Часть 2. Целомудренная жизнь христианина

Семейство – основа общества и государства. Значение христианской семьи для Церкви и государства.

Семейство или семью обыкновенно составляют родители и дети, иногда с другими родственниками и живущими с ними людьми. Семейство есть самое первоначальное человеческое общество. Оно является основой государства, основной его ячейкой²¹⁴. Вместе с тем семья есть «исходище и первая основа нравственного мира»²¹⁵. В семье человек получает духовно-нравственное воспитание и начинает развивать в себе нравственную жизнь. Жития святых показывают, насколько важно первоначальное воспитание в добродетельной семье²¹⁶.

Семья есть первоначальная школа добродетельной и благочестивой жизни. Потому-то Господь Спаситель в начале Своей открытой проповеди прежде всего благословил Своим посещением брачную чету. И апостолы, имевшие своей задачей проповедовать Слово Божие народам, прежде всего вносили его в дома семейств.

Состояние христианских семейств имеет важное значение для Церкви. Добрые и благочестивые семейства составляют необходимое условие ее благосостояния. Добродетельные христианские супруги, родители и дети, принимая от Церкви благодатные дары и освящение, развивают их в семейной жизни и в свою очередь приносят с собой в общество верующих плоды добродетели и благочестия. Чем более благочестия и добродетелей в семействах, тем более процветает и Церковь. Древняя христианская Церковь процветала внутренней славой именно потому, что каждый христианский дом, по словам Златоуста, составлял малую Церковь, каждый отец семейства был как бы домашний пастырь, был образцом христианской жизни для своих домашних²¹⁷.

Нравственное благосостояние общества и государства, по свидетельству истории, также всецело зависит от нравственного состояния семьи; разрушение семьи имеет неизбежным следствием разрушение общества и государства²¹⁸. О значении брака и семьи для целых народов западный апологет Лютардт пишет: «Когда мы исследуем состояние народа или века, то наши взоры прежде всего обращаются на состояние брачной жизни. По нему мы судим и о всем остальном. Если брачная жизнь известного народа поколеблена, то мы знаем, что и остальные области нравственной жизни этого народа находятся в худом состоянии. И для того, чтобы нравственное состояние народа возвысилось, мы все утверждаем, что для этого прежде всего должно улучшить брачное состояние»... Все, кто стремился разрушить общество, начинали это с разрушения семьи, семейных устоев, ибо семья есть самая драгоценная основа и краеугольный камень всего гражданского общества²¹⁹.

В семьях, где нет веры и благочестия, нельзя ожидать и доброй нравственности. В добрых же христианских семействах «люди, взлелеянные семейной любовью в атмосфере доброй нравственности и целомудрия, научившиеся горячо любить своих братьев и сестер, своих детей или родителей, вносят эти прекрасные качества и в общественную жизнь», оздоровляют общество²²⁰. По отношению к государству христианская семья является первой школой, где человек научается любить своих ближних, старших, равных и младших, научается почитать старших, уважать равных себе, научается повиновению, дисциплине и развивает в себе все те добрые качества, какие необходимы для каждого члена общества²²¹.

В чем состоит христианский брак. Брак установлен Богом. Учение Церкви о браке. Три главнейшие цели брака, вытекающие из христианского понятия о браке как Таинстве.

Семейство основывается на браке. Христианский брак есть освящаемый Церковью добровольный и основанный на взаимной любви пожизненный союз мужчины и женщины с целью совершенного взаимного восполнения и вспомоществования во спасении и имеющий своим следствием благословенное рождение и христианское воспитание детей²²².

Брак установлен при начале мира Самим Создателем. По словам бытописателя, Бог, создав первого человека, создал потом и жену с тем, чтобы она была ему помощницей и чтобы они, будучи двумя, составляли одну плоть (Быт.2:18:21–24). И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над всеми тварями (Быт.1:28).

«Такое особеннейшее отношение Бога к установленному Им Самим браку ясно показывает не только на то, что брак был угоден Богу, но что он имел занимать важное место в планах Божиих о судьбах мира, а потому и находится под особым промыслительным наблюдением Божиим. Вместе с этим, такое благословение Божие ясно указывало на то, что брачующиеся лица, согласно с мыслию Божией, всегда должны смотреть на брак как на великое и священное дело, соединенное с высокими обязанностями не только в отношении друг к другу, но и к Богу, и вследствие этого при вступлении в брак, естественно, должны были и исполняться благоговейными чувствами преданности Господу Богу и усердными молитвами к Нему о подаянии Своего Отеческого благословения и всесильной помощи на предстоящую им многознаменательную и многотрудную жизнь»²²³.

Такой взгляд на высоко религиозное значение брака и важность для него благословения Божия имел место в ветхозаветный период (Быт.12). По законам, данным Богом еврейскому народу чрез пророка Моисея, брак был прямо отнесен к религиозно-нравственным обязанностям; нарушение супружеской чистоты и верности строго преследовалось, а сам брак заключался с ведома и благословения блюстителей закона – священников (Лев.20:10; Втор.22:28–29 и др.). Господь Иисус Христос еще более возвысил и усилил религиозно-нравственное значение брака Своим учением о его богоучрежденности и нерасторжимости. На вопрос фарисеев, по всякой ли причине можно человеку разводиться со своей женой, Спаситель отвечал, что с самого начала Бог, создав мужа и жену, сочетал их с тем, чтобы они, будучи только двумя, а не более, пребывали неразлучно и составляли плоть едину. И что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф.19:6). В Ветхом Завете развод был облегчен по жестокосердию иудеев (чтобы не было убийств жен), в Новом же Завете Господь Иисус Христос устанавливает более строгий закон, по которому развод допускается только в исключительном случае, а именно, в случае нарушения верности брачному союзу (Мф.19:8–9).

По христианскому учению, брак есть великая тайна единения двух душ в образ духовно-благодатного единения Христа с Церковью. Брак основан на таком влечении человека, на такой его потребности, которые заложены в самой его природе по воле Божией. Поэтому и христианство не видит ничего внутренно враждебного в теле человека. По учению Апостола, всякое творение Божие хорошо (1Тим.4:4), для чистых все чисто (Тит.1:15) и нет ничего (в человеческом теле и его потребностях) в себе самом нечистого (Рим.14:14). Поэтому христианство допускает все здоровые естественно-человеческие чувства, возвышая их до духовности, утончая до совершенства в высшем сообразном с творческими целями направлении, благословляя их и освящая. В этом отношении половая и семейная любовь никак не составляет исключения, взаимная любовь жениха и невесты, мужа и жены, родителей к детям и взаимно детей к родителям.

В человеке плотская любовь никогда не может быть чисто животным чувством; она всегда сопровождается душевным влечением, естественным или извращенным. Христианство же хочет возвысить ее так, чтобы она была сознательно-душевным или даже духовным влечением и призывает на нее благословение Божие²²⁴.

Свои высокие обязанности христианские супруги могут выполнять только с помощью благодати Божией, преподаваемой им в Таинстве брака (браковенчания). От времен апостолов в Церкви установлено для этого особое священнодействие, чтобы сообщать брачующимся нужную для освящения и воцерковления их союза Божественную благодать.

«Так как брачная любовь, – пишет один наш отечественный богослов, – составляет основной и главный вид любви в числе прочих видов взаимной любви между людьми, то поэтому она предпочтительно пред ними нуждается в освящении от Бога, в особом благодатном даре. С другой стороны, так как брачная любовь очень часто становится чувственной и беспорядочной, то в этом отношении она преимущественно пред прочими видами любви требует освящения и одухотворения. Сделать брачный союз духовным, священным, сделать его союзом святой любви – это цель брака как Таинства»²²⁵.

Естественный союз брачующихся по молитвам Церкви в Таинстве брака (браковенчания) «очищается, отрезвляется и укрепляется Божественной благодатью. Трудно человеку самому устоять в союзе крепком и спасительном. Нити естества рвутся. Благодать же непреодолима»²²⁶. Вот почему с глубокой древности, по установлению святых апостолов, брак благословляется от лица Церкви епископами и священниками.

Священномученик Игнатий Богоносец, ученик святого апостола Иоанна Богослова, в письме к святому епископу Поликарпу писал: «Те, которые женятся и выходят замуж, должны вступать в союз с согласия епископа, чтобы брак был о Господе, а не по похоти. Пусть все будет во славу Божию»²²⁷. Святой Климент Александрийский (III век) указывал, что брак освящается молитвой и непрестанным исповеданием Господа²²⁸. Он пишет «Священ брак, и, по заповедям Божественного Слова, совершен, если послушна брачная чета воле Божией... если остается твердою в исповедании веры, раз принятой ею, и благ ее, раз ставших предметом надежды»²²⁹. Апологет III века Тертуллиан в специальном «Послании к жене» такими высокими чертами изображает христианский брак: «Как могут описать счастье того брака, который утверждает Церковь, скрепляет приношение (жертвы), запечатлевает благословение, Ангелы возвещают, Отец (Небесный) утверждает!»²³⁰

Святые Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Амвросий Медиоланский, Мефодий Патарский свидетельствуют о священническом благословении и молитвах, которыми освящалось вступление в брак в их время (IV и V века)²³¹.

Святой Иоанн Златоуст пишет, что христианский союз супружества заключался чрез молитвы и благословение священников, чтобы умножалась любовь жениха и невесты и сохранялось их целомудрие и единомыслие, и изгнаны были из него все коварства диавола, и чтобы они (супруги), соединяемые благодатию Божией, провождали жизнь богоугодную и счастливую²³².

Отец Западной Церкви блаженный Августин (V век) прямо называет Таинством церковное священнодействие брака, а с таинственно благодатным его значением соединяет нерасторжимость христианского брака. «Достоинство браков, – говорит он, – у всех народов состоит в деторождении и охранении чистоты, а у народа Божия – еще и в святости Таинства, по коей даже разлучающейся разводом (жене) нельзя сочетаться с другим, пока муж жив», потому что «в Церкви совершается не только брачный союз, но и Таинство²³³. Священнодействие христианского брака святой Лев, папа Римский также называет Таинством. По свидетельству этого святого отца Церкви, в его время, в V веке, для брачующихся была совершаема Литургия; после их Причащения им преподаваемо было церковное благословение с соответствующими брачными молитвами²³⁴. Преподобный Феодор Студит, исповедник Восточной Православной Церкви IX века, приводит самую молитву, употребляемую в Церкви во время возложения венцов на брачующихся: «Ты, Господи, ниспосли руку Твою от святого жилища Твоего и сочетай раба Твоего и рабу Твою, и сопрязи я (их) в единомудрии, венчай я в плоть едину, яже благословил еси сочетаватися друг другу, честный их брак покажи, нескверно их ложе соблюди, непорочное их сожительство пребывати благоволи»²³⁵.

Церковный брак в течение почти всего первого тысячелетия христианской эры не имел самостоятельного чинопоследования и совершался за Литургией; после освящения Святых Даров о брачующихся епископом или священником читалась особая молитва, а после «Отче наш» – особые брачные молитвы с возложением на жениха и невесту брачных венцов. Литургия (Евхаристия) была тогда «единственным богослужебным чином, с которым соединялось отправление почти всех других священнодействий», в том числе и Таинств крещения, покаяния, брака²³⁶. В более поздних канонических постановлениях указывается, что брак может быть совершаем только днем: или перед Литургией (с таким расчетом, чтобы новобрачные могли потом приобщиться за Литургией), или же сразу после Божественной литургии. Вступление в брак предполагало для брачующихся предварительное говение. До наших дней сохранился благочестивый обычай, по которому жених и невеста приступают к Таинству брака, по возможности, натощак²³⁷.

Из православно-христианского понятия о браке как Таинстве вытекают и высокие цели брака.

Первая и главная цель брака – это полная и нераздельная взаимная преданность и общение двух супружеских лиц: не хорошо быть человеку одному (Быт.2:18) и оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей, и будета оба в плоть едину (Мф.19:5). Отсутствие в жизни брачующихся единства духовно-нравственных целей жизни есть главная и основная причина несчастных браков. Главная причина счастливых браков заключается во взаимном проникновении бракосочетавшихся в глубину и высоту христианского идеала совершенствования. Муж и жена, восполняя друг друга чрез взаимообщение, нравственно влияют друг на друга, помогают друг другу в духовно-нравственном совершенствовании и выполнении своего назначения в жизни. Нравственная связь, союз любви и внутреннее единство между супругами в истинно-христианских браках являются настолько крепкими, что их не может ослабить и самая смерть.

По мысли святого Киприана Карфагенского, муж и жена получают полноту и цельность своего бытия в духовно-нравственном и физическом единении и взаимном восполнении одного личностью другого, что достигается в браке, когда мужчина и женщина действительно становятся одной нераздельной личностью и находят друг в друге взаимную поддержку и восполнение. На эту цель брака – взаимное восполнение и взаимопомощь в совершенствовании двух лиц различного пола – указывают древнееврейские слова: муж по-еврейски – isch, и жена – ischa. То и другое слово относятся к понятию «человек», как виды его: первое из них указывает на человека в мужском роде, второе – в женском. Самое значение приведенных еврейских слов указывает на то, что муж и жена призваны образовать единого совершенного человека, как об этом сказано в Библии: вступая в брак, будут два одна плоть (Быт.2:24)²³⁸.

Подобный же взгляд на сущность и главную цель брака находим у святого Иоанна Златоуста. В своих писаниях он определяет христианский брак как глубочайшее духовно-нравственное единение мужа и жены, как союз любви и взаимного расположения, образующий из двух существ разного пола как бы две нераздельные части одного существа – в целях полного, самого внутреннего и самого живого их жизненного общения. В единстве брака каждая личность в отношении другой как бы выходит из своих личных эгоистических границ, перенося весь жизненный интерес из себя в другое существо, и таким образом обе личности составляют одну жизнь, одну плоть. Два человека должны быть как один – по мыслям, чувствам, намерениям, действиям они должны быть одним существом, одушевленным как бы одною душою²³⁹.

Если брак имеет свою цель в безраздельной преданности друг другу двух лиц, то нравственное достоинство может быть признано только за первым браком. Истинный брак возможен только при единоженстве (моногамии) и пожизненности. Второй и третий браки допускаются христианской Церковью в случае смерти одного из супругов, как некоторое несовершенство в жизни христианина и благословляются Церковью для мирян как снисхождение к человеческой немощи в предохранении от греха, как врачевство против блуда²⁴⁰. По словам святого Василия Великого, второй брак – свидетельство о невоздержании чувственности, не побеждаемой духом, как следует истинному христианину, по крайней мере, после удовлетворения чувственной потребности в первом браке. Поэтому совесть христианина нуждается в очищении покаянием и епитимией, какою и было в древности отлучение вступивших во второй брак от Причащения Святых Таин на год²⁴¹.

Истинный брак в его идеальной красоте может быть только пожизненный.

Брак должен быть по своей идее нерасторжимым. Как живой союз любви и сердечного расположения по образу союза Христа с Церковью, брак не может быть разрываем никакими неприятностями и случайностями супружеской жизни, кроме смерти одного из супругов и вины прелюбодеяния²⁴². Последнее по своему действию на брак равносильно смерти и в самом корне разрушает брачные узы. Вступление в брак с мыслью о возможности расторжения его когда-либо делало бы невозможным полную преданность друг другу лиц и вообще прочность их взаимного союза. В древнейшем памятнике христианской письменности «Апостольские постановления» (II–III века) говорится: «Жена есть общница жизни, соединяемая Богом в одно тело из двух, и кто снова разделяет одно на двое, тот враг творчества Божия и противник Его Промысла»²⁴³.

Вторая цель брака, на которую указывает Священное Писание, святые Отцы и Церковь в своих молитвах чина венчания, есть рождение и христианское воспитание детей. И Церковь благословляет брак как союз, целью которого является деторождение, испрашивая в молитвах «доброчадие» и «о чадех благодать». В Ветхом Завете брак соединялся с мессианскими надеждами. Авраам и Исаак, вступая в брак, надеялись увидеть из своего семени в далеком будущем Того, Который принесет спасение миру. Это в известном смысле мессианское значение семьи не погасло и не может погаснуть и в христианской семье. И здесь брак рассматривается в известной мере как служение мировому спасению²⁴⁴. Святой Иоанн Златоуст видит в семье и семейной жизни служение человечеству и обществу. Христианин, вступающий в брак, вступает в него не только для себя, но и для Церкви. Брак в христианстве, по учению святого Григория Богослова, хорош тогда, когда он соединяется с желанием оставить после себя детей, потому что чрез это восполняется Церковь Христова, умножается число благоугождающих Богу. Когда же он имеет в основе одно лишь стремление к удовлетворению плотской похоти, то «разжигает грубую (и ненасытную) плоть, обкладывает ее тернием и делает как бы путем к пороку»²⁴⁵. При господствующем значении в христианском браке нравственной чистоты человеческой природы низшие ее влечения находят свой исход в рождении детей. Воздержанный образ супружеской жизни был особенно присущ христианам первенствующей Церкви (времен гонений на христиан). Христианский апологет Афинагор писал язычникам: «Жену каждый из нас, которую он взял по установленным у нас законам, имеет только для деторождения. Как земледелец, бросив семена в землю, ожидает жатвы и больше уже не сеет, так и у нас мерою пожелания служит деторождение. Между нами найдешь даже многих мужчин и женщин, которые состареваются безбрачными, надеясь теснее соединиться с Богом»²⁴⁶.

Священное Писание и святые Отцы Церкви указывают еще одну цель брака – предохранение от распутства и сохранение целомудрия. «Брак установлен, – говорит Златоуст, – для того, чтобы мы не распутствовали, не предавались блудодеянию, но чтобы были трезвенными и целомудренными»²⁴⁷. Послушай, что говорит апостол Павел: во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа (1Кор.7:2). Хорошо, говорит, быть безбрачным, ради безраздельного служения Господу, но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться (1Кор.7:7–9) и впасть в распутство. «Так, – говорит Златоуст, – две цели, для которых установлен брак: чтобы мы жили целомудренно и чтобы делались отцами, но главнейшая из этих двух целей – целомудрие»²⁴⁸.

Брак есть «пристань и прибежище» целомудрия для желающих хорошо пользоваться им, не позволяя неистовствовать природе. Выставляя законное совокупление как оплот и таким образом удерживая волны похоти, он сохраняет нас в великом спокойствии. Брак есть прочная пристань целомудрия, особенно для тех людей, которые предаются этим страстям (непотребства), «растлеваются в непотребных убежищах». Для них брак полезен, «освобождая их от нечистоты»²⁴⁹. Всегда были порицатели брака, которые видели в нем скверну, нечистоту, препятствие к добродетельной жизни²⁵⁰. Освящая христианский брак своим благословением, надевая на брачующихся «венцы славы и чести» (символ победы над чувственностью), Церковь всегда осуждала порицателей супружеских отношений. Законный брак и рождение честны и нескверны, ибо различие полов образовано в Адаме и Еве для размножения человеческого рода²⁵¹. Брак есть «дар Божий и корень нашего бытия»²⁵².

«Если бы брак и воспитание детей были препятствием на пути добродетели, – говорит Златоуст, – то Создатель не ввел бы брака в нашу жизнь. Но так как брак не только не препятствует нам в богоугодной жизни... но и доставляет нам великое пособие к укрощению пылкой природы... то поэтому Бог и даровал такое утешение человеческому роду»²⁵³.

Личная склонность или глубокая симпатия брачующихся друг ко другу. Отличие любви от влечения по страсти. Гармония характеров.

Если от человека требуется продуманность и осмотрительность во всяком вообще действовании, то тем более это нужно сказать о заключении брака – союза пожизненного. Неудавшийся брак – «причина множества несчастий» в жизни людей, источник страданий – и часто на всю жизнь²⁵⁴.

Обычно несчастные браки бывают по причине несоблюдения нравственно-религиозных условий заключения брака.

Как личное жизнеобщение христианский брак требует прежде всего соблюдения двух условий: личной склонности или глубокой симпатии брачующихся друг к другу и согласия их в религиозно-нравственных воззрениях.

Склонность не есть простое настроение: настроения меняются в зависимости от обстоятельств. Склонность не есть также упоение чувства, не есть увлечение по страсти, ибо такое состояние рано или поздно проходит и на его месте остается отрезвление. «Из многих опытов видно, – пишет оптинский старец иеросхимонах Макарий, – что у тех, кто по страсти вступает в супружество, не бывает счастья: страсти остынут, и любовь исчезнет. Надобно избирать партию по разуму, с благочестивым намерением и молитвою ко Господу, чтобы жизнь провести в мире, согласии и любви, для семейного счастья и общественной пользы»²⁵⁵.

Страсть не может скрепить брак на всю жизнь. Браки, заключенные по одной страсти, непрочны. Страсть, которую часто в наше время по недомыслию называют «любовью», – это не психологический факт, а скорее физиологический или полупсихологический. Это, главным образом, состояние тела, возбуждение тела; при страстной любви любят не человека, а возбуждение чувства, которое он вызывает. Известно, что страстно полюбить можно даже картину, статую. Любят опьянение и человека как почву для опьянения. Предмет страсти интересен только другого не интересует. Все концентрируется здесь в одном желании и еще, пожалуй, в чувстве ревности. В наше время «любовь-страсть» – это самый распространенный наркотик, психический яд. Действие наркотика в организме со временем ослабевает и требует увеличения дозы. То же и страсть. Острота опьянения, по общему закону наркотиков, должна уменьшаться, и тогда так называемая «любовь» гаснет, нужно обновление, замена «любимого» человека, И союз распадается. Вполне очевидно, что на таком чувстве нельзя создать прочную семью²⁵⁶.

В своем настоящем виде склонность или любовь есть тяготение души к душе – такое влечение сердец, которое основывается на согласии двух душ, находящих друг в друге свое дополнение. Такое чувство углубленной симпатии, дополняющее физическое влечение, по своей природе способно не уменьшаться, а расти с каждым новым фактом единения любви двух душ. Это чувство взаимного духовного тяготения поддержит и физическую любовь мужа к жене и жены к мужу. Оно послужит основанием взаимной преданности, дружеского доверия и уважения супругов. Эту любовь еще более скрепит ребенок, который будет новым центром общих симпатий, заранее желанным, именно как; средоточие общей любви обоих. У святых Отцов находим глубокое определение супружеской любви: любовь есть органическое слияние двух душ в душу едину, это желание и сила отдать другому все свои силы, все содержание своей души и взять от другого все хорошее, что есть у него. Такая любовь не есть одно чувство и одно физическое влечение: в нее входит какой-то элемент особого рода внутренней рассудочности, разумности, которая трезвенно оценивает человека, его нравственные качества как будущего семьянина, воспитателя детей и как друга жизни на общем пути христианского подвига²⁵⁷.

Настоящий брак должен быть не только по чувству глубокой симпатии, но и по разуму. Вступающему в брак необходимо испытать как свою склонность или любовь, так и склонность или любовь другого лица, а также свою (и другого лица) готовность и чувство долга самоотверженно нести подвиг семейной жизни²⁵⁸.

Испытывая склонность или любовь двух лиц, надо наблюдать, насколько согласуются их характеры. Глубокое согласие характеров двух лиц есть условие интимности. Поверхностное согласие легко может обмануть обе стороны, и лишь с течением лет совместной жизни обнаружится, как мало они согласуются в глубине существа своего. Потому посредством испытания необходимо убедиться в том, что равенство характеров двух лиц, склонных друг к другу, не поверхностное, а основанное на общих глубоких интересах и общем, т.е. одинаковом, воззрении на жизнь. Но это существенное согласие не исключает значительного различия темпераментов и индивидуальных природных склонностей двух людей. Оно не исключает того, чтобы один человек был спокойный, а другой живой и веселый, один – задумчив и медлителен в словах, а другой быстр, – если есть между ними более глубокое согласие. Даже требуется, чтобы рядом со сходством было между сочетавшимися и некоторое различие. На нем основывается бо́льший взаимный интерес.

Итак, взаимная любовь жениха и невесты – неотъемлемое условие при вступлении в брак. Церковь определенно требует брака по любви, что отражено и в самом чине браковенчания. И в святоотеческой письменности брак всегда определяется как «союз любви».

Оба брачующиеся должны быть христианами. Христианам не дозволено вступать в брак с язычниками и неверующими. Святые Отцы о смешанных браках верных с неверными.

«Вместе со склонностью (глубокой симпатией или любовью) рука об руку должно идти согласие в религиозном и нравственном воззрении. Без этого брак будет простым естественным общением, а не личным духовным взаимообщением. Брак есть общение во всех жизненных отношениях. И, естественно, он должен быть также и общением в самом главном, в чем мы полагаем высший смысл жизни, – в жизни в Боге. Религиозное общение – важнейшее предположение брака. Сходиться друг с другом во всем, за исключением высшего смысла жизни, переживать вместе все земное и скоро преходящее и в то же время быть глубоко разъединенными во всем, что касается души, – это глубочайшее противоречие, какое только может существовать среди сынов человеческих»²⁵⁹.

Даже с точки зрения личного счастья, если у мужа и жены нет религиозного сочувствия и единства, то не может быть и согласия, а следовательно, и счастья в их браке. Религиозное взаимообщение есть самая твердая опора брака; оно освящает радости семейной жизни, помогает сносить ее скорби и нужды, и тяжелые жизненные невзгоды, без которых никогда не обходится семейная жизнь, превращает в благословение. Необходимо всегда помнить, что вера Христова и благочестие являются основанием добродетельной, целомудренной, мирной и счастливой жизни супругов и их детей. Брак у христиан, по наставлению апостола Павла, должен быть браком в Господе (1Кор.7:39), т.е. оба вступающих в брак лица должны быть христианами – пребывать в общении со Христом²⁶⁰.

Блаженный Феодорит Кирский (V век) в толковании этих апостольских слов пишет: «Апостол здесь ясно дал видеть, что не повелел сочетаваться христианам с неверными (неверующими) мужьями или женами», а повелевает вступать в супружество «с верными²⁶¹, благочестивыми (христианином или христианкой), целомудренно, честно (с целомудрием, с чистотою) и законно (т.е. с благословением Церкви)»²⁶².

Священномученик Киприан, епископ Карфагенский, в одном из творений, посвященных изложению заповедей Господних и христианского учения, ссылаясь на приведенные слова апостола Павла, прямо и определенно пишет: христианам «не следует заключать брачных союзов с язычниками»²⁶³, и тем более с лицами неверующими, ибо что общего у света с тьмою? (2Кор.6:14)²⁶⁴.

Церковный писатель II века Тертуллиан также писал, что христианам не дозволено вступать в брак с неверующими и с язычниками: «Христиане, женящиеся на женах идолопоклонницах, не могут быть изъяты от обвинения в блуде»²⁶⁵. Также святой Киприан смешанные браки христиан с неверными считал блудным осквернением, в подтверждение чего и приводит слова Апостола: прилепляяйся сквернодейце едино тело есть (с блудницею) (1Кор.6:16). Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! (1Кор.6:15). Не преклоняйтесь, – пишет Апостол, – под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? (2Кор.6:14) Пример премудрого царя Соломона показывает, к чему приводят смешанные браки с неверными: и развратили (языческие) жены его сердце его и склонили сердце его к иным богам (3Цар.11:3–4). А сколько примеров видим в наше время, когда христианин или христианка, вступив в брак с лицом неверующим, попадает под его влияние и отпадает от веры²⁶⁶.

Браки мужа верующего с женой неверующей или жены верующей с мужем неверующим – это браки, как правило, невенчанные, безблагодатные, не имеющие над собою покрова и молитв Церкви. По поводу таких браков святой Амвросий Медиоланский писал: «Когда самое супружество должно быть освящаемо священническим покровом и благословением, то как можно назвать супружеством то, где нет согласия веры?»²⁶⁷ В русской Кормчей²⁶⁸ говорится, что такие невенчанные браки незаконны, более того, беззаконны и ничего не значат²⁶⁹.

Тертуллиан, излагая взгляд Древней Церкви на христианский и гражданский браки, пишет, что у христиан даже и супружества, тайно заключенные, т.е. не объявленные предварительно в Церкви (не получившие благословения и санкции Церкви), подвергаются опасности быть сочтенными прелюбодеянием и блудом и нимало не ускользают от обвинения прикрытием законно заключенного (гражданского) брака²⁷⁰. (Так мало имел цены законный гражданский брак в глазах Церкви того времени!)

«А где единоверные, – пишет далее Тертуллиан, – вступают в брак с одобрения и благословения Церкви, – там Божие благоволение, гармония душ и истинно счастливое супружество. Как благословен брак двух верующих, с одинаковою надеждою, одинаковым благочестием, общими ко всему чувствами... единой дисциплиной, одними и теми же обязанностями! Оба – братья. Оба – сорабы (Христовы), никакого различия духа и плоти. Поистине – два в единой плоти. Где одна плоть, там и один дух. Вместе молятся, вместе желают, вместе проводят посты, один другого уча, один другого увещевая, один другого поддерживая. В Церкви Божией оба – равны, равны в сожитии (по) Богу, равны в тесноте, в гонениях, в утешениях, оба ничего не таят друг от друга, не уклоняются друг от друга, каждый важен для другого; больной охотно (ими) посещается, нуждающийся поддерживается; милостыни – без пытки (допытывания), богослужения – без сомнения, ежедневные (благочестивые) упражнения – без препятствия, не тайное (от другого, крестное) знаменование, не безмолвное благословение (ничто друг от друга не скрывается); звучат между обоими псалмы и (христианские) гимны, взаимно соперничают, кто лучше поет своему Богу. Видя и слыша то, Христос радуется, таковым посылает мир Свой; где два – там и Он, где Он – там и злого нет... Действительно, такой брак есть царица дружбы и рассадник неба»²⁷¹.

Воспрещая смешанные браки верных (христиан) с неверными (иудеями, язычниками и неверующими), Церковь допускает, в виде исключения, браки лиц различных христианских вероисповеданий (православных с католиками и протестантами), при том условии, чтобы брачующиеся были повенчаны по православному обряду православным священником. Однако нельзя не обратить внимания на некоторые нравственные затруднения в случае таких смешанных браков, происходящие от неполного единения супругов в религиозном отношении.

Православная Церковь допускает невенчанные смешанные браки верующих с неверующими только при одном обстоятельстве, о котором писал в свое время святой апостол Павел. В апостольское время Церковь Христова пополнялась, главным образом, за счет обращавшихся в христианство из язычества или иудейства. Много было таких случаев, когда только один из супругов обращался ко Христу, другой же оставался в язычестве или иудействе. Таким образом появлялись смешанные браки. В первенствующей Церкви возник вопрос: продолжать ли обратившимся в христианство жить со своими неверующими женами или мужьями или же разводиться. За разрешением этого вопроса коринфские христиане обратились к апостолу Павлу, который и разъяснил его с присущей ему духовной мудростью и широтой христианской свободы.

Как же решает Апостол вопрос о таких смешанных браках? Если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его (1Кор.7:12–13). Апостол не узаконяет брать жену неверующую и не повелевает жене верующей сочетаваться (браком) с мужем неверующим, ибо он предписывает совершенно тому противное: запрещал мужьям и женам вступать в брак с неверными (см: 1Кор.7:39). Здесь же дает правило для сочетавшихся прежде принятия проповеди о Христе и обратившихся ко Христу уже после брака²⁷².

Решение вопроса ставится им в зависимость от того, как будет вести себя неверующая сторона по отношению к верующей. Если неверующий супруг желает продолжить брачное сожитие с женою-христианкою (или, обратно, неверующая жена с верующим мужем) и не отвлекает от истинной веры Христовой, то брак остается в полной силе. Сторона верующая, говорит Апостол, не должна давать повода к разводу, если же неверующий хочет развестись, пусть разводится (1Кор.7:15). Если, например, неверующий по праву супружества повелевает жене-христианке участвовать в его нечестии, приносить языческие жертвы или из-за религиозных разногласий ежедневно оскорбляет и заводит ссоры, то лучше разлучиться. Неверующий сам подает таким образом повод к разводу, подобно как и прелюбодействующий. Такое решение вопроса согласно с учением Господа. Ибо к миру призвал нас Господь (1Кор.7:15). «Спасительная проповедь (о Христе) не смятение вносит в жизнь (и не разрушение семейств), а напротив того, домогается (еще большего) – истинного и боголюбивого мира»²⁷³.

Итак, если неверующая жена принуждает возвратиться к прежнему нечестию или требует развода, христианин или христианка не связаны и не имеют на себе никакой вины, если разведутся.

Сохранение таких смешанных браков имело, по Апостолу, определенную миссионерскую цель. Обратившиеся ко Христу супруги, став учителями неверных, производили сверх чаяния чудный переворот (собственным примером добродетельной жизни приводили своих близких к благочестию) и разъединившиеся семейства приводили в достолюбезное согласие²⁷⁴. О такой миссии верующих в своих семьях Апостол говорит: почему ты знаешь, жена, не спасешь ли (неверующего) мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли (неверующей) жены? (1Кор.7:16) Еще остается благая надежда на обращение неверного, надежда, что погибшая сторона спасется чрез брак Если муж не беспокоит тебя, – говорит, – то оставайся с ним, от этого может быть и польза; оставайся и «увещевай, советуй, убеждай, приводи (наставлением) к пониманию благочестия»²⁷⁵ – «с доброй надеждой прими на себя труд, не отчаивайся, помощником усердию твоему имеешь Бога»²⁷⁶, имеешь Его всесильную благодать, спасающую грешников. Пусть не смущает тебя то, что после обращения ко Христу ты живешь в браке с неверующим; такое сожитие не налагает никакого греховного пятна на верующего супруга. Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы (1Кор.7:14), т.е. освящены чрез Таинство крещения и чрез теснейшее общение и единение с вами, христианскими родителями. Апостол как бы говорит: «Брак твой, верующая жена, с мужем неверующим не превратился в беззаконное сожительство после твоего обращения к вере Христовой; твоя вера (и освящение тебя Таинствами крещения и др.) освятили («посвятили Богу») сей брак и мужа твоего в брачном отношении»²⁷⁷ – в силу его согласия жить с тобою и в силу вашего внутреннего и внешнего общения.

Несомненно, жить в таком браке с неверующим христианину тяжело, особенно когда это вносит несогласие между супругами по важным жизненным вопросам, например, о воспитании детей и др. При отсутствии единоверия не может быть полной гармонии и единства между супругами. Такое положение возможно и в том случае, если между брачующимися лицами огромная разница в воспитании, образовании и возрасте.

Брак ненормален, если между брачующимися большая разница в возрасте и образовании. Воспрещается брак в близком родстве. На что обращать внимание при выборе супруга или супруги.

Брак не нормален, если брачующиеся слишком расходятся по возрасту, если, например, отживающий век старик женится на молодой девице. Опасность такого брака очевидна сама по себе. Оптинский старец иеросхимонах Макарий в письме к одной особе, питавшей страстную любовь к мужчине, который был на шесть лет моложе ее, писал: «Ты старше его шестью годами, и это неравенство много может впоследствии причинить скорбного для вас обоих. В мужском поле старшинство лет нимало не вредит, в женском поле большой вред причиняет»²⁷⁸.

«При недостатке сходства по образованию и воспитанию более образованное и лучше воспитанное супружеское лицо не будет находить удовлетворения в союзе с необразованным и невоспитанным лицом. Значит, в этом случае между мужем и женою не будет того, что должен представлять собою брак, т.е. действительного жизнеобщения, а это будет искушением к неверности, по крайней мере к духовной»²⁷⁹.

Наконец, непозволительны браки в близком родстве²⁸⁰. Общее нравственное основание для воспрещения браков между близкими родственниками следующее: между родственниками уже существуют известные нравственные отношения, и эти отношения осквернялись бы и разрушались новыми отношениями, завязанными в браке. Кровосмешение – тяжкий грех (1Кор.5:1–5). Нарушение нравственных законов отзывается вредными последствиями на физической природе. Браки в близком родстве имеют пагубные последствия для потомства и для самих брачующихся: частое бесплодие родителей, больное потомство, вырождение (тупоумие, слабость психических сил, кретинизм, золотуха, глухота и многое другое)²⁸¹.

Запрещаются также браки между лицами, находящимися в духовном родстве, например, восприемники (кумовья) не могут вступать в брак с вдовствующей матерью детей, которых они восприняли от святого Крещения²⁸².

«От супружества, – говорит епископ Феофан, – (зависит) не только временное счастье, но даже вечное спасение»²⁸³. Вот почему желающие вступить в брак должны приступать к этому делу не с легкомыслием, а «с великой осмотрительностью» и осторожностью²⁸⁴. Если мы, например, намереваясь купить дом, исследуем и разведываем и о продавцах, и о прежних владельцах, и о соседях, и о качестве строения, то гораздо большую надо иметь осмотрительность намеревающимся вступить в брак, так как брак заключается на всю жизнь и бесповоротно. Ведь худой дом можно продать, а взявшему жену нельзя опять отдать ее давшим, но совершенно необходимо иметь ее при себе до конца или, отвергнув ее за пороки, сделаться виновным в прелюбодеянии по законам Божиим.

Никакой недостаток или порок жены или мужа, кроме вины прелюбодеяния, не может быть, по христианскому закону, причиною развода. Кто разводится с женою своею, – говорит Христос, – кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует (Мф.5:32). Поэтому христианин, желающий вступить в брак, должен прежде всего усвоить не внешние законы о браке, а законы Божии, потому что по этим, а не по тем будет судить Бог, пренебрежение этими законами навлекает на душу неизбежные наказания и неугасимый огонь²⁸⁵. Чтобы не сделать роковой и непоправимой ошибки при вступлении в брак, всячески надо стараться найти человека, соответствующего нашим нравам, с доброй христианской настроенностью. Брак – не торговля, не коммерческая сделка ради чисто практических видов и планов или каких-нибудь материальных выгод, а «союз жизни»²⁸⁶.

В наш век деньги стали значить все. И от того повредилось все, что всех одолела страсть к деньгам, к богатству. Многие при выборе жены вместо того, чтобы искать в ней душевной добродетели, больше всего обращают внимание на то, чтобы она была из зажиточной семьи, богатой и знатного рода. Но такие женихи не учитывают, сколько бед бывает в семейной жизни от такого выбора. «Кто взял богатую жену, – говорит Златоуст, – тот взял себе более госпожу, нежели жену. Если жены и без того бывают исполнены гордости и склонны к честолюбию, то когда и то будет им прибавлено, как они могут быть сносными для супругов? А кто взял жену равную по состоянию или беднейшую, тот взял себе помощницу и сотрудницу, внес в дом все блага, потому что нужда бедности располагает ее беречь своего мужа и во всем слушаться его и повиноваться ему, и устраняет всякий повод к несогласию, вражде, гордости и оскорблению, а напротив, делается союзом мира, единодушия, любви и согласия. Кто женится из-за денег на богатой невесте, тот часто лишается главного – мира, согласия, единодушия. Ведь вступаем в брак не для того, чтобы наполнять дома враждою и ненавистью, чтобы иметь ссоры и распри, чтобы заводить несогласия друг с другом и делать жизнь не в жизнь, но для того, чтобы нам пользоваться помощью, иметь пристань, прибежище и утешение в случающихся бедствиях, чтобы наслаждаться миром, согласием и домашним благоустройством»²⁸⁷.

Поэтому надо обращать внимание не на деньги, а на доброту нравов, честность, благоразумие, чтобы невеста принесла в дом не богатство, а «великое целомудрие, великую скромность». Жена благоразумная, кроткая и воздержанная, хотя бы она была бедной, в состоянии будет распоряжаться и бедностью лучше, чем другая богатством; между тем как развратная, невоздержанная, сварливая, хотя бы нашла в доме бесчисленные сокровища, расточит их скорее всякого ветра и ввергнет мужа вместе с бедностью в бесчисленные несчастья²⁸⁸. «Невозможно мужу не погибнуть, если жена развращена»²⁸⁹.

«Иные при выборе жены обращают внимание только на наружность, ищут телесной красоты, мало обращая внимания на ее воспитание, на религиозное состояние души ее и вообще на ее внутренние душевные качества – и горько приходится им расплачиваться за то. Что́ женщина без веры, без благочестия, без кротости, без целомудрия? Ей никакой цены нельзя дать, она бремя для себя самой, тем более для окружающих ее и живущих с ней, тем более для своего мужа»²⁹⁰.

Наружность обманчива. Многие из красивых женщин (а также и мужчин) в душе бывают с большим самомнением, надменны, своевольны, завистливы, пусты, легкомысленны. «Телесная красота, – говорит Златоуст, обращаясь к жене, – производит великую наглость и много неразумного, она возбуждает ревность и нередко заставляет подозревать тебя в гнусных поступках»²⁹¹.

Впрочем, «не сама по себе красота причина развращения, и не безобразная наружность причина целомудрия. Многие из женщин, блиставшие телесной красотой, еще больше блистали целомудрием, а другие, некрасивые и безобразные, были еще более безобразны душой, осквернив себя развратом. Не природа тела, а произволение души бывает причиною того и другого»²⁹².

Телесная красота, не соединенная с душевной добродетелью, может увлекать мужа двадцать или тридцать дней, много если год, а далее не будет иметь силы: от привычки диво это теряет свою прелесть. А то, что вследствие красоты бывает дурного, остается навсегда: ослепление тщеславием, высокомерие, дерзость. Обнаруженные, таким образом, вскоре дурные качества жены уничтожают всю любовь. А те жены, которые блистают душевной красотой, – чем больше проходит времени и чем больше они обнаруживают свое благородство (души), тем сильнее делают привязанность в своих мужьях и более воспламеняют их любовь. Таким образом, тогда между ними существует такая пламенная и искренняя дружба, исключается всякая измена друг другу, и даже никакая мысль о распутстве не приходит в голову мужа, любящего свою (добродетельную) жену, но он останется всегда любящим ее, и таким целомудрием приобретает благословение и покровительство Божие на весь свой дом²⁹³.

Итак, надо искать в будущей жене не внешней красоты, а «благоразумия, умеренности, кротости, доброты и невинного сердца, благородства души – таковы признаки истинной красоты... Сколько (в жизни встречаем таких мужей), которые жили с красивыми женами, но бедственно окончили свою жизнь; напротив, сколько таких, которые имели жен не очень благообразных, но в полном благополучии дожили до старости»²⁹⁴. Благопристойная, скромная, целомудренная жена может и мужа привлечь и привязать к себе любовью и будет иметь в нем усердного помощника в заботах о детях, и Бога таким образом преклонит к благому о них промышлению. Тогда при Божием благословении доброе воспитание детей и прочие дела потекут у них благоуспешно, никогда не будет повода к ревности, к подозрениям, к ссорам и вражде, но будут наслаждаться они великим миром и согласием²⁹⁵.

Святой Иоанн Златоуст дает советы и невесте в выборе жениха. В его время, в IV веке, в этом деле принимали главное участие родители девицы. «Прежде всего, – говорит он, – ищи настоящего мужа и покровителя, а не денег, не знатности рода, не высокого происхождения и служебного положения. Все это не так важно. Ищи в будущем супруге духовного расположения, кротости, истинного благоразумия и страха Божия, если хочешь счастливо жить с ним. Если же будешь искать жениха побогаче, скорее всего ошибешься и из свободной сделаешься рабою (имущества). Лучше всего ищи равного, если нельзя, скорее ищи беднее тебя, чем богаче, если хочешь иметь мужа, а не богатого господина.

При выборе жениха христианке надо придерживаться двух правил: молить Бога о том, чтобы Он благоволил послать хорошего человека в мужья и искать такого, какого желает Господь: скромного, честного, верующего и благочестивого. Но Боже упаси привлекать к себе (или как теперь говорят, улавливать) понравившегося хорошего человека какими-либо безнравственными способами: например, чарами или бесстыдно выставляя свою телесную красоту в нескромной одежде и т.п. Таким способом увлечь-то можно, но это будет не любовь, а страсть; после же отрезвления – разрушение семьи и множество бед. Лучшим украшением христианских девушек, привлекающих сердца скромных юношей, является стыдливость, застенчивость, кротость, скромность во всем»²⁹⁶.

«Добрым супружеством, – пишет епископ Феофан, – благословляет Бог. Потому будь благочестив, предан Богу, на Которого уповая молись, чтобы Сам Он послал другую половину, Ему угодную и спасительную тебе. Ища супружеского союза, не предполагай дурных целей: или страстное блаженство, или корысть, или тщеславие: но ту одну (цель), какую Бог определил (указал), – взаимную помощь во временной жизни ради вечной, во славу Бога и благо других. Когда нашел, приими, как дар Божий, с благодарностью Богу, сколько с любовью, столько же и с почтением к этому дару»²⁹⁷.

Существенное содействие желающим вступить в брак могут оказать их родители, у которых дети должны испросить благословение на брак, так как благословение отца утверждает домы детей (Сир.3:9). К родителям же они должны обращаться и за советами в этом важном деле, хотя, впрочем, родители имеют право в данном случае только соизволяющее, а не избирающее; выбор должен производиться самими вступающими в брак. Вступление в брак по принуждению не является правильным с нравственной точки зрения. Брак должен заключаться по взаимному и доброму согласию брачующихся (срав. с чинопоследованием обручения и венчания).

Но что особенно необходимо для христиан, вступающих в брак, – это усердная молитва, с совершенной преданностью Отцу Небесному, чтобы Он Сам невидимо руководствовал их в этом деле, Сам благословил и освятил их обеты, ниспослал благодатную помощь на исполнение их обязанностей как христианских супругов и родителей.

Требование Церкви хранить добрачную чистоту. Как приступать к Таинству брака. О благочестии на свадьбах.

В наш век общего упадка нравов необходимо обратить особое внимание на всегдашнее требование Церкви добрачной чистоты и целомудрия брачующихся. Всегда Церковь считала обязательным условием, чтобы обе стороны приносили к брачному алтарю безусловную и полную чистоту²⁹⁸. Это имеет глубокое нравственно-психологическое значение для прочности и счастья брака. «Человек порочный и распутный, – говорит святой Златоуст, – не может (чисто) любить свою жену»²⁹⁹.

«Ничто, – говорит Златоуст, – так не украшает юного возраста, как венец целомудрия и то, чтобы вступать в брак чистому от всякого распутства. И жены будут им любезны, когда душа их наперед не узнает блуда и не будет растленна, когда юноша будет знать одну ту женщину, с которой он вступил в брак. Тогда и любовь бывает пламеннее, и расположение искреннее. И дружба надежнее (и жена милее всех), когда юноши вступают в брак с соблюдением этого (правила)... Если же юноша и прежде брака растлился, то и после брака опять будет смотреть на чужих жен и бегать к любовницам»³⁰⁰. «Кто был целомудренным до брака, тот тем более останется таким после брака. Напротив, кто до брака научился любодействовать, тот и после брака станет делать то же самое»³⁰¹. «Вот почему родителям надо позаботиться о том, чтобы юношей сочетовать браком, по Закону Божиему, прежде чем они предадутся невоздержанию. Пусть и чувства у них сохранятся (целомудренными), и не потерпят они вреда от необузданности, имея достаточное утешение (в браке) и будучи в состоянии обуздывать плотские похоти и избегать наказания»³⁰².

Прошлая порочная его жизнь, преступные связи и привязанности всегда будут стоять между ним и чистотой его невесты или жены. Нечистые воспоминания будут мешать ему принять чистую любовь своей супруги. Такой человек внесет элемент развращения в семейные отношения, а впоследствии может даже разрушить будущую семью своим худым поведением. На этом основании еще святой Феодор Студит в IX веке считал безусловно необходимым, чтобы чистый соединялся с чистой, невинный с невинной, побеждающий (чувственность) с побеждающей; соединение невинной с морально павшим кажется святому Отцу уродством³⁰³.

Указанные требования Церкви по отношению к юношам и девушкам, вступающим в брак, отражены в чине венчания. На голову жениха и невесты священник возлагает венцы, как знамение победы над чувственностью и как награду сохраненной ими чистоты целомудрия до самого брака³⁰⁴. В молитве на сложение венцов (в восьмой день) священник молится от лица Церкви: «Господи Боже наш, яви награду сочетавшимся браком друг другу по закону, воздавая им целомудрием, потому что они чистыми сочетались узаконенным браком»³⁰⁵.

Требуя добрачного целомудрия, Церковь требует и предбрачного благочестивого настроения, которое создавало бы в душах брачующихся условие к освящению их брака. Еп. Феофан дает совет: «С постом и молитвою приступи к Таинству брака»³⁰⁶.

Оптинский старец о. Макарий дает такой совет «Приступая к столь важному Таинству, какое (есть) брак, должно приготовить себя, очистившись исповедью и приобщением Святых Таин, и молитвою, но не балами, музыкой и танцами (и всякого рода суетными развлечениями), ибо этот шаг простирается не только на здешнюю жизнь, но даже и на вечность»³⁰⁷.

К прискорбию, не всегда удается брачующимся сохранить благочестивое настроение и при совершении самого Таинства брака. Венчание в храме и после него домашнее свадебное торжество омрачается весьма древними обычаями не только предосудительными, но и греховными. Против свадебных бесчинств возвышали свой голос еще в глубокой древности святой Иоанн Златоуст и другие святые Отцы, а у нас на Руси – многие пастыри и учителя церковные.

У нас на Руси вошло в обычай идти в храм не молиться о бракосочетающихся, а поглазеть на них, «посмотреть на свадьбу». Таинство браковенчания превратилось в зрелище для любопытных³⁰⁸. Люди, не сознавая святости места, входят в храм без надлежащего страха и благоговения, как в простой дом, и ведут себя в нем крайне неблагоприлично, переговариваясь друг с другом, стоя спиной к алтарю и иконам.

Оказывая такое неуважение к святости храма Божия, праздные зрители венчания браков вместе с тем нарушают святость совершающегося здесь богослужения. Вот священнослужители выносят из алтаря на середину храма святыни его – святой Крест и Евангелие; вот они испрашивают благословение Божие на совершение важнейшего священнодействия – Таинства брака; вот они призывают приступивших к браку жениха и невесту, а вместе с ними и всех «сшедшихся в радость сию» к благоговейной молитве Господу Богу о ниспослании бракосочетающимся всяческих благ – небесных и земных; а большая толпа зрителей, бестрепетно вбежавшая в храм Божий, заградила им дорогу, тесным кольцом окружила священнослужителей и бракосочетающихся и назойливыми взорами, направленными прямо в лица последним, возмущает столь необходимый для них, особенно в эти минуты, душевный покой, расстраивает их молитвенное настроение и не дает им никакой возможности сосредоточиться на молитве. И в какое смущение и затруднение эти свадебные зрители поставляют совершающего Таинство священника, когда он, совершая службу Божию, видит перед собой неблагоговейно стоящих и разговаривающих и слышит доносящиеся до его слуха бесчинные замечания и усмешки!

После венчания брака в храме следуют в домах жениха и невесты брачные пиршества. Кто бывал на этих пиршествах, особенно совершающихся в простонародье, тот знает, конечно, что там по большей части творится. Тут многие, именующиеся христианами, считают для себя позволительными всякие безобразия и, упившись до потери рассудка и стыда, дают полную волю своим страстям. И сквернословие, и дикие бесчинные вопли, и ссоры, и даже драки, и чего-чего только тут ни происходит.

«Здесь бывают, – скажем словами Златоуста, – и хороводы, и кимвалы, и флейты, и свирели, и лицедеи и плясуны, и сатанинские забавы вроде плясок пьяных ряженых, и бесстыдные речи, и бесчинные крики, и срамные песни, и пьянство, и чревоугодие, и неприличные шутки, и всякое дьявольское бесчинство»³⁰⁹. Здесь злословие и омрачение души. Здесь досточтимое Таинство брака бесчестится, опозоривается бесчинствами, необузданным смехом и весельем, непристойными и нечестивыми плясками, пьянством и обжорством. Здесь оскорбляют целомудрие невесты, ее стыдливость и побуждают к бесстыдству жениха (крики «горько»). Какое мученье для целомудренных новобрачных переносить столько неуместного шума, нескромных слов, непристойных речей, вслух произносимых людьми пьяными и расстроенными в уме от не в меру выпитого вина. «Оттого, – говорит Златоуст, – во всем такое повреждение и растление, что при вступлении в (брачное) сожительство с самого начала (на этом пьяном пиршестве) подрывается христианское целомудрие, и оба новобрачных делаются пленниками страсти, чем подрываются взаимное уважение, единомыслие и оскудевает истинная взаимная любовь»³¹⁰. А сколько соблазна и нравственного развращения выпадает на долю детей и незрелого юношества, имеющих несчастье смотреть на бесчиние брачных пиров!

Не довольствуясь домашними бесчинствами, подвыпившие гости выносят свое безобразное поведение на улицу, напоказ всему народу. Переряженные, одетые как можно безобразнее, скачут и пляшут они на улицах или с гиками-криками, с безобразными песнями и бесстыдными частушками носятся по селу на тройках. Не для того ли, чтобы все их видели и подивились их неразумию и бесчинству? Они находят в этом позоре и безобразии какую-то удаль и доблесть... Но тяжко прогневляют Бога, ибо всякий, поступающий так, по словам Писания, мерзок пред Господом Богом (Втор.22:5)³¹¹. Вовсе забыли люди, что они созданы по образу Божию и по подобию Божию и призываются к чистоте и святости.

Но пусть не подумает кто из читающих, что мы вообще против брачных торжеств. Нет, брачные пиршества не запрещены, но даже благословляются Богом, как завершающие радость бракосочетания. Из Евангелия известно, что Сам Христос Спаситель присутствовал на брачном пиру в Кане Галилейской, и когда недостало вина для угощения гостей на этом пиру, то он сотворил чудо, претворив воду в вино. Но Бог благословляет пиршества не бесчинные, а скромные, ничем не нарушающие христианского целомудрия и благоприличия. «Зови (на брачный пир), – говорит Златоуст, – тех, которые известны тебе как люди кроткого нрава; проси быть довольными тем, что есть. Музыкантов пусть (лучше) не будет ни одного, потому что с ними лишние и пустые издержки... Обеды и ужины не должны изобиловать пьянством, а духовным весельем. Пусть все будет скромно, с благоприличием и благоразумием. От такого брака будет весьма много добра и житейские дела будут упрочены»³¹².

«Умоляю же вас, – говорит этот вселенский учитель, – не следуйте принятым худым обычаям. Знаю, что многие, ссылаясь на эти обычаи, не захотят и слушать наших слов. Несмотря на это мы обязаны сказать, что полезно и что может избавить от будущих временных и вечных наказаний. Где имеется столь великий вред для души, для чего тут указывать на обычай? Вот мы и предлагаем взамен лучший обычай... скромно и благоприлично проводить свадебный праздник, чтобы не нарушать досточтимость брака...

Если захотим трезвиться и иметь большую заботливость о своем спасении, то можем отстать от худого обычая (не боясь осуждения и злословия людей сторонних и безнравственных) и обратиться к обычаям добрым: таким образом и потомкам своим мы дадим не малое побуждение подражать нам в этом, да и сами себе за это доброе поведение получим награду. Кто показал начало доброго пути, тот становится виновником и того, что другие делают (по его примеру), и получает двойную награду – и за свое благонравие, и за то, что других привел к лучшему образу мыслей, и, наконец, за то, что по страху Божию и по заповеди Божией попрал такой пагубный обычай»³¹³.

Главные причины распада семейств и разводов. Евангельский закон о нерасторжимости брака. В каких случаях допустим развод? Вдовство. Второбрачие.

В настоящее время многие не считают важным соблюдать супружескую верность. Одни тайно нарушают ее, другие, не скрываясь, открыто, без стыда предаются разврату, третьи совершенно разрывают супружеский союз – расходятся, одни чуть не сейчас после бракосочетания, другие проживши вместе целые десятки лет. Только и слышно о супружеских раздорах и разводах. И никогда еще не было у нас на Руси такого множества разводов, как в последние годы. Грозная опасность нависла над русским народом – опасность полного развращения и нравственной гибели общества.

У людей, лишенных веры в Бога и нравственных устоев, эгоизм и чувственная сторона взяли верх, нет и понятия, что человек должен жить не только для земли и плотских удовольствий, но и для неба, что придется каждому дать строгий ответ на суде Божием и горькая участь ожидает в будущем всех развратников и прелюбодеев.

Богозабвение и отсутствие страха Божия – одна из главных причин распада семейств³¹⁴. Где нет веры в Бога и жизни по заповедям Божиим, там люди лишены (точнее, сами себя лишают) благодатного охранения и помощи Божией, предоставлены только своим силам и действию собственных страстей, подвержены влиянию темных духов злобы и злокозненных людей.

Кроме этой основной причины распада семейств существует много других. Среди них: добрачное развращение юношества (начиная со школьной скамьи в наших смешанных учебных заведениях); нравственная неспособность серьезно и глубоко смотреть на обязанности, налагаемые браком; опустошенность души и какое-то страшное легкомыслие вступающих в брак супругов, одинаково ветреных и склонных видеть в браке только то, что видят в нем некоторые ветреные животные, например бабочки, мухи, кузнечики и т.п., комбинирующиеся в брачные пары на весьма кратковременные сроки³¹⁵.

В наше время, когда, можно сказать, весь ад злых духов вылез на землю, приходится наблюдать распад и хороших, серьезных супружеств вследствие злокозненного влияния на такие семьи со стороны людей, враждебных вере Христовой, людей развращенных и негодных. Действуя с помощью врага рода человеческого (нередко прибегая к колдовству), они расстраивают мир и сеют раздоры в семьях, стараются довести до развода или, навеяв безумную страсть к третьему лицу, ввергнуть в грех прелюбодеяния. Такое бедствие возможно и в христианских семьях, если христианские супруги духовно не бодрствуют, не защищаются молитвою и силою благодати Божией, получаемой в Таинствах исповеди и Причащения.

Многие как на причину неверности и разводов указывают на недостатки одного из супругов, несходство характеров, жестокое обращение, пьянство и проч. Без Божией помощи, конечно, трудно переносить все это и преодолевать возникающий на этой почве семейный разлад. Только в христианстве даются благодатные силы к исполнению всеобщей заповеди: друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов (Гал.6:2). «Если такой закон о взаимном терпении и благоснисхождении дан всем, то тем охотнее должны исполнить его такие близкие друг другу люди, как супруги. Нежелание потерпеть раздувает неприятности, и пустяки возгромождаются в разделяющую стену. На что ум-то дан? – Углаживать жизненный путь. Благоразумие помогает устранять возникшие недоразумения. Не устраняются они от недостатка житейского благоразумия, а больше от нежелания обдумать хорошенько положение дел и еще больше от неимения в жизни другой цели, кроме сластей (плотских удовольствий). Прекращаются услаждения – прекращается и довольство друг другом, и так дальше и дальше – вот и развод. Чем больше опошливают цели жизни, тем более учащаются разводы, с одной стороны, а с другой стороны – беззаконное временное сожительство. Источник же этого зла в материалистическом воззрении на мир и жизнь»³¹⁶.

В своем эгоизме и ожесточении разводящиеся супруги забывают и о собственных детях, совершают тяжкое преступление против них. «В каждой семье детская колыбель есть связь, сдерживающая семью, соединяющая так или иначе мужа и жену... Разрываются семейные узы – рвется пополам их скрепа – колыбель. Разводы губительно отражаются на детях. Разводы – это, может быть, самое преступное из детоубийств – избиение младенцев и в душе их, и в теле их»³¹⁷.

Нарушение людьми закона Божия о браке, о его нерасторжимости несет в самом себе наказание еще в этой земной жизни и ответственность на Суде Божием. Учение Иисуса Христа о браке изложено у трех евангелистов: Матфея (Мф.5:31–32, 19:3–9), Марка (Мк.10:2–9) и Луки (Лк.16:18), а также у апостола Павла в Первом послании Коринфянам (1Кор.7:10–11).

Евангелисты Матфей и Марк повествуют, что однажды к Иисусу подошли фарисеи и, искушая Его, спрашивали: позволительно ли разводиться мужу с женою? Он сказал им в ответ: что заповедал вам Моисей? Они сказали: Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться (Мк.10:2–4) – если муж находит в жене что-нибудь противное и возненавидит ее (Втор.24:1–2). Господь тогда сказал им: по жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь (Мк.10:5), а сначала было не так. В начале создания Бог сотворил мужской пол и женский (Быт.1:27) и сказал: потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть (Быт.2:24). Итак, – сказал Господь, – что Бог сочетал, того человек да не разлучает... (Мф.19:6; Мк.10:1). Кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует (Мф.19:9). И если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует (Мк.10:12).

Из этих слов Спасителя нам совершенно ясно, что древний, первоначальный закон Божий о браке не допускал развода. Этот закон, как закон Бога Творца, как закон вечный, данный на все времена и для всего человеческого рода, должен быть единым законом для всех людей, как закон самый совершенный.

Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их; и сказал... и будут два одною плотью (Мф.19:4–5). Слова эти означают, что Бог, сотворивший мужчину, как мужскую половину человеческой природы (пол – половина), сотворил и другую к нему половину в лице женщины и повелел им, двум половинам, происходящим из одного корня, соединяться в одно тело³¹⁸, соединяться для совместной жизни так, чтобы составлять одно целое, одну плоть, чтобы считаться уже как бы одним существом. По установлению закона Божия брак – не простое сожительство мужчины и женщины, а такой союз или объединение раздвоенной на две половины человеческой природы, которой люди не должны разрушать, расторгать: что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф.19:6).

Таким определением закона Иисус Христос показал, что муж с женою должны соединяться навсегда и никогда не разлучаться. Следовательно, «как рассекать плоть (тело) есть дело преступное, так и разлучаться с женою – дело беззаконное»³¹⁹.

Но такое единение двух в одно несомненно нарушается с появлением третьего лица, завладевающего телом одного из них, вследствие чего происходит раздвоение целого, распадение брачного союза; прелюбодеяние одного из супругов пременяет, пресекает любовь и единение, разрывает, расторгает брак³²⁰. Супруг-прелюбодей переменяет (слав.: прелюбы творит), променивает чистую супружескую любовь на любовь к третьему лицу, к любодею (любовь деющему), проявляющему, «деющему» к нему любовь нечистую, блудную, греховную.

Господь наш Иисус Христос, как Законодатель Нового Завета, требует от Своих последователей высшей нравственности по сравнению с Ветхим Заветом, властно подтверждая святость первобытного закона о браке и его нерасторжимость. Он осуждает всякий развод, не вызванный прелюбодеянием. Расторгнутый не по вине любодеяния брак, как незаконно расторгнутый, считается как бы продолжающимся, и потому вступление разведенных таким образом супругов в новый брак с другими лицами должно считаться прелюбодеянием, нарушением единства плоти их по первому браку³²¹. Нарушают это единство и вступающие в брак с такими разведенными и чрез это совместно с ними совершают прелюбодеяние. Вот почему Христос сказал: кто разводится с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует (Мф.19:9), ибо они (оба разведенные супруга) законом Божиим и законом природы все еще соединены друг с другом, хотя и оформили развод на бумаге³²².

Апостол Павел, чтобы сохранить брачные узы христиан нерасторгаемыми, повторяет эту заповедь Господа в Послании Коринфянам и воспрещает новое вступление в брак разведенным, побуждая их таким способом помириться и возвратиться к прежнему браку³²³. Вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не разводиться с мужем, – если же разведется, то должна оставаться безбрачною или примириться с мужем своим, – и мужу не оставлять жены своей (1Кор.7:10–11). Христианин должен быть миротворцем по отношению к другим (людям), а тем более по отношению к своей жене³²⁴.

Так же строг Евангельский закон и по отношению к тем, которые женятся на разведенных. Муж, который прогнал жену или развелся с ней не по причине неверности ее, дает ей повод («разрешение») прелюбодействовать – при живом муже грешить с другим. А кто женится на такой разведенной, тот тоже прелюбодействует, ибо брак расторгнут только формально, а по закону Божию он не мог быть расторгнут. «Муж, хотя бы не взял другой жены, – говорит Златоуст, – делается виновным через то, что заставляет свою жену прелюбодействовать, а взявший пущеницу становится прелюбодеем потому, что взял чужую (жену), ибо хотя она и изгнанная, но все-таки остается женою незаконно ее изгнавшего»³²⁵. И если бы другой не взял ее, то она, может быть, возвратилась бы к первому мужу и они помирились бы.

Святой Василий Великий в каноническом послании к Амфилохию, епископу Иконийскому, пишет: «Если муж, бросив жену (отказавшийся от жены), возьмет другую, то и сам он прелюбодей, потому что доводит жену до прелюбодейства (т.е. будет виновен, если она начнет грешить с другим), и живущая вместе с ним вторая жена тоже есть прелюбодейка, потому что отвлекла к себе чужого мужа»³²⁶.

Итак, христианину возбраняется вступать в брак с незаконно разведенными, т.е. разведенными не по вине любодеяния.

По Евангельскому закону, лицо, виновное в нарушении святости брака (в грехе прелюбодеяния), после расторжения брака осуждается на «всегдашнее безбрачие», т.е. не может вступать более в брак³²⁷, а лицо невиновное имеет право вступать в новый брак³²⁸.

Святые Отцы и учители Церкви рассматривают также вопрос о возможности дальнейшего сожительства жены с изменившим ей мужем и мужа с неверной женой.

Древние Отцы Церкви и наши отечественные подвижники, такие как, например, еп. Феофан Затворник, выдерживая строгий взгляд Евангелия на вину прелюбодеяния, в то же время не упускают из виду и заповедь Евангелия о всепрощающей любви к кающемуся брату: покаявшуюся жену-прелюбодейку оскорбленный муж обязан простить³²⁹. Так же должна поступить обиженная жена по отношению к неверному мужу, если он покается и будет просить прощения и примирения. Только доказанное непостоянство, ветреность есть достаточное основание развода³³⁰. Причем здесь имеются в виду и те нравственно-психологические последствия, которыми прелюбодеяние отразилось в том или другом из супругов. Если последствием падения одного из супругов явилось полное разрушение супружеской симпатии в обоих или в одном из супругов, то в этом случае невозможно требовать неисполнимого, т.е. продолжения супружеской жизни между враждебными друг другу лицами. Напротив, где не наступило такого психологического разрушения брака и в душе обиженного супруга сохранилась жалость и дух всепрощения к падшему, кающемуся в своем грехе, то следует им не разрывать союза ради заповеди Христовой о всепрощающей любви и ради детей, если они имеются у них³³¹.

Из первохристианской древности мы имеем следующее свидетельство решения этого вопроса. В «Пастыре» Ерма, апостольского мужа (начало II века), читаем следующее.

– Заповедую тебе, – говорит Пастырь, – соблюдать целомудрие; и да не всходит тебе на сердце помысл о чужой жене, или о любодеянии, или о каком-либо дурном деле, потому что делающий это совершает великий грех. А ты помни всегда о Господе, во все часы, и никогда не согрешишь.

Ерм сказал на это Пастырю:

– Если, господин, кто-нибудь будет иметь жену верную в Господе (т.е. христианку) и найдет ее в прелюбодеянии, то грешит ли муж, если живет с ней?

Пастырь ответил:

– Доколе не знает греха ее, муж не грешит, если живет с нею. Если же узнает муж о грехе своей жены, и она не покается, но будет оставаться в своем прелюбодеянии, то муж согрешит, если будет жить с нею, и сделается участником в ее прелюбодеянии.

– Что же делать, – говорит Ерм, – если жена будет оставаться в своем пороке?

Он ответил:

– Пусть муж отпустит ее, а сам останется один. Если же, отпустивши жену, возьмет другую, то и сам прелюбодействует.

– Что же, господин, – продолжал Ерм, – если жена отпущенная покается и пожелает возвратиться к мужу своему, то не должна ли быть принята мужем ее?

И Пастырь сказал ему:

– Если не примет ее муж, он грешит и допускает грех великий; должно принимать грешницу, которая раскаивается, но не много раз. Ибо для рабов Божиих покаяние одно. Поэтому ради раскаяния не должен муж, отпустив жену свою, брать себе другую. Такой образ действия одинаково относится как к мужу, так и к жене. Но прелюбодейство не в том только, если кто оскверняет свою плоть; прелюбодействует и тот, который делает свойственное язычникам (т.е. поклоняется идолам и следует языческому или безбожному нечестию)³³².

Во второй апологии святого Иустина Мученика (dagger; 166 г.) читаем следующий рассказ. «Одна женщина имела у себя распутного мужа и сама была прежде распутною. Когда же она познала учение Христово, то и сама обратилась к доброй (целомудренной) жизни, и старалась убедить к тому и своего мужа, излагая ему учение Христово и внушая, что для тех, которые живут не целомудренно и не согласно со здравым разумом, будет мучение в вечном огне. Но муж продолжал то же распутство и своими поступками отчуждил от себя жену. И она, почитая нечестием далее разделять ложе с таким мужем, который против закона природы и справедливости всячески изыскивал средства к удовлетворению похоти, захотела развестись с ним; но, уважив советы своих родных, которые убеждали ее потерпеть еще в надежде, что муж когда-нибудь переменится, принудила себя остаться. Когда же муж ее отправился в Александрию и сделалось известным, что там он вдался в дела еще худшие, тогда она, чтобы, оставаясь в супружестве и разделяя с ним стол и ложе, не сделаться участницей его непотребств и нечестия, дала ему так называемый развод и удалилась от него»³³³.

Святой апостол Павел в своих Посланиях касается еще одного возможного состояния брачных лиц – вдовства.

В Послании к Коринфянам он пишет: жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе (1Кор.7:39). Это изречение апостола Павла вообще полезно знать всем: и женатым, и замужним, и вдовствующим, и вступившим во второй брак. Жена, находящаяся в браке, не решится принадлежать другому, услышав, что она привязана ( связана с ним законом), пока он жив; также и лишившаяся мужа, если захочет вступить во второй брак, сделает это не просто и случайно, но весьма обдуманно и согласно с христианскими законами, о которых говорит апостол Павел: свободна выйти, за кого хочет, только в Господе, т.е. с воздержанием, с целомудрием и за человека верующего (христианина), благочестивого, целомудренного. А не так, как делали многие молодые вдовы по смерти мужей, которые «предавались сначала разврату и придумывали другие нечистые способы жизни, а потом принимали следующих мужей, и часто мужей беспутных и развратных»³³⁴.

Впрочем, Апостол, делая снисхождение вдовцам и вдовицам, дозволяя им второй брак, блаженнейшими почитает тех, которые не вступают во второй брак. Ибо как девство лучше первобрачия, так первобрачие или однобрачие – второбрачия.

«Всего лучше, – говорит Златоуст, – ожидать (вдове) умершего мужа и соблюдать условия с ним, избрать воздержание и находиться при оставшихся детях, чтобы приобресть большее благоволение Божие»³³⁵. И та жена, которая решится жить в чистом девстве и пребывать до конца жизни верною своему умершему мужу, сподобляется особой похвалы от Апостола: он называет ее блаженнейшей (1Кор.7:40), если не вступит в брак после вдовства, а пребудет в творении добрых дел, в благоугождении Господу и добром воспитании детей. «Истинною вдовою, – говорит он далее, – делает не просто то, чтобы не вступать во второй брак, но и упражнение в добрых делах, в милостыне, в человеколюбии и служении странникам, больным, скорбным»³³⁶.

Но в тех случаях, когда молодые вдовы не чувствуют в себе расположения к сохранению чистого вдовства и могут подпасть неудержимым стремлениям плотской сластолюбивой жизни и развратиться, Апостол дает совет вступать в брак, рождать детей, управлять домом и не подавать противникам (христианства) никакого повода хулить христианскую веру (1Тим.5:14)³³⁷.

Советы Апостола вдовицам относительно второго брака пригодны и полезны также и вдовцам. «Они (эти советы), – говорит Златоуст, – полезны и мужьям, чтобы и они любили и скончавшихся жен своих и не заставляли детей своих жить вместе с львицами, приводя им мачех и ниспровергая всю свою безопасность...

Но говоря это, – продолжает святитель, – мы не отвергаем второго брака (для вдовцов и вдовиц) и не законополагаем, но увещеваем: если кто может быть целомудренным, оставаться при первом. Увещеваем и советуем это и для самой безопасности дома. Второй брак часто бывает началом и предлогом раздора и ежедневных суматох. Часто муж, сидя за столом и вспоминая о первой жене, тихо прослезится при второй; а эта тотчас свирепеет и приступает подобно дикому зверю, требует от него удовлетворения за нежность к той; и если он захочет хвалить скончавшуюся, то основание похвал делается предлогом для суматохи и раздора. Мы и с врагами скончавшимися примиряемся, и после их смерти прекращаем вражду с ними, а у женщин все напротив. Ту, которой она не видела, которой не слышала, от которой не потерпела ничего ужасного, она ненавидит и отвращается, и сама смерть не погашает ненависти. Кто видал, кто слыхал, чтобы с завистью ревновали праху и враждовали против пепла?

Но беда не ограничивается этим, а родились ли дети от второй жены или нет, опять суматоха и раздор. Если не родились, то она больше мучается и смотрит на детей первой жены как на врагов, причинивших ей величайшую несправедливость, при жизни их яснее чувствуя свое собственное бесчадие. Если же они рождаются, то опять не меньшая беда. Часто муж, нежно расположенный к отошедшей, ласкает ее детей, любя и вместе сожалея о сиротстве их; а вторая жена повсюду желает отдать предпочтение своим детям, а тех не желает поставить даже в ряд братьев и сестер, но отверженных домочадцев; все это может разорить дом и сделать для женившегося жизнь не в жизнь. Поэтому мы увещеваем, если возможно, оставаться целомудренными, довольствоваться первым браком, и ни женам (вдовам) не искать женихов, ни мужьям (вдовым) – жен, чтобы не низвратить всего дома»³³⁸.

Трезвая взаимная любовь супругов. Признаки такой любви: согласие, взаимное уважение, терпение, взаимное доверие, целомудрие и чистота жизни. Воздержание от брачного общения в посты и праздники.

Нравственные обязанности супругов вытекают из целей брака. Главная и существенная обязанность вступивших в брак состоит в том, чтобы соблюдать пред очами Божиими заключенный союз, беречь супружескую любовь, взаимно содействовать нравственному и духовному преуспеянию и делить тягости жизни и, затем, по-христиански воспитывать детей, если Бог благословит ими³³⁹.

Основанием брачного союза является трезвая взаимная любовь супругов. «Нет сомнения, что в супружеской любви, особенно вначале, имеет место чувственная сторона, влечение к чувственной красоте, которое при нормальном течении супружеской жизни в христианском браке удобно дает место влечению духовному и чисто родственному духовному единению в любви. Где этого нет, там «брачная жизнь, будучи только чувственной, изнеживает и развращает человека, усыпляет дух, усиливает сладострастие (и чувственность), и тем порождает жестокость и многие другие пороки, почти низводя человека до животного. Напротив, та же самая брачная жизнь служит к подъему нравственного строя, к усилению духовной энергии, к воспитанию и развитию гуманности и святой любви, производит полноту счастья там, где чувственность умеряется единоженством, где благодать Божия одухотворяет чувственное влечение и чувственный союз и дает им высшее духовно-нравственное назначение жизни супружеской четы. Чувственный союз, служа опорой для духовного союза, в свою очередь, облагораживается, освящается, одухотворяется этим последним»³⁴⁰.

Признаками любви нестрастной, чистой и трезвой являются: искренняя привязанность супругов друг к другу, живое участие и сочувствие, благоразумная уступчивость и снисходительность, взаимопомощь и содействие во всех делах, особенно же – мир и нерушимое согласие, предотвращающие неудовольствия и скоро устраняющие их, если они возникают. Наконец, признак истинной любви – взаимное доверие, когда во всем несомненно можно положиться друг на друга и довериться друг другу.

Взаимная любовь и заботливость супругов есть источник счастливой семейной жизни и благоуспешного воспитания детей. Чтобы сберечь в семье счастье, надо стараться, «всякий день начинать так, как первый после свадьбы, – пишет епископ Феофан Затворник – Берегите с женой взаимно свою любовь, этот источник семейной жизни»³⁴¹.

Любовь – источник взаимного согласия, единодушия и мира. Любовь между мужем и женою – это важнейшее из домашних благ. Когда она есть, тогда не будет ничего неприятного. Когда будет между ними любовь, то не проникает к ним никакое разногласие. Вот почему и апостол Павел в своих наставлениях не просто говорит, имейте мир в семьях, но: мужья и жены, любите друг друга, ибо любовь – источник мира и согласия. А что может быть лучше взаимной любви и согласия: они полезнее богатства, благородства, славы, власти и всего другого (святой Златоуст).

Еще премудрый Сирах в числе важнейших благ поставил согласие, единомыслие между мужем и женою (Сир.25:2:11) В самой природе человека заложено это взаимное стремление к единству (супругов). И ничто так не укрепляет нашу жизнь, как любовь и единомыслие мужа и жены; если они единомысленны, то и дети их воспитываются хорошо, и сама жизнь благоустроена, и даже всем окружающим их – сродникам, друзьям, соседям – приятно бывает общение с ними. Если же где бывает напротив, то там во всем беспорядок и замешательство. Когда муж с женою в раздоре, друг с другом не мирствуют, ссорятся и враждуют, тогда ничто их не может радовать – ни благочадие, ни многочадие, ни власть и могущество, ни слава и честь, ни изобилие и роскошь.

«В том состоит крепость жизни всех нас, – говорит Златоуст, – чтобы жена была единодушна с мужем; этим поддерживается все в мире. Как при потрясении основания ниспровергается все здание, так и при супружеских раздорах разрушается вся жизнь наша. Смотри: мир состоит из городов, города из домов, домы из мужей и жен; поэтому когда настает вражда между мужьями и женами, то входит война в домы, а когда они мятутся, тогда неспокойны бывают и города; когда же города приходят в смятение, то бывают войны и раздоры. Поэтому Бог особенно промышляет о мире и любви в семьях и не дозволяет так легко расторгать браки»³⁴².

«Подлинно, истинное богатство и самое великое счастье заключается в том, когда муж и жена не разногласят между собою, соединены друг с другом как единое тело, удаляют всякое огорчение и утверждают в семье мир, согласие, союз единомыслия. Такие супруги, хотя бы жили в бедности и были незнатны, могут быть счастливее всех, потому что они наслаждаются истинным счастьем и живут во всегдашнем спокойствии. А те, напротив, которые не наслаждаются таким согласием, но страдают ревностью и теряют блага мира, – те, хотя бы были окружены многим богатством, хотя бы имели роскошный стол, жили в славе, проводят век свой всех несчастнее, вымышляя сами для себя каждый день волнения и беспокойства, всегда подозревая друг друга, и не могут иметь никаких удовольствий, потому что внутренняя вражда их все приводит в беспорядок и причиняет им множество неприятностей»³⁴³.

В христианстве любовь между супругами укрепляется высоким взаимным уважением, почитанием друг в друге звания христианина – сонаследника спасения во Христе Иисусе.

Так как сочетавшиеся браком, как и все люди, имеют многие недостатки и слабости, то обязанность супругов – взаимное терпение и благоразумная снисходительность к недостаткам и слабостям друг друга и взаимная забота о возможном устранении недостатков, в особенности пороков. Любовь рождает самоотвержение, доброрассудное благоснисхождение. Частая причина семейных раздоров заключается в излишней требовательности друг к другу. Муж требует от жены того, чего в ней нет; жена требует от мужа того, чего в нем нет. Один требует от другого особых забот, услуг, внимания, создания удобств и проч. Не обращая внимания на свои недостатки и слабости, каждый подмечает только недостатки и погрешности другого; каждый считает себя всегда только первым. И вот у этих слепцов, не видящих самих себя в своем эгоизме, начинаются семейные раздоры и жизнь их перевертывается вверх дном. Иначе и быть не может. Где нет снисходительности и терпения, там непременно будет раздор. «Без терпения, снисхождения и великодушия, – говорит епископ Феофан, – часто и малейшие пустяки взгромождаются в разделяющую стену»³⁴⁴.

Один наш отечественный церковный писатель так пишет о снисходительности.

«Снисходительность – это кроткий ангел домашнего очага. Не сладостный мир, разливаемый снисходительностью в семье, хочу я восхвалять, но только изложить советы этого ангела душам, ищущим правды и добра в общежитии.

Снисходительность – более, чем доброта. Конечно, доброта лежит в основе снисходительности, но нужно к доброте приложить великую силу характера, устойчивость чувства и привычку к вежливости, чтобы образовать снисходительность.

Люди холодные не способны к снисходительности. Люди с ограниченными умственными способностями считают снисходительность за вредный для блага людей недостаток. Те, которые не достигли мира с самим собою, не любят уступать другим; не спускать другим – вполне в духе современного эгоизма.

Снисходительность по-христиански – это более, чем прощать; это оправдывать, истолковывать чужие недостатки и промахи в выгодную для них сторону. Снисходительный, будучи лично оскорблен, говорит о своем обидчике: он не ожидал, что так случится, иначе не допустил бы подобного дела. Он не думал, что это будет мне обидно, он ведь не злой человек. Он не мог поступить иначе и, без сомнения, сам огорчен неприятным исходом дела.

Есть ли более целительный бальзам для сердечных ран, чем извинение и оправдание наших обидчиков?

Быть снисходительным – это значит к вечеру забывать оскорбления, полученные в течение дня, а утром внушать себе: сегодня я буду более сдержан и не подам повода к какому-либо столкновению...

Снисходительность к другим сопровождается самообвинением в недостатке доброты, уступчивости и осторожности. Быть снисходительным – это значит не только с радостной готовностью принимать извинения, но предупреждать их, идти навстречу людям, не решающимся по робости принести извинение.

Ничто не содействует так сильно возрождению и укреплению взаимной привязанности, как снисходительность. Молодые супруги часто не отличаются снисходительностью, так как они недостаточно знакомы с человеческими слабостями. Но нужно знать человеческую немощь, и не выставляя на вид, прикрывать ее в другом. И веря в человека, что он добр, помогать ему в действительности стать добрым»³⁴⁵.

Христианская семья, по учению святого Василия Великого, должна быть школой добродетели, школой самоотречения. Связанные чувствами любви, супруги должны оказывать взаимное доброе влияние, самоотверженно и терпеливо снося недостатки друг друга.

«Кто истинно любит другое лицо, тот непременно будет стараться о нравственном его усовершенствовании. А прежде всего каждое супружеское лицо должно заботиться об устранении своих собственных недостатков, особенно тех, которые неприятны другому супружескому лицу. И бесчисленное множество благоприятных случаев найдется у супругов для взаимного благотворного влияния»³⁴⁶.

Существенным признаком истинной любви супругов является искреннее взаимное доверие и откровенность. Супруги должны быть единомысленны, едины во всем, начиная с религиозно-нравственных обязанностей. Они должны все делить между собой, и радости, и горести³⁴⁷. А для этого требуется полная и искренняя откровенность в их отношениях друг к другу. Недостаток откровенности свидетельствует о неполной любви и единомыслии. Где нет искреннего взаимного доверия и откровенности, там не будет единства, там поселяется подозрение, взаимная любовь охладевает и мало-помалу возникают несогласия, раздоры, наконец отчуждение и разделение³⁴⁸.

Взаимное недоверие порождает ревность. В супружеской любви надо иметь великое благоразумие и мужество, чтобы любовь была разумно не слепой, чтобы супруги не терзались взаимной ревностью и подозрительностью, чтобы своевременно погашали пламень неукротимой ревности и преодолевали волнение помыслов и подозрительность³⁴⁹.

Супруги должны оказывать помощь друг другу, принимать живое взаимное участие в своих занятиях, в семейных радостях и скорбях, оказывать поддержку друг другу в несении христианского креста при всех обстоятельствах и случаях жизни на тернистом пути к Царству Божию.

«Супружество имеет много утешений, – пишет еп. Феофан, – но сопровождается и многими тревогами, иногда очень глубокими... Но (когда имеется взаимная любовь и участие), вдвоем и радости сильнее, а скорби легче, – пополам делятся»³⁵⁰.

В чистом истинно-христианском браке мы имеем дело с тайной великого отречения от собственного эгоистического «я», не только ради жены или мужа, но ради детей – ради семьи. Вступающие в брак берут на себя обязанность блюсти себя с гораздо большей, чем прежде, бдительностью, ходить чистыми и непорочными пред очами чад своих. Отец и мать нравственно обязаны помнить, что каждое их недоброе движение или слово (тем более дело) повторяется, усвояется душами их детей, которых они дали миру и Церкви.

Спасение собственной души и успех в добром нравственном воспитании детей требуют от христианских супругов целомудрия и чистоты жизни. Без сохранения супружеского целомудрия не может быть крепкой любви между мужем и женой. Любовь и целомудрие взаимосвязаны и взаимозависимы.

«От любви, – говорит Златоуст, – происходит постоянное целомудрие»³⁵¹. С другой стороны, «от целомудрия рождается любовь, а от любви бесчисленное множество благ. Как невозможно, чтобы человек целомудренный презирал свою жену и когда-нибудь пренебрег ею, так невозможно, чтобы человек развратный и беспутный любил свою жену, хотя бы она была прекраснее всех»³⁵².

Супружеское целомудрие должно проявляться во всем: в скромном обращении между собою и с посторонними, во всех действиях, в беседах, словах и, наконец, во взорах и мыслях, и, прежде всего, во взаимной верности мужа и жены³⁵³. Верность – это неизменный спутник супружеского целомудрия.

Вступая в брак, супруги дали перед лицом Церкви обещание верности друг другу до конца жизни. Эта взаимная верность должна простираться даже до глубины движения сердца, так как всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф.5:28). С этой измены (супругу или супруге) в сердце начинается супружеская неверность и на деле. Апостол указывает христианам: брак у всех да будет честен и ложе непорочно (Евр.13:4); тех же, кто изменяет супружеской верности и оскверняет чистоту супружеского ложа, – блудников и прелюбодеев судит Бог (Евр.13:4). Прелюбодеи Царства Божия не наследуют (1Кор.6:9–10).

«Не будем же, – увещевает Златоуст, – пренебрегать своим спасением и отдавать душу свою диаволу чрез этот грех... Каждый день повторяй себе эти слова апостола Павла, если заметишь за собой, что в тебе возбуждается страстное чувство к другой женщине. Вспомни наставление великого Апостола и погаси с помощью Божией пламень в самом начале. Считай прочих женщин как бы каменными, зная, что страстный взгляд осуждается»³⁵⁴.

«Избегай (свободного) обращения с женщинами, если хочешь быть целомудренным, и никогда не давай им свободы смело обращаться с тобою... Ботеет трава, растущая при воде, и страсть непотребства – в сообществе с женщинами»³⁵⁵. Премудрый Сирах говорит: не выходи навстречу развратной женщине, чтобы как-нибудь не попасть в сети ее. Не оставайся долго с певицею, чтобы не плениться тебе искусством ее. Не засматривайся на девицу, чтобы не соблазниться прелестями ее... Отвращай око твое от женщины благообразной и не засматривайся на чужую красоту: многие совратились с пути чрез красоту женскую; от нее, как огонь, загорается любовь. Отнюдь не сиди с женою замужнею и не оставайся с нею на пиру за вином, чтобы не склонилась к ней душа твоя и чтобы ты не поползнулся духом в погибель (Сир.9:3–5:8–11).

Супружеская неверность есть главное зло, производящее расстройство и разрушение семьи и семейного счастья. Прелюбодеяние разрушает святость супружеского союза, уничтожает взаимное благорасположение и супружескую любовь. Оно приносит множество бедствий и преступлений³⁵⁶.

Лицо, виновное в прелюбодеянии, не только наносит чувствительную обиду другому супругу, но и причиняет вред стороннему лицу, соблазняя и развращая его, разрушая и другую семью, если соучастник греха состоит в браке. Прелюбодей похищает у детей родительское сердце, подает им пример соблазна, полагает основание нескончаемому семейному раздору и вообще разрушает все домашнее благополучие. Поэтому-то в Ветхом Завете нарушение супружеской верности наказывалось смертью (Лев.20:10; Ин.8:5).

Сказанное здесь предостережение мужу относится равно и к жене. Пред законом о чистоте и целомудрии муж и жена равны, и каждый наказывается, если нарушает законы брака³⁵⁷.

Верностью не требуется, конечно, чтобы супруги замкнулись в самих себя, забыв окружающий их мир, окружающих людей; тогда любовь их получила бы эгоистический характер, характер семейного эгоизма.

Верность утверждает доверие, неверность же, хотя только предполагаемая, рождает подозрительную ревность, прогоняющую покой и согласие и разрушающую семейное счастье. Верность и вообще супружеская любовь исключает безотчетную подозрительность, слепую и страстную ревность, для которой всякое свободное действие другого уже кажется нарушением супружеской верности. Не ревновать – святой долг, но вместе и подвиг христианских супругов, искус их супружеской мудрости и любви³⁵⁸. Ибо тут всегда вмешивается себялюбие (эгоизм), которое требует исключительности и боится за нее.

Христианство есть подвиг во всех сторонах христианской жизни. Поэтому христианский брак налагает на супругов настолько высокие обязанности по отношению к ним самим и по отношению к потомству, что их брачные венцы в некотором смысле приравниваются к венцам мучеников. Во время чина венчания мы слышим слова: «Святии мученицы, добре страдальчествовавшии, и венчавшиися, молитеся ко Господу, помиловатися душам нашим».

«Венцы брачные – это вериги подвижнические, венцы победы над чувственностью и всяким чувственным грехом»³⁵⁹. Во свидетельство этого торжества добра и света, победы в христианском браке духа над чувственностью, при совершении Таинства перед брачующимися полагается и святой Крест – символ самоотречения и служения Богу и ближним, и призывается в песнопении великий учитель любви в Ветхом Завете святой пророк Исаия.

Это требование христианства соблюдать целомудрие в браке отражено и в молитвах венчания. Церковь молит Господа, Который есть «тайного и честного брака Священнодействователь и телесного Законоположитель, нетления Хранитель», подать благодать брачующимся, чтобы сохранить в браке целомудрие, показать «честный их брак», соблюсти «нескверное их ложе» и «непорочное их сожительство», чтобы они достигли «старости маститой», «чистым сердцем делающе заповеди Божии»³⁶⁰. Христианским супругам Церковь указывает на необходимость борьбы с выработанной веками греховной страстностью, на отречение от языческих отношений в браке³⁶¹.

Вся культура последнего времени направлена к обслуживанию «культа плоти», в погоне за сильными ощущениями и длительными наслаждениями. Естественно, это отражается и на отношении людей к браку и отношениям их в браке. Страсть к телу, извращенное представление об отношениях между мужчиной и женщиной, создаваемые художественной литературой и современным киноискусством, совсем затемнили христианское целомудренное отношение к святыне брака. Люди XX века, отвращаясь от Бога, от чистоты христианской жизни, возвращаются к языческому служению плоти, «служению Вакху»; для многих из них брак – это «игры Вакха и Киприды» (В. Розанов). И то, что во многих современных романах и кинокартинах называется «любовью», есть поругание над целомудрием в браке.

Выдающийся церковный писатель и исповедник веры Христовой Ориген жил и пострадал за Христа в языческие времена, в III веке. В пятой Беседе на книгу Бытия «О Лоте и его дочерях» он писал: «Ужасаюсь высказать, что я чувствую; я боюсь, что целомудрие дочерей Лота было целомудреннее многих. Пусть жены спросят себя, для того ли они вышли замуж, чтобы рожать детей? Те обвиняются в нецеломудрии, но после не ищут объятий мужа. Между тем, некоторые из теперешних законных жен ищут только удовлетворения страсти».

Только истинно целомудренные супруги могут жить мирно и счастливо в семейной жизни.

«По мере утраты целомудрия постепенно теряется как сила, так и чистота супружеских радостей. Исчезает духовно-поэтическая прелесть таинственно-светлых отношений; остается чувственное влечение. Но и оно медленно умирает, а иногда принимает уродливые формы»³⁶². Преподобный Ефрем Сирин в IV веке писал, что «неумеренное сладострастие препятствует всякому душевному благоустройству, возбуждая к ссорам»³⁶³ и взаимному отчуждению супругов.

Блаженный Феофилакт в Толковании Первого послания к Коринфянам говорит, что апостол Павел побуждает христианских супругов придерживаться в брачной жизни умеренности и благоразумного воздержания³⁶⁴. Святой Григорий Нисский (IV век) пишет, что «когда земледельцу для орошения поля бывает нужно провести небольшой ручей посередине, он допускает разлив воды, поскольку это лишь требуется для удовлетворения предстоящей нужды, так чтобы воду опять можно было легко задержать в ее общем вместилище; если же он откроет для нее слишком широкий и безмерный поток, тогда будет угрожать опасностью всему полю, по которому он разольется, образуя рытвины повсюду. Точно так же, если кто, ввиду необходимости для жизни преемства рождений, будет пользоваться супружеством, ограничивая естественное вожделение умеренностью и отдавая предпочтение делам духовным... тот будет мудрым земледельцем, который, по заповеди Апостола (1Кор.7:5), не постоянно предается грубым половым влечениям, но по взаимному согласию супружескому воздерживается от них ради духовных требований, для упражнения в молитве, и таким образом наблюдает осторожность, чтобы, пристрастившись к чувственным удовольствиям, не сделаться совершенно плотию и кровию, в которых не пребывает Дух Божий. Если же кто так немощен, что не может в супружестве мужественно управлять собою и обуздывать влечения природы (но обратит всецело к удовольствиям, хотя и законным и дозволенным, всю желательную силу души)... тому угрожает немалая опасность ничего больше не считать благом, кроме того, которое с известным наслаждением получает через тело: отвратив совершенно свой ум от стремления к высшим духовным благам, постоянно гоняясь за чувственными лишь наслаждениями, выйдя из границ умеренности, совсем погрязнет, по выражению Псалмопевца (Пс.68:3), в глубокой пучине чувственности (в тимении глубины)»³⁶⁵.

Святой Кирилл Иерусалимский говорит, что христианские супруги законно пользуются супружеством, вступили в брак дозволенный («по закону» Божию и церковному), а не в этот непотребный, заключенный по необузданному своеволию; они знают время воздержания, чтобы пребывать в молитве; «с чистыми одеждами имеют и чистые тела, и вступили в брак для чадородия, а не по любострастию»³⁶⁶. «Цветы брака суть дети... этих с лугов плоти пожинает Божественный Земледетель, – говорит святой Климент Александрийский (III в.), – наслаждаться же нам следует, как повелено было в раю: пожеланий и страстей в душу не допуская»³⁶⁷.

В апостольское время жизнь первых христиан была высокодуховной и нравственной. Много было случаев, когда мужья и жены, по особой ревности к чистоте целомудрия, пребывали по обоюдному согласию в полном воздержании от брачной жизни. Но были и такие случаи, когда это делалось без согласия на то живших с ними в супружестве. И так как от этого возникали в семьях неудовольствия и опасности для нравственности, то апостол Павел написал общие советы и наставления о их супружеской жизни.

Поскольку супружеский закон, – писал он, – соделал мужа и жену одною плотью, то жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена (1Кор.7:4). Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу (1Кор.7:3). Жена, не должна воздерживаться против воли мужа от брачной жизни, и муж не должен воздерживаться против воли жены. Не уклоняйтесь, – говорит Апостол, – друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе (1Кор.7:5). От одностороннего воздержания, без обоюдного согласия, происходят домашние расстройства, ссоры и неприятности, а иногда этим подается повод к распутству. По словам Златоуста, «всему должно предпочитать единодушие»³⁶⁸.

При этом апостол Павел обращает внимание и на другую возможную крайность – духовное расслабление и невоздержание. Не живите, – говорит, – в духовной беспечности и расслабленности, не порабощайтесь плотским удовольствиям, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (1Кор.7:5)³⁶⁹.

Христианским супругам, стремящимся к богоугождению и провождающим жизнь целомудренную, апостол Павел заповедует воздержание по обоюдному согласию и только на время – для упражнения в делах благочестия, например, во время поста для усердной молитвы, имея в виду, что брачное дело только отвлекает от этого, а не производит осквернения. Наставление Апостола может относиться ко всем церковным постам, особенно к дням говения и Причащения³⁷⁰. В церковных канонических правилах установлено воздерживаться от брачного общения в большие праздники и в воскресные дни (начиная с вечера под эти праздники), потому что в эти дни духовная жизнь приносится Господу³⁷¹. Таковы требования христианского закона богоугождения и целомудрия.

Воздержание от брачного общения в известные времена требует и закон человеческой природы (например, воздержание в период месячных, беременности, кормления). Нарушение нравственных и физических законов, касающихся супружеской жизни, несет за собой наказание самих нарушителей и оказывает на их потомство плохое действие.

От невоздержания родителей (особенно во время месячных) дети рождаются слабые, подверженные разным болезням и некоторым образом отпечатлевающие на себе невоздержание родителей, – так писал в IV веке преподобный Исидор Пелусиот³⁷². Оптинский старец иеросхимонах Амвросий в одном из писем пишет: «Болезнь вашей жены по вашей же вине: или не почитали вы праздников в супружеских отношениях, или не соблюдали супружеской верности; за что и наказываетесь болезнями жены»³⁷³. Как все это уладить и упорядочить (в каждом конкретном случае), предписаниями определить нельзя: это оставляется взаимному согласию и благоразумию супругов³⁷⁴.

В заключение своих наставлений о брачной жизни апостол Павел пишет: я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего (1Кор.7:9–31).

«Здешняя жизнь, – говорит Апостол, – стремится к концу, все идет к разложению, близко окончание настоящего века»³⁷⁵. Царство Христово приблизилось, в него предлежит нам переселиться, так что если и возможно какое удовольствие, то оно кратковременно, и не следует к нему привязываться сердцем.

Брак, радости, печали, собственность, земные дела, научная, художественная, политическая деятельность и проч. относятся к земному, кратковременному фазису жизни человечества, и Апостол предостерегает не привязываться к ним всеми силами души, заповедует благоразумное пользование «миром».

И имеющие жен должны быть как не имеющие (1Кор.7:29): исполняя семейные обязанности, мужья не должны иметь пристрастия к женам, которые нередко, понуждая мужей исполнять свои безумные мирские желания, доводят их до забвения христианских обязанностей³⁷⁶.

Главенство мужа и подчинение жены по Священному Писанию. Главенство мужа – деятельная любовь. Как надо исправлять недостатки и пороки жены.

Кроме общих обязанностей в браке, муж и жена в отдельности имеют свои особые обязанности в соответствии с положением их в семье. По учению Священного Писания, муж есть глава жены и семейства, а жена находится в повиновении мужу. Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви... Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее (Еф.5:22–23:25). Весьма мудро Апостол полагает здесь религиозное основание семейной жизни супругов.

«Он предложил, – говорит Златоуст, – мужу и жене, как основание их счастья, взаимную любовь и заботливость, указав каждому подобающую область – ему начальство и попечение, а ей повиновение»³⁷⁷.

Еще на заре человечества, вскоре после грехопадения, Бог поставил жену в подчинение мужу: к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою (Быт.3:16). Твой муж будет для тебя убежищем, пристанью, защитой, но ты будешь у него в подчинении, и он будет над тобой главою. Таково было повеление Божие – чтобы и женам внушить уважение к своим мужьям, и в мужей вложить нежную любовь к своим женам³⁷⁸.

Предписываемое Писанием повиновение жены мужу не означает, что жена ниже мужа по нравственному или личному своему достоинству – в этом отношении они совершенно равны: мужеский пол и женский, все вы одно во Христе Иисусе (Гал.3:28). Главенство мужа есть естественное и прямое следствие свойств мужчины и женщины. Да и не может быть две главы в доме. Где многоначалие – там безначалие. Не будет мира, если не будет одной главы в доме. Где равенство, там не может быть мира, народное ли то будет управление, или все будут повелевать, – необходимо, чтобы было одно начальство³⁷⁹.

Еще в древности, в IV веке до Р.Х., греческий философ Аристотель заметил, что каждый семейный дом должен иметь управление под одним главенством, а не двух лиц на равных началах.

«Поскольку равенство, – говорит святой Иоанн Златоуст, – часто доводит до ссор, то Бог установил многие виды начальства и подчиненности, как то: между мужем и женою, сыном и отцом, между старцем и юношей... между начальником и подчиненным, между учителем и учеником. И дивиться ли такому установлению между людьми, когда то же самое учредил Бог в теле (срав.: 1Кор.12:22–25). Ибо Он так устроил, что не все члены имеют равное достоинство, но одни ниже, другие важнее, один управляет, другие стоят под управлением. То же самое подмечаем у бессловесных: у пчел, у журавлей, в стадах диких овец. Даже и море не лишено такого благоустройства, но и там во многих родах рыб одна управляет и предводительствует прочими, и под ее начальством они отправляются в отдаленные путешествия. Напротив, безначалие везде есть зло и бывает причиной беспорядка»³⁸⁰.

По учению Священного Писания, главенство мужа в семье – не тирания, не унижение и угнетение, а деятельная любовь. Эта власть обязывает мужа так любить свою жену, как Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее (Еф.5:25). Любовь должна быть трезвой – не столько ради жены, сколько ради повиновения Господу (Кол.3:18)³⁸¹. Женам же одновременно указывается: как Церковь повинуется Христу, так и жены должны повиноваться своим мужьям во всем (Еф.5:24). «Здесь никак не может быть угнетения мужем жены, так как угнетение возможно лишь там, где в браке не проведены христианские начала, где нет любви у мужа к жене и у жены к мужу... Где любовь – там жаление и оказание чести и помощи немощным»³⁸². Где любовь – там уважение и воздаяние приличной чести жене, как сонаследнице благодатной жизни (1Пет.3:7). Полное равенство (если бы оно было возможно), помешало бы проявлению любви. Любовь – это взаимный обмен, восполнение, самопожертвование. Без указанного главенства невозможно супружеское единство, ибо главенство мужа есть дело естественнейшее, так как оно отвечает душевной потребности жены: к мужу твоему влечение твое (Быт.3:16).

От нарушения этого установления, когда жены в своем превозношении стремятся главенствовать над мужьями, пресекается любовь и все приходит в смешение и расстройство как в семьях, так и в государстве³⁸³. Благо семьи и простое благоразумие требуют того, чтобы все подчинялось единой главе. А муж, как глава жены и семьи, не должен унижать себя недостойным поведением или обращением, не продавать своего главенства по малодушию (слабохарактерности) или по страсти, ибо это срам для мужа³⁸⁴. «Только эта власть его должна быть не деспотичной, а любовной (с любовью). Имей жену подругою и сильной любовью заставляй ее быть себе покорной»³⁸⁵.

Мужья, – пишет Апостол, – любите своих жен и не будьте к ним суровы (Кол.3:19). Как глава семейства, муж должен оберегать жену и щадить ее, как немощнейший сосуд, по выражению Апостола (1Пет.3:7), заботиться о содержании семьи (1Тим.5:8), хорошо управлять своим домом (1Тим.3:4). Жену он должен считать «первой, важнейшей и искреннейшей помощницей и советницей во всех своих делах... должен заботиться об умственном и нравственном совершенствовании жены, снисходительно и терпеливо недоброе очищая, доброе же насаждая. Неисправимое же в теле или нраве должен сносить великодушно и благочестно (не теряя к ней уважения)»³⁸⁶.

Не будьте к ним суровы (по-славянски не огорчайтеся к ним – не будьте горьки для них), не проявляйте своей власти и своего главенства так, чтобы это горько было для жены, чтобы не было ярмом неудобоносимым, но самые распоряжения делайте так, чтобы они свидетельствовали о вашей любви. Иногда для жены бывает неприятно не то, о чем даются указания, а то, с каким это делается видом и каким тоном. Апостол внушает мужьям быть снисходительными к женам, когда тем случится в чем-либо не угодить им. Если же жена всегда старается делать так, как желает муж, то муж, когда заметит какое упущение или недосмотр, благоразумно поступит, если не подаст и вида неудовольствия; и когда необходимость заставит исправить или сделать замечание, то он сделает это так, чтобы жена и не заметила, что делается ей замечание, а что только идет рассуждение о лучшем порядке дел, в которых и она принимает участие и прилагает свои суждения.

Муж должен проявлять терпеливую заботливость и внимание к жене, к ее ежедневным домашним делам и не огорчать своим равнодушием ту, которая встречает его с лаской и своим участием рассеивает все дневные неприятности. Ее заботы, которыми она поделится, ее интересы могут показаться ему чересчур мелкими, пустяками. Но попробуй муж войти в ее положение, стать на ее место. Ведь возвратясь домой, уставши после трудового дня, он отдыхает, окруженный уютом своего дома. Физический и нравственный отдых укрепляет его силы. Но всем этим он обязан жене. Все это устроить нелегко, обо всем надо подумать, позаботиться о множестве мелочей; и столько столкновений, пустячных неудач, удалить которые подчас очень даже трудно. Пусть муж подумает об этом, выслушает с участием рассказ жены о мелких событиях дня, и увидит он в каждой мелочи ее заботу о себе, и светлое чувство взаимной любви еще ярче осветит семейную их жизнь животворным светом, еще крепче соединит их брачный союз³⁸⁷.

В женах могут быть и естественные недостатки, которые могут раздражать иногда мужей и подавать повод к нападкам на них и огорчениям. Не достойно звания христианина допускать в обращении с женой грубость, поношения, упреки, брань, рукоприкладство³⁸⁸.

Если замечаете какие недостатки и пороки друг в друге, – говорит святой Григорий Богослов, – «будьте терпеливы и любомудренны – вы, принявшие на себя иго брака. Видишь ли, что жена прикрасилась или подкрасилась – сотри; или у нее язык предезливый (дерзкий) – уцеломудрь; если смех непристойный – сделай скромным; если замечаешь неумеренность в издержках и питии – ограничь; если неблаговременные выходы из дома – положи преграду; если рассеянный взор – исправь; но не отсекай, не отлучай от себя поспешно, ибо неизвестно, кто подвергается опасности – отлучающий или отлучаемый»³⁸⁹. Надо с терпением, без ропота сносить неисправимое, увещевать, уговаривать – к исправлению того, что можно исправить, – с терпением и кротостью постепенно исправлять слабости своей жены и привязывать ее к себе не страхом и угрозами, а любовью, великим попечением и дружбою. Ибо нет уз крепче этих.

«Слугу можно иногда связать страхом, – говорит Златоуст, – а скорее и его этим не свяжешь, он отскочит и сбежит, – но общницу жизни, мать детей и виновницу всех радостей нужно привязывать к себе не страхом и угрозами, а любовью и расположенностью. Что за супружество, когда жена трепещет мужа? Каким удовольствием может насладиться муж, когда сожительствует с женою, как с рабою, а не как со свободной?»³⁹⁰

Насилие изгоняет всякую дружбу и удовольствие; если же не будет дружбы и любви, а вместо этого страх и принуждение, то какое значение тогда будет иметь такой брак?

«Злая жена есть бич за грехи»³⁹¹. Если жена злоязычна, сварлива, болтлива, глупа, склонна к пьянству и др., то и в этом случае, имея возможность отвергнуть (бросить) ее, не сделай этою. Не сделай этого по страху Божию, из уважения к закону Божию, возбранившему отвергать жену, как ни велики были бы ее пороки и недостатки. И когда терпеливо будешь сносить все, увещевать, вразумлять ее, скорбеть, молиться о ней Богу, учить страху Божию, то ты получишь неизреченную награду от Бога и – еще прежде награды – великую пользу, сделав жену свою благопокорной, приучив и себя к большей в отношении к ней кротости³⁹².

Из приведенных слов Апостола: жены, повинуйтесь мужьям своим, как прилично в Господе. Мужья, любите своих жен и не будьте к ним суровы (Кол.3:18–19), – святой Иоанн Златоуст выводит такое наставление:

«Итак, любить есть дело мужей, а уступать – дело жен. Поэтому, если каждый будет исполнять свой долг, то все будет крепко; видя себя любимою, жена бывает дружелюбна, а встречая повиновение, муж бывает кроток. Смотри, как устроено это в природе, чтобы муж любил, а жена была послушна; ибо когда начальствующий любит подначального, тогда все ладно. Любовь не столько требуется от подначального, сколько от начальствующего к подначальному, ибо от подначального требуется послушание... Поэтому, когда подчиняется жена, не величайся; и ты, жена, когда тебя любит муж, не надмевайся; ни любление мужево да не возбуждает превозношение в жене, ни подчинение жены да не надмевает мужа. Бог подчинил ее тебе для того, чтобы она была более любима; а любить тебя, жена, внушил Он мужу для того, чтобы лучше было тебе подчиняться. Не бойся подчинения: ибо подчиняться любящему нисколько не трудно. Не охладевай в любви ты, муж, ибо жена твоя уступчива пред тобою. Союз не иначе возможен. Ты имеешь нужную власть по природе, имей же и союз по любви. Этот союз позволяет терпеть слабейшую»³⁹³.

В Апостольских постановлениях говорится об обязанностях мужа:

«Муж да будет к жене своей не надменен, не горд, но милосерд, щедр, желающий нравиться только жене своей и ласкать ее почтительно, старающийся быть ей по душе, не наряжающийся с тем, чтобы уловить собою другую какую-нибудь (женщину)... Ибо ты должен не людям нравиться на грех, но держаться Бога, чтобы жить праведно и упокоиться вечно. Красоты, данной тебе от природы Богом, не разукрашивай, но умеряй ее пред людьми, не употребляй и изысканной одежды на обольщение, (чтобы) не привлечь к себе тех женщин, которые таким образом уловляются или уловляют, чтобы не прельстить кого собою и не увлечь и чтобы вследствие этого не оказаться тебе наследником горя, жестокого наказания и вечной смерти от Бога»³⁹⁴.

Не старайся нравиться другим более, нежели жене своей, иначе и жене подашь пример бесстыдства (святой Григорий Богослов). Муж должен весьма блюсти себя, чтобы своим поведением – пренебрежением или вольностью в обращении не повредить жене, не развратить ее.

Христианская вера налагает на супругов взаимную ответственность за души друг друга. Муж – убийца, если смиренная и кроткая, целомудренная и благочестивая жена становится у него рассеянной, своенравной, злоязычной, потерявшей скромность и страх Божий, озабоченной только нарядами и желанием нравиться другим и т.п.

Хранение нравственности жены не препятствует, конечно, удовлетворять ее желанию и одеваться прилично, и иметь общение с внешними, хотя и не без ведома и согласия мужа³⁹⁵.

Любовь к мужу, послушание и преданность ему. Жена – помощница мужа, соучастница общего подвига христианской жизни. Жертвенность, христианское терпение, отзывчивость.

В древней брачной молитве VII–VIII века, помещенной в Львовском служебнике, говорится об обязанностях жены:

«Соединенная благим и счастливым сожительством, пусть она хранит повеления вечного закона и помнит, что она уполномочена не только к брачной свободе, но и к соблюдению святого потомства... Верная и чистая, пусть она выходит замуж во Христе (по закону Христову) и пребывает подражательницей святых жен. Пусть будет любезна мужу, как Рахиль, мудра, как Ревекка, долговечна и верна, как Сарра. Пусть ничего не извлечет (ничем не воспользуется) из нее оный коварный виновник вероломства; да пребудет она твердой в заповедях и вере; да оградит свою слабость силой церковной дисциплины; соединенная с одним мужем, пусть избегает незаконных сношений. Пусть будет она важна смирением, достопочтенна стыдом, научена в небесных науках. Да будет она обильна потомством, честна и невинна, и да достигнет покоя блаженных и Небесного Царствия»³⁹⁶.

Первейшая обязанность жены – любовь к своему мужу, послушание и преданность ему. Священномученик Игнатий Богоносец писал к Поликарпу, епископу Смирнскому: «Сестрам моим (т.е. христианкам) внушай, чтобы они любили Господа и были довольны своими сожителями по плоти и по духу. Равным образом и братьям заповедуй именем Иисуса Христа, чтобы они любили сожительниц (жен) своих, как Господь – Церковь (Еф.5:25)»³⁹⁷.

«Все происходит от любви, – говорит святой Иоанн Златоуст. – От любви жены бывают добрыми и заботливыми о мужьях, попечительными о доме и бережливыми; любовь служит залогом мира, согласия и привязанности... От любви происходит постоянное целомудрие, уничтожается всякий раздор; если муж язычник, то он скорее уверует (благодаря жене-христианке), если христианин, то будет еще лучше... Любящая жена не станет допускать ни роскоши, ни расходов несвоевременных, ни расточительности, ни бесхозяйственности, ни чего-либо подобного»³⁹⁸.

«Даже если муж будет злой, – говорит далее святитель, – если впадет в неверие, то любящая жена, украшенная христианскими добродетелями, собственным примером может привлечь мужа к благочестию. Если же, вопреки надеждам, он не станет лучше, то, во всяком случае, будут заграждены уста его, чтобы не хулил христианство. А это не маловажное, но весьма большое дело, чтобы христианское учение уважалось за наше поведение»³⁹⁹.

Жена всегда была в христианской семье верной помощницей мужа, спутницей жизни и подругой (Быт.2:18; Еф.5:24). В христианском браке жена – соучастница общего подвига христианской жизни и нравственного совершенствования. По свидетельству апологета древности Тертуллиана, сердца христиан соединялись браком для большего нравственного усовершенствования, для лучшего выражения общей любви к своему Искупителю, поддерживаясь взаимной любовью ко всему истинному и святому и единодушным стремлением в достижении главной цели⁴⁰⁰. У первых христиан любовь в браке была главным связующим звеном для христианских супругов, а вера – предмет их высочайших бесед и общений.

Апостол Павел заповедует христианским супругам: каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится⁴⁰¹ своего мужа (Еф.5:33). Здесь заповедуется взаимная любовь: мужа к жене как главы, а жены – также любовь с уважением, с почитанием мужа как главы, и с опасением – боязнью чем-либо оскорбить любимого человека.

Эти апостольские слова святой Иоанн Златоуст изъясняет так: Апостол говорит не только о любви супругов, но и о том, что ее укрепляет. Он указывает, что «жена – вторичная власть (в семье); значит, не должна требовать равенства (с мужем), так как стоит под главою; и он должен не высокомерно смотреть на нее, как на подчиненную, потому что она – тело его; если голова станет пренебрегать телом, то отпадет и сама. Взамен послушания она должна привносить любовь... Но какая может быть любовь там, где страх? Там-то, собственно, она и будет, (ибо жена), которая боится, та и любит; любя, она боится, как главы, и любит, как член, потому что и голова есть член всего тела. Для того Апостол и подчиняет ее, а мужа возносит над нею, чтобы был мир»⁴⁰².

Апостол Павел в Послании к Титу пишет, что необходимо, сообразно со здравым (христианским) учением, вразумлять молодых (жен) любить мужей, любить детей, быть целомудренными, чистыми, попечительными о доме, добрыми, покорными своим мужьям, да не порицается слово Божие (Тит.2:4–5).

Жена, питая искреннюю любовь и уважение к своему мужу, должна во всем слушаться его (в том, что не противно закону Божию), всячески стараться склонять свой нрав к его нраву, быть всецело преданной ему (Еф.5:22–24).

Христианские жены, – пишет блаженный Иероним, – «самоохотно покоряясь заповедям Божиим, самоохотно служат мужу и покоряются своему супругу. Это подчинение у них свободно и исполнено любви, по которой покоряются во всем мужу, боясь оскорбить его»⁴⁰³.

Желание и стремление жены поставить себя выше мужа, являть свое главенство ни к чему хорошему обычно не приводит, а только к бестолковщине в семейной жизни, к увеличению несогласий и взаимному охлаждению любви. В Послании к Тимофею апостол Павел говорит: жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии (1Тим.2:11–12). Апостол прямо запрещает жене властвовать над мужем – быть госпожою мужа, обращаться с ним как со слугою, командовать им⁴⁰⁴.

Чтобы сохранить дорогой в семье мир, жене надо быть уступчивой и терпеливо сносить все, что покажется ей не по нраву. Семейную жизнь супругов часто омрачают несогласия и дурное настроение, которые могут возникнуть от пустяков. И бывает так, что женщина, которая может обнаружить величайшее терпение и самообладание среди серьезных домашних несчастий (например, во время тяжелой болезни, когда она по целым дням и ночам вынуждена бывает заботиться о муже или о детях), теряет терпение и спокойствие при обычном течении дел. Ничтожное разногласие, небольшие распри, ссоры о пустяках могут привести к крупным нарушениям семейного мира, ко взаимному охлаждению, равнодушию, замкнутости, подозрительности, недоверию. Поэтому супругам надо учиться в семейной жизни стоять выше таких мелочей, не давать развиваться (и проявляться) болезненному самолюбию.

Вселенский учитель IV века святой Григорий Богослов в письме к жене градоправителя Олимпиаде пишет: «Прежде всего почитай Бога, а потом супруга – глаз твоей жизни, руководителя твоих намерений. Его (мужа своего) одного люби, ему одному весели сердце, и тем более, чем нежнейшую к тебе (он) питает любовь; под узами единодушия сохраняй неразрывную привязанность... Родившись женщиной, не присвояй себе важности, свойственной мужчине; не величайся родом, не надмевайся ни одеждами, ни мудростью. Твоя мудрость – покоряться законам супружества, потому что узел брака все делает общим у жены с мужем.

Когда муж раздражен, уступи ему; а когда утомлен, помоги нежными словами и добрыми советами. И укротитель львов не силою смиряет разъяренного зверя, у которого в бешенстве прерывается дыхание, но укрощает его, гладя рукою и приговаривая ласковые слова. Сколько бы ни была ты раздражена, никогда не укоряй супруга в понесенном ущербе, потому что сам он лучшее для тебя приобретение. Не укоряй и за то, что конец дела противен его предприятию. Это было бы несправедливо, потому что, по ухищрению демона, часто и благоразумные предприятия не достигают своей цели. Не укоряй его также в недостатке силы, потому что в мече всегда есть сила.

Кого не любит твой муж, того не хвали с хитрым намерением неприметно уязвить мужа словом. Благородным мужьям и женам, а особенно женам, и во всяком случае, прилична простота сердца.

Радости и все скорби мужа почитай общими. Пусть и заботы будут у вас общие, потому что чрез это возрастает (благоустрояется) дом. И твой совет может иметь место, но верх должен быть мужнин.

Когда муж скорбит, поскорби с ним и ты несколько (сетование друзей служит приятным врачевством в печали), но вскоре потом, приняв светлое лицо, рассей грустные его мысли, потому что сетующему мужу самая надежная пристань – жена»⁴⁰⁵.

Для домашней жизни нужно иметь мягкий характер, не быть формалистом и делать постоянные взаимные уступки. Не нужно быть очень настойчивым в своих взглядах и расположениях, особенно в мелочах, потому что мелочи наполняют большую часть нашей жизни. Нужно всегда быть готовым к маленьким жертвам для супруга. Доброе настроение – это чистый, ясный, бездымный воздух семейной жизни. Тяжело всем дышится при плохом настроении и характере ворчливом, придирчивом, нетерпимом, требовательном и скучном⁴⁰⁶.

Счастлива та семья, в которой пребывает «ангел маленьких жертв» – дух жертвенности и христианского терпения. «Ко всякой христианской семье, – пишет один русский церковный писатель, – Бог посылает ангела маленьких жертв, вынимающего занозы, залечивающего уколы, облегчающего нашу жизнь и поддерживающего утомленных. Этот ангел внушает людям одно только простое правило: добро не производит шума, шум не производит добра. Этот ангел подобен солнечному лучу, светящему, согревающему, оживляющему всех и никого не стесняющему. Присутствие ангела узнается по свободе от раздражения, рассчитанно-холодных и язвительных слов, мелкой мстительности, помрачающих семейную жизнь»⁴⁰⁷.

Этот ангел там, где нет эгоизма и грубой чувственности, ищущих только своего покоя и благополучия. Этот ангел-спутник семейной жизни – «ангел маленьких жертв», – не из тех ли он, о которых говорит Пророк, будто они убирают камни с дорог, чтобы не потерпели вреда путешественники?

Руководимые им бодро переносят всякое неудобство, с чистейшим удовольствием уступают другим лучшее и удобнейшее, они берутся за работу, неприятную другому, и находят удовольствие в ее исполнении. Они доставляют в семье окружающим покой совершенно неприметно, неслышно; незаметно разгоняют они тучу неудовольствия, тактично погашают возникающие пререкания.

Чьи же это имена в христианской семье, с кем чаще всего пребывает этот ангел-миротворец? Это жена, мать. А кто перечтет уколы, от которых страдают их руки в трудах умиротворения? Кто поведает нам об их незаметных и нелегких трудах, о скорбях сердец их, об унижениях, на которые обрекает их любовь Христова? Но на устах их кроткая улыбка. Она не притворна, потому что жертва искренняя и приносит утешение.

Апостол Павел в Послании к Коринфянам пишет, что Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, и подает нам силы и любовь с тем, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих, истинно христианским утешением (2Кор.1:3–4). Эта обязанность утешать в скорби ближе всего применима в христианской семье. При совершении Таинства брака муж и жена пили из одной чаши в знаменование того, что будут делить и радости, и печали, и утешать друг друга. К прискорбию, мы нередко видим другое: нет жалостливости в жене к мужу, а безжалостность. И как часто говорят: «Жена отравляет жизнь». И так действительно бывает. Жена любит мужа и в душе добра, и все-таки отравляет жизнь. Это оттого, что не хочет взвешивать каждое слово, не хочет понять, как может огорчить до боли неосновательным подозрением, попреком. Любя, она кольнет его попреком, ударит злым словом. Мало настоящей жалостливости, душевной чуткости. Это – сухость, черствость души. Умейте утешать, ибо Бог утешает вас самих, говорит Апостол, Жена должна проявлять к мужу чуткость и нежность матери⁴⁰⁸. Она должна быть его опорой, поддержкой и утешением во всех скорбях, испытаниях, болезнях. Она должна быть самым близким, верным и дорогим другом для мужа во всех обстоятельствах жизни.

«Муж и жена призываются Церковью делить горе и радости друг друга. И многим кажется, что они исполняют это, а если не исполняют, то только потому, что не представляется к тому случая. “Я замужем несколько лет, но за это время у моего мужа не было никакого особенного горя, так что и делить было нечего”, – говорят многие. Хорошо, если вы так счастливы. Но так ли это? Допустим, что особенного горя, т.е. горя внешнего, причиняемого болезнью, смертью близких, крупной неудачей в жизни вашего мужа действительно не было. Такое горе вы, конечно, разделили бы с ним, и не только вы – нашлись бы и другие, которые выразили бы ему сердечное участие. Но есть горе, которое никто не видит, которое не обусловливается и не вызывается чем-нибудь выдающимся, а постепенно тяжелым камнем ложится на душу человека от скопления мелких забот, сомнений, тревожных мыслей, которые некому высказать, не с кем разделить. Стараетесь ли вы ласковым участливым словом рассеять все эти мелкие невзгоды? Они рассеются, как легкий туман от солнечного луча; лишь бы не собрался он в темную тучу. Стараетесь ли вы разделить все его интересы? Может быть, он хотел иногда говорить с вами о них, а вы не выслушивали его, находя его слова непонятными и скучными. Может быть, он сам думал, что вам это неинтересно, и никогда не говорил с вами о своих делах, планах, стремлениях, заботах, мелких служебных неприятностях или неудачах. Подойдите к нему с участием, попросите его ввести вас в его духовную жизнь, расспросите его обо всем, и он вам все выскажет, и ему станет легче. Вы не понимаете его дела? Но чем больше он будет с вами говорить, тем понятнее и яснее все станет, вы заинтересуетесь его делом и, может быть, сумеете даже помочь ему. Сердце вам подскажет, научит вас, вы войдете в положение мужа, и вам станет ясно все, что его волнует, вы сумеете откликнуться на все, вы станете его помощницей, другом, и ваша жизнь получит новый смысл и значение»⁴⁰⁹.

Мир и согласие в семье во многом зависят от жены. Когда жена, как и муж, будет исполнять свои обязанности и оказывать покорность в повиновении мужу – ради Бога, – когда она готова будет кротко сносить гнев мужа, тогда и муж не станет оскорблять ее, тогда во всем будет у них мир, и дом их будет пристанью, не возмущаемой волнами. Так всегда было исстари в хороших семьях: каждый исполнял свое, не указывая на обязанности ближнего.

Благотворное влияние жены-христианки. Ее христианская миссия в семье. Чистота и целомудрие христианских жен. Благотворное влияние жен на мужей через эти добродетели.

«Женщина имеет великую силу как для добродетели, так и для порока», – говорит святой Иоанн Златоуст⁴¹⁰.

«Никогда никакие силы мужчины (в семье) не могут устоять перед добром или злом женщины; как бы ни оспаривали это, но это есть непреложный и неизменный закон человеческой жизни, пока будет существовать мир. Пусть не соглашаются с этими доводами многие, пусть отвергают силу влияния женщины на мужчину и окружающее ее общество. Но тому, кто это будет отрицать, стоит только поглубже, посерьезнее и последовательнее проследить влияние женщины, близко стоящей к мужчине, например, в семье, и тогда каждый согласится с нашими доводами... Если жена добра, любяща и искренна, то, несомненно, эти черты ее нравственного облика будут отражаться и на мужчине, и как бы он ни был суров по характеру и груб по своему нраву, он будет постепенно смягчаться и облагораживаться этим светлым влиянием жены. И наоборот, если жена зла, эгоистична и черства сердцем, то эти ее свойства непременно отразятся и на муже, и какими бы добродетелями ни отличался он и как бы ни был умен и сердечен, сила зла женщины проникнет и очерствит его сердце и изменит к худшему всю его жизнь. Точно такое влияние может иметь добрая или злая женщина и на среду, ее окружающую, близко с ней соприкасающуюся»⁴¹¹.

«Добродетельная, благочестивая и разумная жена скорее всех может образовать мужа и настроить его благочестиво, – продолжает святой Иоанн Златоуст. – Ни друзей, ни учителей, ни начальников не послушает он так, как свою супругу. Когда она увещевает и дает советы, это увещание доставляет ему и некоторое удовольствие, потому что он очень любит эту советницу. И можно указать много случаев, когда суровые и неукротимые мужья были смягчены таким образом. Жена участвует с мужем во всем, и в трапезе, и в рождении и воспитании детей, и в делах его и интересах, и в весьма многом другом; она во всем ему преданна и соединена с ним подобно тому, как тело с головою. И если она будет разумна, хозяйственна и старательна, если не будет злоязычна, злонравна, сварлива, расточительна, не будет искать суетных украшений и нарядов, но вместо этого будет искать скромности, целомудрия, доброты и кротости, единодушия и семейного согласия, то всех превзойдет во влиянии на мужа, и поступая так сама, и мужа своего сделает еще благонравнее и любезнее к себе»⁴¹². Жена «своей мудростью может изменить нрав мужа, если он неисправен., прилагая к сему сколько есть сил и ума»⁴¹³.

Примером такой преданной мужу супруги-христианки может служить блаженная Моника – мать блаженного Августина (V век). Воспитанная в христианском благочестии, она была по необходимости выдана замуж за жестокого язычника Патрикия. Тяжелая и страдальческая была вся жизнь целомудренной и воздержанной христианки Моники с развратным и своенравным язычником-мужем. Но и здесь ее терпение и кротость побеждали. Имея такого мужа – вспыльчивого и крутого нрава, она достигала мира и согласия в семье и смягчала его строптивый нрав, главным образом, кротким обращением, молчанием и молитвою ко Господу о мире. Когда подруги с удивлением спрашивали ее, как она достигает мира в семье, она им отвечала: «Когда я вижу, что муж мой сердит, только в душе молюсь Богу, чтобы возвратилась тишина в его сердце. И его вспыльчивость проходит сама собой, и я всегда спокойна. Подражайте мне, любезные подруги, и будете так же спокойны»⁴¹⁴.

Вот залог мира в семье: чтобы супруги в отношении друг к другу были не столько требовательны, сколько уступчивы, больше отыскивали один в другом добрые стороны, чем дурные, больше молились друг за друга, нежели обижались⁴¹⁵.

Блаженная Моника служит примером того, какое могущественное влияние может оказать благочестивая жена на нечестивого мужа. Ее молитва, ее безупречный образ жизни, ее неисчерпаемая любовь, ее неусыпная энергия и заботливость о нравственном исправлении подвигла упорного мужа-язычника к принятию ее веры. Перед смертью он принял святое крещение.

Другой замечательный пример супруги-христианки мы имеем в лице святой Нонны, матери святого Григория Богослова, которая добрым нравом и терпением обратила своего мужа-язычника к христианству (впоследствии епископа Назианзского).

Действуя в духе святой Моники и святой Нонны, каждая жена может достигнуть многого. Она может разобщить своего мужа с дурными людьми, ослабить влияние врагов веры. Она может расположить его к молитве, к участию в богослужении и в святых Таинствах. Она может отлучить его от посещения худых обществ и безнравственных увеселений, от чтений безнравственной и противорелигиозной литературы, она может возвратить его в недра Церкви Христовой, как бы далеко от нее он ни отошел.

Такое благотворное влияние на мужа в религиозно-нравственном отношении жена может оказывать только тогда, когда сама будет вести себя безукоризненно в его глазах. Апостол Павел убеждает христиан жить так, чтобы никто из внешних, т.е. не принадлежащих христианской вере, не мог упрекнуть их в нечестии (Тит.2:5). «Этим он хочет сказать, что если они, как христиане, не будут безукоризненны в глазах язычников и иудеев, то позор и порицание будут падать не на них только, но и на христианскую веру; ради них будет хулиться и христианская вера. Так, если жена нечестивого мужа и сама не будет безупречна, то она не только не достигнет цели, если бы хотела оказать влияние на религиозное настроение своего мужа, но вызовет у него чувство неуважения к христианской вере. Недостатки и слабости жены муж поставит на счет христианской веры, которую она исповедует»⁴¹⁶.

Христианское смирение и кротость, и вообще добрый нрав, – лучшее украшение, лучшая драгоценность для жены-христианки: оно имеет прочную, неизменяемую и достойную прославления красоту и силу⁴¹⁷. В этом, собственно, главная сила влияния жены на мужа.

Жена должна властвовать над мужем не чувственностью, а своей внутренней привлекательностью, нравственной чистотой, женской скромностью и стыдливостью, стойкостью и самоотверженностью своей христианской души.

«Если хочешь нравиться мужу, – говорит святой Иоанн Златоуст, – украшай душу целомудрием, благочестием, попечением о доме»⁴¹⁸. Жена, когда красива душою, тогда приятна и по телу⁴¹⁹.

Апостол Петр, который сам был женат, начертывая идеал христианской семейной жизни, писал: жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова приобретаемы были, когда увидят ваше чистое, богобоязненное житие (1Пет.3:1–2). Вот еще один способ некоторого христианского благоплодного властвования жены над мужем: при полном ему повиновении – чистое, богобоязненное житие. И далее он пишет: да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом. Так некогда и святые жены, уповавшие на Бога, украшали себя, повинуясь своим мужьям (1Пет.3:3–5). В заключение для обоих супругов святой Апостол дает следующее общее наставление для их семейной жизни: будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосерды, дружелюбны, смиренномудры; не воздавайте злом за зло, или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение. Ибо, кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей, уклоняйся от зла и делай добро, ищи мира и стремись к нему (1Пет.3:8–11).

«Если жена будет кроткая, – говорит Златоуст, – и украшена целомудрием, попечительностью о доме, благочестием и другими добродетелями, то не только своим сообществом доставит мужу утешение, но и во всем вообще окажет ему великую пользу, все для него облегчая и во всем помогая, не оставляя его в тяжких испытаниях, как внешних (вне дома), так и тех, которые ежедневно случаются в доме, но, как искусный кормчий, она своим благоразумием утишит в нем всякую душевную бурю и своим сожитием доставит ему утешение»⁴²⁰.

Живущих в таком союзе супружества ничто в настоящей жизни не может слишком опечаливать, ничто не может нарушить их мирного счастья, потому что где между мужем и женою господствует единодушие, мир и союз любви, там стекаются все блага и они (муж и жена) бывают безопасны от всяких злых наветов, ограждены как бы великою и нерушимою стеною – единодушием о Господе. Это (религиозно-нравственное единодушие) делает их тверже адаманта, крепче железа; это умножает их богатство и всякое обилие; это возводит их на высшую степень доброй славы; это и от Бога привлекает на них великое благословение⁴²¹.

В наставление жене-христианке Тертуллиан пишет: «Старайся приобретать сперва воздержание, потом скромность, как подпору целомудрия, и, наконец, умеренность и трезвость, которые научат тебя пренебрегать мнимыми нуждами мира сего»⁴²².

Жена должна убеждать и приучать мужа к большей скромности и целомудрию, если этого недостаточно в нем. «Не будем, – говорит Златоуст, – приучать своих мужей, чтобы они любили только наружность. Если ты будешь нескромно одеваться и украшать себя, то муж твой, привыкши к этому, взирая на твое лицо, легко может быть прельщен распутными женщинами, которые обычно так украшают себя. Если же ты научишь его любить благонравие и скромность, то он будет отвращаться от женщин легкого поведения. Итак, не приучай его прельщаться смехом, ни свободными телодвижениями, ни вольностью в обращении, чтобы чрез это не приготовить яда для самой себя. Учи его находить удовольствие в скромности, а это ты можешь сделать тогда, когда сама скромно будешь держать себя»⁴²³.

Другой вселенский учитель святой Григорий Богослов пишет замужней христианке Олимпиаде:

«Дозволяй себе не такую вольность, на которую вызывает тебя любовь мужа, но какая прилична; потому что во всем возможно пресыщение. Но хотя и во всем бывает пресыщение, однако же лучше такая любовь, которая не знает его.

Не спеши на брачный или именинный пир, где пьянство, смех и необаятельное обаяние⁴²⁴. Это приводит в расслабление и целомудренных, как солнечный луч топит воск. И у себя, в присутствии ли благосклонного супруга или в отсутствие его, не делай домашних попоек. Если чреву положена мера, то, может быть, возобладаешь над страстями. Бойся невоздержанного чрева (т.е. чревородия – объядения и пьянства).

Дом твой для тебя – и город и рощи. Не выходи часто за двери дома, в места народных увеселений и неприличных собраний; там у стыдливых похищается стыд (на многолюдстве теряется женская стыдливость и скромность), там взоры смешиваются со взорами, а потеря стыда – начало всех пороков.

На щеках твоих не должно быть похотливых движений, ни гневных трепетаний. Это постыдно для всякого человека, особенно для женщины, и делает лицо безобразным.

Уши твои укрась не жемчугом, но привычкой внимать добрым речам, а для худых речей (бесед) замыкать их ключом ума. И отверстые, и замкнутые уши твои да будут целомудренными слушателями. Пусть девственная стыдливость в присутствии супруга разливает у тебя под веждами густой румянец. Покрывайся румянцем (стыдливости, скромности), когда смотрят на тебя другие, a сама старайся ни на кого не смотреть и к земле опускай брови.

Если у тебя не обуздан язык, всегда будешь ненавистна мужу. Дерзкий язык причинял зло часто и невинным. Лучше молчать, когда и самое дело вызывает на слово, нежели говорить, когда и время не дает места нескромному слову. Твое слово да остается предметом желаний.

Выслушай и это: не предавайся неукротимой плотской любви, не во всякое время ищи удовольствий супружеского ложа; убеди супруга оказывать уважение к святым дням; потому что человеку, как образу великого Бога, свойственно покорствовать (нравственным) законам, хотя Сам бесплотный Сын Божий дал нашему роду брачный закон, созданию рук Своих оказав ту помощь, что когда одни отходят, другие приходят, длится поколение, и изменяющийся человеческий род уподобляется реке, которая и не стоит на месте, по причине господствующей смерти, и всегда полна вследствие новых рождений»⁴²⁵.

Кроме указанных обязанностей общехристианских и обязанностей по отношению к мужу, жена должна быть, как говорят, хорошей хозяйкой дома, быть душою семейства, сосредоточенным пунктом внутреннего и внешнего благоустроения семьи. Она должна поддерживать порядок в доме, сберегать приобретаемое мужем имущество и разумно его употреблять на нужды семейства.

Прекрасный образ домохозяйки рисует премудрый Соломон в книге Притчей (Притч.31:10–31). Домовитость, бережливость и порядок – весьма нужные и ценные качества жены, так как они составляют непременные условия семейного уюта и благоустройства. Апостол Павел в Послании к Титу указывает, что жены должны быть попечительными о доме, добрыми (благими) (Тит.2:5), т.е. «благосклонными и доброжелательными (к ближним), так чтобы домовитость (и бережливость) не обращалась у них в скряжничество и ненасытную скупость»⁴²⁶.

Не следует забывать, что жены в этом случае могут оказывать на мужей влияние самого пагубного свойства, благодаря дурно направленным своим лучшим качествам и инстинктам. Они зачастую до того погружены в свои семейные дела, их любовь к мужу доходит иногда до таких крайних пределов, что в их сердце уже нет места для других интересов. Подобная фанатическая любовь у жен переходит в ненормальное чувство эгоизма – эгоизма, сосредоточенного не на своей особе, но распространяющегося на семью. Ради мужа и детей женщины становятся несправедливыми и скаредными. Это – распространенный вид «семейного эгоизма» у женщин.

«Воспитание человечества». Отклонение женщины от своего истинного назначения в наше время. Примеры христиански-благочестивого воспитания детей матерями.

Не приходится сомневаться в огромном влиянии женщины чрез семью на жизнь общества. Выдающийся мыслитель Запада Александр де Токвиль писал: «В течение долгой опытности, приобретенной мною при отправлении моих общественных обязанностей, я убедился в том, что влияние женщин в вопросах о распространении понятий о человеколюбии поистине поразительное, тем более, что в сущности оно обнаруживается не прямым, а косвенным путем. Без преувеличения можно утверждать, что от женщин зависит строй каждой нации, строй, который, в свою очередь, влияет и на политический дух нации. Сотни раз в течение своей жизни я наблюдал, как слабохарактерные мужчины становились выдающимися политическими деятелями исключительно благодаря тому, что ими руководили женщины, и не столько своими советами, сколько тем, что они укрепляли их в их убеждениях и направляли их честолюбие на истинный путь. К сожалению, однако, я должен признаться, что мне чаще случалось наблюдать, что условия семейной жизни пагубно влияли на людей по природе благородных, великодушных, готовых на самопожертвование ради правого дела, и что эти условия превращали людей в трусов, в людей, готовых пожертвовать своими убеждениями ради мирских почестей, ради (материальных благ и) положения в свете, – в людей, относившихся к своим общественным обязанностям только как к средству обеспечения своей жизни; и все благодаря только тому, что такие люди приходили в ежедневное столкновение с женщинами, может быть, безукоризненными в качестве жен и матерей, но вовсе лишенными высокого понятия об их общественных обязанностях по отношению к человечеству»⁴²⁷.

На женщинах в наше время особенно сказывается влияние вещей, увлечение модой. Это, можно сказать, – современные женские идеалы-идолы. Наши предки знали рабство греху. Мы теперь познаем еще одно рабство – рабство вещам, рабство, незаметно, начиная с мелочей, овладевающее человеком, унизительное, позорное, свидетельствующее о духовном убожестве тех, кто ему поддается. Пристрастие не в том, конечно, состоит, когда человек стремится улучшить свою жизнь, приобрести необходимую ему одежду, домашнюю обстановку, обзавестись хозяйством, добыть средства для образования детей и др. Христианство не отрицает умеренных забот человека о своем материальном благополучии. Оно снисходит к человеческой немощи и, высоко ставя полную нестяжательность во имя Христа, не полагает этого необходимым условием спасения. Грехом является для христианина не пользование благами жизни, а преклонение пред этими благами, порабощение ими, когда человек живет только земным и для земного, забывая о небесном.

Переход от обладания вещами к порабощению ими очень нетруден. Мало-помалу начинает человек увлекаться теми или другими предметами, уделять им особенное внимание, сосредоточивать на них свои мысли, и незаметно для него эти предметы начинают занимать в его духовной жизни главенствующее место. И человек становится, таким образом, рабом модной одежды, обуви, прически, домашней обстановки и т.п.

Распространенное в наше время рабствование женщин моде и вещам имеет самое отрицательное, разлагающее влияние на мужей их, делает последних если не такими же рабами и поклонниками женских идолов, то слугами рабынь, вечными их работниками, обеспечивающими тяжелым трудом «материальную базу» для служительниц моды и вещей⁴²⁸.

Женщина-христианка должна помнить свое высокое назначение в духовной и физической жизни человечества, в деле созидания людей, в деле воспитания человечества чрез деторождение и воспитание новых поколений.

«По моему глубокому убеждению, – пишет один церковный писатель, – все, что есть в жизни положительного и отрицательного, за все это ответственны пред лицом Бога Живого женщины»⁴²⁹.

Уже многие десятки лет везде говорят и пишут о каких-то новых обязанностях женщин, о новых правах, которые они должны иметь в науке, искусстве, на производстве, в органах управления государством и общественных организациях. И не только говорят и пишут, но и проводят это в жизнь.

Давно уже начались толки о так называемой эмансипации женщины, т.е. освобождении ее от «зависимости и подчиненности в семье», «от кухни и пеленок» и открытии ей широкого поля деятельности политической, общественной, производственной.

Известный английский церковный писатель Ф.У. Фаррар писал в свое время: «Христианство уделило женщинам обширную сферу плодотворной деятельности в семейном кругу, если только они обладают даром проявлять свое влияние в этом кругу толково и с полным самоотвержением. Конфуций весьма верно определил эту деятельность женщин словами: если кто разумно выполняет свой долг относительно семьи, то нет необходимости ходить далеко для жертвоприношений. Возможно, что некоторые эмансипированные женщины прочтут эти строки с усмешкой; тем не менее, однако, я так далек от мнения, что заботы в домашнем быту составляют слишком ограниченное поле деятельности, что считаю эти заботы по обширности равными с полем деятельности всей человеческой расы. Женщина может стремиться к расширению своего миросозерцания и в то же время не пренебрегать своими домашними обязанностями. Без сомнения, обязанности каждой женщины начинаются у домашнего очага, и если она нерадиво относится к этим обязанностям, то все ее попытки к расширению поля своей деятельности потерпят рано или поздно крушение»⁴³⁰.

Сторонники «освобождения» женщины, ее эмансипации, хотят вывести женщину из ее семейного дома, освободить ее от семейных забот с тем, чтобы она могла занимать на равных правах все те должности, какие занимают мужчины. Сторонники эмансипации не хотят вникнуть в свойства природы женщины, ее женской натуры, не располагающей быть ни воином, ни судьей, ни администратором.

Те занятия, которые принадлежат от природы женщине, – быть матерью, воспитательницей детей и средоточием семьи – отнюдь не меже важны, чем занятия, принадлежащие мужчине. В самом деле: неужели воспитывать детей легче и маловажнее, чем судить людей, управлять городом или областью, читать лекции в аудитории? Неужели благоустроять дом легче, чем управлять машиной или заниматься в конторе? Воспитание детей настолько трудное и вместе с тем важное дело, что даже самая даровитая женщина должна смотреть на него, как на едва выполнимую задачу.

Жизнь показала, что осуществление эмансипации неизбежно приводит к потере женщиной многих присущих ей хороших качеств, к ухудшению состояния семейств и разрушению их, к безнадзорности детей, отсутствию надлежащего их воспитания, к росту преступности среди молодежи. Все это пагубно отражается на состоянии государств и человечества.

Женщина не лишена влияния на общественную жизнь, но влияние ее не прямое, оно посредствуется воспитанием детей. Если мать воспитывает детей в доброй нравственности, внушает им любовь к Церкви и отечеству и навыки к честной трудовой деятельности, то она приготовляет полезных деятелей для общества и государства и оказывает им великую услугу – гораздо большую, чем если сделается государственным служащим или научно-техническим работником⁴³¹.

Эмансипация женщин отрицательно сказывается на их нравственности. Святой Иоанн Златоуст говорит, что когда женам, стремящимся к равенству, предоставить гражданские, судебные, совещательные, военные и другие общественные дела, выполняемые мужьями, то по своей склонности к превозношению они будут восставать против супругов и станут «надмеваться великой гордостью», а в семьях возникнет всякого рода «борьба и состязание»⁴³².

От постоянного пребывания на людях («на многолюдстве») женщина теряет свою скромность и стыдливость, свою женственность, становится болтливой, рассеянной, кокетливой, а от переутомления работой (дома и на службе) становится нервной, раздражительной, что в свою очередь сказывается на воспитании детей и отношениях в семье. От постоянной перегрузки и нервного переутомления женщина быстро увядает, стареет.

Во всех цивилизованных странах, в том числе и в нашей стране, демографы отмечают резкое падение рождаемости за последние годы, европейским народам грозит вырождение. Этот процесс начался одновременно с эмансипацией женщин, массовым вовлечением слабого пола в сферу производства⁴³³. Существенное влияние на этот процесс оказал отход от религии и упадок нравственности, развитие в народе плотоугодия и самоугодия.

Горе тому обществу, в котором женщина, как это наблюдается в наш век, отклонилась от своего истинного назначения в семье, от своего призвания, и взялась не за свое дело, ударилась в то, что совершенно не подлежит ни ее разуму, ни ее женской натуре, ни естественному назначению и силам.

Апостол Павел в своих Посланиях, говоря о назначении женщины, указывает, что жена спасается чадородием – чрез рождение и доброе христианское воспитание детей, если, пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием, сама и дети ее (1Тим.5:10, 2:15). «В том не малая, но весьма великая будет состоять для них награда, что они воспитают (из своих детей) ратоборцев Христу»⁴³⁴, верных Господу христиан. Только мать, носящая в своем сердце христианскую жизнь, может быть истинной воспитательницей детей в христианском смысле этого слова. Священная обязанность православной матери – крещение и христианское воспитание детей, несмотря ни на какие препятствия.

«Мать имеет первое и преимущественное право на свое дитя. С болезнями она родила его, с нежностью и материнской заботливостью, с самоотверженной бдительностью ухаживает за ним, бережет его. Поэтому она не только имеет право на свое дитя, но и первую обязанность, состоящую в том, чтобы приводить его к истинной вере во Христа. И благочестивые матери во все века умели исполнять эту обязанность, несмотря ни на какие препятствия. Чрезвычайно трогательны свидетельства истории о том, с каким непобедимым мужеством отвоевывали для своих детей православную веру христианские матери во время гонений на Церковь. Они скорее готовы были отдавать их на мучения, пытки и смерть, чем потерять их для христианской веры...

В чьих руках юность, тому принадлежит будущее. Едва ли есть какая бо́льшая заслуга, которую мать могла бы оказать Церкви, как воспитание детей в духе Православия. Равно и для благочестивой матери-христианки едва ли есть большая радость, как научить своего ребенка произносить сладчайшее имя Иисус-Христово в то время, когда и голос его еще слаб, и язык его нем. Начинай же, мать, с самого раннего возраста учить своих детей по-христиански. Учи их по-христиански молиться, по-христиански думать, по-христиански чувствовать, по-христиански говорить и действовать. Что дитя всосало, так сказать, в себя с молоком матери, то останется у него на всю жизнь. Поэтому с самого младенчества надо приучать дитя к религиозной жизни, брать его с собой к богослужению, объяснять ему основы веры Христовой, наши праздники и священные обряды, упражняться с ним в церковной и домашней молитве, располагать его как можно ранее прибегать к спасительным средствам Церкви – Причащению Святых Таин и др.»⁴³⁵. Такие матери-христианки будут исполнять высочайшую задачу в борьбе Церкви с совращением чад ее в неверие, этим будут принимать участие в подвигах и страдании всей Церкви.

Влияние матерей чрез воспитание распространяется на всю жизнь каждого человека, и в конечном счете, на жизнь общества и его будущее. Один благочестивый учитель, обращаясь к своей матери, перешедшей уже в страну вечности, говорил: «Благодарю тебя, любезнейшая мать! Я вечно останусь твоим должником. Когда замечал я твой взор, твои телодвижения, твое хождение пред Богом, твои страдания, твое молчание, твои дары, твои труды, твою благословляющую руку, твою тихую, постоянную молитву, – тогда, с самых ранних лет, каждый раз как бы вновь возрождалась во мне жизнь духа – чувство благочестия, и этого чувства не могли после истребить никакие понятия, никакие сомнения, никакие обольщения, никакие вредные примеры, никакие страдания, никакие притеснения, даже никакие грехи. Еще живет во мне эта жизнь духа, хотя уже протекло более сорока лет, как ты оставила временную жизнь»⁴³⁶.

Из церковной истории известно множество замечательных примеров христиански-благочестивого воспитания детей матерями-христианками.

Во время гонения язычников на христиан одна мать-христианка говорила своему сыну, подготовляя его к исповедничеству: «Сын мой! Не считай свои годы, но с самых юных лет начинай в сердце твоем носить истинного Бога. Ничто на свете не достойно столь горячей любви, как Бог; ты скоро увидишь, что для Него оставляешь и что в Нем приобретаешь». Внушения матери не остались напрасными. Сын не отрекся от своей веры во время гонения.

«От кого ты узнал, что Бог един?» – спрашивал судья одного христианского отрока-мученика. Отрок отвечал: «Этому научила меня мать, а мою мать научил Дух Святой, и научил для того, чтобы она меня научила. Когда я качался в колыбели и сосал ее грудь, тогда еще научился я веровать во Христа».

Из жизни римлянки Софии с ее тремя дочерьми Верой, Надеждой и Любовью мы видим, насколько благотворно и сильно может быть влияние женщины-христианки в семье. Св. София стремилась посеять и посеяла в сердцах своих юных дочерей семена истинной веры Христовой, и они доказали твердость и неизменность своей веры, претерпев ужасные муки за имя Христово. Напрасно бессердечные мучители старались склонить их к измене христианской вере; они отдали свою жизнь за ту веру, которую благочестивая мать их, святая София, вселила в их сердца⁴³⁷.

Вот еще примеры.

У святой Эмилии, жены образованного ритора города Неокесарии, жившей в IV веке, после смерти мужа осталось девять детей. Вместе с матерью Макриной она воспитала всех их в глубокой вере и благочестии. Трое из них впоследствии были епископами и великими учителями Церкви: святые Василий Великий, архиепископ Неокесарийский, Григорий Нисский и Петр Севастийский (память 1, 10 и 9 января).

Благочестивая Анфуса, мать вселенского учителя святого Иоанна Златоуста (память 13 ноября), овдовев на двадцатом году своей жизни, не захотела вступать во второй брак, а вся отдалась обязанностям христианской матери. Она занялась воспитанием своего сына и особенно старалась, чтобы он изучил с юности Божественное Писание. И ничто потом не могло изгладить из души ее сына этого христиански-благочестивого воспитания – ни дурные примеры товарищей, ни языческие учителя.

Пример Моники, матери блаженного Августина, особенно ясно показывает, что может сделать мать-христианка для своих заблуждающихся детей. Блаженный Августин получил от своей матери первое наставление в вере и благочестии; но не успев укрепиться в истинах веры, живя в угоду развратным товарищам, он увлекся их примером, стал вести беспорядочную жизнь и даже впал в ересь. Много слез пролила мать в своих неустанных молитвах к Богу о сыне. И под конец ее жизни сбылись слова одного престарелого епископа, сказавшего, что «сын стольких слез и молитв не может погибнуть». В возрасте тридцати пяти лет в душе Августина произошел резкий перелом, и он снова возвратился к Богу и стал вести строго подвижническую жизнь. Впоследствии он прославился своими богословскими трудами, будучи епископом Иппонийской Церкви в Северной Африке.

Вот как велико, благотворно и душеспасительно влияние матерей-христианок на своих детей.

В христианской Церкви и мужчины, и женщины одинаково призваны для благовествования Святого Евангелия. Из истории нам известно много примеров, когда жены, наравне с мужьями, были проповедницами Христовой истины среди неверных. Примером женщин – благовестниц Святого Евангелия служат святые жены-мироносицы, которые не только служили Господу при Его земной жизни, но и после Его Воскресения потрудились для проповеди Евангелия среди язычников. Святая Мария Магдалина, например, после вознесения Господа проповедовала веру Христову во многих странах и даже была в Риме (Рим.16:6). Сохранилось предание, что, находясь в Риме, святая Мария Магдалина предстала кесарю Тиверию и возвестила ему о Христе Спасителе. Из Рима она прибыла в город Ефес к святому Иоанну Богослову и там тоже проповедовала о Христе⁴³⁸.

Другая святая жена, праведная Мариамна, сестра апостола Филиппа, сопутствовала своему брату и разделяла с ним и с апостолом Варфоломеем труды и страдания при благовествовании Святого Евангелия; в некоторых городах они втроем день и ночь неусыпно проповедовали Слово Божие, наставляя неверных на путь спасения, и многих привели ко Христу. После мученической кончины святого брата своего Мариамна пошла в Ликаонию к язычникам, проповедовала там Святое Евангелие, там и почила с миром⁴³⁹.

Святая Иуния, родственница святого апостола Павла, вместе со святым апостолом от семидесяти Андроником, также ревностно трудилась в благовествовании Святого Евангелия⁴⁴⁰.

Святая великомученица Ирина была столь ревностной благовестницей Святого Евангелия, что обратила ко Христу своих родителей и множество жителей родного города и других городов⁴⁴¹.

Некоторые женщины за свою ревность по распространению веры Христовой получили в Православной Церкви наименование равноапостольных: святая Мария Магдалина (память 22 июля), святая первомученица Фекла (24 сентября), святая царица Елена (21 мая), святая Нина, просветительница Грузии (14 января), святая великая княгиня российская Ольга (11 июля) и другие.

Вообще, надо сказать, женщины много потрудились для распространения веры Христовой на земле. Они оставили высокий пример и для современных нам русских женщин-христианок, на которых лежит высокая миссия проповедовать о Христе и христианской вере не только в своих семьях, но и среди окружающих их людей.

На русской женщине-христианке лежит святой долг миссионерства: самой глубоко проникнуться духом Евангелия, послужить обновлению жизни своей семьи и всего русского народа на христианских началах. Ее девизом должно быть: чистота жизни, любовь и единодушие в семье, миролюбие везде и христианская любовь ко всем. Враги Церкви Христовой хорошо знают силу влияния женщины; для них верующая благочестивая женщина столь же ненавистна, как и добрый ревностный пастырь. Они хорошо знают ту громадную силу влияния, какую имеют благочестивые жены на своих мужей и на все общество. Поэтому они прилагают все усилия к тому, чтобы оторвать женщину от домашнего очага, от влияния ее на семью, на воспитание детей, лишить ее веры Христовой, развратить, увлечь несбыточными мечтами ложной свободы, свободы от исполнения своего прямого долга, посеять в ее душе пагубные плевелы превозношения и гордыни, которые являются источниками нескончаемых семейных раздоров и разделений⁴⁴².

Мученики Адриан и Наталия. Две благочестивые снохи. Повесть о благочестивом купце и его целомудренной жене. Наказанное клятвопреступление и супружеская неверность. Примеры русских святых: святые Петр и Феврония Муромские, Михаил Тверской и Анна Кашинская.

1. Образцом истинно-христианской любви в супружестве и верности до самой смерти служат святые мученики Адриан и Наталия (память 26 августа). Адриан был начальником судебной палаты г. Никомидии и пользовался среди язычников почетом. Однажды в судебную палату привели нескольких христиан, которые при допросе были подвергнуты различным пыткам и мучениям. Видя непоколебимое терпение святых мучеников, Адриан спросил их: «Какой награды ожидаете вы от своего Бога за эти мучения?» Они ответили: «Такой, какой уста наши не могут рассказать, а уши твои не могут слышать и ум постигнуть». Кроткое исповедание веры, твердость мучеников в страданиях так подействовали на Адриана, что он сам уверовал во Христа и сказал писцам, записывавшим имена христиан, преданных на мучения: «Запишите и меня, так как и я христианин, и я с радостью умру за Христа Бога». Язычники были поражены этим поступком Адриана. Донесли императору: тот велел отвести его в оковах в темницу, в которой уже томились двадцать три мученика.

Один из слуг Адриана поспешил известить об этом его супругу Наталию, которая была тайной христианкой. Исполнившись радости, что ее муж решился принять мученический венец, она тотчас поспешила к нему со словами ободрения. Лобызая его оковы, Наталия со всей силой глубоко верующей души старалась воодушевить своего мужа на предлежащий ему подвиг. С полным самоотвержением проводила она время в темнице, омывая раны святых мучеников и своими словами укрепляя их веру и надежду на Христа. Раздраженный император Максимиан приказал перебить Адриану и всем остальным узникам голени, после чего все мученики в страшных страданиях отошли ко Господу. Среди самих мучений святая Наталия не переставала поддерживать мужество Адриана и остальных страдальцев. «Молю тебя, – говорила она своему мужу Адриану, – когда предстанешь Христу, то принеси за меня первую молитву, чтобы не принудили меня выйти за другого мужа, язычника. Тогда расторгнется союз наш».

После смерти мучеников язычники хотели сжечь их тела, но вдруг поднялась страшная гроза, разогнавшая всех слуг. Тогда Наталия похоронила тела мучеников и удалилась в свой дом. Тысяченачальник императорской армии хотел жениться на ней, но она, узнав об этом, скрылась в Византию. Туда же было перенесено и тело святого Адриана.

Вскоре после этого во сне святой Адриан явился своей супруге и сказал, что скоро она будет упокоена Господом. И действительно, Наталия вскоре мирно скончалась на гробе своего мужа, оставив нам пример женщины-христианки, верной супруги и преданной помощницы мужа, особенно в сохранении веры Христовой и в мужественном исповедании этой веры пред гонителями. Хотя Наталия и не пострадала вместе со своим мужем, но Святая Церковь причислила ее к лику мучеников, которым она сострадала своей душой не менее, чем они страдали телом.

2. О том, как угодны Богу семейные добродетели и чистота целомудрия, свидетельствует следующий рассказ из жития святого IV века, преподобного Макария Египетского (память 19 января).

Однажды преподобный Макарий, углубясь в молитву, услышал небесный голос: «Макарий, ты не достиг еще такого совершенства, как две женщины, живущие в близлежащем городе». Старец взял посох и пошел в город; отыскав дом, постучал в дверь. Женщины с радостью приняли его. Тогда Преподобный сказал: «Единственно, для чего я предпринял на себя толикий труд, пришел сюда из дальней пустыни, чтобы узнать богоугодные дела ваши; не таясь, откройте их предо мною». «Человек Божий, – ответили на это женщины, – мы живем со своими мужьями, беспрестанно заняты домашними попечениями и у нас нет никаких добродетелей». Но святой продолжал настаивать, и тогда женщины рассказали ему следующее: «Мы две снохи, супруги родных братьев; пятнадцать лет живем вместе и за это время не слыхали друг от друга ни одного досадного слова; мы не имеем детей, но если Господь даст их, то первое попечение наше будет молить Его, чтобы помог нам воспитать их в вере и благочестии. Неоднократно мы советовались между собой вступить в лик святых дев, но не могли испросить на то позволения супругов. Чувствуя их любовь к себе, мы решили остаться с ними и служить им утешением. А чтобы наша жизнь хотя несколько похожа была на жизнь святых пустынниц, мы положили в сердце своем избегать шумных бесед, быть по возможности дома и заниматься домашними делами». Выслушав это, святой Макарий сказал: «Поистине, Бог не смотрит, дева ли кто или супруга, инок или мирянин, но ищет только сердечного произволения на добрые дела: это произволение приемлет Господь, и на него взирая, ниспосылает Святого Духа, управляющего житием каждого желающего спастись».

3. В Прологе (14 июня)⁴⁴³ помещен следующий рассказ о двух целомудренных супругах, которые сохранили супружескую верность в самых крайних бедствиях и при обольстительных искушениях.

Один купец, нагрузив корабль богатыми товарами, поплыл в Африку; но вскоре случилась буря, корабль разбился, все сокровища потонули, и спасшийся купец возвратился домой с пустыми руками. Но там ждало его другое несчастье: заимодавец расхитил оставшееся в доме имущество, и поскольку на нем все еще оставался долг, несчастного посадили в тюрьму. В этом горестном состоянии жена несчастливца стала рукоделиями добывать насущный хлеб и тем кормила себя и мужа. Она была молода и красива, и это послужило причиной следующего происшествия.

Когда она однажды обедала вместе со своим мужем в тюрьме, пришел туда некий богатый человек, чтобы подать милостыню бедным узникам. Увидев молодую женщину, он был весьма тронут ее красотою и в сердце своем почувствовал непреоборимую к ней страсть. Богач немедленно подозвал ее к себе чрез слугу. Бедная супруга поспешила увидеться с ним, думая, что он, сжалившись над их состоянием, желает подать ей что-нибудь Христа ради.

– Какое сделала ты преступление, что сидишь в темнице? – спросил у нее богач. И тогда несчастная рассказала ему все, что случилось с ее мужем. На это богач сказал:

– Я согласен скупить весь долг твоего мужа, если ты согласишься быть моей женою. Ты невиновна, для чего тебе быть участницей злополучия?

– Я клялась пред алтарем Господним быть верною своему мужу до смерти, – отвечала добродетельная жена, – и потому не могу располагать сама собою. Если угодно тебе, подожди здесь, а между тем я спрошу у мужа.

Богач согласился, надеясь, что бедный человек ради свободы охотно пожертвует своей женой.

Встревоженная женщина приходит к своему мужу и пересказывает предложение богача. Услышав это, несчастный вздохнул и прослезился, а потом отвечал:

– Любезная супруга! Скажи преступному благодетелю, что мы, в какой бы крайности ни находились, не хотим купить свободы преступлением закона Божия; скажи ему, что Бог, испытующий сердца, видит тех, которые низвержены в темницы; что сей Бог знает, какими судьбами избавить их. Скажи ему, что мы не надеемся на князи, на сыны человеческия, в нихже несть спасения.

Супруга опять пошла к богачу и пересказала ему все слова мужа.

Добродетельная чета не обманулась в надежде, что Бог имеет множество средств избавлять человека от напасти. Рядом с ними, через перегородку, был заключен разбойник. Он слышал разговор мужа с женою и, сколь ни был ожесточен, до глубины души был тронут их добродетелью. Он подал им голос, чтобы подошли поближе, и сквозь железную решетку сказал тихо: «Я разбойник, я совершил много зла и убийств и совершенно уверен, что вскоре буду казнен. Итак, умоляю вас, после моей смерти пойдите в такое-то место; раскопав землю, вы найдете там большое количество золота. Оно награблено, но где и у кого, я уже не помню; если объявлю о нем судьям, то оно останется у них. Возьмите вы его себе, как люди добродетельные, и молите о мне Бога».

Разбойник через несколько дней в самом деле был казнен. Добродетельная женщина, с позволения своего супруга, пошла поздно ночью в указанное разбойником место, стала рыть землю и как же была поражена, увидев вскоре неисчетное сокровище – это был ящик со златницами. С крайней осторожностью она перенесла драгоценности домой, постепенно выплатила долг и вскоре освободила своего мужа из темницы⁴⁴⁴.

4. В житии святых мучеников Гурия, Самона и Авива помещен рассказ о том, как страшно бывает наказуемо клятвопреступление и вероломство.

Некогда на Византийское государство произвели нападение варвары, обитавшие близ пределов Персидских, которых древние историки называют ефелитами. Для их отражения византийское правительство отправило войско, часть которого остановилась в городе Эдессе⁴⁴⁵ для его защиты. В этом городе находились мощи святых мучеников Гурия, Самона и Авива. Среди воинов был знатный чиновник, родом готф, поступивший на время войны на военную службу. Ему пришлось жить в доме добродетельной вдовы, именем Софии, имевшей у себя единственную дочь Евфимию, прекрасную, благонравную и богобоязненную. Варвар с первого взгляда возымел преступные мысли против юной девицы и начал употреблять разные средства, чтобы поколебать ее сердце. Но так как благовоспитанная Евфимия не хотела и слушать его льстивых речей, то варвар стал употреблять другие средства: к случаю восхвалял знатность своего рода; говорил, что родители его безмерно любят, и какая будет радость в его семействе, когда он вернется после окончания войны; мимоходом давал знать, что отец и мать непрестанно предлагали ему знатных невест, но сердце его до сих пор оставалось нечувственным к приятностям супружеской жизни; наконец, все эти ухищрения довершил тем, что начал просить руки Евфимии. Одна только мысль о разлуке и о том, что дочь будет тосковать в чужой стороне и, может быть, разлука эта безвременна, настолько устрашала Софию, что она решительно отказала варвару.

Но упрямый чужестранец не хотел оставить своего намерения: он то подсылал к Софии своих товарищей, которые восхваляли его род, заслуги и благонравие, то вызывался поддерживать ее состояние (поскольку София была небогата), то притеснял ее чрез тех, которым от правительства поручено взыскивать повинности, впрочем, не вызывая на себя никакого подозрения; то восхвалял Эдессу, говоря, что он, может быть, останется тут навсегда. Наконец варвару так удалось повлиять на Софию, что она согласилась выдать за него Евфимию, но с тем условием, чтобы он, прежде бракосочетания, дал ей клятву пред мощами святых мучеников Гурия, Самона и Авива, что он не женат и будет жить с Евфимией так, как повелевает закон Божий.

Чужестранец согласился на все, немедленно пошел в церковь и, безбоязненно лобызая гробницы святых страстотерпцев, воскликнул с поддельным чувством:

– От вас, рабы и друзья Господни, приемлю я эту девицу; вас осмеливаюсь избрать поручителями ее матери и свидетелями, что я прежде Евфимии ни с кем супружеских обязанностей не имел и буду соблюдать апостольскую заповедь о любви к своей жене. Не оскорблю ее никогда и буду почитать ее как; мою помощницу и подругу.

Могла ли богобоязненная София не поверить таковым клятвам будущего своего зятя?

– Господу Богу и вам, святые страстотерпцы, вручаю дочь свою и чрез ваши руки отдаю сему страннику, – сказала она и отдала Евфимию в супружество готфу.

Новобрачные жили мирно, и Евфимия, по-видимому, была счастлива. Между тем неприятель, будучи всегда храбро отражаем, оставил осаду Эдессы и, потерпев несколько поражений, удалился в свои степи. Войска получили приказ возвратиться в Царьград, и зять Софии начал готовиться к отъезду. Какую горечь разлуки и одиночества почувствовала мать! Неутешно рыдая, она попыталась даже расторгнуть брачный союз, но что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф.19:6). Евфимия тоже скорбела о разлуке с матерью, но супружество налагало на нее обязанность везде спутешествовать мужу. Таким образом, София должна была разлучиться с Евфимией.

До Царьграда супруги путешествовали благополучно. Там готф получил от императора новые наряды, новые отличия и предложение остаться навсегда на службе в Византии. Но сколько ни просила его Евфимия не разлучать ее, по крайней мере, с отечеством, готф оставался непреклонен и отправился в свою страну.

По дороге, без всякой причины, он уволил своего слугу, принудив его под страхом жестокого наказания никогда не появляться в его отечестве. Но непонятные поступки варвара вскоре объяснились. Чем более приближались они к родине готфа, тем все более угрюм и холоден он делался к Евфимии. И когда она с робостью начала спрашивать его о причине столь внезапной перемены, злодей пришел в ярость и с гневом ответил:

– Мы скоро будем дома; так знай же – я женат. Итак, послушай, если хочешь быть жива, то страшись перед кем бы то ни было называться моею женою, а называйся моею пленницей и будь рабою моей жены.

Как громом пораженная, Евфимия поверглась к ногам его, но злодей оттолкнул ее и, угрожая, приказал больше не напоминать ему, что она когда-то была его супругою...

Обманутой, поруганной Евфимии оставалось только втайне оплакивать свою горькую участь и положиться на единого Бога, покровителя всех скорбящих.

– Боже родителей моих, – возведя руки и очи свои к небу, с глубокими вздохами и горькими слезами восклицала она, – вонми гласу молитвы моей; призри на оскорбление и поругание мое и матери моей, бесчеловечно обманутых клятвопреступником. Господи, избави меня от столь ужасного бедствия молитвами святых Твоих угодников, за Тебя пострадавших. Святые страстотерпцы, помогите мне, несчастной! На вас возлагая надежду, вверилась я незнакомцу, будьте же за меня ходатаями.

Наконец, Евфимия достигла дома вероломного супруга и была принята как пленница и раба. Жестокая готфянка, тайно ревнуя ее к мужу, поручала ей самые тяжелые и низкие работы, ругала, часто избивала ее. Еще большие беды посыпались на нее тогда, когда она родила младенца. Варварка бросилась с упреками на своего мужа, но тот, кто клятву почитал столь же мало, как свою честь, призывал в свидетели Бога, что не знает за собою никакого порока, и дал ей полную власть над жизнью и смертью матери и младенца. Тогда готфянка, удовлетворяя свою ревность и злобу, в то время, когда Евфимия занималась работой, отравила ее сына.

Кто опишет ужас и скорбь матери, когда она, подойдя к колыбели, увидела свое дитя мертвым!.. Она не знала, что было причиною внезапной его смерти, но увидела, что из уст дитяти течет яд и догадалась, кто виновница смерти младенца. Ничего не говоря никому, она взяла немного шерсти, отерла ею яд на устах младенца и спрятала ее у себя.

Младенец был погребен, а через несколько дней готф созвал своих друзей на ужин, и Евфимия служила при столе. Когда ей пришло время подавать чашу госпоже, она, желая узнать, действительно ли младенец умер, отравленный госпожою, взяла шерсть, которою отерла уста сына, тайно омочила ее в питье, выжала в чашу и подала своей госпоже. Та, ничего не зная, испила эту чашу, и, таким образом, несчастье обратилось на голову ее: в ту же ночь жена готфа внезапно умерла.

Похоронили умершую в роскошном склепе, но спустя семь дней родственники ее вспомнили о девице, привезенной из Эдессы, и, возложив вину смерти готфянки на нее, решили похоронить Евфимию, как рабу, живою вместе с умершею госпожою. В глубокую полночь злодеи открыли склеп, где лежало тело готфянки, бросили туда бедную жертву и замуровали. Во тьме и тесноте гробовой, рядом с мертвецом, посреди зловония от разлагающегося трупа и червей, в несказанном страдании, в крайней тесноте, Евфимия, лишаясь последних сил, привела на память святых мучеников Гурия, Самона и Авива и возопила к Богу, прося Его помиловать и спасти ее за молитвы святых мучеников, поручителей за нее пред ее матерью.

Когда она молилась так в горести своей души, явились три светоносных мужа, сияющих как солнце, – святые мученики Гурий, Самон и Авив, которые утешили ее и обещали скорое спасение. Исполнившись радости и утешения от пресветлого видения святых, Евфимия забылась сладким сном, во время которого чудесно была перенесена в Эдессу, в церковь святых мучеников Гурия, Самона и Авива, и положена при честной раке их. Пробудившись от сна, она снова увидела святых мучеников, которые сказали ей:

– Радуйся, дочь, и узнай, где ты теперь; вот, мы исполнили то, что обещали, иди же с миром к своей матери.

Сказав это, они стали невидимы. В церкви в это время совершалось обычное утреннее богослужение. Оглядевшись и увидев церковные стены, иконы, раку святых мучеников, услышав пение клириков, Евфимия убедилась, что находится в Эдессе, в храме у гробницы своих поручителей, святых мучеников Гурия, Самона и Авива.

В неизреченной радости, со слезами благодаря Бога и святых Его, Евфимия припала к раке, говоря: Бог наш на небеса и на земли, вся елика восхоте, сотвори; вечер водворится плач, и заутра радость.

Слова и плач ее услышал священник и, подойдя к ней, стал спрашивать, кто она и отчего слезы ее. Евфимия рассказала ему свою страшную и необыкновенную историю, так что священник ужасался и не хотел совершенно поверить тому, что она говорила. Он спросил, кто ее мать, и узнав, что мать ее – вдова София, тотчас послал за ней.

Трогательна была их встреча. Изумленная София остановилась, видя дочь свою, одетую в рабские рубища. Обе, обнявшись и рыдая, не могли промолвить ни слова. Затем, не скоро уняв слезное рыдание, Евфимия рассказала матери все свои злоключения, все злодеяния варвара, и как она была чудесно спасена и перенесена сюда явившимися ей святыми мучениками Гурием, Самоном и Авивом. Мать и все слушавшие удивлялись и прославляли всемогущую силу и помощь Божию. София и Евфимия до самого вечера пребыли в молитве у гроба святых мучеников. Весь город узнал о славном чуде, и все восхваляли имя Господне.

Но Бог не оставил без наказания и вероломного и клятвопреступного готфа. Через некоторое время греческое войско снова проходило через Эдессу, и варвар пришел в город с этим войском. Не сомневаясь, что Евфимия погибла лютой смертью, он без всякого стыда пришел в дом Софии, как к своей теще. Она, увидев его, скрыла Евфимию во внутренних комнатах и приняла его, делая вид, что радуется о прибытии своего зятя. Затем, собрав своих родственников и соседей, начала при них расспрашивать готфа, жива ли ее дочь, здорова ли, как сложилось их путешествие, как приняли ее его родные.

– Молитвами твоими жива, – отвечал варвар, – родила сына и чрез меня целует тебя... Если бы не неожиданность похода, я непременно взял бы ее с собою, чтобы доставить тебе и ей утешение...

Услышав такие лживые слова, София вывела Евфимию и в праведном гневе воскликнула:

– Злодей, лукавый человек и убийца! Знаешь ли ты эту отроковицу? Знаешь ли, какой смерти предал ты ее, клятвопреступник?!

Преступный готф затрепетал и сделался безгласным, как мертвый. Раздраженные эдессяне схватили его, заключили накрепко в комнате и о всем возвестили блаженному епископу Эдессы Евлогию. Не нужно было новых доказательств для удостоверения злодеяний варвара; чудо святых страстотерпцев было свежо в памяти у всех, да и варвар признался во всем.

Преосвященный Евлогий донес обо всем воеводе, начальствовавшему над греческим войском. Немедленно назначен был суд, и готф, как нарушитель супружеской верности, губитель невинности, клятвопреступник и убийца, был приговорен к смерти. Просьбы боголюбивого епископа и Софии с дочерью пощадить по христианскому милосердию его жизнь не убедили воеводу:

– Боюсь прогневить святых мучеников, если помилую столь ужасного злодея, – сказал он, и по его велению преступник был обезглавлен.

5. Теперь несколько примеров святой целомудренной жизни из русской истории.

Святой Петр, в иночестве Давид, князь Муромский, до принятия правления Муромом после своего старшего брата заболел тяжелой болезнью – все его тело покрылось струпьями. Его вылечила дочь одного бортника (пчеловода) по имени Феврония. Это была очень умная и красивая девушка. По словам и поступкам Февронии князь узнал ее светлую и чистую душу и дал слово жениться на ней. Но выздоровев и, может быть, по навету окружающих, нашел неприличным иметь жену из простого народа. Болезнь возобновилась, и Феврония снова вылечила его. На этот раз князь решил, что такова воля Божия, и женился на Февронии.

Когда после смерти брата Петр вступил в правление Муромским княжеством, то вскоре подвергся оскорблениям со стороны знатных лиц. Всем хорош Муромский князь, да вот молодая княгиня не нравится: не знатного рода, муромские боярыни гораздо знатнее родом, а должны ее почитать.

И вот порешили муромцы, что не должны их знатные жены унижаться пред простолюдинкой, и стали просить князя заключить ее в монастырь, а себе взять другую жену, знатного рода. Пришли бояре в княжеский терем и сказали князю:

– Или отпусти, княже, княгиню Февронию в монастырь, или уходи из Мурома, а мы себе другого князя будем искать.

Но благочестивый князь твердо помнил слова Господни: что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф.19:6), и решил лучше лишиться княжеского стола, чем венцы ломать.

– Вот вам ответ мой, – сказал князь, – Бог сочетал меня неразрывными узами с княгиней, а что Бог сочетал, негоже разлучать людям. Не хотят бояре княгини, а без нее я вам не князь. Мы едина плоть, едина и душа.

Святой князь отказался, и супругов изгнали. Они на лодке отплыли по Оке из родного города. Когда князь поддавался унынию, слабел духом, святая Феврония поддерживала и утешала его:

– Не печалься, князь, милостивый Бог не оставит нас в нищете и изгнании.

Муром вскоре постиг гнев Божий; начались сильные раздоры между соперничающими князьями; искатели власти взялись за мечи и многие из бояр поплатились своей жизнью. Тогда Муромские бояре с раскаянием пришли просить князя и княгиню возвратиться и править княжеством.

Многие годы княжил святой Петр в Муроме; правление его было мудрым и справедливым, и во всем ему помогала советом мудрая и кроткая княгиня. Вскоре она снискала и любовь муромцев: всем она была матерью, со всеми обходилась ласково и кротко, заботилась о сиротах, навещала больных и убогих. Никто никогда не видел от нее обиды, не слышал неласкового слова.

Между собою князь и княгиня жили по заповедям Божиим, вели жизнь чистую, постническую, высоко чтили монашество и священство.

Достигши глубокой старости, князь и княгиня одновременно по согласию приняли монашество с именами Давида и Евфросинии. Скончались они в один день и час, 25 июня 1228 года. Тела святых были положены в одном гробе. Церковь почитает их память в день их праведной кончины. Святые Петр и Феврония являются образцами христианского супружества, своими молитвами они низводят благословение на вступающих в брак.

6. Вот еще один рассказ из древнерусской истории. Это было в то время, когда Русь находилась под татарским игом. Земля русская была вся изранена, унижена, напоена кровью и страданиями русских людей. Много скорбей выпало и на долю двух праведников и печальников русской земли – святого благоверного князя Михаила Ярославича Тверского и его супруги, святой благоверной княгини Анны Кашинской.

Благоверная княгиня Анна Кашинская была дочерью ростовского князя Димитрия Борисовича. С юных лет воспитана она была в страхе Божием, любила уединение и молитву и делала много добра бедным. 8 ноября 1294 года она сочеталась браком с тверским князем Михаилом, которому Бог судил стать мучеником за веру и отечество. Жили князь и княгиня душа в душу, в согласии и любви, оба были ревнителями веры, горячо любили свою многострадальную отчизну, сочувствовали бедному люду, горестям простых людей.

На другой год после свадьбы Тверь была истреблена страшным пожаром. В следующем году на Фомино воскресенье ночью внезапно загорелся дворец, так что князь и княгиня еле успели выбежать, а все имущество их погибло. Мор скота и засуха, от которой загорались леса и болота, постигали Тверское княжество. А сколько раз приходилось княгине прощаться с супругом, отправлявшимся в походы, не чая видеть его живым.

Но самое тяжкое испытание было впереди. По смерти Великого князя Андрея Александровича (dagger; 1305 г.) князь Михаил, по праву старшего, получил в Орде ярлык на великокняжеский престол, но родной племянник его, Московский князь Юрий Данилович, не подчинился ему и, сам домогаясь великокняжеской власти, стал враждовать против него. Князь Юрий, часто бывая в Орде, сумел расположить к себе хана, женился на его сестре Кончаке и получил ярлык на Великое княжение. Вернувшись из Орды, князь Юрий вторгся в Тверские пределы, опустошая и сжигая города, селения и церкви. В его войско входили татарские отряды во главе с Кавгадыем. Однако, тверичи, возглавляемые князем Михаилом, 22 декабря 1317 года наголову разбили Юрия, захватив много пленников, в том числе Кавгадыя, которого князь Михаил отпустил, и Кончаку, но она неожиданно умерла в Твери. Князь Юрий оклеветал святого князя Михаила перед ханом, обвинив его в отравлении Кончаки. Хан разгневался, угрожая разорением Твери, и потребовал его к себе для ответа. Не желая проливать кровь русских воинов, князь смиренно отправился в Орду, понимая, что это грозит ему смертью.

Что переживала княгиня, провожая супруга в дальний опасный путь! Вспомнились ей с детства поразившие ее воображение примеры русских князей, замученных татарами: святой князь Михаил Черниговский с верным боярином Феодором (память 20 сентября), ее прадед благоверный князь Василько (Ростовский), принявший мученическую кончину, когда ему не было еще тридцати лет, и другие. Знала она, что велика участь – бесстрашно исповедать пред неверными свою правду и свою веру и мученически умереть. Сила ревности о Боге побеждала в ней супружескую любовь. Не венца мученического боялась она для Михаила. Боялась, что пред лицом мучителей он заколеблется и изменит Христу. И стала она укреплять мужа примерами благоверных князей Бориса и Глеба, в венцах мученических сияющих, убеждая его не поколебаться, и если Богу будет угодно, разделить их славную участь.

– Паче всего, господине мой, – говорила княгиня Анна, укрепляя святую решимость князя, – возлюби возлюбившего тебя и за тебя умершего Христа. Если постоишь крепко, до конца за Распятого, будешь во веки славен, и я тебя ради буду блаженна во всех российских женах.

Князь слушал эти слова, и все светлей становился его облик. Ему предстояло бесстрашно исповедать Христа и, быть может, отдать за Него жизнь, еще полную сил. Встали пред умственным взором его в лучезарном сиянии правдивые, простые, близкие образы замученных за веру соотечественников, звавших его на подвиг. Воля укрепилась, решение стало неизменным, и в ответ на увещания супруги он сказал:

– Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение. Нет для меня ничего вожделеннее, как умереть за Господа Иисуса Христа.

Начались проводы. Множество духовенства, бояр и простого люда на плотах и лодках окружали большую барку, на которой должен был следовать по Волге в направлении Орды Великий князь Михаил. До нашего времени у древнего села Едимонова на Волге, в часовне на Святой горе хранилось изображение прощания благоверного князя Михаила с двумя сыновьями... Последнее прощание произошло у реки Нерли. Тут Великий князь исповедался и причастился и поплыл дальше уже без семьи.

Вот княгиня Анна, поддерживаемая под руки сыновьями, стоит на берегу, напряженно вглядываясь в тихо уплывающую барку. Все дальше, все менее различим дорогой образ, все шире гладь реки между нею и им.

Шел месяц за месяцем тяжкой разлуки, безвестности. День княгини посвящен хозяйству, рукоделию, церковным службам, а ночи – одинокой молитве о супруге-князе...

Уже душа святого Михаила ликовала на небе, а в Твери еще не знали, что 22 ноября 1318 года благоверный князь Михаил, несправедливо обвиненный в отравлении Кончаки, после тяжких мук принял страдальческую кончину.

Лишь летом следующего года узнали тверичи о судьбе своего князя. Из Орды вернулся на Великое княжение князь Юрий. Княгиня послала к нему узнать о своем супруге, и в ответ пришла страшная весть: князь убит в Орде злодейски...

Обливаясь слезами, святая Анна благодарила Бога, что Он сподобил его пострадать за Христа. Нетленное тело святого князя Михаила, привезенное из Орды вначале в Москву и затем перевезенное в Тверь, было похоронено в соборе Святого Спаса, где покоились и тела его благочестивых родителей.

В житии благоверной княгини Анны Кашинской далее описано, как, возвышая боголюбивую душу к совершенству, Господь поражал ее новыми и новыми скорбями. Старший сын ее Димитрий, в пылу убивший князя Юрия, мстя за смерть отца, был казнен в Орде. Княгиня с семьей пережила и страшное восстание тверичей против посланника хана Щелкана, жестокое кровопролитие в самый день Успения 1327 года. В 1339 году были убиты в Орде по приказу хана другой ее сын князь Александр и его сын Феодор.

Измученная горем, княгиня лишь в духовном подвиге теперь искала утешения.. В последние годы в миру святая Анна была старицей-молитвенницей и наставницей своих близких. Вскоре после смерти второго сына и внука Великая княгиня по примеру многих княжеских вдов Древней Руси удалилась в Тверской Софийский монастырь, где приняла постриг с именем Софии (по другим источникам – Евфросинии). Затем, переселившись в Кашинский Успенский монастырь, приняв схиму с именем Анна, святая княгиня 2 октября 1368 года мирно отошла ко Господу.

Житие святой благоверной княгини Анны дает нам пример целомудрия в браке, материнской любви, безутешности вдовства, иноческих подвигов жены-христианки, приоткрывает красоту безмерно-терпеливой, покорной своей доле и преданной Господу своему христианской души.