СИНАИТЫ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ СЕРБИИ XIV И XV ВЕКОВ

Прежде чем приступить к более подробному повествованию о Синаитах и их роли в жизни Сербии XIV-XV веков, и рассказу о духовном движении, связанном с этим именем, необходимо ответить на несколько вопросов. Первый вопрос: Откуда пришло название «Синаиты»? Откуда они появились в Сербии XIV-XV веков?

Нет никаких сомнений, что само название представителей духовного движения «Синаиты» связано, прямо или косвенно, с Синайской Горой. Синай издавна привлекал пустынников, как место Богоявления и таинственной встречи Моисея с Богом, в Неопалимой Купине. С времен Императора Константина, а особенно, в эпоху правления Юстиниана, когда был основан известный Синайский монастырь, Синай стал одним из самых значительных духовных центров христианской Вселенной. Находясь в постоянной духовной связи с Палестиной и ее духовными центрами, Египетской пустыней, насыщенной монашескими общинами с ранних христианских времен, синайские монахи и пустынники со временем заняли свое особое место в духовной жизни той эпохи, стали носителями синайских духовных преданий и опыта, которые, в личном соприкосновении или в писаниях, созданных синаитскими подвижниками пришли и оказали огромное духовное влияние и на Восток и на Запад. Наряду с Афанасием, Нилом и Филофеем – синаитами и другими синайскими подвижниками и писателями, особую роль в этом сыграл преподобный Иоанн Лествичник, со своей «Лествицей», которая очень рано была переведена на славянский язык и послужила наилучшим мостом, связавшим славянские страны с синайскими духовными преданиями.

Что касается связей Сербии и Синая, они восходят еще к эпохе Святого Саввы. Во время своего второго путешествия на Восток, Святой Савва сделал большое пожертвование на возрождение Каломонийского монастыря в Заиорданской пустыне, служившего синайским паломникам местом отдыха (Ср. Стева Димитриевич,”Паломничества», Белград 1933, стр.44, «Житие Святого Саввы» Феодосия Хиландарца, Белград 1973, стр. 190–192). Святую Четыредесятницу он в посте и молитве проводит на Синайской Горе (Др. Душан Глумац, Сербские задушбины в Палестине», Вестник СПЦ 1946, № 10,11,12, с. 240. «Житие Святого Саввы от Доментиана»). Синайские рукописи XIII века свидетельствуют о присутствии на Синае сербских монахов. Так, например, в Псалтири Сербской рецензии XIII века, находящейся в монастыре св. Екатерины на Синае, содержится Херувимская песня, записанная кириллицей, вероятно она написана немного позднее написания самой Псалтири. Этот кириллический текст должен был служить сербским монахам, которые там жили, или паломникам, посещавшим Синай (М. Пуркович, «Князь и деспот Стефан Лазаревич», Белград 1979, стр.84). Связи Сербии с Синаем и духовное влияние Палестины и Синая на нее продолжались в течении всего периода правления династии Неманичей. Об этом свидетельствует и забота о Синайском монастыре царицы Елены и ее сыновей Драгутина и Милутина: она богато одарила монастырь, в котором в конце XV века был игумен серб, по имени Иоанникий (Тихомир Джорджевич,”Сербские святыни в Палестине», Скопле 1925, стр.9. И у царя Драгутина был духовник отец Галактион из Иорданской пустыни, от которого он получал послания, ср. В. Розов, «Святой Савва и сербы в Святой земле и на Синае», «Мысль», 1928, стр. 340). О Елене, супруге Уроша I, говорится что у нее были “ духовные отцы в святом граде Божием Иерусалиме, на Синае, Раифе и на Святой Горе Афонской»; она у них исповедывалась и посылала богатые пожертвования (Архиепископ Данило, «Жития царей и архиеписковоп сербских», изд. Дж. Даничича, стр. 18. Ср. Душан Глумац, то же, стр. 244–245). Прочные связи Сербии с Синаем продолжились и укрепились во время правления царя Душана, и после него. В период царствования Душана, дубровчане платили дань за отданный им монастырь в Стоне на Пелешце, не только монастырю Св. Архангела в Палестине, но и монастырю Пресвятой Богородицы на Синае. Грамоту Душана Богородице Синайской подтверждает и царь Урош, 24 апреля 1357 года «под Призреном в Рибнице» (Сперанский, «Славянская письменность XI-XIVвв. на Синае и Палестине», Известия отделения русского языка и словесности Академии наук СССР,XXXII, Ленинград 1927, стр. 64. Когда монастырь Св. Архангела в конце XV века опустел, его доход от Стонского метоха, согласно грамоте царя Уроша, перешел на Хиландар в монастырь Святого Павла на Святой Горе. Ср. Тих. Р. Джорджевич, Сербские святыни в Палестине, Скопле 1925, стр.6) . Эти связи с Синаем еще с времен Святого Саввы, обычно осуществлялись через Палестину. В Палестине, помимо постоянного притока паломников, существовало нескольких метохий (метохия Св. Георгия в Акре и метохия Св. Иоанна Богослова на Сионе в Иерусалие, которые выкупил еще Св. Савва для монахов и паломников); в более поздние времена даже и Лавру Святого Саввы Освященного держали в своих руках монахи сербского происхождения. Особенно тесными были связи между монастырем Св. Архангелов, задушбины царя Милутина в Палестине, и Синайской Горой.

Присутствие сербских монахов в Палестине и на Синае, подтверждается многочисленными древними сербскими церковными рукописями: по численности, они, среди славянских рукописей хранящимися на Востоке, занимают первое место. Большинство этих рукописей относится к XIV веку. Некоторые из них были принесены на Восток с Балкан, некоторые написаны на Синае, некоторые в Палестине. Они представлены в большом количестве в XV веке и встречаются вплоть до XVIII века. Все это подтверждает непрерывную связь Сербии с Палестиной и Синаем. (Ср. Сперанский, цит. соч., стр. 44,53. См также Др.Д.Глумац, то же стр 239).

Помимо переводов и списков богослужебных текстов, среди этих синайско-палестинских рукописей, хранятся, принятые в ту эпоху у славян на Балканах, переводы духовной литературы, (Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Петра Дамаскина, Макария Великого, Евсевия Александрийского, Ефрема и Исаака Сирина, повесть о Синайских старцах и др.). Увеличение количества сербских рукописей, в течении XIII-XV веков на Синае и в Палестине, подтверждает то, что число сербских монахов на Востоке увеличилось, а связи сербских земель с Востоком еще более окрепли (Во время своего путешествия на Восток Порфирий Успенский нашел на Синае около 40 славянских, болгарских и сербских рукописей. По Сперанскому, большинство их (13) относится к XIV веку (к XIII 5, к XIII-XIV – 4, к XV – 5, к XVI – 2, к XVII – 4, к XVIII – 3). Помимо этого две глаголические рукописи (Псалтирь и Евхологион), а из этих рукописей 17 принадлежат болгарской и 19 сербской рецензии. Русских очень мало. Ср. Сперанский, цит.соч., стр. 44, 52–54). Связи эти стали еще теснее в период правления царя Лазаря, благодаря, с одной стороны, трагическим событиям на Востоке и на Балканах, с другой, исключительности личности самого Лазаря, его особенному расположению к святогорскому и палестино-синайскому монашеству. Известно, что и сам Лазарь совершил паломничество в Иерусалим, и помимо прочего, посетил монастырь Св. Архангелов. Он известен как ктитор и благотворитель монастырей даже в землях не принадлежащих его правлению. Его щедрость простиралась не только до Святой Горы и Влахии, но и до Иерусалима, Синая и даже коптских монастырей в бывших египетских областях. (Дж. Трифунович, «Сербские средневековые рукописи о князе Лазаре и Косовской битве», «Житие и правление князя Лазара», стр.172, Б.Вулович «Участие Хиландара и сербской традиции в формировании моравского стиля», стр. 169). Эта его духовная привязанность к святыням Востока и вдохновенность ими, засвидетельствована в прекрасном народном предании о птице соколе, который летит «От святыни, от Иерусалима», чтобы побудить его к выбору «Царства небесного», в предании, не без реальной исторической подоплеки, ставшим поэтическим символом.

То, что эта живая связь православного Востока и его духовных преданий, была очень сильна и в XIV и в XV веках, говорит тот факт, что у дочери Лазаря, Елены (также как и у ее сестры Деспины), жены Георгия II Страцимировича, княза Зеты, духовником был Никон Иерусалимский. Никон, вероятно, пришел с Востока, чтобы стать братом и «старцем» в монастыре Св. Николая Вранинского, метохии Св. Архангелов в Иерусалиме (Др. Душан Глумац, цит.соч., стр.225). По ее просьбе он составил (в 1442 году), известный «Горицкий сборник» духовно поучительных текстов. Сохранилась и его переписка с Еленой Балшич, (позже выданной за Сандала Хранича), наполненная духом синаитского исихазма, расцветавшего тогда от Синая до Киева. То, что Никон Иерусалимский был носителем идей синаитско-святогорского исихазма того времени, ясно видно из другой его рукописи, Шестодневника монастыря Саввина (1439/40), в котором, кроме Шестоднева Св. Василия Великого, хранится и несколько рукописей известных исихастов – Симеона Нового Богослова, Григория Синаита, Каллиста Ксантопула и других, которые в то время были самым любимым духовным чтением (Димитрие Богданович,”История древней сербской литературы», Белград, 1980, стр.223). То, что Никон Иерусалимский находился в непосредственной близкой духовной сявзи не только с Иерусалимом, но и Синаем, видно из его «Повести о Иерусалимских церквях и пустынных местах», также написанной для его духовной дочери Елены. В этой повести он описывает свое путешествие в Иерусалим, на Синай и в Египет, в период между 1398–1412 годами (Дж. Радойчич,”Творцы и сочинения древней сербской литературы», стр. 248–250, Дж. Трифунович «Два послания Елене Балшич и Никонова «Повесть о иерусалимских церквях и пустынных местах», Литературная история V/18, 2890327).

Связи Сербии с Палестиной и Синаем продолжились и во время правления княгини Милицы, Стефана Высокого и Георгия Бранковича, и не прекращались вплоть до XVIII века. Это подтверждается, помимо прочего, и посланием иерусалимского патриарха Теофила, направленного Стефану Высокому, в нем патриарх просит о пожертвовании для монастыря Св. Иоанна Крестителя, близ Иордана. О том, что в общении с Синаем находилась и Босния и что на Синае были, особенно в XIV и XV веках, сербские монахи синаиты, говорит письмо цариградского патриарха Геннадия, в котором упоминается «епископ Боснийский» (вероятно Давид, который находился при дворе герцога Степана), приносивший синайским монахам дары от герцога. (В.Маркович,”Православное монашество и монастыри в средневековой Сербии», 1920,152) . Необходимо подчеркнуть, что в укреплении связей Сербии с Синаем, особую роль сыграл монастырь Св. Иоанна Крестителя, на Меникейской горе, близ города Серез в Македонии, который был Синайской метохией и который, с эпохи царя Душана находился в области, принадлежащей Сербской державе. Кроме этой метохии, существовала и еще одна синайская метохия в Серезе (Byzantinische Zeitschrift 3,1894, 225–329), она была важным центром, через который проходили пути монахов и паломников с Балкана на Синай и обратно, а следовательно, и сербских монахов и паломников.

До наших дней сохранилось немного имен сербских монахов, которые постоянно или временно находились на Синае, и в силу этого, получили название «синаитов». Вспомним некоторые из них. В дубровницких хозяйственных книгах, под датой – 6 июня 1354 года, упоминается синайский монах Никодим, который получал свой депозит во времена князя Николы Барбадина, согласно договору между Дубровчанами и царем Душаном, о монастыре в Стоне. (Сперанский, цит. соч. стр. 64). Ни один ли это из монахов, переселившихся в Палестину, после передачи Дубровчанам Стонского монастыря, по повелению Душана?

Известно, что монахи синаитского характера, вели уединенный образ жизни, очень интенсивно занимаясь не только чтением, но написанием и переписыванием книг. Сохранилось несколько имен переписчиков синаитов славянского (сербского) происхождения. Так, например, на Синае, Иаков и Иоанникий синаиты, переписывают Постную и Цветную Триодь (около 1374), для монастыря Св. Архангелов в Иерусалиме. Игумен Иоаким «будучи игуменом Синайской горы», ставший позже игуменом монастыря Св. Архангелов, передал книгу в этот следующий монастырь. (Л. Стоянович, «Записи и надписи», кн. II, 4566, стр. 459). На одной синайской рукописи стоит надпись о том, что эту книгу пожертвовал «Богородице Синайской» некий старец Исайя ; не указано, однако, принадлежал ли этот Исайя синайскому братству или книга, что наиболее вероятно, прислана с Балкан (То же, 4433, стр.443) .

Более известен, как личность и переписчик Иоанн Синаит. Во время своего путешествия на Синай, Порфирий Успенский нашел три рукописи руки Иоанна Синаита: Евангелие, Псалтирь и сборник «Словеса душеполезные». На сборнике, рукой некого «старца», по смирению называющего себя «лукавым» и «злым», написана благодарность Иоанну. Старец, благословляя его, называет его «сербским утешением, оградой нищих и надеждой (?), заблудших обращением, безумных учителем, а добрым – светильником благодати». Успенский считает, что Иоанн в 1481 году еще был жив, а В.Розов, восхищенный сборником «Словеса дущеполезные», считает, что он принадлежит Иоанну и причисляет его к сербским писателям XIV века. Доказано, однако, что здесь речь идет об обычных переводных сборниках духовных текстов. Очевидно, что и Иоанн Синаит, является носителем синаитского движения преображения XIV-XV веков, богатые плоды от которого, принесли и сербский и другие православные народы.

Одним из самых значительных представителей сербского монашества, связанных с Синаем и синаитами, (точно не известно, но не исключено, что какое-то время он провел в монастыре Св. Богородицы на Синае), был Иаков, в последствии, епископ града Сереза, в Македонии. Иаков принадлежит группе ближайших учеников преподобного Григория Синаита, родоначальника синаитского движения на Балканах XIV века, которые позже рассеялись, из Святой Горы и Болгарии, по разным краям балканских православных стран. В житии преподобного Григория, об Иакове говорится, что «под его руководством, он достиг такой высоты добродетели, что удостоился архиерейского достоинства, и был поставлен епископом в епархии Сервион». Иаков был личным другом царя Душана. Известно, что какое-то время он провел в окрестностях Призрена, вероятно, по прибытии со Святой Горы, в церкви преподобного Петра Коришского. Эта церковь (пустынь) ранее была метохией Хиландарского монастыря, до тех пор, пока ее не получил в собственность от царя Душана, хиландарский старец Григорий, подвизавшийся там. Существует предположение, что старец Григорий, мог быть знаменитым неизвестным учеником и биографом архиепископа Даниила (Данило), которому мы признательны и за «Сборник жития царей и архиепископов сербских» (Арх. Иустин Попович, «Жития святых за апрель», Житие преп. Григория Синаита, стр. 108. Дж. Радойчич,” Творцы и сочинения древней сербской литературы», стр. 126, 130). Судя по имени, месту, образу жизни и деятельности, можно сделать вывод, что этот призренский Григорий, принадлежит к кругу учеников Григория Синаита, так же как и Иаков, деливший с ним одно время пустынническую жизнь. Если бы это предположение получило подтверждение, а все обстоятельства говорят в его пользу, это бы означало, что исихасты синаитско-святогорского типа пришли в Сербию уже в эпоху царя Душана, прямо со Святой Горы и Македонии.

Каким уважением пользовался Иаков при дворе царя Душана, видно по тому, что он был поставлен, прежде выборов митрополита в Серезе, игуменом задушбины Душана, монастыря Св. Архангелов близ Призрена (Дж. Трифунович, «Инок Исайя», Крагуевац 1980, стр. 15,18). Иаков сохранял духовную связь с Синаем всю свою жизнь, не только в силу своего устремления и устроения, но и потому, что к его митрополии относилась и синайская метохия – упомянутый монастырь Св. Иоанна Крестителя, в котором перекрещивались пути монахов синаитов. Македония и прежде была известна своими связями с «богоходной» Синайской горой. Это подтверждается тем, что большинство синайских славянских рукописей, начиная от тех глаголических X-XI века, болгарских или сербских – македонского происхождения (Сперанский М.Н., цит соч., стр. 57, 82). Митрополит Иаков проявляет заботу о Синайском монастыре и его монахах сербского и славянского происхождения, обеспечением монастыря славянскими книгами. Согласно одной из записей иерея Иоанна (1360 г.), на древнем сербском Евангелии Хиландарского монастыря (от 1337г.), Иаков послал Синайскому монастырю «сугубый трипеснец, т. е. Постную и Цветную Триодь и Часослов, Псалтирь и чтение Златоустово» (То же, стр. 56. Ср. Тих Джорджевич, «Сербские святыни в Палестине, Скопле 1925, стр. 10). Обе Триоди и сейчас хранятся в монастыре Св. Екатерины (когда-то – монастыре Св. Богородицы), на Синае. На Триодях сохранились и трогательные стихи митрополита Иакова, которые свидетельствуют о его любви к Синаю, также как и о том, что наряду с греками, среди монахов синаитов, были и сербы. «О Синай, света моего сияние!» – говорит Иаков в той записи, и добавляет – ”О Синай, сильно желание мое к тебе ! Ты, который в пламени неопалимым явился, сохрани и меня от огня вечного ! И прошу всех братьев, Греков вместе с Сербами, чтобы всегда книги эти оставались в доме Пречистой Девы». (М.Н. Сперанский, цит.соч., стр. 106–107, Ср. Розов В. «Синайцы в Сербии в XIV»).

Все это свидетельствует о том, что народное предание, связывающее появление Синаитов в Сербии, непосредственно с Синаем, также как и основанное на нем, мнение Т.Джорджевича и В. Розова, имеет серьезное историческое основание Т. Джорджевич, «Сербы и Святая земля», Забавник, приложение к сербским новостям на Корфу, Белград 15 мая 1918 г, В. Розов, цит. соч., стр. 18). Еще профессор Мурко заметил эту тенденцию Сербии, еще с эпохи Святого Саввы, стремления к непосредственной связи с Палестиной и Синаем, т.е с христианским Востоком вообще. Сильное влияние Востока, по его мнению, проявляется в использовании имен (Симеон – Столпник, Савва – Освященный) и постепенном введении иерусалимско-палестинского типа богослужения, которое достигает своей вершины в литургической реформе XIV века (перевод Никодимом Иерусалимского Типикона 1319 года, и Романов типикон); Мурко подчеркивает интересную деталь, что в Сербии сохранилось, даже в первых печатных книгах, не только византийское (5508–09), но, иногда, и восточное «александрийское» (5500–01) летоисчисление, употреблявшееся не только в Египте и Африке, но и в Сирии ⁸.

Осуществление этого стремления к близости с Палестиной и Синаем, которое не иссякало вплоть до XVIII века, достигает своей вершины с момента прибытия преподобного Григория Синаита и его учеников на Святую Гору и основания монастыря на границе Болгарии с Византией, который со временем, стал очагом распространения учеников «синаитов», как в Болгарии XIV века, так и в сербских краях, особенно в Моравской Сербии, а от них и дальше, в Румынии и России.

Григорий Синаит прибывает на Святую Гору (около 1326 г.) из Синая, через Крит. На Святой Горе он находит общение со святогорскими исихастами, из которых, несколько позднее, выдвинется Св. Григорий Палама. Эта встреча, древних египетско-палестинских, синайских, сирийских и малоазиатских исихастских духовных преданий (оживших и олицетворенных в исключительной личности Григория Синаита и его многочисленных учеников) и святогорского исихазма (который приобрел своего главного носителя и «теоретика», в лице Св. Григория Паламы), – без всякого сомнения, представляет собой самое значительное событие в истории всей византийско-славянской культуры XIV-XV веков. С переходом Григория Синаита со Святой Горы, в область Сербии и Болгарии, расширяется круг его учеников, и одновременно усиливается и его духовное влияние. Тесные связи Сербии XIV века, со Святой Горой (во время правления царя Душана, она входит в пределы сербской державы) и с кругами, представляющими синаитско-святогорский исихазм, способствовали тому, что дух святогорско-синаитского исихазма и его всеобъемлющее влияние, был принесен и в сербские земли. Исключительная чуткость царя Лазаря и его последователей, к духовным и культурным событиям того времени; относительно благоприятные, для духовной и культурной жизни, политические условия в Сербии, по сравнению с Византией и Болгарией, особенно в конце XIV и первой половине XV века, способствовали тому, что Моравская Сербия в эпоху Бранковича и Лазаревича, стало местом объединения самых ярких носителей духовного преображения того времени, на православном Востоке, и очагом великих культурных достижений. Благодаря всему этому, косовский и послекосовский период, можно назвать, как бы странно это не прозвучало на первый взгляд (с учетом трагических событий в нашей истории того времени) – зрелым плодом, выросшем на ниве, заботливо возделанной Неманичами. Это связано с перемещением центра сербской культуры с юга, к Дунаю, в области Моравской Сербии, и тесной связью с этим центром и других сербских земель, Зеты Балшича, и особенно, многочисленных монастырей, расположенных вокруг Скадарского озера. В основании этих событий и духовных процессов, отразившихся на всей культуре православных народов XIV-XV века, и позднее, лежит это синаитско-святогорское исихастское движение. Им, его духом и его духовной и идейной устремленностью, было вдохновлено не только монашество и духовная жизнь того времени, но и церковная и государственная политика, архитектура и искусство, литература, общественное устройство, одним словом, вся общественная жизнь в целом. Только движение такого рода, каким был исихазм, полностью основанное на вере и эсхатологически устремленное, в поиске Вечного, и глубоко уверенное в его реальном присутствии в изменчивом течении времени, – было способно вдохнуть новую жизнь, и обеспечить историческую уверенность обществу, структуры которого были на грани распада и находились в глубоком кризисе, сотрясаясь под внешними ударами и от внутренних смут.

Что касается самой Моравской Сербии в этот период ее существования, то с ним связан особый взлет миссионерского характера. Для Моравской Сербии, движение Синаитов и их деятельность является продолжением кирилло-мефодиевской и святосавской миссионерской традиции. Земли, которые в тот период стали центром сербской духовной, культурной и политической жизни, прежде находились на очень низком уровне духовного развития и просвещения. Едва можно найти в них признаки церковной жизни, с тех пор как они принадлежали Охридской архиепископии; оживление наступило в пору правления царей Драгутина и Милутина. Монастыри и храмы едва упоминаются: область, которую с юга закрывает Западная Морава и Нишава, с востока – Тимок, с запада Дрина, с севера Сава и Дунай, в эпоху царя Лазара мы застаем практически без храмов и монастырей (В. Джурич, ”Сербские державные соборы в Печи и церковное строительство», О царе Лазаре (сборник), стр. 106).

Причиной такого коренного духовного и культурного переворота в этих областях, повлиявшей и на жизнь других сербских областей, послужили тесные связи Сербии, управляемой князем Лазаром, со Святой Горой и православным Востоком вообще. После державных соборов в 1374 и в 1375 годах, после выбора патриарха исихаста Ефрема и неуверенности, возникшей после поражения в Марицкой битве, начались массовые переселения монашества в Сербию, и не только с Афона, но и из других монашеских центров. Это переселение, мудрая политика царя Лазара и его последователей, способствовали тому, что за краткий период появилось множество духовных центров, которые вдохнули в Сербию свой благотворный преображающих дух. Первым таким новорожденным духовным ядром и центром, стал монастырь Раваница. За ним последовали другие церкви и монастыри: Лазарица, Введения в Ждреле (Горняк), Йошаница, Нова Павлица, Дренча, Наупара, Любостыня, Манасия, Павловац под Космаем, Каленич, Липовац в Алексинце, Сисоевац, Копорин, Велуче, Петковица, Жупаневац и другие (И. Божич,”Сербские земли в эпоху Стефана Лазаревича»,Моравская школа и ее время (сборник), стр. 114–116, Ср. В.Джурич, цит.соч., стр. 111). Очень важным в наших монашеских поселениях стало то, что многие из них уже не были общежитиями, как прежде, но наряду с ними, возникали пустынножительные поселения, подобно синайским и святогорским скитам. Такое поселение появилось около монастыря Раваница, в районе Любостыни и Мойсиня; ущелье Ждрела превратилось в малую Фиваиду, с центром в монастыре Горняк, где подвизался Григорий Синаит Младший. Снова населяются скиты в ущельях Метохийской Быстрицы в окрестностях Печа, Дечан и Призрена, а фрагменты фресок, сохранившиеся на их стенах говорят о том, что они были заново отреставрированы именно в то время (один из этих скитов дал патриарха пустынника Ефрема (1375). (Ср. В. Джурич, цит. соч., стр. 106,107,111). В Зете Балшича, в последней четверти XIV века, сформировалось подобное монашеское поселение, своеобразная «Зетская Святая Гора». В этот же период строится группа небольших церквей и монастырей на берегах Скадарского озера (Старчева Горица, Бешка или Брезовица, Морачник, Краина), в том же духе святогорской скитской архитектуры, преобладавшей в то время, благодаря синаитско-святогорскому движению в области Скадарского озера, в Зете до Горняка и Поганова на Ерме (То же, стр. 108,111,117) Такие поселения скитского типа, появлялись спонтанно не только вокруг общежительных монастырей, но и вокруг отдельных личностей, отличавшихся особой духовной силой и притягательностью. Создавали их, в основном пустынники, молитвенные молчальники, которые и со своим прибытием в Сербию, продолжали вести, начатый на Святой Горе или еще где-то, уединенный молитвенный образ жизни.

Константин Философ, создавая житие деспота Стефана Лазаревича и подчеркивая, что жизнь в его стране – «словно церковь Божия», особое место отводит этим монахам пустынникам, ”которые все красоты мира заменили единственно прекрасным Христом». Он пишет о них, помимо прочего, и такое: ”Они живут в дивных пустынях и обителях, таких, что даже и самые ленивые побуждаются притекать к ним. Среди них многие избранники, которые хранят святые добродетели в сих обителях. Есть и молчальники многие, по великому Ефрему (Сирину), и говорят они лишь с шелестом листьев, водой и птицами. Среди них множество монахов, которые непрестанно, трудом воспевают и славят Бога в Троице, подобно непрестанно славящим Его ангелам, так, что можно вторить им:“ Венчаешь лето благости Твоей, и стези Твои источают тук… и холмы препоясываются радостью» (Пс. 64,12–13). (Арх. Иустин Попович,”Житие Св. Деспота Стефана Высокого», Жития за июль, Белград 1975, стр. 418–419).

Кто же и откуда были эти «хранители святых добродетелей»? А были это, именно те смиренные подвижники, которые в народной памяти и предании сохранились (во всяком случае на земле Моравской Сербии, где были в большинстве), под именем – Синаиты. Многочисленные монастыри и пустыни Моравской Сербии, хранят их мощи и святые предания о них. В силу уединенности образа жизни и смирения, мы не знаем теперь имен и происхождения многих из них. Народная память хранит имена и места погребения лишь некоторых; сохранилось полное житие только преподобного Ромила Раваницкого и некоторые исторические сведения, не всегда точные, о преподобном Григории Синаите Младшем, авторе жития преподобного Ромила. ⁹

Народные предания, которые собирал М. Дж.Миличевич, говорят о святом числе – «семи Синаитах», которые бежав с Востока, поселились все в краях от восточной Моравы до Дуная» ¹⁰. Было же их много больше, особенно, если их появление и количество рассматривать в более широком историческом контексте, т. е. в составе, этого единственного в своем роде, синаитско-святогорского исихастского движения. По народному преданию, это название преимущественно принадлежит ученикам преподобного Ромила Раваницкого и преподобного Григория Синаита Младшего (Горняцкого), чьим духовным источником служили монастыри Раваница и Горняк. И действительно, Синаиты преобладали в Моравской Сербии, от Моравы и Млавы до Дуная и Баната, но селились они и в других сербских краях, особенно в Метохии, в окрестностях Призрена, в Зете Балшича, и, как мы увидим, везде вплоть до Метеоров в Фессалии. Так, например, кроме Григория, тогда – пустынника и переписчика из Призрена, о присутствии синаитов в восточной области, в Метохии, свидетельствует название – Синай, где находятся несколько разрушенных церквей Ср. В. Петкович, «Обзор церковных памятников в истории сербского народа», стр. 296). Если посмотреть на это явление шире, то можно сказать, что все значительные духовные личности того времени могут быть причислены к «синаитам». Потому что, принадлежность к «синаитам» не означала обязательного пребывания на Синае, это значило – быть носителем синаитского духовного идеала, быть подобным синаитским подвижникам по образу жизни. А это и было главной характеристикой Синаитов и исихастов в Сербии XIV и XV веков. Вдохновленный Григорием Синаитом, святогорским «преображением» и исключительно богатой пустыннической духовной литературой, этот тип монашества, был основан на нестяжательности, труде, отречении от мира, устремлен к молитвенному уединению, полностью сосредоточен на Царстве небесном, непрестанной молитве и духовном совершенстве. Если прежде в Сербии, основным и едва ли не единственным типом монашеской жизни было общежитие в больших богатых царских Лаврах, то теперь скитская и пустынническая жизнь, синаитского и святогорского типа, становится более притягательной для монахов. В Сербии и раньше встречались пустынники, но никогда в таком множестве, как в то время. У такого монаха нечего было украсть, кроме самой жизни, поэтому он был способен выжить в самых тяжелых условиях, чего нельзя было сказать о монашестве из крупных и богатых общежительных монастырей.

Говоря об этих Синаитах, В.Розов, не без оснований утверждает, что с ними связана, крупнейшая в истории Сербии, реформа монашества и монашеской жизни ¹¹. Благодаря им и их влиянию на душу народа, тем изменениям, которые произошли в народной душе, ослабло влияние Запада на Сербию и своей судьбой она становилась духовно и культурно, все более тесно связанной с православным Востоком.

Одной из главных причин того, что имена всех этих святых людей не сохранились в народном и церковном предании, было их желание остаться неизвестными, скрыть свой подвиг. То, что пишет о преподобном Феодосии Тырновском, одном из выдающихся учеников Григория Синаита, (он также является очень значительной личностью, – вместе со своим учеником, впоследствии патриархом Тырновским Евтимием и его многочисленными учениками, которые переселились в Сербию, – в распространении синаитско-святогорского движения в сербских землях), характерно и для всех его прямых или косвенных последователей – «Феодосий, – говорит его жизнеописатель и духовный брат цариградский патриарх Каллист, – старался, чтобы никто не узнал откуда он и к какому народу принадлежит». Он упражнялся в «умном делании», т. е. постоянном молитвенном безмолвии, в «строгом воздержании, хранил «сердечную преданность Богу». Его родиной был Горний Иерусалим, а братьями и близкими – воинство Небесное. Что же до земного, дольнего отечества, он был – эдемитом, т. е. райским человеком, созданным «по образу и подобию Божию» (Др. В.Сл. Киселков «Житие св. Феодосия Тырновского как исторический памятник», София 1926, стр. 112). Поэтому Светозар Радойчич, говоря о художниках конца XIV века, не без оснований говорит, что весьма трудно определить их национальность и язык – почти все хорошо говорят по-гречески, при переводах часто путают сербский и болгарский, можно предположить, что некоторые из них Влахи или Арбанасы (албанцы) (Св. Радойчич, «Форма и мысль в древней сербской живописи», Летопись Матицы Серсбкой, год 147, июль-август, 1971, кн. 408, св.1–2, стр.6). Если это относится к художникам и писателям, которые преимущественно были монахами, то тем более, это касается пустынников Синаитов. Не будет удивительно, если бы среди них, наряду с сербами и болгарами, влахами и албанцами, нашлись грузины или сирийцы. Своей жизненной позицией, мировоззрением и подвигами, эти святые люди возрождают библейское новозаветное понимание нации. Для них нация – христианский народ Божий, «наш род христианский», один единственный, христообразный и христоподобный, собранный в единстве веры и жизни, из разных племен и краев земли.

Такое понимание нации, делает второстепенными биологическую принадлежность, язык и др. На таком понимании нации, т. е. понимании ее, как соборной всеобъемлющей Церкви, не знающей границ и разделений, объединился изнутри, т. е. на духовном внутреннем плане, до той поры страстями разоренный Балкан и в течении XIV и XV веков, был духовно готов и способен выдержать азиатское исламское нашествие и многовековое рабство. ¹² Эсхатологический дух синаитско-святогорского монашества и такое, синаитско-новозаветное понимание нации, сыграли первостепенную роль в формировании всего того, что подразумевалось под «Косовским заветом», т. е. выбором князем Лазаром Царства небесного, и всей его (и его последователей) политики по отношению к иконописцам, писателям, архитекторам, переписчикам, монахам, стекавшимся в то время в Сербию. Все это выносило и создало в Сербии и других православных странах, культуру соборного вселенского этоса и характера, пронизанную светом нетварного света, и поэтому непостижимую без горней (неотмирной) перспективы.

Первоначально непосредственной причиной переселения монахов из Палестины и Синая, были войны, бушевавшие в Сирии и Палестине во второй половине XIV века, а затем, вторжение монголов в Сирию, в конце XIV и XV веке; что касается причины переселения святогорских исихастов и монахов-учеников Григория Синаита из Болгарии в сербские земли, то ей послужило поражение в Марицкой битве (1371), волнения из-за постоянных разбойничьих нападений на эти области. После Марицкой битвы, говорится в житии преподобного Ромила, многие святогорцы и пустынники, «из страха агарянского», «от Святой Горы избегоше».(Ср. Вл.Розов,”Святой Савва и сербы в Святой земле и на Синае», Мысль 1928, кн. 28, св.5 и 6, стр. 336. П.А.Сырку,”Монаха Григория Житие преп. Ромила», Памятники древней письменности и искусства, 136 (Санкт-Петербург,1900), стр. 32). Тяжелое положение на юге, привело к бегству монахов их старых королевских и царских лавр, в более защищенные места и тихие пределы Моравской Сербии. Очаг сербского монашества переносится из Косова и Метохии, Ибра и Рашки, на берега Большой и Западной Моравы, простираясь до Савы и Дуная. В то же время, движение монахов с Востока в западные края, не исключало и противоположного направления, особенно, с наступлением более спокойных времен – Святая Гора в XIV-XV веках наводнена сербскими монахами, и как мы видели, их было немало и в Палестине и на Синае. Монашество Моравской Сербии не только не угасило, но все более воспламеняло свою любовь, к древним монашеским центрам (Ср. В.Маркович «Православное монашество», стр. 124, 126).

Однако, главные пути синаитских монашеских переселений в сербские края, вели из Парорийской пустыни через Болгарию и Святую гору, из Святой Горы через Македонию, Албанию и Зету; из Палестины и Синая через Крит, Святую Гору, Македонию и Парорию. Этот путь включал в себя и Цариград, который, благодаря патриархам – исихастам и паламистам, стал еще одним центром византийско-славянской культуры и духовно-политических событий на Балканах.

Наиболее известным и выдающимся среди синаитских поселенцев, непосредственно связанных с преподобным Григорием Синаитом, был преподобный Ромило Раваницкий. Его Житие написал близкий его ученик и сподвижник – Григорий Младший Горняцкий, названный «краснописцем», также известный как Синаит. ¹³ Ромило родился в Видине, от отца грека и матери болгарки. Был назван Райко (Руско?). Там же вырос и получил первое образование, но тайно покинув родной край, отправляется в Загору близ Тырнова, где принимает монашеский постриг с именем Роман. Жаждущий более строгой духовной жизни, уходит вместе с другом Илларионом, в Парорию, к уже известному тогда Григорию Синаиту, от которого узнает синаитские духовные предания и принимает образ жизни, полный послушания, верности духовному отцу и смирения. После кончины Григория (1346) и упокоения старца, который стал его наставником после Григория, со своим новым старцем и другом Илларионом, несколько раз переходит из Загоры в Парорию, с одной стороны, из-за разбойничьих нападений, с другой, ради уединения и молитвенного безмолвия. В Парории к нему присоединяется и Григорий из Цариграда, позже, автор его жития. После своего возвращения из Загоры в Парорию, он уходит глубоко в горы, строит себе келью, принимает великую схиму с именем Ромило. Там он проводит пять лет, без всякого общения с людьми, затем снова возвращается в Загору, чтобы затем отправиться на Святую Гору. Со временем, вокруг него собираются монахи, особенно из его народа, ради духовных наставлений. Его биограф пишет, что он от ранней молодости обладал даром привлекать к себе других, образом жизни и мудрым словом. В жажде уединения, он и здесь менял места пребывания, пока не поселился в Мелане, в окрестностях Большой Лавры. По свидетельству автора его жития, он имел великую веру в Бога и всем открывал свое милосердное сердце, «И не только людям, но и птицам и насекомым и зверям» (Арх. Иустин Попович, Жития за январь, стр. 510–511).

Его келья стала местом, где собирались многие, ищущие духовных наставлений и желающие уврачевать свои страсти. Старец Ромило, как и все исихасты, особенное значение в духовной жизни придавал духовному отцовству и послушанию. Отношения ученика к духовному отцу, исихасты отождествляют с отношением апостолов к Христу. Снова, в поисках покоя, еще раз изменив место пребывания и поселившись с северной стороны подножия Афона, он, после гибели христианских войск на Марице, оставляет Святую Гору. С группой учеников отправляется в Авлон (Валон, Албания), а оттуда в новопостроенный монастырь Раваницу в Сербии, в котором впоследствии скончался и был похоронен, по сей день почивают там его мощи. Его житие написано сразу после его кончины, на греческом языке, его учеником Григорием Младшим, который пришел за ним из Болгарии в Святую Гору и остался там после ухода Ромила с Афона. Славянский перевод жития появился в Раванице (около 1390/91); перевел его, вероятно, какой-то его ученик – раваницкий монах. ¹⁴ Его ученики основали недалеко от Раваницы, монашеское поселение, по образцу святогорских скитов. Поэтому, справедливо сказано в «Даниловом слове» о царе Лазаре, что он – «горы и холмы исполнил беше иноческих составленных жилищ, иже уединением и всяким безмолвием себя Богу присвоив» (Дж. Трифунович, «Сербские средневековые рукописи о князе Лазаре и Косовской битве», Крушевац, 1968, стр. 48). Раваницкие монахи синаитского духа, создавая службы, похвалы, жития, в духе синаитского исихазма, во многом способствовали церковному прославлению князя Лазара. В этих похвалах косовское поражение уже начинает прославляться как «славная победа» Лазара и принятие «мученического венца». Исторические события толкуются в метаисторическом свете, свете Царства небесного, историческая горизонталь, осмысляется единственно возможным образом – эсхатологической вертикалью, логикой креста и Голгофы. (Ср. Дж.Сп. Радойчич «Литературные произведения и события в средневековой Сербии», стр. 215–216).

Примеру преподобного Ромило следовал и его ученик и сподвижник Григорий Синаит Младший Горняцкий, с группой своих учеников ¹⁵. Его происхождение неизвестно, из написанного им (по-гречески) жития преподобного Ромила, мы узнаем, что он пришел из Цариграда, следовательно, можно предположить, что он был греком.

Хотя древнее святогорское предание утверждает, что пришел он «из Сербии». Родился в конце XIII или в начале XIV века. Где он подвизался до прихода в Парорию, трудно установить. Там он вместе с Ромило был послушником старца Иллариона, которого Ромило просто принудил стать их духовником после смерти их старца. Когда Ромило ушел на Святую Гору, Григорий и Илларион остались в Загоре. После же кончины Иллариона, Григорий и сам отправляется в Святую Гору, становится там духовным чадом Ромила. После ухода Ромила в Авлон и Сербию, Григорий остается на Святой Горе. Святогорское предание приписывает ему основание монастыря – Григориат, названного по его имени. Из-за нападений агарян и он покидает Святую Гору и вместе с группой своих учеников идет в Сербию, где их принимает князь Лазар. Вокруг пещеры, где он подвизался, в Ждреле Браничевском, у подножья Хомольских гор, на левом берегу Млавы, создается новая монашеская община скитского типа, в которой, во времена Деспота Стефана, подвизалось 300–400 монахов (Д. Митошевич,”Рукумия и Брадача», Смедерево, 1971, стр.8).

С помощью князя Лазара, Григорий воздвигает здесь храм Введения Богородицы, и получает от сербского патриарха Спиридона (1380), грамоту на основание монастыря. Время его кончины неизвестно. Согласно одному преданию, он снова вернулся на Святую Гору и там упокоился в монастыре Григориат в 1406 году, там же до 1761 года, оставались его мощи, пока монахи, из-за пожара, не перенесли их в монастырь Горняк. По другим преданиям, он упокоился в Горняке, где и был погребен, вблизи пещерной церкви св. Николая ¹⁶. Ныне мощи его находятся в Горнякском монастыре, а недавно, частица их перенесена в монастырь Григориат. Григорий был образованным монахом, это видно по его прозванию – «краснописец», говорящему о том, что он был переписчиком книг; написал житие Ромила ¹⁷. По своему образу жизни он получил имя Григорий Молчаливый. Празднуется 7 декабря.

С личностью Григория Молчаливого некоторые отождествляют личность Григория Войловицкого, которого также называют Синаитом. И действительно, в монастыре Войловица, в 1771 году и позже упоминаются мощи некого Григория Синаита, почивающие «во гробе», “ в земле». Дж. Радойчич предполагает, что если здесь говорится о мощах Григория Младшего, они были бы перенесены после второго Переселения из Сербии (1738).

Но он справедливо задает вопрос – если это мощи Григория Горняцкого, временно перенесенные в Войловицу для спасения от турок, для чего было закапывать их в землю? Л. Павлович, в качестве доказательства, что речь идет о каком-то другом Григории, приводит надпись, на изданном в 1719 году, в Москве, «Апостоле» (надпись относится к 19 веку), которая говорит, что эта книга принадлежит общежительному Войловицскому монастырю, где находятся мощи преподобного Григория Синаита; в то же время, упоминаются мощи Григория в Горняке(Архим. Иустин Попович, Жития за декабрь, стр. 258). Весьма вероятно, что мощи Григория Молчаливого, согласно свидетельству святогорского протоиерея Гавриила Хиландарца (16 век), в житии Нифона II, патриарха Цариградского, некоторое время находились в монастыре в Орешковице (полностью или частично), а здесь речь идет о каком-то другом Григории, также принадлежавшему к кругу монахов Синаитов. Это предположение подтверждает и тот факт, что монастырь Войловица был воздвигнут князем Лазаром, после захвата придунайских земель (1383) ¹⁸. Таким образом, и этот Григорий Войловицкий, мог быть, о чем у нас нет никаких прямых сведений, одним из монахов Синаитов, учеников преподобного Ромила и Григория Младшего.

Сохранилось упоминание и скудные сведения еще о некоторых, из многочисленных монахов Синаитов, принадлежавших к кругу учеников преподобных Ромило и Григория Горняцкого, или, вероятно, к более широкому кругу монахов Синаитов. Они действительно сохранили обет «чужестранничества», одну из главных добродетелей синаитских исихастов, и сокровенного небесного жития на земле. Среди тех, о ком еще есть исторические сведения и народные предания, свидетельствующие об их великом примере при жизни и после смерти, на первом месте следует назвать преподобного Сысоя Синаита. Преподобный Сысой – игумен Хиландарского монастыря, был близок князю Лазару, по некоторым сведениям был даже его духовником. ¹⁹ Он упоминается в одной из грамот княгини Милицы. Считается, что он был одним из учеником преподобного Ромила. Жил в селе Сисоевце, в 12-ти километрах от Раваницы. Княгиня Милица в 1398 году подарила ему имение в окрестностях Парачинова Брода, но позже, оно было возвращено Великой Лавре.

И село и монастырь Сисоевац, получили название по его имени. В монастыре находится его могила, а в церкви – фреска, на которой он изображен, держащим в правой руке церковь, как ктитор. Храм посвящен празднику Преображения, что еще раз доказывает принадлежность к синаитскому монашеству: праздник Преображения был особенно любим синаито-святогорскими исихастами, об этом говорят посвященные ему многочисленные храмы, восходящие к тому времени, на территории от Метеора в Фессалии до Дуная. Преображение Фаворским нетварным светом, как человека, так и всего творения – один из центральных мотивов синаитско-паламитской жизненной философии. Народ почитает Сысоя как преподобного и чудотворца. Его имя упоминается 1509 годом, а монастырь его пришел в запустение, по всей видимости, в конце XVII века ²⁰.

В окрестностях Раваницы, возле «Ромиловой пещеры» (которая была разрушена во время строительства шахты Сене – Равна Река) и его чудотворного источника, жил и преподобный Андрей Синаит. Жители Сени и сейчас рассказывают о том, как близ села была пустынька, в которой жил этот Андрей пустынник. Народное предание рассказывает как он – «запряг мишку змеей» и отправился посетить пригласившего его владыку. (Л. Павлович «Культы лиц у сербов и македонцев», стр.200).

С именем монахолюбивого князя Лазара, великого ктитора, предание связывает и монастырь Рукумия, под Сопотом на Млаве, возле Пожаревца. В Рукумии находился гроб еще одного пустынника преподобного Мартирия Синаита, о котором у нас нет никаких сведений. Само название монастыря, связано с греческим словом «гирокомион» (больница для престарелых монахов). Народ веками почитал преподобного Мартирия как святителя (Д. Митошевич «Рукумия и Брадача». Л.Павлович, цит. соч., стр.199, В.Петкович «Обзор памятников, стр. 290).

В монастыре Туман, в Голубце, посвященном Св. Архангелу Гавриилу, почивают мощи преподобного Зосимы Синаита ²¹. Согласно преданию, Зосима жил в каменной пещере, в том месте, где и сейчас находится его пустынька. Строительство монастыря, связано с именем Милоша Обилича, который во время правления Лазаря, владел Браничевской областью.

Имение Обилича находилось в ближайшем селе Двориште. Согласно народному преданию, как-то на охоте, он случайно попал в пустынника Зосиму, на своих плечах он принес тяжело раненного пустынника в свой дом, чтобы оказать ему помощь. Рана оказалась смертельной, предчувствуя кончину старец произнес – «Ту мани (оставь меня здесь) и дай умереть». От этого произошло, по преданию, название Туман, потому что на этом месте Милош похоронил святого и, в покаяние, воздвиг храм. Но он не успел закончить строительство храма, так как отправился в Косово на битву (Ср. Д.Митошевич, цит соч. стр. 12–13). Недалеко от Голубца находились стены церкви Челии, где, по преданию, преп. Зосима совершал богослужение. Его могила веками почиталась как святыня. Во время восстановления монастыря, в тридцатые годы нашего столетия, были обретены мощи преподобного, именно под той плитой, на которой молился верующий народ. Раскопки мощей, которые оказались “ чисто золотого желтого цвета», производил русский игумен Лука с братией (Д. Митошевич, то же, стр. 14–15).

Менее известен в народном предании – Даниил Синаит, чьи мощи находятся в Благовещенском монастыре, возле городка Ждрелы (Горняцкое ущелье). Даниил скончался в XIV веке. Судя по месту его пребывания, он мог быть учеником Григория Горняцкого. Сам монастырь относится к XIV-XVвв. Приблизительно в 1428 году, духовник монастыря, Виссарион, позвал Радослава живописца, известного переписчика из монастыря в Дайше, переписывать Евангелие и другие книги. В одной из записей 16–17 века, упоминается Григорий, игумен этого монастыря, в котором почивает, как было записано, «отец наш» – Даниил Синаит. Преподобный Даниил Синаит, упоминается и в 16 веке, в октоихе пятигласнике (нр.182) монастыря в Шишатовце. Позже, монастырь был разрушен до основания, до наших дней сохранилась только пещерная келья, она замурована и в ней собраны кости, найденные в 1930 году. Мощи ли это Даниила, или они остались под развалинами монастыря, не известно.

Наряду с преподобными Ромилом, Андреем и Сысоем Синаитами, монастырь Раваница, связан с именем еще одного пустынника, преподобным Вавилой Синаитом. Преподобный Вавило подвизался в ущелье речки Раваницы, в двух-трех километрах от монастыря. Нам известно только его имя, других сведений не сохранилось.

На Мойсинской горе находится множество церквей и монастырей, связанных с периодом правления Лазаря, и с монахами носителями духа синаитско-святогорского движения. Предание говорит, что на горе, которая и называлась «Мойсинской Святой Горой», было около 25 монастырей, а есть сведения, говорящие о 50-ти монастырях. Среди сохранившихся монастырей, самый известный – монастырь Св. Романа, на пути от Ражня к Джунису, недалеко от Южной Моравы. Монастырь связан с именем преподобного Романа Синаита. Монастырь построил (или восстановил) князь Лазарь или один из его слуг. К его южной стене пристроена часовня, в которой находятся мощи преподобного Романа Синаита. ²² Маловероятно, что речь идет о Романе, ученике Св.Климента и Наума, т. е. о Романе, жившем на 200 лет раньше Неманичей (Ср. Иустин Попович Жития за август (16),стр. 287). Видимо речь идет об одном из Синаитов, о чем свидетельствует предание, архитектурный стиль церкви и время строительства (восстановления) монастыря, тем более, что вся область Мойсиня связана с синаитами. Преподобный Роман пользуется большим почитанием народа, день прославления – 16 августа.

Наряду с преподобным Романом, сохранилось и имя преподобного Нестора Синаита, который, по преданию, был его братом. Преподобный Нестор воздвиг церковь выше села Витковац, на левом берегу Моравы, посвятив ее Св. Нестору. Похоже, что это тот самый Нестор, причисленный к самым выдающимся духовным личностям эпохи князя Лазара.

Помимо церквей Св.Романа и Св. Нестора, упомянем и следующие церкви и храмы, рассыпанные по Мойсинской горе и впадинах Послонской горы – Св. Петка Трнянская, Св. Петар, Джунис, Св.Архангел в селе Црквине, Каоник – церковные развалины, Бралина в Расинском районе (сохранился фундамент), Яковац, Стеванац, Варламовац, Св. Петка Сталачка. Мойсинские церкви, как правило, расположены в скрытых, иногда труднодоступных местах. Все они построены в стиле святогорско-моравской архитектуры, преобладавшей в то время. Монастыри Яковац и Стеванац, предание связывает с братьями Иаковом и Стеваном. Их архитектура также принадлежит моравской школе, что указывает, на ктиторов Синаитов. Особенно нужно выделить церковь Св.Богородицы в Джунисе, названную народом Джунисия. Это место в наши дни снова стало одним из самых значительных святынь Сербии. Само ее название говорит о неком Дионисии, но о каком именно Дионисии идет речь, у нас нет никаких исторических данных. Не исключено, что это опять же некий Дионисий Синаит . В XIV веке был известнен Дионисий, ученик преп. Феодосия Тырновского (ученик Григория Синаита Старшего). Согласно сведениям из жития Феодосия, он был священником, великим подвижником и пустынником, трудом зарабатывал свой хлеб; был премудр в Св.Писании, знал греческое и славянское Писание, «был в разуме глубок». По житию Феодосия и по Владиславу Граматику, этот «дивный кир Дионисий», перевел на славянский язык «Маргарит» св.Златоуста. Известно, что большое количество учеников преподобного Феодосия и патриарха Тырновского Евтимия, перешло в Сербию после падения Болгарии (1393), поэтому и предположение о приходе Дионисия в Мойсин имеет основание.

Упоминается и еще один Дионисий в «сихастии», хиландарской обители (1408 г.). Дионисием звали и сына жупана Вукосава, в крещении нареченного Држман, который, видимо, был из рода князя Лазара. Жупан Вукосав получил от царя Душана «пустошь Петрусу». Он построил церковь Богородицы Петрушской, в Лешье (1360), близ Парачина и пожертвовал ее, в качестве метохии, Хиландару. Здесь, вероятно, и подвизался монах Дионисий, во всяком случае, первое время. Тот ли это Дионисий из «сихастии» хиландарской и связан ли он как-то с Джунисом и Дионисием Джуниским, трудно определить. Огромное уважение, которое исихасты испытывали к Дионисию Ареопагиту и, приписываемым ему произведениям (эти произведения, именно в этот период, переводит на сербский язык известный инок Исайя), сделало имя Дионисий, также как и Григорий, популярным среди монахов того времени. Существует и такое предположение, что название Джунис, связано не с подвизавшимся здесь пустынником, а с храмом Св. Дионисия, что менее вероятно.

Помимо упомянутых Синаитов, сохранилось предание и о преподобном Иове Синаите, который жил в Прекопечи под Крагуевцем. Здесь умер и похоронен. Местная церковка была разрушена и его мощи, в 1735 году, были перенесены в новопостроенный монастырь в Драче. Накануне Второй Мировой войны, в Прекопечи, на месте развалин его монастыря была построена церковь, посвященная преподобному Иову. Жители окрестных сел и сейчас притекают к могиле преподобного с молитвой об исцелении. ²³

Хранит предание и имя предподобного Йоша Синаита, жившего и подвизавшегося в пещерах холма Шареника близ Йошаницы (Ягодина). Также как о преподобном Зосиме, которого ранил Обилич, и о нем предание говорит, что его случайно ранил во время охоты князь Лазар. На месте гибели Йошы, князь Лазар позже построил монастырь Йошаницу ²⁴. С южной стороны от западного входа в церковь и сейчас находится его захоронение, к которому народ прибегает за помощью и исцелением.

Существует предположение, что к Синаитам принадлежал и инок Герман – «последний среди иноков», основатель монастыря Преображения Господня в Липовце. Его имя упоминается в надписи над западным входом в церковь. Основание монастыря связано со скитом, находившимся в скале, левее от Врела, на юго-востоке от монастырского храма. Речь идет о пещере в вертикальной трещине скалы.

В ней, по преданию, жил и подвизался инок Герман, до постройки храма, воздвигнутого во времена Стефана и Вука Лазаревича. Похоже, что этот Герман та же личность, что и Герман из монастыря в Зрзе, который в пору правления царя Душана, вместе со своими внуками (по В. Радовановичу, они были ему племянниками) митрополитом Йованом и иеромонахом Макарием, зографами, построил монастырь в Зрзе, посвятив его Преображению. Во время Баязита, монастырь был раззорен; иеромонах Макарий, вероятно, ушел в Крушевац расписывать Любостыню, а инок Герман и Йован больше не упоминаются. Не удалился ли инок Герман, как Макарий и многие другие монахи, на север и не поселился ли в пещерах, где позже, с помощью Вука и Стефана, основал общежительный монастырь (1399г.)? Монастырь, по стилю архитектуры, принадлежит к той эпохе, и все в нем и вокруг него, связано с монашеским исихастским духом. (Прот. Петар Гагулич,”Монастырь Святого Стефана в Липовце»,Белград 1977, 17–23). Жива в народе память и о неком отшельнике Стефане, подвизавшемся в тех же пещерах. О нем говорят, как о великом молитвеннике и народном благодетеле. Существует даже предание о том, что в той пещере какое-то время жил Стефан Высокий, молясь об о спасении народа от «безбожных агарян». Почитание Св. Стефана среди местных жителей очень велико. Оно нашло отражение и в почитании Архидиакона Стефана. Многие приняли день его церковного прославления как свою Крсну Славу, и в монастыре особо прославляется перенесение мощей Арх. Стефана (То же, стр. 64–65. Гордана Бабич,” Общественное положение ктиторов в Деспотовине», стр.113).

Предание о том, что в монастыре Нимник, который находится недалеко от монастырей Туман и Горняк, подвизался и упокоился преподобный Николай Синаит, записал в прошлом веке Иоаким Вуич (Иоаким Вуич,”Путешествие по Сербии», I, СКЗ, Белград 1902, стр.65). Данило Попович и Душан Митошевич, подтверждают это предание, тем более, что рядом с монастырской церковью находится гроб неизвестного святителя, именуемый народом – «Святыня». Возможно, этот преподобный Николай, был одним из учеников Григория Горняцкого? ²⁵

И Овчарско-кабларское монашеское поселение, которое и сейчас зовется «Сербской Святой Горой», не без основания связывается с синаитско-святогорским движением XIV-XV вв. К монахам Синаитам принадлежал, по всей вероятности, и св. мученик Иоанн Стеницкий. ²⁶ Преподобный Иоанн подвизался в «Лештянской пустыни» (Лешье на Црнице близ Парачина).

Здесь, по просьбе деспота Стефана, он переписывал Панегирик (хранился в монастыре Св. Павла на Святой Горе, сгорел во время пожара 1901 г). Во время турецкого нашествия удалился в монастырь Св.Иоанна Предтечи, известный под названием «Стеник» («Скальник» – скалистое место горы Елицы). Среди пещер, окружающих монастырь, есть «пещера св. Иоанна», в которой, по преданию, он подвизался. В пещеру эту поднимались и спускались, как и в “ Тришину пещеру» (некий Триша юродивый), с помощью «петель и клиньев», забитых в каменный массив. Согласно тому же преданию, Иоанн был сначала на Святой Горе, а затем пришел в монастырь Стенник, в котором была тогда «сотня монахов и семь писцов», и стал его игуменом. Преподобный почти все время проводил в посте и молитве, в монастырь он спускался по воскресным и праздничным дням на Литургию, и тогда, когда из других «пяти окрестных монастырей приходили монахи для наставления». Мученически погиб. По подлинной записи священника Илии, в 1474 году, в церкви в Ежевице, ”погубила безбожная рука исмаильская кира (Господина – греч.)Йоана Лештянского и Стеницкого… Увы нам!» По некоторым сведениям, это случилось в Духов день 1462 года, на «Святыне» близ монастырского источника, по другим, его заперли в церкви вместе с монахами и верующим народом и подожгли, все сгорели заживо. Есть версия, что турки посадили его на кол рядом с монастырем, а монастырь сожгли (Станич Р., то же, стр. 111) . В те времена в долинах Западной и Голийской Моравы, были действительно крупные и сильные монашеские колонии, особенно в Овчарско-кабларском ущелье, в котором, только монастырь Николье насчитывал 300 монахов. И в Стеницком монастыре было много монахов, некоторые из которых занимались переписыванием книг, об этом сидетельствует «писарница», специальное помещение, находящееся в западной части монастыря (В.Ст.Караджич, Даница, 1826,3. Протич, то же).

В упомянутой уже «Лештянской пустыни» (из которой Иоанн Синаит, переселился в монастырь Стенник), в монастыре Св.Петки, близ Парачина, также находится, по преданию, могила одного неизвестного безымянного Синаита. И сегодня народ собирается к ней и к «роднику», несет свои дары. Не может ли быть этот святой, старцем Дионисием, основателем монастыря и сыном жупана Вукосава? Связь этой «пустыни» с Хиландарским монастырем (Вукосав подарил ее монастырю в 1360 году), пребывание в нем Иоанна Стеницкого и могила другого безымянного синаита, говорит о связи Лештянской пустыни со Святой Горой и монахами синаитами.

В монастыре Витовница близ Петровца, на Млаве, строительство которого связано со временем правления князя Лазара, находится могила еще одного неизвестного Синаита. Безымянный преподобный Синаит похоронен с северной стороны средней части церкви. Сейчас гроб его пуст. Местные жители притекают к нему как чудотворному.

Наряду с преподобным Григорием Войловицким, в тех же, задунайских краях, помнят еще одного неизвестного Синаита. Его могила находится в монастыре Базъяш в Банате. Монастырь посвящен празднику Преображения, любимому монахами синаитами и исихастами XIV-XV вв., празднику. По преданию, он был построен в конце XV века, также как и монастырь Боджани, первыми монахами которого были постриженики и беженцы из монастыря Ресавы (иеромонахи Никанор, Никодим, Филофей, Герасим, Феофилакт, диаконы Герман, Елефтерий и Аксентий). Они бежали от угрозы турецких набегов, которым Ресава подвергалась дважды (1439, 1456 гг.). (П. Момирович «Монастырь Боджани», 11,15–16). С этим распространением монахов Моравской Сербии, расширялось и распространялось благотворное влияние синаитско-святогорского духовного предания.

Недалеко от задушбины княгини Милицы, монастыря Любостыня, оформилась «Любостыньская пустынь», мужское монашеское поселение, которая поддерживала близкие связи со Святой горой и Синаитами. Само название говорит о синаитском исихастском духе. В ней монахи пустынники занимались переписыванием книг. Один из самых известных – Радослав живописец, который пришел со Святой Горы, по просьбе деспота Стефана, переписывать Евангелие,”Судей, Левит, Второзаконие, Моисея пять книг и Зонару».

По записям этого «Радослава живописца», мы узнаем и о крупном монашеском поселении под горой Висока, на реке Дайше (Дальше). Этот монастырь – Рождества Богородицы, основал «инок», святогорский переписчик, пришедший по просьбе деспота Стефана, сначала (1421) в «пустынь Любостыньскую» и задержавшись в Сербии, основал монастырь, в котором собралось 35 монахов. Монастырь был основан во время правления деспота Стефана и патриарха Никона. Монастырь поддерживал близкие связи со Святой горой и быстро стал духовным центром всего края. Сюда собирались монахи, жаждущие «небесного шествия и преподобного жития». Вокруг них собирался народ из венгерских и мусульманских краев, ради благословения и молитвы, и слушая наставления – от злых вещей отвращался. Но монастырь пострадал от венгров же, во время захвата Голубца, и монахи были вынуждены его покинуть. Радослав живописец, после раззорения Далши, упоминается как переписчик в монастыре Благовещенья в Ждреле, в котором когда-то подвизался Даниил Синаит. Насколько крупным было это святогорское исихастское монашеское поселение, можно судить по тому, что на берегу реки Старая Дайша были найдены развалины семи церквей. ²⁷

По образу жизни, к Синаитам можно причислить и Св.Ефрема пустынника, патриарха Сербского. Св. Ефрем – болгарского происхождения, родился около 1311 года.

Жил на Святой Горе, откуда из-за турецких вторжений, со своими учениками, перешел сначала в Ибарское ущелье, затем в Дечанскую пустынь, а после этого, в пещеры над Быстрицей, близ Печа. Находясь там, был избран патриархом, в период примирения Сербской и Царигорадской патриархий (1375г.). Дважды покидал патриарший престол, сначала удалившись в монастырь Св.Архангелов близ Призрена, а затем, в пустынное место в окрестностях Печа, где и упокоился 15 июня 1399 года. Мощи его почивают в Печской патриархии. Св. Ефрем был другом тогдашних исихастов, Цариградского Патриарха и Евтимия Патриарха Тырновского, который был исихастом и Синаитом, благодаря своему учителю Феодосию, самому известному ученику преподобного Григория Синаита в Болгарии. Именно в его время, благодаря примирению с Цариградской патриархией, сербским государственным Соборам (1374,1375), массовым переселениям сербских, греческих, болгарских монахов с Афона и других мест, чувствуется сильнейшее влияние святогорского монашества на Сербию . В ту эпоху, переселения монахов захватили и более широкие области, так, после падения Армянского государства (в 1375 году) и армянские монахи бежали в Молдавию, Влахию и Сербию. Поэтому не удивительно, что во второй половине XIV века замечено влияние на культуру балканских православных народов, Армении, Сирии, Палестины, Кавказа и даже Арабов. В конце XIV века, после поражения Болгарии (1393), вторая крупная волна ученых болгарских монахов, которые также, через патриарха Евтимия вышли из школы Григория Синаита и его учеников, захлестнула Моравскую Сербию и нашла прибежище в деспотовине Стефана Высокого. Среди них особенно выделялся Константин Философ, значительной личностью был Григорий Цамблак и др. Монастырь Манасия, задушбина Стефана Высокого, стал духовным и культурным центром, место, в котором зародилась Ресавская школа, влияние которой, позже, достигало не только Болгарии, но и России. ²⁸

К движению Синаитов и святогорских исихастов, по времени и по духу, принадлежит и преподобный Никодим Тисманский, основатель множества монастырей в Румынии, справедливо названный «просветителем Румынии». Родился в Македонии, от отца грека и матери (по преданию) сербки (румынские жития говорят, что он был македоно-влахского происхождения), чувствовал себя “ Евангельски равно и греком и сербом и румыном, ибо не взирал на телесное происхождение свое, но на благодатную святость и богоугодность» (Арх. Иустин Попович, Жития за декабрь,(26), стр. 758–761.). Постриг принял в Святой горе, в сербском монастыре, был близким другом старца Исайи, болгарского патриарха Евтимия, князя Лазара и членом делегации Сербской Церкви для примирения с Цариградской патриархией.

В житии, написанном иноком Исайей, о нем сказано, что был он “ Святой благочестивый муж, сильный в книгах и выдающийся по разуму, в беседах и ответах» (Дж.Трифунович,”Инок Исайя», стр.75). До своего ухода в Румынию, Никодим основал монастырь Святой Троицы в Крайине, между Текией и Кладовым. Там вокруг него собралась группа монахов из Святой Горы и Сербии. Монастырь известен и сейчас под названием Манастырница. ²⁹

Современником Синаитов был и преподобный Иоанникий Девичанский (вторая половина XIV и первая половина XV века). Носитель такого же синаитского пустыннического духа и исихасткого жития. Родился в Дукле, подвизался на Черной Реке, когда прославился там своей добродетельной жизнью, бежал уединенную Дреницу, где и упокоился в 1430 году; мощи его и сейчас почивают там (празднуется 2 декабря) (Арх.Иустин Попович, Жития за декабрь, стр. 31–36). Написанная ему, неким братом монастыря Девича, Служба с синаксаром, также как и Служба (Марка) патриарху исихасту Ефрему, вся дышит исихастским духом. Это один духовный круг, вдохновленный одним духом (Д.Богданович «История древней сербской литературы», стр. 230).

Появление Иоанникия, пустынника Девичанского и именно в Зете, не случайно. И Зета была охвачена этим духовным движением и стала одним из центров, собравшим исихастов того времени. Об этом свидетельствуют трехлистные церкви монашеских поселений на Скадарском озере «Зетской Святой Горы». Особенно известна Старчева Горица, которая упоминается в дни “ Господина Балшы» и Джурджа Балшича (1368–1379). Горица получила свое название по Старцу Макарию (ее основателю). Так, по сей день, называется и остров, на котором она находится. ³⁰

На основании найденных в монастыре Савини «Эпистолий Силуановых», в Сборнике, написанном примерно в 1418 году (рукопись № 22), мы узнаем подробнее еще об одном выдающемся исихасте, близком синаитским кругам того времени – Силуане. (О Силуане, Д. Богданович «Эпистолии Силуановы», Белград 1979). Этот Силуан, по всей вероятности – тот самый Силуан, монах святогорский, «творец пасхалии» 1355/56, который в одной рукописи монастыря Св.Павла, упоминается как литератор, исключительной одаренности – «воистину новый Силуан, сильный разумом и крепкий словом» (То же, стр. 193–194).

Из «Эпистолий» видно, что его духовным отцом был «кир» Исайя. Д.Богданович предполагает, что Силуан писал свои «Эпистолии» в Зете, куда пришел со Святой горы, незадолго до того, как Исайя и преподобный Ромило Синаит (которого упоминает в письмах), покинули Святую Гору. Путь Ромила, позже, через Албанию, то есть Приморье, показывает, что Святогорцы задерживались в Приморских землях, особенно в Зете. Известно, что и сам старец Исайя с Никандром и «иной братией», продолжительное время провел в «западной земле», где воздвиг много церквей и монастырей (То же, стр.193–194). И это прежде всего, зетские края. На основании одного фрагмента «Эпистолии», Богданович предполагает, что Силуан пишет эти письма Григорию Младшему Синаиту, ученику и биографу Ромила Раваницкого. В конце своего седьмого письма своему безымянному собеседнику, Силуан добавляет «Еже ти рече Ромил, блюди». Очевидно, что получатель письма, некто близкий Ромилу и что оба испытывают к нему особенное уважение . Все эти письма, по сути, обмен мыслями о временности человеческой жизни и о вечных ценностях Божественной любви, добре и святости, и выражают позиции, на которых основана синаитская философия жизни.

С синаитско-святогорским исихастским движением органически связан и расцвет знаменитого монашеского оазиса в Метеорах в Фессалии. Основатель Преображенского монастыря на Великом Метеоре, преподобный Афанасий Метеорский, был в личном общении, во время его пребывания на Святой Горе и в Цариграде, с Григорием Синаитом, Даниилом Исихастом, Исидором и Каллистом,(впоследствии с Цариградскими патриархами), и с другими выдающимися личностями из круга синаитов и святогорских исихастов того времени (Об Афанасии подробно – Арх. Иустин Попович, Жития за апрель, стр. 297–305). Метеоры пережили свой расцвет, именно во время сербского правления этими областями. Сербский деспот эпирский и фессалийский Иоанн Урош Палеолог, большой почитатель Святой Горы и исихастов, отрекшись от власти, стал одним из самых верных учеников преподобного Афанасия. В монашестве получил имя Иоасаф, став вместе с Афанасием, ктитором Преображенского монастыря на Широкой Скале. Жизнь окончил пустынником, и сейчас известен как преподобный Иоасаф Метеорский. (Жизнь преподобного Иоасафа Великометеорского, то же, стр. 306–309). Они оба справедливо могут называться «Синаитами», несмотря на то, что преподобный Афанасий подвизался на Святой Горе в местечке Милеа, под руководством Григория (Младшего?) и Моисея исихаста, которые были из узкого круга учеников преподобного Григория Синаита, родоначальника синаитского движения. К ним его направил монах Каллист, позже Цариградский патриарх, подвизавшийся тогда в скиту Магула (То же, стр. 299, 103). По пути от Святой горы в Метеоры он, вместе со своим старцем Григорием и духовным братом Гавриилом, посетил епископа Сервийского Иакова, который был очень близок к преподобному Григорию Синаиту, о котором уже шла речь (То же, стр.300).

На основании записи в рукописном Требнике, Часослове и сборнике от XV-XVII вв., найденных в селе Велика Мучна (Хорватия), Леонтий Павлович считает, что есть все основания причислить к Синаитам еще восемь человек. В Похвале святым, которая начинается словами «Во славу», а заканчивается похвалой Сербским святителям, наряду с именами Симеона и Саввы, Прохора Пчинского, Иоанна Рыльского, Иоакима Осоговского и Гавриила Лесновского, упоминается и “ преподобный же лик Симеона с Григорие(м) Гонисия с Павлом Афанасия с Петром, с ними же Максим и Нил Чудотворец»; последняя похвала – «святому князю Лазару, в Раванице почивающего». Это предположение Л. Павловича имеет основания, с тем, что речь идет не о каких-то монахах синаитах, которые жили в Сербии, а об уже известных святогорских подвижниках, некоторые из которых, непосредственно принадлежали к синаитскому движению и были очень близки к синаитско-святогорским кругам. Не вполне понятно о каком Симеоне идет речь, может быть имеется ввиду исихаст Симеон Чудотворец, основатель монастыря Симонопетры, о котором предание говорит, что он был серб. Григорий, вероятно, Григорий – основатель монастыря Григориата, которого предание отождествляет с Григорием Молчаливым, из Горняка. Гонисий и Павел, могут быть основателями монастырей Дионисиата и Св.Павла на Святой Горе, которые именно в те времена были наводнены сербскими монахами, и были в очень близких отношениях с сербскими землями и сербскими правителями (особенно с Мрнявчевичами). Преподобный Дионисий (Гонисий), был родом из Албании, из Корицы, близ Касторийских гор (Арх. Иустин Попович, Жития за июнь, стр. 559–567. Ср. Острогорский «Византия и славяне»,Белград,1970,стр. 565–579). Что же касается «Максима и Нила Чудотворца» и они были известными исихастами того времени. Имеется ввиду Максим Кавсокаливит, ученик старца Марка с горы Ган, в Македонии. Преподобный Григорий Синаит, по прибытии из Синая (через Крит), очень сблизился с ними. Жил он в уединении, в подвиге юродства. Патриарху Каллисту, когда тот следовал в Сербию с миссией примирения Сербской и Цариградской Патриархий, он предсказал гибель. Весьма вероятно, что автор этой Похвалы, какой-то сербский монах святогорец, подвизашийся в одном из упомянутых монастырей, из любви к их ктиторам, среди сербских святых, внес их в свой Требник. Афанасий и Петр, по нашему предположению, могут быть известными основателями святогорского монашества, Афанасий – основатель Большой Лавры и Петр – первый известный святогорский пустынник, подвизавшийся на Святой Горе еще до Афанасия. То, что эти святогорские подвижники упоминаются среди сербских святых, еще одно подтверждение понимания нации как нового «народа христианского», которое было одним из основных качеств этого синаитско-святогорского движения и его носителей.

Все изложенное нами далеко не исчерпывает всю проблему Синатов и их роли в жизни сербских земель XIV и XV веков и еще меньше, проблему исихазма и его влияния, на всю нашу культуру того времени. Мы только коснулись этого вопроса. Надеемся, что из этого краткого изложения станет понятно одно, что почитание этих святых людей, которое сохраняется в народном предании, не случайно; своим образом жизни и духом великой веры и самопожертвования, и одновременно, тайной молитвенной жизни, они глубоко запечатлены в народной памяти. Должно быть ясно и другое, что движение Синаитов, было много шире и глубже, чем говорит об этом народное предание, которое, так или иначе, сводит его к «семи Синаитам» Наряду с их огромным значением в возрождении монашества и духовной жизни Сербии XIV-XV веков; возрождении и реформации литургической жизни, литературы и правописания; их огромной роли в пробуждении глубого экклезиологического самосознания и оживления в Сербии подлинных иконописных и богословских преданий; наряду с установлением связей между православными народами и воскрешением в народном самосознании подлинного христианского понимание нации; наряду со всем этим, важно подчеркнуть то, что оказалось особенно спасительным во время турецкого ига – Синаиты и исихасты пробудили ощущение более глубокого понимания истории и всех исторических событий. В то время, когда началось разрушение всех земных ценностей, когда пошатнулись и структуры самой христианской Вселенной, появились эти носители, в пустыне расцветшего, оптимизма и своим пустынническим эсхатоном, непреходящим Царством Небесным, открыли христианскую ось истории и вечный смысл всего происходящего в ней. Их присутствие и трагические события, способствовали тому, что сербский народ духовно созрел и, через мученичество, заключил свой «Косовский Завет» с Богом; завет, который спас его в прошлом, но и который стал и остался указателем его будущего пути.