Небольшая, но трогательная история о настоящем материнском самоотречении
Лера шла на встречу с четырьмя институтскими подругами, с которыми училась когда-то в ленинградском Политехе. Одну из них она не видела тридцать пять лет!
Именно ее, Надю, затерявшуюся на долгие годы в подмосковном городке, куда она распределилась по «красному диплому», Лера когда-то считала самой близкой и родной душой. Они жили в общежитии на Лесном в четырёхместной комнате, бегали вместе по театрам и музеям, делились друг с другом съестными припасами, которые присылали из дома родные и, конечно, сердечными тайнами.
Некоторое время после окончания института они довольно активно переписывались, но потом Надя ни с того, ни с сего перестала отвечать на письма… Лера обиделась и тоже замолчала. Да и жизнь «закрутила» так, что все прежние связи остались далеко в прошлом.
До нее окольными путями доходили какие-то обрывочные сведения о Надежде: в научном городке она работала в группе ученых, разрабатывавших очень перспективную «космическую» тему. Вроде бы вышла замуж. Кажется, родила ребенка. И все. И вот теперь, спустя несколько десятков лет, они, наконец, увидят друг друга!
Встреча была назначена на квартире у одной из бывших однокурсниц. Лера нетерпеливо позвонила в дверь. Её уже ждали. После теплых приветствий, объятий, кто-то даже не удержался от слез, все уселись за стол. Хозяйка попыталась «для фона» включить музыку, но на нее замахали руками: так хотелось просто поговорить, расспросить друг друга о том, что произошло за время, пока они не виделись.
Договорились, что для начала все по кругу расскажут о себе, о своей жизни. У каждой из них нашлось что сказать, даже похвастаться своими достижениями по работе, удачным замужеством, чем-то еще.
Очередь дошла до Нади. Конечно, никто не сомневался, что ей, самой способной из пятерых, — это никогда даже и не оспаривалось, — подававшей большие надежды, будет что о себе рассказать. Все с большим интересом уставились на Надю. Она с улыбкой приняла эстафетную палочку:
— У меня тоже есть успехи: я всю жизнь работала обыкновенным дворником, а несколько лет назад меня назначили старшим дворником!
Надежда и раньше не отличалась большим чувством юмора… Кто-то вяло хихикнул над довольно плоской шуткой, кто-то пожал плечами, – цену себе набивает, – кто-то, поджав губы, язвительно предположил:
— Это надо понимать иносказательно? Была обыкновенным доктором наук, а теперь стала академиком?
Надя засмеялась:
— Нет, это надо понимать в буквальном смысле.
И тут до всех дошло: Надежда не шутит. Все четверо разинули рты… А Надя стала рассказывать:
— У меня все складывалось хорошо: в институте, куда я получила распределение, мне дали интересную тему для научной работы, на ней можно было защитить даже докторскую, вышла замуж по любви, родился сын.
И тут начались мои беды… У сына оказалась тяжелейшая форма аллергии. Врачи сказали, что он не жилец… Единственное, что могло его спасти — это круглосуточное присутствие кого-то из родителей рядом с ребенком, чтобы принимать экстренные меры в случае обострений болезни. Я, не задумываясь, уволилась из института и устроилась на работу в нашем доме – дворником.
Рано утром шла убирать дворы, а муж находился с ребенком. Потом муж шел на работу, а я заступала на дежурство возле сына. Скорые, реанимация, это стало привычным для нас делом. Сына мы спасли. Сейчас он уже взрослый и болезнь, можно сказать, отступила.
Надя замолчала. По ее лицу было видно, что ей тяжело дались эти воспоминания… Все тоже молчали…
Позже «клещами» удалось вытащить из Нади продолжение истории семьи: сын унаследовал мамины способности и любовь к математике. Он закончил московский университет, защитил докторскую диссертацию, у него есть много научных публикаций. Несмотря на молодость, его имя довольно известно в научных кругах нашей страны и за рубежом.
Лере было важно узнать еще и то, что беда привела Надю в храм, она глубоко верующий православный человек.
Среди Лериных однокурсников таковых было немного: раз, два, и обчелся. Технарики почему-то очень трудно приходят к вере…
Лариса Калюжная
Комментировать