Слово в неделю Ваий. Св. Димитрия, митрополита Ростовского

Благословен грядый во имя Господне: осанна в вышних (Матф. 21:9).

Представим, возлюбленные, в уме нашем, как Господь наш Иисус Христос торжественно входил в Иерусалим, как с ветвями в руках встречал Его народ, а дети восклицали: „Осанна!“ Представим то место, где совершалось это, вспомним, как совершалось, и духовными очами посмотрим на все.

Шествие Христа Спасителя нашего началось от горы Елеонской или, другими словами – масличной (греческое слово „Елеон“ на нашем языке значит „масло“), называвшейся так от тoгo, что масличные деревья густым лесом покрывали ее; находилась эта гора на восточной стороне от Иерусалима и отстояла от старого города на пять стадий, т. е. на одну версту. Это – путь субботы, как пишется о том в Деяниях Апостольских: возвратишася Апостоли во Иерусалим от горы нарицаемыя Елеон, иже есть близ Иерусалима, субботы имущия путь (Деян. 1:12); а путь субботы был пять стадий. По повелению своего закона, иудеи так почитали свою субботу, что даже дальнего пути нельзя было идти им в субботу, кроме пяти стадий, то есть одной версты, что и называется путь субботы. Таким образом, гора эта была невдалеке от старого Иерусалима, но была довольно высока, и считалось от самого верха горы той до Иерусалима шесть стадий, а от подгория – пять: ибо была целая стадия восхождения на ту гору; между горою и Иерусалимом лежала долина Иосафатова (именуемая так потому, что древле Иосафат, царь иудейский, создал себе в той дебри прежде времени гроб, и над гробом пирамиду или предивный столб: с того времени дебрь та прозвалась долиною Иосафатовою); глубока была та долина, и посреди ее протекал поток Кедрский. Та долина называлась иначе долиною плача: поскольку там было кладбище всего Иерусалима, ибо евреи не погребали мертвецов своих в городе, но вне города: износили мертвецов своих в долину Иосафатову к погребению, и по обычаю плакали над мертвецами, и потому долина Иосафатова прозвана была юдолию плача. В той-то юдоли Писание и святые отцы предвозвещают и страшный суд Христов. Над тою юдолию от восточной страны есть гора Елеонская.

Христос любил гору Елеонскую за ее безмолвие и пустынность и часто на ней проводил ночи в Своем молитвенном бдении: Он избирал для этого обыкновенно или самую вершину горы, откуда и вознесся потом на небеса, – или вертоград Зеведея, лежавший на склоне ее. Заведей же был свойственник по плоти Христу Господу, и Господь наш входил в вертоград свойственника, как в Свой, и совершал всенощные моления Богу Отцу Своему. Христос Господь часто посещал эту гору еще и оттого, что бегство сюда гонимого сыном праотца Давида служило прообразом Его незаслуженного страдания. Там на Елеоне Давид плакал, бежа от Авессалома сына своего, как, пишется в книгах Царств: Давид восхождаше восходом на гору Елеонскую восходя, и плачася, и покрыв главу свою, и сам идяше босыма ногама (2 Царств. 15:30). От этой-то Елеонской или масличной горы началось славное и торжественное шествие Иисуса Христа в Иерусалим чрез долину Иосафатову и поток Кедронский.

Рассмотрим же, возлюбленные слушатели, духовно все это шествие.

Подобно тому, как Иисус Христос начал Свое шествие от горы Елеонской, т. е. масличной, – подобно тому и всякому христианину, желающему войти в небесный Иерусалим, нужно начать свой путь также от горы масличной. Давид говорит о себе: Аз же яко маслина плодовита в дому Божии (Пс. 51:10). Так и каждый из людей должен быть маслиной, т. е. должен приносить духовные плоды Господу. Апостол говорит, что такие плоды – любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5:22), и все добрые дела, как-то: пост, молитва, милостыня, прощение должникам нашим, забвение обид, отрешение от дел греховных, покаяние и подвиги в добрых делах. Таковы плоды духовные, приятные Богу; всякий же, делающий это, уподобляется плодовитой маслине. К этому мы должны присоединить еще следующее. По примеру Самого Господа, всходившего на гору Елеонскую для молитвы, необходимо, чтобы и человек христианин подымался на высоту духовного созерцания и оттуда, как с высокой горы, в смиренной молитве возносился от земного к небесному, ища небесного, а земное презирая и во время молитвы оставляя всякую заботу о всем житейском. Притом, чтобы и путь спасения своего начинал от вертограда, т. е. чтобы имел совесть чистую, отовсюду хорошо огражденною страхом Господним, и украшенную добрыми помыслами, словно цветами вертоградными. Оттуда начавши идти чрез долину, которая была общею гробницею Иерусалиму, где имеет быть и страшный суд Божий, т. е. идти чрез долину смирения, памятования о смерти, о будущем грозном испытании на суде, идти чрез юдоль плача и сетования о содеянных нами грехах, а омывать свои ланиты слезами, как бы потоком Кедронским. Таким-то образом приблизимся мы к горнему Иерусалиму.

Но посмотрим снова, возлюбленные, духовными очами на Господа нашего.

Господь наш совершает шествие Свое, сидя на ослице и на молодом осленке; сначала Господь сел на ослицу, а потом вскоре пересел на осленка: это имеет свой таинственный смысл. Ослица, привыкшая к ярму, служит знамением народа иудейского, словно впряженного в ярмо закона на горе Синае; не приученный же к ярму, осленок знаменовал собою всю семью языческих народов, не ведавших еще закона Божия. Пересел же Господь с ослицы на осленка для того, чтобы показать этим, что скоро Он отвергнет иудеев, как неверных и ожесточенных против Него, и примет к Себе имеющую народиться из язычников новую Церковь и прославится в язычниках, что мы и видим ныне ясно: ибо от иудеев отъято спасение Божие, а дано нам, язычникам, и прославляется в нас Христос Спаситель, истинный Бог наш.

Представляя себе торжественный вход Господень в Иерусалим, мы невольно удивляемся столь чудному смирению Владыки нашего. В самом деле, было бесчисленное множество народа встречающего и следующего сзади. Следовали за Христом не только двенадцать бóльших апостолов, не только семьдесят меньших, о которых воспоминается в Евангелии: яви Господь и иных седьмдесят, и посла их по двема пред лицем Своим (Лук. 10:1); но и иной народ, во множестве пришедший в Вифанию, как мы слышали чтение в Евангелии: разуме же народ мног от иудей, яко ту есть: и приидоша не Иисуса ради токмо, но да и Лазаря видят, егo же воскреси от мертвых (Ин. 12:9). Весь тот народ во множестве шел с учениками Христовыми – одни предшествуя, другие последуя, а встречающих исчислить невозможно: ибо в то время не из одной лишь Иудеи, но и из многих других стран и от многих языческих народов притекли многочисленные толпы в Иерусалим на праздник. Церковные начальники в Иерусалиме во все годы исчисляли народ, собирающийся в Иерусалим на Пасху, и никогда, ни раньше ни после, не было такого стечения народа в Иерусалим, как в год страданий Господних: стеклось до трех миллионов со всех стран света. В этом видится дело Божественного устроения: весь мир должен был видеть неповинное страдание Сына Божия. Все же те народы вышли с ваиями на встречу Христу, как пишется в Евангелии: народ мног пришедый в праздник, слышавше, яко Иисус грядет во Иерусалим, прияша ваия от финик, и изыдоша в сретение Ему, и зваху глаголюще: осанна (Ин. 12:12–13). Чудесно же отверзлись уста отроков ссущих сосцы матеpeй своих, по написанному: из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу (Матф. 21:16), и взывали они: осанна, благословен грядый (Матф. 21:9). Сказывают же, что тех младенцев и отроков было тридцать тысяч.

И вот, среди такого множества народа, среди восклицаний: „Осанна, Царь Израилев!» – в славе и почете идет Господь наш. Но как? по-царски ли? в позлащенной ли царской колеснице? на убранных ли царских конях? – нет! как и предсказал пророк Захария: „Скажите дщери Сионовой: вот Царь твой идет к тебе кроткий“ (Захар. 9:9). Христос восседает на молодом осленке и поучает всех смирению и кротости, – поучает не только простых людей, но и поднявшихся до царских ступеней и обладающих богатством и славою мира сего. Не хвалитеся, сказал Он, и не глаголате высокая в гордыни, ниже да изыдет велеречие из уст ваших (1 Царств. 2:3). При поучении же смирению, Господь наш, сидя на ослице, явно поражает славу и гордость мира сего и показывает непостоянство человеческое и тщеславие. Иисус Христос как будто говорит всем: как трость, колеблемая ветром, так и вы, люди, колеблетесь в непостоянстве своем. Сейчас вот вы встречаете Меня с ветвями, а чрез несколько дней как обесчестите Меня! Сейчас режете ветви с деревьев, а чрез несколько дней будете рубить и обтесывать эти же самые деревья для креста. Ныне ветви подстилаете Мне под ноги; а чрез немного дней жезлы, бичи возложите Мне на хребет Мой, бия и возлагая многие раны. Ныне восклицаете: осанна Царь Израилев, а чрез немного дней воззовете: распни, распни Его. Ныне со славою встречаете Меня, а чрез немного дней с поруганием будете изводить Меня на пропятие. О непостоянство человеческое! непостоянство славы и почести мира сего! Мы же здесь учимся у Господа нашего смирению и кротости и тому, чтобы не желать и не искать временной чести и славы; а если кому дал их Бог и без искания, то не превозноситься ими, и не уповать на них: всяк бо холм смирится, говорит Предтеча Христов (Лук. 3:5), т. е. всякая гордынная высота падет долу.

Я, грешный, помышляю: почему Господь наш изволил не иначе входить, а только сидя на осле? и приходит мне на ум выше реченное толкование, что ослица есть образ иудеев, а осленок – язычников. Что такое были иудеи в то время? – самые лютые, злые грешники, совещавшиеся на убиение Христа, как говорит о них Давид: поучишася тщетным, и князи собрашася на Господа и на Христа Его (Пс. 2:1, 2). А что такое были язычники? – те особенно были грешны: ибо отнюдь не ведали истинного Бога. Итак, когда Господь наш сел на ослицу или на жребя, то сел на образ грешника: ибо ослица знаменовала грешных иудеев, а осленок знаменовал беззаконных и безбожных язычников. И подлинно, осел – приличный образ грешников: грешник всеми своими нравами подобен ослу. Ленив осел, ленив и грешник: многими ударами едва побудив осла к ярму, а развращенного грешника и многими наказаниями не удобно можешь обратить к исправлению. Осел, хотя бы и ударяем был, идет не скоро, в пути едва волочится, а бегать скоро не умеет; и грешник не спешит ко спасению, хотя бы иногда и быль ударяем различными попущениями от Бога. А поскольку Господь наш в Своем, празднуемом ныне, торжестве сел на образе грешников – на осле, то явно, что Тот, Кто почивает на небеси на херувимах, Тот хочет почивать на земле на грешниках, ибо ради их Он и с неба сошел: не приидох, сказал, призвати праведники, но грешники на покаяние (Матф. 9:13). Это есть истинный покой, т. е. чтобы оседлать грешника, как осла, наложить на него закон страха Божия, т. е. воссесть на него, покорить его Своей воле Господней, и поехать на нем, как Он хочет и куда хочет, то есть поставить его на путь заповедей, ведущий к небесам; это есть покой Господень – творить грешников праведниками, прощая им грехи. Святой Амвросий, рассуждая о словах из книги Бытия: почи Бог в день седьмый (Быт. 2:3), говорит: „сотвори Бог небо, но не читаю, что Бог почил по сотворении неба; сотвори землю, и тут не почил; сотвори солнце, луну, звезды, и там не читаю, что Бог почил. Но когда Бог сотворил человека, тогда почил, имея кому отпускать грехи». Внемлем сим последним словам оного учителя: «тогда Господь почил, имея кому отпускать грехи». Как бы на осле, на грешнике Бог хочет почивать и быть носим. Когда же на грешнике Бог начинает почивать? – в то время, когда грешник начнет обращаться к Богу истинным покаянием, тогда мил и любезен Богу, как и тот блудный сын, который когда сказал: востав иду ко отцу моему и реку ему: отче согреших, – тотчас узрел его отец его издалеча, и мил ему был и пошел пал на выю его. Осел ли ты правом, грешный человек, подчинись Богу, преклони выю к ярму его, и тотчас из осла будешь для него престолом херувимским: ибо для того Он ныне восшел на ослицу – образ еврейского рода и на жребя ослее – образ языческих родов, чтобы от иудейского рода многих и от языческого множайших соделать херувимами и серафимами, которым и воспевается: „что вас наречем, святии? Херувимы? яко на вас почил есть Христос. Серафимы? яко непрестанно прослависте Его“. И то есть действительное ныне торжество – претворять ослов в херувимов, т. е. грешников в херувимо-подобных святых.

Все начало нынешнего торжества Христова было то, что Лазаря четверодневного Господь воскресил из мертвых. В Евангелии так пишется: свидетельствоваше народ, иже бе прежде с Ним, егда Лазаря возгласи от гроба, и воскреси его от мертвых. Сего ради и срете его народ, яко слышаша Его сие сотворша знамение (Ин. 12:17–18). Итак, люди, прославляя в Лазаре Христову победу над телесною смертью, составляют Ему торжество: яко слышаша Его сие сотворша чудо. Сам же Господь наипаче начинает торжествовать над душевною смертью человеков, побеждая грех и диавола, поощряющего человеков на грех. Воистину, великое и превеликое чудо, что Христос Господь воскресил четвероднев- ного мертвеца, уже начавшего гнить; несравненно же большее чудо Христово, когда великого грешника, душою умершего, и уже как бы во гробе, в злом обычае долгое время гниющего, Он воскрешает от душевной смерти и приводит его к вечной жизни на небесах. Воскресить умершего телом есть дело всемогущества Божия; воскресить же умершую грехом душу, т. е. призвать грешника к покаянию и направить его на путь правды и спасения, есть дело не только всемогущества Божия, но и дело неизмеримого милосердия и великой премудрости Божией. Однако ни мудрость Божия, ни милосердие Божие, ни всемогущество Божие не воскрешает мертвую душу грешника, когда не хочет того сам грешник. Не напрасно негде Бог говорит грешнику: „тебя без тебя создать Я мог, но спасти тебя без тебя Я не могу». Я не спрашивал ни у кого, как создать тебя: восхотел и создал тебя. А как спасти тебя, Я вопрошаю тебя самого, как оного расслабленного, хощеши ли цел быти? хочешь ли спастись? Если ты хочешь сам, то премудрость Моя наставит тебя, милосердие Мое помилует тебя, всемогущество Мое пособит тебе и спасет тебя. Если же ты сам не хочешь спасения, если ты сам бежишь от жизни вечной, если ты сам желаешь пребывать в смерти греховной, если ты сам любишь погибель свою паче спасения: то ни мудрость Моя, ни милосердие Мое, ни всемогущество Мое не помогут тебе. Может ли теплый воск прилепляться ко льду? – никак не может. Так, ни милосердие Мое, ни мудрость Моя, ни всемогущество Мое не пристанет к тебе, как лед к сердцу студеному и ни мало не имеющему теплоты желания спасительного. Если же ты сам возжелаешь спастись, тогда Я с радостью помогу тебе. Возрадуются же и восторжествуют о тебе ангелы Мои: радость бо бывает ангелов на небеси о грешнице кающемся (Лук. 15:10).

После сего для нас должно быть ясно, что воскресить грешную душу, умершую для жизни праведной, – большее торжество и чудо у Господа, чем воскресить умершего Лазаря. Лазарь, воскрешенный от смерти телесной, хотя и чрез много лет, однако снова умер; воскрешенная же душа жены грешницы, плакавшей у ног Христа, пребывает бессмертна. Она была, как животное, порабощена телесным вожделениям и вдруг стала в сообществе с ангелами.

Итак, если Господь, восседая на осле, идет и торжествует, то да будет ведомо нам, что Он не столько о воскрешении из мертвых Лазаря, сколько об имевших воскреснуть от смерти духовной грешников, в предведении спасения, Он радуется и торжествует. Здесь еще нужно бы рассмотреть таинство постилаемых по пути риз и ваий и держимых в руках финиковых и масличных и всякого рода древесных ветвей, как у нас – вербы; но не хочу отягощать долгою беседою вас, слушателей моих; на предыдущее время если Бог восхощет, и мы живы будем, оставляю то. А ныне на этом оканчиваю слово мое, совершаю поклонение Господу и восклицаю: благословен грядущий во имя Господне, осанна в вышних! Аминь¹⁷⁷.