Предисловие
Господи, никогда не думал, что самое трудное дело – писать о себе: пишешь, а тебя бросает, как корабль в бурю – от глупого пафоса до ханжеской смиренности, и обратно. И вроде бы, не писать нельзя – полагается. Хотя если хорошенько подумать, что лучше буханки свежеиспеченного хлеба расскажет нам о хлебопеке? Так и о писателе, лучше всего расскажут его книги. Будем считать, что та, которую вы держите сейчас в руках и есть рассказ обо мне. А еще мне хочется добавить, что я, Виктор Лихачев – очень счастливый человек. Посудите сами: родился в России, самой лучшей стране на свете, Бог дал мне возможность заниматься любимым делом, дал мне счастливую возможность жить, любить, страдать и радоваться, печалиться и думать, верить и надеяться на этой священной земле, ходить по ее дорогам, встречая удивительных людей. Когда вышла моя первая книга, роман «Кто услышит коноплянку?», я понял так же, что в России – лучший в мире читатель. Вот вам еще одно счастье – писательское. Встречи с читателями, их письма дали мне очень много не только в профессиональном, но и в чисто человеческом плане. Во время одной из таких встреч и пришла идея: собрать все написанное раньше «Коноплянки» и опубликованное в различных литературных журналах и альманахах, и свести это воедино. Исключение составляет пьеса «…И матерь их Софья», написанная летом 2002 года. Признаться, долго думал, прежде чем решился опубликовать «Софью»: все-таки пьеса – совсем особый жанр, ее лучше смотреть в театре, а не читать. Но для меня Россия – это прежде всего маленькие города и поселки. Всегда ли есть у жителей Белева и Белого, Киреевска и Кимовска, Мышкина и Котова возможность посетить спектакль профессионального театра? «Дневник путника». Это документальная повесть, написанная осенью 1991 года под впечатлением от пешеходного странствия, проходившего в том же году от Оптиной пустыни до города Гусь – Хрустальный в северной Мещере. Признаюсь, готовя дневник к публикации, решил внести кое-какие изменения – ведь прошло уже более десяти лет. Решил я также узнать о судьбе некоторых героев повести, но когда оказалось, что в живых нет одного, другого – решил оставить все как есть. Для меня они остаются живыми, встреченными однажды на бескрайних русских проселках. Надеюсь, и вы примете в сердце этих простых, но очень душевных людей. Самый ранний из рассказов – «Шиповник» написан в 1984 году. Ряд других – в середине и конце девяностых. И наконец такие рассказы, как «Реквием дождя» и «Пашка» – самые поздние. Пишу об этом, чтобы подчеркнуть: рассказы не представляют из себя чего-то единого, целого. Они разнятся и по времени, и по тематике. Для себя я условно разделяю их на циклы: «Истоки» («Фекла», «Шиповник», «Старая фотография»), «В дороге» («Неожиданный разговор», «Пашка»), «Сокровенное» («Живите с Богом», «Сапожок», «Молитесь за меня»), «Тени» («Реквием дождя») и т.д. Один из рассказов и дал название этой книги. Ну вот, кажется, все необходимые слова сказаны. Впрочем, мне хочется на прощание подарить вам стихотворение моего любимого поэта Арсения Тарковского. Удивительно, но перечитав его, я понял, что лучше обо мне (вот оно, свойство настоящей поэзии и вообще литературы) никто не сказал и не скажет:
Я учился траве, раскрывая тетрадь,
И трава начинала как флейта звучать.
Я ловил соответствия звука и цвета,
И когда запевала свой гимн стрекоза,
Меж зеленых ладов проходя, как комета,
Я-то знал, что любая росинка – слеза.
Знал, что в каждой фасетке огромного ока,
В каждой радуге ярко стрекочущих крыл
Обитает горящее слово пророка,
И Адамову тайну я чудом открыл.
Я любил свой мучительный труд, эту кладку
Слов, скрепленных их собственным светом,
загадку Смутных чувств и простую разгадку ума,
В слове правда мне виделась правда сама,
Был язык мой правдив, как спектральный анализ,
А слова у меня под ногами валялись.
И еще я скажу: собеседник мой прав,
В четверть шума я слышал, в полсвета я видел,
Но зато не унизил ни близких, ни трав,
Равнодушием отчей земли не обидел,
И пока не земле я работал, приняв
Дар студеной воды и пахучего хлеба,
адо мною стояло бездонное небо,
Звезды падали мне на рукав.
Ну, а теперь действительно все. Храни вас Господь!
Виктор Лихачев.
Комментировать