Дневник. Год 1881

Новый 1881¹ год

Жизни моей….. 64-й

Дневника сего….. 49-й

Службы моей….. 37-й

Монашества….. 36-й

Выбытия за границу….. 31-й

Палестинства….. 16-й

Владельчества….. 15-й

Сего затишья….. 12-й

Сих седин….. 10-й

Сих очков….. 9-й

Воспой, мой Пифагор²,

Год восемьдесят первый,

И рост его и взор

И мышцы все и нервы!

Январь тут ни при чем,

Мне до него нет дела.

Не про него в моем

Саду овсянка пела.

Сегодня мне начли

Лишь 52 года.

Дивиться ль, что нашли

Кой-кто во мне урода ³ ?

Я нравственный урод,

И был и есмь и буду.

Другой законов свод

Учил и – не забуду.

Плута и шельмеца

На чистую я воду

Рад вывесть без венца

Тернового к народу,

Сказав: rat enragé⁴ –

Вот сей coquin⁵ – вот оный!

Кто ж он? En abrégé⁶ –

Отец «Пуштов» салонный!

Предзнаменовательно снилась на новый сей год из-ума-вонная и совсем ко мне неподходящая охота! Кто-то (товарищ, что ли, мой по звероловству) хлопочет о «пахидермах»⁷, под чем я разумею охотничьи ботфорты... Видно, придется охотиться за какою-нибудь дичью в наступившем 1881 году. 18 прямо и 18 обратно составляют 36. Столько именно лет я ношу фатальное имя Антонина – сегодня «благочестивого», завтра «философа», послезавтра – «Каракаллы»⁸... Так и в писании (плуто-шельмецком) сказано: «о. Августин, о. Пуштов, Пейс (Пес?)-паша»⁹... а все тот же непереваримый Антонин разноцветный, рисующийся красками плута, бесстыдна лжеца, клеветника и фигляра¹⁰... Подай Господи! Еще бы после сего не поохотиться за такими акварелистами! Приветствовало нас в новый год серое небо, надуваемое южным ветром. Барометр упал непомерно. Молитва. Служение вдевятером. Поздравление от своих с чаем, шампанским и василопитой¹¹, коей червончик достался на сей год Якубу¹². Затем поздравление всем обществом консула¹³, от которого мы, мниси¹⁴, перешли к Патриарху¹⁵, которого нашли совершенно одного... Βράζει τὸ καζάνι¹⁶, несомненно. Помыслили было сходить к Армянскому Блаженству¹⁷ (NB. Паша¹⁸, посылая мне новогоднюю карточку, надписал: À sa Béatitude Mr. Archimandrite¹⁹), но от дома Спиттлера²⁰ повернули направо и возвратились домой. Толкотня тут всяческая. Айн-каримцы, вифлеемцы, абиссинцы, иерихонцы²¹. Владыка Трикко-Неокесарийско-Китрский²². Дождь проливной. Обед с бесконечными яствами. Ели даже виноград свежий, даже арбуз! Беседа с женихом сестры милосердия²³. Сестра милая, но сердитая. Погода прямо немилосердная. Печка, сердцу милая. Тишина, наконец. Чтение на лежанке, кончившееся сном, а в сем сне видение женщины в уборе Евы. Как будто это так и нужно! Не нравится мне это знамение, считаемое предвестием смерти. В 9 часов чай. Сие²⁴ и всячество, дотянувшееся по вчерашнему до двух часов пополуночи. Непогода полная.

Сырой туман. 7 часов. Лекарство и все прочее. Приготовление для Горней церкви Евангелия, креста, дарохранительницы, лампады, стихарей и пр.²⁵ Некий еврей молдавский с «словом о религии», заключающейся в одном меджиде²⁶. Капитан, не допущенный даже до сего слова²⁷. Обклеивание перламутова (sic!) креста. Як<уб> от Гроба Господня с водосвятною чашею для той же Горней. Послание от Селима Хури с нерешительными все еще известиями²⁸. Обед. КА²⁹, якобы по пути к докторше³⁰ с визитом, в самом же деле – к г. Хаджилику Святовасильскому³¹. Объявление кому следует о 50 наполеонах³². Всенощная под дождем, не выстоянная до конца ради привзошедшего посещения Патриаршего. Чтение в тепле и сон неизбежный часа на полтора. Чай. Жорж³³. Уже час ночи. Ветер все еще, но небо ясно. Консул едет в Константинополь.

Ну, да и грезилось же! Из храма Воскресения греки выделали Бог знает что. Припоминается что-то с именем Симеона, но как и что, не спрашивай. Кончилось тем, что я пустился с о. Бракко³⁴ в объяснения. Обедня. Ветер и мгла и 12°. Чай. Снаряжение о. Исаака³⁵. Поклонники за расписками. Фаст³⁶ и Сулейман³⁷ с окончинами. Оный «из-под Посада» с возобновлением просьбы о пожитии в Иерихоне. Слабоглавая с чулочками. Писание к Вольфу³⁸ о газетах еще. Обед. Воззвание к русскому обществу о церкви нашей в Горней. Всенощная. Сестра милосердия с помыслом об Иордане³⁹. Якуб с карандашами и чаем из Уфы от тамошнего владыки⁴⁰. 4 фунта стоят якобы «vingt cing»⁴¹ рублей! Что-то уж чересчур должно быть хорошее. К. Печка. Переписка переделанной реплики⁴². Часики от Мурата⁴³, исправленные и дополненные. Сухарики для дороги. Ожидание бани. Патриарха отговаривал письмом от поездки <на Иордан>. Уперся и всенепременно едет завтра⁴⁴. Листуар⁴⁵ Харитино-докторшин⁴⁶, сию минуту испеченный. Малый ревматизм в зубах. Изподпосадский-то, встретив в городе Якуба, сказал: «Так-то вы не позволяете пожить в Иерихоне? Тьфу!» А ведь настоящая русская образина! Чего же ожидать от космополитов земли Русской? 8 ½ ч. В 9 ч. за лишком объявил Симеон Столбняк⁴⁷, что все готово. Нашли баню не прегорячею, дымом же обильну паче. После оной обычный чай с протестовыми разговорами. За ним молитва и кое-какие приготовления к пути.

Чуть свет, наши русапеты закопошились⁴⁸. Шум и гам обычные. Звон к обедне получасом ранее. Молящихся было весьма немного. После службы чай и сборы. Ранее 10 часов Патриарх отправился, прислав гонца ко мне с извещением. После немалых перипетий были готовы и мы – я, Парфений⁴⁹, Симон⁵⁰, Порфирий⁵¹ и Якуб, предводимые Хусейном Зяде⁵². Едем. Бедовый конь Парфениев. Гефсимания, Елеон, Вифания. Спуск к источнику Апостолов. Ожидающий нас уже целый час Патриарх с владыкою Мелетием. Присоединение наше к великому каравану. Тепло и чуть не жарко. Переодевание. Едем далее. Зелено, прохладно и весело. У хана⁵³ отдыхаем и закусываем притом пирожками, яйцами и апельсинами, увлажняя кое-чем сухоядение. Спуск и спуск. Фотий с иерихонцами, предводимый своим губернатором Юзефом-агою⁵⁴. Страшная уади Кельт⁵⁵. Пешеходство до самой равнины Иорданской. Многоводный поток. Остановка у греческой гостиницы. Переезд к нашему приюту⁵⁶. Многолюдство непомерное в доме и в саду. Просто ступить ногою негде. Осмотр наших владений. Чай в «моей» (!) комнате и росстани. Шатательство туда-сюда при свете луны. Мечтания о верхнем этаже дома⁵⁷ и другие pia desideria⁵⁸.

Еще было темно, как все закопошилось и загудело в доме. Часа полтора тянулась отправка люда Божьего на Иордан. Чуть забрезжило, постучались ко мне в дверь и доложили, что Блаженнейший уже тут и ждет меня. Наскоро собрался я и примкнул к его свите. Разлившийся поток Елисеев, принятый мною за реку Хозевитскую⁵⁹. Прохладно до холода. В стороне монастырь Предтечи⁶⁰. Спускаемся в долину. Сыро. Торжественная встреча с ружейными выстрелами без числа и меры. Спешенье и процессиальное шествие к временно сколоченной на берегу святой реки церкви. Немедленно за сим чтение царских часов ⁶¹ : 1-го по-гречески, 3-го по-русски, 6-го по-гречески и 9-го по-русски. Служили Божественную литургию Епифаний⁶² и наш Парфений. По окончании ее было на реке водосвятие, совершенное Его Блаженством. Вся служба кончилась ранее полудня. Чай наш в Патриаршей палатке. Отъезд в монастырь Св. Предтечи, восстановляемый самым желанным образом. Лития в церкви, осмотр всех частей обители и Максимовой пристройки⁶³. Закуска в трапезе с вином и елеем. Отдых деспотов⁶⁴ и мое списывание древних надписей, искание мозаики и т. под. В 5% возвращение к месту поклонников. Сумерки. Чай. «Наша» всенощная, состоявшая из Вел<икого> повечерия, утрени и трех часов. Патриарх сам помазывал маслом от иконы Крещения Христова всех поклонников, что длилось до самого конца намеренно замедленной службы нашей. На минуту отдых. Приезд г. Задонского⁶⁵ прямо из Галилеи через Тайбе⁶⁶ на Иордан. Обход всего кочевья поклоннического. Табор православных арабов, кругом костра сидящих и ревущих что-то в честь праздника, сочиняемое ex promptu, под пляску с саблею одного сих дел искусника. Возвеличение Патриарха с монастырем, а потом ршимадрита со всеми московами. Разумеется, засим последовало освобождение двух меджидов из кармана.

Возвратившись к палаткам, посидели немножко, а потом Патриарх с своими отправился служить свою утреню, я же задумал соснуть с часик времени, но, с одной стороны, раздававшееся поблизости крикливое пение греческое, а с другой, напавший на меня кашель помешали мне забыться и на одну минуту. Недовольный и расслабленный, встал я и перешел к церкви. Началось пение катавасий, хвалитных и Великого Славословия. Облачали Патриарха с большою церемонией. Немедленно за сим последовало Великое водосвятие на Иордане, обмелевшем за полсуток почти на целый аршин. Чудное и пленительное было зрелище! Тысяча зажженных свеч в руках стоявшего на берегах реки народа, невозмутимо горевших и отражавшихся в воде, радовали и умиляли сердце. Перед освящением Патриарх читал и неизвестную у нас молитву Святой Троице⁶⁸. Множество наших русапетов стояли в воде по колени и дожидали момента погружения креста. Чуть это совершилось, пошло погружение поголовное. Мы возвратились к церквице и продолжали службу. Причастников было многое множество. Полные две святые чаши были опорожнены. Страшная давка происходила при сем, особенно от арабов. Патриарх в то же время раздавал антидор, а потом помогал мне раздеваться. Простота и смирение безграничные. Светало. Выпили по чашке чая и стали собираться в обратный путь. Остановка за «Марком-пашой», отосланным еще вчера в монастырь. Епифаний и его осел. Едем, наконец. Горы Иудейские обдают фиолетовым цветом. Небо без облачка. Тихо и отлично хорошо все. Монастырь Преподобного Герасима⁶⁹. О. Лука заговорщик. Осмотр всего. Дело и тут идет хорошо⁷⁰. По кафé (по чашке кофе. – Н. Л., Р. Б.) – и далее. Быстро и весело переезжаем в Риха (Иерихон. – Н. Л., Р. Б.) к своему приюту. Вторичный чай. Хождение по саду и сидение в тени тысячелимонного древа. Жалоба аги на Евфимию, лишающую якобы воды «слуг султана»⁷¹. Шельмец. Обед, к которому подоспел драгоман – эфенди Анания⁷². Тосты за Патриарха, меня, авву Питируна, Задонского, именинника, с пением и гамом. Отдых двучасовой и сон, тревожимый мухами. Посадка фиников. Ужин у именинника (Фотия) веселый, но не шумный. Проект киновии «сынов блудных» и пр. В 10 ч. дома. Спать пора.

Спал до отвалу. Еще до восхода солнца дано было знать, что Блаженнейший уже готов ехать. Не медля, собрались и мы в путь, и, выехав за каливы Иерихонские⁷³, подождали честную компанию. Прелестное утро, напоминающее наше майское киевское. Остановились у Елисеева источника⁷⁴, умылись из него, напились, осмотрели бывшую мельницу, похохотали над искупавшимся неволею иеродиаконом и поехали далее к Сорокадневной горе⁷⁵. На лошадях взобрались на нее до самой лестницы. Наверху встретили с десяток наших поклонниц, пропели в церквице литию, осмотрели все, подкрепились водой и смоквами, полюбовались видом равнины Иорданской и спустились вниз к пещере Пророка Илии. Место тут, пожалуй, еще лучше верхнего. Иконопись старого времени сохранилась лучше. Задаюсь мыслию поправить вверху иконопись алтарную, а внизу сделать железные перила на лестницу. Спустившись с горы, с полчаса терлись зачем-то около мельницы Ананиевой. Поговорили о поездке в Айн-Дук, но направились совсем в другую сторону – к «третьему» водопроводу Иерихонскому и к развалинам Нуами, средневековой Галгале или «Архангелу»⁷⁶, посбирали мозаики около бывших подвалов и к полудню возвратились во владения о. Неофита⁷⁷. Блаженнейший тащил меня туда, так сказать, на буксире. Под навесом виноградным уже был накрыт стол. «Авва» ожидал нас и приготовил 5 ок⁷⁸ горькой травы на завтрак. Драгоман оказался в «куриной» лихорадке. Обычное острословие разбавляло постные яства. Возвратившись домой, очистили Галгарскую крипту и занялись посадкою лимонов с юга перед домом. Работа эта длилась до 5 часов. Затем общим собором сделали экскурсию к востоку от Иерихона по густо зеленеющему лугу. Дошли до холмика с золотою мозаикой, были настигнуты там Абдуррахманом-эфенди⁷⁹ с сыном покойного Тагера-эфенди⁸⁰, якобы ездившим на поклонение в Неби-Муса⁸¹ и по соседству (!) заехавшим в Иерихон для окончания счетов с Патриархией и с аршимандритом-эфенди. Плуут! В потемках возвратились в Московию. Под лимоном пили чай и ели оладьи, слушая все одну и ту же песню гостя о наполнении нашими избытками его недостатков. Проводивши гостей, осматривали все порухи в доме, и что можно, поправляли. В 9 часов уже готовы были спать.

Встал в 4 часа и поднял других на ноги. Сборы в дорогу. Чай, бакшиши. Чуть забрезжилось, сели на лошадей и простились с своим раем. Заехали к Неофиту, где тоже уже все были готовы ехать. Падение при посадке на лошадь, второе уже сегодня. Весело пересекаем равнину и поднимаемся на горы. Нет на них ожидаемого холода. Спуск к лавре Хозева, отлично хорошо устроенной бедными сиромахами⁸². Через бурный поток переброшен тщедушный мостик у самой обители, все еще такой же, какою была за 14 лет перед сим⁸³. В церкви, накрытой камышом и рогожами, лития, дивление на остатки превосходного мозаического пола, разбор и списывание двух на нем греческих заметок, странно составленных. Угощение «тиганитами»⁸⁴. Посещение кладбища, приведенного в порядок. Подъем на лошадях до самой дороги. Пожелания монастырю, по созвучию с Хозева, хорошего хозяина. Еще поднимаемся часа полтора и достигаем вожделенного хана, где происходило велие утешение братии, длившееся поболее часа. Некий турист-американец с просьбою о помещении в нашем иерихонском доме. Едем. На диво сему дневнику, сам Патриарх не раз пускается в галоп, оставляя мне труд и заботу удерживать своего ретивого коня, ибо куды нам гнаться за юною компанией. У источника третий привал и отдых на полчаса. Еще подъем, мимо Вифании, прямо в наш Елеонский Kastel⁸⁵, как величает наш дом «Das Heilige Land»⁸⁶. Чаепитие на террасе за домом, осмотр церкви и прочего всего. Схватка Ахмеда⁸⁷ и Хусейна Зяде с плутом Ибрагимом⁸⁸, чуть не кончившаяся дракою. Спуск боковой к Гефсимании. Последний подъем. Закат солнца. Расставание с К° на перекрестке и благополучное возвращение в сию келью. Приведение 101-й вещи в порядок. Русская почта с письмом из Елисаветграда. Топка печки. Чай и fuit⁸⁹.

Что-то снилось непростое, да не осталось в памяти. 7 часов. 10°. Ясно и тихо. Лекарство, молитва. ΜΣ⁹⁰. Чай. Ллойдова почта⁹¹ с страховым письмом. Поклонник, о. Кирилл (бывший Константий) с медалями во всю грудь, закинфиот, проживший в России 32 года, всего же от роду насчитывающий себе сто два года! а совсем бодрый человек, обошедший 519 (!) русских монастырей и изучивший всех (!!) их историю⁹². Представление его консулу, который, вызвав меня в чайную, показал мне присланную из СПб. Добрыниным брошюру, или, точнее, целую книгу в 220 страниц, под заглавием, уже мне известным: Пейс-паша и пр., творения Гниларионова⁹³ и его alter-ego Чернышева⁹⁴. Ясно, что и мое сегодняшнее страховое письмо состоит из такого же подарка, ценимого в книготорговле 1 р<убль> сер<ебром>. Действительно, чуть я возвратился к себе, узрел на столе такой многомарочный пакет с безграмотною надписью рукою Добрынина, Чернышева тож... Совсем некстати подоспело это книжное развлечение мне. Предстоят хлопоты о сочетании браком рабов Божиих Анастасия и Евпраксии⁹⁵, что должно последовать не далее, как послезавтра. Приготовление покоев для гостя⁹⁶, обещавшегося сегодня же переместиться из Патриархии на Постройки. Обед без малейшего аппетита. Всенощная. Чтение гадостей смрадной компании. Жорж по поводу их же. Невесело, признаюсь, встретиться еще раз с чудовищами (хотя и позаочь), которых едва смогли выпихнуть из Святой Земли⁹⁷. Итак, по пророчеству великого чудотворца петербургского, творившего исцеления одним возложением своих рук над недужными, Пес-паша, т. е. несчастный Антонин сей тетрадки, уже сошел с ума, узнав, что появилась великая комедия о его постыдной здесь жизни, под названием «Большая могила», переведенная на все языки и разыгранная во всех столицах, отправлен с Построек⁹⁸ в монастырь Св. Саввы⁹⁹, самый нечистый из всех обителей света, и все-таки не вытерпевший смрада псинова, вследствие чего экс-паша был прогнан и оттуда, и теперь скитается в пустыне, а м<ожет> б<ыть> уже и издох... псом, заслужив проклятия от мира... Заключил же бесстыдник свой роман вонючий назиданием: «не шути с огнем». Дуралей ты, le pere Anastase¹⁰⁰! Так это ты-то огонь? Да ты просто г... вно, и – больше ничего!

Та же ясная погода. Обедня. Жених. Визит Патриарху и соглашение с ним насчет завтрашней свадьбы. Приглашение на оную и <епископа Никифора> Севастийского. Дома чай, разные дела и делишки, им же несть числа. Якуб весь в закупках. 102-летний не является, неизвестно куда девавшись. Капитан же <Масленников> сегодня окончательно уезжает в Бейрут. А всемирный турист г. Задонский отправляется к М<амврийскому> Дубу завтра вместе с поклонниками. Консул же <Кожевников> получил уже разрешение ехать в Константинополь и через неделю отправится. Обед. Всенощная. Г-жа Богданова¹⁰¹ с новым приношением от Фелицаты П<етровны>¹⁰² на церковь в Горней. Осмотр батареи и других укреплений, устроенных для завтрашней баталии. Сосед¹⁰³ со словом о выписке разных книг через моего СПб-го комиссионера. Чай, отставленный в сторону. Вместо него сон до 2-х часов, а потом правило и искусительное желание ответить на брошюру брошюрою же.

Сколько ни старался, не мог уже заснуть. Правило и в свое время обедня, правленная большим собором. Дома бедные и чада¹⁰⁴. Невеста, принимая от меня благословение, горько заплакала. Бедная ты моя сиротка! Грустно мне стало после сего. Готов был и сам плакать. Рассеять свое давящее чувство вздумал визитами своему чиновству (консортам?..)¹⁰⁵ новогодними, до сих пор замедленными. Приглашал оное и на имеющий быть вечером праздник. Обеда сегодня не полагается. Предстоит один ужин, и тот вне своей келии (кричите Гиль-арионовы¹⁰⁶: на, развратник!). Приготовление церкви и залы. Патриарший диакон с церковными принадлежностями для таинства. В 4 часа и сам Патриарх, но без Севастийского, который должен с вечера заключиться в храме Воскресения ради заказной обедни¹⁰⁷. В 5 часов пожаловали приглашенные гости, в числе и посаженная мать невесты. Немедленно отправились вниз, в Крестовую церковь¹⁰⁸. Минут через 5 туда же сошли и молодые наши. По указанию Его Блаженства я совершил обручение, а Патриарх сам венчание рабов Божиих ΑΝΑΣΤΑΣΙΟY и ΕYΤΑΞΙΑΣ¹⁰⁹. Прекрасная девушка горела на лице от смущения, но печали и следов не было. Что ж, и слава Богу! С пением крещенских тропаря и кондака торжественно взошли все наверх и поздравили новобрачных шампанским. Затем чашка чаю и рюмка ликеру, и всему конец. Его Блаженство согласился благословить первую трапезу молодых, и все мы, в предшествии 4-х кавасов¹¹⁰ и трех фонарей, отправились пешеходцами εις τά Νεκταρίου¹¹¹, где ожидал уже нас накрытый стол. Только пришлось и нам в свою очередь ожидать его почти целый час. Почти все яствы были рыбные. Василопитный золотой достался, якоже подобаше, новобрачным, и именно – виновнице нашего праздничного стола. Кончился стол наш часов в 9 с половиною. Затем молодая не без слезинки простилась с непорочным местом своего чистого детства и девства, и все отправились, вослед Патриарху с его свитой, в город. У ворот Патриархии поблагодарили Его Блаженство за его редкую любовь и ласку к молодым сирым (у жениха тоже нет отца) и проводили последних в их квартиру. Нашли последнюю изящно украшенную и убранную с тонким и развитым вкусом. Посидевши минут с 15, благословили юных на долгую и счастливую жизнь. A=μην¹¹²!

Вчера сказал Патриарх, что никогда он еще не читал венчальных молитв с такою полнотою чувства, как на этот раз, увлеченный светлым и милым зрелищем сочетавающихся браком, и что он благословлял их, как бы своих родных. Зато он и спал сегодня, конечно, беспробудным сном. Меня же нередко что-то заставляло очнуться с тревогой в мозгу. После худого сна и день начался как-то тяжело и почти печально. Жаль мне до смерти всего прошедшего, а потому и вчерашнее маленькое событие тоже стало какой-то запятой, отсекшей у меня безвозвратно нечто, бывшее дотоле настоящим и радовавшее меня. Одной заботой меньше, это правда, но зато ведь и одним застенком от приближающегося грозного облика смерти тоже меньше. Когда я научусь быть космополитом бытия и перестану хвататься за былинки жизненной дороги, чтобы как можно замедлить путь свой? О, Андрей, Андрей! Не выживешь тебя никак из Антонина. Вопросил было волю Божию сегодня, отвечать или нет безбожным поносителям своим. Выпало: нет. Да будет воля Твоя! Ничего особенного в течение дня. Час ночи. Дремлется.

Во сне два раза вступал в сражение с каким-то супостатом. Проснулся как раз вовремя, именно, когда Иосиф¹¹⁴ (он же и супостат!), несмотря на мои увещания к миру, объявил, что сейчас начнется баталия. 7 часов. Туман сырой и холодный. Молитва. Чай. Отношение в консульство о киселевских деньгах¹¹⁵. Новобрачный с поклоном. Осман с австрийской почтой и страховкой¹¹⁶. Сестры¹¹⁷. «Изложение» о Пейс-паше Обер-Прокурору¹¹⁸. Вифлеемцы. Александр¹¹⁹, приглашаемый консулом в качестве слуги в Константинополь. Жид с ведрами. О. Михали¹²⁰ с старою абиссинкой, сих дел мастерицей. Папас из Тайбе¹²¹ за подаянием, не принявший облачений церковных. Гусь, значит. Обед. Вечерня не для меня. Доктор¹²² с микроскопом. Растопка печки, длившаяся более часа. Чай. Изложение, сейчас лишь оконченное. Против Патриарха уже 36 голосов¹²³. Разумеется, пристал к ним и Вифлеемский протей¹²⁴. Еще семья из Горней обращается в Православие¹²⁵. Рамальские латинцы¹²⁶ тоже возвратились бы в Православие, если бы обещано им было русское покровительство. Давно уже дремлется. ¼ второго часа.

Опять ясно, хотя и не очень тепло. Обедня внизу. Чай вверху, конечно. Ответные письма двум игуменам и еще одному жертвователю, да два денежных письма в две русские столицы, итого всех 5. Да сестрино к брату шестое. Работа тянулась до 3-х часов за лишком. Обед. Усталость и тоска непроходимая, не только не разбавляемая, но еще как бы увеличиваемая живым и горячим, но беспомощным, сочувствием. А если бы еще и его не было! Боюсь, что, в конце концов, из меня выйдет вечно тоскующий Иван Леонтьевич¹²⁷. Утешение в печке. Г. Задонский с прощальным поклоном. Всеми и всем довольный человек. Завидую такому. Пошло на свадьбы. Якуб обделал сочетание сестры зятя Исы с каким-то родственником в 8-й степени, вопреки здешним церковным канонам, на что получил от Патриарха секретное позволение. Будто бы объявлена предстоящая хиротония Епифания в архиерея, которого в церкви же освищут οἱ συνομῶλαι¹²⁸. Переписывал «изложение» до 2-го часа.

Испекся на лежанке. Всего 7°. По-прежнему ясно. Наскоро молитва и занятие перепискою с малыми перерывами вплоть до 3-х часов. Секретарь¹²⁹ за «Русской Стариной»¹³⁰. Задонский иеромонах-поклонник Афанасий. Два поклонника с приношением, а именно с восьмушным Евангелием и бумажками. О. Виссарион¹³¹ со стенными календарями. О. Аввакум Архангельский¹³² с артосом и приглашением служить у него в субботу в приделе Святого Антония Великого. Некий хури с феллахом¹³³, неизвестно с чем и для чего. Иосиф песнописец¹³⁴ с послужными списками... Да и кого-кого еще не было! А скольким толкущим еще не отверзлись двери. В 3 ½ обед. Всенощная. Экскурсия к консульскому саду. Две поклонницы за советом об иконе Спасителя, заказанной им для одной церкви г. Обояни. Расписка консульству в получении билетов. Чтение «Церк<овного> Вестника»¹³⁵ и дремание. От 8 до 10 ½ ч. сидение за «воскресным» чаем у консула. Все они не за Патриарха. Странное дело. Патримонио¹³⁶ уже был у него с визитом. Кончилась, значит, Divina Comedia¹³⁷. Едет в воскресение с Габриелом, так как Александра тут заменить некем. Madame¹³⁸ будет жить целый месяц в Яффе, у нас в саду. Брошюр псиных еще есть на почте целая охапка. Усердие, достойное лучшего употребления. «Яков Зубище»¹³⁹ ночует в Бетжале вместе с Пио, устрояя примирение партий, провозгласивших вендетту. Помоги ему Бог. Скоро 12 часов. Сегодня легче на душе. «Антарты» хотят запереть церковь Св. Константина¹⁴⁰. Из Константинополя советуют обеим сторонам уступить и сойтись. Некая монахиня Магдалина хочет перекупить у м<атушки> Анны¹⁴¹ часть елеонского дома нашего, предлагая даже до 4-х тысяч рублей.

И сегодня хожу в лесу. Пошел будто бы в Загородку¹⁴², а вышел в армянский мир, в некий киоск¹⁴³, который я зову обсерваторией, замечая неподалеку и большую трубу, обернутую клеенкой и мочимую дождем. Перед утром опять в лесу, скучном и неприятном. Огромная стена, совсем новая, отгораживает армянское (?) место. Чуть ли под «армянами» не надобно разуметь бунтовщиков Патриархии. Обедня, чай. Очистка восковой свечи и порезка пальца. S.¹⁴⁴ Старые монеты. Подбор рам к картинам и сих к оным. Снабжение молельни м<атушки> Сусанны in petto¹⁴⁵ иконой Богоматери, лампадой, свечами. Хури престарелый из Аджлуна¹⁴⁶. Фаст с работниками. Соломон¹⁴⁷. Повар лукавый с дешевым платьем. Обед. Всенощная. Попытка отдохнуть. Эфендиев Ханна¹⁴⁸ с 10-ю денежными письмами. Каково! Возвращение Якуба из Бетжалы без особенных результатов. Консул с копиями. Чай. Денежные записи. Уже 2-й час. В воскресенье хиротония великого светила Епифания в архиепископа Иорданского.

Погода хорошая неизменно. Во избежание призыва на хиротонию решился уехать на целый день в свою Горнюю. Русская обедня совершается в Никольском монастыре¹⁴⁹ у храма. Пью чай, вожусь с разными делами. Мастер Горненский, обращенный нами вспять. В 10 ½ ч. едем. На Жидовке праздник¹⁵⁰. У башни¹⁵¹ оседланные буцефалы, приготовленные для встречи персидского принца. В полдень в Горней. Осмотр церкви и похвала мастеру¹⁵²... Подъем на гору по границам своего, вновь прикупленного места. Помысл о дальнейшей прикупке. Спуск к большому дому. Условия с мастером о переделке в нем двух окошек. Закуска. Нагоняй плутам, скрывшим во временной церкви нашей¹⁵³ контрабандный табак. Вечерня арабская¹⁵⁴. Черчение линий будущего купола¹⁵⁵. <В> 5 ч<асов> едем обратно. Из города доносятся салютные выстрелы, конечно, в честь принца. Достигаем Построек ночью. Обед. Баня длинная паче меры. Чай обычный. Чтение утрени и правила. Патриарх прислал конфетов и приглашение служить с ним.

6 ½ ч. Небо – так себе. Молитвы. Служение осмеричное¹⁵⁶. Молодые. Чай. Писанье о. Смарагду¹⁵⁷. Прощальный визит консулу. Реляция м<атушки> Смарагды¹⁵⁸ о хиротонии ее бывшего духовника, друга и ученого сотрудника <Епифания>. Дома клеение. Именинник¹⁵⁹ с просфорой, бедные всякие. Отъезд консула – с миром. Кошелек с 350 фр<анками>. Обед с византийской музыкой. Фаст с скульптором Paulus’ом¹⁶⁰ и реляция о том, как сей перенес на наше место в Иерихон прах Mooсk'а¹⁶¹ и выстроил над ним памятник, с позволения Евфимии нашей¹⁶². Ну, баба! Чтение. Сон до 8 ч. Чай с о. Афанасием Задонским. Денежное дело до 2-х часов и более¹⁶³.

7 часов, а все еще хотелось спать. Неуместная ярость по поводу вчерашних событий и забота о том, как бы не разойтись с кем-нибудь ради оных. Лекарство. Моцион. Чай. Канчелер осиротевший с Венскою Библиею в русском переводе 1877 г.¹⁶⁴ Осман с почтою Ллойдовою и коносаментом¹⁶⁵ на некие libri¹⁶⁶. В «Хр<истианском> Чт<ении>» и «Церк<овном> Вестнике» nichts¹⁶⁷. Начало спиритогонения¹⁶⁸. Отправка вещей в Иерихон. Иль-Масу недужный. К Вениамину¹⁶⁹ с денежным пакетом. По ошибке вместо Иосифа к Симону. Поклонница за деньгами. Каракские переселенцы, теснимые католиками и в Мадеба¹⁷⁰. Письмо от Селима Хури-эфенди¹⁷¹. Все еще решительного ничего из Тивериады¹⁷². Обед. Чтение того-сего. Мгла и крепко понизившийся барометр. Якуб к Патриарху. Наверху метение всей террасы до потемков. Составление Ведомости о расходах за 2-е полугодие 1880 г. Чай. Дремота неодолимая. Скоро 2-й час. Ветер на дворе. Патриарх сообщил, что к нему являлись местные священники с жалобой на то, что их не пригласили на свадьбу¹⁷³ и что Его Блаженство сам один получил в с е, что следовало разделить с ними. Вследствие чего он решился от себя дать им лиру¹⁷⁴... Чтый да разумеет! О. Афанасию не дают позволения служить на Гробе Господнем и требуют свидетельства о нем у меня. Не начало ли это отместки мне за мое анти-епифанство? Ώ ἄνθρωποι τοῦ Θεοῦ¹⁷⁵. Неприятность с часиками C¹⁷⁶.

Солнышко сияет вопреки указанию барометра. 7 часов. Молитва ходячая. ΚΖ с коливом из Евфимиевского монастыря, где служил сегодня новый владыка¹⁷⁷, вравший несказанно по-русски и осадивший за вранье или хотя болтанье языком «полковницу» Веру Ив<ановну>, вдовствующую есаульшу¹⁷⁸... Запахло Русским архиереем¹⁷⁹. Чай. Чистка 500 двугривенных, для Патриарха уготованных. Поклонник за квитанцией. Выметка из расходной тетрадки. О. Вениамин с отзывом в С.-Петербургскую консисторию. МА. Визит г. Симо. Поклонница с письмом от некоего Бутова¹⁸⁰ к ней, в коем значится, что мне посланы оным 30 р. и кроме того 23 рубля с платами и пр. для отшельницы на горе Бетжальской. Обед с поздравлением далекого именинника¹⁸¹. Отдых. Под новой луной пешеходство на чай. Разблажение от музыки и от южики¹⁸². Слово Астерьяди¹⁸³ «όλοι οί παπάδες»¹⁸⁴ и пр. Дома письмо в Париж и позевота несносная.

Во сне та самая брошюра с политическими прибавлениями в конце, смутившими меня своим серьезным характером. 7 часов. 8°. Холодный западный ветер. Лекарство. Обедня, отслуженная о. Кукшей¹⁸⁵. 102-летний старец – Кирилл-Константий на чаю. Перебрался уже в наш Духовный приют¹⁸⁶. 22 года беспрерывно путешествовал по русским монастырям и доходил до Красноярска, где прожил 5 лет. Чудный старец. Чуть распрощался с ним, другой старец явился, Анания Сарандарский¹⁸⁷. За ним старица не из великих с горькими слезами об украденном якобы у нее медальоне с Христовым изображением. Ленивое писание графу или «князю Запятнину»¹⁸⁸. Частые перерывы дела. О. Виссарион с просьбою обменять его 25-рублевки на более мелкую монету. Обед. Поклонница с поклоном от некоего Порфирия Авксентьевича, едва припоминаемого мною. Чтение и дремание. Топка печки. Сон настоящий на лежанке. Чай. Жорж с текущими историями. Паки и паки дремство. ½ второго уже. На небе звезды. Консул <В. Ф. Кожевников> сидит у моря <в Яффе> и ждет парохода, не прибывшего вчера. В Константинополь едет якобы за получением 4000 меджидов, т. е. лир турецких, за понесенные в минувшую войну убытки¹⁸⁹. Дай Бог нашему теляти волка поимати! В полудремании в ушах двукратно прозвучало имя: «Стефан». Чернила сии исправлены прибавкою в них соли, по рецепту пророка Елисея, видно, сообщенному нашим химиком-аптекарем г. Селедкиным¹⁹⁰. «Прынц» уехал.

Приготовлялось что-то необычное, не то служение Патриаршее, не то другое что. Жарило снизу всю ночь, а перейти на кровать не имел сил. 7 ч. 8°. Малая мгла. Моцион. Чай. Марья Гавр<иловна>¹⁹¹, Александр попеременно с ризничными вещами. Канчелер с русской почтой и счетом Вольфовым¹⁹². Писание расписок номерных. «Отеч<ественные> Записки»¹⁹³. Якуб от Патриарха. Взял-таки лиру для священников-корителей. Блаженнейший крохобор! К Иосифу¹⁹⁴ напрасно, к грекосу Мафусаилу¹⁹⁵ еще напраснее. Поклонница из Алешек с воздухами для церкви в Горней. К.¹⁹⁶ за гришмы¹⁹⁷. Вечерня. Холодный ветер. Чтение. Письмо в Иерихон. Черчение 3-й келии Горнего Скита¹⁹⁸. Чай. Выписка нужных книг русских через Вольфа. Зевки неимоверные. Выметки. ½ первого.

Еще раз она – моя «светелка» ненаглядная, где-то к югу или к юго-западу, ибо ясно сознаю, что не в Бетжале и не в Хевроне¹⁹⁹. Кончается сон экзаменом. Учитель спрашивает Августина (!) Капустина, я встаю, стыжусь и докладываю, что не у кого было списать урок и выучить. От стеснения пробуждаюсь задолго до повестки. Небо мокрое и холодное. Лекарство. Обедня. Чай. Недовольство от появления бетжальцев, вифлеемцев и иных, обратившегося в эпидемию²⁰⁰. Поклонница из Казани за деньгами. Таковая же из Киева – с деньгами. Сосед с неким полковником, русским протестантом, имеющим поручение от начальства помянуть у Гроба Господня семейства Каменева, Ясинского, Лисунова, Пельтяевых, Сухотина, Клюгена и пр. без собственных имен... Simos с музыкой. Будущая отшельница за планом своей кельи. Видела на Новый год, что она вся в белом, и я – тоже, взял ее за руку и куда-то тащу. Экой ведь о. Пуштов! Обед. В кладовую, в церковь, в карман за бешлыком²⁰¹ для черного харамия²⁰². Печка. О. Виссарион с поклоном из Киева. Чай. Жорж. Начало статьи. Дремота неодолимая. Дождь идет. Будто бы Патриарх Армянский опасно болен. Исходит кровью, что ли, а между тем не несет его ни верхом, ни низом. Уж не поднесли ль ему чего-нибудь его собратия? Жорж задумался, когда я сказал ему о случае, говорит, что некий армянин приходил сегодня в аптеку за хининой, но взять ее, уже приготовленную, не позаботился.

Да полно тебе, некоему кому-то, издеваться надо мною. С какой стати видеть, что я с кем-то другим mingo²⁰³ в одно и то же ведро? Ну, что тут хорошего или занимательного? Иное дело: еще другая такая же брошюра, озаглавленная: «Маймуна»²⁰⁴. Хоть бы уже увидеть самую-то озаглавленную, еже и бе. Чуть не сжарился совсем на лежанке. Непогодье. Обедня. Чай со старцем Констанцием. Писание отшибихинщины²⁰⁵. Племянник Саввинского игумена за Оллендорфом²⁰⁶. Σ с рясою. О. Парфений с жертвователем. Ненила²⁰⁷, моющая полы. Як<уб> с рогожами. Обед. Всенощная внизу. ΚΣ. Усиленное строчение корреспонденции. Чай. Преждевременная позевота. Досидел до 2-го часа. Армянскому Блаженству немного получше. А наш старец <Вениамин> болит не на шутку.

Возвратился сюда о. Стефан²⁰⁸ – такой растерянный и растрепанный. Мне это крепко не понравилось. На мой реприманд²⁰⁹ он отвечал равнодушно: А! Мне все равно! Встал с солнышком. Небо ясное, но чем-то подернутое. Молитвы. Служение внизу – не очень богатое. Визит о. Вениамину, намеревающемуся позвать чужого медика. Сестры Николаевны²¹⁰ кружат недужному голову. Чада на чаю²¹¹. Марья Гавр<иловна> с 15-ю двугривенными. Приготовление почты. Не допущенные по сему случаю о. Кирило, савваит некий²¹² и κάποιος ποιητής²¹³, воспевающий Россию за два-три пиастра. Обычные сцены, не передаваемые писалом человеческим. Письмо из Иерихона и вести неприятные о пакостях тамошнего негодного аги. Наполеоны, числом 16, расправляющие свои крылышки в Горнюю. Обед.

Предполагаемая экскурсия в равнину Иорданскую. Молодые – по старой памяти. Возвращение в монастырь. Чтение и дремота и наконец переселение на лежанку. Mr. Simos. Приготовление консисторского пакета гигантского роста. Чай. Счетные дела. Комары не веси откуда и зачем. Уже пробило 2 часа.

Та же погода. Те же дела от-сна-восставные. К чаю Марья Гавр<иловна> принесла целую тарелку калачиков, на память, верно, моей бывшей дорогой именинницы²¹⁴. Христиане из Мадаба за Иорданом с просьбою о пособии их церкви, вновь устрояемой²¹⁵. Отсылка в канцелярию <консульства> петербургских пакетов²¹⁶. Харьковские Надежда и Анастасия, прозевавшие вчерашний кайфский пароход, с ахами и охами²¹⁷. Некая с запросом о всенощной. Грек аршитект²¹⁸, получивший уже из Константинополя инструменты и немедленно приступающий к устройству Хевронской дороги. Засыльный из Михайловского монастыря насчет завтрашнего служения у Св. Златоуста²¹⁹. Σ с своею работою и слезами, конечно. Александр²²⁰ с требованием вина и елея. Хуссейн Зяде с реляцией о шельмеце Юсефе-аге. Нагоняй Салеху²²¹, другу сего последнего (Хусейна. – Н. Л, Р. Б.). Еще 5 золотых за дрова. Обед. Г-жа Богданова, тоже из Иерихона. Всенощная. Сведение счетов, приведшее паки и паки к передержке. Чай. Сосед с гирями и Universalstuhl'ом²²². Давно 2-й час.

Во сне оказывается, что кроме «Пейс-Паши» издана и еще книжонка, озаглавленная «Мута’вина»²²³, в которой, впрочем, менее грязи, чем в первой. 10°. Обедня. КС. Чай. Приготовление завтрашней почты немилосердное. Отправляю с этим Ллойдом часики Cartier в Женеву на исправление. Якубовы сборы в дорогу. Осман с немецкими «Иллюстрациями»²²⁴ и двумя страховками из СПб. Покоробило меня от сего. Еще каракьоты²²⁵ за колоколом, и многие другие, по обычаю. Напрасная тревога. С почты принесли письмо Н. В. Елагина и изданную им книгу о белом духовенстве²²⁶. В письме есть нечто и весьма-весьма не худое. Упримечены автором оного где-то свободных 10.000 <руб.>. Значит, Троицу единосущную воспоим вовеки – на месте явления ее Аврааму²²⁷. Господи! Быть по сему. Обед. Нежданно Патриарх <Иерофей> с новым архиепископом <Епифанием>. Объяснения с обоими, кончившиеся полным миром. Прогулка с ними же кругом Построек наших. Вечером счеты, вычеты и перечеты без конца и краю, и в конце концов «Ведомость» еще раз с дефицитом в 2251 пиастр. Чай. Писание до полного истомления. Час яко вторый и чуть ли уже не третий.

Небо – ничего, а барометр упал крепко. Поклонники, шумно собирающиеся на Иордан. У нас тут тоже сборы. Письмо из Дженина от Илиаса-Константина²²⁸. Денежки на все стороны. Чай. Провожание отъезжающих. Небо испортилось и скоро заплакало. Видно, и на него напала жалость. Чуть двери на замок, уже и стучит неотвязный №1. Как они пронюхают там, что я остаюсь один. Впрочем, исправляет должность Якуба брат его, пресловутый Пчаро²²⁹. Чтение и писанье в СПб и Женеву до самого обеда с гнилою рыбою. Zeitschrift Палестинского Ферейна о топографии Иерусалима и, в частности, не отыскиваемых точно Сиона, Давидграда и Акры²³⁰. Дремота и переселение на койку. 3 денежных письма от эфенди. Беседа с Гуром²³¹ о постройках в Горней. Письма в Соликамск²³² и Елисаветград. Чай. Сон тут на месте. ¼ третьего.

Ясно и тепло, а барометр все-таки низко. После чаю «крестница» с благословенным хлебом и призывом служить завтра в монастыре Св. Василия. Письмо в Иерихон. Приготовление почты до 2 ½ часов. Совещания с соседом о завтрашнем празднике²³³. Выздоровевший о. Вениамин. Красный Парфений с Елеона. Обед. Всенощная. Чтение и сон на лежанке. Доктор и Канчелер. Беседы всяческие. Позевота. Предстоящее правило. Уже скоро 12 ч.

Приехали (кто?) в чужое некое место, где уже нас ожидал консул. Для всего общества приготовлена закуска. Мне нужно припомнить имя-отчество александрийского консула²³⁴, не могу, и весьма стесняюсь, и пр. Проспал будильник. В 7 ½ ч. служба внизу. Поздравление секретаря <консульства А. Г. Яковлева> с именинами его начальника <консула В. Ф. Кожевникова>. Рюмичка ликеруу. Составление телеграммы à son Excellence²³⁵ <консулу>. Таковая же в Яффу à la Madame. На чаю старцы Кирилл и Анфим²³⁶, оба перебравшиеся к нам на жительство. Непогода как есть, по правде. Барометр упал безмерно. Наводнение в обсерватории от не закрытых на ночь окон. Поправка бусоля²³⁷ и сушка книг. Письмо из Иерихона. «История» покончена, и стенка начата сегодня утром под дождем. Что лучше? Все там обстоит благополучно. Обед. Работы в обсерватории. Всенощная. Чтение. Малый отдых. Финал счетному делу. Предположено было за вечер кончить три дела. Исправил только полтора. Печка. Чай. Семен, не выпивши. Как объяснить сие? Давно полночь.

А сегодня так уже просто на балу где-то прохлаждался. Затешится же ведь человек. Всего феноменальнее при сем – объятия с г. Мазараки и раскланивания с его половиной. Ненастье во всем разгаре. Обедня. Чай с о. Кукшей, чуть не единственным теперь схимником нашей славной Лавры²³⁸. О. Антоний † нынешнею осенью²³⁹. Клеение коробки. Писанье в СПб г. Тимофееву²⁴⁰. Расчет с иерихонскими фуражирами. Обед. К Виссариону. Чу, гудет наш царь-колокол. Всенощная с полиелеем св. мученику Трифону²⁴¹ пред его святыми мощами. Помазанье длилось почти до конца утрени. Libri, оказавшиеся уже известной мне критикой моего издания о «Христианских надписях в Афинах»²⁴². Банным товарищем на сей раз оказался один г. Селедкин. Баня оч<ень> хорошая. «Беседы злы» до полночи, а с нею и конец месяцу.

Позволишь, Февруарь,

Чтобы такая тварь

Как Чернышев с клевретом²⁴³

Еще терпелись светом?

Не так бывало встарь.

Наш, помню, пономарь

За первую ж проказу

В Сибирь был сослан сразу.

Хорошая погода. Молитвы. Звон получасом раньше. Служение в соборе ради начала Септуагезимы²⁴⁴. На чаю молодые. Ответ в Иерихон. Чтение того-сего. Марья Гавр<иловна> с свечным доходом, на три двугривенных превосходящим январский. Ей и Нениле жалованье. Жена Зяде²⁴⁵ с жалобой на заключение мужа в тюрьму. Посольство к оному с утешением. Г-жа Шалькевич²⁴⁶ за деньгами. Обед. Всенощная с масломазанием²⁴⁷, длившимся до 1-го часа. Дома приготовление и выдача жалованья братиям сея обители. Вещи в Иерихон не пошли, ибо завтра туда отправится сам Илиас²⁴⁸. Дремота немилосердная.

Проснулся на лежанке уже часу в 4-м. Оставалось немедленно учинить досылку. Вынос покойника в церковь²⁴⁹. Служение. О. Анфим Серро-Афоно-Синайский²⁵⁰. Осман с почтой. Письмо от В. Н. Хитрово второе²⁵¹. Так и есть, не печатает моего ответа Черному Черту, находя это ненужным и нецелесообразным. А жаль! Чтение разное. Савватий²⁵² с просьбой о брате литографе. Еще 3 послушника с Афона – все ребятки для сохи да для пилы, а вовсе не для умного делания. О. Виссарион за недоданным палатылыком²⁵³ и благословением к Дубу. Обед. Первое письмо петербургское с подробностями небезынтересными. Шельмец-то²⁵⁴ требовал аудиенции у Лорис-Меликова²⁵⁵, намереваясь ему сообщить о весьма важных делах, по преимуществу о Миссии здешней, почему и отослан был графом к Об<ер>-Прокурору нашему, которому пропел обо мне все, что сносит язык человека. Подлец! На отчисление 1000 р. с чем-нибудь на содержание приютов есть надежда, а на субсидию Бетжальской школе почти никакой. Министерство Двора не принимает на себя продолжение расходов покойной ГОСУДАРЫНИ благотворительного значения²⁵⁶. Никодим²⁵⁷ очаровал А. А.²⁵⁸ и К. Н.²⁵⁹ Наш <К. П. Победоносцев> назвал меня человеком желчным и спрашивал, правда ли, что я никогда не служу? «Восток»²⁶⁰ похвалил меня за обращение католиков в православие вместе с Севастийским²⁶¹... и пр. и пр. Поклон от Иерофея²⁶² из Катамонас²⁶³. Отправка вещей с феллахом (а не с Илиасом) в Риху. Катерина Хевронская²⁶⁴ за жалованьем. Мат<ушка> Анна Елеонская²⁶⁵ со страхами от мнимой шаматы²⁶⁶ там по поводу рекрутчины. Пребывание наверху, и еще при свете солнечном наблюдение Венеры <...>²⁶⁷. Пчаро с реляцией из города. Сода из аптеки и вывод ею масла из пятирублевки. – Ханна Хури²⁶⁸ за благословением πανοικί²⁶⁹ в Яффу. Чтение и зевание. Чай, конечно. Опыт содный не вполне удачен вышел.

Ну, пожалуйста! Вставал 4 раза в течение ночи. Нехороший признак. С рассветом был на ногах. Наскоро собрался и отправился один себе в путь. Вереница поклонников, указывающая мне путь, уже забытый мною. Горбатик навстречу с известием, что освящение кончено, идет уже литургия²⁷⁰. Перепотевши и уставши, добрался до места. О. Максим²⁷¹ протащил меня сквозь компактную массу народа в алтарь. Там только окончили накладку Евангелистов по углам престольной плиты. Еще освященье длилось целый час. Шум, крик и гвалт неописанные. С Патриархом служили Фаворский и Иорданский²⁷². Последний весь сосредоточенность, первый... из рук вон! Патриарх был донельзя внимателен к нашему убожеству. После службы перешли в дом Авраамия²⁷³ на Авраамово гостеприимство²⁷⁴. Глико²⁷⁵, чай, еще глико, неизбежный Абдуррахман-эфенди²⁷⁶, необходимые Grande Dame, Богданова, Лера Ивановна во всей славе ктиторши и сочинительницы мощей Праведного Симеона²⁷⁷, и многие другие звезды нашего небосклона сияли полным светом²⁷⁸. Соседка моя в раж пришла при мысли, как из пустейшего обстоятельства «ссужения в нужде консула К<ожевникова> Никодимом всего на сумму 250 рублей» Епифаний (!!!) сочинил целый листуар о векселях. О, пекельная²⁷⁹ язычница! А не ты ли, колющая консула «ссужением», «нуждою», «250-ю рублями», сама сочинила всю интрижку? И ведь теперь воображает, что поправила все дело таким изворотом и вышла, каверзница, чиста, как голубица из чернышёвских помоев! Простился с Патриархом около 10 ½ часов, осмотрел церковь и могилу св. Симеона, и пеший возвратился в свою Московию. У самых ворот встретил старую дикиссу²⁸⁰, сказавшую мне, что внучка ее нездорова и лежит в постеле. Еще раз чай. Письмо от Шика²⁸¹ с приглашением идти смотреть Силоамскую надпись²⁸². Третье продолжение письма в Иерихон. История с 3-мя верблюдами бетжальскими. О. Исаак за пособием на «орфано»²⁸³ и за жалованием своему псалту²⁸⁴. Обед. Канчелер, обрадовавший известием, что от Морица²⁸⁵ получен пакет на мое имя с векселем в 106 ф<унтов> ст<ерлингов>. Анастасия²⁸⁶ с зазывом к Елисавете Ив<ановне>²⁸⁷, якобы умирающей. Поклонница Алешковская с полуимпериалом²⁸⁸ на Горнюю церковь и рассказом, как она солгала разбойникам, поклявшись, что у нее золота нет, а золото было, и пр. Визит больной, решающейся на операцию и на случай прощающейся со мною. Сидение у Жоржа с архитектором Франгьясом²⁸⁹ и дивление на выписанный им Universalstuhl. Дома переписка двух документов... заснул – длившаяся до 3-го часа ночи. Глаза отказывались уже смотреть, а рука – писать.

7 часов. 6° только. Барометр опять опустился. Лекарство. Моцион. Чай. О<тец> кишиневец²⁹⁰ с прошением все-таки о позволении носить камилавку и по возвращении его в Россию. Письмо к графу²⁹¹ в Питер и туда же к генералу²⁹². Тянулась эта история до 3-х часов. Обед полупостный-полускоромный. Чтение и переселение на кровать. Пчаро с вестию, что русский вапор²⁹³ с 250 поклонниками затонул у Яффы. Печка-матушка. О. Савватий с братом художником. Чай и чтение. Жорж и беседы всяческие. Гром, ветер, град и дождь за окошком. Зеваю немилосердно. А как-то наши у Дуба прохлаждаются! 2-й час уже.

Спал чуть не до 8-ми часов. Холодно. 5°. Ветер и облака в антагонизме с небом и солнцем. После чаю чтение. Человек от мистера Шика. ὁ Κύριος Ιωάννης Φεκορίδης²⁹⁴, племянник архим<андрита> Софрония, ученый археолог-палестинист, о коем я и понятия не имел, составляющий ὁδηγὸν²⁹⁵ для поклонников. Александр с коврами. Вывод масла из одного из них. Хусейн Зяде, выпущенный из хапси²⁹⁶. Кавас американский²⁹⁷ с просьбой Иерихонской. Поклонница из-под Троицы-Сергия с расспросами о монастырях русских в Св<ятой> Земле. Из консульства пакет, а в оном другой с векселем последним от блаженной памяти ГОСУДАРЫНИ²⁹⁸. Грустное чувство насело на душу. Чистка ковра до снесения кожи с пальцев. Обед. Такая же чистка Рафаеля²⁹⁹ циануром³⁰⁰. Чтение. Сумерки. Помысл о статье. Увлечение дневником, и – пропащий вечер. Досидел над пустяками до ½ второго. Погода все еще виляет и, кажется, имеет в виду сделать комплимент нам старикам, украсив землю-старушку седыми локонами. У соседа более часа гостил сегодня «Святый Вифлеема»³⁰¹, виляющий не хуже вышеупомянутой погоды между властию и повстанцами³⁰². Парохода все еще нет. Известие о его погибели оказывается благочестивым пуфом «начальницы» женского приюта, приглашавшей поклонниц, во имя мнимого несчастия, на молебен в Гефсиманию. Чернышевщина живет и движется в безголовом мирке нашем. А еще жалуемся на творцов ее!

Не служим за разбродом людей служилых. Барометр на variable³⁰³. 5°, не более. Небо сырое. 7 часов и даже более. Лекарство. Высвобождение Рафаеля из чистилища. Все-таки малый след рыжего monillura³⁰⁴ остался на лице. Сушка и наклейка гравюры на картон, и конец ненужному делу. Передача исправленного и очищенного ковра пономарю, недоверчиво осклабившемуся при неожиданном зрелище. Двукратное стучание к почивающему соседу, по поводу условленной экскурсии к Силоамской надписи. Еще посол Herra Шика. Письмо из Иерихона от 4 числа. Дело идет себе там, но медленно. Приготовление посылок туда разного свойства и вида и значения. Проснувшийся, наконец, ответ иерихонитам. О. Вениамин с билетом 5% какой-то сестры милосердия и за советом, que faire³⁰⁵. В 2 часа идем, пустоименные археологи, в Силоам. Сперва холодно, а потом больше чем тепло. Никого не находим у Гефсимании. Коротая время, обходим сад латинский с его станциями³⁰⁶. Юный посланец от мистера. Спуск по потоку Кедрскому к Силоаму. Самая любезная встреча нам у входа в древний водопровод Соломонов, расчищенный и углубленный, и помощенный сверх воды досками. Шагах в пяти от входа направо (к востоку) и она самая – древнееврейская надпись в 7 строк, начертанная по гладко выполированной стенке скалы, мелкими буквами (одного типа с моавитскими памятника царя Месы), б<ольшею> ч<астию> чуть заметными и крепко поврежденными. Будет стоить немалого труда ученым-палестинистам прочесть и уразуметь ее³⁰⁷. Тут же налицо оказались и Дюйсберг³⁰⁸, и Шапира³⁰⁹. Последний успел якобы прочесть слова: маим и берскеха, а какой-то англичанин-гебраист усмотрел на днях и более осмысленные слова: тысяча локтей (предположительно всей длины водопровода до верхнего источника). Бассейн Силоамский оказывается только притвором огромной «купели Силоамской», восточная громадная стенка которой еще вся налицо. Г. Шик расчищает теперь и другую ветвь водопровода, устьем которому служила теперешняя маленькая пещерка, маскировавшая его. Расчистка его углублена пока сажени на 4. Отличный трудолюбец этот г. Schick! Я обещал прислать ему 100 fr. Трудный подъем с шестикратным отдыхом к Гнойным воротам³¹⁰. Тиропийон, еже есть сказаемо: Сыротворня. Грязь несказанная по всему подъему до Базарной улицы. Поворот к Дамасским воротам. Избитый и окровавленный еврей у оных с жалобой на обидчика – тоже еврея, якобы русского подданного, – по начальству. Возвращение восвояси в поту и утомлении без числа и меры. Обед неохотный. Еще письмо из Иерихона. Укупорка стекол для оного. Тяжесть в голове. Сон на лежанке до 2 часов. Чай. Чтение «Молвы»³¹¹ и распрощание с нею. Уже 2 часа. Почты нашей все еще нет. Верно, замерзло море у Одессы.

Совсем ясно, но холодно. Обедня. Отправка вещей все в ту же Риху. Чай и закуска у именинника³¹². Писулька к Шикку. Мелкие делишки разные. Такой же мелкий обед. Всенощная столбовая. Утомление некое и сон на лежанке безвременный. Чай. Возвращение к статье. Позевота паки и паки. Давно 1-й час. Еще – правило.

Будильник. Ясно. 5°. Звон в половине 3-го. Служение внизу. Вместо причастна Объятия отча. Чай без всяких гостей. Расплата за купель Горнюю. Посол из Иерихона с уведомлением, что лошадь непременно придет сегодня же. Итак, решение – ехать завтра раным-рано. Задвижка. Мастер Иса³¹³ за благословением в Горнюю. Анастасий без половины, сидящей на диете. Гур, как есть, весь целый. О теплом времени – ни гугу! Харалампиевский игумен³¹⁴ с артосом. Письмо из Рая Сладости, доставленное конем моим. Обед пораньше. В 3 часа крестины. Просвещена светом веры раба Божия Ксения Михайловна Степанова³¹⁵. Восприемничали доктор наш и г-жа Богданова. У родителей чай и пирог с шампанским. Пошло на разор. С Евангелом³¹⁶ в город к больной, обретенной здоровою. Возвращались уже в потемках с фонарем. Встреча с Гефсиманским игуменом³¹⁷, уклоняющимся от подсвечников в сторону бумажек. Таковая же с новой кумою <Богдановой>, извещенной, что консульша болит в Яффе с самого дня отъезда мужа. Дома статья дремотная. Еще раз чай. Сие. Половина 11-го. Предстоят сборы, а завтра, Бог даст, на конь и марш-марш на востоки. Бумажки – 14 1/8 пиастров.

Аккуратно в 5 часов отличный Евангел Егорович принес на стол готовый самовар. Делать нечего, надобно было вставать. Продолжение и окончание сборов. Ожидание Жоржа с ослами. Стакан чаю. В 7 ч. иду за консульские ворота как бы в прогулку, сажусь на лошадь, и – был таков. Погода, вопреки ожиданиям, теплая. На потоке Кедрском даже жарко было. Вместо Хусейна Зяде провожатый Али³¹⁸. Разлучились тут с поваром. Через гору Христовою дорожкою³¹⁹ прямо к спуску под Вифанией. У источника³²⁰ поджидание свиты. В 8 ½ едем вместе дальше. Пристал некий старик на осле. Дорога сухая. Тепло с прохладой. Зелень повсюду. Память Борщаговки³²¹ и Алеши³²². Набег пифагорства³²³, сделавший труд пути нечувствительным и время незаметным. Ровно через 3 часа достигаем хана. Ракичка³²⁴ и пол-апельсина. 20 м<инут> отдыха. Вперед. Все теплее и теплее. Ущелье. Niveau de la mer³²⁵ – ранее урочного места на сей раз. То же мысленное занятие и невнимание сему миру. На – и поворот в Хозева. На – и спуск в равнину Иорданскую. Весело и даже умилительно. Да и может ли быть иначе? Шумно бурливый поток. Два туриста молодые, возвращающиеся с Иордана. Ровно в час пополудни я подъехал к своему дому³²⁶. Работа кипит, стена растет, ворота приветствуют. За воротами то же делают и разные замкнутые предметы. Утешению конца нету. Освежение и проходка по саду. Благодать всяческая. Вот где жить да не умирать! Отдых. Обед. Sr Simos, совсем одеревенщившийся. Пошитье скатертей из пожертвованного холста браного. Еще торчание повсюду. Сумерки. Сырость. Водворение в «моей» комнате. Чтение и писание. Чай. Еще Кир Симо³²⁷. У рабочих под деревьями около костра пение и мусикия. Упоение. В 10 ч. молитва сугубая. То же и за нею. 11 ½ ч. Пора и спать. Барометр, должно быть, стоит оч. низко. По кр. мере футов на 400 ниже обыкновенного указателя иерихонского уровня. Скнипов³²⁸ и в помине нет. Мух множество.

Спалось отлично. 7 часов. Морочно. Тепло не иерусалимское, хотя и не наше июньское. Работа уже во всем разгаре. Архитектор <Франгья> на своем посту, командует ежеминутно. Дождик чуть-чутный. Умыванье a la starina. Молитва. Шатанье в саду. К. с корзиною бобов. Приказ о вареве для рабочих. 8 ч. Визит Симу <С. Сердису> на соседнюю дачу. Охотника и след простыл. Периволарис Костандис – вместо него. Чан соборный. Дождевые перевалки. Чтение «Современных известий»³²⁹ от нечего делать. Варфоломей с герондиссой³³⁰ бывшего камараса Феофана³³¹, что ли, и ее исчадием <ребенком>. Сарандарский Анания, мимогрядущий в монастырь Предтечи³³². Обед в 2 часа. Охотники без духу кабанного, но с «историей», вероятно отнявшей у них немало духа. Дождь и солнце гонялись друг за другом раза 3–4. Земля стала мокрая, и не до гулянья-с! Ибо почти что холодно стало. Наверху, должно быть, идет снег. Ревизия ворот, по окончании работ. Всенародное перетаскивание великого пня. При огне чтение, чай. Simos – ветеринар часовный. Проект завтрашнего восхождения на Сорокадневную гору. То же занятие. Несмотря на даровое варево, не слышно ни пения, ни музыки за окнами. Люд Божий повалкой улегся в сенях, укрывшись рогожами. Аркадия³³³ да и только. Она же проникла и в мою обитель, хотя и под другими формами. Небо же – ни то ни сё. День кончился неожиданным пассажем, который памяти ради назову «нужным». Ха!

Во сне видится еще новая, февральская, статья о Пейс-паше, в коей пишется, что так как Якуб от всего отрицается, то оказывается виновным во всем Антонин, и прочие безумные глаголы. До 6 часов многократно пробуждался. Небо не худое, а земля еще грязнее, ибо сию минуту только что прошел дождь. Работы в ходу. Изменник Симос за благословением на дорогу в Иерусалим. Поддел, нечего сказать. Без него что за гора! Сцены мытвенная и молитвенная. Провожание Немврода дней наших у Фотиевых палат. Дома чай. Маленькие сборы в малую экскурсию. В 10 ч. παρὰ–κάρτο³³⁴ идем пешком с батожком целой компанией по зеленому лугу к Сорокадневной горе. Точно у нас красным летом. Трава по колено. Цветов – море беспредельное. Экая благодать. Давно мне мерещилась в воображении эта всеприятная картинка. Точно я сам от нее помолодел и расцвел. Через 40 м. поравнялись с источником, поднялись к «Фабрике», нашли там наших каменоломов, взяли с собой Мислеха³³⁵ и направились прямо к горе. Холодный пронзительный ветер встретил нас у подошвы ее, выбивший из головы моей фантазию подняться на вершину ее. Удовольствовались тем, что побывали в пещере Христовой³³⁶, в пещере Пророка Илии и в предсмертном убежище нашего присножалеемого «Генерала»³³⁷. Это даже и на пещеру не похоже. Просто расщеп в скале, в котором нельзя укрыться от палящего солнца. Несомненно, отшельник наш погиб именно от его припека. На спуске с горы встреча с ее игуменом³³⁸, упросившим меня дать ему два-три верблюда известки. Быть по сему. На лугу зеленом дождь боковой. Остановка и даже закуска у Елисеева источника³³⁹. Ловитва рыб и раков. Уже 3 часа. Идем домой. Дорога подсохла. Погоня за цветами. Большой курган, пощупанный археологами, весь сплошь теперь зеленый³⁴⁰. Тепло, светло, живо все и весело. У Иерихона меньший холм со множеством мелкой мозаики. Купить его всенепременно³⁴¹. Дома отдых, и в 5 ч. обед с оладьями. Прибытие грозного императора сих мест Юзефа-Аги. Усталость. Сон на диване. Сцена ухаживания. Чай. Чтение и все прочее. ½ 12-го. Барометр никак не поднимется. А уже предчувствуется непогода... <Прп. в оригинале> отъезда из благодатных сих мест. На небе вещий треугольник³⁴² из Сатурна, Юпитера и Венеры. Хорошо бы в самом деле съехаться первым двум, но к чему тут еще третья товарка?

Встал в 5 ½ часов. Небо совсем не палестинское и уже никак не иерихонское. Дождь если не идет, то грозит идти. Те же утренние дела. Кавалькада европейцев, тянущаяся к Иордану. Измерение линий и углов нашего поместья. На чаю рассуждения о возвращении на студеные горы³⁴³.

Присуждено мне отправиться завтра утром на своем коне, а Якубу с К° в субботу – на ослах или даже верблюдах! Исправленное и дополненное издание метра. Наведение чернилом наддверных надписей. Просьба америк<анского> консульства о 5 туристах, принятая к сведению, но не к исполнению. Обед в свое время. Кто-то из города. Там идут дожди три дня и три ночи, но о снеге нет и помину. От первого и тут раза три сегодня разбегались от своего дела рабочие. Опасение за завтрашний день. Вечером чтение. Чай. Кашель. Переливающееся через край благополучие и даже сочинительство. Уж каких протестов не делали бедные глаза, а все-таки досидел до % 12-го. Вот тебе и деревня!

Истинно по-пустыннически. Забыл там, в лоне природы, времена и лета и вчерашнее число считал тринадцатым. Уже здесь о. Вениамин просветил меня светом истины месяцесловной. Итак, в 6 часов я был уже, яко скимен³⁴⁴, готов на лов. Небо оказалось отличным, вопреки алармисту³⁴⁵-барометру. Не спеша собирался я в дорогу. Повара отправили вперед получасом ранее. Около 9 часов, после расплат и бахшишей неминучих и после напутствий плакучих, я оставил свою Московию и в сопровождении того же Али уехал в сии горы. Почтенный Пифагор вторично сократил мне дорогу по кр<айней> мере на % длины ее. У хана посидел всего минут 5–6. У источника пробыл около получаса   (NB. предательская змейка обозначает, что я заснул на том пункте строчки), закусил хлебом и луком и в 2 часа и % был уже дома, встреченный на хребте Иудейских гор стариком Бореем³⁴⁶, о котором понятия не имеют иерихониты. Дома все благополучно. Новость: приехал московский Никола³⁴⁷ с елеонскими колоколами³⁴⁸, которые уже и доставлены сюда. Поклонников прибыло 280 человек, в числе их 1 священник и 2 диакона. Служба. Русская почта. Топление печки. Simos. Письмо от сестры зауральской³⁴⁹. Эфендиев Ханна с 11-ю письмами денежными на сумму от 3-х до 360 р. Разумеется, есть между ними и следующие к передаче. Чай вместо обеда или ужина. Что-то немножко лихорадочное в теле. Поранее убраться на лежанку.

Не приснилась ни одна памятная и приснопоминаемая ψυχή³⁵¹. 7 часов. 4° только. Небо ясное, каким ему следует быть. Обедня со вселенскою панихидой, забравшею у Анастаса³⁵² все булки, сделавшиеся достоянием причта. Кроме них кутейный столик украшали яйца – красные и белые, крендели и даже просто куски сахара. Дома чай, бедные, поминутные визитники, канчелер за помощию против осаждающих Постройки поклонников, коим уже не отыскивается места внутри заведений наших.

Адресаты за своими письмами. Вифлеемцы, бетжальцы и пр. и пр. Обед в свое время. Всенощная. Прибытие Якуба из страны блаженных³⁵³. Реляция о вчерашнем дне. Смотрение колоколов. О. Мартиниан Бессарабский с пожертвованной им фелонью. Печка. Верх благ земных – баня, хотя горьковатая, но теплая – по выражению ее устроителя. Чай с беседою до 12-ти часов. Немедленное затем превращение в дерево.

Очнулся уже в 5 часов, при начинавшейся белизне востока. Пока читал правило, совсем рассвело. Еще погрел бока свои старые. В 7 ¼ вынос усопшего в церковь, и потом обедня. Служило нас 5 иереев и 3 диакона. На чаю обычные потребители оного. Поклонник и герой (!) Плевнский Николай Иванов³⁵⁴, так похожий на тивериадского доктора, из кавказских магометан, крещенный уже 53 года назад тому. Вифлеемский владыка, вновь исправленный и не дополненный³⁵⁵. Посольство вексельное к Валеро³⁵⁶, не окончившееся предполагавшимся успехом. Дешифровка Силоамской надписи, оказывающаяся весьма нелегким делом. Кусок плиты с памятною надписью, содержащею имя коммеркиария, племянника Ареовиндова³⁵⁷, приобретенный за один меджид. Уплата за подводы вчерашние. Обед большим столом. Согревание костей на лежанке до сумерек. Кавас патриарший с извещением о смерти Евфимиевской портарки, нашей поклонницы Марии³⁵⁸. Сношения по сему случаю с соседями ближним и дальним. Задонский старец за благословением завтра отправиться к Дубу и отслужить под оным. Идея финичная³⁵⁹. Чай и сопутствующий ему кашель. Сие истое писание. Проект Зананири³⁶⁰ купол церкви Горней укрепить 8-ю деревянными столбами... и наполеонами. Забытые давно румелийские билеты поднялись до 55 франков. Да возрадуются иметели таковых. Ровно 12 ч.

МАСЛЯНИЦА. Хорошая, но холодная погода. Поклонники отправляются к Дубу Мамврийскому, где выговорена для них даже обедня. Сейчас после чаю мелкие запущенные делишки. 2 поклонника с письмом от некоей Евпраксии Зайцевой. Еще поклонник с письмом же от г. Бутова и 51 р. Да наш Димитрий³⁶¹ с 30 р. Счастливый день. Приносных денег оказалось 84 рубля. Ревизия подвешенных в кладовой 5-ти колоколов. Еще два поклонника, из коих один подал мне письмо от «дяди» каргопольского Александра Ив<ановича> Капустина, 76-летнего старика, живущего диаконскою пенсией из Епархиального попечительства, в 10 рублей!.. Обед с блинами и ухою, совсем свежею. Экое раздолье, подумаешь! У Якуба там непроходимые феллахи целодневные. Вечерком Патриарх в гости, видно, озабоченный визитами к нам на постройки Вифлеемита³⁶². О. Вениамин, погребший усопшую Марью Андреевну. Возня с растапливаемою печкой. Ответы номерные. Неожиданное (после блинов-то!) расстройство желудка.

Под влиянием желудочной невзгоды, ищу, видите, места для... Является сад некий. Иду по нему. Ба! Да это наш Батуринский! Вот и «боковая» с мозаическим полом (!). Все как было в старину стародавнюю. Ниже 5°, но совершенно ясно. Желудок – cura melius³⁶³. Делишки. Гостья дорогая. Сборы колокольные. Осман с немецкой почтой. Приготовление колоколенной кружки. Наконец, часов в 11 торжественный вынос меди звенящей и кимвалов бряцающих сотнею поклоннических рук в Горнюю. Затем чтение книги Иисуса Навина. Письмо от латино-православного Винценция богомольца. Обед с блинами, вящшими паче вчерашних. Сцены несказанные. Некие «зыдки», ищущие Якуба. Тур наверху и назирание трех планид в телескоп. Согревание на лежанке нетопленой. Замерзнувший самовар. Московский Никола с письмами и посылками. Строчение номерных бумажонок. Звон у латинцев ad cineries³⁶⁴. Вместо 12-ти, 5 часов утра! Оле чудесе! Скорее опять на лежанку.

Светало уже, когда я снова скрючился на лежанке. И тесно, и твердо и – наконец – не тепло. Встал уже в 3 ч. Было 9°. Исправивши дела вступительные, присел к столу и готовил ответные письма в 3–4 места Руси Святой. Возвращение из Горней Якуба. Реляция о делах тамошних. Прогнанный Халиль Каракский³⁶⁵. Поклонник Харьковский, о. Александр Вас<ильевич> Онисимов³⁶⁶, бывший тут уже в 1875 г. вместе с негодяем Чернышевым. Конец письмам в 2 ½ часа. Обед блинный с гостем. Слышал сей в Бейруте, что Кожевникова позовут (?) из Константинополя в Петрополь. Русская почта с кипою книг. Всенощная и после нее панихида по НИ³⁶⁷. Вышли из церкви уже в сумерки. МΣ с двумя письмами от гимназиста «грешного»³⁶⁸. Неладное это слово. Чтение письма доброго г. Помяловского³⁶⁹. Спасибо за ласку. Печка. Чай. Simos с княжескими часами, наставленными на путь правый. Сие с дремотою неизбежною, а ведь всего ½ 10-го! Совсем обращаюсь в мясо. Жорж. 12 ч. Молитва.

Жарился целую ночь, а не имел духа расстаться с теплом. Будильник. Серопогодье. 3°. Молитва. Служение с 4-мя иеродиаконами. Визит соседу яко представителю начальства и власти. Дома мать Антония Тамбовская³⁷⁰ с пожертвованием (чужим). Добряк Рындин³⁷¹ еще принес 90 рублей на Елеонскую церковь при записке. Дождь восточный, давно небывалый. Молодые. Зазыв Сима к часам и блинам. О. архимандрит Никифор со племенницы своими, вчера только возвратившийся из Яффы, где тепло, светло и весело. Джифниоты³⁷² за подарком. Обед с тостами. Барометр упал безмерно. Отдых и сон, конечно. Гроза с сильным дождем. Гром и молния настоящие русские. Чай. Денежные выправки и все, что попадает под руку, только не дело. Ветер и непогода за окном. «Пейс-Паша» продается во в сех книжных лавках Москвы и Петербурга. О, шельмецы! Вот бы кого взять да высечь! 12 ч.

Серопогодье бедовое. Лекарство и вся прочая. Поклонница с куском мишурной парчи. Мон<ахиня> Даниила с подарком от м. Веры из Киева и тоже куском такой же парчи. Из консульства пакет с беспаловским векселем³⁷³. Весьма кстати. Сам консулер³⁷⁴ налицо. Расписочное дело бесконечное. Некий архим<андрит> Иоанн из Назианца (в 6 часах от Нигды-Тианы, местопребывания Иконийскаго владыки), с письмом от Русиковского игумена³⁷⁵. Человек не прочь смахнуть на своего соотечественника Григория <Богослова>... Уверяет, что от могилы Евстафия Клеовула³⁷⁶ исходят ежедневные чудеса, и приписывает ему дар пророчества. Товарищ сего «члена Народного Собрания» – смиренный Савва Святогорец³⁷⁷ – как будто знакомое мне лицо. То же занятие. Обед, конечно, с блинами и даже икрой! Якуб из города, не добившийся ничего от банкиров здешних. Вечерня, а за стенами похороны немца, Якубова квартиранта и нашего кредитора пандиспанного³⁷⁸. Топка печки. От эфенди письмо и посылка с газетою «Современность»³⁷⁹ и 12-ю статьями фельетонными, посвященными изукрашению нашего псиного образа. Чай, чтение и неудержимое сноклонение. Письмо от Г. Г. Казанцева³⁸⁰.

Очнулся уже засветло. Барометр немножко поднялся, но непогода продолжается. Обедня. Дождь. Чай. Перевод сумм елеонских в горненские и наоборот. Еще уплаты туда-сюда. Жаль, что нельзя поехать полюбоваться на выводимый купол Величитский³⁸¹, высящийся будто бы уже в рост человека. Разные мелкие делишки. С. с известием, что, по словам поклонниц, ночью сегодня помер Серафим Святогробский³⁸². Смущение немалое по сему. Обед еще раз с блинами, от них же отрекся на сей момент сосед мой. К. после оных. А уха-то, уха! Куды ему Пирею перед нею! Всенощная с прибавкою Предтечева последования³⁸³. И все-таки дождь. Печка. Писание в Каифу о тивериадских делах. Чай. С Серафимом по-видимому случился небольшой «удар». 4 лекаря немедленно порешили взять кровь из ноги. Теперь ему получше. 11 часов. Раз 5 засыпал, пиша сие чушество.

Будильник. Непогода. 7°. Молитвы. В 7 ½ служение вдесятером. Раздача милостыни всенародная. Чай без о. Михайла, озлобленного за пятницу. Горние пустынницы. Тамошняя свечная выручка, составившая вместе с колокольным сбором 43 рублика. Полковник, оказавшийся 93-хлетним. На, под масть к нему и о. Константий-Кирилл 102-хлетний! При виде их захотелось и мне дожить до 80 лет. Обед с Николой чудотвором. Канчелер с вестию, что консул прибудет в Яффу во вторник. Вечерня с обычным пасхальным прощанием. Г-жа Богданова. Серафиму к вечеру стало похуже. Кальостро. Чай. Что-то грустно. 12 ½ ч.

Читал, сидя на лежанке, до тех пор, пока книга вылетела из рук на пол и разбудила будущего постника и непрестанного молитвенника. Зато спал так крепко, что не слыхал совсем звона к утрене в 6 часов, а разбужен был уже солнышком. Свежо на дворе, но светит и греет воздух по-весеннему. Служба в большой церкви³⁸⁵. Все идет чинно и по уставу. В 10 ч. вторичное собрание в храм Божий. Начинает подсыхать, но теплее не делается. Приготовляю в промежутки служебные ответные письма, коих наберется штук с десяток. Из Горней принесли водосвятную чашу и экс-колокол. Бетжальцы назывались на иерихонскую работу. Самый же больший случай дня, это борзенский поклонник Ф. Л. Кордюк³⁸⁶, совсем простой мужик-хохол, на вид 30 лет, в сущности же 53-хлетний старик, едва умеющий по-видимому говорить, доставший мне со своей голой груди 300 рублей на церкви Елеонскую и Горненскую. Вот так РУСЬ наша настоящая! В 3 часа повечерие. В 5 сухоядение. Потом неизбежный сон под предлогом согревания смертного сего телесе, потом простылый самовар, за ним опять писание до 3-го часа.

Вторично чествуем обретение честныя главы Предтечевы, хотя и не празднуем. Светло-ясно, но не тепло. Утреня. Снабжение о. Александра <Анисимова> книгами и предъявление его учености наших библиотек. Сборы в дорожку. Пришлось «отлытнуть» от святых Давида и Ефрема³⁸⁷ в самое неподходящее время, а нечего делать. Служба-с! Едем с Якубом.

Прохлада, грязь, зелень повсеместная и радующий ковер цветов всех радужных окрасок. Что-то детское, батуринское закопошилось там, и стало не к месту грустно. На – и море, на – и град Иудов. Пока мы спускались к селу, ехали им и поднимались к своей Московии, все звенел наш русский колокол, приглашавший православных к часам. Работы нашли остановленными, полюбовались красивеньким 8-сторонним куполом своей церкви, прибавили высоты его окнам, определили место будущей башни-колокольни, указали таковое же для кельи г-жи Чайки³⁸⁸, заглянули в Большой дом, побывали в Малом, взглянули на клочок земли, намеченный в мою собственность, приняли визит шейхов места и в три часа «поворотили оглобли» свои по направлению к царству Адони-Везекову. Не доезжая до его бывшей столицы (?), повстречались с своим мастером, которому учинили при сем надлежащий нагоняй. Объехали кругом Хрбет <Бизка>, по-видимому центральный между двумя-тремя другими такими же, и спустились на свою битую дорожку³⁸⁹... Достигли своих Построек к самому выходу люда Божия из церкви от павечерни³⁹⁰. На окне Ллойдова почта с письмом В. Н. Хитрово. Все там, по милости Божией, обстоит благополучно. Наш победоносец повелел мне не беспокоиться, потому что псиная книга «не возбудила никаких относительно меня подозрений»³⁹¹. Спасибо на добром слове. Св. Синод 18 декабря отвечал Министерству <иностранных дел>, что он согласен на закрытие Миссии, но... следует денежная статья. Итак, только экономическими расчетами Министерства стоит и держится еще на скудельных³⁹² ногах златоглавая фантасмагория, зовомая Миссией!.. О Русь великая с маленькими ножками! А еще залезла в великие державы! Ну вас совсем! Сухоястие. Боль в голове от прилива крови, и, в виде противодействия оной, сон часа на два. Чай не знать зачем. Ответ в СПб. Странно. Когда спал, приснилось, что вывалились без всякой боли еще два передних зуба. Досидел до 2-х часов и вящше. В небе тишина и звезды. Серафим поправился. Консул приехал. Марабути³⁹³ не дает свидетельства на вещи Миссии (croce³⁹⁴ – по коносаменту) для избытия их от таможни. Да наградит его за сие Магомет!

Кого-то (?) никак не отыщу во сне, и печалюсь о сем, тем более, что слышу разные экивоки на греч<еском> языке, издевающиеся над моей потерей. Звон к утрене. Утро настоящее весеннее. 8°. После службы записка от м. Филареты³⁹⁵ со вложением 100 р. на Елеонскую церковь. Зри и казнись, Mr. de Dobrinine, приписывающий мне эскамотёрство³⁹⁶ и всевозможное плутовство! В 9 ч. звон к часам и обедне. После оной разрешение на общественный чай. Письмо от г. Кожевникова, еще константинопольское. Счетец Вольфов. Три поклонницы с памятками и еще одна, все отправленные мною к Вениамину. Приготовление почты. Набралось целых 10 писем. Повечерие. Обед с варевом, да пожалуй и с заревом. К. S. Топка упрямой печки. Всенепременный сон до 8 часов. Якуб с Елеона. Чай. Разное писанье. Сие. 2-й час ночи.

Снились старые пергаментные книги, продающиеся где-то на базаре. В свое время утреня, и после нее новоприехавшие дамы: из Петербурга Левитская Анастасия Петровна, и из Москвы с письмом от брата Ольга Игнатьевна Галушкина³⁹⁷, экс-теща г-на Расторгуева, и с ними доктор Кумберг³⁹⁸, первый ученик Грубера³⁹⁹ и Боткина⁴⁰⁰, с бритой головой да и еще кое-чем. Безместные поклонники с просьбой о месте и пр. Часы. Чай вопреки соборным правилам. Библиотечные поиски. Каменотесам 11 наполеонов. Хевронская начальница⁴⁰¹. Открывшаяся возможность купить два карата местности Хрбет Насáра⁴⁰². Помысл о верхнем этаже Яффского дома и о сестриной келье в Горней. Павечерня с поучением подогретым, стряпни 1876 года⁴⁰³. Укрывательство в обсерватории от ненужных визитов, но чувствую, что «вотще и всуе», как говорится в Вел<иком> каноне. Обед и adieu – сухоястие! Куда тебе? Пошло уже на кашу и даже на компот. Холодно в комнате. Печка того ради. Обычный отдых на лежанке. Казанский иеромонах поклонник Аверкий⁴⁰⁴. Никола⁴⁰⁵, вызываемый по телеграфу домой консулом. От Его Блаженства кусок икры. Об именинах⁴⁰⁶ никто ни слова. Семен, умоляющий не теснить его. Самовар, не нужный совсем. Попытка чуточку так себе вздремнуть или хотя полежать –

Переменял место раза три, а встать не мог. Был, со многими другими вместе, в огромнейших развалинах времени крестоносцев, что ли. Одна зала, расчищенная и подкрашенная, казалась мне длиною в полверсты. Подавляющее впечатление. Утреня, обедня с кутьей. Чай. Недужная. Железные дела. Вечерня. Ловля во что бы то ни стало. За то 80 fr на Горнюю! Ничего не поделаешь. Обед trio. Лежанка. Баня. Сие. Чай. Правило, всеконечно.

В 6 ч. обедня со многим множеством причастников. Приветствие им печатное. Свечница с выручкой. Зенанири с реляцией. Кое-какие счеты и перечеты сумм разных наименований. Подписка на Bulletin International⁴⁰⁷ и презент грошовый Патриарху за таковой же оного. Обед. Всенощная.

Выдача братиям жалованья. Чай. Жорж. Заговорщики послали в Порту свое определение о низложении Иерофея. Иларионов и Чернышев телеграммой поздравляли Мазараки⁴⁰⁸ с именинами. Часов около 5 возвратился консул. Ветер сильный к дождю. Молитвы. Конец зиме.

Весна ⁴⁰⁹ .

Сойди в наш мир земной,

Посланница небес,

И вымети метлой

Двух из него повес,

Иль лучше шельмецов

«Гнилаго – оного»

И «Черных шефа» псов,

– Аскета – борова.

На нас Реуф-паша

Пожаловался Порте.

Отличная душа!

Ей обитать бы в черте.

Царица времен началась непогодой, вовсе не соответствующей царской Sérénité⁴¹⁰. Службу мы начали в половине 6-го, и напрасно спешили с нею, оставивши даже царский молебен⁴¹¹. Пришли в Воскресенский храм еще во время τοϋ Χερουβικοϋ⁴¹². С Патриархом служили 4 архиерея: все in partibus⁴¹³. Из повстанцев даже в церковь никто не заглянул. Литания своим чередом. Обошли Гроб Господень четыре раза, не знать, зачем и почему⁴¹⁴. У Патриарха «освежение». Дома – обсушение, чай и все прочее. Обед с оладьями и патриаршей икрой и даже октаподом⁴¹⁵. Вот вам и Великий Пост! Большая вечерня. Чтение. Чай, разумеется, у консула. Ничего благого и отрадного из Царя-града. И паша, и Patrimonio доносят, что мы подкупом распространяем православие, интригуем, бунтуем.. Еще пара шельмецов!

Наконец-то начинается, кажется, настоящее тепло. Не служим, конечно. Лекарство, молитва. Якубовы сборы с несчетными препятствиями. ΚΖ. Анастасия Иерихонская. Псковитянка с 2 рублями. Визит гостям и гостьям в Дворянский приют⁴¹⁶. Первых не оказалось налицо. Воображаемая чиновница тайной полиции действительно – не клади пальца в рот. Дома то да се. Переоблачение престола Малой церкви⁴¹⁷. Якуб из города с векселем от Валеро и разными закупками. Обед. Архимандрит Кирилл, будущий скевофилакс⁴¹⁸, не одобряющий первого пункта Святогробской Конституции, повелевающего избирать членов Синода не Патриарху, а всему (о боги!) братству. Dr. Kumberg, на этот раз вошедший в свое русло. С ним осмотр Обсерватории и Библиотеки. Саввинский игумен. О. Парфений получил свой «Красный Крест»⁴¹⁹. Почты Ллойдовой нет. Нашей, значит, уже и ждать нечего. Расплата за три месяца в количестве 2421 пиастра, разные домашние и всякие иные расходы, и (954 + 1678 + 918) 3550 пиастров расхода по столу. Вот так objora! Дивлюсь, как Чернышев не выставил это обстоятельство на позор всей России. На чаю консул с секретарем. Небо ясное и светлое. Як<уб> завтра едет всенепременно.

Снятся во множестве рассылаемые куда-то узкие и длинные пакеты или открытые письма. Я принял их за новую проделку нечестивой компании, но содержание их не касалось меня. 6 ½ ч. Якуб уже собирается. 10°. Совсем по-весеннему на дворе. Моцион в Малую церковь. Чай. МК. Шум и гам, снабжение и провожание отъезжающих. 10 ч. Вифлеемцы-новокрещенцы. Наверху тура два. Тут писание и вдруг... о Господи! Мой Господи! Приходит о. Вениамин и говорит: слышали новость? – Нет! Какую? – Государя убили... – Что вы?.. Господь с вами! – Да! Мне в аптеке сказали, что получено известие. – Да не может быть. Сходите к консулу и узнайте. Чуть только вестоносец повернулся, чтоб идти, влетает Шихашири⁴²¹ с телеграммой в 8 строк от Новикова⁴²², гласящей, что в воскресенье, когда Царь возвращался с парада, в карету его брошена была бомба (орсиниевская⁴²³, конечно). Государь остался невредим и вышел из кареты, но тут к ногам его пала другая, разорвалась и раздробила Его Величеству ноги. Бесчувственного, его перенесли во дворец, а в 3 ½ часа пополудни он уже скончался, не пришедши в чувство. Вот и вся потрясающая история! Одурела Русь наша, окончательно ошалела. Такого доброго, такого благонамеренного, такого славного Государя гнать и преследовать насмерть, и, наконец, таки убить... что это такое? Где объяснение такому диавольскому ожесточению? Никогда мы, русские, такими не были в своей истории. Шалопаи стали – сила России, с которою отселе придется считаться всякому честному человеку. Господи, помилуй нас! Ходил соутешиться к консулу, в больницу, в Дворянский приют. Петербуржанка⁴²⁴ сваливает вину на кроткие меры правительства (Лорис-Меликова) относительно политических преступников, закоренелых злодеев, возвращаемых нераскаянными в общество из ссылки. Ей, конечно, виднее дело. Дома тяжесть и уныние. Распоряжения кое-какие. Письмо с повторением утренних жалоб на беспутства якобы Пчаровы. Поклонница 84-летняя, желающая поселиться на Елеоне и оканчивающая просьбою об «одолжении». Другая, из Посада Сергиева, с одними обещаниями, без вымогательств пока. О. Виссарион⁴²⁵ с образчиками материи, жертвуемой Марьей Ивановной⁴²⁶ больничной на завесу в соборную церковь. Малое утешение перед обедом. Оный. Анастасия с крепом. Марья Гавр<иловна> с галуном. Вечерня-утреня с торжественно печальною картиною панихиды по Царе родном, благодетеле и мученике. Много слышалось воздыханий, всхлипываний и стенаний. Ведь половина молившихся выросли и состарились с заветным именем АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВИЧА, расстаться с которым теперь им значило как бы расстаться с своим собственным прошедшим. И я переживаю уже третьего Царя. Самые лучезарные воспоминания мои относятся еще к царствованию Александра Благословенного. Вся тяжесть жизни приурочивается к дням Николая Крепкого. С монотонным периодом отцветания связывается, но как-то несущественно, и больше как бы только исторически, бесцветное имя Александра II Освободителя, Преобразователя и пр., но на мое чутье как будто не самодеятеля и даже не самодержца, а только как бы наместника Царя Николая... Скоро 9 часов. Печка. Чай. Грусть и тишина. А что-то там? Воображаю, какая суматоха всеобщая!

Перед моментом пробуждения видел себя в некоей убогой церкви. Направо выход на балкон, ветхий, с дырами в полу. Перед глазами широкая дебрь⁴²⁷, с потоком немногой воды. Спрашиваю имя реки. Отвечают: Кермайя. Половина шестого. Звон к часам. В 3 ч. окончили службу. Писанье в Риху⁴²⁸. Чада. Пешешествие в город. У Патриарха сидение и воздыхание. 9 ч. Идем церемониально в храм Воскресения, переполненный народом. Облачение в алтаре. Выход среди церкви. Перемена места священнодействия. За страшною теснотою на площадке перед Гробом Господним предпочли служить панихиду внутри собора. Патриарх с архиереями стал впереди св<ятых> врат лицом на запад. Ряды священников тянулись к западу. У Патриаршего места стояли губернатор и консулá. По-русски пели немного, всего три раза. Дело шло вообще хорошо. Народ с зажженными свечами виделся повсюду, на всех высотах. Точно это была Великая Суббота. По окончании службы прохлаждение у Его Блаженства, где также были и консула все, за исключением французского лемперёра⁴²⁹. Телеграмма от Никодима из Москвы о воцарении Александра III. Возвращение восвояси, чай, почта немецкая с письмом из Женевы и «Церк<овным> Вестником» без малейшей статьи отшибихинской. Чтение и обед с своими ради великого события. Батурина. Абиссинцы с соболезнованием. Тоже и коптских два священника. Наверху на мал час. Чтение. Кумберг. Показывание ему неба. Писанье в Женеву. Чай. В полночь еще Кумберг. 2-й час уже давно. Глаза слипаются. От Якуба письмо. Работы пошли.

7 часов. 20 (sic)°. Молитва наверху. Метенье там же. Чай. Чтение. О. Александр за благословением к Дубу. Шихашири с турками и фотографией Мекки. К Иосифу, к Парфению. Порфирий в больнице. У бедняка тиф. Анна Никитишна⁴³⁰ с рассказами о баснях феллахов о царе и ультиматуме ему в виде револьвера, яда и кинжала на выбор и пр. Обед. Анастасий. Билет в Иерихон. Вечерня. Г-жа Богданова с посылкой от м. Анфии⁴³¹. Доктор. Крашенье исправленной двери. Вскрытие посылки. Ветер и нетепло опять. Телеграммы ни единой. Уж не случилось там чего еще?

Спал до 7 часов. Нашел за окном серое небо, мокрую землю и ниже 10° тепла, а столовую – полну гостей, которых дождь не пустил на обедню в Гефсиманию. Лекарство. Приготовление белой краски, так как вчерашняя оказалась желтою. В 7 ½ звон к часам. После службы чай, и на оном почтенный Кордюк. Мастер Зананири, окончивший якобы все работы, исключая купольного свода. Хусейн Зяде с письмом из Рихи. Кавас консульский с брошюрой. Он же с отношением, в нем же и вексель на 31 тур<ецкую> лиру. Канчелер за справками, тоже дивящийся молчанию телеграфа. Крашенье и клеенье. Поклонница с приношением несчетных лоскутков и трех рубликов. Обед. Всенощная заупокойная, по уставу. С почты коносамент на oggetti p Chiesa⁴³² в 96 фл<оринов> ценою, вероятно, московские позументы, и страховое письмо от В. Н. Хитрово с их патретами и вестию, что Мансуров⁴³³ уже выехал и в сем месяце будет здесь, а что наша коллективная жалоба там «не понравилась»... Письмо от 17 ф<евраля>. Впечатление от него невеселое. Напрасное ожидание телеграммы. Сон до 12 часов. Письмо в Иерихон. Сие. Правило. С. приснилось, что я застрелился из револьвера. Вот уж поистине ни к селу, ни к городу видение. Я и в руках не держал револьвера. 3 часа.

Служил сперва драгоманом между афонцами и некиим Вел. Князем, похвалившим их за что-то. В конце же концов ездил в коляске с некиим престарелым компаньоном, дававшим кучеру приказы по-английски, ездил же по Афинам с прямыми, совершенно чистыми, но и совершенно безлюдными улицами, вымощенными камнем. Встал с будильником. Непогода полнейшая. 5° только. Служение с большою панихидою. Дома чай. Надежда Алекс<андровна> Ростовцева⁴³⁴ за советом. Другая поклонница за деньгами, выдавшая Вифлеемскому пауку 25 р. «на маслины»⁴³⁵. Саман⁴³⁶ за лькацом (лекарством) церним. Еще крашенье. К консулу, недоумевающему подобно мне. Точно была известна английская телеграмма о 40 раненых вместе с ГОСУДАРЕМ. Обед. Шум ветра. Пчаро с четками от Ансара⁴³⁷ на продажу. Обед. Всенощная. Новый тенор, видимо, из каких-то трущоб забежавший к нам. Холодно. МС. Топка печки. Три денежных письма. Приготовление номерных бумаг. Чай. Поминутная позевота.

6 часов. Таки припекало на лежанке. За окном густой туман, а по земле густой иней, или и прямо (... просто сплю на каждом слове) снег. Молитвы. Служение. Чай с своими. Некий афонец за местом. 102-летний с визитом. Письмо из Иерихона с овощами. Выбор четок. Обед с несчетными блюдами. Вечерня великая. Хоолоод. Еще четки. У консула стакан чаю. Ну, чего только не знает петербургская наша гостья. Немало рассказала нам и про Ее Светлость Герцогиню Юрьеву, т. е. Екатерину Мих<айловну> Долгорукову⁴³⁸, и про «ma-soeur», и про Ропшу с тремя свидетелями, и проч. Дела Патриархии кака⁴³⁹. Едут сбрасывать Иерофея Нифон⁴⁴⁰ и Агапий⁴⁴¹. В Константинополе интригует в том же смысле и Констан<тинопольский>. Телеграммы нет и нет, и мы не знаем, чьи теперь подданные есмы. Завтра будут спрашивать шифром посла⁴⁴², что и как там у них творится. Скоро 12 ч. Весь изоспался.

Спал до ½ восьмого. Ясно, но не тепло, по-вчерашнему. Лекарство. Молитвенный моцион. Чай. Марья Гавр<иловна> с жаворонками. Поручение мастеру Исе. Визит соседу. О. Виссарион с пожертвованием вещами и деньгами. Иконописец с поклонницами (сплю...). Ольга Игн<атьевна> с Харитиной и бумажкой нового типа, далеко худшего, чем прежний. Экспедиция краски и проч. в Нектарию⁴⁴³. Пчаро из города с известием о недоразумении. Обед. Иосиф с негативами елеонскими. О. Аверкий за благословением на Иордан, а потом и в Галилею. Осман с рассказом о смерти и похоронах военного паши. Пребывание в тайнике. Крашенье. Кумберг болтун. Флагшток иерихонский. Патриарх с гисториями до потемок. Приготовление ответных писем. Чай. Специерис с теми же листуарами о курьезах неглаголемых, паче же непишемых, а между тем доходящих до Питера, и оттуда сообщаемых Вселенскому ...кем? Неизвестно. Некиим великим ипокименом⁴⁴⁴. Апокрифический слух о том, что смертоносная орсиниевка брошена из... Мраморного Дворца⁴⁴⁵. Телеграммы все еще нет о воцарении Александра III.

Великолепное утро весеннее. На дворе шум и движение. Собирается иорданская партия человек в 200⁴⁴⁶. Лекарство, киванье и шатанье, нарицаемое молитвой. Рекомендательное письмо в Иерихон. Провожание барынь в те страны. Еще письмо с деньгами туда же через Зяде. Посол с запиской от западных стран. Блазнство⁴⁴⁷ ради поднятого на консульстве флага, салютующего германского «дядю»⁴⁴⁸, а вовсе не внука Ярлеонского, невесть на каком базаре теперь т а м толкущегося. Консул уже послал запрос послу о том, что и как творится «там». Осман с почтой Ллойдовой. И в 8 № «Церк<овного> Вестника» нет ничего «Из Иерусалима». О. Александр, отправляющийся в Галилею сухопутьем. Г-жа Ростовцева за адресом нашей худости. Канчелер с просьбою о выписке книги через Вольфа. Наконец, все кругом угомонилось, и я с набитыми всяким добром карманами пустился в пешеходство обходною дорогою. У «поворота» узрел вожделенную рожу Самаана. Затем цветущими полями, под наитием самых аркаднейших впечатлений, шел в свою дорогую Горнюю. Приближаясь к ней, тоже избрали обходный путь, и под Харубией⁴⁴⁹ закусили жаворонками вчерашними. Потный и усталый добрался я до своей Московии. Осмотр церкви и места будущей скитницы имярек, спуск к большому дому. Сидение на его террасе. Стакан чаю с луком (!), нагоняй кому следует, звон к вечерне на «нашей» колокольне. О. Исаак. Внизу повечерие, а наверху поречение. Мул, на котором не езжал с 1859 года. Прощанье не без грусти. Подъем и весь путь наиблагополучнейший. Навстречу Виссарион, Епифаний, Никифор. Устрояемая для прынца трумхальная арка⁴⁵⁰. Патриарх Армянский и множество публики, ожидавшей встречи сына вчерашнего покойника паши (?). Водворение у себя. О. Парфений с кружкой колоколенной. Иосиф с реляцией о своих делах на Елиёне. Обедо-ужин. Тяжесть в голове и сон до 11 часов. Газета немецкая. Кружечные счеты. 127 ½. Сие. Уже пробило 3 часа. Будто бы в арабской газете некоей говорится, что старого царя угомонил новый... Верно, это – отместка нам за Абдул-Азисовы «ножницы»⁴⁵¹.

Совершенная весна. Встал уже в 3-м часу. О почте не слышно. Телеграммы нет. Рекомендации туристов в Хеврон и в Иерихон. Обедня. Чай. О. Парфений за дозволением совершить елеосвящение в церкви над некиим полунедужным. В аптеку за бензином. Собор местного чиновства в оной. Визит больным Порфирию и Иосифу. Крашенье в библиотеках до самого обеда. Зачем-то драгоман Латинского монастыря⁴⁵². Подарки от Патриарха. Возня с объективом Шевалье, таки вогнанном в трубу Messer'а домашнего приспособления⁴⁵³. Пчарины закупки. Еще крашенье наверху до самых потемок. Александр с вестию, что консул получил желаемую телеграмму. Сей самый с оною, но вовсе не такою, какая ожидалась. Дается разрешение приводить к присяге по статье 30-й 1 тома Свода Законов, а статья предполагает уже существование обнародованного манифеста. О самом воцарении АЛЕКСАНДРА III ни слова! Чай, беседы разные. Предстоящее представление en gros⁴⁵⁴ всей колонии нашей эрцгерцогу. Отсрочка присяги до получения Манифеста, и пр. Дремание зельное.

В воздухе сырая мгла. 10°. Лекарство, и все прочее. Запросы о «восшественском» молебне. Виссарион за олеографиями⁴⁵⁵. Некий афонец, что ли, стучащий кулаком в двери. М. с благополучным возвращением из экскурсии. Исправление «письма». Возвращающиеся иорданцы наши. Посылка из Нектарии. Таковая же в оную. Паки Виссарион с тем же делом. Окраска двери в сортире. Лакомое приношение в образе зеленого лука. Обед. Письмо в Санкт-Петербург г. Хитрово. В церковь. Возвращение холода и серопогодья. Топка печки. «Русь»⁴⁵⁶. Три поклонника из духовенства. Отвод им комнаты. Справки о почте русской, не принесшей ни единого листочка никому. Кумберг с Иордана. Чай. «Русь». Сон на время. Сие. Боль в левой половине головы. За окном шум непогодный. Барометр, крепко упавший. 12 ч. Черчение будущего иконостаса елеонского целомраморного, длившееся часа до третьего.

Ну, пожалуйста! Угораздило кого-то (?) поцеловать во сне. Уж не язычество ли под фирмою «четырех колонн с фронтоном», затесавшихся в мой проект иконостасный? Звон к часам вместо 8 в 7 часов. Непогода настоящая. О. Вениамин хворает. На чаю свои. Г-жа Галушкина с письмом от Якуба и фунтом чая московского. Черчение, прерываемое всячеством. Мислех из Иерихона с требованием провизии еще на 5 дней. Непременно туда же норовит и М. Приготовление вещей. Вечерня. Чтение и уж конечно за ним сон. Чай. Черчение будущей колокольни нашей в Горней. Опять досидел до 3-х часов. Звезды, но толку мало от них.

Привязалась перхота ночью. Ногам совсем холодно. Пока согрелся и заснул, рассветало. Мокрое солнышко. В 7 ч. служба, а вернее в 6. Отправка Мислеха в Иерихон. Чай. Паличница. Иллюминование вчерашних планов. Кордюк, имевший притязание на «остатки стола моего» и удовольствовавшийся чаем. Посылка ему и еще двум аскетам изюму и смокв. Стодвухлетник, обещающий пожертвовать в церковь нашу частицы Св<ятых> мощей, в числе 9-ти. Г<осподин> Рындин с земляком, жертвующий на колокол елеонский, чем займется по возвращении домой уже, после Пасхи. Мастер Зананири за наполеонами. Вручение ему для просмотра плана колокольни. Урас. Обед. Вечерня-всенощная с выносом креста, по уставу. Увертывание от вертлявых. Три парки, угрюмые и молчаливые. Топка печки. Сосед за осведомлениями о бане. Жорж по недугу отказался от нее. Порфирию сегодня стало хуже. Возвратный тиф, должно быть. Иосиф дознался секрета печатать 100 копий с рукописи при посредстве клея. 7 ½ часов. Пора бы и в блаженные эмпиреи. Пиша сие, успел таки заснуть, а в церкви во время службы чуть не храпел. Качусь под гору, хоть и не быстро, но верно. Патриарх прислал диакона, приглашая завтра служить с собою в Кувуклию⁴⁵⁷. При пении Спаси Господи люди твоя поминали сегодня просто «благоверного императора нашего» безыменно. Карточка от соседа с заявлением, что он взят в плен (кем?.. знакомыми?) и не может придти в баню. Кстати, сия оказалась совсем холодною. Едва могли согреться на полку в непроглядных облаках пара. Истопнику не до жару теперь. Его кто-то и без того обжог, стянувши все его золотые. Чай. Правило. 12 ч.

Разбужен был звоном святогробским, последовавшим в 3 ½ ч. ночи. Потом уже худо спал. На рассвете отправился в город и еще немало времени ждал прибытия Патриарха (а он ждал меня, как оказывается). Колотанье⁴⁵⁸. Облаченье. Держание полупудовой золотой митры. Служение у Гроба Господня и литания обычная. Из повстанцев никого. Из нашего консульства тоже pas un seul⁴⁵⁹... Желудок меня погнал восвояси, чуть кончилась церемония. Едва спасся от напасти. Чай. M-r et m-me Lambrou⁴⁶⁰. Г<осподин> Иванов. Чтение пермских брошюр. Посещение больного старца, снабдившего меня позументами и епитрахилем. О. Парфений, жаждущий ехать в Галилею. Лакировка негативов. Обед. Наблюдения сверху над гуляющим у абсиды людом. Внимание благовесту нашему. Вечерня. Два поклонника с приношением. Расписка в получении их оным. Крашенье в обсерватории. Тут чтение. Чай у консула. От него же «L'Illustration»⁴⁶¹ за текущий год. Еще поклонница с письмом из Одессы и тоже приношением. Перелистывание «Журнала Универсельного» и дремство неотразимое. Nichts neues⁴⁶². Ветер восточный. Порфирию немножко получше.

Приснилась заноза в моем пальце... Штуки. 15°. Тепло, след<овательно>, и ясно и светло по-летнему. Лекарство. Моцион. Чай. Кордюк. Доктор Кумберг. Письмо из Рихи. Тур наверху, и никакого приготовления к встречи Гогайта Острияцкого. К<авас> Осман без малейшей почты. 12 ч. Так и хочется куда-нибудь пойти на травку. А между тем нет-нет и задремлю. О. Вениамин с вестью о смерти одной поклонницы. Пчаро от Порфирия, просящего о консилиуме. Обед. Отпевание усопшей. Сидение наверху до вечера. Консул с циркуляром Кабоги⁴⁶³ о приезде завтра или послезавтра Родольфа. Козубский⁴⁶⁴ от Порфирия с просьбой о консилиуме. Письмо по сему случаю к доктору. Отрицательный ответ на оное. Чай. Чтение и т. д.

Был в Бухаресте (Buchs-arreste?) как-то и зачем-то. Отличная погода. Тепло и светло и все кругом зелено. Солдаты с музыкой отправляются по Яффской дороге. Созерцание сего сверху. Чай. Письмо в Иерихон. Осман с Ллойдовой почтой. В «Немецких листах»⁴⁶⁵ еще нет ни слова о 1-м Марта. В «Церк<овном> Вестнике» статья из Иерусалима некоего Отшибихина⁴⁶⁶. Пикантные примечания действительно напечатаны en toutes lettres⁴⁶⁷. Сидение и чтение наверху. Консул с запросом о способе и времени представления моего эрцгерцогу. Я нашел лучшим совсем не представляться. Он же сообщил, что с Жоржем Селями⁴⁶⁸, выехавшим встречать принца, случился удар, и он тут же на месте помер. Жалости достойно. Обед. От доктора № «Нового времени»⁴⁶⁹ от 2 марта с Манифестом нового Государя АЛЕКСАНДРА III о восшествии на престол прародительский и разными подробностями об ужасном происшествии 1-го числа. Газета прислана сестрам милосердия их знакомыми СПбургскими. С нею к консулу, а оттуда в город, на Воскресенскую площадь⁴⁷⁰, и по дороге к Шапире, 15 фр. С полчаса ожидание Высоких Гостей. Все латинское духовенство города, одетое в белые камизы⁴⁷¹, предшествовало попарно с пением. Последним шел v Bracco⁴⁷², имевший по правую руку свою Родольфа, а по левую Тосканского экс-Великого Герцога⁴⁷³. Первый оказался высоким стройным и красивым юношей, одетым генералом, а второй – малорослым пузатиком и старичком. Свита блестящая. Кабога сиял в красной рубахе ордена Иоаннитского⁴⁷⁴. Принц прикладывался к Камню Помазания и прошел с монсиньором в Св<ятой> Гроб, где пробыл не менее 5–6 минут. Потом малая коленопреклонная молитва, и конец всему. На Голгофу не восходили, и все отправились обратно тем же путем в Pilgerhaus. Мы с Османом еще раз встретили Высочеств у магазина Нахле⁴⁷⁵. Оттуда прошли к дому новопреставленного Селями. Плачевное зрелище! Приемная комната полна сидящих на полу кругом усопшего родственниц и близких, рыдающих и причитающих. Покойный был единственная надежда всего дома. Тяжело мне стало до слез. Зашел еще к больному Патриарху, лежащему в постели и приунывшему крепко. У себя зашел в больницу к Порфирию, найденному мною весьма обескураженным. Весь потный, я сидел наверху и, пока было светло, читал «Отеч<ественные> Записки». Невесело было мне, и я поспешил забыться сном.

Естественно, что встал рано, до будильника. На ограде уже все шумело и двигалось и суетилось. Отыскивал того-другого, пожелал счастливого пути москвитянке. В 6 ½ звон к часам. После службы чада, отправка о. Парфения и 102-хлетнего в Галилею. С Кумбергом в аптеку за лекарствами на всякий случай целой тысяче странников. Напрасное усилие приготовить письмо в Афины. Наша русская почта со множеством газет и книг от Вольфа. Обед trio. Бетжальотка за покупками. Сцены, конечно. Некий, проторящийся а Jericho⁴⁷⁶. Оная же с гисторией о сватовстве некоем. Настасья Захаровна⁴⁷⁷ еще раз с приношением на колокол. Всяческое разблажение. Драгоман Fra Pietro⁴⁷⁸ с Кварезмием, вновь издаваемым⁴⁷⁹... 15 fr. Пребывание наверху до потемок. Три планеты, низко стоящие. Здесь возобновление чтения. Виссарион за своим Гатцуком⁴⁸⁰. Иосиф, идущий завтра в Горнюю. Он слышал у Feila⁴⁸¹ о телеграмме, полученной якобы принцем, извещающей о новом взрыве в преисподнем Питере, поднявшем на воздух и нового Царя... Надеюсь, что тут переврано старое известие. Уже 2-й час давно.

Спал до 7 часов. К соседу с его книгами и картами. Говорит, что принц уже совсем уехал из Иерусалима, и что о телеграмме австрийской вчерашней ни слуху, ни духу. Командировка Пчаро к Дюйсбергу. Лекарство. Чай. Помысл об Елеоне. Парасковья Ив<ановна>⁴⁸² из Москвы. О. Вениамин. Иосиф, певец скелетовидный⁴⁸³. Пешеходство на востоки. Ясак у принцева лагеря. Обход кругом его и кругом города. Гефсимания. Подъем на Св<ятую> Гору <Елеонскую> с шестью роздыхами. Свои владения. Чистка и уборка на всех пунктах, длившаяся часа два. Никого из желаемых и ожидаемых не оказалось. Возвращение на муле до Дамасских ворот, а потом на собственной паре⁴⁸⁴. Переодеванье. Письмо от В. Н. Хитрово от 25 февр<аля> с приложениями. Обед. Вечерня-утреня. Поклонник г. Боярский из Лубен. Визит г-же Левитской. Туда же пришла и Варвара Порф<ирьевна> Кирьякова⁴⁸⁵. Чай. Одесские газеты до 3 Марта. 100 на 100. У консула вторично чай и совещания о делах службы. Дома Иосиф прекрасный с фотографиями. Третий чай. Жорж – до 12 часов. Мансуров телеграфировал из Рима, что будет в Яффе 13 апреля. Боярский ехал из Одессы до Константинополя с Иларионовым и Чернышевым. Министерство готово было возвратить первого в Иерусалим, да «Пейс-Паша» спас нас от такой чумы. Нигилисты дали позволение новому царю жить на сем свете под испытанием 3 года. Своими декретами наводнили Петербург, разослав их по всем редакциям газет и журналов... Уму непостижимо!

Та же отличная погода. Рев верблюда за окном, доставившего два сундука московских сборных пожертвований. Служба. На чаю чада. Исправление Иозефиады⁴⁸⁶. Временное водворение Москвички в Драгоманской. Ее пожертвования на наши церкви. Чтение и простое прозябание без всякого дела. О. Вениамин с вестью, что еще есть покойница, умершая от тифа и сегодня же хоронимая. Обед. Турецкий почтальон с страховыми письмами. Вечерня, паче же – утреня. Владыка Мелетий. Отпевание рабы Божией Анны. Маленькая ψύχρα⁴⁸⁷ в воздухе. Минут с 10 наверху. Пшаро с коносаментом на Merci⁴⁸⁸ в 450 (!) килогр<аммов> весом, пусть даже в 45, и то – за глаза! Чтение до потемок. Сон до самовара и после оного. Сие и паки дремота. Принц ночует, конечно, в Вифлееме, завтра будет в Мамвра⁴⁸⁹, спустится на Иордан, поднимется в Бейтин⁴⁹⁰ и – был таков!

В 6 ч. обедня, и после нее панихида царская и родительская. На чаю о. Александр Анисимов, вчера возвратившийся из Галилеи. Мытье в комнатах. Ризничая с свечным вопросом. Борзенский чудак за советом о пожертвовании на Синай. Крашенье того-сего в прихожей библиотеки. Г-жа Ростовцева. Парасковья Ив<ановна> еще с вещами. Полдень. Якуб не является. Тоже крашенье. Канчелер с предложением от консула отложить восшественский молебен до получения указа⁴⁹¹. Обед. Всенощная. Высматривание чаемого Якуба, совсем напрасное. Наверху холодновато. Тут свои, ищущие чужого. Г. консул. Чай. Правило, перерываемое поминутно засыпанием, и ранее срока (12 ч.), наконец, сон. Тревога, произведенная шумливым Пчаро, по случаю прибытия аделфоса⁴⁹². Soyex bien-venu⁴⁹³! Два денежных письма получены сегодня. Отыскался, наконец, одесский «Credit mobilier»⁴⁹⁴, совсем было пропавший.

†⁴⁹⁵. День кончины родителя⁴⁹⁶. Будильник. Молитвы. Служение внизу. Народу чуть не полна церковь, несмотря на отсутствие галилейских пилигримов. Чада. Раздача милостыни генеральная. Реляции иерихонские. Еще консул, решившийся праздновать завтра восшествие на престол АЛЕКСАНДРА III. Отыскивание компетентных для сего лиц. Тысячное умиление. Иосиф с клеевой скоропечатней. Обед. Экс-Неокесарийский Владыка и будущий посетитель русских святых мест⁴⁹⁷. На каждом слове сплю... Ну что это за напасть такая! Вечерня. Чтение. Сандрецкий⁴⁹⁸ с археологом-немцем, редактором «Der Zeitschrift des Palästinieschen Vereins»⁴⁹⁹. Еще чтение. Чай, по обычаю, у консула с гостями до 10 ч. Тут спячка и ничего более. Какой-то христианский мальчик 10 лет посажен в тюрьму за то, что поносил прохвоста, то бишь – прохвета⁵⁰⁰. Повара нашего тоже сосед его тянет в тюрьму за то, что тот обличил его в воровстве. Еще нет и 11 часов, а уже совсем ни к чему не годен есмь! А тут еще возьмет да поперхнется в горле просто без всякой причины, и пойдет зудить и кашлять на целые полчаса! Вселенский⁵⁰¹ прислал Иерофею кляузу здешних «антартов» на оного, находя ее неканоническим и бессмысленным актом. Родольф Францышкович охотится во владениях Иоаннитского ордена, куда Кабога накидал всякой падали для привлечения гиен и шакалов. Августейший охотник вместо таковых застрелил... осла!

Зелень и теплота так и просятся в окошко. Экая благодать. Да будут эти два радующие явления природы атрибутами нового царствования, которое выйдет далеко за пределы жизни моей! 6 ½ часов. Лекарство, моцион обычный и чай. Семен за инструкциями. Приготовление церкви к ожидаемому торжеству. В 9 ч. праздничный звон к молебну, чтение Манифеста и все последование службы по молебной книжке, а после многолетия приведение к присяге чиновников консульства на верноподданство ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ

АЛЕКСАНДРУ III⁵⁰²,

Самодержцу Всероссийскому, и Его Наследнику Цесаревичу НИКОЛАЮ Александровичу. Да будет новый Царь, по примеру Александра III Македонского, Великим! С присяжным листом мы отправились к г. консулу, где уже нашли весь цвет русской колонии здешней. За шампанским пропели народный гимн Боже, Царя храни и прокричали: ура! Но чем-то тяжелым и печальным отзывалось от нашего собрания. Ничей язык не поднимался на разговор. Быть, значит, эпохою дела, а не слова, новому царствованию. Аминь. Возвратившись домой, предался чтению. Дети-поздравители. Феллахи неугомонные. Джирьесо-Самановская катергарья или вромодулья⁵⁰³. Недужная. 100 фр. за стенку в Горней. Сосед за советом газетным. Обед с бобами, вопреки приказу Пифагора. Всенощная с Великим каноном⁵⁰⁴, во время которой приходили τάχα⁵⁰⁵ с визитом Газский⁵⁰⁶ с Саприкием⁵⁰⁷. Недаром сие. Должно быть почуяли невзгоду с севера. Кончили службу уже в потемках. На консульстве и на доме Миссии иллюминация. Усталость и сон. M-r et m-me Lambrou с поздравлением. Бетжальский запоздалый отчет⁵⁰⁸ до сего самого момента, т. е. до 2-го часа ночи. Уже много раз принимался спать тут на стуле.

В 7 ч. служба с благовещенскими стихирами. Чай. М. 3 наполеона за перевоз колоколов. Осман с почтой. Еще 2 номера «Современности» с статьями Иларионова и Черных-Шефа. Пропадите вы, пакостники. «Ц<ерковный> Вестник» с подробностями о 1-м Марта. Охота там и нашим говорить об «обручальном» перстне; указ синодальный с Манифестом и присяжным листом. Совещания с консулом. Сандрецкий с своим археологом до 12 ч. Наскоро письмо в Афины Мастро-Филиппу⁵⁰⁹ с рисунком елеонского иконостаса. Поклонница из Ростова с съестными подарками от некоей Устиньи Петровны, мне неведомой. 2 поклонницы за пособием. Обед, запоздалый. В 4 часа всенощная в большой церкви, кончившаяся уже ночью. ΚΖ. Хоть уж это малое утешение, а то, право, очень грустно. Не на чем с отрадою остановиться. Вифлеемские обращенцы не взяли трех золотых пособия, находя такое православие слишком убогим. Иерихонские последние работы будут стоить 10 тысяч пиастров. Шельмецы «современновцы» не спрашивают, откуда я беру такие деньги. Сегодня уплатил 44 наполеондора. Зато есть у Ллойда коносамент для меня с тремя флоринами!.. Вонми небо и внуши земле ⁵¹⁰ ! Чай. Счеты. «Ill<üstrierte> Zg». Пробило уже 12 часов. А в 5 вставать.

Дай Бог, чтобы творимый нами праздник Благовещения⁵¹² был благовещением для всей земли Русской, для всего Православия и для все го человечества. Что АЛЕКСАНДР III оказался благ в очах Господних для правления Россиею паче братий своих, это несомненно до очевидности. Остается в полной надежде радоваться, хотя и сквозь слезы, его вступлению на престол. Итак, сугубо благовествуй земле радость велию! Встал ранее срока и вовремя пришел к Патриарху, с которым торжественно и отправились в храм. Ни часов, ни вечерни, как повелевает устав, не было. Служба началась, как всегда, катавасиями, хвалитными и Великим Славословием. Служили все наличные архиереи, кроме больного Лиддского⁵¹³ и повстанца Газского. После обедни совершен был перед Гробом Господним русский Благодарный Молебен. Патриарх в конце его прочел коленопреклоненно особую молитву по-гречески, за чем последовало многолетие и конец всему. Наверху прохлаждение, а потом в трапезе обед рыбный с полихронизмом⁵¹⁴ Его Блаженству. Беседы у него о делах. Возвращение восвояси в настоящий летний зной. Дома отдых, чтение, укрывательство от поздравителей, обед настоящий. Собор абиссинцев. 40 фр. Г. Франгьяс. Г. Боярский с требованием русской службы у Гроба Господня, равноправной с греками. Боль в голове от подобных разговоров... Экземпляр Ушинского⁵¹⁵. Чтение вялое и дремотное. Чай в таком же роде. Невеселость продолжается. Сон до 12 ч. и храпение (sopor⁵¹⁶) после оных. Ночное видение в руках моих полотна или бумаги совершенно чистых и белых осталось без смысла...

Не служим, ибо дело свое сделали во вторник. В воздухе мгла и хамсин⁵¹⁷. Лекарство, молитва. Чай. Сосед с просьбой о «мерзостях». Якуб в город с поручениями многими. Приготовление бетжальского отчета. 2 поклонницы за рубликами на прожитие. Хевронитка, возвращающаяся на свое гнездо. Писание в Питер на Мойку, 93⁵¹⁸. Обед. 2 поклонника-кавалера с Кубани и 35 рублей сборных денег на Елеонскую церковь. Вечерня с Патриархом. Извлечение Его Блаженства наверх и сидение со оным не мал час. Провожание за ворота. Визит напрасный г-же Кирьяковой, уехавшей в Вифлеем. Пребывание наверху. Консул с жалобами на противного доктора, конфузом перед «Современностию» и победою над Патримонио, переводимым в Бейрут на генеральский пост. Чуть ворона с места, сокол и на место. Сим оказался Жорж, сообщивший о вороне, каркавшей якобы, что в своей жалобе министерству на памфлет Иларионо-Чернышевский она была presse⁵¹⁹. Ясно, что с моей стороны, тогда как я был совершенно против его намерения поднимать старое дело мое с Иларионовым о выгонке с Построек Чернышева! С какими промозглыми сюжетами⁵²⁰ суждено вести дела! 12 ч.

Встал по будильнику. Та же мгла. 24°. В ½ седьмого звон к часам. Обедня. На чаю дети. 2 поклонника с просьбою дать им «уголок». А еще прежде Виссарион с такою же речью о фотографе Русиковском и К°. Владыка Мелетий экс-Неокесарийский, имеющий, по словам Патриарха, τὰ χαμένα⁵²¹, оказывающийся, по словам его, первым, поднявшим в Адрианополе в 1853 г. вопрос о болгарском богослужении и ратовавшим за оное⁵²². Отец его был секретарем драгомана посольства нашего, известного Ханджерли⁵²³, и пр. и пр. Еще 2 поклонника по тому же делу об уголке. Чтение. Храпенье разных дверей в коридоре. Переплетчик с книгами и за пособием к приближающемуся празднику Пассаха⁵²⁴. Як<уб> из города с бешлыками⁵²⁵, но без всяких новостей. Обед с капризом. Всенощная с чтением акафиста⁵²⁶ посредине церкви. После службы отпевание усопшего старца Божия, поклонника Георгия, за несколько лишь часов до смерти прибывшего в Иерусалим и, конечно, не бывавшего нигде. Некая спутница его с 11 рублями на помин души его. Ухаживание и хождение наверху. Якуб с Елеона. Воды убыло на 3 аршина в большой систерне. Скверно. Тут чай. Simos с «Ἡμέρ’ой"⁵²⁷. Чтение и сокрушение и немилосердное дремание. 11 ½ часов. Правило. Сие. Ветер на дворе. Барометр значительно упал... заснул, пиша сие.

В 6 часов звон к обедне. Служили втроем в Крестовой церкви⁵²⁸ в честь и память дня рождения старейшего теперь в роде нашем члена 65-летнего Платона Ив<ановича> Капустина⁵²⁹. Да живет и здравствует! Визит г-же Кирьяковой, собирающейся на Иордан. Дома уфимский купец и кафедральный староста Михаил Миронович Гирбасов⁵³⁰ с супругою, доставивший мне письмо от Владыки Никанора⁵³¹ и от мат<ушки> Анфии. Секретарь за справками банными. Высматривание галилеян напрасное и преждевременное. Г. Hermann Guthe с бумагой и щеткой. Занятия с ним в библиотеке. Отыскание копии с надписи надгробной, отправленной в Киев. Dr. Sandretzki, как переводчик. Обед и непосредственно за ним всенощная, в конце которой стали показываться передовые Назаретского каравана. Чада. О. Парфений, красненький как рак, с кружкою. Ханна эфендиев с 10-ю денежными письмами на сумму 2 т<ысячи> рублей. Экая благодать неожиданная! Одних страховых или пересылочных денег пришлось заплатить около 3-х лир. В 8 ч. баня отличная. Сидение под самоваром. Пересмотр писем и сортировка денег. Правило, затянувшееся до 2-х часов. Великая новость: отправился ad patres⁵³² пресловутый граф Биконсфильд⁵³³.

От страха проспать долее, чем нужно, проснулся в 5 часов. Молитва. Возвращение северяка холодненького. Служение в соборе. На секунду домой и потом в город, в греческую больницу. Шумный прием нашей тихости и официальное восхваление нас за приношение в пользу госпиталя трех тур<ецких> лир. В течение года прописано 32.347 рецептов, однако! Лечились и наши русские. Возвращение восвояси. Г. Иванов, сообщивший, что, кроме умершей в Назарете покл<онницы> Манефы, две были с ручными вывихами, исправленными Кумбергом. Старец Кирилл за подводными бумажками⁵³⁴. Поклонник казак Конон Вуколович Симерняков с поклоном от Люблинского владыки Модеста⁵³⁵, якобы моего товарища по академии. Чтение и считание кружечного колоколенного сбора (67 рублей). Обед. Выдача крикунам феллахам 9-ти наполеонов за дрова. Отправка большого креста в Горнюю. Молодые наши. Консул с «странною» телеграммой. Вечерня. Визит Галушкиной. Один тур наверху. Чтение. Сон. Чай у консула с К°. В 11 ч. дома. Сие. Nichts anderes⁵³⁶. 12 ½ ч. Селим Хури тут и всенепременно с подругой дней своих!

Перед пробуждением приснилась газета in 4°⁵³⁷, и в ней малая статейка, начинающаяся словами: архимандрит Антонин... От напряженного вникания в содержание ее на 3-й строке ее проснулся. 7 часов. Лекарство и все, что за ним следует. Κυρ Simos на пути в Иерихон. Денежные посылки с ним. Столетник с некиим афонцем Венедиктом из Скита Св. Анны, учеником первого Духовника Св<ятой> Горы. Ожидание почты. В 10 ч. оная «без никому». К Вениамину, к Виссариону. Самаан с приказом заехать на возвратном пути налево. Г-жа Кирьякова, отправляющаяся в 1 час на Иордан. Едем, наконец. Превосходная погода, зелень, цветы, мечты, воспоминания о «кавалькадах и кутежах», творимых якобы мною по окрестностям Св<ятого> Града, по заверению медиума и пророка и экс-секретаря Иерусалимского трона. Зрелище русской церкви, завершенной куполом⁵³⁸. У стен монастыря полдень. Приют. Сейчас же к церкви. Вышло хорошенькое зданьице извнутри. Восход на купол и торчание на оном в образе креста. Обозрение всей новой стенки наших владений. Подъем на высоту к сторожке. Пот и ветер пронзающий. Спуск к церкви. Разные идеи и распоряжения. В 3 ½ часа идем обратно. Пифагор навстречу. Не забыли и налево заглянуть. Обед-ужин со всякою благодатию. Сон до 11 часов. Чай. Занятие кое-чем до ½ четвертого. В «Имере»⁵³⁹ немного нового про Русь нашу. Регент in petto⁵⁴⁰ один – брат царский Владимир⁵⁴¹. Klad-deradatsch негодный издевается над Поповкой и Вел<икими> князьями Константином⁵⁴² и Николаем Николаевичами⁵⁴³. Некая Перовская⁵⁴⁴, экс-графиня, является коноводом всех последних пакостей.

Потягивался до 8-го часа. Барометр упал безмерно. Мгла в воздухе продолжается. Дела бездельные. Черчение плана будущей колокольни в Горней, отнявшее у меня часа 4 времени. О. Вениамин до и после визита к консулу, требующему его комнат для высокого гостя, от которого уже получено письмо в консульстве. Явление Хуссейновой рожи⁵⁴⁵. Марья Гавр<иловна> с выручкой. Якуб от Валеро с денежками. Обед. Служба Божия. Выдача жалованья братиям честныя обители сея. Опять дожил я до того, что за целый месяц не хватает денег. Уныние по сему случаю. Когда же это дела мои поправятся? Ветер бедовый. Запахло зимой. Всякое дело валится из рук.

Желябов, Рысаков,

Перовская, Навроцкий,

Тригоня⁵⁴⁶... Подлецов

Собор безумный, скотский

Седьмого сентября

Приговорили к смерти –

Кого ж? кого? Ц А Р Я!

(Чтоб вас побрали черти!)

И умысл адский свой

Злодеи совершили!

Перст, Боже, страшный

Твой Тут видеть мы должны ли?

Венчальное кольцо...

Подчревная часть тела...

Нет! Месть тут налицо!

«О Н А» – того хотела!⁵⁴⁷

Как сочетались вдруг –

И Праведной молитва,

И беззаконных рук

Злодейская ловитва?

Наш чистый, юный Ц А Р Ь⁵⁴⁸ –

России утешенье, –

Звериных рож и харь

Сотри скорей киченье.

Обмануть, что ли, нас хочет небо? Ведь ничего похожего на лето. Земля мокрая, ветер холодный, несущий темные дождливые облака, солнце похоже на ком снега, на барометре 10°. В 7 ч. служба, а после нее чай и именинница с пирожками⁵⁴⁹. Живописец и обоянские поклонницы по своему делу⁵⁵⁰. С<офия>. Приготовление почты. Номерные письма в Вильно, Киев, Енотаевск и денежное в Ананьев. Длилась сия гистория до 2-х часов и вящше. Русская почта без малейшего письма с каверзною «Современностию». Переговоры с Зананири, остановившиеся на 80 наполеондорах за всю колокольню, с прибавкою нашей извести сверх его 25 кантарей⁵⁵¹. Быть по сему. Переплетчик с «Нивою» и «Огоньком»⁵⁵², 13-м месяцем и начинающеюся сегодня же Пасхою законною⁵⁵³. Хроническое отречение от стола. Возня с трубою афинской памяти⁵⁵⁴. «Стрекоза»⁵⁵⁵ соседова. Аркадия сокрушительная. Кумберг, а потом и сам консул <Кожевников> с телеграфическим известием, что Б. П. Мансуров не приедет в Палестину ради того, что его отец est gravement malade⁵⁵⁶. А только что вчера тот же консул получил от него письмо с поклонами нам обоим и распоряжениями относительно его 10-дневной гостьбы тут! Чай с гостями, совещание о присяге⁵⁵⁷, о делах патриарших, о чернышевщине⁵⁵⁸ и пр. Чтение. 12 ч.

Спал до будильника и несколько после оного. Серопогодье в полном разгаре. Лекарство, моцион, чай. Иосиф с «сообщением», пишемым сообщительными чернилами. Упражнение в сем деянии. Юзеф-ага Иерихонский. Святогробский Макарий из Крита⁵⁵⁹ по делу о киселевских процентах, вовсе и невиданных в Кандии⁵⁶⁰. Монахиня Клавдия⁵⁶¹ за деньгами. Все та же обоянская Орехова⁵⁶² с своим заказным образом. Иса, стучащий наверху. К<атинко> с луком к обеду. Проба трубы. Чтение всячества. Поклонница за пособием (2 руб.). Обед. Выправки о жалованье Абдаллы⁵⁶³. Вечерня-утреня. Послушник Иван Дорогомилов. О. Феодор Бессарабский⁵⁶⁴. Г-жа Галушкина с приношением. Телеграмма о мире между Турцией и Грецией⁵⁶⁵. Сие. «Illustration». Les Peres du Nihilisme⁵⁶⁶. Чай. Дремота. Прощание навеки с маменькой и раздирающее чувство тоски⁵⁶⁷. 12 ч.

Та же история в небесах. 13°. Ранее 7-ми часов звон к службе. После оной вторичное чтение Манифеста и приведение к присяге отсутствовавших 23 марта поклонников. Род праздника вышел. На чаю чада. О. Иларион Гутовский из Старо-Константинова с двугривенными от О. Н. Карашевича. Марья Гавр<иловна> с ризами. О. Вениамин с присяжным листом. Г-жи Кирьякова и Левицкая. Два послушника, вновь прибывшие за помещением. В библиотеку, к Иосифу, не сущему. Пальмовые ветви (45) из Яффы⁵⁶⁸. Таковые же (15) от Его Блаженства <патриарха Иерофея>. На минуту наверх к мастеру. Немного боли в голове. Помысл о слове Голгофском⁵⁶⁹. Отсоветование от путешествия на церемонию Пророка Моисея⁵⁷⁰. Обед в три рта. Якуб на Елеон, а я в церковь. Сумерки. Писание проповеди. Сон от холода и утомления до 8 часов. Чай. Жорж. Сие. В Хио погибло 16.000 человек⁵⁷¹. В Ἁγια Μονῇ⁵⁷² не спасся из 70 человек никто. Между Наблусскими и Элькудскими⁵⁷³ небимущанами⁵⁷⁴ вышел кавгас⁵⁷⁵ о первенстве, и оказалось с десяток раненых. На Елеоне огни праздничные⁵⁷⁶. Ветер не перестает. Барометр все еще низко стоит. Пора приниматься за правило, которое, предвижу, будет непременно сонным. Уже скоро 1 час.

Пресловутое когда-то «четвертое апреля», совсем стушевавшееся уже еще ранее 1-го марта, сдано окончательно в архив теперь⁵⁷⁷. Sic transit⁵⁷⁸... Непогода продолжается. 8°. Пожалуй, этак дело дойдет и до снега. В половине 7-го звон к обедне. Служба с причастниками. Чай. Снабжение Горней церкви разными богослужебными принадлежностями. С турецкой почты три письма, одно из Ананьева с жалобами прошедшего времени на настоящее⁵⁷⁹. Другое из Тифлиса с археологическими поручениями. Отсылка ваий⁵⁸⁰ в Дворянский приют. Г. Боярский – идеалист и резонер, недовольный здешним расстроенным русским обществом. Обед. Известие о покойнице. Чуть поднявшийся барометр. О. Гутовский за удостоверением. Всенощная с помазанием, длившимся далеко за первый час. Отпевание усопшей рабы Божией Надежды. Савва с артосом⁵⁸¹. Мелетий⁵⁸² с приглашением на завтрашнее служение с Патриархом. Несколько строчек для Голгофы, весьма туго идущих. Чай. Дремота сейчас же и сон тут на диване до 3-х часов ночи. Правило и паки сон.

Разбудил колокол. Холод и дождь и всяческий химон⁵⁸³. В 6 часов обедня. Служащих было нас 9 священников и 3 диакона, на Патриаршую службу пошли еще 2 иерея и 1 диакон. На сей год богатая семейка. Немедленно, по окончании службы, идем в город по крепкой грязи и под дождем. В храме застаем Херувимскую. Κύρ. Скараманга⁵⁸⁴ и Herr Гуте. Патриаршее ласкательное внимание. Участие в литании, происходившей в большом порядке, хотя и непомерной тесноте. Начало литании Армено-Копто-Сирианской, каждый из трех отделов которой начинался масличным деревцом⁵⁸⁵. Поскорее домой под неперестающим дождем. Согревание себя чаем. Бедные несчетные. Еще письмо из Ананьева, пущенное по секрету от давнопрошедшего будущим. Договор с мастером о постройке в Горней колокольни за 80 наполеондоров. О. Михали со Святой «Троисей» (иконой Пресвятой Троицы. – Н. Л., Р. Б.) и православием, вытекающим из оной⁵⁸⁶. Хиромантия. Целый меджлис⁵⁸⁷ здешний, отправляющийся в Иерихон и ищущий себе пристанища в нашем доме (заснул...). Обед соборный с малейшими проявлениями рыбными. Кавалер оный с уфимской поклонницей. Приношения в 3, 2 и 1 рубль. Вечерня с утреней. Утомление и расслабление. Дремство. Неохотное путешествие на чай к консулу. Статья о покойном ГОСУДАРЕ в «Revue des deux mondes»⁵⁸⁸. По словам Жоржа, не мир, а война все-таки предстоит, что Кумундурос⁵⁸⁹ выходит в отставку и... в Пирее революция. Dii maximi⁵⁹⁰! Уже ½ первого. А любезнейшему имениннику⁵⁹¹ сегодняшнему πολλὰ τὰ ἔτη⁵⁹².

Звоним редко во 2-й колокол. Бывает же сие в 7 часов. Погода ничуть не поправляется. Дождь, ветер, холод бессменные. Вот так апрель! Служил сегодня о. Александр <Анисимов>. Евангелие читаем от Матфея⁵⁹³. В полдень чай согревания (!) ради. Выжимание из головы проповедных строчек. В 3 часа повечерие и всенощная, кончившаяся уже почти в сумерки. Обед сухоястный с прибавлением манной каши. То писанье, то дреманье. Чай часов в 10, должно быть, совсем, почитай, ненужный. Ветер бушует, несмотря на поднявшийся немного барометр.

Продолжается непогодье, хотя в воздухе 14°. По вчерашнему, в 7 ч. обедня, длившаяся до 10. Кончили Евангелие от Матфея. На чаю оказалась нежданная именинница. Несмотря на дурную погоду, Ллойд принес свою урочную почту. От г. Хитрово nichts⁵⁹⁴. Генерал «так себе» разочаровывает в присылке на дела Миссии сестриных 10 тысяч рублей. Должна по-видимому повториться история с завещанием Хожева⁵⁹⁵. Какие-то «merci» присланы ценою в 22 флорина, м<ожет> б<ыть>, опять чулки и холст с нитками. Отречение от всяких внешних дел и сосредоточение мозгов на проповеди. Шихашири с листом пожертвований на юбилей канцлера⁵⁹⁶. Как же! Его Лучезарность⁵⁹⁷ закрыл в минувшем году ясную Миссию в пользу темного консульства и мрачной Комиссии⁵⁹⁸, а я возблистаю в пользу его сияющего 25-летия светленькими наполеончиками! Ожидай. Патриарший диакон с приглашением на умовение ног в четверток⁵⁹⁹. В 3 ч. служба, а после оной обед с двумя теплыми блюдами. Недопущенный бритоголовик⁶⁰⁰. Усиленное писанье и зеванье. К полночи кое-как дошел до аминя. Дебелеет⁶⁰¹ глава моя. Правило. Ясное небо. Beau temps⁶⁰².

Встал в некотором кураже… чего ради, не вем⁶⁰³. Разве от прощания с св. Ефремом⁶⁰⁴? Служил последнюю Преждеосвященных даров обедню⁶⁰⁵. После чаю принялся за почту, но все дело ограничилось «номером»⁶⁰⁶ к Товарищу Обер-Прокурора о Стефано-Парфении и письмом к г. Тимофееву. Еще поклонники, и в числе их некий юный иеромонах Киевский Пахомий нового фасона, да еще и не один, а с каким-то нигилообразным верзилой в очках. Покл<онница> Поздоровкина, пожертвовавшая о. Спиридону⁶⁰⁷ на маслинки 30 р., а нам уделившая только 15⁶⁰⁸. Значит, держись табели о рангах. Вечерня в свое время. За день значительно просохло, и посланец из Патриархии сказал, что ниптир будет ἔξω⁶⁰⁹. Он же принес жалобу на некоего русского священника из Тамбова, Евгения, затесавшегося в Патриархию и занявшегося исповедию поклонниц. У проходимца отняли наисповеданные деньги, требник и епитрахиль⁶¹⁰. Оказывается, что наш старец, что с Афона, аскет с подвижными манерами, недаром показавшимися мне подозрительными. О, «Афон, Афон! Как много дум наводит он»! Баня отличная. Чай с К°. Правило.

В 5 ½ часов позвонили в церковь. Не растягивали пение, чтобы кончить к 8-ми часам. За множеством причастников, я ушел из церкви, не дождавшись конца службы, а между тем застал Патриаршую литургию только еще на Херувимской. Обычным порядком 12 quasi-апостолов «разыграли роли» свои на показ всему миру, в том числе и dem Herrn Guthe⁶¹¹. Шум и гам непомерные. Вместо Спиридона чудотворца⁶¹² «Евангелистом» был на сей раз Евфимий великий⁶¹³. Облаченные шли потом в Патриаршую приемную и выпили по «розолию»⁶¹⁴, по заведенному обычаю. От обеда я отказался и в настоящий зной возвратился восвояси, где не преминул напиться чаю с причастницами. Еще два письма в Москву и Питер. Обращаюсь в менялу. Сегодня за промен одной серии мне отсыпали на Горнюю 20 р. Обед большой с вином и елеем. В 5 часов «Страсти»⁶¹⁵. Служило и читало Евангелия нас 8 священников. Все шло в большом порядке. После службы чай и приведение в порядок словесе лобного ⁶¹⁶ .

В 7 ч. часы Царские. В 1 час вечерня с выносом Плащаницы и «Плачем» печатным из «Круга»⁶¹⁷, что ниже критики – по Чернышеву. В 5 ч. утреня – тоже с 6-ю чтецами-иереями. В промежутках между службами переписка проповеди. В 9 ч. отправились в храм. С ¼ часа мое колотанье. С полчаса пение канона. С ¼ часа мое петоглашение с Голгофской кафедры, заглушаемое криками внизу неугомонной толпы. Ожидание, пока арабский collega мой кончит свой дискур⁶¹⁸, и немедленное возвращение восвояси, уже в 1-м часу ночи.

Несказанное довольство при мысли, что ни писать, ни говорить больше уже нечего, и что с сего момента начинается уже спуск с Великопостной горы. В 7 часов начало обедни. Несмотря на Св<ятой> огонь, народа было много в церкви, с десятком причастников. Чай дома. Знойная мгла с хамсином на дворе. Опустение дома Миссии и всех Построек. Чтение того-сего. В 2 часа выход наверх для встречи «Святого огня». На этот раз последовало малое замедление видно там. Только около 3-х часов раздался звон Святогробский, и на дороге показались наши с пламенеющими пучками свеч. Освящение у церкви пасок. Обед кутейный. Сон короткий. В 10 ч. идем в город. Било. Пение. Облачение, литания, и ровно в полночь.

Красуйся, ликуй и радуйся, Иерусалиме,

Царя Христа узрев из Гроба

Яко Жениха происходяща.

Светлое Воскресение, 12 ч<исла>⁶²¹ Кончив троекратное обхождение Гроба Господня, Патриарх перед входом в оный, обратясь лицом к востоку, прочел воскресное Евангелие от Марка и затем вошел внутрь придела Ангела с архиереями. Долго не слышалось оттуда ничего, хотя уже приказ был дан вертеть хоругви и звонить. Вошел и я, иерей сый, вослед владыкам, и нашел, что они уже в третий или четвертый раз поют: Χριστὸς ἀνέστη ἐκ νεκρῶν⁶²². Начали себе уже править утреню, не подумав, что народ весь еще не слыхал заветных и прерадостных слов. Приложившись к смертному ложу Воскресшего Жизнодавца, я простился с Патриархом и прошел в алтарь. Разоблачившись там, через Голгофу спустился к дверям храма и спешно отправился домой, слушая приветы калек: «Хыристос воскрэс, бразныкы, дяй слипи» и пр. От армянской кофейни стало слышаться нетерпеливое пение наших поклонниц, возвращавшихся от Гроба и распевавших тропарь Пасхи. У себя молитвы. В 1 час звон, и через полчаса троекратное обхождение церкви при небольшом ветре и Христос воскресе ⁶²³ ... Служащих на сей год оказалось 13 священников и 5 иеродиаконов. Едва достало на всех белых облачений. Пение было в алтаре громогласное, а на клиросе убогое, в три голоса. Кончили обедню на рассвете. По предварительному приглашению, разговелись у консула в два больших стола. В числе сотрапезников были и экс-Косена с мужем⁶²⁴, и дочь Пакмора⁶²⁵, англо-гречанка. За шампанским многолетствовали я хозяев, а они меня и потом все собрание. Дома поздравление от своих, благословение своей трапезы разговельной, устроенной в Драгоманской комнате. Намерение заснуть, отложенное в долгий ящик. Визит г. Боярского, отправляющегося завтра в Россию, Петра Дмитриевича⁶²⁶ с его Николой и не знаю кого-кого еще. А все-таки удалось вздремнуть урывками с полчаса времени. В 11 ч. с Якубом снова были уже в городе. С полчаса ждали нашего консульства. Облачились в Патриаршей зале и пошли церемониально, при пении Χριστὸς ἀνέστη ἐκ νεκρῶν⁶²⁷ минут 40, не меньше, в храм. На площади храмовой так пекло, что я боялся солнечного удара. После сугубой ектении я отправился домой и еще малую толику заснул. В 4 часа всенощная с пением плачевным, ибо занемог и Димитрий наш. Визит всего консульства, опричь, конечно, медика. Затем обед уже при свечках. Попытка заняться писанием, разрешившаяся одним письмом к владыке Софийскому Κύρ Мелетию⁶²⁸. Свалился на диван, и около полночи проснулся с больной и ни к чему не способной головой. Поскорей опять лег.

Встал с большою болью в левой половине головы. Приготовил софийскую посылку. В 7 ч. обедня. Служащих было уже только 9 иереев и 4 священнодиакона. Тяжело было особенно делать поклоны. Пение несколько поправилось. На чаю гостьи и соглашение с ними насчет поездки к Дубу. Осман с почтой и московским чудом. Особенных новостей нету. Попрошайки, не сочтенные никакими пальцами. Разбор хевронской кружки, давший не худые результаты, одних рублей бумажно-мелочных – 75! Всего же на теперешний курс 1236 пиастров. Да послужит сие Фондом для будущей церкви Св. Троицы при Св. Дубе⁶²⁹. Аминь. Доктор Кумберг с прощальным поцелуем. Сегодня же отъезжает в свой Кронштадт. Г-жа Annète со чады. Телеграмма в Москву à Mr Galouchkine. Плата за 20 слов возросла с 17 фр. на 20 ½. Чтение кое-чего. Обед со чады тоже, и немедленно после него всенощная внизу. Визит Его Блаженства со архиереи и книжницы. Король Γεωργιος⁶³⁰ подписал якобы мир с Турцией, но τὸ ἔθνος καὶ τὸ Γένος⁶³¹ и слышать не хотят о таком афронте. Herr Murat⁶³², едущий в Россию за подданством. По словам его, чума уже близко Дамаска. Οί νεόνυμφοι⁶³³. Посылка, но не мне. Чай. Сие. Ловля хмаре. 12 ч.

Служение внизу. На чаю москвички. Общемиссийский визит Патриарху и Севастийскому, неудавшийся. Таковый же, мой с Як<убом>, отцу Константину⁶³⁴ и м<атушке> Филарете. Зашли и к больной Екатерине Никитишне⁶³⁵, сегодня перенесшей какую-то операцию. Дома переписка словесе Голгофского и другие дела. Жорж и его примочка. «Имерины» телеграммы. Якуб, 100 раз приходящий и уходящий и блокируемый там сотнею гостей «парадных». Надоел этот шум, так неприятно отдающийся в пустопорожнем кармане. Димитрий за благословением к Св. Савве. Письмо из Оренбурга с обещанием денег на Елиён. О. Вениамин с 10 р. на ёный же и коносаментом: libri. Обед – trio. Переписка без малейшей интенции к ужасающему стуку в двери. Утомление и отдых сумеречный. Доктор, приписывающий московское чудо сильному ощущению. И мы – тоже. Только ощущение-то откуда взялось такое сильное? Чай. Зевание. Немцы называют катастрофу 1 Марта: die Palast-Revolution!⁶³⁶

Облачно и прохладно. Сборы Якубовы в дорогу. Мгновенная молитва. Минутный чай. Провожание москвитянок в Горнюю и к Дубу. Приготовление почты. Писательница. Стуки и стучанья неперемежающиеся. Камо⁶³⁷ бегу от лица оных? Русская почта без особенностей. Особенности – помимо оной. Экая неисправность ведь! К 3-м часам были готовы пакеты в Киев и Питер и цидулка во град св. Анании. Обед благополучный с бесконечным и неумолимым «бакаляром»⁶³⁸ еже есть сказаемо: трескою, досткою – тож. Аркадия. Консул с пильгримом⁶³⁹ Сергеем Илиодорычем Шидловским⁶⁴⁰, чиновником Министерства (вн<утренних> дел) и вместе солдатом. Разбор почты. Эфендиев Ханна с 6-ю денежными письмами. Спасибо ему. Тут и оренбургские 60 рубликов. Чай. Дремство несказанное, поддерживаемое глазным воспалением. Сон на диване до 3-х часов.

6 часов. Отличное времечко. Лекарство. Моцион. Чай. Поклонница за займом. Казак за адресом. Г. Селим Хури, помышляющий о завещании. Кодрат Н. за благословением на дорогу⁶⁴¹. Тоже и Фёдор гришный з Борзны ⁶⁴² . Тоже и Наум, земляк из Усть-Миясской⁶⁴³. Некто из Богородска с воздухами. Обед плохенький. Метение наверху. Приготовление номерных ответов до самого сего 2-го часу.

Ночую совершенно один в своих 7 комнатах. На дворе отправка поклонников в Яффу. Тепло до того, что почти жарко. Вследствие сего, конечно, и полнейшее far niente⁶⁴⁴. Поклонники и поклонницы за благословением, б<ольшей> ч<астью>, денежным. Желтовласая с газетами. Еще «родной» Наум, умиливший меня словом: зимусь⁶⁴⁵... О родина! И дым твой сладок и приятен⁶⁴⁶! Наши к Патриарху. От консула кавас, обещающий визит Его П<ревосходительст>ва «по делу». Уж не старый ли Константий наболтал ему о необходимости выслать из Св<ятого> Града кое-кого. Выйдет, пожалуй, листуар⁶⁴⁷. Ожидание оного и чтение Елагиновой брошюры⁶⁴⁸. Бреет, нечего сказать. От Патриарха и от слона, который, увы! не дождался таких дорогих посетителей и ушел неведомо куда. Обед. Последняя пасхальная всенощная. Пребывание у консула в саду, яко в раю. «Дело» состоит в следующем. Реуф запрещает мне строить церкви на Елеоне и в Горней и требует, чтобы на это был дан фирман султанский, и, пока сей заручится, чтобы я прекратил всякие работы⁶⁴⁹. О россияне! До чего мы дожили! Дома еще поклонник один за «адресом» и всенепременно потом за пособием, ибо его некто ограбил в городе. Чай. Чтение и дремота непомерная.

Барометр опустился. В 7 часов служение внизу. На чаю г. Скараманга, завтра едущий в свой Петруполь⁶⁵⁰. Подарки ему и графу. Бедных хоть лопатой греби. Известие о кончине Екатерины Никитишны, добродетельнейшей старицы. Совещания по сему случаю с 17-м номером о похоронах, имеющих быть в 3 часа. Новое известие, что уже покойницу похоронили грецы⁶⁵¹. Три эскулапа-эллина с визитом. Чего ради «гибель» сия бысть? Занятия с К° в астроскопии. Высматривание в пределах завифлеемских Якуба со спутниками. Ибо уже два часа, и пора им быть в той географической широте. Обед с варениками толщиною в подошву и вящше сего. Всенощная у Троицы с полиелеем. Холодненький ветер. Якуб с реляцией о своей поездке в землю Иудову. Чай и неудержимое стремление на диван. Сон до 2-х часов. Правило. Сие самое. Скончалась перед вечером и другая старица – Жиян Вера, должная кассе Миссии 150 рублей и 15 золотых и вместо того не раз упоминавшая перед смертию, что «у нее» есть дом в Горней⁶⁵²! Мир духу ее!

6 ½ ч. Скорее за молитву. Служение в соборе все еще великим собором в 9 человек. Чада от Св<ятого> Гроба, где служил сам Патриарх <Иерофей>, приславший мне просфору, а вчера – артос. Добренький ты старец-ровесник⁶⁵³! Майор и 10 р. взаймы (?). Разные другие рубленники. Иосиф с фотографиями. В 11 ½ в город в Екатерининский м<онасты>рь. Отпевание усопшей рабы Божией веры монахини, совершенное владыкою Иорданским <Епифанием> со священницы. Несение мощей на Сион с русским пением пасхального тропаря. Погребение усопшей рядом с сестрою ее Надеждой. Возвращение в прохладе и поте. Владыка экс-Неокесарийский. Отправка 5-ти писем номерных. Молодые. Обед большой, но не роскошный. Винодельные выметки. Грозящие прошением го́рнцы, паче же горнцы́⁶⁵⁴. Пио, обнесенный якобы Патримонием в содействии его латинцам быть православными. Quiproquo⁶⁵⁵ бедной К., принявшей двести за десять, и на основании сего помышлявшей о благодарственной панихиде. О. Александр с Димитрием, оба едущие на Синай. Утомление и сон часовой. Чай у консула с барынями и Сергеем Илиодоровичем. Беседы просветительные о делах Северной Пальмиры. По возвращении счетное и поминальное дело. Изнеможение левого глаза. Даже и штукатуренье требуется остановить, по глаголу консула⁶⁵⁶. Досада от сего самого. На дворе облачно и прохладно.

Ну... сон! Видите ли, какие-то оканчивающие курс устроили невообразимо курьезную вакханалию со смешнейшими фокусами. Я тоже как будто избываю окончательного экзамена и радуюсь, что не был спрошен из какой-то совершенно мне не поддающейся науки. Припоминалось, что это уже вторичная подобная сатурналия. 7 часов. Лекарство. Чай. Ризничная. Г-жа Ростовцева. Джирьес Горнский с худшими еще угрозами. Ну – народишко! Уплаты золотые разные. О. Вениамин с плащаницей. Димитрий по билетному делу. Порфирий с метрикой и пр. К консулу с присяжным листом. К Жоржу ни с чем. Еще походы туда-сюда. Сие. Windharmonica⁶⁵⁷, вносящая в сердце глубокую тоску батуринскую. 2 часа. Обед. Всенощная у храма, затянувшаяся до потемок. О. Александр с книгами. Писанье к послу о владыке Мелетии до и после чаю. Правило. 1 час ночи.

6 часов. Молитва. Служение внизу с молебном, послужившим поводом к столкновениям между «тоже консульшею» и свечницей нашей. У г-жи Кирьяковой закуска и чай. Известие о свершившемся вчера Coup d'Etat⁶⁵⁸. Рабов Божиих Газского и Патрикея, лисова сына, под конвоем отправили в Яффу, а оттуда одного на Синай, а другого в Бруссу. Да, в pendant⁶⁵⁹ к ним, будто бы еще и великое светило Вифлеемское тоже закатилось за море. Ай да Иерофей Ерофеевич! Дома австрийская почта с страховым письмом г. Хитрово и фельетоном «Нового Времени» от 1 марта, украшенным статьею: «Мерзость на святом месте»⁶⁶⁰, в коей разбирается брошюра «Пейс-паша», и снова разворачивается вся гадость и вонь... Не хвалится, конечно, и земной серафим, писавший ее, но... пропади она совсем! Ответ корреспонденту о Никодиме, ловителе патриаршего трона, и обо всем прочем. Обед. Поджидание Блаженства напрасное. Юзеф-ага Иерихонский со ртом с лукошко, ищущим поглотить нашу тамошнюю Офимью⁶⁶¹. Кстати г-жа Ростовцева. Предложение ей иерихонского места, и пр. Сидение наверху с столетником и с москвичками. Луна, чай, Поллукс⁶⁶², ветер холодноватый. Тут еще стакан чаю, писанье к о. Смарагду о том же владыце экс-Неокесарийском. Дремота несказанная. Димитрий Синайский за жалованьем апрельским на дорожку. Якуб с планом Чайкиной келлии⁶⁶³. На дворе ветер немалый. Глаз левый побаливает таки. Завтра ночью служба у Гроба Господня.

Отдыхаем. Лекарство. Моцион. Чай. О. Александр, выпрашивающий Димитрия не только на Синай, но и в Барград, и в Рим. Крепился, а наконец уступил. Чуть только сие совершилось, пришел Шехашири и возвестил, что консул запрошен телеграфом из Рима от имени Великих Князей, Сергия и Павла Александровичей, о состоянии края. Желают, значит, быть здесь. Отличное дело сделают. Занятие письмоводством. Κύρ. Σίμος⁶⁶⁴ с искусственным шампанским. С ним же и обед. Поминальные выметки до самых потемок. В город. В храме Воскресения всенощная, и после оной правило, окончившееся в 11 часов. От многолюдства духота на Св<ятой> Голгофе.

Не раз, казалось, засыпал, вернее же – только дремал. В 1 час сошел вниз в алтарь. Служить литургию собралось нас 6 иереев и 3 диакона. Все шло заведенным порядком. Кончил службу в 3 ½ часа. У Евфимия водоваренье, ликер и чай. Возвращались восвояси уже при свете дневном. Сон до 9 ½ часов. Москвитянка с самоваром в подарок, слезами и обетами. В аптеку за лекарством для глаз. К консулу за сведениями о высочествах. Курьезный случай. Из Яффской сумки пропал пакет с 1760 рублями. Где, что, как и когда творилось, а – главное – кем? Ничего неизвестно. Может быть, и наших Горне-Елеонских денежек пропало при этом несколько. Небывалый в летописях тутошних казус. Дома чтение и писание номерного ответа в Москву. Жоржевы конфеты оказались начиненными динамитом, что ли. Ну, дали себя знать. Обедал уже в 5 часов один. Владыка Мелетий за письмами. Визит г-ну Франгьясу имениннику. Таковой же своему таковому же⁶⁶⁵. Дома чтение и чай и всенепременная дремота, – кончившаяся переселением на диван.

Проснулся уже с солнцем. Во сне Иерофей решился рукоположить меня в деспоты. Я не мог сообразить, на каком основании он это делает. Положено было завтра же хиротонисать. Так это виделось и чувствовалось все живо, что, и проснувшись, еще верил химере. Лекарство. Молитва. Чай. О. Вениамин и живописец с плащаницей. Приготовление посылок в Почаев и на Афон. Длилось это до самого обеда. Чтение «der Deutschen Rundschau»⁶⁶⁶. Всенощная. Владыка Яковитский Василий⁶⁶⁷ с пасхальным визитом. Сидение наверху. Приготовленис фотографий, за полночь затянувшееся. Сие. Скоро 2 часа. Покража не разыскивается.

6 часов. Обедня. К. Чай. Настасья Захаровна, отъезжающая завтра во отечествие свое (100 злотых по сему случаю). Строчение писем в Елабугу и в Соликамск, прерываемое многократно поклонницами, ищущими моего благословения (?). Г-жа Кирьякова за портретом. Мытье комнат. Антики ненужные. Карточка доктору Фердинанду Фомичу Кумбергу. Обед. Письмо от бывшего Неокесарийского с просьбою ссудить его в долг (!) ничтожною суммою 20 тур<ецких> лир⁶⁶⁸. Немедленно и ответ на оное. Всенощная. Г-жа Левитская с прощальным поклоном. Г-жа Богданова с письмом от Марьи Мих<айловны> Киселевой, вторично упоминающей о билете в 5 т. рублей, который она зовет моим. Баня отличная. Банники на чаю. Правило худящее и сие соннописание бедовое.

Проснулся с святогробским звоном и долго не понимал, где я и что я. Служение. Еще приготовление посылок в Москву. Прощальный визит отъезжающим. 12 часов. Благословение фургонов сверху. Еще квитанции и денежные благословения. Ну, просто засыпаю на каждом слове... Что это такое, право? Обед. Молодые. С Якубом в город. Закупка кисеи для Иерихона. Визит коптам и абиссинцам, у которых сегодня 1-е уже Мая, да еще и праздник Рождества Богородицы. Чай у г. Ламбру. В сумерках домой. Вторичный чай у консула. Вся беседа вертелась на сумке и на чернышевской тысяче. 10 часов. Дома. Дремота неизобразимая сим спящим пером. Иосиф прекрасный, едущий завтра с Як<убом> в Иерихон фотографировать и зарабатывать денежки. В хапси сидят Фарах⁶⁶⁹, Али и Мустафа⁶⁷⁰. Завтра допрос им. О делах Патриархии полнейшая безвестность. Вифлеемский <митрополит> отыскался и служит, как ни в чем не бывало.

6 часов. На дворе готовится быть жарко по всем статьям. Лекарство, да еще и не одно. Сочинение увольнительного письма иерихонской «начальнице». Сборы Якубовы в дорогу. Симос за благословением туда же. Иосиф – туда же. Г-жа Ростовцева, уже готовая ехать. К. тут же трется, провожая свою половину. Наконец весь толикий люд отплывает, и я остаюсь совершенно один. Экая благодать, подумаешь! Но нет. Приходит авва угловый⁶⁷¹ и шиканит на Парфения, по его мнению, совершенно полоумного. Если только пол-ума, то еще ничего, дело как-нибудь обойдется. Он же с известием о смерти поклонницы и о прибытии «министерши» некоей, т. е. г-жи Шпигельберг⁶⁷², коей сын служит в международной комиссии в Египте. Сказала, что будет в церкви нашей в 3 ½ часа, и чтобы мы были там. Осман с почтой без всякого письма. Чтение. Диомид Павл<ович> Муханов, жертвователь колокола в Горнюю, за благословением в путь. Обед. Визит покойнице. Торчание на колокольне и на крыше церковной. Отпевание рабы Божией Татианы, назираемое с хоров. Министерша, оказавшаяся безногою или больною ногами. Сидение с нею в церкви, переход к Соломоновой колонне⁶⁷³, а от нее в Малую церковь. Возвращение с похорон о. Вениамина. Исповедь дамы. Провожание ее до отеля: Feil. Прогулка по армянскому пустырю и за оный. Точка с двумя запятыми, и поворот восвояси. В коридоре неожиданная встреча с Пием и неким секретарем, что ли, Армяно-Католического Патриарха в Константинополе, столько слышавшим о моем величии и пришедшим познакомиться со мною. Беседовали по-гречески. L'Ignatieff, cest un genie⁶⁷⁴... Еще бы! Показал пытливцу свою обсерваторию и даже луну с дырами. Вечер употребил на составление иерусалимской реляции. Чай – своим чередом. А дремота-то! А глаза-то! А комары-то!

Проспал до 7 часов. Тишина в покоях моих абсолютная. Моцион. Чай. Реляция о. Вениамина о ночных похождениях его в храме. Продолжение вчерашнего дела. Самаан с букетом. Раздолье одиночества. Посещение тайной камеры. Обед плута-повара с двумя лишними яствами. Еще писание даже и во время службы. Истомление глаза. Проходка до Нектарии. Ревизия всех и всего. Пасхальный канон – с памятью минувших Горних дней. Тоска по сему случаю. Г. Анастасий с новостями. Леты поднялись до 60 франков. Галлы сразились с тунезами и конечно победили их⁶⁷⁵... и пр. Возвращение при луне в тишине восвояси. Еще несколько строчек Иерусалимиады. Протест глаза. Молитва. Сие. ½ первого. О. Константий (Кладианос) пожертвовал в нашу церковь малейшие частицы мощей св. Василия Великого, св. муч<еника> Феодора Тирона и св. муч<еника> Фоки. По заверению СП-бургской полиции, старцу Божию в 1871 г. было 63 года, след<овательно> в настоящее время только 73 года. От этой цифры довольно-таки далеко до 102-летнего возраста... Пожалуй, что недаром стихарный Скараманга отозвался о человеке как о пройдохе, и именно выставил его торговлю или духовную аферу св<ятыми> мощами на вид мне, как бы предрекая, что именно этого рода история будет иметь место между ним и мною. Некая grande-dame грозит, что вскоре, и навсегда, покинет Иерусалим, не вынося притеснений и всяких несправедливостей.

Вдруг, ни с того ни с сего, на небе морочно и даже прохладно, что, после вчерашней духоты, делается чувствительным. В 6 ч. обедня. Чай. Раздражение глаза, и вследствие сего – полное безделье. Опять покойница в больнице нашей. Операции над красильною кистью. С. с цветами. Вас<илий> Стеф<анович>⁶⁷⁶ с кружкой и лганьем. Нотация ему по сему случаю. Тут же, кстати, и Зананири. Никола с русскою почтой, состоящей из одних газет. На, нежданно Якуб Иерихонский! Все там обстоит благополучно. Новая смотрительница приюта нашего вступила в управление им, а старая, в отместку мне, выдумывает небылицу, будто бы в Вербное Воскресение мне передал для нее два денежных письма архим<андрит> Даниил Святогробский, а я их замотал. Вот такое-то сокровище мы держали у себя! По дороге в Иерихон недавно случился большой грабеж, давно уже не слыханный. Еще два письма с турецкой почты, из СП-бурга и из Ананьева. Последнее извещает о смерти «внучки», бедненькой Светланы П<етровны> Нищинской⁶⁷⁷. Немедленно письменное соутешение скорбному родителю. К. Отправка писем. Обед. Аркадия. Погребение усопшей рабы Божией Анастасии. Грустное чувство. Докторов «Tageblatt»⁶⁷⁸ с курьезами многими. Иерихонская кружка, ублажившая меня на сей раз 1400 пиастрами. Вот это похоже на дело. Возился с цифрами часов до 2-х ночи.

7 часов, и все еще спать хотелось. Не жарко и сегодня. Молитва. Чай. S-gr⁶⁷⁹ Simos, сначала яко часовщик, потом яко фотограф. Будто бы телеграмма, приказывающая паше немедленно явиться в Константинополь. Марья Гавр<иловна> с ризами. Поклонница с приношением. О. Виссарион из Горней. Московская монахиня с иконой св. пр<орока> Илии и другими вещами для церкви. Имя ей Мария (Миловидова)⁶⁸⁰. Г. Валеро, едущий в Европу на 3 месяца людей посмотреть и себя показать. Свечная выручка в 170 р. и 80 фр. почти вполовину меньше прошлогодней апрельской. К соседу. Як<уб> из города с золотом. Жорж с новостью, что Великие Князья (трое) прибудут сюда в конце мая. Еще бумажки. Да и набралось же их! Всех-то будет, думаю, с... Много узнаешь, скоро состаришься. Обед. Служба. Приготовление и выдача братиям жалованья. Чай. От эфенди 7 писем денежных. Дремота зельная. Уже 2-й час. Ветер за окошком. Конец месяцу.

Май ⁶⁸¹

Нас посетят в сей май

Князей Великих трое.

Вновь «троицу» встречай

Дуб – древо вековое!

А Антонин изволь

Играть роль Авраама,

Отсель ты и оттоль

Бежи, неси, стой прямо!

За то и ты, как он,

Получишь Исаака.

Рекут тебе: Fripon⁶⁸²!

А Миссии: клоака!

Писака.

Спалось не ко времени плохо. То проснешься так себе ни от чего, то нападет на тебя кашель, то иное что-нибудь. А с солнышком требовалось встать, ибо самовар уже шумел. В 7 часов Дон-Кихот с Санхо-Пансом⁶⁸³ уже выезжали из консульских ворот на Елеон. А от ворот Дамасских поворотили влево, и очутились у дворца Рабсаха эфенди⁶⁸⁴. За дворцом дом «настоящего» дервиша⁶⁸⁵, а за оным «5 ослов без седоков». Καλημέρα⁶⁸⁶. Подъем на Дозорную (Scopus) гору, спуск в безымянную уади, еще подъем, объезд и выезд лицом к лицу в Анату⁶⁸⁷. Остановка малая на своем месте (подчеркнуто Антонином. – Н. Л., Р. Б.)⁶⁸⁸. Виляние по злачным полям. Через 3 часа спуск в дебрь Фáрэ⁶⁸⁹, бедовый и потогонный. Водворение под смоковницей. Память прошлогоднего тут пребывания с «генералом»⁶⁹⁰, визит бывшей купели новопросвещенного Марка⁶⁹¹. Переселение на остров. Ловля раков. Чай. Умерщвление 50 жизней, змейка, ту же горькую чашу испившая. Подъем к церкви. Труднее его карабканье к люку, простее же рещи к дыре, и протискиванье в оную руконогами своими и чужими. Слава Богу, все обошлось благополучно. Осмотр пещерных келлий и церкви, и стенных заметок в оной, гласящих, что 1870 г. 9 мая Миссия совершала там Божественную литургию. И сему случаю уже исполнилось 11 лет⁶⁹²! Пение малое, спуск обратно и возвращение под смоковницу. Чтение газеты, дремство сладкое под шум журчащей воды. Обед. Уха из раков, по отзыву знатоков, лучше знаменитого «супа из курицы». А уж какие оладьи, так и сказать нельзя. 4 часа. Путешествие к пещере, оказавшейся на такой высоте, что должно было удовольствоваться только посмотрением на оную. Перспектива всей бывшей Лавры

Фаранской. Возвращение в лагерь и немедленные сборы в обратный путь. Утомительнейший восход прямиком с 7-ю отдыхами, до самой дороги. Наконь. В лицо солнце и ветер. Защищаюсь от последнего зонтиком. Аната. Собрание старейшин. Московие. Остановка под деревом сухим. Бахшиши миру. Сумерки. Плетемся далее. Спуск в уади Дер-ос-Сильт или эс-Сулейм. Луна полная сзади. Подъем на Mont Scopus⁶⁹³. Огни субботние в Жидограде. К 8-ми часам достигли благополучно своих Построек. Тут нового – одна покража денег и вещей в 5-м № нашего Духовного приюта, да еще некий русский турист, остановившийся в городе с компаньоном англичанином, ищущий рекомендательного письма в Иерихон. Чай и скорый сон.

Обедня. Чай. Ибрагим эфенди с своими птенцами Ахмедом и Мусой⁶⁹⁴. Поднесение соседу <А. Г. Яковлеву> серебряного паука и осведомление от него насчет Высоких Гостей. Только выезжают из Неаполя 5 мая. Отсылка к Св. Тавифе <в Яффу> риз. 2 письма с тур<ецкой> почты. В одном, из СПб., «Bibliographia Geographica Palästina» Тоблера⁶⁹⁵, и ничего более. Другое из Афин, от мастро-Филиппо. Требует за иконостас 8000 франков. Отв<ет>: Букра⁶⁹⁶. Известия о вчерашних падениях и пропажах. Начало конца делу о прикупке землицы Абу-Касем⁶⁹⁷, и 2 лиры по сему случаю. Нотация о. Исааку, паки обвиняемому в контрабанде табаком. Обед-дуэт. Дремота, свидетельствуемая сими подстрочными каракулями. Всенощная, которую правил о. Аверкий Казанский. Следствие на месте покражи. Бердевсья⁶⁹⁸ оказывается. Пчаро в Яффу. Туда и дорога. Чай. Сон. Счеты.

6 часов. Те же облака на небе. Молитвы. Служение. Молящихся уже очень немного. Первая христианка не показывается более. На чаю м. Анна Елеонская⁶⁹⁹ с своею компаньонкой⁷⁰⁰. Спор с нею, дошедший до прямой размолвки. Помышление о визитах в город, спасовавшее перед убеждением, что «лев на пути». Иван II, поступающий на место Ивана I, возвысившегося в очах поклонников до сана «благочинного» св<ятыя> обители сея, и, после вчерашнего реприманда, отрясающего прах Построек наших от ног своих. Консул с телеграммами и вычитанным им из франц<узских> газет известием, что новая ГОСУДАРЫНЯ наша, при вести о казни Перовской, до того смутилась духом, что выкинула. Горе к горю! Вифлеемцы, горнцы и иные многие ...нцы, кричащие и просто гуторящие. Обед. M-r Cossena по поводу пропажной истории, защищающий Марабути и ни слова не проронивший о М-me de Fontana. Бедняк. Молодые наши. Тура два наверху. А что-то творится теперь там, на далеком низу – в Яффе на празднике св. Тавифы? На час сон сумеречный, да такой глубокий, что, проснувшись, я долго не мог сообразить, где я нахожусь и какие моменты дня переживаю. Чай, по обычаю, у консула. В 11 ч<асов> дома. Читнув коечего, неудержимо повлекся в постель. А дело так и стоит и стоит себе.

7 часов. Лекарство. Отправка хевронитки в ее владения. С. Чай. С Як<убом> в город, по магазинам и лавкам. Сбыл кое-как Мурату неисправимого Cartier, выменяв у него, с придачею 10 фр<анков>, какого-то серебряного Ancre. 15 Rubis. №7153–1, под позолотой с эмалью. Конец, значит, и сему листуару. Шапира, Берггейм⁷⁰¹, жидове, Дюйсберг и прочие благотворители смертного рода нашего. Возвращение восвояси. Обшивательство всяческое. Канцелер с делом о третьей пропаже 130 рублей у одного поклонника, требующим привода к присяге неподозреваемого вора. Чушь! Настилка нового ковра. Совещания с Иосифом, сих дел мастером. Обед. Приключившийся К° кашель. Крашенье шкафа, дверей и проч. до самого свитла. Консул, и непосредственно за ним Жорж. Так дожилось до самой полунощи. Когда тут приняться за дело? Дуки⁷⁰² прибудут разве через 8–10 дней.

7 часов, да и еще спать хочется. Далеко не жарко. Письмо и артос от св<ятой> Тавифы. Было народа тысячи две на празднике нашем. То-то и есть. А гад Gatt⁷⁰³ еще утверждает, что гроб Тавифы где-то возле Кассара! Две швеи и один швец. Осман с почтой и «Церк<овным> Вестником». Ничего особенного в мире сем. В «Ill<üstrierte> Zng» действительно абиссинский царь Иоаннис стоит в списке умерших⁷⁰⁴, да с ним еще и императрица китайская, т<ак> наз<ываемая> Восточная ⁷⁰⁵ . Утомление глаз. Крашенье от нечего делать. Обед с персиками и «цветочками». Всенощная сонная. A=μαρτίαις⁷⁰⁶. Консул с письмом Бориса Павловича <Мансурова>, погребшего отца своего⁷⁰⁷ и возвращающегося в Москву. Мне поклон «нижайший». Чай у оного. Дома сие, кофе, отмахивание от дремоты бесполезное. Заснул раза три над строками сими. Будто бы Лобанов делается Министром ин<остранных> дел⁷⁰⁸, Гирс⁷⁰⁹ послом в Берлине, Сабуров⁷¹⁰ – в Лондоне, Иларионов – на Афоне, Чернышев – при дворе Пейс-Паши.

В 6 ч. толстый звон. Обедня. Поклонник Гавриил Дионисович Судковский, очаковский протоиерей⁷¹¹, товарищ по семинарии Серединского⁷¹² и Базарянинова⁷¹³. Чай с оным. Отыскивание незатворника. Прибытие елеонских колоколов. Всемирное втаскивание «большого» в 13 номер. Отправка 20-ти статей в Иерихонский приют. Шитво там, номерство тут. Успел приготовить из 20-ти только 5 ответных писем. Обед. «Ἡ νέα ἡμέρα"⁷¹⁴ в цветнике. Еще крашенье вверху и внизу. Экс-столетник, пешеходствующий завтра в Вифлеем к «нехорошему святому»⁷¹⁵. Сумерки. Еще полтора номера. Чай. Отказ больного глаза от дела. Сон на диване до полночи. Молитва. Сие. Паки и паки сон.

Встал поздно. Небо облачно. Во сне Анастасий говорил, что паша и столько других в городе самого дурного мнения обо мне. Насколько позволяли глаза, писал ответные письма. От Селима Хури известия все хуже и хуже. Дело о ключах и колоннах испорчено окончательно⁷¹⁶. Всенощная вечером. Крашенье дверей кухонных. Столетник. Чай. Молитвы.

Готовились служить обедню в церкви, похожей на хлевину. А меня смущает мысль, что вот откроется нужда. Тем временем певчие, не дожидаясь, поют все, что следует по порядку, и уже допели до Приидите, поклонимся. Я кричу: «молчать», но напрасно. Уже поют Да исправится великопостное. Я шлю кого-то выгнать с хор (!) негодяев и, не доверяя ему, сам взбираюсь на хоры, точно там никого не осталось более, но зато не осталось и спуска оттуда (а откуда же я взошел!). Экое ведь не любо, не слушай! В 6 ½ обедня. Чай. КС. Чистка разных сосудов. Меблировка и всякого рода поправка номеров 14 и 16-го. Длилось все это до 3-х часов. Обед с компанией. Поправка коридоров. Семен беспамятный. Всенощная с акафистом Святителю⁷¹⁷. Патриарх с безвременным визитом. Еще крашенье в 16 № с огнем. Мука с больным глазом. Соннометание по диванам. Около полночи ветер сломиголовный, продолжавшийся до 3-х часов. Слепая молитва.

Ночью даже подождило. Тихо, но солнышка не видать. 6 ч. Молитвы. Денежный пакет от эфенди с 50 р. без всякого письма. Служение. На чаю только С. Старик Яффский возобновляет дело о прикупке виноградника⁷¹⁸. Паша уже в Яффе ради встречи гостей. С Як<убом> в город. У г-жи Богдановой постигнуты были самоназванной «пануклой»⁷¹⁹ с письмом-яйцом от Сары де-Бове⁷²⁰. Речь об иконостасе Елеонском. Мать Антония⁷²¹, уехавшая в Тивериаду. Сидение долгое у Патриарха. Хочет Севастийского сделать Св. Петром, Анфима повысить (!) в Птолемаидские, а Агапия возвратить в Вифлеем. Никодима же прочит в Севастийские⁷²². <Епифаний> Иорданский едет встречать Грандуков в Яффу. Сцена с Виссарионом, кончившаяся διὰ τῆς ὐπακοῆς⁷²³, тут же обозванным σκλαβιᾶς⁷²⁴. По дороге 15–20 фр. застряло у Nicodem'a. А негодный Φωκιλίδης⁷²⁵ уехал навсегда из Иерусалима и увез или замотал мои книги. Крошечный дождик. Возвращение восвояси. Возня с колоколами. Способ угодить и волкам и овцам. Гнев неожиданный от работницы. Обед. Умилостивление. Всенощная. В беседке консульской телеграммы и чай. Баня. Сие. 12 ч<асов>. Султан платит все палестинские издержки вел<иких> князей.

6 часов. Полусолнце. Молитвы. Служение. На чаю обе «начальницы», Бетжальская и Горнская. О. протоиерей, успевший уже побывать на Иордане. Вставка и постановка на место царских фотографий. Хорошо, да дюже пестро уже. История с убитым и брошенным в Пруд Соломонов сыном Эль-Масу. Дело приписывают бетжальцам, отмщевающим кровь. Поклонница с приношениями. Благословение обручающихся рабов Божиих Константина и Елены⁷²⁶ с ликером и конфетами. Обед. Расписывание наверху лавок. М-r et m-me Lambrou. Реляция Анны Ник<итичны> об обручении юных самим Патриархом. Еще то же занятие до потемок. Чай обычный у консула. В 11 ½ дома. Сие с засыпанием многократным. Дуки в Афинах уже...

Спал до 7 часов. Лекарства. Чай и пр. Сегодня вместо крашенья погружаюсь в уборку стен картинами. Почта Ллойдова без всякого письма. В «Церк<овном> Вестнике» только пасхальные награды духовенству и ничего более. Жид-обойщик, жид-стекольщик. В аптеку за лекарством инфернальным. «Имера» с вестью, что царь наш не сдастся ни на какую сделку с нигилем⁷²⁷. Помоги ему Бог в том. Переноска книжного вороха в библиотеку. Турецкий почтальон с заказными письмами. Нектарный хлеб сегодняшнего печенья. Обед с ухой, сладчайшей паче яффской и пирейской. Еще иудей-трубочист. О. Константин за советами. Мастер тут же с претензией на окончательный расчет. Нагоняй ему за таковую продерзость. S-or Simоs – исправщик универсальный. Г-жа Богданова с благовестием о 25 золотых, жертвуемых Конечною⁷²⁸, кончающеюся будто бы, на Елеонский иконостас. Разбор фотографий стереоскопических Св<ятой> Земли. Чай. Сие. Молитва сонная. 12 ч. Бетжала опять дурит. Убит еще один вследствие вендетты. Экое зверство!

6 ч. Прохладный ветер. Молитва. Чай. Черчение плана елеонского иконостаса для г-жи Богдановой. В 9 едем <в Горнее>. В воротах встреча с ^. Благоприятное напутие. От пущенного в глаза ляписа всю дорогу мучился болью в них и держал их под консервами (под защитными очками. – Н. Л., Р Б.). Благополучно прибыли в свой приют. Прежде всего, осмотр поправляемой нижней стены и наполовину посохших кипарисов. К церкви. Вставляемые в нее громадные двери. Отлично выштукатуренный купол. Впечатление веселое и благое от целого здания. Сидение у будущей колокольни, переход к келье Чайки. Долгие и многие соображения планирные. Визит к жияновскому домику. Спуск к большому дому. Подробный осмотр его и нотация нехозяину оного. В приюте – тоже осмотр и закуска. Еще к церкви, и в 4 ч<аса> марш домой. Благополучное возвращение. Обед. Сафьянный нос. От стыда сон до 9 часов. Чай. Номерные письма. Сие. Уже пробило 2 часа.

Звон, а за ним будильник. Обедня. Посылка из Москвы от Никодима⁷²⁹, видимо переданная сему братцем и заключающая в себе два кадила серебряные и два навертка узких золотых галунов в 47+35 аршин. Никаких объяснений при сем. Вероятно, пожертвование того же отличного боголюбца Масленникова. Чай. Генеральное мытье в комнатах, приготовление на почту писем, двух денежных и седми простых номерных. Никола с русской почтой, состоящей исключительно из газето-журналов. О. Вениамин со второю камилавкой. Некий чехо-поляк за милостыней. Якуб в город и из оного с закупками. О. Исаак с реляцией о бетжальской вендетте. Открыты виновники убийства и их сообщники... Ну, край! В 3 часа обед. Чтение новостей газетных. Утомление и сон. В 8 ч<асов> чай. Еще чтение. Еще сон. Сие писание под звуки музыки часовой. 1 час. Паша ждет Высоких посетителей в воскресенье. Другой телеграммы из Афин нет. Глазам моим чуточку получше. Пущу еще ляпису.

Вчерась был сей четверг. Как теперь припомнить, что и что было в такую давнюю эпоху? Конечно, прежде всего, его сиятельство г. Самовар. Потом бесконечная толпа хлопот по устройству трех квартир в доме Миссии для свиты ИХ ВЫСОЧЕСТВ. Зловещий о. Вениамин с покойником. К консулу с царскими портретами. Обед. В 4 часа отпевание раба Божия Трофима. Крашенье в гостиных номерах. Г-жа Мазараки. Отдых. Чай. Чтение.

Не служим ради болезни свечепродавицы (!). Лекарство. Чай. В 8 ч. ΚΖ, или только последняя буква. Сборы в дорогу. Едем с Як<убом> на Елеон. Хевронская Катрина больная. Джирьес Горнский. Прохладный ветерок. Никого по дороге. Московия. Засыхающая сосенка, возбуждающая жалость... Осмотр приюта, напоминающего пустыню Синайскую. Немедленное приступление к работе. Окрашение в 4 цвета решетки, окружающей большой мозаик⁷³⁰, а затем и дверей, и окончин, и дивана. Длилось это занятие до 6-ти часов вечера безотрывочно. Возвращение домой. Консул с телеграммой из Афин от г. Степанова⁷³¹, гласящей, что Les Grands Duks отправятся из Пирея в это воскресенье вечером и во вторник вечером или в среду утром будут в Яффе. Таиб!⁷³² Чай с подливкой дремоты, едва-едва одолеваемой. От Виссариона два письма, доставленные турецкою почтою, от м<атушки> Леониды⁷³³, заказавшей иконостас для Горней церкви весь за 700 р., а пензенский-то мастер лупит 2 ½ тысячи! М-me Харитина набила цену своему стяжанию до 600 наполеонов. Якуб же предлагает полтораста... Серебрение глаз и отправка в эмпиреи.

Будильник. Слипшиеся глаза. Обедня. Служащий – очаковский батюшка, украшенный даже палицей, и зато (!) помянувший мое имя после: «Изрядно». вместе с Патриаршим и Св. Синода. Куда залез о. Пуштов! Дома чай, бедные, оный очаковец, едущий завтра домой, столетник с письмом от Нифона <митрополита Назаретского> и явным ожиданием от меня всякой манны. Прибирание библиотеки. Письмо гимназиста «из дворников» (а не из дворян), обещающегося непременно получить V-й класс. Наше Высокородие, значит, будем⁷³⁴. Закупки разные. Обед. Штука миткалю для простынь. Сонливость зельная. Всенощная с последним для меня пасхальным звоном. Дома Патриарх с Епифанием. Портреты Грандуков. Чада. Чай. Никола, надбавляющий на мою шею 5 фр. за подводу в Яффу. 10 ½ ч. Сие. Некая английская газета сообщает, что было покушение на жизнь ГОСУДАРЯ. Кто-то бросил в него ножом, но промахнулся. Похоже на присказку. По другому английскому известию, все (!) прежние министры подали в отставку, и Игнатьеву поручено составить новое министерство⁷³⁵. Ну, вот вам и «Земский» царь, г.г. либералы! Втискивание Гумбольдта в рамки. Правило спящее. 2-й час ночи. Тишина.

Чуть не доспал до 7 часов. Хорошо, что Пономарево часомерие сегодня стоит на retard⁷³⁶. Панорама Св<ятого> Града «заместо письма» в Одессу. Служение с Евфϋмиевым молебном. У консула чай, совещания и прощание. Дома прощальный визит о. Георгию Очаковскому⁷³⁷. Бетжальцы, грозящие переходом в латинство в надежде защиты католиков от правительства. Еще крашенье в гостиных номерах до самого обеда. Таковый. Женитвенные заботы зятя о куньядах⁷³⁸ и напрасные словоизвержения по сему предмету. Наполеон, растерзанный, подобно Орфею, нимфами, похищенными в свою очередь каждая десятью франками.. Горненские крикуны с своим пастырем-предстателем, паче же пристателем. Еще крашенье внизу кухонных и банных дверей. Чай. То же занятие до сего 1-го часа. Курьез: все пакеты с разорванными письмами украденной почты отыскались в земле на дворе Харама эс-Шериф⁷³⁹. Случайно (?) нашел их рывшийся в земле мальчик. Истинный листуар!

С раннего утра начались сборы к путешествию⁷⁴⁰. Ожидание Николиной коляски. Распоряжения разные по дому. Окончательное приготовление номеров 14-го и 16-го для ожидаемых гостей, а равно и моих апартаментов. Извозчики из города с уведомлением, что колясок нет и не будет, ибо паша в Яффе задержал все сущие под свиту Их Высочеств. Приискивание верховых лошадей. Отказ Порфирия ехать с нами. Отправка Османа вперед верхом на нашей лошади. Прибытие снизу одной тележки. Условия – 50 фр. в руки сейчас же. В полдень подхватываю Виссариона и ex promptu⁷⁴¹ Симона, садимся и едем, укрываясь под полотняным тентом. Ветерок навстречу. Живо и весело. Колония⁷⁴². Айн-Карем вдали с церковью и колокольнею, хорошо различаемою в трубу. Абу Гош⁷⁴³. Баб-эль-уади⁷⁴⁴. Закуска под деревом и часовый отдых. Несемся далее со всяким благополучием. Встречные коляски, полные евреев, обличают ложные слухи о задержании их в Яффе. Рэмли⁷⁴⁵. Пиво в гостинице «Frank». Гигантский подсолнечник. Мчимся далее. Закат солнца и сумерки. Достигаем Св. Тавифы⁷⁴⁶ уже при огнях... Гликонеро. Чай и даже обед с ухою несказанною. Гулянье и молитва на террасе дома и у воды. 10 ч. Спать.

Отличный сон. Умовение у вала наверху. Чай. Поездка в город, в Русский приют. Свидание с консулом. Там же г. Марабути, оба Сарруфа, Юсеф-эфенди⁷⁴⁷ и пр. Визит Елизавете П<авловне>. Закупка кое-чего в магазинах и возвращение на своем Пегасе в свой рай. Чтение газет. Осмотр всего сада. Обед. Ожидание гостей обещавшихся и прибытие неожиданных, а именно Реуфа-паши с Кригером⁷⁴⁸ и Юсефом-эфенди, составлявшего компанию посланцу султана генералу Риза-паше⁷⁴⁹. Дивление такому визиту. Ясно, что нам делают от имени Великой Порты ревизию. Угощение посетителей чаем и плодами. Беседы об астрономии (NB) и о многом другом почти до сумерек. Затем еще чтение, хождение по террасе дома при мерцании лунной краюшки. Планирование комнат второго этажа. Чай и скорое затем переселение в тот мир.

Раным-раннее вставанье. Высматривание на море дыма. Стакан чаю или, вернее, воды, и отъезд в город. В греческом монастыре отдание Пасхи. Владыка Сарафаний⁷⁵⁰ сияет на кафедре и благословляет. У о. игумена Григория⁷⁵¹ сидение на балконе со многими оными и тщательное высматривание желанного дымочка. Первый усмотрел его я. Вместо нордвеста, он показался на Александрийской рейсовой линии. С полчаса прошло, пока стали различаться три мачты корабля в мою трубу, и еще добрый час прошел, пока он мог быть виден во всей ясности. Я поспешил к консулу и встретил его уже выходящим из дома в полной форме. Прибрался и я, елико мог, и поспешил в приемные покои Патриархии. Корабль был уже совсем близко, и на большой мачте его различался штандарт, но клипера при нем не было. Не дожидаясь, пока он бросит якорь, мы отправились в трех больших лодках от берега в волнующееся море. В полверсте от него различили надпись на его корме: «Герцог Эдинбургский». На кормовой палубе стояли две белые высокие фигуры, и серенькая низенькая сбоку их... Ясно, кого они представляли собою. С большим трудом мы попали на трап и очутились на крытой палубе. Немедленно консул, а за ним и я представились Их Императорским Высочествам Вел<иким> Князьям СЕРГИЮ АЛЕКСАНДРОВИЧУ и ПАВЛУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ⁷⁵², оказавшимся, вопреки моему предположению, не юношами, а полными мужами, в полном расцвете сил и замечательной красоты⁷⁵³. Поцеловались со мною рука в руку, но не удостоили меня ни одним вопросом, занявшись беседою с консулом. Я помялся с ноги на ногу и тихонько улизнул из каюты. После меня представлялись паши оба со свитою, а за ними и Епифаний, заучив со слов моих наизусть: «Цесть имею приветствовать Ваши Высоцества от имени Е<го> Бляженства, Патриарха Иерофея, с благополюцным приездом». В долгом ожидании консула, погрузившегося в дела, не знали мы – бездельные – чем заняться и куда укрыться, и торчали без толку на палубе. Наконец в отчаянии сделали нападение на капитанскую каюту и водворились в ней, познакомившись тут с полковником Михаилом Петровичем Степановым, alter-ego⁷⁵⁴ Их Высочеств, которого и просил представить нас со владыкой Иорданским третьему Вел<икому> Князю. Такой же высокий, стройный, светлый и прекрасный, не замедлил явиться к нам и Его Высочество, В<еликий> К<нязь> КОНСТАНТИН КОНСТАНТИНОВИЧ⁷⁵⁵. Экая троица ангеловидная! Тут же познакомились и с «батюшкой» фрегатским, которым оказался памятный паломник иерусалимский и часовщик о. Агафангел⁷⁵⁶. По окончании всех переговоров компания наша оставила корабль и возвратилась на берег. Златоносцы отправились в Русский приют, а мы, черноризцы, – в Русский сад⁷⁵⁷. Впрочем, Виссарион с Симоном застряли в некоей локанде⁷⁵⁸ у знакомого грека, а мы с драгоманом подхватили свою кароцу⁷⁵⁹ и укатили в Св. Тавифу, полные удовольствия и пота. Вел<икие> Князья ступят на Святую Землю в час пополудни и немедленно сядут в коляску. Ночуют у Латруна⁷⁶⁰, и завтра между 9-ю и 10-ю часами будут в Иерусалиме. Отдых и обед. Сборы всякие. Ненужные презенты стариковы фруктами и пр. Возвращение локандцев с известием, что Их Высочества уже уехали. Бахшиши многие. Отъезд из рая сладости в 3 часа с лишечком. Не жарко и очень весело. Удобный бы момент для нашего Пифагора, да вместо него носится перед взором что-то вроде мандрагора... В Рэмли на прежнем месте стакан пива, и марш вперед. В потемках уже проехали мимо великокняжеского лагеря, и часам к 9-ти достигли Баб-эль-уади.

Под памятною смоковницею постлали рогожку и расположились на ней отдыхать на полтора часа, разумеется, не обошлось при сем без закуски. Попотчивали на беду свою и Herra IKutschera шнапсом, да потом едва могли стащить его с Ноева ложа⁷⁶². Медленно поднимались в горы, и только к свету достигли кое-каких своих Построек. Сон до 8-ми часов. Ревизия всего дома и инструкции всем и каждому. В 9 часов отправляюсь в город и встречаю Севастийского⁷⁶³, уже приветствовавшего Их Высочеств в Колонии. В алтаре храма и потом в ризнице ожидание благостного звона. Патриарх в дремоте и в видимой заботе о своей речи высоким гостям. Наконец – ἔρχονται⁷⁶⁴ и ἔφθασαν⁷⁶⁵! Принимаем Их Высочеств у дверей храма. Патриаршее им приветствие, читанное по тетрадке. Поклонение Камню Помазания и Святому Гробу. Наш русский молебен перед Кувуклием святым Константину и Елене по случаю тезоименитства одного из Князей. Обхождение под руку с Патриархом, при греческом пении, кругом собора, к месту Обретения Креста и на Голгофу. В первом наши певчие пели Кресту Твоему..., а на второй я прочел Евангелие о распятии по-славянски. Затем был визит Патриарху с 5-ю сортами угощения с его стороны. Спешное возвращение на свои Постройки и принятие дорогих гостей в соборной церкви с возглашением литии и многолетия. Дома всяческая суета по приему разных персонажей из свиты Вел<иких> Князей и пр. В 3 часа поездка с ними на Елеонскую гору ради сегодняшнего праздника Вознесения Господня. Были при сем в Гефсимании, на месте Моления о Чаше, в садике, у Стопы Христовой⁷⁶⁶, в нашей территории⁷⁶⁷ и, при возврате, на месте пророчества Христова об участи Иерусалима. Возвратились домой уже по закате солнца. Перекусив кое-чего на скорую руку, мы с миссией отправились в храм и служили на Голгофе всенощную, во время которой Жибраил Фотич⁷⁶⁸ принес известие, что 150 матросов будут приобщаться за литургией. После службы – молитвы и генеральная некая исповедь моряков. К 1-му часу подошли Их Высочества. Обедня была заупокойная с панихидой ради годовщины кончины Государыни Императрицы. К 4-м часам все было кончено, и мы – преутомленные – возвратились домой.

В 9 часов чай, визит командира клипера «Жемчуг» с просьбою служить для его команды ночью на Гробе Господнем и приобщить ее Святых Тайн. Синодальный пакет с почты. Регулирует Святейший Сонм совместно с Министерством несвоих дел⁷⁶⁹ отношения Миссии к консульству, отдавая все, не исключая и дома Миссии, в распоряжение консула и запрещая мне сноситься с турецкими властями. Относительно же недвижимостей Миссии требует от меня объяснений. Спасибо, что хотя не уничтожает Миссии. Г. Степанов с приглашением идти после обеда с Вел<икими> Князьями в мечеть Омара и инуды⁷⁷⁰. Обед. В 2 часа идем с канчелером в город. От Дамасских ворот до конака паши дорога усыпана песком и людьми. Ожидаем Их Высочеств. Тут же на помощь явился и Hr. Schick⁷⁷¹. Проходим Красными воротами среди великого шума и движения народного. Мечеть Омара. Подземелье мечети Эль-Акса. Самая мечеть. Переход к аркадам. Спуск в них и осмотр их до самого крайнего юго-западного предела. Золотые ворота, в которые Реуф отсоветовал проникать по страху падения сводных камней... Лукавец! К Гефсиманским воротам⁷⁷², мимо Овчей купели⁷⁷³. Церковь Св. Анны⁷⁷⁴. Развалины одного из 5 притворов Вифезды, по мнению латинцев местных. Капелла Бичевания⁷⁷⁵. Претор⁷⁷⁶. Ecce Нomo⁷⁷⁷. Крестный путь⁷⁷⁸. Поворот с него к югу. К плачущим жидам⁷⁷⁹. Возвращение к Дамасским воротам и оттуда пешеходство домой. Малый отдых и опять в храм на всенощную службу... Бывший дядька Их Высочеств, Димитрий Сергеевич Хренов, «и кавалер», доставил мне пакет с 7.000 франков билетами французского банка от графа Григория Сергеевича Строганова⁷⁸⁰, обещанными мне на окончание работ на Елеоне. Спасибо отличному человеку. А в консульство прислал, вместо обещанных десяти, двенадцать тысяч, да Патриарху одну тысячу. Три лишние эти тысячи урезаны от Елеонского капитала. Да будет сие ведомо бумажке сей⁷⁸¹.

День кончины дорогого дружка Алеши⁷⁸². Кончив утреню на Святой Голгофе, духовники наши с помощью Божиею исповедали всю команду клиперную. К обедне подошли опять все три Высочества. Что за прекрасные личности! Все шло, как и вчера. Только панихиды не было. Дома сон до 9 часов. У В<еликих> Князей визитаторы всякого чина и звания. О. Иерофей настаивает служить завтра большую заупокойную обедню о родителях Их Высочеств. Полковник и я отговариваем их от сего. Увы! Поездка их к Дубу не состоится. В пятницу непременно выезжают в Яффу. Сегодня собирались в Горнюю, но визиты помешали сему делу. Отложили поездку до завтра. На Иордан едем во вторник. Первая смена фрегатской команды сегодня ушла домой. Вторая придет в понедельник. После обеда немедленно отправились в гости, под моею командою, на Сион. Шейхи-дервиши тамошние угостили, после обзора их святыни⁷⁸³, Вел<иких> Князей шербетом, причем назвали себя потомками Давида царя! Дом Кайяфы⁷⁸⁴. Гнойные ворота⁷⁸⁵. Спуск к Силоамскому источнику, нижнему и верхнему⁷⁸⁶. Подъем на Силоам. Гробница Фараонитки⁷⁸⁷. Пещера троглодитов. Захария, Иаков, Авессалом⁷⁸⁸. Последний исследовали по всей внутренности. Подъем к угловой башне стен. Камни Соломонова времени. Золотые Ворота⁷⁸⁹. Кладбище⁷⁹⁰. Ворота Госпожи Марии⁷⁹¹, Хавуза⁷⁹², северо-восточный угол. Возвращение на Постройки. Немедленно у нас всенощное бдение, а за ним радость радостей – баня.

Решено нам идти в храм в шесть часов, а Высочествам – в семь. Пришлось однако подождать их там полчаса лишних. Служба началась самым началом, т. е. земными поклонами священства, одним – пред Богом и двумя перед человеком. За обычным облачением Его Блаженства архиепископы Севастийский и Фаворский подводили поочередно Великих Князей к Патриарху, читавшему над ними молитву и возлагавшему на них кресты с Животворящим Древом на широкой голубой ленте с бантом. Литургия шла обычным порядком. Певцы наши пели Милость мира по-гречески, а вместо Причастна – Троичные Самогласны. После обедни, тут же в Соборной церкви, была и панихида по покойным Государе и Государыне. Из храма Их Высочества отправились в Армянскую патриархию, а мы наверх пить воду, ликер и кафес. Дома чай и сборы в Горнюю. В 2 часа торжественный выезд опять под моею командою, при отлично хорошей погоде. Крестный монастырь. Церковь. Библиотека. Фотий⁷⁹³ не φωτεινὸς⁷⁹⁴. Прямиком на запад. Аммоновы рога. Mare⁷⁹⁵. Айн-Карем. Трезвоны наш и ихний. Монастырь латинский⁷⁹⁶. Источник Богоматери⁷⁹⁷. Magnificat⁷⁹⁸. Роздых в Большом доме с чаем и оладьями⁷⁹⁹. Осмотр Малого дома⁸⁰⁰ и новостроящейся церкви⁸⁰¹. Обещанное поликандило. Келья матери Павлы⁸⁰². Отъезд, напутствуемый звоном. Веселое возвращение восвояси. Галоппирование охотников, увлекшее и моего коня... Все осталось позади. Ай да лошадка шестинаполеонная! Водворение у себя. Военное приветствие у крыльца Миссии отставшим Высочествам, ответом на которое был прыжок В<еликого> К<нязя> Сергия Александровича чуть не в объятия мои с буцефала своего и краткая беседа в сенях Миссии относительно предстоявшего богослужения. Экая любезность настоящая царская! У себя чай и вычитывание вечерни-утрени, кончившееся часов в 10. Потом молитвы. Утром сегодня мною представлен был проект вели кокняжеских экскурсий, совмещавший в себе и поездку к Дубу, но не удотоился апробации, вероятно потому, что приходилось бы всей компании дважды ночевать не дома, раз в Вифлееме и раз у Дуба. А жаль, поистине, что наша Хевронская Московия не будет известна таким гостям. Остается похвалиться им Иерихоном и Бетжалою.

Не оставалось времени для отдыха. Третья ночная служба эта была по желанию Его Высочества Константина Константиновича, хотевшего помолиться о своем покойном брате Вячеславе⁸⁰³. Заказывал он ее о. Агафангелу, но я протестовал против такого афронта Миссии, и дело осталось за нами. В 12 часов мы с Якубом и коливом⁸⁰⁴ отправились в город паки и паки, но зашедши к консулу узнали, что Вел<икие> Князья уже уехали в церковь. Другая коляска подхватила нас и довезла до Яффских ворот. В храме мы застали Их Высочеств Сергия Ал<ександровича> и Константина Кон<стантиновича> выходящими из Кувуклия. Я провел их к гробам Иосифа и Никодима⁸⁰⁵, которых они еще не видели. Затем, спешно облачившись, в числе 6-ти священников и 3-х иеродиаконов – всех русских, – служили Божественную литургию на Голгофе со всем великолепием и благим порядком. Вместо Пригастна пето было Непорочнии в путь... По-гречески – ни слова! Их Высочества молились с глубоким умилением и умилили меня. В 3 часа возвратились домой при свете 4-х планет. Сон до 8 часов. Чай. Приказ быть готовым к отъезду в Вифлеем в 1 час пополудни. Наши бетжальские приготовления. Письмо от г. Степанова с извещением, что ночью у Св<ятого> Гроба приобщаются Высокие гости наши, что Павел Ал<ександрович> просит меня быть его духовником, а другие Вел<икие> Князья просят меня назначить им духовных отцов «из самых простеньких»... Быть по сему! В 12 часов я один отправился верхом в Бетжалу, чтобы все там привести в наилучший порядок. От спешности раза три несся во весь мах и успел дать всему нашему заведению самый приличный вид. Возвратился на большую дорогу как раз во время прибытия экипажей к памятнику Рахили⁸⁰⁶. Но тут вышел неожиданный поворот в распоряжениях. Его Высочество Сергий Ал<ександрович> решительно отказался терять время только на осмотр школы и ничего другого в неисторической Бетжале и, заметив мое уныние от сего, просил через полковника не сердиться на него и от «души благословить» его прямое путешествие в Вифлеем. Нечего было делать. На конь, и галопирую впереди всех, чтобы успеть принять участие в встрече Высоких посетителей у Св<ятого> Вертепа. В городе неописанное волнение народа, особенно на храмовой площади. Местный архиерей <митрополит Анфим> и <архиепископ> Епифаний встретили гостей перед вратами базилики, а Патриарх в самых дверях. Прямо провели Их Высочеств в Вертеп правою стороною, при пении тропаря Рождеству Христову. Немедленно ектения по-гречески и чтение Евангелия самим Патриархом – тоже греческое – от Матфея. Оно же по-славянски было прочитано вслед за тем митрополитом, присовокупившим к нему и речь Их Высочествам, не худо составленную и кончившуюся прошениями. Восход в палаты владычные. Угощение всех чаем. Alter-ego⁸⁰⁷ делает мне запрос, доволен ли я останусь, если Вел<икие> Князья оставят мне на мои дела 10 т. франков... Вот как пошло! Через полчаса осматриваем Молочный грот⁸⁰⁸, еще базилику без народа, проходим латинские катакомбы^{809 9} и оставляем храм, а затем к Иерусалиму. Я был последним, но гарцующая юность, паче же глупость унесла меня скоро далеко вперед всех. Соперником оставался только г. Дондуков⁸¹⁰, моряк, столкнувшийся со мною перед Рахилью и поддержавший меня от неминуемого падения, так как правое стремя мое оторвалось, и я потерял равновесие. Затем все ехал уже шагом. Компания заезжала на минуту по пути к Кабоге⁸¹¹, но не застала его дома. Осталось бы времени и для моей Ефрафы⁸¹², но. Возвратились домой часов в 6. Чуть я сел за стол, как явился Вел<икий> К<нязь> Сергий Ал<ександрович>. Один, с визитом, совсем неожиданно. Осмелился я просить Его не привязываться всем сердцем к военной службе, замыкающей человека в слишком тесный кружок обязанностей, мыслей и дел и вовсе ненужной членам царствующего дома, а все свое внимание устроить на помощь Государю и быть Его ангелом-хранителем и пр. и пр. Проводил редчайшего гостя за двери дома Миссии. В 9 часов снова вся Миссия уже в храме. Высокие говельщики явились все в белых одеждах, с единственным украшением на груди – Животворящим Древом. Какой богоприличный такт! Мы пели им все самое лучшее из нашего церковного репертуара, не забыли даже прибавить к канону Вознесения катавасии Великой Субботы. После утрени я прочитал исповедные молитвы. Во время правила Их Высочества исповедовались, Константин Константинович у своего о. Агафангела, Сергий Ал<ександрович> по указанию моему у о. Парфения, а Павел Ал<ександрович> – у моего убожества. Равно и г. Степанов. Более 200 матросов из второй смены фрегата и клипера исповедовались потом в течение полутора часов. Молитвы причастные читал я сам. Оставив Парфения доканчивать исповедь, мы, остальные, спешили начать обедню, но католики, трубившие и рычавшие у Св<ятого> Гроба, задержали порыв наш минут на 10. Наконец, все там угомонилось, и мы начали свою службу получасом ранее обыкновенного.

От умиления не дремалось и не зевалось. Пение было скорое. Приобщение моряков наших длилось более получаса и истомило меня. В 3 конец всему. Возвращение домой, и сон глубокий до 10-го часа. Вставши, нашел, что Якуб скудается⁸¹³ боком и все-таки готовится ехать на Иордан, укладывает вино, пирожки, бананы и тому подобное. Едва успеваем к 2-м часам все собрать, уложить и в путь направить. Аккуратно в назначенный момент выезжаем из консульских ворот, я держусь поначалу прибочного положения, но за углом города уже делаюсь предводителем каравана и направляю его прямо на Елеон в Вифсфагию⁸¹⁴ и в Вифанию⁸¹⁵. Спуск в могилу св. Лазаря. Пение там тропаря, и литийца малая, и слово некое о тлении и о прочем. Великий спуск к «Источнику учеников»⁸¹⁶. Бесконечное виляние по длинной Уади-Ход. Остановка с чаем и пирожками у гостиницы Доброго Самарянина. Вперед от заходящего солнышка. Пикеты солдат там и сям, вовсе ненужные⁸¹⁷. Niveau de l’ Ocе́an⁸¹⁸. Сумерки. Дебрь Хозевитская⁸¹⁹. Спуск в равнину Иорданскую. Наш приют⁸²⁰. Палатки в саду. Размещение гостей по комнатам. Скорый ужин. Сон на скамье под открытым небом.

Всякого рода шум и гам, продолжавшийся всю ночь, мешал заснуть мне надлежащим образом. В 3 часа уже все были на ногах. Я, конечно, был готов ранее других и по-прежнему ехал впереди за кавасами. За мною скороход нес на палке горящую смолу. 4 планеты смотрели нам прямо в глаза. Пока доехали до Святой реки, совсем рассвело. Немедленно мы устроили плотик на воде, тот самый, который служил нам 6-го января, и начали водосвятие. Пели Виссарион, Козубский и Дмитрий. Чуть мы кончили службу, из поставленной при самой воде палатки стали выбегать нагие фигуры и погружаться в Иордане. Все происходило живо и спешно. Затем – чай, за ним – крещение одной сестры милосердия, католички, венгерки Каролины Ив<ановны>, г-жи Хроме, нареченной Мариею. Восприемником был Е<го> И<мператорское> Высочество В<еликий> К<нязь> Сергий Александрович. Чуть кончилось это, караван снялся с места и разделился на две партии. Оба Царевича направились в Иерихон, а Великокняжич поехал с небольшою свитою на Мертвое море. По призыву Аркадия⁸²¹ и Симеона⁸²², я предложил было Их Высочествам заехать в монастырь Предтечи, но согласия на то не получил. Благополучно, еще до жару, возвратились мы в свою Московию. Под тысячным деревом пили чай и презентировали при сем публике кисть бананов, только что срезанную, в пуд весом. Затем следовал отдых на рогоже под лимонами до самого полудня, к которому возвратился и третий Великий Князь, искупавшийся вторично в Иордане. Обед в «Salone» с мороженым, исполнившим радостию сердце мое. Потом глупейшая пляска феллахов и феллахинь, длившаяся около часа, и паки отдых. Приказ ехать домой в 4 часа. Но в самый момент отъезда его отсрочили еще на час, посвященный моей беседе с Их Высочествами наедине в их комнате, обращенной на обсуждение разных пунктов евангельской истории. Чистые, благие и святые души Царевичей пленили меня. Это несомненно ОНА, высокая боголюбица и смиренная христианка⁸²³, возрастила и сохранила их такими в усладу и похваление всем ревнующим о духе, небе, Боге. Мир духу ЕЯ! В 5 часов садимся на конь, посылаем мысленный поклон Сорокадневной горе⁸²⁴ и едем обратно вчерашним путем в Иерусалим. Солнышко лезло в глаза. Пот катил градом. Ведется разговор с В<еликим> К<нязем> Константином. Просит, чтоб я помолился Богу, чтоб ему попалась жена православная⁸²⁵, и когда это ему удастся, он напишет мне о том и еще раз вместе с нею приедет ко мне в гости... Я отвечаю, что, м<ожет> б<ыть>, и приедет, только уже не ко мне, ибо я старый человек и ближусь к своему термину... Нет, нет, нет, возражает с трогательною любезностью собеседник, непременно к Вам. Быть по сему! За минуту до заката солнца мы достигли хана и напились там уже готового чаю. Затем, в тишине, при луне, но не в прохладе, подвигались скоренько вперед и вперед. Я по-прежнему коноводил, а нередко и отставал, вступая в разговоры то с тем, то с другим из свиты. У источника Апостолов не останавливались. Поднявшись на высоты Вифанские, зазываемы были колоколом Спиридоновым в его обитель⁸²⁶, но сказано было ехать «прямо», и новая Калипсо⁸²⁷ осталась в стороне. Елеонская Московия приветствовала стоконный караван наш веселыми огнями с высот своих. Наконец, к 10 часам мы были дома. Парфений встретил живым вопросом: будем служить? Ответ: «Жалея нас(?), Великие Князья даровали нам завтра целодневный отдых и сего ради отложили выезд свой до субботы». Чай и, разумеется, немедленный сон... Да! Пошли ему Господь Великую Княгиню православную!

Ну, да и спал же! Раза два-три просил себя о «прибавке». Наконец, не стало мочи лежать. Да кстати кто-то так неумолимо постучал в двери, что необходимо было воспрянуть. Стучавшего не оказалось в коридоре. Но на дворе уже усаживался в экипаж фрегатский командир Феодор Гирс⁸²⁸. Вышел проститься с ним и вручил ему на память, по его желанию, Евангелие в масличных досках для жены его, сущей православной. Чай и чада. В консульстве раздача подарков великокняжеских. Осман, сияющий всеми радостями от пожалованных ему часов. Больной Якуб туда же глашается, и тоже получает часы золотые, после чего снова ложится в постель, преследуемый лихорадкою и своим неугомонным боком. Г. Степанов с коробкой, из которой вынимает и вручает мне 10 свитков с наполеонидами, яко же речено бысть в Вифлеемстей веси... Тоска умиления по сему случаю. Составление Путевых Записок тремя авторами⁸²⁹. Приказание в 5 часов отправиться на Крестный путь. Обед. Приготовление подарков – Oeuf pour boeuf⁸³⁰! Без Якуба как без рук. В 4 часа звон большой к вечерне малой. От кафизм улизнули с о. Вениамином, которого я и отрекомендовал яко храброго воина Их Высочествам. Показал им мощехранильницу Миссии с частицами мощей св. великомученика Георгия. Вел<икий> Князь Сергий просил при сем закрепить своею подписью поднесенное ему мною Евангелие, с каким-нибудь приличным стихом из Божественной книги. Я написал: Будите мудри, яко змия, и цели, яко голубие ⁸³¹ . Отличные люди, прочитав это, пришли в истинное умиление. О, да будет тако, по глаголу Господнему! Засим отправились, пешие, консульскими воротами по местности бывшей церкви Первомученика Стефана к Дамасским воротам и городом до австрийского госпица, и прошли затем по Крестному пути все три поворота, пока вышли к Русскому Месту⁸³², которое тоже осмотрели. Обошли и весь пустырь бывшего Иоаннитского приюта⁸³³ с страшно глубокими систернами, наконец, еще раз обошли всю внутренность храма Воскресения. За Яффскими воротами Их Высочеств ожидала коляска, в которую и меня обязательно заставили сесть рядом с В<еликим> К<нязем> Константином. Любезно простились потом у консульского дома. У себя quasi-отдых. Регент, обиженный невниманием к его трудам раздавателей подарков. Vinum Mambre⁸³⁴ в 14-й №. Чай. Дочитывание утрени. Выбор фотографий фирмы Willok для поднесения Высоким гостям. Правило. Умолил давече Их Высочества дозволить мне употребить их наполеоны на вывод второго этажа на Иерихонском приюте. Чуть ли не показалось Им это обидным.

Поди же ты, не спится! Приготовление подарков всякого рода и вида. В ½ десятого звон к обедне. Их Высочества изволили стоять в алтаре⁸³⁵. Пели мы им незатейливо. Вместо Причастна распевали Благовещенские стихиры. Провожали их из церкви со звоном. Нашел я их потом в больнице, где наш Никита Божиею милостию выздоравливает. Ходатайство перед полковником <Степановым> о милости певчим и всем нашим. Ожидание Высоких Визитаторов всем собором, и все-таки они явились неожиданно, совсем ex abrupto⁸³⁶. Посидели у меня тут на диване с ¼ часа, поговорили о вещах безразличных и спешно отправились восвояси, не захотев видеть ничего более в доме нашем. Я проводил их за двери своего (!) заведения. После малого промежутка времени г. Степанов принес часы для регента и еще тысячу франков для раздачи миссионерам нашим. За это я ему всучил целый платок изделий из черного и красного камня. Полный удовольствия, я велел отыскать Козубского. Вместо одного явилось четверо певчих, и учинили мне такую демонстрацию, что я не раз вышел из себя от их наглых нападок на меня за мое обидное невнимание к ним, совершенное бессердечие, лукавство, жестокость и пр. и пр. Порфирий раскрыл свою глотку как калитку, и раз 10 тыкал в меня своими 16-ю годами службы при мне, ничем не вознагражденной. Козубский, осмотрев часы, отказался от них наотрез, не желая поставить себя на одну доску с Османом, а потом назвал Якуба первым мошенником, по общему якобы тут признанию, и все-таки награжденным золотыми часами! Фу! Гадкие рожи! Потом Порфирий пристал как клей, требуя от меня заверения письменного для консула, что они – порядочные люди! Помешались мои сослуживцы. О пожалованных деньгах и слышать не хотят! Долго я не мог успокоиться от этой глупейшей сцены. Ненависть ко мне людей этих выступила в ослепляющей яркости. Вот тебе и гуманное – более сего – дружеское обращение с подчиненными. Рыжая рожа погрозила мне даже чем-то на завтрашний день. Очевидно, затевают сделать скандал завтра при Голгофском служении, на посрамление меня перед Вел<икими> Князьями. Зная, что Их Высочества уже укладываются, я отнес им иконы Святой Троицы, иорданские трости и свои творения, по желанию Константина Константиновича. Увидав последние, и Сергий Александрович тоже пожелал их иметь в своей библиотеке. Отозвав последнего в сторону, я дерзнул молить его не давать мне креста с брильянтами, а лучше сделать по-прежнему блестящею всю нашу Миссию и прежде всего добиться уничтожения царского декрета о закрытии Миссии и пр. и пр. С консулом и г. Степановым советовался насчет певческой истории. Последний велел предложить часы второму по регенте певчему, а если мужики произведут завтра скандал, то в тот же день их и духу не будет в Иерусалиме... Последнее решение я не замедлил передать пану Козубскему, встретив его на дворе. На что его ясневельможность отвечала, что найдет место себе на небе. Красная рожа в свою очередь отказалась от несчастных часов, считая это недозволенным себе после того, как его набольший отказался от них. В 5 ч. мы делали последнюю милую экскурсию с Вел<икими> Князьями к «Царским Гробницам»⁸³⁷ пешком. Грустью повеяло на меня при сем от мысли, что празднику нашему наступает конец. Дома чай, укладывание в крестики малейших частиц св. мощей великомуч<еника> Георгия, длившееся чуть не до полуночи. Затем еще следовали чтение вечерни и утрени и причастного правила. Лечь спать пришлось уже в 3 часа ночи.

В 5 ч. отправился в храм. Певчие все были налицо. Служба прошла благополучно. Милость мира пето «сельское». Вместо Причастна – Егда отдрева тя мертва. Добрые Князья были в умилении. Я поднес им просфоры, и в день всеобщего поминовения усопших⁸³⁸ пожелал, чтобы память сего дня утешила их в неотвратимые минуты смерти. Немедля возвратились все домой. Наем коляски до Яффы за 60 fr. Скорое приготовление в путь-дорогу. Якуб хочет как-нибудь доехать хотя до Колонии. Оттуда поеду далее с Османом. Стакан чаю. Чьи-то слезы. Никола запыхавшийся со словами: «Уже в церкви!» Бегу туда с платками в руках. О. Вениамин уже начал молебную литию. Церковь Крестовая полна народа⁸³⁹. Молитва с коленопреклонением. Царское многолетие. Поднесение Их Высочествам крестиков со святыми мощами. «А Государю есть?» – спрашивают. Киваю головой в знак согласия. Шумно выходим все из дома Миссии. Вел<икие> Князья садятся в экипаж. Их осыпают цветами. Раздается звонок, и 9 колясок уносятся одна за другой за церковные ворота заведений. Остается моя последняя, по милости Николы накрытая тентом. Уносимся и мы, раскланиваясь с публикой направо и налево. Торжественный, хотя и с подкладкою грусти, моментик. Нагоняем передних и занимаем 7-е место между колесничниками. Летим славно. Передо мною торчат белые фигуры пашей с неузнаваемыми лицами. Великие Князья, конечно, впереди всех, без тента и даже без зонтиков, летят, не оборачиваясь. Колония. Патриарх приглашает в кофейню выпить чаю. Знать усаживается вокруг стола. Я с Шихашири служу за драгомана. Из СПб. получена уже телеграмма. Государь утверждает орденские награды Патриарху, пашам и др. Я один пью вместо чаю пиво. Все Высочества украшены красными ленточками нашего приготовления и крестиками с св<ятыми> мощами. Трогательно. Едем дальше. Ветерок слабеет, и начинается духота, увеличивающаяся по мере спуска с гор. Под Сарисом⁸⁴⁰ малая остановка и лимонад, отлично кстати пришедшийся. Конец горам. Воздух раскаленный, в тени 32 Реомюра и 39 Цельсия. От жгучей струи ветерка защищаюсь ладонью. Никогда в Палестине я не испытывал такого африканского зноя. В Латрунской гостинице Говарда⁸⁴¹ остановка. Приготовленный под палаткою стол переносится в дом. Закусываем. Мороженое и шампанское весьма, весьма кстати. Пишу «Великую просьбу о малом деле». Осматриваю древнюю гробницу с loculi⁸⁴² и привальными камнями, открытую у самого дома. Больной Якуб забыл о болезни и едет со всеми другими. Даже Жорж, повар, и тот прицепился к нам и тоже тащится невесть куда и зачем. Шихашири уверяет, что наши 3 наполеона прогонные заплатит сам Его Величество султан Хамид-хан⁸⁴³. Пёки. До Кебаба⁸⁴⁴ еще чувствовалась жгучесть воздуха, потом ее сменила простая духота. Защищаемся от солнца всем, чем можно. Ремли. Поворот вправо. Песок и пыль. Лидда⁸⁴⁵. В церкви я уже не застал Епифаниевой речи. Сходим к могиле⁸⁴⁶. Я пою Величаем тя и пр. и говорю краткую ектению. Тут же в церкви Никола (спасет его Бог!) с лимонадом. Кое-как выбираемся из пыльной селитвы⁸⁴⁷. На месте памятного ночлега нашего 13 ноября⁸⁴⁸ разбиты палатки, готов уже чай, и ученики протестантской (и православной вместе – по Епифанию) школы поют (читай: ревут) канты, и один произносит Их Высочествам речь. Убогий карильон⁸⁴⁹ пищит и скрипит тут же. Школа получает за свои труды 200 франков, и мы едем вперед прямою дорогою на Язур⁸⁵⁰, у которого оставляет нас солнышко. В сумерках достигаем Яффы. На набережной владыка Иорданский еще плетет по тетрадке Их Высочествам нечто на прощание и садится с ними и консулом в лодку. Разыскивается Вел<икими> Князьями «отец архимандрит» и усаживается рядом с ними, полный грустного чувства расставания. Маленькая зыбь. Французский «Aviso»⁸⁵¹ всенепременно опять стоит на рейде. «Герцог Эдинбургский» уже дымит. Подплываем к нему и без труда на этот раз попадаем на трап. Фаланга офицеров раскланивается. В каюте капитанской и за нею на галерейке духота. Уловляю полковника <Степанова> и прошу окончательных приказаний, как поступить с 1000 франков, пожалованных Миссии, ввиду вчерашней истории. Получаю полнейшую власть «распяти их и пустити»⁸⁵², тоже и с часами поступить совершенно, как мне угодно. «А мне до крайности угодно выпросить их себе на память», – отвечаю я. За сие заключаюсь в объятия собеседника и становлюсь их собственником. На палубе и у трапа ищу Якуба с вещами. Матросики уже тянут якорную цепь. Оставаться больше нельзя. Подплывает, наконец, лодка с Марабути, Фотием⁸⁵³ и Якубом. Хватаю вещи и спешу в каюту Их Высочеств. Передаю вещи, любуюсь великолепной картиной «Южной ночи» художника Куинджи, принадлежащей Вел<икому> Князю Константину⁸⁵⁴, с которым уклоняюсь в его каютку, передаю ему четки для матери⁸⁵⁵ и перламутик для сестры⁸⁵⁶ и вместе «Великую просьбу». Он подводит меня к своей божнице, где горит неугасимая лампадка, и еще раз просит молиться, чтоб ему досталась православная жена... Тронутый до глубины души его любезностью, я хватаю его за руки и говорю: «Какие вы – прекрасные люди!» В свою очередь тронутый, он отвечает мне задушевно: «Какой вы – милый батюшка!» Этим кончается мой визит ему. В большой каюте я благословляю большим крестом каждого из Высочеств, и – прощаюсь с ними. Еще потолокся минут 5 на палубе в ожидании консула, еще раз простился с капитаном и г. Степановым и оставил фрегат. Сидя в лодке со всеми своими, хотели было мы дождаться ухода фрегата, но узнав, что там все сели ужинать и дело еще может затянуться, поплыли к берегу. Высадились в триумфальной арочке, от которой завтра и следа не останется, и разделились ови на десно, ови на шуе⁸⁵⁷. Сии последние были мы. За Яффою подхватили коляску и укатили в свою несравненную Московию Св. Тавифы⁸⁵⁸. Ужин. Чай и абсолютный отдых. Так кончился наш столько жданный, русско-палестинский, с августейшими персонажами, праздник⁸⁵⁹ всерадостный.

В первый раз, конечно, в жизни я не только не служил, но и совсем не был в церкви в такой великий день. Спал до девяти часов в прохладе, невозмутимой тишине и покое духа. Место пребывания моего слало мне в душу что-то чарующее. Как будто возвратилась блаженная «Троица» батуринских времен⁸⁶¹. Стоило выйти в сад и посмотреть на небо, чтобы увидеть в высоте еще раз три таинственные березы, столько меня занявшие и восхитившие, вероятно, 17 мая 1825 года или годом ранее – 25 мая. Послал по широкому морю праздничный привет вчерашним гостям нашим, помолился на беседке, вдыхая густой свежий воздух, напитанный ароматом 500 садов. Как все и всюду хорошо! А ты зачем тут, непрошенная и неотвязная спутница – старость? Тут место одним Андреюшкам да Яшенькам⁸⁶², и много-много – Алешам 40-х годов. О! Каким стоном выгнать из сердца тугу жизненного отцветания! Старик <Халеби> возвратился из города от обедни роскошно одетый, поздравляет меня и желает, чтоб я остался тут хоть на неделю... «Останусь и на месяц, если вместо горшка будешь носить на плечах голову», – отвечаю я. И действительно остался бы, но... Христина⁸⁶³ с водовареньем⁸⁶⁴ и чаем. Приготовление к отсылке в Афины забытых книжек. Постановка рамки на запись великокняжескую 1872 г.⁸⁶⁵ и жаление крепкое, что не повторился случай для нее в 1881 г. Что будешь делать. Неудачи хевронская и бетжальская отняли у меня «крылья дерзновения»⁸⁶⁶, да и никак не приходилось вчера ночью зазывать сюда Их Высочеств. Будем довольствоваться надеждою встретить здесь через 5 лет В<еликого> Князя Константина с его православною супругою. Строительные беседы. Чтение газет, еще сон от усталости глаз. Освобождение кипариса от гнетущего миндаля. Обед с ухою, какой не кушал сам Иафет Ноевич⁸⁶⁷. Экскурсия на все 5 холмов Тавифских. Пленительная картина! Сбор мозаики. Уже 5 часов, а консула нет. Весть, что он уже уехал. Ускоренные, по сему случаю, сборы в дорогу. На, и – Его П<ревосходительст>во с Его Б<лагород>ием Александром II⁸⁶⁸. Чай под орехом. Обход с юношей всего сада. Сумерки уже. Прощаемся и едем. Прохлада, луна и на сердце тишина. В Ремли закуска и чай. В Баб-эль-уади тоже чай. Им и закончился сей маятный май месяц. Когда бы еще другой такой выпал!

[ЛЕТО]

Красное ⁸⁶⁹

Три солнышка взошло

На небе Палестины.

Заветное число Τό было ль без причины?

Нет, трех мужей пример,

Пришедших к Аврааму,

Явил нам их. Поверь,

Тут путь нам к Славы храму.

Увидишь, что и нам

Пошлет Бог жизни семя.

А нашим всем врагам

Стыда и горя бремя.

Укрепившись чаем против всякого прилога сонного, мы стали подниматься на любезные свои горы, и, вопреки предположению, не встретили на них ни сырости, ни даже прохлады. Ехали скорее, чем за неделю перед сим, а все-таки прибыли на свои Постройки уже в 3-м часу. В домовой церкви была обедня, и все обстояло благополучно. Радостные чада. Чай. Братия, собирающиеся к Дубу на служение там завтра. Попытка заснуть, кончившаяся ничем. Поручение о. Вениамину раздать наградную тысячу по приложенному при ней списку. Приведение комнат в status qui ante⁸⁷⁰. Лечение глаз. Визиты докучливые. Обед праздничный. Наконец, давно преднамереваемый сон до ночи. Чай. О. Вениамин с листом. Отказались от денег Козубский и Михайло <Степанов>. От эфенди две посылки Вольфовы⁸⁷¹ и два письма денежных.

Спал до отвалу. Лекарство. Чай. Порфирий, принимающий на себя роль древнего козла отпущения и умоляющий прогнать его одного из Миссии, яко зачинщика и коновода всей пятничной истории. Штукарь! Осман с почтой австрийской. Из Хоз<яйственного> управления <Св. Синода> вексель полугодичного содержания Миссии, из <Петербургской> консистории⁸⁷² указ, но не тот, которого я ожидать мог, и от г. Лермонтова⁸⁷³ – его фотографический портрет. Ходил в консульство на совещание о том, «что делать?». А еще ранее был в городе у именинника Севастийского⁸⁷⁴ и у Патриарха – будущих кавалеров русских⁸⁷⁵. Дома – возня с глазами. Обед. Чтение, перешедшее по обычаю в сон. Вечером выдача жалования служащим при Миссии, произведенная чрез вторые руки. Якуб подвизается в примирении бетжальцев. Некая Наталия, володимирская, что ли, с охапкою приношений всяких для ризниц Елеонской и Горненской. Довольно на сей день. Уже снова спать хочется.

Во сне по комнате бегают, играя и ловя друг друга, котенок и щенок. Последний как будто искусственный, мною склеенный или сколоченный... На, фантазия! Молитва. Чай с новоприбывшим военным медиком Александром Вас<ильевичем> Елисеевым⁸⁷⁶, командированным нашим Географическим обществом для черепословных⁸⁷⁷ исследований в Египте и Палестине. Писание в Афины к г. <М.П.> Степанову с разными проектами, довольно игривыми (см. сон). С. Якуб с векселем к Валеро и с золотом от оного. Уплаты и расплаты разные. Между делами Батурина бесконечная⁸⁷⁸. Обед. История о разрыве дружбы между двумя докторшами и найденных окончательно ворах, попользовавшихся консульскою сумкою, о виновнице систематических похищений у детей, о сплетнице Харитине, передававшей певчему Иосифу, что я обзывал у консула певчих нигилистами, о консульском человеке, обиженном, подобно Козубскому, назначением ему в подарок от великих князей часов и продающем их за 50 фр<анков>, и пр., и пр. Приходили о. Константин, хлопотавший пред ИХ ВЫСОЧЕСТВАМИ об арабской гимназии, о. Михали, Сысоева⁸⁷⁹, сестра милосердия пензенская, Евгения Елеонская⁸⁸⁰, зограф-болгарин⁸⁸¹ и Бог весть кто и кто еще.

Тоже спал до 3-го часа. Те же утренние фазы жизни. Возвратившиеся хевронцы⁸⁸². Еще 6 золотых за прикупленный виноградник с пещерами у Дуба. Кармелитка елеонская за подачкою. Находит, что я лучше всех людей на свете. Хусейн Зяде за таковою же. Уверяет сей, лучший из людей, что покупка места в Юдоли плача окончательно улажена и что на нем есть зарытые в земле колонны⁸⁸³. И сегодня строчение ответных писем в Саратов и в Камышлов. Некий армянин, осведомляющийся от имени своего монастыря о том, когда коронован был наш нынешний ГОСУДАРЬ. О. Вениамин с наполеоном от своего Исы. Виссарион, Парфений и Димитрий за жалованьем, и столько других. После обеда сон от утомления. К. Марья Гавр<иловна> с ризами. Wind'harmonica. Чай. Сие самое. Дремота, конечно. Скоро 2 часа. Молитва. Поклон через окно трем божествам древности. Венера, оставив старого Хрона (а по-русски хрена), спешит к Зевесу (по-русски бы: повесе). Еще бы. Родителем ей приходится в некотором роде.

Встал в 3-м часу. Лекарство, конечно, и все прочее. Поклонница Наталья Ив<ановна> Красовская⁸⁸⁴ с Евангелием и подсвечниками. Все также медное, как и прежде доставленные лоскутья парчи. К секретарю <Яковлеву> по метрическому делу. Застал его на уроке турецкого языка. Учителем состоит Шихашири. Визит неудачный г. Елисееву. Слово Харитине. У часа в аптеке. Посещение больного Семена. Дома очная ставка Харитины, Порфирия и Осипа. Отречение всех от всего... Каверзники и – больше ничего. Пан Козэнбский утверждает, что г. Степанов ему лично сказал, что ему отписано 50 наполеондоров. Отчего бы уже не 500! У, рожи! Елеонская кружка. Вечный помяник. Пономарь за инструкциями. Обед. Σ с узлом, а узел с подрясником. Церковь. «Μετά ταΰτα θάνατος"⁸⁸⁵, а πρὸ τοῦ θανάτου⁸⁸⁶ денежки на проезд до Петербурга. Впрочем, и после них все-таки – θάνατος⁸⁸⁷. Припоминается, что и во сне сегодняшней ночи тоже дело шло о смерти и испытывалось тяжелое чувство. История о соседе и о его ... , сообщенная им самим Якубу. С горя лег спать. В 10 ч. чай. За ним F.F. Faber и Levin⁸⁸⁸. Молитва. Сие. Вот-вот 2 часа ночи!

Обедня. Чай. Списывание для себя нот церковных из репертуара нашей капеллы – на всякий случай. Экс-сестра милосердия Шалькевич за благословением в дорогу домой. Другая, некая Наталья Ивановна Лебедева⁸⁸⁹, из Одессы, тоже за благословением. Г. Елисеев, отправляющийся сегодня на Иордан и нашедший на Елеоне кость человеческую с вонзенною в нее каменною пилою (?), насчитывающею себе так<им> обр<азом> уже 4 тысячи лет. Показывание ему наших библиотек-музеев. Бетжальцы по своему шаматальному⁸⁹⁰ делу. Напрасный визит имениннику⁸⁹¹, оказавшемуся в бегах. К Иосифу, к Симо. Та же работа. Обед. Всенощная. Три денежных письма. Баня. Сидение при самоваре. Сон до 2-х часов. Правило – уж какое там, не спрашивай, и паки сон.

Встал с будильником. Служение. Чада все и даже с приплодом. Усталость или устарость. Наблюдение чайного настоя в микроскоп. 2 письма с турецкой почты. Одно из Ананьева. Роспуск гимназический 10 июня, общий по России. Некрасивые картины там в перспективе. Два Валентиниана Ахмедовы⁸⁹². Уплата столярная в 38 наполеонов. Таковая же Зенанири в 20 наполеонов... Разор, да и только. Вновь поступающий сторож-садовник иерихонский из области Понта. Обед с парою надутых. Нотация Горней барыне и напоминание о «теплом времени». Объяснение надутства вышеупомянутого, невероятное, на мой взгляд, а пожалуй, возможное. Нотописание. Г-жа Богданова с 100 р. от М. М. Киселевой. Листуар о докторшах и их минувшей схватке. Чертежи церкви иерихонской⁸⁹³. Дремота. Чай по обычаю у консула. Все еще там пахнет попразднеством. В 9 ½ возвращение восвояси. Сие. Позевота и прямой сон над тетрадкой сей. Будто бы Вел<икий> Князь Константин продал (!) Мраморный дворец свой в Питере и переселяется навсегда в Корфу. Чушь, конечно.

ПОСТ. Утро, как и все другие. Светло, ясно, прохладно. После чаю продолжение крюковой работы. Осман с почтою. Беззубый Мастро-Филиппо скрежещет зубы своими от того, что дорогие «франки» ушли из рук его. Не удастся ли сойтись с ним на колоннах? В «Церк<овном> Вестнике» длиннейший список пасхальных наград духовенству. Нашим певцам сей раз ничего. Хаджи-Митрофан Як<овлевич> Геликонский⁸⁹⁴ украшен крестом наперсным. Да светло празднует славнейший град Москва по сему случаю! Также и тесть Михайлов – о. Первушин или Ярушин⁸⁹⁵ получил вторую Анну. «Серое Превосходительство»⁸⁹⁶ выслало мне два экземпляра «Иерусалимского письма». Отпечатано же в 10 тыс. экземплярах... Читай не хочу! В драгоманской уже часа два идут переговоры о мире бетжальцев. Молодец мой драгоман, ей-Богу! Пресловутое дело, тянувшееся лет 10, готово окончиться. Обед, породивший дремоту, перешедшую в сон. Бетжальская даскала за жалованьем и за позволением закрыть ученье. Sirius⁸⁹⁷. С полчаса наверху. При огне то же занятие. Чай. Жорж с полной редакцией гистории дней минувших. В «Имере» пишется, что граф Игнатьев⁸⁹⁸ перемещается в Министерство ин<остранных> дел, а его место займет Шувалов⁸⁹⁹. Двоение в глазах. Молитва. Сие истое. Давно уже 3-й час.

6 часов. Все еще во сне видятся мне разные поездки, приготовления, ожидания. Отделавшись от утренних формальностей, принялся оканчивать переписку нот и исписал целую страницу, по недосмотру вверх ногами. Обстоятельство это совпало с передачей мне пакостных глаголов пьяной Л-ы⁹⁰⁰, узнавшей якобы от некоего верного лица, что через 6 месяцев (?) меня ожидает такая же бомба, какая поднесена была ГОСУДАРЮ, а через неделю я буду иметь удовольствие прочесть в газетах еще статеечку о себе, которая утешит меня... Это сулит мне срамница, которой я столько добра сделал вместе с ее разбойником-мужем! «Верное лицо» – конечно, пан Козубский. Удивления достойна эта ненависть ко мне людей, к которым я столько лет неизменно отношусь дружески ласково, с терпением и снисхождением, похожими прямо на потачку. Убеждаюсь еще раз, что, должно быть, есть в нас, Капустиных, что-нибудь родовое, весьма неприятное и отталкивающее... Итак... бомба! Господи помилуй! А там все те же бетжальцы, по диким понятиям о кровной мести оценивающие двух убитых в 20 тыс. пиастров и в уплату этой суммы соглашающиеся зачесть трех девочек, отдаемых даром партиею, повинною крови, в замужество за парней обиженной стороны. Ну да и люди же! Димитрий за благословением ехать на Иордан лечиться зноем от ревматизма. Александр за приказаниями относительно завтрашнего служения. Самаан с обедом. Выгнанный служитель с (динамитом?) требованием себе заслуженной доли из тысячи франков великокняжеских. Письмо от Селима Хури, красное углами, а не пирогами, по обычаю. Ветросличница (Windharmonik)⁹⁰¹, наводящая несказанную тоску на сердце. В сумерках побывка наверху. Рассыльная от г-жи Богдановой. Вторичная переписка батуринского Милость мира. Чай. Дремота. Молитва из той же категории. Ветер поднялся с моря. 1 час ночи.

Удостоился во сне быть среди всего царского семейства, только к обеду вместе с ним приглашен не был. Утро ясное, но с туманцем. Удосужившись от чаю, писал реляцию о «событии» последних дней в «Ц<ерковный> Вестник»⁹⁰². Занятие длилось до 2-х часов и больше. Затем еще успел написать благодарственное письмо графу Г. С. Строганову в Рим. Ибрагим⁹⁰³ принес русскую почту и показал мне подаренные ему Вел<икими> Князьями часы, полный восторга от такой чести и милости. «Современность» все еще не выходит. Какой умный этот паровик. Взял да и лопнул! Жаль очень, что не случился при разрыве досточтимый Ю. В. Добрынин. Бетжальцы с самого утра шумят в драгоманской комнате, добиваясь мира между собою. Антрополог⁹⁰⁴ отправился сегодня в Хеврон, а вчера пеший ходил с Ханной в Горнюю. Известий из последней пока не имеется. В 3 ½ ч. обед. Мой опыт обессоления маслин увенчался блестящим успехом. Всенощная. Патриарх с Епифанием в полной форме, поздравляющий меня с именинами! О моем празднике секретном (?) известила его г-жа Богданова, а сию уверили в том святцы, в коих под 10-м июня указывается: св. мученицы Антонины... О, Господи! «Пейс-Паша» видит меня одетым в «женскую кацавейку», а Патриарх с Богдановой считают меня уже прямо женщиной! Проходка с гостями по-за Постройкам кругом Жидополя⁹⁰⁵. Встреча с Мазницей⁹⁰⁶ и мазилками. Никифор, еще не 80-летний якобы. Сумерки. Дома «Отеч<ественные> Записки». Г. Симос. Часотворные беседы. Дремота и сон, соннокиванье под видом молитвы.

Все еще езжу с ИХ ВЫСОЧЕСТВАМИ. В 6 часов однако же нашел себя в постели. Обедня. Компаньонка Горней Чайки. Мат<ушке> Павле передано, что меня таки убьют. Кто? Неизвестно. Только в компании с певчими. Чай. Уплата хлебнику за 5 месяцев почти 900 пиастров. Нет никакой возможности выбиться из долгу. А еще пьяная баба мелет, что я – старый развратник – набил золотом сундуки своих воспитанниц, 4 тыс. лир дал в приданое за одной из них, и пр., и пр. А что прикрыл добрым именем настоящую-то развратницу, об этом умалчивает! Вонми суду моему, Господи! А тут еще ново-старая история о Пчаро и его подвигах. Подавалось будто бы прошение вел<иким> князьям от некоей Луши, но разорвано одною благодетельною душою... Откуда взялся этот новый омут, втягивающий меня в себя ни за что ни про что? Вас<илий> Степ<анович Гур-Назарьянц> с... бомбой, то бишь со счетом в 1083 пиастра. Обсуждение с ним положения дел и решение его умалиться на ½. Посмотрим. 12 часов. Невесело. Швея с подрясником, предназначенным защитить меня от динамита, гликоцерина, пироксилина и прочих знамений времени нашего. Батурина по сему случаю. Обед с холодным, каких на свете мало. А горячих-то всего на все одно, да и то не кушанье. Чтение и за ним всенепременно сон. А за сим побывка в обсерватории и чай с г. консулом.

Не служим. Лекарство. О. Вениамин от праздника с двумя золотыми кольцами, жертвуемыми якобы в Миссию и оплачиваемыми 9-ю рублями, хотя вес их обоих менее наполеондора. Выправки о грузинах в Палестине. Кавас консульский с № «Revue des deux mondes» и статьею в нем: «Lempereur Alexandre III». Итальянец Джовани, проектируемый для поездки в Бейрут за мрамором⁹⁰⁷. Наталья Ив<ановна> за распиской евангельской. В свое время обед, а за ним расслабление желудка, а за сим разленение тела. Вместо всенощной лег спать. В сумерках отыскивал Урана верхнею и нижнею трубами. Последней по-видимому удалось напасть на него. Чай, вычитывание из Леонида⁹⁰⁸. Получены письма от Елагина и некоего москвитянина. А эфендиев Ханна принес третие – с 12-ю рублями. На каждое изволь отвечать, а ни глаз, ни времени, ни охоты нет к тому. Дремооота...

Проспал на диване до 2-х часов и вящше. В окошко кивают, насмехаясь над моею сонливостию, головами своими 4 планеты. Ба! А это что такое с ними? Комета, да ведь какая? Не меньше пресловутой Донатиной⁹⁰⁹. Великолепное зрелище⁹¹⁰. Хвост сажени в полторы или две глазомерно. Наведение на гостью снова труб. Проваландался с сим делом наверху до полного рассвета. Третия порция сна. Обедня. Чай. Грузинские справки. На конь и в Крестный монастырь. Копирование 5–6 надписей, вроде <.>⁹¹¹ и т<ак> далее. Археологические беседы с Фотием <Великим> об Эммаусе. Копирование еврейской надписи на костянике, найденном в Мальхе⁹¹². В 2 ½ часа возвращение восвояси. Нехорошая весть с Иордана. Утонула, купаясь, в св<ятой> реке поклонница, послушница киевская Евдокия некая. Не отыскано и тело. Унесло его, конечно, в Мертвое море. Обед. От Патриарха циры <сыры> вонючие. Иерихонская «начальница» с извинением за случай иорданский. Точно от нее зависело, умереть или остаться живой усопшей. Семен выздоровевший. Всенощная. Два доктора и одна докторша на перепутье к консулу. Стакан чаю в «раю». Дома ревизия Урана сверху и открытие той же самой кометы за церковию при самом горизонте. S-or Simo. Часы его с 4-мя стрелками для обоих счетов – алатуркского и алафранкского. Чашка кофе. Глаз опять стал побаливать. С середним зубом тоже вышла гистория. 12-й час. Пора приниматься за правило.

Тоже собрался встать в 3 часа и наблюдать комету! Проснулся, когда уже сияло и пылало в небесах купальное солнышко. Молитвы. Восковой зуб. Служение и панихида по усопшей р<абе> Б<ожией> Евдокии. Чай. 2 поклонницы за благословением, одна из Елабуги, другая из Москвы от муч<еника> Никиты. Мать Даниила с послушницей – товаркой утопшей в Иордане и тоже едва спасшейся от смерти. С визитом (неудачным) к г. Елисееву. 30 наполеонов банкиру на бейрутский мрамор и 3 напол. в руки мастеру. Г-жа Губа. Чтение газеты. Книги от Κυρ Фокилида. Обед с «начальницами». Путешествие с двумя докторами <Решетилло и Елисеевым> и Якубом на гору «Соблазна». Антропологические наблюдения над кучею костей, вырытых за 6 лет перед сим из систерны. Pater – Credo⁹¹³. Московия. Осмотр «гипогей»⁹¹⁴, чай. Возвращение восвояси. Еще чай в консульском саду. Комета. Г. Арарик или иначе как. Дома чтение и позевота во весь рот.

6 ½ ч. Ветерок и прохлада, а в макушке головы простуда. Лекарство, передвижение. Чай. Г. Елисеев за напутием. Просьба ему о брошюре «Из Иерусалима» и вручение на сей предмет 150 рублей да 25 р. на пересылку книжонок до Одессы. Затем чтение газеты безотрывочное надолзе⁹¹⁵. К Порфирию⁹¹⁶ заметки метрические. Из Горней Гур (или лгун) Назарьянц, пытающийся доказать, что все, еже о бомбе, наклеветано на его великолепную подругу жизни. Еще бетжальцы бесконечные. Никола, отправляющийся в Яффу с почтою, за приказаниями. Наказ через него Яффскому вице-губернатору (!!) Юсефу-эфенди. Обед. Еще чтение, неразумно продолженное даже до потемок. С час времени наверху и всяческое наблюдение кометы, поднявшей хвост свой прямехонько к Полярной звезде и видимо удаляющейся от солнца. Чай. Еще желание почитать, но глаза совсем отрекаются от сего. Брожу по комнатам, слушаю les voix celestes⁹¹⁷, тоскую, пожалуй, хлопочу о лампадке для залы, еще с полчаса торчу наверху под небесами, там же молюсь, и к ½ 12-го переселяюсь на койку.

Хвост кометы целую ночь торчал поверх горизонта. Полагаю, часа в 2 она снова показалась сама и в 3 уже великолепно сияла на небе. Я продолжаю себе путешествовать с князьями. На этот раз несся в тележке и подпрыгивал, сидя, не на один вершок. Не спится. Встал в 5 ч. Глаза – плохи. Променад молитвенный с озлоблением и потом дремота. Чай. Османов сын с почтой и письмом от братца Московийского. Пошло на пожертвования. Несравненный мой Ф. Н. Самойлов еще отсыпал на дела мои 2 тысячи⁹¹⁸. Ходил в аптеку и взял еще раз того же цинкового раствора, а глаза лечу все-таки чаем. Роюсь в библиотеках, но читать не смею. Ростовцева, плачущая от наветов «начальницы». О. Анания – за золотом, конечно. Обед. Попытка писать письмо. Всенощная. Еще письмо от г-жи Кирьяковой. Питомец-то в отсутствие ее... женился! Да еще выбрал себе в подруги некую бонну – голую, как и он сам. Ну и отдувайся теперь, сердобольная старица! Писал до потемок. Наблюдал за кометой. Чай. Писание и частовременное хождение по комнатам из конца в конец. В 12 ч. еще раз к телескопу. Комета не зайдет сегодня под горизонт. Решительно хочет вымести метлой своей полюс.

Встал с будильником вместе. Обедня. Токарева дочь⁹¹⁹ и № 1 за пособием великокняжеским. Не слушают никакого резона. С. Чай. Сугубая телеграмма из Афин от г. Степанова. И письмо и посылка мои получены им. Ответ последует из Неаполя. Строчение номерных писем до самых 3-х часов. Обед. Письма с Афона от о. Стефана. Святогробский Виссарион с предложением купить у него колонийскую башню-развалину, ибо она то и есть евангельский Эммаус⁹²⁰. Старец назначается игуменствовать в Тифлисе⁹²¹. Чтение малое. Перевод грамот патриарших на пожалованные 4-м из свиты ИХ ВЫСОЧЕСТВ кресты с частицами Животворящего Древа. Ханна эфендиев с московскою группою в 271 полуимпериал. Чай. Дремота. Комета. ½ первого уже.

Все то же и так же. Не особенно жарко, но и далеко не прохладно. Некто Иван Феликсович Ягодинский, «фершал», за пособием на возврат в отечество. 15 р. Продолжение номерных отписок, пресеченное визитом Жоржа с ладаном. Обед. Поездка с Якубом на раскопки, производимые Herr’ом Guthe. Множество ямин с открываемыми на глубине остатками городской (?) стены. Остаток башни над источником Девы. Спуск к Силоаму. Κυρ Фотий. Осмотр древней надписи, отлично прочищенной. Herr Гуте. Возвращение к Яффским воротам. Пешеходство в Никольский монастырь к г-же Богдановой и м. Антонии. Пот и ветер. Потемки. Человек 8–7 гостей, наблюдателей кометы. Чай с музыкой до 11 часов. Утомление крепкое. Моление слабое. Приехал посол эфиопского императора с свитою из 15 человек, но без сапог.

6 ½ часов. Ночью отправили в Иерихон верблюдов и ослов с дверями, окнами и прочими столярными изделиями. Лекарство и все другое. После чаю архимандрит-сербин, утверждающий, что в Дечанском монастыре доселе хранятся венец и скипетр царей Сербских. Клеение. Чтение, глазоистомление. О. Савватий с историей о посылке из Москвы для монахини Агафоклии, а по паспорту Анисии. К соседу за справками, неутешительными. Чтение. Преждевременный обед. Номер в консульство. Сама мать Агафоклия. Якуб в Анату⁹²², а я в церковь. Ветросличие. Газета. Сидение наверху. Тут чай, житие св. Саввы <Освященного>. Глаза. Молитва. Сие. ¼ 12-го часа. Комета немножко склонила хвост свой к западу от Полярной звезды.

Обедня. Чай. Мытье обычное. Переписка грузинских или иверийских надписей Крестного монастыря. Марья Гавр<иловна> с новыми ризами, отыскавшая меня в большой библиотеке. Секретарь с Олесницким (но не моим)⁹²³ и мандрагорами. Обед. Гнилые бананы из Иерихона. Всенощная и панихида по ком-то. Я помолился об усопшей игумении Флоровского монастыря Парфении ⁹²⁴ , недавно скончавшейся. Три грации. Смех не подобный. Отличная во всех отношениях баня с доктором и аптекарем. Чай с ними же. Пан Ягодинский сказал Виссариону о вычитанном им в немецких (?) газетах известии, что сюда приедет на поклонение ГОСУДАРЫНЯ ИМПЕРАТРИЦА с Наследником и что их будет провожать сюда сам Абдул-Гамид⁹²⁵ в благодарность за то, что Царь простил Турции военную контрибуцию. Независимо от сего, Горний Гур ругает меня площадно, и тоже собирается убить. Спасибо на добром слове. ½ 12-го. Пора молиться и спать ложиться.

Ну-с? Извольте видеть. Брату Московскому <Платону> можно даже и пешком сходить, ибо недалеко. Впрочем, для нынешнего Макария⁹²⁶ хоть трава не расти. Вот если бы жив был Филарет⁹²⁷, другое было бы дело. Однако же пора мне идти на... венчание. Иду. В церкви уже постланы ковры и все готово. Кто же венчается? Ни за что не угадаешь, тетрадка моя простоволосая. Венчаюсь я сам. На ком? На Афине!!! Не нравится мне невеста. Вот если бы. Но во всяком случае, как же это: монах и архимандрит, и – женится! Но, верх курьеза, я же сам и венчать себя буду! На сей степени ахинеи (афинеи) я не мог устоять и рухнулся в сей подсолнечный мир. 6 ½ часов. Скорее молиться и служить в обновках. Чай со чады. Вселенская раздача милостыни. Вывод воска из покрова престольного. 11 часов. Спарывание аграмантов с экс-занавесок атласных. Исправление царских портретов в зале. М. Агафоклия за своим добром. Обед. Рецепт шампанского вина для сих дел немастера. Некий Парфений Аким<ович> Хомяков, тысячник из Николаева, своих не узнавший. Никола, переехавший сюда из Яффы со всем скотом и животом. Черчение и сон с наставлениями мастеру Зананири. Чай у консула с выдержками из Хомякова, «учителя Церкви»⁹²⁸. Арбуз и дыня. 11 ч. домой. Сие. Дремство паки и паки. Ветер холодный (!) на дворе. Лорис-Меликов приедет сюда паломником. Гумберт⁹²⁹ – тоже.

Такое же утро, как и вчера, только ветра больше. За чаем немецкая почта с письмом вторичным от братца о той же материи. Затем еще 2 страховых письма: из СПб. с указами синодальными царепоминальными и из Москвы с письмом от самого Феодор<а> Никит<ича> Самойлова. Непременно просит надеть ризу его на икону Б<ожией> Матери. Риза оценена в коносаменте в 2400 флоринов... одначе! Сидение над грузинскими надписями. Безглазие вследствие сего. Торчание наверху от нечего делать. Эфенди с распоряжением консульским о больнице, к которой я не имею никакого отношения. Simos с часиками, якобы совсем (?) исправленными. Гур Горний за аттестатом. Вычитывание ему акафиста вместо аттестата. Ветрогласие и тоска, им вызываемая. Самаан с ранним обедом. Назначение его вместо себя пильщиком. Выправки разные о грузинах. Якубова победоносная расправа с телескопом. Молодец, право! Удастся ли ему исправить и Бетжалу, неизвестно. От муфтия и от коптского владыки поклоны за пожертвование на «бедных самобеднейших». А между тем сегодняшняя эпистолия московская что гласит? Пребывание наверху, метенье, выниманье, прибивание и пр. до самой звезды брадатой, видимо уходящей из солнечных владений в даль далекую. Сегодняшняя «Ill<üstrierte> Zg» говорит, что комета усмотрена первоначально астрономом Аргентинской республики и что есть та самая, которая была видима в 1807–8 годах. Еще копировка надписей и незрячество после оной, а за сим и сон от нечего делать. Полночь и час после оной. Марс, Сатурн и Юпитер. Вел<икий> князь АЛЕКСИЙ заступил место дядюшки в Морском деле у нас⁹³⁰. Отец «нашего» графа сделан генерал-губернатором Финляндии⁹³¹. Скарамангá прислал карточку и Исакиевскую «кафедру». Гремят сват Макарий и Πολύ-задов⁹³².

Нарочно заветил, чтоб приснилось нечто вещее, так как ожидается сегодня некая весточка. Ну и, конечно, приснился бегающий по комнате кот. Вот тут и утешайся себе. Лекарство и моцион. Чай. Исправленные часишки по-прежнему спешат на 10 м. в сутки. Приятно! Но верх приятности – полугодичный счет Дюйсбергов. 18 раз забираем был из магазина только один Sucre и Zucker! Уплатить приходится 42 наполеондора. Не выйти мне никогда из долгов. Это ясно, как день, а лучше сказать: непроглядно темно, как ночь. S-or Simo передает известие, что постройка Елисеевской церкви в Иерихоне окончена, и ехать туда им с архитектором незачем. Уж не написать ли М.М. Киселевой, чтобы церковь-то строила на нашем русском месте? 11 часов. Мухи, чик маятников, и ничего более. Недолго думая, присел к столу и стал строчить ябеду в Пензу, что продолжалось до самого обеда. После оного чтение с дремотой. О. Виссарион с просьбой разменять Екатерину на Алексеев с К°, ибо помер брат его старший, и нужны поминальные взносы о душе его. Объявление Казакову о неудаче с его обратным билетом. Наталья <Красовская> оная и обещанные ею подсвечники. Всенощная с помазанием, длившимся, несмотря на малолюдство сезонное, до 7-й песни канона. Ни малейшей панихиды после оной. ΚΖ. Пребывание наверху. Холодный ветер. Чай. Еще строчение писем для завтрашней почты до 2-го часу. Истомление очес полное. Худая молитва. Комарыыы.

Встал ранее будильника. Никакого стука тележного. Молитвы и служение своим чередом, а после онаго панихида по новопреставленных. Дома чай и русская почта, состоящая из одних газет. Еще два письма в СПб. и Москву. Обед с своими. Повесть об Исе Константиновиче⁹³³ и Америсе Константиновне. Что ж? Видно, что родня между собою. Грошовые картинки от евреев... Драгоман Анания, советующий новоправославным вифлеемцам возвратиться в латинство, лишь бы не платить за них разные поборы. Хорош! Чтение и сон вплоть до 8 часов ночи. Малое пребывание под кометою. Чай. Чтение газет. Отмахивание беспрестанное от комаров. Осману делали сегодня 2 медика операцию, и кажется кое-что отнимут от него. 2 часа. Отбою нет от комаров. О гимназисте нашем ни слуху ни духу. Да то же самое приходится сказать и о фирмане. Отличное посольство всячески постарается затянуть и испакостить дело самого простого, обыденного значения.

Проспал почти до 3 часов. Осталось в памяти белое платье с розовою ленточкой. Ну, хоть не красною, и то хорошо. Тот же ветер, а след. и прохлада. Лекарство и т. д. «Стрекоза» уморительная⁹³⁴. Рекомендательное письмо к брату о свате, иже есть на сей раз Яков Ив<анович> Ансара, возымевший страстное желание видеть РУСЬ Святую. О. Савватий за благословением перебраться на Елеон и быть краеугольным камнем тамошней обители Русской. Бог да поможет! Путешествие в больницу. Бедняк Осман, заплакавший при виде меня. О. Ицхак⁹³⁵, выздоравливающий и с тоской высматривающий в большое окно на свои голые горы. С Жоржем к консулу. Скверная бумага из посольства. Порта, видите, предварительно ищет осведомлений от Реуфа о местах, где имеют быть церкви наши, и о размере сих последних, а не подходящий под грамматику наш Ону⁹³⁶ уже и рад стать на дыбы фразерства и придумывает затруднения, усложнения, запросы, интересы, правила, традиции, условия и всякие другие пустословия. Не забыл своего великолепного «terrain brulant»⁹³⁷ из эпохи покупки Мамврийского Дуба. О, Господи! Да когда же мы выйдем из «маленьких» на Востоке, приписывающем нам величину непомерную? Дома утешение. С<амаан> с полудюжиной рамок для великокняжеских портретов. Windharmonica. Переписка. Обед. Батурина, самая давняя и несказанно грустная. О. Кирилл⁹³⁸ – ученый, повествующий еще о нескольких старогрузинских надписях в Аврамиевском и Никольском монастырях, в Καταμόνας⁹³⁹ и Бог весть где еще. Туры наверху. Комета подходящая все ближе и ближе к полюсу. Ветер неключимый⁹⁴⁰. Тут чай. Ответ в консульство на бумагу του Όνου⁹⁴¹, и за ним сон неумолимый.

Прячусь на крылосе за кем-то, читающим мои корреспонденции из Иерусалима в газету его. Говорю ему при этом: вот то, что писано об Ирбити (!!!), не принадлежит перу моему. Почему-то оказываюсь младенцем, и, не желая быть замеченным народом или Патриархом, тихонько скрываюсь, отыскиваю свою рясу у храмовых сторожей и пр. Иерофей при сем называет меня «Блаевым» по фамилии, или как-то похоже на это. Однако! 6 ч. Лекарство, моцион. Путивльский монах-поклонник⁹⁴² с посылкой от афонского Макария. Оказался в ней, давно желанный, 1-й том «Круга» моего, киевского издания⁹⁴³. Отношение в консульство № 118. Вифлеемский экс-даскал⁹⁴⁴, сын папа Захарии, с жалобами, просьбами, проектами. Пересмотр вчерашних 4-х денежных писем и рублей, сущих во онех. Самаан еще с 6-ю рамками. Поклонница некая за распискою в получении подарков из г. Ростова, давно позабытых мною. 12 часов. Из аптеки лекарство и чернила, еще горячие. Отправка антери⁹⁴⁵ с надписью: ετζι⁹⁴⁶; еще мандрагоры, да еще и с скорпионами. Сидение в библиотеке. Жидовин с гадчайшею редкостию: туловищем обезьяны, всаженным в черепашину или приклеенным к ней, вроде памятного «человека-рыбы», виденного мною когда-то в Яффе. Золочение старых виньеток на рукописях греко-арабских. Г. Дюйсберг с реляцией о разных протестантских церквах, строенных по фирманам, беспрепятственно выдаваемым германскому консульству. Еще бы! То немцы, а то мы – приземные русапеты. Обед. Дремство. Вечерня. Якуб с поклонами от консула и Патриарха. Пребывание наверху под луною. В. Ф. <Кожевников> с реляцией о свидании с пашою. Никакого толку. Иезуит прикидывается поборником православных, и в то же время весь вопрос о фирманах поднимает из-за того, что мы, видимо, для обращенных из латинства строим в Горней свою церковь, и что сего не должно быть, что Патриархия должна там построить свою православную церковь, что франки не говорили... и пр. А насчет ответа Порте он вот разузнает, расследует... Несмотря на все эти каверзы, наши дипломаты в восторге от русизма Его П<ревосходительст>ва! Вот тут и изволь не раздражаться. С целию заставить пашу сознаться, что он фирманствует по подводу Патримонио, наш Талейран все напирал на него запросом: да отчего же он позволял нам столько времени строиться – без фирмана. O bolvanissime! Ну, можно ж так самому наталкивать на себя надзор и вмешательство паши? Ведь до сознания его не довел, а, между тем, так сказать, заставил его смотреть над нами в оба! Пропадите вы, пустые фразеры и рутинеры! С горя не мог заняться ничем и кинулся спать.

Однако, чернила-то cura melius. 6 часов. Обедня. Катерина из Хеврона. Иса из Иерихона. Чай. Мастер перламутный. 4 образочка для траурной митры. Гур, обозванный вором Джирьесом при 32 свидетелях и глашающий клеветника на суд. Аттестат сему и кулак оному. 12 часов. Недовольство на все, и даже на эти чернила серо-белые. Эолова музыка. Сын Османа за почтой. Посылка в Русик через Николу и Ансара. Известие о доставке где-то кому-то арбузов. У консульши умерла племянница. Уже половина второго. Газета. Обед. М. в большой агитации по поводу учиненного некиим Абу-Захарием открытия о состоявшемся тет-а-тете сиятельного Ламбра с совершенно темною личностию. Еще чудовище на горизонте! В 3 ½ часа к консулу с прощальным поцелуем. Там же и Вениамин старейший. Всенощная. Неумолимая гонительница и ловительница. Отъезд консула уже в сумерки и... с флагом на козлах! Повторение оной истории складное и ясное без ризеликов и агиазмов⁹⁴⁷. Грустно и жалко. Пребывание наверху. Чай. Газеты. Соннометание по диванам до 3-х часов. Правило, и уже при дневном свете якобы вправду сон.

Виделась бесконечная неладица какая-то в делах. Будильник. Молитвы. Служение. Чай со чады. Корень мандрагоры, действительно похожей на туловище если не человека, то обезьяны. Приглашение соседа на сие зрелище. Хождение с ним в библиотеку за справкою у Синайского кодекса о 100 стадиях до Эммауса⁹⁴⁸. Михали с обещанным визитом к нам абиссинского посланца. Еще газета с исповедью якобы спирита, некоего В. Карцева. Обед. Всенощная in rubris⁹⁴⁹. К. Газета. Наверху сидение. Анна Ник<итична> с плодами бетжальскими. Чай. Правило. Сие. Мириады певучих комаров. Чушь про дела русские в арабских газетах. Царь дядю посадил в клетку, в которой ни встать, ни лечь. На куполе Святогробском светосиянный крест ради Святых Апостолов. Уже ½ первого.

Посылка, и в ней много билетов денежных. Я прячу последние. Оказывается, впрочем, что кроме украденных мною есть еще и другие, а при них и список всех. Смущаюсь и намереваюсь возвратить взятые мною, но пробуждаюсь раньше сего. В 6 ч. звон и обедня с молебном. Спешу в город. У Патриарха все духовенство. Угощение. К о. Кириллу. С ним в сад. Списывание грузинской надписи очень старого пошиба, вырезанной рельефом на белом камне, вставленном в алтарную стену церкви Никольского монастыря. Другая надпись из Καταμόνας есть в копии у компаньона. Третию надо отыскать в Аврамиевском монастыре. Возвращение домой. Разговенье. Чтение газеты. Новая реляция об истуаре. Г. Симос с корзиною винограда зеленого из Иерихона. Сын Османов с известием, что «мафиш поста»⁹⁵⁰. Спазмы, слезы и проявления идиотства. 7 ½ т<урецких> лир мастеру древоделю за иерихонские работы. Обед с музыкой ради великого праздника разговенья. Те же сцены на мног час. «Zeitschrift des deutschen Palästina-Vereins». От о. Серафима посланец с пожертвованиями натурою на Елеонскую церковь от м<атушки> Анны Булатовой. Мишура и «оплеке»⁹⁵¹. Дремота от чтения и сон то там, то сям чуть не до 9-ти часов. Чай. Поты. Выправки в «Паломниках». Остервенелые комары. Двукратный поход на них со свечкой. На часах уже 2 ½. Разве пойти да завалиться опять. Молитва. Выглядывание четырех планет и искусительный помысл погрозить им телескопом сверху. Лень, пересилившая его.

Спал, насколько сил хватило. Ветра совсем нет. 26°. Чай хоть бы и совсем не пить в такой жар. Сборы Якубовы в Горнюю. Письмо туда же о передаче вещей новой смотрительнице приюта. Явление оттуда самого Гура с просьбою оставить их еще на 15 дней для выручки отданных взаймы ими на % денег. Не хватило крепости, уступил. Марья Гавр<иловна> с свечною убогою выручкой и налойною одеждою. Усмотрение ее зорким глазом между вчерашними дарами многие одежды, следующие к передаче в Гефсиманию. На сей конец я сам отправился с Як<убом> в город. По дороге к Мурату с часиками, тут же моментально и исправленными. Сидение у о. Евфимия и передача ему не моих вещей. Условие о службе в будущее воскресенье. Переселение в Авраамов монастырь. Списывание сущей на стене церковной двуязычной надписи, греческой и грузинской, 1700 года. Осмотр не виденного мною доселе придела Жертвоприношения Авраамом Исаака. Чудное дело. Даже и не знал о существовании сего, живя тут около 16 уже лет. Еще визит на Гефсиманское подворье. Тоже старые (не больно) надписи. Тщательный осмотр Успенской иконы. Не снимут с нее надетое на нее серебро ни за что. Возвращение домой. Отраднейшее far-niente⁹⁵² на диване. Обед. Чтение и дремание. Письмо покаянное г-же Богдановой. Она сама налицо с вещами от той же м. Анны Булатовой. Выдача братиям жалованья. Чай. Соннометание. Жертва комарам и скнипам. Конец Junioris⁹⁵³.

Ну, добренький Июль,

Затми ты славу Мая⁹⁵⁴,

4 раза 0

К пятерке приставляя.

Тетрадка! поняла Иероглиф сей вещий?

Ты у меня – юла!

Все разумеешь вещи.

А этой не понять Тебе до самого до...

До... Ллойда. Где те знать:

Quis, quid, quot, quum, quomodo⁹⁵⁵?

Только вот нехорошо, что средой начинается этот, вызываемый на крупную цифру, месяц. Чего доброго? Пожалуй скажут: зась!⁹⁵⁶ Не служим. Руки сплошь поедены вечерними скнипами. Лекарство. Молитва. Чай. Плачущая о брате сестра. Никола, заверяющий, что и следов такового не отыскано на пароходе⁹⁵⁷. Перетряска и перечистка обсерватории. От Ллойда давножданная посылка. Так и есть! На целую треть риза меньше иконы⁹⁵⁸. Работа действительно хорошая, и пожалуй стоит 1 ½ тысячи рублей. Что теперь с нею делать? Писал о сем самом в Москву к г. Самойлову и к брату. Только и успел сегодня приготовить на почту, а собирался целый реферат послать в Тифлис⁹⁵⁹! Письмо из Русика⁹⁶⁰. Обед. Вечерня ленивая. Возвращение от мастера Monnarda № 55.782⁹⁶¹. Чуть я «туда», стук во все лопатки! Тьфу! Еще обсерватория. Ветееэр! Писание и чтение. Жорж с «4/5», Никодимом, Кириллом и пр.⁹⁶² Комары.

Позвонили ранее 6-ти часов. Потягота, а ничего не поделаешь. Надобно вставать. Обедня. Панихида по рабе Божией «племяннице». Девица 18 лет, а умерла от дифтерита. Что это за беда такая! Целый день писал, списывал, переписывал свою жалобу ЕМУ на ОНУ⁹⁶³. Смеху подобно. О. Варлаам Путивльский с приношением. Вот так старец Божий! С 4-х-летнего возраста не ест мяса, пораженный страданиями убиваемого животного. Даже чаю не пьет. 30 лет в монастыре и все – простой монах! Антика поистине в прыткий и беззазорный век наш. Никола с «хреосом»⁹⁶⁴, отосланный ad calendas Graecas⁹⁶⁵. Якубово троекратное хождение в Иерусалим. Поклон и поздравление с 4/5 Патриарху⁹⁶⁶. Обещание оного быть у меня по ... делу! Обед. Очегубная переписка до самых сумерек. Моментик наверху. Низведение оттуда двумя Иерофеями⁹⁶⁷. Справедливо, что «Князь Жидовский»⁹⁶⁸ поедет и на Кавказ, и в Царьград, чтоб достать себе омофор⁹⁶⁹ у Вселенского <Патриарха>, заедет ли на <Иерусалимский> Патриарший престол, неизвестно. Условились служить вместе в воскресенье в большой церкви Воскресения. Еще писанье без числа и меры. Заснуть пришлось уже около 2-х часов.

Забота не дала заспаться. В 6 ч. отправился в город. В храме, идя ко Гробу Господнему, встретил выходящего оттуда Анастасия. Недаром и сие. Почем знать, может быть, и неправда то, что повествуется гисторией. Слушание большой миссы⁹⁷⁰ с музыкой на Голгофе. Списывание грузинских надписей с двух омофоров и одного воздуха, пожертвованных ко Гробу Господнему лет 150–200 назад тому. В 11 часов возвращение домой. Чай. Отдых. Евреос с сердоликовой печаткой... муш лязем⁹⁷¹. Виндармоника. Саман с известием, что С. болит. 2 часа. Уже обед готов. Ешь не хочу. Письма страховые к НЕМУ и к Он(ом)у отправлены. Приходится садиться за стол. Ничего не поделаешь. Еще за ту же работу. Описал еще 5 священных облачений и икону Спасителя грузинской работы. Предорогие вещи! Дома отдых, вывод карандашных заметок. Чай. Уплата Якубу за 4 месяца 908 + 1264 + 948 + 713, да 1186 пиастров.

Обедня. Чай. Мытье. Надписи. Глаза. Возвращение иорданских. Все обстояло благополучно. О. Вениамин, сообщающий по секрету, что консулу в Яффе вручено анонимное письмо со всяким позором на Миссию. Конечно, это то самое, коим грозила отличная Людмила с К°. Пропадите вы, шельмецкие рожи! Кямиль-эфенди⁹⁷² просится в Горнюю на мал час. Относка Евангелия и др. вещей в кладовую. Жорж ни за чем. Чтение рецептов. Обед. «Zeitschrift». Всенощная внизу с полиелеем. Поот. Патриарший вестник насчет завтрашней службы. К. А. Паки Жорж. Баня прегорячая паче. Чай с соседом. Дремство неодолимое. Воображаемое правило.

Встал как раз вовремя. Скорые сборы и поспешенье в город. Встреча с Патриархом. Все архиереи больны. Служение с одним одних нас, священников. Пение и наших певцов, и ихних псалтов⁹⁷³. Все в порядке. Поздравление ВЫСОКОГО именинника⁹⁷⁴. Поправка телеграммы оному. Визит больному Севастийскому, но никак не Иорданскому⁹⁷⁵. Возвращение восвояси. Чада. Чай. Сидение в библиотеке. Лечение. Ненила с наполеоном. Якуб от Валеро с золотом. Обед. Чтение «Pseudozima»⁹⁷⁶, позевота и сон. Оно же. Малое торчание наверху. Все еще комета. Тут чтение. Чай и дремство неодолимое. Даже вот и теперь пишу и сплю. Совсем отелесился человек. 12 ½ ч. Комары-певуны не дают покою. Собаки за окошком – тоже. Сион был у Силоама! Да-с!⁹⁷⁷

Еще с вечера было завечено, чтобы приснилось что-нибудь знаменательное в известном отношении. А снилась некая ахинея, ни к чему не подходящая.. Все уже осмотрено, и ничего там (где?) не оказалось. Но я еще раз переворотил все сено (!), и что же? Оказалась под ним лягушка (морской рак – тоже) с целым кошельком каких-то не то ягод, не то жемчужин... Значит, уж не ничего! 6 ч. Всегдашние дела. Приехал Ибраим-эфенди⁹⁷⁸ с сыном-женихом. Хавз-эфенди⁹⁷⁹ с почтою немецкою. Страховки две, из Неаполя и Филиппополя. С нетерпением ожидал первого письма <от М. П. Степанова>. Полно всяких радостей и сладостей. Проектец мой⁹⁸⁰ очень понравился ИХ ВЫСОЧЕСТВАМ <великим князьям Сергию и Павлу Александровичам>, и писатель не сомневается, что желание мое исполнится, только надо поторопиться выслать в Баварию план намеченной местности. Пришел и Bulletin математико-астрономический за январь с. г.⁹⁸¹ Ну, оказывается, что все его содержание от доски до доски... не при мне писано! Ахмед за подарком для своей дочери, выданной им замуж. Якуб из города паки и паки с золотом. Давно уже на руках моих не было столько «презренного» металла. Да и пойдет же он кружиться! С. с «Загробною жизнию»⁹⁸². Чтение разных сказов по сему поводу. Самааан с обедом. Аркадия! Никола за поручениями в Яффу. Пчаро будто бы опять здесь. Кямиль-эфенди не поехал в Горнюю. Вместо него едем мы завтра с Патриархом. Пребывание наверху. Комета и дремота. Тут чай, переписка, клеение. Уже 12 часов за лишком. Пора, пора и спатиньки. Добрый день. Что-то скажет завтрашний. Пять сердец с половиной бьются трепетно при мысли о нем⁹⁸³. А пресловущему Николаки указали двери опять. Бедняк.

5 часов. Патриарх уже ждет у больших ворот. В минуту готовы и мы. Садимся и едем. У поворота с большой дороги в Горнюю нашли поджидающих нас двух Иерофеев, Ананию и Савву, не бывавших еще этою дорогою. Прохладно и весело. Через час и 20 м<инут> достигаем своих владений. Осмотр приюта. Водворение в б<ольшом> доме. Водоваренье, чай. Дом Жиянов<ых> с больною. Церковь прекрасненькая. Колокольня – еще ни то ни се. Сидение под Харубией⁹⁸⁴. 10 ч. Мысль о поездке в развалины монастыря Дер-Эс-Сайда⁹⁸⁵. Слово и дело. Едем. Все-таки ветерок. Спуск, подъем без конца и краю. Остановка под скалами. Пешеходство до агиазмы⁹⁸⁶. Переезд в развалины. Камень: ΜΑΡΙΝΟYΔΙΑΚΟ (ΝΟY), другой: ΚΤΟYΤΟΚΤΗΣΜΑ⁹⁸⁷... Отдых под древом. Возвращение через джору⁹⁸⁸ – не нетрудное – восвояси. Приготовление стола. Обед несчетно-блюдный. Кафе. Еще к церкви, к Чайке, к «столпу». Сидение в тени его до вечерни. Присутствие на оной. Еще раз чай. 6 часов. Едем. Пот и защищение от ветра зонтиком. Закат солнца. Две газели. Яффская султание. Кригер⁹⁸⁹. Некая мать с радостным известием, что «приехал»! Сумерки. Дома. Чай. Писание к г. Степанову до сего момента, именно же 2 ½ часов ночи.

Сплю и вслушиваюсь, не гремит где бегущая коляска. При первом чаянии сего пошел наверх высматривать едущих. Тем временем Семен раззвонился к обедне. Наконец, вдруг три коляски, и все остановились у ворот Построек наших. Одна примчала нам двух дам некиих. Другая высадила Николу с почтой. Третия прошла мимо в город. Гостя жданного не оказалось. Обедня. Чай. Herr Guthe с копией приставка к Силоамской надписи с двукратно замеченным 1343 годом и тремя строчками латино-грекославянских письмен. Как будто читается имя Трифона или Трифены, а не то – Птоломея Филомитора. Странно весьма. Кто мог так каракулить в 1343 году? Хаваджа Никола с почтою, не содержащею ничего интересного. Приготовление посылки в Berchtensgaden, Villa Alpenruhe и письма к СПбскому Вольфу, еже есть сказаемо: Волку. Едва к 12 часам явилась честная компания с Κυρ.⁹⁹⁰ Евфимием Константиновичем, выросшим вровень со мною. Радости и беседы многие. Харитина с некоею госпожою Анною Тихоновною из Дербента, кажется, похоронившею дорогой сюда дочь свою Параскеву и весьма печальною по сему случаю. Просит быть заупокойной службе по дочери сегодня у Гроба Господня. Обед большой, но как будто намеренно не праздничный. Чтение почты, дремание и наконец прямо сон. Як<уб> начал подводить мины под негодного Денефа⁹⁹¹, владельца земли Гефсиманской. В 7 ½ отбытие в город. Приставшая некая Марья Ивановна, недавно побитая предтеченским игуменом, из Ставрополя, с 15 коп. и 5-ю именами. Немедленная служба на Голгофе до 11 часов включительно.

Спал с перерывами около часу. Позван был «брать время»⁹⁹². Шла Бож<ественная> литургия обычным чином на Гробе Господнем. Сухость и сонливость. После обедни в соборе панихида по новопреставленной и других лицах. Угощение у о. Евфимия. Возвращение с кометой, имеющей, по уверению о. Виссариона, 12 дек<абря> н. с. опрокинуть землю. Сон до 7 часов. Конец переговоров с Ибрагимом эфенди. Все место его к востоку от нашего покупаем от него за 100 тур<ецких> лир. Рукопожатия по сему случаю в драгоманской с его эфендством. Чай. Сие. Жорж за благословением на дорогу. 12 ч. Думаю отдать визит чиновнику V класса, что и состоялось. Чуть я вышел за воротца, на, и сам его высокородие с честною компанией. Проследование до Нектарии вместе с нареченною материею птенца, отысканною им на пароходе. Через полчаса возвращение восвояси и занятие с «грузинами». Отправка лекарств и иных пособий нуждающимся. Обед. Отдых, паче же сон. Пребывание наверху и наблюдение человечества, в том числе и Иерофея всеблаженного с братиями. Безветренно. Малая экскурсия в небеса. Звездная купа Весов, едва отысканная мною. Комета, уже значительно поджавшая хвост свой. Возвращение к самовару. Несколько строк надписных, и быстрое строчкотворение в сторону от них на диван, под гнетом неодолимой дремоты. Жорж уже под Яффою.

Встал, когда уже было светло⁹⁹³. Ревизия всех сих игрушек. Сборы в путь и пешеходство в Гефсиманию. Русская обедня там и умиление от созерцания еще двух планет, еще не открытых астрономами. Наводнение от абиссинцев и замечательное исчезновение на сей момент нашего о. Михали. Панихида по рабе Божией Параскеве. Подъем на Св<ятую> Гору. Московия. Скит Савватиев. Чай. Арбуз. Безголовый храм. Выбор места под кузницу. Переход на место Вознесения Господня. Спуск среднею дорогою. Русская Гефсимания in petto⁹⁹⁴, но, кажется, никогда in effetto⁹⁹⁵, потому что вся покатость горы составляет вакуф⁹⁹⁶ Омаровой мечети и состоит в ведении негодяя Денефа-эфенди. Подъем к воротам Св. Стефана и разделение каравана на две партии – городскую и загороднюю. Ветерок. Благополучное возвращение восвояси. Абсолютный отдых и чтение «Христ<ианского> чтения», только что полученного, с статьею о Галилее. А в «Церк<овном> Вестнике» все еще нет ни одной реляции из Иерусалима⁹⁹⁷! Аполлон и Диана в лицах. Обед. Надписи. Вечерня с потоками пота. Не до неба по сему случаю. Чай – и, по-вчерашнему, сон на диване до самого света белого.

Перед самым пробуждением прохлаждаюсь в Москве и дивлюсь, что прошла уже целая неделя, а я и не вспомнил про брата. Наконец, решаюсь исправить грех свой и вдали по улице вижу уже церковь св. муч<еника> Никиты, а между тем осведомляюсь об извощике до Николы Москворецкого.

Подвертывается некто a la Skaramanga и начинает говорить таинственно, что ему поставлен высокий крест. Я спрашиваю: уж не могильный ли? Мефистофель отвечает: да! Решено, чтоб было к Пасхе. Чуть стушевался собеседник, помасливается другой, вроде Николаки Каллироина, называет прежнего шпионом, а себя преследуемым за то, что он «израелит». Обедня с Царским молебном. Чай у именинницы – сестры милосердия. Визит паломнице-траурнице, оказавшейся уроженкою киевскою, много претерпевшею от мачехи, 17 лет бывшею на службе (акушеркою) в Дербенте и получающею малую пенсию. Дома еще чай. Списывание грузинских каракуль. Самаан с богородскою травою для московского вертограда, иже в Старой Басманной⁹⁹⁸. Г. Апостолиди⁹⁹⁹ с своим «национальным» паспортом. Горнские шейхи, требующие уплаты за то, что Патриарх был в Горней... baculus in angulo¹⁰⁰⁰. Ведь пришлось, не без скрежета зубов, выложить поганцам 20 франков! О всех подобных, чуть не ежедневных, расходах знает ли и помышляет ли кто-нибудь в Св. Питере? Обед с гостем. Умненький выходит русапетик. Расспрашивание его о подноготной тамошней. Всенощная. Г-жа Богданова с письмом от Ивана Григ<орьевича> Сабурова. Берется сделать иконостас для ел<еонской> церкви за 2000 рублей, или 5283 франка... не бесконечно дешевле Филипповой цены за мраморный иконостас. 4 планеты. «Церк<овный> Вестник». Чай. 2 ½ имама, поздравляющие Якуба с гостем, имеющим стать, по-видимому, предметом всемирного внимания. Скоро 11 ч. Комарам числа и меры нет. Нашли убитым в поле брата нашего Ханны Хури.

Когда-то всеторжественный день окончания академического учения. Встал по будильнику. Служение внизу. Малолюдство. Зато в алтаре лишний молящийся. Когда б из него вышел в будущем служитель алтаря! На экзамен των άγορίων¹⁰⁰¹ некогда, да и не хочется идти. На чаю чада с их гостьей. Противное писание инструкций ссорящимся иерихониткам. Письмо в Москву, сопровождающее богородскую траву. Выбор старых монет для гимназического курса города Ананьева¹⁰⁰². Обед. Надписи. М-r et m-me Lambrou. Вторичное на сей день томление души. Не гожусь я для дел сего рода. Еще копирование. Сидение и quasiгоревaние наверху. А лучше бы благодарить Бога за то, что все обстоит благополучно. Тут еще та же работа с периодическим отдыхом глаз. Чай. Боль тупая в левой стороне головы. Неутомимые кровопийцы и певуны. У Якуба приступы лихорадки. Уплыла наша трещотка московская вместе с жестянкой и 10-ю рублями. Καλό κατευόδι!¹⁰⁰³ Ну а когда же переписывание Изрумелии¹⁰⁰⁴? Ведь так и пройдет это лето вместе с возложенными на него зимними надеждами. Сонливость без конца и краю. «Бумажки» поднялись до 14 без 5 пар.

6 часов. 24°. Нехорошо в левой челюсти. После дел утренних прибытие иерихонского садовника с бананами, лимонами и виноградом и даже письмом, в котором ни слова более о неудовольствиях. Перемещение с своею работушкой в приемную. Конец надписям... Заснул-с! Возвращение сюда. Г. Шехашири за метрической выпиской. Стук продолжительный внизу, хотя там никто не живет теперь. Обед. Гимназист – крестный отец. Отдых со сном. Пребывание наверху. Якуб с драгоценностями Св<ятого> Гроба. Писание реферата. Чай. Вилянье всякое. Поход на комаров. Скоро час пополуночи. Як<уб> видел во сне, что Гефсиманское место не может быть куплено ранее мая. Генеральша с дочерью уехали, не видавшись ни с кем из нас. Подлетевшая под «из нас» птичка эта (в оригинале – помарка в виде галочки. – Н. Л., Р. Б.) свидетельствует – ясно, что писатель сего на том пункте заснул, что с ним и бывает сплошь да рядом.

Первым помыслом моим было не дать покоя фотографу. К счастию, он сам ранее меня явился на дело свое и на делание свое. Устроили кое-как место съемки, отыскали фокус, и – пошла писать. А я принялся со всем рвением за составление реферата. Почта Ллойдова с конесаментом на merci в пуд весом. «Церк<овный> Вестник» не явился. Загулял, видно, под Иванов день. Сестра с предсказанием, что к обеду явится и брат. Половина головы ноет, с перебежкой больного центра от макушки к челюсти и обратно. Sirius. Обед trio. Итальянцы, вифлеемцы, Гур, оттягивающий отъезд свой уже до 20 числа. Всенощная, не имеющая ничего общего с нощию. Иосиф с позитивами. Молодец, право. Рефератничанье до 2-х часов ночи. Сражение с комарами, возобновлявшееся раза три. Пушка возвестила правоверным около 8 часов вечера наступление Рамазана. Бог в помочь!

Встал меньше изъеденным, чем вчера. Обедня с царским молебном. Брат на чаю. Реферат до самых 3-х часов. Удалось-таки благополучно покончить с ним. От радости прекратилась даже боль в голове. Обед. Газета немецкая, дремота русская. Возобновление боли головной. Заказная вечерня помимо меня. Ефимчик¹⁰⁰⁵. Нумизматика. Сумерки. С полчаса наверху. Комета все еще рисуется, хотя уже и слабо, на небе, а в трубу продолжает казаться светлым комком бесформенным. «Ill<üstrierte> Zng» разрисовала се сегодня с волосами a la pope¹⁰⁰⁶, но кто ж ее там мог посвятить в попы? Якуб с палкой-трубкой ценою в 12 fr. Денеф оный хочет сперва посоветоваться еще с дядей архихапуном. Чай. 10 ч. Напевание комарин ское и отмахиванье от него. Завтра, Бог даст, в путь-дорогу. Предположено встать до солнышка.

Хотел было вчера подтрунить над солнышком, которых оказывается по меньшей мере два: завтрашнее и послезавтрашнее... но напрасно бы только поскалозубил. Ибо действительно Якуб встал, еще сущей тьме. А все-таки пришлось выехать уже после звона к обедне, след<овательно,> в 6 часов с лишком. Было прохладно и уж конечно весело. За Св. Модестом¹⁰⁰⁷ обогнали полкаравана. А другую половину нашли у Св. Пророка Илии¹⁰⁰⁸. В Бетжалу не нашли нужным заезжать. Через 2 ½ часа остановились на отдых у крепости¹⁰⁰⁹ и закусили пирожками, яйцами и огурцами. Комендант крепости вынес нам по чашечке кофе вместо десерта. Опять едем не шибко, но прытко, и несколько ранее 12-ти часов достигаем благополучно ключика¹⁰¹⁰. Упиваемся водой тут, с печалью смотрим на растаску развалин «нашей» церкви¹⁰¹¹ соседним огородником, и минут через 20 опять уже на буцефалах строчим, в предняя простираясь. Добрались до своей Московии в час пополудни. Выкликивание старой Катерины. Радости оной по сему случаю. Отдых и чай и чтение книги Второзакония почти до сумерек. Пелеринаж¹⁰¹² к Дубу несчастному, видимо, отживающему век свой. Некий «зять» с родственником о. Константина. Осмотр могилы Авенировой (?)¹⁰¹³, даже и теперь, в июле, полной воды. Наверху ужин вместо полуторых из четырех блюд, длившийся до 9 часов. Немедленно за тем расход по келлиям, и молитва, и Второзаконие.

Ни комара, ни скнипа, просто никого на свете из обидчиков бедного рода человеческого! Экой блаженный край! Встал с солнышком. На террасе молитва и высматривание моря. Вооружение рук своих перчатками, пилой и ножницами и отправление на работу (а настоящие христиане пошли к Дубу на акафист). Подчистка деревцов до самого чая. Экскурсия иного археолога в Хеврон, а моя в большие могилы, и в них отыскивание открытой Якубом надписи. Воображаемые буквы над дверьми обеих гробниц боковых в усыпальнице царя Енака (?)¹⁰¹⁴, родоначальника «исполинов». Другая, соседняя, оказалась без малейших следов каракуль хананейской литературы. То же одревесение кустов балутных обрезкою ненужных отростков. Помощь делу натурой. В 3 часа возвращение во дворец и обед, подслащенный умилением отъезда братий обители на источник пальмы. Чтение Библии. Ибрагим-эфенди со чады. Шейх-Салех с дщерию. Вечер. Осмотр с Як<убом> нового места с двумя могилами, а потом и всех владений шейха Ибрагима, приобретаемых нами в сей момент. Возвращение в дом уже ночью. Исследование кандального фокуса, чай. Библия, молитва, и, как сам видишь, потомок, невладение сею рукою и переселение в эмпиреи.

Вот так сон! Оказывается, что я беден до того, что не имею даже подрясника, который (хороший шелковый фиолетового цвета) дарит мне моя родная маменька. Но и при всем том крайнее убожество, кое продолжается. Квартира моя не метена, не убрана и даже не достроена, урока я не учил и не знаю, денег ни копейки и одежды никакой!.. Вот тут-то и является la bete noire¹⁰¹⁵ нашего канчелера и с торжеством подает мне руку помощи, а я, без зазрения совести, принимаю даемое... Знаменательный и весьма неприятный сон. Непременно сочиняется т а м новая история на мой счет. Компания встала ранее меня, задолго до солнышка. Сборы в путь. Бахшиши золотые и бешлычные. Чай и ровно в 6 часов отъезд. Чарующая картина зеленеющих виноградников и других прелестей мира сего. Малая прохлада тут же. Наплыв воспоминаний. Мысль о возобновлении христианской селитвы в Хрбет-Насара. Через час с небольшим водопой у ключика. Ровно через 2 ¼ часа у сухой хавузы, а в 10 ½ уже мы снова сидели в тени у крепости. Закуска со всяким утешением, духовным и плотяным. Проследование Соломоновским водопроводом по раскаленному косогору до раздела путей. Кто направо, а кто налево. Шуим козлищем оказался я один¹⁰¹⁶. Ехал, впрочем, победоносно и прибыл домой ранее 2-х часов. Лицо сафьянное. Во всех членах усталость. Лежание. Всенощная. Прохлажание наверху. Вифлеемские сказы. Баня отличная. Самовар. Quasi-молитва.

Не спится невесть от чего. Молитвы, наследованные от вчерашнего дня. Туманец на дворе с прохладою, кажись, и все-таки 22°. Служение все еще внизу. Чай со чады в полном их составе. Клеение того-сего. Изучение бактерий под микроскопом. Обед с музыкой цареградской. Еще микроскоп. Испытание кипучей крови. Истинно миллионы шариков, паче же катышков в одной капле. Чудны дела твои, Господи! В 5 ч. отпевание усопшей поклонницы Екатерины Небогатовой. Визит коптского деспота Василия с абиссинским послом царя Иоанниса и целою оравою духовенства черномазого. Музыка, водоваренье и пр. Показывание обеих церквей. Острота о соломенных храмах в царстве «Царя царей». Сумерки. В 3 ч. чай у консула с Астерьяди, которому Кригер-эфенди доводится beau-frer'ом¹⁰¹⁷. В 10 ч. дома. Сие. Дремство бесконечное. Пушка рамазанная, сражение с комарами.

Не служим, давая полную свободу людям идти в монастырь Пророческий. 7 часов. 23°. Лекарство и все прочее. ό Κυρ. A=ποστολίδης за благословением фотографироваться у армян. Ибн-Осман с Ллойдовой почтой и ящиком, оказавшимся не московским, а соликамским, и заключающим в себе не священные облачения или сосуды, а семена гороха, бобов, репы, огурцов, редьки и даже брюквы. Да целый мешок малины заместо ожидаемой рябины. Спасибо отличному землячку. Два письма – от братапалиценосца¹⁰¹⁸ и от В. Н. Хитрово. Все обстоит благополучно тамока. Дело палестинское дремлет и, пожалуй, даже спит без храпу¹⁰¹⁹. Чтение «Церк<оквного> Вестника». «Камзоловщины» там ни слуху, ни духу. Еще письмо страховое с турецкой почты. Добрый Кодрат сдержал свое слово и выслал колокол, им обещанный, вместо 15 в 21 пуд. О. Виссарион с 10 р. от маиора оного 93-летнего (?) в возврат занятых им у меня здесь. Никола за приказаниями в Яффу. Сидение в библиотеке. Обед по вкусу и по желанию сердца. Чтение о комете и переселение на кровать. Проснулся в 5 часов, после одного сновидения, которое мало назвать поучительным. Весь вечер до сего 1-го часа приготовлял полугодичный отчет в штатной сумме Миссии. Голова все еще побаливает. 267 р.

Еще раз приснилась мне моя таинственная светелочка. Указываю на нее компании и говорю: она мне служила истинным раем. Но подойти к ней можно только через чьи-то жилые комнаты. Хозяева их не впускают непрошеных гостей, но я все-таки взбираюсь по крутейшей лестнице до сказанных комнат, а по другой совершенно отвесной лестничке указываю идти следующему номеру, рекомендуя ему ухватиться крепче ручонками. На сем пункте и проснулся. Осталось в душе томительное чувство. Разделавшись с самоваром, принялся за ведомость и строчил ее, пока глаза глядели. Ефимчик с углями и баней. Иосиф красный с проектами своих словоизвержений на каждом из св<ятых> мест. Александр за инструкциями всеношенскими. Паки Евф<имий> с билетом для возвращения в Россию, заключивший свой визит словами: «Будьте так любезны, затворите за мною двери...», ого! Вот как наши-то руками-то машут! В 2 часа обед. Еще писание... Всенощная с помазанием по приказу Александра. После оной патриарший диакон с зазывом на завтрашнюю службу совместно с Патриархом на Голгофе¹⁰²⁰. Та же письменная работа, прерванная часа на два дорогими гостями, вопреки пословице, ничуть не худшими татар... Досидел за своею ведомостию до 2-х часов, и таки совсем приготовил к почте пакет. А что только делали со мною в это время комары! Что же могла означать блаженная оная светелка? Душа питомца, раскрывающаяся передо мною все в привлекательнейших чертах и загороженная для меня чужими, а то и просто юность его, напоминающая мне мою светелочную эпоху (1835 г.), разве они рисуются ее прелестными чертами, так глубоко задевающими за сердце?

Среда, 22 июля

Забота не дала заспаться. Встал в 5 часов. К 6-ти уже был в храме. Служение происходило на Голгофе. Все 4 архиерея были в деле. Пение чуть не все было наше, да отчасти еще и по-гречески. Молебен св. мироносице <Марии Магдалине> перед Кувуклием. У Патриарха прохлаждение. У консула (больного) 5 экз. <фотографии> группы великокняжеской. Дома почта русская, чай, писание в Москву и в Одессу, длившееся до 2 ½ часов. Обед травоядный. Микроскоп. Чтение «За рубежом'а» скучненького¹⁰²¹. Патриарх с великою свитой. Еще чтение. Сидение наверху. Тут доктор наш, едущий завтра в Горнюю будто бы ради именин своей «Благородной Аиды» (Ἄδης?). Сие. Комары. Уже заснул было раз над строками сими. 2 часа.

Верно, сегодня получится фирман султанский на постройку церквей наших. Виделось, что что-то положено мною на что-то, на самый верх, да такое хорошее, что при виде его мы (кто с кем?) бросились друг другу в объятия и чуть ли даже не заплакали при сей верной оказии. Мигрень продолжается. 7 часов. Лекарство. О. Виссарион за благословением в Горнюю. Прерванный савваитом молитвенный моцион. Чай с ним. 50 fr. Брат с сестрой. История с крестиками. О. Вениамин с кляузой на Парфения и хоругвями от м. Леониды или другой какой. Хсейн Зяде с письмом от иерихонитки. Уже 400 вьюков доставлено камней. Надо заказывать целую печь известки. Еще Вениамин с лоскутками. Повесть силоамская о происходящей втихомолку подделке собственничных документов на владение местом об он пол дороги Гефсиманско-Елеонской. 10 наполеонов орлогорских на вифлеемитов. К° пошла в город покупать масличности. Сейчас будет полдень. Читаю и дремлю и держусь за левую щеку. Анна Тихоновна за советом, что ей делать, и с просьбою пустить ее жить в моей (!?) келье, что в Архангельском монастыре. Возвращение аргонавтов без золотого руна. Говельщик. Обед. ВанкЗшка Горненский с своими изделиями. Чтение и сон краткий. Торчание наверху. «Спиритизм» г-жи Одуар. Чай и вывод карандашных заметок счетных. Досидел и сегодня за полночь! ... сплю. <Колокол>¹⁰²² – 21 пуд и 13 ф<унтов>.

Раздаются подарки в пакетах, от вел<иких> князей, что ли? Вынимается мой пакет. Ожидаю тысяч. Открываю и нахожу бумажку в 25 или даже в 10 рублей. Зато пишется на ней, что по смерти его (кого?) все имение его наследую я... Не худо, конечно, но я задаюсь вопросом: как же я, старый человек, наследую после такого почти юноши (имеется в виду г. Степанов)? Молитва. Чай. Исследование родительской иконы Воскресения с г. Simo, опоздавшим встретить греческого нового консула. Повестка с почты на страховку из СПб. От Валеро с предложением отдать сколько есть бумажек ему за 14 п<иастров> с рубля. Якуб в город. Пакет синодальный с утверждением о. Парфения членом Миссии. С ним к консулу. Поклон от Б. П. Мансурова. Писание. «Группа» от консула. Постановка оной в рамку, а сей на стену в гостиную. Вечерня. Вояжер с рассказами о путешествии, о запертой бетжальской школе, о кумбаре¹⁰²³ с яичницей и корью. Пребывание наверху. Сидение тут, у сего стола, и окончание семестральной работы. Чай. Комары. Сие с поминутным засыпанием. Уже 2-й час.

Вспомнил чей-то приказ или совет вчерашний о «холодной воде», слышанный в дремоте, я намочил хорошенько себе больную сторону головы и действительно почувствовал облегчение. Лекарство, обедня. Брат с сестрой и бабушкой на чаю. Письмо из одесской Ливадии с приказом выслать Ефимок наш туда к 7-му августа. Как же? Ожидай. Приготовление книг в переплет. Отыскивание таковых по библиотекам. Иосиф с объективами и негативами, приобретенными им с аукциона за 16 рублей с чем-то. О. Аркадий-пустынножитель, якобы упрашиваемый савваитами возвратиться к ним. Неотыскиваемый Парфений и нигде не находимый Якуб. Путешествие в Нектарию. Возвращение головных болей. Известие о поездке Патриарха на наш Елеон, к имениннице якобы тамошней. Передача «новому члену Миссии» ключа от комнат старца Стефана. Дядя Мариин с перламутами. Нашествие иноплеменников. Поклонница акмолинская Орина с просфорой от старца Николая Пшеничного из Киева. Обед с поздравлениями и слезами (!). Г. Ганно¹⁰²⁴, давно ожидаемый. Речь о Силоамской надписи и о многом другом. Барон наш возвратился, а баронесса его еще ранее его, но en position etrange... впрочем, теперь le tout est accommode¹⁰²⁵. Что лучше? Всенощная. Усилившиеся до крайности головные боли. Прием хинины двукратный. Дремание с забытьем по разным диванам и ожидание запраздновавшегося Якуба. Наконец, он, вижу, идет через всю анфиладу комнат в залу и прощается со мною, целуя мою руку вопреки обыкновению; я занялся этим обстоятельством и... проснулся.

Так жив был сон, что мне стало после того жутко. А тут еще кто-то говорит: ό καϋμένος Γρηγόριος!¹⁰²⁶ Правило. Сие. 12 часов. Боль значительно уменьшилась. В ушах шум. Приглашен завтра Патриархом на экзамен в женский Институт (!). 60 арестантов, бежавших из здешнего хапси, так-таки и не отыскались. А в челюсти все-таки ноет.

Возведен в некое высокое достоинство, чуть ли не монарха даже, и в знамение сего напялил на себя нашу траурную митру! Догадался! Службою поспешили на У часа. После оной немедленно отправился в город в Παρθεναγωγεΐον¹⁰²⁷ на милые и приятные детские комедийки. Вызывалась не раз к ответу и наша с ветра крестница, вытребовавшая себе вчера, ради сего обстоятельства, франтовские ботинки. Кончилось все около 11 часов патриаршим гимном и раскупкою рукоделий учениц. Поспешил домой к почте, но едва сумел приготовить одно письмо к седому диду Неменскому¹⁰²⁸, проживающему на сей момент в некоей «Ливадии» одесской. Тем временем слух внимал щемящим за сердце мотивам русских песней. Нет, космополитом не бывать мне. Обед с Якубовым виноградом. Всенощная с нехорошей головой и мазаньем уха левого со всею его окрестностию маслом от лампады Целебника и Мученика <Пантелеимона>. Вечер дома по болезни. Приложенная на макушку сухая припарка помогла немного. Чай с свернувшимся молоком, немедленно попавшим под микроскоп, вместе с чайною плесенью. Тяжелое известие: одна (старшая) из больничных сестер¹⁰²⁹ больна весьма опасным симптомом грыжевым. Был консилиум сегодня, решивший делать завтра операцию, тоже весьма опасную. Смертью пахнет дело и с операцией и без нее. Досидел по обычаю до 2-х часов.

Заснул без боли, а встал с нею. Обедня с Царским молебном при мощах Великомученика. Еще молебен у больной. Грустное зрелище. Владычице помози, на ны милосердовавши... Дома следует быть отправлению компании в Горнюю с водворением там нового начальства, а между тем приключилось нашествие гостей – Марии Вифлеемской Senioris, г. Ганно, г. Yakovleff и дербентской госпожи, уверяющей, что я что-то сказал ей мимоходом в больнице, чего она не расслушала. К 11 часам, однако, все успокоилось, и я принялся за чай, нагнавший на меня против всякого чаяния сонливость. Проснулся в ½ второго с сильною болью в челюсти. Обед прогнал ее на время. Теперь 4 часа. Нытье в зубах и по-за ухом. От Дюйсберга 1-я книжка «Zeitschrift d M Gesellschaft»¹⁰³⁰ с большою статьею о домусульманской Аравии.

Еще лежа в постели, восторгался мыслию, что сегодня приходит почта, как будто она мне может сулить золотые горы. Самовар с К°. Архангельский игумен с просьбою о колоколе. Хавс-эфенди с почтою, состоящею из газет да письма или письмеца из Москвы. Вместо неотразимо належащего дела лезет в руки пифагорство, переплетство, трубоглядство, микроскопство и не знаю какое еще ...ство. Зато потом наступила реакция в форме неистовства. Во-1-х, возобновление болей, потом Bulletin, преисполненный иксами и зетами и памятными рогулями. Очень веселое зрелище. За ним Зананири за 10-ю золотыми, Якуб из города с вестию, что католики перебивают намеченное мною в Гефсимании место, Самаан с безвременным обедом, неожиданная вечерня. Некая черничка Трипольская за подачкой. Мало тут своих неимущих! Даскал Константин с даскалой Еленой за благословением (?) на брак, имеющий быть сегодня ночью в Вифлееме, вящше же всего, паки явление невоинственного Кригера. На этот раз он пришел не с просящею, а с грозящею рукою. Паша получил из своего министерства приказ истребовать от нас планы наших 2-х церквей... О, Ρωσσιяне! До чего мы дожили? Ходил по сему случаю к консулу, у которого совсем другой «Бетнуар» – доктор, запустивший якобы болезнь недужной, лечимой теперь с успехом (!) фершалом Дамиани. Дома наконец успокоение от всего и строчение ответных писем, из коих на одном и заснул.

В 6 ч. обедня. Путешествие в Нектарландию и видение там бедной Ивы, бывшей в состоянии поднесть мне чашу студеной воды. Истаивает сердце мое от подобных зрелищ. Дома безотрывочное писание ответов по всем концам милой отчизны до 3 ½ часов. Набралось на почту целых 8 писем. Обед и почивание на лаврах, из коего вывел меня сперва сосед, а потом Herr D-r Guthe, возвратившийся из своего путешествия по земле Филистимской и в будущую субботу оставляющий совсем Палестину, чтобы поспешить на сентябрьский съезд археологов – международный – в Берлин. Хороший человек. Жаль стало расстаться с ним. Уверяет, что между Храмом и Офелем есть заваленная дебрь в 16 метр<ов> глубиною, а след<овательно> не диво быть на ней и Акре, и Дому Давидову. Аминь. Весь вечер чертил планы своих церквей.

Чуть склонил голову на подушку, началось нытье в челюсти, мучившее меня всю ночь напролет. Когда спал даже, и тогда знал, что мне дурно. Так проваландался до 5 часов утра. Приняв вертикальное положение, вдруг стал чувствовать облегчение. Боль ушла в ухо, и макушка опять захолодела. Беда, да и только. Обиходные дела. Письмо от г-жи Кирьяковой. Отъезжая отсюда, слышала в Яффе, что здешние ханжи, предводимые некоей Замаракой, готовили вел<иким> князьям жалобу на меня и на консула. С Як<убом> идем в город, не находим у себя г. Ganneau, ни Фотия Великого. Заходим ко Гробу Господнему, к Евфимию, на Прусское место, где таки отыскиваем вновь подпись: † Θηκη (но через i) διαφέρουσα Μηνα υπερ (ωπροτς)¹⁰³¹, состоящую из трех строк и открытую в первый раз ученой МУЗОЙ из российских краев. Прошли к Судным воротам, к развалинам бывшей церкви Богоматери dei Spasmi. Открыт мозаик на протяжении 28 метров и на глубине 8 метров относительно соседней улицы¹⁰³². Вот и верь в тожество теперешнего уровня города с прежним и ищи Крестного пути! Напрасное отыскивание г. Гуте и возвращение с американским Шлёмом восвояси. Копирование планов. Русапетик мой с рассказами о тамошнем житье-бытье. Обед. То же занятие. Отдых. Возобновившаяся боль в челюсти. Припарка. Весть, что больная Ольга умрет этою ночью. Тяжело. Гефсимании не видать мне, как ушей своих. Данаф закабалил себя с нею давно католикам за 60 лир. 10 часов. Пот и дремота. За клеением и счетами просидел до ½ третьего. Слышанное утром впросонках: «Наследник помер» так и осталось ни с чем.

Боялся, что опять начнется бесконечное нытье в челюсти, но провел ночь лучше, чем предполагал. Встал в 3 часу. Больная еще жива и соборуется. Поминутное возвращение у меня боли. Сестра Мария с о. Вениамином и историей. Больной ночью снилась важная и прекрасная Госпожа, заставлявшая ее послать Дамьяно в лат<инский> монастырь за патером, что говорит по-русски. Он имеет ей нечто сказать. После соборования тот же сон с вторичным наказом. Чудно. Я дал свое согласие. Ефим. 2 письма в Вятку и Пермь. Обед. S. Панорамы Иерусалима. Всенощная с † (в оригинале рисунок креста. – Н. Л., Р. Б.). У больной. У консула. Вызов Жоржа из Яффы. Дома выдача жалованья братству. Еще чай. Чушеписанье. Уже 12 ч. Искомый pater не оказался налицо.

«Скажи мне, мой родной

И детства друг, Augustus,

Зачем я бабе злой,

За что, про что кажусь: туз?

И мало – туз! И – вор,

И плут, и лгун, развратник?

Лисицы то задор,

Гонимой за курятник,

Блудницы то́ извет,

Усаженной за мужем?..»

Мой, Августов, совет:

Нейди ты с дрянью гужем.

Встал в 5 ч. Молитва. Служение. Освящение воды на колодце, все, как бывает всегда. На чаю часть своих и матушка Анна Елеонская с 6-ю рублями и 60-ю именами для поминовения. Комплимент ее «когда-то хорошенькому» мальчику. Гнев сестры последнего, не по сему, впрочем, поводу. Экскурсия в Крестный монастырь. Пресловутая надпись оказалась tout-a-fait fausse¹⁰³³. Зато на крышке саркофага усмотрена другая, истинная, с именем Иисуса – УЧ I, какого, трудно прочесть. В полдень возвращение с соседом восвояси. Приготовление подарков ананьевских. Поклонник иеромонах Кривозерской пустыни (Костр<омской> губ.) Феофил. Александр за инструкциями. Обед, к удивлению, одинокий, несмотря на праздник «Первого Спаса». Всенощная, вельми потная. «Внучок» с рассказами о своей жизни, о школе, о квартире, о порядках всяких тамошних и о «возможности научиться при них всему худому». Баня, обновленная и высматривающая чуть не гостиной. Чай. Правило. Комары. Больная еще живет. Жоржа нет.

Боль головная как будто совсем прошла. Даже не верится такому благополучию. 6 часов. Молитва вместе с питомцем – сегодняшним причастником. Известие, что ночью Мазараки произвел над больною операцию, по настоятельному требованию ее, и что теперь ей лучше несколько. Служение. С тур<ецкой> почты «Церк<овный> Вестник» с корреспонденцией «А. и Б.» «Из Иерусалима»¹⁰³⁴, а сказания Камзолова о принце-охотнике так и не явились в свет. Что сей сон означает? К° делает прощальные визиты Патриарху либо другому кому, я же приготовляю вышеписанные подарки стихословные. Обед великопостный, хотя и с оладьями. М-r et m-me Lambrou. Пребывание наверху. Herr Guthe с копией Эммаусской надписи и прощальным рукожатием. Еще раз боль бедовая в ухе. Чай, по принятому правилу, у консула. Там же и Сандрецкий, видимо, сваливающий с себя всякую вину в неуспехе консультации на нашего медика. Операция ночная сделана без помощи хлороформа. Вот так стоическое терпение. Целая лохань нечистот вынята при сем из «ущемленных» кишок несчастной, а гангренелые части их отсечены... Господи! Дома приготовление писем. С. тоже болит опять. Будто бы ГОСУДАРЬ вынужден был тайно ночью бежать из Москвы вследствие открытого какого-то нигильного замысла.

Пред пробуждением лист бумаги, исписанный воззванием: Помилуй Господи! – на разных языках. Невеселое предзнаменование. Лекарство и все прочее. Ллойдова почта с письмом от брата и благословением поступить с окладом иконы по моему, наконец, усмотрению. Вероятно, Николаиди прислал пачку газетную: Σιών¹⁰³⁵. Письмо «сыну» о «внучке». Г. Саруф¹⁰³⁶, не встретивший сочувствия себе у Патриарха. Гур Горненский, тоже не встречающий во мне сочувствия своему желанию получить от меня напутственные денежки и не уехать никуда. Головокружные хлопоты по отправке юноши. Грустный последний обед с ним. Уборка и укупорка разнейших вещей. Около 5 часов вся отъезжающая компания за благословением. С Богом! Намерение уединиться наверх от земли к небеси, неудавшееся. Проходка по большой дороге за вторую башню¹⁰³⁷, сидение на крышевидной насыпи, напомнившее таковое же, бывшее лет за 6 перед сим. Печальные впечатления от веселых предметов. Проезжие с поклонами мне. Солнышко, лезущее в глаза и грозящее близкою ночью. Околичный путь во Св<ятой> Град. У Его Блаженства собор бывших отщепенцев, выгнанный моим появлением. Напрасная Саруфиада моя. Г. Кутопонирос стал на термине 5-ти лир, и – ни с места. Возвращение под ветром с Иерофеем II. Посещение больной – несчастной, изрезанной и измученной. Пробавление в аптеке и слушание докторской лекции о грыжевых ущемлениях. Дома чай с гостями Жоржем и Франгьясом. После них крепкая дремота и неоднократный поход на комаров. Луна златая, сравнение «трубенок», и пр. И все-таки дотянул до 2-го часу. Получил письмо и от графа Е. В. Путятина. Проживает в своей Ушице.

Встал с холодною и нехорошею макушкой. Брожу лениво, положив обе руки на голову. Чай без аппетита. Саруф, совсем обезнадеженный. Малые признаки лихорадки. Чтение и дремание. Г. Simos с прейскурантом часовой фабрики Tribaudeau. Некий феллах с прошением и земным поклоном. Обед и восстановление телесного нормала. Сысоева за подачкою и азбучкою. Як<уб> из города с поклонами от Ганно и Валеро и с неудовлетворительными результатами гефсиманскими. Шельмец Денеф не подается ни на волос и во всякую минуту готов отдать себя католикам и даже амаликам, лишь бы те дали больше золота. Поклонница с письмом от Селима Хури и интригой в Кане Галилейской... Ну да и терпение же надо иметь с родом сим! Вся Бетжала восстала на нашу Никитишну. Сумерки. Боюсь идти наверх, на ветер, потен сый. Якуб лихорадствует паче меня. А в Яффе то-то небось льется целый дождь слез в настоящие горькие моменты. Пожалуй, поднимется уровень Средиземного моря от такого наводнения. Чай. Копирование копий античных надписей. Помышление об ответных письмах, закончившееся погружением в сон.

Во 2-м часу перебрался с дивана на постель. Ничего необычного не приснилось. 6 ч. Допевающие свою песню комары. Лекарство. Моцион. Некий Никодим из Андреевского скита афонского, все еще антифеодоритствующего¹⁰³⁸. Чай. Строчение номерных бумаг. Никола с почтой. 2 пакета: из посольства и из Географического общества. В первом г. ό νους¹⁰³⁹ зло ответствует на все выходки письма моего, включая меня в категорию тех кротов, которые далее своего носа ничего не видят и себя считают «всем миром». Археологическое общество обещает осенью начать печатание Изрумелии и просит выслать продолжение статей. Спасибо. Канчелер с «Отеч<ественными> Записками». О. Вениамин с требником. Только что прочитал отходную... Словечко это перевернуло вверх дном душу. Значит, все напрасно, и смерть подступает неумолимо. Якуб от Валеро. Пелагеины животы. Прокаженная за наполеонами. Феллахи бесконечные. Известие: приказала долго жить! С таковым же и Вениамин вторично. Немедленно еду на совещание в больницу с Патриархом, прибывшим по желанию усопшей, но уже не заставшим ее в живых. Покойную убирали, и я не мог ее видеть. Дома окончание почты. Обед. Всенощная. Избегание ловитвы. Еще раз о. Вениамин, отказывающийся от панихиды. Посещение усопшей. Чай. Жорж. Мириады комаров. 11 ч. Назначен будет шериф в Эль-Кудс, по примеру Меккского¹⁰⁴⁰. Шехашири уже величает его Магометанским Патриархом. И все это каверзный Реуф наш выдумывает, чтобы поднять свой провонявший ислам здесь.

Встал вместе с повесткой в 5 часов. Немедленно вынос тела усопшей из ее квартиры в церковь и затем Бож<ественная> литургия с уставным благословением винограда. Чуть мы покончили свою службу, пришел и Патриарх с Севастийским и Иорданским. Отпевание было глубоко трогательное. Пели все по-русски. Прощание «сестер» с почившею вызывало слезы. Против больницы была пропета литийка. На воротцах Патриарх с наместником разоблачились. Предстоятельствовал в нас, священниках, Епифаний. На Сионе уложили в сыру-землю Ольгу приснопамятную, и ни грустно, ни весело возвратились, потные и усталые, восвояси. Чего я не нарисовал воображением по поводу ожидавшей меня дома телеграммы! Оказалась вещь совсем простая. Брат запрашивает, нужно ли заказывать большой крест для нашей церкви, если Галушкина откажется сделать таковой. Обед у сестер осиротелых. Ответ в Москву рифмованный в следующем роде:

Ne tu commande   ni petite, ni grande,

Auparavant   ce qui manque, – argent.

Prèfére chercher   Bâtir clocher¹⁰⁴¹.

Глупо, да уж так вышло. Ничего не поделаешь! Бетжалиотка с апологией себе. Дремота и сон на целый час. Приснилось, что какой-то фокусник въехал в галопе на колокольню, как будто нашу Горненскую, только весьма высокую. Чтение «Совр<еменных> Известий». Семейство Николы за благословением. Письмо и денежки в Иерихон. Малое пребывание наверху. Начало переписывания «Изрумелии». Чай. Певцы-шельмецы. Уже 3-й час давно.

Спал до 8-го часу. Безветрие полнейшее. Молитва. Смоквы елеонские. Чай. Письмо из Яффы с реляцией о болях и болезнях. Гур – с такою же о своей болезни. Переписка тугая и тупая. Напрасное ожидание археолога. Ученые справки в библиотеках. Ответ на реляцию. Посылка из СПб. с тремя экземплярами Врумелии и Кунгурскою, иначе – Сибирскою, летописью об Ермаке Тимофеевиче. Золото – туда, золото – сюда. Обед. Вечерня не для нас. Отъезд с соседом с Построек в ученую экспедицию. Псевдо-Сион. Кривдо-Иерусалим Давидова времени¹⁰⁴². Спуск по Тиропию к Силоаму. Обретение там Ганно и Левеня. Проникновение в туннель. Тщательнейшее высматривание датированной 1343 годом Гутевой заметки. Ни малейшего следа таковой. Алебастровый слепок с надписи художника Павлюса. Des batons. Des -. Герзен des. máim. Заказ мастеру и для меня подобного слепка. Возвращение в сумерки восвояси. Переписка ленивая и дремучая. Чай. Сон. Мириады комаров и троекратный поход на них с огнем. Хапун-эфенди¹⁰⁴³ никак не высказывается прямо и ясно. Несомненно, что поднимемся с ним далеко за 300.

Не успеешь вздрыхнуть, как уже и слышится повестка к обедне. Нигде ничего не болит, слава Богу. Не знаю, что творится там у моря и на самом море. После службы чай. Κυρά Δικισσα¹⁰⁴⁴. Марья Гавриловна еще раз с шапочкой. Зограф¹⁰⁴⁵ с своей работой. Отыскивание для него сюжета для образа прав<едника> Закхея и снабдение его чаем-сахаром. Турецкий почтальон с двумя письмами. Одно (из Оренбурга) обещает 31 рубль, а другим м. Леонида извещает об отъезде своем из Воронежа с иконостасом и со всеми «сокровищами» за границу, т. е. в Палестину. Туда же отправлен из Москвы и колокол (еще!). Спасибо старице. Будем ждать. Чтение в ожидании гостя. Mr. Ganneau, уже переписавший нынешними еврейскими буквами Силоамскую надпись¹⁰⁴⁶. Сидение и даже лежание с ним в библиотеке на полу над кусками разбитой мозаической надписи, найденной на Елеоне, не достигшее результатов. Вышли только буквы ΓΕΡΑΤΙ ... YΖΔΟ. Обед. Пелагия, вышедшая из больницы. Сын Ибрагима-эфенди за 10-ю наполеонами. Всенощная купальная. Извороты перед эскулапами за несостоявшуюся баню. Окулярное приспособление к Vademecum¹⁰⁴⁷. Переписка. Чай. Дремота. Комары-злодеи. Продавец гефсиманский сегодня ночью обещался поругаться с шельмецом Денефом в нашу пользу. Уже скоро 12 ч. Пора приниматься за «правило», крепко покривившееся.

Проснулся как раз в пору. Служение да еще и с концертом: возлюблю. На чаю г. Ламбру с женою и племянницей, да старая Дикисса¹⁰⁴⁸. Письмо из Яффы не совсем успокоительного свойства. Ответ на оное. Газета вместо работы. Еще бы работать. А праздник-то на что? Обед без малейшего позыва к оному. Продолжение кейфа, закончившееся, конечно, сном. Купание в поту. Испытание устроенного вчера окуляра. Анастасия Горняя, заверяемая Исааком и всею шайкою бездельников, что ее так же скоро выгонят, как и других. На дворе Заведений по обычаю многонародье, шум и детские игры. Эолова музыка. Батурина и тонкая тоска. Строчки две-три статьи. Ожидание вестей из города. Шельмец не поддается, а главное, не высказывается ясно и решительно. У консула арбуз, чай и ликер и споры о масонстве и др. 11 ч. домой. Сие. Тут же над тетрадкой и сон на целый час.

Встал, конечно, не ранее 3-го часа. Дела первые. La grande dame, не допущенная до нашей Grandezzbi¹⁰⁴⁹. Две номерные бумаги: на Афон и в г. Скопин. Открытие хода в библиотеку восточного и копирование ресторированной г-м Ганно Силоамской надписи. Очистка столового ящика и при этом бросившаяся в глаза апология Чапкина¹⁰⁵⁰. Неудержимое желание пустить ее в оборот. Никола, готовый ехать. Письмецо туда. Обед. Самаан за благословением к сестре на свадьбу. Снабжение его лирами по сему случаю. Переписка Чапкиниады до потемок. Пребывание наверху и глазенье на новую комету с небольшим сравнительно хвостом, вступающую в созвездие Б. Медведицы. Тут чай, сражение с кровопийцами и переписка реплики чуть не до 3-х часов ночи.

Возвратилась боль в левом глазу. Молитва и все прочее. Переписка со всем усердием. К о. Вениамину с подарками церковными. Никодим Леденцов из Казани с депозитом. Писание. Г. Ganneau с реляцией о надписи Эммаусской. Австриякская почта без ничего. Жаль, а я надеялся получить ein Briefen из Берхтенсгадена. Г-жа Болганова, все еще без плана. О. Вениамин с позволением служить завтра в Гефсимании. Конец Чапкиниады. Обед. Мучение с глазом. Вечерня. Чтение того-сего. 10 золотых Зананири. Минутка наверху. Тут чай, поты, комары. Запрос в редакцию «Ц<ерковно->Общ<ественного> Вестника». Холод и тяжесть в макушке. 11 ч. О, глаз, глаз!

65-й год жизни¹⁰⁵¹. В корзине ли, в другом ли каком вместилище оказался портрет с прерадостными чертами, напомнившими мне больше всего покойного о. Иоасафа Саввинского¹⁰⁵². Рассвело. Еду в Гефсиманию. Там уже Патриарх ожидает нас, и поется Параклис. Без часов. Служение со всем чином. Наверху у игумена чай. M-me Maz. Подъем на Св<ятую> Гору с Патриархом. Осмотр Каллистратова места¹⁰⁵³. У м<атушки> Анны еще раз чай. Возвращение околичным путем по зною палящему. Дома письмо к брату. ΜΣ. Рассказы. 12 ч. Перечитывание «фельетона». В 3 ч. готова почта. КА. Подробности тамошние. Обед с тишайшим поздравлением. Аркадия неописуемая. La grande dame с cousinM. Подарки для Москвы. Г. консул. Докторская ужасающая сплетня. Чай. Данаф с К°. Комары. 2-й час. Было сегодня 31° в тени.

Ранее обыкновенного разбужен был крепким стуком в двери. Оказался о. арх<имандрит> Виссарион, отправляющийся сегодня в Тифлис на должность и испрашивающий у меня письма к тамошнему экзарху. Лекарство. Жар. Чай. Вчерашняя конференция кончилась ничем. Право продажи <Гефсиманского> места висит на волоске. Писание ко владыке владык, авве Иоанникию¹⁰⁵⁴. Василий Ст<епанович> с паспортом. Ненила тут же с мытьем, что ли. Свидетельство Людмиле Великой. Бетжальцы по своему нескончаемому «убийственному» вопросу. Анания советует всем их партиям подать прошение о примирении Патриарху, да такое же и... о. Бракко! О, шалопаи! Так-то вы сознаете свое патриаршеское значение в Палестине! На час водворение тишины в доме. В тени 30°. Воздух раскаленный. Чистка иконы 12-х праздников. Выдача Гуру 200 франков напутия под расписку. Обед с 7-ю кушаньями – от ослиной фантазии повара. Гур с женой за последним благословением и последний счетец в 1500 пиастр! Да убирайтесь вы поскорей, живодеры! 300 наполеонов взамен 300 полуимпериалов. Письмо от Евфимия александрийское. Г. Иванов¹⁰⁵⁵ принял его весьма ласково. Спасибо добряку. Чтение и сон и плавание в поту. Потемки. М. Самовар. Сие. Строчка статьи и дремание неодолимое, загнавшее меня на диван. Проспал до 3-х часов.

В комнате ночью было 23°. Не заспишься при такой жаре. Во сне был обед, и я шампанил за здоровье кого бы вы думали?.. Ефима своего, не знаю, по какому поводу. И вдруг о. Виссарион с бокалом в руках запел: Со духи праведных сконгавшихся... Проснулся от такой нелепицы. Уже сияло солнце, грозя нас окончательно спалить сегодня своими лучами. В ½ седьмого отправились с Якубом в Гефсиманию. Проехали к своему (?) месту и с полчаса, а то и больше ждали Патриарха, встреченного музыкой. Еще посидели. Сошли и обычным образом совершили «отпевание»¹⁰⁵⁶. Затем закусили в палатке хлебом, виноградом и смоквами, смоченными водкой и кофе’м, и простились с Его Блаженством, оставшимся допекаться на сковороде, зовомой Иосафатовой долиной. Дорогой в несказанный зной догнал нас Иорданский с поклоном ἀπὸ τῆς ἀληθείας, ἡ ὀποῖα καὶ αὐτή ἔφαγε.¹⁰⁵⁷ На, и сама сия алифия¹⁰⁵⁸ раскланялась с нами. В 11 ч. дома. Воздух каленый. В комнате 24°, за окном в тени 31 ½°. А все-таки – нужно пить чай. Ничего не поделаешь! Ночью сегодня <Никифор>, Ὁ Ἄγιος Σεβαστείας, ὠνομάσθη ὁ Πέτρας¹⁰⁵⁹, а Герасим Филадельфийский будто бы Васонским, вероятно: Скифопольским. Сие же все бысть, да осядет в своих помыслах Никодим Московитский¹⁰⁶⁰. 12 ч. Байрам. Третий салют сегодня. Это уже 20-й «Велик-день» мусульманский, встречаемый мною в Туретчине. Первый был, помню, около Благовещения. Теперешний подошел под Успение. Да успнет она, елико можно, поскорее. Νά εὐθυμήσωμεν ἡμείς¹⁰⁶¹, и да воспоет ὁ Βήσσαν–αἰρῶν¹⁰⁶² над трупом ее: Со духи праведных. Вторичное переодевание. Анастасия из Горней, а давече пришла Никитишна из Бетжалы, а еще ранее – Михаил прибег из Иерихона с бананами. Диво, как не явилась еще Катерина от Дуба. Отсчитывание банкиру двух тысяч «бумажек» взаймы a demande¹⁰⁶³. Не до писания в такой жар. Обед в свое время. Тот же поклонник Алексей Немцов с книжками от Васева, жертвуемыми им в просвещение Палестины. На, и Катерина Дубовая, легка на помине. Всенощная горячая. Катарджи, конечно. Доктор и канчелер, но никак не Жорж. Баня самолучшая, даже с пивом. Самовар. Критик Библии и иных вещей, не находящий ни в Исидоровых отношениях к «майорше», ни в моих к «девочкам» ничего плотского. Отличный ты, г. Чапкин! Правило. Поот неимоверный. Фотий¹⁰⁶⁴ будет будто бы Газским. Анекдот о σκῆψαι ¹⁰⁶⁵ по сему случаю.

Какой-то большой звон в городе около 2-х часов. Встал ранее 6-ти. Не шелохнется в воздухе. Молитва. Служение. Чай со чады и «патермамаври»¹⁰⁶⁶. 8 денежных писем от эфенди с почты. Подай, Господи. Портретистика. Обед большой на 11 персон. Sirius (заснул на сем слове). Скорбь и радость. 32°. Ну что лучше: лето или зима? Всенощная не в растяжку. Мгла опалового цвета по горизонту. Племянница г. Стахеева. Наверху духота и багровый запад. Тут – денежки и чай. Фотий великий метит в Кесарийские... Шуты!..

Тот же жгучий воздух. Фальшивый северозападник как не бывал! В свое время служение и все прочее. Никакая работа на ум нейдет. Некуда укрыться от раскаленного неба. 33°. Чтение Рудниковского, хорошо начинающего, но не умеющего кончить¹⁰⁶⁷. Ну, да и сестры же! Расплаты бесконечные – Николе, Катерине, Джовани и tutti quanti. А безвыгонный Хаджи-Ибрагим! А Ахмед, а Рашид!.. Давай, давай! Вон бетжальский клир на стену лезет за то, что отсыпанные на него Великими Дуками нашими тысячи лир мы с консулом и Патриархом все забрали себе, и жаловаться на нас некому... О, роде развращенный! Обед. То же беззанятие и ничтожеделие. Еще денежки в 4 приема. Ужасы под микроскопом от икорной настойки гниющей. Чай спиритный у консула. Рассказ Елисеева, медикагеографа, о своем избавлении из болотной трясины кем-то, невесть откуда взявшимся и куда девавшимся. Гомеопатия графа Ч. Маттеи¹⁰⁶⁸ вместе и с аптечкой. В 11 ч. дома. Дремота неодолимая. Все в садах и огородах сгорело. Убит некий родственник, что ли, имевший при себе 400 лир, на мельницах возле Яффы. Другой некто утопился в систерне в Коптском хане... А все это каверзы двух комет, этих нигилисток неба, насчитываемых астрономами сотнями тысяч. Что, им нет разве указанного пути своей бродяжнической жизни по эклиптике, которым ходят все планеты и астероиды? Нет, они вон лезут все к полюсу дорогами, которыми никто не ходил. Стриженые!

Спасения нет от жара. Все то же самое. А все-таки без самовара не обойдется, это верно. Лекарство, зигзаги, он самый. Почта нетерпеливо-ждомая. Письмо уведомительное от генерала от археографии, сетующего премного о том, что половина его поступила в понедельницы и безрыбные средопятницы, да хоть бы уж одна, а то и с «малиной» вместе. Плачевное решение воистину! Из двух страховок одна чужая, а другая – московская – так себе, ничего. Оттуда же ни слуху, ни духу более! Переписка статьи. Протест очию. Чтоб не болтаться даром, принялся раскрашивать оттиск Силоамской надписи, что длилось и до и после обеда до самых сумерек. Весьма немного недостает из слов ее, но до смысла никак не доберешься. Ни о собственных именах, ни о хронологии не надобно и думать. По захождении солнца повеяло маленькою прохладой с моря. Высмотрел обе кометы. Первая почти не переменила места, но уходит вглубь Малой Медведицы. Вторая, вместо того, чтобы гнаться за товаркой к полюсу, пустилась, напротив, от севера к югу, из-под хвоста Б. Медведицы уходя к Арктуру. Чай и море пота. Сосед с своей даскалой, пожелавшей видеть все три(?) кометы. Третьей указала и место на параллели Альдебарана поблизости Марса. Поглазели на мглистое небо и отложили исследование его ad calendas graecas. Переписка сонная, и наконец прямо сон.

Безнадежно то же самое состояние погоды. Перспектива целодневного пота и сидения в одной рубахе. Разделавшись с самоваром, принялся за переписку, а Якуб ушел к муфти за «советом», но возвратился ранее, чем я ожидал. Оказалось, что и паше, и ревизору, и всему свету уже давно известно наше гефсиманское намерение и что ни малейшей нет надежды даже на то, чтобы оно началось, а не то, чтобы скоро кончилось. Капут ему, значит. Стыдно, да нечего делать. Зато вот щеголяю в новых башмаках. Что ж? Разве не утешение? Михаил Иерихонский за благословением в дорогу. Совещание со старцем о неслужении завтрашнем. Другой старец с письмом, обещающим нам на Елеон 50 р. И третий старец с распискою в получении 280 р. Марья Гавр<иловна> дважды с ризами. Отношение в консульство о дровяной даче денег. Обед. Переписка. Дремота и малый сон. Купанье в поту. Сумерки. Пребывание наверху. Барашки по небу и малая прохлада по-вчерашнему. Тут писанье и чай и война с комарами и потоплавание. Саша регентова заболела дифтеритом. Боже нас избави от таких ужасов! ½ второго.

Во сне выгнал чуть не в шею из своего дома непрошеного гостя – вифлеемского святого Анфима. Стало прохладнее. Северяк вошел в свои права. На консульстве флаг в честь дня рождения Его Величества султана Абд-ульГамид-хана. Как ни производить его имя, от Хама, или от нашего гама, или от греческого Харси, или от безнародного: ха! мм! все что́-то выходит не очень казистое. По отбытии самовара пришла охота составить реляцию об археологических находках в Иерусалиме¹⁰⁷⁰. Пишу. Сын Николы с русскою почтою. Письмо из Иерихона с докладом об умершей на дороге Иорданской, повыше поворота в Хозева, поклоннице – русско-польской католичке Маргарите, погребенной там же где-то. Г. Ganneau. Изучение с ним Силоамской записи. Сидение с ним же в «Музее»¹⁰⁷¹ и попытка прочесть полустертую греч<ескую> надпись на одном из музейных костяников (ossuaire). Возвращение к реляции. Сестра с портретом брата. Ошибка в официальной бумаге моей на целую единицу. От доктора Handatlas некоего Andrees, значит, сегодняшнего именинника. В 3 ч. конец труду и начало несказанного отдыха, длившегося до потемок. Ветер настоящий средиземный. Прочитывание кое-какой почты. Истомленная голова. Соннометание туда-сюда и утопание в поту. Вместо рождения оказалось сегодня восшествие на престол султана. Рождение же было 14 июля вместе с разрушением Бастилии и будущим воцарением Гамбетты Великого¹⁰⁷².

Да! Совершенная прохлада. 24°, больше не будет сегодня. За самоваром чтение, после оного писание. Якуб в меджлис. Шехашири за справками. Сысоева за золотом. Салиб за серебром на баню. Истомление зрения. Дремство. Джирьес¹⁰⁷³ с обедом. Он же с лошадью и приказом ехать смотреть находку г. Ганно. Едем. Оказалась, действительно, дверь в восточной стене города, как раз под колонною «моста душ», снаружи <рисунок>, а внутри <рисунок>. Отрыли ее во всю толщину городской стены. За нею насыпная земля, и неизвестно, что за сею. Шагах в 60 к северу от нее вставлен в стену на высоте большой камень с арабскою надписью в две строки, гласящею: здесь место, где сложены камни, годные для Харам-эс-Шериф. Пешие шли все археологи к камню с крестом, к греч<еской> надписи ΟΚΟΙ YΠΑΤ... …M+

у Гефсиманских ворот, и к другой ΝΟ ЕЕ...¹⁰⁷⁴

за ними. Домишко, продающийся на Via Dolorosa, как раз перед местом «Спазмов». За Дамасскими воротами нá конь, и домой. В садике у консула стакан чаю. Дома повторение оного и переписывание до ½ 12-го. Наверху отыскивание Нептуна. Как будто нашел его. Сырость там большая, а тут духота и пот, да и комар еще распроклятый.

Встал до солнышка. Встащил с постели Иосифа, справился с термометром, умылся, Богу помолился, выпил стакан чаю, писнул строк десяток румелийских и был готов к выезду, который случился в 9 часов. Прохлада и всякая благостыня и неизбежный спутник Пифагор. Благополучно достигли своих владений и немедленно же направились к церкви, где выбрали фотографный «пункт», исправили свою махину и силком заставили фотографа своего сделать пробу. Между делами заглянули в церковь и слазили на колокольню. Замарал и я руки свои серебром, чтобы поддержать излюбленную систему девлопировки¹⁰⁷⁵, но убедился, что железо лучше орешка. Поел «купленного» винограду. Из 400–500 кустов своего собственного не уродилось ни одной кисти... вот как мы садовничаем! Побывал в Большом дому, еще прошелся до Иосифа и до церкви м<атушки> Павлы. В 4 ½ часа отправились обратно, и без всяких напастей прибыли домой. Сейчас – обед, консул с письмом из Аз<иатского> Д<епартамен>та, жалующегося, что Никодим победил оный своими 4/5-ми! Верят там, что на место Горчакова поступит граф Игнатьев. Таиб! Наверху астрономствует вся магометанская юная интеллигенция Эль-Кудса. Сегодня поочередно то в левом, то в правом глазе глумились надо мною, бедным, бедовые радужные треугольники и зигзаги. Усталость и дремота беспардонная.

Чуть не до самого света кидался туда-сюда по диванам, ловя струю холодного воздуха. Водил по Иерусалиму большую компанию важных лиц и не знал сам куда идти, пока совсем заблудился. Иерусалим оказался Константинополем. Обедня заупокойная, после оной, прежде всего, по-вчерашнему, треугольники в левом глазу, мучившие меня минут 20. Еще они не кончили кружиться и дымить, как в правом глазу уже и обозначился другой зародыш их... МСА с старой и малой. Ненила с мытьем. Феллах с письмом от Настасии Иерихонской. Александр с кадилом. Марья Гавр<иловна> с свечным запросом. Кавас консульский с 95-ю наполеондорами. Расплата с прежними собственниками «Каллистратовой» могилы. Приготовление 315 рублей в Патриархию. Якуб, занемогший лихорадкой. Сосед, шатающийся из дверей в двери и из ворот в ворота. Чтение «Отеч<ественных> Зап<исок>» и батурина всяческая. Пелагия-курьер. Поклонница с войлоком и за денежками. Лечение «белым электричеством» от головной боли. Известие, что Гур определяется садовником на Постройки, а паша сегодня выезжает в Газу на стрижку овец словесных... Обед до самой повестки ко всенощной. Сия с многократным засыпанием. Господи! Прости мне это глумление над молитвой. Пот и ветер пронзительный. Иосифово вчерашнее рукоделье. Золотое благословение ему за то. Фрапетровы каракули, не поддающиеся истолкованию¹⁰⁷⁶. Письмо к доктору. Он сам. Речь о дифтерите и треугольниках. Чай. Дремание и прямо сон на диване. Сие. Шельмовские певуны. Саше регентовой лучше, благодаря своевременному явлению ее к доктору. К. болит кровавым поносом. Завтра служится обедня у Бессребренников на серебре ради некоего «старого». ½ 12-го. Пора приниматься за правило кривое.

Туманец по горам и прохлада. 6 часов. Молитва. Служение. Панихида по рабе Божией Ольге. Дома съезд смотрительниц горнской и иерихонской, а вдобавок еще и бетжальской. Последняя явилась с новобрачною четой и выклянчила для оной Магдалинин дом¹⁰⁷⁷. Марья Гавр<иловна> таки с шалью. Народа всякого у больного. Писание номеров к Копнину и к Масленникову. Над последним засыпал 3 раза. Κυρ. Σιμων, радостный по случаю приезда брата. Проганивание лихорадки гомеопатическое или – все равно – homo-патапческое. Письмо писателя Дюкова¹⁰⁷⁸ к Фотию Як<овлевичу>¹⁰⁷⁹, запрашивающее о кресте Голгофском и о деньгах, пристающих к образу у Аверкия¹⁰⁸⁰. Обед-дуэт. Хождение в город напрасное. Патриарх уехал в Вифлеем, а Св. Петр не отворился на мой стук. Возвращался домой околицей. Посещение больной, окруженной несчетными здравствующими. Испорченный жарами виноград. Виссарион Тифлисский продал свой дом за 900 лир, а Колонию за 200. Дома чтение. О. Вениамин с запросом о сыне Харитины, смертно больном. Чай и арбуз у консула. Les Grands Ducs завтра выезжают из Баварии в Царское Село... Сплю-ус! 11 часов.

Комары не дали доспать. Прохлада по-вчерашнему. Лекарство и т<ак> далее. Елеонские смоквы. Письмо страховое м<атушке> Анне. О. Венианин, не обретенный в келье и замеченный мною в алтаре Малой церкви, приготовляемом для перекраски. Он же с известием, что Харитинин мальчик помер, приобщенный им Св. Таин по желанию матери. Якуб к Патриарху с денежками (315 р.). Иерихонитка с лекарствами. М. Переписка плоховатая. Обед. То же занятие. Под вечер посещение умершего. Бедненький! Все лицо покрыто черными пятнами. О. Бракко присылал двух патеров с протестом, уверяя, что умерший был католик и что погребение его должно быть латинское. Дома вялое писание статьи. Чай. Жорж – до полночи и вящше. Комары. Спячка обычная.

Проснулся по будильнику. Вынос усопшего р<аба> Б<ожия> отрока Василия в церковь и отпевание соборне. Молитва. Салиб за чаем. Больной получше, а дифтеритная совсем поправилась. Один Осман наш горемычный все еще томится в больнице. Самовар. Почта Ллойдова с письмами от брата и г. Хитрово. А оттуда – nichts! Сестра Мария с зазывом к больному поклоннику Михаилу. Не надеется встать, бедный, и просит распорядиться его небольшими деньгами. Грустно. Жорж с угощениями. Старая из Нектарии с Ефимовыми секретами. Хуссейн Зяде за золотыми. Переписка. Только 22°. Обед. В церковь. С полчаса наверху. Тут приготовление писем ответных. Чай. Отмахивание беспрерывное от комаров и поход на них с огнем многократный. ½ 12-го.

В 6 часов обедня. Чай без никому. Приготовление почты безотдышное до самых 4-х часов. Отправлено 7 писем. Обед. Усталость и почивание на лаврах. Чтение. Побывка наверху под ветром. Потерянная комета. Тут чай, небольшое писание и великое зевание. С консулом осмотрели домовую церковь. После Царского праздника начнем поправлять ее... Герасим Константинопольский действительно сделан Скифопольским, а Никодиму, видно, предоставляется быть Филадельфийским. Жорж заболел. «Ἡμέρα».

Спал до 7 часов. 22°. Молитва ходячая. Чай сидячий. Переписывание усердное. Г. Simos по часовому делу. Снабжение его 25-ю золотыми. Якубу 10 на размен для Царского дня. Герасим Савваит, крепко исхудавший. Обед с четырьмя видами плодов. Трусость при слухе о возобновившейся болезни К. Новобрачная чета, отправляющаяся восвояси. Опять треугольник в правом глазу. Напасть, да и только. Отупение головы. Жид с бумажками, играющими роль пиастров. Жид со стеклом. Еще писанье до потемок. Целый час наверху при полной луне. Кометы нет и нет. Тут чай. Писание! Утомление очей. Сражение с комарами. 12 ½ часов. В городе все чают скорого преставления света. Между евреями уже появились два пророка, утверждающие сие. В Вифлееме тоже некий сын Саввы Освященного (!) предрекает неминуемый конец мира.

Ничего, встали живые. Ветра нет, и, пожалуй, будет жарко. Вступительные дела. Цыган с корзинкой. Присест к тетрадке. Надежда Иерихонская. Simos, не верующий в пятницу. Видение в конце коридора, не очень, впрочем, страшное, хотя и четверодневное. Некий поклонник из Воронежа с письмом, содержащим два других. Некий «счастливый» мальчик приказывает родным своим отслужить благодарный Богу молебен за то, что к нему все везде хороши и ласковы. Не доехал еще до Эвксинского понта. Некий калогир¹⁰⁸¹ Саввинский с опиралкою для моей старости. Это уже четвертый в 4 дня. Что-то на них вышло такое недоброе. Дай да помоги! Не до писанья тут. Александр за служебными инструкциями. Ненила, моющая библиотеки. Обед. Чтение или другое что крайне покойное. Всенощная. Преподавание лекарства. Усиленное собирание банофилов. Таким оказался один доктор. А баня была просто напоказ. Закончилось пивом, и у самовара я сидел один. Ну что я буду делать? Не пишется, да и только. А уж как дремлется.

Служение с казенной панихидой. Чай. Снабжение иерихонитки всякими огородными семенами. Клеение фотографий. Патриарший диакон с приказом явиться на вечерню в 3 часа. Обед поскорее. Канчелер за бумагой. О. Вениамин с скверной историей, которой не слушай, хоромина! Окончание работы. К 3-м часам поспешаю в Патриархию. Все заперто, Его Б<лаженст>во уже давно в храме (а я на сих словах давно уже сплю.). Вечерня шла со всем блеском и шумом. Священники несчетные, диаконы все наперечет. Нашего между ними не оказалось. Видно, заснул крепко после обеда. Возвратились домой в 5 ½ ч. и сейчас же начали служить утреню, длившуюся до потемок. Отыскивание комет в небесах. Нашел обеих место. Тут стак<ан> малины. Намерение черкнуть статьи, парализованное дремотой! Ну, хоть дневник сей замечу. И дозамечались до вышеописанных каракуль усталые и ленивые руки мои!

Что-то хорошее и как-то хорошо снилось. С 2-х до 3-х ч. читал правило. С 3-х до 5 ½ спал. До солнышка ушел в город, нашел Патриархию на запоре и прочесал в храм, а Патриарх с полчаса сидел и дожидался меня. Служение с молебном перед Гробом Господним. Прохлаждение наверху. Визит больному консулу. Благословение поклоннической трапезы. Закуска большая с пением и шипением. Дома толкотня от поздравителей¹⁰⁸². Сон на час. Ожидание не зашедшего от консула Патриарха. Игумен Саввинский Никифор со племянницы. 2 письма с жидовской почты, с Афона и из Старой Руссы. Г. Елисеев намерен писать «Анти-Пейс-Пашу». Увидим. Набег нектарийцев¹⁰⁸³. Иллюминация и музыка с шумящим народом под окнами. Обошел и я дом Миссии. Нет охоты идти на вечер. Стакан чаю. Переписка худая. М-r Lambrou. В 11 ч. конец музыке и водворение мертвой тишины на Постройках.

Получил во сне почту, но не полную, без газет. Какое-то письмецо, писанное не то жемчугом, не то брильянтами. Потом какие-то брошюрки славянской печати. М. Смарагда говорит, что их творит Козубский. 20°. Calium etc. Анания Сорокадневный. Почта действительно без газет с брильянтовым письмом от г. Степанова и непрошенными номерами из Филиппополя от неугомонного Николаки. Переписка. К Вениамину-Иосифу. Виссарион ни за чем. Рисование верха колокольного. Прасковья Ив<ановна> за 100 р. еще раз. Г. Немцов с adieu! Груша консульская¹⁰⁸⁴ за дубом. Сысоева за подачкой. Айва от Дуба. Обед. Писанье. Наверху туры. Чай. Жалованье братиям. Зевание. ½ первого. Прощай, лето¹⁰⁸⁵.

Есень ¹⁰⁸⁶ .

«Что сыщешь ты внутри

Души отцветшей, есень?»

–            Шум, ветер, пузыри,

И сор, и вонь, и плесень...

«Не много ль, так сказать?

Как будто и обидно».

–            А вещи не назвать

–            По имени – не стыдно?

«Да где ж тут имена?

Тут лишь одни загадки».

–            Смекай их. Баснь ясна.

С меня же – взятки гладки!

Ничего и не снилось особенного, а встал не в духе. Первое известие – смерть оного поклонника. Второе – убийство четырех чабанов на Иерихонской дороге. Была свалка с ворами-бедуинами. Третье – шельмец Ахмед Елеонский, уличенный в интриге против нас. Старуха с клюкой, приносящая жалобу на Парфентия, отнимающего у нее кусок хлеба. Семен пьянчужный, вцепившийся в купца оного с требованием пожертвования. Сын Османа, перепуганный (вместе с отцом) намерением доктора вырезывать у них здоровую кожу с тем, чтобы класть на больное место... и пр. Чай. Похороны усопшего. М. в лихорадке. Сосед, возвращающий все чужие книги. Переписка усердная, но неспешная. Обед. Невечерня. Расписки для Филипповой московские. Чтение сумеречное. Туры наверху. Доктор. Атлас его и сонливость неотступная. А что написать туда? Вот и задумаешься и даже заснешь.

То-то и есть! Заехать-то заехал, а возвратиться как, не знаю. Ходит только (до Константинополя) один пароходик и тот – маронитский!! Проснулся ранее крайности ехать на таком ужасе. Обедня. Опять жар начинается. А чай – всенепременно! Реляция в Царское Село. С. с пузырьком за лекарством. Продавец кофейных поддонков. О. Исаак за жалованьем анагносту¹⁰⁸⁷. Почта русская с «Екатеринбургской Неделей» и письмом от м<атушки> Леониды из Одессы. С следующим пароходом 14 сентября будет в Яффе. Сценки. Тот же отбывающий сосед еще с одною книгою¹⁰⁸⁸. От Патриарха пакет для отсылки в Сибирь. Едва кончил писать к 4 часам и остался недоволен тем, что писал. Обед. Чтение. О. Вениамин с поклонницами, принесшими колокол в 1 п<уд> 28 ф<унтов>, стоящий 194 рубля. Экая лгунья старая. «Сиребра, – вишь ты, – много пошло в няво, старые деньги (николаевские пятаки), ложки (оловянные), кольцы (от занавесок) и прочие драгоценности употреблены туды»... Сличение такой редкости с елеонскими колоколами и отнесение ее на колокольню. Чтение газеты наверху. Тупоумие под небесем. Зде чай. Сие. 10 ч. Сегодня пришли ордена, выхлопотанные Вел<икими> Князьями. Патриарху Александровский grand cordon¹⁰⁸⁹ отнес сам консул с секретарем вместе.

Производятся за городом раскопки. Огромнейшие половинные колонны порфировые отрываются и выкатываются на средину. Оказывается, впрочем, что они только выкрашены под порфир. Отыскиваю и я античную голову, с едва заметными чертами носа, щек и рта, и мараю о нее руки. Ибо и она подкрашена. Хочу вымыть руки и какому-то юноше говорю: не в службу, а в дружбу, скажите Якубу, чтобы дал мне мыла. Малый величественно отвернулся от меня. Я сам позвал Якуба с мылом. Но всего памятнее из сонной чуши ужасающей высоты свод деревянный над всем тем (?) местом, точно небесный! 7 часов. Жарко уже теперь. Кончив τά προοιμιακά¹⁰⁹⁰, занялся перепиской. Столетник со списком наших «вром»¹⁰⁹¹, подлежащих выгонке. A= κάτω της γραφής¹⁰⁹² – лира на папуцья¹⁰⁹³. К. за У лиры. Мария Вифлеемская за 10 фр. Ну просто отбою нет. И еще изволь быть равнодушным! И еще надейся скопить на черный день хоть 100 рублей! Поклонник костромской Демьян Моисеев Смирнов с книгами от Вольфа. Вычитывание из них подходящих статей. К консулу, опять недужному. Все 4 гранкордона тут налицо. Александровский, 2 Аннинских и Станиславский. Наикрасивейший есть Станиславский, худейший – Александровский. Патриарху, Никифору, Ризе и Реуфу. Да Киамилю Срамислав на шею, да он же Кригеру в петлицу. Пока только сии 6. При всех и грамоты. Жаар. Писание. Обед глуповатый. Не-вечерня. Эолова музыка. Патриарх шатается по Постройкам, а ко мне не зайдет. Κάτι τρέχει¹⁰⁹⁴. Торчание наверху. Пропала совсем вторая комета. За Елеоном зарево. Тут переписка. Чай. Соннометание.

Воскресни, 1843 год¹⁰⁹⁵... Увы! увы! Во сне какой-то гадик посажен в кювету, и плавает, и ныряет. Пришла мысль посадить к нему и другого, но прежде, чем исполнить это, проснулся. Возвратился также из прогулки по городу домой на третий этаж под крышу, но спутник сказал, что та комната не моя, и что мне назначена другая, а я и рад был. В городе видел при соборной церкви штук 5–6 огромных колоколов, бестолково повешенных. 6 ч. Молитва. Жара. Самовар. Сестра. Брошюрка из Питера от г. Елагина. Заказное письмо от неугомонного Николаки. Посылка из Калача, не стоившая хлопот. Сосед за текстом. Чтение о. Ивана. Виссарион с письмом из Ананьева. Тамошним предвидится переселение в Адест. Контракт с Джирьесом Горнским на очистку места перед церковию (20 наполеондоров). Абдалла¹⁰⁹⁶ за жалованьем. Обед. Листуар по поводу картины. Слушание драгоценного колокола, не приведшее в восхищение. Вечерня. 5 строк статьи. Хождение по эмпиреям. То же строчение. Чай. Еще раз сборище по гефсиманскому вопросу. Карта Сатурно-Нептунова местонахождения. Комары, ветры. Дремота. Скоро 1 час. А по арабским газетам ГОСУДАРЬ принял отставку графа Игнатьева. Что сей сон означает?

Ну, что записывать всякую чушь? Припекает. Обедня. Чай с немецким хлебом. Писание. Секретарь в дорожном пиджаке, в час выбывающий из мест наших. Феллахи бесконечные. Уплата по старым счетам двукратная. Якубовы старания в городе по «пропащему» делу. Приготовление подарков в Константинополь. Отнесение их в консульство туристу. Больной консул. Визит старому Жоржу, завтра выходящему на свет Божий взамен доктора, слегшего в постель. Просто лазаретничаем тут. О. Вениамин с вечно скабрезной историей о некоем, о некоей, которым не остается ничего более, как: Ησαϊά χόρευε¹⁰⁹⁷. Переписка. Приказ уплатить 10 пиастров. Обед. Всенощная, затянувшаяся до потемок. Писание немилосердое до полночи. Вставка картины заместо картинки. Мало толку от городских переговоров. Патриарх юлит ежедневно в консульстве, а в наши палестины ни единым глазком. О «великом» Никодиме ни слуху ни духу.

Ветерок. 6 ч. Правило. Служение. Чай. Уши. Чтение «о. Стефана». Рожа авторствующая, очевидно, высеченная каким-нибудь о. Степаном за нигилизм. 300 золотых к банкиру в залог гефсиманский. 200 – от него в жалованье. Перечитывание Дневника 1843 года. O tempora!¹⁰⁹⁸ Савватий безграмотный. Ольга Горняя с жалобами на мастера. Итальянцы за франками. Обед реденький. Герондисса Свято-Петрская¹⁰⁹⁹ за пособием некоей кондуцике¹¹⁰⁰, голой и голодной. Анастасий с предложением двух сироток на воспитание, да еще мусульманских. Εύχαριστώ. Ἐχόρτασα¹¹⁰¹. Попытка писать, дремота и формальный сон до 7 часов. Разведки о здоровье консула. Нехорошо ему. Все рвота. Чай дома по сему случаю. Переписка. Перхота от холодного (?) ветра. Арабские газеты утверждают «графа» нашего (Н. П. Игнатьева. – Н. Л., Р. Б.) на престоле Министерства Иностранного и сменяют Бунге¹¹⁰², а о Шувалове на сей раз ни слова. Досидел до 2-х часов.

Куда-то шел босый. Даже во сне не сидится. 6 ½ . Ветер. Лекарство, моцион. Якуб с веригами Феклы великой. Самовар. Елеонские смоквы. Переписка, елико можно, безотрывочная. К. с повестию о болящих и заболевших. Экая напасть! Никола, готовый ехать с почтой, за благословением. Обед в свое время. Семен, не научившийся доселе разбирать праздники. Всенощная. Реляция об успехах по гефсиманскому делу. Найден подставной хозяин, крикун и ворчун, как раз подходящий. Григорий больничный с заявлением, что он женится. Еще бы так оставаться! Чай. Писанье и очей слипанье. Правило полусонное. Всего – два комара.

Он, он сам – Leo XIII¹¹⁰⁴, одетый, как быть следует, весь в белое, дает мне горсть золотых монет и уходит, не говоря ни слова. Выхожу из дома и по дороге вижу еще несколько полуимпериалов, кем-то оброненных. Сбираю их – и, от чувства недоверия к такому случаю, просыпаюсь. Каково! Молитва. Служение. Визит больному консулу. M-me видела во сне процессию и меня во главе ее, все пели и торжествовали. Когда б так! Дома – почта Ллойдова без малейшего письма с коносаментом на 3 флорина ценностию. Писание. Якубовы ухищрения, датируемые 1-м Реджеба¹¹⁰⁵. Вместо получения, выдал 300 золотых. За то получается желанный масбата¹¹⁰⁶ за подписью архиплута Данефа. Обед совсем пустынный. То же занятие до потемок. Несколько туров наверху. «Ἡμέρα» с рассказами о свидании (23 августа) в Данциге императоров, деда и внука¹¹⁰⁷, о присоединении Туниса к Алжиру, о восстановлении Калифата, о холере в Адене, о дружбе Бисмарка¹¹⁰⁸ с Папой... А! Вот где объяснение проделок ночных Его Сантиты¹¹⁰⁹ со мною! Чай. Переписывание до самого сна.

Ну... Смотрю из окошка сверху на улицу. Это он идет, и очевидно ко мне. Действительно, входит Н. П. Игнатьев, веселый и приветливый.

Меня угораздило вместо объятия ухватиться за его ноги... однако! Откуда ни возьмись, некто третий тут же (Путятин, Хитрово, Елагин...). Собираемся чай пить, но повар говорит, что мамврийского <вина> нет, что все 50 бутылок пива я ему позволил выпить. Э! значит, пора проснуться. 6 ч. Прохладно. У католиков трезвон ради Quatember'a какого-то, вероятно – равноденствия¹¹¹⁰. Самовар. Никола с известием, что «монахиня» <Леонида> приехала, что вещи ее остались в Александрии еще, только колокол выгружен, ростом вдвое больше «вон того». Поклонников всего два человека. Писание в Москву с чертежами воеводинскими и иными. Тоже и сестра с письмом к «гению», не очень, впрочем, гениальным. Истомление глаз. Обед около 4-х часов. Чтение и погружение во все блага сей жизни. Эоловы напеванья. Ленивая статья. Жорж с своими обычными парадоксами, несочувствующий Ставритам, а дружбу ведущий с Паламой... ох! Чай и дремство, по обычаю. Впрочем, дотянул все-таки, кажись, до 2-го часу. Виссарион с К° прохлаждаются в Горней.

Ну вот и новый колокол, совсем небольшой, а так себе, пудов в 30. Однако же, когда сняли с него покров, оказалось в окружности его сажени... 2! И невысокий, только очень тонкий, не толще блина. Такая, видишь, теперь пошла мода на колокола! 6 У ч. Ходячая молитва. Стоячий молвенник, еже есть сказаемо самовар. 3 ч. Леониды еще нет. Рассказы ее несомненно будут широкие, но тонкие, так что Якуб может их повесить все на первый крюк. Только что начертал вышеписанное, как известили, что матушка приехала. Добро пожаловать! От брата <Платона из Москвы> поклон и бочонок икры. Чай с нею. Прием от нее великолепной плащаницы, сосудов, дароносицы, крестов, икон и пр. Колокол в 41 ½ пуд пожертвован все тем же Ф. Н. Самойловым. Спасет его Бог! Переписыванье. О. Вениамин с вестью, что малютка регента при смерти. Но, чтобы развеять скорбь, рассказал, что ἕνα μουστάκι ἐγέννησε ἕνα μουστακάκι¹¹¹¹ и что все это только цветочки. О ягодках-то он мне совсем и не говорит. Экой злой! В 2 часа обед, потом дремота и сон, а во сне звон у Св<ятого> Гроба по нашем покойнике иеромонахе. Писание. Кружение наверху. Чай. То же занятие. Скоро час.

Утро, как и всегда. Подряд с немцем о перевозке колокола самойловского. Малютка скончалась еще вчера в 10 ч. вечера. Горненские пилигримы. Приказ от Марьи Гавр<иловны> Якубу прийти к ней непременно.

Будто бы чуть жива. Писание. С почты 200 р. из Св. Питера. Добрая ты христианка, М. И. С. Обед. Визит усопшей и болящей. О. Савватий-свечник. Наверху. Переписка. Листуар о Порфирии-Джибраиле, монахе-Гниларионове.

6 часов. Звон на вынос. Обедня. Отпевание Людмилы II Рябич-Козубской¹¹¹² и провожание на кладбище. Оттуда на Елеон εἰς τὰ Καλλιστράτου¹¹¹³. Осмотр тамошних могил. Неважная вещь. Всенепременно прикупить соседнюю полоску земли. Московие. Переговоры с Зананири об архондарике Кубикуларии Феодосии¹¹¹⁴. Soeur Catherine¹¹¹⁵. Пропажа у кармелиток. Возвращение восвояси. S. Чай. Монахиня одесская Олимпиада с воздухами для Горней церкви. Бетжальотка. Антоний Микулин с Дону, Леонидин protegé. Уплата за дрова, за книги, за известь, за навоз и пр. Больше 30 золотых выдано сразу. Зиляра – лихорадка. Обед с историей. Всенощная. ΚΣ. Приглашение на завтрашний пирог поминальный, которому, очевидно, должна предшествовать панихида. 100 fr. от имени поминаемой. Поиски в библиотеке. Доктор. Баня отличная. Чай. Сон на диване. Пожертвование часовое от послушницы московской Марьи Вас<ильевны> Миловидовой. Молитва. Сие. Бубны за Постройками нашими. Комары. Ό ψεεεύτης¹¹¹⁶ дуется что-то. Поклонница, только что прибывшая, при смерти. Никодим будто бы совсем не приедет сюда.

Чуть не проспал обедню. Встал уже в половине 7-го. Скорее молиться и идти на службу. Обедня и панихида по рабе Божией Ольге, ради сорочин ее¹¹¹⁷. Затем, по русскому обычаю, поминальный пирог у сестер со всяким пением. Потом пересмотр галунов и всяких лоскутьев, пожертвованных христолюбцами на наши здесь церкви. Чтение, дремание и сон. Всенощная с выносом <креста>¹¹¹⁸. Чай у консула. Экс-Петрский за нездоровьем (?) отказался ехать сюда, а Патриарх зовет. Завтра последует производство малого Фотия в архимандрита. Дома справки и выправки. Дремота. Пение. NB. Добрый потомок, пожалуй, подумает, что предшествовавшие строки начертаны рукою, не владевшею своими пальцами. Крепко ошибется. Писаны они просто чуть не во сне. Можно представить, как читалось потом «правило»!

Туман. В 5 ½ звон к обедне. Служение без всяких протяжностей. Напрасно, впрочем, спешили. В храме только еще читали Евангелие. Бродили туда-сюда. После Вел<икого> Входа великий «малый» Фотий сказал приветствие Его Блаженству, в котором не преминул болтнуть и о своей мамаше. Жаль, что на этом остановился. После обедни был произведен в архимандрита, завтра готов прыгнуть и в митрополита. Так печет квашня наша самодержавная! Обычная церемония у места обретения Жив<отворящего> Креста, троекратное обхождение Кувуклия и повторение на Св<ятой> Голгофе нижней церемонии. В б<ольшом> Синодике прохлаждение и возвращение по жару на Постройки. Визит болящему Κυρ. Жоржу. Условия вечернего празднества. Дома чай, конечно. Почта без всего. Порча глаз от чтения. Окунутие по сему случаю в поэзию. 45 ½ наполеонов в Яффу с Николой на камни (40 фр. сотня. Не безмерно дешево). Обед постнейший. Даже треской (бакаляр) и не запахло. Приготовления к «весилью». О. Константин. В 7 часов в церковь. Откуда набралось там человечества? Сочетали браком рабов Божиих Григория и Ангелину, славянина с гречанкой, во образ единомыслия двух народностей... Молитвы читали о. Константин по-гречески, а я – по-славянски. Паче чаяния, вышло все очень красиво. Только... но кто Богу не грешен, царю не виноват? В №1 Дворянского приюта поздравляли новобрачных, пили ликер, чай, вино. К 10 часам дома. Помысл о переписке, но куда тебе? Не тем занята голова. Старица Змирова¹¹¹⁹, кажется, умрет. Завтра просила особоровать ее. Гефсиманское дело дышит все еще –

Только не на ладан ли? Недаром во сне потерял коня своего. Думал, что подведет по обычаю Якуб. Ни его, ни коня! Пошел искать сам. Вклепывался не раз, наконец, нашел, но нездорового. Нужно лечить голову... 6 ч. Грозит быть жарко. Лекарство. В 7 ч. к больной на соборование. Сидела все время. Как будто бы дело еще нейдет к смерти. В Малую церковь. Лениво ставится пирамида. Чай. Жорж за угольными деньгами. S. с гадом в руке, около ¾ аршина, еще вьющимся, с размозженною головою. Клеение, подмалевыванье, перечитывание. Як<уб> данафствует. В коридоре целая деревня феллахов. Новая ризничая с переделываемым епитрахилем. Хури антиохийский. Ариша¹¹²⁰. Димитрий с вестью, что еще 7 сирот село ему на шею. Зять паламарь¹¹²¹ наложил на себя руки. Экс-еврейка за пенсией. Обед. Dr., советующий сегодня же приобщить больную <М. Г. Смирнову>. У нее порок сердца, может быть, умрет нежданно ночью. Сокрушение по сему случаю. Сидение наверху. Як<уб> из Силоама. Чай. Сие дремство зельное. Quasi-молитва.

Смутное представление греческого консульства или иного чего греческого. Малейшая карлица (или просто – девочка) передо мной, почему-то очень важная персона. Несмотря на то, я ее беру под мышки и поднимаю кверху... Проснувшись, нашел, что сон такого рода – весьма зловещего свойства. Малютка да еще карлица, да еще одетая в черное, это есть душа умершей... Чуть встал, отправился к недужной. Ее только что приобщил Св. Таин о. Вениамин, она сидит и говорит, что ей гораздо лучше. Дай то Бог! Дома чай. Почта русская без всякого всего. Отправка Михаила в Иерихон, Екатерины к Дубу. Анастасия, Каллиопа, Неонила, м<атушка> Павла с охапкой риз, писание в СПб. и Новгород. Вставка картины оной в рамку не оную. Обед. Уплата 6 ½ тур<ецких> лир за прикупленную в Силоаме скалу¹¹²². Всенощная. ΜΚΣ. Горькие слезы от нечего делать. Переписыванье. Чай. Пересиление дремоты. Ни Жоржу, ни Симону не лучше. Завтра утром приедет московский архимандрит некий (вероятно, оный обещанный о. Афанасий, ci-devant Андроник Плавский) с иеродиаконом. Уже ему приготовлен 14-й номер. Колокол завяз в песке, чуть вышел из Яффы. Возвратился и Ансара и привез посылку некую из Москвы. 1 ½ часа.

Будильник. Красное осеннее солнышко. Молитвы. Наставления путеводителю. Служение с молебном Страстотерпицам Святым¹¹²³. Под конец службы действительно явился в алтарь ожидаемый архимандрит, но он оказался ничуть не тем, кого я наметил, не Афанасием, ни даже Евстафием, а именитым Павлом Прусским, настоятелем Московского единоверческого монастыря, сияющим проседью, добротою, умом и старообрядческою камилавочкой¹¹²⁴. Визит ему в 14-й номер. Чай «споздравкую». В 12 ч. обед у именинницы со всем подобающим шумом и блеском. Чтение того-сего и сон ни минуту. «Екатеринбургская Неделя». Еще за стол. Визит женской «начальнице», больному Жоржу несчастному, больному Симону злополучному. Вечер до 10 ч. в Нектарии. О. Константин там же со всеми своими. Печаль меня преследует в заключение целодневного спектакля. 11 часов. Спать.

Во сне сад мой некий, запущенный и крепко загаженный. Начинаем расчищать какой-то водопровод или водоем, вместо г... оказывается мох или что-то похожее на него. Из-под него выказывается какая-то масса в виде плиты, пирога, исчерченная сверху фигурами, и пр. Молитва. Чай. В дорогу. Прохлада и Пифагор. В 10 ½ часов в Горней. Недовольство пастором. Бесконечные земные поклоны горниоток. Осмотр церкви, колокольни, келий, распоряжения, соображения, изложения. Местоназначение келии м. Леониды. Переход к большому дому. Церковь временная¹¹²⁵. История о бывшей в ней в минувшее воскресенье во время службы драке феллахов и пр. Возвращение в «приют». Белужина и пирожок с брусникой. 3 часа. Домой со звоном «во́ все колоколы́». Вот выдумали отшельницы! Тот же самеец-спутник¹¹²⁶. Дома наскоро обед. Вечерня. Привоз большого горненского колокола. Оказался уже подержанный значительно. Мелочь о. Павлу взамен Вел<икой> Екатерины. Утомление и сон малый. Несчастие с Евангелом Халеби¹¹²⁷. Открывал Порфирию бочонок, бывший когда-то со спиртом, да зажег сигарой скопившийся газ. Хлопнуло, бросило, обожгло бедняка. Отнесен в больницу. Справки и вычитывания статейные до потемнения очей. Дотянул все-таки до 2-го часу. Когда тут кончить скоро «Изрумелию»?

6 ч. Лекарство. Обедня. Чай. Вычитывание «источников» и протест против сего глаз. С. из города с реляцией о недужной сестре. Встреча некоего важного сановника солдатами с музыкой. Повар за тремя жалованьями. Mr Nicolas de Tchachnikoff, correspondent des journaux Russes¹¹²⁸, 20 лет уже проживающий в Париже, из помещиков смоленских, знающий все на свете и даже то, что за светом. Обед. Всенощная с полиелеем св. муч<енику> Евстафию перед его мощами. ΚΣ. Переписыванье ленивое. Таковый же и чай. Сон на минуту, перенесший меня в какую-то тесную пещеру, Бог весть зачем занимаемую мною где-то в поле. Страшусь, что буду отыскан в ней. Уже слышу наверху шаги чьи-то. С какой стати присниться такой истории? Приехавший сановник был просто наш Реуфик¹¹²⁹. Что́ б ему было поотсутствовать еще с недельку? 12 ч. Правило. Зевание в окно. Сражение с комарами.

Не слышал будильника. Молитвы. Служение и молебен Великомученику¹¹³⁰. На чаю чада. Консул с Николаем Никол<аевичем> Чашниковым. Рассказы последнего о Париже, Гамбетте, Рошфоре¹¹³¹, покойном Герцене и даже о. Павле, когда он был еще Прусским¹¹³². 25 серебряных четыредрахмовиков императорских греческого чекана. Бензировка ризы, совсем неудачная. Обед. Путешествие в город. Еще раз не нашел ни о. Иерофея, ни Св. Петра¹¹³³. Визит изрезанному снова сегодня Симону, г. Чашникову и Марье Гавриловне, которая, по мнению о. Вениамина, не дождется возвращения моего от Дуба. Справки и заметки шакорнакские¹¹³⁴. Иеродиакон от Его Блаженства и соглашение с ним насчет завтрашнего подъема с места. Чай с обоими гостями у консула и беседы богословские курьезные. 10 ч. Домой. По мнению доктора, положение Симона «опасное». Крепко жаль сего... Пиша сие, заснул. Уже 12 часов. Вставать в 4 и ехать в 5.

Часов с двух все уже пробуждался, воображая, что срочный момент наступил. Встал, чуть пробило 4 часа. Первое известие, что Патриарх уже уехал. Скорее и мы туда же. Однако выехать удалось уже с солнышком, т. е. в 6 часов. За Св. Модестом малый Фотий с мамашей, объявившей, что Блаженнейший ждет нас у хавуз¹¹³⁵. Чуть это возымело свой конец, лошадь о. Павла показала нам свои ноги. Смертного страху набрались мы за его жизнь. Но все кончилось благополучно. Почти уже у монастыря Ильинского взбешенный конь зацепился за встречного верблюда и остановился. У монастыря о. Максим игумен, приставший к нам по высшему приказу. Рассказы его о своих добродетелях до самых Прудов Соломоновых. Патриарх, сидящий на камне. Завтрак, преисполненный утешения братии. Вперед. Дейр-эль-Бенат. Μισὸς δρόμος¹¹³⁶. Источники Эфамские. Сухая хавуза. Ключик с ромом. 12 часов. Малый отдых. Ἐμπρὸς¹¹³⁷. Дом Авраама. Мамврийский горизонт. Шейх-Ибрагим. Хрбет-Насара¹¹³⁸. ДУБ. Водворение. Чай. Обход всего нижнего места. Закат солнца. Пещера не-сугубая. Возвращение в дом. Ужин с бесконечными яствами. Сидение на балконе. Сырость. Кафе́с. В 9 ч. малая болтовня и расход по кельям. Забыл сказать, что была и вечерня, за которой мы с о. Иоанном пели стихиры.

Ни свет ни заря, а там уже идет утреня. Очевидно, что она прошла мимо, не задевши меня. Даже на изобразительные я не поспел, а попал уже прямо на чай. В 7 часов торжественный поезд в Хеврон. Мавзолей Авраама снизу и сверху. Возвращение пешеходное через Безестен¹¹³⁹ в еврейский квартал, нá конь, и марш домой. Решение немедленно поклониться Адаму ¹¹⁴⁰ . Мимо Московии на гору. Остановка на площадке, перелезание. Сломленная сосна памятная. Кривой пономарь святилища «всех пророков», намеревавшийся показать нам зубы, но вместо того обративший к нам задняя своя. Спуск и возвращение восвояси. Изучение азбуки от нечего делать. Полтора часа до арий¹¹⁴¹. Коротание времени 20 минут. Исследование дела на месте. 5 минут. Наконец: Э́тимо, ористе!¹¹⁴² Велие утешение братии с ὑπακοή¹¹⁴³ по третьей, 6-й и даже 9-й песни. Последование вечерни. Путешествие на русскую гору ¹¹⁴⁴ . 4 пещеры-могилы. Открытие подземелья в самой главной из них. Замечательно. Благословение нового места. Прибытие каравана поклонниц: м. Антонии¹¹⁴⁵, Юлии Димитриевны и пр. Чай и легкий вместо-ужин. В 10 ч. спать извольте, а в 4 вставать всенепременно.

Застенные арабы шумели всю ночь, ухаживая около лошадей. Пробуждался многократно, и все в окошке виделись звезды. Наконец, надоело лежать, зажег свечку, оказалось 4 часа. Слушаю, там уже читается утреня. Якуб кончил за ночь переливку вина из бочек в бочонки. Чай без охоты. Вручение Ибраиму-эфенди 50 тур<ецких> лир за 7 кератов¹¹⁴⁶ Хрбет-Назарейских, уборка и укладка и ровно в 6 часов отъезд из Мамври кратчайшим путем. Прохладно. Восход солнца. Будущая Московия. Хорошо, только у стомаха¹¹⁴⁷ не ладится. Перед ключиком должен был остановиться. До Бет-Уммара добрались менее чем в 2 часа. В 10 ч. уже были в монастыре Св. Георгия¹¹⁴⁸, осмотрели новые постройки в нем, церковь с цепью и недавним чудом, последовавшим с одним мусульманином-стариком (60 лет), сидевшим на цепи и ночью пришедшим к игумену с рассказом, что св. Георгий снял ему с шеи цепь, и сказал (как? по-арабски? по-турецки? по-гречески??) «гайда вон», отворив ему и двери церкви, которые найдены были незапертыми. (NB. Когда об этом рассказывал Евфимий, бывший в монастыре с матерью, то передавалось, что освобожденный от цепи был просунут в верхнее окно, что над дверью.) Закуска наша и ихняя вместе, при коей «ипакой» уступило место «ипомони»¹¹⁴⁹. На час отдых, для меня невозможный от назойливства мух. Переезд бедовый в Бетжалу. Остановка в школе нашей. Чай. Феллахи. 5 мудрых дев, возросших к концу визита нашего в число 7. Переезд до Ильинского монастыря. Вечерня. Шербет, ликер, кафес. Проекты вифлеемские. Упрашивания и отказы. В 5 ч. отъезд наш из обители. Ὁ κυρ Франгьяс. Илиас с ослом. Колония. Постройки. Все благополучно. Никто не умер. Леонида с 20-ю «местами» попала в карантин. Ллойдова почта с письмом от г. Степанова. ГОСУДАРЬ дал свое согласие на прикупку гефсиманского клочка земли¹¹⁵⁰. Отлично! Чтение. Чай. Дремота неудержимая.

Уже к трем часам очнулся и переселился на кровать. Приказ вышел отправить Пчаро в ссылку. Утешаю по сему случаю старика... и пр. и пр. 6 ч. Лекарство. Моцион. Чай. М<атушка> Леонида. О. Павел с благодарностью. ΚΣ. О. Вениамин с реляцией. Ненила тут же за чем-то. Переправка ризы. К гостю с 6-ю литургиями. О. Парфений, не приемлющий лекарств. Джирьес с обедом. Евреос с книгой «Einleitung in Gesetzgebung und Medicin in Talmud»¹¹⁵¹. Скоро 2 часа. Николай Никол<аевич> Чашников с своим милым жидком Елиановым¹¹⁵², великим библеистом и, кажется, тоже sui generis¹¹⁵³ писателем. Интенция побывать на верху и неотысканный от дверей оного ключ. Переноска рукописей из секретника¹¹⁵⁴ в библиотеку. И нужно бы, и жаль сбыть их с рук¹¹⁵⁵. Сумерки. Сидение у о. Павла, измерившего сегодня ступанием и пядию долину Иоасафатову и даже искупавшегося в Силоамской купели, а завтра отправляющегося в Вифлеем и в Мар-Саба¹¹⁵⁶. Ожидание г. Чашникова до 9-ти часов и даже более. Чай. Переписка. 12 ч.

Дурнота в голове, да и в одной ли голове? Долго потягивался. Вставать не хотелось неженке. Лекарство. Зигзаги. Чай. О. Вениамин с вестью, что прочитал отходную Марье Гавриловне. Бедная старица! Переписка. Многократные хождения в библиотеку за «справками». М. с расказом об отыскании золотого медальона с изображением И<исуса> Х<риста>. Нашествие иноплеменников со всех концов Палестины. Г. Чашников с прощальным визитом. Золотые в Хеврон и в Горнюю. Еще колокол в 4 пуда для церкви Св. Иакова¹¹⁵⁷. 2 телеграммы из Бейрута о высылке в Яффу 300 плит мрамора. Александр и Семен за инструкциями. Обед. С. Всенощное бдение до потемок. Посещение умирающей. Голова откинулась, рот раскрыт, дыхание глубокое и тяжелое, глаза уже не видят, руки еще по временам движутся. Печальное зрелище. Благословил отходящую от мира и поплелся домой. Тут консул с письмом от Гирса и от Степанова. По словам последнего, вел<икие> князья зовут убогого строкомарателя бумаги сей гениальным. «Пейс-Паша» неимоверно возвысил мои фонды и пр. Между тем есть где-то телеграмма об истреблении огнем всех базаров московских 1 окт<ября> н. с., приписываемом нигилистам. Холера в Аравии усиливается. Саруф уже отправился туда. Минут через 10 после моего возвращения домой пришла весть, что старица мирно скончалась. Сходил в покойную видеть ее. Завтра и похороны. Найдена якобы у Силоама древняя сребреная печать с финикийскою надписью: <...>¹¹⁵⁸, начерченною по рамке кружка, в котором изображена кадильница или лампада. Просят за антику, м<может> б<ыть>, вчерашней даты, 13 меджиде. 11 часов. Глаза слипаются. Пора молиться и спать.

Встал ранее будильника. В 6 ч. вынос тела в церковь. Служение и отпевание усопшей. Провожание ее на кладбище и погребение. Грустно. Весна после зимы... Грусть другого рода. Ничего не поделаешь. Такой <удел> планеты нашей. Такой ли всего мира, это ведает, может быть, теперь усопшая. Запрос в Яффу тамошнему археологу о перстне Соломоновом¹¹⁵⁹. Мать Илария (моск<овского> Рожд<ественского> м<онасты>ря) с ризою и материей на подризник. Это уже второе сегодня приношение. Ансара привез ризу голубого шелка (конечно – спорок платья), пожертвованную г-жою Кирьяковою, ценою якобы в 80 (без 60) рублей. Воскресший Жорж, запрещающий мне списаться с Никодимом и рассказывающий скандальный случай вчерашний нашего медика с Мазараки junior¹¹⁶⁰. Недужная, но весьма дружная. Зананири с реляцией о делах своих. Рукописание м<атушки> Леониды, заверяющее в самой естественнейшей истине, что деньги не уплачены. Еще бы! Александр за приказаниями. Обед. Чтение чего-то, д<олжно> б<ыть>, Leviήя о Дубе и проч.¹¹⁶¹ Лечение недуга гомеопатическое. Повестка и всенощная до потемок. Iἁτρικὸν μαυρὸν¹¹⁶². Жорж. Баня во всей своей красе и славе. Кроме Марьи Николаевны, еще некая мать Лариса просится в ризничии... Embarras des richesses¹¹⁶³. О. Павел не приехал к бане. Вероятно, махнул на Иордан. Самовар, но пить из него не пришлось. От несокрушимой дремоты прилег на диван, и

очнулся уже в 4 часа! Надавил ухо деревом так, что коснуться нельзя. Досыпал на кровати до будильника. Прохладно не на шутку. Правило. Служение. Молебен преп. Савватию ради именинника. О поминаньице и о золотом. Бедные. Ханна с образом св. Георгия. Бумажки за золото. Сверток АМЕ, дожидающийся Бог весть какого суженого. Разрешение повести гефсиманское дело судом. Стучатели то-и-делошние. Скоро полдень. Все обстоит благополучно. Утром было только 12°. Ни малейшей телеграммы из Яффы. Обед. M-r et m-me Lambrou. Чтение с дремотой, разрешившейся прямо сном на час малый. Марья и Надежда Николаевны¹¹⁶⁴ с предложением своих услуг ризничных на двадцать лет! И без всякого возмездия! Даже без претензий на особое помещение! А еще мы жалуемся, что иссякло на земле великодушие! О. Павел прямо с дороги Вифлеемо-Саввинской. Мало очарован тем, что видел. Занят больше монастырем «аввы Феодосия»¹¹⁶⁵, до которого провожал его сам митрополит. На, честь! В 7 ½ ч. с ним к консулу. Кабога, страшнейший говорун и брехун, с сказанием о св. Жанвии Неаполитанском¹¹⁶⁶, о Мадонне Риминской, поводившей глазами¹¹⁶⁷, о золотом башмаке и о многом другом; между прочим, и о паше Реуфе, видевшем и признавшем чудо, совершенное его «архимандритом» (кивок в мою сторону), т. е. домашним шутом, над телеграфом. Рассуждения о всюду зрящих портретах и о причине сего явления, вообще – о ракурсах. Поверка слов делом. Возвратились домой уже в 12 часу. Яффа молчит. Рыбинский Сберегаев не собрал в СПб. ни одного рубля на паникадило горнское и шлет на сей предмет своих 50 р. Спаси его Бог!

7 часов. Прохладно. Лекарство и все следующее за ним. Чай с о. Павлом. С ним же рассматривание моих старых рукописей в библиотеке, прерванное приходом г-жи Богдановой, принесшей рисунок будущего нашего иконостаса елеонского и рассказавшей всячество про Афины, про короля-русофоба¹¹⁶⁸, про болезненного архимандрита тамошнего¹¹⁶⁹, про получасовые всенощные никодимовские, вроде: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, Слава Отцу и Сыну и Св. Духу. Аллилуйя»... Бедненькая моя, прекрасная и ненаглядная «Св<ятая> Троица», до чего ты дошла?¹¹⁷⁰ Горняя Анна с деньгами и с товаркою. Ибрагим-эфенди с 7-ю кушанами хрбет-насарскими. Еще ему 10 наполеонов и 5 ½ т<урецких> лир. Однако! Шейх Муса Силоамский, мнимый собственник гефсиманского места, с рассказом о делах меджлисских. 2 письма от братца и от г-жи Галушкиной. В Москве в августе была зима с 4° ниже нуля и пятидневным снегом. На, Русь Святая! Обед с гостем. Чтение почты. С. из города с возвращенным из покражи медальоном Христовым, от злости несколько попорченным. Ожидание 7 американцев, искавших позволения посмотреть вечером в телескоп на небо, до 9 часов. Вместо них зрителями были гости-старцы. Чай. Думы над иконостасным рисунком. Ответ из Яффы: «Defiez-vous...Monument probablement faux»¹¹⁷¹. 12 ч.

6 ½. 13°. Молитва. Чай. Проекты виноградные, крайне выгодные (для кого?). Гость за благословением в Горнюю. Еще бездомному Ибраиму-эфенди 5 ½ тур<ецких> лир. Шейх Муса за вазари¹¹⁷². 9 ч. Переписка статьи. Комиссия из Шехашири, о. Вениамина и Якуба для освидетельствования и принятия убожайшего имущества покойницы <М. Г. Смирновой>, отыскавшая между хламом ее кошелек с 12-ю рублями мелочью и бумажками. Г-жа Хроме за метрическим свидетельством о присоединении ее к Православной Церкви¹¹⁷³. Обед. То же занятие до вечера, а затем и ночью. Был у Патриарха и Богдановой.

Отправка о. Парфения на Елеон. Копировка рисунка иконостаса. Беседы с о. Павлом. S. Явление Самаана. Русская почта без «в с е г о». Отправка свертка с рисунком к сих дел мастеру. Писулька от консула с телеграммами. Обед капризный. Всенощная. Выдача жалованья. Чай. Якубовы сборы в дальний путь. 11 ч. Открыто в СПб. гнездо нигилистов, и арестовано 60 человек. Ай да граф ¹¹⁷⁴ !

Что делать, и как быть?

Нас, фантазеров пара¹¹⁷⁵,

Задумали купить Пустырь:

Хэрбет Насара¹¹⁷⁶.

Зачем и для чего,

Мы знать того не знаем.

А деньги за него

Возьмем да отсчитаем.

Там кафедра была

Di Santi Abrahami¹¹⁷⁷.

Ну, как же бы могла

Не куплена быть нами?

Где что́ только давно

Жило, росло, стояло.

Нас не минет оно,

Во что бы то ни стало.

Ну-с? Дали 300 лир?

А что затем? Пусть веет

На месте том зефир?

Кто так сказать посмеет?

Нет! Мы пришлем туда

С десяток русапетов ¹¹⁷⁸ .

Пусть сбесятся тогда

И сотни магометов!

Тетрадка! Так всегда

Тебе б быть без секретов.

Ранние сборы Якубовы в дорогу. Мои молитвы с акафистом Покрову. Служение без малейшего начальства. Чай одинокий. М. Чтение и светопомрачение. Свидетельствование имущества покойной. Перенесение церковных вещей от нее в наши апартаменты. К гостю, обедавшему сегодня на Патриаршей трапезе. Разбор тряпья покойницы. Обед. В 3 часа пешеходство с двуверцами в Крестный монастырь. Осмотр церкви, а потом школы, которая откроется на следующей неделе всенепременно¹¹⁷⁹. Возвращение восвояси. Серафим шестиногий навстречу. Дома уже в сумерки. Никола с известием, что консул придет с одним большим русским. Таковым оказался Владимир Феодор<ович> Дитмар, церемониймейстер Двора Е<го> В<еличества>¹¹⁸⁰. Говорун бедовый, не обещающий нам никакой помощи и даже платонической симпатии из Питера за наше неумение тут ладить разным вероисповеданиям. Экое жестокосердие! Еще беседа с гостем под сению самовара. В конце концов – лихорадочные приступы неожиданные. Исчезновение теплоты в руках и ногах и общая сухость тела. Два раза подождило сегодня – ночью и во время обедни, но самым незначительным образом.

Тьфу! Человек вышел из-за стола, а его a + b осталось и делается предметом наблюдений. А затем уже и весьма естественный (!) переход к мечу, находящемуся в ножнах. Зато встал с постели уже как есть больной. Желудок совсем расстроен. Пота – ни малейших следов. Обычный моцион под видом молитвы. Не-чай. Османов сын с «Христианским Чтением» и «Церковным Вестником». В больницу за пилюлями. Бегство оттуда... Доктор. Три лекарства. К расслаблению еще слабительное. Клин клином, значит. Беготня туда и крепкие боли в подбрюшине. В 4 часа опиум и перемена декораций. Боли перестали, голова согрелась, и напала тяжелая дремота с приятным ощущением общего давления на все тело. Отправлена депеша к Дубу. Отнесены журналы сих дел мастеру. Вечером таки добрый доктор, о. Павел и, когда я уже готов был ринуться в постель, κύρ Жорж, сидевший заполночь.

Спалось, очевидно, крепко. Куда-то плыли в лодочке. Тут и певчие наши, и граф Путятин, и не знаю, кто и что еще. Боли в желудке, однако же, не кончились. Что за история? Ужели это оно, покровское кислое молоко, наделало таких желудочных невзгод? О. Вениамин с просфорой нашел меня еще в постели. Молитва и 2 пилюли. Стакан чаю. Вот и сейчас такая боль в желудке, что хоть кричи! Скоро 11 ч. Слабость, подкрепляемая ожиданием. О. Павел за крепом для торжественной вечерни Патриаршей. К Жоржу за опием. Ведь ничего не поделаешь с брюхом раскапризившимся. От скуки размазывание лика некоего «Андрея Ивановича», писанного в 1843 г. сих дел мастером. Работа продолжалась чуть не до сумерек.

В 5 ч. всенощная. После оной доктор, он же и именинник¹¹⁸¹. О. Вениамин с реляцией о вечерне. Обед из икры и супа рисового. Г. консул, которому шельмец Реуф объявил, что вся земля в Айн-Кареме, не исключая ни одной пяди, есть вакуф, на которой, след<овательно>, нельзя строить церкви. Оказывается, что ὁ ψεεεύτης¹¹⁸² действительно обещал такого-то числа под таким-то № Никодиму «Святого Петра»¹¹⁸³. Листуары разные. Иса от Дуба с письмом и виноградом. Очень признательны! Стакан чаю. Приготовление посылок в те края. Сие. Уже 12 ч. А боли как будто возобновятся. Еще и хинину принимать надо. Вот напасти!

Ничего себе. 6 ч. Отправил с Исой хевронитам письмо и посылку. Поделал того-другого, оделся на случай в фланель и пошел в храм Господень. Застал обедню уже на причастии. Поболтал с «Св. Петром» о Караке. Именинник¹¹⁸⁴ делает вид, что меня не замечает, и потом холодно благословляет с ходячими фразами. Штукарь. В покоях пение, многолетствование и угощение без малейшей прибавки вроде баклавы и т<ому> под<обных> сладостей. Девичья школа с приветствием Его Блаженству и портретом его. Более теплое приглашение обедать вместе со всеми... Букра¹¹⁸⁵. Дома чай и разбор лоскутьев покойницы до вечера. Шум и гам на дворе от бесчисленной детворы. Стуки ежечасные в двери. Досада. Никакого аппетита, к тому же. Потемки. К гостю. С ним к самовару. Потом чтение Дневника 40-х годов за полночь. Родился на свет Божий правнучок. Ζήτω!¹¹⁸⁶

Одна из «начальниц» именинница¹¹⁸⁷. 6 ½ ч. Ветер восточный. Лекарство. Напутствие о. архимандриту. Моцион обычный. Александр за ризами. Новая ризничая. Неумолимая гречанка субботняя. Чай. Никитишна Бетжальская. Еще m-me la Sacristaine¹¹⁸⁸. Никола с брусом колокольным. Переплетчик. Жорж, отрекомендовавший мне лекарство, имеющее положить конец моим желудочным периспазмáм¹¹⁸⁹ и открыть аппетит. Г. Элианов, Хсейн Зяде с письмом и флаконом из Иерихона – просто устал отворять и затворять двери. Выпадет же такой день. На, вторично кавас из английского консульства с письмом г. Мура¹¹⁹⁰ о дозволении 7 компатриотам его остановиться в нашем госпице Мамврийском. Невозможность объясниться и необходимость отвечать à l'Excellence¹¹⁹¹ по-французски, еже и бысть. О. Вениамин с вестию, что ὁ Ἄγιος Λύδδης¹¹⁹² скончался и что сегодня же его хоронят. Αἰωνία του μνήμη!¹¹⁹³ Жоржево лекарство, как будто точно подходящее к делу. Облачно и жарко. 3 ½ часа. Замедленный до 5 ч. обед. О. Виссарион с поклоном от Патриарха и извинением, что меня, яко недужного, не пригласили на похороны усопшего владыки Лиддского. При свечке доктор, смещенный консулом, еще раз получившим от Гирса телеграмму с выговором Патриарху за Никодима. Не ведят, что творят наши всеведцы. Чай. Письмо некоего племянника трем тетям, по всем признакам, апокрифическое. Досидел до 2-х часов.

6 ½ ч. Молитва. Чай. Проливной пот. Никитишна. Анатолиина история. Отправка Зяде в Хеврон. О. Вениамин за бахромой. Писание в СПб. г. Хитрово. Почта Ллойдова без всякого письма. Пожар московский был 15 сентября. Ничего больше. Обед в 3 часа. Еще писание. Дремота и сон до 7 часов. Приготовление номерных ответов, длившееся до сего самого момента... Чай, конечно, своим чередом. В глазу несносная песчинка. Под ухом комар. Уже давно 2-й час. Никодима думают сделать Святым Фаворским¹¹⁹⁴.

Не хотелось вставать к обедне. Нездоровье несомненно еще кроется в теле. После церкви чай, противный всему существу моему. Димитрианова за пособием. Ризничая с образчиком шитья своего, сопровождаемым сладким хлебом, еже есть сказаемо: captatio benevolentiae¹¹⁹⁵. Приготовление почты во все руки. Сулейманова забота о нашей обсерватории. Неоднократные напрасные позывы. Ни малейшего Хусейна Зяде. Самаан с салфеткой в 2 часа. Обед же только в 3 ½ часа. Последний – 10-й – пакет был к брату в Москву. А ведь еще осталось за мною 3–4 письма! Жорж отнял у дела с час времени. Ханна с антиками, получивший меджида. О. Κύρило кипро-афинский с приглашением на неделю к Св. Савве. Нежданный Якуб, окончивший все дела и работы свои в Хевроне. Отлично. Приступление к забытой статье. О. Павел из Иерихона, обещающий мне царство небесное за приют тамошний. Чай, не пролезающий через горло. Дремота с 9-ти часов. Гнев на желудок. Скоро 11 часов.

Сон тяжелый с сновидениями безалабернейшими. Жоржево варенье за ночь не подействовало. Та же неприятность. Утренние дела. Пошли феллахи по-прежнему шуметь и гаметь. Как скоро пронюхали, что возвратился Якуб! О. Павел за Катериной Алексеевной. Три грации, получившие по золотому не-яблоку. Статья. Обед. Отказ от Анатолииной кельи. Подарок от Патриарха, состоящий из сухарей и варенья – в окончание истребления зубов моих. Ну? Это еще удастся или нет, Бог весть. Писанье усердное до потемок. Сидение у рогожского аввы¹¹⁹⁶, а потом с ним у самовара. Затем напала дремота неотступная. Телеграммы: англо-французы отнимают Египет окончательно у Хамовича (Χαμίδης)¹¹⁹⁷. А Железный Принц устраивает свидание с Гамбеттой. O, Stückmacher!¹¹⁹⁸

Подобная минувшей ночь. Чего только не грезилось. Ленивый моцион. Ленивый чай. Ленивое писание. Якуб с своими бетжалиотами. Выговор Катерине широкоязычной. О. Вениамин, напутствоваший Пелагию, попавшую чуть ли не в холеру. Айн-каремские документы, утверждающие в одно и то же время за нами и вакуф, и мильк¹¹⁹⁹. Золото чуть не пригоршнями в разные руки. Якуб, взъярившийся на Зяде за его неспособность в делах покупственных. Обед. Не-вечерня. Писанье урывочное. Визит рогожским. Дома чай. Показание бороды царя Ираклия. Осмиконечный крест на монете Василия и Константина. Еще нет и 10 часов, а уже зевается. Вчера происходило наречение Фаворским Никодима, которому отправлен по телеграфу запрос, хочет ли он быть рукоположенным в Москве пли приедет сюда. Сегодня «Св. Петр» отправился за море улаживать дела своей епархии. Ожидается некий великий московит дня через два. Шериф Эль-Кудский все-таки прибудет сюда на жительство. Султан отселе не принимает ни принцев, ни послов. Ибо <он> есть тень Аллаха, как союзник его, Папа, есть Vicarius Dei¹²⁰⁰. Равно и Реуф не будет принимать консулов лично, ибо есть тень тени, а предоставит это дело победоносному Krieger’y.

Обедня. Посещение с о. архимандритом нашего госпиталя. Пелагия вовсе не в отчаянном положении, поноса нет и не было. Есть только рвота и головокружение. Дома мытье. Работница. Намерение изготовить дватри письма, а то и больше, кончившееся пшиком, т. е. несколькими каракулями в Пензу. Много тут напишешь, когда... и пр. Известие о внезапной кончине английского епископа Barckley¹²⁰¹, а вскоре потом и циркуляр из английского консульства о начале погребения усопшего в 4 часа. Марья Ник<олаевна> с обновками. Уж слишком красно-блестяще. Разбор шелешенья покойницы. Тысячи лоскутков, обрезков, обрывков всевозможнейших материй, ножичек, игольник, нитки, иголки, булавки, очки. Хлаа-м беспримерный. Спасибо, новая ризничая забрала все. Обед. Поручение о. архимандриту фигурировать вместо меня при погребении прелата. Всенощная. Реляция о церемонии. Какая-то поклонница наша удивила люд честной, ринувшись прикладываться к покойному, яко архиерею и – сего мало, запела над гробом его: Святый Боже... Вот так Русь бесшабашная! Архидиакон с приглашением от Его Блаженства пожаловать завтра на открытие Крестной школы. Шихашири за осведомлениями. Баня непомерно жаркая. Шумный самовар и таковая же беседа кругом его. Правило, к удивлению, на сей раз без дремоты.

Проснулся на свету. Обедня получасом ранее обыкновенного. Служение в обновках. Нешто, красиво. После службы отъезд с гостем и консулом в Крестный монастырь. Навстречу вереница поклонниц, означавшая, что обедня уж и там кончена. Прохлаждение в архондарике. Г. Мухасбеджи, говорящий по-гречески. Сам Реуф с Кригером и сыном-парнем а la bolvan. Еще мало, и торжественное шествие в залу собраний. Литийца с чтением Евангелия: Вы есте свет миру... Фотий junior, декламирующий копию τοῦ ὑπομνήματος¹²⁰², в коем Церковь Иерусалимская названа раз: πανταχόθεν (чтый да разумеет) πολεμουμένη, а в другом, что она οὐδεμίαν εὔρισκε προστασίαν.¹²⁰³ Затем Фотий senior вонял своим ΕΓΩ на целый час, приравняв свою школу к пароходу, а себя к командиру его, причем относился к публике самым ами-кошонным¹²⁰⁴ образом. В конце воспел пошлейшие дифирамбы Абдул-Гамиду и Реуфу, тут же присутствовавшему. О России ни одного слова, ни малейшего намека... После ζήτω¹²⁰⁵ пропето было Βασιλεῦ οὐράνιε ¹²⁰⁶ , а затем в нескольких словах передан состав школы и программа занятий ее на первый раз. Все возвратились в архондарик, опричь нас с консулом, очень обидевшимся пренебрежением оратора к России и восхвалением паши ни к селу ни к городу. Все мы, русские, отказались и от обеда с Патриархом. Увивающийся Сарафаний¹²⁰⁷. Возвращение восвояси с криком и воем бетжальотов. Дома занятие лоскутьями ризничными. Приезд гран-персонажа. Шум и гам за дверями. Отдых и всякая батурина. В свое время обед. Анастасий. Золото: столько, полстолька и четверть столька. Еще шитье позументов и сон до потемок. В 7 ½ ч. с о. Павлом к консулу на чай. Новоприезжий Аркадий Николаевич Мицкевич, гофмейстер, чиновник министерства финансов¹²⁰⁸ и пр. В 10 ½ дома. Лоскутничество еще раз. Сие. Комары. Уже половина 2-го.

Во сне получил пергаментное письмо, оказавшееся целою книжкою с рисунками. 6 ч. Сыро-прохладно. В половине 3-го отправились с Превосходительством, его Осипом, Якубом и кавасом в город. Храм Гроба Господня. Дом Давидов, Армянский м<онасты>рь, дома Анны и Каиафы. Место Тайной Вечери. Обратно в город. Австрийская почта. Сирианский монастырь в переделке. Базар. Русское место. Запертый Мористан. Возвращение восвояси. Ллойдова почта с письмом из Тулы о колоколе для Лавры Св. Саввы. «Церк<овный> Вестник» с статьею «Загородкина»¹²⁰⁹. Чай. Писулька к Дубу. Чтение. Уплаты разные. Иерофей от Иерофея с двумя просвирками. Ответ в Тулу. Обед. Поездка в Гефсиманию и на Елеон с гостем. Осмотр всего. Чашка чаю в награду. Возвращение домой в сумерки. Визит о. Павлу. Чай и беседы злы со оным. На, уже почти половина 12-го.

Предвещается жаркая погода, несмотря на вчерашнее новолуние. Лекарство и все прочее. Г. Мицкевич с визитом. Пустейшие дела вроде клеения, метения, перемещения, перечисления... О. Павел с запросом о рукописях – не всех, а только славянских, и жаление таковых. Впрочем: 600 <наполендоров> = 4500 <рублей> = 63.000 <пиастров>¹²¹⁰. Некуды бы шло. Якуб из похода с гостем. Поранее обед. Поездка, по подобию вчерашней, в Геенну, к Силоаму, по потоку Кедрскому, кругом всей восточной стены и частию северной до Дамасских ворот, к гробницам Царей и Судей. На закате солнца возвращение восвояси. Тары-балы с о. архимандритом, и – ничего более. Все же досиделись до полуночи и вящше.

Ни разу не проснулся ночью. 6 ч. Обедня с молебном св. Святославу, т. е. Николе Святоше Киевскому. На чаю о. Павел с повестью о своем старом житье-бытье. S. Аркадий Николаевич. Никола с почтою русской. Письмо от афонского о. Макария¹²¹¹. У них был вел<икий> князь Константин-сын¹²¹² с 14 по 18-е августа, ездил туда-сюда по монастырям и между делами «превозносил меня до небес». Спасибо на добром слове. Шехашири с новою сестрою милосердия, некоею Наталиею Ив<ановной>. Писание в Елабугу и Прасковею. Обед. В 3 часа еще раз в поход в город. Харам Эс-Шериф. Новый имам, некто шейх Осман, – либерал, каких с огнем поискать между мусульманами. Выход за ворота Св. Стефана. Церковь Св. Анны. Капелла Бичевания, Претор, Ecce Homo. Крестный путь до Константиновых колонн. Поворот к коптам и абиссинцам. Выход на площадь Воскресенскую и возвращение восвояси уже в сумерках. В обсерватории чай с о. Павлом. Тут пока ничего. Порченая икра. Кашель. Дискилия. 12 ч.

Встал с будильником вместе. Без чаю. Наскоро приготовления в путь. «Генерал», влетевший через «задние» входы. Показывание ему библиотек. Консул, как и следовало ожидать, отказался от поездки. Около 8 ч. выезжаем. Сопутствует нам и его «секретарь», артист Иосиф Конст<антинович> Буткевич¹²¹³, киевлянин. Крестный монастырь – низ и верх. Фотий. Библиотека. Едем далее. Невозможность экипажной дороги. Долина роз. Русло уади Эль-Верд. Подъем к Айн-Ияло́ (источник Богоматери). Спуск обратный. Источник Св. Ап<остола> Филиппа, зовомый теперь: Айн-Хание́. Подъем бедовый на гору Камр. Невольное «сидение» артиста, вольное падение генерала, к счастию, благополучное. Хребет горы. Спуск в Горнюю. Приезд в Московию «Бетжальскими» воротами (будущими). Осмотр церкви. Приют. Переселение в Большой дом. Не скоро, но споро, чай. Погружение в дела часа на два, с визитом во все три келии, на колокольню и пр. Артист, найденный за работой. Закуска, обратившаяся в обед, длившийся до 5 часов. Домой. По пути поклонение обеим святыням. Солнце оставило нас на подъеме. Дневного мерцания хватило только на 1/3 пути. Остальные 2/3 освещались лунною краюшкой. Благополучное возвращение восвояси. О. Павел и чай, конечно, а за ним дремота непроходимая.

В час перебрался на кровать. Будильник. «Славное» время. Молитва бродячая. Захария¹²¹⁴ за деньгами. Якуб – тоже. Чай. К. Две поклонницы с подарками и просфорой от о. Анатолия, оказывающегося при сей оказии живым и здравствующим. Марья Ник<олаевна> по ризному делу. Якуб в город за провизией на предстоящие поездки. 10 ч. Сидение с о. Павлом за монетами византийскими, продолжавшееся до самого полудня. С. Разбор и убор лоскутьев ризничных. Замедливший с обедом повар. Визит ризничей. Утреня, не конченная ради прибытия к о. архимандриту Его Блаженства с Его Преосвященством. Страховое письмо с коносаментом на 6 мест в 15 пудов из Москвы. 2 сестры. Последняя беседа с «Прусским», небеглым русапетом. Чай. Жорж. Укладка мандрагора с антиками для Киевского музея¹²¹⁵, до 3-го часа.

И все-таки встал до солнца, а именно – со звоном к обедне. Сборы в дорогу. Проводины о. архимандрита Павла. Стакан чаю. Ожидание хлеба. Только к 3 часам успели все приготовить и выехать. Остановка за синими очками. Отличная погода, веселая природа. Ильинский м<онасты>рь без остановки. Сбирание «горошка»¹²¹⁶. Поворот налево. Вифлеем. Поклонение в Вертепе. Латинские подземелья. Великая церковь католиков достраивающаяся¹²¹⁷. Поклон владыке, уехавшему на Иордан. Вдоль Соломонова водопровода. Пруды. Крепость. «Перекуска». Осмотр источника запечатленного. Ровно час пополудни. Ленивый переезд до ключика. На ¼ часа отдых. Вперед. Поворот на Хевронскую дорогу бесконечную. Via Romana¹²¹⁸. Закат солнца. Хеврон. Гробница Авраама. Переезд в Московию при лунном свете. Водворение в своих палатах. Немедленно – чай. Беседы многие, чтение из Levin и Моисея. Ужин. Еще с часик болтовни.

Да и спалось же! Ни полкомарика. Встал до солнца. Обход с гостями всего места. Чай, разные разности прощальные. В 9 ч. выезд северным путем. Хрбет-Насара. Рамет эль-Халиль. Ключик. Сухая хавуза через 2 ч. и 20 м. Ветер восточный прохладный. В полдень на половине дороги. В 2 часа в своей школе Бетжальской. Еще Марьям трехлетняя. Закуска и чай. Осмотр дома и рукоделий учениц. Addie. Зигзаги. Большая дорога. «Архангел». Кабога и пр. Прибыли домой уже по захождении солнышка. Усталость нелицемерная. В доме все благополучно. Отдохновение, умывание. Сие. Предстоит еще идти на чай. Просидели на оном до 10 ½ часов. Дома зевота, перхота, хожденье, моленье, сия канитель и за нею постель.

7 часов. Лекарство. Изготовление ковчежца с св<ятыми> мощами. Кричанье по сему случаю. В Патриархии погребальный звон. Умер старец Хрϋсaнф. О. Вениамин, в тысячный раз заявляющий, что он жертвует свое жалованье на дела Миссии. Письмо г-же Кирьяковой. Вчера были крестины у о. Константина. 10 ½ часов. Антики грошовые, отрекомендованные миллионному. Отвергнутый подарок и выпрошенный полнаполеон. Сборы шумные в соседстве. «Поранее» выехать не удастся, ввиду того-другого, десятого. Извещение о сем генерала. Обед. Аккуратно в 2 часа «все готово». К гостю, на конь, и выезжаем через консульские ворота. В Гефсимании поворачиваем направо, и спускаемся потоком Кедрским к Бир-Эюбу. По дороге заезжаем в большую могилу царя Ио сии (?) и затем поднимаемся с полчаса, и с полчаса спускаемся к точке соединения дорог. Зигзаги бесконечные. Малая прохлада. Солнце давно зашло. Бедуинские шатры, увлекшие к себе художника. Ущелье. Луна. Башня Евдокии (?)¹²¹⁹. Лавра. Нежданные мы гости. Игумен в одном антери¹²²⁰. Поклонение гробнице св. Саввы, и в церкви – мощам свв. Ксенофонта, Иоанна и Аркадия. В архондарике – прохлаждение. На терраске чай и всякое наслаждение отдыхом, видами, лисичками, тишиной, луной, прохладой. Отказ от закуски всякой. Княжеский архондарик. Церковь-келия св. Иоанна Дамаскина и пожелание доброй ночи. С игуменом словеса о колоколе и пр. С художником – о художествах. Явление позевоты. Молитва кое-какая, и – на бок.

Засыпал и пробуждался раз 10, тревожимый часовыми ударами колокола. В половине 2-го часа звенение в «железо» двукратное, глашавшее к утрене. Прохладился от пота на крыше церковной и сошел в храм. Стоял там до конца утрени и опять прохлаждался наверху. Будил спутника на обедню, которая кончилась на чуть-чутном свету. На той же терраске чай и немедленные сборы в дорогу. Закупка палок и прощание с обителью. Уже совсем рассвело, когда мы ехали вдоль страшной дебри огненной. Какие-то сердцы́ барина на слугу. Подъем к солнышку и Пифагор при сем. Спуск в равнину на уровень океана, а с нее в глубину долины Иорданской. В ½ 11-го добрались до Мертвого моря. Купанье в нем художника, и прислуги, и моего коня. Переезд к Иордану. Зной и утомление. Лежание и закусывание под деревом. Пускание листочков на воду – по трем вопросам. Два первые быстро пошли и унеслись из виду, но третий (Гефсиманский), покрутившись, возвратился ко мне. Недоброе знамение. В 2 ч. поехали далее, завернули в Предтечев монастырь. До своего приюта добрались только в 4 часа. Немедленно – чай. Обозрение места. Созерцание бедуинской пляски. Посещение киселевской церкви. Ужин, еще сидение в саду под луною. Наконец водворение в своей комнате и переписывание Пифагоровых выкомур. Молитва, перемешанная с дремотой.

Спать под пологом не привык. Шум и гам за окнами окончательно нарушили сон мой. Думал, что уже настала пора ехать. Но было всего 2-й час. Лег на диван между окон и таки заснул. Приснился брат московский, уехавший из дому, когда тот только что загорелся. На свету собрались в дорогу, напились чаю, раззолотились, простились и поехали домой. Залитые водой поля. Елисеев источник. Подъем на гору. Ананиины постройки¹²²¹. Захариина иконопись¹²²². Поклонение, угощение, схождение. Патер Гервасий, будущий игумен Ильи Пророка и завоеватель «1000 келий» соседней высоты. Приключение с «умным ослом». В 9 ч. без ¼ едем на горы. Подъем. Жара. Niveau de l'Ocean. Зно-ой. В 11 ½ добрались истомленные до хана. Закуска. В полдень едем далее. Терзаемся от зноя и полнейшего безветрия. В 2 часа достигаем источника, кричим, и лаемся, и отдыхаем в сладость. Еще подъем. Спиридонов монастырь. Гробница Пр<аведного> Лазаря. Через Елеон в Гефсиманию. Празднование Курбан-Байрама. Толпы празднолюбцев. Возвращение на Постройки. Утомление зельное. М. Всенощной нету-ти. Нагоняй. В 8 ½ ч. астрономические упражнения с гостями наверху. Совершенно тепло. Там же молитва. 12 ч.

Спал до повестки к обедне. Жар вчерашний. В церковь. Чай. КС. К гостю отсутствующему. Освобождение от фуфайки. Ленточное дело. Аркадий Николаевич с Екатериной Алексеевной и обещаниями разными. Треугольники в глазах растреклятые. Осип Констант<инович> Буткевич, всенепременно желающий малевать мою персону. Якуб с закупками. Обед. Усилие заснуть всенапрасное. Ханна эфендиев с 4 письмами. Уже 7 ½ часов. Пора идти ко Гробу Господнему. Макушка холодна. Зашли за гостем и вместе отправились в город. Вместо 12-ти шли 15 минут до храма. Немедленно начали служить, а после службы читать правило, яко же есть обычно нам. Кончили все, когда зазвонили уже к греческой утрени, т. е. ровно в 11 часов.

Успел-таки заснуть хорошо на полчасика. Якуб разбудил в половине первого. Перед литургией была панихида по родным г. Мицкевича. Все шло обычным чередом. В 3 ч. У сидели и пили чай у о. Серафима. Возвратились восвояси еще до свету. Две хаджины. Сырой пот. Обращение к фуфайке. Сон до 9 часов. Прибытие из Яффы верблюдов с 6-ю ящиками. Стук, гам и шум по сему случаю. Чай с оными. Составление мемуара, возросшего до 8 пунктов. Раскупорка ящиков московских. Аркадий Ник<олаевич> с прощальным поклоном и поцелуем. Вручение ему мемуара с объяснениями. Чуть не по всем пунктам обезнадеженье. В 2 часа обед именинный с тостами в честь именинника <Якуба>. В 3 часа провожание дорогого гостя. Визит при сем художнику. Всенощная, не конченная ради того, что Патриарх пришел с визитом к Якубу. Разболелся после сегодняшней службы у А<постола> Иакова¹²²³. Вечером беседы всячественные с художником, завтра начинающим «сеансы» свои. Якуба подхватил с собою г е н е р а л, обещавшись быть и в Св. Тавифе.

6 ч. Обедня, ради Димитриевской субботы заупокойная. На чаю S. Два номерных письма – в Киев и Тулу, и третье в Яффу. Осип Константинович со всеми своими препаратами и аппаратами, усевшийся чуть не на полу и усадивший меня в кресло против себя. Через полчаса явилось на полотне его очертание головы Григория XVI, старой за 70 лет. Начало пошло удачно. Художника попотчевали в знамение сего чаем. Приступлено было к раскрашиванию скелета. Часам к двум оказалась готовою правая сторона лица. Ужас бе видети. Дряблое и дряхлое лицо с едва высматривающим глазом рисовало меня глубоким стариком, дышащим на ладан. Приспевший на художество консул нашел рисунок бесподобным и сходство – чрезвычайным. В 3 ½ часа оба художника дали мне покой. Обед и всенощная, а за сею и баня – 1-й сорт. Чай с гостями, а за ним состязания шумные с художником о вере, о Церкви, о Боге, о чудесах и пр. и пр. Собеседник оказался католиком и поляком индифферентной веры и цинических понятий о жизни, как и следовало ожидать от Gran-maestro. Погода с полдня повернула на зиму, и шел дождь, да еще и порядочный.

Да! Ясное дело, что зазимело в Иерусалиме. Непогода настоящая. Служение, начатое по-зимнему в 8 часов и кончившееся к 10. 2-й сеанс с рассказами, адмиральским часом, дремотою, перекушением и – оле чудесе! – внезапным уничтожением всего, что было написано гениальною кистью. Нуу-с-с-с! Засим следовали: мрачное настроение духа, Апатия, Уныние, Resignation¹²²⁴, и, в конце концов, Самовар. Так совершилась сия двухдневная трагикомедия. Письмо с реляцией от Якуба из Яффы и от Евфϋмия к своим из богоспасаемого града Ананьева. Отыскивание без вести пропавшего консула, оказавшееся курьезным qui-pro-quo. Чтение сегодняшнего «Церк<овного> Вестника» и двух номеров «Эхо», выродившегося из «Современности» блажной памяти. Скверностию запахло от сей любезности к Иерусалиму Старчевского¹²²⁵. В 8 ч. чай у консула до 10 ч. Непогода яростная. Повсеместное запирание окон, яже к северу. Сие истое. Дремота крепкая.

Целую ночь все гудело и шумело на дворе. Утром та же кутерьма на небе. После молитвы визит г. Симо, вышедшему из больницы. С ним же и чай. Отнесение к нему des voix celestes. Писание греческое к Никандру Синайскому¹²²⁶. Штопанье непромокая для артиста, во что бы то ни стало едущего сегодня в Египет. Сын Османа № 2 с известием, что́ нет посту́. Еще бы, в такую не́погодь почта! Прощальный обед с Его Художеством. Никола белоризец, готовый в путь-дороженьку, несмотря на дождь и ветер и все прочее. Прощание с Осипом Константиновичем Буткевичем (а по отчиму Крыжановским). Bono viagio!¹²²⁷ Погружение в покой, имеющий несказанную прелесть после стольких подвижных дней. Возня с оберточными листами московской посылки. При огне помысл о давно забытой Изрумелии. Чай с Симом. Еще мало, и дремота необоримая. Переселение на диван, и часов до 3-х ночи метание семо и овамо. Между прочим, приснилось, что возле меня находится дочь имп<ератора> Павла Петровича, разумеется, бешеная и неукротимая, как и родитель. Я однако же то ласкою, то каким-то магнетизмом делаю ее ручною до того, что она садится возле меня, жмется ко мне, и наконец кладет ко мне свою голову на колени. Вот так идиллия, довольно неподходящая к моему образу и подобию.

Чего-чего еще не снилось! 7 часов. Ветер стих. Проглянула лазурь небесная. После моциона и чаю принялся за давно оставленную переписку. О. Вениамин с известием, что есть покойник, монах Давид, здешний постриженец. Чтение рукописания Александра Федосеича Бершадского, прошедшего на своем служебном поприще огнь и воду и медные трубы¹²²⁸. Ожидание не знать какой царевны. Ни малейшей почты и сегодня. Визит в «покойную» к усопшему схимнику и верижнику Давиду. Спит себе раб Божий. Совещание с о. Вениамином о чине погребения его. Дождь-таки делает свое дело. Обед. Сон не знать зачем и отчего. Всенощная с полϋелеем св. мученице перед частицею мощей ее. Опять у Пелагеи нашей рвота. Больше пока ничего. 7 часов. Ни Джирьеса, ни самовара – ни слуху ни духу. Показались один за другим. Отнес стакан чаю г. Симону Кефалонийскому, изъявившему крепкое удивление по поводу оного. Насколько мог, занимался перепискою. Левый глаз постоянно протестует против оной. Нет никакой почты.

То и дело встаешь с постели. Придется не пить вечером совсем чаю. Холодновато, но зато солнечно. В 7 ч. обедня с молебном. На чаю С. Приготовление номерных писем, числом трех. Четвертое было только мною «исправлено и дополнено». Клеение ангелов. 2 сестры из Владикавказа с приношением. Порфирий с запросом о «спиртном отравлении», от коего якобы помер Давид-схимник, по уверению медика. В 3 ч. обед. В 4 Батурина с теми же ангелами, запечатлевшаяся ½ и ¼ золотого. Тур наверху. Визит дядюшкам (земнороднии бо есмы) Сатурну и Нептуну. Оба изволили попятиться. Чай. S-r Simo с фактурой от S. Tribaudeau (Paris 84. Boulevard Sébastopol). Му́ка с глазами, с дремотой, с холодом, с брюхом.

Кто-то представляет мне младенца в образе малейшего насекомого, сперва ползущего, потом бегающего, прыгающего на меня, с меня на дерево, где его хотят съесть птички. Чушество, конечно, но нехорошего значения. Как бы не умер кто-нибудь из младенцев по плоти или духу! 7 часов. 10°. Солнышко полное и небо ясное. Моцион. Якуб из Яффы с рассказами. Никола с почтой. «Эхо» высылается взамен покойной «Скверности» («Современности». – Н. Л., Р. Б.). О Чапкине ни слуху, ни духу. Пал в Лету, значит¹²²⁹. 80 поклонников прибыло. Приготовление книг для переплета. К. за золотом. Саман за ним же. К консулу, передавшему мне две посылки из Питера, отношение Хоз<яйственного> Управления, письмо Никодима Загребателя Хрϋсовa¹²³⁰, известия о полученных процентах киселевских, о высланном кресте и пр. Посылки оказались творениями 1. И. В. Помяловскаго и 2. о. И. И. Яхонтова¹²³¹. Турецкая почта с 4-мя письмами, 3., от Д. С. Арсеньева¹²³² о том же кресте, 4. от о. Стефана из Зографа¹²³³, 5 от Dr. Кумберга из Ялты... Обед. М. Анастасий de Lambrou. Ризничая с новопошитыми ризами. О. Кирилл экс-афинский. Mr. Frangias с планом Авраамова памятника. Ллойдова почта еще раз с письмом от г. Степанова. Приказ отложить дело до времени в сторону¹²³⁴. Небеса. Чай. Глаз негодный.

10°. Восточный ветер. Лекарство. Невозможность ни читать, ни писать. Марья Ник<олаевна> со вновь пошитыми ризами. Вышла блестящая вещь. Страховое письмо с почты, оказавшееся пакетом из Хоз<яйственного> Управления с векселем на 1129 фунтов, 5^d1235. Теперь до июля 1882 г., значит, можно жить, сложивши руки. Путешествие в город к больному Патриарху, от него к Св. Петру, уже почивавшему, и от сего к А. Д. Богдановой на совещание об Елеонском иконостасе. Возвращаясь домой, на своей ограде встретил Ханна-Хури с киселевским золотом. 267 ¾ наполеондоров вместо бывших когда-то 307. Что делать. Виноваты все болгаре, уронившие наш досточтимый рубль на полтину. Терпение. S. с закупками вроде иголок, булавок и других орудий шитвенных. Обед. Отнесение в церковь дароносичного кивота. Всенощная. Письмо от Елисеева, оказавшегося непригодным к выполнению моего поручения. Вечером планеты. Консул. Чай. Решительное безделие. Yakowleff едет из К<онстантинопо>ля в Петрополь искать себе другого, лучшего места. Дело о фирманах имеет некие шансы... Суббота, 31 окт<ября>

Ясно. 10°. Обедня. Чай. Глазное неможение. Иосиф за своими присказками. Прижатие его к стенке, имевшее результатом обещание фотографировать немедленно. Участие в сей его операции. Столярное упражнение над разломанной окончиной. Пора вспомнить, что родитель мой был страстный охотник плотничанья. Обед. Клеение – более подручное мастерство. Джирьес Горний за золотом. Осман, выползший из больницы, за ним же. Аверкий¹²³⁶ с благословенным (?) хлебом. Всенощная с полuелеем св. бессребренникам <Косме и Дамиану>. Нагоняй колобродной елеонитке, упражняющейся в целонощном стучании в двери. Выдача жалованья братиям св<ятыя> обители сея. Жалоба Иосифа на Симеона плевателя. Чай. Корж и беседы злы до 11-ти часов и вящше. Правило. Звезды вчера розданы всем по принадлежности.

Звезду одну на мне

Увидела сегодня

В пророчественном сне

«Сердец разбитых сводня».

(Так автор «Пейс-Паши»

Провидицу охаял.)

Ну что же?.. От души

Ябо звезде побаял,

Да где ее искать?

В новорожденном разве?

Ох! Ироду б не дать

Приплесть тут «язву к язве!»

Пиф-паф.

12°. Светло и ясно и прекрасно. Молитва. В 7 ½ служение с молебном перед мощами св. бессребреников. Только успел я выпить стакан чаю, как донесли, что Δεσπότης¹²³⁷ уже там и ждет куму. Немедленно иду к оной и нахожу ее «уже в шляпке». Отправляемся к новорожденному. Там уже публика чисто эллинского пошиба. Не замедлила явиться и кума. Тесную спальню обратили в крещальню. О. Константин прочел ἐξορκισμούς¹²³⁸. Символ веры вместо восприемницы читали я да две ее ассистентки – пославянски. Сам митрополит Петры Аравийской крестил младенца, нарекши его, по желанию отца, ΘΕΌΔΩΡΟΝ¹²³⁹. Презанимательный мальчуганчик черноголовенький. Να ζήση καὶ νὰ γενῆ ΔΩΡΟΝ τοῦ θεοῦ¹²⁴⁰. Прохлаждение по всем правилам и конец делу. По дороге поздравление Александровского кавалера и участие в его трапезе. Летний жар, пот, усталость и пр. Вторичный обед с тетями. У третьей тети продолжается ἡ θέρμη¹²⁴¹. Невозможность ничем заняться. Наблюдения сверху. Чищенье и метенье обсерватории. Визит трех владык – российских кавалеров. Приготовление третьего к подарку «подешевле». Провожание святителей за ворота. Встречные седовласые старцы. Никола с кавалерственными намеками Его Блаженству, якобы недовольному тем, что намеки не заявлены ранее... О мире сей! Жорж, красный языком, но не сердцем. Ничегонеделание. Попытка писнуть сей чуши. В 8 ч. чай и шоколадень у консула. Загадочные картинки, занимавшие нас до 11 часов. Дома сухомоление и – ничего более. Барон Münchhausen¹²⁴² переводится консулом германским в... Киев! что сей сон означает? Кстати припомнить на строке сей и ночешный сон генеральши нашей о звезде моей... Для меня смысл ее ясен паче лучей ее. Эфиопский царь царей¹²⁴³ подарил Коптскому Патриарху 10.000 лир за поставление архиереев для его инберии. А здесь на его золото экс-убогие абиссинцы возводят царские постройки по соседству с нами и торгуют еще место Пия за 2.000 лир. Вот так tempora mutantur¹²⁴⁴!

7 часов. 12°. Лекарство. Моцион молебный. Чай. Г. Симос, исправляющий бой часов моих и летающий по воздуху с лестницы на пол вместе с часами. То-то страху набрались мы оба. Поклонница-сирота за пособием (3 р.) на дорогу. О. Исаак за жалованьем чтецу его. Неисходимые гости в соседстве. Нашлась, наконец, церковь Св. Стефана визави с Дамасскими воротами¹²⁴⁵. Надо видеть ее. Место с нею куплено одним греком за 50 наполеонов. А теперь монастырь уже дает за него 500! Поход в аптеку напрасный. Визит полковницы¹²⁴⁶, рассказавшей о Хрисанфе неведомые мне вещи¹²⁴⁷, а такожде и о Димитрии, которому будто бы покойная Государыня раз прислала в дар вдруг 4 рясы¹²⁴⁸. Оказывается, кроме того, что нынешний Нижегородский Макарий не «хорош собою»¹²⁴⁹. Экое горе, подумаешь! Семен плевальный, пожалованный в болваны балбесом, откуда и вышла банная гистория. Обед в свое время. Всенощная малонародная, длившаяся до потемок. Зазирание Нептуна, подходящего к прошлогодней каракуле. Чай, дремство и сидение на верблюде, ступающем по тарелкам. Оле находчивости воображения моего!

6 ч. 3°. Два лекарства – внутреннее и наружное. Обедня с молебном великомученику <Георгию> и панихида сорочинная по Марье Гавриловне. Дома чай. Бетжалиотка за золотом, Сысоева за серебром и иные многие. Починка дивана. Шитье разное. К. Почта Ллойдова. Поклонница, постриженная лет 7 назад тому «виктарием» здешним и ушедшая от сыновей своих. Жена Хсейна Зяде. Феллахи всякие. Обед праздничный. Совещания о Горней. Поход к церкви Св. Стефана. Раскапывается окружие алтарное. 30 аршин длины и около 12 ширины мало для такой базилики, которая вмещала когда-то более 10.000 человек. Есть перед притвором и склеп малый, совсем непригодный для гробницы императрицы Евдокии. Посмотрим. Идем далее к «корытам». Вот это, пожалуй, похоже на пресловутую церковь. Систерна в 35 пик¹²⁵⁰ длины и 25 ширины, вся высеченная в скале, и пр. и пр. Возвращаясь, обозрели Якубию¹²⁵¹. Дома вычитывание у Феофана¹²⁵² и в житии св. Саввы¹²⁵³ о церкви Св. Стефана. Чай. Номерные бумаги. Дремота. Молитва. Сие. Худые глаза. 2-й час.

Проспал чуть не до 8-го часу. Молитва. Ноготорезная операция. Чай. Приготовление почты. Вениамин с кляузами. Ахмед с 3-мя золотыми, якобы подаренными его новобрачной Марьям Патриархом. Плут выманил и от меня 10 фр<анков>. Якуб из города с пилами, ножами, ножницами. К 3-м часам конец почте. Обед. Статья. Проходка до абиссинской постройки, а от нее до Нектарии. Могильная тишина там и жалкие бродячие тени. Тут же Иракл в образе нашего г. Симо. Сумерки. Возвращение восвояси. Переписка. Чай. <Певчий> Иосиф с жалобой на Вениамина, на Смарагду, на Шихашири, на консула и пр. Авва Парфений за ним, едущий завтра к Дубу. Жорж до 12 часов. Моцион. Сие. Комар. Глаз невидящий. Холодновато на дворе. По «Illüstrierte Zng», нигилизм опять поднимает у нас голову и вынуждает правительство к репрессии.

6 ½ часов. Ясно и не холодно. Молитва и все прочее. Иеромонах Киевской лавры о. Иоанникий с двумя послушниками, оставивший безнадежно больным своего владыку¹²⁵⁴, которому может наследовать Леонтий Варшавский¹²⁵⁵. Чай. Отыскавшееся «поминанье» с наполеоном. О. Варлаам, желающий заменить Парфения при Дубе. Сборы в дорогу всякие и всяческие. Только в 11 часов с лишечком удалось выехать «в Бетжалу». Конь мой, однако же, сейчас за оградой поворотил к западу и через час с четвертью принес меня в Айн-Карем. Уж как это случилось, неизвестно. Встреча в Б<ольшом> доме знакомых лиц, тоже неизвестно как попавших в те страны. Не иначе, как некий Fatum затащил туда именно сегодня матерь Елеонскую. Осмотр приюта, церкви, выровненной пред нею площади, келий стариц Ольги и Леониды. Обракование шпица колокольни. 4 часа. Обед, сбор маслин до потемок. Чтение «Отеч<ественных> Зап<исок>» до 9 часов. Чай. Еще оно же. Переселение из Большого дома в Малый. <.>¹²⁵⁶

Во сне видел луг, покрытый сплошь алыми цветами, которые разрослись из соседнего сада 66. На горизонте линия снежных гор. Прекрасное видение! Встал до солнца. Вышел к церкви и далее косогором к Большому дому. Умыванье, молитва. Подчистка масличин и, кстати, сбирание еще кое-где оставшихся ягод. В 12-м часу чай. Появление бетжальцев с о. Оде во главе и самим Иль-Масу. То же занятие при холодном ветре и иных невзгодах до 5 часов. Возвращение к Дзвиннице, шатер которой начинает выглядывать хорошо. Обед с оладьями. Книжные осведомления по кельям. Приготовление церкви для службы. Звон к оной. Часа на два вечерня с утреней. Пели и читали сами старицы. Выходило хотя немного и беспорядочно, но, вообще говоря, не худо и даже, пожалуй, занимательно. Чай. Небо – так себе. На лугу между цветами есть и крапива. Из 66 ли она сада вышла, не сумею сказать. Правило в «Семейной». 11 ч.

<.>¹²⁵⁸ Высматривал света в окне и, чуть заметил оный, встал. С час прошло в приготовлении к службе. Где никогда не чаял, пришлось отслужить Бож<ественную> литургию¹²⁵⁹. Куда минула прежняя обстановка комнаты, видавшей виды совсем другого рода? Мир доброму старому времени. Наверху чай со «старицами» и двукратные поздравления. Снова пребывание в исправляющей должность церкви зале, чистка сосудов святых, запущенных о. Ицхаком. Пересмотр церковных вещей в кладовой, попытка на все лады собрать 4 ставника¹²⁶⁰ московской фабрикации, совершенно не удавшаяся. 12 ч. Скорее приготовлять стол на 10 персон. В свое время ядение, заключившееся пением (на подобен: Увы, мне) многолетия имениннику¹²⁶¹, скомандовавшему вместо мяукания воспеть ей прибежную молитву, еже и бысть. Затем, так как было уже 2 часа, немедленно мы сели с драгоманом на животных своих и простились с заветным местом. Колоколенный «колпак» еще долго привлекал к себе мои взоры. Не дуже-то взрачно. Отличная зато погода и тишь в небесах. Благополучное прибытие домой как раз в 3 ½ часа. Всенощная с полиелеем, конечно, затянувшаяся до ночи. Баня с одним доктором. У Жоржа soirée¹²⁶² для Марабути. Чай и беседа с медиком о нервах передних и задних, трех мозгах, четырех... не помню каких-то состояний или отправлений. Правило, и – конец якобы празднику¹²⁶³, мало кому ведомому и не знать для чего укрываемому.

Хорошо спится и дома. Ясно. 8°. Восточный ветер. В 8 ч. служение с царским молебном. Визит имениннику и дивление на портреты его и сына, деланные в натуральную величину в Неаполе с фотографических карточек в изумительном совершенстве и всего по 4 золотых за штуку. Дома всемирная раздача милостыни, чай с своими. Погружение в цифры и счетные заметки. Лавриот по делу о помещении. Две поклонницы-землячки с письмами от А. В. Рязанцева, теперь странствующего по Афону и к Рождеству имеющего прибыть сюда. Уплаты золотом несчетные и неимоверные. Обед в свое время. Те же несовладомые цифры. Оказывается уже очень небольшой фонд в кассе, после стольких богатств минувших. У Якуба с Зананири крупнословие часа на три, кончившееся, по милости Божией, миром и 25-ю наполеонами... Полезные люди эти бонапарты. В 8 ч. чай воскресный у консула. Уже приехал сегодня новый германский консул¹²⁶⁴, 4 года проживший в моем (?) Киеве. Слухи о tentation¹²⁶⁵ нигилистов, или по кр<айней мере> proclamation¹²⁶⁶, грозящей ГОСУДАРЮ участью покойного отца. Коронация будет в апреле месяце. Сандрецкий в какой-то газете прочитал, что граф Игнатьев умер. Да не будет сего! Дома сие, повесть о распевавших сегодня в честь барона поклонницах. О, нигиль наш – nihil!

Встал уже в 8-м часу. Холодненько – по-иерусалимски, конечно. Лекарство, моцион. Согревание себя чаем. Отправка жидовина в Горнюю. Бетжальоты с своею историей бесконечной. Кавас германский. О. Виссарион с двумя поклонницами дароносными. Одна восхваляет из всех сил свою мишурную фелонь в ¼ пуда весом, другая свой подризник и пояс с поручами без смущения оценивает в 50 р.! Людие-с. Запоздавший Осман с почтой Ллойдовой, не особенно интересной. Последний №, от 31 окт<ября>, об Игнатьеве ни слова! Оказывается, что жиды спрашивали у Сандрецкого: правда ли, что министр помер? Больше же сего – gar nichts. Чтение до обеда и после оного. 3°. Лампадное дело. Неожиданное письмо от тибериадского доктора Петра Гипвильда со Смугли, – ci-dévant Павла Антоновича Павловского или еще иначе – Шангайло. Увещевает не продавать наши погреба тамошние, ибо один вченый раввин сообщил ему об оных самые важные сведения..., которые сообщит он в свою очередь мне лично зимою. А так как в Тивериаде зимы не полагается, то... и пр. Визит планетам наверху. Чтобы темное (внутреннее – krapp¹²⁶⁷) кольцо <Сатурна> можно <было> отлично видеть (по «Sirius"-у)¹²⁶⁸ в трубу с 5-дюймовым объективом, это, судырь ты мой, чистые враки. Черчение плана келии м. Леониды. Жорж злоязычный. Чай. То же занятие чуть не до 2-х часов.

Зато и проспал за 7 часов. Во сне кто-то принес две славянские рукописи для просмотра. 7°, а ночью верно было только 5°. Та же процедура утренничная. Рисование фасада вышеупомянутой кельи. Якуб в город за покупками для приютов. Слепой-зрячий с китайскими редкостями. Записка из Нектарии. Рождественский ответ на нее. Шумящие на ограде бетжальцы. Якуб с покупками. Сысоева за французским самоучителем, якобы виденным ею у меня. Визит «начальницам» Женского приюта и от них землячкам-поклонницам. Проходка до «Св. Стефана». Уже говорят, что я покупаю место то с другими двумя соседними! Дома Сатурн без малейших следов внутреннего фиолетового кольца. Чай. Поправка «Сообщений» Парфениевых. Холод и дремота и нежелание приняться за что бы то ни было. Хамелеон-пленник, пойманный на маслине.

Восточный холодный ветер. Не служим ради следующих с завтрашнего дня беспрерывных служб четверодневных. Лекарство. Чай. Приготовление писем и посылок. M-lle Riznitchaja – с целою охапкою пошитых и поправленных облачений. С. с Саманом – тоже вроде хамелеона, попавшего в засаду. Но из главных дел главнейшее – прибытие великокняжеского подарка. Надписано на ящичке: «Крест с драгоценными каменьями на 500 руб. сер. (пятьсот р<ублей>) от Е<го> И<мператорского> В<ысочества> В<еликого> К<нязя> Сергия Александровича». Открываю – и смежаю очи от блеска. Золото, брильянты, жемчуг и аль-мандины, и – ничего более! Заглядная вещица, достойная ВЫСОКИХ¹²⁶⁹ ДАРСТВОВАТЕЛЕЙ! Да спасет их благих Сокровище и жизни Податель в небе, а на земле да украсит самым лучшим, что пленяет душу, – непорочным житием. Аминь. Русская почта с газетами и коносаментом на ящики г. Рязанцева. К 3-м часам приготовил сверток с фотографиями в Москву и пакет с 500 р. в Пензу г. Сабурову, а также и нелюбезный ответ «Федору Федоровичу». Утомление. Обед. Всенощная с полиелеем св. Иоанну Милостивому¹²⁷⁰. Вечером читал кое-что с почты, пока видели глаза. Чай. От холода корченье на диване и чье-то указание на пятнадцатое марта во сне... Пожалуйста, без пророчеств! И без того в воскресенье обещано преставленье света.

Нечего делать, надо надеть ваточник. Прощай, теплынь летняя. За окном чуть ли не 6° только. В 7 ч. обедня с молебном перед мощами Святителя Милостивого. Именинник <Иван Козубский> пел свое любимое: Объятия отча. Но едва ли ему отверзутся таковые у какого бы то ни было отца земного. Экая рожа! Еще вчера жаловался Вениамину, что я у него отнял жалованья на целую лиру. А вместо 750 р. получает по моей милости 900! Чай. Попытка писать неудачная. Ризное дело. Клеение. Жорж крестопоздравитель. Ценит недобрый грекос подарок августейший только в 30 лир! М<атушка> Леонида Горняя. Игумен Гефсиманский с 5-ю ф<унтами> чаю от московского Никодима. Timeo Danaos¹²⁷¹. etc? Воздух своедельный из мастерских ручек, заслуживший один из сиюминутных фунтов. Некий junge deutscher¹²⁷² католик, ищущий принять bravo-славие и подосланный каким-то доктором, получивший от меня многократно одну и ту же резолюцию: «Hier es ist unmöglich. Muss man gehen nach Russland»¹²⁷³. Зачем? – спросил он. – А знаю я «зачем»? Просто за тем, чтоб прогуляться и оставить нас, тутошних, в покое. Обед. Никола за бахшишом крестовым. Служба, по-вчерашнему затянувшаяся до потемок. Г-жа Богданова с 50 рублями на Елеон, идущими от некоей г-жи Маковецкой. Спасет их Бог за усердие! Консул с двумя неприятными и многими нехорошими вестями. Какие-то анонимы готовят отсюда жалобы Новикову¹²⁷⁴, Мельникову¹²⁷⁵ и Гирсу¹²⁷⁶ на здешние, якобы вопиющие, беспорядки. К<ожевников> подозревает по обычаю доктора в сей махинации. Замешаны 100-летник и Козубский в деле. Важнее сего новость: ожидается вскорости в Иерусалим Чернышев. Епифаний уже готовит ему и квартиру в монастыре Предтечи. Экая гадина! Непременно лезет в cвятое место. А другой гад закликает ее. Мы же цепляем на шею сему последнему (Епифанию. – Н. Л., Р. Б.) панагию в 300 рублей! Чай. Simos, сосчитавший все микроскопические брильянтики креста. Оказывается их 95. Вот уже, опричь золота, 100 рублей по меньшей мере! Приготовление записной книги для Горней. Крайнее безглазие вследствие сего. Правило. А туже... Что такое «туже», о сем ведает заснувший на оном слове писатель сих чушеств.

Встал на рассвете по будильнику. 6°. Восход солнышка. Молитвы. В 7 ч. служение кривым собором. Новоприезжие: иеромонах Одесского монастыря Иаков и того же монастыря иеродиакон, именитый Максим, что был тут при владыке <Кирилле> Мелитопольском¹²⁷⁷. КС. Чай. Г-жа Богданова с некиим тузом пензенским Василием Сергеевичем Г ромовым и его подружием. К консулу с идеей позвать завтра на служение у нас новых кавалеров русских. Отложена история до 1-го марта. Дома – прибытие сундуков соликамских, отправление «торговой лавочки» в Айн-Карем. Джирьесовский подряд на постройку Леонидии¹²⁷⁸ за 800 р. и 5 золотых. Поротье и чищение. Обед. Всенощная. 5 денежных писем от эфенди (а Спиридону 12!). Чай. О. Вениамин с судопроизводства по делу об анонимах. Какие-то Еленко и Лукерья посажены под арест. Завтра будет присяга. Все упирается в докторшу. А я начинаю обонять тут запах моих Гуров. 9 ч. Несмотря на недужное зрение, все-таки целых два часа томил глаза разными цифрами, поводом к чему послужили денежные письма. Из присланных денег 20 р. следует передать поклоннице, а 69 – на вечное повиновение бессмертному чудотворцу о. Аверкию. Небось, спиридоновские 12 писем не имеют никакого дела с прелестной «передачей». Пересидел и сегодня 1-й час.

Заговенье. Какой-то колокол, ростом четверти полторы¹²⁷⁹, ревет, как наш большой камбан¹²⁸⁰. Диво да и только. 7 часов. Молитвы. Служение с мундирами и кавалериями¹²⁸¹. Чай у начальства. Дивление на мою обнову и нескромное пожелание мне после оной еще и звезды... с Млечного пути. Дома, от невозможности читать и писать, занятие рукодельем, си есть чисткою деревенских хоругвей, присланных для Горней церкви и годных разве для Дуба, т. е. окружающей его сводонебесной церкви. Обед на 8¼ персон. Речено бысть, что владыка Вифлеемский <Анфим> разрешает поклонниц наших от всего (чтый да разумеет), лишь бы грешница пожертвовала на Св<ятой> Вертеп (?) не вдовицыну лепту. Истинный ἀχρει(ος) ποιμὴν¹²⁸²! Всенощная зеленая (т. е. в зеленых ризах. – Н. Л., Р. Б.) ради наступающего поста. <Нрзб.> известия, что «всех забрали»... исключая, конечно, тех, которых не брали. Войлок. Ненила-рожа уже не является на субботнее мытье. Чай с последним молоком. 387 рублей у кого-то (?) мелкого серебра. Можно вылить пудовый колокол, недаром приснившийся мне ночью. Якубовы счеты по разным статьям за истекшие 4 месяца. Оказывается издержанным 1. на стол: за июль – 1234 п<иастров>, за август – 857, за сентябрь – 1289, за октябрь – 1130; 2. мелкие и крупные текущие расходы, опричь сего – 1522 ½. Всего же 6082 ½ пиастра, или 57 наполеондоров. Вот тут и скопи копейку!

ΣΑΡΑΝΤΑΉΜΕΡΟΝ¹²⁸³. Какую-то важную роль играл мой брат московский в некиих похоронах, или сам представлял роль умершего. Будильник. 5° на заоконном термометре. Молитвы. Служение. Чай со чады. Еще хоругвенное дело. Некая Татьяна Ант<оновна> Коренева, обижаемая м. Леонидой и даже гонимая из кельи, а между тем в России обещавшая ей турусы на колесах. Визит неудачный в Дворянский приют. Доктрисса, прохаживающаяся вдоль своей квартиры и упражняющаяся в patience¹²⁸⁴. Якубовы закупки. Обед и Венианин дошептывающий... Злато. Точение ножичка. Возжжение ламп. Сие. Скоро 8 ч. Чай у консула с Брюсом. Дома денежные и поминальные вписывания. Свет до сей минуты не преставился...

Угораздило вчера меня пустить в больной глаз ляписа. Встал сегодня оттого еще с бо́льшим страданием, временным, конечно. Все тот же степняк дует. Молитва. Расстроенный вчерашним рахат-лукумом желудок. Наставления Иосифу Младшему (певчему. – Н. Л., Р. Б.) насчет иерихонских дел с вызовом тамошней Анастасии на пост смотрительницы Елеонской. Чай с мастером Захарией. Ризничные дела. Часов в 11 отправились с Як<убом> по горам к юго-востоку по новой якобы дороге. Гора Злого Совещания. Берггеймово новое место. <Прп. в ркп.> или монастырь Модестов. Затем спуски и подъемы по косогору одной уади, усаженной маслинами вдоль древнейшего водопровода со множеством ямин, и, наконец, выезд на хребтовину горы к деревне: Тур-Бáгер. Вид оттуда на Вифлеем, гору Франков¹²⁸⁵ и в пустыню Рува (?)¹²⁸⁶. Приветствие от собак. Ветер западный. Поворот назад. Накрапывавший было перед тем дождик исчез бесследно. Небо прояснилось, и мы весело возвратились домой к 3-м часам. Обед. Ничегонеделие. При огне клеение Св. Софии и Петалийской церкви приснопамятной, и решительно ничего более.

Грозю Иерофею немилостию, если Черных-шеф приедет опять сюда. На, он уже и налицо! Старается сойтись со мною. Я открещиваюсь. Присылает письмо, состоящее из рисунков банального содержания, в доказательство, что вина не в нем собственно, а в его банальном воспитании. Аргумент этот не действует... Человек берет нахальством. Чувствую, что рожа его стоит над самой головой моей, и молюся вслух: Господи! избавь меня от дьявола сего, и пр. и пр. 8 часов. 8°. Лекарство. Моцион. Ризничая. Расписки ей номерные. Σ с палицей. Почта с одними Zeitung’ами. Доктор, признавший необходимость приставить 2 пиявки к глазу. S-gr Damiani, производящий сию операцию. Обед. Аркадия. Сумерки с великолепным освещением запада. Пребывание наверху. Дремота в светлице. Тут Порфирий с историей о буйстве пьяного эфиопа. Якуб с надгробным камнем, вынутым из могилы на спуске горы Елеонской и имеющим надпись грубейшей фабрикации + ΘΗΚΗ ΜΑΝΗΣ ΕΚ ΒΙΟY ΡΟ. Принимаю и другое лекарство, имеющее отношение к глазной немочи. 8 ч. Чай. Хождение из комнаты в комнату, взамен всего другого. Жорж с своими парадоксами. Получше ли глазу, неизвестно.

Спал и встал в наилучшем виде, но чуть начал смотреть на мир сей прелестный, открылся насморк с чихотой поминутной. Вместо левого, кажется, готов заболеть правый глаз. Обычные дела своею чередой. В 9 ч. фершал снял повязку. Глаз оказался по-прежнему красным, так что доктор погрозил через 3 дня еще одной пиявкой. Вместо Μάνης оказалось в надписи ΙΘΑΝΗΣ. Мужское или женское имя, неизвестно. Летосчисление никуда не годное. Переплетчик с книгами. 40 fr. Мука с носом. Уже чихнул не менее 50 раз. Что за напасть такая новоявленная? Платки обрубленные, но обруганные. Обед с ухою 2-й сорт. Сидение в углу без малейшего дела. Целочасное марширование ради пота. То же носонеистовство и при огне. С горя затопил печку. Метался туда-сюда. Вместо чаю пил малину, обновил лежанку. Перед сном сделал ножную ванну, хотя ноги и без того теплы. 11 часов.

Всю ночь болела голова, а пот делал свое дело. Откуда только у него возьмется такой запас влаги. Встал с больною головой, но через ¼ часа оправился. Насморк утих. Вместо него засело что-то в горле, мешает говорить и заставляет откашливаться со свистом. Лекарство. Молитва. Чай. Все еще Иль-Масу, молодой Данаф, некий безыменный с письмом... Сысоева, якобы наведывающаяся о письме от сестры. Монахиня из Большой Панагии¹²⁸⁷ с артосом. Обед в свое время. Порфирий в суд, он же из суда, почтившего его титлом магистра академии. Якуб с охапкой картин и фотографических карточек русского изделия, вывезенных Я. И. Ансара. Сам вывозитель их налицо. Савватий за стульями. Вениамин с вестию, что есть усопшая поклонница саратовская; да еще и схимонахиня. Возня с Софиями. Чай. Кавас с письмом от г. гофмейстера Мицкевича. Пришел, наконец, пароход наш и принес 100 поклонников. Якуб с адресом московского миллионера (?) и известием, идущим от Николы, что у меня много врагов ... «И скучно, и не ново», как говорит новый Пифагор. Некий богач московский Наумов уехал отсюда на днях, разъяренный всем, что видел тут. 10 ч.

Глаз продолжает быть красным, а под ним синий подтек. Кто увидит, не усомнится сказать, что мне «сделан фонарь». В 6 ½ ч. звон на вынос усопшей рабы Божией монахини Марии в церковь. Обедня. Отпевание покойницы. Дома ΚΖ на чаю. Так как запрещено читать и писать (сие же творю по секрету от самого себя), то я нашел способ убить время обклеиванием картин. Явилась Анастасия Иерихонская, полная восторга от нового своего назначения. Якуб отправился вводить ее в смотрительство на нашем Елеоне: предвидится сражение с Ненилой, и за ним ряд скандалов. Бетсахурский хури с вестию, что найден за Иорданом в Бэлка кух (?) преп. Марии Египетской. О. Вениамин с реляцией о погребении и о прочем. В свое время обед. Всенощная со всем шумом и блеском праздничным. Бабушка, поклонившаяся в ноги внучке. Бобелина Елеонская¹²⁸⁸ смиренно передала скипетр своего правления преемнице. Чай. Продолжающийся насморк. Безделие. Дремота. Правило.

Во сне поцеловал (каков?) кого-то и долго смущался совестию от такого студодеяния. Встал со светом. Прибирал недобор комнатный. Гнал насморк холодной водой. В 8 ч. служение и обновление вновь пошитых риз. На чаю служившие иеромонахи Иаков (Одесский), Иоанникий (Киевский) и Феофил из прежних. Киевлянин хорошо знавал Агапия «Великого», лет за 5 перед сим приславшего кому-то карточку из Сан-Франциско, на коей изображен в рясе, епитрахиле и с ребенком на руках. Носился слух, что потонул при переезде из Нового в Старый Свет¹²⁸⁹. Продолжение, от нечего делать, вчерашнего занятия. Пензенский купец-поклонник, знающий словцо элемент и, видимо, из путных людей, не в роде упомянутого москвича Наумова. Поклонница за денежным письмом, которого никто не присылал. Обед. Всенощная с выходцем. Топка вонючей печки. В церкви quasi-Стефановской открыта стоящая посреди аршинная колонка и больше – nichts. Баня всехвальная. Чай с эскулапами и бактериями. Правило. Лежанка-искупление. 36 лет священства¹²⁹⁰.

Будильник. Облачно, наконец, и барометр идет к variable¹²⁹¹. 6°. Молитвы. Служение. Бедные коридорные. Чай. Клеение римских видов. Мастер Зананири с жалобой. Поклонница с 3-мя рублями. О. Парфений за 3-мя рублями. + на – равно 0. Еврей-почтарь с страховым <письмом> из Астрахани. За Мертвым морем туча, а тут все сушь и сушь. Рассказы о подвигах вифлеемского архипастыря¹²⁹². Ощупывает, как есть, – кругом поклонниц наших, ища запрятанных и зашитых при них денег. У одной так<им> обр<азом> забрал 140 рублей, за что она пожаловалась консулу... Дозде Вениамин старейший. Обед. Явление Анастасии I. Хевронская «начальница» тоже здесь, но укрывается вчера и сегодня. Сидение, лежание. Топление печки. Ради простуды и насморка отказ от воскресного чая. Никола с рекомендациями в Москву. Попытка писать номерные «бумаги». Чай. Сие (украдкой). Половина 10-го. На дождь не похоже. За окном сияет Орион... Непременно записать, и притом сейчас же – необыкновеннейшее событие – путешествие на Луну. В полнейшем сознании смотрю с кем-то на полный диск луны и говорю: Ну можно ли поверить, что мы там были? Да! отвечает бывший мой спутник. Да, не только на Луне, а даже на Марсе, прибавляю я, в совершенно ясном представлении того, что говорю. Меж тем готовится вторичное странствие по небу. Толпа народа. Церковь. Зачем-то нужно войти мне в нее и пробраться к самому иконостасу, я туда несусь неизвестно в чем, только не в лодке, и не на коне, и не каким бы то ни было известным на земле способом. Никто этому не дивится, ни я сам. Ищу новых спутников предположенной экскурсии и захожу в свою каюту – первую на левой руке (!). Она не заперта, и ключ во дверях. Вхожу внутрь и распоряжаюсь по-хозяйски, укладывая платок с чем-то жидким (вареньем?) на комод. Вдруг передо мной оказывается тут же москвичка О. И. Голушкина, помещенная тут на время моего отсутствия. Я даю вид, что пришел в каюту только на минуту, и действительно иду отыскивать новых луноходов. Тут нападает на меня сомнение в бывшем факте. Какому-то мальчугану говорю: шутка ли добраться до Луны? Такое расстояние (какое, никак не припомню и стыжусь) потребует 5-ти 6-ти дней переезда. Мальчуган уже кого-то и спрашивает: а сколько до Луны миль? Втираюсь в толпу, на площадь или на набережную, и нигде не отыскиваю товарищей вторичной экскурсии. Убеждаюсь, что они без меня поднялись в путь, и весьма рад тому, что вторично не рискую сломить себе голову. На сем моменте пробуждаюсь и вижу себя на лежанке... Так это она, волшебница, сотворила со мною такую невообразимую каверзу сознания! Бьет 2 часа ночи. Молитва. Сие. Насморк. Туман на высотах. Паки и паки лежанка.

В сотый раз блуждаю по К<онстантинопо>лю и не могу отыскать своей квартиры. 7 часов. Лекарство № 1. Указания крестовому мастеру. Таковые же – Захарии денежнику, еще взявшему 100 фр. О. Парфений на Елеон с поклонниками «свежими». Иосиф II, едущий с своими в Вифлеем и Хеврон. Катерина тамошняя с 101-м пиастром, Осман с немецкою почтою. Письмо «из Альбиона» с исповедью департаментских прегрешений. Строчение писем от имени Николы к двум московским тузам. Еще письмо страховое из Государевой Слободы¹²⁹³. Гефсимания наша пойдет официальным путем, а все-таки «по секрету». Как раз усекретничаешь с нашим решетом! Некий хури за подачкою. Горние пернатые. Конец писанью. Обед. Zeitung. Якуб с посудою приютскою. Новая редакция грабежных похождений вифлеемского святителя. Вечерня. Полнолуние. Сестры-зеркальницы. Печка. Ухваченный чьими-то зубами месяц. По календарю оказывается, что это проделка некоего «Частного (пристава), не видимая у нас»... Лжешь, голубчик, и не краснеешь. <.>¹²⁹⁴ По четвертую фазу наблюдалось явление наверху с отцами-лавриотами. Пятая высматривалась из-за самовара. Шестая с лежанки. Скоро 12 ч. Трех поклонниц-доносительниц отправили сегодня под стражею в Одессу. А главные-то, настоящие-то каверзницы благополучно остаются тут и процветают.

Мороз. Всего 3°, а ночью был 0° и вода замерзала. Обедня с царским молебном. Чай с ликером именинным. Вторичный чай у г. консула. Его уже поздравляет с Превосходительством г. Арсеньев. Прелюдии по гефсиманскому делу. Дома починка овременевшего Вечного Синодика¹²⁹⁵ и так себе хождение из угла в угол. О. Кирило Афанасиадский¹²⁹⁶ с поминутным понюхом табаку насморка ради. M-r et m-me Lambrou. Обед, как есть, праздничный. 5 наполеончиков. О. Вениамин со штофом в 5 аршин, пожертвованным Сапухиной (обещавшейся во время минувшей войны вытолкать меня коленкой под ... из Иерусалима), будто бы отписавшей в завещании своем 1000 р. на Миссию. От холода прятание на лежанке. Чуть «взошла луна златая»¹²⁹⁷, мы с Санхо-Пансом отправились на чай за «Великую Армению» в «Малую Тивериаду» и сидели там, прохлаждаясь, паче же холодуясь, до ½ 10-го часа. При возвращении воспоминалась наша светолунная святочная ночь. Дома подремал над проектом высокого письма и ранее урочного часа отправляюсь на чугунку. Надевал сегодня шубу. Вот до чего мы дожили, о россияне!

Два удара в двери где-то поблизости встревожили меня. Всячество передумалось при этом взбудораженною головою. Встал в 7 ½ ч. Лекарство со всею его свитою. Самовар с теплом, а Якуб со льдиной, вот этакой! Приготовление царскосельских эпистолий, продолжавшееся до 2-х, почитай, часов. Якуб из города с фотографиями. Поручение Дюйсбергу выписать для меня на 1882 г. 9 периодических чужеязычных изданий. Мастер горнский с притязаниями на комнату и на воду. Свинцовые и балатные¹²⁹⁸ розмыслы и пр. Обед. Отыскивание пропавших Симеонов. Lettre de recommandation¹²⁹⁹ в Жерико, еже есть сказаемо: Иерихон. Неистовое хождение по комнатам. Топка печки. Сие самое. 7 ½ часов. Чай. Строчение №<омерных> писем, в числе трех, истомление очесе. Кружение около лежанки. Почты нет. Не замерз ли Евксинский Понт?

Да и грелся же! 7 ½ часов. 2°. Те же сухой ветер и холодное солнышко. Лекарство. Коляска с новыми поклонницами. Чай. Анастасия за бельем. Русская почта, т. е. газеты и – ничего более. Поклонница Василиса с полотенцем и воском. Г-жа Богданова с спорком бархатного платья из Киева. О. Парфений из Горней с выручкой и приношениями. О. Дауд за бархатом для Евангелия. Непринятый хури-попрошайка. Сысоева, якобы за письмом. Мария Хроме, исцеловавшая костлявую и дырявую руку мою за пособие ей на дорогу в Россию¹³⁰⁰. Обед. Церковь. Печка. Номерные письма еще. Чай. Жорж. Сие. Скоро 1 час.

Еще бы не спать до отвалу в таком относительном тепле! Разбужен был колоколом. 8°. Конец холоду, значит. Обедня. С. Чай. Измовение посудин разных, а затем окрашенных ими пальцев. Клеение. Поклонники вновь прибывшие: о. Нафанаил, игумен Семиозерской пустыни Вологодской губ.¹³⁰¹, и синаит Симеон. Якуб с столяром на Елеон. Мисаил-Митрофан по комнатному делу. Реби-Элианов за статьею Шикковой о Палестине¹³⁰². Отыскивание сея по всем углам – совершенно напрасное. Конца нет моему беспамятству и бесшабашеству! Обед с ухою царскою. Всенощная. Западный ветер. Гости. Патриарх с Епифанием. Зазирание великокняжеского подарка. Идея, возбужденная им в Блаженнейшем, о возведении меня в сан епископа, по примеру Никодима. Дядюшкин энколпион, ослепивший очеса всех, как раз явился на подмогу идее. Эфендиев Ханна с 6-ю письмами денежными. Окончание номерных ответов. Чай. Разбор оных писем. Позевота поминутная. Сейчас 12 ч. Днем было 14°.

Ну-с! Нахожусь в обществе ГОСУДАРЯ. Что-то ему предлагают, он не соглашается. Ему указывают на пример его отца. Он не обинуясь со всею простотой говорит, что он лучше покойного Государя. Поплыл Он на пароходе... Уверяют, что впереди подводные мины. Я (каков!) смеюсь над этим, бросаюсь в море и плыву за кормой парохода. Благополучно минуем ворота и... пробуждаемся. По земле как бы инеек, но тепло. Церковь. Чай. Еще письмо в pendant ко вчерашним ответным. К. Поиски за Шикковою статьею. Г. Громов за кружками от Мамврийского Дуба. Два Якуба из города. Выбор четок. Уплата за фотографии, икру, четки и пр. Обед. Всенощная. Воздержание от печки. Перелистывание des Grossen Atlas v. H. Kiepert и C.F. Weiland 1880. (46-e Auflage, 130 fr.)¹³⁰³. Ожидание обещавшегося будто бы консула. Испытание шапириных микроскопов – cura melius. Чай. Дремота. Правило.

И сегодня не будет холодно. Всего 8°. Молитва. Служение. На чаю игумен и белозерец. Осман с «Церк<овным> Вестником». Рассказ о сердитом Патриархе. Писание в Тивериаду к Петру (-Павлу) Гинвильду, иже никтоже есть точию старой памяти доктор Павловский¹³⁰⁴. Сестра патриаршая с племянником, солдатом княжества Самского. Любопытные сведения об острове, подслащенные ликером. Κυρά Дикисса. Джибраил Фотеевич, Ибраим Бетжальский. Почтарь турецкий с письмом от некоего духовника Иннокентия с Афона о плуте якобы – архимандрите Мелхиседеке, приехавшем сюда для обирания поклонников наших. Еще писанье к Марабути о свинце. 5 поклонниц с убогим приношением, холстиком, воском, медом. Обед. Газетка. Письмо по жидовской почте от Д. С. Арсеньева о люстрах. Консул с вестью, что Никодим 15-го ноября посвящен в Александро-Невской Лавре в архиепископа Фаворского. Затапливание печки. Блаженство греяния, нарушаемое мыслию о путешествии на воскресный чай. 7 часов. Некий Γαλακτίων Савваит прислал четки и просит νὰ τῶ παράσχω ἔν Νεὶλ. Бью голову свою и так и этак, и никак не уразумею, что тако сие: «одно Нил».

Решительно лезу вверх, и ничего не поделаешь. Сегодня целым обществом окружаем вел<икого> князя Сергия, лежащего на диване в углу по-домашнему, и весело балагурим. Г. Степанов показывает какие-то красивые платки с узорами или планами разных зданий, в том числе и высокой башни. А внизу дома тем временем праздничный шум, который я объясняю тем, что сегодня именины Анны... Какой? Ну, хоть Булатовой. Празднующие начинают показываться вверху и одна за другою идут на поклон к в<еликому> князю. На! и мои питомицы – тоже, только в старых башмаках. Последняя довольно долго разговаривала с Е<го> Высочеством. 7 часов. 3°. После чаю ризница. Работы в Крестовой церкви. 4 пакета, адресованные 1.) en Peterbourg aux Saint Synode. Registered. 2.) aux Saint Synode. Berlin. Allmayne. Rg. 3.) aux Saint Sinode. Paris, en France. Reg. 4.) En Constantinopol. «Ortakeyu». Exarku Joseph – aux Saint Synode. Reg-..На всех с лицевой стороны написано: подал Ferdinant Wilhelm Sollo. Нну! Вот чушество неизглаголанное! M-lle Risnitchaja¹³⁰⁵. Визит о. Иоанникию. Пьяный Феодосий некий. Σ с полотенцами. Шехашири – по делу о мертвецки пьяном. Обед. Клеение. Поротье. О. Парфений с доходом. Еврей с брошюрами. Немец с клозетами. Выдача жалованья братиям обители. Чай. Счеты. Ужели я освобожусь от дефицита? О, когда бы! Глаз еле видит. Конец осени.

(ЧИТА́А)¹³⁰⁶

Хотел я без стишка

Зиму сухую встретить

И лишь исподтишка

Ей дружески заметить,

Что лето без дождя

Кой-как еще с рук сходит,

Но, в роль его входя,

Зима… с ума всех сводит.

Ведь всякой вещи есть

По Соломону время, –

Пойти, прилечь, присесть,

Far-niente и несть бремя.

За солнышко, за свет –

Что говорить? – спасибо.

Но мой «чите» совет:

Иль мясо будь, иль рыба.

Ясно и по-своему тепло. 8°. Нажарился третьедневошним теплом и был так доволен сим белым светом! И то бы, кстати, уж простить вчерашнего пьянчужку, так нет! Нарочно послал просьбу в консульство, чтоб его сегодня же отправили в Яффу, а оттуда и подалее... Осман с Ллойдовой почтой. Женевец мой и оттуда бомбардирует меня присылками. О. Исак за меджидом для своего чтеца. К. тоже за подачкой. Ахмед с антиками непотребными. «Церк<овный> Вестник». Обед, не вызываемый аппетитом. Еще поклонница с холстиком. Вечерня с новым Евангелием. Печка. Кейф на ¼ часа. Приготовление писем и отказ по сему случаю всякому пришельцу. Приготовил уже целых 10 номеров. Чай. Глаз. 2-й час.

Разбужен был колоколом. Лекарство. Обедня. Отправление каравана к Дубу. Чай. Погружение в письменную часть по самую макушку. Никакие феллахи и известия горне-беджало-иерихонские не могли извлечь меня из оной. С денежными (100 + 64 руб.) набралось всего 10 пакетов. Каково?

Номера достигли цифры 212, чего еще никогда с моей автоканцелярией не бывало. Утомление, конечно, после таковой гистории. О глазе уж и говорить нечего. Обед. Клеение кое-чего. 2 поклонницы, Елена и Окулина, с убогими приношениями. Известие, что С. болит опять. Напасть да и только на горемычное создание. Выход наверх и назирание сего света оттуда. Не дождавшись Марса, спустился к сему пункту, напутствовал драгомана в чужую сторону и присел было к тетрадке сей, но неизбежный Жорж взял меня у нее и продержал при себе до 12-го часа. Покушение действительно было, только не на «графа» нашего, а на его помощника генерала Черевина¹³⁰⁷, что ли. Вифлеемский свое-титель вынужден был возвратить заграбленные у поклонницы 140 рублей, но все-таки написал Патриарху, что он находит странным, что сей вмешивается в епархиальные (!) дела его. О русская πλότοτσκα! Где ты? Как тебя чает нерусский πλουτίσκα¹³⁰⁸! Уже давно 12 ч.

На дворе то же и так же. Молитва. Проект поездки в Горнюю, не утвержденный Сударем. Вместо него посещение страждущих и чай там же. Распоряжения строительные. Иерихонские фиалки, уже распустившиеся. Грустная встреча с весною. Надо писать элегию, начинающуюся словами: «Не для меня»¹³⁰⁹... Дома М<ария> Ник<олаевна> с ризами и с ябедой на о. П<арфения>... Иерихонский Михаил больной тоже. Горняя начальница. Парень, немилосердно стучащий, с письмом из Яффы об отправке пяти rouleaux¹³¹⁰ свинца в Айн-Карем на 5-ти верблюдах. Отрывочное писание к Серому Генералу¹³¹¹ о книжках Иосифовых. Посол из Никольского монастыря с «артой» и приглашением служить завтра у «храма». Отъезд Якуба с железным мастером в Айн-Карем. Еще посол от Патриарха с изюмом и инженером смирнскими. Игумен Ильинский. Обед. Вечерня-утреня с акафистом великомученице <Варваре>. Печка. Як<уб> из Горней. Высматривание Марса <.>¹³¹². Вот этакой. Спутники – букра. Чай. Сие. Уже ½ 11-го. Предстоит еще правило и – quit!¹³¹³

Встал с рассветом и к солнышку был уже в Никольском монастыре. Наш добрый люд уже толпился там и отделывался на разных мытарствах. Служили одни мы втроем у храма. Потом визит игумену и м<атушки> Антонии, подарившей воздухи того же красного атласа, как и ризы. У г-жи Богдановой чай, и затем опять сидение у будущей горнички. Идеи возможного устройства Богородичного скита с Игуменией не от мира сего и пр.¹³¹⁴ Желание поздравить именинника Серафима неудавшееся¹³¹⁵. По пути поклонение Гробу Господнему и Голгофе. Ревизия обновленного и приукрашенного латинского придела. Покупка на дороге трех греческих книг. Забор у Дюйсберга на «Базаре» разных вещей и вещиц, не менее 20-ти числом. Возвращаясь домой, вспотел по летнему. Еще стакан чаю. Оканчивание письма к г. Елагину. С. с покровом. Обед. Всенощная. Пересмотр покупок. На дворе северяк, не без холода. Чай, конечно. Кропание «демонологического случая» из летописных памятей некоего А. Лаханиди¹³¹⁶. 12 часов.

По-вчерашнему, до солнца, отправился в город, в Архангельский монастырь, бывший когда-то подворьем Лавры Св. Саввы¹³¹⁷, ergo... имеющий права больше Никольского на «бумаски». У игумена потом чашка чаю. Через Патриарший сад к Его Блаженству, прикинувшемуся недужным. Лукмады о. Саввы именинника¹³¹⁸. Беседа о тиходиоктах¹³¹⁹ афонских и иных. Визит «Св. Петру». Возвращение восвояси. Вторичный чай. Писание в Москву. Обед. На дворе мгла. О. Иосиф с хевронской выручкой, сверх чаяния довольно солидной. Всенощная. Баня многолюдная. Чай с эскулапами и затем блаженное переселение на лежанку.

Проснулся уже в 3 часа. Послушал шедшего дождя и снова лег дожариваться. К утру дождь перестал. Молитвы. Служение большим собором в 9 человек. Молебен, конечно. У консула стакан чаю, дома – другой. Еще поморосило маленечко. 2 письма с жидовской почты – из Чердыни и из Екатеринбурга. Последнее есть целый транспорт писем от всех обывателей Верх-Исетских¹³²⁰. Обед с шипением. Оба кавалера, звездосиянные, с визитом. Вечером переписка статьи. Чай дома. Барометр кверху.

В моей светелке все разбросано в беспорядке. Видно, что никто не живет, но помысл меня толкает идти в верхнюю светлицу. Знаю, что это не годится, упираюсь и все-таки оказываюсь у дверей ее. Нахожу их незапертыми, просовываю голову и спрашиваю: можно?.. Запрета, конечно, нет, но при виде того, что именно влекло меня туда, я в раздумье останавливаюсь и – пробуждаюсь. Отлично сделал, что проснулся. 8°. Сумрачно в небе. Лекарство. Моцион. Чай. Отправка каменного креста с шеей в Горнюю. Анастасия Елеонская. Якуб в город. Переписка с частыми остановками. Ни малейшей почты. Игумен Гефсиманский с 3-мя рублями и приглашением служить у него в среду¹³²¹. Обед. Данаф junior еще с требованием денег взаймы. Отыскивание пономаря. Патриарх назначил четверток для поездки в Горнюю.

Консул пригласил плутишку Иосифа переписывать бумаги в канцелярии. Со мной же ни слова о сем. Топка печки и переписка статьи. Новое лекарство глазное. Чай. Сие. Половина 12-го. Молитва. Смахивает на дождь.

Ночью пошел оный, наконец. Спал, конечно, до 7-ми часов. Поджидал кой-кого к чаю. Вновь переписывал вчера писанное, ради многих его недописок или переписок. Нет почты и сегодня. Совещания с Шлёмом о способе покрытия свинцом Горней церкви. Напугал своими проектами. Зананири, всенепременно требующий денег и выдумывающий вопросы строительные, клонящиеся к «прибавке». От Валеро 200 лир и 2000 рублей, возвращаемых avec une mille remerciments¹³²². Доожжь. Обед. Всенощная. Г-жа Любовь Мих<айловна> Соболева с посылкой из Москвы от братца. Переписка, разбавляемая частым отдыхом, очес ради. Чай. Барометр все ниже и ниже. Расправление кредиток. 2-й час.

Дождь всенощный. 8°. Обедня. С. Чай. Крик о печках. Поклонник рыжий киево-афонский. Бетжальцы непроходимые с супликой¹³²³. Клеение всеми руками. Конец дождю. Русская почта, а также и немецкая. В Яффе еще 150 поклонников. Не до переписки потому сегодня. Обед в свое время. Сортировка крестиков. Хлопоты внизу о печках для №№ Духовного приюта. Еще г-жа Соболева с пожертвованиями московскими. Топка печки. Вторичный крик. Поиски за очками. Чай. Жорж. «Соврем<енные> Известия». Звезды и холодно. ½ второго уже.

Солнышко сегодня ни взад ни вперед. Вчера еще в 5 ч. дня оно благоволило остановиться. Сегодня остается в раздумье, что ему делать. Не сомневаюсь, что поворотит к нам. Ясное небо. 3°. Лекарство. Чай. Сборы в дорогу. М-r Ganneau, списывающий последнюю надпись Ιοαννης-ову и уверяющий, что большущая карта Палестины стоит всего три лиры. Поджидание свинца. Отъезд с Як<убом> около 11 часов и вящше. Выходки коня, застоявшегося в своей келье. Грязца. Благополучный проезд в Московию (сплю на каждом слове). Осмотр караульни и церкви с протекшим куполом. Угоревшая (?) м. Леонида. Указание места для ее келии. Сидение у нее, жалобы, упреки, попреки и пр. Созерцание ставимого на колокольню креста. Посещение больной Ольги. Допросы м<атушки> Павлы. Закат солнца. Поскорее домой. Кое-какого света хватило до большой дороги. Дома обед и немедленное переселение в эмпиреи.

Приходит С. и ставит к ногам моим теплые ботинки без всяких объяснений. Оказываются, впрочем, оные меньше моих ног. Предлежит, значит, куда-то зимний путь. Встал с колоколом вместе. Обедня. Визит москвичкам и чай там же. Целые короба навезли свящ<енных> облачений. Дома еще стакан чаю. Тепло за окнами и холод по сю сторону оных. Саман с С. Оные госпожи с двумя узлами приношений, стаканом варенья и бутылкой грибков. Наречение Святейшей ИГУМЕНVI Горней. Отыскивание в секретной кивота для Нее. Джирьес с обедом. Якуб с закупками. Ахмед с монетой. Вечерня-утреня. Катарджи с гречанкой. Топка печки. Две сестры. Г. консул на чаю. Получил письма от Яковлева и от Мельникова. Первая идея контроля у тамошних¹³²⁴. Никодим (будущий Кесарийский) за нее, и пр. 10 ч. Рассматривание Марса. И на нем тоже род Америки, разделяемой океаном с другим материком. Диск совершенно круглый. Спутников – мафиш¹³²⁵. Дремство бесконечное.

Всю ночь плавал и вместе ходил по некоему острову Средиз<емного> моря, причем припоминал свое прежнее посещение острова. Многократно пробуждался. Облачно. 6°. Обедня. Бессменная толкотня до самого обеда со множеством уплат. О. Парфений в Горнюю. Пономарь на диво дома. Ризничные соображения. Сама г-жа Соболева с воздухами и чаем. Она же потом с деньгами от товарки и благословением строить на ее счет кафедру игуменскую в Горней церкви. Г. Громов так, ни за чем. О. Вениамин с земляком-кишиневцем, пожертвовавшим нам два подбора свящ<енных> облачений плисо-мишурных. Послушник из «Св<ятых> гор» харьковских Михаил Николаев, ищущий места при Миссии. Настасья Захаровна с посылкой от «Генерала». Санданайская сборщица за ризами. Бетжальцыизвестоделатели за письмом для Иерихона. Илиас за жалованьем. Просто проходу нет сегодня. В 3 часа с небольшим всенощная с полuелеем св. муч<енику> Авксентию и помазанием чуть не по самый конец утрени. Боль в мизинце левой ноги от мозолей непомерная. Дома еще бетжальцы, только другого пошиба. Кажется, состоится, наконец, примирение враждующих партий тамошних. Внесение в Синодик имен Болихиной¹³²⁶. Разглаживание бумажек. Стакан чаю. Некие меры против боли нежной. 10 ч. Звон Рождественский в городе у латинцев. Пора приниматься за правило. Сижу одинехонек. Як<уб> каждый вечер лытает где-то.

Проснулся на свету. Небо опять – ясное, летнее. Молитвы. Обмен золота на серебро. Страх перед мозолью. Служение кривым собором с молебном мученику <Авксентию>. На чаю вологодец с новгородцем. Первый рассказал сон сегодняшний, в котором он видел себя служащим со мною и занимающим место с правой стороны – законное... По тупости я никак не понял тонкого намека на причиненный смиренному авве афронт служебный в нашей церкви. О. игумен Саввинский с осведомлениями о колоколе и о смерти некоего брата Неофuтa, за 9–10 лет перед сим перед смертию видевшего преподобных Савву (сплю решительно поминутно) и Феодосия и 30 дней пролежавшего потом без чувств. Пакет из Ананьевской гимназии с благодарностию за старые монеты¹³²⁷. О. Савватий с чаем на сохранение. Дозволение 4-м американцам иерихонское¹³²⁸. О. Парфений с Горнею выручкой. M-r Lambrou. Обед. В ризницу. Три джентльмена, проторящиеся тоже в Иерихон. Топка печки. Денежные счеты. В 8 ч. к консулу на чай. Болтание всякое. В 10 ч. домой. Письмо Никодимово об интригах иларионо-чернышево-епифаниевских под эгидою του ψεεεύτης¹³²⁹. Уснул паки и паки. А ведь всего только 11 часов. Что со мною деется, право! Ведь этак и Бога забудешь не сегодня-завтра. До молитвы ли тут, когда в глазах все морочится и поминутно уходишь куда-то в неизвестность и несообразимость.

На дворе та же полулетняя история. Щелок. Молитва. Чай. Анна Ник<олаевна> с закупками. Толстый намек ей на близкую возможность раскланяться с нею. Забота о приискании новой даскалы в Эфрафу нашу. Некая гречанка с иконой Воскресения Хр<истова> (30 пиастров). Еще 4 наполеона Якубу для окончательной уплаты долгов моих в городе. Семен с просьбой пустить его к Св. Савве. Игумен сейский тоже с просьбою – написать вместо него грамматку московскому Сытову¹³³⁰ о насыщении св<ятой> обители деньгами или иным чем. О. Парфений с елеонской выручкой в образе целого мешка, набитого тряпьем, бумажками, двугривенными, бакирами и пр. Обед в свое время. Всенощная с полϋелеем св. Елевферию, отправленным одним «наместником» нашей грандеццы. Г-жа Соболева с залогом и воздухами. О. Парфений с «Сообщениями» в новой укороченной форме. Намерение приняться за переписку. На! Жорж ни за тем ни за сем. Расправка кредиток до 2-го часу. Вот за подобным занятием так не дремлется.

Как будто пооблачнее сегодня. Обедня с молебном священномученику <Елевферию>. К. Чай. Почта австрийская. Порфирий с сытовскою грамоткой. Поклонница из-под Казани с поминаньицем и за наставлениями на счет отщепенца-пасынка. Паче такового наставление Саввинскому Галактиону на счет некоего Ниля (έν Νείλ), желаемого, но не приобретаемого им взамен четок. Письмо от Ананьевского питомца муз. Благоукрашение 1-го номера для ожидаемого «Старосты Елеонского»¹³³¹. О. Вениамин с «настоящими» позументами. Обед с ухою, возбраненною уставом приставочным. О. Парфений, бегущий в Горняя. «Illüstr Zng». Упокоился Н. И. Пирогов¹³³². В Венском Кольце-Театре сгорело 917 человек. Холодно и скучно. Переселение на лежанку, чуть-чуть теплую. Як<уб> с своими цементами, хамрами¹³³³ и прочими некрестями. Топка печки. Чай. Переписка до истомления очес. Соннометание семо и овамо.

Положительно еду куда-то и захожу проститься с знакомыми. С. сидит у окна и при входе моем что-то прячет от меня, прикрытое одеждою – не то зрит<ельную> трубу, не то зонтик. Не понравилось мне сие. Однако же мысль о разлуке глубоко поразила меня, и я поспешил проснуться. Морочно. 8°. Моцион. Чай. Мастер Захария. Σ с салфетками. Порфирий со счетом блажной Анастасии. Водонос. Два поклонника за адресами якобы (З р.). Некий феллах с яффскими лимонами. Сейчас полдень. Ни ясно, ни пасмурно. Нужно писать в Москву Белокаменную. Строчение длилось до 3-х часов невступно. Кроме письма, приготовлена и книжная посылка туда же под бандеролью. Меж тем и сестра некая <София> тоже накаракулила эпистолию к брату <Евфимию>. Все это забрал Осман и отнес к Ллойду. Обед. Капризы не знать откуда и зачем. Письмо из Иерихона, счет из Горней. Переписка. Чай. Рассказ о четырех мехах шубных, завезенных казанскими татарами и купленных о. Вениамином для ношения летом. Патриарх будто бы болит опять. Гуры наши, перебираясь с Построек на квартиру, пророчествовали, что через 2 месяца их торжественно введет на Постройки великий Гильарионов. Елеонской м<атушке> Анне якобы учинен от консула реприманд по неизвестной причине. Мир между Ансаром и Замарагдой, стоивший первому 25 рублей. Но довольно на сей день. Скоро 12 часов.

Все то же на небе и на земле. Отделавшись от самовара с К°, принимаюсь за переписку, но не надеюсь долго удержаться на ней. Еврей-археолог с пергаментной книжицей «Похвала имени Божия», 500-летней якобы древности. О. Парфений, идущий садить маслины на Елеоне. Як<уб> в город. Сысоева с выдумкой 10-франковой. 2 поклонницы с килимом¹³³⁴, одна гигантского роста, Екатериносл<авской> губернии. Письмо с нектаром, с желчию смешанным. Ответ на оное уксусно-сахарный. М с вестию, что мать черной Маши померла, и, след<овательно>, ½ тур<ецкой> лиры из кошелька долой. О. Михали за здоровьем и больсэ ни́чого. Обед. Непогода. Вечерня не для меня. Последние усилия смотреть больным глазом. А тут еще фантазия читать дневник 1840 года! Топка печки-радости. Великолепная карта Палестины от о. Levin'a для просмотра. Купить себе такую всенепременно. Испортил совсем над нею глаза свои, и отправляюсь по сему самому на лежанку.

Тумана непрерывная полоса по горам. Барометр норовит кверху. 6°. Обедня в свое время. Чай. Отправка Якуба в Горнюю с красками и присказками. Настасья Захаровна с приношением. Палагия за гришмы на хлебушко. Непригодность для письменной работы. Перебор разных лоскутьев ризничных. С. с полотенцем и вязаньем. Маневры многие и разнообразные. Никола без Рязанцева. 150 поклонников новых в Яффе. Обед. Якуб из Горней. Письмо от Селима Хури. Вечерня. Холодная лежанка. Во сне вакуфы. Чай. Статья. Безглазие. Сие. 2-й час.

Обедня. Ризничая № 2. Чай. Горнский экс-ванюшка с крашекаменными изделиями своего искусства. М с закупками для черной Марии. Болгаре, докладывающие, что все кончено и леса убраны, и теперь дело стоит за бахшишом. Поход в мужской корпус с ризами. Вновь прибывшие поклонники, яко овцы, не имущие пастыря, там же. Переписка малая и трудная. Обед. Некий кондурáс¹³³⁵ из города с известием, что отыскались δύο τάφοι μέ χρυσάς ἑπιγραφάς¹³³⁶ сбоку церкви Св. Стефана. Условились видеть их в 6 ч. вечера. Всенощная. Немедленная экскурсия к раскопкам. Оказались два каменных бруса, с позолотою оба, один с простым карнизом, другой с антамблементом, украшенным изображением Иисуса Христа в средине и 12 апостолов по сторонам его <...>¹³³⁷. Господь изображен сидящим, апостолы стоящими. Лица все стерты. Надписи нигде ни одной. Θησαυρός оказался ἄνθρακες¹³³⁸. А все-таки находка эта может поддержать надежду на открытие поблизости чего-нибудь большого и, м<ожет> б<ыть>, именно церкви Св. Стефана. Дома баня и сидение с банниками, в числе их и с экс-майором. Молитва и – скорее на лежанку.

Beau temps. Служение. У консула чай с компанией. Дома – своя компания. Г-жа Соболева с серией. Разные проекты многочастные и многообразные. Черная Маша, Рожа. Уплаты разные. Обед с Николой под °. Письмо заказное. Намерение вздремнуть ради имущего быти бдения. Приготовление к оному. О. игумен яко духовник. В 6 ½ отбытие из дома. M-r et m-me Rechetillo¹³³⁹, провожающие англичанку. Граф Кабога, пациент нашего медика, захваченный дифтеритом и приговоренный к... неговорению. Храм. У Серафима минут 10. Всенощная Святителю Петру¹³⁴⁰ на Голгофе с обычным порядком, кончившаяся в 9 ч. Правило, длившееся еще с час.

Успел в архондарике соснуть как следует. Служение впятером на Гробе Господнем. Чай у игумена. Дома сон с видением возвратившегося секретаря <Яковлева>. 3 ч. Чай. Поклонник еще киево-лаврский иеродиакон, и тоже экс-помещик. Почты нет. В 1 час пирог у именинницы московской¹³⁴¹. Всенощная. † Кабога. Печка. Ден<ежные> письма. Чай. Сие.

Утро прекрасное, как раз для путешествий. Встал со светом. Один отправился верхом. Всю дорогу опережал пеших наших. В Гефсимании поджидали игумена, не оказавшегося налицо. Служение греко-русское, по обычаю. После службы на Елеон. Туда же и москвички, и детей пара. Чай. Осмотр всех древностей и церкви. М. Анна, якобы хворая. Ненила-пещерница и пр. Спуск с горы мимо своих мест. У Гефсимании росстани. С Як<убом> идем городом. Дождь нежданный. Плачевное зрелище усопшего¹³⁴², положенного на полу и украшенного декорациями¹³⁴³ разными. Точно живой, только с закрытыми глазами, готовый вдруг разразиться тысячью острот. Бедный неугомонный деятель во имя идеи, давно отжившей... Нашего поля ягода! Прощай, прощай – недюжинное явление времени нашего! Под дождем возвращался домой. SА. Обед. Ллойдова почта. Напрасные попытки писать. Грустно вообще.

Барометр поднялся. Дождем и не пахнет более. Глазу опять хуже. Работа в Малой церкви, приготовляемой к служению. Чай. К. Русская почта – без всякого письма, конечно. «Старосты Елеонского» и слыхом не слыхать. 60 поклонников новых. Хождение тудысюдное без цели и без дела. Обед в свое время. Всенощная. Выпущенные из хапси бетжальцы. Печка. Неудачные попытки писать. А все-таки сегодня начертил и послал поздравительную эпистолу в Москву, Е<го> П<реосвященст>ву, Архиепископу Фаворскому Никодиму. Сон и сон. Лечение глаза мелом, по способу о. Савватия. Чай, конечно, тут же. Дифтерит на уме...

СОЧЕЛЬНИК. Граф Игнатьев, переместившийся в К<онстантино>поль, вызвал меня к себе. Какой стал как бы бесплотный и нарисованный! Мне отведена келья тесная. Сцена 2-я: ожидаю представления ему же. Многонародье. Парфений говорит многолетие царю и всему его дому, и, сейчас же за Павлом Александровичем, Антонину! Высокий военный офицер ведет меня опять к графу, да он же как будто и сам граф. Ну-с? Поднимаемся кверху и выходим на мельницу пыльную, увыйную, где я и пробуждаюсь один без спутника. Довольно сей чуши. Будильник. Восковой зуб. Правило. В 7 ч. часы Царские. О. Иеремия Юрьевский с платками от м<атушки> игумен<ии> Лидии¹³⁴⁴. Скоро 10 часов. Патриарх уже поехал в Вифлеем со звоном. В 10 ч. обедня. За нею чай. На час отдых. Всенощная внизу. Обед одинокий на сей год. Правило. В 9 ч. в путь.

Рождество Христово¹³⁴⁵. Кавалькада из пяти всадников направилась к Св<ятому> Граду Вифлеему. Луна, чуть ущербленная, ярко освещала дорогу. Было свежо, но не холодно. Впереди нас блестела тоже, как и перед волхвами, необычная для стран северных звезда Канопус. У Тантура осиротевшего¹³⁴⁶ настигли своих певчих, а у Рахили целый хор поющих поклонниц. За поворотом влево послышался звон вифлеемских колоколов. Благополучно достигли монастыря и вошли в храм Рождества через алтарь. С полчаса ожидали Патриарха. Я дочитал в то время свои молитвы. Около полночи сошли с обычным торжеством в Св<ятой> Вертеп и правили литию. Я читал за Патриархом Евангелие утра по-славянски. Троекратное обхождение внутри всего храма длилось до двух часов утра. Еще час тянулась заутреня, потом часа два литургия. Кончилась вся служба еще до света. В верхнем архондарике чинно прохлаждались, а потом в большой столовой закусили как следует. Были даже поставлены красные яйца. Немедленно за угощением я простился с хозяевами, но должен был ждать Османа с лошадьми еще с полчаса. При выезде из города лошадь поскользнулась на мостовой, и я чуть-чуть не растянулся в грязи. Кое-как удержался. Во всю дорогу все обгоняли наших пешеходов. По местам виделся иней. Было весело и хорошо. У Никифории¹³⁴⁷ послышался звон нашего бурдона¹³⁴⁸ к обедне. Славное впечатление! Очистивши свою рясу, залитую воском ночью, я отправился в церковь и выходил потом на молебен. Народа уже подошло довольно. У консула второе розговенье. Дома певцы, или, по выражению Порфирия, н а р о д, и ликер. Еще кое-кто с поздравлением. На колокольне неустанный звон, навевающий на душу тоску не веси о чем. Обед под командой г. Симо, разбавленный шампанским его фабрикации, уступающим немного Клико́ и клюквенному квасу. Всенощная до потемок. Печка и переселение на лежанку.

Очутился немедленно в... Нью-Йорке. Искал места pour. бежал от кого-то без оглядки в квартиру, нашел ее пустою, опять бежал и к 12 часам ночи, проснувшись, нашел себя дома. Завел часы, потушил лампу и отправился опять колобродить. 6 часов. Ясно. 8°. Молитвы. Служение собором великим. Чай с сослужащими. Консул с своим штабом. На! Нежданный гость – А. В. Рязанцев. Добро пожаловать! Еще гости: г. Громов, княгиня Волконская, помещица некая, капитанша некая. Федот с воздухами – πολύ πλούσιος¹³⁴⁹, по словам Якуба. Некая из Корочи с радугой. Едва удосужился побаять с земляком. Обедал с ним же. Тип настоящего Гостомысла русского. Всенощная. Отдых. Чай. Разные счеты. Непригожий к делу глаз. Упомянутое выше pour иронически символизирует деньги. Ха!

Все то же и так же в небесах. Глаз гноен и красен. Но страх открывшегося вчера утром дисурийного припадка миновал окончательно. И то – слава Богу! Молитва. Служение большим собором. Немедленно затем визит Патриарху, прочитавшему из «A=ληθέις Σάμου"¹³⁵⁰ телеграмму константинопольской газеты о явлениях по ночам в СПб. у Казанского собора покойного Государя, оказавшегося в руках полиции студентом-нигилистом. Дома визит неудачный соликамскому почетному мировому судье <А. В. Рязанцеву> и от него московиткам. Два письма, из Оренбурга и Ананьева. В последнем недавно свирепствовала буря в стакане, сиесть в гимназии. Обед. M-r et m-me Lambrou. В приюте №1 ни души. Визиты в Женском доме. Печка-искушение. С полчаса посидел у земляка. Еще и еще дары, и подарки, и разные приношения. 5 новых пленниц, к тому же. В 8 час<ов> на чай к В<асилию> Ф<едорови>чу. Большой стол, на коем не отсутствовал и Астерьяди. В 10 ч. домой – к печке. Странная вещь. Покойный Кабога давно бредил смертию, и за 2 часа до нее еще говорил Жоржу нашему, что умрет, и выразил желание, чтобы тот еще пришел к нему прежде катастрофы. Умер же внезапно на руках нашего медика, как бы захлебнувшись чем.

Памятными остались ботинки с детской ноги на столе... Кто, куда должен идти или ехать? Ветер восточный. 3°. Лекарство, молитва. Чай. Ризничные совещания с Люб<овью> Мих<айловной>. Строчение номерных писем и расписок. Вифлеемцы. Парфений с жалобой на обиды соседа. Обед в 2 ½ часа с ухой, 2-й сорт. Визит Патриарха. Сидение у гостей № 1-го. Самовар. Сие.

Нагнаивается, да и только, глаз мой. Ничего не поделаешь. Та же погода variable, паче же invariable. То же незанятие ничем. Осман с Ллойдовой почтой бесцветной. К о. Виссариону с «Нивой». Поклонница рязанская с платом. Возложение его на престол, утаившееся от унтера-паламаря. По пути визит земляку. Никитишна за позволением на Иордан. Цыган елеонский с известием, что нашлась пещера с древними гробами на нашем месте. Обед. Поездка с Як<убом> на Св<ятую> гору. <...>¹³⁵¹ Действительно, восточнее дальнейшей из могил наших нашли три костяника грубой работы, без крышек. Один разломан на куски. Ни малейшей надписи, ни заметки. Переселение целых двух в комнату с малым мозаиком. Возвращение к сумеркам домой. Печка. Чай. Придумывание рифм на -арь, дремота.

Жарился на лежанке всю ночь, и даже сонный прибирал рифмы. Все тот же восточняк бессменный. Обедня. С. Чай. Стихописание к автопииту Олександру некоему в Питер-град. Приписка к ананьевской граматке. Г-жа Соболева с крестами и галунами. О. Вениамин с целою охапкою свящ<енных> облачений и с целой шапкой буесловий на своего соседа. Волох, и больше ничего! Обед с ухою – так себе и варениками – в брак себе. О. Парфений из Горней с платком, набитым серебром и бумажками. Оказалось бору за 100 рублей. Вот как! Поэзия (по сему случаю?). Отдых и согревание на лежанке. Доктор с паразитами и inductions-аппаратами¹³⁵². Условились после Нового года начать серьезное лечение глаза моего.

В предисловие к таковому я пустил на ночь ляписа в больное око. Утром повторил тот же кудмэн¹³⁵³. Естественно, после того ни к чему не был годен. А все-таки чай в свое время неизбежно и даже чтение кое-чего. Савватий с свечной выручкой. Этак стало ежедневно падать по сотенке в руки. Поклонник Гук с гришмы тоже. Иосиф Эримофесский, осуждающий правит<ельственную> меру удаления в России жидов от границ Империи. Еще бы не осуждать! ΚΖ. Обед. Александр за инструкциями. Всенощная, длившаяся до потемок. Печка. Выдача жалованья и баталия словесная с паном Козубским. Чай, конечно. Полное истомление очесе. Правило. Мозоли. Кое-как дотянул до 12 часов и простился с старым 1881¹³⁵⁴ годом.