Слово на день Благовещения и вторник светлой недели, говорено в Тверском кафедральном соборе в 1847 году²⁶

И рече Господь: субботы моя сохраните, есть бо знамение между Мною и вами: да увесте яко Аз Господь, освящаяй вас. И сохраните субботу яко свята сия есть Господу и вам: осквернивый ю, смертью умрет.

(Исх. 31:12,13,14)

Два святейших таинства веры, содержащие в себе начало и конец нашего спасения, в настоящий день открываются взору нашему в одно и тоже время. Устремляясь мыслью, по гласу нынешнего Евангелия, в Галилейский город Назарет, и там внимая словам предстателя силы Божией, открывающего Отроковице совет превечный, мы видим, как Ипостасное Слово, всегда сущее у Бога, нисходит с неба на землю, – как Сын Божий, от вечности сияя славой, яко единородный от Отца (Иоан. 1:14), скрывает славу Свою, и приобщаясь плоти и крови (Евр. 2:14) нашей, делается человеком и сыном человеческим. Но переносясь из незнатного Назарета в окрестности Иерусалима, видим, каким образом это же Слово, воплотившееся и уже умершее и погребенное, исходит из гроба силой божества Своего, дабы опять взойти к Отцу на небо; – каким образом человек Иисус, за всех вкусивший смерть (Евр. 2:9), опять открывает славу Свою и опять является Сыном Божиим, как победитель смерти и ада. Очевидно, что такие чрезвычайные события мира, поколебавшие небо и землю, такие величайшие и святейшие богоявления в Церкви Божией, объемлют собой всю неистощимую бездну милосердия Божия к нам грешным, а совмещение      их в одно святое торжество, в один день богосветлый, усугубляя величие настоящего праздника, усугубляет и нашу обязанность – проводить это святое время в особенной святости и чистоте.

Да и можем ли мы, христиане, оставаясь верными Христу, проводить дни сии не свято, когда они и называются по преимуществу, святыми как богоосвященные памятники безмерной и неистощимой любви Божией к падшему человечеству. Посмотрите, о чем говорят, что напоминают нам эти дни? Вечное и всесотворшее Слово, Царь миров и славы, уничижает Себя до девического чрева, становится плотью, принимает образ человека и зрак раба. Для чего все это? Для чего такое умаление присносущной славы и величия Божия? Не для того ли, чтобы нас человеков, уничижившихся до безобразия бессловесных, освободить от тлетворного рабства страстей, одуховит и возвысить до приобщения божеского естества. Христос Спаситель наш, претерпев преднаписаные ему страдания и смерть (Лук. 24:26), воскресает от гроба; но для того ли только, чтобы Ему, яко Богу, явит силу и славу владычества Своего над смертью и животом, или же и для того, и не тем ли паче для того, чтобы Ему же, яко первенцу из мертвых (Колос. 1:18; Апок. 1:5), совоскресить духовно все обумершее грехом человечество, избавить его от вечной смерти и облечь славой бессмертия и блаженства? Таковы, братия, благодеяния, коими Отец щедрот ознаменовал и освятил со своей стороны празднуемые дни. Более сего само всемогущество Божие ничего не может для нас сделать. А если так, то и знаменательнее, и святее этих дней, дней воплощения Сына Божия, Его смерти и воскресения – не было и не будет во всех днях стояния мира.

Но если так святы и велики эти празднственные дни, то ведайте, братия, что они святы не потому только, что Бог освятил и положил их в вечное знамение Своей любви к нам, но и потому, что мы сами неотменно обязываемся и со своей стороны освящать их и знаменовать святыми чувствами и делами любви к Богу. Тот же Бог, который явил нам такие чудеса Своей благости, не требует ли и от нас безусловного хранения наших суббот и праздников, как требовал сего некогда от Израильтян, – требовал с настоянием и даже под угрозой страшной кары? Субботы Моя сохраните, есть бо знамение между Мною и вами. И сохраните субботу, яко свята сия есть Господу и вами: осквернивый ю, смертию умрет (Исх. 31:12,13,14). Но что значили Иудейские субботы в сравнении с праздниками христианскими? Ветхозаветные празднования, со всем их обрядовым законом, были не более, как только прообразование, слабая сень грядущих благ (Евр. 10:1), тогда как праздники наши суть само событие древних прообразов, само достижение, и как бы осязание тех бесчисленных благодеяний Божиих, которые, столько веков оставаясь в обетовании, предуказуемы были только издалеча. Во Христе Иисусе, говорит св. Евангелист, мы прияхом благодать возблагодать (Иоан. 1:16), т. е. приняла такое обилие благ духовных и вечных, что всего величия и всей силы их не можно ни изобразить, ни постигнуть в настоящей жизни. Итак, и по силе положительного закона Божия, который в сущности своей не изменен во все времена, и по долгу любви и благодарности к нашему Спасителю, мы должны проводить настоящие дни праздника в особенной святости и благоговении, освящая их делами благочестия, а через то и сами освящаясь от полноты благодати Христовой.

Святая церковь, как истолковательница воли Божией и хранительница даров освящения, и сама знаменует дни сии и освящает их службами, исполненными особенной торжественности и велелепия, и это делает она для того, чтобы нас более утвердить в духе святыни. Иначе для чего она в сии дни с такой радостью и любовью, с таким убеждением, и как бы настоянием, созывает под кров свой всех верных чад своих? Не для того ли, чтобы всем нам одними устами и одним сердцем славить вместе с ней, воспевать и благодарить Господа Спасителя нашего? Смотрите: вот и престол Божий, который силы небесные невидимо окружают, и с которого воскресший Господь приемлет наши славословия и благодарения, в сии дни всегда и для всех открыт и видим. Для чего это? Не для того ли, между прочим, чтобы нам тем с большей ревностью и чистотой являться как бы перед само лицо Божие, и тем с большим благоговением внимать совершаемым здесь тайнам? Для чего, созывая под кров свой и вечер, и утро, и полудне, св. Церковь так часто возглашает перед нами, что Христос воскрес, поправ смертью смерть? Для чего так часто износит она перед взор наш и предлагает лобызать само знамение победы Христовой – святой, животворящий крест? Не для того ли, чтобы воспламенить в нас любовь к Распятому за нас и Воскресшему, чтобы укрепить дух наш против нападений плоти и отвлечь нас суетных от раболепного служения миру, который, будучи всегда грешен и лукав, и в эти святые дни не престает уловлять нас в свои пагубные сети? Для чего она высокие и святые истины веры предлагает ныне не через чтение, как обычно, но в духовных песнях и воскликновениях? Не для того ли, чтобы, питая и услаждая в нас духовное чувство, возбудить и воспламенить в духе нашем жажду присного стремления к Богу крепкому и живому? Не для того ли, чтобы святыми и боголепными восторгами оградить и удержать саму мысль нашу от поползновения к наслаждениям плотским и греховным, а тем паче предостеречь нас от претворения святой радости о Воскресшем в веселие чувственное и богопротивное?

Знаю, братия, что сама же Церковь, отлагая в настоящие дни строгость обычных правил, делает значительную ослабу в образе нашей жизни, что сама же она, призывая всех к радости духовной, не воспрещает и телесной, что сама же, разрешая всякое брашно и питие, благословляет употреблять их не так в скудной мере, как это было в предшествующие дни пощения. Да и Сам Спаситель не одобряет пощения в то время, когда при нас жених. Однако же, братия, ни Христос, ни Апостолы, на тем паче Церковь, никогда не ослабляют в нас духовного трезвления до того, чтобы когда-нибудь, а тем паче во дни святые, можно было предаваться объедению, пьянству, сладострастию, бесчинным играм и всякого рода порокам. Если когда, то во дни праздников Христовых, потребна для христианина вся непорочность и целость голубя. Если в чем, то в вещах, не возбраняемых требуется от нас вся мудрость Евангельская определяющая всему вес и меру. «Я не возбраняю наслаждаться пищей и некоторой отрадой», говорит св. Златоуст при подобном случае, «не возбраняю сие, но увещеваю употреблять потребное для тела и отсекать сладострастие, да не како преступающе меру повредим здравие душевное». (Слов. на Пасху, кн. 2 стр. 368 на обор.). Итак, возлюбленные, употребляйте и брашно, и питие, пользуйтесь всеми благами земными: Господня бо земля, и все, что ее наполняет (Псал. 23:1): но аще ли ясте, аще ли nиeme, аще ли ино что творите, вся во славу Божию творите (1Кор. 10:31), и вообще ведите себя, по заповеди Апостола, прилично и благообразно, не предаваясь ни козлогласованиям, ни пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти (Рим. 13:13.), но вразумляя друг друга псалмами, cлaвocлoвиeм и песнями духовными, во благодати поюще и устами и в сердцах ваших Господеви (Кол. 3:16; Еф. 5:19).

И уже ли Господу, который так много уже претерпел за нас в прошедшие дни уничижения, надобно терпеть от нас и в дни славы? Господь возлюбил нас до того, что и душу Свою положил; где же ваша любовь к Нему, когда мы и во дни воскресения Его, среди чудес и благодеяний, Им даруемых, не будем соблюдать слова Его, чтобы заимствовать из него освящение? Не будем ли мы, в таком случае, хуже и вероломнее тех Израильтян, которые среди чудес Синайского законодательства не устыдились поклоняться золотому истукану? Не будем ли бессмысленнее и чувственнее этих чтителей тельца Хоривского, которые, забыв Бога и Его благодеяния, нечестиво седоша ясти и пити и восташа играти (Исх. 32:6)? Нет, братия. Что было во дни оны с древним Израилем, того да не будет с нами! И тебе ли, Иерусалим новый, тебе ли, град искупленный и освященный кровью Сына Божия, тебе ли, Церковь Христова, богоизбранная и святая, праздновать свою новую пасху и свои субботы со старой закваской, с закваской порока и лукавства (1Кор. 5:8)? Вот тебя озарил свет небесный; вот на тебе воссияла слава боголепная: не омрачай же сияния святой славы делами тьмы и нечестия; светися и украшайся, святой Сион, чистотой Евангельских доблестей, и воскресший Господь воцарится посреде тебе (Соф. 3:15.) и будет тебе во спасение.

Да, братия! Под сим только условием, под условием чистоты и святости Воскресший есть и будет нашим Спасителем; под сим только условием мы радуемся и будем радоваться о Нем истинно, законно, в роды родов; а иначе на чем будет основано наше веселие, которому так предаемся, – наше празднование, которого так ожидали? Какое отношение будет иметь к нам принятие Сыном Божиим естества нашего, Его вольное страдание, крестная смерть, спасительное воскресение? Что за связь будет между нами и Спасителем человеческого рода? Мы носим Его имя, исповедуем, Его Искупителем, глаголем Ему: Господи, Господи! И на этом основываем всю надежду воспользоваться плодами заслуг Его? Но разве одно устное исповедание и чествование без святости жизни может кого спасти? Разве можно невобразно упиваться из чаши нечистых, любогреховных наслаждений и считать себя в числе спасаемых, в числе тех преподобных и святых, кои непрерывно распинают свою плоть со страстьми и похотьми? Разве заслуги Искупителя изменили существо Божие, уничтожили в Нем святость и правосудие и оставили одно милосердие? Разве Бог перестал уже быть Богом, нехотящим беззакония и разве Христос соделался служителем греху (Гал. 2:17)? Нет, братия, нет. Столь грубое самообольщение подобными мечтами не только греховно, но и безумно! Если Христос если наш Спаситель, если мы соединены с Ним не именем только, а существенно, как члены с главой, как ветви с корнем, если Его воскресение для нас радостотворно, то, по сему самому, мы и должны вести себя свято и непорочно. Наша святость должна быть непременным следствием, и вместе доказательством, что заслуги Спасителя для нас не тщетны, что сила благодати Его в нас действенна, что кровь, текущая из животворных ребер Его, служит для нас не только очищением от всякого греха (1Иоан. 1:7), но и освящением, что Его смертью и погребением умер в нас человек ветхий, и что мы уже свободны от греха потому, что в воскресении Его восстали духом и живем Богови (Рим. 6:7,10). Иначе, чем мы уверим других, чем уверим себя самих, что страдавший и воскресший из мертвых Христос есть действительно наш Господь и Спаситель? Чем уверим себя и других, что Oн предан бысть точно за прегрешения наша, и воста за оправдание наше (Рим. 4:25)? Какое преимущество будем иметь перед язычниками, иудеями, самими распинателями? О царице Савской сказано, что она станет некогда на суд Божий с Иудеями, и обличит и осудит их за то, что они отвергли Христа своего и распяли Его. Но осуждаемые царицей Иудеи не тем ли паче могут стать на суд с нами, чтобы обличить нас и осудить? Не тем ли паче, что они еще могут что-нибудь сказать в свое оправдание, сказать, что они сделали это по незнанию? Но мы, которые разумно и с убеждением веруем, что распятый Иудеями есть воистину Христос Спаситель мира, – мы, которые, посему, лобызаем крестные язвы Его, радуемся о воскресении Его, покланяемся Ему и взываем: Господь наш и Бог наш! Мы, которые приобщаемся тела и крови Его. Яко Сына Бога живого, освящаемся благодатью заслуг Его, и причисляем себя к десной стране спасаемых по вере в Него, – мы что скажем в оправдание, что своими срамными делами хулим имя Его и в среде своей и во языцех (Рим. 2:24), и через то как бы снова распинаем своего Спасителя? И когда же? Не в день смерти и погребения Его, а в день воскресения Его, среди всеобщей радости о Нем земли и неба, среди самого явления славы Его, не в мире только горнем, но и дольнем и преисподнем.

Но, братия, не омрачим Богосветлых праздников Церкви мыслями несветлыми, также, как и делами темными и нечистыми. Господь Бог призвал нас не во мрак и к нечистоте, но во свет и на святость (1Сол. 4:7). Будем святы в продолжении всей жизни, но особенно, в эти святые дни по звавшему ны Святому. Будем святы и непорочны, потому что Христос – Спаситель наш и в естество наше облекся, и предал Себя на смерть, и воскрес из гроба для того, чтобы из нас сделать Себе Церковь святую и славную, не имущую ни скверны, ми порока (Еф. 5:27), – для того, чтобы всех нас облечь в чистый виссон оправдания заслуг Своих и ввести в святое царство Божие, как присных Богу и святых (Еф. 2:19). Аминь.