Я хочу поделиться своей историей. Многие мне говорят: «Не стоит преувеличивать, это всего лишь совпадение, не более». Но я-то знаю, что это было настоящее чудо…
Я видела смерть и горе. Это страшно, поверьте мне. В ту дождливую сентябрьскую ночь нас в роддоме было не так много. А в родильном отделении – только я.
Но вот подняли еще одну девушку. Она вот-вот должна была родить…
Меня привезли до срока, почему-то воды отошли раньше. Будучи совсем еще девчонкой, только после университета, я не сразу поняла, что дело плохо. Малыш родился недоношенным, заплакал не сразу, над ним заботливо порхали врачи, пока я пыталась собрать свои мысли.
А девушка рядом родила девочку. Ребенка унесли. Только потом мне шепотом сказали, что унесли насовсем.
Спустя время доктор сообщил, что мой ребенок в реанимации. «Пневмония, ринит, конъюнктивит… Мы не поставили БЦЖ (прививка от туберкулеза, которую делают новорожденным), понимаете? Очень-очень слабенький мальчишка».
Нас выпустили из роддома через задний вход, чтобы заплаканные лица не пугали счастливых мам, которые выписывались с пышными букетами, шарами и главное – со своими детьми!
А ту девушку, что была со мной в родительном, встретили родители. Я увидела, что она шла на подкашивающихся ногах, опираясь на своих старичков, и, казалось, находилась не на нашей планете. Глаза были абсолютно пустые.
И я понимала ее. Только мой ребенок был жив. Его увезли в детскую реанимацию. Я должна была попасть туда немедленно!
Что может мать, у которой забрали дитя? Только молиться. Я помню, как целовала нагрудный крест. Как просила у Господа сохранить моего мальчика хотя бы до крещения. Чтобы дать ему имя.
В реанимационное отделение меня пустили не сразу. Женщина-врач с добрыми глазами сказала довольно строго: «Ребенка сейчас капают, назначен курс антибиотиков, шансы 50 на 50, мест в палатах «Мать и дитя» нет. Если хотите – внизу есть стулья».
Мне вручили список того, что необходимо приобрести. И показали, где находятся те самые стулья, где я буду проводить время, когда вернусь. Мне казалось, что время не идет, а движется очень медленно.
Еще через какое-то время мне разрешили приносить грудное молоко. И даже кормить из бутылочки.
Деток в палате было около двадцати. Их мамы не приходили. Кто-то еще лежал после кесарева, кто-то находился дома со старшими детьми, передав всё в руки специалистов…
Младенцев с каждым днем становилось всё больше. И в основном мальчишки. Бабушки-санитарочки тяжело вздыхали и крестились: «Что же это? Неужели война будет?»
Меня иногда просили помочь отнести какого-нибудь младенца на УЗИ или осмотр. Именно тогда, в тот момент, я понимала, что не бывает чужих детей. А руководство, понимая, что есть дополнительные руки, выделило палату, куда принесли моего сына со словами: «Дальше – сама, мы рядом, но детей много, сама видишь».
Так, на 4-й день после рождения, я впервые взяла своего маленького мальчика на руки!
Он всё время спал и отказывался от еды. Елена Николаевна, доктор, хмурилась и говорила: «Корми! Его жизнь в твоем молоке!» Я глотала слезы, молилась по старенькому молитвослову с пожелтевшими страницами, кормила по граммам и падала от усталости на скрипучую раскладушку.
Однажды я уснула, как обычно, на 7, может, на 10 минут тревожного сна, и мне не то приснилось, не то причудилась Женщина в длинном синем одеянии. Она подошла к моему ребенку, постояла возле кювеза, а после присела рядом со мной и, мне показалось, погладила по голове. Ощущение, будто теплым ветерком по волосам.
Тогда я поняла, что всё будет хорошо.
На следующий день, благодаря стараниям мамы и бабушки, Данечку окрестили. Прямо в палате. Мои родные договорились со священником, который служит в госпитале, чтобы он приехал к нам. А крестным отцом стал доктор, который сам является папой троих мальчишек.
И с того дня ребенок пошел на поправку. Начал есть, набирать вес, потягиваться, с интересом смотреть вокруг. Наша врач выдохнула: антибиотик сработал. А я-то знаю, что не антибиотиком единым.
В завершении хочу сказать, что многие мамочки после нашей скорой выписки (10 дней вместо 15-20) попросили окрестить также и своих малышей в палате. Руководство не стало препятствовать.
А та девушка, что потеряла дитя… Я спустя время видела её однажды. Она гуляла с коляской. А значит, Бог не оставил, послал утешение.
Пусть будет счастлива!
Историю рассказала Алина Фенина
Комментировать