I. Праздник Рождества Христова в Вертепе вифлеемском
Вертеп Рождества Христова
Величайший праздник Церкви православной – Рождество Христово – с древнейших времен и доселе предваряется и сопровождается продолжительными приготовлениями верующих, трогательными и в высшей степени торжественно–умилительными песнопениями и церковными служениями, особенно в канун и в самый день этого праздника. Но духовные торжества на самом месте Рождества Христова, в Вертепе вифлеемском, к которому обращена в этот день мысль верующего человека со всех концов вселенной, принимают особенно грандиозно–величественный характер и на всех, кому выпадало счастье хотя бы раз в жизни провести эту спасительную ночь близь Яслей Христовых, производят глубокое и неизгладимое навсегда впечатление.
В канун Рождества Христова, 24 декабря, иерусалимский патриарх рано утром с многочисленною свитою, состоящей из архиереев, архимандритов, священников, диаконов и кавасов (телохранителeй патриарших), выезжает1 на великолепном коне верхом или в открытой коляске2 из Иерусалима в Вифлеем. Вся свита патриарха следует в известном, заранее установленном, порядке: впереди по два в ряд едут на конях верхом 12 турецких жандармов, за ними также по два в ряд и тоже верхами на конях 6 патриарших кавасов в парадных, расшитых шелками и золотом, костюмах, с массивными серебряными булавами в руках, далее в коляске драгоман патриархии и архидиакон с патриаршею тростью (το χαζράνιον) в руке, держа ее на весу, в следующей коляске восседает патриарх, имея на себе все высшие ордена, с секретарем синода, а позади этой коляски, с соблюдением старшинства, замыкает патриарший поезд целый ряд колясок с архиереями–синодалами и свитскими почетными клириками. Толпы богомольцев различных национальностей, разодетых в праздничные цветные костюмы, переполняют дорогу по направлению из Иерусалима к Вифлеему, спеша на предстоящие торжества, к богослужению. При торжественном проезде патриарха и его свиты, богомольцы уступают дорогу и, обнажая головы, кланяются почтительно главе иерусалимской церкви, непрестанно благословляющему народ.
Свита патриарха, по мере удаления от Иерусалима, постепенно растет в своей численности. Шейхи, старейшины местных арабских общин, разодетые в серые бурнусы и цветные чалмы, на своих резвых скакунах выезжают на встречу патриарха и присоединяются к его свите. У монастыря св. пророка Илии, находящегося на полпути между Иерусалимом и Вифлеемом, патриарх выходит из коляски или спускается с коня и приветствуется игуменом этой обители и представительными вифлеемскими и бейтджальскими шейхами, которые вводят его и свиту в нарочито для сего устроенные и убранные по-праздничному палатки и предлагают всем им краткий отдых, вовремя которого патриарх ведетъ приличествующие случаю беседы с игуменом гостеприимного монастыря и с шейхами3. После небольшого отдыха в палатках, патриарх и его свита снова садятся на своих коней или в коляски и продолжают путь далее к Вифлеему. Число шейховъ теперь еще заметнее увеличивается в свите патриарха. Шейхи, желая показать свои удаль и молодечество и доставить приятное зрелише дорогим гостям, нередко отделяются от патриаршего поезда, пускаются во весь карьер, обгоняя друг друга, стреляют из ружей и вообще проделывают всякаго рода замысловатыя скаковыя упражнения, называемые на местном языке „фантазиями“.
Вифлеем
При въезде патриарха в Вифлеем, его радостно приветствуют толпы богомольцев и зрителей из местных обывателей. Все крыши чистеньких беленьких домиков Вифлеема переполнены зрительницами – женщинами, окутанными в белую чадру, и их многочисленными детьми, высыпавшими из любопытства сюда, чтобы видеть торжественный въезд в город патриарха и его свиты. Пред самой вифлеемской базиликой4 на той площадке, вымощенной плитами и имеющей остатки колонн портиков, где в древнее время находился двор (атриум) ее, расстилается ковер, и сюда для встречи патриарха выходит все вифлеемское духовенство с игуменом во главе (его заменяет один из архиереев патриаршего синода), в священном облачении, имея в руках икону Рождества Христова, евангелие и другие святыни. Духовенство располагается рядами по правую и левую сторонам разостланного ковра. Патриарх, сойдя с коня или коляски становится на ковер, надевает фиолетовую мантию с парчевыми скрижалями из широкого золотого галуна и, приложившись к иконе праздника, берет в руки св. крест и жезл, а затем, поцеловавши игумена, начинает шествовать через низкие полузаложенные двери западного входа во внутрь самой базилики. Впереди мальчики в стихарях, перепоясанных орарями, несут хоругви, фонарь, крест, рипиды, свечи, далее идут певцы, за ними духовенство по-парно, не исключая и архиереев, потом два диакона с кадильницами, икона праздника, которая потом поставляется на горнем месте в главном алтаре, и, наконец, патриарх, при чем певцы поют тропарь праздника: „Рождество Твое, Христе Боже наш“. Патриарх проходит через базилику, не останавливаясь, и направляется прямо во святую пещеру Рождества Христова через южную дверь. Спустившись в пещеру, патриарх берет в руки кадило и девять раз кадит место Рождества Христова, потом поклоняется перед ним и, став в сторону, ожидает, пока совершат поклонение все архиереи его свиты. Затем, обратившись назад к св. Яслям, кадит девять раз и их, покланяется им и также ожидает, когда совершат поклонение и здесь сопровождающие его архиереи. По выходе из св. пещеры Рождества Христова через северную дверь, патриарх направляется к трону, стоящему с боку базилики, против царских дверей, благословляет народ св. крестом на четыре стороны, при пении „Εις πολλά έτη, δέσποτα“, и вступает в трон для слушания великих5 часов (αί μεγάλαι ώραι) и литургии с вечернею.
Во время совершения великих часов первый час читает с его молитвами патриарх, который потом поет первый тропарь часов, читает евангелие в троне и совершает каждение алтаря, всего храма и Вертепа. Второе евангелие на третьем часе читает в царских дверяхъ по-славянски начальник русской духовной миссии в Иерусалиме, если, конечно, он бывает на этих торжествах, и кадит алтар, храм и Вертеп. Ha шестом и девятом часах читают евангелие в царских дверях архиереи-синодалы, имея на плечах омофоры и обратившись лицом к народу, и совершаютъ каждение храма и Вертепа. Евангелие на девятом часе читается по-арабски. В конце часов иерокирикс (проповедник) иногда произносит приличествующее празднику слово.
Непосредственно за часами следует литургия с вечернею, во время которой совершаются торжественный малый выход и освящение хлебов с участием всего наличного духовенства, за исключением архиереев-синодалов. Для благословения хлебов6 духовенство выходит из алтаря, при пении славника из стихир на стиховне: „Веселися Иерусалиме», который поют сейчас-же по прочтении паремий. Духовенство располагается полукругом от алтаря до патриаршего трона, имея в средине храма столик с серебряным подсвечником искусной работы в виде деревца с плодами (места для чаш с вином и елеем) и пятью большими плоскими хлебами с рельефным изображением праздника Рождества Христова наверху. Нередко, кроме этих хлебов, в корзине за столиком полагаются для освящения и другие хлеба, предназначенные для раздачи народу. Патриарх читает: „Ныне отпущаеши“, один из клириков: Трисвятое, Пресвятая Троице и Отче наш и, по возгласе патриарха, поется однажды тропарь праздника, при чем старейший из архимандритов в это время однажды кадит освящаемые хлебы. Затем один из диаконов берет указанный подсвечник со столика и, обратившись лицом к патриарху произносит: „Господу помолимся“. Архимандрит, подняв хлеб со столика, держит его горе все время чтения молитвы благословения хлебов патриархом, стоящим в троне. При словах: „Яко Ты еси благословляяй и освящаяй всяческая“, архимандрит держимым хлебом начертывает крест над остальными хлебами и подносит его патриарху для целования. Патриарх, принявиши хлеб, вручает его почетнейшему из присутствующих в храме и раздает другие хлебы прочим богомольцам. По молитве произносится диаконом малая ектения, поется Трисвятое, читаются апостол и евангелие и совершается литургия св. Василия Великаго по обычаю.
Принято, чтобы русский генеральный консул, как представитель России, защитницы интересов православия на Востоке, непременно присутствовал в этот праздник на всех службах в Вифлееме со всею своею свитою, и тем придал настоящему торжеству еще более блеска и пышности. Консул со своею свитою отправляется в Вифлеем в открытых колясках, сопровождаемых многочисленным штатом кавасов. И кавасы и арабы едут верхами на конях по бокам консульского поезда. На пути, близ вышеназванного монастыря св. пророка Илии, консула и его свиту встречают знатные шейхи и вводят их для отдыха в приготовленные для сего палатки, а потом сопровождают его с „фантазиями“ до самого Вифлеема. По приезде в город, консул и его свита входят в базилику и занимают места близ патриаршего трона, присутствуя при совершении литургии и вечернего богослужения. С подобною же церемониею приезжает в Внфлеем для участия в празднествах и греческий консул, занимающий место обыкновенно на левой стороне базилики.
Из храма, по окончании богослужения7, патриарх со свитою и русский и греческий консула с сопровождающими их чинами консульств поднимаются вверх в монастырские гостинницы и занимают приготовленные для них помещения. При заходе солнца, все почетные гости садятся за постную, по восточному, обильную трапезу, а затем расходятся на краткий отдых до начала звона к ночному торжественному праздничному богослужению, начинающемуся около девяти с половиной часов вечера.
Чтобы ясно представляли наши читатели порядок рождественского богослужения, совершаемого в Вертепе вифлеемском, нам необходимо дать краткое описание базилики и пещеры, в которых находятся достопоклоняемые места – Рождества Христова и святых Яслей, „в них же возлеже невместимый Христос Бог наш“.
Относительно времени происхождения вифлеемской базилики ученые и доселе не пришли к определенному, точно формулированному, мнению: одни, основываясь на свидетельстве историка епископа кессарийского Евсевия, говорящего о сооружениях на мест вифлеемской пещеры храма св. Еленою, считают ее за постройку IV века8, времени царствования св. императора Константина, а другие, имея в виду главным образом архитектурные ее особенности, относят время ее происхождения уже к VI веку, ко времени императора Юстиниана и даже позже. Последнее мнение особенно в наше время начинает брать перевес над первым (Извест. русск. археол. инстит. в Конст. 1900 г. в. VI стр. 236). Но дело в том, что базилика вифлеемская имела несомненно длинную и многострадальную историю и успела за долгое время своего существования пережить много перемен и наслоений со стороны различных исторических течений, следы которых в ней ясно наблюдаются теперь ее исследователями. В настоящем своем виде, что для нашей цели важнее всего, базилика эта пяти-нефная или пяти-корабельная, расчлененная в западной части четырьмя рядами коринфских колонн. Транзепт (поперечная зала) одинаковой высоты и ширины с средним продольным кораблем и имеет закругленные концы, выступающие наружу, в веде абсидов (полукружий). Абсид алтарный устроен таким образом, что сначала сделан не глубокий, но симметричный прямоугольный выступ, в ширину трех средних кораблей, взятых вместе, а потом к задней стене этого выступа приделан новый, полукруглый выступ, прямо против среднего корабля, в ширину его. Таким образом, широкий средний корабль, если брать в рассчет пространство с транзептом, есть самый длинный, два ближайшие к нему боковые корабля – короче, крайние же, два дальнейшие боковые корабля, еще короче. Верхние стены среднего и поперечного кораблей прорезаны окнами, которые доставляют сверху обильный свет. Кровля базилики двускатная, с фронтонами на переднем и заднем фасах, и поддерживается балками из кипариса и кедра с вершин Ливана, видимыми извнутри базилики. ГІотолок в базилике отсутствует.
В настоящее время транзепт (поперечная зала) с абсидом (алтарем), приходящиеся над пещерою Рождества Христова и имеющие несколько приподнятый над общим основанием деревянный пол, отделены от остального пространства базилики невысокою деревянною перегородкою, в которой проделаны три входные двери: из среднего и крайних боковых нефов. Транзепт9 и абсид и составляют в настоящее время храм в собственном смысле этого слова, а нефы или корабли базилики, отделенные названною, появившеюся в базилике лишь в 1843 г. перегородкою, в обычное время исполняют роль двора, место отдыха горожан, скрывающихся сюда, под своды этого древнего храма, от жгучих лучей солнца, чтобы отдохнуть и поболтать с приятелями, а иногда даже служили казармою для солдат, загонами для скота и т. п. Только в праздник Рождества Христова, когда стечение богомольцев в Вифлеем бываетъ громадно, и когда внутренняя литания совершается по всему храму, эти нефы или корабли вифлеемской базилики исполняют свое прямое назначение – служить местом молитвы христиан. Даже в канун Рождества Христова, когда совершается в присутствии патриарха литургия с вечернею, можно видеть здесь целую толпу ребятишек местных обывателей, играющих в мяч и бегающих в запуски с веселым криком и визгом, смешивающимися с пением церковных песнопений.
План Вифлеемской базилики
Западная часть базилики, отделенная от транзепта перегородкою
Иконостас главного алтаря в базилике Рождества и спуск в Вертеп
Алтарь (восточный абсид) отделяется от храма невысоким деревянным резным иконостасом позднейшего происхождения с Распятием на верху. Живопись в иконостасе современная.
У самой перегородки, отделяющей транзепт от. нефов, с левой стороны базилики, для чтения Евангелия и произнесения проповедей, устроен высокий амвон с витою к нему лестницею. С правой стороны за троном архиерея находится вертеп Рождества Христова, имеющий входы с севера и юга, со спусками вниз по мраморным лестницам. Длина вертепа около 37 футов, ширина около 8 футов, а высота 7 футов, следовательно, размеры этого достопокланяемого места весьма незначительны. Стены вертепа ныне задрапированы гобеленами10 ярко-багрового цвета, а пол устлан плитами из белого мрамора.
При спуске в пещеру по южной лестнице, на востоке, в углублении находится место Рождества Христова, покрытое мрамором и обложенное серебром в виде звезды, имеющей на себе латинскую надпись: „Hic de Virgine Maria Jesus Christus natus est. 1717“, т. e. „Здесь от Девы Марии родился Иисус Христос. 1717г.“. Над этим местом устроен мраморный навес, верхняя доска которого служит престолом для православных и армян, а внутри его неугасимо горят многочисленные лампады – плод усердия разных христианских народов из почтения к данному месту. В южной части пещеры стоят ясли11 Спасителя, представляющие мраморный полированный ящик небольших размеров. Над ними также горят лампады. Близ св. Яслей устроен католиками престол „трех коро- лей“, т.е. волхвов, которые приходили поклониться новорожденному Спасителю (Матф. 2:11). С закоптелаго потолка Вертепа спускается множество разнообразных величин и различной ценности лампад, возжигаемых при богослужениях в торжественные случаи.
Место Рождества Христова и престол над ним
Заслуживает упоминания, при описании вифлеемской базилики, пристройка с правой стороны алтарного абсида, служившая в древнее время сосудохранительницею, а ныне превращенная в крещальню12. В древнее время для крещения оглашенных при вифлеемской базилике, очевидно, не было отдельных помещений, и крещение совершалось в мраморной красноватого цвета крестильнице, довольно обширных размеров, в виде чана, стоящей ныне в правом нефе базилики в полном забвении.
Стены базилики когда-то блистали превосходными мозаическими изображениями христианских праздников и отдельных святых, но большинство этих изображений ныне испорчено и осыпалось. Более или менее удовлетворительно сохранились в транзепте мозаики: Божия Матер с ангелами, Иоанн Предтеча, И. Златоуст, вход Господень в Иерусалим и осязание св. апостола Фомы. В нефах уцелели шесть ангелов. Мозаика эта относится, по сохранившейся надписи, ко времени между 1162–1173 годами и сделана на иждивение императора Мануила Комнена некиим художником Ефремом. Еще менее сохранилось памятников фресковой живописи, которою были украшены колонны и стены нефов базилики. С трудом великим можно различать на колоннах несколько полуистертых ликов преподобных отцев.
В девять с половиною часов вечера с высокой новой колокольни вифлеемского храма, устроенной на средства русских паломников, раздается звон ко всенощному бдению. Звон одиночного колокола скоро сменяется трезвоном „во вся тяжкая“, возвещающим богомольцам, что к богослужению шествует сам патриарх св. Града с своим синодом. Патриарх, вступив в крещальню, облачается здесь в мантию, берет в руки крест, и, при пении тропаря праздника, выходит в базилику, и занимает свое место в троне среди храма, предварительно благословив народ св. крестом. Богомольцы самых разнообразных национальностей переполняют не только транзепт храма, но и все нефы базилики, в другое время обыкновенно пустующие, а некоторые принуждены бывают стоять даже на дворе. Вся базилика блещет огнями, горящими в многочислеяных лампадах, люстрах и разноцветных стаканчиках, развешанных на веревках по разным ее направлениям.
Ясли и место Рождества Христова
Начало всенощного бдения13, которое называется на языке мстного клира „утренею“, до кафизм совершается таким образом. Вначале служат полунощницу14, на которой выпевают вполне все стихиры литии и на стиховне, оставленные на вечернем богослужении. За полунощницею следует утреня с чтением царских псалмов и шестопсалмия, которое исполняет в троне патриарх. После кафизме, при пении полиелея, называемого в нотных книгах греческой церкви начальными словами стиха из псалма: „Раби Господа“, священники и диаконы, получив предварительно благословение патриарха, облачаются в священные одежды. Затем сходит с трона и патриарх, идет в алтарь и надевает на себя полное архиерейское облачение. То же самое делают и прочие архиереи, участвующие в совершении этого богослужения. При окончании полиелея, все священннки и диаконы, имея в руках зажженные свечи, выходят из алтаря и становятся в два ряда от царских дверей вплоть до южного входа в пещеру Рождества Христова. Затем, когда окончено пение полиелея, патриарх выходит медленно из алтаря, в сопровождении архиереев, и поет „косно и сладкогласно“ седален по полиелее, который по своему содержанию вполне соответствует празднику, месту и данному моменту в чине утреннего богослужения:
„Приидите, видим, вернии, где родися Христос, последуем прочее, аможе идет звезда с волхвы – восточными цари: его же ангели поют непрестанно тамо; пастырие свиряют песнь достойную, слава в вышних, глаголюще, днесь в вертеп рождшемуся от Девы и Богородицы в Вифлееме иудейстем“.
Этот седален поется три раза.
Когда патриарх со всем духовенством спустится в пещеру Рождества Христова, то кадит сначала по девяти раз место Рождества Христова и божественные Ясли, а затем и весь Вертеп, имея двух диаконов со свечами впереди и двух позади себя. В это время поются на глас 5 величания на подобие: „Жизнь во гробе полагается“,состоящая из следующих стихов:
„Величаем Тя, Живодавче Христе, и чтем святое рождество Твое, им же спасл еси нас от истления“.
„Величаем Тя, Иисусе Царю, в яслех безсловесных возлегл еси, безсловесие человеческое испражняя“.
„Величаем Тя, Иисусе Боже, от Девы, яко смертный, плот восприял еси, в вертепе рожденный Творец“.
После этих величаний, поются антифоны четвертаго гласа, возглашается праздничный прокимен и читается патриархом евангелие о рождестве Спасителя (Матф. зач. 2), после которого патриарх благословляет народ трикирием. Далее читается 50 псалом, поются стихи, положенные по чину, стихира евангельская, произносится диаконом молитва: „Спаси Боже“, а другим диаконом сугубая ектенья за всех православных христиан, патриарха, Императора, Императрицу и Наследника России, короля, королевы, наследника и его супруги греческих, короля, королевы и наслед- ника румынских,короля и наследника сербских, князя, княгини и наследника черногорских, за архиереев и духовенство, за всех православных христиан и поклонников, епитропов и жертвователей святой богоявленной пещеры Рождества Христова. Заключив эту ектенью возгласом: „Услыши ны, Боже“, патриарх, при пении полной катавасии праздника, всех 9 песней, и особых величаний15, через северный вход, выходит из Вертепа в храм со всем духовенством и совершает в базилике внутреннюю литанию.
Впереди процессии за патриаршими кавасами в расшитых золотом одеждах, с массивными булавами с серебряными набалдашниками в руках, расчищающими путь для процессии, идут мальчики в белых стихарях с крестом, хоругвями, рипидами и свечами по бокам, за ними певцы, потом следуют в два ряда священники, архимандриты и архиереи, далее – диаконы с кадильницами, непрерывно совершая каждение перед патриархом. Шествие замыкают в блестящих мундирах, окруженные кавасами, чины русского консульства с почетными гостями и греческий консул со своею свитою. Литания из пещеры направляется через северные двери по северному боковому нефу базилики, поворачивая на запад, вступает в южный боковой неф и чрез южные двери в самый храм, а оттуда через северные двери снова в северный неф базилики и т. д. Таким образом литания трижды проходитъ по базилике, переполненной множеством богомольцев, имеющих в руках зажженные свечи. Патриарх св. крестом благословляет народ направо и налево. После третьего обхождения, литания вступает уже в средний широкий неф и останавливается на большом ковре, разостланном по средине его. Патриарх, став на этот ковер, произносит сугубую ектенью за всех православных христиан, за царствующие дома православных государств, за клир своей церкви, за поклонников, покровителей и жертвователей святых мест и в частности пещеры Рождества Христова и, после заключительного возгласа, со всеми участннками в совершении литании вступает через средние двери в самый храм и направляется внутрь алтаря. Здесь все снимают с себя священные облачения. Патриарх и некоторые архиереи через крещальню удаляются из храма для временного отдыха. В отсутствии патриарха, место его в троне занимает один из старейших архиереев. Оба лика начинают пение канона праздника на греческом и арабском языках попеременно. Ектении и возгласы на каноне произносятся иногда и по-славянски.
Епископ–игумен, в управлении которого находится вифлеемская церковь, взяв антиминс и священные сосуды, спускается в Вертеп и здесь на престоле над местом Рождества Христова совершает литургию. Поют эту литургию всю по-славянски наши русские богомолки, в громадном количестве собирающиеся на праздник в Вертеп вифлееемский. Не смотря на торжественность и величественность вифлеемского рождественского богослужения, совершаемого обыкновенно на непонятных языках – греческом и арабском, наши поклонники в большей своей части остаются все время холодными безучастными зрителями одних лишь пышных торжественных церемоний и литаний и совершенно перерождаются за этою литургиею, повторяя общим хором неоднократно чудныя слова тропаря праздника: „Рождество Твое, Христе Боже наш“ пред самым местом празднуемого события. Лица всех сияют в это время неземною радостию, и сердца переполняются восторгом. На литургии в Вертепе возгласы, ектеньи в большей своей части, апостол и Евангелие слышат наши богомольцы уже на славянском языке, так как для этого нарочито в служении здесь прпнимают участие священнослужители, владеющие этим языком, или даже паломники–русские священники.
При окончании канона, патриарх снова появляется в храме и, заняв место в троне и благословив народ, при пении клира: „ЕЦ πολλά Ιτη, δέσποτα“, начинает петь вторично все девять песней катавасии, а потом принимает участие и в пении стихир хвалитных. Последнюю схихиру на „Слава“: „Днесь Христос в Вифлееме раждается от Девы“ поет сладкогласный певец, который для сего выходит за солею перед царския двери. Стихира эта поется трижды: первый и последний разы по-гречески, а второй по-арабски.
После великого славословия, которое исполняется по клиросам, патриарх выходит на средину храма к заранее приготовленной для него кафедре и здесь облачается. Все священники на возглас протодиакона: „Иереи, изыдите“ выходят из алтаря в полном облачении, имея в руках на блюдах одну из принадлежностей патриаршего облачения, и подают их поочереди патриарху, а диаконы помогают ему при облачении. Певцы в это время поютъ праздничные стихиры. Протодиакон снова возглашает: „Архиереи, изыдите“. Из алтаря выходят епископы–синодалы, имея на головах клобуки, а в руках Архиератиконы и, поклонившись патриарху, становятся в ряды с пресвитерами. По облачении патриарха и произнесении протодиаконом: „Тако да просветится свет твой пред человеки“, патриарх благословляет народ дикирием и трикирием и молится пред началом литургии, которая совершается обычным16, принятым для архиерейского священнослужения, порядком. За литургиею, совершаемою патриархом, все поется и читается на языках греческом и арабском, на славянском же языке произносятся только некоторые ектеньи и возгласы и читаются апостол и евангелие. Евангелие на разных языках читается с разделениями по частям таким образом: патриарх у престола – по-гречески, русский архимандрит, если он участвует в богослужении, или архиерей, знающий славянский язык, – в царских дверях, архиерей или священник – по-арабски у трона патриаршего в стасидии патриаршего
наместника архиерей накаком-нибудь из славянских наречий, и на амвоне протодиакон – снова по-гречески. После каждого чтения диакон в алтаре делает три удара в звонок, и бывает звон на колокольне, как на пасху. Литургия оканчивается около четырех часов утра.
Из храма патриарх с архиереями, высшим духовенством, чинами русского и греческого консульств и почетными гостями, направляется в трапезу для „розговин“, а затем все расходятся по своим комнатам на отдых.
На улицах догорают пылавшие в течение ночи костры. Шум и суета постепенно затихают, так как пришлые богомольцы начинаютъ мало-помалу покидать тесные и совершенно не приспособленные для подобных многолюдных стечений богомольцев монастырские гостинничные приюты, обыкновенно в это время переполненные знатными посетителями. Богомольцы–простецы должны в этот день ютиться или в базилике, или в открытых монастырских корридорах „зане не бе им места, выражаясь языком евангелиста Луки, во обители“ (2:7). И такое их безприютное положение в этот светлый праздник тем более тяжелое, что ночь вифлеемская накануне Рождества Христова, по состоянию погоды, далеко не соответствует нашим представлениям о восточной теплой ночи, навеянным нам, главным образом, не вполне правильно понимаемым повествованием св. Луки евангелиста: „И пастырие беху в тойже стране, бдяще и стерегуще стражу нощную о стаде своем“ (2:8). В рождественскую ночь нередко дует холодный пронзительный ветер и идет с редкими перерывами обильный дождь. Теплая поддевка и барашковый полушубок истинное благодеяние для нашего богомольда в эту ночь...17 Неудивительно поэтому, что многие богомольцы, которые уже не в первый раз являются на богомолье в Вифлеем, не смотря на усталость от продолжительных служб, без отдыха, „еще сущей тьме“, партиями спешат в Иерусалим в теплые русские подворья. Другие, кое-как переждав мрак ночи, с рассветом обозревают принадлежащую католикам и находящуюся в соседстве с Вертепом пе- щеру, где явился ангел праведному Иосифу во сне и повелел ему с Иисусом Младенцем бежать в Египет (Матф. 11:13), пещеру св. младенцев, избиенных от Ирода (ст. 16), гробницу блаженнаго Иеронима и его учениц свв. Павлы и Евстохии и келлью блаженного Иеронима († 420) и торопливо покидают Вифлеем, спеша посетить „млечную пещеру“, „долину пастырей“ и небольшой колодез, по-гречески кафизма – седалище, близ монастыря св. прирока Илии, с которыми так или иначе связываются воспоминаемые св. Церковью события настоящаго праздника.
„Млечная пещера“ находится на востоке от вифлеемской базилики в 150 шагах расстояния. Пещера эта меловая, ограждена решетчатою дверью, с лестницею вниз из 16 ступенек. Внутри она разделена на две части: в первом отделении устроен в 1871 г. католический престол, а в другом – в былое время в безпорядке валялись меловые осколки, которыми запасались в достаточном количестве наши благочестивые богомолки, и которые известны в народе под именем „млека Богородицы“. Ныне предприимчивые и корыстолюбивые обыватели Вифлеема из этой пещеры сделали довольно значительный источник доходов. Выделываемые из мнимого „млека“ облатки сбываются ими в большом количестве нашим богомольцам, так как, по их убеждению,растворенные в воде частицы этого „млека“ имеют будто бы целебную силу и помогают женщинам „при грудницах“. Название свое эта пещера получила несомненно за свой белый цвет, подобный млеку, но фантазия благочестивых пилигримов связала с этою пещерою легенду, которая гласит, что в этой пещере некоторое время скрывалась с Богомладенцем Иисусом Матерь Божия. Питая млеком Спасителя от своих девственных персей, Пресвятая Дева якобы нечаянно брызнула каплею своего млека на стенку этой пещеры, которая с того времени и приняла свой настоящй „млечный“ вид.
„Долина пастырей“, известная у паломников под трогательным названием „Пастушков.“ (Бет-Сахур), находится от Вифлеема на расстоянии получаса хода, к востоку от города. В этой долине, по преданию, оставались на ночлег со своими стадами вифлеемские пастыри, чудесным образом через ангелов первые получившие радостную весть о рождении Спасителя мира (Лук. 2:8–20). На этом месте когда-то стоял обширвый христианский надземный храм, следы которого, в виде остатков колонн, капителей, места для престола и засоренной глубокой цистерны, – на лицо и по пастоящее время. Но имеющиійся здесь православный храм ныне представляет из себя темную мрачную пещеру с 21 ступенями вниз, с убогими принадлежностями христианского храма и еще более жалким его внутренним убранством. Только сохранившиеся на полу остатки древней мозаики свядетельствуют о том, что это достопокланяемое место некогда видело лучшие времена и обращало на себя большее внимания и клира иерусалимской церкви и православных паломников всего христианского мира... В западной части этого пещерного храма указывают и место явления ангелов вифлеемским пастырям18 с известием о рождении Спасителя (Лук. 11:8–14). Это последнее обстоятельство, в связи с формою храма в виде пещеры, несомненно еще раз указывает нам на то, что вифлеемские пастыри в ночь рождества Спасителя, оставаясь вне града „бдяще и стрегуще стражу нощную о стаде своем“, находились, однако же, не в открытом поле, а ютились и, быть может, даже вместе со своими стадами в этой пещере. К тому их побуждало зимнее время – по-восточному, холодное, ветренное и сырое...
Вход в пещеру пастырей (в селении Бет-Сахур).
На лево близ монастыря св. пророка Илии, у самой дороги, паломники посещают с пением тропаря и кондака праздника колодезь, у которого, по преданию имела кратковременный отдых Богоматерь, отправлясь со своим праведным обручником Иосифом „въ град Давидов, иже нарицается Вифлеем“ – написатися (Лук. 11:4–5), и где волхвы, „от восток“ пришедшие в Иерусалим, спрашивали: „где есть рождейся царь Иудейский, видехом-δο звезду его на востоце и приидохом поклонитися ему“ (Матф. 11:1–2). Слова песнопений праздника: „в нем-бо звездам служащия, звездою учахуся“ „и волеви же со звездою путешествуют“ теперь в устах наших благочестивых паломников, в виду Вифлеема, получают ясный смысл и производятъ на них глубокое впечатление.
Колодезь волхвов
Утром въ самый праздник Рождества Христова вифлеемский храм до вечера безмолвствует: служений в храме православном не совершается никаких. Но за то роскошный католический костел Св. Екатерины, стоящий налево о бок с вифлеемскою базиликою, переполнен бывает молящимися и там совершается торжественная месса под мощные звуки дивного органа... Православный патриарх, вифлеемский владыка игумен и русский и греческий консулы заняты приемами посетителей. Местные почетные старшины, называемые „шейхами“, являются теперь с поздравлениями, в надежде от своих почетных гостей получить щедрый „бакшишь“ за свои вчерашние „фантазии“ в честь их.
После торжественного обеда все почетные гости и патриарх со своею свитою отправляются назад в Иерусалим в том же порядке, какъ они ехали и на праздник. Не видно теперь на пути только палаток для встречь, „шейхов“ на своихъ лихих скакунах, и нет того оживления, какое по всему пути царило накануне. Для временного отдыха и чины русского консульства, и патриарх со своею свитою заезжают на некоторое время в монастырь св. пророка Илии, торопясь к вечеру попасть в Иерусалим.
* * *
Обычай выезжать пaтриapxy Иерусалимской церкви со своими клириками для торжественного богослужения в день Рождества Христова в Вифлеем ведет свое начало из глубокой древности. О нем ясно говорит св. Софроний, патриарх Иерусалимский (634–644 г.г.), в одном из тропарей, так называемых у нас, царских часов, совершаемых в канун этого праздника. „Приидите вернии, поетъ на шестом часе Св. Церковь словами названного песнотворца, возведемся божественне, и видим схождение божественное свыше, в Вифлееме к нам явленне: и умом очистившеся, житие принесем добродетели, вместо мира предъуготовляюще верно рождественные входы от душевных сокровищ зовуще: в вышних слава Богу, сущему в Троице, Его же в человецех благоволение явися, Адама избавляя первородныя клятвы, яко человеколюбец» (Мин. декабрь. М. 1894 г., л. 199). Икос настоящего праздника говорит о том, что Вертеп вифлеемский был пред глазами совершителей службы в честь данного праздника: „Едем Вифлеем отверзе, приидите видим, приидите приимем сущая райская внутрь вертепа. Сего ради к нему идем, где родися Отроча младо предвечный Бог» (л. 216).
Благодаря прекрасной шоссированной дороге от Иерусалима до Вифлеема, в эту поездку, а равно и в других случаях, в Иерусалиме обычай восседать патриарху на жребяти ныне начинаетъ выходить из практики. Патриархи иерусалимские обзавелись уже открытою изящною коляскою, в которой и совершают свои торжественные выезды в достопокланяемыя места Палестины.
В палатке свита патриарха принимает обычное на Востоке в таких случаяъ угощение глико-неро, τ.е. холодную воду с густым вареньем или рахат-лукумом, или вообще какими-нибудь сластями, ликер, коньяк, ром, раки (водка из мастики) и черный кофе. На жителя благословенной России и при том сурового севера, где церковные уставы блюдутся нерушимо и строго, этотъ обычай, соединенный с явным ослаблением поста „в сочельник“ и при том в столь ранний час дня, до литургии, должен естественно производить не вполне благоприятное впечатление. В статье, „сообщенной из Азиатского Департамента Министерства иностранных дел“, следовательно, имеющей оффииіальный характер и безспорно принадлежащей плодовитому перу приснопамятного начальника нашей миссии арх. Антонина Капустина, с подробным описанием торжеств в Вифлееме в праздник Рождества Христова и данной встречи патриарха и его свиты у монастыря св. пророка Илии, мы читаем следующие слова: „Игумен монастыря со своею (весьма немногочисленной) братией немедленно занялись угощением путников вареньем, водкой и кофе, по местному обыкновению” (Церковн. Летоп. Духовн. Беседы 1866 г. стр. 128). Отметив потом в особом примечании, что „сам патриарх (Кирилл) не коснулся ни до чего“ не только во время интересующей нас встречи близь монастыря св. пророка Илии, но даже и потом вечером в Вифлееме после обедни за монастырскою обильною трапезою (там же прим. 1), арх. Антонин представляет здесь же и объяснения этого „местного обыкновения“, сильно его поразившего, со слов самих же греков „Сырая погода и труд пути (полчаса езды),пишет он, представляемы были угощающими в извинение ранняго вкушения или подкрепления, по отзыву некоторых угощаемых, в день определенный для строгого воздержания с утра до вечера“ (там же). Но питомцу Киевской духовной Академии и ее бывшему некоторое время профессору едва ли следовало бы блазниться столь, можно сказать, сравнительно невинным, и притом ради праздника, „ослаблением “на Востоке поста в сочельник. У нас в юго-западном крае, несомненно, под влиянием католической церкви, держится другое, более преступное и даже с прямым нарушением церковного Устава, „ослабление “поста в сочельник пред Рождеством Христовым и Богоявлением – „в дни, определенные для строгого воздержания с утра до вечера “. В эти дни, именуемые в народе (сочельник накавуне Рождества) „голодною кутьею“, и (накануне Богоявления) „сытою или богатою кутьею“, православные люди нашего юго-запада хотя и держат строго постъ, в первом случае „до звезды“, т.е. до позднего вечера, а во втором „до святой воды», когда отойдет литургия и будет совершен чин богоявленского водоосвящения, т.е. опять приблизительно, около вечера, но зато, когда всеми желанный „святой“ вечер наступит, появится на небе ожидаемая рождественская „звезда“ или выпьют святой крещенской воды, то все жители благословенного юга от палат богачей до убогой хаты бедняка, затеплив под образами свечу яраго воску близ кутьи, стоящей на сене, усаживаются со всеми домочадцами и бобылями – знакомыми за сытный ужинъ. В эти „святые“вечера каждая домовитая и урядливая хозяйка печет нескольких сортов пироги, готовит пять–шесть перемен блюд, при чем хотя бы и два–три из них непременно рыбныя (Уставом безусловно запрещенныя: „Рыбы, же не ядим, но со древяномаслием, и сочиво обварено или кутию с медом“) и заключает положенными, по церковному Уставу, традиционными кутьею и взваром из сушеных фрукт, с соблюдением изстари принятых и установленных обычаем обрядов и церемоний. Вино к этому столу подается в большом разнообразии и обильно (по Типикону: „Испиваем же вина в славу Божию, в неимущих же странах пием пиво “), будетъ ли то сытая или богатая кутья, или голодная. Описанный нами обычай держится прочно на нашем юго-западе не только в семьях мирян, но даже духовенства, особенно из местных уроженцев.
Продолговатое четырех угольное здание с полукруглым алтарем, с поперечною залою (транзептом) с закруглениями на боках и пятью кораблями (нефами) в западной части.
На Востоке часы эти не называются царскими.
Если праздник Рождества Христова приходится в воскресенье или в понедельник, то благословение хлебов совершается за великою вечернею, непосредственно совершаемою за литургиею св. Иоанна Златоуста.
По окончании богослужений, народ непрерывною волною приливает в вертеп Рождества Христова, чтобы облобызать драгоценные святыни наступающего празднества и возжечь перед ними свою трудовую свечу. Поэтому своды св. Вертепа, переполненного богомольцами, среди которых поддерживает порядок несменный здесь турецкий часовой, с ружьем в руках, оглашаются ежеминутно праздничными песнопениями в различных языках, но по преимуществу на славянском языке. Весьма стройно исполняющие тропарь и кондак праздника в Вертепе и близь яслей Христовых случайно составившиеся хоры наших паломниц умолкают лишь около 4 часов пополудни, на полчаса, когда, по уставовленному соглашению, католики совершают здесь свои обычные повседневные литании, а после этого времени до самой утрени песнопения не прекращаются.
Знатная паломница конца IV века Сильвия Аквитанская делает краткие замечания о вифлеемской базилике и ее убранстве в праздник Рождества Христова, но и из этих замечаний ясно, что убранство это отличалось поразительною роскошью. „Там, по словам паломницы, не увидишь ничего, кроме золота, драгоценных камней, шелка: если посмотришь на ткани, то они чистого шелка, шитые золотом, если посмотришь на завесы, они также чистого шелка, шитые золотом. Сосуды же все выносятся в этот день золотые, украшенные каменьями. И кто можетъ оценить или описать число и вес свещников, лампад больших и малых и разнообразных сосудов? Не говорю уже об украшении самой постройки, которую Константин, в присутствии матери своей, украсил, насколько дозволяли средства его царства, золотом, мусией и драгоценными мраморами – как большую церковь, так Воскресение, и Крест и прочия святыя места в Иерусалимеи (Прав. палест. сборн. т. VII, в. II, стр. 145). „В Вифлееме же эта обстановка соблюдается ежедневно в течение восьми дней“ (Там же, стр. 146).
В транзепте с левой стороны имеется армянский престол с довольно широкою циновкою, постланною перед ним для обозначения места, принадлежащего в вифлеемской базилике армяно-григорианскому исповеданию, и небольшой алтарь коптов, занимающий местечко между этим алтарем и абсидом. Дверь в северной стороне транзепта ведет в католический храм св. Екатерины, а противоположная южная дверь – в греческий монастырь.
Французские ковры с художественными священными изображениями
По преданию, ясли Христа были перенесены католиками в Рим.
На Востоке с глубокой христианской древности и до наших дней держится обычай откладывать крещение детей до канунов великих праздников. В Вифлееме, в частности, местные христиане-арабы приурочивают крещение своих новорожденных детей к кануну Рождества Христова, по соображениям чисто практического свойства. К этому дню собираются массы богомольцев в Вифлеем с разных концов света, а, следовательно, для туземцев–отцов представляется полная возможность делать выбор кумовьев, в надежде получить от них к празднику „башишь“. Вифлеемские арабы обращаются с просьбою воспринять от купели их детей к первому попавшемуся на глаза паломнику, лишь бы он выделялся из общей массы своим костюмом, который не без основания считается ими за признак его материальной состоятельности. И, нужно сказать правду, редко кто из наших паломников или паломниц признает себя в праве отказаться от этого богоугодного дела. Всякий почти с готовностью становится у купели, в которой местные священники за один раз крестят по нескольку детей. Наших паломников самыми убедительными доводами на это доброе дело располагают батюшки–арабы, в тайне питающие надежду получить за свой трудъ не три лева (24 копейки), как платят им туземцы, а по крайней мере бумажку (12 или 13 левов), а иногда и того более. Араб-отец тоже не остается в накладе, так как ему от щедрых паломников–кумовьев остаются ризки, крест и несколько рублей „на зубок“ крестнику. Довольны батюшки, благодарны отцы крещеных детей, не скорбят и наши странники, совершив „Божье дело“... Говорят, что некоторые из туземцев, зная щедрость наших „матушек» (так они называют наших поклонниц), нарочито крестят своих детей по нескольку раз, чтобы только получить соблазнительный „бакшишь“, к которому крайне неравнодушен палестинский араб. Во всяком случае, кто бывал в Палестине и в Вифлееме, тот хорошо знает как докучливо пристают к нашим паломникам „вифлеемские пастыри“ нашего времени с предложениями – окрестить детей брата, сестры и вообще родственников, в надежде, конечно, на щедрый „бакшишь“ за крестины...
Подробный порядок чинопоследования службы этого праздника в Внфлееме изложен в особой книжице, изданной, при иерусалимском патриархе Никодиме I, под заглавием: «Διάτας:; τοπιχοΰ τών χατά τήν εορτήν τής Χριβτοΰ γεννήαεω; άχολου&ιών. Έν Ίεροβο- λόριοις 1886 ετ».
На этой полунощнице патриарх иногда не присутствует и является к богослужению уже пред началом самой утрени.
Величания эти нашим богослужебным книгам не известны:
1) „Совершает днесь вся земля и небо праздник; с нами радуются ангели и небеса.
2) Изволивый Создатель, дабы спасти Адама, рождается в Вифлееме от Девы чистыя.
3) Род весь человъческий, возвеселитеся с нами рождеству Божию в яслех, яко человека.
4) Днесь, вся земля, свеселися верно, иже сый жизни Податель яко младенец зрится ныне.
5) В яслех Иисусе, жизни сладость, како, яко младенцу в них поклонитися, избавителю.
6) Лжица таинственная, яже угль – Христа восприимшая во чреве, Ты еси Мариам.
7) Снизшедшему на землю Господу всяческаго, поклонишася Ему ангели и земнороднии.
8) Просвети мою душу, Свет мысленный, да вижу яве Господа во плоти.
9) Дево Отроковице чистая, Питательница Создателя, ныне, яко младенца на земли, Господа млеком питаеши.
10) Зрю Тя, Творче, млада Отроча на земли, да спасеши от руки лукаваго.
11) Ему же небеснии служители страхом служат, на земли ныне земнороднии поклоняются благочестно.
12) Яже естеством единица, в лицах же Троица сохрани рабы своя, верующия в Тя.
13) Богородица, надежда всех христиан, покрый, огради, соблюди надеющихся на Тя“.
В качестве особенности на литургии этого дня, а равно и в другие праздничные дни, следует отметить, что на малом входе с Евавгелием входное: „Из чрева прежде денницы родих Тя“ не произносится протодиаконом, как у нас, а поется всем духовевством и при том с припевом праздника: „Спаси ны, Сыне Божией, рождейся от Девы поющия Тя, Аллилуия“. „Приидите поклонимся“ в этом случае не поют.
У евангелиста Иоанна Богослова прямо находим указание на холодное зимнее состояние погоды в это время. „Быша же тогда обновления во Иерусалимех, и зима бе“ (Иоанн. 10:22), а праздник обновления и приходился в девятый месяц иудейского года, когда мы празднуем и день Рождества Христова.
И доныне сохраняется трогательный обычай среди обитатателей этой прославленной на веки знаменательным событием из жизни Христа Спасителя, но бедной в действительности, арабской деревушки «Пастушков» (Бет-Сахур), жители которой и доселе не изменили свой патриархальный образ жизни и по прежнему занимаются скотоводством и земледелимем, обычай, по которому почетные жители ее в канун Рождества Христова, пред закатом солнца, являются в Вифлеем к Иерусалимскому патриарху и приносят ему в дар лучшего молодого ягненка из своих стад и пучек зрелых колосьев с своих полей.Патриарх оделяет за это посе-тителей неизменным на Востоке бакшишем.