Приложение 5-е

Учение о Лице Господа нашего Иисуса Христа имеет весьма важное миссионерское значение. С одной стороны, учение и Триедином истинном Боге и о посланном Им в мир для спасения людей Богочеловеке Иисусе Христе, как основной догмат христианства⁶⁹², а с другой стороны, учение о едином Боге (Аллахе) и о посланнике его, печати пророков, Мухаммеде⁶⁹³, как основной также догмат мухаммеданства – составляют два самых непримиримых учения. Догматика христианская прежде и больше всего расходится с догматикою мухаммеданской в учении о Боге, которого первая исповедует триединым, а последняя – единым. На стр. 167–182-й своего сочинения мы представили буквальный перевод мухаммеданского священно-исторического рассказа о Иисусе Христе, а в примечании 182-й стр. заметили, что мухаммеданский рассказ о пророке Иисусе составлен, большей частью, на основании рассказов, известных из апокрифических евангелий. В этом приложении мы должны были бы указать на то, что именно в рассказе об Иисусе Христе заимствовано мухаммеданами из апокрифических евангелий, но в интересах читателей «Миссионерского противомусульманского Сборника»⁶⁹⁴ нашли полезным перепечатать с небольшими изменениями свою статью, напечатанную в «Православном Собеседнике» под заглавием: «Разбор мухаммеданского учения о Лице Господа нашего, Иисуса Христа» (1871 г. июль, стр. 220–254). Эта статья имела своею задачей выяснить происхождение мухаммеданского учения о Богочеловеке, изложенное в разных местах Корана и некоторых других мухаммеданских книгах.

Основным символом мухаммеданского вероучения служит выражение: «Нет (иного) божества, кроме Аллаха (Бога единого); Мухаммед – посланник Аллаха.» В этом символе выражена самая суть мухаммеданского вероучения и поэтому у мухаммедан он пользуется самым большим употреблением. Его распевает му'эззин с минарета мечети пред началом каждодневных общественных мухаммеданских молитв; его произносят во время самих этих молитв; наконец, набожный мухаммеданин часто повторяет его, как спасительную формулу и вне мечети, у себя дома. Этот именно символ лежит в основе всего мухаммеданского вероучения и под его влиянием составился своеобразный взгляд Мухаммеда на Иисуса Христа, – взгляд, послуживший, в свою очередь руководительным началом толковникам Корана и авторам мухаммеданских догматик в их учении о Сыне Божием, известном у мухаммедан под простым именем Гыса Иисус⁶⁹⁵. Вот прямой смысл этого символа в его приложении к учению о Богочеловеке.

Есть Аллах, Бог единый⁶⁹⁶ на небесах и на небесах и на земле⁶⁹⁷, кроме которого

нет⁶⁹⁸ и не может быть никакого другого божества⁶⁹⁹. Он не рождал⁷⁰⁰, он не принимал к себе в дети никого⁷⁰¹. У него нет товарища⁷⁰² и никого но было равного ему⁷⁰³. Предопределив от вечности все, что должно произойти, и заключив все это в скрижали предопределения, в этой небесной книге, которая, по толкованию мухаммеданских богословов, была создана прежде всего сотворенного, – он (Аллах) единственно по своему желанию сотворил человека и назначил главною целью его существования на земле – познание своего единого Создателя и исповедание этого единства, Тавхида. Но род человеческий постоянно уклонялся с правого пути Тавхила – и вот Аллах постоянно также посылал к людям проповедников своего единства, пророков, которые, будучи подкрепляемые его силою, то обещаниями райских наград, то угрозами адских мучений возвращали заблуждающихся к познанию единства Божия – и мухаммеданство, таким образом, не переставало иметь своих исповедников, начиная с праотца Адама, и будет иметь их до самой последней минуты существования этого мира.

Велико было число всех проповедников Тавхида (пророков).

Мухаммед занимает в системе мухаммеданства то же самое почти место, какое в христианстве принадлежит Господу нашему, Иисусу Христу, который, по точным выражениям Корана и мухаммеданских догматик и по духу всего вообще мухаммеданства, считается только особым избранником Аллаха, состоящим в ближайшей связи с откровением мухаммеданской религии⁷⁰⁴, но отнюдь, не Богочеловеком, не Сыном Божиим. В Коране весьма резко выступает этот именно взгляд на Иисуса Христа только как на посланника, Аллаха, простого смертного, слугу Аллаха. Вместе с этим, Коран самым враждебным образом относится к православному христианскому учению о Сыне Божьем, которое опровергается в этом вероучительном кодексе мухаммедан в самых резких выражениях. И это обличение Коран считает прямою своею обязанностью. По точному выражению Корана, он есть книга, назначенная обличить тех, которые говорят: «Аллах принял себе дитя»⁷⁰⁵. Вот несколько выражений из Корана, в которых, с одной стороны, опровергается христианский взгляд на Иисуса Христа, а с другой – утверждается взгляд на него Мухаммеда. «Христиане говорят: «Мессия – Сын Божий...» Да поразит их Бог!... Они хотели погасить свет (истинного признания о Боге)⁷⁰⁶. Если бы Бог восхотел, то Он мог бы уничтожить Мессию, Сына Марии⁷⁰⁷. Он (Мессия) только раб Аллаха⁷⁰⁸. Он, как и все прочие посланники, посланные до Мухаммеда⁷⁰⁹, питались пищей⁷¹⁰.» «Мы, – говорится от лица Аллаха, – не давали им (посланникам) тела, которое бы могло обойтись без пищи, Они не были бессмертными»⁷¹¹. А по своему происхождению Иисус пред Аллахом то же, что и Адам⁷¹²; следовательно, он – обыкновенный смертный, но не Сын Божий, не Богочеловек. Этого мало. Коран представляет Иисуса Христа самого отрицающим в себе божественное достоинство: «О, Иисус, Сын Марии! Говорил ли ты людям: почитайте меня и матерь мою (двумя божествами, кроме Аллаха (Бога единого)?», – спрашивал Аллах Иисуса Христа. Он сказал: «Слава тебе! Нет. Как же я мог говорить то, что казалось мне несправедливым?! Если бы я говорил это, то ты уже знал бы это. Ты ведаешь, что во мне, а я не знаю, что в тебе. Подлинно, ты – ведающий тайны. Я говорил им только то, что ты повелел мне относительно этого: «Поклоняйтесь Аллаху – моему Господу и Господу вашему!!»...⁷¹³ В другом месте Иисус Христос представляется свидетельствующим о себе, будучи еще младенцем: «Я – раб Аллаха. Он дал мне книгу и поставил меня пророком»⁷¹⁴.

Как резко выражается учение Корана о Иисусе Христе в приведенных местах, очевидно само собою. Мухаммед восстает здесь на христиан с особенною силой и преимущественно в тех стихах Корана, где выдает за учение самого Богочеловека свое вымышленное учение. Приведенное Кораном исповедание Иисуса Христа о себе самом находится в самой решительной противоположности со словами св. евангелиста Иоанна: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте. Если Я и сам свидетельствую о Себе, свидетельство мое истинно. Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца... Я знаю Его и соблюдаю слово Его... Ибо Я говорил не от себя, но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить... А заповедь Его та, чтобы вы веровали во имя Сына его, Иисуса Христа... Я и Отец – одно»⁷¹⁵. Но не в этом только проявляется враждебное отношение Корана к христианскому догмату. Коран идет дальше: «А кто скажет из них (из ангелов, или из народа, из людей), – говорится в Коране, – подлинно я – божество, кроме его (Аллаха), такового мы (т. е. Аллах) наградил геенной...»⁷¹⁶. И в другом месте: «Подлинно, Аллах лишит рая того, кто присоединяет к Богу (другое божество), и поселит его в адском огне»⁷¹⁷. Таким образом, по смыслу учения Корана, Иисус Христос осуждается на мучение в геенне за то, что Он признавал Себя Богом, как учит об этом Евангелие.

Представляя Иисуса Христа таким образом, как пророка вообще, Коран указывает вместе с этим некоторые частные черты Его; определяет отношение Его учения к учению прежде бывших пророков; указывает значение Его учения в целой системе Божественного откровения; говорит ο его отношении к Мухаммеду и, наконец, по-своему представляет всю историю Его земной жизни.

Во многих местах Корана Иисус Христос называется посланником Аллаха, т. е. пророком, подобно другим посланникам: «Мессия, сын Марии, был только посланник; другие посланники предшествовали ему»⁷¹⁸. Сам о себе он сказал, что Аллах назначил его пророком⁷¹⁹. Подобно другим пророкам, он творил чудеса: «Мы даровали, – говорит Коран от лица Аллаха, – Иисусу, Сыну Марии, явные знамения (чудеса)⁷²⁰, о чем предсказал еще ангел, благовествовавший пресв. Деве о рождении Спасителя». «Он (Иисус) скажет сынам Израиля, – говорит ангел, – «Я пришел к вам со знамениями от Господа вашего»⁷²¹. И, действительно, как мы уже видели, он сотворил многие чудеса. Вообще, он был предложен в пример сынам Израиля⁷²². Что же касается учения Иисуса Христа, то оно, по мнению Мухаммеда, с одной стороны, не есть раскрытие более высшего, сравнительно с ветхозаветным, учения о Боге и о всем Божественном домостроительстве, а есть только подтверждение этого учения. «По следам других пророков, мы послали Иисуса, Сына Марии, для подтверждения Пятикнижия. Мы дали ему Евангелие… Оно подтверждает Пятикнижие».⁷²³ С другой стороны, оно не есть и заключительное слово в системе Божественного откровения. Так как, по мухаммеданскому воззрению, не Иисус Христос запечатлел на Себе пророчества, не Он, а Мухаммед есть последний пророк, печать всех пророков; то Коран и представляет Иисуса Христа, предсказывающего явление после Себя Мухаммеда: «О, дети Израиля! Я (Иисус) посланник Аллаха, посланный к вам… для возвещения вам о появлении и после меня (иного) посланника, имя которому будет Ахмяд⁷²⁴."

Отвергая, таким образом, в христианском учении о лице Иисуса Христа все то, что составляет в этом учении самое главное, на чем держится основа христианства, как высшего и заключительного откровения Божия людям, откровения во всей полноте и совершенстве, Коран утверждает, наконец, что Иисус Христос не страдал, не умирал и не воскрес в третий день после своей крестной смерти. Следовательно, Коран, начав с божества Иисуса Христа, систематически отвергает все христианское учение о Божественном домостроительстве нашего спасения, отрицая, наконец, искупительную смерть Богочеловека и лишая, таким образом, род человеческий единственного условия спасения для вечной жизни. По учению Корана, Иисус Христос был взят живым на небо⁷²⁵, но при кончине мира снова явится на землю для поддержания мухаммеданской веры. Тогда-то он испытает смерть, будет воскрешен в день всеобщего воскресения и наследует обитель блаженных, вместе с другими праведниками.

Вот самые главные черты учения Корана о лице Иисуса Христа. Прежде всего, естественно является вопрос: как сложилось в голове Мухаммеда такое антихристианское учение? Из рассказов самого Корана и мухаммеданских толковников о Иисусе Христе, содержание которых мы уже знаем, видно, что ни сам Мухаммед, ни толковники Корана не знали собственно православного христианского учения о Богочеловеке. Правда, в приведенных стихах Корана мы видели, что в них есть некоторые выражения и из нового завета, каковы: Иисус, Сын Марии, Мессия, посланник, пророк и проч.; но все эти выражения имеют свой особенный мухаммеданский смысл и нимало не говорят в пользу собственно Мухаммедова знакомства с подлинным текстом Евангелия. Это странное, по-видимому, явление вполне объясняется историческими обстоятельствами, среди которых жил и развивался основатель мухаммеданской религии. Эти именно обстоятельства и были первой причиной того, что Мухаммед познакомился с христианством не в ортодоксальной его форме, а узнал его учение от разных еретичествующих, христианско-идействующих сектантов⁷²⁶.

Тот факт, что рассказы самого Мухаммеда постоянно повторяются в Коране с разными амплификациями и вариантами, указывает на постепенное заимствование его сведений из разных источников, попадавшихся ему в разное время. При этом он не стеснялся ни в выборе, ни в обработке заимствованных материалов; относясь к ним без всякой критики, он принимал на веру самые разнообразные рассказы и помещал их в разных отделах своего Корана. Надобно думать, что он в этом случае имел единственное стремление – самые разнообразные рассказы связать в одно строгим представлением единства Божия и своего пророческого преимущества, как печати пророков, как последнего и превосходнейшего из пророков. На единство Божье и на свое посланничество Мухаммед постоянно указывал в Коране в специальное отличие проповедуемого им учения от христианского догмата о пресвятой Троице и в частности, в отличие от христианского учения о вочеловечении Бога Слова. Мухаммед не понимал всего значения грехопадения прародителей. Нигде в Коране он не говорит о тех последствиях этого величайшего библейско-исторического факта, и одержимый, так сказать, ревностью по единобожию, не имел потому и достаточных побуждений признавать Иисуса Христа Богочеловеком, как это стратегически выходит из всей системы христианского богословского мировоззрения. Мухаммеду только и казалось подходящим ко всему строю его богословской системы, в особенности же – к учению о пророках, составляющему с учением о едином Боге как бы один догмат, представление Иисуса Христа пророком и посланником, как Он и называется в Коране. При всем уважении к Иисусу Христу, Мухаммеду казалось достаточно смотреть на Него, как на обыкновенного человека, только рожденного чудесным образом, и потому он решительно отверг божество Иисуса Христа равное Богу Отцу⁷²⁷.

Под этот главный взгляд основатель мухаммеданства и толковники его учения подделали всю историю Иисуса Христа. Признавая его великим посланником Аллаха и величайшим чудотворцем, Мухаммед и его продолжатели подбирали для Его истории и рассказы о Нем преимущественно чудесного характера, отчего вся история Иисуса Христа запечатлена чудесным характером от начала до конца. Уже в Коране рассказывается о чудесном зачатии и рождении Его. По представлению Мухаммеда, пресвятая Дева «удалилась однажды из своего семейства в некое место на востоке (от родительского дома или вообще от Иерусалима). Когда она была позади своих семейных, то сняла с себя покрывало (которым она, по мухаммеданскому обычаю, закрывалась дома). Тогда Аллах послал к ней свой дух в образе совершенного человека. (Пресвятая Дева) сказала явившемуся: «Я ищу от тебя защиты у Милосердного, если ты боишься его». Явившийся сказал ей: «Я послан от твоего Господа даровать тебе святого Сына». Как (возразила пресвятая Дева) будет у меня сын, когда никто не прикасался ко мне, а я не развратная». (На это явившийся) отвечал ей: «Это будет так! Господь твой сказал: «Это легко для меня! Мы сделаем его знамением для людей и доказательством нашего милосердия.» Таким образом, пресвятая Дева зачала (обещанного ей святого Сына) и скрылась в уединенное место. (Здесь) болезненные ощущения родов понудили ее подойти к пальме⁷²⁸. «О, если бы я умерла прежде этого, – воскликнула она, – и была бы совершенно забыта». Тогда воззвал к ней (или родившийся Иисус, или же явившийся теперь Гавриил)⁷²⁹: «Не скорби! Господь твой уже произвел источник под твоими ногами; потряси ствол пальмы – и к тебе упадут спелые финики; ты ешь таким образом, пей и утешайся⁷³⁰. А если потом ты увидишь кого-нибудь (кто бы, то есть, спросил тебя о родившемся дитяти), то скажи ему: «Я дала Милосердному обет поститься и потому не стану сегодня ни с кем разговаривать». Потом она отправилась к своему семейству, неся дитя свое на руках (и услышала, как ей) сказали: «Мария, ты сделала необыкновенный поступок! О, сестра Аарона! Ни отец твой не был негодным человеком, ни твоя мать – преступной женщиной?» (В ответ на эту укоризну) она указала им на Иисуса, чтобы они поговорили с ним. «Как – сказали они, – станем мы говорить с дитятей, который еще лежит в колыбели?» (Но к их изумлению Иисус вдруг) сказал: «Воистину, я – раб Аллаха; он дал мне книгу (Евангелие); поставил меня пророком; сделал меня благословенным, где бы я ни находился; повелел мне совершать молитву, подавать милостыню, пока я буду жив, быть кротким в обращении с матерью, не позволил мне быть дерзким и негодным. Со мною будет мир, когда я родился и в день смерти и воскресения»⁷³¹.

Смотря, таким образом, со своей точки зрения на Иисуса Христа, только как на посланника Божия, как на слугу Аллаха, хотя и рожденного чудесным образом, сам Мухаммед и за ним и все мухаммеданские богословы не могли понять великой христианской идеи воплощения Сына Божия, и в своих собственных представлениях об этом предмете только впадали в противоречия с самими же собою.

Рассказ Корана о рождении Иисуса Христа, изложенный в 19-й главе дает нам право так воспроизвести представление Мухаммеда о сверхъестественном зачатии Бога Слова. Виновником этого был Дух Божий, явившийся к Деве Марии в образе «совершенного человека», – представление, встречающееся и в других местах Корана, только без подобного олицетворения, каково, например, следующее: «Мы (Бог) вдохнули в нее (в Деву Марию) от нашего духа⁷³². Для пояснения подобных выражений в Коране можно находить совершенно аналогичные им, где именно говорится об образовании тела первого человека и о сообщении ему души живой. Бог представляется здесь вдыхающим в тело Адама свой дух: «Я образовал его и вдунул в него часть моего духа»⁷³³. Это сравнение дает право заключать, что Мухаммед, выражаясь и об Иисусе Христе подобным образом, смотрел на него только как на рожденного особенным, сверхъестественным образом человека и отличающегося от первого человека, Адама, только по телу, так как тело Богочеловека было от семени пресвятой Девы, а тело Адама было образовано из земли.

В эпоху от 614 года по 619-й год Мухаммед познакомился ближе с христианством. Он узнал, что Иисус Христос есть Сын Божий, вочеловечившийся от Девы Марии, и под влиянием этого учения изменил рассказ свой о благовещении. В появившейся через несколько лет после этого в 3-й главе Корана, уже в Медине, он, вместо прежнего Духа Божия, благовествовавшего Деве Марии в человеческом образе, назвал ангелов, возвещавших пресвятой Деве о Слове Аллаха, имя которому: Мессия, Иисус, Сын Марии⁷³⁴. Также Иисус Христос называется и в другой главе, обнародованной почти одновременно с третьей, именно, в 4-й: «Мессия, Иисус, Сын Марии – посланник Аллаха и его Слово»⁷³⁵. Таким изменением своего представления о благовещении Мухаммед приблизился было к христианству, но только он не делал больше никаких изменений в своем рассказе. Да и здесь под Словом Божиим он не разумел Второе Лицо пресвятой Троицы, а под влиянием главного своего догмата о единстве Божием, составил другое, своеобразное представление о Слове Бога, Иисусе Христе. Мы уже знаем, что Мухаммед сравнивал Иисуса Христа с Адамом. Это сравнение сделано относительно образа их происхождения. «Подлинно, Иисус пред Аллахом, – говорит он, – совершенно тоже, что и Адам, которого Бог сначала образовал из праха, а потом сказал: да будет! И он произошел».⁷³⁶ В этом сравнении ясно выразилось тο новое представление об Иисусе Христе, когда он назвал Его Мессиею, Словом Божиим в том же самом, вероятно, смысле, в каком он говорит о сотворении Адама, т. е. в смысле сотворения его посредством единого Божественного веления: «да 6удет!». Такое ошибочное представление, все-таки, как казалось Мухаммеду, гармонировало с его взглядом на Иисуса Христа, как на простого смертного, только рожденного чудесным образом, и отразилось на целой истории земной Его жизни. К стыду Мухаммеда нужно заметить, что такое представление его обязано своим происхождением, по-крайней мере в самом начале, ни чему другому, как его невежеству текста христианских священных книг. Присматриваясь ближе к выражению Корана, где Иисус Христос сравнивается с Адамом, нельзя не заметить, что это выражение есть не точно понятое выражение св. ап. Павла: «первый человек, Адам, стал »душею живущею»; a последний Адам есть «Дух животворящий».⁷³⁷ Здесь уместно привести следующий взгляд Шпренгера на Мухаммеда относительно знакомства сего последнего с христианством вообще. «Очевидно, – говорит Шпренгер, – что Мухаммед познакомился с христианством через посредство разных сектантов, которые не только имели свой собственный образ воззрения, но и не были свободны от умышленных подделок и искажений. При исследованиях древности мы обыкновенно представляем себе людей любознательных и понятливых, и принимаем (за непреложную истину), что если они могли узнать что-нибудь от чужестранных народов, то и узнали это на самом деле. Но это находится в противоречии с ежедневным опытом. Мы часто входим в соприкосновение с иудеями, а знаем все-таки слишком мало об их религиозных постановлениях, и хотя об исламе писано в столь многих книгах, однако ж самые образованные люди в своих познаниях о нем ушли не много далее того, что знают, что у турок допускается полигамия... Если бы также было можно доказать, что Мухаммед имел удобный случай изучить христианство, то отсюда еще не следовало бы, что он изучил его в действительности. Для такого мечтателя, как он, нет ничего скучнее, как факты; поэтому не верится, чтобы его любознательность в этом отношении возвышала его над остальным человечеством… Возвратившиеся из Абиссинии его ученики, которые имели много разговоров о религии с христианами, а также – христиане, пришедшие в Мекку, предлагали ему всевозможные вопросы относительно учения Христа, и он вследствие этого попал в круг (совершенно) новых идей; они обогатили его новыми словами и понятиями. Кроме того, ему помогал его иудейско-христианский учитель (но только на свой собственный манер), от которого он принял нечто без всякой перемены»⁷³⁸… Действительно, сравнение мухаммеданских рассказов о лице Иисуса Христа с христианскими апокрифами всего лучше показывает, насколько основатель мухаммеданства был самостоятелен в своих богословских воззрениях и как мало владел он историческою критикой, Это сравнение покажет нам вместе с этим и сами источники, откуда сам Мухаммед и позднейшие мухаммеданские богословы заимствовали свои сведения о жизни и деятельности Богочеловека...

Сказание Корана о том, что благовещение пресвятой Деве произошло в каком-то другом месте, а не во всегдашнем ее местопребывании, указывает на заимствование этого представления из «Первоевангелия Иакова», где рассказывается, что «Мария взяла урну и вышла зачерпнуть воды, – и вот голос, говорящий ей: «Радуйся, благословенная! Господь с тобою!». Она посмотрела направо и налево, чтобы узнать, откуда этот голос. Испугавшись этого, она ушла в свой дом, поставила урну и, взяв багряницу, села на седалище и закрылась багряницею. И вот предстал пред нею ангел Господен, говоря: «Не бойся, Мария», и проч.⁷³⁹ С вероятностью можно заключить, что Мухаммед свое представление о месте благовещения пресвятой Деве заимствовал из этого рассказа, которое занесено в апокрифическое евангелие. Толковники Корана и упоминают и о некоторых других подробностях этого события, – подробностях, указывающих на приведенное апокрифическое сказание. Только в их толкованиях все это переделано, сообразно грубо-чувственному мухаммеданскому представлению. Так, например, Рабгузы в своих «Рассказах о пророках» говорит вслед за Бяйзави, что Мария menstruata отправилась в страну солнечного восхода с намерением совершить мухаммеданский обряд очищения, гусль. Она покрыла свою голову одеждою, чтобы не видели ее люди (обычай мухаммеданских женщин). Кончив омовение, она возвратилась домой. Тогда Бог всевышний послал к ней (архангела) Гавриила, который принял пред нею вид красивого юноши и проч.⁷⁴⁰.

В объяснение остальных подробностей мухаммеданского рассказа о рождении Иисуса Христа, можно привести подобные же рассказы из других апокрифических сказаний, и сравнение их показывает, что Мухаммед составил свой рассказ под влиянием таких именно сказаний, с которыми он знакомился через своих учителей – христианско-иудейских сектантов. В апокрифическом евангелии псевдо-Матфея мы читаем: «Случилось, что на третий день своего путешествия в Египет блаженная Мария обессилела в пустыне от сильного солнечного жара и, увидя дерево, сказала Иосифу: «Я отдохну немного под тенью этого дерева!» Иосиф поспешно подвел ее к пальме и ссадил с животного. Блаженная Мария, посидев немного, взглянула на ствол пальмы и, заметив, что она полна плодов, сказала Иосифу: «Я бы желала достать плодов этой пальмы». И сказал ей Иосиф: «Удивляюсь, что ты говоришь об этом, когда видишь, как высока эта пальма, и что ты думаешь поесть ее плодов. Я же вот более помышляю о воде, которой уже недостает у нас в мехах, и мы не имеем возможности подкрепить себя самих и животное». Тогда младенец Иисус, сидя с веселым лицом на лоне матери своей сказал пальме: «Дерево! Наклони ветви твои и подкрепи своими плодами мать мою». Тотчас, по этому воззванию, пальма наклонила свою вершину даже до ступней блаженной Марии, и все подкрепились ее плодами. После того пальма все еще продолжала быть наклоненною, в ожидании подняться повелением Того, кто повелел ей наклониться. Тогда Иисус сказал ей: «Поднимись, пальма, и ободрись, и будь причастницей моих дерев, находящихся в раю Отца моего! Открой из-под твоих корней сокрытую в земле жилу, и пусть потекут из нее воды для нашего насыщения». Пальма тотчас поднялась, и из-под корней ее начал выходить источник вод весьма прозрачный, прохладный и весьма сладкий. И когда они увидели источник воды, то возрадовались великою радостию; насытились сами и все скоты и звери; потом они воздали благодарность Господу»⁷⁴¹. Сходство подробностей этого сказания с рассказом Корана об обстоятельствах рождения Господа Иисуса дает право заключать, что Мухаммеду известен был этот апокрифический рассказ, и он воспроизвел его в Коране. Отчего произошло в Коране уклонение от оригинала, – решить трудно. Можно думать, что или сам Мухаммед намеренно исказил рассказ христианского апокрифа, или же, что вероятнее, Мухаммед слышал это сказание в искаженном уже виде и без всякого изменения повторил его в Коране.

Что касается способности Иисуса Христа говорить еще в колыбели, то Шпренгер объясняет это тем особенным значением, какое хотели придать Иисусу Христу современные Мухаммеду арабские сектанты, рахманисты, у которых он заимствовал свою теорию божественного откровения с учением о пророках⁷⁴². С другой стороны, этот чудесный дар приписывается Иисусу Христу в апокрифическом Евангелии детства Иисуса, которое, судя по другим рассказам Корана, было также известно Мухаммеду. В нем повествуется, что «Иисус имел способности говорить, когда еще лежал в колыбели. И сказал Он матери своей Марии: «Я есть Иисус, Сын Божий, которого ты родила, как возвестил тебе ангел Гавриил: Отец мой послал Меня для спасения мира»⁷⁴³. В Коране Иисус Христос представляется говорящим уже сообразно с учением о нем Мухаммеда как о пророке: «Подлинно, Я – раб Божий, Бог дал мне книгу и поставил меня пророком»⁷⁴⁴... Из этих двух апокрифических сказаний Мухаммед и составил своеобразный рассказ о благовещении и рождении Иисуса Христа, переделав его сообразно со своими взглядами на Богочеловека. Так является здесь антихристианское указание на болезненное состояние пресвятой Девы во время рождения Гоепода Иисуса и проч. ⁷⁴⁵.

Где жил потом Богочеловек, в Коране не определено с точностью. Здесь говорится только: «Мы (Аллах) поставили Сына Марии и матерь Его знамением (для людей) и дали им прибежище на холме, месте покойном и орошенном источниками воды. Под словом: «холм» Бяйзави разумеет или Иерусалим, или Дамаск, или филистимский город Рамлес, или наконец, Египет⁷⁴⁶. Равным образом не говорится в Коране, чем занимался божественный Младенец до своего выступления на общественную проповедь; но из Рабгузы мы знаем, что Он был обучаем арабской грамоте, а потом, по смерти пресвятой Девы (с которой они приводили время в богопочтении и посте по мухаммеданскому закону, на холме), Он вышел с проповедью единства Аллаха и своего посланничества, как пророка Его. Впрочем, и у Рабгузы рассказывается исключительно о многочисленных чудесах Его, но не упоминается о Его учении. Эти-то чудеса и составляют содержание мухаммеданского рассказа о дальнейшей истории земной жизни Богочеловека. Сказочный характер является здесь снова и проходит через всю эту историю.

Рассказ Рабгузы о том, как Иисуса Христа учили грамоте арабской⁷⁴⁷ напоминает нам подобное же сказание, встречающееся в разных апокрифических евангелиях. Так, в арабском евангелии детства Спасителя мы читаем: «Был в Иерусалиме некто, по имени Закхей, который обучал мальчиков (грамоте). Он сказал Иосифу: «Почему ты не приведешь ко мне Иисуса, чтобы я научил Его литерам (азбуки)?» Иосиф согласился и донес об этом госпоже Марии. Итак, она отвела Иисуса к учителю, который, как скоро увидел Его, написал Ему алфавит (евреский) и предложил Ему сказать: «алеф». И когда Он сказал: »Алеф», – учитель приказал Ему произнести: «бет«. Но Господь Иисус возразил ему: «Ты расскажи Мне прежде значение буквы алеф, и Я произнесу тогда »бет». И когда учитель нанес Ему удары, Господь Иисус изложил ему значение букв: алефа и бета… и многое другое начал Он рассказывать и изъяснять, чего сам учитель никогда не слышал и не читал ни в какой книге. Сказал также Господь Иисус учителю: «Послушай, что Я скажу тебе». И начал ясно и раздельно произносить: «алеф, бет, гимель, далет» и т. д., до тау. Удивленный этим учитель сказал: «Я думаю, что этот отрок рожден прежде Ноя, – и, обратившись к Иосифу, прибавил, – ты привел ко мне для научения такого отрока, который ученее всех учителей.» Также и госпоже Марии сказал (как и в мухаммеданском рассказе): «Твоему сыну нет никакой надобности в наставлении»⁷⁴⁸.

Точно также во многих апокрифах встречается рассказ о чуде Иисуса Христа, которое Он произвел над фигурами птиц, вылепленных из грязи, о чем в Коране только упоминается: «Я пришел к вам, – говорит здесь Иисус, – со знамениями от Господа вашего; Я сделаю вам из праха фигуру птицы, потом дуну на эту фигуру, и она станет действительною птицею, по изволению Божию».⁷⁴⁹ В арабском же евангелии детства Спасителя это чудо рассказывается подробно. «Когда Господу Иисусу исполнилось семь лет от рождения, находился Он однажды с равными Ему по возрасту детьми. Они играли на грязи, из которой делали фигуры ослов, быков, птиц и других животных, и каждый из них, хвалясь своим искусством, одобрял свое произведение. Тогда Иисус сказал отрокам: «Я прикажу двигаться фигурам, которые Я сделал...» Сделал Он также фигуры птиц и воробьев, которые летали, когда Он приказывал им, и стояли, когда Он приказывал им остановиться; также, когда Οн предлагал им пищу и питье, они ели и пили. После того, как отроки удалились и рассказали об этом своим родителям, сказали им их родители: «Опасайтесь, дети, снова быть с Ним, потому что Он – волшебник (veneficus): «Итак избегайте и удаляйтесь от Него, и не играйте с Ним снова с этого времени»⁷⁵⁰. Припомним, что, по рассказу Рабгузы, предводитель иудейской толпы, отправившейся взять Иисуса для распятия, также назвал Его чародеем, и в самом Коране говорится, что иудеи считали чудеса Иисуса чародейством⁷⁵¹. Своеобразность мухаммеданского представления в этом последнем случае выразилась в том, что совершение этого чуда отнесено к пророческой деятельности Иисуса Христа, тогда как в апокрифах оно относится к Его детству, именно когда Он был семи лет, по арабскому евангелию детства, и пяти по евангелию Фомы.

Гораздо более своеобразности замечается в представлении мухаммеданства об учениках Господа. В Коране они известны под эфиопским названием⁷⁵², что значит: посланный, апостол, и представляются помощниками Божиими в распространении веры. Мухаммеданская же легенда представляет их красильщиками тканей⁷⁵³.

В объяснение этого приведем один рассказ из арабского евангелия детства Спасителя, который, вероятно, и послужил мухаммеданству источником своеобразного воззрения на апостолов. «Однажды, – говорится здесь, – Господь Иисус, бегая и играя с отроками, проходил мимо фабрики красильщика, имя которому было Салем. В его фабрике было много сукон, которые он должен был окрасить. Господь Иисус, войдя в заведение красильщика, взял все эти сукна и бросил их в чан, наполненный синим индиго. Когда пришел Салем и увидел сукна испорченными, начал громко кричать и бранить Иисуса, говоря: «Что Tы наделал со мною, сын Марии? Tы обесславил меня пред всеми горожанами, потому что каждый из них желал нужного себе цвета, а Tы, как пришел, испортил все сукна». Господь Иисус отвечал: «Какого бы сукна ты ни пожелал переменить цвет, Я изменю его»,– и тотчас начал вынимать из чана сукна, окрашенные каждое тем цветом, какого желал красилыщик, пока не вынул все. Иудеи, видя это чудо, восхвалили Бога»⁷⁵⁴.

С мухаммеданским рассказом об учениках Иисуса Христа связан другой рассказ о чудесном насыщении народа ниспосланными по молитве Иисуса яствами⁷⁵⁵. Вероятно, этот рассказ произошел через смешение разных случаев из земной жизни Господа. Подробности этого рассказа в одно и тоже время напоминают: и чудесное насыщение народа несколькими хлебами и несколькими рыбами, и видение апостола Петра, и Тайную Вечерю. Своеобразное заключение рассказа напоминает евангельскую историю с гадаринскими свиньями.

Мухаммед, как было уже сказано, отрицал вообще смерть Богочеловека. Так он говорит в одном месте против иудеев, утверждавших, что они распяли Иисуса: «Не Его умертвили они и не его распяли, но для них был уподоблен Ему (другой человек), и подлинно те, которые спорят об этом, (находятся) в сознании относительно этого; нет у них (положительного) знания об этом, они следуют только мнению. И совсем не умертвили они Его, но Аллах вознес Его к себе: ведь Аллах могуч и мудр»⁷⁵⁶. Эту мысль мухаммеданские толковники раскрыли в подробностях⁷⁵⁷, для объяснения которых приведем некоторые выдержки из апокрифического евангелия апостола Варнавы. Вот слова подлинника: «Иуда приблизился к народу, с которым был Иисус, и когда услышал шум, то вошел в тот дом, где спали ученики. А Бог, видя страх и опасность своего раба, повелел Гавриилу, Михаилу, Рафаилу и Азраилу, и унесли Его (Иисуса) из этого мира. Они явились со всею поспешностью и вынесли Его из окна, которое находилось на полуденной стороне. Они переселили Его на третье (в мухам. рассказе – на четвертое) небо, где Он будет пребывать в общении с ангелами до конца мира, славя Бога. Иуда – предатель, прежде других пришел на то место, откуда Иисус только что был взят. Ученики спали. Дивный Бог чудесным образом сделал то, что Иуда получил тот самый вид и говор, какой имел Иисус. Тогда мы (ученики) подумали, что это Он (Иисус) и спросили его: «Господин! Кого ты ищешь?». Иуда сказал им с улыбкою: «Вы забылись, потому что вы не узнаете Иуду Искариотского». В это время ворвались воины и, так как они увидели Иуду совершенно похожим на Иисуса, то наложили на него руки. Потом воины взяли Иуду и связали его, несмотря на то, что он говорил им, что он не Иисус. Воины насмехались над ним и говорили: «Господи! Не бойся, потому что мы пришли сделать тебя царем над Израилем, а связали тебя потому, что, как мы знаем, иначе ты оставишь царство». Иуда сказал им: «Вы с ума сошли. Я приходил указать вам Иисуса, чтобы вы могли схватить Его, а вы связали меня, вашего проводника». Воины, когда услышали это, потеряли всякое терпенье и повели его, с толчкали и ударами, в Иерусалим. Они привели его на гору Голгофу, где казнили преступников, и распяли его, а к большему его посрамлению раздели его до нага»⁷⁵⁸.

Мухаммеданское учение о Иисусе Христе можно обобщить следующим образом:

1) Проповедуя веру в единого Аллаха и в свое посланничество от него, Мухаммед, в тоже время отверг веру в триединого истинного Бога и в посланного ими Иисуса Христа, резко восставая против учения христиан о Иисусе Христе, как Сыне Божием. 2) Вместо православного христианского учения о Богочеловеке, он предложил свое, где Иисус Христос представляется простым смертным, пророком, чудотворцем, посланником подобно другим посланникам Аллаха. 3) Мухаммед отверг значение сверхъестественного явления Иисуса Христа в мир и значение Его учения, как нового высшего совершеннейшего откровения Божия людям (Евр. гл. 1. ст. 1–4), богохульно вложив в Его уста пророчество об Ахмеде. 4) Мухаммед отверг страдания и крестную смерть Иисуса Христа, дав повод доказывать своим последователям, что Иисус явится в последние дни для поддержания мухаммеданской веры. 5) Наконец, мухаммеданство исказило всю историю земной жизни Господа, представив вместо нее свою, не достойную Богочеловека. б) Это объясняется тем, что ни Мухаммед, ни толковники Корана не знали чнстого евангельского учения, а вместо него знали еретическое учение об Иисусе Христе. 7) От еретиков, главным образом, были заимствованы все мухаммеданские рассказы о Сыне Божием, рассказы о Нем разных христианских апокрифов. 8) Относясь ко всем этим рассказам без всякой критики, мухаммеданство исказило истину, перемешало ложное с действительным, руководясь при этом единственно верою в единого Аллаха и посланника его Мухаммеда. 9) От этого и те немногие выражения мухаммеданства, которые близко подходят к православному учению о Сыне Божием, имеют свой мухаммеданский смысл. 10) Поэтому все мухаммеданское учение о Лице Иисуса Христа есть в высшей степени антихристианское учение и притом учение, в высшей степени враждебно относящееся к Евангелию.