Попугайчики
Тихий сентябрьский полдень. В маленьком городском сквере многолюдно. Гуляют влюбленные, делятся последними новостями, полученными из вчерашних передач, пенсионеры. Но больше всего детей. Малыши лепят «пирожки» в песочнице, дети, которые немного постарше катаются на горке. Если время от времени между ними вспыхивает подобие конфликта, кто-то из мам или бабушек, чьи чада начинают ссориться, а то и плакать, прерывают свои разговоры и спешат на выручку. На этот раз пришлось подняться со скамейки пожилой женщине.
— Маша, Ира, прекратите ссориться! Что вы не поделили?
— А пусть она не обзывается!
— Моя очередь была скатываться.
— Бабушка, а почему она сразу обзываться начала?
— Я только повторила, что ты мне сказала.
— Попугай!
— Сама такая.
— Как вам не стыдно! Какой пример вы маленьким подаете? — Бабушка потихоньку отводила сестер от горки. — «Она, она». У вас разве имен нет?
— У нее есть: попугай.
— А ты… ты… Удивительно, но бабушка оставалась спокойной.
— Ирочка, Машенька, давайте сядем и я расскажу вам что-нибудь интересное.
— Как ты была маленькая.
— Хорошо, но сначала давайте разберемся вот в чем. Как вы думаете, почему люди называют друг друга попугаями, собаками…
— Еще козлами, — быстро подсказала Маша.
— А это вообще безобразие! — Бабушка громко вздохнула. — Неужели собаки так провинились перед нами?
— Бабушка, но ведь если хотят кого-то обидеть, никто ведь не назовет человека орлом, а попугаем назовет.
— Почему?
— Потому что он попка — дурак? — Обе девочки засмеялись. И вот уже Ира, как ни в чем не бывало, обратилась к сестре.
— Помнишь, Машут, мы фильм недавно смотрели? Там глупого короля Йагупопом звали.
— Помню. А если прочитать наоборот, то…
— Понятно, — перебила девочку бабушка. Попугай. Глупый, значит?
— Я понимаю, — сказала Ира, — попугай ни в чем не виноват. Но ведь зря бы люди не стали так говорить?
— Да, — подхватила Маша, — ты же сама бабушка про лебедей песню любишь. Значит, лебеди другие. Когда один умирает, другой тоже.
— Вот что, умные мои, давайте-ка я вам действительно кое-что расскажу…
— Как ты была маленькая?
— Нет, маленькими были ваши мамы. Решили мы с дедушкой купить для них двух волнистых попугайчиков. Тогда в нашем городе зоомагазина не было и мы поехали в Москву. Купили самца и самочку, мальчика и девочку. Его решили назвать Яшкой, а ее Машкой.
— Как меня! — засмеялась одна из девочек.
— Получается, что так. Представляете, в вагоне электрички Яшка вылетел из клетки.
— И как же вы его ловили?
— А вот так, всем вагоном. Но поймали! — Бабушка неожиданно озорно засмеялась. Чувствовалось, что воспоминания доставляют ей радость. Яшка у нас был зеленого цвета, Машка — желтого. Вот так и стали они у нас жить. Говорят, что есть попугаи, которые любят садиться на руки или на головы своим хозяевам. А наши только летали по комнате, а если сидели, то в клетке. Независимыми были. Наверное, им хватало общества друг друга… Да. Ну так вот, живут они у нас год, второй, пятый. Потом мы юбилей отметили — десять лет.
— Неужели, попугаи столько живут? — искренне удивилась Маша.
— Живут и дольше. Мы к ним так привыкли, что они стали членами нашей семьи. Ваши мамы уже студентками стали. Приедут домой на выходные и первым делом к клетке как там Машка с Яшкой?
И вдруг эта сладкая парочка нам преподнесла сюрприз: Машка решила выводить птенцов. Дедушка им сделал домик из фанеры. В домике проделал дырку для входа, принес березовых опилок, чтобы Машке было удобнее сидеть. И вскоре она снесла три яйца. Сидит, высиживает. Она вообще-то была спокойная, можно даже сказать, тихая. Но иногда Машке надоедало сидеть и она порывалась вылететь из клетки, размяться. И что бы вы думали? Яшка не выпускал ее. Приносил подруге еду, и вообще, был очень заботлив. И вот в один момент все изменилось. Дедушке на работе кто-то принес еще одного попугайчика. Девочку. Тоже, кстати, была желтого цвета. Тот, кто принес, подумал, что это наша Машка улетела. Дедушка у нас добрый был, решил ее оставить. Мы даже имя ей не дали, все ждали, а вдруг хозяева найдутся?
Новая наша питомица оказалась совсем другого нрава. С одной стороны — ручная любила на руках сидеть, а с другой… Даже не знаю, как сказать. Она как воробей была. Вольнолюбивая. Шкодила страшно. То на карниз сядет и всю штукатурку клювом раздолбит, то за плинтус примется. И вот что интересно: глядя на нее, наши попугайчики тоже охотнее стали на руки идти. Но это все пустяки по сравнению с тем, что новая попугайчиха положила глаз на нашего Яшку.
— А что значит, — «положила глаз», бабушка? — чуть ли не одновременно переспросили девочки.
— Флиртовать с ним стала. Опять непонятно?
— Влюбилась в него.
— Можно сказать и так. И однажды мы наблюдаем такую картину: сидит она на люстре и вдруг — хоп! — Яйцо падает на пол. И всмятку. А наша новая мадам хоть бы что. Гнезда ей не требовалось. Где окажется в данный момент, там и снесет яйцо. Кстати, и Яшка с Машкой, глядя на нее, разбили свои яйца.
— Вот видишь, бабушка, — а ты еще заступалась за попугаев…
— Погодите, рассказ-то еще не закончился. К тому же, я не совсем правильно выразилась: Машка, видимо от переживаний, перестала сидеть на яйцах и они погибли. А Яшка был счастлив. Внимание он теперь уделял обеим своим подругам. Новая попугайчиха чувствовала себя на новом месте очень вольготно. А Машка… Машка оставалась такой же тихой. И тем неожиданнее для нас стало то, что с ней произошло. Однажды она набросилась на «разлучницу». Дедушка смеялся: «Женщины за мужика дерутся». Но смех смехом, а драка была жуткая. Машка даже вырвала на голове соперницы клок перьев. А потом опять стала тихой и даже какой-то безразличной.
Нашу новую постоялицу мы вылечили и отдали в хорошие руки. Но там она надолго не задержалась: порх! — и улетела в открытую форточку. По всей видимости, долго на одном месте она жить не могла…
А у Машки с Яшкой все опять стало хорошо, как будто ничего и не было. Впрочем, нет, чуть не забыла очень интересную подробность. Когда ее соперница улетела, Машка вытащила из домика все его содержимое. Вытаскивала на голове и бросала на пол. Наверное, решила, чтобы даже запаха от соперницы не осталось… Ну вот девочки, рассказ мой подходит к концу. Когда исполнилось уже тринадцать лет, как попугаи жили у нас, Машка заболела. То ли простыла, то ли еще что-то случилось. Но зима в тот год очень холодной была. Одним словом, умерла наша Машка…
Когда мы взяли ее из клетки, чтобы похоронить, Яшка сначала стал клевать дедушке руки, а потом начал бегать по стенкам клетки. Бегал, и что-то кричал, кричал. А потом умолк, нахохлился. Перестал есть, только воду пил, и то — совсем немного. Мы решили съездить в Москву и привести ему новую подружку. Но не успели…
— Почему, бабушка?
— Через неделю после смерти Машки, не стало и Яшки. Мы с дедушкой даже поплакали. Немножко. — Бабушка замолчала, будто вспомнила что-то. Потом вздохнула:
— Заболтались мы, подружки, нам домой пора. — И добавила тихо: — А вы говорите, попугаи.
И три человека, один большой и два маленьких, взявшись за руки, молча пошли по дорожке скверика. Ласковое солнце бабьего лета улыбалось им сквозь старые клены, но первые красные и желтые листья уже падали под ноги.
Комментировать