Время летит стремительно. Еще вчера малыш не отходил от мамы ни на шаг, сегодня независимый подросток гуляет допоздна, а завтра потребует закрыть дверь его комнаты с другой стороны. Где границы дозволенной юношеской свободы и как маме пережить стремительное взросление своего чада и нарастающую между ними дистанцию?
Слезы с валидолом
Помните, как это было? Стирать в машинке детские вещи? Только вдвоем. Готовить обед? Ну, конечно, вместе. А также играть, гулять, читать на ночь сказки, ходить по врачам и 
магазинам, утренникам и собраниям. В детский сад – на руках, в школу – за ручку, и вот, наконец, средние и старшие классы, и он сам путешествует на занятия и обратно. И не только давно сам ходит в школу, но и гуляет, обедает, отправляется в кино или в парк, – и все это абсолютно без вашего участия.
Еще несколько лет – и время его пребывания дома сокращатится до минимума, а общение за день сведётся к двум-трем фразам: дай денег на дорогу, все вкусно, спокойной ночи.
Казалось бы, радуйся жизни, мама – вот тебе полная неограниченная свобода. Можешь пойти в салон и к косметологу, в спортзал и ко всем подругам попеременно. Не терзай свое сердце опасной смесью слез и валидола, не звони вечерами каждые пять минут, повторяя бессмысленное «Ну, где ты?» Кажется, птичка вылетела из гнезда.
И вместо радостного родительского облегчения брошенная на произвол судьбы мама чувствует себя одинокой, покинутой и даже в чем-то обманутой. Кажется, только теперь оборванная с ребенком пуповина заживает для нее слишком болезненно.
А может, эта боль – просто кажущаяся и никакого душевного разрыва не произошло?
Питер Пен и Венди
Большинство психологов небезосновательно считают: лучшее, что мы можем сделать для своих взрослых детей – это вовремя их отпустить. Не в смысле выставить с вещами из дома или разрешить делать всё, что им вздумается, но все-таки предоставить гораздо большую свободу действий и передвижений.
17-летний юноша – своего рода Питер Пен, он бесстрашно летает в своей далекой неведомой стране Нет-и-не-будет, встречаясь там с пиратами, дикими зверями и индейцами. Да, компания не самая полезная и безопасная, но ему необходимо прожить этот период своего взросления и хорошо, если это случится вовремя.
Наверно, каждому приходилось наблюдать 40-50-летних мальчиков, так и не решившихся в своё время уйти от мамы. Иногда они совершают показательные юношеские «взбрыки», и странно видеть, как их запоздалое детски-протестное поведение плавно переходит в старческое раздражение и брюзжание.
Девочки – это немного другая история. Случается, что милое домашнее создание, росшее под чутким, неусыпным и, что греха таить, авторитарным контролем мамы и бабушки и учившееся то в элитном лицее, то в школе с гендерным разделением обучения без мальчишек вдруг сдает экзамены, устраивается на высокооплачиваемую работу и уходит в отрыв. На ангельском личике появляется пирсинг, на фарфоровых ручках – татуировки и агрессивный маникюр, в характере – незнакомая прежде резкость, в речи – откровенное хамство, а в глазах – вся мировая печаль. Родители в шоке: дитя вырвалось на свободу. Поздно приходит понимание: чересчур закрученные гайки воспитания сорваны с резьбы мощным потоком растущего самосознания и буйством гормонов. Будь вы с девочкой эмоционально ближе и ласковей, бурная химическая реакция взросления прошла бы без выделения огня и пара.
Но вернемся к нормальному развитию событий, а именно – к Питеру Пену. Похоже, он абсолютно уверен: мама будет вечно – ведь это та самая, как в сказке, нестареющая девочка Венди, которая всегда ждет его дома, поэтому так хорошо и спокойно возвращаться к ней после пиратов и тигров – к ее вкусному горячему обеду и уютным заштопанным носкам.
Мама – это стабильность, символ гармонии и равновесия во вселенной, и в юношеском возрасте даже представить невозможно, что по какой-то причине ее нет. Ну, а если так, то не сидеть же возле нее на привязи? Все равно, что, не отрываясь, смотреть на небо, огонь и воду, как бы ни были они хороши.
Себялюбивая любовь
Можно, конечно, остановить его полет. Прищемить ящиком волшебные крылья. Наступить на его тень. Но тогда вам, как Венди, придется однажды пришивать все обратно грубой штопальной иглой. Причиняя душевную и физическую боль.
Когда вашему чаду исполнится 25, а затем и 30, и он будет послушно, чтобы не огорчать вас, сидеть дома у одного или другого экрана, носить из магазина сумки и пить чай с вашими подругами, вы вдруг опомнитесь и начнете снова приделывать ему запыленные крылышки: «Сынок, сходи, погуляй. Пойди в кино, театр, на праздник, к своим ребятам». А ребята уже давно обзавелись женами и детьми, у них другие интересы, и говорить им теперь не о чем. И сердобольная соседка снова будет осуждающе выдавать очередную житейскую мудрость: «Ну что, продержала у своей юбки?»
Впрочем, примерно то же самое можно услышать и от священника в храме на исповеди. Правда, без назидательного и осуждающего тона и с размышлением о духовной стороне беды. С его помощью можно разобраться в истинных мотивах своей души, где громадное себялюбие маскируется под жертвенную материнскую любовь. Где за фразой про «все ему отдала» проглядывает вполне небескорыстное стремление вернуть вложенный капитал обратно, да еще и с немалыми материальными дивидендами: «Ну, сынок теперь ты кормишь и одеваешь маму».
Обратимся же от себя любимых к нашим детям и к тому, что происходит с ними на их зачарованном острове «Нет-и-не-будет».
Не панки и не готы
Осуждать современную молодежь вроде бы хороший тон. Сколько пространных размышлений на этот счет в разговорах с коллегами и в интернете! Но попробуем рассуждать объективно. В чем обвиняют молодых людей?
Не читают? Да, пожалуй, что объемистые тома классиков не вполне совпадают с их жизненным темпо-ритмом. Им интересны современные авторы. У них другая культура и новый взгляд на искусство, и их не назовешь бедными и ограниченными.
Увлечены маргинальными и мистическими субкультурами? На самом деле, разве что единицы. Повальное увлечение ими никогда не наступит. Наши Васи и Паши в большинстве своем не панки и не готы, такие игры им не близки. Ну, наденет ваш сын пару раз черную сумку с шипами и черепами (кстати, череп – древний символ головы Адама). Не услышит вашего грозного высказывания на этот счет и забросит, а то и с пользой будет старые кроссовки хранить.
Отрицают супружескую любовь, семью? Тоже нет. Молодые люди все так же создают свои семьи. Как некогда старшее поколение, они ищут свою истинную любовь, хотя к половым проявлениям этого поиска относятся гораздо свободнее. И вот здесь, конечно, нужно упорно противопоставлять другие ценности, чутко чувствуя и не переступая грань суровой и авторитарной назидательности.
Между тем, святой Паисий Святогорец говорил, что при создании семьи молодым людям иногда нужно немного сумасбродства. Видимо, этот же принцип работает и в других сферах жизни. Будет странно, если юноша отправится на поиск своего пути без веры в свои силы, сумасбродства и воодушевления, со всей серьезностью сорокалетнего мужа.
Давайте смотреть правде в глаза – большинство молодых людей во всем адекватны: встречаются с друзьями, влюбляются, учатся, не ведут асоциальный образ жизни. У них есть своя система ценностей, в том числе и душевных, и духовных.
Его позвали – он идет
Словом, возраст непростой и противоречивый, когда и биологически, и душевно происходит, можно сказать, новое рождение человека. Юность – тот период осмысления реальности, который определяет вектор жизненного пути. И задача родителей – не стать врагами своему чаду, сбивая его с верного пути и сверяя со своими житейскими шаблонами, а, напротив, помочь обрести ему то самое призвание, которое положено Богом.
Его позвали – и он идет. Вася или Петя, а не его родители, чтобы сказать потом с гордостью: вот, в вуз поступили, по дедушкиным стопам. Иногда ошибаясь и падая (но – вспомним младенчество – ведь, не падая, невозможно научиться ходить!), но ему нужен абсолютно свой исключительный опыт. Ушибется? Расквасит нос? Пускай. Не стелите всюду солому, помните, ведь это Господь его ведет. И что от вас он ждет не опеки и контроля, а доверия и любви. Вместо палок в колеса окажите посильную помощь. Вместо осуждения постарайтесь найти толику понимания.
Рост – это всегда больно. Болят мышцы, не успевающие за ростом костей. Ткани и сосуды никак не придут к гармонии. Видимо, и душа, как носы и ноги, растет болезненно и неравномерно. И потому молодые люди устают от борьбы стихий, бушующих внутри, переходя от эйфории к выгоранию, от полноты к опустошению.
Не тревожьтесь больше положенного: у каждого молодого человека присутствует совесть как заложенный с рождения вектор Божией правды, с которым он будет сверяться. Но представьте, какая мощная идет борьба страстей: то, что у вас ветерок, у юноши – торнадо. Вот и попробуй разобраться в своих чувствах и ощущениях, да еще и не заглушая голос совести!
Словом, как сказал поэт Александр Ситников, «И обманчивые чувства пусть переполняют грудь/Юность – страшное искусство в жизни находить свой путь».
Между тем, есть универсальный рецепт от выгорания и опустошения в любом возрасте, и многие из нас знают, что это вера. И прийти к ней можно по-разному. В том числе путем юношеского отрицания всего и вся.
Там, на неведомых дорожках…
Помните крылатые слова Достоевского про те неисповедимые пути, которыми Бог находит человека?
Молодые люди, которые идут в храм не из под палки, а по велению души – ведь это не только явление 90-х годов, но и сегодняшняя реальность. Да, юная душа еще острее чувствует и четче видит несовершенства окружающего мира и ищет совершенного. Отсюда и погружение в виртуальную реальность, идеальные миры Толкиена, искусственные и придуманные субкультурные миры. Приходя в храм по велению сердца, он ощущает, что вот здесь и обретается по-настоящему другой мир. И пускай первый опыт будет именно таким, эмоционально-мистическим. Если вера станет для него новой реальностью, другие ирреальные миры потеряют свою притягательность.
Бесполезно прямолинейно проповедовать подростку и юноше и заставлять его выстаивать службы и принимать таинства. Проповедь должна быть деятельной. То есть исходящей из нашего образа жизни и поведения. но не стоит всецело полагаться на свои силы. Привести к Богу может только Сам Бог, и об этом мы родители, можем усиленно молиться.
Возвращаясь к «брошенной маме», попробуем найти слова утешения для нее.
То, что вы лишились своего чада раз и навсегда – это иллюзия. Полетает немножко Питер Пен и непременно вернется. Конечно, это уже не будет мамин хвостик, да это и не здорОво на его этапе развития. Но, поверьте, пуповина не оборвалась – она у вас пожизненная. И, если вы построили добрые душевные отношения, они никуда не исчезнут. И пускай сейчас дети с головой в учебе, работе и на пути к собственной семье. Появятся внуки, придет другое измерение жизни.
А к старости вообще грядут великие перемены. Пожилые седовласые сыновья сильнее и нежнее тянутся к своим мамам отогреться у камелька, отдохнуть от житейского холода и неправд мира сего. Приходят со всеми тревогами и раздумьями.
Вспомните Благовещение. Научитесь выпускать птичку. Как белые голуби соборного Храма Христа Спасителя, она вернется в знакомые места. К молочным рекам и кисельным берегам незабываемого детства.
Осознайте, что Вы многое сделали – растили и успешно вырастили особенного человека – любимого и ведОмого Богом. И через него, как через многих других, через всех нас неисповедимыми путями реализуются божественные замыслы о мире и живущих в нем.
Марья Солунь
Комментировать