310. Непрошеные “защитники” православия

В своей статье “Лженаучный подкоп под Библию” я обратил внимание моих читате­лей на то, как иудеи и их союзники, изменники Христову учению, стараются в христианах подорвать доверие к книгам Священного Писания как к слову Божию, как к Божественному откровению. Удивляться тут нечему: бессознательные слуги врага Божия только делают свое дело, внушаемое им от их отца – диавола (Ин. 8:44). Мы, православные христиане, должны говорить это прямо, без всяких оговорок, не стесняясь выражениями, которые могут пока­заться неприличными, оскорбительными для иудеев и их приспешников. Но вот печальное явление, на которое недостаточно обращается внимания, особенно нами, пастырями Церкви, но которое составляет знамение времени, свидетельствующее о некотором понижении православного самосознания. Верные сыны Церкви всегда должны бы быть на страже своих церковных воззрений и чутко отзываться на всякое постороннее, нехристианское к ним при­косновение. Между тем, у нас наблюдается нечто другое. Мы спокойно проходим мимо таких, говоря современным языком, “выступлений”, против которых должны бы громко про­тестовать самым решительным образом. Я скажу больше. Есть издания, которые считают себя защитниками православной Церкви, ревнителями Православия как основы нашей рус­ской самобытности, и однако же являются ни больше ни меньше, как пособниками врагов Церкви в деле разрушения наших церковных воззрений. И творится это, думаю, бессознательно, из неразумного усердия якобы провести резкую грань между иудеями и христиа­нами. Грань, несомненно, существует, но вовсе не там, где хотят ее проложить. Опасность в том, что мнимые защитники христианства вовсе не хотят знать голоса Церкви, хотят про­ложить какие-то новые пути в решении этого вопроса и попадают на ложный путь отри­цания всего ветхозаветного канона Библии, а их неразумные последователи, забывая свой долг быть в послушании у Церкви, не замечают таких проявлений невежества со стороны мнимых борцов против иудаизма, что становится за них и стыдно, и страшно. Уж лучше бы вовсе не касались вопросов, вроде упомянутого. Судите сами, читатель: вот, например, какой-то г. М. Гротт, с видом ученого знатока, пишет статью, в которой обнаруживает такое невежество, что его мог бы изобличить простой начетчик-крестьянин. Он в числе великих учителей Церкви, писателей – святых Божиих ставит Василия Блаженного, очевидно, сме­шивая его с Василием Великим, это ли не невежество? Вместе с нашими раскольниками этот ученый муж воображает и других учит, будто “крест должен быть непременно осмиконечный”. Это ли не нелепость, которую легко может изобличить каждый мальчик, кончивший церковноприходскую школу? Он так авторитетно заявляет, что “православие все сохранило, что оставлено было Апостолами, сохранило все писания св. Отцов Церкви, все постанов­ления Вселенских Соборов, каноны, все замечательные произведения таких выдающихся людей, как Василий Блаженный (?!), Иоанн Златоуст, Григорий Богослов, Иоанн Дамаскин”. Хорошо, хотя, как я выше заметил, Василий Блаженный ни одной строки не написал, а сми­ренно подвизался в Москве, спустя тысячу лет после Вселенских Соборов, – но если “Православие (Церковь православная), по-вашему мнению, сохранила все это”, вы-то, г. Гротт, принимаете ли все это как заветы Апостолов, Отцов, Вселенских Соборов или отвергаете? Вы, – будем говорить откровенно – читали все это или так, по слуху, перечисляете эти сокро­вища писаний, Церковью хранимых? Вот вы пишете, что “послания Апостолов до сих пор по глубине мысли являются непревзойденными”, а они переполнены ссылками на те книги Ветхого Завета, который вы считаете подделкою жидов-талмудистов, пересказом вавилон­ских и ассирийских легенд, причем, святые Апостолы свидетельствуют, что все сии писания богодухновенны и полезны для нашего научения, что их, по внушению Духа Божия, писали святые Божии человеки. Как же теперь быть вам с своею теорией? Как согласить ваше – про­стите – лицемерное уважение к писаниям Апостолов и ваше отрицание ветхозаветной Биб­лии? А у св. отцов есть полные толкования на многие книги Ветхого Завета – целая библио­тека: как все это вы, уважая св. отцов, помирите со своею теорией отрицания? Вы позволяете себе называть нас, служителей Церкви православной, “белыми магами” в противополож­ность “черным магам” – жидам. И этого мало, вы богохульно преподносите своим читателям клевету на Господа Иисуса Христа, придуманную жидом Нотовичем и давно документально изобличенную усердными католическими миссионерами, будто бы Господь наш “не без цели провел в Индии несколько лет перед тем, как выступить с проповедью Своего великого уче­ния”: стало быть, по вашему мнению, Ему, Богу воплотившемуся, понадобилось поучиться у идолопоклонников – индийских мудрецов – так что ли, по-вашему³? Вы лицемерно недо­умеваете: “кто и когда приклеил Библию к христианству, ускользает от глаз наблюдателя”, а того будто не видите, что на Библию ссылается Сам Господь наш Иисус Христос как на Божественное откровение, заповедует исследовать ее, изучать Писания; на нее постоянно ссылаются Его Апостолы, все книги ее перечисляются и у св. отцов, и в постановлениях Вселенских Соборов, которые, как будто, вы уважаете. Вы ставите себя выше Церкви Хри­стовой, которой Он Сам заповедал повиноваться, которая, по слову Апостола Его, есть столп и утверждение истины, уж что бы вы ни говорили – мы с негодованием отвергаем вашу и учителей ваших, вроде “психиатра” П. Ковалевского, теорию происхождения ветхозаветных книг Священного Писания, мы приемлем их, как слово Божие, что Библия – да, как вы выра­жаетесь, “неотделима от христианства”, а ваши похвалы православию для нас кажутся очень подозрительными, ибо вы, очевидно, не знаете ни православия, ни даже христианства. Вы выражаете как бы негодование, что вас не хотят православные дослушать “до конца”, дочи­тать вашу возмутительную статью против слова Божия; но ведь вы и статью-то свою начи­наете именно с “конца”: ведь главная мысль ее вами высказана в самом начале. Какая же надобность нам дочитывать статью до конца? Вы не хотите слышать о Библии как слове Божием, а мы не хотим слышать хулы на глаголы Духа Божия: идите же от нас прочь со сво­ими теориями, вы – не православный, вы – слуга врагов Церкви, тех же иудеев, хотя они, лицемеря, и пишут вам, будто мы на их стороне. Да, мы признаем ветхозаветные книги Библии как Божие откровение, но жиды давно забыли Библию, как таковую, и почивают на ее букве, даже и букву не выполняя, а вместо нее приняли завет сатаны – талмуд. Мы повто­рим за вами, пожалуй, фразу, заменив в ней лишь одно слово другим: “Бог проклял жидов, а сатана (слышите: сатана, а не Ягве, Которого наша Библия именует Иеговою, Который есть Творец неба и земли, Который отверг жидов), – сатана подобрал их”, соделал их своими избранниками, пока они не покаются, не обратятся к отвергнутому ими Спасителю мира Иисусу Христу, что предвозвещено Апостолом Павлом в его богодухновенных писаниях. И напрасно иудеи силятся доказать, что они веруют в того же Бога, в Которого верили их отцы в Ветхом Завете: они давно изменили этому Богу отцов своих, служат другому богу, кото­рый, действительно, “и зол, и мстителен”, но который в их затемненном богоотступническом сознании хочет отожествить себя с Иеговою, Богом отцов их, о чем и говорит г. Гротту его корреспондент, жид из Одессы. Но если г. Гротт хочет остаться христианином, то он не дол­жен смотреть на Библию в очки современных жидов, готовых искажать самое слово Божие, готовых, как он же говорит, “мстить Богу” за свое отвержение.

Вот что хотелось бы сказать г. Гротту, который дерзает на страшное дело: вопреки св. отцам, Вселенским Соборам, вопреки св. Апостолам и Самому Господу Иисусу Христу – пытается доказать, будто Новый Завет не имеет ничего общего с Ветхим, будто ветхозаветные книги – только сборник ассирийских и вавилонских легенд, искусно подобранных иуде­ями в свою пользу, – словом: переделать все христианское миросозерцание наше. И пусть он не обольщает себя мыслию, будто если никто из православно верующих не стоит за ним, то “стоит за ним один, Тот Самый, Который дал людям новый завет”: это прелесть гордыни, отвергающей авторитет Церкви Христовой, это служение врагу Христову – диаволу: это я говорю прямо, не прибегая ни к каким вежливым фразам, ибо путь, на который ведет г. Гротт своих читателей, есть путь погибели.

Я не стал бы писать против г. Гротта, и по фамилии, и по миросозерцанию не русского, не православного человека. Мало ли что пишут такие инородцы? Но вот что является знамением времени: он не одинок, за ним идут, его взгляды разделяют русские православ­ные люди, православные не по метрикам, как это у нас обычно стало среди интеллиген­ции, а такие, которые хотят быть защитниками Православия, ставят на своем знамени это святое слово, издают газеты, желают руководить молодежью, ищущею истины. Нельзя смотреть равнодушно, что гг. Гротты, Павлы Ковалевские и им подобные уже и проникли в кружки такой молодежи, пишут в журнале, издаваемом молодежью, рекламируют этот журнал, может быть, и очень симпатичный по идее, но в то же время, по-видимому, уже отравленный противоцерковными воззрениями, вроде тех, какие проповедуются г. Гроттом. С тревогой наблюдаем мы это явление в русской жизни: ради антисемитизма, этого, в сущ­ности, здорового направления, бросаются в другую противоположную сторону, а тут-то и ловит их семит, подставляя свои сети, в которые и попадают они, воображая, что достигают своей цели. Ведь для семита главное дело – разрушение христианства, а какими путями оно достигается – это, пожалуй, и безразлично: он станет, когда нужно, и лицемерно защищать и нелицемерно разрушать все, что дорого и свято православному христианину. Вот и ста­новишься невольно подозрительным: невольно отмечаешь, почему это такое, по идее, каза­лось бы, противное иудеям явление, как “Вешние воды”, как будто берется ими под свое покровительство: о “Вешних Водах”, о клубе патриотической молодежи иногда говорят с некоторым сочувствием и новообрезанные в иудейство газеты, вроде “Колокола” и “Нового Времени”? Уж и тут не кроется ли надежда иудеев, при помощи вот таких ученых и переученных мужей, как гг. Ковалевские и Гротты, совратить молодежь на свою дорогу? Не хочу утверждать этого, но ведь и это может быть, ибо враги Церкви не стесняются средствами, лишь бы достигнуть своей гнусной цели. Жаль молодежь, жаль эти свежие силы, которые могут еще принести родной земле много незаменимой пользы, жаль, если ее оторвут от Церкви, если отравят гордыней, критикующей Церковь, позволяющей себе издеваться над словом Божиим. Жаль, что эта молодежь не знает, что в Петрограде есть место, есть учре­ждение, которое может в церковном отношении оказать ей спасительную услугу: это союз учащейся молодежи при Обществе религиозно-нравственного просвещения. Почему бы, по крайней мере, в вопросах веры не примыкать ей именно к этому союзу? И уж, конечно, опытные богословы, с высшим богословским образованием, были бы несравненно надеж­нейшими руководителями в таких вопросах, чем дилетанты вроде гг. Гротта, Ковалевскаго и им подобных.

Апостол Павел говорит, что диавол иногда принимает на себя образ светлого ангела, чтоб обмануть людей. А жития святых показывают, что, Божиим попущением, он дерзает являться даже и в некоем виде Самого Господа Бога. Что же мудреного в том, что и в талмуде жидовском он везде выставляет себя как Иегову, стараясь как бы отожествить себя с Госпо­дом Богом? Но надо же нам-то, христианам, знать это и уметь отличать ложь от истины, обман от действительности. Пусть иудей уверяет, будто он чтит того же Иегову, Которого чтили его предки, Которого чтим и мы в ветхозаветной истории: мы не должны идти на эту удочку. Ведь мы знаем, что будет время, когда иудей выставит и своего лжехриста, по нашему – антихриста: таково свойство лжи, коей отец есть диавол, по слову Господню. Что же касается ничтожной брошюрки г. П. Ковалевского, которую так усердно рекламирует г. Гротт в своей статье, называя ее “выдающейся работой”, то она может показаться чем-то серьезным только тому, кто не читал ни св. отцов, ни почтеннейших наших ученых исследо­вателей Библии, всю свою жизнь посвятивших изучению слова Божия и никогда не смущав­шихся теми местами, которые так тщательно, как какую-то новинку, подобрал из Библии г. психиатр-профессор, чтобы излить поток богохульства в своей книжонке на радость врагам Церкви и прежде всего – тем же жидам.

И как бы хотелось предостеречь, особенно молодежь, от таких руководителей, способных привести ее к погибели!.. А нашим патриотам крикнуть: берегитесь: враг проникает в самую средину вашего лагеря, крепче держитесь своей матери-Церкви, если хотите остаться православными христианами!..

Какой-то “Христианский мистик” в “Грозе” обвиняет меня в “ошибке по незнанию”, как он скромно выражается, на самом же деле – просто в невежестве. Я, видите ли, по его словам, “защищаю навеянный жидами и их недосмысленными поклонниками гипноз о достоверности и древности национальных сказаний жидовского племени, тесно связанных с их мрачным миросозерцанием и жестоковыйным религиозным ритуалом, неосновательно опасаясь, что отрешение от этой исторической преемственности угрожает христианству”. “Можем успокоить досточтимого архипастыря, ревниво стоявшего (раньше, то есть пока мне не пришлось защищать святыню слова Божия, Библии, а теперь-де уже не стоящего) на страже христианства, но, очевидно, незнакомого с историей общечеловеческой духов­ной эволюции (!): христианство как обобщающий синтез тех лучших духовных идеалов, которыми прежде (?) жили наиболее культурные народы, как кристаллизация их высших устремлений и чаяний... вовсе не нуждается в своем оправдании и опоре в гнилых корнях той иудейской смоковницы, которая была посечена и ввержена в огнь, как не приносящая тщетно ожидаемого от нее плода”.

Газета, не умеющая даже назвать тот журнал, в коем помещена моя статья, как видите, пускается в обвинения “в ошибке”, в “незнании духовной эволюции” и т. д. – кого? Не меня, а всех Апостолов, Самого Господа Иисуса Христа, да, – а не меня, грешного! Ведь я только повторяю то, что нам известно от сих небесных авторитетов, чрез Церковь, нашу мать и учи­тельницу. И какой-то “мистик”, в какой-то газетке, всегда защищающей сектантов, изво­лит учить нас. Стоит ли он ответа? А вот, подите же: мне пишет какой-то “православный (!) христианин”, поверив на слово сему ничтожеству, целое поучение о том, что “несравненно лучше было бы искать основания для христианских доктрин где-либо в другом месте, чем у жидов, и не находиться все время под их гипнозом”, что нам, по его выражению, “схола­стам”, следует “освободиться от иудейских понятий”, тем более, что “сан придает автори­тет” моим словам.

Как этот якобы “православный христианин” – он не захотел подписаться, но видно – интеллигент, и дает повод заключать, какое же убожество христианских понятий имеют некоторые наши интеллигенты, начитавшиеся немецких лженаучных сочинений! Напиши он открыто свой адрес, я бы ответил ему и не было бы мне надобности писать эти строки в моем дневнике. Но вот – подите же: немцу верят, а св. Апостолам, святым отцам, Вселенским Соборам, самой Церкви, Самому Христу Спасителю, повелевающим чтить книги Биб­лии, как писание священное, – не верят, а еще называют себя христианами, да еще право­славными! Как же непрочны их христианские понятия, которые разбиваются в прах пред первой попавшейся книжонкой немца или нашего вольнодумца, вроде П. Ковалевского, а вопросить со смирением: как и почему мы, православные, так веруем и тако исповедуем – как будто это ниже их достоинства. Напротив, будто важное открытие делают, упрекая нас в неведении немецких отрицательных книг и писаний легкомысленных “мистиков”, вроде Гротта и им под.

Скорбно думать обо всем этом!

Паки наступил святой и Великий пост. Паки зовет нас святая Церковь к покаянию. Когда подумаешь, как нежно заботлива наша мать-Церковь, как мудро она проявляет эту заботу о нас, как глубоко знает она наши немощи духовные, то невольно преклоняешься пред нею и недоумеваешь: да как же можно не любить такую мать, как не бежать к ней навстречу на ее любящий призыв, как добрые дети бегут навстречу родимой матери, которая хочет защитить их от обидчиков, помочь им в их горе, полечить их болезни?

Немощны мы, не сладим с собою, когда приражаются к нам враги наши – страсти: от юности, с самой ранней юности, они борют нас; бывают минуты, – увы, только минуты! – когда мы плачем, обижаемые ими, поддаваясь искушениям плоти, мира и диавола; а время жизни течет и течет, а могила все ближе и ближе, но и сердце наше все черствее, холоднее и холоднее. Не можем сладить с собою!

И вот спешит к нам наша родимая матушка-Церковь, со своими заветами и уставами, спешит с благодатными средствами, чтобы помочь нашей немощи. Она заповедует нам на определенное время пост; а чтобы это горькое для плотского человека средство было удобоприемлемо, она услаждает его трогательными воспоминаниями из истории рода человеческого, истории Церкви, украшает обрядами, привлекает к нему сердца умилительными песнопениями, действуя не только на ум, на рассуждение наше, но и на сердце, на наше чувство, пробуждая не только мысль, но и эстетическое, художественное чувство, дабы все естество наше, вся наша природа ощущала благодатное воздействие поста, умягчалась, рас­полагалась к нравственному возрождению в покаянии. После целой недели полупоста, когда воспрещается только мясо, дабы постепенно приучить к строгому воздержанию полного поста, Церковь последнее пред постом воскресенье воспоминает падение Адамово, печаль­ную историю изгнания первых людей из рая, начало греха в роде человеческом. Как это бла­говременно! Как полезно на примере праотца напомнить: вот, смотрите, к чему повело преслушание заповеди Божией! К чему повело нарушение поста! Вот что значит – самоволие, самочинное, помимо воли Божией, искание счастья, свободы, блаженства: к рабству, рабству греху, самому тяжкому рабству, от которого стонет все человечество, превращаясь в живот­ных, зверей, опускаясь ниже зверей! Свобода дана была человеку под условием сочетания ее с волею Творца, а он пошел против воли Творца, употребил во зло свою свободу и подпал под власть врага Божия и врага своего. Последствия всем нам известны, для всех слишком ощутительны. И вот неизреченная благость Божия дала нам средство уйти из этого рабства греху, предавши себя паки в волю Божию. Пришел Господь, создал Церковь Свою на земле и дал ей благодатные средства к спасению нашему из плена греха. Он сказал: аще кто Цер­ковь преслушает, буди тебе яко язычник и мытарь. Послушание Церкви – вот спаситель­ный путь избавиться от плена врагу Божию. И Церковь простирает нам матерние объятия, зовет к себе, в свои недра, предлагает все, что нам нужно для спасения. Вот она отверзла двери покаяния, громко зовет к посту, к исправлению жизни, открыла сокровищницу духов­ных врачеваний: придите все страждущие, все, грехом измученные, придите к источнику исцелений, и Христос исцелит вас, примет вас в свои объятия, и вы почувствуете желанную свободу, и возрадуется сердце ваше, почувствует оно, что вместо рая земного к нему ближе стал рай небесный.

Если бы можно было в текущие дни одним взглядом окинуть все необозримое пространство родной Русской земли, то какая умилительная картина представилась бы изумлен­ному взору наблюдателя! Сотни тысяч храмов Божиих, украшающих и многолюдные города, и скромные села, и святые обители, полны народа, который тянется к ним из всех уголков, из заброшенных в лесах и степях селений, чтобы очистить свою совесть таинством покаяния, чтобы соединиться с Господом в таинстве Божественного Причащения, чтобы сложить у алтаря Господня тяжелую ношу своих грехов, своих скорбей и забот. Зовет Господь, и идут к Нему все сии труждающиеся и обремененные, ищущие мира и духовного обновления, идут и обретают под сенью храмов Божиих то, чего жаждет их многоскорбное сердце. Русь кается, Русь духом обновляется!

Пятница – день исповеди. Храмы Божии полны. Длинными вереницами стоят говеющие в ожидании очереди, чтобы подойти к священнику; у более внимательных к себе выра­жение лиц сосредоточенное; видна забота о том, чего бы не забыть сказать духовнику, о чем бы спросить его, чтоб душу облегчить. Ведь, к сожалению, иной только раз в год бывает на исповеди: хотя бы этими святыми минутами воспользоваться! У всех в руках свечи, духов­ник зажигает их тогда, когда произнесет разрешение, зажигает в знамение того, что у принесшего покаяние возжигается новая, благодатная жизнь, погашенная, было, грехом.

А у аналоя, пред царскими закрытыми дверями, или на клиросе, стоит священник, в епитрахили, наклонив голову к исповеднику, стоит и внимает глаголам его совести. Тихо ведется таинственная беседа. Духовник – только свидетель. А приемлет исповедь Сам Господь. Иногда слышатся вздохи; иногда отходящий от аналоя исповедник или исповедница незаметно отирают слезы платком. О, эти слезы-жемчужины! Их собирают Ангелы-храни­тели в чаши златые и несут к Богу, как сокровище бесценное! И не утаится от Сердцеведца ни едина капля слезная, ни едина часть капли некая! Они берегутся до суда Божия вместе с теми слезами, коими некогда блудница омывала ноги Спасителя, вместе с вздохами мытаря, вместе с воплями покаявшегося благоразумного разбойника!..

После вечерни читается говеющим правило. В канонах и акафистах Церковь влагает в уста молящихся покаянные воззвания к Господу Сладчайшему Иисусу Христу, к Его Пречи­стой Матери, к Ангелу-хранителю. Так добрая мать учит свое милое дитя слагать персты для молитвы. Так готовится Русь к общению с Господом!

В благоговейном настроении верующий православный говельщик проводит остаток дня, чтобы на утро снова стать на молитву, дабы уготовать Господу путь в свое сердце.

Настал светлый день для верующих душ. Отверсты царские врата в храмах Божиих. Слышится торжественный призыв: Со страхом Божиим и верою приступите!

И чувствует в простоте верующее сердце, что не священник стоит в царских вратах, – это Сам Христос в вратах рая встречает пришедших на Тайную Вечерю к Нему всех, кого Он звал, кто откликнулся на Его зов: и с путей, и с халуг⁴, и со стогнов шумного города, и из чертогов вельможеских, и из убогих жилищ бедняков – всех звал к Себе на дивную вечерю Небесный Домовладыка, и все идут к Нему, как братья, – тут, пред лицом Его, все равны, никому и в голову не придет считать себя выше других, достойнее, почетнее; ни знатность рода, ни богатство, ни власть не дают права на то – но любовь, как дыхание жизни всей Церкви, всех равняя, в то же время всем подсказывает воздавати всем должная. С любо­вью вельможа уступает свою чреду больному, хилому старику, старушке, малому ребенку; с готовностью знатная боярыня помогает простой женщине-матери причастить ее детей; и за эту любовь, за эту готовность помочь простецы платят сугубой любовью, смиренной молитвой, а иногда и трогательным словом благодарности. Тут, в дому Отца Небесного, все чувствуют себя счастливыми детьми, все наслаждаются пиром веры, по выражению св. Зла­тоуста, – вкушают от богатства благости Божией.

И когда подумаешь, что в эти светлые дни общения с Господом вся Русь православ­ная, в великом множестве верующих, от края до края родной земли, соединяется со Хри­стом, Который, по выражению поэта, исходил, благословляя ее, матушку, благодатью Своею из конца в конец; когда представишь себе, что весь народ православный, в лице лучших своих сынов, в эти дни, очищенный Таинством исповеди, соединившись с Господом, состав­ляет единую Божию семью, единую Церковь Христову, то так отрадно становится на душе, такие надежды воскресают в сердце, что все скорби будто отходят куда-то в сторону, легче дышится, все получает особый, неземной смысл. Совершается великое таинство: народ воспринимает новые духовные силы от своей Церкви; любовь найдет пути, коими эти силы перельются в тех, которые несут тяжкий крест борьбы с врагом Церкви и Отечества; они, эти силы благодатные, помогут им свершить великий подвиг освобождения не только братьев-славян, но и всего человечества от рабства, которым грозят всему миру отрекшиеся от заветов Христа. Пусть они, сильные, хвалятся силою своею, мы уповаем на Господа Сил, мы идем во Имя Господне, мы веруем в милость Божию. И крепка, и не напрасна эта вера наша, ибо в Таинствах покаяния и Божественного общения с Господом мы почерпнем и дерзнове­ние веры, и благодать упования на помощь Божию.

Бог нам прибежище и сила в скорбех, обретших ны зело.

Раз, только раз в году, в первое воскресенье Великого поста святая Церковь громко возвышает свой властный голос и произносит суд, во исполнение завета Самого Господа Иисуса Христа: аще и Церковь преслушает брат твой, буди тебе, яко язычник и мытарь. Двенадцать раз по трижды слышится грозное слово “анафема” под сводами каждого кафедрального собора, и сердце трепещет при этом страшном слове отлучения, и невольно вопро­шаешь себя: не относится ли и к тебе это слово?

Не повинен ли и ты в чем либо, подводящем под этот суд Божий? Если в ком еще не погасла искра веры в Бога, в Евангелие, в Церковь, если кто еще не отрекся от веры христи­анской, пусть же спросит себя, внимая грозным прещениям Церкви: верует ли он в бытие и свойства Божии? Верует ли в Божество Христа Спасителя и Его искупительное дело нашего спасения? Верует ли в приснодевство Матери Божией, в богодухновенность писаний проро­ков и Апостолов, в грядущий страшный суд и воздаяние? Приемлет ли таинства, Церковью Христовою содержимые, постановления святых соборов и предания, божественному откро­вению согласные и православною Церковью благочестно хранимые? Почитает ли святые иконы, к воспоминанию дел Божиих и святых угодников Церковью приемлемым?

Есть одно прещение, которое должно бы заставить многих задуматься, если только они еще считают себя православными. Это грозное предостережение Церкви относится к “помышляющим, яко православные государи возводятся на престолы не по особливому о них Божию благословению, и при помазании дарования Святого Духа к прохождению великого сего звания в них не изливаются, и тако дерзающим противу их на бунт и измену, – анафема”!

Таким возглашением Церковь торжественно объявляет, что Царская власть от Бога, что Царь есть Помазанник Божий. Этого мало: всех, кто не признает православного Государя Помазанником Божиим, восприявшим дары Духа Божия для прохождения Своего царского служения, и дерзающих на бунт и измену, Церковь отлучает от себя наравне с еретиками.

Церковь православная всегда была в тесном союзе с государством; она освящает своим благословением и утверждает своим божественным авторитетом все начинания государственной власти, согласные с законом Божиим и ее учением и служащие ко благу народа; почитая в лице Царя Божия Помазанника, она и Его авторитет ограждает своим авторитетом и требует от своих чад полного послушания и сыновнего доверия к Царю как Богом данному Отцу народа.

Позволит ли себе верный сын Церкви не доверять Его царским распоряжениям? Пусть об этом, при свете православной совести, подумают те, которые, считая себя членами православной Церкви, толкуют о каком-то неуловимом “общественном доверии”, забывая или умалчивая о доверии Царю.