Отдел I. Источники и сборники церковного права

Источником права называется орган, который сообщает праву внешнюю форму и из которого вытекают и получают свою силу предписания права⁴¹. В силу того единства, которое должно существовать во всяком юридическом обществе, источник права может быть только один, который имеет значение первоисточника и из которого вытекают или же могут вытекать другие источники. В христианской церкви таким первоисточником ее права служит воля Основателя церкви. Из этого первоисточника получают свое бытие остальные источники, а именно: церковное законодательство и церковный обычай. Вследствие же того, что церковное право в объективном смысле составляют не только законы, изданные самою церковью, но также и законы, изданные государственною властью, признанные и принятые церковью и имеющие целью внешнее обеспечение ее и установление правильных отношений между нею и государством, – источником церковного права считаются также и гражданские законы, на которых наука должна остановиться и рассмотреть их значение для церковного нрава.

Все источники церковного права разделяются на: а) основные или канонические, б) исторические и в) практические. К первым относятся: прежде всего Св. Писание и Св. Предание, затем, каноны, принятые всею церковью, и наконец, некоторые церковные уставы, касающиеся или всей церкви, или частных ее установлений; к историческим – церковные законы, не вошедшие в основной канонический сборник, законы государственные и различные номоканоны; к практическим – законы, имеющие ныне обязательное значение в отдельных поместных церквах⁴². Но при подобном разделении источников трудно будет точно определить внутреннее значение и относительную важность их, тем более, когда к той или другой рубрике источников относят без различия и сборники этих источников⁴³. Отделение источников от сборников кажется нам необходимым, вследствие самого значения тех и других; источниками же нужно пользоваться по степени важности и отношению их к первоисточнику церковного права.

От точного изучения источников и их взаимного юридического отношения зависит знание и самого церковного права, а потому, чтобы достигнуть возможно полного знания в области последнего, мы рассмотрим прежде всего значение упомянутых источников самих по себе и в их применении, а затем укажем и самые источники соответственно их внутренней важности.

Христианская церковь основана волею божественного Учредителя своего. Эта воля действовала в церкви от ее происхождения будет действовать «во вся дни до скончания века» (Мф. 28:20). Та же самая воля, давая церкви жизнь в религиозном отношении, таким же образом дает жизнь и ее управлению. Право церкви основывается на этой воле и чрез нее получает свое достоинство. Основав церковь свою на земле, Иисус Христос не оставил и не передал ей ни одного готового сборника законов, по которому она должна была бы устраивать свою внешнюю жизнь; но Он указал и точно определил цель церкви, уполномочил ее пользоваться определенными средствами для достижения этой цели и указал путь, которым она должна идти в своей деятельности, причем обещал ей Свою помощь. Заповеди Христовы составляют те принципы, на основании которых церковь получила свое устройство и развила свою жизнь в мире; на этих же принципах основывается и из них же, как из первоисточника, вытекает право церкви.

Эти заповеди содержатся в св. писании Нового Завета (ἡ καινὴ διαθήκη, novum testamentum) и, как выражение божественной воли, они неизменны и общеобязательны для всей церкви и составляют основные ее законы. Таковы, между прочим, заповеди о служении апостолов (Мф. 18:18; Ин. 20:23), об отношении их между собою (Мк. 9и сл.), о крещении и евхаристии (Мк. 16:16; Мф. 28:19; Ин. 3:5; Лк. 22:19; 1Кор. 11:23–25), о браке (Мф. 5:32; 19:3), о клятве (Мф. 5:33) о суде церковном (Mф. 18:15–17), о награде за священническое служение (Лк. 10:7–12; Mф. 10:10–15; Ин. 12:5–6; 13:29), об отношении к государственной власти (Мф. 22:17–22; Лк. 20:22–26)⁴⁴.

Кроме этих заповедей, данных Самим Основателем церкви, в новозаветном Св. Писании есть еще много других постановлений, касающихся права церкви и изданных апостолами по власти, дарованной им Христом. Таковы предписания: о повсеместном поставлении священников (Деян. 14:23; Тит. 1:5), о послушании им (Евр. 13:7, 17; 1Пет. 5:5), о качествах и обязанностях представителей церкви (1Тим. 3и сл.; 4:14; 5:22; 2Тим. 1:6; Тит. 1и сл.; 1Петр. 5и сл.), о диаконах (1Тим. 3и сл.), о содержании клира (1Кор. 9и сл.; 1Тим. 5:3; 16:17), о жалобах на клир (1Тим. 5:19), о священнослужении (1Кор. 11:3, 20; 14:37 и сл.; 16:2; Иак. 5:14), об отношении к преступникам (1Кор. 6и сл.; 2Сол. 3:6; 1Тим. 5:20; 5:16), о браке (Рим. 6и сл.; 1Кор. 5:1; 7:2, 10, 39; 9:5; Еф. 5:22; Кол. 3:18; 1Пет. 3:1), об отношении к государственной власти (Рим. 13и сл.; 1Кор. 6:1; 1Пет. 2:13; 1Тим. 2и сл.; Тит. 3:1), об отношении к иноверцам 1Кор. 5и сл.)⁴⁵.

Между заповедями Самого Основателя церкви и заповедями апостолов существовало известное различие, которое апостол Павел и указывает в своих посланиях. В одном мест, говоря о некотором установлении, он замечает: «не я повелеваю, а Господь» (1Кор. 7:10) и в другом – «это говорю я, а не Господь» (1Кор. 7:12). Первое имело значение предания Господня⁴⁶, а предписания апостолов имели силу советов, по словам того же самого ап. Павла (1Кор. 7:25, 40), хотя эти апостольские советы церковь приняла как заповеди⁴⁷.

Для извлечения из Св. Писания принципов церковного законодательства церковь имеет свои определенные правила, которыми она в этом случае руководствовалась и продолжает руководствоваться. Предписания Св. Писания, касающиеся основных истин веры и церковного устройства, церковь всегда принимала и сохраняла как непререкаемые и безусловно обязательные законы. Но в Св. Писании есть еще и другие предписания, которые не содержать в себе таких основных истин, а касаются лишь отдельных вопросов устройства и управления церкви. Значение и обязательную силу этих предписаний определяла сама церковь, применительно к обстоятельствам своего дальнейшего существования и, соответственно этим обстоятельствам, прилагала их на практике⁴⁸. Кроме постановлений догматического характера, в Св. Писании есть много и таких предписаний, которые имеют лишь историческое значение и касаются тогдашнего положения церкви в мире; как таковые, они не могут иметь ни общеобязательного значения, ни безусловной важности для всех времен, при всех различных изменениях положения церкви в мире. Эти различные частные предписания в Св. Писании необходимо всегда отличать от основных истин и брать их в связи с этими последними, иначе можно прийти к ложным выводам и на основании одного частного, взятого вне связи с целым, предписания, имевшего значение для тогдашнего состояния церкви, но неприложимого к нынешнему ее состоянию можно вывести совсем ошибочное учение даже об основных вопросах церковного устройства. Для этого церковь имеет свои точно определенные законы, которые нашли свое выражение в ее вселенском законодательстве и поэтому имеют навсегда безусловно обязательную силу; они состоять в том, что при извлечении из Св. Писания предписаний, долженствующих иметь силу закона, и при их объяснении каждый раз необходимо следовать указанию и учению самой церкви, которое содержится в ее непрерывном предании, в постановлениях Вселенских соборов и в общем голосе пастырей и учителей церкви. «Аще будет исследуемо слово писания, то не инако да изъясняют оное (предстоятели церкви), разве как изложили светила и учители церкви в своих писаниях», определяет 19 канон Трулльского собора, «ибо иначе повредим Евангелию в главном предмете, или паче сократим проповедь в единое имя без самые вещи» говорит 91 канон св. Василя Великого. На Иерусалимском соборе 1672 года относительно этого было постановлено следующее: «веруем, что это божественное и священное писание сообщено Богом, и потому мы должны веровать ему без всякого рассуждения, не так, как кто захочет, а как его истолковала и передала кафолическая церковь»⁴⁹.

Источником церковного права служит и Св. Писание Ветхого Завета (ἡ παλαιὰ διαθήχη, vetas testamentum). Христианская церковь есть установление новозаветное, но она тесно связана с законом ветхим, с ветхозаветною церковью. Ветхий Завет есть παιδαγωγὸς εἰς Χριστόν, а Иисус Христос положительно и ясно свидетельствует своим ученикам, что он пришел не нарушить закон, а исполнить (Мф. 5:17), т. е. развить и разъяснить его. Правда, не все предписания Моисеева законодательства могут иметь значение в христианской церкви, так как последняя заманила собою церковь ветхозаветную. И когда некоторые из первых христиан апостольского века пришли к убеждению в необходимости всем членам церкви сохранять весь закон Моисеев, то общим голосом всей тогдашней церкви на одном из известных апостольских соборов было постановлено: отнюдь не придавать безусловного значения всем предписаниям Моисеева закона, а удержать лишь те из них, которые касаются нравственности (Деян. 15:6–29). Таким образом, нравственные предписания Моисеева законодательства, очищенные от того, что в них было внесено из жизни еврейского народа, получили общечеловеческое значение и стали законом для христианской церкви. Так, между прочим, известные десять заповедей Божиих послужили основою уголовного права церкви; далее, некоторые предписания Моисеева законодательства относительно брака имеют и доныне значение в области церковного права. Вообще, предписания этого законодательства сохраняют свою силу в христианской церкви настолько, насколько она сообщила им эту силу, руководствуясь принципом, выраженным в заключении упомянутого апостольского собора. В канонах встречаются частые ссылки не только на учительные и историческая, но и на пророческие книги Ветхого Завета.

После Св. Писания важным источником церковного права служить Св. Предание (ἡ παράδοσις, traditio). Под именем предания разумеется не просто внешний образ сообщения известных правил от одного века другому или от одной церкви другой, но неизменное сохранение путем преемства в кафолической церкви основных принципов, как в учении веры, так и во всем церковном управлении, принципов, положенных Самим Основателем церкви, а после Него теми, которые первые учредили церковь и были ее пастырями⁵⁰. В Св. Писании содержатся главные основы устройства церкви, ее управления и жизни, но не излагаются об этом подробности. Делали это уже сами апостолы, когда они, учреждая церковь, устно передавали известным лицам, как должно управлять ею. Апостол Павел пишет Тимофею, чтобы он имел в памяти слова, которые он говорил ему, ради доброго управления своего (2Тим. 1:13); а напоминая ему о том, что ему было передано устно, св. Павел советует передать это самое и другим, которые будут способны хранить его наставления и научать этому и других (2Тим. 2:2). Когда же апостол видел, что в известных церковных общинах, основанных им самим, слова его хранятся и служат руководством жизни, он выражался об этом самым похвальным образом (1Кор. 11:2; 2Сол. 2:15; 3:6). В своих посланиях апостолы дают лишь общие наставления пастырям церкви, как они должны управлять церквами, а относительно всего остального обыкновенно пишут, что устроят это сами, когда лично придут (Кор. 11:34), или же поручают тем же самым пастырям устроить нужное, применительно к тому, что заповедали им апостолы устно (Тит. 1:5). Таким образом выходит, что апостолы придавали больше значения своим устным указаниям, чем тому, о чем они писали пастырям церкви (1Тим. 3:14–15). Поэтому главнейшие постановления, касающиеся устройства и жизни церковной, прежде нежели были формально утверждены законодательным предписанием, практически вступили в жизнь церквей, основанных апостолами, и здесь сохранялись чрез непрерывное предание oт одного предстоятеля церкви другому.

Важность предания, как источника для поддержания доброго порядка в церкви, всегда признавалась наравне с значением в этом отношении Св. Писания. «Да бывают в Церкви вся принятая от Божественных писаний и Апостольских преданий» говорит 21 канон Гангрского собора. Об этой важности предания Вселенские соборы опять часто говорят в своих канонах, напоминая о «древних обычаях, кои должны иметь важность»⁵¹, «о древнем предании»⁵², «o древнем и каноническом законе»⁵³ и т. д. и предписывая не дерзать вводить ничего нового вопреки преданному церковному учению, чтобы этим не повредить основному учению: «аще же кто, епископ или пресвитер, творить не по преданному от апостолов чину ... да будет извержен, яко ... преданное нововведением повреждающий»⁵⁴. Седьмой Вселенский собор в своем 7 каноне предписывает, чтобы все, что было пренебреженно в церкви, было бы восстановлено и приведено в силу по писанному и неписанному праву, иначе да будет извержен всякий, кто преступит церковное предание⁵⁵. В 91 каноне Василя Великого находим следующее знаменитое объяснение важности предания. «Из сохраненных в Церкви догматов и проповеданий, некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые приняли от апостольского предания (ἐκ τῆς τῶν Ἀποστόλων παραδόσεως); И те и другие имеют одну и туже силу для благочестия (ἅπερ ἀμφότερα τὴν αὐτὴν ἰσχύν ἔχει πρὸς τὴν εύσέβειαν). И сему не будет прекословить никто, даже мало сведущий в установлениях церковных. Ибо если предпримем отвергать написанные обычаи, как не имеющие великой силы, то неприметно повредим Евангелию в главных предметах или, более того, сведем проповедь на одно название без самой вещи»⁵⁶. А в 92 каноне того же самого Василя Великого по данному вопросу читаем: «думаю, что апостольское есть и это, чтобы мы держались неписанных преданий (ταῖς ἀγράφοις παραδόσεις παραμένειν). Ибо хвалю вас, говорит апостол, что вы все мое помните, и как я предал вам, предания держите; и в другом месте: держите предания, которые вы приняли или словом или посланием; между ними особенно находится и это, о коем мы рассуждаем, которое первоначальные установители предали преемникам и при продолжающемся с течением времени употреблении оного, долговременным обычаем в церквах укоренили. И так, если мы как бы на суде, при недостатке письменных доказательств, представили в пользу нашего дела множество свидетелей, то не получим ли от вас оправдывающего приговора? Я так думаю: ибо при двух или трех свидетелях становится истинным всякое слово. Если укажем вам и на долговременность, ясно свидетельствующую в нашу пользу, то не явимся ли пред вами говорящими истину, так что прение не может быть успешно против нас»⁵⁷. Вообще, в церкви относительно церковной жизни предание, особенно вышедшее из главных церквей, уважалось настолько, что само по себе составляло закон и исключало всякую потребность формулирования его в определённой формы закон⁵⁸.

Основные законы церкви содержатся в Св. Писании и Св. Предании. Эти законы, как мы видели, не представляли в подробностях всего того, что относилось к частным сторонам церковной жизни, которые поэтому приходилось выводить из них с большим трудом, чтобы согласно выраженному в Св. Писании основному закону, точнее установить и утвердить положительным предписанием, каково должно быть устройство церкви, ее управление, соответственно цели и средствам и далее, каковы должны быть права и обязанности членов церкви в зависимости от различного положения в ней последних, одним словом, надо было применительно к основным законам, положенным в основу церкви с самым началом ее, постановить и издать частные законы, которые во всех отношениях утвердили бы добрый порядок в церкви и обеспечили бы достижение ее цели в мире. Этой потребности по власти, данной церкви самим Основателем ее, должна была удовлетворить сама церковь, согласно предписаниям, которые в своей основе содержатся в Св. Писании. Власть церкви сосредоточена в соборе представителей церкви (Mф. 18:17–20). Соборная власть церкви имела, следовательно, своею задачею исполнить то, что со всех сторон обнимало бы церковные учреждения. В этом случае и развивалось то церковное законодательство (ἡ ἐκκλησιαστικὴ νομοθεσία, legistatio ecclesiastica), предписания которого, после Св. Писания и Предания, составляют главный источник церковного права.

Самая высшая законодательная власть в церкви принадлежит Вселенскому собору. После него эту власть, в границах, точно определенных канонически, олицетворяют поместные соборы, которые собираются периодически или же вызываются потребностью той или другой поместной церкви. Наконец, от имени соборной власти, но в границах ясно и точно определенных последнею, законодательная власть может быть предоставлена и епископам в пределах, вверенных им церковью. Отдельное учение о законодательной церковной власти входить в систему науки церковного права, и в своем месте мы подробно поговорим об этом.

Предписания и определения законодательной власти церкви в источниках права называются различно, смотря по источнику, из которого они вытекают, по предмету, которым занимаются, по форме, в которой изложены и т. д. Самое обычное наименование предписаний, касающихся церковного управления, это κανών⁵⁹. В основных канонических сборниках, кроме канонов, издававшихся соборами, есть несколько посланий отдельных отцов церкви, по своему содержанию озаглавленных κανονικαὶ ἐπιστολαί⁶⁰; точно также ответы, дававшиеся известными лицами на некоторые вопросы, ἐρωτήσεις, назывались κανονικαὶ ἀποκρίσεις⁶¹; каноническому же посланию, адресованному ко всем церквам и долженствовавшему иметь значение для всех церквей, давалось наименование ἐγκυκλίος ἐπιστολή⁶². После заключения основного канонического сборника, канонические послания главных предстоятелей церкви, в особенности послания Константинопольских патриархов, свободно издававшиеся по различным церковным вопросам (περὶ διαφόρων ἐκκλησιακστικῶν ὑποθεσεων) в памятниках права называются различно: τόμος⁶³, συνοδικὸς τόμος⁶⁴, ῖσον⁶⁵, ὑπόμνημα⁶⁶, συνοδικὴ ψῆφος⁶⁷, συνοδικὸν σημείωμα⁶⁸, συνοδικὴ ἀπόφασις⁶⁹, συνοδικὸν ἐπίσταλμα⁷⁰, συνοδικὸν γρὰμμα⁷¹, πιττάκιον πατριαρχκόν⁷², συνοδικὴ ἀπόκρισις⁷³, συνοδικὸν ψήφισμα⁷⁴, σιγίλλιον πατριαχικόν⁷⁵, συνοδικὴ πράξις⁷⁶. Обязательная сила первых, именно канонов, канонических посланий и канонических ответов, обусловливалась утверждением их со стороны Вселенской Церкви, что же касается различных синодальных постановлений, то обязательная сила их зависела от предмета самого постановления и его назначения.

В праве обычай (ἔθος, consuetudo) различается от предания (παράδοσις), хотя между ними и существует тесная связь. Источником обычая является непосредственное убеждение членов известного общества в продолжительном сохранении и исполнении чего-либо такого, что считается необходимым для общества. Предание основывается на авторитете того, кто ero предал. В гражданском праве обычай может существовать самостоятельно, основываясь на непосредственном общественном убеждении; в церковном праве он находится в зависимости от известного предания или, по крайней мере, предпочитает последнее и служит одною из форм выражения преданной истины.

В указанном значении⁷⁷, как в гражданском, так и в церковном праве, обычай составляет источник права. Многие стороны церковной жизни, не будучи определены, – по тому или другому соображению, путем церковного законодательства, утвердились с течением времени в церкви путем обычая, который, вследствие продолжительности своего существования, сделался для церковного права источником права наряду с законом. Но, чтобы какой-либо обычай мог быть источником права, другими словами, чтобы обычное право могло быть действительным в церкви (ἔθος ἐν τῇ ἐκκλησίᾳ ἐνεργούμενον), оно должно заключать в себе истину. Это вообще обязательно для обычного права, а главное должно иметь важность для церкви, которая сама есть олицетворение истины, почему и предмет обычая должен быть строго церковного характера, а цель его, в частности, должна согласоваться с общею целью самой церкви. Если же этого не будет, и известный обычай в основе своей не имеет истины, то каким бы древним он ни был, он не может иметь значения⁷⁸.

Важность обычая, как источника церковного права, насколько оправдана с общей точки зрения, настолько же признана и положительным законом церкви. Первый Вселенский собор узаконил преимущества известных первопредстоятелей церкви, основываясь именно на существующих обычаях. «Да хранятся древние обычаи (τὰ ἀρχαῖα ἔθη κρατείτω), принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаноле, дабы Александрийский епископ имел власть над всеми сими, ибо и Римскому епископу сие обычно (τοῦτο συνηθές ἐστιν"⁷⁹.

«Так-как утвердился обычай и древнее предание (συνήθεια καὶ παράδοσις ἀρχαία), чтобы чтить епископа, пребывающего в Элии, да...»⁸⁰. Вследствие того, что некоторые епископы, пресвитеры и диаконы самовольно переходили из одной епархии в другую, тот же собор постановил уничтожить этот обычай (περιαιρεθῆναι τὴν συνήθειαν), укоренившийся во многих отдельных местах, вопреки Апостольскому правилу⁸¹. В некоторых местах диаконы совершали евхаристию вместо пресвитеров, и тот же Первый Вселенский собор опять осуждает это, так как ничего подобного не предано ни каноном, пи обычаем⁸², чем обычай по достоинству приравнивается к закону. Второй Вселенский собор установляться границы некоторых церковных областей восточной половины империи, относительно же церквей других народов, предписывает, чтобы они управлялись по обычаю отцов, соблюдавшемуся до тех пор⁸³. Тот же собор предписывает как принимать в церковь обращающихся из какой либо ереси, и говорит, что в этом случае надо следовать обычаю⁸⁴. Ефесский, Третий Вселенский собор, подтверждая преимущества Кипрской церкви, порицает притязания Антиохийского епископа на право рукополагать епископов в Кипре, главным образом, на основании того, что это противно древнему обычаю⁸⁵. Трулльский собор определяет, чтобы епископы Геллеспонта независимо поставляли Юстинианопольского первопредстоятеля по древнему обычаю (κατά τὴν ἀρχαίαν συνήθειαν) и чтобы вообще во всякой церкви хранились установленные обычаи (ἔθη)⁸⁶. Василий Великий в своем послании к Диодору, епископу Тарскому, по поводу вступающих в брак с двумя сестрами, положительно указывает важность обычая и ясно говорит, что известный обычай имеет в этом случае силу наравне с законом⁸⁷. В номоканоне в XIV титлов третья глава I титла говорит, в частности, о том, что «неписаный церковный обычай должен быть уважаем как закон», для подтверждения чего и приведены относящиеся сюда каноны, свидетельствующие именно об этом; в кименоне же прибавлено, что и в гражданском праве, когда обычай подтвержден судом и не противоречит писанному закону, он имеет значение наравне с неписанным законом⁸⁸.

Из всего этого видны, как важность обычая в качестве источника церковного права, так и условия, при которых обычай может иметь значение в праве, и когда именно. В первобытной церкви, когда существовало лишь незначительное количество писанных законов, обычай имел положительное юридическое значение и считался подтверждением преданного учения церкви. Мы имеем об этом классическое свидетельство Тертуллиана, писателя конца II и начала III века, свидетельство тем более важное и авторитетное, что мнения его, как юриста, вошли в дигесты Юстиниана. «Если что-либо», говорит Тертуллиан, «не определено письменно, а между тем везде сохраняется, значит оно утверждено обычаем, который основан на предании. Если же кто-нибудь скажет, что и для предания нужно письменное свидетельство, тогда мы можем указать многие установления, хранящиеся без всякого письма лишь важностью самого предания и силою обычая». В подтверждение этого он приводит несколько примеров и заключает: «если б кто-нибудь захотел искать писанный закон относительно этих и многих других установлений, то не нашел бы такового. Тут важно предание, как основа, обычай – как подтверждение, а вера – как страж"⁸⁹. Современник Тертуллиана, епископ Кесарийский Фирмилиан, упоминает обычаи, хранившиеся в различных поместных церквах, которые должны быть свято чтимы⁹⁰. Церковное предание, утвержденное обычаем и сохраненное верою, наравне с письменными предписаниями, составляло в первобытной церкви закон, служило основою для церковного права и имело значение законодательных постановлений, как по своему источнику, так и по всеобщему уважению, которым оно пользовалось.

В тех случаях, когда существует сомнение относительно юридического значения какого-либо обычая, который не был утвержден законным путём, церковная власть решает вопрос самостоятельно, а если предмет обычая – смешанного характера, то есть касается и гражданской власти, то в решении принимает участие, совместно с церковною, и гражданская власть⁹¹. В таком случае последняя произносит свой приговор и изданием соответствующего постановления или узаконяет этот обычай, или отменяет его⁹².

Уже тем самым, что законы христианских императоров вошли в канонические сборники, в так называемые номоканоны, принципиально решен вопрос о значении гражданские законов (νόμοι, νόμιμα. πολιτικαὶ διατάξεις), как источников церковного права. Иоанн Схоластик, составив (в VI веке) свой систематический сборник канонов и, как добавление к нему, еще другой сборник из новелл Юстиниана, касающихся церковных вопросов, – во введении к этому сборнику определяет значение законов христианских императоров вообще, выражая убеждение, что они не только изложены в духе канонов православной церкви, но и придают особенное значение в государстве самим канонам, возвещая, что все должно быть направлено согласно с божественным указанием и на пользу всего человеческого рода⁹³.

Такое значение законов христианских императоров церковь признавала, как для внешней, так и для внутренней своей жизни, с того дня, когда первый римский император признал юридическое существование церкви в государстве. Мир, в котором нуждалась церковь после трехвекового гонения, с одной стороны, а с другой – потребность защиты прав ее членов и ее самой в государстве были причиною того, что она, как только была признана государством, сразу приняла и признала все те государственные законы, даже языческих римских императоров, которые не противоречили ее вере. Когда, затем, христианство сделалось господствующею религией в государстве, и церковь была провозглашена основою юридического порядка, причем от принадлежности или непринадлежности к ней зависло признание за известным лицом политической, а в некотором отношении даже и общей правоспособности, церковь охотно дозволяла государственной власти свободно издавать законы по церковным вопросам или самостоятельно, или совместно с церковною властью, причем за этими самыми законами, проникнутыми, как вполне справедливо выразился Схоластик, духом канонов православной церкви, она не только признавала полную силу, но и принимала их в качестве источника своего церковного права, внося их в свои канонические сборники, или лучше сказать, канонизировала их; в тех же случаях, когда по какому либо вопросу церковной жизни не существовало установленного канона, церковь не стеснялась пользоваться существующими государственными законами: ἔνθα μὲν γὰρ οὐδέν τι οἱ κανόνες διορίξονται ὁφείλομεν τοῖς νόμoις ἀκολουθεῖν, замечено в 28 главе I титла номоканона в XIV титлов⁹⁴. И церковь могла это делать тем удобнее, что греко- римские императоры придавали ее законам безусловно обязательную силу в государстве, наряду с государственными законами. Император Юстиниан законом 530 года предписывает, чтобы все. запрещаемое канонами, запрещалось и государственными законами⁹⁵. Он же своею 6-ю новеллою определяет, чтобы каноны имели в государстве такое же значение, как и государственные законы⁹⁶; а 131-ю новеллою, в частности, постановляет, чтобы все каноны, изданные или утвержденные на семи Вселенских соборах, имели общеобязательную силу, и чтобы религиозные установления имели такое значение, как Св. Писание, а каноны – как государственные законы⁹⁷, причем теряет силу всякий государственный закон, противоречащий канонам⁹⁸. Такое отношение к греко-римским законам существовало не только в восточной, но и в западной церкви⁹⁹, даже до XIII века, а в известной мере и до XVI¹⁰⁰. Там эти законы уважались точно так же, как и в восточной церкви, и по сведениям, имеющимся у нас, римские первосвященники относились к этим законам с глубоким почтением и применяли их не только в гражданском и церковном управлении, но даже и во внутренних дворцовых порядках¹⁰¹.

Признание государственных законов источником церковного права и, следовательно, признание церковью государственных законов никогда не вызывало даже малейшего противоречия. Сомнение могло возникнуть лишь в случае столкновения между канонами и государственными законами, так как до ХII века по этому вопросу не было ничего точно определенного, исключая кименона на номоканон в XVI титлов¹⁰². Самое точное определение об этом даль Вальсамон в своих схолиях на тот же номоканон. Возник вопрос по поводу двух законов императора Алексея Комнина, которые, по-видимому, расходились с предписаниями канонов по вопросу о том, что должно иметь преимущественное значение в церковно-административных делах: канон или государственный закон? Вальсамон подробно разбирает это и в заключение говорит: «каноны имеют больше силы, нежели законы государственные, ибо они, каноны, как обнародованные и утвержденные святыми отцами и императорами, имеют такое же значение, как Св. Писание; а законы изложены лишь императорами и потому не могут возвыситься над Св. Писанием и канонами»¹⁰³. Ту же мысль Вальсамон выразил и в нескольких других местах¹⁰⁴. В том же смысле разъяснил он и спор, вызванный законами Алексея Комнина¹⁰⁵. После этого преимущественное значение канонов пред государственными законами сделалось общим правилом для православной церкви и нашло себе выражение в каноническом сборнике, который, начиная с XIV века, был самым распространенным во всех поместных восточных церквах, именно в синтагме Матфея Властаря¹⁰⁶. Этого принципа православная церковь придерживается и ныне, и как некогда, в вопросах внешней церковной жизни, она признавала и принимала гражданские законы в качестве источника своего права, так и теперь в делах своего управления, она признает и принимает законы государственной власти, помимо законов, издаваемых с этою целью ею самою. В известных случаях и по известным предметам, православная церковь признает государственную власть органом и церковного законодательства; но при этом предполагается, что государственная власть, вообще принципиально признает значение за всеми церковными законами, подразумевается согласие между церковью и государством и готовность государственной законодательной власти издавать известные постановления касательно церковных вопросов исключительно в духе канонического права и всегда только в интересах церкви¹⁰⁷.

К перечисленным источникам церковного права должен быть присоединен еще один, который, хотя и не имеет формальной юридической санкции, тем не менее все-таки служит важным вспомогательным источником в деле полного разъяснения и разумения многих сторон юридической жизни церкви. Мы разумеем здесь труды по церковно-юридическим вопросам известных кантонистов, изданные в различных видах, главным образом, с целью удовлетворения тех, которым требовалось знать, как должно поступать при решении того или другого вопроса церковной жизни, о котором не существовало отдельного постановления в канонах. Труды эти сами по себе не могут считаться законом, так как законодательная власть формально не признала за ними этого значения, почему они и не могут служить формальным источником церковного права. Изложенные в них по церковным вопросам мнения суть ничто иное, как мнения частных лиц, вследствие чего они не могут иметь общего значения. Но эти мнения настолько основательны и верны духу общего церковного права, и притом лица, которым они принадлежат, отличались таким богатым запасом канонических познаний, что мнения эти приобрели в восточной церкви всеобщее уважение, а вследствие того, что многие из них вошли в канонические сборники этой церкви, они, при решении возникающих в ней различных канонических вопросов, получили почти такой же авторитет, как и самые церковные законы.

Кроме этого значения, которое сами по себе имели труды знаменитых кантонистов и, благодаря которому, они могли считаться вспомогательными источниками права, церковь в признании за ними этого значения руководствовалась и практикой, пользовавшейся уважением в древнеримском гражданском праве. В этом последнем, в числе других источников права, считались и так называемые ἀποκρίσεις τῶν σοφῶν, responsa prudentium. В случаях возникновения сомнения, как поступить при решении известного юридического вопроса, подлежащие лица обращались к известным юристам с целью найти у них разрешение этих сомнений. Юристы эти назывались: jurisconsulti, jurisprudentes и prudentes (οἱ περὶ τούς νόμους ἐπερωτώμενοι, правоведы). Отвечая на постановленные им вопросы, эти prudentes старались разъяснить все неясное и сомнительное, вникнуть в дух существующего положительного права, путем юридической логики вывести из него то, что требовалось в данном случае, и этим разрешить возникшие вопросы. Если эти решения или ответы (responsa) правоведов были согласны с основами права и признавались подлежащими властями, они, становились компетентными для дальнейшей практики. Со времени императора Августа некоторым правоведам было предоставлено право официально давать свои ответы, и эти ответы имели обязательную силу для судей¹⁰⁸. По примеру такой практики в римском гражданском праве, явилась подобная ей и в церкви, где тоже стали пользоваться особым уважением и даже компетентностью знатоки церковных канонов и их сочинения. В начале церковь выразила это уважение тем вниманием, с которым она относилась к сочинениям отдельных церковных предстоятелей, признав эти сочинения каноническими и уважая их как законы¹⁰⁹, а затем принятием в свои канонические сборники сочинений позднейших кантонистов, канонические мнения которых считала компетентными. На эти сочинения ссылались в своей законодательной деятельности предстоятели церкви прежних времен, на них же ссылаются и ныне, признавая их тем, если и не непосредственными, то все-таки очень важными вспомогательными источниками права.

В отношении формы, в которой излагались эти канонические мнения, они являются нам в памятниках или как вопросы и ответы¹¹⁰, или как канонические определения¹¹¹, или как канонические трактаты¹¹², а иногда и как каноны¹¹³. Сюда относятся и толкования канонов¹¹⁴, особенно принадлежащие кантонистам ХII века.

Представленное нами в предыдущей главе обозрение юридических источников показало общее различие между законодательными предписаниями, вытекающими из этих источников, и свойственное им, обязательное значение. Теперь является необходимость остановиться в частности на законах, которые церковь издала своею властью, и на обязательной силе этих законов.

Церковные законы, в отношении к их предмету, представляют нам основное различие между собою. Одни из них касаются веры, другие – церковной дисциплины. Первые называются догматами (δόγματα). Они в точности излагают истины откровения, осуждая все возникающие заблуждения, противоречащие этим истинам. По поводу заблуждений церковь и издавала эти законы, которые на греческом языке очень хорошо называются определениями (ὅροι), так как ими церковь не вводит новых догматов, а только сообщает определенную письменную форму истинам откровения и определяет их. Как таковые, догматические законы неизменяемы¹¹⁵. Другие законы, дисциплинарные или церковные в более узком смысле (ἐκκλησιαστικοὶ νομόι θεσμοί, κανόνες и т. т.), установляют в церкви внешнюю жизнь верующих и все то, что нужно для сохранения в ней надлежащего порядка и для достижения цели, ради которой она существует. Эти дисциплинарные законы не неизменны, они могут изменяться по потребностям церкви и переменам, вызываемым общественным состоянием того или другого века. Это изменение законов, конечно происходило и должно происходить, но непременно под условием сохранения основных законов церковного устройства, притом неспешно и осторожно, чтобы для верующих не явился соблазн и не утратилось бы должное уважение к прежним законам¹¹⁶. Кроме этого главного различия, церковные законы длятся и по своему кругу действия, а именно – на законы общие и частные. Общие законы обязательны для всей церкви и касаются основных предметов церковного устройства и управления¹¹⁷, частные же обязательны только для известной церковной области, для той или другой отрасли церковного управления, для того или другого церковного установления¹¹⁸ и т. д. – Вот два главные различия между церковными законами (по предмету и кругу действия). Остальное различие законов в церковном праве сводится к тому разделению, которое делает наука гражданского права, значить существуют законы, которые одно дозволяют, другое запрещают и, наконец, налагают наказания за известные преступления и т. д.

Соответственно различию церковных законов, различается и их применение, и обязательная сила. И прежде всего, для того, чтобы какой-либо церковный закон мог быть применен, – а он должен быть применен, ибо в этом его главная и безусловная задача, – и мог сделаться обязательным, для этого должны быть сохранены известные основные условия, из коих одни касаются внутренней, а другие внешней стороны закона. С внутренней стороны требуется, чтобы церковный закон был издан подлежащею церковною властью в границах ее круга действий; далее, чтобы предмет закона был церковного характера¹¹⁹, затем, чтобы предписываемое им согласовалось с основными законами церкви, и наконец, чтобы он имел целью благо верующих. С внешней стороны, для сообщения обязательной силы известному закону требуется, чтобы он был обнародован надлежащим путем (δημοσίευσις, promulgatio). Это обнародование закона, хотя и не было формально предписано церковным законодательством, тем не менее, в церкви оно было делом великой важности и считалось необходимым уже в силу того простого соображения, что необходимо было наставить каждого, как он должен поступать по закону, и что это обнародование закона в основе своей лежит в Св. Писании¹²⁰. В данном случае церковное законодательство руководится общими предписаниями, обязательными и для законодательства гражданского¹²¹. Кроме опубликования, с внешней стороны, церковный закон содержит в себе еще одно условие на случай, если бы некоторые не пожелали исполнить его предписания, именно – санкцию¹²².

Все церковные законы, в силу полномочия, которым они изданы, обязательны для всякого, кто принадлежит к церкви. Мысль об этой обязательности выражена во втором каноне Трулльского собора. Перечислив все законы, изданные до его времени, которые вся церковь должна была признавать и принимать, собор этот постановил следующее: «да не будет позволено никому вышеозначенные правила изменять или отменять, или кроме предложенных правил, принимать другие, которые под ложными надписаниями составлены некоторыми дерзнувшими корчемствовать истиною. Если же кто обличен будет, что какое-либо правило из вышеупомянутых покусился изменить или превратить, таковой подлежит епитимии, которую определяет то правило, относительно коего он погрешил и чрез это он будет исцеленья от того, в чем преткнулся». Отцы VII Вселенского собора, ссылаясь на упомянутый канон Трулльского собора, в своем первом каноне говорят: «божественные правила со услаждением принимаем и всецелое, и непоколебимое содержим постановление сих правил, изложенных всехвальными апостолами, святыми трубами Духа, и шестью святыми Вселенскими соборами и поместно собиравшимися для издания таковых заповедей и, наконец, святыми отцами нашими. Ибо все они, быв просвещены одним и тем же Духом, полезное узаконили». В этих канонах ясно выражена мысль об обязательности всех церковью установленных законов, для всех принадлежащих к церкви. Строго говоря, в этих постановлениях Трулльского и VII Вселенских соборов указывается на общеобязательную силу только тех церковных законов, которые были изданы до времени этих соборов; но законодательная деятельность церкви тогда еще не закончилась, а продолжается и ныне и будет продолжаться до века. И пока эта церковная законодательная деятельность будет развиваться правильно и в духе основных законов церкви, до тех пор и предписания церковного законодательства должны будут иметь такую обязательную силу, какую они сохраняли в течение веков.

Эта обязательная сила церковных законов имеет свои степени, которые различаются как по внутреннему значению и источнику самих законов, так и с точки зрения тех мест и лиц, коих они касаются.

Законы веры и нравственности безусловно обязательны для всех и каждого члена церкви, где бы он ни был и когда бы ни жил. Законы веры основаны на Св. Писании и, как таковые, неизменяемы во все времена, а дерзнувший посягнуть на них, с того же момента перестает быть членом церкви¹²³. Обязательность нравственных церковных законов вытекает из самой сущности этих законов. Все нравственные законы христианской церкви вытекают из той заповеди вечной истины, в силу которой должно любить ближнего своего как самого себя, и не делать другому того, чего себе не желаешь. Если человек исполняет эту заповедь, он является христианином, если же нет, перестает быть таковым, а носить звание христианина и не исполнять предписаний христианской церкви, значит противоречить самому себе и своему призванию. И церковная власть имеет право исключить из своего общества всякого, кто не желает исполнять церковных предписаний, или же подвергнуть упорного своему суду, пока не исправится¹²⁴.

Церковное законы, установляющие внешние отношения церкви, обязательны условно. Упомянутыми канонами Трулльского и VII Вселенских соборов признана обязательность для всей церкви тех церковных законов, которые были изданы до времени указанных соборов и утверждены последними. Кроме этих – церковных законов, церковь еще признала обязательную силу за всеми канонами двух соборов, бывших в Константинополе во второй половине IX века, и за одним окружным посланием Константинопольского патриарха Тарасия против симонии¹²⁵. Но в этом случае церковь не высказалась в абсолютном смысле. Законодательная власть церкви всегда имела, как и будет всегда иметь, право отменять, смотря по обстоятельствам, старые постановления и издавать новые, оставаясь, конечно, верною основным принципам, выраженным в основных заповедях Евангелия. Подобно тому, как в древние времена некоторые соборы или совсем отменяли, или же сообщали другую форму некоторым постановлениям предшествовавших соборов, так и ныне собор пользовался бы тем же самым правом, если бы был созван. Постановления двух упомянутых Вселенских соборов, не дерзают изменять никакого древнего закона, не ограничивают законодательной власти церкви, а лишь воспрещают вообще изменять упомянутые ими законы в их сущности, в отношении к общим законам и духу церкви, изменять в угождение людским похотям. Те же самые предписания ограничивают своеволие отдельных лиц, на какой бы иерархической ступени они ни находились, ограничивают и каждую поместную церковь, запрещая ей изменять в противность духу общего церковного права какое либо правило, принятое Вселенскою Церковью; но они нисколько не ограничивают права подлежащей церковной власти, в зависимости от новых церковных потребностей, при сохранении общего духа юридических постановлений церкви, издать новый закон или же дать иную форму прежнему закону. Истины веры и нравственности суть единственные, которые никогда не могут быть уничтожены, а всегда должны оставаться одними и теми же. Но правила внешней церковной жизни могут изменяться и, действительно, изменялись с изменением самой жизни церкви. Дух Святой, вдохновлявший отцов церкви, когда они, согласно потребностям церкви, издавали свои законы в одном веке, тот же самый Дух не переставал и не перестанет вдохновлять отцов, когда они и в другом веке соберутся во имя Христа, чтобы опять, в силу новых потребностей церкви, или отменить прежние, или издать новые законы. Итак, обязательную силу церковных законов, о которых говорят Трулльский и VII Вселенский соборы, надо понимать в условном смысле, именно доколе не появится некоторый законодательный орган с таким же значением, каким обладали эти соборы при издании церковных законов; а до того времени все эти законы строго обязательны для каждого, кто хочет принадлежать к церкви¹²⁶.

Объявляя в этом смысле общеобязательность принятых и утвержденных Вселенскою Церковью законов для всех членов церкви, Трулльский собор своим 39-м каноном дозволяет в то же время поместным церквам иметь, смотря по обстоятельствам, в которых они находятся, и свое отдельное церковное право и по нему управлять своей внешней жизнью. Только отдельное право это должно согласоваться в своей основе с общими основными законами церкви, быть проникнуто духом общего права и, будучи частным, стремиться к той же цели, к которой стремится общее церковное право. При таких условиях законодательные постановления той или другой поместной церкви имеют для данной церкви обязательную силу, которая сохраняется, пока подлежащая власть или совсем не уничтожит, или не изменит этих постановлений. Вследствие взаимности, существующей между поместными церквами, и далее, в силу их равноправности и самостоятельности в заведывании церковными делами, отдельные законы поместных церквей, насколько обязательны для данных церквей, в той же мере должны быть приняты и остальными церквами, и никакая поместная церковь не имеет права влиять на законодательную деятельность другой поместной церкви, раз эта деятельность развивается в надлежащей области и не посягает на права других¹²⁷.

Церковное право составляют не только законы, изданные церковною властью, но и законы, принятые церковью от власти государственной и касающиеся церкви (§ 15). Независимо от того, что эти государственные законы имеют сами по себе обязательную силу для каждого подданного, они обязательны и для каждого члена церкви в известном государстве уже по той простой причине, что церковь приняла их для своего управления в известных собственных делах, признав за ними законодательное значение¹²⁸. Они обязательны в церкви и вообще по принципу, выраженному в канонических сборниках, что государственные законы имеют решающее значение в каждом вопросе, по которому церковная власть не издала своего отдельного закона¹²⁹.

Церковным законам подчинен без различия всякий, кто принадлежит к церкви. Незнание закона (ἄγνοια τοῦ νόμον, ignorantia legis) не может оправдать никого¹³⁰. Раз известный закон обнародован формальным порядком, применение его не может зависеть от того, известен он или неизвестен тем, юридические отношения которых он определяет, а каждый должен знать его и, если случайно не понимает его смысла, должен искать разъяснения¹³¹. Когда какой-нибудь закон правильно опубликован, и когда никто не может быть извинен незнанием его, то одну из самых главных обязанностей церковной власти составляет наблюдение за всеобщим исполнением этого закона и привлечение к своему суду и наказанию каждого, кто презирает или преступает какой-либо закон. Здесь на первом месте связанными законом являются сами носители власти церковной, предстоятели церкви, которые, как таковые, не смеют распространять свою власть ни на учение церкви, которое они должны свято хранить и проповедовать во всем так, как принято и утверждено Вселенскою Церковью¹³²; ни на предписания церкви, касающиеся основных ее учреждений, ни на богослужебные уставы, предписанные¹³³ церковью, которые они обязаны сколько сами хранить, столько же заботиться об исполнении их другими¹³⁴. Церковным законам подчинены государи и все мирские власти, желающие пользоваться духовными благами церкви¹³⁵, и государственная власть не может ни иметь независимой власти в церкви, ни непосредственно входить в церковные дела, а лишь чрез посредство церковной власти, когда возникает какая либо потребность в этом¹³⁶. Далее, церковным законам подчинены и дети, за которых отвечают родители или воспитатели, в случае если они не исполняют законов насколько позволяет их зрелость; основные же христианские законы они безусловно должны выполнять, независимо от своего возраста¹³⁷. В деле исполнения церковных предписаний церковь делает исключения лишь тогда, когда нет физической или нравственной возможности выполнить эти предписания; в таком случае она дает отдельные правила, которые должны, по крайней мере в основе, соответствовать закону. Это имеет значение для немощных, для больных, для слабых детей и вообще для тех, которые не могут исполнить известного закона не по своей вине¹³⁸. Церковным законам не подчинены непосредственно иноверцы, как не пользующиеся правами членов церкви; но если они являются членами того государства, в котором признано юридическое существование церкви и в котором церковь находится под защитою государственных законов, тогда они обязаны уважать церковные законы, не допуская ничего такого, что шло бы в разрез с ними и нарушало добрый порядок в церкви¹³⁹.

Закон церковный, как и всякий другой, имеет задачею точно определить значение известного правового отношения, иначе говоря, выразить словами мысль, которою ограждалось бы существование этого правового отношения от заблуждения и своеволия. Чтобы достигнуть этого, лица, которых касаются данные правовые отношения, должны ясно и вполне понимать эту мысль. Поэтому недостаточно только механически изучать слова закона¹⁴⁰, но необходимо вникнуть в смысл его и стать на точку зрения самого законодателя и усвоить мысль руководившую им при издании закона. Такой труд называется толкованием (ἑρμηνεία, interpretatio) закона, которое определяют как разъяснение содержания его и вывод внутреннего из внешнего, мысли из образов¹⁴¹.

В толковании закона различаются четыре элемента: грамматический, логический, исторический и систематический. Грамматический элемент толкования имеет предметом слова закона; стало быть, элемент этот состоит в разъяснении выражений, употребленных законодателем в законе. Логический элемент проникает в самую мысль закона, именно изыскивает логическое отношение между частными отделами данной мысли. Исторический элемент имеет в виду состояние юридических отношений того времени, когда закон был издан, причем исследует начало самого закона. Наконец, систематический элемент касается внутренней связи, соединяющей данный закон со всеми остальными юридическими установлениями; а так как эта связь необходимо должна была быть предметом внимания законодателя, то мысль последнего станет понятною лишь тогда, когда будет выяснено, в каком отношении известный закон находится к целой системе права и каково его значение в этой системе. Этими четырьмя элементами и исчерпывается толкование закона. При соединении всех этих элементов, мы достигнем, во-первых, того, что будем в состоянии живо представлять себе умственную деятельность, результатом которой явилось то или другое выражение мысли в известном законе, и во-вторых, вполне поймем тот историко-догматический кругозор, которому был обязан своим происхождением известный закон, и почему употреблено такое, а не иное выражение в тексте закона. Из всего этого сама собою уже вытекает как польза, так и необходимость толкования закона¹⁴².

Указанные основы толкования закона могут быть вполне достаточны лишь тогда, когда толкуется правильно изложенный закон; но существуют не вполне понятные законы, относительно смысла которых может зародиться сомнение, и в таких случаях уже недостаточно одних общих основ толкования. Случаи такого рода не вполне понятных законов могут быть или тогда, когда в законе употреблено какое-либо неопределенное выражение, не обозначающее одной определенной мысли, или же когда употреблено неправильное выражение, обозначающее совсем не ту мысль, которую хотел выразить закон. Во избежание этого неудобства, юридическая наука указывает несколько вспомогательных средств. Между ними одно состоит в отыскании внутренней связи всего законодательства, которым можно пользоваться при толковании законов тогда, когда отдал закона, неясный из текста, разъясняется другим отделом того же закона¹⁴³, или же когда один закон истолковывается другими, ему подобными¹⁴⁴. Этот последний способ будет тем вернее, чем ближе друг к другу стоять два закона, и был бы самым надежным, если бы оба закона имели одного и того же законодателя. Те законы, при посредстве которых разъясняется неполный закон, могут быть и древнее его, причем представляется весьма правильным то предположение, что издатель нового закона имел пред глазами именно эти прежние законы, которые и дополняли имевшееся у него лишь в мысли при издании закона¹⁴⁵. Вторым вспомогательным средством при разъяснении не вполне понятных законов пользуются тогда, когда исследуется причина издания самого закона (ratio legis). Это средство менее надежно сравнительно с первым, так как здесь все зависит от того, видна ли и насколько настоящая причина, при недостаточном выяснении которой очень легко можно дойти до ошибочных результатов¹⁴⁶. Третьим средством считается оценка внутреннего значения того, что получилось при толковании данного закона. Это самое ненадежное средство, так как пользуясь им, толкователь очень легко может переступить границы своего дела и погрешить против мысли самого законодателя¹⁴⁷.

Изложенными правилами толкования указано еще не все, что должен делать призванный толкователь закона. Невозможно, чтобы одно законодательство исчерпывало все те различные случаи, которые могут встретиться в жизни, указало все законы, которые могли бы предусмотреть и удовлетворить во всех этих случаях¹⁴⁸. Остается много пробелов, которые надо бывает пополнить, если не изданием новых законов, то, по крайней мере, правильным толкованием и извлечением из существующих законов того, что требуется в данных обстоятельствах¹⁴⁹. Так бывает в мирском законодательстве, то же самое происходит и в церковном. Василий Великий, находя, что существовавшая в его время и основанная на 19 каноне Анкирского собора практика касательно девства не могла быть оправдана, говорит, что надо тщательнее обращать внимание на смысл Св. Писания, какой можно вывести посредством толкования¹⁵⁰, причем сам, трудясь в указанном направлении, путем толкования, из одного общего основного правила вывел несколько новых постановлений по данному вопросу, не существовавших до того времени, а между тем после, на Трулльском соборе, получивших силу закона¹⁵¹. Тот же св. отец указывает и способ, как должно поступать в этой области, чтоб не прийти к ошибочным выводам. «Нас спрашивали, говорит св. Василий В., есть ли в писании разрешение брать жену после сестры ее; мы сказали: нет, что и безопасно для нас, и истинно, потому что выводить посредством последовательных заключений то, о чем не упомянуто, может только законодатель, а не тот, кто применяет закон, ибо таким образом было бы позволено тому, кто осмелился бы на это, и при жизни жены взять сестру, и этот софизм мог бы быть применен и в настоящем случае»¹⁵². Правило греко-римского законодательства: в тех случаях, когда относительно некоторых предметов не имеется положительно закона, поступать на основании существующих узаконений о подобных им предметах¹⁵³, было в широких размерах принято и в церковное законодательство¹⁵⁴, которое следует этому правилу и ныне¹⁵⁵.

Прекрасное применение всех этих правил толкования мы находим в комментариях канонов Иоанна Зонары, а также в схолиях Феодора Вальсамона на номоканон в XIV титлов¹⁵⁶.

Говоря о различии, существующем между церковными законами (§ 17), мы заметили, что законы, касающиеся веры, неизменяемы, а законы, относящиеся к церковной дисциплине, подлежать изменению, соответственно потребностям церкви и переменам, вызываемым общественным состоянием того или другого века. Когда известный дисциплинарный закон введен надлежащим путем, он сохраняет свою силу до тех пор, пока не подвергнется изменению законодательным порядком. Изменение это может быть или полное, или частное. В первом случае закон отменяется совсем (ἀναίρεσις, abrogatio) и перестает действовать или вследствие прямого законодательного предписания, или же вследствие того, что он вышел из обычая (ἀχρησία, desuetudo) и никем не применяется¹⁵⁷; во втором случае теряет силу лишь один отдел известного закона, заменяющийся или не заменяющийся новым добавлением¹⁵⁸; но закон имеющий общеобязательное значение, может сохранить последнее и так, что отдельные лица освобождаются от исполнения этого закона. Последнее бывает или в форме привилегии (προνόμιον, privilegium), или диспенсации (συγκατάβασίς, dispensatio).

I. Отмена (ἀναίρεσις, abrogatio) происходит при следующих условиях: а) когда подлежащая законодательная власть, в силу уважительных соображений, издает взамен прежнего новый закон, в таком случае по принципу lex posterior derogat priori, новый закон заменяет прежний¹⁵⁹. Право отмены закона, принадлежащее исключительно известной власти, составляет при этом главную основу, поэтому отменить тот, или другой существующий закон может власть или равная, или высшая той, которою данный закон был издан. Вселенские соборы, как самая высшая законодательная церковная власть, имели такое право и пользовались им всякий раз, когда, в силу обстоятельств, церкви нужно было изменить прежде изданный закон. Так мы видели, что Трулльский собор своим двенадцатым каноном отменил предписания пятого Апостольского канона. Каноны: 37 Апостольский, 5-й Первого и 19-й Четвертого Вселенских соборов предписывают, чтобы ежегодно два раза созывались соборы епископов в каждой митрополии; а между тем Трулльский собор своим 8 каноном, равно как и Седьмой Вселенский собор своим 6 каноном вследствие новых обстоятельств церковной жизни, изменили это постановление, предписав на будущее время составлять подобные соборы только раз в год. Поместный Неокесарийский собор 15 каноном установил, чтобы в каждой областной церкви было всего лишь по семи диаконов; Трулльский же собор своим 16 каноном отменил это постановление¹⁶⁰. б) Если закон был издан на некоторое определенное время и для некоторых частных случаев, он теряет значение по истечении этого времени и за отсутствием подлежащих его действию случаев¹⁶¹. в) Далее, закон перестает действовать тогда, когда не существует более предмета, которого он касается, или, по крайней мере, когда перестают существовать условия, вызвавшие закон в той форме, которую он имел в виду, а также, когда не существует более основного юридического принципа, в силу которого явился самый закон, почему и говорится: cessante ratione legis, cessat lex ipsa. Например, в первые времена церкви церковная власть судила не только духовные, но и гражданские преступления христиан, причем приговор ее сопровождался исключением известных членов из общины¹⁶², и поступала так церковь потому, что она управлялась самостоятельно и независимо от языческого гражданского общества. Но после того, как церковь вступила в связь с государством, и государство приняло на себя защиту ее и заботу о добром порядке в ней, к гражданскому суду перешли все дела, касавшиеся христиан, но не имевшие строго церковного характера, причем, конечно, сами собой перестали действовать и те церковные законы, которые имели к виду вышеозначенные церковные дела, т. е. дела, не имевшие строго церковного характера¹⁶³. г) Закон перестает действовать и тогда, когда он не соответствует новым обстоятельствам, в которых находится церковь, и когда, вследствие этих новых обстоятельств, церковная власть найдет нужным отменить его, или же, когда вследствие тех же обстоятельств, церковное законодательство издаст по некоторым предметам законы, отличающиеся от существовавших раньше, хотя бы при этом и умалчивалось об отмене прежних законов¹⁶⁴. д) В случаях, когда какой либо новый закон не выражен в абсолютном смысле, должно вывести, что законодатель был намерен отменить лишь то, что существовало до него, известные же исключения остаются все таки в прежней своей силе¹⁶⁵. Например, вторым каноном Константинопольского собора 879 года предписывается лишать сана того епископа, который предается монашеской жизни, поставив себе целью исключительно собственное спасение¹⁶⁶. Этим каноном уничтожается вошедший в церковь обычай, в силу которого некоторые епископы, пренебрегши церковными делами, проводили время только в монашеских подвигах; но тем же каноном еще не отменяется практика, по которой епископом мог быть иеромонах¹⁶⁷.

Всякий закон может перестать действовать, вследствие своего неприменения именно тогда, когда является и всюду распространяется какой-нибудь обычай, несоответствующий данному закону. Вальсамон в схолиях на номоканон в XIV титлов приводит замечание Ульпиана из «Базилик», что вследствие неприменения (δι’ ἀχρησίας, desuetudine) закон может перестать действовать¹⁶⁸. Это положение греко-римского законодательства получило, благодаря этому, непосредственное значение в церковном законодательстве. Но подобное неприменение известного закона должно быть строго оправдано, и обычай, который распространился, вытеснив известный положительный закон, должен основываться на истине и быть согласным с общим духом права¹⁶⁹ «ибо», говорят отцы Константинопольского собора 861 года в своем 7 каноне, «ничто вкравшееся, вопреки закону и порядку, не может восхищать себе преимущества дел, произведенных согласно с правилами». Поэтому, да и вообще, уничтожение существующего, закона может быть вызвано лишь такими обстоятельствами, которые возникают из внутренних условий самой церковной жизни, значит, когда в церкви чувствуется необходимая потребность сделать нечто иначе, чем оно было до этого времени, когда дело касается обеспечения в церкви ее внутренней правильной жизни и внешнего мира, и когда побуждение к тому обусловливается не мирскими потребностями, не свойственными духу церкви и всегда приносившими ей только вред, как скоро они получали в ней преобладающее значение. При этом, самое уничтожение обязательной силы какого-либо закона должно быть сделано подлежащею властью и в границах, утвержденных в общем законодательстве, и только тогда, когда имеются в виду все обстоятельства, вызывающие необходимость этого уничтожения; новый закон должен быть лучше и полнее того, который уничтожается, и существенно удовлетворять потребностям церкви и, наконец, должен вытекать из основных законов церкви, которые неизменяемы, и стоять от них в строгой зависимости.

II. Закон может оставаться в своей силе вообще, но для некоторых физических или юридических лиц может быть сделано исключение и, вместо этого закона, для них может быть издан особый закон, который касается только их и никого другого. Такой закон называется привилегией (προνόμιον) и имеет твердую связь с ἰδικὸς νόμος (jus singulare) греко-римского законодательства. Он установляет отдельные юридические отношения касательно известных физических или юридических лиц, которые силою этого закона пользуются установленными преимуществами и не связываются предписаниями общего права, имеющего значение для других¹⁷⁰. Внутренняя причина, вызывающая этот новый закон, состоит в некоторой доброй цели, которой желательно было бы достигнуть; а главное свойство его в том, что он составляет исключение из существующего общего правила, и характер его исключительно положительный¹⁷¹.

Даровать привилегию может только тот, кто имеет право издавать законы; равным образом он может, при известных обстоятельствах, и отнять ее. Привилегия может перестать действовать и сама по себе, когда, например, уничтожится причина, вызвавшая ее, или когда уничтожатся юридические отношения, которых она касалась¹⁷².

ИIИ. Другой вид привилегий, когда, известный закон остается в полной силе, а от исполнения его освобождаются лишь некоторые отдельные лица, бывает при диспенсации (συγκατάβασις). Диспенсация состоит в снисхождении подлежащей власти к кому-нибудь, чтобы тот в известном исключительном случае мог не исполнить предписания существующего общего закона. Диспенсация не имеет характера необходимости, а есть лишь снисхождение к человеческой немощи и может быть оправдана стремлением устранить какое-либо зло, когда это нужно для общей пользы церкви.

Каждому юридическому предписанию, издаваемому людьми, присуща диспенсация в тех случаях, когда того требует общее благо и когда в отношении отдельных лиц должно иметь в виду известные обстоятельства¹⁷³. То же самое имеет принципиальную важность и для предписаний законодательной церковной власти. Каноны церковные допускают носителей церковной власти смягчать строгость существующего закона для отдельных лиц в исключительных обстоятельствах, когда именно при таком смягчении имеется в виду общее благо церкви и обеспечение доброго в ней порядка¹⁷⁴. Но послабление это не оставлено церковью на произвол носителей церковной власти, оно поставлено в точно определенные границы, исключительно в которых они и имеют право действовать. Касательно церковных законов, признанных Вселенскою Церковью общеобязательными для всех, никакой диспенсации ни в каком случае не может никогда быть¹⁷⁵. Только относительно тех законов, которые Вселенскою Церковью не изданы или не утверждены, но которые церковная власть, по особым временным и местным условиям, издала как бы в виде распространения основных законов, – относительно этих законов церковь, в силу важных соображений и ради высшей цели, допускала дисценсацию от существующего закона отдельных лиц, заслуживающих такого снисхождения со стороны церковной власти¹⁷⁶.

Дать диспенсацию от какого-нибудь закона имеет право только тот, кому принадлежит издание закона, а власти подчиненные могут это делать только в известных границах и по уполномочию законодательной власти¹⁷⁷. Диспенсация теряет свою силу, когда уничтожится причина, вызвавшая ее издание, или, когда искание ее не было основано на истине и она выманена от власти обманом.

Обозрев общей значение всех источников церковного права и их применение, посмотрим теперь в частности, какие это источники, из которых наука церковного права почерпает свое содержание.

Для большей ясности обзора разделим все источники на две группы: 1) источники общие, касающиеся всей церкви, и 2) источники частные, которые, на ряду с общими касаются отдельных автокефальных, ныне существующих церквей. Эти вторые частные источники мы будем рассматривать по времени происхождения каждой из данных церквей; первые же рассмотрим по степени их важности, именно: а) основные источники и прежде всего Св. Писание и Св. Предание, затем каноны; б) дополнительные источники, то есть постановления соборов и канонические послания православных пастырей, изданные после заключения основного канонического сборника и служащие дополнением основных источников; в) вспомогательные источники, как то: канонические мнения, трактаты и толкования знаменитых, признанных церковью канонистов, всегда уважаемые церковью и служащие надежною помощью в церковно-юридической практике. К этим источникам с общим характером надо еще добавить ж) древние церковно-гражданские законы, то есть те, которые издавались греко-римскими императорами или самостоятельно, или вместе с церковною властью в пользу церкви, и которые способствуют церковному преуспеянию и сохранению доброго церковного порядка. Законы эти дополняли православное церковное право и служили ему вспомогательным источником, а так как они внесены в общие канонические сборники и приведены рядом с церковными канонами для общего церковного управления и так как во многих вопросах церковной жизни православная церковь и ныне обращается к ним, то они и имеют значение общего источника церковного права.

Священное писание составляют известные книги, написанные, как учит церковь, по вдохновению Божию. Они разделяются на книги Ветхого Завета и книги Нового Завета. Книги Ветхого Завета следующие: Бытия, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судей, Руфь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая. Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая, Есфирь, Иова. Псалтирь, Притчи Соломона, Екклесиаст, Песнь песней, Исаии. Иеремии, Иезекииля, Даниила и двенадцати пророков!.. Книги Нового Завета: четыре Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, Деяния св. апостолов, семь соборных посланий: одно ап. Иакова, два ап. Петра, три ап. Иоанна и одно ап. Иуды, четырнадцать посланий ап. Павла: к Римлянам, к Коринфянам два, к Галатам, к Ефесянам, к Филиппийцам, к Колоссянам, к Фессалоникийцам два. к Тимофею два. к Титу, к Филимону и к Евреям, и Апокалипсис¹⁷⁸. Книги эти называются каноническими (κανονιζόμενα βίβλια), и таковыми их признала церковь в IV веке¹⁷⁹, в отличие от неканонических (οὐ κανονιζόμενα)¹⁸⁰ и апокрифическими (ἀπόκρυφα)¹⁸¹.

Все эти книги Св. Писания написаны на двух языках: Ветхозаветные – на еврейском, а Новозаветные – на греческом, и уже с этих языков переведены на остальные. Какой текст или перевод верен подлиннику, на этот вопрос отвечает исагогика; для церковного же права довольно того, если известное издание Библии одобрено синодальною властью, и из такого издания оно свободно почерпает все, что ему требуется. Издания, не одобренные синодальною властью, не имеют важности¹⁸², так как быть стражем откровенной истины призвана только церковь, а никто другой, и так как только она может охранять Св. Писание от всякого повреждения¹⁸³. А что Св. Писание должно разуметь только и исключительно так, как учит церковь, а не иначе, это мы видели из 19 канона Трулльского собора, 91 канона Василия Великого и постановления Иерусалимского собора 1672 года¹⁸⁴.

Св. Предание содержится в древних символах веры, в сборнике Апостольских канонов, в определениях соборов первых времен церкви, в мученических актах и вообще в сочинениях всех древних отцов и учителей церкви. Но, чтобы предание имело полную важность в церкви и было надежным, оно должно носить установленные богословскою наукою признаки, по которым было бы можно отличить его от ложного предания, тогда только церковное право может ссылаться на него и черпать из него, что ему требуется для его системы¹⁸⁵.

Вообще, Св. Писание и Св. Предание потребны церковному праву для того, чтобы познать основы устройства и управления церкви, или так называемое jus divinum. А что именно составляет это jus divinum и чем оно считается в христианской церкви, об этом учат символические книги, точно и подробно излагающие церковное учение. В православной церкви две такие книги, а именно: а) Православное исповедание кафолической и апостольской восточной церкви¹⁸⁶ и б) Послание патриархов восточно-кафолической церкви о православной вере¹⁸⁷ . Сюда входит еще и Пространный христианский катехизис православной кафолической восточной церкви¹⁸⁸ .

Канонами, как мы видели, называются церковные законы, содержащиеся в основном каноническом сборнике и обязательные для всей церкви. Этот основной канонический сборник составлялся постепенно и был совершенно закончен в 883 году и издан в форме номоканона в XIV титлов. В нем содержатся каноны Вселенских соборов, десяти поместных соборов и тринадцати св. отцов. Это основные каноны православной церкви. В Афинской Синтагме к этим основным канонам добавлены, под заглавием Διαφορά, еще несколько канонических предписаний из различных сочинений Василия Великого, Иоанна Златоуста и св. Афанасия, а также синодальные ответы Константинопольского патриарха Николая, каноны Никифора Исповедника и собрание канонов Иоанна Постника, после чего замечено, что этим каноны заканчиваются (Τέλος τῶν ἱερῶν κανόνων). Так говорится в Афинской Синтагме. А так как эта Синтагма одобрена синодами главных нынешних православных поместных церквей и, прежде всего Константинопольским патриаршим синодом, то и мы должны считать обязательными для всей церкви все те каноны, которые в таком значении внесены в эту Синтагму, значит, не только каноны, содержащиеся в основном каноническом сборнике, но и приведенные в Διαφορά.

Каноны, содержащиеся в основном каноническом сборнике, – следующие: 1) каноны святых апостолов; 2) каноны Вселенских соборов как то: а) Никейского первого, б) Константинопольского первого, в) Ефесского, г) Халкидонского, д) Трулльского и е) Никейского второго; 3) каноны поместных соборов, а именно: а) Анкирского, б) Неокесарийского, в) Гангрского, г) Антиохийского, д) Лаодикийского, е) Сардикийского, ж) Константинопольского при Нектарие, – и все они IV века, з) Карфагенского 419 года, и) Константинопольского 861 года, й) Константинопольского 879 года; 4) каноны святых отцов, именно: а) Дионисия Александрийского, б) Григория Неокесарийского, в) Петра Александрийского, г) Афанасия Великого, д) Василия Великого, е) Тимофея Александрийского, ж) Григория Богослова, з) Амфилохия Иконийского, и) Григория Нисского, й) Феофила Александрийского, к) Кирилла Александрийского, л) Геннадия Константинопольского и м) Тарасия Константинопольского. Дополнение к этим канонам, кроме упомянутых канонических определений из сочинений Василия Великого, Иоанна Златоуста и Афанасия, составляют еще: а) синодальные ответы Николая Константинопольского, б) каноны Никифора Исповедника и в) собрание канонов Иоанна Постника.

Все эти каноны находятся, как мы сказали, в каноническом сборнике, одобренном высшими церковными властями главных нынешних церквей, т. е. в официальном общецерковном сборнике, именно в Афинской Синтагме. Они более или менее полно входят и в канонические сборники, изданные для различных поместных церквей и имеющие официальное значение у православных славян, греков и румын, а именно: в Кормчую, которая имеет значение для православных славян вообще, в Книгу правил, которая на ряду с Кормчей имеет значение в русской церкви, в Пидалион, имеющий значение в греческой церкви, и в Indreptarea logii, имеющее значение для православных румын¹⁸⁹.

I. Каноны святых апостолов (Κανόνες τῶν ἁγίων Ἀποστόλων)¹⁹⁰. С именем святых апостолов дошло до нас 85 канонов. Сначала полагали, что эти каноны изданы апостолами совместно и назначены ими для управления церкви. Такое мнение о происхождении этих канонов было распространено особенно на Западе и держалось целых пятнадцать веков. Когда магдебургские центуриаторы высказали свое сомнение об их апостольском происхождении, против них выступил один из известных ученых того времени (Turrianus), доказывая, что эти каноны письменно изданы непосредственно апостолами, а именно на одном их соборе в Иерусалиме в 45 году по Рождестве Христове. Эта мысль защищалась и многими другими учеными XVI века. С этого времени началось научное исследование о том, действительно ли апостолы письменно изложили эти каноны, или же последние вошли в церковную практику каким-либо иным путем. Было обращено внимание на последний (85) Апостольский канон, в котором говорится о писателе так называемых «Постановлений Апостольских», в конце которых содержатся наши каноны; затем, на содержание самих канонов вообще, и на цель, ради которой они могли быть изданы. Многие, и вполне добросовестные, исследования показали, что, во-первых, невозможно, найти точных данных о времени появления этих канонов, во-вторых, что при рассмотрении вопросов, о которых говорят эти каноны, невозможно принять мысли, что они получили начало непосредственно от самих апостолов и, наконец, что нет никакого прямого упоминания о них до первого Никейского собора. Результатом этих исследований было общее, ныне утвердившееся мнение, что эти каноны не были изданы непосредственно апостолами письменно, но что они получили свое начало от апостольского предания и чрез устную передачу сохранились между апостольскими преемниками; в силу же явившихся церковных потребностей, – они были собраны еще до И Никейского Вселенского собора неизвестным благочестивым человеком, который назвал их канонами Апостольскими, чтобы показать этим, что – они путем предания получили свое начало от самих апостолов. С этими канонами произошло то же, что и с так называемым апостольским символом. Не апостолы составили и письменно передали церкви этот символ, но, на основании апостольского предания, он был составлен после апостолов и передан церкви с апостольским именем лишь для указания его настоящего источника.

Доказательством того, что эти каноны представляют точное выражение апостольского учения, устно преданного апостолами своим первым преемникам, служить их полное согласие в основных мыслях с тем учением, которое содержится в канонических книгах Св. Писания; далее, таким доказательством служит и то, что они строго соответствуют церковной практике, представляемой нам сочинениями апостольских учеников и их ближайших преемников, и, наконец, что за ними признается со стороны соборов и отцов первых веков церкви апостольский авторитет. Поэтому, каноны эти, хотя и не были изданы письменно самими апостолами, тем не менее заслуживают их имя и то уважение, которое признает, за ними Вселенская Церковь.

В древнейших канонических сборниках находим Апостольские правила на первом месте. Разница только в числе. Восточная церковь от самого своего начала и до настоящего времени принимает и признает 85 Апостольских канонов в древних западных сборниках находим их лишь 50. Между прочим, эта разница зависит от различия канонических сборников, существовавших в первые века церкви¹⁹¹. На Трулльском соборе вторым каноном они были (в числе 85) торжественно утверждены и приняты на ряду с канонами соборов и св. отцов, и с этого времени они приводятся на первом месте во всех канонических сборниках восточной церкви¹⁹².

В Кормчей (первая глава), в Книге правил и в Пидалионе число Апостольских канонов одинаково; что же касается Афинской Синтагмы, то в ней порядок этих канонов изменен относительно 64, 65 и 66 канонов, а именно: канон 64-й упомянутых сборников соответствует 65-му канону Синтагмы, 65-й – 66-му канону, а 66-й – 64-му, дальше каноны соглашаются. В Indreptarea legii каноны сведены в 83 канона.

С именем святых апостолов в нашей Кормчей находится еще несколько канонов, составляющих в ней 2, 3 и 4 главы, именно 17 канонов апостола Павла (гл. 2), 17 канонов Петра и Павла (гл. 3) и 2 канона «всех святых Апостол купно» (гл. 4). Эти каноны взяты из VIII книги так называемых Постановлений Апостольских и введены в тот самый Синопсис, на который Аристин написал свои толкования и который, как увидим дальше, послужил основою для нашей Кормчей, так же, как и для Indreptarea legii, хотя в этом последнем сборнике этих канонов и нет¹⁹³. Каноны эти не обязательны, так как Трулльский собор своим вторым правилом лишил всякой юридической важности самый источник, из которого они взяты. Зонара говорить о них следующее: «так как второй канон шестого собора так предписывает и нигде не упоминает о каких либо других Апостольских канонах, кроме этих 85, то не следует принимать никаких других канонов с именем апостолов, а напротив, их следует оставить без внимания, считать ложными и отбросить, ибо они имеют ложное заглавие и не находятся в числе канонов, одобренных святыми божественными отцами»¹⁹⁴.

II. Каноны Вселенских соборов (Κανόνες τῶν ἱερῶν οἰκουμενικῶν συνόδων¹⁹⁵. Православная церковь принимает и признает семь Вселенских соборов, состоявшихся в период с 325 по 787 год. Из этих семи соборов, бывших по поводу различных ересей, появлявшихся в церкви, следующие шесть оставили нам каноны, именно: Никейский первый, Константинопольский первый, Ефесский, Халкидонский, Трулльский и Никейский второй. Константинопольский II и Константинопольский III соборы не издали никаких канонов, и для того, чтобы пополнить этот пробел, отцы III Константинопольского собора были приглашены вторично в Константинополь, где, собравшись в 691–692 г. в той же самой царской палате (Τροῦλλον), в которой заседали в первый раз, вместе с некоторыми другими епископами, и издали каноны. Согласно цели этого собора, каноны его называются канонами или Шестого собора, или Пято-Шестого, т. е. Пятого и Шестого Вселенского, или Трульского собора.

1. Никейский I Вселенский первый собор¹⁹⁶. Этот собор был созван по поводу ереси александрийского пресвитера Ария. Чтобы показать ложность учения Ария, которое пробрело было многих последователей и грозило общею заразою, православные епископы решили созвать всеобщий собор, на котором голосом Вселенской Церкви было бы утверждено православное учение против лжеучения Ария. Император Константин Великий отозвался на желание православных епископов, и собор был созван в 325 году в Никее, главном городе Вифинии. На нем собралось 318 отцов церкви, между которыми наиболее выдающимися были: Александр, епископ Александрийский, Евстафий, епископ Антиохийский и Макарий, епископ Иерусалимский; представителями римского епископа Сильвестра были два нарочные легата, пресвитеры Виктор и Викентий. Участвовали также известные своею святостью епископы: Николай Мирликийский, Спиридон Тримифунский, Пафнутий Фиваидский, Осия Кордубский и др. Со стороны ариан было около 20 епископов. Вместе с епископами на соборе было и несколько пресвитеров и диаконов, причем среди последних выдавался глубоким богословским знанием и красноречием молодой архидиакон Александрийской церкви, Афанасий. Первое торжественное заседание собора было 20 мая 325 г., и соборные заседания продолжались до 25 августа того же года. Председательствовал Евстафий, епископ Антиохийский, а в его отсутствие Александр, епископ Александрийский. Почетным председателем был император. После обсуждения главного вопроса, в заседании собора 19 июня изложен был символ православной веры.

Собор этот издал 20 канонов. В таком числе они находятся во всех канонических сборниках, как восточной, так и западной церкви. В Кормчей они составляют пятую главу.

В издании Гардуина о соборах мы находим много других канонов под именем никейских, которые переведены с арабского. Первый перевод сделан Туррианом и содержит 80 канонов; другой – маронитом Abraham’ом Echellensis’oм и содержит их 84¹⁹⁷. Но и те, и другие каноны, кроме наших 20, все апокрифичны¹⁹⁸

2. Константинопольский I, Вселенский второй собор¹⁹⁹. Он был созван императором Феодосием в 381 г. в Константинополе по поводe ереси Македония, епископа константинопольского, и по просьбе православных епископов. На этом соборе присутствовало 150 православных епископов, все они были из восточной половины христианского мира. Свою деятельность собор начал в мае, а закончил 9 июня упомянутого года. Председательствовал Мелетий Антиохийский, а по смерти его председательское место занимал сначала Григорий Назианзин, а затем Нектарий Константинопольский. На открытии собора присутствовал император. После осуждения Македония издано было дополнение к Никейскому символу веры.

До закрытия собора было издано 7 канонов. Такое число их вошло в основной канонический сборник и в таком же количестве находятся они в Книге правил и в Пидалионе. В Кормчей и в Indreptarea их восемь; впрочем, это зависит от того, что в Синопсисе, основе этих сборников, последний 7 канон разделен на два. В западных сборниках находятся только 4 первые канона этого собора, а последние три считаются изданными не этим собором, но добавленными впоследствии²⁰⁰.

3. Ефесский, Вселенский третий собор²⁰¹ . Чрез пятьдесят лет после Второго Вселенского собора явилась потребность созвать новый Вселенский собор, вследствие появления христологических заблуждений. Этот собор, созванный в Эфесе императором Феодосием II, был открыть 22 июня 431 г., имел семь заседаний и закрыт 31 июля того же года. На нем присутствовало 200 отцов, большею частью восточных. Представителями Римского епископа Целестина явились три легата. Председательствовал на соборе Кирилл Александрийский. Обличив возникшую ересь и главного еретика Нестория, архиепископа константинопольского, и подтвердив православное исповедание, собор занимался решением нескольких вопросов дисциплинарного характера.

В восточных канонических сборниках приведено 8 канонов этого собора. Первые шесть канонов не имеют дисциплинарного значения, они касаются вопросов веры, возникших по поводу ереси. Седьмой канон говорит о том, как должно сохранять неповрежденным установленный символ веры, а восьмой установляет автокефальность Кипрского епископа. Каноническое значение имеет и соборное послание, направленное к Памфилийскому собору по поводу отказа от своей кафедры епископа Памфилии Евстафия. По такому значению своему это послание приведено в Кормчей (гл. 12) и в Indreptarea, как девятый канон Ефесского собора²⁰². В канонических сборниках западной церкви этих канонов нет. Есть лишь в отдельных латинских рукописях несколько отрывков из соборных определений в той или другой форме²⁰³.

4. Халкидонский, Вселенский четвертый собор²⁰⁴ . Осуждением Нестория на Ефесском соборе еще не кончился великий христологический вопрос. Евтихий, архимандрит одного монастыря близ Константинополя, вызвал новую ересь, по поводу которой необходимо было созвать Вселенский собор. Стараниями императора Маркиана собор был созван и открыл свою деятельность в Халкидоне 8 октября 451 года, имел шестнадцать заседаний и закрылся 1 ноября того же года. Было на нем 630 отцов церкви. Представителями западной церкви были пять римских легатов. Руководили собором Анатолий Константинопольский, Пасхазин и Луцентий, легаты епископа Римского. Максим Антиохийский и Ювенал Иерусалимский. Рассмотрев учение Евтихия собор объявил его еретиком и утвердил истинное исповедание.

На двух последних заседаниях собор издал 30 канонов, или точнее говоря, на этих заседаниях издано было 28 канонов, а 29 и 30 каноны были изложены на четвертом заседании собора, а теперь лишь добавлены к остальным. В Кормчей, Книге правил, Пидалионе и Indreptarea число халкидонских канонов одинаково. В западных канонических сборниках приводится только 27 канонов этого собора. Последние два (29 и 30) не приводятся, по всей вероятности, потому, что они не были прямо изданы в форме канонов; а 28-й потому, что против него на соборе возражали римские легаты, считая направление этого канона вредным для примата Римского епископа²⁰⁵.

5. Трулльский, пято-шестой Вселенский собор. Собор, известный под общим именем Трулльского, собирался, как упомянуто, с целью издать каноны и тем пополнить пробелы пятого и шестого Вселенских соборов, занимавшихся исключительно догматическими вопросами и не издавших ни одного постановления, касающегося церковной дисциплины²⁰⁶. Между тем, было необходимо издать утвержденные авторитетом Вселенского собора каноны, которые утвердили бы ослабленную еретическими неурядицами дисциплину; необходимо было восстановить силу канонов прежних соборов и новыми канонами установить строгий порядок в церкви.

Так как отцы VI Вселенского собора разошлись тотчас после определения догматических вопросов, то необходимо было созвать их вторично для издания надлежащих канонов и тем пополнить упущенное из вида раньше. Согласно своей цели, этот собор и называется пято-шестым (Πενθέκτη, Quinti- Sexta); а так как он составлял продолжение собора 681 г., и даже заседания его происходили в той же самой царской палате, то и каноны, изданные им, носят название канонов Шестого Вселенского собора, Трулльского.

По приглашению императора Юстиниана II св. отцы собрались на собор в Константинополе в 691 году. Продолжительность собора обнимает время с 1 сентября 691 г. по 31 августа 692 года. Всех отцов было 227, т. е. на 53 более, чем на соборе 681 года. На этом соборе лично присутствовали патриархи: Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский; представителями Римского папы были упомянутые легаты, во главе которых находился Василий, архиепископ Гортинский. После приветствия императора, собор тотчас же начал свои занятия и издал 102 канона, которые приняты во все восточные канонические сборники. В Кормчей они составляют 18 главу; в Indreptarea со 102 сведены на 98.

Теперь западная церковь не признает обязательной для себя силу этих канонов. Но прежде этого не было. На самом соборе были римские легаты, и подпись Василия Гортинского на актах собора мы находим между первыми, на VII Вселенском соборе, когда по поводу 82 Трулльского канона были упомянуты и эти каноны, как каноны VI Вселенского собора, легаты римские и не подумали возражать против этого. Папа Адриан I в одном письме своем к патриарху Тарасию торжественно высказал признание этих канонов и в другом письме, к франконским епископам, в защиту VII Вселенского собора высказал то же самое. Папа Иоанн VIII, говоря об этих канонах, ничего не высказывает против них. Иннокентий III приводит 82 канон и называет его каноном VI Вселенского собора. В своем Decretam Грациан привел много канонов нашего собора, в качестве канонов VI Вселенского собора. С течением же времени, на Западе стали иначе смотреть на эти каноны и обо всех вышеприведенных свидетельствах, как и о некоторых других, говорят, что упомянутые лица лишь по незнанию приписывали эти каноны VI Вселенскому собору²⁰⁷ .

6. Никейский II, Вселенский седьмой²⁰⁸. Этот собор был созван императрицею Ириною и ее сыном для обличения иконоборцев. Открылся он 24 сентября 787 г. и продолжался месяц; заседаний имел восемь, из которых семь состоялось в Никее, а восьмое в Константинополе. Председательствовал на заседаниях Тарасий Константинопольский, кроме восьмого, на котором председательское место заняли Ирина с сыном. Число присутствовавших членов на этом соборе, по сохранившимся сведениям, колеблется между 330 и 367. Вся церковь, восточная и западная, имела представителей. После утверждения догмата о почитании икон, изданы были 22 канона; и в таком числе они находятся во всех канонических сборниках восточной церкви. В Кормчей они составляют 18 главу.

В изданиях соборных актов, после канонов этого собора находится еще и послание Тарасия Константинопольского к папе Адриану о симонии²⁰⁹. Написано это послание тотчас по окончании собора, почему в старинных сборниках и приводилось непосредственно после канонов VII Вселенского собора; об этом послании мы упоминаем ниже.

III. Каноны поместных Соборов (Κανόνες τῶν τοτικῶν ἠτοι μερικῶν συνόδων). Обязательными для всей церкви признаются каноны только тех поместных соборов, за которыми Вселенская Церковь признала такое значение. Таких соборов насчитывается одиннадцать, а именно: десять упомянутых нами в начале этого параграфа и еще Карфагенский собор, бывший при Киприане (225 г.), о крещении еретиков. Каноны всех этих одиннадцати соборов находятся в Афинской Синтагме и в Пидалионе²¹⁰. В канонических сборниках славянских и румынских содержатся каноны только десяти соборов, так как в них нет канонов Карфагенского собора. В этих сборниках собор Киприана не упомянут вследствие того соображения, что соборное постановление крестить каждого еретика или раскольника, обращающегося в православие²¹¹, не было обязательно для всей церкви, а имело значение по словам 2 канона Трулльского собора применительно к обстоятельствам времени и места, только для африканской церкви. Вальсамон в толковании этого канона говорит: «этим установляется, что все они, еретики или раскольники, обращающиеся к православной церкви, должны вновь принять крещение, хотя бы и были крещены раньше. Между тем, 7 канон II Вселенского собора предписывает совсем другое о том, которых надо и которых не надо крестить вторично, установляя в том точное различие. Поэтому прочитай первый канон и следи по изданному позднее. Прочитай и 2 канон Трулльского собора и увидишь, что то, о чем говорит это послание, принято не всеми святыми отцами, ибо там сказано так: Киприаном, архиепископом Африканской области и мучеником, и собором, при нем бывшим, изложено правило, которое в местах вышеупомянутых предстоятелей и только у них, по преданному им обычаю, было сохраняемо». Из чего следует, что в начале канон этот был не у всех их в обычае... Еще из того, что 7 канон II Вселенского собора предписывает совсем другое, чем установленное в этом послании, относительно еретиков и раскольников, которые обращаются к вере, а потому и установление последнего оставлено в пренебрежении»²¹².

Каноны следующих десяти соборов приняты всею церковью:

1. Анкирский собор²¹³. Когда после гонения Максимина мир был восстановлен, многие христиане, отступившие было от церкви или из страха, или по другим причинам, теперь настаивали, чтобы их снова приняли в церковное общение. Вопрос о принятии их и о самом образе последнего с точки зрения обстоятельств, при которых они отступили, – все это епископам было неясно, почему и был созван собор для обсуждения этих вопросов. – Собор состоялся в 314 году в Анкире, в Галатии; на нем присутствовало до 18 епископов из Малой Азии и Сирии, под председательством Виталия, епископа Антиохийского. На этом соборе было издано 25 канонов, из которых первые десять и двенадцатый канон касаются, главного вопроса, послужившего поводом собору, остальные же говорят об общей церковной дисциплин. – В Кормчей они составляют 6 главу.

2. Неокесарийский собор²¹⁴ состоялся после Анкирского, между 314 и 325 годами. На нем присутствовало 24 епископа под председательством упомянутого выше Виталия Антиохийского, который председательствовал и на Анкирском соборе. Издано было 15 канонов, составляющих в Кормчей 7 главу.

3. Гангрский собор²¹⁵. По поводу учения Евстафия, епископа Севастийского, полу-арианина и его последователей, проповедовавших бессмысленный аскетизм, вследствие чего в церкви происходило много беспорядков, был созван в половине IV века, около 340 года, собор в Гангре, главном городе Пафлагонии. Председательствовал на этом соборе Евсевий Никомидийский и присутствовало 13 епископов. В канонических сборниках насчитывается 21 канон этого собора, именно 20 канонов против евстафиан, а 21-й составляет эпилог всех канонов.

Такое число канонов и в том же порядке помещено в Книге правил и в Пидалионе. В Indreptarea и в 8 главе Кормчей они приведены в ином порядке. В начале стоит послание собора к армянским епископам²¹⁶, потом в первой главе – 20, а во второй – 19 канонов. Это от того зависит, что в Синопсисе, основе обоих сборников, только 20 канонов. В Кормчей же 9-й канон соединен с 10-м.

4. Антиохийский собор²¹⁷. По случаю освящения новой церкви в Антиохии собралось в половине 341 года около 100 епископов. После совершения освящения собравшиеся епископы составили собор, чтобы издать несколько постановлений относительно повсеместного однообразия церковного управления. Председательствовал на этом соборе Плакет, епископ Антиохийский, и издано было 25 канонов, которые все вошли в общецерковный канонический сборник и о которых с особенным уважением отзывается как Восток, так и Запад. В Кормчей они составляют 9 главу.

5. Лаодикийский собор²¹⁸. По всей вероятности, в 343 году, в Лаодикии, главном городе Фригии, был составлен многими епископами Малой Азии собор, на котором было издано 60 канонов разного содержания, и каноны эти, хотя различно разделяемые вошли в канонические сборники. В Пидалионе они помещены в том же числе, как и в Книге правил. В Кормчей каноны Лаодикийского собора составляют 10 главу, и хотя по числу их 58, но со стороны содержания они все находятся в ней. В Indreptarea стоит 59 канонов, что зависит от того, что последние два составляют один канон.

6. Сардикийский собор²¹⁹. На границе между восточной и западной частями греко-римской империи, в Сардикии (нынешней Софии) состоялся в 343²²⁰ году многочисленный собор, с целью установить согласие относительно Афанасия Великого между восточными и западными епископами, разъединенными арианскими интригами. Присутствовавших на этом соборе членов насчитывается 376, из которых было 300 западных епископов и только 76 восточных. Председательствовал, известный со времени Никейского собора, Осия, епископ Кордубский. Когда были объявлены безосновательными все обвинения, возникшие против Афанасия, и утвержден Никейский Символ, собор издал 91 канон относительно церковной дисциплины, и все эти каноны вошли в общецерковный канонический сборник.

В нынешних наших сборниках различие этих канонов состоит лишь в порядке нумерации, со стороны содержания они все находятся в них. В Indreptarea помещены все каноны. В Пидалионе их 20; нет 18 канона, но так как он имеет нераздельную связь с следующим (19) каноном, в котором говорится о том же предмете, то содержание самых канонов ничуть не страдает. В Книге правил тоже 20 канонов, что зависит от того, что 18 и 19 каноны составляют один, именно 18 канон. Причина этого та же, что и в Пидалионе. В Кормчей порядок канонов иной, хотя число их полное, а именно 21 канон.

7. Константинопольский собор²²¹. Поводом к этому собору послужил спор между двумя епископами, Агапием и Багадием, которые, каждый в своих интересах, доказывали свое право на Бостарскую митрополичью кафедру в Аравии. Чтобы разрешить этот спор, в 394 году в Константинополе состоялся собор, в котором участвовали: Нектарий Константинопольский, Феофил Александрийский, Флавиан Антиохийский и еще 17 епископов. Председательствовал Нектарий. Собор этот решил, что епископа может низвести собор многих епископов, а не троих только, и это решение было издано как особый канон, вошедший затем в общецерковный канонический сборник.

Канон этот не одинаков в нынешних сборниках, где приводятся большею частью отрывки из полного текста. В Пидалионе он разделяется на два канона, и первый состоит из предложения епископа Аравиана, которое напоминает соответствующее постановление Никейского собора, что два епископа не могут ни поставить, ни низложить третьего; а другой – из заключительного определения соборного председателя. В Indreptarea, Кормчей и в Книге правил помещен только один канон и то в очень сокращенной форме. В последней книге он составлен из двух частей: первая половина – из заключительной резолюции Нектария, а вторая – из соответствующего предложения Феофила Александрийского.

8. Карфагенский собор²²² . Вопрос о праве Римского папы принимать апелляции на определения соборов Африканской церкви послужил поводом к великому собору в Карфагене в 419 году. Присутствовало на этом соборе 217 епископов под председательством Аврелия, архиепископа Карфагенского. Были и представители римской церкви. Состоялось два главных заседания, первое 25-го, второе 30 мая.

Когда был решен главный вопрос, и торжественно отнято у Римского папы всякое право принимать апелляции на определения, издаваемые собором епископов Африканской церкви, отцы собора издали несколько канонов, касающихся церковной дисциплины, затем пересмотрели все каноны, изданные прежними соборами Африканской церкви, начиная с 348 года. Ни в одной церкви не соблюдалось так строго правило о ежегодных соборах, как в Африканской. История сохранила нам сведения о множестве соборов, которые в первые века собирались в этой церкви с законодательною целью; должно было, следовательно, существовать и множество канонов церковно-дисциплинарного характера, изданных на этих соборах. Многие из этих канонов были сходны между собою и одинаковы по предмету, а многие по обстоятельствам места и времени их издания, имели только местную и временную важность и, стало-быть, не могли быть для всех общеобязательными. Отцы карфагенского собора 419 года пересмотрели все прежние каноны, из которых приняли и утвердили для всей Африканской церкви каноны следующих четырнадцати соборов: а) Карфагенского 348 г., б) Карфагенского 390 г., в) Ипонийского 393 г., г) Карфагенского 397 г., д) Карфагенского 16 июня 401 г., е) Карфагенского 13 сентября 401 г., ж) Милевитского 402 г., з) Карфагенского 403 г., и) Карфагенского 404 г., й) Карфагенского 405 г., к) Карфагенского 407 г., л) Карфагенского 409 г., м) Карфагенского 410 г. и н) Карфагенского 418 года. Всего было принято от этих соборов 121 канон. К ним Карфагенский собор 419 года добавил от себя еще 12 канонов, и таким образом, на этом соборе были приняты и объявлены общеобязательными 133 канона, известных и теперь под именем канонов Карфагенского собора.

В некоторых сборниках, а также и в нашей Кормчей насчитывается, кроме упомянутых, еще пять канонов, но это не каноны в строгом смысле, а послания африканских отцов или ответы тех иди других лиц на вопросы, обращенные к ним со стороны Карфагенского собора. Первый канон составляет послание собора папе Бонифацию по главному вопросу собора 419 года; вторым и третьим каноном являются ответы Кирилла Александрийского и Аттика Константинопольского, посылавших подлинные акты Никейского собора; четвертым – послание с символом и канонами Никейского собора, обращенное отцами Карфагенского собора к папе Бонифацию, а пятым – послание тех же отцов в 424 году папе Целестину по тому же вопросу, вследствие которого состоялся собор 419 года. Именно, один пресвитер (Апиарий), осужденный собором, обратился к папе Целестину с просьбою о защите, и папа, найдя, что может взять его под свою защиту, написал в таком смысле карфагенским отцам. Ответ последних на это письмо Целестина, которым они отвергают настояния папы в пользу названного пресвитера, и составляет упомянутое послание. Оно присоединено к канонам собора 419 года потому, что непосредственно относится к этому собору и представляет заключительное определение по главному вопросу собора.

Каноны Карфагенского собора вошли во все канонические сборники; но что касается текста и нумерации самых канонов, то должно заметить, что в различных сборниках они приведены различно. В первоначальном сборнике число их равняется числу в Афинской Синтагме, а именно 133 канона и 5 вышеупомянутых посланий. Последние не пронумерованы в Афинской Синтагме, а в древних сборниках помещены под номерами 134, 135, 136, 137 и 138. Пронумерованы они и в нашей Кормчей. В позднейших сборниках этих определений или совсем нет, или приведены только некоторые из них. Точно также и число канонов различно. В Кормчей их 134 и все пять определений; в Indreptarea 141, а определений нет вовсе; в Пидалионе тоже 141 и послания Бонифацию и Целестину; в Книге правил 147 и послание Целестину. Из разницы в количестве канонов, однако не следует, что в Афинской Синтагме опущены некоторые каноны, помещенные в упомянутых выше сборниках; наоборот, в ней эти каноны приведены много полнее, чем в других сборниках, в которых, напр. в Пидалионе, некоторых канонов Афинской Синтагмы даже совсем нет, как то: 14, 34, 70, 88, 92, 118 и 122. Большее число канонов в этих сборниках зависит от того, что некоторые каноны разделены на два, на три и на пять канонов, вследствие чего по числу и является их больше. Это разделение издателями одного канона на несколько канонов, хотя и оправдывается во многом в виду различия самого содержания некоторых из них, тем не менее оно должно считаться в то же время произвольным, как это доказано относительно издателей Пидалиона. О «Книге правил» должно заметить, что издатели ее вероятно, следовали прежним изданиям, так как существует одно парижское издание, в котором, как и в ней 147 канонов Карфагенского собора.

9. Константинопольский собор в храме Св. апостолов²²³. Девятый век, век Николая I и Фотия, может считаться одним из самых бурных и, вместе с тем, самых печальных веков по последствиям для церкви. Акт свержения патриарха Игнатия и возведения Фотия на патриарший престол в Константинополе произвел многие беспорядки на Востоке и в то же время дал повод Римскому папе вмешаться во внутренние дела Константинопольского патриархата. С другой стороны, и иконоборство, хотя и было осуждено на VII Вселенском соборе, тем не менее продолжало еще и в этот век беспокоить церковь. – Чтобы окончательно осудить иконоборство и восстановить нарушенный порядок в церкви, решено было созвать великий собор епископов, который и состоялся в начале мая 861 года в Константинополе, в храме Св. апостолов. На соборе присутствовал император Михаил III и 318 епископов; представителями Римского папы были особые легаты. На первом заседании своем собор не мог достигнуть желаемых результатов, вследствие нападок со стороны неправославных, и только на втором заседании можно было действовать свободно. Вследствие такого двукратного собрания собора, он называется еще перво-вторым собором (πρώτη καὶ δευτέρα, primo-secunda, двукратный). На втором заседании подтверждено осуждение иконоборцев, затем признана правильность выбора патриарха Фотия на Константинопольскую кафедру и, наконец., издано 17 канонов о церковной дисциплине. В Кормчей, Книге правил и Indreptarea каноны эти занимают предпоследнее место в порядке соборных канонов; в Пидалионе они следуют тотчас после канонов VII Вселенского собора.

10. Константинопольский собор в храме св. Софии²²⁴ . Мир церкви, установленный в 861 году, вскоре был нарушен, вследствие обстоятельств совсем особого характера, и восстановить его удалось лишь после смерти бывшего патриарха Игнатия и после того, как на Римский престол вступил пала Иоанн VIIΙ. Для торжественного утверждения этого мира был созван в 879 году собор в храме св. Софии. На нем присутствовали 383 отца; Римского папу представляли три особые легата. Провозгласив торжественным образом мир, утвержденный между восточною и западною церковью, собор издал три канона, которые в Кормчей, Книге правил и в Indreptarea занимают последнее место между канонами соборов, а в Пидалионе стоят на втором, в числе канонов поместных соборов.

IV. Канопы святых отцов (Κανόνες τῶν ἁγίων πατέρων). – Во 2 каноне Трулльского собора упомянуто двенадцать отцов церкви, каноны которых обязательны для всей церкви, именно те двенадцать, которые перечислены первыми в начале этого §. Кроме их, обязательную силу для всех имеет еще послание Константинопольского патриарха Тарасия о симонии.

Подобно тому, как толкователями основных правовых принципов, выраженных в Св. Писании и Св. Предании, были соборы, – толкователями соборных постановлений были отдельные отцы церкви. Соборные каноны представляли вообще постановления, которые пастыри той или другой поместной церкви применяли в особых случаях и применительно к данным обстоятельствам по собственному усмотрению и под личною ответственностью. Такое применение соборных постановлений часто обнародовалось в их окружных посланиях к своей пастве, в канонических посланиях одного пастыря к другому, в их канонических ответах на постановленные вопросы и т. д. Глубокое каноническое знание некоторых пастырей заслужило им всеобщее уважение в церкви и из их посланий, как и из других произведений, были извлечены соответствующие делу места, представлявшие собою возвышенные правила пастырского управления и, как таковые, приняты и одобрены для всей церкви, и вместе с канонами соборов вошли в общие церковные канонические сборники²²⁵. Различие между канонами отцов и соборов вполне точно определяет один из лучших канонистов новейшего времени следующим образом: «различие между правилами соборов и отцов заключается в том, что соборы простирали свою законодательную власть на высшие стороны в церкви, определяли порядок и законы самого управления ею, касались ее иерархии, произносили свой верховный суд на самые правительственные в ней лица, а отцы по частям, излагали свои определения относительно разных частных предметов, более лиц управляемых в Церкви, и суда, более духовного, нежели внешнего, официального; касались дел, более нравственных, нежели правительственных в Церкви²²⁶.

Каноны св. отцов первоначально не были изданы в форме отдельных, имеющих значение закона постановлений и представляли собою или отрывки из различных писаний отцов, или же, и даже главным образом, послания их, адресованные отдельным лицам, каковые послания по своему содержанию и названы были «Канонические послания». С течением времени эти послания, смотря по предмету своего содержания, были разделены на несколько канонов и в такой форме включены в общий церковный сборник. Иоанн Схоластик (в VI веке) первый внес в свой сборник два послания Василия Великого Амфилохию, а после него мы находим каноны отцов уже во всех общецерковных сборниках, особенно после утверждения Трулльским собором их канонической важности.

1. Дионисий Александрийский († 265)²²⁷. Ученик александрийской школы, а затем ее начальник, вследствие своей глубокой учености и заслуг перед церковью, особенно в борьбе с Савеллием и Павлом Самосадским он был прозван «великим» и «учителем Вселенской Церкви».

Каноны, вошедшие в общий церковный сборник с именем Дионисия, составляют каноническое послание, которое он отправил в 260 году к епископу Василию в Ливию, в ответ на четыре вопроса последнего, представленные им на решение Дионисия. Применительно к ответам на эти вопросы послание Дионисия разделено на четыре канона, которые помещены в Книге правил и в Пидалионе в полном составе и с добавлением в конце заключения послания. Порядок этих канонов в Кормчей (26 глава) иной: прежде всего, помещено отдельно начало послании о часе, когда надо кончать великий пост; затем следуют четыре нумерованные канона под особым заглавием: «Того же от сущих без общения», из которых первый составляет отрывок Дионисиева послания Конону; следующие же (2, 3 и 4) представляют в сокращенной форме вторую половину послания Василиду. Заключения послания нет. Такой порядок соответствует тексту Дионисиевых канонов в Синопсисе²²⁸. В Indreptarea между канонами совсем нет канонов Дионисия.

2. Григорий Неокесарийский, чудотворец († 270)²²⁹. Воспитанный в александрийской школе, Григорий отличался глубоким умом и великим благочестием. Вследствие многих чудес, совершенных им, особенно в сане епископа в Неокесарии, его современники дали ему имя «чудотворца». Он отличался великою ревностью в обращении язычников к вере во Христа, и история передает нам, что в Неокесарии было всего 17 христиан, когда он был возведен в епископы, а когда он умер осталось всего 17 язычников, остальные же все были обращены в христианство. Из многих сочинений Григория для нас имеет значение его каноническое послание, которое он разослал в 268 г. по своей области²³⁰. Повод к написанию этого послания означен вообще в самом его заглавии. Именно, во время епископства Григория в Неокесарии на Понт напали варварские народы и опустошали города. При этом варварском нашествии христиане не держали себя достойно своего имени и многие из них подчинялись влиянию варваров и сами впадали в прежние грехи. Как главный епископ Понта, Григорий издал свое послание, указывая тяжесть сделанных грехов и налагая за них соответственные наказания.

Послание разделено на несколько канонов, которые в канонических сборниках мы находим в различном числе. В Афинской Синтагме их 11, в Книге правил и Пидалионе – 12, а в Кормчей (28 глава) – 13. В Indreptarea их нет ни одного. Самое послание составляют первые десять канонов по афинскому изданию, или первые 11 по Книге привил и Пидалиону; последний же канон, как позднейшее добавление, не составляет части самого послания, а есть лишь дополнение, заимствованное из правил Василия Великого о степенях раскаяния. Поэтому, в переводе 11 канона, после слова «говорит» (φεσί)», мы в нашем «Сборнике» поставили в скобках кто говорить, именно Василий Великий в своем 75 каноне²³¹. А так как этого дополнения или 11 (аl. 12) канона нет в Синопсисе, то этим объясняется причина его отсутствия и в Кормчей, которая составлена по Синопсису. Разница в числе первых канонов зависит от того, что первый канон нашего издания в этих сборниках разделен на два, отчего вместо десяти канонов явилось одиннадцать. В Кормчей, как мы сказали, нет этого добавления, а число 13 в ней зависит от того, что 2 и 4 каноны нашего издания разделены каждый на два.

3. Петр, архиепископ Александрийский († 311)²³². Знаменитый своею ученостью Петр в 295 г. занял место начальника александрийской школы, которою и управлял пять лет, а в 300 году был выбран в архиепископы Александрийской кафедры. Он управлял своею церковью мирно лишь три года, а в 303 году, когда вышел указ Диоклетиана о гонении на христиан, уже начинаются бедствия для Александрийского пастыря, закончившиеся его мученическою смертью. Во время гонения многие христиане отступали от веры и употребляли всевозможные средства, лишь бы освободиться от мучений. Большинство все-таки обращалось потом к церкви, раскаиваясь в своем отступничестве. Петр обратил внимание на это обстоятельство; проникнутый христианскою любовью и желая оказать помощь тем, которые отреклись от Христа и церкви вследствие гонения, а теперь с покаянием обращались к церкви, он написал в 306 году слово о покаянии, указав в нем способ, посредством которого уклонившиеся от церкви могли бы вновь вступить в церковное общество.

Это слово Петра, разделенное на 14 канонов, вошло в общецерковный сборник. В таком же числе каноны эти находятся в Книге правил и в Пидалионе. В Кормчей (гл. 27), как и в Синопсисе, их 13, так как 6 и 7 каноны нашего издания составляют в ней один (6-й) канон. В Indreptarea этих канонов нет совершенно. Последний (15-й) канон в нашем «Сборнике», как и в упомянутых прочих трех, о посте в пятницу и среду, взят из одного слова Петра на Пасху.

4. Афанасий Великий († 373)²³³. Глубоко изучивший истины православной веры, Афанасий приобрел себе вечную славу, как защитник православия против арианства, почему справедливо и назван «отцом православия» и «великим». Свою деятельность на пользу церкви он начал со дней возникновения арианства и продолжал ее до конца своей жизни.

После Афанасия остались многочисленные сочинения апологетического, полемического, историко-догматического и нравственного содержания. Для церковного права имеют значение три из них, а именно: послание его к Амуну, XXXIX послание о праздниках и послание к Руфиниану. Первое написано около 356 года в ответ монаху Амуну, который обратился к Афанасию за разъяснением, как должно судить о невольных ночных осквернениях тела. Второе написано в 367 году и говорит о канонических книгах Св. Писания. Это послание дошло до нас неполным, без начала, и для обозначения этого недостатка мы, в нашем «Сборнике», в начале послания поставили многоточие. Третье написано к епископу Руфиниану около 370 года в ответ на его вопрос, каким образом должно принимать еретиков, обращающихся к церкви.

Порядок, в котором приведены эти три послания в Афинской Синтагме и нашем «Сборнике», одинаков и в Кормчей, и в Пидалионе. В Книге правил первым помещено послание к Амуну, вторым – к Руфиниану и наконец, третьим – послание о праздниках. В Кормчей (29 глава) после послания к Руфиниану (в ней, как и в Синопсисе, этот епископ назван Руфианом) находится еще один отрывок под заглавием «Того-же от другого послания», в котором говорится о высоком достоинстве девства²³⁴; но это не отдельное послание, а лишь часть послания к Амуну. В Иndrеptareа этих посланий Афанасия нет.

5. Василий Великий († 379)²³⁵. Из всех отцов и учителей церкви для церковного права и вообще для церковной дисциплины самое большое значение имеет Василий Великий. Окончательное научное образование он получил в Афинах, где одновременно с ним учился и Григорий Богослов, с которым Василий был в самой тесной дружбе. После путешествия по Египту, Палестине и Месопотамии, благодаря которому он познакомился со многими святыми людьми (Макарием, Пафнутием и др.), возбудившими в нем глубокое уважение к монашеской жизни, он тотчас, по возвращении, предался уединенной жизни и поселился в одном совершенно пустынном месте, где вместе с Григорием провел долгое время. В 370 г. он был возведен на Кесарийскую епископскую кафедру. В тогдашнее смутное время св. Василий обнаружил такую ревность о славе Христовой и утверждении православной веры, порядка и благочестия в церкви, что заслужил имя «великого» и «славы и украшения церкви».

В общецерковный сборник вошло 92 канона Василия Великого. Они составлены из его восьми посланий и книги «О Святом Духе». Первые 85 канонов составляют три его послания к Амфилохию, епископу Иконийскому. Амфилохий особенно уважал Василия и, кроме личных бесед с ним о благоденствии церкви, часто обращался к нему и письменно, прося его разрешить те или другие вопросы церковного управления и общей церковной дисциплины, или разъяснить ему какое-либо место Св. Писания, казавшееся ему неясным. Ответы на эти вопросы Амфилохия и составляют содержание посланий, или первых 85 канонов Василия Великого. Следующий (86-й) канон составляет опять отрывок из одного его послания написанного Амфилохию в 376 году. Канон 87 представляет послание к Диодору, епископу Тарскому, с именем которого дошло до Василия письмо, осуждавшее одно постановление его о родстве. Канон 88 составляет постановление Василия, данное пресвитеру Григорию, касательно одной женщины, жившей в его доме. Канон 89 есть послание к хорепископам, переходящим границы своей власти. По поводу возникшего сомнения о подчиненных Василию епископах, будто они симонисты, он написал особое послание, составляющее 90-й канон. Последние два (91 и 92) канона взяты из знаменитого сочинения Василия «О Святом Духе», написанного по поводу обвинения его в неверном исповедании божества Духа Святого. Сочинение это написано тоже к Амфилохию, который побудил Василия написать его.

Из святоотеческих канонов первыми вошли в канонические сборники, как мы упомянули, каноны Василия Великого, а каноны других отцов внесены после них. Они находятся во всех нынешних сборниках, с некоторою лишь разницею в числе их. В Пидалионе и Книге правил их одинаковое число, как в Афинской Синтагме и нашем «Сборнике». В Кормчей (21-я глава) их 91, что зависит от опущения заключения 3-го послания Амфилохию и разделения первых трех посланий на 84 канона. В Indreptarea число и порядок их иные. Всего помещено 85 канонов. Три послания разделены на 80 канонов, 81 соответствует нашему 86, 82 составляет послание к пресвитеру Григорию, 83 послание хорепископам, 84 послание к подчиненным епископам, а 85 канон – сочинение Василия Великого о различных степенях покаяния, находящееся в Синопсисе²³⁶.

В Кормчей из правил Василия Великого составлены 21, 22, 23, 24 и 25 главы. Но об этом будет сказано после, при рассмотрении самого содержания Кормчей книги.

6. Тимофей Александрийский († 385)²³⁷. Ученик Афанасия Великого, Тимофей был наследником брата своего Петра на Александрийском престоле. О жизни Тимофея мало известно, кроме того, что он участвовал во II Вселенском соборе и принимал живое участие в решавшемся тогда вопросе о Константинопольском престоле²³⁸.

До нас дошли многие канонические ответы Тимофея на вопросы, обращенные к нему со стороны различных епископов и клириков. Из этих ответов 18 вошли в общецерковный сборник; в таком числе они находятся и в Пидалионе, и в Книге правил, и в Indreptarea. В Кормчей (32 гл.) эти ответы названы «правила» и их помещено только 15; последних трех нет²³⁹. Из остальных ответов Тимофея некоторые находятся в Indreptarea (стр. 693 и сл.).

7. Григорий Богослов († 389)²⁴⁰. Ведя уединенную жизнь и будучи глубоко благочестивым, Григорий считал себя недостойным священнического служения, но, уступая общему желанию, был возведен в 381 г. на архиепископский престол в Константинополе. Заметив, что для некоторых его выбор был нежелателен, он сейчас же, поблагодарив за оказанные почести, удалился в Назианз, где уединенно провел последние годы своей жизни, занимаясь письменными трудами.

Сочинения свои Григорий излагал и в прозе, и в стихах. По его словам, он пользовался последними, главным образом, для того, чтобы охранить христианскую истину от аполлинаристов, распространявших свое лжеучение в стихах. Из таких поэтических сочинений Григория взяты в общецерковный сборник его стихи о канонических книгах Св. Писания Ветхого Завета. В Книге правил и Пидалионе они занимают соответственные места. В Кормчей они, вместе со стихами Амфилохия о том же предмете, составляют 30 главу. В Indreptarea их нет, как и вообще нет правил отцов, следующих за Григорием Богословом.

8. Амфилохий Иконийский († 395)²⁴¹. Амфилохий участвовал на II Вселенском соборе, как усердный защитник православия против духоборцев; за год же до своей смерти, он вторично участвовал в известном нам Константинопольском соборе по поводу Агапия и Багадия, где содействовал утверждению авторитета епископского достоинства.

Письмо Амфилохия к Селевку о канонических книгах Св. Писания вошло в общецерковный сборник и находится на должном месте в Пидалионе и Книге правил. В Кормчей составляет 30 главу вместе со стихами о том же предмете Григория Богослова.

9. Григорий Нисский († 395)²⁴². Младший брат Василия Великого, Григорий знаменит строгостью своей жизни, учением и просвещенною ревностью о православии и своим известным даром красноречия. Как епископ Нисский, он участвовал во II Вселенском соборе и, за обнаруженную здесь ревность свою в защите православного учения, был назван «столпом православия». Участвовал он после и в Константинопольском соборе (394 г.) при Нектарии, по поводу известного вопроса о Бостарской митрополии.

Из многочисленных его сочинений в канонические сборники вошло его послание Литою, епископу Мелитинскому в Армении. Последний обратился к Григорию с просьбою указать ему, какие епитимии должно налагать за различные грехи. В ответ на это Григорий написал ему около 390 года упомянутое послание, в котором обнаруживает свое глубокое знание психологии и в тоже время показывает строгость в наказаниях за грехи гораздо бóльшую, чем его предшественники.

Послание это разделено на 8 канонов, которые в таком же числе находятся в Пидалионе, Книге правил и Кормчей. В последней (гл. 31) только разделение их иное. Канон 1 по Афинской Синтагме и по нашему «Сборнику» составляет в Кормчей «Предисловие», 2, 3 и 4 соответствуют в последней 1, 2 и 3; 5 канон составляет в Кормчей 4-й и 5-й каноны; далее же числа согласуются. Заключения послания в Кормчей не имеется.

10. Феофил Александрийский († 412)²⁴³. От Феофила Александрийского, известного своим нерасположением к Иоанну Златоусту²⁴⁴, дошли до нас его пасхальные слова, несколько посланий и канонов. Последние составлены из: а) одного его определения о том, как поступать, если навечерие Богоявления придется в воскресенье; б) наставления Амону по различным вопросам особого характера касательно церковного порядка; в) наставления о принятии в клир кафаров; г) наставления епископу Агафону и д) наставления епископу Мине. Первое наставление о Богоявлении составляет один канон, наставление Амону разделено на 10 канонов и каждое из остальных наставлений составляет особый канон, всего, следовательно, 14 канонов.

В Книге правил и

Пидалионе эти каноны носят заглавия, соответствующие источникам, из которых они составлены, только заглавие наставления о кафарах иное. В оригинале стоит: Ἀφήγησις, что мы в нашем «Сборнике» перевели словом «Изjава» (изложение). А в Пидалионе стоит: Ἀφυγίῳ (ἣ Ἀφρυγίῳ παῤ ἄλλοις) Ἐπισκόπῳ περὶ...; в Книге правил: Αφυγγίῳ Ἐπιοκόπῳ περὶ…(к Афингию епископу о...). Основание, почему мы перевели слово Ἀφήγησις словом «Изjава» то, что мы хотели сохранить верность подлиннику²⁴⁵. В Кормчей (гл. 33), кроме первой статьи, остальные не имеют заглавия. В первом каноне в Кормчей читаем в средине: «по обычной службе св. Иоанна Златоустого». Этой вставки нет в Синопсисе²⁴⁶, и поэтому мы, зная отношение Феофила к Златоусту, считаем ее добавленной по незнанию.

11. Кирилл Александрийский († 444)²⁴⁷. Племянник Феофила Александрийского, Кирилл, не разделял его взгляда на Златоуста и питал к последнему глубокое уважение, особенно в последнее время своей жизни. В епископы он был избран в 412 году и с этого времени выказывал живую ревность, как апологет чистого православия, экзегет и мудрый управитель церкви. Особенно прославился он борьбой с несторианством и энергичною деятельностью на III Вселенском соборе²⁴⁸.

С канонической точки зрения достойны внимания несколько канонов Кирилла, составленных из двух его посланий: одного к Домну, архиепископу Антиохийскому, по поводу жалобы епископа Петра на принуждение отказаться от престола, и второго епископам Ливии и Пентаполя по поводу незаконных рукоположений. Эти два послания составляют 5 канонов: первое – 3 канона, второе – 2; все они вошли в общецерковный сборник. В таком же числе и с соответствующими заглавиями находятся они в Пидалионе и Книге правил. В Кормчей (гл. 34) также помещены, но с добавлением к ним посланий: а) Максиму диакону, б) Геннадию архимандриту, в) отрывка из послания Евлогию Александрийскому и г) одиннадцати анафематизмов Кирилла против Нестория (гл. 35). Все эти статьи находятся и в Синопсисе, откуда перешли и в Кормчую²⁴⁹.

12. Геннадий Константинопольский († 471)²⁵⁰. Избранный в сан Константинопольского патриарха, Геннадий очень возвысил достоинство своего престола, который был значительно запятнан лжеучениями, распространявшимися некоторыми константинопольскими предстоятелями. Отличаясь глубоким благочестием, он был особенно опечален водворением среди многих епископов церкви Христовой симонии, ведшей к осуждению самого церковного устава. Чтобы преградить путь этому великому злу в церкви, Геннадий собрал в 459 году в Константинополе собор из 81 епископа, на котором было изложено окружное послание против симонии, вошедшее потом во все канонические сборники. Предназначалось оно, как видно из заглавия, всем епископам Востока и папе Римскому²⁵¹. Мы перевели его, как оно изложено в Афинской Синтагме, вместе с подписями всех епископов, присутствовавших на соборе²⁵².

В Кормчей это послание находится в 36 главе между другими посланиями против симонии, причем приведены подписи всех (81) епископов. В Пидалионе подписей нет, но сказано, что это послание подписали вместе с Геннадием «семьдесят три или восемьдесят один епископ». В Книге правил также нет подписей, а сказано лишь, что с Геннадием подписались и «семьдесят три епископа».

13. Тарасий Константинопольский († 809)²⁵³. Он был выбран на Константинопольский патриарший престол в 786 году. Так как по его настоянию около императрицы Ирины и императора Константина Порфирородного был созван VII Вселенский собор, целью которого было пресечь иконоборство, то Тарасий приобрел в церкви великую славу.

Из многих сочинений Тарасия для канонического права важно послание его к папе Римскому Адриану против симонии, не перестававшей осквернять церковь Христову и унижать священническое достоинство. В Книге правил и Пидалионе, это послание приведено в том же виде, как и в нашем «Сборнике». В Кормчей оно составляет, вместе с другими статьями против симонии, 36 главу.

Это послание Тарасия, как мы уже упомянули, находится во многих сборниках тотчас после канонов VII Вселенского собора, так как оно было издано сейчас после этого собора и присоединено к соборным определениям.

Посланием этим заканчивается основной канонический сборник православной церкви. Далее следует вышеупомянутое дополнение, а именно:

1. Каноник Иоанна Постника († 595)²⁵⁴. Иоанн принял сан Константинопольского патриарха в 582 году и был особенно уважаем в народе. Вследствие всегдашнего строгого поста он и был назван «постник» (Νηστευτής, Jejuniator). Из сочинений Иоанна Постника для церковного права имеет значение его Каноникон, в котором он дает исповедникам руководство, как поступать при исповеди и как прилагать соответствующие каноны к различным преступлениям²⁵⁵. Эта книга в течение всех веков пользовалась великим уважением. В XIV веке Властарь составил из нее руководство для исповедников²⁵⁶; и это руководство, составленное Властарем из отрывков Каноникона, перешло в греческие канонические сборники, сначала в Пидалион, а затем и в Афинскую Синтагму²⁵⁷. Каноникон Иоанна Постника послужил основою для «Номоканона», помещающегося при славянском «Большом Требнике».

Каноны Никифора Исповедника († 818)²⁵⁸. Никифор был возведен в сан Константинопольского патриарха в 806 году и управлял церковью до 815 года, когда был свергнут иконоборствующим императором Львом Армянином за свою верность определениям VII Вселенского собора, и умер в заточении. Между многими сочинениями его некоторые имеют значение для церковного права, из коих нам известны: а) о первых (шести) Вселенских соборах²⁵⁹, б) канонические постановления о различных предметах²⁶⁰, в) каноны, взятые из его типика²⁶¹ и г) каноны, взятые из церковных постановлений, изданных им совместно с св. отцами²⁶². Из всех канонов Никифора Властарь собрал 37 главных, которые вошли в Пидалион, а по другой рукописи их вошло 38 в Афинскую Синтагму. Как в том, так и в другом сборнике добавлено еще 7 других канонов, затем в последнем (Афинской Синтагме) еще 9 из общих церковных постановлений Никифора и 17 канонических вопросов и ответов из одного его канонического послания²⁶³. В Кормчую вошло 23 канона из собранных Властарем²⁶⁴.

3. Синодальные ответы Николая Константинопольского. Во время этого патриарха (1086–1111)²⁶⁵ святогорские монахи обращались к Константинопольскому патриаршему синоду с различными вопросами церковно-служебного характера. Решения этих вопросов и составляют упомянутые ответы²⁶⁶. В Пидалионе, а также и в Афинской Синтагме помещено 11 вопросов и столько же ответов, притом в последней еще и толкования Вальсамона на некоторые ответы. В Кормчей (гл. 53) помещено 20 вопросов и ответов с особым заглавием, отличающимся от остальных изданий²⁶⁷.

4. Канонические определения. а) Василия Великого о твердости в добре; это составляет отрывок из послания Василия к никополянам²⁶⁸; б) Иоанна Златоустого об исправлении преступников²⁶⁹ в) времени принятия Св. Таин: α) один канонический ответ св. Анастасия²⁷⁰, β) каноническое определение Василия Великого, содержащееся в его послании πρὸς Kαισαρίαν Πατρικίαν²⁷¹ и γ) определения о том же предмете в толковании Иоанна Златоустого на послание ап. Павла к Ефессеям и Евреям²⁷²; г) наставление Василия Великого священникам о том, как священник должен держать себя в церкви.²⁷³

Кроме того, что мы до сих пор привели, в Афинской Синтагме в той же рубрике находится еще Синопсис канонов, то есть сокращенный текст канонов, который впоследствии, в XII веке, был практически применен Алексеем Аристином и переведен на славянский и румынский языки. Обь этом синопсисе мы будем говорить во II части этого I отдела.

Законодательство православной церкви в своем основании имеет соборное начало. После времени Вселенских соборов верховная церковно-законодательная власть, в канонически определенных границах, принадлежит соборам или, как принято называть по-гречески, синодам из епископов самостоятельных церквей. Из таких синодов высшую законодательную деятельность обнаружил Константинопольский патриарший синод. Это объясняется насколько тем, что Константинопольский патриарший престол есть первый по чести между всеми остальными патриархатами восточной церкви, настолько и особенно тем, что в течение нескольких веков он один был свободен, тогда как все остальные патриаршие престолы Востока несли иго порабощения от неверных. При таком положении Константинополя сравнительно с другими церковными центрами Востока, в Константинопольском патриаршем синоде решались и дела, непосредственно касавшиеся не только самого Константинопольского патриархата, но и других самостоятельных церквей, дела которых, по причине угнетённого положения христианской веры в этих церквах, не могли быть решаемы в них. Вследствие этого в Константинополе часто бывали главы порабощенных восточных патриархатов и принимали иногда участие в решении церковных дел, особенно если дела эти имели важное значение. Поэтому решения эти получали общий характер и становились авторитетными для всей восточной церкви. Кроме того, и еще одно обстоятельство придавало значение каноническим постановлениям Константинопольского патриаршего синода. Константинопольская церковь есть матерь – церковь всех народов, обращенных в христианство ее проповедниками. Естественно, что церкви этих народов, при установлении порядков своей внутренней жизни, обращались за помощью к церкви – матери, ища у нее указаний, как в этом, так и во всем остальном, что было еще неизвестно им или неясно. Подобные указания были авторитетны для этих церквей., а так как они касались основных церковных учреждений, то имели общую важность и авторитетность и для всей церкви. С этой точки зрения и в этом смысле канонические постановления Константинопольского патриаршего синода имеют значение источника права восточно-православной церкви, дополняя собою основной источник этого права и представляя развитие и применение основных канонических постановлений.

Мы приведем здесь синодальные постановления по порядку патриархов, при которых они изданы, следуя Афинской Синтагме и новейшему собранию этих постановлений, издаваемому при Константинопольском патриархате²⁷⁴.

1. Николай I (895–906, 911–926)²⁷⁵. Определение о соединении, изданное в 920 году по поводу распри о тетрагамии, которое восстановило мир между церковью и государством²⁷⁶.

2. Сергий (999–1019)²⁷⁷. О монастырских пожертвованиях, изданное в мае 1016 года²⁷⁸.

3. Алексей (1025–1043)²⁷⁹. Из времен этого патриарха сохранились 2 синодальных постановления, а именно: а) о монастырях, созданных приношениями частных лиц, и о других важных вопросах относительно митрополий, архиепископий и епископий, изданное в 1027 году²⁸⁰, и б) о различных делах, касающихся всех митрополий и архиепископий, изданное в 1028 году²⁸¹.

4. Михаил I (1043–1058)²⁸². О священнике, состоящем в браке, воспрещенном канонами²⁸³.

5. Константин III (1059–1063)²⁸⁴. О священнике, совершившем убийство и извергнутом²⁸⁵.

6. Иоанн VIII (1064–1075)²⁸⁶. Постановление от 16 февраля 1065 года, воспрещающее священникам вести перед судом тяжбу за других²⁸⁷.

7. Николай III (1084–1111)²⁸⁸. Кроме канонических ответов, о которых мы уже упомянули, и других весьма важных синодальных постановлений о браке, имеется еще два определения Николая, о которых необходимо здесь упомянуть, а именно: а) одно о вознаграждении за церковное служение²⁸⁹ и б) другое, в котором, на основании канонов и государственных законов, он доказывает императору Алексею Комнину, что епископии не должны отдаляться от митрополий²⁹⁰.

8. Лев (1134–1143)²⁹¹. О наказаниях лиц, занимающихся колдовством²⁹².

9. Михаил II (1143–1146)²⁹³. Синодальное постановление от 20 августа 1143 года о низведении епископа, не поставленного канонически²⁹⁴.

10. Николай IV (1147–1156)²⁹⁵. О священниках, осужденных подлежащею властью и апеллирующих в высший суд²⁹⁶.

11. Константин IV (1154–1156)²⁹⁷. Синодальное постановление об убийцах и в частности о священниках, совершивших убийство²⁹⁸.

12. Лука (1156–1169)²⁹⁹. Законодательная деятельность Константинопольского патриаршего синода была очень плодотворна во время этого патриарха. Кроме многих постановлений о внутренних порядках самого патриархата и о браке, мы должны упомянуть еще следующие, которые имеют общее значение: а) о запрещении священникам заниматься делами, унижающими их достоинство³⁰⁰; б) о том, что свергнуть епископа могут только двенадцать епископов³⁰¹; в) о запрещении священникам заниматься мирскими делами³⁰²; г) о епископах, совершающих богослужение в неосвященных храмах³⁰³; д) Против ложных клятв³⁰⁴; е) о том, насколько епископ может увеличить или уменьшить предписываемое канонами наказание³⁰⁵; ж) о том, что епископ, принявший монашество, должен ждать решения синода, может ли он и дальше продолжать епископское служение³⁰⁶; з) о воспрещении клиру присвоивать себе церковные вещи³⁰⁷; и) о том, что без согласия высшей церковной власти не может быть уничтожена ни одна епископия³⁰⁸; й) о монастырских настоятелях, не состоящих в числе братии монастыря³⁰⁹ и к) о крещении взятых в плен детей³¹⁰.

13. Михаил III (1169–1177)³¹¹. Во время этого патриарха было издано 5 синодальных постановлений общего значения, а именно: а) о том, что мирскими делами не могут заниматься не только священники и диаконы, но и чтецы и даже церковные служители³¹²; б) о том, что без ведома и согласия синода никакой епископ не может решать важные дела³¹³; в) как надо поступать при оставлении епископом кафедры³¹⁴; г) о епископах, рукополагающих клириков чужих епархий³¹⁵ и д) об уничтожении вошедшего у монахов обычая занимать должности вне монастыря и о разрешении мирским только священникам быть душеприказчиками и нести другие церковные службы, причем монахам предписывается оставаться в своем монастыре³¹⁶.

14. Феодосий I (1178–1183)³¹⁷. О том, что монастырскими настоятелями не могут быть лица, не имеющие пресвитерского рукоположения³¹⁸.

15. Василий II (1183–1187)³¹⁹. Постановление синода от сентября 1186 года, на котором, кроме этого патриарха, присутствовали патриархи Антиохийский и Иерусалимский и сорок митрополитов, о том, что жена готовящегося принять хиротонию в епископы безусловно должна поступить в монастырь и принять монашество³²⁰.

16. Георгий II (1192–1199)³²¹. Синодальное постановление от 4 февраля 1197 г. о правах приходов³²².

17. Герман II (1222–1240)³²³. О юрисдикции над приписными монастырями³²⁴.

18. Мануил II (1244–1255)³²⁵. При этом патриархе изданы три синодальные постановления общего значения, а именно: а) ответы на шесть вопросов Уельского епископа о церковной дисциплине³²⁶, б) о перемещении епископа³²⁷ и в) о правах ктиторов³²⁸.

19. Иоанн ХI (1276–1282)³²⁹. Синодальное решение нескольких вопросов о церковной дисциплине³³⁰.

20. Афанасий I (1189–1293. 1303–1311)³³¹. Во время второго патриаршества Афанасия I было издано одно синодальное постановление о различных предметах церковной дисциплины и это постановление объявлено государственным законом императором Андроником Старшим³³².

21. Филофей (1354–1355. 1364–1376)³³³. Определение по вопросу о государственной измене³³⁴.

22. Симеон I (1472–1475. 1482–1486)³³⁵. Постановление о принятии в церковь иноверцев³³⁶.

23. Иеремия II (1572–1579. 1580–1584. 1585–1695)³³⁷. Постановление относительно григорианского календаря³³⁸ и об учреждении русского патриархата³³⁹.

24. Дионисий III (1660–1665). Синодальное постановление, изданное в 1663 году этим патриархом, вместе с патриархами Паисием Александрийским, Макарием Антиохийским и Нектарием Иерусалимским, касательно двадцати пяти вопросов о церковном учении и дисциплине³⁴⁰.

25. Калиник II (1694–1702). О числе патриарших престолов³⁴¹; о самостоятельном управлении в независимых церквах³⁴²; о церковных собраниях³⁴³.

26. Гавриил III (1702–1707). Определения по различным канонических вопросам³⁴⁴.

27. Иеремия III (1715–1726). Синодальное признание Русского Святейшего Синода³⁴⁵.

28. Гавриил IV (1780–1785). Признание независимости Синайского архиепископства³⁴⁶; синодальное определение о хиротонии новых епископов³⁴⁷.

29. Герасим III (1794–1797). О запрещении епископам рукополагать клириков прежде определенных лет³⁴⁸.

30. Григорий V (1798–1799). Синодальное постановление о священниках, занимающихся мирскими и политическими делами³⁴⁹, и другое – о том, что епископы не могут рукополагать лиц, не имеющих надлежащей подготовки к священническому служению³⁵⁰.

31. Анфим IV (1848–1852). Синодальное признание независимости православной церкви в Греческом королевстве³⁵¹.

32. Иоаким III (1878–1884). Синодальное признание независимости православной церкви в королевстве Сербском³⁵².

33. Иоаким IV (1884–1887). Синодальное признание независимости православной церкви в Румынии³⁵³.

О мнениях, знаменитых и признанных церковью канонистов и о значении этих мнений для церковного права мы уже говорили (§ 16). Все эти мнения находятся в Афинской Синтагме, по которой мы и будем их излагать³⁵⁴.

1. Феодора Вальсамона шестьдесят шесть канонических ответов на столько же вопросов Марка, патриарха Александрийского³⁵⁵.

2. Его же послание монастырскому настоятелю Феодосию о готовящихся к принятию монашеского звания³⁵⁶.

3. Его же канонический трактат о служении хартофилаксов и протекдиков³⁵⁷.

4. Его же канонический трактат о преимуществах патриархов³⁵⁸.

5. Петра хартофилакс двадцать четыре канонических ответа на столько же предложенных ему вопросов³⁵⁹.

6. Илии Критского канонические ответы некоему монаху Дионисию на различные его вопросы³⁶⁰.

7. Никиты хартофилакса двенадцать канонических ответов на столько же вопросов, полученных им от разных епископов³⁶¹.

8. Никифора хартофилакса два послания некоему монаху Феодосию, в которых разрешаются различные канонические вопросы, предложенные этим монахом³⁶².

9. Иоанна Китрского шестнадцать канонических ответов на столько же вопросов архиепископа Константина Кавасилы³⁶³.

10. Димитрия Хоматина четыре канонических ответа на столько же вопросов того же архиепископа Кавасилы.³⁶⁴

Кроме того, значение вспомогательного источника для церковного права имеют и все канонические мнения, изложенные в толкованиях канонов Вальсамоном, Зонарою и Аристином, которые находятся полностью в Афинской Синтагме и отрывками в упомянутых канонических сборниках поместных церквей.

Под церковно-гражданскими законами, которые имеют значение общего источника церковного права, разумеются законы, изданные греко-римскою государственною властью и касающиеся церкви. В каком смысле эти законы могут быть обязательны для церкви, мы уже говорили (§ 15). Издавать такие законы начал еще первый римский император, принявший христианство, а после него продолжали издавать в течение многих веков следовавшие за ним императоры³⁶⁵. Кроме этих законов, издаваемых непосредственно императорами, обязательную силу для церковного права имеют и те законоположения, которые были изданы в дохристианские времена римского государства, но приняты в сборник законов христианских императоров, и из этих сборников некоторые из них перешли затем в сборники канонические, как восточной, так и западной церкви³⁶⁶. В качестве источника, из которого церковное право почерпало потребные для него постановления гражданского законодательства, первое место занимает

Кодекс Феодосия (Codex Theodosianus), составленный во время царствования Феодосия II и Валентиниана III, опубликованный в феврале 438 года и признанный обязательным с 1 января 439 года, как единственный источник «juris principalis» от Константина до того времени. Этот кодекс содержит в себе великое множество законов, раздельных на 16 книг (libri), из которых каждая подразделяется на многие главы (tituli). Последняя (16-я) книга содержит, исключительно законы о церковных делах и разделяется на 11 (титулов): 1) de fide catholica; 2) de episcopis, ecclesiis et clericis; 3) de monachis; 4) de his, qui super religionem contendunt; 5) de haereticis; 6) ne s. baptisma iteretur; 7) de apostatis; 8) de judaeis, coelicolis et samaritanis; 9) ne christianum mancipium judaeus habeat; 10) de paganis sacrificiis et templis; 11) de religione. Отдельные законы по церковным делам находятся и в других книгах Феодосиева кодекса³⁶⁷.

Во время второго царствования Юстиниана Великого (527–565) все существовавшие до него источники римского права были подвергнуты критическому пересмотру и изложены в порядке в отдельных сборниках, которые одни с тех пор заместили собою все прежние³⁶⁸. Эти сборники следующие:

Codex constitutionum, содержащий законы, изданные императорскою властью. Codex был составлен и издан в 529 году. После издания других содержащих законы книг оказалось, что он не соответствует практическим целям, вследствие чего он был пересмотрен и издан в 534 году в новой редакции; в отличие же от прежнего, старого кодекса, codex vetus, этот новый кодекс был назван Codex repetitae praelectionis. Он содержит императорские законы от Адриана (117 г.) до последнего Юстинианова закона 534 года³⁶⁹. Разделен он на 12 книг, а каждая книга на множество титулов (tituli). Первые тринадцать титулов первой книги касаются церковных дел: 1) de una Deitate et Trinitate; 2) de sacrosanctis ecclesiis et de rebus et privilegiis earum; 3) de episcopis, et clericis, et orphanotrophis, et ascetriis, et monachis, et privilegiis eorum, et castrensi peculio, et de redimendis captivis; 4) de episcopali audientia et diversis capitulis, quae ad jus curamque et reverentiam pertinent pontificalem; 5) de haereticis et manichaeis et Samaritanis; 6) ne s. baptisma iteretur; 7) de apostatis; 8) nemini licere signum Salvatoris Christi humi vel in silice, vel in marmore aut insculpere aut pingere; 9) de judaeis et coelicolis; 10) ne сhristianum mancipium haereticus vel judaeus vel paganus habeat vel possideat, vel circumcidat; 11) de paganis et sacrificiis et templis; 12) de his, qui ad ecclesiam confugiunt, vel ibi exclamant, et ne quis ab ecclesia extrahatur; 13) de his, qui in ecclesiis manumittuntur ³⁷⁰.

Digesta или Раndectaе называется второй Юстинианов сборник законов, разделенный на 50 книг (Codex in quinquaginta libros digestus) и обнародованный 16 декабря 533 года. Он содержит постановления древнего римского права, сохранившиеся в разных сочинениях юристов древнего времени и имевшие практическое значение во время Юстиниана³⁷¹. Многие отрывки из Дигест перешли в номоканон в XIV титулов, а после, через «Базилики», в схолии Вальсамона на тот же номоканон.

Institutiones называется третий сборник Юстиниана, который служит методическим руководством к изучению права, содержащегося в кодексе и в Дигестах³⁷². Этот сборник был обнародован одновременно с Дигестами и начал действовать, как и Дигесты, с 30 декабря 533 года. Он разделен на 4 книги, каждая книга, в свою очередь, на титулы, а титулы на короткие отделы, которые теперь называются параграфами.

Novellae constitutiones суть законы, изданные Юстинианом после обнародования им своего кодекса (534) и названные, вследствие этого, новыми законами, так как они были новее содержащихся в кодексе, и, следовательно, в кодексе их нет³⁷³. Написаны эти новые законы, или новеллы, большею частью на греческом языке и называются на нем νεαραὶ διατάξεις³⁷⁴. Большинство их издано в первые пять лет после обнародования кодекса: первая издана 1 января 535 года³⁷⁵. Каждая новелла в заглавии имеет имя того, кому адресована, и кто должен исполнять содержащееся в ней предписание, значит, большею частью на имя praefectus praetorio, кроме новелл, касающихся церкви. Последние обыкновенно были адресованы на имя Константинопольского патриарха, но отсылались и ко всем остальным патриархам, о чем свидетельствует начало 3 и заключение 5 новеллы. Кроме того, из эпилога 6 новеллы видно, что она была направлена, кроме Константинопольского патриарха, еще к Александрийскому, Антиохийскому и Иерусалимскому, а 67 новелла адресована всем патриархам. Патриархи, получив новеллу, старались распространять ее дальше и, как показывают 5 и 6 новеллы, посылали прежде всего к митрополитам, от которых она переходила к епископам, а последние уже, применительно к предмету новеллы, сообщали ее или монастырям, или церковным общинам. Смотря по надобности, в новеллах предписывалось гражданским властям оказывать помощь церкви при исполнении постановления, содержащегося в новелле³⁷⁶. Новеллы Юстиниана, число которых указывают различно³⁷⁷, не были собраны в одну книгу во время жизни Юстиниана, но лишь после его смерти. История права упоминает пять сборников этих новелл, а именно: 1) сборник 168 новелл, 2) сборник под именем Тὸ πλάτος τῶν νεαρῶν, 3) сборник Псевдо-Евстафия, 4) сборник Афанасия и 5) сборник извлечений³⁷⁸. Из этих сборников самый общеупотребительный есть первый; им пользовался и составитель номоканона в ХIV титлов там, где требовалось приводить новеллы Юстиниана, когда не приводил их из обычного сборника³⁷⁹.

Сборниками Юстиниана церковь широко пользовалась для своего права. Кроме того, что в известных обстоятельствах она ссылалась на постановления этих сборников, в интересах церковной практики были составлены специальные сборники, содержавшие эти постановления и повсюду распространенные в восточной церкви. Сюда относятся: сборник в 87 глав, сборник в 25 глав и сборник церковных законов, затем номоканон в 50 титлов и номоканон в 14 титлов. Об этих сборниках мы будем говорить ниже.

Эклога императоров Льва Исаврянина и Константина Копронима, изданная в 741 году с целью соединить в одной книге главные законоположения, находящиеся в четырех сборниках Юстиниана, и предназначенная для лиц, имеющих применять закон на деле³⁸⁰. До первой половины нашего века существовало убеждение, что эклога издана не упомянутыми императорами, а веком позднее, именно императорами Львом Мудрым и сыном его Константином³⁸¹. Такое убеждение явилось, очевидно, вследствие нежелания признать за упомянутыми императорами их заслуги издания сборника, потому что они были иконоборцами., а заслуга эта приписывалась двум другим императорам из македонской династии, которые, наоборот, осуждали иконоборство. С этою целью в заглавии эклоги в греческих рукописях надписывались уже имена Льва Мудрого и Константина. С такой рукописи, должно быть, была переведена эклога и на славянский язык и внесена в печатную Кормчую. В последней эклога имеет такое заглавие: «Леона царя премудрого и Константина верною царю главизны о совещании обручения, и о брацех, и о иных различных винах»³⁸². В оригинале эклога разделена на 18 глав с соответствующим предисловием, а в Кормчей эти 18 глав сведены в 16 и приведено все предисловие в переводе. – С течением времени эклога насколько раз перерабатывалась, вследствие чего появились: Ecloga privata, Ecloga privata aucta и Ecloga ad Prochirum mutata; но эти переработанные эклоги не имеют непосредственного отношения к церковному праву. В Кормчей (гл. 46) находим: «Закон судный людем царя Константина Великого», что считают отрывком эклоги, хотя, по замечанию хартофилакса патриарха Константинопольского Агафангела в начале этого века, это апокрифическое сочинение даже и в греческой церкви никогда никем не было цитировано³⁸³.

Прохирон императоров Василия Македонянина и сыновей его Константина и Льва, изданный между 870 и 879 годами, содержит в себе главные юридические постановления всех сборников законов до настоящего времени и разделяется, после соответствующего введения, на 40 глав. Очень практическая книга, пользующаяся особенным уважением как у юристов, так и у канонистов³⁸⁴. Прохирон вошел в переводе прежде всего в (старо-сербские) Кормчии³⁸⁵, а оттуда и в печатную Кормчую, в которой составляет 48 главу под заглавием: «Закона градского главы различны в четыредесятих гранех». – Во время того же императора Василия Македонянина и сыновей его Льва и Александра, между 879 и 886 годами, была составлена и другая подобная книга по праву, а именно:

Эпаногога³⁸⁶, то есть новое издание прохирона (repetita praelectio), в которое были внесены законы, изданные в царствование Василия. Впрочем, это издание не было обнародовано официально³⁸⁷.

Базилики. Для церковного права это самый важный сборник греко-римского законодательства. Василий Македонянин предпринял издание большого сборника законов, в котором должны были быть приведены в очищенном виде все древние законы (ἀνακάθαρσις τῶν παλαιῶν νόμων, repurgatio veterum legum). После его смерти сын его и наследник Лев Мудрый окончил дело отца и издал этот сборник в последних годах IX века³⁸⁸. Самое обыкновенное название этого сборника есть Тὰ Βασιλικά (именно νόμιμα, царские законы, leges imperiales)³⁸⁹. Он разделен на 60 книг (βιβλία), каждая книга на несколько титлов (τίτλοι), т. е. отделов, которые разделяются на главы (κεφάλαια), а главы опять на параграфы (θέματα). Источниками для этого сборника служили институции, Дигесты, кодексы, новеллы и Прохирон; законы приведены из этих источников в исправленной редакции, и притом те, которые имели современную важность. – Церковь пользовалась сборниками Юстиниана с самого начала их издания. Когда же явилось убеждение, что юридическую важность имеет только то, что перешло из Юстиниановых сборников в Базилики, тогда и церковь обратила свое внимание на последние. Вальсамон при своих трудах над номоканоном в ΧIV титлов ставил себе главною задачею разобрать гражданские законы, приведенные из Юстиниановых сборников, чтобы сравнить их с соответствующими законами в Базиликах и, сообразно с тем, находится или не находится тот или другой закон в Базиликах, определить практическое значение его в церкви³⁹⁰. Вальсамон превосходно выполнить эту задачу и тем навсегда утвердил за Базиликами значение источника для православного церковного права³⁹¹. Православные канонисты позднейшего времени, по крайней мере большинство их, следуют по стопам Вальсамона. Базилики послужили, главным образом, для последующих важных трудов по гражданскому законодательству средних веков на Востоке, и именно для книги Ἑξάβιβλος Константина Арменопула³⁹². Этот сборник составил Арменопул, номофилакс и судья Фессалоникийский, около 1345 года в виде руководства и потому он иногда называется Πρόχειρον, но самое обычное название его – Ἑξάβιβλος, так как он разделен на 6 книг³⁹³. Церковного права касаются в этом сборнике законы о браке, затем четвертый титул добавления, где говорится о поставлении епископов и пресвитеров³⁹⁴. В дополнение к своему Ἑξάβιβλος Арменопул издал и еще один частный канонический сборник, о котором будет речь ниже.

Новеллы после Юстиниана. Кроме упомянутых и некоторых других сборников законов, о которых мы не упоминаем, так как они не имеют непосредственного отношения к церковному праву, заключая в себе лишь законы отдельных императоров после Юстиниана, кроме этих сборников, императоры издали и много новелл, большая часть которых говорит о церковных делах. Сам император Лев Мудрый издал 118 новелл, больше половины которых касается церковной дисциплины и брака. Все эти новеллы, начиная с императора Юстина и даже до Константина Палеолога, от 566 до 1451 года, собраны и изданы в одной книге в Лейпциге в 1857 г.³⁹⁵. Всего их 337, кроме множества различных хрисовул, привилегий и т. д., не приведенных в полном виде, но о которых упомянуто с указанием, чего они касаются. Все новеллы церковного содержания до императора Исаака Ангела (1193) упомянуты в канонических сборниках, изданных до того времени, и, главным образом, в толкованиях канонов Вальсамона; затем, кроме этих новелл, в синтагме Властаря, 1335 года, упомянуты и другие позднейшие; самые главные приведены и в Афинской Синтагме³⁹⁶.

Источники, рассмотренные нами до сих пор, имеют общее значение для всей церкви, и по ним должна управляться каждая поместная церковь, желающая оставаться в единстве вселенского православия. Кроме общих источников, существуют еще частные источники для отдельных поместных церквей. Источники эти обусловлены положением церкви в государстве и касаются отношений ее к государству и внешней церковной администрации. Законы, определяющие отношение церкви к государству и внешнюю администрацию ее, имеют в известных государствах значение обязательности, как для церкви, так и для государства, так как они изданы или совместно церковною и государственною властью, или же одною из этих властей, а другою приняты и утверждены.

По каталогу Константинопольского патриархата, изданному в апреле 1855 года, существовали следующие поместные церкви с самостоятельным управлением, или автокефальные церкви (ἐκκλησίαι αὐτοκέφαλοι): 1) Константинопольская, 2) Александрийская, 3) Антиохийская, 4) Иерусалимская, 5) Кипрская, 6) Русская, 7) Карловацкая, 8) Синайская, 9) Черногорская, и 10) церковь в королевстве Греции³⁹⁷. К ним следует добавить из новейшего времени: 11) Сибинскую, 12) Болгарскую, 13) Черновицко-Далматскую, 14) церковь в королевстве Сербии и 15) церковь в королевстве Румынии³⁹⁸. Из самостоятельных или автокефальных церквей имеют свои отдельные постановления, формально утвержденные подлежащими властями, только церкви: 1) Константинопольская, 2) Русская, 3) Карловацкая, 4) церковь в королевстве Греции, 5) Сибинская, 6) Болгарская, 7) Буковинско-Далматская, 8) церковь в королевстве Сербии и 9) в королевстве Румынии; остальные же не имеют их, а управляются вообще по законам, содержащимся в общих источниках права³⁹⁹.

Согласно фирманам султана Мухамеда II (1453 и сл.) было установлено свободное исповедание христианской веры в турецком государстве и вместе с тем то, что православные христиане подлежат исключительно не только, духовной, но и гражданской юрисдикции Константинопольского патриарха. Особа патриарха, равно как и высшее священство, пользуются привилегированным положением в государстве и свободны от всяких податей. Патриарх с епископами самостоятельно управляют церковными делами по церковным законам. Центральное управление составляет патриарший синод, составленный от десяти до двенадцати епископов под председательством патриарха; а знатнейшие народные представители пекутся о церковном имуществе и обо всех мирских делах патриархата. Избрание патриарха зависит от епископов вместе с народными представителями. Для приведения в исполнение определений не церковного характера необходимо всякий раз одобрение высокой Порты. Только политические преступления подлежат юрисдикции государственной власти. – Это было установлено и признано православною церковью тотчас после завоевания турками Константинополя. Но образ турецкого управления вскоре расстроил этот порядок, предписанный Мухамедом II, и с течением времени, особенно благодаря влиянию янычар, христиане потеряли было всякую свободу церкви. Турецкое управление повлияло и на иерархию, так что в ней стали появляться некоторые злоупотребления, которые надо было искоренить. Такое состояние продолжалось до начала XIX века, когда по необходимости явилось решительное движение к улучшению положения христиан в турецкой империи. Явилось движение и среди самих христиан, турецких подданных, которых взяли под свою защиту европейские государства, и Порта должна была предпринять коренные реформы в государстве.

После уничтожения янычарства (1826 г.) при Махмуде II началась работа над этими реформами, но тотчас и прекратилась, вследствие врожденной ненависти этого султана к «гяурам». Только по смерти Махмуда, когда вступил на престол молодой Абдул Меджид, эти реформы начинают существенно проявляться. Гаттишерифом, обнародованным 2 ноября 1839 года, была торжественно признана равноправность перед султаном каждого, какой бы веры он ни был, и свобода вероисповедания в государстве; для приведения же в исполнение этого императорского решения учрежден был некий императорский совет (Танзимат), в котором имели право голоса и христианские представители. Ираде, от 6 июня 1853 года, это было подтверждено, и выставлена необходимость реформы внутренней жизни самих христианских вероисповеданий в государстве (греческого, армянского, католико-армянского) и еврейского. Так как нельзя было давать большой веры в постоянство всех этих постановлений, то представители европейских государств заставили Порту издать известный гаттигумаюм 18 февраля 1856 года. Им точно определено и утверждено отношение между церковью и государством, и постановление это принято под защиту международного права; касательно же реорганизации самого церковного управления в этом гаттигумаюме сказано следующее: «каждое христианское и другое не магометанское вероисповедание должно в определенное время, при помощи нарочно для того избранной из его среды комиссии и под наблюдением высокой Порты, испытать дарованные им привилегии и, согласно духу времени, выработать нужные реформы и представить их на рассмотрение высокой Порты. Все привилегии, дарованные христианским патриархам и епископам султаном Мухамедом II и его наследниками, должны быть соглашены с новым положением вещей и с моими (султана Абдул Меджида) намерениями, чтобы сделать все для наилучшего преуспеяния христианских общин. После рассмотрения принятого в настоящее время обычного способа избрания патриарха, согласно предписаниям фирмана об инвеституре, принцип пожизненного поставления патриархов должен быть сохранен в точности. Патриархи, митрополиты, архиепископы и епископы, вступая на служение, должны принимать присягу по формуле, которая будет установлена совместно высокою Портою и главами соответствующих вероисповеданий. Все доходы духовенства, какого бы рода они ни были, должны быть отменены и заменены постоянным, определенным вознаграждением, соответственно иерархическим степеням патриархов, епископов и т. д. Движимого и недвижимого имущества христианской церкви никто не имеет права касаться; мирское же управление христианских и других вероисповеданий предоставлено будет надзору народного собрания, которое будут составлять члены клира и миряне, а выбор членов собрания будет производиться общинами из своей среды». Этот гаттигумаюм имеет в настоящее время силу государственного закона в турецкой империи⁴⁰⁰. На основании его в апреле 1857 года со стороны Порты была дана Константинопольскому патриарху соответствующая инструкция о составлении нарочитого временного совета для выработки проекта закона о внутреннем церковном управлении, согласно тому же гаттигумаюму⁴⁰¹. Проект этого закона окончен 31 января 1860 года и 6 февраля представлен на утверждение, а в сентябре того же года получил султанское утверждение и стал законом, имеющим силу и ныне⁴⁰².

Закон этот состоит из семи канонизмов (уставов), а именно: 1) об избрании и поставлении патриарха, где в первой главе подробно определяется самый порядок избрания, во второй – качества, требуемые от избираемого в патриархи, а в третьей – о членах избирательного собрания, в котором, кроме членов патриаршего синода, митрополита Ираклийского и митрополитов, случайно находящихся в Константинополе, участвуют 64 члена из мирян, члены смешанного совета и губернатор острова Самоса или заменяющий его. 2) Об избрании епископов, именно о качествах кандидатов на епископство и о способе избрания. 3) Об устройстве священного синода, в частности: а) кто составляет синод, б) отношения патриарха к синоду и наоборот и в) обязанности членов синода, время заседания и ведение дел в синоде. 4) О смешанном совете, в частности: а) учреждение этого совета, состоящего из четырех епископов и восьми мирян, и б) круг его действий, обнимающий разбор и решение всех дел, касающихся церкви и народа, кроме дел чисто духовных. 5) О вознаграждении патриарха и епископов и о чрезвычайных доходах епископов. 6) О вознаграждении патриарших чиновников и общее росписание приходов и расходов патриархата. 7) О монастырях: общие постановления о них, на какие разряды они разделяются, что делать с теми, в которых нет монахов, и о монастырях афонских⁴⁰³. Этими канонизмами достаточно подробно определена обще-правительственная сторона Константинопольского патриархата.

В феврале 1868 года издан еще один канонизм касательно ведения церковных дел в каждом отдельном приходе в Константинополе, что придает этому канонизму значение и для остальных приходов в епархиях, подчиненных Константинопольскому патриархату⁴⁰⁴. Существует также особый канонизм для богословского училища в Халке, утвержденный и изданный в Константинополе в августе 1867 года⁴⁰⁵.

В пределах Константинопольского патриархата известною автономией церковного управления пользуется православная церковь в Боснии и Герцеговине⁴⁰⁶. В общем это управление нормируется конвенцией, заключенной 31 марта 1880 года между австро-венгерским правительством и Константинопольским патриархом⁴⁰⁷. Затем, о внутреннем епархиальном управлении издан, с одобрением того же правительства, 26 февраля 1884 г. (№ 16324) нарочитый «Пословни ред за источно-православну епаpхиjиску консисториjу архиjепископа и митрополита capajевскoг»⁴⁰⁸, а относительно образования священства издан, также с разрешения правительства, 19 октября 1882 года «Штатут за источно-православно свещтеничко сjемениште у Capajеву»⁴⁰⁹. Остальные постановления относительно православной церкви содержатся в «Зборник закона за Босну и Херцеговину».

Частные законы, по которым ныне управляется православная церковь Российской империи, получили начало во время Петра Великого, когда был учрежден в С.-Петербурге Святейший Синод (1721 г.), вместо существовавшего до тех пор патриаршего правления⁴¹⁰. Сюда относятся:

1. Духовный Регламент Петра Великого, изданный в 1721 году. Этот «регламент» или устав составлен архиепископом псковским, Феофаном Прокоповичем, который помогал Петру и в церковные дела ввести реформу, уже введенную последним в государственное управление. Устав этот был готов еще в 1719 году, и Петр прежде всего сам пересмотрел и исправил его, а затем передал его государственному сенату, чтобы и последний высказал о нем свое мнение и с своей стороны исправил его и дополнил. После того он был послан еще на рассмотрение высшему русскому духовенству, и когда все его приняли и одобрили, император утвердил его и обнародовал 25 января 1721 года⁴¹¹. Регламент этот касается главным образом «Духовной коллегии», то есть Св. Синода, и определяет устройство и ведомство его, как самого высшего центрального церковно-правительственного учреждения русской церкви и затем уже говорит об епархиальном управлении и священстве. С формальной стороны он совершенно отличен от издающихся ныне различных уставов, так как содержит в себе и мотивы, послужившие основанием того или другого предписания, чего в других, особенно в новейших уставах, нет. Устав разделяется на три отдела. В первом отделе, озаглавленном: «Что есть Духовное Коллегиум и каковые суть важные вины такового управления», говорится о преимуществе коллегиального церковного управления пред единоличным. Второй отдел определяет каковы «дела управлению сему подлежащая» и, прежде всего общие дела, касающиеся охранения чистоты веры и распространения ее, затем дела, касающиеся епископов и остального священства, духовных заведений и светских в их отношении к церкви, и о браке. В третьем отделе описывается устройство Св. Синода или «духовного коллегиума» и ведение дел в нем. Таково содержание самого устава. В следующем году после издания устава, т. е. в 1722 г., составлено было и напечатано «Прибавление о правилах причта церковного и чина монашеского, в котором говорится сначала о пресвитерах, диаконах и прочих причетниках», затем «о монахах, кого и как принимать в монахи, о житии монахов, о монахинях, о монастырях и о настоятелях монастырских». В печатных изданиях этого устава имеются еще два добавления; одно о смешанных браках⁴¹², а другое – инструкция «обер-прокурора», т. е. заместителя царя в Святейшем Синоде. На основании этого основного устава, и по положительному повелению, выраженному в учредительном указе императора Петра I от 25 января 1721 года, Святейший Синод свою законодательную власть распространил далее изданием соответствующих законоположений по разным вопросам управления Русской церкви, конечно, всегда с известного соизволения императора⁴¹³. Из таких, имеющих значение закона, постановлений мы упомянем здесь лишь о тех, которые считаются у русских канонистов источниками нынешнего права Русской церкви, а именно:

Устав духовных консисторий. Епархиальное управление не было подробно изложено в «Регламенте», и касательно этого управления Св. Синод издавал с течением времени различные указы. Из этих разновременных синодальных указов решено было в 1837 году составить раз навсегда особый устав для епархиального управления. В 1838 году устав был составлен и разослан по епархиям с тем, чтобы в продолжение года, в виде опыта, по нему производилось управление, после чего епископы должны были возвратить его с своими замечаниями для окончательной редакции. После всестороннего пересмотра этого устава в Синоде, он был утвержден императором 27 марта 1841 года и обнародован в качестве закона. Но после того многие статьи этого устава, вследствие новых законоположений, подвергались изменениям и дополнениям, а в 1883 году он весь был пересмотрен и приведен в согласие с новыми законами. В новом исправленном виде консисторский устав был одобрен Высочайшим указом 9 апреля 1883 г. и с этого времени начал действовать вместо прежнего⁴¹⁴. Устав этот имеет четыре отдела: в первом изложены общие основания того, что такое консистория и чем должно руководствоваться епархиальное управление и суд; во втором отделе говорится в подробностях о епархиальном управлении, именно: об охранении и распространении православной веры, о богослужении, о церковных зданиях, о священстве, о приходах и о церковной экономии; в третьем отделе говорится о епархиальном суде, именно: о делах, подлежащих епархиальному суду, о преступлениях священников против своих обязанностей, о спорах между духовенством о церковных доходах, о жалобах на духовенство, о незаконных браках, о разводе, о законности брака и о наложении церковных наказаний; в четвертом отделе изложено устройство консистории, именно: о членах консистории, о внешнем устройстве и времени делопроизводства в консистории, о ведении дел в консистории и о переписке консистории с властями. К уставу добавлены формы бумаг, наглядно показывающие, чего должно держаться в круге действий консистории.

Инструкция благочинным приходских церквей⁴¹⁵. Это есть руководство для окружных надзирателей – священников, которым вверено попечение об известном числе (от 10 до 30) приходов. Составлена эта инструкция еще в 1775 году митрополитом московским Платоном для его епархии, а потом, пересмотренная и дополненная, издана 10 сентября 1857 года для всех епархий в России.

Инструкция благочинным монастырей мужских и женских⁴¹⁶. Эта инструкция, представляющая собою руководство по управлению для окружных надзирателей – иеромонахов (известных обыкновенно под именем монастырских настоятелей), которым поручено попечение о нескольких монастырях одной епархии, была издана 28 мая 1828 года и действует доныне. Главные предметы надзора этих «благочинных»: 1) как совершается в монастырях богослужение, 2) как ведут себя монахи и монахини в своих монастырях и вне их и 3) как ведется монастырская экономя.

Положение о приходских попечительствах при православных церквах⁴¹⁷, утвержденное и изданное 2 августа 1864 г., излагает права и обязанности приходских попечительств, которые заботятся о приходских церквах и приходском духовенстве, а также о начальных школах в приходе и о местных благотворительных учреждениях.

Инструкция церковным старостам⁴¹⁸, утвержденная и изданная 17 апреля 1808 г., описывает права и обязанности старосты приходской церкви, который должен охранять церковное имущество и радеть о нем⁴¹⁹.

Частные источники церковного права в Карловацкой митрополии могут быть разделены на изданные раньше 1868 года, когда была обнародована IX статья венгерской конституции, которою признается автономия в управлении церковно-школьными делами⁴²⁰ и затем – на изданные после этого года. К первым относятся:

Привилегии. Так называются императорские грамоты, изданные в последних годах ΧVII века, при переселении сербов в земли венгерской короны, и утверждающие за православными сербами права, которыми они пользовались в Печском патриархате. Таких императорских грамот или привилегий пять, а именно: первая от 6 апреля 1690 года, вторая от 21 августа 1690 г., третья от 11 декабря 1690 г., четвертая от 20 августа 1691 г. и пятая от 4 марта 1695 года⁴²¹. Все эти привилегии изданы императором Леопольдом, а затем подтверждены императорами Иосифом I, 29 сентября 1706 г. и Карлом VI, 8 октября 1713 г., и императрицею Марией Терезиею 18 мая 1743 года⁴²².

Rescriptum Declaratorium. Чтобы утвердить правовые отношения в Карловацкой митрополии, был составлен 27 сентября 1770 г. Regulamentum privilegiorum, которым хотели устроить все гражданские и церковные дела сербского народа. Но, вследствие высказанного со стороны народа недовольства этим регламентом, в 1777 году был составлен другой регламент, который еще менее удовлетворил народ. Наконец, двору были представлены истинные желания иерархи и народа, и, согласно этим желаниям, был выработан новый регламент, который, вследствие того, что разъяснил соответствующие постановления, назван был Rescriptum declaratorium и получил императорское утверждение 16 июля 1779 года⁴²³. В этом рескрипте или декларатории говорится о самостоятельности управления в вероисповедных делах, о выборе митрополита, о доходах митрополита, об имуществе духовных особ, о «неприкосновенном фонде», об ассистентах в управлении церковным имуществом, о королевском праве назначать администратора митрополии и епархий, о выборе епископа и остальных предстоятелей церкви, о вознаграждении за требоисправление, о протопресвитерах, о вступлении в священнический сан и занятии служебных мест в церкви, о свободе священников от государственных податей, о совершении венчания непременно в приходе невесты, о погребении, об исповеди, о монастырях и монахах, о церковных наказаниях, о соборах, о календаре, о построении церквей и памятников и т. д.

Systema Consistoriale. В связи с деклараторием был выработан отдельный устав для епархиальных консисторий и обнародован 17 июня 1782 г. Как и деклараторий, он был издан на двух языках и назван по латыни «Systema Consistoriale», а по-немецки – «Consistorial-Systcm». Этот устав разделен на четыре отдела: первые три касаются непосредственно епархиальных консисторий, а четвертый митрополичьей аппеллятории. Первый отдел носит заглавие: о консисториях и предметах, которые в них рассматриваются, причем первые три §§ говорить о консистории, как о первой судебной инстанции, о митрополичьей аппеллятории, как о второй инстанции, и о королевском престоле, как третьей инстанции; а следующие два §§ подробно говорят о предметах, подлежащих юрисдикции консистории. Второй отдел трактует о судебных действиях консисторий. Третий – об устройстве консистории и о членах (асессорах) ее. Четвертый отдел касается митрополичьей аппеллятории, которая состоит под председательством митрополита, из 2 ближайших епископов, 2 архимандритов, 2 игуменов, 2 протопресвитеров, 2 пресвитеров и нотариуса, и которая должна собираться хотя раз в год. Этой аппеллятории во второй инстанции подлежат все дела, разбиравшиеся в первой инстанции, в епархиальных консисториях, для чего она и созывается; первой же инстанции подлежат жалобы на того или другого епископа или на консисторию, но разбирает эти дела особый совет, который составляется из установленного числа членов⁴²⁴.

Монашка правила. Эти правила составил Белградско-Карловацкий митрополит Викентий Иоанович и, обнародовав их 17 марта 1733 роздал всем подведомственным монастырям⁴²⁵. Всех правил 34, которые и теперь обязательны для монастырей в пределах Карловацкой митрополии и вообще в православных епархиях австро-венгерской монархии.

После обнародования IX статьи венгерской конституции 1868 года, значение частного источника церковного права в Карловацкой митрополии имеет, прежде всего, так называемый,

Первишньи высочайший кральевски рескрипт, утвержденный и изданный 10 августа 1868 года. Он разделен на шесть отделов: 1) о редукции и дотации приходского духовенства, о составе монастырского духовенства и о дотации епископства; 2) об устройстве местных церковных общин, а именно после общих постановлений: а) о местных церковных собраниях, б) о местных церковных советах, в) о систематическом выборе приходских священников и их помощников, г) о выборе диакона и д) о выборе окружного протопресвитера; 3) о сербских школах: а) о народных школах, б) о Карловацкой богословии⁴²⁶; 4) об устройстве консистории и митрополичьего церковного и школьного совета: а) о епархиальной консистории, ее составе и круге действий и б) о митрополичьем церковно-школьном совете, разделяющемся на митрополичью аппелляторию и административно-церковно-школьное управление; 5) об управлении монастырским имуществом и сербско-народными фондами и 6) о конкурсном экзамене на получение места в приходе⁴²⁷

Уречьење enapxujâ (епархиальный устав), временное, утвержденное королевским указом 29 мая 1871 г. По этому уставу каждая епархия в области Карловацкой митрополии имеет свой епархиальный суд и свое епархиальное церковное и школьное управление. Установив это (в I статье), устав затем говорит: 1) о епархиальной скупщине, как епархиальном суде; далее о церковном управлении, а именно: 2) о епархиальной консистории, 3) о епархиальном административном совете и 4) о епархиальном школьном совете⁴²⁸.

Уречьенье устав митрополитско-црквеног и народно-школског савjета, утвержденное тем же самым указом 29 мая 1871 года. И этот устав тоже временный, пока народный собор не учредит окончательно средние духовно-судебные и церковно- школьные власти в области Карловацкой митрополии. Названный уставь, во-первых, говорит о митрополичьем церковном совете (аппеллятории) и указывает, кто составляет его, каков круг его действий и когда и где он собирается; говорит затем о народно-школьном совете, о его членах и круге действий⁴²⁹.

Соборско устроjство, утвержденное королем 14 мая 1875 г. и обнародованное 19-го мая того же года. Это «соборное устройство» говорит прежде всего, что такое «грчко-источни српски народно-црквени сабор», кто его члены, какова продолжительность депутатского полномочия, когда собор собирается, кто созывает его, какой круг его действий, затем говорится о соборном совете и кто составляет его, какой круг действий этого соборного совета, когда и где он собирается и как действует. Содержится и еще несколько временных постановлений, которые, главным образом, касаются соборного совета⁴³⁰.

Упуство за спархиjске спитропе (Руководство для епархиальных епитропов). Об этом руководстве упоминается в § 22 отделения V рескрипта от 13 августа 1868 года. Оно было издано в 1852 году и излагает обязанности двух епитропов, которые должны состоять при каждом епархиальном епископе для попечения об имуществе, принадлежащем епископии⁴³¹.

После основания государства, первым актом, который касался церковного устройства, был устав Священного Синода Греческого королевства от 23 июня 1833 года⁴³². Им определялись отношения между церковью и государством и состав Синода. В том же году 20 ноября был издан органический закон, по которому в государстве были разделены епархии. Но тогдашнее политическое положение Греции было еще в переходном состоянии, и законы эти остались без последствий, тем более, что в народе поднимались против них недовольные голоса. Несколько лет позднее, на основании государственной конституции 1843 года⁴³³, были составлены два законопроекта, один касательно устройства Синода, а другой о епископиях и епископах, и были поданы, первый в 1845 году, а второй в 1846 г. на рассмотрение. Проекты эти не были проведены в жизнь Греческой церкви сряду, главным образом, потому, что еще не был решен вопрос о самостоятельности церкви в королевстве по отношению к Константинопольскому патриархату. Это произошло только в 1850 году, когда в Константинополе был издан синодальный указ касательно церкви Греческого королевства⁴³⁴. Два года спустя, а именно в июле 1852 г., вышеупомянутые законопроекты были изданы в качестве законов; они вместе с другими законами, изданными после того на основании их, составляют источники нынешнего церковного права в Греческом королевстве, каковы:

Учредительный закон о Священном Синоде, изданный 9 июля 1852 г. и обнародованный синодальным окружным посланием от 10 сентября того же года⁴³⁵. Закон этот определяет сколько, и кто должны быть члены Синода, права и обязанности в нем королевского епитропа (Βασιλικὸς Ἐπίτροπος), круг действий Синода, границы самостоятельного суда, ведение Синодом брачных дел, затем общие права и обязанности Синода, как такового, и клира в королевстве.

Закон о епископиях и епископах и о подчиненном им клире, изданный и обнародованный синодальным окружным посланием от 16 того же месяца и года⁴³⁶. Этот закон разделен на четыре отдела, из которых первый говорить о числе еппскопий и их пределах, второй – о епископах и их правах и обязанностях, третий – о клире, подчиненном епископам, а четвертый содержит общие предписания о годичных объездах епархий, о титулах епископов и о вознаграждении их.

Закон о епископской консистории, изданный 24 сентября 1852 года и обнародованный синодальным окружным посланием от 29 января 1853 года⁴³⁷. Этот закон определяет только число членов, которые должны составлять консисторию каждой епархии; об остальном же, а именно: о качествах членов консистории, об отношении последних к епископу, о лицах, могущих заменять отсутствующего члена консистории, – обо всем этом были изданы соответствующие дополнительные законоположения⁴³⁸.

О точном исполнении обязанностей со стороны епископов говорит синодальное окружное послание, подробно излагающее пастырские обязанности епископа, как то: 1) о всегдашнем размышлении о своем призвании, 2) о сохранении святой веры, 3) о рукоположении клириков, 4) о действиях их в брачных вопросах, 5) о надзоре за клиром, 7) о христианском воспитании верующих и 8) о сохранении себя безупречным⁴³⁹. Кроме того, в сентябре 1854 года было издано новое синодальное окружное послание, которым в 26 пунктах предписывается, что должен делать епископ, чтобы быть достойным своего звания, а особенное внимание епархиальных епископов обращается на их обязанность, по которой каждый из них ежегодно должен представлять Синоду отчет о религиозном и нравственном состоянии своей епархии⁴⁴⁰.

Закон о разделении приходов в городах, селах и деревнях, изданный 8 июня 1856 года, а обнародованный синодальным окружным посланием от 25 августа того же года⁴⁴¹.

Закон о духовных школах, изданный 27 сентября 1856 г. и устав для этих школ от 27 октября 1856 г., обнародованный синодальным окружным посланием от того же числа⁴⁴².

Закон о качествах и познаниях кандидатов на священство, изданный 18 октября 1856 г. и обнародованный синодальным окружным посланием 9 ноября того же года⁴⁴³.

Закон об обязанностях проповедников, изданный 26 июня 1858 г. и обнародованный синодальным окружным посланием от 19 июня того же года⁴⁴⁴.

Устав о монастырях, изданный 28 июля 1858 г. и обнародованный синодальным, окружным посланием от 6 мая 1859 года. Он разделен на два отдела, из которых первый говорить о монастырях, их управлении, выборе состава управления, о монастырском совете, об отношении к епархиальной власти и об управлении монастырским имуществом; второй отдел говорит о монахах, о вступлении в монашество, о том, что монахи должны всегда оставаться в монастыре, что они не должны иметь никакой собственности и могут занять какое либо место вне монастыря только с дозволения Св. Синода и королевского одобрения⁴⁴⁵.

По установлении Сибинской митрополии и признании ее самостоятельности (1864 г.) на основании той же самой IX статьи венгерской конституции законов 1868, которою была признана автономия Карловацкой митрополии, собрался в Сибинье в 1868 году церковно-народный собор, который выработал

Органический устав православной Румынской церкви в Венгрии, который был утвержден королевским указом 28 мая 1869 года⁴⁴⁶. После общих основных постановлений, этот устав разделяется на пять главных отделов, а именно: 1) приходы, их состав и управление приходскими делами предоставленное а) приходскому собранию, б) приходскому совету, в) приходским епитропам; 2) протопресвитераты, состав их и управление делами протопресвитерата, которое принадлежит протопресвитерскому суду, состоящему из протопресвитера или исправляющего должность, шести приходских священников с решающим голосом, чиновника по брачным делам и секретаря с совещательным голосом, б) протопресвитерскому собранию, в) протопресвитерскому совету и г) протопресвитерской эпитропии; 3) монастыри, о монастырях вообще, о монахах вообще, о монастырском управлении, производимом монастырским собором, о монастырском настоятеле, его правах и обязанностях; 4) епархии, о составе их и о епархиальных делах, которые производят: а) епархиальное собрание, имеющее, между прочим, право выбирать епископа, и б) епархиальная консистория, разделенная по различию дел на три отдела: α) отдел строго церковных дел, β) школьных и γ) епитропских; 5) митрополия, о составе и задаче ее и о делах, подлежащих митрополичьему управлению, которые рассматриваются а) в народно-церковном соборе, б) митрополичьей консистории, в свою очередь разделяющейся на α) отдел строго церковных дел, β) школьных дел и γ) епитропских, в) епископском Синоде⁴⁴⁷.

В следующем году после установления Болгарского экзархата, а именно 14 мая 1871 года, церковно-народное собрание болгарских представителей в Константинополе издало устав управления экзархата⁴⁴⁸, а затем 10 сентября 1875 г. был издан временный «Правильник» для внутреннего его управления⁴⁴⁹. Оба эти устава имели только временное значение и настаивать на государственном утверждении их было нельзя, вследствие русско-турецкой войны, которая вскоре затем наступила. Только после образования (по берлинскому договору 13 июля 1878 года) княжества Болгарского, стало возможно трудиться над окончательным установлением церковных дел. На основании первого устава 1871 года, который получил одобрение турецкого правительства, – и был предназначен для болгарских епархий, находящихся в турецких владениях, в Софии был выработан и одобрен Болгарским Синодом, а также и государственным советом и народным собранием, новый экзархийский устав, утвержденный 4 февраля 1883 г.⁴⁵⁰. Целый ряд событий в государственно-церковной жизни Болгарии после 1883 г., из которых главнейшим было присоединение к ней Восточной Румелии в 1885 г., вызвали появление нового

Экзархийского устава, одобренного народным собранием и утвержденного 13 января 1895 г., который действует и в настоящее время в церкви княжества⁴⁵¹. После общих положений, весь устав разделен на пять частей. Первая часть содержит в себе законоположения, касающиеся устройства управления, избрания экзарха, членов Св. Синода, митрополитов (т. е. епархиальных епископов), членов епархиальных духовных советов, архиерейских наместников (благочинных), епархиальных избирателей, законоположения относительно энорий (приходов) и приходских священников, военных священников, церковных настоятельств и монастырей. Во второй части говорится о руководственных правилах, касающихся административного и судебного ведомства церковных властей, как то: Св. Синода, епархиальных архиереев, епархиальных советов, архиерейских наместников, приходских священников, церковных попечительств и монастырских властей. Часть третья содержит в себе статьи, касающиеся суда и наказания духовных лиц за проступки и преступления. В четвертой части, озаглавленной: «Печати церковных властей», находится семь статей, определяющих форму и надписи на церковных печатях. Пятая и последняя часть содержит в себе общие постановления, главным образом, определяющие отношения церковных властей и государственных.

Вследствие различия, существующего между двумя далматскими епархиями с одной стороны, и Буковинской архиепископией – с другой, как в историческом, так и в национальном отношении, – различны и отдельные источники права, по которым они управляются. У них общий только

Синодални устав, утвержденный государственною властью 21 августа 1884 года⁴⁵². В этом уставе говорится прежде всего о составе Буковинско-Далматинской митрополии, затем о митрополичьем Синоде; кто составляет его, когда и где он собирается, каков круг его действий и каковы особые права митрополита.

Кроме этого синодального устава, нет никакого другого юридического источника, который был бы общим для двух Далматинских епархий и для Буковинской архиепископии, отдельно же от него они имеют свои источники, а именно для Буковинской архиепископии:

Устроjство духовних, црквених и школских послова (дел) за Буковину, выработанное в августе 1781 года и утвержденное императором Иосифом II 29 апреля 1786 года. Этот устав разделен на пять главных отделов, из которых первый говорит о церковном фонде и о клире, второй о монахах, третий о монахинях, четвертый об устройстве консистории и ее круге действий и пятый – о школах⁴⁵³.

Пословник (устав) за косисториjу у Буковини, утвержденный императорским указом от 2 февраля 1869 года⁴⁵⁴. После общих постановлений здесь говорится о круге действий епархиальной власти именно прежде всего о делах, решаемых лично епархиальным епископом; затем о делах, подлежащих консисторскому решению; далее о порядке производства дел в консистории; о том, как поступать в случаях рекурса, и о заведывании консисторскими делами, когда епископская кафедра свободна⁴⁵⁵.

Для Далматских епархий обязательны:

Пословник за конситориjу у Далмациjи, утвержденный императорским указом 24 августа 1870 года⁴⁵⁶. Он сходен с уставом для Буковины, с тою разницею, во-первых, что последний говорит о церковном фонде Буковины; затем в нем находятся только четыре реферата, а в буковинском их шесть, и наконец, управление и надзор за богословским учебным заведением по нему принадлежать епархиальному епископу, а по буковинскому – консистории⁴⁵⁷.

Монашка правила. Те же самые, с некоторым дополнением, которые были изданы в 1733 году Белградско-Карловацким митрополитом Викентием Иоанновичем⁴⁵⁸. Эти правила обязательны для далматских монастырей, вследствие предписания далматской епархиальной власти от 6 ноября 1844 года, когда эти правила были разосланы всем монастырским настоятелям⁴⁵⁹.

Пересмотр и видоизменения в 1888 г. сербской конституции 1869 г. и вскоре затем, в 1889 г., последовавшее отречение от сербского престола короля Милана, с одной стороны, а с другой возвращение в том же году из изгнания на свою кафедру митрополита Михаила, послужили главным поводом к отмене действовавшего в то время (и заменившего «устройство духовного управления» от 13 августа 1847 г.) закона о церковном управлении, изданного при князе Михаиле 30 сентября 1862 г. Взамен последнего был выработан

Закон о црквним властима, утвержденный после рассмотрения его в народной скупщине, именем короля Александра I регентами 27 апреля 1890г.⁴⁶¹. После общих основных положений новый закон разделяется на тринадцать отделов. В первом отделе говорится о церковно-административном делении страны: на епархии, протопресвитерства, наместничества, парохии и капеллании. Во втором отделе перечисляются церковные власти: 1) архиерейский собор, 2) архиепископ Белградский и митрополит Сербии, 3) епархиальные епископы, 4) великий духовный суд, 6) епархиальные духовные суды, 6) окружные протопресвитеры, протопресвитеры белградский и нишский, уездные наместники, парохи (приходские священники), 7) церковная община и 8) монастырские старцы-настоятели (архимандриты, игумены, иеромонахи). В третьем отделе говорится о церковно-административных властях и о принадлежащем им круге действий, каковы: I) архиерейский собор: а) общие положения и б) круг действий; II) архиепископ Белградский и митрополит Сербии; III) епархиальные епископы и круг их действий; ΙV) окружные, белградский и нишский протопресвитеры и круг их действий; V) уездные (срезские) наместники и круг их действий; VI) пархиальные (приходские) священники, капелланы и диаконы и круг их действий; церковная община и церковный совет (одбор); круг действий церковного совета; монастырские старцы – настоятели (архимандриты, игумены, иеромонахи), монастыри, метохи и монахи. Четвертый отдел трактует о церковно-судебных властях: архиерейском соборе, великом духовном суде и епархиальных духовных судах, их составе, круге действий и порядке делопроизводства. В пятом отделе содержатся общие постановления относительно всех духовных судов. В шестом отделе говорится об избирательном соборе, его составе и порядке избрания им архиепископа Белградского и митрополита Сербии. Седьмой отдел содержит указания о священнических съездах: епархиальных окружных и уездных, их устройстве и занятиях. Предметом содержания восьмого отдела служат преступления священнослужителей и наказания. Девятый отдел касается действий церковных властей при судопроизводстве, а) в делах о преступлениях священнослужителей, б) по спорным делам священнослужителей, возникающим из пользования церковным имением и доходами от приходов, и в) по брачным делам. В десятом отделе описываются церковные печати. В одиннадцатом отделе определяются права, жалованье и суточное содержание органов церковных властей. Двенадцатый отдел говорит о надзоре государственной власти. В последнем тринадцатом отделе находятся временные постановления, вызванные изданием нового церковного закона.

После соединения Молдавии и Валахии в одно княжество (1859 г.), в молодом государстве началось вырабатывание церковного устройства и постановлением от 3 декабря 1864 г. устройство это было закончено. Впрочем, оно имело временное значение пока 14 декабря 1872 года не был издан

Закон о поставлении епископов и об устройстве Священного Синода⁴⁶² . Этот закон разделен на три главы. В первой говорится о выборе обоих митрополитов: митрополита примаса (кафедра которого в Бухаресте) и второго митрополита (Молдавского, кафедра которого в Яссах) и, затем, о выборе епархиальных епископов; во второй главе говорится о Священном Синоде, о его составе, времени собрания, круге действий и значении его, как самой высшей церковной власти в государстве; третья глава говорить о епархиях, о числе и порядке их, о их границах, об обязанностях епархиальных предстоятелей, о епархиальных консисториях, о поставлении окружных пресвитеров (протопресвитеров) и монастырских настоятелей, о хорепископах, о богословских учебных заведениях и монастырях.

В дополнение к этому закону 29 мая 1893 г. было обнародовано новое положение о белом духовенстве⁴⁶³. Оно состоит из четырех глав: I, приходы и их причты; II, назначение и обязанности приходского причта; III, о семинариях; IV, содержание приходов. В конце положения помещены две статьи, в силу которых неправославный министр исповеданий должен быть заменяем в делах, касающихся православной церкви, другим министром православным, и временные распоряжения, вызванные изданием положения.

Кодификация источников церковного права совершалась постепенно, в зависимости от появления новых источников. Известные постановления, быв раз изданы, становились мерилом, по которому в данном случае следовало поступать и на будущее время. Изучение изданных уже законоположений составляло обязанность каждого члена церкви и прежде всего предстоятелей ее, которые должны были наблюдать за точным исполнением их. Вследствие этого, как только издавалось подлежащею властью какое-нибудь новое постановление, по предмету своему имевшее печать общеобязательности, то подлежащие власти стремились тотчас же присоединить его к прежним, чтобы каждому были известны все получившие значение закона постановления. Таким образом, совершенно естественно явились особые сборники, в которых содержались все законоположения, изданные до известного времени, по которым должна была идти жизнь церкви; по мере же возрастания числа этих постановлений рос и объем самих сборников, развивалась кодификация источников церковного права. Работа в этом направлении была частным делом отдельных лиц, предпринявших его с практическою целью; и такой труд лишь после, когда подлежащая власть подвергала его своему пересмотру и находила его целесообразным, получал официальное значение, и частные сборники законов стали сборниками официальными и общеобязательными для всех⁴⁶⁴.

История кодификации церковного права имеет свои определенные периоды, во многом соответствующе периодам истории самой церкви, и таких периодов три⁴⁶⁵. Первый обнимает время от начала церкви до Миланского эдикта (313 г.). В этом периоде христианская церковь для своего управления почерпает законы из Св. Писания и живого апостольского предания, ограничиваясь собиранием этих преданий и обычаев апостольских из самых рассказов апостольских учеников и преемников и из практики церквей, основанных апостолами. Второй период – время Вселенских соборов и тех поместных, каноны которых имеют обязательную силу для всей церкви. В этом периоде кодификация источников церковного права получает уже широкое развитие и достигает самой высшей точки своей, когда был издан основной канонический сборник православной церкви, именно номоканон в ХIV титлов (883 г.). Третий период наступает после издания этого номоканона, когда законодательный труд Вселенской Церкви был уже закончен в своей основе. Законодательные органы поместных церквей, приняв в основу общее церковное законодательство, управляют по нему церковною жизнью в главных частях и ограничиваются определением только частных вопросов по местным и национальным условиям. Труды канонистов в этом периоде были направлены к тому, чтобы сделать основное законодательство церкви доступным для каждого и с постановлениями этого законодательства поставить в связь остальные источники права, которые также обязательны в церкви и вытекают или из государственного законодательства, или из законодательства поместных церквей. – В первых двух периодах церковь была одна, нераздельная, и канонические сборники того времени, если некоторые из них и имели только местное значение, все-таки были приняты во всей Вселенской Церкви. Вследствие этого, мы рассмотрим все главные сборники того времени, как восточные, так и изданные на Западе. После этого периода церковь разделяется, и каждая имеет свое особое церковное право, которое в основе своей совсем отлично от другого, почему между двумя церквами: православною и римско-католическою нет ничего общего. В виду этого, мы, согласно задаче нашего настоящего труда, ограничимся в изложении истории третьего периода каноническими сборниками православной церкви, причем рассмотрим сначала греческие, потом славянские и наконец румынские канонические сборники.

По содержанию своему сборники разделяются на исключительно канонические, если содержат постановления только церковного законодательства, на церковно-гражданские, если содержат постановления гражданского законодательства по церковным вопросам, и на номоканоны, если содержат постановления и церковного и гражданского законодательства. Есть затем сборники общие, которые касаются всей церкви, и частные, касающиеся одной поместной церкви, или отдельного установления в церкви; хронологические, которые излагают соответствующие законоположения в хронологическом порядке, и систематические, которые излагают эти законоположения или по предметам, которых они касаются, или по значению источников, из которых вытекают. Различаются, наконец, сборники и потому, как приведены в них законы, именно: содержат ли они полный оригинальный текст закона, или в сокращенной форме, или парафразируют его, т. е. содержат текст в полном, сокращенном или парафразом виде и с толкованиями текста краткими или болте обширными.

Кроме сборников, носящих имя апостолов, до нас не дошло никакого другого канонического сборника этого времени⁴⁶⁶. Но сборники эти в том виде, в каком мы их имеем теперь, не были составлены апостолами, а представляют из себя предписания апостолов, сохраненные преданием в церквах, основанных апостолами, и затем собранные некоторыми лицами и переданные в виде сборников потомству, или же предписания, данные устно самими апостолами преемникам их власти, епископам. Все такие сборники с именем апостолов составлены в разное время, начиная со времени смерти апостолов и до получения церковью свобод: в греко-римском государстве, т. е. за период от формального основания церкви до Константина Великого. Содержат они, кроме постановлений церковного права, еще и многие другие постановления, касающиеся веры, нравственности, богослужения и вообще всего, что могло относиться как к религиозной, так и к общественной жизни христиан. – Из этих сборников главные следующие:

1. Учение двенадцати апостолов. Об этом сборнике подробно стало известно лишь несколько лет тому назад, а именно, когда Никомидийский митрополит Филофей Бриеннион в 1875 г. нашел его в библиотеке Иерусалимского монастыря в Константинополе и издал в 1883 г. отдельною книгою⁴⁶⁷. На основании многочисленных трудов, напечатанных об этом сборнике в течение этих немногих лет⁴⁶⁸, можно утверждать, что он составлен в Египте в первой половине II века. Разделен он на 16 кратких глав. В начале говорится (I, 1), что существуют два пути, из которых один ведет к жизни, а другой к смерти; затем описывается путь к жизни (1, 2–4, 14); потом путь к смерти (гл. 5) и указывается, как твердо должно держаться этого учения и не отступать от него (гл. 6); после этого указывается, как надо совершать крещение (гл. 7), поститься (гл. 8) и совершать евхаристию (гл. 9–10). Это – первый отдел сборника; второй излагает постановления о церковном устройстве, а именно: о служении апостолов, пророков, учителей, епископов и диаконов, и об отношениях верных к этим служителям церкви. Значение этого сборника для церковного права обусловливается главным образом содержанием его второго отдела. Об этом сборнике упоминает и Афанасий Великий в своем послании о праздниках⁴⁶⁹, вошедшем в общецерковный канонический сборник, затем Зонара⁴⁷⁰ и Властарь⁴⁷¹ в своих сочинениях по каноническому праву православной церкви.

2. Сборник Апостольских правил (Сборник этот составляют те 85 правил святых апостолов, которые были обнародованы 2 каноном Трулльского собора, как обязательные для всей Вселенской Церкви наравне с канонами соборов и отцов церкви, о которых мы уже говорили⁴⁷².

3. Апостольские постановления. Об этом сборнике упоминается в 85 Апостольском правиле, где сказано, что их написал Климент в восьми книгах для епископов и что их нельзя распространять между всеми, ибо в них есть таинственное⁴⁷³. О тех же постановлениях упоминается затем во 2 каноне Трулльского собора; здесь говорится, что еретики внесли в них нечто неблагочестивое, и потому собор отлагает их, чтобы сохранить чистоту апостольского учения⁴⁷⁴.

Эти постановления Апостольские в нынешнем издании⁴⁷⁵ разделены на восемь книг, а каждая книга опять на несколько глав. Первая книга содержит вообще учение о нравственности для мирян; вторая говорит о качествах и обязанностях священника вообще; третья о вдовах, о крещении и о рукоположении епископов и клириков; четвертая – о попечении над сиротами и посвятившими себя девству; пятая – о мучениках и праздниках; шестая – о ересях, о воздержании и о Моисеевом законе; седьмая опять содержит общее учение о нравственности, а потом говорит о крещении, о постах и молитве христианской; наконец, восьмая книга говорить о необыкновенных дарах Божиих и о рукоположении, затем излагает различные наставления о литургии, а в конце книги, как приложение к целому сборнику, стоят 85 Апостольских, канонов. Весь этот сборник, в каком виде мы его теперь имеем, разделяется на три особых и различающихся между собою сборника, из которых один составляют первые шесть книг, второй – седьмая книга, а третий – восьмая, при которой, как приложение, добавлены Апостольские каноны. Это доказывается как внутренним содержанием всего сборника и отношением первых шести книг, прежде всего, к седьмой, а потом к восьмой книге, так и внешним его составом. Это три особых труда или отдельных сборника, составляющих нынешний сборник Апостольских постановлений, были составлены в период от II до IV века, и в своей основе имели меньшие древние сборники, которые затем были расширены одним неизвестным лицом в IV веке и собраны в один большой сборник⁴⁷⁶. По научным результатам, полученным в последнее время, после издания так называемого «учения апостольского», т. е. после 1883 года, основою первого сборника, или первых шести книг, служит одно сочинение под заглавием Διαταγαὶ τῶν ἁγίων ἀποστόλων διὰ Κλήμεντος προσπεφωημέναι, написанное, легко может быть, Климентом, епископом Римским, а может быть и каким-нибудь другим Климентом II века. В III веке труд этот подвергся в Сирии дополнениям, так что в нем во многих местах встречаются мысли, показывающие, что дополнявший книгу был, по всей вероятности, полуарианином⁴⁷⁷. Основу второго сборника или седьмой книги Апостольских постановлений составляет упомянутое «учение св. апостолов», к которому добавлено несколько образцов молитв и руководство к крещению. Составитель, воспользовавшийся «учением апостолов» для составления этой седьмой книги, должно быть, также был полуарианин, так как некоторые полуарианские мысли заметны и в ней, а легко может быть, что ее составило то же самое лицо, которое составило шесть книг апостольских постановлений в теперешнем их виде⁴⁷⁸. Основу третьего сборника или восьмой книги Апостольских постановлений составляют различные сочинения, собранные и приведенные в порядок в то же самое время, когда составлялись два первых сборника, т. е. первые шесть книг и седьмая⁴⁷⁹. Время же, когда это происходило, и вообще, когда весь этот сборник Апостольских постановлений был составлен в нынешней редакции, не может быть позднее IV века⁴⁸⁰. Вследствие же того, что главною основою этого сборника был упомянутый выше труд, приписываемый Клименту, компилятор поставил в заглавии своего сборника имя Климента для показания, что самый сборник сделан Климентом, чтобы тем придать ему больше значения.

Сборник Апостольских постановлений представляет нам полную картину устройства, управления и жизни христианской церкви в первые три века христианства, вследствие чего он имеет особенную важность для церковного права⁴⁸¹. Мы видели определение Трулльского собора касательно этих постановлений⁴⁸², но собор этот не совершенно уничтожил их важность, ибо признал, что основу их составляет «возвышенная красота Божественных постановлений», предупреждая только относительно этих книг, что они, в том виде, в каком они были в его время, не могут служить руководством для епископов и что их надо отложить, но не говорит, что они должны быть отстранены и тогда, когда будут очищены от всего, что в них есть не строго православного. Что церковь понимала определение Трулльского собора именно в этом смысле, – об этом свидетельствует множество рукописей от позднейших веков⁴⁸³, из которых мы видим, что эти самые постановления употреблялись в то время в церковной практике, конечно, в очищенном виде, и в истории совсем нет указаний на то, чтоб церковь когда либо поднимала голос против их употребления. Самым же лучшим доказательством этого служит свидетельство Константинопольского патриарха Фотия, который в своей «Библиотеке» упоминает Апостольские постановления и говорит, что в них надо отстранить только три вещи таких, которые всякий сам легко может заметить, и, следовательно, остальным содержанием этих постановлений можно свободно пользоваться⁴⁸⁴. Этим объясняется и то, что в Канонический Синопсис⁴⁸⁵ внесены из восьмой книги Апостольских постановлений 17 канонов с именем ап. Павла (гл. 32)⁴⁸⁶, 17 канонов с именем Петра и Павла (гл. 33)⁴⁸⁷  и 2 канона с именем всех апостолов (гл. 46)⁴⁸⁸, каковые каноны находятся и в нашей «Кормчей»⁴⁸⁹. В настоящем труде мы пользуемся Апостольскими постановлениями в целях критической оценки подлежащих ей вопросов⁴⁹⁰.

По обнародовании Миланского эдикта, церковь в греко-римском государстве становится свободною и пользуется этою свободою для правильного устройства и установления своей дисциплины. И она вполне успевает в этом, благодаря своей широкой законодательной деятельности, поддерживаемой и государственным законодательством. Вследствие развития законодательной деятельности развивается и работа по кодификации постановлений этого законодательства, и если из первого периода мы не имеем ни одного сборника формальных законодательных предписаний, то этот период, напротив, предлагает нам много таких сборников, из которых некоторые, не говоря уже о содержании их, являются настолько образцовыми по своей обработанности, что позднейшие века не были в состоянии сделать ничего лучшего.

Все канонические сборники этого периода разделяются на три разряда: 1) сборники исключительно канонические, в которых содержатся только предписания церковного законодательства, 2) сборники церковно-гражданские, содержащие предписания гражданского законодательства по церковным делам и 3) номоканоны, то есть сборники, содержащие постановления и церковного и гражданского законодательства. Мы здесь укажем по очереди сначала первые, потом вторые и, наконец, третьи. Некоторые из сборников первого разряда составлены на Востоке, а другие на Западе, и в этом порядке мы и будем говорить о них.

а) На Востоке. Сведения о первых канонических сборниках этого времени очень слабы⁴⁹¹. Первое прямое упоминание о канонических сборниках мы находим в актах Халкидонского собора. Но есть данные, что и до этого времени существовали некоторые сборники. Между 315 и 375 годами для одного латинского перевода послужил греческий сборник, заключавший в себе каноны Анкирского и Неокесарийского соборов⁴⁹². Если взять во внимание года, когда собирались эти соборы, то можно будет сказать, что основою всех позднейших канонических сборников было собрание канонов Анкирского собора (314 года), к которому затем были добавлены каноны Неокесарийского собора, и, следовательно, первый канонический сборник был составлен из канонов этих соборов. От начала V века упоминается и второй греческий сборник, который опять служит основою для латинских переводов и в котором, кроме упомянутых канонов, были еще каноны Никейского и Гангрского соборов⁴⁹³: а немного позже упоминается другой сборник, содержащий каноны и Антиохийского собора⁴⁹⁴, и затем еще один, в котором помещены еще каноны Лаодикийского и Константинопольского соборов⁴⁹⁵. Как видно из этого, до Халкидонского собора существовал сборник, в котором были каноны семи соборов.

1. На Халкидонском соборе (451 г.) на нескольких заседаниях были прочитаны каноны прежних соборов из особой книги⁴⁹⁶. Сборник этот («особая книга») содержал все каноны соборов, бывших раньше Халкидонского. Он не сохранился, или, по крайней мере, его никто еще не открыл до сих пор⁴⁹⁷, и неизвестны ни время его составления, ни составитель; для нас важно лишь знать, что один особый канонический сборник существовал раньше Халкидонского собора и что он содержал соответствующие соборные каноны⁴⁹⁸.

2. Первый канонический сборник, дошедший до нас в целости, это – Канонический Синопсис, приписываемый Стефану ефесскому⁴⁹⁹. Он содержит в сокращенном виде каноны: св. апостолов. Никейского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского, Константинопольского и Ефесского соборов. По происхождению этот сборник относят к началу VI века. Вследствие приспособленности этого сборника к практическим целям на него было обращаемо внимание каждый раз, когда издавались новые каноны, и по мере умножения числа сборников с полным текстом канонов, умножалось и число сборников с сокращенным текстом или одновременно с изданием самых канонов, или впоследствии, в виде дополнения⁵⁰⁰. По тексту Синопсиса, напечатанному сначала в синодиконе Беверегия, потом в Афинской Синтагме, он содержал в ХII веке все каноны основного канонического сборника, а именно: каноны апостолов, соборов и Василия Великого в синоптической форме, каноны же остальных отцов некоторых в полном виде, других – опять в синоптической форме. К канонам были добавлены еще некоторые послания, имевшие в то время важность⁵⁰¹. На каноны этого дополненного Синопсиса в ХII веке Аристин написал толкования⁵⁰², и впоследствии Синопсис, вместе с этими толкованиями, был переведен на славянский и румынский языки⁵⁰³.

3. Был и другой, подобный Синопсису Стефана Ефесского, сборник с именем Симеона, магистра и логофета⁵⁰⁴. В сокращенном тексте этого сборника содержатся каноны: Апостольские, первых пяти Вселенских, первых семи поместных соборов и Василия Великого. Разница между этим сборником и упомянутым Синопсисом состоит в том, что в первом каноны приведены по авторитету их источников, именно: сначала Апостольские, потом Вселенских соборов, затем поместных соборов и наконец св. отцов⁵⁰⁵. Этот порядок усвоен потом Зонарою и Вальсамоном, и с того времени в сборниках каноны уже всегда располагаются в этом порядке.

Кроме двух, только что упомянутых, сборников являются еще сборники систематические, в которых каноны расположены по предметам их содержания. Цель таких систематических сборников была прежде всего практическая, чтобы облегчить употребление самих канонов, а затем и теоретическая, чтобы облегчить изучение канонических постановлений.

4. Первый систематический сборник в восточной церкви относится к первым годам VI века. О нем упоминает в предисловии к своему сборнику Иоанн Схоластик⁵⁰⁶. Сборник этот был разделен на шестьдесят титлов и содержал каноны: Апостольские, первых четырех Вселенских соборов и поместных до Сардикийского включительно. Канонов св. отцов в нем не было. Обь этом сборнике в настоящее время ничего другого неизвестно.

5. Второй систематический сборник составил Иоанн Схоластик, бывший пресвитером и апокрисиарием Антиохийской церкви в Константинополе, затем от 566 до 577 г. патриархом Константинопольским⁵⁰⁷. Около 550 года, в бытность свою антиохийским пресвитером, Иоанн составил систематический канонический сборник в пятьдесят титлов из канонов, содержащихся в прежнем сборнике (в 60 заглавий), добавив к ним 68 канонов Василия Великого, именно второе и третье послание св. отца к Амфилохию⁵⁰⁸. После предисловия, выясняющего цель труда, помещен обзор канонов по источникам, затем перечень всех титлов, после этого титла подряд, причем под каждым из них приводится текст всех канонов, говорящих о предмете титла⁵⁰⁹.

б) На Западе. Церковная жизнь на Западе в первые века не была так развита, как на Востоке. Поэтому то западная церковь и не представляет нам столько источников канонического права первых веков, как восточная. Этим объясняется, почему мы в западной церкви за несколько веков не находим самостоятельных сборников, которые были бы составлены из собственных источников; на Востоке же прежде времени Халкидонского собора, значит до половины VΙ века, существуют уже самостоятельные канонические сборники. Первые канонические сборники Запада представляют нам переводы тех канонов, по которым управлялась восточная церковь, и каноны эти, особенно после одобрения их со стороны Римского папы получили общеобязательное значение для всей западной церкви. Итак, сборники восточной церкви в латинском переводе были первыми каноническими сборниками, по которым управлялась западная церковь до издания псевдо-исидорова сборника около половины IX века. К этим переводным сборникам были после добавлены определения западных соборов и, главным образом, постановления римских пап⁵¹⁰. Таких сборников сохранилось порядочное количество. Мы упомянем важнейшие из них.

1. Versio Isidoriana. Так называется один латинский перевод, составленный в Италии около половины V века; имя Исидора, архиепископа Севильского первой половины VII века, он носит потому, что находится в одном его сочинении⁵¹¹. В первой редакции этого перевода содержатся каноны Никейского, Анкирского, Неокесарийского и Гангрского соборов; затем, во второй редакции, кроме упомянутых, еще каноны, Сардикийского, Антиохийского, Лаодикийского, Константинопольского и Халкидонского соборов⁵¹².

2. Prisca traslatio или versio назван Дионисием перевод канонов восточной церкви, который, вследствие своей неполноты, дал Дионисию повод сделать новый перевод⁵¹³. Prisca также составлен в Италии, именно во второй половине V века⁵¹⁴, и содержит все каноны, находящиеся в Versio Isidoriana, кроме канонов Лаодикийского собора⁵¹⁵.

3. Codex canonum ecclesiae romanae. Таково заглавие канонического сборника, изданного Paschasius Quesnellus во второй половине ΧVI века, и считающегося официальным сборником римской церкви конца V века⁵¹⁶. Этот сборник содержит каноны соборов: Никейского, Сардикийского, Карфагенского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Халкидонского, Константинопольского, Антиохийского и Лаодикийского, затем канонические послания нескольких пап V века, несколько постановлений греко-римской государственной власти и, наконец, различные статьи религиозного содержания⁵¹⁷.

4. Codex canonum ecclesaticorum Dionysii exigui который занимает первое место между всеми каноническими сборниками Запада за первые десять веков. Сборник этот составил Дионисий, по происхождению славянин, настоятель монастыря в Риме⁵¹⁸, известный ученый первой половины VI века. За дело собирания канонов он принялся, согласно желанию Стефана, епископа Солинского (в Далмации), по непосредственной просьбе некоего священника Лаврентия, который недоумевал в понимании канонов восточных соборов (confusione priscae translationis)⁵¹⁹. Из нескольких сборников Дионисий перевел и внес в свой сборник каноны: Апостольские (числом 50), четырех первых Вселенских соборов и семи поместных: Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского, Сардикийского и Карфагенского соборов, – значит все каноны, действовавшие тогда в восточной церкви⁵²⁰. Этот сборник Дионисия получил большое значение для всего Запада, о чем, кроме других доказательств, свидетельствует и приказание папы Хормизды (504–523) составить официальное издание его в латинском переводе вместе с греческим текстом⁵²¹. После издания этого сборника, по предложению одного римского священника Юлиана, Дионисий составил другой сборник.

5. Collеctio decretorum pontificum romanorum ⁵²² , в котором содержатся канонические постановления или декреталии⁵²³ восьми римских пап от Сириция до Афанасия II⁵²⁴. В течение времени эти два сборника Дионисия были соединены в один, который называется

6. Collecttio Dionisio-Hadriana⁵²⁵ , потому что в этом сборнике добавлено несколько новых декреталий данных папою Адрианом I Карлу Великому в 774 г.⁵²⁶. Этим со стороны папы утверждалось официальное значение этого дополненного Дионисием сборника; и с этого времени Collectio Dionysio-Hadriana служит официальным каноническим сборником во французском государстве⁵²⁷.

7. Collectio hispana или isidoriana⁵²⁸. Этот сборник подобен Дионисиеву и составлен в Испании в последнее годы VI или первые VII века. Составителем этого сборника считали Исидора, епископа Севильского, но безосновательно⁵²⁹. Сборник разделяется на два отдела: в первом содержатся каноны тех же самых восточных соборов, что и в сборнике Дионисия; затем, каноны французских и испанских соборов и, наконец, разные статьи религиозного содержания; во втором – находится 103 декреталии римских пап от Дамаса до Григория I⁵³⁰. Важность этого сборника в истории права состоит в том, что он послужил основою для

8. Collectio canonum Isidori mercatoris. Весь сборник разделяется на три отдела: первый содержит сначала Апостольские каноны, затем 60 декреталий тридцати пап, начиная с Климента, жившего в I веке до Мельхиада начала XIV века; во втором отделе находятся сначала четыре различных статьи, между которыми и письмо о даре императора Константина папе Сильвестру; затем каноны десяти восточных и нескольких африканских, испанских и галльских соборов, третий отдел содержит, кроме нескольких небольших статей опять декреталии пап, начиная от Сильвестра, преемника Мельхиада, декреталием которого закончен первый отдел, и до Григория II († 731)⁵³¹. Как видно, декреталии составляют наибольшую часть книги. Они не все оригинальны; большая часть их составлена в IX веке и приписывалась различным папам первых четырех веков. Целью этого труда было намерение, при помощи авторитета Римского первосвященника, сократить безграничную власть в церкви светских государей и восстановить церковную власть, которая, особенно во французском государстве, доведена была до ничтожества, так что епископы и митрополиты безусловно зависли от милости или немилости светских государей и их чиновников. Силе надо было противопоставить силу, а силу эту нельзя было выдвинуть иначе, как под авторитетом Римского первосвященника⁵³². Ради этого и был составлен сборник; а так как основу второго отдела, где приводятся каноны, составляет Hispana, приписывавшаяся Исидору Севильскому, то и всей книге было дано название сборника Исидора. Догадки о настоящем авторе сборника различны, вообще же можно сказать, что он неизвестен. Время появления этого сборника совпадает с промежутком 847–852 г., а местом появления была западная часть франкского государства, где в то время церковная власть была стеснена всего более⁵³³. В начале принимались на веру все декреталии, находившиеся в сборнике, и так продолжалось до XV века, когда впервые был поднят голос против них. После этого они подвергаются всестороннему анализу, и в XVI веке дело было уже выяснено⁵³⁴. Теперь никто уже не защищает подлинности сборника, и во всех канонических сочинениях он называется Psendo-Isidoriana collectio, или Collectio falsarum decretalium Isidori mercatoris⁵³⁵. По доверию, с которым относились в IX веке к этому сборнику, и в особенности вследствие того, что его взял под свое покровительство папа Николай I, сборник этот произвел коренное преобразование в каноническом праве западной церкви, и с этого времени создается уже новое право⁵³⁶. Источники права, по степени своей важности, меняют занимаемые места. Сосредоточение церковной власти на Западе в особе Римского первосвященника было достигнуто помощью этого сборника, и с тех пор точкою отправления в решении канонических вопросов становятся определения этого первосвященника⁵³⁷. Согласно этой, новой руководящей точке зрения в каноническом праве, принимают новое направление, начиная с IX века и далее, и все канонические сборники римско-католической церкви, направление совсем отличное от канонических сборников православной церкви, вследствие чего канонические сборники западной церкви после упомянутого века не имеют уже для права восточной церкви того значения, какое имеют для него западные сборники раньше этого века⁵³⁸.

Сборников, в которых содержатся законы греко-римского гражданского законодательства касательно церкви, три, и все они составлены на Востоке.

Collectio 87 capitulorum⁵³⁹ . Этот сборник составил Иоанн Схоластик между 565 и 578 годами, как прибавление к его каноническому сборнику, о котором мы уже упомянули⁵⁴⁰, и с которым этот сборник всегда соединен в рукописях. Что сборник действительно составлен Иоанном Схоластиком, об этом свидетельствует, между прочим, находящееся в нем заключительное примечание⁵⁴¹. Разделен он на 87 глав и составлен исключительно из отрывков новелл Юстиниана, а именно: 6, 5, 83, 46, 120, 56, 57, 3, 32, 131, 67 и особенно 123, которая сама составляет 60 глав (28–87)⁵⁴². В славянской Кормчей этот сборник напечатан в 42 главе⁵⁴³.

2. Collectio 25 capitulorum⁵⁴⁴. Неизвестно, кто составил этот сборник, временем же его появления можно предполагать последние годы VI или первые VII века, во всяком случае до императора Ираклия (610–641)⁵⁴⁵. Он разделен на 25 глав, из которых первые 21 содержат столько же императорских законов, взятых из кодекса Юстиниана, а последние четыре содержать 137, 133 и 120, и 2 главы из 123 новеллы⁵⁴⁶.

3. Collectio constitutionum ecclesiacarum или Collectio tripartite или еще Paratitla⁵⁴⁷. В этом сборнике содержатся все законы государственной власти, касающиеся церкви и изложенные во всех Юстиниановых сборниках⁵⁴⁸. Он разделен на три отдела, вследствие чего и назван tripartita collectio. Первый отдел содержит в обширном извлечении первые тринадцать титлов Юстинианова кодекса с соответствующими паратитлами, т. е. параллельными местами из других титлов кодекса и новелл⁵⁴⁹. Второй отдел, в шесть титлов без паратитлов, составляют извлечения из Дигест и институций, касающихся священных предметов⁵⁵⁰. Третий отдел составлен из 34 новелл и имеет три рубрики, из коих первая говорит о епископах, клириках и монахах, вторая – о еретиках, иудеях и самарянах⁵⁵¹. Как прибавление к этому сборнику, в конце находятся четыре новеллы императора Ираклия⁵⁵². Неизвестно, кто составил этот сборник⁵⁵³, может быть, автор, составивший в первой редакции номоканон в XIV титлов, о котором мы будем говорить в следующем параграфе. Время же составления этого сборника определяется упомянутыми новеллами Ираклия, следовательно это – последние года царствования Ираклия⁵⁵⁴. Никаким другим сборником церковно-гражданских законов столько не пользовались восточные канонисты, как этим, и он же послужил главным источником при составлении вышеназванного номоканона.

Вследствие важности для церковной практики, как канонов (κανόνες), так и гражданских законов (νόμοι) по церковным вопросам, явилась потребность собрать в один сборник все существующие каноны и гражданские законы, чтобы облегчить этим правильное течение церковного управления. Такие сборники были названы: номоканонами⁵⁵⁵. Первый такой сборник, дошедший до нас, это

1. Номоканон в 50 титлов, известный еще под именем «Номоканона Иоанна Схоластика»⁵⁵⁶. Этот номоканон составлен из систематического сборника Иоанна Схоластика⁵⁵⁷ и другого его сборника гражданских законов в 87 глав⁵⁵⁸ таким образом: поставлены известные заголовки (титлы) и под каждым из них сначала помещены каноны, относящиеся к данному заголовку, а затем непосредственно соответствующие гражданские законы. В конце номоканона есть еще приложение, представляющее отдельное извлечение из упомянутого сборника в 87 глав⁵⁵⁹. Составитель этого номоканона неизвестен⁵⁶⁰; время же его составления относят к первым годам после смерти Юстиниана, именно ко времени правления императора Юстина II (565–578)⁵⁶¹. Номоканон этот впоследствии дополнялся, особенно в каноническом своем отделе канонами, изданными позже⁵⁶². В такой дополненной форме он был переведен и на славянский язык, как предполагают Мефодием славянским, следовательно, уже в IX веке⁵⁶³. У славян он был в общем употреблении, пока не была составлена Кормчая, т. е. до начала ХIII века, а в Болгарии и до более позднего времени⁵⁶⁴.

2. Номоканон в XIV титлов⁵⁶⁵. Несколько лет тому назад общим мнением было, что этот номоканон составлен Константинопольским патриархом Фотием, вследствие чего он и назывался «Номоканон Фотия». Между тем, разбор самого номоканона, и особенно предисловия его, доказал с полною очевидностью, что он относится ко времени значительно более раннему, а что во время Фотия он был только дополнен канонами, изданными раньше, в VII веке. Мы же утверждаем, что и в этом дополнении Фотий не принимал никакого участия. Этот номоканон имеет две редакции: первая относится к первой половине VIII века⁵⁶⁶, и весьма вероятно, что она сделана или Константинопольским патриархом Сергием (610–638)⁵⁶⁷, или каким либо клириком Константинопольской церкви под его руководством⁵⁶⁸. Он разделен на 14 титлов с полною гармоническою связью между ними, а все титлы – на несколько глав, из которых в каждой приведены сначала номера канонов, которые говорят об известном предмете, затем законы греко-римского законодательства, касающиеся церкви⁵⁶⁹. В каноническом отделе этой первой редакции номоканона упомянуты следующие каноны: Апостольские, четырех первых Вселенских соборов, восьми первых поместных соборов и двенадцати св. отцов, кроме Тарасия. Гражданские законы в номоканоне взяты вообще из Collectio tripartita⁵⁷⁰, и, таким образом, законы, приведенные в номоканоне, во многих местах сходны даже в самих словах с законами tripartita. Эта тесная внутренняя связь между этими двумя сборниками указывает на составление их одним и тем же лицом. Tripartita, как известно, содержит все законы государственной власти церкви, изложенные во всех Юстиниановых сборниках; в номоканоне находится то же самое, именно все постановления гражданского законодательства относительно церкви, изданные до того времени⁵⁷¹. Вторая редакция этого номоканона сделана в 883 году⁵⁷². Внешняя форма сборника удержана та же самая, что и в первой редакции, только во второй упоминаются каноны Трулльского и Никейского II соборов 861 и 879 годов и послание о симонии Тарасия патриарха Константинопольского⁵⁷³. Таким образом, в номоканоне в XIV титлов второй редакции, 883 года, упоминаются все каноны, имевшие всеобщую важность для православной церкви и действующие и в настоящее время. Второй отдел номоканона, где приведены гражданские законы, остался, кроме незначительных изменений, нетронутым⁵⁷⁴. Непосредственно за номоканоном, в котором были указаны под соответствующими главам заголовками номера канонов и который поэтому являлся систематическим указателем всего канонического материала, следовал сборник с полным текстом самих канонов, в котором нужно было отыскивать канон по номеру, под которым он значился в номоканоне. Имея это дополнение и отличаясь самою удобною для церковной практики систематичностью в расположении канонического материала, этот номоканон, при помощи дополнительного к нему сборника канонов, с течением времени, вытеснил из употребления все остальные канонические сборники, так что на большом Константинопольском соборе 920 года, при участии представителей всей церкви, он был торжественно утвержден и провозглашен общеобязательным для всей христианской церкви⁵⁷⁵. В настоящее время каноны, указанные в этом номоканоне и приведенные в полном тексте в присоединенном к нему сборнике канонов, составляют основной канонический сборник православной церкви.

Изданием основного канонического сборника утверждено было устройство и управление церкви и обеспечена на будущее время правильная в ней жизнь. Основные законы церковноправовых отношений, имеющих место как внутри самой церкви, так и в отношении ее к государству и к лицам, находящимся вне ее, были изданы во втором периоде, и законодательной власти церкви оставалось только принять эти основные законы и стараться пребывать верною их духу. С течением веков обстоятельства церковной жизни изменились, и вследствие этого церковные законы стали пониматься различно; явилась потребность составить новые сборники, которые лучше могли бы удовлетворять практическим потребностям времени, разъяснили бы настоящий смысл основных церковных законов и указали бы все правовые установления, содержащиеся в своей основе в этих законах. С такою задачею явилось в этом периоде несколько разнообразных канонических сборников, из которых важнейшие содержали толкования канонов и наиболее способствовали развитию церковного права, как с практической, там и с теоретической его стороны. Эти различные сборники были составлены на греческом языке и почти одновременно переведены и на языки народов, бывших в единстве с греческой церковью, от которой они приняли христианство.

Греческие канонические сборники этого периода могут быть разделены на а) сборники элементарные, в которых каноны приведены синоптически, б) сборники с толкованиями и в) сборники систематические.

В XI веке Михаил Псел⁵⁷⁶ составил для практического употребления Краткий Канонический Синопсис, в котором изложены каноны первых Вселенских и первых шести поместных соборов⁵⁷⁷ в хронологическом порядке, затем каноны отцов церкви и, наконец, Апостольские правила⁵⁷⁸. Полнее этого Номоканон Георгия Доксапатра⁵⁷⁹ , первой половины ХII века, в котором синоптически приведены все каноны, содержащиеся в номоканон в четырнадцать титлов, и добавлено еще несколько статей, находящихся в дополнительном синопсисе Стефана Ефесского⁵⁸⁰.

II. Толкования находим или на синопсисы, или на полный текст канонов, или же на номоканоны.

1. На Синопсис канонов, именно на тот синопсис, который составлен впервые Стефаном Ефесским и который после был пополнен всеми статьями, и ныне в нем находящимися⁵⁸¹. Составил толкования диакон и номофилакс соборной церкви в Константинополе, Алексей Аристин⁵⁸². Толкования Аристина состоят в том, что под сокращенным текстом канона он ставил перефразированный полный текст; если же сокращенный текст известного канона был правилен и понятен, то он оставлял его без всякого толкования, делая лишь замечание, что это само по себе «ясно»⁵⁸³.

2. На полный текст канонов самое большое и полное толкование написал Иоанн Зонара⁵⁸⁴. Каноны в его сборнике приведены по важности источников: сначала Апостольские, потом Вселенских соборов, затем поместных и, наконец, св. отцов, именно все каноны из сборника при номоканоне в XIV титлов. Толкования Зонары имеют целью объяснить слова каждого канона и проникнуть в смысл его. Ценность этих толкований Зонары была признана самыми лучшими канонистами восточной церкви. Вальсамон в своих толкованиях канонов дословно повторяет Зонару и называет его «знаменитейшим»⁵⁸⁵; точно также и Властарь ссылается на толкования Зонары⁵⁸⁶. На этот труд Зонары смотрели так высоко, что многие канонические сборники называли его просто «Зонара»⁵⁸⁷. Для канонического права православной церкви толкования Зонары служат источником, а для науки они имеют неоценимую важность⁵⁸⁸.

3. Толкования на номоканон в ΧIV титлов мы имеем нескольких различных правоведов. Первым из таких толкователей можно считать одно неизвестное лицо времени тотчас после издания номоканона, написавшее толкования на отдельные места, как отдела, содержащего каноны, так и отдела с гражданскими законами⁵⁸⁹. Вторым был Феодор Вестес, правовед конца XI века⁵⁹⁰, который особенных толкований на номоканон никаких не составлял, а внес только в гражданский отдел номоканона текст тех законов, которые были обозначены лишь номерами, так же как это сделал некто другой с каноническим отделом номоканона⁵⁹¹. Но самый важный комментатор номоканона, – это Феодор Вальсамон, сначала хартофилакс Константинопольской церкви, а затем, с 1193 г., патриарх Антиохийский, известнейший между всеми канонистами восточной церкви своего времени⁵⁹². По поручению императора Мануила Комнина и Константинопольского патриарха Михаила Ангела, Вальсамон предпринял между 1169–1177 годами составление толкования на номоканон. Из предисловия мы узнаем, что главною его целью было написать толкования каждого отдельного канона, привести в согласие определения канонов с предписаниями гражданского законодательства и указать гражданские законы, находящиеся в «Базиликах» и имевшие поэтому безусловно обязательное для всех значение⁵⁹³. В толкованиях канонов Вальсамон следует во всем Зонаре и только иногда дополняет его, приводя для разъяснения того или другого канона определения Константинопольского патриаршего синода; во втором же отделе номоканона он работает самостоятельно, что и доставило ему известность. Номоканон с толкованиями на гражданский отдел номоканона составляет первый том Афинской Синтагмы⁵⁹⁴, а толкования канонов Вальсамона находятся в той же Синтагме после текста каждого отдельного канона и толкования на него Зонары⁵⁹⁵.

III. В составлении систематических сборников этого периода замечаются три направления. До половины XIV века является насколько самостоятельных трудов, имеющих важное значение для права, затем подобные труды слабеют вследствие политических невзгод на Востоке в продолжении нескольких веков, и только в XIX веке опять пробуждается новая жизнь. Обратим внимание на главное, что представляет нам это время.

1. В XIII веке святогорец Арсений, а впоследствии по некоторым известиям патриарх Константинопольский⁵⁹⁶, составил Канонический Синопсис, важный для церковного права того времени⁵⁹⁷. Он имеет 141 главу, из которых каждая представляет анализ отдельных канонических определений, и содержит все каноны, касающиеся известного предмета. Гражданские законы взяты из сборника Схоластика в 87 глав.

2. Высокое значение в истории канонического права приобрел иеромонах Матфей Властарь⁵⁹⁸ своею Алфавитною Синтагмою, изданною в 1335 году⁵⁹⁹. После обширного предисловия и обзора источников, синтагма разделяется на 24 отдела по числу букв греческой азбуки, а каждый отдел – на столько глав, сколько имен, начинающихся с известной буквы. Всего она имеет 303 главы, и под заголовком, который имеет каждая глава, приведены сначала все каноны, потом соответствующие гражданские законы. Эта Синтагма Властаря очень хороша и практична.

Мы сказали, что Арменопул издал в дополнение к своему έξάβιβλος’γ отдельный канонический сборник⁶⁰⁰. Сборник этот, изданный около половины XIV века, после предисловия распадается на шесть отделов, которые все опять делятся на отдельные заголовки, и под каждым таким заголовком синоптически приведены все каноны, составляющие нынешний Пидалион⁶⁰¹.

Сборником Арменопула в строгом смысле заканчивается древняя история канонических сборников греческой церкви. Все сборники, изданные после того до нашего времени, представляют плохие компиляции прежних сборников, и мы не находим нужным останавливаться на них⁶⁰². Упомянем только о двух из них, имеющих связь с нынешними каноническими сборниками:

1) Номоканон Минуила Малакса 1561 года⁶⁰³. Малакс скомпилировал этот сборник из самых разнообразных источников и изложил в нем в сотнях глав (от 203 до 694 по различным рукописям) предметы, как канонические, так и совершенно не касающиеся права, наприм.: о метеорологии, географии, филологи и т. д. Сборник этот составляет один из источников первого отдела румынской Indreptarea⁶⁰⁴.

2) Номоканон в 228 глав конца XIV или начала XV века⁶⁰⁵. Эта компиляция несколько лучше Малаксовой, так как по крайней мере касается одного предмета, именно епитимий за различные грехи, почему и служила руководством для духовников при исповеди. В XVI веке этот сборник был переведен на древне-сербский язык, а затем напечатан в России, и ныне находится в конце «Большого Требника»⁶⁰⁶.

Сборник Малакса и множество других столь же плохих сборников ставили в затруднение церковное правительство на Востоке, так как они уже не были подобны каноническим определениям, а казались внесенными в право из неканонических источников⁶⁰⁷. Это обстоятельство и побудило в последние года ХVIII века двух ученых греческих монахов, Никодима и Агапия составить новый канонический сборник, который соответствовал бы канонической истине⁶⁰⁸. Такой сборник они составили в 1790 г. под заглавием: Πηδάλιον⁶⁰⁹, который получил одобрение со стороны Константинопольского синода и был напечатан в Лейпциге в 1800 г., а затем в исправленном виде в 1841 г., по которому печатался и впоследствии⁶¹⁰. После обширного предисловия, он содержит в себе сначала каноны Апостольские, потом Вселенских соборов, затем поместных и, наконец, св. отцов, – все каноны основного канонического сборника, и кроме того еще следующие: каноны собора Карфагенского при Киприане, каноны Иоанна Постника, Никифора Исповедника и Николая Константинопольского⁶¹¹. Наряду с текстом каждого канона стоят параллельные законы, потом довольно обширное толкование канона. В конце находится статья о родстве и несколько образцов различных церковно-богослужебных произведений. Пидалион в настоящее время принят, как канонический сборник, в греческой церкви⁶¹².

Православные славяне получили христианское просвещение от проповедников греческой церкви, и подобно тому, как они приняли от этой церкви литургические книги и перевели их на свой славянский язык для употребления при богослужении, так они приняли от нее и перевели на свой язык и канонические сборники для употребления в церковном управлении.

Первый греческий сборник, переведенный на славянский язык, это номоканон в 50 титлов, который называется еще номоканоном Схоластика⁶¹³. Он переведен, как полагают, Мефодием, первоучителем славянским, следовательно, в IX веке, и был в употреблении во всех славянских землях до ХИII века⁶¹⁴. Одновременно с ним в русской церкви употреблялся и номоканон в XIV титлов в первой его редакции, который, по мнению русских канонистов, был переведен в России во время Ярослава, сына князя Владимира, т. е. в XI веке⁶¹⁵. Оба эти канонических сборника вышли затем из употребления у православных славян и заменены Кормчею.

«Кормчею» (Кормчая книга) назван славянский канонический сборник, когда вышло первое его печатное издание, в том же смысле, как нынешний греческий сборник назван «Пидалион». Может быть издатели Пидалиона следовали в этом примеру издателя Кормчей. Вопрос о происхождении Кормчей книги долго оставался неразрешенным и получил достаточное уяснение лишь в новейшее время⁶¹⁶. Кормчая в своей первоначальной форме, то есть в какой она находится в древне-сербских рукописях⁶¹⁷, по которым составлено нынешнее печатное издание, появилась старанием св. Саввы Сербского, по всей вероятности, в монастыре Хиландаре в начале ХIII века. Из сербской земли эта Кормчая была перенесена в Болгарию, а болгарский деспот Иаков Светислав послал ее в 1262 году в Россию митрополиту Кириллу II. Этот митрополит на соборе в г. Владимире в 1274 г. объявил ее общеобязательною для русской церкви. Когда началось печатание церковных книг в России, решено было напечатать и Кормчую, именно по рукописи той Кормчей, которую Кирилл получил от Светислава⁶¹⁸. Она вышла впервые из печати в 1650 г. Но это первое издание было с ошибками, так что в 1653 г. было сделано новое издание, с которого Кормчая и перепечатывалась вплоть до нашего времени. Эта печатная Кормчая разделяется на четыре отдела. В первом отделе, введении, находятся: 1) статья о разделении церквей, восточной и западной; 2) о крещении Руси; 3) об учреждении московского патриаршества; 4) из синтагмы Властаря о значении канонов; 5) и 6) описание всех Вселенских и поместных соборов, принимаемых православною церковью; 7) оба предисловия номоканона в XIV титлов; 8) тот же номоканон, но только канонический его отдел; 9) обзор содержания всего того, что имеет быть в следующем отделе и 10) примечание об этом печатном издании. Второй отдел имеет сорок одну главу, которые (кроме 25 и 41) представляют, дословный перевод того канонического Синопсиса, на который Аристин написал свои толкования⁶¹⁹. Третий отдел имеет двадцать девять глав, составленных из разнообразных источников, и самые важные из этих глав следующие: 42 (по продолженной нумерации второго отдела, или 1 глава этого отдела), содержащая сборник Иоанна Схоластика в восемьдесят семь глав⁶²⁰; 43, содержащая три новеллы императора Алексея Комнина⁶²¹; 44, содержащая церковно-гражданский отдел номоканона в XIV титлов⁶²²; 45 – извлечения из эклоги императора Льва Исаврянина⁶²³; 48 – Прохирон императора Василия Македонянина⁶²⁴; 49 – эклогу Льва Исаврянина⁶²⁵; 50 – содержит: а) статью о таинстве брака, б) о родстве и в) о супружестве⁶²⁶; 51 – Сисинию о незаконных браках⁶²⁷; 52 – послание о соединении⁶²⁸; и 53 – канонические ответы патриарха Николая⁶²⁹; 54 – канонические ответы Никиты⁶³⁰; 57 – каноны Никифора Исповедника⁶³¹ и 58 – канонические ответы Иоанна Китрского⁶³². Заключительный отдел имеет: 1) примечание о названии Кормчей, 2) дарственную грамоту императора Константина папе Сильвестру⁶³³ и 3) об отдалении западной церкви⁶³⁴.

С течением времени печатная Кормчая вошла в употребление у всех православных славян, которые стали получать ее из России, и считается официальным каноническим сборником.

После падения сербского государства, пока не начали получаться из России печатные церковные книги, а между ними и печатная Кормчая, в сербской церкви, наряду с Кормчей св. Саввы, был в употреблении другой канонический сборник, именно алфавитная синтагма Властаря в древне-сербском переводе. Греческий оригинал этой синтагмы сделан, как известно, в 1335 году, и от того же времени сохранился сербский перевод синтагмы в нескольких рукописных экземплярах⁶³⁵, из чего должно заключить, что сборник этот употреблялся в сербской церковной практике. Многие другие рукописные экземпляры этого сборника следующих веков доказывают, что он и после был в употреблении⁶³⁶; подтверждается это еще и тем, что из того же сборника в Сербской церкви был составлен сокращенный сборник и что от этого сокращенного сборника сохранилось также несколько рукописных экземпляров⁶³⁷. Как в Сербской церкви, эта синтагма Властаря в славянском переводе была в употреблении, вместе с другими сборниками, так и в Болгарской и в Русской церквах⁶³⁸.

В Кормчей каноны изложены, как мы сказали, синоптически, и так как перевод не совсем точен, то для разъяснения какого-нибудь канонического мнения часто нужно было обращаться к греческому тексту Синопсиса и к полному тексту канонов. Чтобы облегчить этот труд, в первой половине нашего века в России, с благословения Св. Синода, был издан, наряду с Кормчей⁶³⁹, новый канонический сборник под названием: Книга правил святых Апостолов, святых соборов Вселенских и поместных с святых отцов⁶⁴⁰. В, этой книге каноны изложены на церковно-славянском языке в полном тексте и рядом с греческим, с которого они переведены⁶⁴¹. Толкований нет никаких, а имеются у некоторых канонов, и то очень редко, краткие примечания для разъяснения некоторых темных мест канонов. Книга правил содержит в себе сначала вероопределения пяти Вселенских соборов, затем последовательно каноны: Апостольские, Вселенских соборов, десяти поместных соборов и тринадцати св. отцов, т. е. совершенно столько же, сколько содержится в основном каноническом сборнике 883 года. Содержание этой книги заканчивается алфавитным указателем, помещенным после канонов св. отцов.

У православных сербов, в качестве официального канонического сборника, действует печатная Кормчая⁶⁴². Как частное издание, на сербском языке существует мой «Зборник правилâ светих апостола, васионских и помjeсних сабора и светих отаца, коjа су примльена православном црквом», переведенный с греческого по Афинской Синтагме⁶⁴³. Во втором издании этого сборника, после введения, помещен номоканон в XIV титлов (канонический его отдел), затем идут подряд каноны: Апостольские, Вселенских соборов, десяти поместных соборов и тринадцати отцов церкви, а в конце алфавитный и аналитический обзор всего, находящегося в сборнике.

От соприкосновения румын, вследствие географического их положения с греками и славянами, у них был известен как греческий, так и славянский языки. Первые законодательные книги как по гражданскому, так и по церковному праву, были те же самые, какие действовали у греков и славян. Вначале греческие канонические сборники действовали у них, и по ним управлялась церковная жизнь и в Молдавии, и в Румынии. В XV же веке вводится в качестве официального канонического сборника синтагма Властаря, которую мы находим в употреблении в Молдавии во время Стефана Великого (1456–1504), в славянском переводе. Эта синтагма то в сокращенной, то в полной форме, употреблялась у румын, наряду с другими греческими сборниками, до первой половины ХVII века, когда начинается уже ряд канонических сборников на румынском языке⁶⁴⁴.

Первый канонический сборник на румынском языке был составлен в 1632 г. неким Евстратием из Молдавии и представляет собою перевод одного из многих экземпляров номоканона Мануила Малаксы⁶⁴⁵.

Несколько лет позднее (1640 г.) был напечатан в монастыре Говоре новый сборник под названием «Pravila mica»⁶⁴⁶, получивший такое наименование в отличие от другого сборника (Indreptarea), который называется «Pravila cea mare». Этот сборник назначен для исповедников. Он содержит в себе 159 глав, и основу его составляет так называемый Котелериев номоканон⁶⁴⁷, который, должно быть, был переработан и переведен кем-то на славянский язык, а с него уже и на румынский игуменом Михаилом Моксалием и напечатан в 1640 году в Говоре⁶⁴⁸.

Кроме этого сборника, с благословения тогдашнего угро-валахского митрополита Стефана, в 1652 г. в Терговицах был издан другой румынский канонический сборник, переведенный с греческого языка одним паннонским монахом с помощью двух хиосских учителей, Игнатия Петрицы и Пантелеймона Лигарида, и сохранившийся в одном экземпляре у некоего Георгия Кариди де-ла-Трикис. Сборник этот носит название: Pravila cea mare, в отличие от Pravila mica, а иначе он называется Indreptarea legii⁶⁴⁹. После надлежащего предисловия, сборник разделяется на два главных отдела. Первый отдел имеет 417 глав и составлен из двух различных между собою сборников, а именно: из номоканона Мануила Малаксы и из сборника Василия Лупула, под заглавием: «Pravilele imperatesci». О номоканоне Малаксы мы уже говорили⁶⁵⁰; этот же второй сборник был издан в 1646 г. в Молдавии и содержит в себе законы греко-римских императоров касательно земледелия, уголовного права и т. п.⁶⁵¹. Из первого сборника в Indreptarea взято 314 глав, а из второго все числом 103, так что вместе они составляют число глав (417) первого отдела Indreptarea. Здесь говорится о различных предметах, как канонических, так и догматических, литургических, общественных и других. Второй отдел, с особым заглавием, содержит в сокращенной редакции канонический Синопсис с толкованиями Аристина⁶⁵². После Синопсиса следует статья с заглавием «Теология», состоящая из пятидесяти четырёх вопросов и ответов Анастасия Синаита VII века⁶⁵³. Так как этот сборник (Indreptarea) был издан с разрешения подлежащей церковной власти, то он и служит официальным каноническим сборником для православной Румынской церкви. В 1722 г. Indreptarea был переведен на латинский язык Петром Добрым, а за несколько лет ранее напечатан в Бухаресте латинскими буквами первый его отдел⁶⁵⁴. Из Indreptarea и из общего основного канонического сборника румынским митрополитом Нифоном был составлен в 1853 г. особый канонический сборник, который теперь там в общем употреблении⁶⁵⁵.

Наряду с Indreptarea в церковной практике румынской церкви употребляется и греческий Пидалион или в переводе 1844 г.⁶⁵⁶, или в издании 1871 г. митрополита Шагуны⁶⁵⁷.

Во главе всех изданий источников и сборников канонического права православной церкви должно быть поставлено издание, одобренное Константинопольским патриаршим синодом, а равно и высшими властями других главнейших автокефальных церквей, и имеющее поэтому безусловный авторитет для всех. Это издание есть Σύνταγμα τῶν θείων καὶ ἱερῶν κανόνων τῶν τε ἁγίων καὶ πανευφήμων ἀποστόλων καὶ τῶν ἱερῶν οἰκουμενικῶν καὶ τοπικῶν συνόδων καὶ τῶν κατὰ μέρος ἁγίων πατέρων, ἐκδοθέν, σύν πλείσταις ἄλλαις τὴν ἐκκλησιαστικὴν κατάστασιν διεπσύσαις διατάξεσι, μετὰ τῶν ἐξηγητῶν καὶ διαφόρων ἀναγνωσμάτων ὐπὸ Г. Α. Ῥάλλη καὶ Μ. Πότλη, ἐγκρίσει τῆς ἀγίας καὶ μεγάλης τοῦ Xριστοῦ ἐκκλησίας.

Синтагма эта издана в Афинах в 1852–1859 году в шести томах. Первый из издателей ее Ралли был председателем афинского ареопага (верховного суда), а второй, Потли, профессором афинского университета. В этом издании содержится: в I томе номоканон в ХIV титлов с схолиями Вальсамона; во II – каноны Апостольские, Вселенских соборов и последних двух поместных в полном тексте с толкованиями Зонары и Вальсамона, затем синоптический текст канонов с толкованиями Аристина; в III – каноны остальных поместных соборов, в таком же виде, как и во II томе; в IV – каноны св. отцов с текстом и толкованиями, как во втором и третьем томах; потом каноны, которые не утверждены формально на Вселенских соборах, но все-таки приняты церковью, как общеобязательные; затем, канонические ответы Вальсамона, его-же восемь канонических статей, четыре статьи о постах и, наконец, две канонических статьи Зонары; в V – канонические определения патриарших синодов от 911 до 1835 года; законы византийских императоров от Юстиниана до Андроника (1226 года), несколько канонических статей по различным вопросам, список епископских кафедр православной церкви, статья о степенях церковной иерархии, формы грамот при назначении на церковные должности, два закона о церкви в королевстве Греции и два канонических определения Константинопольского синода от 1757 и 1850 годов; в VI томе находится синтагма Властаря.

Афинская Синтагма представляет самый лучший и самый критический труд, изданный до сих пор по источникам права православной церкви⁶⁵⁸. Она имеет научное значение и строго критически излагает все, на основании чего можно составить точное понятие о происхождении и развитии канонического права православной церкви. Значение ее не ограничивается одною поместною церковью и – по точному замечанию Бинера, со стороны своего содержания она имеет значение для всей православной церкви, в отношении же полноты и критики – имеет значение для всего христианского мира.

После этого главного издания, приведем в хронологическом порядке остальные важнейшие издания источников и сборников церковного права:

1. SS. Apostolorum et 88. Conciliorum canones, издание епископа в St. Brieux Johannes de Tillet. Paris, 1540⁶⁵⁹.

2. Тоῦ ἀνιτολικοῦ νομίμου βιβλία Γ. Juris orientalis libri III ab Enimundo Bonefidio J. C. digesti ас notis illustrati et nunc primum in lucem editi cum latina interpretatione anno 1573. Paris⁶⁶⁰.

3. Juris graeco-romani tam canonici quam civilis tomi duo, Johannis Leunclavii Amelburni v. cl. studio ex variis Europae Asiaeque bibliothecis eruti, latineque redditi. Francoturti, 1594⁶⁶¹.

4. Canones SS. Apostolorum et SS. Conciliorum cum commentariis Johannis Zonarae nunc primum graece et latine conjunctim editi... Studio et labore Johannis Quintini Hedui. Lutet. Parisiorum, 1618⁶⁶².

5. Bibliotheca juris canonici veteris in duos tomos distributa, quorum unus canonum ecclesiasticorum codices antiquos, tum graecos, tum latinos complectitur, subjunctis vetustissimis eorumdem canonum collectoribus latinis; alter vero insigniores juris canonici veteris collectores graecos exhibet... Opera et studio Gulielmi Voelli et Henrici Justelli. Lut. Paris, 1661⁶⁶³.

6. Ecclesiae graecae monumenta edidit Jogannes Baptista Cotelerius. Lutet. Paris 1677–1686, в трех томах, к которым Мавринцы добавили в 1698 г. четвертый том под заглавием: Analecta graeca⁶⁶⁴.

7. Synodicon sive Pandectae canonum SS. Apostolorum et Conciliorum ab ecclesia graeca receptorum, nec non canonicarum SS. Patrum epistolarum: una cum scholiis antiquorum singulis eorum annexis et scriptis aliis huc spectantibus... Totum opus in duos tomos divisum Guilielmus Beveregius, ecclesiae anglicanae presbyter, recensuit, prolegomenis munivit et annotationibus auxit. Oxonii. 1672⁶⁶⁵.

8. C. E. Zachariae v. Lingenthal, Jus graeco-romanum: Pars I. Practica ex actis Eusthathii romani; P. II. Synopsis minor, et Ecloga legum in epitome expositarum; P. IIИ. Novellae constitutiones imperatorum post Justinianum, quae supersunt collatae et ordine chronologico digestae; P. IV. Ecloga privata aucta, Ecloga ad Prochiron mutata et Epanagoge aucta; P. V. Synopsis Basilicorum; P. VI. Prochiron auctum. Lipsiae, 1856–1877⁶⁶⁶.

9. Patrologiae cursus completus... Accurante P. J. Migne. Series graeca. Tom. CIV et CXXXVII (Patrologiae graccae, latine tantum editae. Tom. LIV et LXVIII)⁶⁶⁷.

10. Juris ecclesiastici graecorum historia et monumenta jussu Pii IΧ Pont. Max., curante I. B. Pitra S. R. E. Card. Romae. Tom. I, 1864. Tom. II, 1868⁶⁶⁸.

11. Правила святых Апостолов, святых соборов, Вселенских и поместных и святых отец с толкованиями. Москва, 1876 и сл.⁶⁶⁹.

Кроме упомянутых изданий важны еще три новейших издания, в которых содержатся, главным образом, определения Константинопольского патриаршего синода, а именно:

1. Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana, collecta ediderunt Franc. Miklosich et Jos. Müller. Vol. I et II (Vindobonae. 1860, 1862): Acta patriarchatus constantinopolitani MCCCXV-MCCCCII. Vol. VI. et V (Vindob, 1871, 1887): Acta et diplomata monasterorium et ecclesiarum orientis.

2. Μεσαιωικὴ Βιβλιοθήκη ἐπιστασίᾳ Κ. Ν. Σάθα. Шесть томов, из которых четвертый напечатан в Афинах (1876 г.), а остальные в Венеции (1872–1877).

3. Κανονικαὶ διατάξεις, ἐπιστλαὶ, λύσεις, θεσπίσματα τῶν ἁγιωτάτων πατριαρχῶν Κωνσταντινουπόλεως ἀπὸ Γρηγορίου τοῦ θεολόγου μέχρι Διονυσίνυ τοῦ ἀπὸ Ἀδριανoυπόλεως ἐπισατασίᾳ Μανουήλ. Ἰω. Γεδεών. Издание начато в 1888 г. в Константинополе, где окончен первый том, а в начале 1889 г. начато печатание второго тома и издание продолжено.