Леонид Сурженко
Как вырастить сына. Книга для здравомыслящих родителей

О чём эта книга? О них, о мальчишках. Сыновьях, внуках, братишках. Только о них? Вовсе нет. Ещё о воспитании. О характере и темпераменте. Об отношениях с папой и мамой. О том, как эффективно учиться. Как укрепить здоровье. Как преодолеть кризисы роста. Короче — о том, чем живёт семья, в которой имеется мальчик.
И ещё — о нас, о родителях, о нашей нелёгкой, но, наверное, счастливой родительской доле. Впрочем, если мы не согласны, что родительская доля — такая уж счастливая, думаю, что это ещё один весомый повод прочитать данную книгу. Кто знает — возможно именно здесь мы найдём ту маленькую подсказку, которая, как магический ключик, поможет открыть волшебную дверцу под названием «родительское счастье».

Введение

Книжек по воспитанию издано огромное множество, это факт. Как воспитывать правильно. Как воспитать гражданина. Как воспитывать нельзя. Как вырастить дочку. Как – сына. Воспитание «для чайников». Воспитание без криков и истерик. Без усилий. Без понятия…

В общем, писать на воспитательную тему еще что-либо – занятие не только нелегкое, но и, на мой взгляд, бессмысленное: ничего нового уже не скажешь, а повторять избитые истины как-то совсем уж не хочется.

Правда: сколько можно? Имеющие уши уже услышали, а не имеющие – все равно не услышат. Сколько ни кричи.

Тогда зачем? Зачем писать очередной труд о том, о чем уже столько написано? Для чего заново поднимать вопросы, на которые давным-давно даны ответы вполне авторитетными педагогами и воспитателями? Какой смысл переносить на бумагу идеи, записанные до нас? Стоит ли заново изобретать велосипед?

Все равно найдется читатель, который воскликнет: «Да это уже было!», «Автор повторяется!», «Откровенный плагиат!»

Пусть. Это ничего. Это можно пережить. В конце концов, любое новое – это хорошо забытое старое. Особенно что касается человека. Он ведь практически не изменился, этот человек, со времен библейского Адама. Разве что пересел из примитивной колесницы в комфортабельный автомобиль. Разве что вместо почтовых голубей научился посылать эсэмэски. А вместо пламени огня в своей пещере любуется по вечерам на «плазму».

Не в этом суть. Пусть старое. Пусть плагиат. Пусть это было. Главное – ведь многие, очень многие читатели воспринимают эти старые, прописные истины как откровение. Как реальную, необходимую, а иной раз и неотложную помощь. И пока эти читатели есть – нужно писать. Обязательно.

Для тех же, кто ищет новизну, кто не терпит повторений и считает себя обманутым, когда в прочитанном он обнаруживает знакомые мысли, – для этих читателей я открою одну великую тайну. Тайну важную и для кого-то шокирующую. А именно:

Нет никаких прописных истин.

Особенно в том, что касается человека. Его психики. Его души.

То, что сработало вчера, может не сработать сегодня. То, что казалось панацеей, для другого ребенка будет пустышкой. Рецепт, оправдавший себя в сотне случаев, окажется неприемлемым в сотне первом. Может быть, как раз – в вашем.

Хорошо… А как тогда вообще – воспитывать? Да и что это такое – воспитание? Может быть, и нет его вовсе? Может быть, это грандиозная мистификация?

Действительно, растет ребенок и растет. Суждено ему вырасти приличным человеком – вырастет. А уж если на роду написано бутылки собирать или по чужим карманам шарить – никакое воспитание не поможет.

Что, разве не так? Разве мы занимаемся каким-то воспитанием? Или, может быть, всерьез считаем, что этим занимается детский сад, школа?

Ну-ка, попробуем припомнить наши «воспитательные мероприятия» за последнюю неделю. Как? Получается?

А может быть, он просто смотрит на нас, копирует наши жесты, фразы, поведение, выражение лица, настроение? Может быть, он воспринимает не то, что мы говорим, а то, что мы делаем? Может быть, мы и не воспитываем вовсе, а лишь читаем нотации, да изредка придумываем наказания, чтобы мальчишка-то наш не очень-то многое себе позволял? Да где же оно вообще, это воспитание?

А вот это оно и есть. Самое натуральное. Самое настоящее. Самое непосредственное воспитание. От которого никуда не деться. Которое «включено» постоянно, а не только в те редкие минуты, когда нас тянет «повоспитывать».

Фраза «заняться воспитанием» в корне неправильна. Как неправильна фраза «не заниматься воспитанием». Потому что ни одно, ни другое невозможно. По крайней мере, пока мы рядом со своим ребенком. Ведь воспитание – это не какие-то педагогически выверенные ритуалы, досконально прописанные в умных книгах. Воспитание – это любое, вольное или невольное, воздействие на нашего ребенка.

Мы что-то сказали – он запомнил. Это воспитание словом.

Пришел обиженный – погладили по головке. Воспитание лаской.

Помогает по дому – воспитание делом.

Лежим, смотрим телевизор. Тоже воспитание. Только уже бездельем.

Выясняем отношения на кухне. Воспитание скандалом.

Не разговариваем весь день. Воспитание молчанием.

В общем – что ни делай… А он все равно растет. И все равно вырастет. Как бы мы ни воспитывали.

Однако хотелось бы, чтобы он вырос таким, каким мы хотели бы его видеть.

Глава 1. Наш сын

Прежде чем начать давать какие-то рекомендации, вообще о чем-то говорить, мне хотелось бы попросить вас, дорогой читатель (и, думаю, родитель), на секунду приостановиться. Вспомнить прошедший день. Прошедший час. Может быть, даже прошедшую неделю. Хотя, думаю, неделя – это слишком. Не понадобится неделя. Неделя складывается из дней – поэтому одного дня будет достаточно.

Один день. Который сегодня. Если он только начался – можно взять вчерашний. Картина от этого, думаю, изменится мало.

Давайте вспомним, что мы делали в этот день. Работа, ремонты, посуда, походы по магазинам… Это можно пропустить.

Вспомним лишь то, что имеет отношение к нашему сыну. Непосредственно.

Сколько времени мы провели вместе. Вообще.

Сколько – только с ним. Один на один.

Сколько раз его похвалили.

Сколько – поругали.

Как вы встретили его по приходу из школы (детского садика).

О чем расспрашивали в течение дня.

Какое у него было настроение.

Улыбался ли он в ответ?

Обняли ли мы нашего наследника хоть разочек?

Поцеловали ли в щечку?

Погладили по голове?

Похлопали по плечу?

О чем он нам рассказывал?

Что мы ему отвечали?

Куда он побежал?

Как зовут его друзей?

Ладно-ладно. Понимаю: так нечестно. Столько вопросов. Впрочем, к черту их, эти вопросы. Это так, указать направление. Может быть, так будет проще вспоминать события прошедшего дня. А может быть, и нет. Главное не в вопросах. Главное – чтобы в итоге наше ощущение было примерно таким: «Все нормально, я сделал все, что мог».

И чтобы при этом досадливая, тоненькая задняя мысль не сверлила черепную коробку. Не намекала слабеньким голоском, что это всего лишь самоуспокоение. Что на самом деле нам просто хотелось бы, чтобы было именно так.

Потому что если прикинуть баланс – баланс наших криков, невнимания, пренебрежения, злости, усталости, нежелания общаться с родным ребенком – и сравнить этот тяжкий груз с тем, что мы можем назвать позитивом, – баланс этот зачастую оказывается не в пользу последнего.

Потому что мы устаем.

Потому что мы пришли с работы, а зарабатывать деньги – не сахар.

Потому что предстоят еще сотни дел и тысячи проблем.

Потому что я пришел (пришла) домой отдохнуть, а тут еще этот…

Потому что просто подвернулся под горячую руку.

Да и вообще – ладно, сегодня я не в настроении, но есть еще завтра. И послезавтра. И еще много-много дней и ночей. Да чего там дней – годы, десятилетия впереди.

А теперь на секунду представим, что завтра его не станет.

И все. Исправить ничего нельзя. Остается только это: рвать волосы, что не успели. Что недосказали. Недолюбили. Так мало были вместе…

Нет. Забудьте. Не нужно такое даже представлять. Не нужно. Не стоит. Давайте лучше о том, какое это счастье, когда рядом с нами – он. Наш сын. Наш ребенок. Как это замечательно, когда есть кого прижать к себе. Заглянуть в глаза. Поделиться тревогами и счастьем. Улыбнуться друг другу Пройтись по улице, держась за руки. Погонять мяч по комнате. Просто жить на одной Земле. В одном доме. Это действительно счастье.

Которого мы часто – слишком часто! – не замечаем.

Неправда? Замечаем? Иногда даже чаще, чем хотелось бы?

Что ж, может быть. Счастлив был бы ошибиться. Тогда мы должны знать нашего мальчика как свои пять пальцев.

Какой он?

Давайте так, навскидку, исключительно «по памяти» вспомним, какие у него глаза.

Карие? Или все-таки светло-коричневые? Может быть, зеленовато-серые, «в папу»? Или небесно-голубые? А пятнышко на радужке в каком глазу? А на ярком свету как меняется их цвет? А кончики век – они смотрят вниз или вверх? А ресницы светлые или темные?

Итак, получилось вспомнить? Или только приблизительно? Или вообще не до того, чтобы заниматься подобными глупостями? В конце концов, есть более важные вещи: заработать денег, сделать квартальный отчет, попасть на распродажу, зажарить курицу… Да мало ли чего еще.

Кто ищет – тот всегда найдет. Зачастую – на свою же голову.

Хорошо, это было просто. Теперь тестик посложнее.

А что он любит, наш сын? В самом широком смысле: делать, кушать, смотреть, надевать, петь – список можно продолжить самостоятельно. Для пущей наглядности – на листочке бумаги. Хотя бы в таком порядке.

Мой сын любит:

Из еды:

…

…

…

Из развлечений:

…

…

…

Из занятий:

…

…

…

Ну, хватило листика? Может быть, понадобился еще один? Или после одного-двух пунктов пришлось сильно призадуматься? А может быть, срочно понадобилась «помощь зала»?

А теперь давайте попробуем так: пусть он сам, своей рукой, вычеркнет те пункты, где мы ошиблись. Всякое бывает: мыдумаем, что наш ребенок обожает чипсы, а оказывается, что он грызет их лишь потому, что перед скучными телепрограммами просто нечем занять руки и рот…

И чего там у нас получилось? Много несовпадений? Сколько пунктов зачеркнуто? Со сколькими наш парень согласился? Ну хоть где-то совпадения есть?

Значит, еще не все потеряно. Счастлив тот родитель, который знает «любимые места» своего ребенка. Горе тому, кто не представляет, чем «питается» его чадо.

И еще одно, на грани экстрасенсорики.

Давайте так, безо всяких догадок, на чистых ощущениях: как сейчас чувствует себя наш мальчик? Именно сейчас, в данную минуту?

Ему хорошо?

Грустно?

Он утомился?

Старается что-то сделать?

Злится?

Может быть, ему больно?

А может быть, вам не нужна никакая экстрасенсорика, чтобы чувствовать это?

Не стоит воспринимать последний «тест» слишком серьезно. Угадали – и прекрасно. Нет – и на старуху бывает проруха. Ничего страшного. В конце концов, не каждый рождается Вангой или Анатолием Кашпировским.

Ну а если читатель воскликнул: «Да что за глупость!» – вовсе замечательно. Очень может быть, что чувствовать своего ребенка для него (хотя скорее – для нее) – самое естественное состояние. А естественное в тестах не нуждается.

Если вы чувствуете своего ребенка как самого себя, угадываете его желания, читаете его мысли, живете его чувствами – что же, данная книга вряд ли вам понадобится. Разве что в качестве развлекательного чтива, иногда слегка полезного. Временами. Если же по сей день ваш мальчишка остается для вас загадкой, если вы не представляете, как его воспитывать и о чем с ним говорить, если каждый божий день вы задаете себе вечный вопрос: «Что делать?», то эта книжка может оказаться хорошим подспорьем. Ибо если вы задаете себе такие вопросы, значит, вы ХОРОШИЙ родитель. А писал я эту книгу именно для них – для ХОРОШИХ родителей.

Глава 2. Какой он?

Самый краткий ответ: самый лучший.

Ответ правильный. Совершенно. Для нас он – самый лучший. Потому что – наш. В любое время года, что бы ни случилось – наш сын был, остается и будет лучшим. Самым любимым, самым желанным и самым дорогим в этом мире сыном.

Хотя иногда хорошо бы об этом забыть. На время.

Но об этом – позже. Пока поговорим о вещах более прозаических. Например, о том, что мы знаем о нашем самом-самом.

Он холерик? Сангвиник?

Интроверт? Экстраверт?

Визуал? Кинестетик?

Гуманитарий? Техник?

Конечно, можно не забивать себе голову всяческими психологическими терминами и определениями. Какая, в самом деле, разница – меланхолик наш мальчик или флегматик? Мы-то прекрасно знаем, какой он, да и не станем его любить меньше, если определим его в какой-либо психологический тип.

Может быть, такой подход будет правильным. При условии, что у вас с вашим ребенком – полное взаимопонимание.

А если нет?

А если нет – тогда нужно изучать. Всматриваться. Интересоваться. Определять. В таком случае типология поможет. Поможет потому что несмотря на то, что именно ваш ребенок – уникальный, единственный, самый-самый и ни на кого не похожий… Так вот – несмотря на эти совершенно справедливые высказывания, на свете существует огромное количество других ребят, которые в чем-то похожи на вашего. Единственного и неповторимого. И, что интересно, родители этих ребят сталкиваются практически с теми же проблемами, что и вы. Но самое главное состоит в том, что кто-то другой эти проблемы уже успешно разрешил. И возможно, знает ответ на те вопросы, которые последнее время не дают вам спать.

Может быть, эти ответы были бы не просто полезны, а жизненно необходимы именно вам. Очень может быть.

Но советов и методичек – море. Как знать, что можно применить именно к нашему ребенку, а что лучше обойти стороной? Один из способов – искать подобное.

Зачастую методы, прекрасно работающие с холериком, совершенно неприемлемы в отношении меланхолика. Общаться с кинестетиком нужно не так, как с аудиалом. Темы, которые обожает техник, будут совершенно не интересны гуманитарию.

Впрочем, может быть, потренируемся в определении?

Темперамент

Итак, темперамент.

Всего четыре позиции.

Холерик.

Сангвиник.

Меланхолик.

Флегматик.

Трудно найти человека, который не слышал бы об этих четырех типах темперамента. Еще труднее найти тех, которые четко представляют себе, как образуются эти типы и что, собственно, они собой представляют. Обычно наши представления выглядят примерно так:

• холерик: подвижный худенький истерик, вечно мечется из стороны в сторону;
• сангвиник: эдакий весельчак, которому все нипочем;
• флегматик: медлительный толстяк с постным лицом, которому все «по барабану»;
• меланхолик: вечная плакса и зануда.

Конечно, в этих описаниях присутствует зерно истины. Однако не все так просто… Хотя и не так сложно, чтобы специально изучать толстые тома психологических книжек для понимания сути темперамента.

Если кратко – то нужно запомнить три умные вещи.

Первая: нервная система может быть сильной, а может быть слабой.

Вторая: нервная система может быть уравновешенной и неуравновешенной.

Третья: нервная система может быть подвижной и малоподвижной.

Все не так сложно, если привести несколько наводящих примеров. Что такое сила нервной системы? Сила – она и есть сила. Внешне эта сила проявляется так.

Наш мальчик подвижен, много бегает, любит активные игры и, кажется, может бесконечно носиться по двору. Можно подумать, что он просто не знает усталости. Впрочем, даже когда он у стает, отдых не бывает слишком продолжительным: посидел, перехватил бутерброд с сыром – и снова в игру. Сидеть он не любит, как не любит однообразие. Здоровье у таких ребят, как правило, очень даже неплохое.

А вот если мальчишка не любит бегать, отлынивает от любых физических нагрузок, избегает шумных компаний и его не интересуют школьные дискотеки, праздники и вечеринки, тут, скорее всего, нужно говорить, что нервная система у него слабая. Работает с неохотой, быстро устает, долго отдыхает, его не вытянешь на улицу – вот еще признаки данного типа. Шум, гам, суета не для него. Любит привычное и знакомое, не жалует все новое, которое его пугает. Легко простужается и вообще – ребенок, как правило, болезненный.

С силой разобрались. А вот что такое уравновешенность?

Когда наш мальчишка радуется – ему хорошо, плачет – плохо, смеется в меру, расстраивается, только если есть причина, – то есть когда мы говорим, что он реагирует «нормально», – значит это уравновешенный тип нервной системы. Порезал палец – заплакал. Перестало болеть – тут же успокоился.

Когда же мальчик плачет без видимой причины, или как-то слишком легко переходит от плача к смеху, частенько закатывает истерики или наоборот, бурно веселится непонятно по какому поводу – есть резон говорить о неуравновешенности. Его трудно остановить, когда он хохочет, трудно успокоить, когда плачет, его настроение меняется по сто раз на дню.

Осталось разобраться с подвижностью. В принципе, и тут нет ничего особо сложного.

Если наш мальчишка способен испытывать самые разнообразные эмоции, непринужденно переходить от одной к другой, быстро и адекватно реагировать на разные ситуации – вовремя и к месту – то говорят, что нервная система у него подвижная, или гибкая. С таким парнем просто: он легко вживается в новую обстановку, контактен, приятен в общении. При этом нетрудно понять, что он чувствует, ибо эмоции отображаются всем его обликом.

Если же, наоборот, на любые раздражители мальчишка реагирует как-то не вовремя и не до конца, когда порой трудно понять, что он испытывает, когда на любую эмоцию его нужнодолго «раскачивать», говорят о малоподвижной, или негибкой нервной системе. Нельзя сказать, что это однозначно плохо: иной раз такая «вязкая» нервная система дает определенные преимущества в ситуациях, когда действительно лучше бы «поберечь нервы».

Впрочем, так просто все выглядит только на бумаге. На практике без определенного опыта трудно понять, к примеру, где «показывает себя» уравновешенность, а где – элементарная малоподвижность. Тренировки и опыт – вот ключ к успеху. Банально, но верно.

Вот теперь нам можно вывести и темперамент. А определяется он следующим образом.

Слабый тип нервной системы – меланхолик.

Соответственно, сильные типы – сангвиник, флегматик и холерик.

К уравновешенным типам относятся флегматик и сангвиник.

К неуравновешенным – меланхолик и холерик.

А как быть с подвижностью? А вот как.

К «подвижным» относятся сангвиники и холерики, однако их подвижность разная.

Если «подвижность» сангвиника достаточно гармоничная, то есть он умеет как расшалиться, так и остановиться, то холерик быстро вспыхивает, но «затормозить» вовремя бывает не в состоянии.

«Малоподвижными», или «негибкими», являются флегматики и меланхолики. Опять же, по-разному. Флегматики просто инертны, то есть долго раскачиваются и не столь быстро реагируют на всяческие потрясения. Меланхолики же в силу слабости нервной системы реагируют просто вяло. Их эмоции – маловыразительные, слабые и невыраженные.

Как же определить, кто есть кто? А хотя бы вот так: представив себе вашего парня в следующих ипостасях.

Автомобиль

Сангвиник. Толстенький семейный минивэнчик, с надежным тяговитым мотором, с достаточно привлекательной внешностью, бодрым характером и хорошей, предсказуемой надежностью.

Холерик. Маленький, мощный спортивный кар с взрывным мотором и полным отсутствием тормозов. Быстрый, шумный, шустрый – однако не слишком надежный и выносливый.

Флегматик. Медленный, мощный и неповоротливый тяжеловоз. Или нет: поезд. Товарный поезд. Набирает обороты очень долго, так же медленно разгоняется, однако потом – попробуй остановить! Надежный, сильный, большой. Кажется, сдвинуть его с рельс не сможет никто.

Меланхолик. Небольшой маломощный электромобильчик. Ни особой скорости, ни маневренности, ни тяговитости. Аккумулятор быстро разряжается, и тогда всякой подвижности и вовсе приходит конец. Посему боится всего: встречного ветра, высоких подъемов, крутых спусков и ночевок под открытым небом.

Зверь

Сангвиник. Медвежонок – подвижный, крепкий, ловкий и выносливый.

Холерик. Белка. Быстрая, мелкая, непоседливая, подвижная.

Флегматик. Слон. Большой, мощный, медлительный, толстокожий.

Меланхолик. Ленивец. Медленный, вялый, слабый и печальный.

Герой мультфильма

В принципе, чтобы далеко не ходить, – все типажи можно найти в известном советском мультике про Пятачка и Винни-Пуха. Помните четырех главных героев этого шедевра мультипликации: поросенок Пятачок, медвежонок Винни, мудрая Сова и вечно депрессивный ослик Иа. Кто из них кто? Думаю, стоит сделать так: вы сами определите эти типы. Тем более что ничего сложного тут нет – характеры героев прописаны очень даже ярко. Итак,

Винни-Пух —

Пятачок —

Сова —

Ослик Иа —

Зачем это нужно? А вот затем, чтобы знать, на что он способен, наш мальчишка. Понятно, что испортить настроение Винни-Пуху гораздо сложнее, нежели ранимому ослику Иа. Само собой, что рассудительная Сова будет довольно медлительной, зато сделает все аккуратно и без суеты. А Пятачок легко загорится новой идеей, но так же легко и остынет. Учитывая темперамент нашего ребенка, мы избежим множества проблем и трудностей. Скажу больше: мы станем лучше понимать друг друга.

Что намного важнее.

Итак, наш ребенок – сангвиник.

То есть: в меру подвижный, довольно выносливый и активный, практически всегда в хорошем настроении, порученную работу выполняет на совесть, причем делает все в хорошем темпе. Рассудителен, особых хлопот не доставляет, плачет, когда больно, смеется, когда смешно. Довольно «удобный» ребенок. Уживается практически с любым типом родителя. Если у вас такой мальчишка – вам повезло. Скорее всего, с ним будет меньше хлопот, нежели с другими детишками. Может быть, меньше и драйва – но это уж на любителя.

Чего ожидать: предсказуемости. Активности, но не «запредельной». Неугомонности – у сангвиника много сил, ему нужно их тратить. Поэтому слишком спокойным родителям, в общем, придется побегать.

Чего избегать: застоя. Этот малыш должен двигаться, развиваться, изучать. Ему нужна работа, занятие. Излишняя опека, всяческое кутание, «укрывание» от трудностей и забот губят такого ребенка. Его стихия – преодоление.

А если он – холерик?

То есть: непоседа, забияка, сотни дел, вспыхивает, как порох, хватается за все и очень быстро сгорает. Эмоции богатые и очень яркие, но какие-то неглубокие, нестойкие. Не отличается особой силой и выносливостью, долгие занятия его утомляют. Бывает очень надоедливым. Нужен глаз да глаз – никогда не знаешь, куда его занесет.

Чего ожидать: действия. Непрерывного. Иногда бестолкового, хаотичного, неугомонного. Того, что с ним «не соскучишься». Что за этим ребенком нужен постоянный присмотр. И еще – что эмоции этого парня предсказать нелегко.

Чего избегать: занудства и однообразия. Длительных нравоучений и тоскливого ничегонеделания. Лишней критики. Не поможет, а вот отношения испортятся.

Флегматик – это уже совершенно другой мир.

То есть: медлительность, спокойствие, весьма «позднее зажигание», инерция, выносливость. Эмоционально флегматик более спокоен, чем сангвиник и тем более холерик, тем не менее он способен на сильные чувства. Довольно вынослив, любит неторопливые, знакомые занятия. Не очень-то ориентируется в новом и не жалует изменения. Трудно раскачать, но и остановить непросто.

Чего ожидать: предсказуемости, «непробиваемости», устойчивости. Того, что придется попотеть, прежде чем удастся расшевелить этого парня. Исполнительности и относительной аккуратности. Пунктуальности – он никуда не спешит, потому и никуда не опаздывает.

Чего избегать: понуканий и спешки. Не помогут, хотя иногда процесс ускорить и удается. Правда, незначительно. Ибо спешка – это не его стихия. Как не его стихия – быстрое ориентирование в ситуации. И еще не стоит давать ему множество разнообразных заданий – зря потратите время и нервы. И свои, и его.

А что с меланхоликом?

То есть: слабым, плаксивым, очень чувствительным ребенком, для которого любая нагрузка, любая ответственность – это стресс. У которого на большинство жизненных неурядиц ответ один – слезы. Который не выносит улетных вечеринок и избегает шумных праздников.

Чего ожидать от этого ребенка? Как правило, постоянных жалоб, «не могу» и «не хочу», малоподвижности и острой зависимости от мамы. Он не любит оставаться один, этот маленький меланхолик, в то же время не слишком-то жалует общество и просто не переносит шумные компании. Не любит работу и вообще физическую нагрузку, к большинству занятий быстро теряет интерес и утомляется.

Чего избегать: обвинений, разоблачений, сравнений с другими детьми. Не стоит его стыдить за слабость и нежелание что-то делать: пониженный тонус для такого ребенка – природная данность.

Теперь о главном. О том, как научиться использовать это знание. Прелестно, конечно, знать тип темперамента своего ребенка. Замечательно, если мы учитываем его особенности. Но гораздо лучше, если мы научимся использовать это знание на практике.

Как? Да, в общем-то, несложно. Помните сравнение с машинками? Ну, там, где

сангвиник – минивэн;

холерик – спортивная машинка;

флегматик – паровоз;

а меланхолик – электромобиль.

Как их используют? Для каких целей? Что можно поручить каждой из этих машинок? Для чего они непригодны? В конце концов, как ими управлять?

Тут, в принципе, больших знаний и не требуется. Обычная житейская логика.

К примеру, как используют минивэн, символизирующий сангвиника?

А как угодно. И для поездок на дачу, и в качестве небольшого грузовичка, и как хороший тягач. Плюс – довольно-таки уютный «домик на колесах». В общем – машинка на все случаи жизни. Эдакий универсальный автомобиль, в меру быстрый, в меру выносливый, в меру объемный – во всем «в меру».

Для чего же он не предназначен? Для монотонной, тяжелогруженой езды по рельсам либо по однообразному, раз и навсегда проложенному маршруту. И дело вовсе не в нагрузке – как раз нагрузки наш минивэнчик выдерживает немалые, – а как раз в однообразности.

В отличие от паровоза-флегматика. Вот ему как раз разнообразие и занятные пейзажи за окном не очень-то и нужны. Его стихия – надежно «впрячься» и тащить. Пусть медленно, пусть без внешних спецэффектов – зато надежно и неуклонно.

Чего не может? Правильно, не может крутиться, как самокат. Потому что – паровоз: ему нужно пространство, время, раскачка. Не может остановиться враз. Опять же потому, что паровоз, а паровоз – тяжелый. Еще не слишком тянет на роль универсала, хотя, в общем, может многое и на достаточно высоком уровне. Однако медлительность и определенная неповоротливость делает эту универсальность несколько урезанной, что ли…

Спортивный кар, то бишь холерик, очень быстр, легок на подъем – то есть очень шустро разгоняется, и способен перегнать любого из описанного здесь квартета. Быстро разворачивается на все триста шестьдесят градусов, способен молниеносно поменять направление движения и выполнить задание в мгновение ока. Замечательный автомобильчик лишь с одним несущественным недостатком: не может вовремя затормозить. Конструкция такая… К тому же совсем чуть-чуть ему не хватает постоянства: соревнования, гонки – вот его жизнь. Лошадиная упряжка в его планы не входит.

Нагрузиться по самое «не могу» и тащить – это не для него. Как и какое-либо постоянство. Ему нужно разнообразие, впечатления, адреналинчик. Без этого быстро скисает и лишается большей части своих достоинств.

Чего не может? Не может «пахать», настойчиво и равномерно. Не его это. Не может сидеть на одном месте. Не выносит длительных и тяжелых нагрузок. Вообще не терпит однообразия. В общем, его девиз – движение, и с этим нужно смириться.

Чем отличается электромобиль, он же меланхолик? Тем, что его двигательный ресурс сильно ограничен емкостью аккумулятора. Он может неплохо бегать, но недолго – пока хватит зарядки. Он может быть довольно подвижным, но опять-таки! Где взять энергию? Ему нельзя далеко убегать от источника питания – то есть от родителей, воспитателей, опекунов, нянек – ото всех тех, кто о нем заботится. Иначе «обесточивание» очень быстро приведет его к полной потере сил. Такой автомобиль не слишком-то нагрузишь, не отправишь в далекое путешествие, не выставишь на гонки. В общем – непонятно еще, кто на ком будет кататься…

Внимание, уход, своевременная подзарядка аккумуляторов – вот что необходимо такому автомобильчику. Если все работы будут производиться качественно и в срок, есть шанс на относительно беспроблемную эксплуатацию. Но не то что он вдруг сможет таскать хорошие грузы или выигрывать соревнования по кроссу. Рассчитывать все равно не стоит. Это не его стихии…

Пересказывать, для чего не предназначен этот автомобиль, – нет никакого смысла. Для очень многого не предназначен. Для него – исключительно щадящие условия эксплуатации. Но что-то особенное в нем все же есть. То, за что можно будет мириться со многими его слабостями.

Ну и, видимо, на этой оптимистической ноте следует закончить наше очень общее знакомство с типами темперамента. Дальше – реальный риск забраться в дебри с нулевым практическим результатом.

Поэтому – пока предлагаю просто поиграть «в машинки». А тех, кого утомляют подобные тривиальные занятия, – приглашаю продолжить путешествие в мир мистики. Не простой – а воспитательной.

Глава 3. Обыкновенная мистика: воспитательная биоэнергетика

В принципе, воспитание – штука довольно скучная. Скучная своей тривиальностью и обыденностью. Каждый день одно и то же – пусть даже и «правильное», но иногда как раз самые правильные вещи оказываются такими пресными!

А давайте ударимся в мистику. Причем не в лишь бы какую, а в мистику «воспитательную». Правда, в этой мистике не будет призраков, астральных путешествий и вызывания духов. Пусть этим занимаются сценаристы фильмов ужасов. Нам, родителям, и без этих барабашек ужасов хватает. Поэтому наша мистика будет сугубо светлой – про энергию любви, про тепло маминых рук, про настроение цветов радуги. В общем – мистика в самых что ни на есть обычных вещах, которые зачастую мы просто не видим.

Или не замечаем.

Хотя ничего потустороннего в этих вещах нет – все очень даже просто и, как бы это лучше выразиться, – ощущаемо. Обычная физика, пусть и не из курса седьмого класса.

Чтобы жить, нам нужна энергия. Впрочем, не только нам. Автомобилю, кофемолке, атомной станции, обычной лампочке.

Без энергии это все – неподвижные предметы. Мертвые вещи. Оживают они только тогда, когда их «кормят». Бензином. Электричеством. Ураном.

Вот человеку тоже нужна энергия. Не только та, которая имеется в помидорах или сосисках. Она тоже необходима, никто не спорит. Но кроме этого человеку не выжить без воздуха. Без солнечного света. Без тепла.

А еще – без материнского внимания и ласки.

Без общения с себе подобными.

Без похвалы и признания.

Без прикосновений и объятий.

Без любви.

Кто-то возразит: да вырастают! Да выживают без всего этого!

Не соглашусь. Может быть, кто-то и вырастает. Может быть, кто-то и выживает. Только этот «кто-то» уже не будет Человеком. Хотя, возможно, внешне и будет похож на человека.

Чуток пораньше мы сравнивали наших мальчишек с автомобилями. Сравнение, при всей своей условности, довольно удачное. Автомобиль потребляет энергию – энергию топлива. Преобразуя ее в движение, в электрический ток, в угарный газ… Примерно то же происходит и с нашим мальчиком. Пока есть топливо – он бегает, прыгает, кривляется, играет – одним словом, двигается. Когда «бензин» заканчивается, он начинает капризничать, лениться, становится апатичным – совсем как двигатель в машине, который начинает сбоить, если топлива не хватает. А потом – полный стоп.

Хотя не совсем так: человек все же прочнее и сложнее машины. До «полного стопа» довести его не так-то просто. Будет «сбоить», то есть истерить, нервничать, злиться, впадать в депрессию – но все равно двигаться. Хоть как-то.

Хотя, откровенно говоря, толку и удовольствия от такого «движения» не получит ни сынишка, ни его родители.

А что делать?

Знакомьтесь: это Руслик. Ему четыре года. Теперь он чего-то не в духе: ноет, бегает за мамой хвостиком, ничего не хочет делать сам.

– Руслик, подними листочек!

Опять кислая мина, раздраженное топанье ногами и уже надоевшее:

– Не могу-у-у!

– Руслик, собери игрушки!

– Не могу-у-у!

За столом повторяется: не хочет брать ложку, кривится, требует, чтобы его кормили с ложечки. Как маленького…

…Через полчасика Руслика не узнать: он носится по комнатам, изображая то самолет, то джип. Он – бодр и весел и прекрасно справляется сам. Что за волшебство? Да никакого. Мама покормила его с ложечки. Каких-то пять минут. Вот и все. Спросите, при чем здесь ложечка? Да, собственно, не при чем. Ее могло и не быть. Хватило бы одного маминого внимания. Всего пяти минут. Зато – только для него.

Ответ простой: заправиться. По полной аналогии с автомобилем. Залил бензинчика (или солярочки – это уж у кого как), и езжай себе дальше.

Только вот ни бензина, ни солярки мальчики не употребляют. Они употребляют фрукты, бутерброды и чипсы. Однако как раз об этой пище я рассказывать не стану – думаю, в любой семье найдется специалист, который гораздо лучше меня разбирается в способах приготовления домашних салатов и вареной курицы. Я же хочу напомнить о другой пище – пище невидимой, но совершенно необходимой любому мальчишке. И не только мальчишке.

Об энергии любви, внимания и заботы.

Однако и этой энергией нужно уметь пользоваться, ибо даже самая что ни на есть бескорыстная любовь (если, конечно, такая бывает) может привести к самым непредсказуемым последствиям. И не всегда эти последствия будут нас радовать…

Итак, на что мы должны обращать внимание, вступая в дебри биоэнергетики?

• на количество «топлива» в «бензобаке» нашего мальчика;
• на качество этого «топлива»;
• на способы «заправки».

Как распознать, что наш мальчишка полностью «заправлен» и не нуждается в дополнительном «топливе»?

В общем-то, это не так сложно. Признаки полной «заправки» достаточно просты и довольно легко читаются. Если наш мальчик

• активен;
• увлечен любимым занятием, от которого его не оторвать;
• бегает, смеется, размахивает руками – словом, «радуется жизни»;
• не пристает к нам, родителям, с навязчивыми вопросами;
• не капризничает и не жалуется —

то, вероятнее всего, его энергетический «бак» полон. Он не нуждается в дополнительных «вливаниях». Поэтому самое мудрое в данной ситуации – не приставать к нему с лишней заботой (о нем же), а просто заняться своими делами. Ведь наш ребенок способен работать автономно – пока не «сядет батарейка». А об этом мы обязательно узнаем по следующим признакам. Если

• ребенок становится пассивным;
• вяло играет или просто бросает любимую игру;
• тянется к родителям, канючит, задает порой глупые вопросы, надоедает;
• начинает капризничать, истерить, злиться;
• неадекватно реагирует на замечания, не слушается —

то, похоже, наш мальчишка нуждается в заправке. Все просто: его энергетические запасы истощаются, и наступает время их пополнить. Как это сделать, мы рассмотрим ниже, а пока у нас есть еще одна интересная тема – о качестве этого самого «топлива». Точнее, о том, как распознать, какого качества мы заливаем «горючку».

Впрочем, не мешало бы сначала выяснить, а что за топливо потребляет наш мальчик? Опять-таки имеем в виду, что в данном случае мы говорим вовсе не о пище материальной. Не о том, что поступает в организм, говоря сухим медицинским языком, «перорально». В чем нуждается наш мальчишка каждый день, каждый час практически так же, как он нуждается в блинчиках, компотах и картошке с котлетами?

В простом родительском тепле.

В ласке – простой человеческой ласке.

Во внимании качественном и эксклюзивном, то есть направленном только на него.

Именно этими видами «топлива» рекомендуется заправлять нашего малыша ежедневно. Как часто – рассмотрим чуток позже. Пока же о том, как именно происходит «заправка» теплом, лаской и вниманием.

Ничего особенно сложного в этом нет. Однако, как ни странно, об этих простейших вещах многие родители просто забывают. Или, что еще более удивительно, просто не умеют ими пользоваться. Или не считают нужным – что для ребенка, собственно, не лучше.

Особенно это касается мальчиков. Девчонкам действительно достается больше тепла и ласки – просто потому, что они девочки. А вот мальчикам приходится не так сладко: если до годиков пяти-шести их еще тискают и позволяют всякие «телячьи нежности», то к началу школьного возраста такие проявления нежности начинают постепенно сокращаться, а то и вовсе исчезать. Что, собственно, не есть гут. Потому как это еще большой вопрос – кому ласка и тепло нужны больше: мальчику или девочке.

Между прочим, «заласканный ребенок» – тоже явление малоприятное. Так что тут важно все-таки соблюдать меру. Но это так, «на будущее».

Итак, родительское тепло. В принципе, категория в целом понятная. А вот в чем конкретно она заключается, скажет далеко не каждый родитель. В чем же? В первую очередь, в атмосфере доброжелательности к своему мальчику. Вообще, ко всем членам семьи, ибо большую ошибку совершают те, кто считает, что можно ограничиться сюсюканьем только с ребенком, тогда как отношения с другими членами семьи могут быть довольно напряженными.

Тепло – это безусловная поддержка.

Это теплые слова одобрения и похвалы.

Это готовность помочь в любую минуту.

Еще это ласка, внимание и забота.

О безусловной поддержке все же стоит сказать несколько слов: безусловная поддержка вовсе не означает, что мы будем выгораживать нашего мальчика в любой ситуации, что бы он ни вытворил. Не означает она и того, что мы будем одобрять любой его поступок, даже самый гадкий. Она означает только то, что в любой ситуации, в любой беде и при самых страшных проступках он все равно остается нашим сыном и мы все равно не отвергнем его. И самое главное – чтобы наш ребенок действительно это чувствовал.

То же можно сказать и о похвале – хвалить, признавать заслуги и успехи, однако опять-таки – не до безумства, когда просто «захваливают» либо одобряют поступки, которые одобрять нельзя никак. Но хотя бы разок в день можно похвалить и просто так – потому, что он у нас есть. Самый лучший мальчик на свете.

Готовность помочь – это помощь там, где она необходима. То есть там, где наш парень явно не справляется. Более того – это помощь в ситуации, где он сам просит о помощи. В иных ситуациях (кроме разве что самых экстремальных) помогать не стоит. Для парня любая помощь со стороны является прямым указанием на то, что он сам не способен это сделать. А это, как-никак, удар по самолюбию. То есть – душевная травма.

Ласка – это прикосновения, поглаживания и «обнимашки».

Это ласковые слова, всякие «нежности» и признания в любви.

Это любящий, теплый взгляд глаза в глаза.

Ребенок, как маленький котенок, нуждается в том, чтобы его гладили, обнимали и тискали. Конечно, пока мальчишка еще мал, с такими проявлениями нежности проблем не возникает. Малыша можно и на коленки взять, и по головке погладить, и поцеловать в щечку. С возрастом такие проявления нежности становятся вроде бы неуместными, особенно в отношении сына. Он может элементарно стесняться, когда мама его целует либо гладит по голове, «как маленького». Тем не менее только прикосновения дают возможность физически, так сказать, материально ощутить заботу и ласку, которые необходимы, в общем-то, в любом возрасте. Поэтому – не меняя суть, меняем форму. То есть всяческие «обнимашки» и «щекотулечки» заменяем более сдержанными рукопожатиями, похлопыванием по плечу. Для пап существует еще одна древнейшая форма общения – шуточная борьба. А еще можно поправить одежду, стряхнуть пыль, пригладить сыну волосы. Просто посидеть рядом – бок о бок.

О ласковых словах, наверное, знают все. Только не все их умеют произносить. А очень-очень многие даже не считают нужным. Мол, и так все понятно, раз забочусь – значит, люблю. Между прочим, это довольно распространенная ошибка – заменять одно другим. Мол, сам догадается. Но «догадываются» далеко не все и не всегда. Так не лучше ли действовать прямо? Любим мы нашего мальчика? Очевидный ответ – «да». Так давайте ему об этом так и скажем. И желательно не раз. Чтобы не забывал…

– Ты у меня самый любимый на свете…

– Молодец!

– Я знал, что у меня такой хороший сын…

А еще можно похвалить за помощь, за правильно выполненное домашнее задание, за хорошо убранную комнату. Да мало ли найдется дел, за которые можно похвалить! Впрочем, опять-таки помним золотое правило, которое звучит по-польски примерно так: «Цо задуже, то не здрове». То есть перебор здоровья не прибавит. Как и какой-либо иной пользы.

В принципе, многие родители если не активно используют прикосновения и ласковые слова, то по крайней мере догадываются об их пользе и желательности. Однако о созидательной (равно как и разрушительной) силе обычного взгляда знают, увы, не все. А между тем это одно из самых сильных и верных средств. Взглядом можно приласкать. Можно напугать. Успокоить. Ввести в ступор. Направить. Обмануть. Разжалобить. Оскорбить. Взгляд может быть согревающим, как летний ветерок. Может быть обжигающим, как жар мартена. А может быть леденящим, как Ледовитый океан.

В общем-то, в данном случае нас больше интересуют согревающие, поддерживающие и теплые взгляды. Может быть, как-нибудь попозже ознакомимся со взглядами строгими. А вот испепеляющие, леденящие и ненавидящие обойдем стороной. И без них зачастую жизнь бывает не слишком уютной.

Прямой взгляд на незнакомого человека в психологии трактуют как открытую агрессию. В принципе, в животном мире так оно и есть: если животное пристально смотрит на вас, то, скорее всего, оно собирается напасть. Однако в мире людей не все так однозначно. Особенно когда эти люди хорошо знают друг друга. Например, как мама и ее сын.

В такой ситуации меняется многое. Теперь обычный прямой взгляд воспринимается не как агрессия, а как насущная необходимость, как поддержка, подкормка жизненной силой, энергией любви. Взглядом можно передать многое – и этим нужно пользоваться.

Даже так: необходимо пользоваться. Ребенок, которому не смотрят в глаза, не поверит ни вашим словам, ни вашим действиям. По крайней мере, будет чувствовать некоторую неуверенность, недосказанность. К такому же, если не худшему, результату приведет взгляд холодный, безразличный, растерянный и даже просто усталый. Не годится взгляд бегающий, ускользающий, косящий. Только так:

• прямо глаза в глаза;
• достаточно долго – по крайней мере, на две-три секунды;
• с улыбкой и в хорошем настроении.

Вот это и будет как раз то, что надо. Самая натуральная, самая качественная «подзаправка», которую необходимо проводить регулярно. По крайней мере, несколько раз в день. А теперь попробуем вспомнить: а сколько раз сегодня мы смотрели в глаза нашему мальчику? Или так: а вообще смотрели?

Понимаю, понимаю. Времени хронически не хватает. Тут успеть бы дела домашние поделать, а не в «гляделки» играть. Да и отдохнуть бы от всего – и от детей любимых в том числе…

Что поделать – все мы люди, все устаем и иногда просто отчаянно нуждаемся в покое, в отдыхе. В этом нет ничего криминального.

Только вот, положа руку на сердце: а разве мы на самом деле так заняты, что просто не в состоянии выкроить минутку-две на общение с нашим ребенком? Сколько дел мы переделываем, приходя с работы? Перелистываем прессу? Смотрим последние новости? Обзваниваем всех знакомых? Сидим в «Одноклассниках»? Может быть, действительно, в число этих неотложных и очень важных дел нужно включить еще одно. Да, да – именно как дело, как работу – необходимую и каждодневную. Работу, которая называется воспитанием сына.

В этой работе есть свои трудности, однако будем справедливы – есть и приятные моменты. Ребенок умеет быть благодарным, когда ему посвящают время. А самое главное: вложение сил и средств в ребенка – это самое выгодное вложение. Потому что это вложение не только и не столько в его, сколько в наше будущее.

Однако вернемся к нашим «гляделкам».

Каков он на самом деле, этот такой необходимый родительский взгляд? А, в общем-то, разный. Он может быть заинтересованным, удивленным, веселым, длительным, печальным и даже укоряющим. Все эти взгляды, как и разнообразие в пище, необходимы вашему сыну не меньше, чем салатики и витамин С. Суть даже не в том, каким взглядом мы смотрим на своего ребенка. Это, конечно, важно, но самое страшное – когда мы на него не смотрим вовсе. Когда избегаем контакта взглядом. Когда прячем друг от друга глаза. Вот это – уже не просто дурной знак. Это – катастрофа.

Поэтому попробуем хотя бы просто не прятать глаза, не отводить взгляд, не уходить от смотрящего на нас. Самое смешное, что иногда эти простейшие рекомендации кажутся чуть ли не невыполнимыми.

Если же все вышесказанное для вас неактуально, уже хорошо. Тогда можно задаться вопросом: а каким взглядом я смотрю на своего ребенка? Что, какую энергию я передаю в этот момент?

Хорошо бы, конечно, чтобы это была энергия любви, доброты и доверия.

Специально «натренировать» такой взгляд нельзя. Тут нужны не тренировки, а настроение. Даже не так: нужны установки. Нужна любовь.

Вот тут-то и кроется корень многих родительских ошибок. Ведь трудно найти родителя, который признается, что не любит своего ребенка. Нет, такое, конечно, бывает. И это вовсе не повод считать подобного папу или маму монстром. Однако большинство все-таки своих детей любит и, в общем-то, по-своему желает им добра. Потому советы типа «вы должны любить своего ребенка» или «смотрите на него с любовью» воспринимаются как обыденная наивная болтовня. Зачем напоминать о том, что и так наличествует как данность?

Но вот беда – все далеко не так однозначно. Любить и уметь выказывать свою любовь – это совершенно разные вещи. Вещи, которые вовсе не являются синонимами.

Многие, очень многие папы и мамы были бы просто поражены, услышь они открыто выраженное мнение своих собственных детей о них, родителях. Очень часто дети боятся родителей. Не доверяют им. Считают, что мама с папой их не любят.

Такие открытия повергнут в шок любого. Действительно: как же так? Стараешься, все ради него, ничего не жалеешь – и тут: «Меня не любят»!

Почему?!! Откуда это?

А потому, что дети – они тоже далеко не экстрасенсы. Каким образом можно догадаться, что тебя любят и ценят, если тебе об этом просто не говорят?

Как можно поверить в то, что ты – самый дорогой и желанный, если тебе не хотят купить сущую мелочь – игрушечный пистолет, а подсовывают на день рождения сто лет тебе не нужные ботиночки и рубашечки?

В конце концов, когда любят – то ведь целуют и обнимают, не так ли?

Вот, собственно говоря, и весь секрет.

Любовь нужно показывать.

И взглядом в том числе.

Лучше – внимательным и доброжелательным.

А еще – добрым словом. В котором обязательно должно быть признание в любви. Пусть завуалированное, пусть весьма скромное – но признание.

– Как бы я без тебя жила, сынулька?

– Рад тебя видеть!

– Давай посидим вместе, а?

А причем тут биоэнергетика? А вот как раз любовь и есть эта самая живительная биоэнергия, без которой ребенок существовать не может. Иначе он очень скоро перестает быть ребенком.

Впрочем, вернемся к вопросу, который мы ставили чуть ранее: о качестве биоэнергетического «топлива».

Наш мальчик нуждается во внимании – да.

В любви – несомненно.

В помощи – конечно.

Однако!

Все это должно быть КАЧЕСТВЕННЫМ.

Именно так – иначе любая подпитка пойдет не во благо. Помните? Лучше не пить вовсе, чем напиться из лужи. Впрочем, ситуации могут быть самыми разными. И все же – о качестве.

Что такое качественное внимание?

Это вовсе не означает, что мы должны таращить глаза, силясь не упустить ни малейших нюансов, происходящих с нашим мальчиком. Совсем нет. Качественное внимание – это, собственно говоря, время, отданное только ему одному. Безо всяких отвлеканий и посторонних дел. Пусть часок, полчасика, пятнадцать минут – но только для него. Выслушиваем не перебивая, разговариваем, не отвлекаясь на звонки, реплики со стороны и неотложные дела, находимся вместе, не отлучаясь на кухню, в соседнюю комнату или к соседке за новостями.

Совсем несложно, правда? И главное, ничего особенного от нас не требуется: просто некоторое время побыть с ним. Сколько? Зависит от многих причин. От того, насколько «заправлен» наш мальчишка. То есть: если он достаточно бодр и весел, – длительная заправка не понадобится. Парочка минут – и можно заниматься своими делами. Если же ему плохо, он грустит, подавлен или капризничает – значит, нужно выкроить побольше времени. Столько, сколько хватит на то, чтобы наш парень оживился, разговорился и снова вспомнил, что его ждет уйма интересных и неотложных дел.

Что же с качественной любовью? Как это сделать: заставить себя полюбить качественно?

А никак. Никак нельзя заставить полюбить. Более того: этого и не нужно делать. Совсем. Хотя бы по той причине, что родительская любовь либо есть, либо ее нет. Если ее нет – говорить о каком-то качестве нет смысла. Как нет смысла и читать эту книгу. Книга не научит любить, а любые воспитательные методики, даже самые «продвинутые» никогда не заменят родительскую любовь. Никогда и никак!

Что же тогда с качеством? А вот что: качественным должно быть проявление нашей любви. Именно так. Большинство родителей своих детей любят. Что, конечно, замечательно. Но из этого большинства только единицы умеют проявлять, показывать свою любовь. А не показывать любовь своему ребенку практически равносильно тому, что его не любить. По крайней мере, для него.

Ну а как это – показывать свою любовь?

Элементарно.

Объятиями.

Поцелуями.

Признаниями в любви.

Обменом взглядами.

Помощью и доверием.

Нет-нет, ничего не перепутано. Я прекрасно помню, что наша книга – о мальчиках. Да-да, эти самые девчачьи нежности – поцелуйчики, обнимашки и секретики на ушко – они жизненно необходимы не только дочуркам, но и сыночкам. И еще как!

Правда, с возрастом проявления любви меняются. То, что подходило дошколятам, уже не столь уместно в младших классах или совсем не уместно в подростковом возрасте. Но меняются лишь формы, суть же остается единой. Повторюсь: объятия, поцелуи, признания в любви – в общем, все вышеперечисленное – нужно мальчишкам в любом возрасте. Еще раз: в любом.

Однако большой ошибкой будет считать, что нашему мальчишке нужны только поцелуйчики да обнимашки. Конечно-конечно, скорее всего, он их очень любит, но… Но ведь нужно как-то и воспитывать, не правда ли? Хотя бы потому, что кроме него одного, любимого, есть еще мы. А потому плавненько переходим к другой теме – к теме сугубо воспитательной.

Глава 4. Воспитание: кнут или пряник?

Длинноносый мальчик из сказки, помнится, крайне отрицательно относился к воспитательным поползновениям одной своей знакомой с голубыми волосами. Воспитательный эксперимент этой юной Мальвины полностью провалился, о чем свидетельствовало заключение Буратино в темный чулан. Так сказать, в целях исправления. Сказка, конечно, но самое удивительное, что сценарий этой сказки повторяют тысячи родителей из года в год.

Сценарий этот довольно незатейлив и включает, в общем, всего три действия.

Действие первое: родители вдруг обнаруживают, что их чадо выглядит несколько запущенным в плане воспитания, и принимают в целом мудрое решение начать воспитательный процесс.

Действие второе: сам воспитательный процесс, стремительный и нежданный – как самум в пустыне Сахара. Начинается обычно внезапно и практически непредсказуемо для ребенка. Не имеет четкого плана и цели. Носит скорее разрушительный, нежели созидательный характер. Как правило, заканчивается полным провалом. То есть, попросту говоря, ребенок либо отказывается выполнять требования родителя, демонстрируя полное неприятие воспитательных мер, либо тихо саботирует процесс. В итоге наступает третья, заключительная фаза стихийного воспитания.

Действие третье: «разборка полетов». Как правило, виновным назначается объект воспитания, то есть сам ребенок. Естественно, не обходится и без заслуженного наказания – символического (впрочем, иногда совершенно реального) чулана. Занавес. Зрители уходят, актеры готовят новый спектакль.

Несмотря на то, что сценарий этот целиком переписан из известной сказки, он реально повторяется во многих семьях, в самом что ни на есть настоящем «реале». Более того: боюсь, что именно этот вариант «воспитания» и остается у многих единственно возможным.

А вообще – какое оно бывает, это самое правильное воспитание?

Насчет «самого правильного» не скажу – не знаю. Но воспитательных методик, тактик и систем превеликое множество. И даже беглое ознакомление с ними может основательно утомить и, что гораздо хуже, дезориентировать. То есть привести родителя к состоянию тихого помешательства, когда он не сможет не то что выбрать нечто свое, но и вообще найти какие-то единые решения в порой весьма противоречивых воспитательных советах.

Как не слишком большой поклонник каких-либо систем и методик, я предпочитаю не ограничиваться какими-либо жесткими направлениями. Живое, в общем-то, тем и отличается от мертвого, что пребывает в движении. И движения эти порой не вписываются ни в какие рамки. Однако некоторые общие правила – даже, скорее, не правила, а находки, облегчающие жизнь и общение с нашим парнем, – могут нам все же пригодиться. Посему, как говорится, «в общих чертах».

Не воспитывать своего ребенка мы не сможем в принципе. Мы можем вовсе не обращать на него внимания – и тем не менее все равно будем заниматься воспитанием. То есть воздействовать на него – своим поведением, к примеру. Глубоко ошибаются те родители, которые считают, что «воспитание» – это нотации и нравоучения. Отнюдь. Воспитание – это любое воздействие на ребенка. Любое. Взгляд. Поступок. Слово. Ситуация. Все что угодно. Глядя на нас, наш мальчик обязательно будет делать свои выводы – может быть, просто бессознательно. И обязательно будет «воспитываться». Другой вопрос, насколько нам впоследствии понравятся плоды такого «воспитания».

Так что иной раз не мешало бы направить процесс в нужное нам русло. И вот тут вырисовываются два основных пути.

Первый – это воспитание жесткое, строгое, практически диктаторское.

Второй – напротив, подразумевает мягкость, большую степень свободы и самостоятельности ребенка, а также позицию родителя как товарища, а не начальника.

Что включает в себя жесткое воспитание?

В первую очередь, это строгая дисциплина. Достигается она порой не слишком популярными методами: наказанием (в том числе и физическим), неусыпным контролем, постоянными нотациями и нравоучениями, «накачиванием» пресловутого родительского «авторитета», который не в последнюю очередь базируется на страхе.

Жесткое воспитание требует от родителя минимум творческих усилий, зато максимум физических. А как иначе, если приходится (по крайней мере, на первых порах) контролировать каждый шаг своего чада. Базируется этот тип воспитания на нескольких китах, или правилах, нарушать которые детям строго не рекомендуется. Формулируются эти правила примерно так.

1. Родитель всегда прав. Если родитель не прав, смотри пункт первый.
2. Папа (или мама) сказал – нужно сделать. Если не согласен с приказом – сначала выполни, потом возмущайся.
3. Обязательно наличествует набор обязанностей (или, если хотите, повинностей), которые обязан выполнять каждый член семьи.
4. Четко прописано, что такое «хорошо», а что такое «плохо». За «хорошо» можно получить конфетку, за «плохо» – вполне вероятно – ремня.
5. Лишнее свободное время – враг порядка. Поэтому без работы (необязательно полезной) никто сидеть не будет.

В принципе, подобная воспитательная практика при умелом подходе очень скоро приносит свои плоды. Со стороны семья, где практикуются диктаторские меры воспитания, выглядит достаточно неплохо: дети послушны, приучены к труду и ведут себя более или менее прилично. В доме, как правило, порядок, вещи лежат по своим местам, все прибрано и производит впечатление системы.

Что, собственно, дает жесткое воспитание?

• Четкость и простые алгоритмы, что и как делать;
• дисциплину и относительный порядок;
• освобождение родителей от необходимости ломать голову над сложными педагогическими проблемами;
• контроль над поведением своих детей;
• и, в качестве приятного бонуса, ощущение себя настоящим боссом.

Мягкое воспитание не подразумевает строгого контроля, дисциплины и обязательного исполнения каких-либо правил. Основные инструменты родителей «мягкого стиля» – уговоры, договоренности, личный пример. Иногда – откровенный подкуп и простой, но подчас весьма эффективный прием, именуемый «дави на жалость».

В отличие от жесткого метода, здесь предполагается большая творческая активность родителя. То есть приходится ежедневно ломать голову над тем, как выйти из той или иной ситуации. Ведь как ни крути, семейная жизнь полна не только улыбок и отдыха, но и каждодневных, рутинных, а порой и откровенно нелюбимых занятий. Домашние задания, уборка своей комнаты, постели, вещей; одевания-раздевания, помощь по дому, вынос мусора – да мало ли есть того, что не хочется, но «надо». Как быть, если слово «заставить» в этой семье стараются даже не произносить? Загадка…

В мягком воспитании тоже есть свои правила, хотя они и существенно отличаются от правил воспитания жесткого. Правила эти могут быть сформулированы следующим образом.

1. Главное – интересы ребенка. Задача родителя – не ущемить, не обидеть, не надавить.
2. Наказанием мы воспитываем раба, потому – только уговоры и сотрудничество.
3. Максимум свободы и минимум ограничений – секрет истинного воспитания.
4. Если что-то пошло не так, ищи причину в себе, а не в ребенке.
5. Тотальный контроль убивает самостоятельность.

Мягкая методика не столь скоро дает результаты, как жесткая. Иногда кажется, что мягкое воспитание – это вовсе никакое не воспитание, а сплошное попустительство и воспитательная беспомощность. Однако это не совсем так. В мягком воспитании, равно как и в жестком, есть свои плюсы, и эти плюсы довольно значительны.

• Мягкое воспитание на самом деле воспитывает самостоятельность;
• как правило, сохраняет теплые и дружественные отношения в семье;
• в потенциале дарит большую свободу детворе;
• позволяет «освободить руки» от тотального контроля;
• практически исключает стрессы наказаний.

Какой тип воспитания лучше? Интеллигентный родитель воскликнет: «Что за вопрос! Конечно – мягкий!» Всем известно, что бить ребенка нельзя, наказывать – вредно, а приказывать – значит убивать инициативу. Конечно-конечно, лучше с добром и улыбкой. Кто спорит? Однако далеко не все так однозначно. Жизнь в целом и воспитание в частности – довольно динамичные понятия. Зачастую они не вкладываются ни в какие рамки. В иных ситуациях самое эффективное и даже гуманное решение может быть одновременно и самым жестким. Иным детям просто необходима твердая рука. И порой мы просто задыхаемся от отсутствия элементарного порядка и дисциплины. Поэтому однозначно что-то отбрасывать, пытаясь соблюсти «чистоту эксперимента», зачастую не просто неумно, но и опасно.

А теперь внимание, вопрос: какой тип воспитания практикуете вы? Даже скорее так: какого типа воспитания у вас больше – жесткого либо мягкого?

Чтобы было легче определиться, попробуйте ответить на вопросы импровизированной анкеты. Вопросы в ней простенькие, и, думаю, классификация ответов не будет для вас большой загадкой.

1. Нужно, чтобы ребенок что-то сделал. Вы:

а) просто прикажете;

б) попробуете убедить его в необходимости работы;

в) выполните поручение сами.

2. Выбирая вашему мальчишке новый костюм, вы:

а) берете то, что считаете нужным;

б) советуетесь с сыном;

в) покупаете только то, что он выберет сам. 3. Деньги на карманные расходы:

а) если и даете, то только на конкретные покупки под строгим контролем;

б) регулярно выделяете определенные суммы;

в) считаете, что ребенок не должен ни в чем себе отказывать, со всеми вытекающими…

В принципе, даже этих трех вопросиков будет достаточно, чтобы составить картину вашего стиля воспитания. Наверное, мои комментарии будут излишними, однако все же для пущей ясности поясню: ответы под буквой «а» есть ярко выраженные представители «жесткого» стиля воспитания.

Те, которые скрываются под буквой «б», представляют собой «мягкий» стиль в его довольно умеренном виде.

А вот буква «в» однозначно указывает не просто на слишком мягкий стиль воспитания, а, скорее, на отсутствие какого-либо стиля вообще.

Определили свой стиль воспитания? Уже хорошо. Но какая нам от этого польза? Что, собственно, дает нам это знание?

Кое-что все же дает.

Зная свою манеру воспитания, можно взглянуть на себя «со стороны», увидеть сильные и слабые стороны и вовремя подкорректировать воспитательную политику.

В самом деле – зачем блуждать в трех соснах, когда многие пути уже пройдены до нас и их результаты давно известны?

Однако ближе к практике. Какие опасности и подводные камни подстерегают приверженцев жесткого воспитания?

Этих опасностей немало.

Говоря обобщенно, ни один, ни другой метод не являются идеалом в своем чистом виде. То есть воспитывать ребенка исключительно «жесткими» или исключительно «мягкими» методами не то чтобы не получится – это будет настоящим преступлением и против ребенка, и против самих приверженцев «чистоты» методики. То есть при применении «жесткого» метода в его, так сказать, чистом виде мы попадаем в порочный круг. Со временем тотальный контроль и система наказаний начинают нивелироваться, терять свой угрожающий потенциал. Для того чтобы как-то сохранить видимость порядка, приходится постоянно ужесточать наказания и усиливать контроль. Повторяю: постоянно.

Конечно, есть и другой вариант. Называется он «откручивание гаек». То есть время от времени мы позволяем своему чаду несколько больше, чем обычно. Как правило, периоды этой «оттепели» заканчиваются достаточно быстро: стоит ребенку расшалиться или выйти за строго ограниченные нами рамки, как тут же начинается новая волна «репрессий». Своеобразные отливы и приливы: шаг вперед – два шага назад. Впрочем, даже при таком варианте мало что меняется: необходимость усиливать контроль и совершенствовать методы наказания будет главной составляющей воспитания.

Естественно, такой подход ведет в тупик. Усиливать репрессии в отношении собственного ребенка – это, согласитесь, рецепт не для любого родителя. К тому же жесткие методы не слишком-то приветствуются окружением, и рано или поздно родитель, который слишком уж «зажал гайки», вынужден будет объясняться перед окружающими – начиная от классного руководителя и заканчивая участковым. Перспектива не из самых приятных.

И главное – ресурс репрессий не безграничен. Рано или поздно «резьба» срывается. И тогда родители сталкиваются с бунтом, безжалостным и беспощадным.

Однако это не единственная опасность жесткого воспитания.

Оно действительно убивает инициативу и самостоятельность. Опять-таки, речь идет о «чистом» жестком воспитании, когда другие варианты, кроме безусловного подчинения ребенка родителю, не рассматриваются. К счастью, такая воспитательная система встречается нечасто.

При жестком диктате родителей нашему мальчишке ничего не остается, как тупо исполнять то, что прикажут, а любые проявления инициативы не то чтобы являются наказуемыми – просто проявлять инициативу не возникнет никакого желания. На выходе мы получаем весьма посредственного исполнителя, но никак не творца.

Впрочем, это сухая теория. На практике же, к счастью, не все зависит от родителей. И зачастую в семье с самыми что ни на есть тоталитарными методами воспитания могут вырасти весьма креативные детишки.

Слишком жесткое воспитание порождает конфликт поколений. Дети и родители в таких семьях по разные стороны баррикад, а это обязательно накладывает свой отпечаток на отношения между ее членами. По крайней мере, поддерживать теплые и доверительные отношения с ребенком, которого регулярно наказываешь, довольно сложно. Хотя, как показывает жизнь, возможно и такое.

Может быть, «мягкое» воспитание будет лучшим выбором? Может быть. В определенных ситуациях – даже наверняка. Но далеко не всегда и не с любым ребенком.

Главная слабость «мягкого» воспитания в том, что оно рассматривает воспитательную работу практически исключительно с позиций ребенка, учитывая только его интересы. Но у любого, даже самого замечательного (а они все замечательные, потому что – наши) ребенка есть не только интересы, потребности и вполне разумные запросы, но и капризы, истерики, вспышки ярости, злости, проявления скупости и цинизма. Как быть с этим? Нет, конечно, можно и эти явления окрестить каким-нибудь умным красивым словцом и объявить «вполне нормальным явлением». Увы, если для ребенка это и «вполне нормально», то нам, взрослым, терпеть подобные выходки изо дня в день может быть не просто неприятно, но и весьма и весьма накладно, причем в различных планах.

Конечно, можно уговорить. Убедить. Показать на собственном примере. Задобрить или подкупить, в конце концов. И может быть, он послушается. Даже, вероятно, выполнит то, что мы попросим. А возможно, даже исправит свое поведение. Подкорректирует, как сказал бы современный школьный психолог. Вопрос в другом: сколько на это понадобится времени? Усилий? Терпения, наконец?

А если этого времени нет? А если силы уже на исходе? А если мы устали, раздражены, спешим, плохо себя чувствуем – а он не унимается? А ему – наплевать? Более того – как специально издевается над своей мамой (или папой?). Вот тут-то «мягкий» метод и дает свою слабину. Ибо в данном случае он вынуждает тянуться за ребенком, а не управлять им.

«Мягкая» метода сложнее жесткой. Родитель должен иметь в своем арсенале немало разнообразных средств, чтобы хоть как-то воздействовать на свое чадо. Впрочем, можно пустить все на самотек – и, как ни странно, воспитательный процесс не прекратится и в этом случае. Он только изменит свое направление. И теперь не родители станут воспитывать детей, а дети будут воспитывать своих родителей. Со всеми вытекающими, разумеется. Хотя и этот вариант иногда позволяет семье хоть как-то существовать.

Еще одним достаточно неожиданным недостатком «мягкой» (или лучше сказать слишком мягкой) методы воспитания является то, что она в известной мере лишает ребенка детства. Это утверждение лишь на первый взгляд кажется парадоксальным. На самом деле ничего необычного здесь нет. Детство – это не только шалости, свобода от большинства взрослых обязанностей и масса свободного времени (хотя с этим у современных ребят туговато). Детство, помимо всего прочего, включает в себя еще и вертикальную иерархию родитель – ребенок, и чувство уверенности в папе и маме, и ощущение мощного родительского тыла, которое дает ту искреннюю беззаботность, присущую только детству. Есть родители, которые решают, работают, карают и милуют. И есть дети. И между ними – четкое разграничение, позволяющее каждому оставаться в той роли, которую он играет в обществе. При слишком уж либеральном воспитании ребенок не ощущает себя ребенком – ибо не видит четких границ, поставленных родителями. Поэтому он зачастую вынужден играть недетские роли, мучительно подыскивая свое место в семье.

Как ни странно, но родительское «нельзя» необходимо ребенку ничуть не меньше, чем «можно».

Отчего так происходит? Попробую проиллюстрировать это простым примером. Представим себе, что мы собираемся переплывать реку. Прикидываем расстояние до противоположного берега. Нащупываем дно под ногами. Оцениваем температуру воды. Наконец, рассчитываем свои силы и принимаем решение – плыть или нет.

А теперь представим, что нам завязали глаза и просто приказали – «плыви». Каково?

Какое отношение имеет эта история к родительским запретам и ограничениям? А самое прямое. Ребенок, которому позволяют все, для которого существует только слово «можно» и слово «хочу», подобен пловцу с завязанными глазами. Он не видит берегов, не видит границ. Не понимает, куда плывет и как далеко придется плыть. Он дезориентирован. Родительские «нельзя» как раз и являются теми ориентирами, которые четко ставят границы: вот это – твоя территория. Вот это – твои «берега». Дальше «заплывать» – пока нельзя.

Капризничая, не слушаясь, нарушая запреты, наш мальчик на самом деле проверяет маму с папой: а сколько можно? Уже «нельзя» или еще чуть-чуть «можно»? А если свернуть в другую сторону, то что будет? Он не просто бунтует – он вопрошает. Не клянчит себе больше льгот и свободы, а именно спрашивает: где они – границы «можно»? И вместо четкого ответа довольно часто попадает в болото глупых родительских уступок. Болото, в котором чрезвычайно трудно нащупать так необходимое ему твердое дно… Пловец с завязанными глазами. Что чувствует он, барахтаясь в полной темноте и неведении?

Впрочем, хватит лирики. Надеюсь, читатель сделал для себя вывод и оценил прелести той или иной формы воспитания. Может быть, даже выбрал для себя один из стилей.

А может быть, и не стал выбирать. Потому что есть вариант третий, некий срединный путь между этими крайностями. В самом деле, если крайние формы порождают весьма негативные последствия, то вполне разумно от этих крайностей отказаться.

Почему бы не комбинировать оба стиля? Они вовсе не исключают друг друга. Более того, каждый из этих стилей взаимно дополняется другим. И конечный результат этой комбинаторики (хотя о конечном результате в воспитательном процессе говорить как-то не совсем верно) может быть довольно привлекательным.

То есть: используйте тот стиль, который ближе вашему мировоззрению. Однако не стоит бросаться в крайности. И всегда помните: диктатуру иной раз очень полезно «разбавлять» либерализмом, и наоборот – в иных ситуациях самым лучшим выходом будет проявить родительскую твердость.

Глава 5. «Не могу», «не хочу» и «не буду» и как с этим бороться

Да, наверное, с дочерьми проще. В некотором смысле. Девочки как-то охотнее подчиняются, более послушны и вообще – с ними меньше проблем. Разве что повышенные запросы в отношении гардероба да косметики. Но это обычно позже, к старшему (иногда среднему) школьному возрасту. Опять же: как правило. А из всякого правила существует исключение. И зачастую не одно.

Но нам посчастливилось иметь сына. То есть, опять-таки по определению, сложностей с послушанием ожидается на порядок больше.

Хотя бывает и наоборот. В жизни вообще – все бывает…

В принципе, любой ребенок послушен, добр и ласков, пока не наступает момент, когда нам от него что-то надо. Все равно что: убрать игрушку, самостоятельно одеться, минутку помолчать, пока мама говорит по телефону, скушать такой невкусный суп, когда в холодильнике спрятан такой вкусный торт, начать делать уроки, если как раз сегодня сосед принес новую игру…

В общем, налицо обычное столкновение интересов. И тут начинается самое захватывающее. Замечательно, когда на наше «надо» мы получаем ответ «хорошо» или «сделаю». Еще лучше, когда этот ответ на самом деле будет подкреплен реальными действиями. Но такая идиллия бывает далеко не всегда. И тогда…

…не хочу!

…не буду!

…отстань!

…мне некогда!

…а чего я?!

Уйма вариантов, суть которых сводится к одному: выполнять наши указания любимое чадо явно не собирается.

Впрочем, сопротивление может быть и пассивным. И даже совсем не явным. Или прикрытым фальшивой готовностью, за которой стоит явный саботаж. Это когда…

…мам, я потом!

…сейчас фильм досмотрю!

…я бы помог, но… (ох, тут вариантов!)

…да ладно, конечно, сделаю! (перевод: «только отвяжись»)

А бывает еще упорное игнорирование. Говори не говори, а ему – что об стену горох. Молчит, и все. Как будто и не замечает. Самая противная форма отказа. Действительно, истинное испытание для любого родителя.

Ну как? Сталкивались с такими ситуациями? Нет? Позвольте не поверить. Хотя, может быть, вам действительно повезло, и у вас в семье просто не бывает ситуаций, когда сын не слушается мать или отца. Тут возможно два варианта: либо родители в этой семье – педагогические гении (что вряд ли), либо мне чрезвычайно жаль этого мальчика (вот второе встречается нередко).

Ну а ежели сталкивались, то наверняка помните крайне неприятные ощущения, возникающие в подобных случаях.

Злость, бессилие, раздражение, разочарование… Никакого позитива, правда? В общем-то, крайне неприятно сознавать, что родимое дитя, для которого ты в лепешку готов (готова) расшибиться, вдруг ни во что тебя не ставит. Не удосужится даже пальцем пошевелить ради любимого папочки/мамочки. И в кого он такой…

Знакомо? Тогда с подробностями. Кто с такими проблемами не сталкивается либо успешно их разрешает – можно пока отдохнуть.

Итак, не хочу и не буду. Обычно эти слова ставят рядом, а тем не менее это совершенно разные понятия. Совершенно! И разница между ними настолько существенна, что остановиться на ней стоит как можно подробнее.

Итак, наш мальчик капризничает. Уперся рогом и все – не хочет выполнять наших указаний. Нет, и хоть кол на голове теши! Что ж это такое?

Хотелось бы дать простой и практичный совет, однако… Однако подобная ситуация ставит в тупик всех без исключения. Конечно, есть какие-то автоматические варианты, вроде:

– Я кому сказал!!!

– Никаких гвоздей!!!

– Сию же минуту!!!

Но! Вот беда, бывают ситуации, когда эти волшебные слова, а равно и действия, которые обычно за ними следуют, не срабатывают вовсе. Отчего?

Потому что иной раз действительно ребенок не может.

Вот ведь потеха: живем рядом годами, кажется, знаем друг о друге все – а на практике получается, что многие вещи для нас не то чтобы неизвестны – а вообще могут оказаться открытием!

К чему это я? А к тому, что иногда дело не в желании, а в возможности.

Руслик как-то не особенно любил одеваться. Особенно утром, когда нужно было собираться в садик. Сами знаете – одним в школу, другим на работу, а вот Руслику – в садик. Все спешат, рано, спать хочется, не до капризов… А вот не одевается – и все тут. Что ты будешь делать! Упрашиваю – ноль эмоций. Упорное молчание и бездействие. Стараюсь по-хорошему. Никаких сдвигов. Уговариваю. Хоть бы хны. Стоит, как будто не слышит. Так ведь умеет же одеваться, паразит! Постепенно закипаю. Да что там постепенно! Еле сдерживаюсь. Второй вариант: нажимаю. Грожу. Всеми карами, которые предусмотрены в качестве наказаний: не получишь, не поведем, не купим… Ничего. Ноль эмоций. Вот ведь негодяй! Доиграется! Еще секунда – и как получит по мягким тканям! А что – сам напросился! Ишь ты – не слушает! Одевай его! Впрочем, одевать-то все равно нужно. Времени нет совсем… Хватаю курточку, сапожки… Куртку надевает сам. Сапожки – даже не собирается. Хватаю за ногу, натягиваю правый… Ого… Не очень-то получается. Туго идет, особенно на толстый зимний носок… Это у меня-то, взрослого человека. Получается – самому-то Руслику сапог не одолеть! Вот и стоит, неприкаянный: папа бесится, а задание-то невыполнимое…

Отчего же не надевал хотя бы то, что может? А потому, что задание было – «одеваться». Один из этапов этого приказа оказался непосильным, поэтому все задание в конце концов провалилось бы. Четырехлетний ребенок это просчитал и обреченно ждал наказания – хотя наказать как раз следовало бы папу: соотносить нужно требования с возможностями.

Наш ребенок – всегда загадка. Зачастую он понимает больше, чем мы думаем. И соображает лучше, чем мы можем представить. А иногда бывает наоборот: мы воображаем, что он уже все умеет, а наш мальчик этого еще и не проходил… Что ж делать-то?

Ну, что… Спрашивать, наверное. У него самого спрашивать.

– Руслик, а сам ты можешь надеть сапожки?

– Неть, папа… Они отень тязело надеваюцца.

Вот чего бы раньше не спросить…

А еще – самая простая, самая элементарная наблюдательность. На чем «спотыкается»? Что именно «не любит»? Почему отказывается от одного, зато охотно делает другое, не менее трудное?

Давайте запомним: «не может» бывает не только физическим, но и практическим – то есть на уровне навыка. Иногда «не может» – это просто «не умеет».

Тут просто – научите, и будет «мочь». Впрочем, если у нашего парня просто не хватает силенок – тут еще проще: помогите сами. И всего делов.

Но бывают ситуации иные. Это когда и умеет, и может – но не хочет, и все тут. Вот эти ситуации требуют совершенно другого подхода. Даже не подхода, а подходов, ибо вариантов в этом случае намного больше, нежели в вышерассмотренных.

Как отличить ситуацию «не может» от ситуации «не хочет»? В принципе, не так уж и сложно. Немножко наблюдательности, немножко здравого смысла – и все становится понятным. Приметы «не хочет» могут быть самыми разными:

• раньше делал, теперь – нет;
• обычно справляется и с более сложными заданиями;
• даже не пытается попробовать, начать что-то делать;
• выражение лица угрюмо-недовольное, капризное;
• не желает уточнить, что именно не получается.

Что делать в таких случаях? Собственно говоря, ситуация «не хочу» – это уже открытое неподчинение родителям. Конечно, ребенок имеет право на свое мнение, на личную свободу и на свои желания. Но как быть, когда эти права и желания вступают в противоречие с нашими, родительскими?

В связи с этим вопросом позволю себе маленькое лирическое отступление.

В современной практической психологии прочно укоренилось понятие свободы от какого-либо долга перед другими. То есть настойчиво внушается формула: «Я никому ничего не должен», пришедшая прямиком из западной психологии. Формула на самом деле очень даже неплоха, и зачастую снимает значительную психологическую нагрузку с тех, кому это жизненно необходимо, – с невротиков, обладающих повышенным чувством долга и значительно сниженной самооценкой. Что верно, то верно: в такой ситуации действительно нужно во что бы то ни стало попытаться снять чувство тревоги, возникающее в результате совместного действия гремучей смеси из вины, ответственности перед всем и всеми и полным отрицанием собственной значимости. Начитанные родители переносят формулировку и на воспитание, искренне полагая, что нам ребенок также «ничего не должен», поэтому строить с ним отношения можно только на базе взаимных договоренностей и компромиссов – то есть на уровне Взрослый – Взрослый, по терминологии Эрика Берна. Говоря нормальным языком, такие родители обращаются с ребенком, как со взрослым.

Но!

Во-первых, замечательная формулировка «Я никому ничего не должен» сама по себе весьма сомнительна. Я бы, например, изменил бы ее значение на следующее: «Я не должен тому, кто ничего не дал мне». Думаю, эта формула будет более правильной и практичной. В самом деле: как можно назвать человека, который в ответ на помощь скажет: «Я тебе ничего не должен!»? Возможно, где-то в Аризоне его и поймут, но в славянской традиции подобного «товарища» назовут не иначе как сволочью. И дело даже не в том, что общество осуждает такое поведение. Отчего же не плюнуть на мнение общества, если оно противоречит моему? Дело в том, что подобное поведение будет этически неправильным. Долги нужно возвращать, а не накапливать. И тем более игнорировать их. Иначе мы вступаем в противоречие не только с обществом, но и с самим собой, с самыми глубинными слоями своей психики.

Во-вторых, жить в реальном мире и не быть никому должным, ни от кого не зависеть может либо святой, либо идиот.

Попробуйте сказать своему непосредственному начальнику что вы ему ничего не должны! Или заявите подобное в банке, где вы недавно взяли кредит!

Причем же здесь наш парень? А вот причем. Ребенок, в отличие от взрослого, не может принять на себя всю полноту ответственности. Он нуждается в помощи родителей, дедушек с бабушками, воспитателей, просто взрослых людей. Нуждается гораздо меньше, чем считают очень многие родители, но больше, чем большинство родителей делают.

Кроме того, у детей только формируется чувство ответственности – а без него никакие отношения на уровне Взрослый-Взрослый просто невозможны. Хотя бы потому, что само определение «взрослый» включает в себя всю полноту ответственности. Если ее нет хотя бы у одного из партнеров, получаются отношения Взрослый – Ребенок, равноправие сторон в которых не предусмотрено по определению.

Попытка же некоторых родителей наладить контакт на этом уровне «на равных» выглядит по меньшей мере забавно. Родитель пытается навязать ребенку роль, к которой он не готов, и поэтому просто саботирует договоренности:

– Руслик, поговорим как мужчина с мужчиной. Ты ведь мужчина? Поэтому ты сам должен принять решение. Думаешь, папе хочется ходить на работу? Но мы взрослые люди, и сами принимаем решение. Так?

(Руслик, с серьезным видом):

– Так, папа. Ты иди на работу, а я буду дома сидеть.

Все правильно: он принял свое решение. А отвечать за это решение будем мы – родители. Мы дали ему это право. Так?

С другой стороны – что, так и делать все за него? Или полностью лишить ребенка права выбора?

Нет, конечно. Оно должно быть, это право. И чем старше будет становиться наш мальчик, тем больше у него будет свободы. Хотя тут как раз важнее не возраст, а ответственность. Онаи будет той валютой, за которую ребенок покупает свободу.

Ведь за все нужно платить, не так ли?

Именно поэтому я советую на время забыть замечательную фразу о том, что никто никому ничего не должен, и строить отношения с нашим мальчиком на несколько иных условиях. Даже ради эксперимента я бы не советовал играть в «демократию» на полном серьезе: можно создать прецедент, который впоследствии очень осложнит жизнь нам, родителям.

Но вернемся к нашим «не хочу». Что делать, если мы услышали эту замечательную фразу из уст нашего обожаемого наследника? Вариантов, в общем, немало. Вот некоторые из них:

• выяснить причину этого «не хочу» и попытаться решить проблему;
• также выяснить «почему», но согласиться с чадом и не настаивать на своем;
• ничего не выяснять и просто снять свои претензии;
• попытаться уговорить «по-хорошему» (воззвать к жалости, пообещать новую игрушку, похвалить);
• заставить подчиниться под угрозой наказания;
• демонстративно обидеться, «сыграть на эмоциях».

Впрочем, при должном опыте и фантазии можно добавить еще с десяток вариантов. Хотя, на мой взгляд, и приведенных выше должно хватить «за глаза».

Наверное, самым правильным вариантом – условно правильным, так как в каждой ситуации существуют свои «правильные варианты», будем считать выяснение причин отказа. Почему наш замечательный сынок вдруг заартачился, отказался выполнять нашу просьбу? Какая-то причина должна быть?

И она есть. Всегда. Она может быть банальной, никчемной, ничего не значащей (с нашей точки зрения, ибо с точки зрения ребенка эта причина стоила конфликта с родителями), или наоборот, очень весомой. Как бы то ни было, но выяснение причины упрямства будет нелишним.

Как это сделать? Первый вариант – самый легкий – просто спросить, почему сын не хочет делать ту или иною работу. Вот так взять и спросить.

Но: спрашивать нужно именно по текущей ситуации. То есть варианты вроде: «Почему ты меня не слушаешься?» не годятся в принципе. Общие вопросы дадут общие ответы, и вместо выяснения проблемы мы ее просто усугубим. Поэтому:

– Почему ты не хочешь идти на кружок?

Это правильнее, нежели общее:

– Ты меня извести хочешь, да?

Нет, я не могу утверждать, что таким простым способом мы непременно добьемся успеха. Не всегда прямой вопрос срабатывает, далеко не всегда. Но достаточно часто, чтобы активно им пользоваться.

Впрочем, если на прямой вопрос наш мальчик не ответил, можно пойти на маленькую хитрость. С ребятами постарше она не сработает, но для дошкольников подойдет вполне.

Суть в том, чтобы перенести ситуацию на кого-то другого. Например, на себя в детстве. И ненавязчиво так предложить угадать причину своего поступка:

– Я вот, когда был таким маленьким, как ты, тоже один раз не пошел в садик. Знаешь, почему? Никогда не догадаешься…

Как правило, ребенок «догадывается». То есть просто переносит ситуацию на себя и выкладывает причину своего поведения как на блюдечке. Дело за малым – попытаться как-то «утрясти» проблему. Как – тут уж никаких особенных советов дать просто не могу: очень уж разные бывают ситуации, да и своего ребенка вы знаете гораздо лучше, нежели я или кто-либо другой, будь он величайшим из психологов.

Второй вариант заключается в том, чтобы узнать причину упрямства, однако оставить все как есть – то есть не пытаться активно вмешиваться в ситуацию. С первого взгляда этот вариант кажется совершенно неконструктивным. Как же так – просто опустить руки? Не попытаться как-то изменить ситуацию, решить проблему?

Вот тут я не могу удержаться, чтобы не привести слова одного очень хорошего душеведа – Константина Владимировича Сельчонка. Этот замечательный человек не раз говорил, что

…проблемы делятся на две категории – одни решаются сами собой, другие не решаются вообще.

То есть смысл в поведении по второму варианту определенно есть. Во-первых, мы действительно узнаем причину возникшей неприятной ситуации, во-вторых – даем знать нашему мальчику, что мы не отмахиваемся от него, а наоборот, понимаем и готовы помочь. А в-третьих, само проговаривание проблемы зачастую ее ликвидирует. Почему?

А потому, что корень-то проблемы вовсе не в каких-то неразрешимых препятствиях, которые мешают ребенку слушаться нас, таких взрослых и мудрых. Корень кроется в том, что зачастую для нас невыносима сама мысль, что ребенок нас не слушается, причем – просто так.

А если не просто так? А если на это есть уважительная причина? Улавливаете мысль, дорогой читатель?

В связи с этим еще раз хочу подчеркнуть: этот вариант далеко не самый худший.

Третий вариант. Своеобразное игнорирование ситуации – действуем, как будто ничего не случилось. Не хочет одеваться сам? Поможем одеться. Не убрал игрушки? Ничего, и у нас руки не отвалятся. Не хочет идти в школу или садик? Делаем вид, что ничего не замечаем, что все просто блеск – просто берем за ручку и идем, лучезарно улыбаясь. А что? Тоже вариант, при неимении лучших. И тоже имеет свои несомненные плюсы. Зачем тратить нервы – свои и сына, – если можно просто обойти опасный риф?

Четвертое. Уговоры «по-хорошему». Вообще-то в нашей культуре фраза «по-хорошему» звучит как угроза. Честное слово, в настоящем случае угроза никоим образом не имеется в виду. В данном контексте смысл фразы – без применения угроз и насилия. По крайней мере, явных. Мы применяем мягкое давление, как то: взывание к совести, упование на жалость, неприкрытая лесть, наконец – попытка подкупа.

Вариант? Вариант. Опять-таки не идеальный (а есть ли они – эти идеальные?), но реально применимый и зачастую довольно эффективный. Однако нужно учитывать, что:

• уповать на совесть можно лишь в том случае, если она есть. То есть если у нашего пацана развито чувство долга и ответственности. Коли нет, пеняем сами на себя;
• давление «на жалость» нередко срабатывает – дети правда жалеют своих родителей. Но – «жалость» и «жалкий» – одного корня. Хотим ли мы выглядеть в глазах нашего мальчишки жалкими?
• лесть, комплименты, похвалы. Хороши и порой необходимы. Но если они не заслужены (ага, как истинный консерватор считаю: их необходимо заслужить), то пользы от них не будет – как от вконец обесценившихся денег;
• посулы что-то купить, подарить новую игрушку и прочие блага хороши в отдельных случаях, к коим упрямство и непослушание явно не относятся. Результат, возможно, будет – но это будет пиррова победа.

Вариант пять. Угроза наказанием либо непосредственное насилие. Жесткий вариант, что и говорить. В топку? Не спешим. Жизнь, знаете ли, она полна сюрпризов. Иногда такие варианты подкидывает… Чем плохо насилие или угрозы? Правильно: они основываются на страхе, а страх, как известно, сковывает инициативу, порождает навязчивые фобии, калечит психику.

Но!

Для того чтобы страх превратился в фобию, нужно здорово постараться: или слишком уж сильно напугать, или нагнетать атмосферу постоянного ужаса. Что, согласитесь, не так уж и просто даже чисто технически. Или, по крайней мере, пугать мальчишку периодически, расшатывая детскую психику. Кстати, гораздо более устойчивую к стрессам, нежели психику взрослого. Сумеете?

Думаю, вряд ли. Поэтому о серьезных психических травмах в данном случае говорить не будем. Мы ж не с топором на дитя набрасываемся. Или с ним?

А вот ситуация: мы спешим, дело действительно важное и ответственное, времени совсем не осталось, а он… Может, но не хочет, гад! Назло делает! Имеем право мы взорваться, или нет?

Нет? А почему? Непедагогично? А обманывать ребенка, делая хорошую мину при плохой игре, – педагогично? Лицемерить – это педагогично?

А так:

– Мигом собрался, и чтобы через минуту в коридоре стоял! Понял или нет?! – по крайней мере, честно.

Да, один из вариантов. Со своими «минусами» и со своими «плюсами». Как панацея – не годится. Как пожарный метод – почему бы и нет?

Шестой вариант. Демонстрация эмоций. Только в данном случае не агрессии, а обиды. Иногда действует. Не всегда, правда. Но на душевно тонкого ребенка впечатление производит. Да и усилий никаких не требует – ни душевных, ни физических. Поджали губки, отвернулись и ушли. Чего уж проще? В силу своей простоты имеет право на жизнь, однако слишком часто им пользоваться все же не стоит. На обиженных ведь воду возят, не так ли?

Ну, вроде бы рассмотрели все варианты. Какой выбрать? Вот тут уж – извините, но это решать вам. Не то чтобы автор самоустраняется по принципу «моя хата с краю». Я в самом деле считаю, что не стоит себя ограничивать каким-то одним «единственно верным» решением. Наверное, и решений-то таких нет. Нужны варианты, нужно движение. Нужно разнообразие. Не ради разнообразия – а ради того, что жизнь не стоит на месте, мальчик наш растет и меняется, а то, что еще вчера прекрасно работало, может сегодня не сработать совсем.

Хотя, конечно, лучше все-таки добром. Если получается – что же, прекрасно. Поговорить по душам, уделить минутку внимания, расспросить, обнять, заглянуть в глаза. Знаете, иногда этого бывает достаточно.

Глава 6. Волшебное слово «нельзя»

Ох, как мы не любим, когда нам что-то запрещают. Как нас раздражают всяческие ограничения, запреты, препоны. Вполне естественно: человек склонен злиться, когда на его пути встречается препятствие.

С другой стороны, самое распространенное слово, которое дети слышат от своих родителей (и воспитателей тоже, будьте спокойны), – это как раз «нельзя». Слово-запрет. Слово-удар. Слово, которого с ужасом ожидают детишки, глядя на своих родителей огромными от надежды глазками.

– Мама, а можно…

– Папа, можно мне…

И, как удар грома, как дубинкой по голове:

– НЕЛЬЗЯ!

Нельзя, и все тут. И начинается: истерика, вой, жестокие бои местного значения. Да что бои! Гражданская война начинается. Кто кого… Капризы, хныканье, топанье ногами по ковру…

Какой родитель не сталкивался с ними – этими вечными спутниками любого воспитания, порождаемыми запретами.

Замечательный добрый ребенок вдруг становится резким, плаксивым, жестоким и упрямым.

Нет, конечно, бывают дети, для которых капризы – практически непозволительная роскошь, а уж об истериках и упоминать глупо. Но есть и такие, для которых любая родительская просьба или обращение заканчиваются одинаково – обидой на весь мир в целом и на папу с мамой в частности.

Как бы то ни было, но знать кое-что об истериках будет полезно и одним, и другим. Авось пригодится…

Итак, что такое капризы? Относительно легкая форма недовольства родительским указанием либо просьбой, с точки зрения родителя – немотивированная.

Что такое истерика? Тяжелая и практически неуправляемая (на первый взгляд) форма каприза.

Главное отличие истерик и капризов от вполне естественных требований и желаний самого ребенка заключается в том, что в данном случае наш малыш сам знает, что его требования не вкладываются в принятые в семье рамки, однако продолжает настаивать на своем.

Конечно, можно создать условия, максимально исключающие перерастание каприза в истерику. Например, полное потакание всем капризам ребенка. То есть простая комбинация «захотел – купили». Кстати, этой формулой пользуются многие родители, в том числе и не шибко-то обеспеченные. Проблему истерик такой вариант, конечно, существенно снижает, но не исключает полностью. Настанет момент, когда чадо вдруг закажет луну с неба, и что тогда?

Впрочем, есть и другая «темная сторона» подобной «профилактики». Дело в том, что такой важный, хотя и невидимый капитал, как родительский авторитет, в результате применения подобных методов не то чтобы значительно «худеет», он просто испаряется. В сухом остатке мы получаем практически неуправляемого ребенка и бессильного, безоружного перед ним родителя. Родителя, которого можно не слушаться.

Конечно, можно попытаться «поменять власть», однако без жестких (да что там жестких – жестоких) мер в этом случае уже не обойтись.

Маленькое лирическое отступление. Многие вполне интеллигентные люди приводят примеры, когда исключительно запущенный ребенок вдруг преображался, попав к хорошему воспитателю либо педагогу. Такое бывает, и нередко. Однако ключевой момент тут – «другой человек». То есть человек, который не потерял этот авторитет, который имеет его и может им воспользоваться. Чувствуете разницу? Педагог, который «развалил» дисциплину в одном классе, пусть лучше перейдет в другую школу. Там, где его не знают, где педагогический авторитет будет дан ему в качестве аванса – по должности. На новом месте у него есть шанс начать все заново, не повторяя старых ошибок. А куда же деваться родителю, попавшему в такую же ситуацию?

Нет ничего хуже в воспитании, чем вынужденные уступки.

– Только не плачь, куплю я тебе эту машинку…

– Ну ладно, не ходи сегодня в школу, если уж ты так мучаешься…

– Да прекрати эту истерику… иди куда хочешь, глаза бы мои…

– Последний раз! И больше не проси! Ты же знаешь…

Дети, даже самые покладистые, самые «примерные» и «хорошие», в любом случае проверяют своих родителей «на прочность».

Сколько можно себе позволить?

Где та черта, до которой папа или мама уступит?

А если надавить еще чуть-чуть?

Уже «нельзя» или все-таки пока еще «можно»?

Вот главнейшие вопросы, ответ на которые ребенок ищет с помощью капризов и «наездов» на родителей. Выяснение границ своего внешнего пространства. Сколько мне позволено, а где «мое» заканчивается? Насколько серьезно родители относятся к моим желаниям?

Когда наш мальчик требует себе новую игрушку его бурная реакция вовсе не означает, что без этой игрушки ему не выжить. Кроме вполне естественного интереса ребенка к новизне, в данном случае будет еще один ведущий мотив: желание «я хочу» против границы «мне позволяют». Как говорится, дело принципа. Как только вещь куплена, этот мотив тут же станет неактуальным. Этим и объясняется быстрое «охлаждение» многих детишек к недавно купленным игрушкам, которые они до этого так активно клянчили.

Повторяю: важна не сама игрушка, а победа в борьбе «хочу» и «позволено».

Как поступить в данном случае, думаю, догадается любой здравомыслящий родитель.

Однако игрушки детям необходимы, и конечно, отказываться от их покупки не следует. Следует лишь навести порядок в этих покупках. Как? А хотя бы так:

• не покупайте игрушку «с первого раза». Сразу предупредите ребенка, что вы зашли в «Детский мир» «только посмотреть»;
• отслеживайте высказанные ранее пожелания мальчика: о том, что ему действительно хочется, он наверняка не раз «проговорился» ранее;
• следите за реакцией ребенка в магазине: если он целенаправленно устремляется к определенной игрушке, значит, он не раз задумывался о ней;
• кисло-плаксивое выражение лица нашего парня выдает, что для него важна не сама игрушка, а податливость родителей;
• обещание купить через денек-два, ко дню рождения или другому празднику вызывают не истерику, а понимание (либо огорченный вздох).

В принципе, не факт, что эти признаки сработают стопроцентно, однако существенно облегчить нам нелегкий детский шопинг они в состоянии. И еще – самый верный признак, который, к сожалению, проявляется только тогда, когда игрушка уже куплена. Если ребенок с ней играет, причем долго и с увлечением – значит, покупка была правильной.

Потому что самая главная причина капризов – это борьба за внимание, за родительское тепло. Борьба порой жестокая и неразумная, ибо чадо наше зачастую добивается прямо противоположных результатов – его ставят в угол, запирают в комнате, выгоняют с глаз долой. Действительно, мало кто испытывает теплые чувства к орущему, брыкающемуся и непослушному паразиту, который пилит наши нервы, катаясь по полу и совершенно не слушая наши увещевания.

Хотя мама, может быть, еще и стерпит такие безобразия, да найдет в себе силы приласкать, пожалеть, посочувствовать. А папа… С папами оно как-то сложнее. Нет терпения у пап слушать все эти истерики.

И детишки, кстати, это прекрасно чувствуют. Поэтому иногда наблюдаются просто чудесные метаморфозы – негодный мальчишка, который закатывал при маме форменную истерику, вдруг становится пай-мальчиком, едва папа входит в комнату.

И дело не только в том, что папа способен применить чисто мужское и незаслуженно забытое успокоительное средство – ремень.

Просто дети – стихийные психологи. Они прекрасно чувствуют, что в случае с папой шансы получить желаемое таким способом ничтожно малы, а вот нажить лишние неприятности на голову (или на место пониже спины) – пожалуйста. Поэтому с папой обычно алгоритм такой: похвалиться своими достижениями, дабы заслужить скупую мужскую благодарность.

Конечно, я утрирую. Конечно, в разных семьях все может происходить по-разному. Естественно, бывают очень чувствительные папы, которые быстрее посочувствуют своему ребенку нежели родная мать. Однако, в общем, некий архетипический папа поступит именно так.

Итак, если причина капризов именно в недостатке внимания, то «лекарство» будет простым и сладким. Собственно – это самое родительское внимание.

Подойдите, погладьте по головке, поговорите – короче, уделите минутку только ему. Только и всего.

Если мы правильно определили причину, то напряженная ситуация снимется сама собой. Если дело не в недостатке внимания, или же в нашем мальчике взыграет жестокий приступ детского эгоизма («только мне и никому более!») – лечение может быть более сложным и горьким.

Каким? Смотрите вышеперечисленные варианты. А я подкину еще один, свеженький.

Истерит? Не обращайте внимания. Вообще никакого. То есть – как будто маленького истерика нет в природе. Трудно – уйдите в другую комнату. И там слышно? Срочно собирайтесь в магазин. Эдак на часок… Пусть поорет вдоволь… Уверяю: в отсутствие зрителей орать нашему чаду не захочется. Публичная истерика – это театр, пантомима, рассчитанная на ответную реакцию. Если этой реакции ожидать неоткуда – смысла продолжать действо нет.

Правда, такое просто посоветовать, однако не так уж просто выполнить. Как так – бросить на произвол судьбы плачущего сыночка? А ежели с ним припадок приключиться? Головкой в истерике ударится? Соплями захлебнется? Вариантов масса, один другого ужаснее. Нет, все же этот последний вариант подходит разве что родителям с хорошими крепкими нервами.

Впрочем, спешу заверить: не приключится, не расшибется, не удавится. Потому что обычный ребенок, пусть и в истерике, все же не дурак. И истерикой своей стремится уязвить именно родителя, но никак не себя любимого. Театр, он и есть театр.

Впрочем, если действительно вредит сам себе – тут уже книжка с советами не поможет. Тут нужно к доктору причем специализированному. На полном серьезе. Потому что некоторые вещи нужно лечить таблетками, а не словами.

Количество истерик и капризов значительно возрастает, когда ребенок не знает волшебного слова «нет». Вернее, не ощущает его магического значения. Я понимаю, что современная детская психология всячески отрицает это слово, считает его чуть ли не ругательным. Мол, ребенку нужно давать неограниченную свободу. Мол, нужно избегать всяческих отрицаний и ограничений. Мол, нужно мыслить исключительно позитивно – в стиле «да, можно», а не «нет, нельзя».

Прекрасные советы. Замечательные методики. И подразумевают они, само собой, блистательный результат.

Именно «подразумевают». Но не достигают. Почему? А просто потому, что в жизни – реальной, каждодневной, настоящей – оно, это слово, – есть. На каждом шагу. И не слишком-то эта самая жизнь считается с тем, чего мы хотим, а чего нет.

Поэтому лично я – за слово «нет».

Я – за разумные ограничения.

Я – за ясно различимые границы.

В этом мире мы, к сожалению (хотя может быть – как раз наоборот, к счастью), не одни. Вокруг нас живут и с нами взаимодействуют другие люди. И именно поэтому никуда не делось основное правило человеческого общежития:

Моя свобода кончается там, где начинается свобода другого человека.

И ограничения, запреты, границы – это не более чем правила дорожного движения. Ограничивают свободу? Несомненно. Мешают? Зачастую. Но попробуем без них – далеко ли уедем?

Однако к любому запрету, к любому ограничению и вообще к слову «нет» нужно относиться ответственно. Аккуратно и вдумчиво. То есть перед тем, как сказать «нет», задайте себе хотя бы один из следующих вопросов:

• можно ли в данной ситуации обойтись без этого запрета?
• как лично я воспринял бы подобное «нет»?
• смогу ли я аргументировать необходимость данного ограничения?

В идеале, если все три вопроса подразумевают, что запрет все же необходим, – запрещаем. Перед этим обязательно объясняем нашему пацану смысл данного запрета.

Кстати! Если действительно доступно объяснить, почему мы запрещаем то или иное действие, – то чаще всего конфликт исчезает сам собой. Дети отнюдь не глупы и далеко не так эгоистичны, как кажется нам, их родителям.

Что же дальше?

Самый простой вариант, конечно, – это исключить слово «нельзя» из нашего лексикона. Непростой путь, согласен. Требует определенной изворотливости и (или) значительных финансовых трат. Однако разве не дороже будет стоить целостность нервной системы – нашей и нашего парнишки?

Можно попробовать обойтись без этого «нельзя». Без запретов и ограничений. Только, честно говоря, мне не хотелось бы советовать именно этот вариант. По ряду причин. В первую очередь потому, что эти самые запреты, как ни странно, бывают очень даже полезными. И даже необходимыми.

Да, в жизни можно все. Только, к несчастью, многое – только один раз.

Именно по этой тривиальной причине хотелось бы обратить внимание читателя на то, насколько необходимым в воспитании является запрет. Жизненно необходимым. Запрет – это вообще норма общественного поведения.

Почему мы запрещаем?

1. Потому что существует масса опасных для жизни и здоровья вещей, которые детям (и не только им) лучше не трогать вовсе. Пример: опасные таблетки в яркой упаковке.
2. Потому что чье-то «можно» неизбежно превращается в «нельзя» другого. Пример: Саша хочет в аквапарк, Даша – на концерт Баскова. Выходной у мамы один…
3. Потому что у всякого «можно» в конце концов будет предел. Пример: хочу настоящую пожарную машину. С мигалками. А папа на заводе токарем…

С другой стороны, запрет есть запрет. Отказать своему ребенку в чем-то не просто. Да и вообще – что это за родитель, который не может исполнить все желания своего дитяти?

Так как же поступать? Об этом я уже упоминал в книжке «Воспитание без криков и истерик». Там, где говорилось о трех границах.

Впрочем, не грех будет и повториться – система-то нужная и полезная.

Образно говоря, стоит разделить все наши запреты на три главных зоны. Первая – «красная» – «категорически нельзя». Совать пальцы в розетку, воровать, бить кирпичом по голове сестричку, заползать под крышки канализационных люков и тому подобное. Тут без особых объяснений и компромиссов: нельзя, и все тут. Категорически. Ни под каким соусом.

Вторая зона – «оранжевая». «Нельзя, но…» То есть в целом, конечно, строгий запрет, но при определенных обстоятельствах… Пить спиртное, к примеру, нельзя, но на выпускном… Лазить по деревьям – табу, но если нужно снять испуганного котенка… Драться – категорически нет, но бывают случаи…

Третья зона – «желтая». То есть «нежелательно, но в целом можно». К примеру, обманывать. Вроде как и нехорошо, но куда ж деваться…

Так вот – четко определить границы «нельзя» необходимо только в самой опасной, «красной» зоне. Действительно, тут мы должны учесть все: от наркотиков до незакрытого газового вентиля. Как-то аргументировать эти запреты вовсе не обязательно: нельзя, и все тут. Ни при каких обстоятельствах!

Но! Запреты в «красном» списке должны быть действительно серьезными, в буквальном смысле предотвращающие угрозу самой жизни нашего мальчика. Не больше и не меньше. Категорически запрещать трогать руками, скажем, ежа, потому что можно уколоться, – в данном случае явно нездоровая идея.

Повторюсь: список должен быть достаточно подробным и обстоятельным, и в то же время максимально коротким. Все «нельзя, убьет» предусмотреть невозможно, поэтому запрещаем только то, что непосредственно окружает нашего малыша (более взрослые дети «красный» список составят сами), а также то, с чем он повседневно сталкивается или столкнется в ближайшее время.

В «оранжевый» список занесем все то «нельзя», что иногда вроде как и можно. Или «можно», но с определенным условием. В этом списке находятся вещи достаточно опасные, однако не летальные либо требующие осторожного обхождения. Сюда можно занести, к примеру, игры за рулем папиного авто. Можно, но с условием – когда папа рядом и когда мотор заглушен.

Запреты «оранжевого» списка требуют аргументации и строгих оговорок, при каких обстоятельствах «можно». В целом здесь не нужно составлять какие-то каталоги и заставлять ребенка заучивать многочисленные запреты. Обычно действуем ситуативно. То есть попали в ситуацию, когда нужно четко определить, что нельзя, а что можно, и до каких пределов, – тут же, на месте, и определяем. Причем в данном случае обязательно принимаем к сведению мнение другой стороны – то есть нашего сына.

Третья позиция, самая мягкая, – «желтый» список. Опять же, ничего составлять не нужно. Он формируется и пополняется постепенно, в быту. Как таковых здесь и запретов-то нет. Так – обычное «что такое хорошо, а что такое плохо». Вот это делать нежелательно, потому что… Аргументация здесь особенно важна, ибо в этом круге действовать придется исключительно убеждением. Иначе запрет автоматически попадает в сферу «красного» запрета, а это не совсем правильно, когда нечто второстепенное приравнивается по опасности к действительно страшным вещам.

Само собой, следить за соблюдением ограничений из этих трех «списков» нужно также по-разному. «Красный список» – да, действительно: здесь все средства хороши. Запрещаем. Уговариваем. Объясняем. Угрожаем наказанием, если надо. Повышаем голос, если не слышит. Наконец, наказываем, если ослушался. В данном случае церемониться нечего: на кону действительно сама жизнь.

«Оранжевый список» – методы помягче. Больше уговоры и объяснения, но если общий язык так и не найден – ставим условия. Вплоть до физических наказаний.

«Желтый список» – тут наказывать, собственно, и не стоит. Уговаривать тоже, собственно, нет особого смысла. Разве что объяснять, показывать на своем опыте. На то он и «желтый», что особого криминала в его нарушении нет, но все же…

И, чтобы завершить тему, предлагаю неожиданный вопрос. А вы умеете говорить «нет»? Странный вопрос, не так ли? Так умеете или нет?

Это к чему… А к тому, что не так-то просто кому-то отказывать. Даже (или, может быть, особенно) если это ребенок. Ответим же сами себе: мы способны сказать «нет», либо нам проще прогнуться, увильнуть, промолчать, поддаться, уйти от ответа и так далее, и тому подобное… А?

Если действительно отказ представляет для нас определенную трудность, нужно тренироваться. На самом деле.

Хотя бы перед телевизором. Включите звук погромче, выберите канал с говорящим человеком – хотя бы с диктором (или, что еще лучше, с каким-либо политиком либо шоуменом), и уверенным, твердым тоном громко и отчетливо скажите: «Нет!», «Нет, и точка!», «Возражения не принимаются!» И подобные категорические вещи. Можно поспорить с телевизионным оппонентом. Повысить голос. Перекричать. Главное – настоять на своем. Смешно? Может быть. Зато реально помогает. Правда, потренируйтесь. В жизни пригодится – обязательно!

Глава 7. Извечные вопросы: какой я родитель?

Опять же, чистой воды лирика и морализаторство, но кто не задумывался над этим вопросом? Есть такие в студии?

Вот действительно, когда поставили на ноги первого, подрастили второго, обзавелись третьим… Может быть, тогда этот вопрос не то чтобы снимается с повестки, а как-то теряет остроту. Какой ни есть, а вот двоих (троих, четверых…) на ноги поставил! Да и некогда заниматься самоанализом: нужно по магазинам бегать, родительские собрания посещать, одежку стирать да готовить на весь дом.

А вот когда рождается первенец… А действительно: что делать? Каким я буду отцом, какой она – матерью? Как стать настоящим родителем?

Как умудриться сделать так, чтобы потом не сожалеть, не кусать локти, не плакать тихонько в углу от досады и бессилия? Не мучиться ночами чувством вины, не пытаться исправить непоправимое? Как? Как?

Давайте – по порядку. Есть ли он в природе, этот самый идеальный, настоящий родитель? Правду сказать, лично я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Также не буду утверждать, что не бывает родителей хороших и плохих. Вот как раз «никаких» родителей я, к примеру наблюдал неоднократно, поэтому могу заявить: не знаю, как насчет идеальных, а вот плохие родители встречаются. И даже нередко.

Правда, их дети не всегда согласны с этим выводом. Детям как раз нужны просто папа и мама, а какие они – это уж дело второстепенное.

Попробуйте сказать сыну последней пропоицы, что его мама – плохая. Думаю, гневная отповедь вам обеспечена.

Но это с точки зрения заинтересованной стороны. Родственные связи и все такое. А вот если попытаться посмотреть как-то сбоку, более или менее объективно, то…

Конечно, неважнецкие родители встречаются. Более того: даже там, где, кажется, все тип-топ. Даже так: зачастую я сам ловлю себя на мысли, что папа я, может быть, и не самый суперский. Не всегда, но бывает. Несмотря на умные книжки. На педобразование. На всю психологию вкупе со стажем. Хотелось бы как-то ровнее. Грамотнее. Спокойней. Без лишних криков. Без скандалов и наказаний. А бывает всякое. Как и в любой другой семье.

Почему? Да потому что люди. Мы – самые обычные люди. Знание не делает человека другим, оно дает возможность это сделать, предлагает инструмент. Можно им воспользоваться. Можно – нет.

– Руслик, любишь папу?

Руслик, удобно устроившись на папиных коленях:

– Неть.

– Ну, хоть чуть-чуть?

– Неть!

Обидно, однако…

Я честно не знаю, каким должен быть идеальный папа. Или идеальная мама. Знаю, какими они не должны быть. Поделиться?

Злыми.

Эгоистами.

Жестокими.

Не умеющими любить.

Все остальное тоже имеет значение, но именно с этими вещами мириться нельзя. А с чем можно? А можно с…

Безалаберностью.

Беспечностью.

Ленью.

Плохо, конечно, но не смертельно. Если не всегда. Если можно бороться и время от времени одерживать победы.

Нет, конечно, бывает еще многое. Например…

Пьянство.

Повышенный крен «налево».

Нетерпимость.

Ничего хорошего, опять-таки, но если без фанатизма, если можно придержать вожжи, вовремя остановиться, держать себя в руках – то жить можно. При одном обязательном условии. Очень-очень важном.

Барахтаться. Несмотря ни на что. Не опускать руки.

Наверное, именно этим хороший родитель и отличается от никакого – тем, что несмотря ни на что он что-то делает. Он старается. Действует. И, конечно, учится на своих ошибках, которые обязательно будут. Ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает.

Легко сказать – барахтайся. Не опускай руки. Попробуй тут не опусти, когда с этими детьми – непочатый край работы. Вечная каторга. Круговая порука. Хорошо еще, если сил хватает примитивно прокормить, одеть и обуть, да еще обстирать. Уже подвиг. Причем подвиг многократный, ибо изо дня в день – одно и то же. А ведь еще нужно:

• уроки с ним сделать;
• к школе подготовить;
• умыть-отчистить;
• обеспечить карманными денежками;
• заплатить за кружки-секции-учебники;
• сводить к врачу, пройти медкомиссии, сделать прививки;
• успокоить-утешить-погладить;
• отвести в садик-школу-лагерь;
• проконтролировать успеваемость;
• проверить зубы, записать к стоматологу;
• поговорить по душам;
• подготовить…
• отвести…
• дать…
• …

Что еще? Смелее, дополняйте! Сколько еще можно написать? Страничку? Две? Полкниги? «Войну и мир»? Не нужно, и так уже страшно? Волосы дыбом, и жить не хочется? Ага… А вы говорите – «дети».

И правда, страшно. Когда все и сразу. Жизнь вообще штука страшная. Если бы в самом начале жизни, при вполне взрослом сознании, человеку показали, сколько ему придется пережить и перетерпеть, то даже не знаю, согласился бы он эту самую жизнь продолжить. Наверное, оно и к лучшему, что нас никто и не спрашивает. Иначе желающих населять нашу милую Землю, боюсь, нашлось бы немного. А уж тех, кто взял бы на себя смелость завести ребенка, – и того меньше.

К счастью, выбор у нас невелик. Но самое приятное, что вся эта круговерть, в общем-то, как-то размазана по жизни, что иной раз ее-то и не замечаешь. Так, обычные хлопоты. Не хуже и не труднее той ерунды, которой мы занимаемся в так называемое «свободное время». Или «на работе».

Ладно-ладно, пошутил. Не ерунда, конечно. Очень важные и необходимые вещи мы выполняем, сидя дома перед экраном ноутбука или читая на диване свежий номер «Лизы» или «Прессбола». Да и на рабочем месте, конечно, выточить очередную гайку или свести квартальный отчет куда важнее, нежели научить нового человека правильно держать ложку. Или переходить улицу. Или просто дать ему то, что никогда не бывает лишним – чуточку внимания, тепла и ласки. Это ведь тоже вложение в наше будущее – не только в узком смысле. В самом широком – нам жить с теми людьми, которых мы вырастим. Нам полагаться на их руки, их внимание, их чуткость. Может быть, как раз это важнее каких-то там гаек и бумажных отчетов…

Но хватит о грустном. Конечно, дети требуют вложений. Материальных, моральных, физических. Требуют внимания, времени, терпения, сил, эмоций. Без этого не обойтись. Однако все не так уж и мрачно.

Просто как тема для размышления: сколько ограничений и запретов должен соблюдать человек, чтобы считаться добропорядочным христианином? Достаточно, не так ли? Кроме знаменитых десяти заповедей, есть ведь церковные обязанности: причащаться, соблюдать посты, посещать службы и так далее. Масса оговорок, с непривычки как-то даже страшновато: хватит ли сил да терпения?

А есть еще одна заповедь, главнейшая: любить, Бога и ближних, как самого себя.

Вот и в воспитании, конечно, важных вещей множество. Масса. Однако-таки важнейшей «заповедью» воспитания является все та же любовь. Остальное – приложится. Если, конечно, будет желание прикладываться. Имею в виду – к работе.

В чем нуждается наш ребенок в первую очередь? Без чего он не может прожить?

Конечно, накормить, одеть, обуть и согреть.

Это материальный минимум. Без него никак – но беда, если на этом минимуме мы зацикливаемся как на пределе мечтаний. Первое время (где-то до двух годиков) подобные хлопоты – сущая каторга. Потом ничего: начинает сам кушать, сам одеваться, сам искать, где теплее.

Конечно, следить за здоровьем. Нужно – попарить ножки, помазать зеленкой ранку, полечить животик.

Иногда хлопотно, иногда странно – но дети-то не каждый день болеют. Да и есть такая штука, как профилактика, – больше на свежем воздухе, да босыми ножками по травке, да яблочки с бабушкиного сада вместо колбаски. В общем, не так страшен черт…

А вот теперь о том, что не так очевидно, но тем не менее жизненно необходимо любому дитяти.

Это признание.

Это внимание.

Это ласка.

Что за признание такое? О, это, наверное, самое главное в отношениях с ребенком. Признать всем своим естеством, что это – мой ребенок. Ощутить это. Ощутить настолько, чтобы это было очевидно всем. И, в первую очередь, ему самому. Признание обязательно включает свое особенное место в семье, свои права, свои обязанности. И спрос за эти обязанности тоже. Для наглядности приведу пример: когда вы вливаетесь в какую-либо компанию или коллектив, вы наверняка можете определить, стали ли вы там «своим человеком» либо ограничиваетесь пока статусом гостя или чужака. Так вот, с ребенком ситуация точно такая же – он должен ощущать себя в семье «в доску своим».

Внимание. Еще одна важнейшая вещь. Часто путают с контролем. Нет, такое внимание тоже нужно. Иногда. Но сейчас речь о другом. Данный тип внимания тесно связан с предыдущим понятием признания. То есть вы общаетесь со своим ребенком, интересуетесь его делами, обращаете внимание на его вид, настроение, самочувствие. Словом, замечаете его. По аналогии с компанией попытайтесь представить, на каком основании вы можете уверенно определить, что здесь вы – свой человек? Наверное, потому, что с вами общаются, советуются, интересуются вашим мнением и ищут вашей поддержки. А также поддерживают вас, не так ли? Видимо, такого же внимания жаждет и наш ребенок.

Ласка. Наверное, самое простое понятие, которое не требует особенных объяснений. Ласка – она и есть ласка. Погладили по спинке, положили руку на плечо, заглянули в глазки, потерлись щечками и носиками, обняли… Похвалили, назвали заинькой, любимым сынулей, лапочкой. Что еще нужно? Кстати, в хорошей компании ласка обязательно будет присутствовать. Хотя, конечно, в значительно более сдержанном варианте. Пожать руку, одарить теплым взглядом, отпустить комплимент, похлопать по плечу…

Не сложно, на самом деле. Совсем не сложно.

Хотя, с другой стороны… Постоянное внимание, каждодневные обнимашки тоже со временем превращаются в тяжкую повинность, не так ли? Представьте себе: изо дня в день, каждый час, каждую минуту…

Да, если бы это было так, то конечно – дело труба. Однако не все так беспросветно.

Дети отнимают время, факт. Но не все. Более того: затраченное на них время щедро оплачивается. И не только впоследствии, но и в режиме реального времени. Улыбками. Ответной нежностью. Искренней благодарностью. Помощью и самой натуральной, зачастую вовсе не детской поддержкой.

Сколько нужно этого внимания и ласки для того, чтобы хватило? Чтобы выполнить условную норму? Как это определить? Возможно ли такое определение в принципе?

Возможно. И процедура-то совсем не сложная. И приборов никаких не требуется. Только немножко времени и терпения. А суть этой процедуры в следующем: не нужно специально искать повод для того, чтобы приласкать или одарить вниманием нашего ребенка. Нет нужды! Он сам подойдет, он сам подскажет, наконец, нагло напросится – когда ему будет нужно наше внимание. Не беспокойтесь: не пропустите. Не поймете с первого раза – подойдет еще. И еще. Попросит. Повторит. Потребует.

Наша задача – не отпихнуть. Не отмахнуться. Не сослаться на занятость. Просто уделить ему время. Выслушать. Приласкать. Поговорить. И через минуту-две счастливое чадо упорхнет самостоятельно, ведь в мире еще столько интересных вещей, которые нужно изучить!

Повторюсь: ребенку, как правило, нужна всего минутка-две внимания. Дайте ему эту минутку, когда он подойдет сам, – и сэкономите часы спокойствия.

Неужто все так просто? И что, в самом деле отцепится? Не будет канючить, надоедать, требовать, ходить по пятам?

В самом деле, не будет. Потому что будет сыт. Сытый не станет заглядывать в холодильник каждые пять минут. А если будет, значит, он просто не накушался, либо… Либо с ним что-то не то.

У мальчишек действительно масса более интересных дел, чем просиживать на коленях у папы или держаться за мамину юбку. И если они не отлипают от родителей, то причины тут, скорее всего, в том, что они просто эмоционально голодны. В самом прямом смысле. Они голодают – им недодали внимания и тепла. И недостаток качества они пытаются восполнить количеством.

Знаете, как в шоу-бизнесе: хорош любой повод заявить о себе, будь то скандал или даже публичный позор. Главное – чтобы о тебе заговорили. Потому что самое страшное – когда о тебе не вспоминают.

Может быть, читатель возразит: внимание и ласка, собственно говоря, нужны девочкам. В самом деле, если мы собираемся растить мужчину, то какие могут быть обнимашки-поцелуйчики? Контроль, дисциплина, требования – это больше ассоциируется с мужественностью, нежели всякие телячьи нежности. Если, конечно, нам не нужен натуральный маменькин сынок.

Однако вот ведь какое дело… Ласка и внимание – это, в общем-то, самое обыкновенное топливо, которое позволяет детям расти. Причем не только в психологическом, но и физическом смысле. Не нежничать, не уделять внимания ребенку равносильно (ну ладно, практически равносильно) тому, чтобы его просто не кормить.

Но, естественно, мальчики отличаются от девочек, и не только анатомически. Само собой, что формы выражения нежности для мальчиков другие, более сдержанные, более «мужские». Мальчик – будущий мужчина, который сам в скором времени станет кому-то опорой. К этому обязательно нужно его готовить. Но чтобы он действительно стал опорой, а не примитивным добытчиком, от которого кроме денег да работы по дому нечего больше ожидать, нужно передать ему этот дар – дар любви и нежности.

Красиво звучит, не правда ли? Хотелось бы конкретики. А она проста, как жбан молока:

Хотите, чтобы мальчик в будущем любил, – любите его теперь. Хотите, чтобы он был способен на нежность и ласку, – дайте ему это теперь. Пока он еще растет и учится жизни.

Это и есть самый натуральный аванс, родительский капитал, который прорастет в будущем. Впрочем, «прорастет» – это неверное слово. Этот капитал обогреет и нас, родителей, причем не когда-то там, в «прекрасном далеко», а в каждодневной суете. Но опять же: сначала нужно дать. Вложить. Воспитать.

Впрочем, подробности об особенностях мальчишеских нежностей мы рассмотрим в других главах. Пока речь не о них, а о том, что родительское ремесло, в общем, не такое уж и каторжное дело. Особенно, если ясно выделять основное и второстепенное.

А если уж прямо взять быка за рога, то пожалуйте-с пройти маленький тестик, и станет более или менее понятно, можем ли мы считать себя хорошим родителем. Готовы? Тогда – вперед и песнями, но, чур, отвечаем честно!

1. Возле кого ваш мальчик проводит больше времени?
2. К кому ваш сын бежит за помощью в первую очередь?
3. Вы приходите с работы. Ребенок при виде вас:

– продолжает смотреть телевизор;

– оборачивается, чтобы посмотреть, кто пришел, и с места приветствует вас;

– бежит навстречу.

4. Протягиваете руку, чтобы приласкать:

– охотно подставляет шевелюру;

– хихикая, уворачивается;

– у вас никогда не возникает желания нежничать.

5. Свои секреты он доверяет:

– только вам;

– не всегда, но бывает, и делится;

– у него не бывает секретов.

6. Наш ребенок:

– самый воспитанный, самый вежливый, самый способный;

– как все дети, не хуже и не лучше, только – мой;

– в кого только он такой уродился?

В принципе, наверное, и подсказки тут не нужны. Или нужны? Ладно, попробуем.

Итак.

Номер один: ответ «возле меня» получает плюсик. Любые другие – ноль.

Номер два: та же картина.

Номер три: первое – дело дрянь; второе – куда бы то ни шло; третье – плюсик.

Номер четыре: первое – замечательно, плюсик; второе – ладно, проехали; третье – клинический случай.

Номер пять: первое – по Станиславскому: не верю; второе – плюсик в карму; третье – ну-ну…

Номер шесть: первое – срочно снимайте розовые очки; второе – плюс; третье – надо что-то делать.

Итого, если вы набрали хотя бы три плюсика – это уже весьма хороший признак. Больше – лучше. Однако помним, что матобеспечение в данном тесте вынесено за скобки: само собой, при всем благополучии в области эмоций лучше все-таки не забывать, что ребенок, кроме всего прочего, должен что-то кушать и во что-то одеваться. Впрочем, обо всем этом можно почитать в совершенно других книгах, я же предлагаю читателям небольшой родительский практикум – штуку, для некоторых совершенно необходимую.

Глава 8. Родительский практикум

Хорошая теория, конечно, значит исключительно много. Если ею правильно пользоваться. То есть воплощать в дело. Но в том-то и главная беда человечества вообще и каждого отдельного человека в частности, что знать-то мы знаем многое, а вот применить на практике эти самые известные вещи может далеко не каждый.

В действительности, мы практически всегда знаем, как нужно делать. Не в Средневековье живем, в конце концов. Информации кругом – завались. Со всех сторон. Только успевай впитывать. Или, наоборот, закрывать уши, глаза и прочие органы чувств.

Так в чем же дело? Раз мы такие умные да начитанные, почему в жизни-то получается все не так радужно? Почему даже то, что мы вроде бы знаем, частенько не применяем на практике? Разве только потому, что не хотим?

Не только поэтому. А еще потому, что

знать и уметь – это совершенно разные вещи.

Опять-таки, сознаю всю курьезность ситуации. Книга по определению никакой практики дать не может – в лучшем случае хорошую теорию. То есть знание. Поэтому называть главу «практикум для родителей», в общем-то, слишком уж амбициозно. Никакого практикума на самом деле быть не может – для этого нужен живой контакт. И все же не затронуть важную тему перехода от слов к делу я не могу. Слишком уж многие благие начинания разрушаются именно на этом этапе – когда нужно их реализовывать. Поэтому с ясным осознанием, скажем так, неразрешимости ситуации все же попробую поднять эту непростую проблему. Авось, очередная порция хорошей (я надеюсь) теории кому-то да поможет перейти этот злополучный Рубикон между теорией и практикой.

В данном практикуме мы рассмотрим совершенно конкретные, порой тривиальные вещи.

Как сказать любимому сыну «нет».

Как показать «я тебя люблю».

Как правильно помогать.

Как сказать «нельзя» его назойливым приятелям.

Как остаться победителем.

Простые вещи, и даже, нужно признать, некоторым родителям они даются без особых трудностей. Не всем, однако. И для этих оставшихся данный практикум будет просто неоценимым подспорьем.

Итак, начнем с самого простого. Хотя, может быть, для кого-то это «самое простое» может оказаться как раз совсем непростым.

Как сказать нет

Необязательно нашему обожаемому мальчику. Может быть, его сестричке. Или же супруге (супругу). Сослуживцу. Начальнику. Принципы тут одни и те же, разве что социальный статус лиц разнится. Но это уже детали.

«Нет», как и отказ в любой другой форме, создает в психике отказывающего определенный диссонанс. Вообще отказывать труднее, чем соглашаться. Без размышлений говорят «нет» лишь капризные малые дети. А вот взрослые чаще всего это полезное умение утрачивают. Чем успешно пользуются другие, у кого с понятиями «стеснительность» и «порядочность» имеются определенные трудности. Тренируемся.

Реквизит. Зеркало, фотография того, кому собираемся отказывать (лучше в полный рост, но за неимением подойдет самая большая из имеющихся), плюшевый мишка или любой его аналог.

Предварительная подготовка. Первое: ищем мотивацию. То есть причину, причем вескую причину, отчего бы нам необходимо ему отказать. Причина должна быть действительно стоящей, иначе смысл всего мероприятия теряется. Подсказка: универсальная мотивация – если уступлю на этот раз, завтра вообще на голову сядет…

Второе: заучиваем текст. Вернее, конкретные фразы отказа. Дабы не мыкать и не заикаться во время основного выступления. Подсказка: можно позаимствовать стандартный набор вроде: «Нет, и это не обсуждается» или «Не сегодня. Потому что я так решил!»

Ход тренировки. Вступление. Возле зеркала. Ведем себя совершенно естественно. Обычно для достижения эффекта естественности достаточно взять в руки какую-либо занимательную безделушку вроде мобильника или губной помады. Помним: в зеркале – наш оппонент. Мысленно дожидаемся момента, когда будет озвучена просьба или же требование, которое вам нужно будет отвергнуть. При этом сохраняем естественное состояние организма. Подсказка: можно просматривать сообщения в мобильнике либо подкрашивать губы (для мам). Вслух поддакиваем там, где по сценарию наш милый сынуля рассказывает нечто нейтральное. Именно вслух: «Угу», «Хорошо», «Значит, все нормально?», «Понял (поняла)» и тому подобное. Обращаю ваше внимание на важность громкого проговаривания фраз: смешно, но многие просто пугаются своего голоса в самых ответственных ситуациях. Привыкайте, то ли еще будет.

Кульминация. Прозвучало ключевое: «Пап (мам), а можно?» Вот оно! Теперь – строго по инструкции: на секунду отрываемся от занятия – не резко, а с некоторым опозданием – это очень важно! И, делая вид, что не совсем поняли, просим повторить. Голос – совершенно нейтральный, без эмоций, интонация – условно-вопросительная. То есть ваш вопрос должен содержать следующую мысль: «Ты это всерьез сказал или это я недослышал (недослышала)?» Подсказка: сформулировать словами это можно примерно так: «Что-что?» или «Погоди, что можно?», «Повтори, я чего-то не расслышал… Куда ты собрался?»

Выражение лица при этом (контролируем по зеркалу) удивленно-скептическое. Задача: заставить проговорить свой вопрос еще разочек. На этом этапе, как правило, сообразительное дитя уже начинает понимать, что его ожидает, и морально готовится к отказу. Повторите за воображаемого ребенка его просьбу. Проговорите ее вслух, с предполагаемой интонацией. Помогает войти в образ, поверьте.

А вот дальше – самое главное: непосредственно отказ.

Тон может быть разным – от игривого до сухо-казенного. Главное – в интонации не должно звучать неуверенности. Постарайтесь сказать фразу так, чтобы сразу было понятно: вопрос решен. Раз и навсегда. А уж сами слова… Ну, хотя бы так: «Что, правда? А уроки – Пушкин за тебя сделает?» Или так: «А сам-то как думаешь? Я думаю – нет. Потому что!»

Вот теперь пришло время аргументации. Внимание! Именно аргументации, а не оправданий. Вы не оправдываетесь перед своим чадом, а просто разжевываете ему очевидные вещи, которые он просто не видит (или не хочет видеть). Причем аргументация может быть как конкретной («У тебя бардак в комнате, стол завален, учебники негде положить, а ты на гули собираешься!»), так и общей («Мал еще. Подрастешь – пущу!»). В критических ситуациях (когда на ум ничего путного не приходит) можно не объяснять запрет ничем: «Пока я твой папа!»

Ох, и дадут же мне в кость маститые детские психологи! Нельзя, мол, так с дитями. Нужно как-то полегшее, помягше. Можно. Называется это просто: обман. Не советую. Чисто по-человечески. Ребенок, пока он не достиг совершеннолетия, под нашей опекой. Мы за него отвечаем. Мы на него работаем. Нам потом и плоды пожинать. Потому и право имеем – в первую очередь, моральное, сказать «нет».

Заключительная часть. Концовка. Делаем непроницаемое лицо (в смысле, без эмоций), принимаем закрытую позу (руки скрещены на груди, нога за ногу) и нагло смотрим в лицо просителю. Переспрашивает? Можно уточнить, четко и твердо: «Я, кажется, ясно выразился: нет!», или просто промолчать.

Настоятельно рекомендуется повторить те же действия на плюшевом мишке, положив ему на пузо фотографию сына. Либо же без мишки, если фото обладает значительными габаритами. Способствует закреплению навыков, тем более что мишку, в отличие от зеркала, можно похлопать по спине или плечу или отечески потрепать по головке.

Собственно, все. Тренируемся. Ах да! Назревает вполне резонный вопрос: а что делать, если он все же не слушается? А эта тема очередного практического занятия. Того, что про «победителя». А пока – внимание! Важнейший тренинг: как показать ребенку «я тебя люблю».

Как показать ребенку «я тебя люблю»

Почему «показать»? Потому что «Москва словам не верит». Слов мало, нужны действия и эмоции. Это понимают даже участники «Дома-2».

Сразу оговорюсь: «просто любить» своего мальчишку мало. Мало, потому что сама любовь без ее видимого выражения – штука настолько эфемерная, что вполне может сойти за безразличие. И даже неприязнь. Ага, и такое бывает. Чувство, которое зарождается в сердце, обязательно должно найти себе выражение через глаза, руки и слова. В противном случае, какой от нее толк? Ладно-ладно, шучу. Но только совсем немножко… Тренируемся.

Реквизит: большое фото, то, где он смотрит нам прямо в глаза. Большущая кукла – если есть, конечно. За неимением – тот же плюшевый мишка. Пока хватит…

Предварительная подготовка: в глубокой задумчивости вспоминаем лучшие качества и черты нашего любимого сына, пытаемся облечь их в красивые и добрые слова. Подсказка: сгодятся достижения в спорте, школе, даже малозначительный прогресс в поведении, помощи по дому. Короче, все, за что можно похвалить. Кроме того, отбираем нежные и ласковые фразы, которые уместно было бы сказать нашему ребенку. Тут я не помощник – вы лучше знаете своего сына, потому и флаг вам в руки.

Ход тренировки: само собой, тренироваться лучше в отсутствие ребенка дома. Иначе выглядеть наша тренировка будет как-то искусственно, если не сказать пугающе. Тренируемся, образно говоря, «на кошках» – то есть на подручном материале. Посадите куклу (мишку, человека-паука или что там у нас имеется) на диван (софу, кресло – короче, мебель, стоящую напротив телевизора) и так ненавязчиво, между делом, присядьте рядом. Вплотную, «впритык». Будто места не хватает. При этом стараемся не избегать контакта, отодвигаясь или пряча руки, а наоборот – обеспечить его. Впрочем, казенными словами это не передать, поэтому просто: сидим рядом, как родные люди. Хочется обнять? Обнимите. Пожалуй, именно для этого и даны человеку руки: обнимать близких и любимых. Теперь можно и спросить, как дела. Только не сухо и формально, а с выраженным вниманием, с ноткой любопытства в голосе. Взгляд – параллельно взгляду воображаемого партнера (в телевизор, надо понимать).

Представим, что нам ответили. Что-то вроде: «А, все как обычно… только на физре трехочковый удалось забить». Комментируем его успех вслух: «Я знал (знала), что ты у меня молодец». Обычно папы при таких словах хлопают наследника по плечу, мамы – быстренько целуют в щечку.

Продолжаем интересоваться – что, как и с кем. Пробуйте отвечать и за себя, и за него. Глупость, вроде бы, но на самом деле заставляет ощутить себя в шкуре другого человека – пусть даже и того, которого мы знаем, как «облупленного». Возможно, такой «односторонний» диалог откроет вам совершенно новые стороны общения. Стороны, о которых вы раньше просто не задумывались.

Кульминация: достигается тогда, когда мы долго и с удовольствием смотрим друг другу в глаза. Тут уж лучше поставить перед собой фотографию – по вполне понятным причинам. Взгляды долгие, лучистые, добрые и любящие. Язык не поворачивается предлагать «натренировать» этот взгляд. Нет, тренировка тут не нужна, да и не поможет. Просто попробуйте взглянуть на портрет вашего сына спокойно, без суеты, без отвлекающих факторов – словом, так, как будто во всем мире вы одни. Подсказка: касается это и пап, и мам. Не нужно думать, что роль отца – это суровый добытчик и «пугало» для ребенка. Нет. Как раз с такой ролью сегодня прекрасно справляются и мамы. Любящий, внимательный отец, к тому же умеющий и не стесняющийся выражать свою любовь, – вот это настоящая находка. Что, впрочем, не отменяет необходимости других мужских качеств.

Заключительная часть может быть очень разной. Но: обязательно скажите о том, как вы его любите. Сами фразы могут быть более или менее сдержанными (не на экзаменах, тут допуск широкий), но их смысл должен быть именно таким. Мамам приличествует на секундочку прижаться щечкой к щеке сына, либо провести рукой по волосам – тут уж на ваше усмотрение. Папа обычно ограничивается крепким объятием, похлопыванием по плечу либо взъерошиванием шевелюры наследника. Все! Удаляемся по своим рабочим местам.

Довольно просто, не так ли? Можно попробовать это все и без каких-то там тренировок, учитывая, что в нашем общении обязательно должны присутствовать три вещи. Это:

• добрые слова: похвала, комплименты, признания в любви (без шуток);
• ласковые прикосновения: объятия, поглаживания, поцелуйчики (родительские, родительские!), касания;
• обмен взглядом: лучистым, любящим и долгим (бегающие глазки не проходят!).

Собственно, все. Самое время переходить к тренировкам непосредственно на ребенке. Думаю, даже некоторые оплошности и ошибки в этом деле он простит. Наверняка! А мы потренируемся в правильной помощи. Ибо далеко не все родители знают, как правильно помогать.

Как правильно помогать

Казалось бы – чему тут учиться? Взял, да и помог. Не умеешь – так не берись, и вся наука. Все так, да не так. Правильная помощь – наука хитрая. Вроде бы, однозначно доброе дело, но… Но вот дать знакомому в долг тоже хорошее дело. Почему же в народе говорят, что если хочешь из друга сделать врага, одолжи ему денег? Людская неблагодарность, да? А мы, как всегда, добрые и пушистые? Ладно, разберемся во всем по порядку. Тренируемся.

Реквизит: домашний котенок не слишком младенческого возраста. В смысле, чтобы его физическое развитие примерно совпадало с таковым вашего сына. В качестве условной замены подростка подойдет достаточно большой котенок или молодой кот. Если наш мальчик только пошел в сад, то и котенок в идеале должен быть маленьким, с недавно открывшимися глазками и неразвитой самостоятельностью. Нет таких вариантов? Что же – используйте то, что есть. Независимо от возраста и вида. Морскую свинку, собачку, черепашку. Лишь бы функционировало самостоятельно.

Предварительная подготовка: не требуется.

Ход тренировки: прост, как все гениальное. Внимательно наблюдаем за нашим питомцем, не мешая ему до той самой поры, пока ему не потребуется помощь. Как только потребуется – помогаем. Все. Подсказка: в чем тут подвох? В том, что помогать просто так нельзя. Разрешается помочь только в двух случаях:

• питомец попал в опасные для него условия или ему грозит явная опасность;
• питомец ясно и недвусмысленно показывает, что ему необходима помощь.

Как мы поймем, что котенок нуждается в помощи? Он сам покажет. Будет жалобно мяукать, царапать лапками препятствие (дверь, к примеру), неоднократно уходить и возвращаться к нам (звать за собой).

Готовы? Поехали…

Пропуская кульминацию и заключение, просто делаем про себя выводы:

• сколько раз пришлось помогать вашему питомцу?
• в самом ли деле он нуждался в помощи или мог обойтись без нее?
• как принимал вашу помощь домашний любимец – с благодарностью или с неудовольствием?

В принципе, если тренировка прошла на уровне, выводы вы сделаете сами. И о том, стоит ли ходить по пятам за своим ребенком, навязывая ему помощь. И о том, нуждается ли он в помощи вообще. И о том, когда и как действительно нужно помогать. Я же просто еще раз спрошу: почему, однако, дав человеку взаймы, мы можем сделать его своим врагом? Чтобы вопрос не казался не относящимся к теме помощи, уверяю: имеет прямое отношение. Если знаете ответ, можете не читать следующую подсказку. Подсказка: потому что когда мы кому-то помогаем (и деньгами в том числе), мы ставим человека в подчиненное положение. Я – дающий, ты – принимающий. Это впечатление можно сгладить, но нельзя снять полностью. Давайте об этом помнить и не соваться со своей помощью, когда не просят. Даже к своему ребенку.

Как сказать «нельзя» его назойливым приятелям

Наверное, легко тем родителям, у которых сынуля не приводит домой друзей. Оставим за скобками вопрос – «почему». Также не станем разбирать – хорошо это или плохо. Просто так легче. Ведь они – эти самые друзья – бывают разными. Одни – тихие да скромные, воспитанные да вежливые. Другие – шибко деловые, активные да наглые. Кто и через порог без спросу не ступит, а кто и все шкафчики перетряхнет в поисках приключений. Один и стакан воды постесняется взять, другой – холодильник выпотрошит. Короче, как ни крути, а иногда уж очень нужно бывает сказать подобным субъектам решительно – «нельзя». А вот не у всех такое получается.

Оно и понятно – люди мы культурные, интеллигентные. А это – дети же. Непосредственные, так это вроде как умилиться нужно. Да и перед сыном-то неловко – это его друзья, а мы тут со своими запретами… Можно и потерпеть. Можно. Другой вопрос – нужно ли?

Реквизит: вся наша квартира (дом, коттедж – это уж кто как устроился).

Предварительная подготовка: все в процессе тренировки.

Ход тренировки: представьте себе, что вы проводите экскурсию по своему дому. Для мальчика или мальчиков – друзей вашего сына. Прекрасно, если удастся вообразить конкретных приятелей – их лица, манеру общаться, голос.

Акт первый: подробно и не торопясь пройдитесь по комнатам – по всем без исключения. Повторюсь: не забывайте, что с вами «ходят» в принципе посторонние люди. Наша задача – прочувствовать, куда вы можете допустить посетителей, а куда – категорически нет. Подсказка: само собой, водить приятелей сына по спальням или личным кабинетам в реале не стоит. Все-таки ваш дом – это ваш дом. И в нем обязательно должны быть места, где присутствие посторонних вовсе не обязательно.

Мысленно определяем, какие комнаты можно выделить для игр ребятишек, куда можно разрешить доступ и насколько полным он будет. Напоминаем себе: это наш дом, и правила в нем только наши. Любой гость должен считаться с этими правилами, иначе это не гость, а оккупант. А с оккупантами не церемонятся.

Выбрали игровую? Хорошо. Давайте пройдемся по мебели, предметам и интерьеру – что из находящегося в комнате вы не хотели бы передавать в чужие руки? Если такие вещи есть, то лучше, конечно, их сразу убрать в другие помещения. Или просто предупредить всех, что «С этой вазочкой, ребятки, играть не нужно, она дорого стоит и может легко разбиться. Договорились?»

Само собой, если приятели задержались надолго (что, в принципе, неплохо – на виду же), нужно обязательно показать, где находятся туалет и ванная. В ванной желательно сразу повесить общее полотенце, положить на видное место мыло, о чем оповестить гостей. Так удастся избежать многих досадных недоразумений.

Алгоритм действий понятен? Тогда перейдем ко второй части тренинга. К части, где нам нужно дать отпор наглецу, который все же решился пренебречь нашими предписаниями.

Акт второй: выберите достаточно ценную для вас вещь. Возьмите ее в руки, повертите, осмотрите. Представьте, что будет, если вы ее лишитесь. Разбили, поломали, украли – да мало ли что может случиться. Представили? Хорошенько?

Далее. Представим, что именно этим предметом собирается играть приглашенный вашим сыном мальчишка. Вы будете его останавливать? С ужасом станете наблюдать, что же будет дальше, надеясь, что все обойдется? Отберете предмет? Начнете кричать?

Не будем рассматривать все варианты. Тема данного занятия – запрет. «Нельзя». Поэтому сосредоточимся именно на этом действии.

Итак, как запретить таким образом, чтобы, с одной стороны, не показаться злым Бармалеем и не оттолкнуть друзей от вашего сына, и в то же время сохранить дом и имущество в целости и сохранности?

Вежливо. Но решительно и с полным осознанием собственной правоты.

Ничего не получится, если мы не чувствуем себя дома хозяевами. Именно этого ощущения нам необходимо добиться, причем добиться отчетливо, полностью. Только тогда, когда спокойная, полная уверенность в том, что дом ваш и от вас зависит его состояние и будущее, станет естественным вашим ощущением, любые посягательства на имущество и порядок в доме будут вами пресекаться само собой, без всяких усилий. Постарайтесь поймать это ощущение, прочувствовать его.

Встаньте посреди зала. Или гостиной. Или самой большой комнаты. Громко, чтобы было слышно во всей квартире, отчетливо озвучьте:

Я здесь хозяин!

Голос уверенный, тон – директивный. Никаких колебаний! И еще раз!

Я здесь хозяин!

Я здесь хозяин!

Я! Здесь! Хозяин!

Запомните это ощущение. Можете «пристегнуть» его (или, как говорят в НЛП, «заякорить») каким-либо малозаметным действием либо предметом. Например, поправив на шее галстук либо постучав кулаком по столу. Повторив подобное действие, мы поможем телу «вспомнить» состояние подъема и уверенности, которое (я надеюсь) нам удалось достигнуть только что.

А как же с запретом? А с запретом все просто. Когда вы почувствуете себя полновластным хозяином, господином своего дома, любое покушение на ваши исконные права будет пресекаться естественным путем. И слова при этом будут уже не столь важны. Поверьте, когда в доме чувствуется настоящий хозяин, истинный владелец, позволить себе лишнее не захочется даже самому разбалованному ребенку. А ежели что – вы уже способны сказать «нет». Да?

Заключение: а не нужно «заключаться». Сохраните впечатление силы, оставайтесь хозяином в своем доме. Только помните: «хозяин» и «деспот» – это разные категории.

Как остаться победителем

Мало захватить высоту, важнее ее удержать. Это вам скажет любой военный. Ничуть не менее актуальным этот лозунг является в воспитании. Добились чего-то – прекрасно. Только если после этого мы просто почиваем на лаврах, сегодняшняя победа обернется завтрашним поражением.

Только вот как оставаться победителем в своей семье? Да и стоит ли кого-то побеждать, если побежденные – твои дети?

Вопрос провокационный. Потому что если вы задали его себе, победа отдаляется. А иногда она ох как нужна! Почему? Да потому что вы – взрослый человек, имеете больший опыт, видите дальше и знаете больше. Ребенок же, при всем уважении к его мнению, существо эгоцентрическое (чем младше – тем более), а значит, сообразуется с кратковременными личными интересами, часто несовместимыми не то что с интересами всей семьи, но и с собственной пользой и безопасностью. Важно ли, чтобы в подобном случае победа осталась за нами? Думаю, вопрос риторический.

Реквизит: зеркало. Можно, конечно, для повышения самооценки купить себе медаль, но, думаю, это будет лишнее.

Предварительная подготовка: сильному не требуется, слабому не поможет (шучу). Хорошее настроение – потребуется однозначно. Если можно, без помощи выпивки.

Ход тренировки: делится на два этапа. Первый – достижение уровня «Я-победитель». Второй этап – удержание завоеваний, даже если придется делать хорошую мину при плохой игре (частенько в воспитании так и бывает).

Акт первый: современные практические психологи отмечают неразрывную связь между физическим состоянием и положением тела и психикой. Специалисты по НЛП вообще рекомендуют определенные позы, жесты и движения для того, чтобы не только убедить партнера в своей правоте, но и достигнуть того или иного состояния. Не вижу ничего такого, что помешало бы нам использовать этот опыт. Итак, нам нужны секреты победителя. Они есть у меня. Внимаем и используем:

• свободная позиция;
• открытые жесты;
• прямая спинка;
• прямой открытый взгляд;
• плавные движения и речь.

Теперь чуточку подробнее.

Свободная позиция включает в себя отсутствие «зажимов». Вы не застываете в одной позиции, а спокойно и равномерно двигаетесь. Это вовсе не значит, что вам обязательно нужно ходить из угла в угол или непременно перемещаться. Это означает, что даже просто сидя на стуле вы делаете то, что обычно: играете брелком, раскачиваетесь на спинке или просто активно жестикулируете. Никакой скованности!

Открытые жесты. Кто знаком с НЛП, обязательно встречал этот термин. Кто не знаком, поясню: «закрытый жест» – это любое переплетение конечностей или пальцев рук либо ног. Таким образом, мы как бы «закрываемся» от собеседника, высказываем к нему недоверие и скептицизм. Само собой, что открытая позиция подразумевает открытые жесты – то есть отсутствие всяких «переплетений». Например, если сидя на стуле мы положили ногу на ногу, то это – закрытый жест. Просто сидим, свободно расставив колени (не касается только девушек в коротеньких юбках) – жест открытый.

Прямая спинка. Прямая – то есть без сутулости и «горба», но и без фанатизма – если спина совсем уж не сгибается, то это признак не силы, а болезни Бехтерева. Китайцы рекомендуют ходить так, как будто мы за макушку привязаны к небу. Подтяните животик (слегка, опять-таки – без фанатизма), расправьте плечики. Ничего сложного! Помним: вытягиваться в струнку не следует. Как раз «струнка» ограничивает движения и свободу, таким образом, вступая в противоречие с пунктом первым.

Прямой открытый взгляд. Мы привыкли прятать глаза. Не смотреть в лицо. Отводить взор. Может быть, это воспитание. Может быть, боязнь. Или просто слабость. По-настоящему сильный (речь идет о настоящей силе – силе духа, а не о килограммах мяса на скелете) человек взгляд не прячет. Он осматривает все вокруг – скользящим, любопытным взглядом. Интересующие предметы и люди этот взгляд притягивают, неинтересные награждаются поверхностным осмотром. Не боимся смотреть прямо в лицо. Короткие доброжелательные взгляды лицо в лицо. Позже, когда человек перейдет в разряд хороших знакомых, можно подольше смотреть прямо в глаза. Незнакомым же человеком подобный взгляд трактуется как агрессия.

Плавные движения и речь. Тут все просто: как двигаться, так и говорить желательно без дерганий, запинок и «заеданий». Все эти резкие движения показывают собеседнику, что вы просто нервничаете. Представьте себе ручеек, и мысленно следуйте за его течением. Говорят, помогает. К слову, очень хорошо иметь громкий, хорошо поставленный голос. Шепот, еле слышный писк едва ли кто услышит, а если и услышат, то воспринимать его хозяина будут весьма скептически.

Теперь попробуем собрать образ воедино. Конечно, потребуются тренировки, но итог – итог превзойдет все ожидания. Пробуем!

Акт второй: научиться «держать победителя» гораздо труднее, нежели просто изобразить его на время. Наверное, вы уже представили, дорогой читатель, каторжника Атланта, который с неимоверными усилиями держит небесный свод? Расслабьтесь. Все гораздо проще, чем некоторые представляют. Хотя, чтобы оставаться победителем, требуется изрядная доля сообразительности.

В чем же тут секрет? Отвечу историей из жизни, которая достойна того, чтобы стать притчей.

Когда чемпиона России по каратэ спросили, как ему удается оставаться непобежденным, он ответил, что просто не появляется там, где его могут победить.

По-моему, коротко и ясно. Причем исключительно разумно. Надеюсь, намек ясен? Потому что, собственно, к этому замечательному ответу мне и добавить-то нечего. Действительно, не нужно ставить себя в такие ситуации, где нас могут победить. Поэтому заранее рассчитывайте свои силы и свои способности, чтобы не надорваться. Помните фразу героя Джеймса Олдриджа из «Последнего дюйма»? «В жизни можно сделать все, если не надорваться». Ну, раз уж мы взялись за классику, тогда еще: «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить» (Эрнест Хемингуэй «Старик и море»).

К чему эти красивые фразы? А это не фразы. Это руководство к действию. Самое настоящее.

Впрочем, если желаете, можно сформулировать менее пафосно. Например, так:

• выбирай ситуации, где ты силен, и избегай таких, где ты слаб;
• не бери на себя больше, нежели в состоянии выполнить;
• не важны обстоятельства, важно, как ты себя ведешь в них.

Впрочем, для большей наглядности и практической полезности можно добавить некоторые чисто «воспитательные» нюансы. Вроде таких:

• не требуйте от своего сына того, чего он не в состоянии выполнить, равно как и того, с чем он никогда не соглашается;
• не грозите карами, если не способны наказать;
• всегда имейте запасной вариант действий на случай «нет» со стороны ребенка;
• выполняйте обещания: как в области поощрения, так и наказания;
• прощение не является признаком слабости, но нужно открыто сказать ребенку, что вы его прощаете;
• родитель всегда прав, особенно когда он признает свои ошибки;
• если вы не справляетесь с ситуацией, не нужно лезть на рожон, лучше гордо удалитесь. Дайте время всем остыть и все обдумать;
• последняя фраза в любом споре – «Все равно я тебя люблю».

Впрочем, видимо, самое время завершить практикум. Возможно, вы еще не раз вернетесь к нему, а мне позвольте перейти к следующей теме, которая будет, надеюсь, не менее интересной.

Глава 9. Век живи, век учись…

Нет-нет, это не о нас – о родителях. Точнее, учиться-то в любом возрасте не зазорно будет, однако школьные годы чудесные у большинства из тех, кто имеет своих деток, уже за спиной. А мне хотелось бы поговорить как раз об учебе школьной, о тех трудностях, которые испытывают наши сыновья (да и мы вместе с ними), когда начинают грызть неокрепшими зубками гранит науки.

Впрочем, учить теперь начинают рано. С детского садика. А то еще до него. Посему позволю себе поправочку: данный материал будет полезным не только родителям школьника, но и тем, у кого мальчишка едва пошел в садик. Или только собирается туда идти.

Нет, я не собираюсь никого «репетировать» по различным предметам, отбирая хлеб у и без того не шикующих учителей. Моя задача не в этом. Да и объем книжки не позволит это сделать. Я о другом: о том, как рациональнее, эффективнее использовать способности ребенка. Как преподнести, доставить, «загрузить» информацию в его голову.

Как научить учиться

А для начала неплохо было бы выяснить, а как наш мальчик воспринимает жизнь? Конкретнее: какие органы чувств являются для него ведущими, а какие работают так, вполсилы?

Казалось бы – сущая нелепица: какие там ведущие органы чувств! Слышит хорошо, видит – нормально, запахи различает… Да и вообще, что тут думать: неужели можно учиться по запаху? Или решать логарифмы – на ощупь?

Погодим делать выводы. Пока – немного теории.

Человек воспринимает информацию через органы чувств. Для успешной учебы, впрочем, важны три важнейших канала. Это:

• зрение;
• слух;
• осязание.

Для человека первостепенное значение, конечно, играет зрение. То есть чтобы узнать, мы должны увидеть. Назовем этот канал информации визуальным.

На втором месте с очевидным и большим отрывом располагается слух. То есть немалую часть информации мы должны услышать. Этот канал можно назвать аудиальным.

Наконец, много интересного можно узнать о мире, ощущая его непосредственно телом. Вернее, кожей. Так сказать, тактильно. Пусть этот канал называется кинестетическим.

Конечно, есть еще один орган чувств – это обоняние. Однако для успешной учебы он далеко не так важен, как указанная троица. Потому оставим его пока «за кадром».

Иногда один из каналов отсутствует или бывает утерян. Тогда остальные берут на себя повышенную нагрузку. Так, потерявший зрение будет опираться на слух и осязание, а глухой научится «слышать» руками.

Однако даже самый обычный здоровый ребенок с вполне нормальными зрением, слухом и осязанием имеет свой ведущий сенсорный канал. То есть тот канал, которому доверяет больше всего. И именно этим каналом информация воспринимается наилучшим образом.

Таким каналом может быть зрение. И тогда говорят, что ребенок – выраженный визуал.

Если наш мальчик лучше воспринимает информацию на слух, его назовут аудиалом.

Парня же, который больше доверяет осязанию, пометим как кинестетика.

Внимание! Ведущий канал вовсе не означает, что другие органы чувств развиты у ребенка хуже. Как раз наоборот: зачастую именно визуал быстро портит себе зрение сидением у компьютера либо за книжкой, а аудиал притупляет слух из-за того, что не расстается с наушниками.

Ведущий канал означает, что именно данный способ получения информации является излюбленным и наиболее естественным для этого ребенка. И именно через него информация доходит лучше всего.

Как же можно определить ведущий информативный канал ребенка? Только методом наблюдения за ним. Что, в общем, не так уж и сложно. На что нужно обратить внимание? А вот на что.

«Визуальный» ребенок

Обращаем внимание на то, как ребенок выбирает себе игрушку. Если он проходится по рядам, внимательно разгадывая игрушки, но не спешит хватать каждую, это один из признаков «визуальности». Обычно такие дети обращают внимание на яркое, красочное, броское. Посмотрите сами: есть такие игрушки в магазине? Если ваш ребенок действительно визуал, то он обязательно ими заинтересуется.

Обратите внимание, какие вещи предпочитает наш мальчишка. Красивые, нарядные и «стильные», или все-таки просто удобные? Если первое – то, вероятнее всего, он относится к визуалам.

Вы вместе сидите в зале перед телевизором. Идет очередной «Том и Джерри». Наш мальчик внимательно смотрит в экран или же занимается своим делом, лишь изредка отвлекаясь, когда в телике начинаются забавные диалоги? Если первое – «плюс» к визуальности.

Как он учит стишки? Читает по книге самостоятельно или же просит вас почитать ему вслух? Если первое – визуал. Второе – аудиал.

Любит читать «про себя», «глазами»? Если «да», то еще один «плюсик» в эту же тему.

Совершенно не ориентируется в темноте, может растеряться? Опять-таки, «плюс».

Что вы чаще от него слышите: «Покажи», «Расскажи» либо «Дай мне!»? Первое – признак визуала.

Что больше любит – картинки или музыку? К визуалам – ответ первый.

В принципе, достаточно. Теперь более подробно о тех, кто воспринимает жизнь через звуки. Будем называть их выраженными аудиалами.

Признаки аудиала

Обожает музыкальные игрушки. Впрочем, если там установлены всяческие резкие и противные пищалки, может наотрез отказаться от такого подарка, несмотря на красочный внешний вид.

При просмотре фильмов либо мультиков может вообще не смотреть в экран. Если попросите пересказать мультик – дословно расскажет диалоги героев, при этом практически не затронет само действие.

Любит, когда ему читают вслух, так он легче запоминает текст и стихи.

Как правило, обожает музыку.

Хорошо ориентируется «на слух», темнота обычно его не пугает.

Отлично различает звуки, часто выручает вас своевременным предупреждением о том, что «на кухне закипел чайник» или «в ванне забыли закрыть воду».

Обожает, когда ему что-либо рассказывают.

Как правило, обладает хорошим музыкальным слухом.

Признаки кинестетика

Что же можно сказать о ребенке, который воспринимает мир через прикосновения? Да, таких значительно меньше, чем аудиалов и тем более визуалов. Но они есть! Назовем этого ребенка «кинестетик» и попробуем «вычислить» его среди других детей.

При выборе игрушки в первую очередь обращает внимание на ее мягкость и пушистость. Не может определиться с выбором, пока не получит предмет в руки.

Обожает ласку и прикосновения.

Устный счет дается лучше, если дать ему в руки палочки или другие предметы, которые можно посчитать.

Прекрасно угадывает размер и вес предмета, если держал его в руках.

Может «не слышать», что ему говорят, зато чутко реагирует на любое прикосновение.

При общении старается дотронуться до собеседника, взять его за руку.

Как правило, хорошо ориентируется в темноте.

Определились? Тогда важнейший вопрос: а что с этим знанием делать?

Применять. Непосредственно. Особенно в том, что касается учебы. Потому что очень часто мы незаслуженно считаем ребенка непонятливым, упрямым или даже тупым из-за того, что ему просто «не повезло» с каналом восприятия.

Простой пример: учитель-визуал объясняет пример на доске: рисует циферки, ставит значки, выводит результаты. Дети-визуалы находятся в выигрышном положении: они настроены на тот же канал восприятия, поэтому информация идет с минимальными искажениями. Скажем так: они говорят на одном языке.

А аудиалы? Им нужно напрягаться, чтобы перейти с ведущего, «звукового» канала на второстепенный – визуальный. То есть они затрачивают дополнительные усилия, концентрируя внимание на зрении.

Хорошо если учитель дублирует информацию голосом. А если нет?

А теперь представим, что происходит с кинестетиком – ребенком, который привык ощущать, а не слышать или видеть. Конечно, он будет стараться смотреть и воспринимать, но для этого ему придется прилагать усилия, чтобы удержать внимание. А для ребенка это ох как нелегко…

Само собой, он будет отвлекаться, «витать в облаках», терять нить объяснений учителя.

Проведите эксперимент. Возьмите любую иностранную книжку, язык которой немного вам знаком. Попробуйте читать. Можно – со словарем. Хотя бы две-три странички. Как ощущения? Точно так же чувствует себя ребенок, которого вынуждают «переключаться» с ведущего на другой канал восприятия.

Но если на учителей мы имеем весьма ограниченное влияние, то дома, выполняя, скажем, домашние задания, нам доступно многое.

Но прежде чем приняться учить ребенка по-новому, давайте все же попробуем вжиться в его образ, влезть в его шкуру.

Правда, если ваши ведущие каналы совпадают – вживаться не придется. Значит, вам просто повезло. А если нет…

Вы визуал, он – аудиал. Попробуйте доходчиво и ясно объяснить, чему равен X, если 2Х + 4 – 12 = 6. Условие: брать ручку и карандаш нельзя. Чертить пальчиком в воздухе нельзя. Вообще, для пущей чистоты эксперимента, можете полностью закрыть глаза. Единственный ваш «инструмент» – это голос. Готовы? Пробуем!

Вы – аудиал, он – визуал. Задание то же. Условия немного помягче: теперь бумага и карандаш допускаются. Равно как и мел с доской. Да хоть пальцы… А нельзя самую мелочь: говорить. Готовы?

Вы – на свой выбор, он – кинестетик. Тяжелый случай. Рисовать нельзя. Писать нельзя. Говорить нельзя. Что можно? Счетные палочки. Или, вместо них, любые мелкие предметы. Чтобы можно было взять в руку и посчитать. Готовы? Я же предупреждал – случай тяжелый…

На самом деле никому глаза завязывать не нужно. Да и закрывать рот тоже. Поэтому вполне допустимо (и даже необходимо!) «помогать» себе и ребенку с помощью жестов, рисунков и подручных предметов. Просто время от времени вспоминайте ощущения от этого эксперимента. Это поможет вернуться именно к тому каналу, который лучше всего работает у вашего ребенка. Поверьте – вы сами поразитесь его успехам.

С чего начать? А начнем-ка мы с визуала как самого распространенного типа среди всей троицы. Итак…

Учимся с визуалом

Самое главное: помним, что этот мальчишка «учится глазами». В самом что ни на есть прямом смысле.

Он воспринимает то, что видит. Конечно, и визуал реагирует на слова и прикосновения, но не они делают погоду. Поэтому первое правило – наглядность.

Что включает в себя это понятие?

• Рисунки.
• Напечатанный текст.
• Схемы, графики и диаграммы.
• Обучающие видеоролики и анимация.

Короче, все, что можно увидеть.

Проговаривая задание, обязательно параллельно «рисуйте» его в тетрадке или на листе бумаги. Помните: ребенок должен видеть задание.

Обязательно положите перед мальчишкой ручку с бумагой: пусть чертит на ней все, что приходит ему в голову в связи с заданием. Это поможет ему сконцентрироваться на решении.

Не останавливайтесь только на циферках или арифметических значках – попробуйте нарисовать график, или табличку, или диаграмму – короче, проиллюстрируйте ход решения более наглядно.

Если вы учите стишок – обязательно продублируйте чтение вслух напечатанным текстом. Пусть держит книжку перед глазами – визуалу всегда легче прочитать, нежели запомнить на слух.

Есть учебные видеоролики – обязательно скачайте и покажите сыну. Кстати, таким образом можно здорово разнообразить знания по биологии, литературе, географии или физике.

Для самых маленьких – старайтесь, чтобы наглядный материал был ярким и привлекал внимание. Учитесь считать? Нарежьте много разноцветных полосочек, которые будут изображать счетные палочки. Только большие и яркие.

При разучивании букв пусть каждая буква получит свою картинку с предметом или зверенышем, название которого начинается с нее.

Важно: даже если вы уверены, что ваш мальчик – явный визуал, не забывайте проговаривать задания вслух. А также задействовать пальчики – при любой возможности.

Дело в том, что, получая информацию сразу по трем каналам, ребенок лучше ее усваивает. Лучше и значительно быстрее. К тому же ведущий визуальный канал вовсе не означает, что остальные не важны. Они используются постоянно, разве что, если можно так выразиться, «в фоновом режиме». Эти каналы дополняют основной, придают информации выпуклость, объем и полноту.

Учимся с аудиалом

А вот этот ребенок «учится ушами». То есть лучше всего воспринимает звуковую информацию. На слух.

Аудиалов меньше, в школе им труднее. Хотя это касается не всех предметов. Так, они обожают уроки музыки и любят, когда на литературе читают вслух.

Первое правило для аудиала – информация должна звучать.

Как?

• Через голос – ваш, самого мальчика.
• Через музыку и декларирование.
• Через аудиокниги и обучающие видео.
• Через самые различные звуки – щелканье пальцев, барабанную дробь, смех.

Короче, через все, что можно услышать.

Объяснять задание нужно обязательно вслух, громко и внятно. Недостаточно просто тыкнуть в учебник: такое сгодится для визуала, но аудиала поставит в затруднительное положение.

Попросите ребенка проговаривать ход и решение задачи вслух. Аудиалом это здорово помогает глубже вникнуть в суть вопроса.

Если учите стишок – читайте его вместе, еще лучше – превратить стих в песенку и напевать под любой известный обоим мотив.

Знакомясь с литературой, активно прибегайте к помощи аудиокниг. К тому же это прекрасный способ надолго занять дитя, не прилагая особых усилий. МРЗ-плеера с наушниками будет достаточно.

Музыка во время занятий может помочь, но может и здорово отвлекать. Экспериментируйте. В любом случае песни с текстом на родном языке лучше не ставить – ребенок будет «улетать» вслед за песенными строчками и его труднее будет сориентировать на учебу. А вот с «инструменталками» либо «музыкой для релаксации» можно и попробовать.

Важные моменты отмечайте постукиванием либо другими четкими звуками: это поможет привлечь внимание ребенка.

Помним, что музыка, видеофильмы и аудиокниги – лучшее подспорье для обучения аудиала.

Важно: использовать также наглядность в виде рисунков, схем и текстов. Что из учебного материала можно брать в руки – давайте: не стоит зацикливаться только на звуках.

В общем, принцип тот же: «нагружаем» основной канал, однако «дублируем» его дополнительными.

Учимся с кинестетиком

Кинестетиков, то есть таких детей, которые воспринимают мир в основном через прикосновение, немного. Зато в обучении с ними, пожалуй, труднее всего.

Ведь в школе, собственно, задействованы лишь два канала информации – визуальный и аудиальный. И если в детском садике или в первом классе кинестетикам еще уделяют какое-то внимание, то дальше эта категория детей постоянно находится «на голодном пайке». Что, в общем, можно частично компенсировать занятиями дома. Поэтому запомним главное правило кинестетика: информацию нужно пощупать.

То есть готовим следующий «инвентарь».

• Счетные палочки.
• Пластилин.
• Кассу цифр или хотя бы ручные счеты.
• Игрушечные буквы (для первоклашек) и цифры.
• Ручку или карандаш, чтобы занять руки.

Короче – то, что можно пощупать.

Принимаясь за уроки, помните: как раз с кинестетиком придется «загрузить» и глазки, и ушки – ибо через сенсорный канал (то есть через ручки) передать значительную часть информации просто не получится.

Но «ручки» нам помогут. Например, там, где нужно что-то посчитать. Как? Правильно: на счетных палочках. Основы геометрии тоже вполне можно «проходить» руками. У нас же найдутся кубики, шарики и различные пирамидки? Значит, их – в дело.

Для успешной работы кинестетику жизненно необходим комфорт. Неудобная, скрюченная поза, слишком низкий или жесткий стул или неудобная ручка – и ребенок будет ерзать, постоянно отвлекаться и вообще очень скоро потеряет всякий интерес к занятиям.

Время от времени прикасайтесь к мальчику – погладьте по голове, спинке, ущипните за щечку. Этим мы напоминаем: «Мы рядом, здесь, все в порядке». Также не забываем потрепать по шевелюре в качестве поощрения за успехи. Выполнил пример? «Ух ты, мой хороший, дай я тебя поцелую…»

Если ребенок учит стишок или читает, позвольте ему чем-то занять руки. Для кинестетика это – необходимое условие.

И еще – не торопите его. Нужно понимать, что такому ребенку сложнее «переключать каналы», чем его сверстникам – визуалам или аудиалам.

Важно: задействовать все каналы – загружать и глазки, и ушки, и ручки. Что-нибудь да сработает обязательно. Главное – не торопить!

Конечно, не единым типом восприятия определяются успехи в учебе. Есть много факторов, которые нужно учитывать. Тот же темперамент. Как? Да, наверное, читатель и сам прекрасно разберется, учитывая, что «темпераментную» тему мы уже проходили. Поэтому просто напомню, кратко и сжато, характеристики каждого типа.

Меланхолик:

• его нельзя торопить, а также ни в коем случае давить на него либо пугать наказанием;
• старайтесь, чтобы ребенок сел за уроки в хорошем расположении духа, а в ходе занятий постоянно подбадривайте его и хвалите за малейшие успехи;
• пусть не засиживается. Даже если что-то не выполнено, пусть отдохнет. Сделайте достаточный перерыв, а то и несколько.

Холерик:

• следите за внимательностью и аккуратностью;
• постоянно и ненавязчиво возвращайтесь к теме занятия;
• перерывов можно сделать несколько, но коротких.

Сангвиник:

• ваша задача – объяснить суть задания. «Над душою» сидеть не следует – пусть все делает сам;
• если отвлекается – ограничьте время: сангвиники способны работать быстро и качественно;
• сангвинику вполне можно сказать: «Пока не сделаешь уроки, не пойдешь гулять». Впрочем, все в разумных пределах.

Флегматик:

• очень обстоятельно разъясните суть задания. Если нужно – повторите несколько раз;
• не ограничивайте время. Не торопите. Все равно быстрее не получится;
• не отвлекайте: раз он сел за уроки, пусть занимается только этим. Флегматики трудно «переключаются».

Ну и, конечно, рекомендации, которые будут полезны для всех:

• обязательно узнаем у ребенка, какие предметы он любит, а какие даются ему с трудом. Для того чтобы «нелюбимые» уроки делать в первую очередь, пока ребенок свеж и полон сил;
• психология – психологией, а вот регулярное общение с учителями-предметниками бывает порой значительно полезнее в плане учебы;
• если ребенок действительно не справляется с многочисленными заданиями, при этом вы видите, что он старается, – дам абсолютно непедагогичный, но иногда совершенно необходимый совет: да Бог с ними, с этими уроками. Сделайте самое важное, и пусть отдыхает. Конечно, в идеале лучше было бы поговорить с учителями, чтобы не обрушить их гнев на голову нашего мальчика…
• учите своего сына гибкости ума: если знаете, как решить задачку другим способом – предложите варианты, дайте простор для творчества;
• старайтесь не подрывать авторитет учителя едкими замечаниями и критикой: аукнется подрывом нашего авторитета. Однако дайте понять, что даже учитель может ошибиться;
• всегда интересуйтесь успехами и не забывайте хвалить за них. Забыли похвалить сегодня – похвалите завтра. Ни одно достижение или даже маленькая победа не должны пройти незамеченными. С другой стороны – помните о мере!
• не старайтесь «мотивировать» учебу материально. Понятно, что не все дети учатся охотно. Но у нас – мальчишка. А значит, он должен преодолевать трудности и делать не только то, что хочет, но и то, что нужно делать. Объясните, что учеба – это его работа.

Впрочем, наверное, и мы, родители, порядком устаем от учебы и нотаций? Тогда давайте оставим эту тему и перейдем к следующей.

Глава 10. О теле, в котором дух здоровый

Учеба, воспитание, дисциплина – нужные и увлекательные темы. Однако все они шустро отходят на второй план, если случается форс-мажор в виде болезни. Неприятная штука, как ни крути. А может быть и весьма опасной.

И самое противное, что ведь никто не застрахован! Сегодня все вроде бы прекрасно, а завтра – насморк, кашель, пугающий приговор флюорографа: пневмония, батенька…

Нет, автор не собирается давать рецепты «как лечить» и «чем лечиться». Пусть этим занимаются доктора. Но не обратить внимание читателя на другую сторону проблемы – на профилактику – было бы, на мой взгляд, неоправданной роскошью. Лишнего здоровья, наверное, ни у кого не бывает?

Да, застраховаться от всех болезней нельзя. В принципе. Слишком уж их много, да и подбираются они с разных направлений. Ото всего не привьешься, да и прививки-то – не гарантия. Сильный иммунитет – хорошо, но не панацея. Есть хворобы, которые успешно его обходят.

И все же… Укрепить здоровье – вполне реально. Сократить количество пропусков школы «по болезни» – посильная задача. Сделать нашего мальчика физически крепче – не проблема.

Нужно разве что желание, настойчивость и терпение. В первую очередь – родительское.

Однако по порядку.

Наверняка все слышали про такую незамысловатую штуку как утренняя гимнастика. «Вдох глубокий, руки шире, не спешите – три-четыре…» И, уверен, большинство слышали, что утренняя гимнастика – залог здоровья. Может быть, не каждый в это верит, но слышал-то, думаю, каждый.

С другой стороны – вставать утром, да еще в такую рань, чтобы успеть помахать руками и ногами – разве не блажь? Тут и так – времени в обрез. Вечно спешишь, не высыпаешься, вставать рано, возни много… Обуть, одеть, собрать – кого в садик, кого в школу. Кое-кого и в институт нужно отправлять… А еще самому успеть собраться, зубки почистить и бутербродов наделать… До зарядки ли?

Согласен. Не до зарядки…

И все же – правда: начинаешь заниматься регулярно – совсем меняется самочувствие.

Как-то быстрее просыпаешься.

Как-то бодрее себя чувствуешь весь день.

Как-то гибче работают суставы и связки – даже шнурки завязывать легче!

А ежели еще и продержаться хотя бы месяц-другой, тут еще кое-что всплывает. Например:

Вроде бы поменьше болеть стали.

Вроде как даже болезни быстрее проходят.

И самое интересное: жить как-то веселее стало.

Оно на самом деле так: когда «радуется тело» – силе, здоровью, ловкости своей, – так и на душе веселей становится. Спокойнее. Счастливее.

Хорошо, это про нас. А ему-то, ребенку, это зачем? И так гибок, подвижен. Вроде бы пока здоров. А насчет веселости – ее хоть продавай кому, и так житья от этого веселья нет.

Ага, пока гибок. Ненадолго. Без упражнений – годикам к четырнадцати шнурки без стульчика не завяжет.

Пока подвижен. Школьная парта, компьютер, диван эту самую подвижность вскоре превратят в гиподинамию со всеми вытекающими – сколиозом, кифозом, прочими «прелестями» сидячей жизни… То же и со здоровьем. Не замечаешь его, пока оно есть. А как пропало – так вроде уже и поздно заботиться. Нужно болезнь лечить…

С «веселостью» еще проще. Когда будете забирать «своего», обратите внимание на остальных ребят. С первого по старшие классы. Самым наглядным образом увидите, как быстро испаряется эта живость и веселость… Не с возрастом, нет. Есть бабули, которые в восемьдесят лет жизни радуются. Как дети. Есть шестиклашки, которые ведут себя, как старушки.

Ладно, скажет читатель. Убедил. Меня. А вот как убедить вот его? Как заставить этого мальчишку делать зарядку, если максимум, на что он соглашается, – таскать по коврику компьютерную мышь?

А тут ничего не попишешь. Есть один-единственный способ.

Заниматься вместе с ним.

Вот усоветовал, так усоветовал, да? Понимаю. Конечно, проще воспитывать «дистанционно»: мы сказали, он сделал. Но иногда этот способ не работает. А с зарядкой – как раз тот случай, когда вместе не только веселее, но и полезнее.

Что еще? Маленькое утешение для тех, кому трудно начать или невыносимо продолжать.

Первое занятие, конечно, это легко и весело, как все новое. Однако уже на второй день энтузиазм, чаще всего, значительно охлаждается. Поэтому помним: самое трудное – буквально заставлять себя не бросать занятия первые несколько дней.

Потом будет легче, хотя недельку-другую может быть всякое: и нежелание, и срывы, и плохое настроение.

Однако когда уже втянетесь – право слово, оторвать вас от занятий будет нелегко.

Именно «вас», а не «его» – потому что ребенок, как правило, очень охотно занимается гимнастикой. А вдвойне охотнее, когда рядом с ним то же самое делают мама и папа.

Однако не гимнастикой единой подпитывается наше здоровье. Чем еще? А еще – закалкой. Конечно, я хотел бы сказать «и спортом», но тут как раз ситуация обратная. Дело в том, что спорт – а особенно спорт профессиональный, спорт высоких достижений не дает здоровья. Он может дать силу, отменную выносливость, хорошую ловкость и уверенность в своих силах. Однако нагрузка «на износ» не идет организму на пользу, потому очень многие профессиональные спортсмены в зрелые годы «наживают» себе множество хронических болячек, а то и инвалидность.

Конечно, на первых порах практически любые занятия спортом дают свой положительный эффект. Ребенок начинает больше двигаться, развивать мускулатуру. Здоровье укрепляется. До тех пор, пока нагрузки будут небольшими, а организм сможет восстанавливаться. С ростом нагрузок ситуация быстро меняется. Отнюдь не в лучшую сторону…

Потому мой совет: хотите здоровья себе и своему ребенку – не гонитесь за спортивными достижениями. Слишком высокой ценой они оплачиваются. А вот физкультура, игры на свежем воздухе, закалка – как говорится, то, что доктор приписал.

Спешу успокоить тех, кто ассоциирует закалку с купанием в проруби и обливанием ледяной водой. Само собой, такое тоже бывает, только столь высоких материй мы пока касаться не будем. В закаливании есть масса гораздо более мягких, однако не менее эффективных способов укрепить здоровье.

Чтобы не питать лишние иллюзии, договоримся сразу: закаливание эффективно помогает «защититься» от простудных заболеваний, однако может быть неэффективно против целого ряда других. К примеру, инфекционных. Однако именно простудные заболевания большей частью портят жизнь нашим детям, а также нам с вами. Так что это не так уж и мало…

Какое бывает закаливание?

Обычно виды закаливания распределяют по источнику этой самой закалки. А источником может быть:

• солнце;
• воздух;
• вода;
• низкая либо, наоборот, высокая температура.

В принципе, этих самых источников может быть множество, однако для начала хватит приведенных выше, самых основных.

Чтобы не вдаваться в дебри, выберем самые подходящие для мальчишки дошкольного и школьного возраста закаливающие процедуры. Это будут:

• воздушные ванны;
• солнечные ванны;
• босохождение;
• обливание холодной водой либо контрастный душ;
• закаливание горлышка – о чем многие незаслуженно забывают.

Воздушные ванны

По большому счету, никакие, конечно, это не ванны – «наливать» воздух куда бы то ни было нам не придется. Это любые мероприятия на свежем воздухе, желательно – с минимумом одежды на теле. Идеал – вообще без оной (к примеру, на пляже).

Сюда подходит все что угодно: гимнастика на свежем воздухе, игра в футбол (не в спортзале, естественно), прогулка по лесу, пробежка в парке. Главное требование: свежий воздух. Второстепенное: наибольший контакт этого воздуха с нашим телом. То есть – чем меньше одежды, тем лучше.

Время: чем больше, тем лучше. Зимой – без фанатизма, смотрим по пальчикам: если теплые – можно и побегать.

Солнечные ванны

Как следует из названия, требуют солнышка и теплой погоды. Почему? Потому, что принимать солнечные ванны нужно не покрытым одеждой телом. На даче, на пляже, на крыше дома. Где угодно – лишь бы вас не тревожили посторонние. Как принимать солнечные ванны? Тоже – как угодно. Ходите, бегайте, лежите под солнышком (только не часами, а умеренно – до легкого покраснения кожи). «Заработали» загар – нормально, хватит. Главное требование: солнышко. Второстепенное: то же, что и при воздушных.

Время: до легкого покраснения кожи. Не нужно допускать перегрева – и пользы нет, и загорать не скоро захочется.

Босохождение

Все просто: снимает туфельки или сланцы и – босиком по травке. Или по пляжному песочку. Или – по свежему снежку. Летом можно и по лужам – не обувку же мочить.

Главное требование: утренняя роса, чистый песочек, теплые лужи или хороший снежок. Опять же – босые ножки.

Время: по обстоятельствам. По горячему песочку можно побегать подольше, пока ножки «терпят». По росе – зависит от утренней прохлады. Пять, десять минут – пока пальчики на ножках не станут холодными. По снежку – пару секунд, из сухих тапочек – в сухие тапочки. Не допускать, чтобы ножки коченели!

Обливание холодной водой

Ничего сложного: ведро водички или душевая кабинка, плюс мы с ребенком. Само собой, одежда не приветствуется. Разве что на улице – в трусиках. Если обливаемся во дворе, то только в теплую пору. Чтобы на градуснике не меньше 20 градусов показывало. Впрочем, в холодной ванной обливание тоже нежелательно.

Главное требование: быстрота. Водичка в ведре холодная, никаких там «постепенных понижений». Поэтому – не мешкаем: «водопад» на голову и плечи, максимально равномерно по телу – но только на секунду-две. То же и с холодным душем – буквально пару секунд по всему телу: голова, спинка, животик, попка, ножки с ручками, чуть задержимся на ступнях. Кроме того, второе: сразу после обливания – вытираемся насухо. Впрочем, если дома (или на улице) тепло – можно и обсохнуть.

Время: чем быстрее, тем лучше.

Контрастный душ

В общем, требует специального оборудования в виде ванной с «дождиком» или душевой кабины. Технически несложен: нужно просто время от времени варьировать температуру воды в «дождике» – от горячей до холодной. Надолго «засиживаться» под водой определенной температуры не следует: на то и душ – контрастный, чтобы этот контраст ощущался явно.

Поэтому главное требование: вовремя переключать регуляторы. Второстепенное: внимательно следить за временем и температурой. Дабы наш подопечный, во-первых, не сварился, а во-вторых, не замерз.

Время: несколько минут. Если «контраст» не слишком большой, то подольше. Если разбежка между холодной и горячей существенная – недолго.

Теперь несколько общих слов. Для того чтобы закалка дала свои результаты, нужны два условия.

Первое – это постепенность.

Второе – регулярность.

Что означает постепенность? Это значит, что нагрузку нужно увеличивать понемножку, со временем ее наращивая. Под «нагрузкой» в данном случае понимается как температура закаливающих факторов (воздуха, воды и так далее), так и время самой процедуры. Постепенность нужна во всем: в босохождении, в принятии воздушных ванн, даже в обливании холодной водой. Несмотря на то, что вода в ведре изначально должна быть холодной, а время процедуры сократить не получится, в данном случае этот принцип заключается в следующем. На первых процедурах обливаются только ноги, не затрагивается голова и туловище. Далее – включается корпус, не обливается голова. И только после этого – мальчишка обливается целиком, с головы до пальцев ног.

Что такое регулярность? Это значит, что процедуры должны повторяться периодически. Раз в день. Или два раза в неделю. Или хотя бы во время каждого посещения бани или купания. Не будет регулярности, не будет и успехов, ибо единичные нагрузки организм воспринимает как внезапный форс-мажор, который нужно пережить, но не нужно к нему приспосабливаться. Систематические же тепловые стрессы вынуждают тело приспосабливаться, делая более гибкими сосуды, активизируя гормоны, укрепляя иммунитет. Кстати, к прекрасным оздоровляющим и закаливающим мероприятиям можно отнести русскую баню с парилкой. Не стану утомлять читателя техническими подробностями, скажу лишь, что приучать мальчишку к парилке тоже следует постепенно. И желательно регулярно.

Закаливание горла

Часто в методичках по закаливанию этот способ даже не упоминается, а зря. Ангины, ларингиты, «гланды» – кто не мучился в детстве от этих заболеваний? А ведь их элементарно избежать. Как?

Первое. Совет покажется странным, но он реально действует. Вопреки расхожему мнению, что кутание горла в шарфики уберегает от простуды, это совершенно не так. Распаренное под шарфом горло хватает морозный воздух, совершенно не готовое к такому перепаду температур. Отсюда – воспаления глотки и инфекции вроде ангины.

Вывод: стараемся шею не кутать, ограничиваясь в мороз тонкими воротничками свитеров. Идеал – открытое горло даже в мороз, но к этому стоит подходить постепенно.

Второе. Горло можно закалять. Как? Самый простой способ – мороженое. То, от которого, по мнению многих чересчур заботливых мам, простужаются. Чтобы такого не случилось, помним простое правило: не нужно есть мороженое, когда мы распарились. То есть после длительного бега, либо парилки, или на морозе в том же шерстяном шарфике. Также стоит избегать этого лакомства, если мы основательно замерзли. В других случаях – на здоровье! Даже на улице в мороз.

Вывод: поедая мороженое, не перегреваемся, не переохлаждаемся. И – в разумных количествах (одна порция – в одни руки!).

К закаливанию, как и к утренней зарядке, приучить нашего мальчика – дело элементарное. Во-первых, мальчишки (правда, не все) любят экстрим, а во-вторых, всегда есть волшебный способ – личный пример. Самый лучший из всех, которые придумала воспитательная наука. Особенно ценен тем, что здоровье-то лишним не бывает ни для детей, ни для взрослых. Потому – дерзаем, что ли?

Глава 11. Воспитание характера, или Кто такой – этот «настоящий мужчина»?

Несмотря на то, что очень многие советы и рекомендации данной книги пригодятся не только в воспитании мальчика, но и девочки, автор ни на минуту не забывает, что книжка-то предназначена родителям именно мальчишек. Поэтому данная глава – только для них. Глава о том, кто такой «настоящий мужчина» и как, собственно, этого мужчину воспитать.

Для начала – а что мы понимаем под мужскими качествами? Именно мужскими, ибо общие для обоих полов, вроде доброты или ума, мы пока рассматривать не будем. Кто это – «настоящий мужчина», «мужик», «пацан»? За какие такие заслуги мальчик, юноша или взрослый дядька может получить этот титул?

Может быть, это мужество – синоним смелости и решительности.

Может быть, это сила – физическая и духовная.

Возможно, это ответственность – за себя и за своих близких.

Или стойкость, то есть умение «держать удар», терпеть боль, невзгоды и трудности.

А еще – целеустремленность, способность добиваться своего, строить планы и реализовывать их.

Хотите добавить еще? Конечно-конечно, только не забывайте: мы говорим пока о сугубо мужских качествах. Поэтому нечто вроде «чуткости» или «отзывчивости», увы, не пройдет. Охотно также верю, что и женщины бывают стойкими и ответственными – только, наверное, не за это мы их любим, да?

Что же, примем за основу признаков мужественности приведенные пять качеств. Поэтому далее – только о них. И о том, как их развивать с «младых ногтей».

Итак, мужество. Качество, проявляемое тогда, когда нам необходимо преодолеть страх, тревогу или трудности. Сродни решительности и смелости. Наверное, любой родитель желает, чтобы его сын обладал мужеством. Мужеству противопоставляют трусость, слабоволие, нерешительность.

Как воспитывают мужество?

По-разному. В первую очередь – на примерах. С самого раннего детства, когда ребенок научится говорить и понимать речь, мама с папой будут рассказывать ему сказки – о былинных богатырях, о храбром Иване-царевиче, о Петушке-гребешке. Для маленьких именно сказки являются настоящей школой жизни. То, что малыш не увидит в повседневной жизни, он услышит в сказках.

Само собой, сказки нужно подбирать. Традиционные народные сказки, как правило, являются лучшим выбором. Причем сказки именно той местности, где мы проживаем. Ибо именно в них описаны традиционные архетипы, типажи, ситуации, характерные именно для данного народа. Для нас…

Конечно, никто не запрещает читать сказки братьев Гримм, или Андерсена, или «Тысячу и одну ночь». Однако нужно различать сказки как развлечение и сказки как науку жизни. Развлекаться можно и комиксами, однако никакой смысловой нагрузки большинство из них не несет. Хорошие парни бьют плохих – и только. В народных сказках в концентрированном виде содержится важнейшая информация – каков он, окружающий мир, как в нем себя вести, что есть добро и зло… Потому советую: по крайней мере начинать желательно со сказок своей страны. Тех, которые вы слышали в детстве. Которые рассказывала вам бабушка или мама.

Подрастет – будет читать сам. Благо, прекрасных героических книг вокруг – великое множество.

Александр Волков – «Волшебник изумрудного города». Героические приключения Элли и ее друзей в Волшебной стране. Для мальчишек от дошкольного до среднего школьного возраста.

Жюль Верн – «Таинственный остров», «Дети капитана Гранта», «Пятнадцатилетний капитан». Приключения, яркие, мужественные характеры, крепкая дружба и взаимовыручка, честь, достоинство и целеустремленность. Аудитория – мальчики младшего подросткового возраста и старше.

Александр Грин – незабвенные «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Золотая цепь». Романтизм, трогательная любовь, чистые, яркие чувства. Аудитория – детишки постарше: от четырнадцати и выше. Впрочем, с возрастом – все относительно. Взялся читать раньше – ничего страшного. Всегда можно перечитать…

Роберт Льюис Стивенсон – бессмертный «Остров сокровищ». Стальные характеры, приключения, сплоченность – лучшие уроки для мальчишки. Младший подростковый – от десяти и старше.

Джек Лондон – «Белый Клык», «Сердца трех», «Любовь к жизни». Становление, борьба с обстоятельствами, стойкость, упорство. Великолепные произведения для среднего и старшего подросткового возрастов.

Впрочем, всех не перечислишь. Аркадий Гайдар и его Тимур, Валентин Катаев с рассказами о войне, Александр Дюма с тремя мушкетерами… Лучшие иллюстрации мужества, настоящие примеры для мальчишек.

Но ведь это – теория, как же с практикой? – спросит внимательный читатель.

Верно. Практика необходима. Хотя фундамент, основные понятия мужества закладывают именно рассказы родителей, фильмы, книги. А как воспитать мужество на деле?

Отмечу самые важные, на мой взгляд, моменты.

• постепенное расширение самостоятельности нашего мальчика;
• полное доверие к нему и его решениям;
• отсутствие с нашей стороны запугивания, высмеивания, злорадства;
• физические игры-тренировки, связанные с преодолением страха.

Что касается самостоятельности, то само расширение сферы ответственности ребенка, его жизненного пространства автоматом потребует от него большего мужества и решительности. Отправляясь в первый раз без мамы за хлебом, маленький мужчина, несомненно, учится быть мужественным, причем эта наука идет не через родительское принуждение, а через осознание собственной значимости, ценности как помощника, облегчающего жизнь своей семье.

Доверие к его решениям, кажется, напрямую не относится к воспитанию мужества, однако без него ни настоящая самостоятельность, ни смелость в принятии решений невозможны.

Наш мальчик может быть не очень смел. Более того, даже активный и храбрый ребенок в иных ситуациях просто пасует. Высмеивая его, тыкая его носом в его промахи и страхи, мы не только не помогаем ему их преодолеть, но, напротив, закрепляем фобию перед ситуацией. Даже если наши «доводы» заставят ребенка решиться на действие, то сам стресс надолго «закроется» в подсознании, возвращаясь коленной дрожью каждый раз, когда случится нечто похожее. Поэтому помним: нельзя смеяться над страхами ребенка. А что можно? А нужно приободрить. Уверить: ты – сможешь!

Тренировки. О, тут великое множество вариантов.

Спортивные секции и клубы. Нет-нет, я не рекламирую спорт. Но в любой спортивной секции можно заниматься в меру своих сил, не гоняясь за кубками и грамотами. Единоборства, хоккей, горные лыжи – прекрасные виды спорта, которые сами по себе требуют (и воспитывают) характер.

Не желаете связываться с секциями? Можно и самим. Покататься на лыжах с горки. Сходить в поход. Не «посидеть у костерка» около машины, а в настоящий поход – с пешими переходами, преодолением трудностей в виде переправы или бурелома, с ночевкой в палатке среди леса и так далее. Если есть рядом горы – вообще прекрасно: можно и полазать.

Ничего такого? Займитесь акробатикой. Прекрасно развивает смелость. Кувырки, сальто, фляки и рондаты – какой мальчишка не мечтает быть, как Джеки Чан? Повторюсь: вариантов тут – уйма. Главное – желание. Ваше, ибо зачастую именно от желания родителей во многом зависит поведение их ребенка.

Сила – как физическая, так и сила духа. Не будет второй, так и от первой немного пользы. Как воспитывать?

Ну, физическую силу воспитывать несложно. Самый короткий путь – это тренировка или тяжелый физический труд. Для мальчишки предпочтительнее первое, ибо с тяжелым детским трудом у нас как-то напряженно.

Те же самые спортивные секции. На любой вкус. Хотя бы даже танцев или гимнастики. Фактически любые тренировки дают и силу, и выносливость. Причем как-то автоматом воспитывают волю. Исключений немного: шашки с шахматами, стендовая стрельба…

В общем – выбирайте то, что больше нравится вашему мальчику. Лишь бы занимался с удовольствием.

Впрочем, силу духа можно воспитывать и дома. Как? Чем? Да всем, чем угодно. Главное, чтобы испытание включало в себя такое качество, как терпение. Ибо сила воли воспитывается именно через него.

Не хочется, а делаешь.

Устал, а не прекращаешь.

Болят руки-ноги, а продолжаешь работать.

Вот как-то так…

Выгружаемся из машины. Девчонки побежали вперед, Руслик ожидает, пока папа выберется из-за баранки и распределит сумки – себе и ему. Идем к подъезду. Сумки тяжелые, для его-то возраста… Ничего, тащит. Не возмущается.

Поднимаемся по лестнице. Недалеко, в принципе, но это когда налегке. А груженому – дай бог терпения. Руслик заметно запыхался, я молчу. Тащи, мужик…

У самой двери Руслик просительно смотрит: «Папа, мозет, возьми у меня сумку…» Ага, понятно, «спекся». Не спешу. «Погоди, видишь, не могу пока… Сейчас вот ключи достану… В дом вот зайдем…» Короче – терпи, пацан, атаманом будешь. Ничего – тяжело в учении, легко в бою… Потому что – мальчишка. Будущий мужчина. Должен терпеть…

Ответственность. Способность совершать поступки и отвечать за последствия этих поступков.

Как можно «тренировать» ответственность? Никак, если не дать мальчику самостоятельность. Зависимый человек не может быть ответственным, ибо исполнительность из-под палки исключает главное – возможность совершить поступок. То есть самостоятельное действие, которое тем или иным способом повлияет на наше будущее. Такие поступки в данном случае совершает тот, кто приказывает, тот, от кого человек зависит.

Итак, первое условие – самостоятельность. По крайней мере, отсутствие чрезмерной опеки либо полное ее отсутствие там, где ребенок и сам прекрасно может справиться.

Прекрасный повод дать раскрыться ответственности – это предоставить ребенку возможность действовать самостоятельно там, где он уже может, но еще не умеет.

Зачастую развитию чувства ответственности мешают наши оценки его работы, вездесущие фразы вроде:

– Ну что ты наделал?

– Не умеешь – не берись!

– Почему ты никогда не спрашиваешь разрешения?

и их аналоги.

Постараемся отдать «на откуп» ребенку целые сферы его жизни. Например, выгул собаки. Уборку в своей комнате. Вынос мусора. Присмотр за младшей сестрой. Ремонт своего велосипеда. Да мало ли что!

Только помним: в эти сферы его жизни мы уже не вмешиваемся. Что вовсе не означает, что мы самоустраняемся. Наблюдать, страховать, иногда – напоминать. Это можно и нужно. Это допускается.

А вот заставлять, тыкать пальцем, контролировать исполнение и требовать отчет о проделанной работе – не нужно. Если, конечно, мы действительно желаем, чтобы наш мальчик рос ответственным человеком.

Итак, напоминание может звучать таким образом:

«Зайка, а ты что, сегодня не убирался в комнате?»

То есть: наш мальчик должен услышать в вопросе не контроль, а именно вопрос к нему как к хозяину ситуации. Мол, дело-то твое, я только констатирую факт.

А можно и по-другому.

«А что, в комнате ты так и не убрался?» – упрек. Реакция – обида.

«Я так и знала! В комнате как всегда – бардак!» – перевод: ты – плохой, но другого от тебя и не ждали. Бьет по самооценке, без которой успех и удовлетворенность жизнью весьма сомнительны.

«Нет, ну как на тебя рассчитывать! Ты сам даже на уборку не способен!» – любимая родительская игра «я так и знал». Игра обидная, единственное, чему она учит, – изворачиваться и врать.

Стойкость. Понятие, весьма близкое силе духа. Умение отстоять свою позицию. Способность не согнуться. Не сдаться после первых трудностей. Не заплакать, когда больно. Не убежать, когда страшно. Умение выстоять.

Как воспитывать? Трудностями. По другому – никак.

С другой стороны, где же взять эти самые трудности в отдельно взятой городской семье? С сельскими-то понятно: ребятишки и в поле помогают, и за скотинкой ухаживают. Но в наших-то тепличных условиях?

А трудностей хватает в любой семье. Просто как-то считается, что от детей их нужно прятать. Дабы детство было счастливым. А зачастую получается совсем наоборот: вроде и детство не отягощено проблемами да работой, а «ему» постоянно еще чего-то надо…

Вывод: «делиться» с ребенком домашними проблемами. Распределять работу на всех. Причем не только ту, которую «хочу», но и ту, которую «надо». А уж чем заняться – мы найдем.

За продуктами ходить надо? Надо.

Мусор выносить надо? Надо.

Площадку и мама помоет, а вот подмести – пусть сын помогает.

А можно еще и картошки почистить. Не мужское это дело? А это как сказать…

А цветы полить, причем не раз, не два, а регулярно?

А мебель передвинуть, когда идет генеральная уборка?

А к бабушке съездить, помочь чем нужно?

А если в наличии младший брат или сестра – сколько еще забот прибавится!

Ну ладно, не они – но кот, собака, хомяк, наконец?

Возможно, читатель воскликнет: а какое отношение эти бытовые мелочи имеют к стойкости? Ведь стойкость – это что-то героическое, не так ли? Увы, не более, чем та же сила или ответственность. И то и другое зарождается с малого. Вернее, с мелочей.

Целеустремленность. Способность выбрать свою цель и достигать ее. Очень важное, нужно отметить, качество. Здорово помогает в жизни.

Тут, на мой взгляд, нужно не столько развивать, сколько не заглушить, не отбить с самых юных лет эту самую целеустремленность. Посмотрите: еще в пеленках мальчик протягивает ручки, требует криком, мимикой, пальчиками: хочу! Дай! Через годик-другой, научившись ползать, он упорно движется к интересующему его предмету. Преодолевая трудности. Переползая через препятствия. Пытаясь обхитрить родителей, которые прячут желанное, пытаются отвлечь, увести, а порой и просто запретить. И потом еще не раз его «хочу» наткнется на наше «нельзя».

И главное тут – не просто отказ от запретов (вот тут-то нас и поджидает новая ловушка!), а золотое, интуитивное чувство меры. Как угадать, когда запретить нужно, а когда – нельзя? Где провести эту границу? Что делать, чтобы не отбить у ребенка желание двигаться дальше?

Наверное, не мешать ему постигать мир. С другой стороны, оставлять в этом мире достаточно загадок, чтобы желание постигать не угасло.

Звучит сложно. В деле – намного проще. Как? А вот так:

• не сбивать ребенка, когда он чего-то добивается. То есть не отвлекать, не запрещать (есть исключения!), не прятать желаемое;
• не помогать (разве что изредка и совсем чуть-чуть), делая труднодостижимое легкодоступным;
• не давать «заигрываться» достигнутым, ибо сладость победы вскоре покроется пеплом обыденности и привычки. Дали минутку подержать – и поставили на свое место. Вещь, а не ребенка, разумеется.

И, наверное, самое главное – все-таки неоднократно поминаемый личный пример. Лучше всего, если это папа. Мужественный, сильный, целеустремленный. Может быть, это старший брат. Или дядя. Или школьный учитель. Пусть… Главное – чтобы он был. Иначе все теоретические выкладки просто рассыплются, как домик, который не имеет фундамента.

Неслучайно следующая глава – для них. Для пап. Хотя, может быть, кое-что интересное найдут там и мамы…

Глава 12. Для пап

В наше время все как-то так получается, что воспитание становится чуть ли не единственно женской прерогативой. Нет, правда: кто работает воспитателями в детских садах? Практически исключительно женщины. Кто принимает детей в начальных классах? Они же. Кого больше в школе – мужчин или женщин? Ответ очевиден.

Да ладно со школой и садиком. Разве не семья – главное?

Хорошо. Давайте разберемся – а что в семье?

Новорожденный. Младенец. Смешной беспомощный сверток в памперсах. Кто заботится о нем? Кто кормит, купает, переодевает? Мама. Кто же еще?

Можно понять отцов: кто и когда их учит обращаться с младенцами? Крохотные, с виду настолько хрупкие, что страшно на руки брать… Чего орет – непонятно. Вообще ничего не понятно:

• что он ест?
• как его успокоить?
• как понять, если у него что-то болит?
• что ему вообще нужно?!!!

Вот и получается: папа ничего не знает, а значит, ничего не умеет. И вообще – может натворить невесть знает чего. А тут – ребенок, такой маленький, такой хрупкий. Так что, от греха подальше, пусть лучше папа телевизор смотрит. А мы тут сами как-нибудь…

Вот и получается – младенчество проходит фактически без папы.

Конечно, бывают и исключения. Бывают. Только они, как и любое исключение, лишь подтверждают правило.

А дальше? А дальше тоже не все просто. Ясли, детский садик. Кто поведет? Опять мама. Папа работает, ему не до этого. Да еще не факт, что папа вообще знает, где находится этот садик. И как найти в садике своего ребенка. А мама есть мама, она своего везде узнает. Да и на работу первые три года не нужно. Потому что есть замечательная штука – декретный отпуск. Да и не в отпуске дело: в садик-то ребенка нужно собрать, одеть, подготовить. Кто этим будет заниматься?

Может быть, ситуация изменится к школе? Действительно, одеваться наш мальчишка научился, водить за ручку вроде бы не нужно… А и тут работает старая традиция. Кто пойдет на родительское собрание? Мама. Кто сядет с сыном за уроки? Опять мама. Что остается папе? В лучшем случае – выполнять роль домашнего «пугала». Мол, не будешь слушаться маму – позову папу.

Что имеем в сухом остатке? А то, что папа, получается, лишнее звено в воспитании собственного сына. Обидно, однако!

Что же делать? Срочно наверстывать упущенное? Учиться вытирать ребенку сопли, менять памперсы, надевать варежки?

Можно и так. Если, конечно, позволяет возраст. А если время упущено?

Тогда есть другой путь. Очень даже конструктивный. Путь, на котором мама не будет нам конкурентом. Просто потому, что она – женщина. А мы – мы мужчины.

О чем идет речь? О том, что в воспитании мальчика обязательно должен участвовать папа. Даже не так: какой там «участвовать». Мол, поучаствовал да ушел…

Быть. Помогать. Учить. Поддерживать. Заботиться. Советовать. Защищать. Закалять.

Не много ли? В самый раз. А теперь попробуем превратить эти громкие лозунги в реальные дела.

Итак, с чего же начинать воспитание сына?

С самого простого: с того, что нам, папам, нужно просто быть рядом.

Спешу уточнить: «быть рядом» и «жить под одной крышей» – это совершенно разные вещи. Дело тут вовсе не в расстоянии между физическими телами. Ибо можно сидеть на одном диване и в упор не видеть друг друга.

Папа и малыш

При любой возможности – подстраховать, подменить маму. Это очень сложно – неотступно быть с младенцем. Трудно прежде всего психологически. Не отлучиться. Не прогуляться. Не посидеть в уютном кафе или в концертном зале. Сидеть с ребенком – сутки напролет. Днем и ночью.

Как раз в возрасте до года помощь папы просто неоценима.

Да, папа не покормит грудью – но он может дать бутылочку.

Да, младенец нутром чувствует мать, выделяя ее из всех остальных – но он вскоре привыкнет и к папе, если тот будет брать его на руки регулярно.

Считается, что мама знает, как успокоить малыша, но, поверьте, иногда именно папы в этом преуспевают не меньше. Просто в силу мужской изобретательности.

Наконец, носить на руках малыша – физически весьма тяжелое занятие. Кто, как не папа, возьмет на себя этот груз?

Купание младенца – это вообще миссия, практически не выполнимая в одиночку. Куда тут без папы, который будет держать голову младенца над водой?

А водить детскую коляску? Хорошо, если у мамы есть водительские права, но разве прирожденные водители – не мужчины? Ну а преодоление препятствий вроде ступенек лестницы или бордюров – так это вообще экстрим для настоящих мужчин.

Главное: не устраняться, постоянно напоминать себе и своим близким, что это – ваш сын. Ваш! И заботиться о нем будете тоже вы.

Дошкольный возраст

Извечный вопрос: кто ведет сына в садик – можно решить по-разному. Отдать это священное занятие на откуп маме. Или бабушке – мол, что ей еще делать, на пенсии-то. Водить ребенка самому, благо садики открываются заранее, давая возможность родителям успеть на работу. Или – соблюдая очередность. Сегодня – мама, завтра – папа. Тоже вариант, причем весьма неплохой.

Если же сложилась традиция, что вы как-то самоустранились от почетной обязанности эскортировать наследника к месту дневного пребывания, то скажу откровенно: вы много теряете. Более того: очень многое теряет ваш сын. Почему?

Да хотя бы потому, что ежедневный ритуал в виде сборов, одевания, прогулки по свежему воздуху за ручку дает больше, чем трехтомники нотаций и нравоучений.

Еще потому, что у мальчишки появляется великолепная возможность покататься на плечах у папы. А это, согласитесь, не сравнится ни с какими американскими горками или видеоиграми.

Или хотя бы потому, что мальчик, отец которого появляется в детском садике (особенно, если регулярно, а не только на выпускной и на новогодний утренник), получает более высокий статус в детском коллективе. Оно и понятно: за ним стоит большой и сильный ПАПА. Да, мама для ребенка – лицо исключительной важности. Но тем не менее, когда нужно доказать, кто «круче», мальчики приводят в пример отцов…

Кроме того, как раз в дошкольном возрасте мальчишка буквально копирует поведение близких людей. Поэтому влияние отца, его непосредственный контакт именно в этом возрасте очень важен для мальчишки.

Конечно, незаменимых людей нет. Если рядом не будет отца, мальчик просто-напросто будет подражать тем, кого видит. Может быть, это будут вполне достойные люди. Очень даже возможно. Но если он последует по их стопам, это уже будет немножечко не ваш ребенок. Вы готовы к такому повороту дел?

Кроме того, только папа сможет научить мальчишку таким секретам, которые не знает даже мама. Просто потому, что она – женщина.

Например, мочиться стоя.

Кроме того: только у папы может быть такая замечательная штука – мужская компания. А мужской коллектив чрезвычайно важен для мальчика. Чем? Неуловимой мужской атмосферой. Наукой держаться в компании. Наблюдением за манерами, поведением других представителей сильного пола. Таким образом, мальчик начинает не просто знакомиться с социумом, но и периодически окунается в него, подключается к социальным связям. Пока – через папу.

Школьный возраст

Школьный возраст – целая эпоха в жизни человека. Важная эпоха. В школьном возрасте ребенок нарабатывает свои социальные связи – заводит друзей, включается в компании, вступает в коллективы вроде класса, спортивной секции или кружка по интересам. Мама с папой постепенно отступают на второй план, но… Но с большими оговорками. Они все так же остаются самыми главными людьми в жизни мальчика. Но уже не так явно. Как теперь модно говорить, «в фоновом режиме». Родителям начинает казаться, что друзьям и компаниям их сын уделяет больше времени, чем маме с папой вместе взятыми.

И это нормально. Мальчишка просто учится жить в обществе. С другой стороны, а что делать нам, отцам? Какова роль папы в жизни сына в этом ответственном периоде?

А роль эта во многом зависит от самого папы. Она может быть огромной, а может быть мизерной. В худшем случае – резко отрицательной.

Не разбирая подробно второй и третий варианты, познакомимся лучше с первым. Не только потому, что именно этот вариант настоятельно рекомендуется к воплощению, но и потому, что для реализации второго и третьего больших усилий, как физических, так и интеллектуальных, не требуется. Стоит просто сложить руки – и ничего не делать.

Девиз школьных лет – учеба. Но не только в узком смысле – успеваемость по школьным предметам. Учеба вообще.

Мальчик учится существовать самостоятельно. Учится заводить новые контакты. Учится сосуществованию с себе подобными. Учится обращать на себя внимание девочек. Да всего и не перечислишь…

Учителями выступает окружающий его мир и люди. Если первым учителем была мама, теперь ее роль отходит на второй план. К младшему подростковому возрасту мальчик скорее послушает советы приятеля, нежели мамины указания. Это не значит, что он «отбился от рук». Это значит, что он обретает самостоятельность, ищет свой путь, старается найти несколько точек опоры в этом меняющемся и огромном мире. Учителями могут выступать посторонние нам люди – тренера в секциях, преподаватели в школе, старшие ребята в дворовой компании, одноклассники, приятели.

Учителем может быть папа. И хорошо бы, если бы так и случилось.

А что нужно для того, чтобы сын почитал своего отца, как учителя? А для этого нужен отцовский авторитет. Спешу отметить: отцовский авторитет и отцовский ремень – это не синонимы. Это очень даже разные вещи.

Из чего складывается отцовский авторитет?

• Из любви и привязанности сына к отцу;
• из сыновнего восхищения своим папой;
• из признания, что папа много знает и умеет;
• из четкого осознания важности папиной роли в семье;
• из косвенной зависимости от папы в некоторых вопросах (помощь, поддержка, карманные расходы и тому подобное).

Впрочем, список можно продолжить. Однако даже если вы «проходите» по нескольким из приведенных пунктов, то можно смело предполагать, что отцовский авторитет вы имеете.

Впрочем, наверное, стоит чуть подробнее остановиться на этих составляющих. Ибо легко сказать – «любовь и привязанность». А откуда они берутся?

Вот с первым пунктом как раз все просто.

Сыновняя любовь и привязанность к отцу, как правило, являются ответной реакцией мальчика на любовь и привязанность к нему со стороны отца.

Наверное, нелегко найти папу, который не любил бы своего сына. Другое дело, довольно сложно найти отца, который бы умел показывать свою любовь в полной мере.

Который не стеснялся бы сказать своему сыну: «Я тебя люблю».

Который крепко тискал бы его в объятиях, целовал в щечку и трепал по голове.

Который смог бы просто смотреть своему мальчику в глаза – с любовью и лаской.

И при этом не забывал бы посещать родительские собрания.

Регулярно проверял бы дневник сына и делал с ним домашнюю работу.

Кормил бы, если мама задержалась на работе.

Заклеил бы пластырем ранку, если он где-то ушибется.

Следил бы, чтобы мальчик не выбегал зимой на улицу без шапки.

Внимательно отмечал бы успехи сына.

Поддерживал и хвалил бы его при первой возможности.

Откуда взять восхищение? Тоже не так сложно. И вовсе не обязательно быть кинозвездой или мастером кунг-фу, чтобы ребенок вами восхищался. Потому что наверняка у каждого папы есть свои сильные стороны, за которые его любят и уважают. На крайний случай можно поинтересоваться у мамы – почему она выбрала именно этого мужчину? Наверняка, мы, мужья, услышим много лестного о себе.

Так покажите эти свои сильные стороны!

Пусть мальчик увидит, что его папа где-то, в чем-то самый лучший. Пусть он услышит, как его папу рекомендуют, хвалят, ставят в пример. Пусть почувствует, как хорошо иметь такого папу.

Берите сына с собой – на работу, на пикник, в путешествия, в спортивный клуб – туда, где вы можете себя проявить. Где ваш мальчик будет смотреть на вас восхищенными глазами.

Знания и умения – тоже несложное требование. Все чего-то знают и что-то умеют. Но даже самый знающий человек будет казаться серым и неинтересным, если не сможет продемонстрировать эти знания. Причем продемонстрировать красиво, эффектно и к месту.

Прекрасная возможность показать себя в сфере знаний – делать с сыном домашние задания. Предметов – масса. В некоторых вы наверняка будете сильны.

Впрочем, здесь следует сделать одно уточнение. Делать уроки за сына крайне не рекомендуется. Это будет не учение, а профанация. Роль контролера тоже не добавит вам ни авторитета, ни любви.

Что же делать? Стимулировать мысль мальчика. Сориентировать его в решении задачи. Поддержать. Указать на различные варианты решения. Подсказать, наконец, если попадется совсем уж неразрешимая загадка.

Если же со школьными знаниями у нас напряженка, спасут умения. А лучший плацдарм для их демонстрации – это совместная с сыном работа.

Вот тут подсказывать нет смысла – что и как. Вы лучше меня знаете, что у вас нужно починить, что – достроить, а что сконструировать. Вам и флаг в руки…

Главное – чтобы мальчишка видел, что у его папы руки «растут» откуда надо. И это будет очередной «плюсик» к вашему родительскому авторитету.

Роль папы в семье и ее важность зачастую определяются отношением к нему мамы. Поэтому здесь я хочу обратиться именно к ним, нашим любимым женам.

Не спешите укорять, ругать, попрекать или унижать мужа при ребенке! Мало того, что подобные высказывания губят авторитет мужа, они разрушают и ваш авторитет: ведь муж и жена – одна сатана…

Однако не нужно забывать и о том, что в семье должна быть видна мужская рука. Именно видна. Конечно, если есть хорошая работа, есть деньги, есть материальное благополучие – существует огромный соблазн прикрыться этими достижениями, как щитом, от дел домашних. Мол, я зарабатываю деньги, устаю на работе – что вам еще нужно?

Такое оправдание может принять и понять взрослый человек. Но для ребенка все эти важные вещи – нечто эфемерное. Он принимает то, что видит. То есть папу с пультом от телевизора на диване. Или у компьютера. Или на кухне с бутылкой пива. И все эти занятия никак не укладываются в понятие «важные и необходимые для семьи дела».

Какой из этого вывод? Очень простой. Кроме работы, муж должен заниматься делами семейными, делами домашними. Какими?

Например, чинить то, что способен починить самостоятельно, а не вызывать специалистов. Конечно, со специалистами и вернее, и быстрее. Наверное… Только в этом случае ваш сын так и не узнает, что папа умеет сменить кран, починить розетку, вычистить водосток.

То есть – что папа в доме – очень нужен. Что он – хозяин.

Брать на себя важные хозяйственные вопросы, не перекидывая их на супругу. Даже если она сидит дома, а не зарабатывает деньги. Где и что покупать, куда поехать на выходные, какую мебель пора заменить – оптимально эти и другие вопросы нужно решать совместно. Причем гласно – со всеми членами семьи. Таким образом, мы сразу убиваем двух зайцев: во-первых, семья сплачивается совместными решениями и проектами, а во-вторых, сразу видна роль мужчины – не просто квартирующего в доме, а одного из ключевых членов семьи.

Иметь свои, эксклюзивные права и обязанности. То есть действия, которые в семье будет делать только папа. Или, по крайней мере, где последнее слово будет именно за ним.

Например? Все, что связано с поездками на семейном авто. Конечно-конечно, сегодня все больше за руль садятся как раз мамы. И зачастую мужчины смотрят на это весьма благосклонно: мол, и в гостях можно «расслабиться», и за ребенком в садик ездить не придется… Однако таким образом мужчина без боя отдает одну из немногих традиционно мужских позиций, уступая свою роль женщине. Нет, я никоим образом не считаю, что женщина хуже мужчины водит авто. Я лишь намекаю: может, для семьи было бы лучше, чтобы за рулем оставался все-таки папа, а не мама? А «права»? Да что «права»… «Корочки» пусть будут. Мало ли что. Пригодятся…

Очень важно, чтобы в некоторых сферах муж в семье был бы не просто важен, а незаменим.

Впрочем, можно взять на себя и менее глобальные обязанности. Например, кто, как не папа, будет катать сына на санках или парить его в русской бане?

А теперь немного о грустном. О зависимости. Вообще-то как-то так повелось, что любая зависимость в наше нелегкое время трактуется как зло. Мол, зависеть от кого-либо или чего-либо есть признак рабства. А мы, как известно, не рабы. Однако, как ни крути, быть полностью независимым не получится, наверное, ни у кого. Все мы связаны с другими людьми, и с этим, собственно, нужно как-то жить. Да и вообще: разве плохо, что мы кому-то нужны, а кто-то нужен нам? А ведь зависимость зачастую и определяется этой нужностью.

Зависимости бывают разные. Тяга к алкоголю – зависимость. И привязанность к ребенку – тоже зависимость. Но разве найдется человек, который поставит между ними знак равенства?

Нуждается ли наш мальчик в помощи? Пусть периодической, пусть нечастой? Скорее, да.

Нужны ли ему карманные деньги? Само собой.

Важно ли для него родительское слово, или он давно не советуется с родителями?

Это не просто вопросы, это подсказки. Подсказки папам, которые считают, что они никак не влияют на своего отпрыска.

На самом деле, пока ребенок живет в родительском доме, пока родители его содержат, зависимость его от родителей никуда не денется. Зависимость самая прямая, на уровне простого выживания.

Конечно, попрекать ребенка такой зависимостью нельзя. Ни в коем случае. В конце концов, ни один ребенок не упрашивал своих родителей его рожать. Более того: даже напоминать о том, что мы заботимся о нем, не требуя ничего взамен, – уже не слишком красиво. Так какие же зависимости можно использовать?

Только те, от которых ребенок может отказаться.

По своей воле. И не останется при этом голодным. Не окажется на улице. Не лишится элементарных благ вроде новой одежды или обуви. Это – минимум, который остается неприкосновенным в любом случае.

Зато есть масса вещей, которые мы можем подарить нашему мальчишке, а можем – нет. По нашей доброй воле.

Карманные деньги.

Поездки на природу по выходным.

Месячный абонемент в аквапарк.

Совместные рыбалки с ночевкой…

Да мало ли чем мы способны осчастливить своих сыновей! Была бы наша добрая воля.

А теперь необходимое уточнение. Говоря о зависимостях, я ни в коем случае не имею в виду, что с помощью них можно будет держать сына на коротком поводке. Это будет не просто неудачной, но и нехорошей мыслью.

Просто такие приятные зависимости повышают родительский авторитет папы, делают его большим и прочным. А это – самый настоящий капитал, оценить который по достоинству вы сможете не только здесь и сейчас, но и в обозримом будущем.

Не могу оставить без внимания такую важную составляющую отцовского авторитета, как страх. Конечно, в наш просвещенный век говорить о том, что сын должен бояться отца, как-то не то чтобы не принято, а считается признаком плохого тона. Тем не менее вряд ли я ошибусь, если предположу, что в большей части семей на постсоветском пространстве по умолчанию считается, что дети должны бояться отца. Уж по крайней мере, сыновья. Нет, что вы! Не то чтобы бояться постоянно и панически, но просто иметь в виду, что «в случае чего» отец сможет поставить на место зарвавшегося отпрыска. Иначе какой он мужик?

Не скажу, что эта точка зрения архаична и не имеет под собой основания. Имеет. Более того: смею утверждать, что бывают ситуации, когда именно наказание станет если не лучшим, то самым эффективным воспитывающим средством. И на самом деле бывают трудноуправляемые мальчишки, с которыми практически невозможно договориться «по-хорошему». Особенно если нужны быстрые результаты, которые в таких случаях просто недостижимы. Тогда наказание и страх перед ним – практически единственный сдерживающий фактор.

Воспитание же вовсе без наказаний подразумевает либо титанический труд и полную родительскую самоотверженность, либо полное отсутствие какого-либо воспитания вообще. То есть семью, где на детей вообще не обращают внимания. Другое дело, что большинство семей старается обходиться без физических наказаний – и, наверное, это неплохо.

Неплохо при условии, что физические наказания не заменяются психологическими истязаниями.

О чем это? А о том, когда с мальчиком неделями не разговаривают, потому что он допустил какой-то промах. Когда его морально уничтожают, нарочито игнорируя, или поливают презрением на протяжении весьма длительного времени. Когда ему внушают, что он – полное ничтожество, отвратительная копия своего отца и мерзкий тип, за которого стыдно перед порядочными людьми. Ведь подобное отнюдь не редкость, особенно в семьях, которые считают себя педагогически подкованными, высоко порядочными и интеллигентными. Там, где твердо усвоили книжные заповеди: детей бить нельзя! Зато можно калечить его психику. За это не осудят. Ни соседи, ни органы опеки.

По-моему, гораздо гуманнее приложиться ремнем разок-другой, с наказом «чтобы больше так не делал», чем сутками медленно и изуверски терзать ребенку психику.

Гуманнее и честнее. Впрочем, чтобы автора не обвинили в пропаганде физических наказаний, повторюсь: блаженны семьи, где не применяется ремень и его заменители. Это действительно пример того, как стоит выстраивать воспитательный процесс.

Что еще пожелать отцам? Наверное, чтобы не быть многословным, самого простого. Услышать от своего сына признание: «Я тебя люблю, папа». Если эта книга как-то поможет в этом – значит, моя задача будет выполнена.

Глава 13. Для мам

Посвятив целую главу папам, было бы величайшей несправедливостью обойти вниманием самую главную персону в жизни человека – его маму. Поэтому данная глава – целиком и полностью для вас, милые мамы.

Что означает в жизни мальчика мама?

Очень-очень многое.

Жизнь.

Безопасность.

Еда.

Тепло.

Ласка.

Первый и главный пример Женщины, ее матрица для конкретного ребенка.

Стоит ли удивляться, что на вопрос: «Кого ты больше любишь, папу или маму?» большинство мальчишек ответит – «маму». Более того: было бы странным услышать другой ответ. Все-таки у папы и мамы в семье разные функции. Вот как раз воплощение ласки и любви – это функция матери.

Впрочем, дело не только в этом. Наверное, любознательный читатель слышал о таких интереснейших понятиях, как Эдипов комплекс и его вариант для девочек – комплекс Электры.

В двух словах эта фрейдовская теория звучит так: подсознательно мальчик любит мать не только как маму, но и как женщину, поэтому он больше привязан к ней, а к отцу испытывает (опять же, подсознательно) чувство ревности.

Можно как угодно относиться к этой теории, только внимательные мамы обязательно отметят, что дочки как-то больше тянутся к отцу, в то время как сыновья – к матери. Не зря же в обиходе так популярно понятие «маменькин сыночек».

Особенно ярко такая привязанность наблюдается в ранний период детства. В школьные годы мальчик становится более самостоятельным и нежные привязанности к матери как-то отступают на задний план.

К тому же именно в школьном периоде на ребенка все ощутимее начинает давить социум, то есть окружение. Компании, друзья, одноклассники, окружающие его взрослые. Выглядеть в глазах окружающих «маменькиным сынком» решится не каждый мальчишка.

Именно поэтому ближе к среднему школьному возрасту мальчик начинает внешне «охладевать» к матери. Однако, как правило, это «охлаждение» – чисто внешнее. Просто ребенок становится более сдержанным, учится вести себя в соответствии с общественными ожиданиями и правилами. А мама остается мамой…

О чем хотелось бы напомнить мамам, имеющим сына?

О том, что от мамы мальчик ожидает:

• безопасности и защиты;
• нежности и ласки;
• поддержки и помощи.

Что включают в себя эти ожидания? Разберем более подробно каждое из них.

Безопасность и защита. Самые фундаментальные, самые жизненно важные требования. Не следует путать безопасность, которая ожидается от мамы, с безопасностью, которую обеспечивает отец. Это совершенно разные вещи. «Мамина безопасность» – это безопасность самого существования. Это понятие включает в себя:

• заботу о здоровье;
• питание;
• тесную опеку в раннем возрасте.

Для примера: «отцовская» безопасность – это в первую очередь физическая защита взрослым человеком ребенка и папин авторитет, которым можно прикрыться в различных коллективах – от детсадовской группы до компании во дворе. Это примитивное «враг не войдет в мой дом, потому что там папа».

Как видим, «папина безопасность» имеет некий внешний, менее важный характер, нежели безопасность «от мамы».

Забота о здоровье сына заключается в:

• постоянном мониторинге состояния здоровья ребенка;
• принятии решений, связанных с болезненными состояниями сына (отправить в больницу, пропустить школу, «ничего страшного» и тому подобное);
• обязательные простейшие медицинские навыки вроде обработки ранок, умения делать компрессики или ставить горчичники.

С питанием, думаю, все понятно: мальчик должен быть уверен, что всегда найдет дома пищу. И прочно связывать появление чего-то вкусненького именно с мамой, а не с визитами бабушки или походами в кафе.

О тесной опеке в раннем детстве, наверное, нет смысла и упоминать. Куда младенцу без мамы. Да и маме без малыша первые годик-два и шагу не ступить…

Мамина защита включает, кроме перечисленного, «постоянно включенную» возможность укрыться от внешних врагов под маминым «крылышком». То есть ожидание поддержки в ситуациях, когда на мальчика ополчаются соседи, учителя или сам папа. Справедливости ради, признаем, что когда сыну угрожает реальная опасность, он все же быстрее бежит к папе, нежели к маме, прекрасно понимая, чем отличается эмоциональная поддержка от физической защиты.

Нежность и ласка. Здесь мама – несомненный и главный лидер для мальчика. Если дочери в поисках ласки больше тянутся к папе, то для сына необходима именно материнская любовь. То есть:

• объятия;
• поцелуи;
• разные массажики-поглаживания;
• воркования на диванчике на самые разные темы;
• взаимные признания в любви и прочие нежности.

Такие вещи чрезвычайно важны для мальчика. Дело в том, что именно психотип матери для мальчика является как бы идеалом, матрицей для выбора будущей супруги. Любящая мать автоматически запускает программу поиска такой же любящей «половинки». Кроме того, мальчику, который рос в атмосфере ласки и любви, проще будет проявлять такую же нежность к своей девушке. А позже – к своим детям. Просто потому, что он знает, что такое ласка.

Опять-таки, безудержные ласки и излишние нежности – это не тот вариант, когда «маслом кашу не испортишь». Как раз в данном случае – испортить можно. Причем настолько, что мальчишка неосознанно может выбрать женский стиль поведения – вплоть до идентификации себя как девочки. Конечно, это крайний случай, однако все же не стоит «перебарщивать», «тиская» мальчика при каждом удобном случае или регулярно засыпая с сыном-подростком в одной постели.

Поддержка и помощь. Самые естественные функции матери. Если отцу более подходит роль судьи, то матери – роль адвоката своего ребенка. Тут не важна логика, не имеет значения, прав ли мальчик либо виноват – мать поддержит своего ребенка в любом случае.

И обязательно поможет, даже если ее об этом не попросят. Что, кстати, нередко порождает недовольство самого отпрыска: мальчишки очень не любят, когда им навязывают помощь. Ибо в переводе на их язык подобное деяние означает не что иное, как признание их беспомощности. Так что, дорогие мамы, не спешите помогать даже маленькому сыну: если он не справится, сам попросит о помощи. А если вы сделали за него что-то, что он способен выполнить сам, – ждите заслуженных обид и упреков.

А самая главная, самая необходимая поддержка для ребенка – это поддержка фоновая. Что это такое? А это довольно тонкое понятие. Означает поддержку, которая есть, но ее практически не видно. То есть мальчик уверен, что в любой момент мама ему поможет, подстрахует и выручит. Однако при этом мать не навязывает помощь, не спешит со своими советами и поддержкой по поводу и без повода.

Как же осуществлять эту самую фоновую поддержку? Ведь если вовсе не помогать, то откуда же ребенок узнает, что его поддерживают и страхуют? Может быть, он утвердится в мысли, что родители просто бросили его? Что им, плевать на его проблемы и безопасность?

Вывод, в общем, правильный. Если ничего не делать – скорее всего, именно так он и подумает. Поэтому действуем в таком ключе:

• помогаем сыну там, где он просит о помощи, за исключением случаев очевидных капризов и лени;
• обязательно помогаем ребенку в критических ситуациях, даже если он об этой помощи не просит. При этом важно точно определять, что ситуация критическая;
• иногда, «между делом», подсказываем ребенку, как поступить, на примере собственного опыта или опыта других людей. При этом выглядеть такие подсказки должны как обычные истории из жизни, а не наказы;
• если мы видим, что мальчик действительно чем-то озабочен, просто спросим напрямую, чем мы можем ему помочь;
• время от времени напоминаем сыну, что мама (и папа тоже) готовы помочь ему в любой момент. Для таких признаний, само собой, лучше выбирать минуты душевной близости.

О чем еще хотелось бы напомнить мамам? О том, что сын, вольно или невольно, всегда «срисовывает» поведение родителей, записывая их на свою матрицу. Поэтому весьма недальновидно ведут себя те мамы, которые небрежны в отношениях с супругом, считают, что с ним можно не церемониться.

Дорогие мамы! Помните! Вы показываете пример отношений между мужчиной и женщиной. Весь негатив, сброшенный на супруга (неважно, «заслуживает» он того либо не заслуживает), в конечном итоге будет направлен на вашего сына, разрушая его будущее. Вырастая, мальчик переносит стиль отношений родителей в свою жизнь. И даже если он будет стараться избегать ошибок своих родителей, усвоенная в детстве «матрица» будет здорово в этом мешать.

И в целом советую вообразить такую картинку.

Море. Лодка. Или, если хотите, яхта. Вокруг – никого. А в этой самой яхте – вся ваша семья. А теперь представьте: вместо того чтобы всем вместе делать свою работу, обеспечивая ход судну и безопасность экипажа, все мореплаватели вдруг начинают ссориться друг с другом, бросая лодку на произвол волн и ветра. Или, что еще хуже, начинают крушить все вокруг – для того чтобы наказать обидчика. Забывая старыйморской закон: на корабле либо все спасаются, либо вместе идут ко дну.

В жизни все взаимосвязано. Поэтому порой мы, считая, что наказываем своего супруга или супругу, уподобляемся не снайперской пуле, бьющей точно в цель, а гранате, осколки которой летят во все стороны. И самые опасные из них иногда попадают в самых дорогих для нас людей – в наших деток.

Почему я обращаюсь именно к мамам? Потому, что мама – хранительница домашнего очага. Центр, сердце семьи. «Ибо если соль потеряет силу, то что сделает ее соленой?» Понятно, о чем я?

Глава 14. Он растет, или О возрастных кризисах

Кризис подросткового возраста. Для многих родителей сама мысль о том, что вскоре их ребенок вступит в подростковый возраст, пугает. Собственно говоря, и без кризисов роста трудностей в воспитании мальчика хватает. Не хотелось бы, чтобы их становилось больше.

Настолько ли страшен этот пресловутый подростковый кризис, насколько его малюют?

Прежде чем перейти к этому вопросу, давайте все же разберемся с этими кризисами роста. Именно «кризисами», ибо еще до наступления подросткового возраста ребенок (и мы вместе с ним) переживает их несколько. Так, Лев Семенович Выгодский выделял шесть основных детских и подростковых кризисов. Это:

• кризис новорожденного;
• кризис 1 года;
• кризис 3 лет;
• кризис 7 лет;
• кризис 13 лет;
• кризис 17 лет.

Учитывая акселерацию и неравномерное развитие разных детишек, некоторые «кризисы» стоит немного сдвинуть по времени. Так, кризис семи лет нынче может наступить и в шесть, а то и в пять годиков.

Подростковый, самый тяжкий для родителей, кризис вообще зачастую наступает у современных мальчишек годам к двенадцати, а у некоторых – к одиннадцати, и связан в первую очередь с половым созреванием. Это самый затяжной кризис: он может продолжаться от трех до пяти лет. Этот период окрестили невинным названием «переходный возраст». Девочкам в этом смысле «повезло» – хотя «трудный» период и начинается у них раньше, но он значительно (на год и более) короче, чем у мальчишек. Да и проходит, как правило, не так бурно.

Впрочем, обо всем по порядку.

Однако прежде хотелось бы уточнить: страшное слово «кризис» в данном конкретном случае ни в коем случае не означает беду либо катастрофу.

Возрастной кризис – это не что иное, как переход к новому этапу развития. Он может быть тяжелым и напряженным, а может быть легким и радостным. Потому что в результате этого перехода ребенок обретает новые возможности.

Кризис новорожденного

Что это такое и что с ним делать?

Ребенок рождается. До рождения он находился в тепле, уюте, фактически без движения. Красота: ни о чем заботиться не нужно, пища поступает по трубочке-пуповине, температура постоянная, ничего не видать – и слава Богу. И тут началось: куда-то выталкивают, буквально втискивают в узкий тоннель (попробуйте проползти сквозь узкую трубу, где едва пролезает ваша голова, – поймете, что такое РОДИТЬСЯ). Потом – холод (ага, это не в материнской утробе, где всегда – плюс 37).

Громкие звуки (и «там» было слышно, но не так же!). И – свет. Свет, который там, внутри, отсутствовал.

Но самое страшное – впереди: нужно научиться дышать. Самому!!! И еще – кушать! Тоже самому!!! И как это – научиться, если ни говорить, ни распознавать речь, ни даже наблюдать за другими мы еще не в состоянии?

Вот это самое – и есть кризис новорожденного. Новехонькое существо попадает в этот мир совершенно к этому не подготовленным. Его просто выбрасывают на родильную кушетку, обрезают пуповину – и живи, как хочешь… А он еще и грудь-то сосать не умеет.

И самое страшное – он пока никак не может влиять на ситуацию. Даже реагировать на нее толком не умеет: двигаться не может (нет, новорожденный тоже двигает ножками-ручками, но он этими движениями не управляет – то есть они спонтанны). Возникает вопрос: а как же жить дальше – с таким-то убогим набором возможностей?! Кризис!

Когда он заканчивается? А когда ребенок впервые выделит ваше лицо из всей богатой окружающей среды. И улыбнется именно вам. Все! Мы подросли! Кризис миновал!

Что делать и чем помочь во время кризиса новорожденного? Да ничего экстраординарного делать не нужно. Обычная забота, внимание, «угушечки» и улыбочки. Тепло и ласка. Только и всего. И не оставляйте его одного. По крайней мере надолго.

Кризис первого года

А это что еще за кризис? Кажется, никаких особенных причин для кризисов нет… Начинаем сами двигаться – кто ползать, а кто уже и ходить, взявшись за мамины руки. Начинаем познавать мир за пределами детской кроватки. И вот – первые сражения за свою самостоятельность: я хочу туда – а меня ведут в другую сторону. Я тянусь к этой яркой вещице, а мне суют давно изученную погремушку.

Вот тут-то и подстерегает малыша страшное открытие: оказывается, он и мама – это разные существа! Нет, в самом деле: то, что совсем недавно казалось продолжением самого себя, – оказывается, нечто отдельное от тебя! Это надо как-то пережить…

И переживают. Некоторым детишкам удается как-то спокойно «переварить» открытие, что они в мире – не одни. Другие впадают в своеобразную детскую депрессию: начинают плохо кушать, отказываются «разговаривать» с матерью, становятся обидчивыми и плаксивыми. Третьи вдруг развивают бешеную активность и становятся неуправляемыми.

Откуда берутся такие реакции?

А вот откуда. Выделяя себя из окружающей среды, отделяя свое «я» от «я» мамы, ребенок делает два важных для себя открытия. В классическом стиле: одна новость – плохая, вторая – хорошая.

Первая, которая плохая: раз мама – это не я, она может вдруг исчезнуть помимо моей воли. Уйти – и не вернуться.

Вторая, получше: раз я – сам по себе, значит, я могу действовать самостоятельно.

Реакцию на эти новости легко предугадать. Реакция на первое открытие – результат панического страха вдруг потерять маму. Отсюда:

• реакция «хвостика», когда ребенок буквально не отлипает от мамы;
• истерики, когда мама занимается чем-то, помимо его самого: например, готовит обед. Всякий, кто отнимает внимание матери, начиная от отца или бабушки и заканчивая мобильным телефоном, – лютый враг, с которым нужно беспощадно бороться;
• «почетные караулы» у ванной комнаты и туалета. В общем, везде, где бы ни укрылась мама. Как правило, сопровождаются криками, плачем и ясными требованиями на «детском» диалекте немедленно открыть ему дверь;
• волшебные превращения тихого и послушного ребенка в маленького воющего монстра, как только мама приходит домой.

Конечно, истерики и плач нашего ненаглядного отпрыска сильно раздражают. Так и хочется отшлепать маленького крикуна по мягким тканям чем-нибудь с хорошим прилипающим эффектом. Тут важно войти в положение ребенка:

в этом возрасте он умеет выражать свои требования только так.

Нравится нам это или не нравится… Но раз не нравится, то попытаемся пойти самым прямым путем – успокоить младенца. То есть удовлетворить его требования. Так чего он там орет? Причины в этом возрасте могут быть следующими:

• требование «я хочу»: есть, вот эту вещицу, пойти с мамой и тому подобное;
• протест против чего-то: отобрали игрушку, не пускают в комнату, кормят невкусным;
• обычный эмоциональный взрыв: пришла мама, в доме новые люди, громкая музыка или новая игрушка. Нужно учитывать, что даже вполне позитивные поводы могут вызвать реакцию в виде плача: просто так привычнее;
• усталость, недомогание, сонливость – обычная причина плача.

«Лечение» тут также согласно «симптоматике»:

• если чего-то хочет – дать. Или не давать, если нельзя. Но уж если «нельзя», то показывать это нужно твердо и однозначно, невзирая на истерики. Вот увидите: пройдет. Причем в краткие сроки;
• протестует – та же схема: законные требования – удовлетворяем. Незаконные – пресекаем. Твердо и без вариантов;
• взрыв эмоций нужно просто переждать, никак не реагируя. Пройдет;
• устал – пусть отдохнет. Ругать, угрожать, наказывать – не нужно. Лишнее это…

К слову: лучшее средство от истерик – не обращать на них внимания. Никакого.

Однако вернемся к нашим баранам. Второе заключение ребенка в связи с открытием «я не один» – это захватывающее чувство вседозволенности. Ведь если мама – это что-то отдельное от меня, то можно, наверное, поступать, как хочу я, а не мама.

Вот тут начинается самое веселое. Ребенок становится неуправляемым: берет без спросу вещи, не реагирует на замечания и окрики, ломает игрушки. Родители зачастую не узнают своего сына, настолько разительны перемены, происходящие с ним. Ребенка как будто подменили.

И самое обидное, непонятно, как бороться с такой напастью. Не обращать внимания? Так он все переломает. Наказывать? Но разве поймет годовалый ребенок суть наказания? Попытаться как-то договориться? Но как, если он ничего и слушать не желает!

Что можно посоветовать? Терпение. Понять и простить. Ребенок опьянен своим открытием, он впервые в жизни испытал чувство свободы. У любого голова закружится…

Поэтому – без паники, в деловом порядке устанавливаем новые правила. Условно говоря, «что такое хорошо, а что такое плохо».

То есть четко и неоднократно пытаемся донести до малыша, что есть вещи, которые ему позволены, а есть те, которые делать нельзя.

То, что «можно», – пусть делает без ограничений. Что нельзя – строгий запрет и контроль.

Можно использовать дипломатию. Если чего-то очень хочется, а нельзя, иной раз можно подсунуть заменитель. Зачем копать ямку зонтиком, когда прямо под ногами лежит такой чудесный колышек?

Есть еще вариант. Назовем его условно – «японский». Именно в этой стране было принято давать мальчикам до пяти лет полную свободу. Мол, пусть сами набивают свои шишки – быстрее «дойдет». Тут уж, дорогой родитель, на свой страх и риск. Ребенок может набить шишку, а может порезать руку, азартно шлепая стаканом о пол. Хотя, конечно: наука на будущее…

Ничего, это пройдет. Не нужно делать из капризов трагедию – малышу самому не сладко от своих «открытий». Просто контролировать себя дети в этом возрасте еще не могут. Вот об этом нам, родителям, не стоит забывать…

Кризис трех лет

По «симптомам» его можно спутать с годичным кризисом, и в этом есть резон. Причина как годичного, так и всех остальных детских кризисов – рост самостоятельности ребенка, освоение им новых горизонтов. Так как этот рост происходит неравномерно (впрочем, как и рост физический, который буквально «взрывается» к тринадцати-четырнадцати годам), то периоды самого бурного развития и называются кризисами.

В три годика происходит очередной скачок, условный девиз которого – «Я сам!»

Именно в этом возрасте (у кого чуть позже, у кого чуть раньше) ребенок вдруг осознает, что взрослые, собственно, могут быть препятствием на пути его самостоятельности и желаний. Это открытие нередко сильно усложняет жизнь папе и маме. Ибо проявляется это «я сам» зачастую вовсе не так позитивно, как хотелось бы.

Кажется, а что плохого в том, что ребенок отказывается от помощи взрослого? Да ничего, если он действительно способен все делать сам. Почему бы и нет? Но как раз в таких ситуациях кризис не проявляется никак. Ибо просто не возникает конфликта сторон. А зачастую бывает наоборот…

– Давай помогу…

– Я сам!

Пытается застегнуть курточку, не получается. В гневе бросает занятие, сидит надувшись. Спешим, одеваем сами.

– Пойдем…

Не двигается с места.

– Идем скорее, слышишь?

– Не пойду.

– Как это – «не пойдешь»?

– А я сам хотел одеваться…

Картинка из жизни. И что ты будешь делать? Понятно – кризис. Понятно – «я сам». Но на работу же опаздываем!

Проявления кризиса трех лет могут быть самыми разными:

• саботаж любого родительского требования. Нет, и все! Самое обидное, что просьбу совершенно посторонней тети исполнит с удовольствием. Родителям же – твердое «нет!»;
• обостренная самостоятельность. Берется за все, даже за то, что не умеет. Отрицает всяческую помощь. Вечные конфликты из-за нехватки времени и терпения;
• упрямится. Если что-то задумал – хоть кол на голове теши;
• бунт и скандалы по любому поводу;
• неприятие и даже оскорбления в адрес самых близких – мамы, папы, бабушки.

Впрочем, бывают и другие «фокусы». А может быть, вам повезет – и вы с искренним недоумением будете спрашивать знакомых, а что это такое – кризис трехлетнего возраста?

Как это все лечится? Терпением. Предоставлением ребенку большей свободы и самостоятельности. Доброжелательной помощью – там, где действительно надо.

И еще раз – терпением.

Является ли трехлетний возраст веской причиной, оправдывающей хамское поведение ребенка? Ни в коем случае. Понимая причину капризов, скандалов и бунтарства, родитель должен по мере сил пытаться избегать их возникновения. А для этого лучшее средство – устранять причины конфликтов. То есть:

• излишнюю опеку;
• торопливость и спешку, в результате которых так и хочется сделать «за него»;
• нашу высокомерную позицию «я лучше знаю».

Однако если уж капризы проявились, то наше молчание и покорность являются самыми худшими примерами для подражания. Ребенок должен знать, что он ведет себя плохо и мама с папой не одобряют его поступок.

Значит, пресекать? Да, пресекать. Не рассчитывая на то, что «само пройдет». Может, и пройдет. А может, и останется. Родители-то смирились, согласились с таким поведением. С чего бы мальчику его менять?

Кризис семи лет

Очередной виток развития. Совпадает с началом школьного периода. Что нового появляется в жизни ребенка в этом возрасте? Желание стать, как взрослые. То есть не играть, а участвовать в «настоящей» жизни. Играть какую-то свою роль. И еще: ребенок впервые учится разбираться со своими переживаниями. Не то чтобы контролировать их – но, по крайней мере, понимать, откуда берется та или иная эмоция или переживание.

Признаки кризиса семи лет внешне похожи на признаки других кризисов, и это неслучайно. Как уже отмечалось ранее, любой кризис роста имеет одну и ту же первопричину – это переход на следующую ступень развития. А раз причина одна, то и «симптомы заболевания» будут схожими.

Так что внешнее проявление может быть таким же, как и при кризисе трех лет или годичном. Опять – депрессия, опять – капризы, неуправляемость, перепады настроения.

Однако отличия все-таки есть, но чтобы их увидеть, нужно присмотреться повнимательнее.

Первый и самый явный симптом кризиса семи лет – это то, что ребенок перестает вести себя, как ребенок. Он пытается казаться взрослым, серьезным человеком. Он впервые задается вопросом: «А как я выгляжу со стороны?» А родители впервые замечают: мальчик не просто подрос. Он повзрослел.

Второй симптом – ребенок начинает играть роль, как будто подражая кому-то. Он не ведет себя – он именно играет. Притворяется. Подстраивается. И мы наконец со смешанными чувствами отмечаем: он уже не тот наивный мальчик. У него свои тайны, свои секреты, которые он учится скрывать даже от самых близких. У него своя душевная жизнь…

Третий симптом – «хорошая мина при плохой игре». Ему плохо – а он не говорит. Не жалуется. Не спешит за помощью. Поди пойми: либо мы ему уже не нужны, либо он не хочет нас расстраивать…

Родители теряются в догадках: что происходит с сыном? Почему он так отдаляется? Что означает это явное притворство, неискренность, замкнутость? Что сделано неправильно? Как изменить ситуацию?

А он действительно отдаляется. Потому что теперь перед ним открывается новый, широкий мир. Мир уже не совсем детский. Мир серьезный и сложный. Мир школы.

Да, мама и папа отходят на второй план. Обидно, досадно, но что делать – такова жизнь. Наш сын видит новый мир, он отчаянно пытается войти в него, стать в этом мире своим, занять там какое-то место. Именно поэтому мальчик так яростно открещивается от прежних покровительственных отношений: это были взаимоотношения взрослого и ребенка.

А он отныне – уже не ребенок.

Уже не ребенок, потому что умеет притворяться. И активно демонстрирует это.

Потому что может скрывать свои чувства.

Потому что может пережить беду сам, без помощи папы и мамы, которые должны остаться там, в далеком бессильном детстве.

Если выходки трехлеток порождают, как правило, родительское раздражение и злость, то кризис семи лет – скорее ощущение покинутости и острой жалости к себе. И к нему тоже. К ребенку, который пытается казаться взрослым…

Но хватит о грустном. Он вернется к нам, наш мальчик. Немного погодя. Вот пройдет холодная, неудержимая волна, уносящая от нас нашего ребенка туда, в социум, – и схлынет, оставив нам его, уже повзрослевшего, уже кое-чему научившегося – но того же милого малыша, которого мы знали эти семь лет. Нашего малыша.

Можно ли как-то подстраховаться, постелить соломки, пережить кризис без последствий?

Конечно. Кризис ведь сам по себе не страшен. Это просто очередной вызов. А вот как мы с ним справляемся – вот это и есть самое интересное. Ведь с любым кризисом можно либо работать, и тогда велика вероятность, что последствия будут минимальными, либо игнорировать. И тогда мы будем бороться уже не с самим кризисом, а с его последствиями. А это существенно осложняет жизнь – как нашу, так и нашего мальчика.

Поэтому кратко – «что делать».

Первое. Приготовиться к тому, что с некоторых пор вы станете для ребенка не самым главным действующим лицом. То есть – так будет казаться внешне, со стороны. Просто потому, что мальчик откроет для себя новый мир – мир социальный. Мир одноклассников (не тех, которые из Интернета), мир школы, мир кружков по интересам и спортивных секций. Утешение первое: это временно. Второе: в трудной ситуации (по-настоящему трудной) вы ясно увидите, что главный в жизни ребенка – все-таки вы.

Второе. Традиционное. Еще меньше контроля, еще больше свободы. Контроль, конечно, нужен, но очень деликатный. Как будто его и нет. Многое из того, что мы запрещали, стоит разрешить – при условии, что он справится. Справится или нет – познается опытным путем, наше дело – не препятствовать. Но страховать. Опять-таки – ненавязчиво.

Третье. Не становиться в позу обиженного: мол, раз ты ко мне так, то и я тебя не замечаю. Опять-таки: то, что ребенок обретает новые интересы, новых друзей и новые точки опоры – это позитивные достижения, несмотря на то, что они могут больно бить по нашему самолюбию. Мы же твердо знаем: наш милый малыш никуда не делся. Под маской деловитости и пренебрежения скрывается все тот же милый любящий мальчик.

Четвертое. Нападки на вас или других членов семьи, хамство и дерзость игнорировать нельзя. Не просто замечание – нужен серьезный разговор. Без обвинений и угроз, но твердо и без скидок. Виноват – пусть отвечает.

Пятое. Внимания, любви и нежности нужно еще больше. Поддержки – тем более. Мальчишка вступает в очень нелегкий период, и самое лучшее, что мы можем сделать, – это ему помочь. А лучшая помощь – это ваша любовь и понимание.

Да, чуть не забыл: еще кое-что. В этот период желательно на время забыть обвинения, насмешки и то, какие мы умные. Особенно когда собираемся сказать: «Я же тебя предупреждал» или «Я знал, что у тебя не получится». Даже если мы произносим эти пророчества в полной уверенности, что сие есть благо.

Что же, самое время перейти к самому затяжному, самому пугающему кризису развития – к кризису подросткового возраста. О, этот кризис стоит того, чтобы посвятить ему отдельную главу.

Глава 15. Уже не мальчик, еще не юноша

Вот и подобрались мы, наконец, к кризису, о котором наслышаны, наверное, все родители без исключения.

Кризис подросткового периода.

Начало этого кризиса связывают с началом полового созревания. Для мальчишек этот возраст начинается, как правило, в двенадцать-тринадцать лет. У девочек – на год-два раньше.

Одновременно с половым созреванием начинается бурный физический рост – мальчик быстро вытягивается, крепнет, набирается сил. Именно это быстрое физическое развитие во многом определяет психологию подросткового возраста. К четырнадцати-пятнадцати годам подросток вполне может перерасти маму и папу, и это дает ему основание смотреть на взрослых как на равных по социальному статусу.

Но до реального статуса взрослого подростку еще далеко. И прокормить себя он не в состоянии, и работать ему рановато, да и жизненного опыта недостает. Но очень уж хочется считаться взрослым. Очень!

Вот, собственно, и вся суть кризиса подросткового возраста.

Подросток, который во многом является еще ребенком, отчаянно желает, чтобы к нему относились как к взрослому.

Причем, что особенно злит родителей, это желание относится большей частью к правам взрослого. То есть подросток требует полной самостоятельности, взрослых «привилегий» вроде поздних гулянок или права курить, не опасаясь осуждения. В то же время взрослые обязанности: ответственность, необходимость ежедневно работать (как вариант – учиться), поддерживать порядок в доме и так далее – как-то не особенно принимаются. То есть это пока игра во взрослость, обыгрывание ее «приятных» сторон.

Само собой, такое «половинчатое» понимание взрослости порождает конфликты. Ибо если уж любишь кататься, то люби и саночки возить.

Как проявляется подростковый кризис? Во многом так же, как и предыдущие кризисы ребенка. Ибо причина его та же: расширение жизненного пространства, сферы интересов, скачок на новый уровень развития. Соответственно, и реакции особой оригинальностью не отличаются.

• опять же бунтарство против родителей, против учителей, против общества в целом;
• отчаянные попытки казаться взрослым и самостоятельным, граничащие с открытым вызовом обществу;
• резкие смены настроения, частые депрессии и беспричинная веселость как следствие нестабильности гормональной сферы и психики;
• откровенный цинизм, больше в высказываниях, нежели в поступках. Неуважение к авторитетам и мнениям тех, кого раньше считал примером;
• агрессия, беспричинная злость, раздражение по пустякам;
• сомнительные приятели, которые появились у него в последнее время.

Впрочем, симптомов может быть гораздо больше. И проявляться они могут по-разному. От самых крайних форм (к примеру, скандалов с родителями и ухода из дома) до достаточно мирных попыток выторговать себе лишний часок «погулять».

Почему такие разбежки?

А дело не только в родителях. Детки бывают разные, и об этом мы уже рассуждали ранее. Разные темпераменты, разные характеры. Бунт холерика и бунт флегматика (и такое бывает, хотя в это трудно поверить) – это разные вещи. Если в первом случае можно смело готовиться к сцене а-ля «Крепкий орешек», со скандалами, криками, эффектными позами и бурей эмоций, то во втором случае у нас больше шансов наблюдать позицию стойкого советского подпольщика, упорно молчащего на допросах в гестапо. Попробуй-ка объясни, что и то и другое – одного поля ягоды: протест против ограничений обиженного подростка.

Для некоторых подростков протест вообще не характерен. Привыкли они «решать вопросы» дипломатическим путем, и все тут. Конформисты, что ты будешь делать. Бунт, агрессия – это не про них. А утаивание, обман, манипуляции – пожалуйста. Что лучше – еще большой вопрос.

Однако многое зависит и от нас, родителей. В наших силах значительно упростить, сгладить процесс. В наших силах – реально помочь своему ребенку. А вот способы этой помощи мы подробнее рассмотрим ниже.

В сущности, всю суть подросткового кризиса можно кратко описать в двух фразах.

Подросток хочет иметь права взрослого.

Окружающие считают его всего лишь подростком.

Конфликт. Причем виноватых сторон тут вроде бы и нет: в самом деле, кому не хочется, чтобы к нему относились со всей серьезностью? С другой стороны, как позволить по сути еще ребенку вести себя, как взрослому? Как доверить то, что требует настоящей взрослой ответственности? Когда речь идет вовсе не о детских шалостях, а о вещах серьезных, взрослых.

Которые могут иметь последствия – и последствия далеко «не детские».

Понять можно обе стороны, но воздействовать на ситуацию мы можем только с одной – с нашей.

Итак, первое правило: спокойствие, только спокойствие.

Несмотря на периодически возникающее ощущение, что мы теряем контроль над нашим ребенком, паника и суета нам не помогут. Более того: хаотические действия гораздо быстрее оттолкнут нашего мальчика, чем если бы мы ничего не делали.

Кстати, это неплохое правило: не знаешь, что делать, – не делай ничего.

Нельзя сказать, что это лучший вариант, но в любом случае он не хуже бестолковой деятельности, когда существует реальная возможность «наломать дров».

Поэтому, пока мы не выяснили, «куда дует ветер», не оценили масштабность требований нашего мальчика – не стоит предпринимать решительные шаги. Лучше всего просто понаблюдать за ним – по возможности сдержанно и не комментируя его деятельность вслух.

Второе правило забыть про наставительный, родительский тон. Все, мальчишка уже достаточно взрослый, чтобы перестать с ним сюсюкаться. Однако это вовсе не означает, что требовать с него мы будем так же, как со взрослого. На словах такое можно (и даже нужно) декларировать, а на деле подросток еще только готовится к взрослой жизни, и насильственно ускорять этот процесс не стоит. Ему и так непросто – зачем нагнетать обстановку?

Наверное, стоит все же проиллюстрировать, как выглядит общение «как со взрослым». Известный американский психолог Эрик Берн называл это отношениями Взрослый – Взрослый и подчеркивал, что это наиболее продуктивный тип отношений.

Общение Взрослый – Взрослый подразумевает равенство сторон. Никакого покровительственного тона, никаких нравоучений. Поменьше эмоций, побольше здравого смысла. В споре главное – аргументы и поиск компромиссов, а не обвинения и уровень шума.

И еще – готовность обсуждать, а не отрицать с порога просьбы и предложения.

– Мама, я сегодня приду поздно…

– У тебя что-нибудь важное?

Неплохой вариант начать обсуждение. А вот эти:

– Конечно, ты уже не спрашиваешь. Ты уже «ставишь в известность»!

– А не рано тебе допоздна задерживаться?

– Пока я твоя мама, ты будешь приходить вовремя!

под оптимальные никак не подходят. Потому что диалога они не подразумевают, а подразумевают либо обиду (эмоция, уровень Ребенок-Ребенок), угрозу и прямое давление (уровень Родитель-Ребенок). Что из этого выйдет? Может быть, вы и победите. На этот раз. Только победа над своим ребенком выглядит не лучше, чем победа над частью своего тела: наказал печень, начал пить…

Или же мальчик просто выйдет из-под контроля, и тогда велик шанс, что разыскивать его придется уже с полицией. Хороший вариант, не так ли?

Чтобы быстро научиться «взрослому» типу беседы, представьте, что вы разговариваете не со своим сыном, а, например, со случайным прохожим. Вы же не станете поучать совершенно не знакомого вам человека, указывать ему, а то и вовсе грозить? Срываясь на «родительский» тон, периодически вспоминайте об этом абстрактном знакомом – это поможет вернуть конструктив.

Впрочем, вместо прохожего можно вспомнить своего хорошего друга – результат будет тот же. Подчеркну: хорошего. Ибо друг, который общается с вами свысока, вряд ли будет для вас таковым. Равно как и наоборот.

Третье правило: доверяй, но проверяй. Золотое правило в отношении подростка. Тут вот в чем дело: неуемная тяга к самостоятельности выражается в том, что внутренне подросток готов к нарушению наших запретов. Наше «нельзя» – лишь еще один кирпичик к стене отчуждения и непонимания, к твердой уверенности в том, что «предки» не понимают его и никогда не поймут. Поэтому готовимся к тому, что наши запреты просто перестанут действовать. Или по крайней мере вызовут яростный отпор. Но опять-таки одобрять все прихоти великовозрастного дитяти – самый прямой путь утраты родительского авторитета и восстановления анархии в семье. Куда ж деваться?

Мой совет – не запрещать. Разве что в самых крайних, граничащих с криминалом случаях. Тогда да – хоть под замок. Но если ситуация обыденная, то есть скорее «нет», чем «да», то лучшим выходом будет нечто вроде: «Сынок, ты уже взрослый. Поступай, как знаешь. Если интересно мое мнение, то…»

Очень здорово после такой фразы удержаться от предсказаний: «А когда вляпаешься в историю, ко мне не прибегай! Я тебя предупредил!»

Чего мы добиваемся таким подходом? Не является ли он примитивным бегством от ситуации, не бросаем ли мы корабль воспитания на волю стихии?

Не бросаем. А передаем часть полномочий. Когда на корабле бунт, у капитана не большое поле для маневра. Либо подавить бунт (это если сил хватит), либо потерять власть. И еще – найти общий язык с командой. Договориться. Вот как раз этот третий путь и кажется мне наиболее приемлемым.

Может создаться впечатление, что с подростком нужно обращаться как с опасным и неуравновешенным субъектом, которому во всем нужно потакать, во избежание непредсказуемых последствий. Вот это как раз в корне неправильное мнение.

Единственное, чем нужно поступиться, – это покровительственным тоном и частью наших запретов. Только и всего. Все остальные правила, принятые в семье, остаются нетронутыми. Подросток не становится главой семьи просто потому, что у него тяжелый период. Он все так же живет в этой семье, подчиняется ее правилам и устоям. Но – при этом получает право участвовать в принятии решений наравне с нами. По крайней мере тех, которые касаются непосредственно его.

Нужна ли родительская поддержка в этом возрасте, или она лишь провоцирует конфликты?

Нужна. И даже больше, чем ранее. Подросток осваивает новые для себя территории, новые сферы. Ему очень непросто. Впереди – целый огромный мир, и за право быть членом этого мира приходится воевать – со всеми, кто удерживает. Кто не дает влиться, ворваться в эту новизну. И с родителями в том числе.

А если родители не препятствуют? Если они готовы помочь? Тогда, получается, и воевать с ними незачем. Разве что по инерции, но сила инерции не бесконечна.

Однако поддержка в подростковом возрасте имеет свои особенности. И главная особенность – она не должна быть навязчивой. Ни в коем случае!

Более того: лучше всего, если она будет невидимой. Замаскированной. Косвенной. Такой, чтобы мальчик не замечал, что ему помогают. Что его страхуют.

Почему так? Потому что любая видимая помощь напоминает ему прямым текстом: «Раз тебе помогают папа с мамой – ты еще малыш, ни на что не способный».

Трудно, сложно. Но и возраст-то непростой. В этом возрасте сколько не убеждай, что принимать помощь – не зазорно, это в корне противоречит совсем еще детскому девизу: «Я сам!» Подросток искренне убежден – раз помогли, значит, унизили. Не поверили в его способности. Значит, с ним что-то не так…

Поэтому:

• без просьбы – не лезем;
• подсказки, советы, наставления стараемся попридержать до лучших времен;
• не выпячиваем свою готовность помочь или поддержать. Тут лучшая политика – сдержанность;
• если назрела необходимость помощи – помогаем, но без лишних комментариев.

Между прочим, вариант, когда парень отказывается от помощи, бунтует и считает себя шибко самостоятельным – отнюдь не самый худший. Мы ведь привыкли воспринимать кризис переходного периода как бунт и скандалы. А между тем это признак прогресса в развитии мальчика. А бывает совсем наоборот: вместо того, чтобы ступить на следующую ступеньку, мальчишка отступает назад – в детство. И получается удивительная ситуация: подросток, которому вроде бы положено быть трудным, не только этим самым «трудным» не становится, но наоборот: тянется к мамке, проявляет беспомощность и несамостоятельность, демонстрирует прямо-таки удивительное послушание и уступчивость.

В чем дело? Неужели именно так действуют гормоны? А гормоны тут ни при чем. А «при чем» реальный страх перед взрослением, самостоятельностью. Невротическое стремление отдалить то страшное время, когда придется отвечать за себя самому. С мамой все-таки уютнее…

Такой вариант, несмотря на то что распространен он менее, чем «бунтарский», встречается нередко. И это очень тревожный симптом. Ибо если инфантилизм не изживается в переходном возрасте, то есть все шансы не расстаться с ним до преклонных лет. А это уже – большая беда родителей.

Как избежать такого хода событий?

Только развивая самостоятельность. Помочь на этом пути мы не в состоянии, ибо самостоятельность, прошу прощенияза тавтологию, завоевывается только самостоятельно. А вот навредить – запросто. Как? А хотя бы так:

• постоянно и навязчиво опекая наше чадо;
• контролируя каждый его шаг, не позволяя ничего «лишнего» и «бесконтрольного»;
• внушая, как тяжела жизнь и как опасна улица;
• буквально удушая своей заботой и вниманием;
• приучая на любое действие спрашивать разрешения родителей;
• не доверяя даже в мелочах.

Впрочем, к такому же результату зачастую приводят диаметрально противоположные действия. Это когда родители вовсе не следят за ребенком, не интересуются его жизнью, обращаются, как с посторонним человеком. В таком случае ребенок получает столько самостоятельности, сколько не способен переварить. И если в первом случае мы имеем банальную фобию, когда подросток боится стать взрослым, то в данном случае возникает нечто иное. Формируется стойкое отвращение к самостоятельности, иммунитет к свободе, острая жажда продлить детство, буквально выклянчивая крохи внимания у родителей.

Впрочем, ни первый, ни второй вариант не назовешь завидными. Исправить положение довольно сложно, хотя и не поздно. Как?

Любовью.

Терпением.

Вниманием.

Привыкая к мысли, что нашего подросшего ребенка длительное время придется водить за ручку в буквальном смысле.

В первом случае убираем излишнюю опеку. Не всю и не сразу – мальчик к этому не готов, посему если поспешить, то результат будет диаметрально противоположным. Что еще?

• Проявляем доверие, поручая ему задания и домашние обязанности;
• постепенно переводим мальчика на самообслуживание;
• значительно ослабляем контроль, в то же время даем понять, что страхуем сына и следим за его безопасностью;
• стараемся не ругать за неудачи, за то, что не справился или сделал не так;
• всячески поощряем инициативу.

Ко второму случаю данные рекомендации не подойдут. Зато прекрасно сработают любовь, терпение и внимание. Они же, кстати, помогут в обоих случаях.

Осталось разобраться с такой деликатной темой, как подростковая сексуальность. Чем она нам грозит и что, собственно, делать с этой сексуальностью.

На первый вопрос ответить проще. Начало подросткового возраста как раз и характерно бурным процессом полового созревания мальчика. Появляются так называемые вторичные половые признаки: «ломается» голос, начинают расти волосы на лобке и под мышками, выступает кадык. Появляются поллюции, которые, несмотря на обилие информации об интимной стороне жизни человека, могут все же быть полной неожиданностью для мальчика.

Как результат – в этом возрасте подросток уже способен зачинать детишек. Именно зачинать – ибо способность заниматься сексом (не желание, а именно возможность) проявляется гораздо раньше – еще в детском возрасте.

С наступлением подросткового периода многие родители ломают голову, как же рассказать сыну «об этом». Вроде бы самое время. С другой стороны, неловко как-то. Да и легко можно оказаться в нелепом положении: нынешние подростки порой знают о сексе гораздо больше своих родителей. К тому же – не девочка ведь. Не «принесет в подоле».

Вопросов здесь больше, чем ответов. И давать какие-то общие советы в такой ситуации – дело рискованное. Разные есть мальчишки. Разные родители. Некоторым родителям я вовсе не рекомендовал бы поднимать подобные вопросы. Не из-за того, что могут наломать дров в этом ответственном деле. А потому, что далеко не у всех родителей настолько доверительные отношения со своим ребенком, чтобы можно было даже не вторгаться, а касаться интимной сферы.

Какие ждут опасности родителей мальчика в этом периоде?

Случайные половые связи, говоря суконным языком протокола.

Очень даже возможно, никто не застрахован.

Венерические заболевания.

Бывает.

Изнасилование с возможными последствиями – суд и прочие прелести.

Тьфу-тьфу, конечно.

Ранняя беременность подруги со всеми вытекающими.

И такое может случиться.

Онанизм как пагубная привычка.

Угу.

Хватит ужасов? Наверное, да. Что ни говори – все вышеперечисленное вполне может случиться и с нашим ребенком. Нашим милым, послушным, добрым мальчиком. Вовсе не потому, что он вдруг стал плохим или его «испортила» улица. И даже не потому, что бдительные родители чего-то не досмотрели. А потому, что в подростковом возрасте слишком много факторов риска собирается одновременно. Посудите сами:

• бурное половое развитие, которое для мальчика становится настоящим шоком;
• бунтарское поведение, отталкивающее от него родных и знакомых взрослых;
• обострение коллективизма, тяга к компаниям, нужда в одобрении со стороны сверстников;
• агрессивность и несдержанность;
• отсутствие жизненного опыта вкупе с горячим желанием познать как можно больше.

Плюс доступность порнографии во всех видах, плюс навязчивая эротизация общества, буквально подталкивающая человека к сексуальной распущенности.

Если в семье еще и папа – Казанова, то перспектива и вовсе становится пугающей.

Так что же мы, родители, можем сделать?

Во-первых, постараться предупредить реальные, а не воображаемые опасности. Так, к примеру, тот же онанизм для мальчишки подросткового возраста – явление обычное. Вреда, как правило, не приносит, хотя войти в привычку может. Повод ли это для паники? Нет. Одно другому не мешает: на вероятность завести глубокие отношения с девушкой занятия онанизмом практически не влияют.

Как себя вести, если мы заметили за сыном эту подростковую шалость? Да никак. Сделать вид, что не видели. Или не поняли. Зачем лишний раз нервировать мальчишку?

Вот с другими нюансами гораздо сложнее. Не каждый родитель догадывается, что его чадо бегает по девочкам со вполне определенной целью. Вряд ли мальчишка признается в этом папе или маме.

А вот приятелям признается. Более того – будет красочно расписывать свои подвиги.

Как узнать? По косвенным признакам.

• надолго пропадает вечером;
• постоянно кому-то звонит, либо звонят ему. Если вы поднимаете трубку – чаще всего ее бросают;
• нуждается в карманных деньгах;
• его нередко видят с разными девчонками;
• самое простое – рано или поздно его «сдадут» всеведущие бабушки у подъезда либо приятели, с которыми он делится подробностями;
• и еще звоночек: регулярно пропадают ключи от дачи, гаража или даже автомобиля. Потом как-то сами собой находятся – причем на обычном месте.

Хорошо: выяснили. Да, действительно бегает по девочкам. И, скорее всего, там у них – «по-взрослому». Что делать?

А что тут сделаешь? Презервативы покупать. А если серьезно, то подобное поведение – повод для очень серьезного разговора. Наедине с ним. И не суть важно, кто будет разговаривать: папа или мама.

Суть беседы: взрослая ответственность за взрослые поступки.

Начало можно организовать таким образом: «Сынок, тебя видели с такой-то девушкой. Конечно, это твое дело, но если ваши отношения зашли далеко, это касается и меня. Давай проясним этот вопрос…»

Уточню: как раз выяснять – «было или не было» не нужно. Наоборот, сделаем вид, что мы, собственно, в подобное не верим, но, как говорится, для профилактики… Сын должен знать, что папа или мама думают о нем лучшее. Даже если на самом деле это не так.

А дальше – популярная лекция о том, какую ответственность берет на себя юноша, решаясь на интим с девушкой. Подробностей не нужно – этим мы лишь добавим неловкости обеим сторонам. Просто тезисно:

– Знаешь, сынок, а у каждой девушки есть папа, мама, дяди с тетями, братья. Только подумай, как они будут относиться к тебе, если узнают, что ты ею воспользовался;

– Свободные отношения между парнем и девушкой – это миф. Ты – часть семьи. Она – тоже. Все мы живем среди людей. И с этим приходится считаться – ведь за все нужно платить. Иногда плата слишком высока;

– Застраховаться от беременности на «все сто» нельзя, а ранняя беременность – это масса проблем для «него» и угроза здоровью для «нее»;

– Секс с несовершеннолетней – хождение по лезвию бритвы. Сегодняшнее «по любви» после первой же ссоры завтра же превратится в изнасилование, и тогда не поможет ни папа, ни юный возраст: за тяжкие преступления «садят» с четырнадцати годиков.

В принципе, аргументы можно приводить любые. Вся соль в том, чтобы дать понять подростку, что, несмотря на все наше доверие, есть вещи, которые преступать не стоит. Которые не одобрим мы как родители и которые не простит общество. В то же время ни в коем случае нельзя обвинять сына в его похождениях, даже если мы твердо уверены, что они действительно имеют место. Захочет – сам скажет.

В общем-то, не желательно бравировать своим опытом. Во-первых, кризис подросткового возраста знаменателен в первую очередь отрицанием всяческого родительского авторитета, в связи с чем понятие «родительский опыт» вызывает лишь саркастический смех – мол, что они понимают, эти «предки». Их время давно прошло… Во-вторых, когда мы начинаем сравнение по принципу «я в твое время», мы вызываем ответную крайне неприязненную реакцию сына. И это понятно: никому не нравится, когда его выставляют дураком (пусть и не прямо, пусть и замаскировано). Особенно – подростку с обостренным чувством собственного достоинства.

С разговорами, в общем-то, понятно. Но одними разговорами проблему не решить. Даже при условии, что мы обладаем красноречием Цицерона и Демосфена вместе взятых. Потому что некоторые проблемы словами не решаются. Чем же?

Занятостью. Лучшее и самое универсальное средство против любых излишеств. На них просто не найдется ни сил, ни времени.

Остаются два вопроса: не «загоняем» ли мы своего мальчика вконец постоянной занятостью? И второй: а как, собственно, его заставить что-то делать?

На первое отвечу – как раз нагрузки современным ребятам не хватает. Катастрофически. Стрессов – да, море. Перегрузки… Я бы не сказал, что это большая беда. Беда вовсе не в том, что задают много уроков, а в том, что школьная программа зачастую неоправданно усложнена. Кроме того, нередко школьные учебники написаны просто некачественно, без учета особенностей детской психики. Получается вовсе не перегрузка, а стресс, ибо школьника заставляют решать задачи, к которым он просто не готов, используя при этом нередко совершенно негодные средства.

Впрочем, бороться со школьной программой – дело неблагодарное. Поэтому просто помним: «нагрузка» и «стресс» – не синонимы. Иногда они связаны примерно так, как «болезнь» и «лекарство».

Как заставить? Элементарно. Переложить часть домашних обязанностей. Стимулировать его спортивные увлечения. Прививать новые. Это несложно: пусть поездит с папой на рыбалку. Или поможет разобрать двигатель пылящейся в гараже «Явы». Или поучится кататься верхом. Купить компьютер, наконец! А еще он хотел собаку?

Не хочет ничего делать? Так а кто хочет? Есть железные аргументы, которые очень неплохо действуют даже на самых несговорчивых. Помните, в «Иване Васильевиче»: «А не будут брать – отключим газ!» Вот как-то так… Ну вот, для примера:

– Сынуля, ничего не успеваю. Полей цветочки после школы, хорошо? И завтра тоже…

– Это твоя комната, значит, ты в ней убираешься. Не способен поддерживать порядок – переберешься в гостиную, таммама убирает. А на твои «квадраты» вон сестра переберется – ей тоже подруг некуда приглашать.

– Хорошо, не хочешь помогать мне – не буду помогать тебе. За карманными деньгами не подходи – у меня лишних денег не бывает.

– Сделаешь – будет твое…

– Потому что ты уже взрослый. Или нет? Если нет – сиди дома и делай то, что мама скажет!

Нет милее подростка, чем тот, который постоянно занят делом. Никакие нотации, никакие хитроумные педагогические приемы не сделают столько, сколько обычное отсутствие лишнего времени. Именно лишнего, а не свободного. Времени, которое некуда деть.

А как же все-таки с половым воспитанием? С теми же венерическими болячками, с насилием, с безопасным сексом? «Просвещать», или молчать, как партизаны, притворяясь бесполыми сущностями?

Мое мнение – быть сдержаннее. Лучше недодать, чем передать.

Спросит – ответим. Заинтересуется – просветим. А на «нет» – и суда нет.

Если не интересуется, то зачем пробуждать интерес, коли он еще не готов социально и психологически к последствиям?

Ну а если интересуется, но стесняется спросить – есть верные средства. Оставить на столе – «нечаянно», конечно, хорошую книжку об отношениях «его» и «ее». Хорошую, а не иллюстрированную «Камасутру». А хорошая отличается от макулатуры тем, что говорится там – действительно об отношениях, и о последствиях, и о безопасности, и, само собой – грамотным изложением «как», а не бездумным приведением «тридцати двух позиций».

Впрочем – что книжка: теперь и видеопособия есть. Хотя вариант не хуже – нормальный эротический фильм. Не путать с обычной порнографией про «сантехников» и «садовников». Разница здесь, опять же, не в том, где откровеннее сцены, а в том, что в одном случае разыгрываются отношения между любящими людьми, в другом – сношение самца и самки на камеру.

Опять-таки обращаю внимание: подобные мероприятия стоит проводить, только если вы действительно уверены, что подросток интересуется девочками с вполне определенной целью. Если такой уверенности нет – то не стоит и огород городить. Беспокоиться, что в сексуальном отношении ваш ребенок отстанет от сверстников, на мой взгляд, нет никакого резона. Вот как раз о том, что он может в этой сфере обогнать своих одногодок – волноваться есть смысл. Ибо в таком случае голова будет болеть, прежде всего, у родителей.

Впрочем, развивая далее подростковую тематику, мы рискуем посвятить этому вопросу не одну главу, а целую книгу. Поэтому предлагаю читателю сделать выводы самостоятельно. Сам же спешу анонсировать следующую главу, посвященную исключительно нам, родителям.

Глава 16. Глава про нас, или Психотерапия для родителей

Родителями не рождаются, родителями становятся. Нередко слыша эту банальность, мы как-то не задумываемся о том, что она имеет некий неявный смысл. Не тот, про который говорил Михаил Жванецкий: «Одно неловкое движение – и ты отец». А тот смысл, что родителем действительно нужно еще стать. Пройти свои, родительские круги ада. Набить сотни шишек. Пережить десятки катастроф. Преодолеть неуверенность, отчаяние, чувство собственной ничтожности. Научиться подавлять гнев, справляться со злостью и усталостью, мириться с мыслью, что мы – не одни. Что у нас теперь – дети. И что нам от них – никуда не скрыться.

Счастливые мамы в рекламах памперсов – в жизни-то такое бывает?

Почему все дети – как дети, а мой…

Только я одна не знаю, что с ним делать?

Отчего в книжках все так легко, а в жизни – ничего не получается?

Я – именно я – правильно воспитываю?

Вопросов сотни – каждый день, каждый час. И за каждым вопросом – не праздное любопытство, а человеческая боль, бессилие и растерянность.

А что, не бывает родителей, у которых все о’кей? Которые не задают вопросов, потому что и так знают ответы? Смею предположить, что таких родителей нет. Ибо люди, которые не задают себе такие вопросы, еще не родители. Даже если у них есть свои дети.

Эта глава – попытка помочь папе или маме разобраться в самих себе и в своем отношении к воспитанию в общем, и к своему ребенку в частности. Разобраться и, если возможно, помочь. Ибо зачастую мы спотыкаемся не там, где неровно, а там, где просто нет света.

А для начала разоблачим несколько мифов, здорово отравляющих нашу родительскую жизнь.

Миф о хрупкости ребенка

Чрезвычайно популярный и очень живучий миф. Мол, дети – они ведь такие ранимые, такие беззащитные, такие слабенькие… Они нуждаются в постоянной защите, опеке и внимании. И не дай Бог – недосмотреть, не подхватить, не подстраховать – случится БЕДА… И всю жизнь себя придется корить. Потому что куда им без нас – таким хрупким и беззащитным…

Особенно упирают на детскую психику: мол, такая она деликатная, такая впечатлительная и восприимчивая… Прямо-таки и не знаешь, с какой стороны подойти к этому хрупкому и впечатлительному ребенку.

Миф или сознательная дезинформация?

Детский организм – это организм развивающийся, растущий, динамичный. Он гораздо эффективнее справляется с нагрузками и хворями, чем организм взрослого. Простой пример: попробуйте уморить ребенка до такой степени, чтобы наутро он с трудом поднялся на ноги. Не получится. Разве что уже не ребенка, а подростка, скорее, юношу. Почему? Да потому что организм ребенка имеет мощные механизмы самозащиты. Эти механизмы не дают ему «перегреться», просто переключая типы активности. Ребенок не будет «загонять» себя однообразными действиями – к ним он быстро потеряет интерес и переключится на другие. Вот это переключение и есть защита от «перегрева». К тому же восстанавливается мальчик гораздо быстрее, чем взрослый. Через минуту-другую отдыха он уже снова полон сил, в то время как большой дядя после ударной нагрузки будет отлеживаться долгие часы, если не дни.

Что касается уязвимости детской психики, то здесь положение примерно такое же. Детская психика очень гибкая. Она только развивается, быстро приспосабливается к обстоятельствам и меняющимся условиям. Психика ребенка настроена на постижение, на некритическое восприятие (критическое придет потом, с опытом). Именно поэтому дети быстро привыкают к новому (хотя бывают и исключения).

Простой пример: сколько времени нужно ребенку, чтобы привыкнуть к детскому садику? День-два, иногда – неделя. А сколько мы, взрослые, вливаемся в новый коллектив, например на новом рабочем месте? Неделю? Месяц? Год?

Ребенка оскорбили, ударили, напугали. Долго он дуется или плачет? Минуты. Потом – снова новое занятие, снова улыбка и смех. Нас оскорбили. Сколько мы будем «крутить» содеянное над нами в своей голове? Думаю, точно не пару минут. И вряд ли нам будет до улыбок сегодня. А может быть, и завтра. Или даже через неделю.

Поэтому запомним: ребенок во многом гибче, крепче и жизнеспособнее взрослого.

Что вовсе не означает, что можно вести себя с ним как угодно. Но означает другое: что большую часть наших страхов и треволнений за здоровье и психическое состояние нашего малыша мы можем отбросить как необоснованные.

Другой не менее интересный вывод напрашивается такой: не нужно специально щадить детскую психику создавая в доме зефирно-розовую атмосферу. Мы прекрасно знаем, что при ребенке нельзя ругаться, нельзя выяснять отношения, нельзя обсуждать семейные проблемы и ходить в нижнем белье. Иначе – что и говорить – неизбежный удар по неокрепшей нервной системе, комплексы и фобии, которые, как известно, зарождаются как раз в детском возрасте. А уж если у папы при сыне вырвется матерное слово, или мальчик увидит голую маму в ванной – это стопроцентная тяжелая травма, которую наверняка придется долго и дорого лечить. Но так ли это? Действительно ли подобные вещи столь опасны, как их описывают?

Отнюдь. Для маленького ребенка понятия «хорошо», «плохо», «допустимо» и «недопустимо» формируются извне. То есть родителями и близким окружением. Будем смотреть на вещи реально: африканские мальчишки, с детства стреляющие из настоящих автоматов в людей, вовсе не выглядят несчастными жертвами. Они смеются, прыгают, едят, убивают и при этом крепко спят – и это на фоне натурального военного ада, который творится вокруг. Как так? Ведь это же за пределами любой морали… Нашей морали. А у них – этих африканских мальчишек – все нормально. С их точки зрения. Они живут в окружении, где все так делают. Где за убитого врага похвалят и вознаградят. Где стрелять в человека – это правильно и здорово. Потому что это враг…

Так что же – детские психологические травмы – это тоже миф? Нет. Не миф. Только порождаются они отнюдь не объективными причинами – то есть внешними обстоятельствами, на которые мы повлиять не можем, а нашей, взрослой реакцией на эти обстоятельства. Несоответствием того, о чем говорят и что требуют, тому, что происходит перед глазами. В этом отношении как раз африканским малолетним солдатам даже проще – у них сама жизнь подтверждает правила. Убивай, или убьют тебя. И никакой философии…

Пусть читатель поймет меня правильно: я не призываю материться в доме и устраивать скандалы на глазах у детей. Но утверждаю, что атмосфера искусственного «благоденствия», замешанная на притворстве и лицемерии, нанесет нашему мальчику гораздо больший вред, чем лицезрение семейной жизни, как оно есть.

Мифы о том, что воспитанием нужно «заниматься»

Это целая серия очень распространенных мифов. Причем основных модификаций этого мифа две.

Первая: воспитание – наука сложная и утомительная, не предназначенная для средних умов. Конечно, иногда «повоспитывать» можно, но регулярно этим заниматься могут разве что педагоги и профессора, пишущие умные воспитательные книжки.

Вторая: в воспитании нет ничего сверхъестественного. Оно доступно всем, стоит только приложить усилия. Этой точки зрения чаще всего придерживаются весьма интеллигентные и начитанные родители. Они же считают, что воспитание бывает двух типов – «правильное» и «неправильное».

Объединяет эти две модификации мнение, что воспитание – это некий особенный процесс, отделенный от повседневной жизни, для осуществления которого нужны определенные знания. То есть, говоря бытовым языком, считается, что воспитанием нужно заниматься.

Это верно – если принимать за аксиому достаточно узкое определение воспитания как целенаправленное формирование личности. То есть кто-то извне «лепит» из несформированного материала – ребенка – новую личность. Однако есть масса других определений воспитания, самое широкое из которых характеризует этот процесс как передачу опыта младшим поколениям. А передача эта может быть самой разной.

Например:

• различные устные и письменные наставления;
• личный пример;
• любые совместные действия – работа, игры, тренировки;
• поощрения и наказания;
• обычное общение, без всякой цели «воспитать» или «научить» и многое, многое другое.

Практически любое наше действие, слово, жест или выражение лица в присутствии ребенка уже есть действие воспитательное, ибо оно каким-то образом влияет на малыша. Чему-то учит. Что-то формирует. Что именно, и желательны ли эти изменения – это отдельная тема. Но раз они появляются, значит, мы уже воспитываем.

Другой вопрос, что хотелось бы воспитывать, то есть формировать (или, если нравится, «передавать») только те качества, которые для нас являются положительными. Но это уже вопрос знаний и опыта. Именно так: знаний и опыта. Ибо знание без опыта – пустое умствование, которое рискует разрушиться при первом же соприкосновении с реальностью, а опыт без знания – слеп, ибо он знает «как», но не знает «почему» и «зачем».

Что из сказанного выше следует?

А то, что воспитание – это непрерывный процесс, причем зачастую не зависящий от наших усилий и желания. Однако этот процесс можно направить в нужную нам (и ребенку) сторону, однако это уже потребует определенных усилий с нашей стороны. Иногда – значительных и регулярных.

Миф третий

Миф третий: где-то кто-то лучше меня знает, как воспитывать детей, нам же остается делать вид, что мы не хуже, чем остальные. Миф повсеместный. С одной стороны, вроде бы ничего плохого в этом и нет. Многие педагоги и воспитатели с удовольствием поддерживают этот миф, пытаясь внушить родителям, что воспитание на самом деле – штука сложная. Мол, не зря же педагоги по пять годиков в вузах просиживают!

Да и в жизни порой просто руки опускаются: у других дети послушные да талантливые, а наш… Не слушается, не помогает, истерит… Что ты будешь делать?!

Понятно: как-то нужно положение исправлять. Однако жизнь-то не ждет, ее-то на паузу не поставишь! Что делать – приходится сохранять хорошую мину при плохой игре. Добиваться, чтобы хотя бы «на людях» он вел себя «прилично». А уж дома – как-нибудь и так перебьемся. Нам не привыкать… Как не привыкать к горькой мысли, что мы – не лучшие родители, раз не знаем, что делать с собственным ребенком.

Но ведь есть же люди, которые справляются? Которые знают, умеют, могут научить? Не зря же столько книжек, столько институтов, столько пособий и видеофильмов об этом – о воспитании…

Как будто пытаются опровергнуть очевидное – что лучше всего ребенка знают его родители. Если, конечно, они хотят его знать.

Это действительно так. Мама его родила. Вскормила. Проводила с ним дни и ночи. Кто, как не она, больше всего знает о нем, о своем сыне? Учитель, который видит его пару часов пять раз в неделю? Воспитатель, который принял трехлетнего малыша и забудет о нем через три года? Психолог, который за получасовую перемену должен дать исчерпывающие ответы на вопросы, которые мучили годами?

Да, они знают. Но они знают не вашего ребенка. Знают концепции, принципы, методики, тенденции. Все, но не того конкретного мальчика, который живет рядом с нами. Этого мальчика знаем мы. И в конечном итоге любой совет психолога, любая рекомендация воспитателя – это не что иное, как бросок бумеранга: ведь проблема все равно возвратится к вам. Ибо других рук для ее разрешения нет ни у психолога, ни у классного руководителя, ни у социальной службы.

Что нам с того? А то, что если стоит вопрос: доверять собственному сердцу, либо совету педагога, психолога или любого другого постороннего нам человека, – я бы поставил на собственное чутье.

Впрочем, закончим с мифами. Пора переключиться на более приземленные темы. Например, на такое популярное в последнее время понятие, как чувство родительской вины.

Чувство родительской вины

Как-то стало модным считать, что все детские беды заключаются в неправильном воспитании, в том, что родители не хотят (или не могут) воспитывать «правильно». Причем вариантов этого «правильного» такое множество, что становится очевидным, откуда берутся эти ошибки. Ибо то, что одна метода считает единственно верным подходом, другая может начисто отвергать как педагогическое преступление. Вот и крутись, как хочешь: в любом случае что-то сделаешь не так.

А потом: в умных книжках пишут, как за три минуты снять истерику, как в двух словах объяснить ребенку, что можно, а что нельзя; как сделать так, чтобы все проблемы решались с лучезарной улыбкой и безо всяких усилий. Создается полное впечатление, что воспитание – это простейшее, легчайшее занятие, нечто среднее между любимым хобби и оздоровительной прогулкой, доступное всем и каждому. И только мы, сирые и непонятливые, почему-то не в силах использовать эти кладези мудрости, ибо в наших семьях есть все. И скандалы. И слезы. И упрямство. И «не хочу». И… Да что перечислять…

Выходит, мы – плохие родители?

Выходит, нет. То есть: вовсе не обязательно.

Более того: выскажу мнение, что если родитель задумывается – какой он, то это уже хороший знак.

А хотите знать, какой вы родитель? Серьезно? Готовы? Тогда проведем полевой тест. Почему «полевой»? Потому что в условиях «поля» – то есть в реальных, не книжных.

Где теперь ваш сын? В комнате? Занят чем-то своим? Подойдем поближе, ибо он как раз и будет нашим индикатором.

• Встаньте так, чтобы видеть реакцию мальчика, и нейтральным тоном, внятно и отчетливо позовите его по имени.

Как он отреагировал? Испугался? Насторожился? Сразу же подошел к вам, глядя в глаза? Переспросил «что?», не отрываясь от своего занятия?

• Подойдем поближе и протянем к сыну руку – чтобы погладить.

Он: отклонился; недовольно буркнул «чего?»; улыбнулся и подставил шевелюру; удивленно выкатил глаза и забился в угол.

• Нейтральным тоном спросим его – как дела.

В ответ: нейтральное «нормально»; охотно и подробно рассказывает, что случилось за день; начиняет выяснять, кто его «заложил».

Думаю, читатель уже сам отметил реакции, которые однозначно говорят в пользу его как хорошего родителя. Действительно, тест тем и хорош, что позволяет без особых усилий, причем достаточно точно определить, насколько доверяет вам ваш ребенок. А это, наверное, самый главный критерий, по которому можно оценивать родителя.

Остается вопрос: а как же оценки со стороны – тех же педагогов, соседей, ближней и дальней родни? Что делать, если посторонние (и не очень) люди заявляют вам, что вы «не занимаетесь воспитанием», не можете влиять на ребенка, «никудышные» отец или мать? Ведь со стороны-то виднее!

Виднее. Хотя – не всегда. Но в том-то и дело, что родительские отношения – это именно отношения родителя и его ребенка. И самый главный критерий их оценки – это мнение самого родителя и самого ребенка. Остальные мнения имеют право на существование, но они по определению вторичны.

Увы! Мы растим нашего мальчика не для школы. Не для психолога или воспитателя. Не для соседки по лестничной площадке. Даже не для государства.

Мы просто его растим. Отчасти – для себя. Отчасти – для него самого.

И если нам элементарно хорошо вместе, значит, свою родительскую роль мы выполняем.

А как же реагировать на жалобы учителей, на возмущения соседей или призывы «принять меры» воспитателей?

Спокойно. С сочувствием. Внимательно.

В этих жалобах тоже есть смысл и своя справедливость.

Свое видение ситуации. Даже свой вариант выхода из нее.

Выслушали? Покивали головой? Пообещали разобраться? Прекрасно! А теперь самое время прийти домой, сбросить с себя груз бытовых проблем и просто вспомнить, что у вас – своя позиция. Свой интерес. И он вовсе не обязан совпадать с интересом той самой учительницы или зоркой бабушки, которая видит вашего мальчика «насквозь». А раз у нас есть своя точка зрения, то вовсе не обязательно взваливать на себя вину за то, что ваш ребенок кому-то не угодил, что его поведение кому-то не нравится. Главное – чтобы он нравился вам.

Итак, вина перед обществом как-то сама собой растворяется, когда мы становимся на свою собственную позицию. С этим вроде бы не так уж и сложно, хотя иногда «соскочить» с чужой позиции, чтобы найти свою, – достаточно непросто. Ибо для того, чтобы стать на свою позицию, ее как минимум нужно иметь. Впрочем, это уже тема отдельной главы, а то и книги.

Теперь же поговорим о том, что делать, если мы чувствуем свою вину перед ребенком. А это, как говорится, совсем другая история.

Все мы люди. Не всегда сдерживаемся. Не всегда поступаем так, как нам хотелось бы. Не всегда у нас получается. Разное бывает: то времени нет, то заняты слишком, то настроение не то. Поспешили. Обидели. Несправедливо наказали. Ударили. Оттолкнули. Своего же ребенка. Словом, сделали что-то, за что потом нам же больно и стыдно. И камень на душе. И хочется как-то загладить, исправить, закрасить черную страничку жизни. Забыть.

А не всегда получается. Вроде бы все и нормально, а вот грызет червячок. Потому что – не вернуть того, что уже сделано.

Как справляться с этим чувством вины? Куда его деть?

Есть разные способы. В психологической литературе их описано масса. Подавление, вытеснение, психоанализ, позитивное мышление. Есть советы попроще – просто «не брать в голову».

Только я все же советую пойти другим путем. Возможно, он покажется необычным и даже неверным – но это уж решать каждому из нас. Тем не менее осмелюсь предложить его читателю – возможно, именно в этом пути он узрит рациональное зерно.

Что вообще такое – чувство вины?

А это не что иное, как сожаление о содеянном.

Мы что-то сделали не так, и теперь мучаемся желанием исправить свершившееся.

Как-то так по умолчанию считается, что раз прошлое нельзя повернуть вспять и исправить, то и никакого смысла в сожалении нет. Мол, чего уж тут мучиться, что было – то прошло. И нечего себя загонять, а лучше поберечь силы и настроение для новых свершений.

Конечно, логика в таких рассуждениях есть. Особенно, если человек склонен к самокопаниям и самообвинениям, если для него депрессии – нормальное состояние. Ибо велика вероятность просто зациклиться на своих негативных переживаниях, а тут и до «желтого дома» – рукой подать.

Но для психически уравновешенного человека чувство вины – это голос совести, это, если хотите, покаяние перед самим собой. И заглушать его искусственно – значит, усыплять, убаюкивать свою душу, свою нравственную сущность.

Значит, ничего не делать? Значит, ничего. То есть специально ничего. Ни в ту, ни в другую сторону. То есть: казнить себя, обвинять, посыпать голову пеплом тоже не надо. Да, сорвался. Да, наорал. Несправедливо обидел. Плохо? Плохо. Обидно? Обидно. Что делать?

Жить дальше.

Так просто?

Так просто.

Но это не все. Что еще?

А еще попытаться извлечь урок.

Какой?

А вот такой: нужно найти ответ на вопрос – почему так получилось. Что именно стало «детонатором».

И, самое главное, попытаться выяснить, как избежать подобного в дальнейшем.

Как не попадать в ситуации, в которых мы «закипаем».

Определить тот момент, когда нас начинает «заносить», ибо в самом начале процесса мы еще можем его контролировать.

Продумать варианты, с помощью которых можно погасить раздражение не на живом объекте.

Короче – всесторонне проанализировать проблему.

Для чего? А для того, чтобы в будущем поменьше наступать на эти грабли.

Напоследок попробуем разобраться с частой родительской фобией, которая отравляет жизнь ох как многим молодым (и не очень молодым) папам и мамам. Назовем эту фобию хотя бы так: «Я не справлюсь!»

Наверняка с нею встречались (или встречаетесь) и вы, дорогой читатель. У молодого папы подобный страх частенько возникает у самого порога роддома, когда приходит время забирать новорожденного первенца домой. Цветы, авто у входа и красивый конверт никоим образом не снимают тревогу: а что дальше? Что же теперь с ним делать? Благо у пап есть мощное прикрытие и защита – мама. Ведь именно за мамой можно укрыться от всех трудностей и «непоняток», которые возникают с малышом. А вот каково самой маме? Увы – сам факт рождения женщиной никоим образом не гарантирует того, что молодая мама изначально знает о ребенке все. Поэтому ее страх еще острее: ведь маме спрятаться не за кого. Да, муж может помочь. Но заменить…

Не справлюсь.

Не смогу.

Не умею.

Не выдержу.

Страшно? Конечно, страшно. И что с этим страхом делать?

Опять-таки, мне не хотелось бы теперь говорить о многочисленных методиках, долженствующих повышать самооценку, уверенность в своих силах, снимать стресс или подавлять страх. Существует их достаточно, и нельзя сказать, чтобы они были неэффективны. При грамотном использовании – вполне работают. И действительно помогают.

Просто не вижу смысла повторять то, что можно найти в многочисленных руководствах по НЛП или гештальт-терапии.

К тому же есть замечательный способ, который отличается исключительной простотой и не требует никаких специальных познаний. Вот как раз этот способ я и хотел бы предложить как самый надежный и, к тому же, довольно быстро приносящий практические плоды.

Суть метода заключается в том, чтобы просто взяться и делать.

Думаю, читатель застыл в недоумении: и что тут такого? В чем, собственно, секрет? Да вот нет никакого секрета. Разве что маленькое открытие, которое состоит в том, что когда ты принимаешься за дело, оно оказывается вовсе не страшным. Может быть, утомительным. Может быть, тяжелым или сложным. Но – совсем не страшным.

Почему так получается? Да Бог его знает. Может быть, потому, что вместо головы мы подключаем руки, которые, как известно, не содержат серое вещество и потому бояться не приучены. Может быть, потому, что всякая работа успокаивает сама по себе. Но, как бы то ни было, это правило действует: как только мы беремся за что-то, это «что-то» из разряда тревожного и пугающего тут же переходит в разряд обыденного и понятного. Стоит только начать…

Не получается. Это когда мы честно беремся, пытаемся. Бьемся – а результатов нет. Или есть, но не совсем впечатляющие. Но раз пособия по воспитанию пишут отнюдь не дураки, то значит, что-то «не то» с нами, с родителями.

В чем тут дело? Почему не получается именно у нас? Ведь утверждается, что воспитательные советы просты и надежны, что стоит только захотеть, только начать, только попробовать…

В чем тогда дело? Мы и захотели, и начали, и попробовали. Тогда где результаты?

Может быть, все эти восхитительные обещания – не более чем циничная реклама? Может быть, их применение не такое уж и простое, как расписывается? Или же – у нас какие-то не такие дети? Или проблема в нас самих?

Все может быть. И воспитательные книжки бывают, мягко говоря, неадекватными. И реклама слишком уж оптимистичной. И методики специфическими. И не рассчитанными на данную ситуацию. На наши условия. На нашего ребенка. Да и мы можем что-то делать не так.

Но все же одна из главнейших проблем состоит в том, что целостные воспитательные схемы, то есть системы воспитания требуют огромных ресурсов – как времени, так и терпения, знаний, усилий.

Не верьте, что воспитать можно «легко» и «без проблем». Такого не бывает. Даже самые «беспроблемные» детишки в самой что ни на есть комфортной обстановке все равно будут время от времени озадачивать своих родителей.

Увы, не всем везет с «легкими» детьми. Не у всех имеются ресурсы, чтобы обеспечить все потребности и желания ребенка.

Наконец, где же взять время – самый главный ресурс воспитания?

Для того чтобы задействовать ту или иную воспитательную методику, нужно обязательно соблюдать некоторые условия. И условий этих не так уж и мало:

• четкое владение методикой до такой степени, чтобы нам не приходилось всякий раз заглядывать «в шпаргалку»;
• регулярность и постоянство, ибо мероприятия «время от времени» не только не возымеют нужного эффекта, но способны полностью разрушить воспитательский авторитет родителей;
• согласованность позиций всех участников воспитательного процесса. То есть, чтобы и папа, и мама, и, желательно, дедушка с бабушкой работали «в одной команде». Хорошо бы таким образом настроить еще и тех, кто просто тесно контактирует с мальчишкой, – но это уже из области желаемого, а не действительного.

Давайте прямо: сможем ли мы обеспечить в семье все эти условия? Хорошо: можно досконально «вызубрить» теорию. Хотя в воспитательном деле это уже – подвиг, ибо нюансов и тонкостей в любой методике – пруд пруди. Но вот «регулярность и постоянство» – где ж их взять, когда видимся-то мы с ребенком иной раз всего три-четыре часа в сутки? Нет, конечно, есть замечательная профессия «домохозяйка», когда чисто теоретически времени для общения достаточно. Хотя и тут – как сказать… Ведь ребенок может посещать детский сад, школу, кружки, играть во дворе.

А если есть работа? Да еще – с гибким графиком? Да еще – вахтовый метод? Где уж тут «регулярность»? Откуда взяться постоянству? А ведь еще – домашние дела: готовка, уборка, стирка, ремонты местного значения, закупки в ближайших магазинах.

Да и отдыхать, отдыхать-то когда-то надо! И от ребенка – в том числе!

Вот нам и первая трудность. Зачастую – практически непреодолимая. В самом деле – легко сказать: делай так-то и так-то, родитель, и все получится. Почему-то получается, что если действовать так, как советуют педагоги и психологи, то выходит, что и на работу выходить некогда.

Да, я согласен: любую детскую проблему можно решить без крика и истерик. Вопрос в том, сколько времени мы потратим на ее решение. И еще в том, есть ли у нас в наличии это время.

Потому и делаем, как получается и когда получается. Наверное, лучше так, чем совсем никак. Просто нужно понимать: какие усилия, такие и результаты, и не ждать от подобных «точечных ударов» чудес.

С согласованностью позиций тоже бывают определенные сложности. Мама «воспитывает» так, папа – эдак. Для мамы приемлемо одно, для папы – другое. Где мама ругает, папа не обращает внимания или, наоборот, подмигивает: мол, ничего страшного, не бери в голову, сынок. Будет ли эффект от усилий одного из родителей?

Несомненно, какой-то эффект будет. Хотя ситуация в семье может быть превосходной иллюстрацией для басни Крылова про рака, щуку и лебедя.

Говорить же о том, что желательно согласовывать усилия не только папы и мамы, а всех тех, кто окружает ребенка, по-моему, просто бессмысленно. У каждого есть свое представление о воспитании, о том, как общаться с ребенком, у каждого свои убеждения и свои «заморочки», привести которые к общему знаменателю не представляется возможным.

Хотя – настоять на соблюдении некоторых общих для всех правил при общении с вашим ребенком все-таки нужно – и это вполне реально.

Как видим, не все зависит от нас. Более того: на перечисленных трех условиях трудности «книжного» воспитания не исчерпываются. Хотя бы потому, что любая книга «по воспитанию» пишется «вслепую», наугад – то есть без учета особенностей именно вашего ребенка, именно вашей семьи и именно ваших условий.

А это, между прочим, здорово напоминает гадание на кофейной гуще. Ибо воспитание, как и практическая психология – науки исключительно прикладные. Теория здесь зачастую идет от практики, а не наоборот. Только наблюдая за поведением человека, можно выявить какие-то закономерности. Но выявить их, препарируя человеческий мозг или измеряя электрические импульсы, идущие по нервам, видимо, невозможно.

А люди здорово отличаются друг от друга даже в совершенно одинаковых ситуациях.

Поэтому стоит учитывать, что любая «воспитательная» книга поможет лишь отчасти, даст ответы лишь на некоторые вопросы. И даже это будет уже – здорово.

На самом же деле составлять какую-либо воспитательную методику можно только «с натуры», то есть изучив, понаблюдав, пожив вместе с тем ребенком, которого собираешься воспитывать.

В идеале, лучшую книгу по воспитанию своего ребенка могут написать только его родители.

Посему, нисколько не умаляя ценность пособий по воспитанию, все же смею советовать больше доверять себе, собственному опыту, своей интуиции. А великолепных, качественных и очень полезных книг воспитательной тематики действительно не так уж и мало, и не использовать их опыт было бы просто неразумно.

Даже если что-то не получается. Потому что это – всего лишь еще один стимул к изучению своего ребенка.

Глава 17. Заключительная, или Работа над ошибками

Все мы люди, все мы ошибаемся. Так уж заложено в человеческой природе. Совершаем ошибки мелкие, малозначительные, досадные, неприятные, серьезные, непоправимые. Разные совершаем ошибки. Иногда их исправляем. Иногда – просто мотаем на ус и учитываем на будущее. Чтобы не совершать в дальнейшем.

Ошибок в воспитании, наверное, будет больше, чем в какой-либо другой сфере человеческой деятельности. Слишком уж обширна эта сфера, слишком уж расплывчаты права и обязанности, слишком уж непредсказуем объект воспитания – наш ребенок. А можно ли как-то застраховаться от ошибок? Или хотя бы свести их количество к минимуму?

Насчет полной гарантии – это вряд ли. Нельзя учесть все. Нельзя из человека превратиться в совершенного робота, который никогда не ошибается. А вот свести к минимуму – наверное, можно. При сильном желании. Но для этого нужно предвидеть, какие ошибки совершает родитель на своем тернистом воспитательном пути.

Не претендуя на полноту и роль последней инстанции, попробуем все же разобраться с наиболее распространенными ошибками воспитания. Не факт, что именно эти ошибки будут актуальными для вашей семьи, однако все же стоит обратить на них внимание. Ибо что неактуально сейчас, может обрести актуальность в будущем.

Главнейшей воспитательной ошибкой родителей была и является крайность.

Чего бы эта крайность ни касалась: заботы, наказаний, суровости, свободы – да любого родительского действия. Вот эти крайности мы и рассмотрим, дабы, возможно, не впадать в этот «грех».

Крайности «свободного» воспитания

Это когда ребенку позволяют либо все, либо практически все. Обычно этой крайностью страдают два типа семей: либо очень интеллигентные, педагогически образованные родители, уверенные, что свободного и счастливого человека можно вырастить только отсутствием запретов и препон, либо родители, которым, мягко говоря, безразлично, что делает и чем занимается их чадо.

Поговаривают, что полную свободу своим детям (по крайней мере мальчикам) до пятилетнего возраста дают японцы. Мол, делай, что хочешь. Зато потом японский школьник попадает в атмосферу жесткой иерархии и подчинения, которыми буквально пропитано японское общество. Результат плачевен – Япония уверенно держит одно из первых мест в мире по количеству самоубийств среди школьников.

Может быть, пятилетней «свободы» слишком мало? Нужно продлить период хотя бы лет до шестнадцати? Возможно, в этом был бы резон, если бы не одно «но». Ребенок не может быть изолирован от общества, которое волей-неволей ограничит его свободу. Иногда мягко, иногда – через посредничество родителей. А порой – жестко и непосредственно.

И наступает когнитивный диссонанс: ребенок привык к ощущению, что он центр вселенной, а тут получается, что большинство с этим не согласно. Что и говорить – крайне неприятное ощущение. Рушится картина мира. Иногда вместе с ней – и психическое равновесие ребенка.

Хотя, кроме культурного шока, родителей ждут сюрпризы и похлеще.

К примеру, ребенок, получивший полную свободу, наверняка станет капризным и тревожным.

Отчего? Казалось бы – напротив: нет повода для скандалов с родителями и недовольства – ведь ему позволено все. Оказывается, причина в другом. Ребенок остро нуждается в границах, в четких правилах, которые позволяют ему как-то формировать свою сферу интересов, сферу своего влияния. Первыми помощниками в этом деле являются родители, которые внушают своему дитяти, «что такое хорошо, а что такое плохо». То есть дают достаточно четкие установки, что можно, а что нельзя делать. Ребенок же, которому «можно все», просто теряется в безбрежном океане жизни, не видит ориентиров, не в состоянии очертить круг своей ответственности. Такая ситуация неопределенности сама по себе порождает тревогу и неуверенность. Однако она же усугубляется тем, что ребенок непременно столкнется с ограничениями, но уже со стороны внешнего мира. Причем столкнется неподготовленным – ведь родители просто не приучили его к ситуациям «нет» и «нельзя». Он просто не знает, как в таких случаях поступать. Всегда было можно, а тут – нельзя! Диссонанс. Попросту – шок. Настоящий удар по детской психике.

Что делать? Учиться говорить «нет». Вводить необходимые, жизненно важные ограничения. Четко аргументировать эти ограничения. Если мальчишка привык к вольготному образу жизни – начинаем с малого: с немногочисленных правил, которые нужно соблюдать, с введения определенных ритуалов вроде вечерней уборки в комнате.

Действовать предпочтительно по такой схеме: лучше небольшой объем ограничений, но строгое (и даже суровое) имследование, чем громадное количество новых правил при полном попустительстве и необязательности их исполнения.

Собственно, ничего сложного в этом нет: по крайней мере, придумывать ограничения не придется. Они и так встречаются на каждом шагу. Там, где интересы ребенка сталкиваются с нашими интересами, либо с интересами школы, общества либо других детей. Просто помним: не всегда такие вопросы должны решаться в пользу нашего единственного и неповторимого. Правда – себе дороже выйдет.

Крайности полного контроля

Полная противоположность вышеизложенному варианту. С одной стороны, контроль и дисциплина необходимы. С другой – в неразумной мере они подавляют инициативу и развитие личности ребенка. Чем это грозит на практике? Безволием. Неспособностью принимать самостоятельные решения. Слабохарактерностью. Фобиями и боязливостью. Повышенной агрессивностью и жестокостью. В будущем из таких ребят частенько вырастают алкоголики или наркоманы, ибо человеческая психика всегда ищет компенсацию. Излишнее давление должно уравновешиваться полной беззаботностью, которую как раз и дарят алкоголь и наркотики.

Впрочем, и без этих ужасов ничего особенно хорошего жестокий контроль не дает. Кроме всего прочего, несладко приходится и родителям: денно и нощно бдеть, дабы чадо не вышло из строгих рамок, – занятие не для слабых духом. Усугубляет положение тот неприятный факт, что постепенно приходится усиливать репрессии против своего же сына, ибо старые методы удержания «порядка», как правило, со временем дают сбои. Ребенок просто привыкает к ним и перестает бояться. Других же методов, кроме нагнетания страха (необязательно перед физическим наказанием), для достижения полного контроля над личностью наука пока не придумала. Правда, иногда этот страх сочетают с «пряником» – подарками, обещаниями, поблажками, призванными расширить арсенал методов воздействия. Как бы то ни было, если нам не улыбается превратить нашего мальчика в послушную, но безвольную и несчастную марионетку, стоит пересмотреть границы «нельзя» и «можно» в сторону расширения последних.

Что делать? Давать больше свободы. По чуть-чуть, но неуклонно. Развивать самостоятельность. Позволять решать самому вопросы, которые касаются только его. Поменьше запрещать. Но самое главное – привыкнуть к мысли, что наш мальчик – самостоятельный человек, который нуждается иногда в помощи, но вовсе не в тюремном надзоре.

Крайности гиперопеки

Гиперопека очень похожа на жесткий контроль, но в одном они существенно различаются. Излишне опекая ребенка, мы тоже пытаемся полностью контролировать его, используя при этом мощное оружие – нашу любовь, ласку и чувство ответственности. Тотальный же контроль достигается, как правило, более грубыми средствами: угрозой наказания, шантажом, слежкой и запретами.

Вроде бы гиперопека менее опасна для ребенка, чем жесткое контролирование. Однако последствия гиперопеки ничем не лучше таковых от контроля. Более того: в данном случае воля подавляется еще более жестоким способом, ибо если против грубого ограничения мальчишка наверняка пытается бунтовать, то контроль, замаскированный под любовь и заботу, вызывает бессильный гнев. В самом деле – как восставать против того, кто о тебе заботится?

Отсюда – нервные срывы, беспричинные слезы, вспышки совершенно непонятной агрессии и злости.

Родителям, собственно, тоже далеко не сладко. Приходится бегать за собственным чадом буквально по пятам, и если первое время подобное занятие может и приносит удовлетворение, то в конце концов такая привязанность начнет здорово напрягать. Все-таки очень неприятно не иметь собственного свободного времени, зато нагружать себя кучей хлопот и забот, с которыми прекрасно справился бы и сам ребенок.

Казалось бы: чего проще – дайте мальчишке больше самостоятельности, научите самообслуживанию – и всего делов. Как бы не так! В том-то и дело, что корень гиперопеки – в нереализованности потенциала самого родителя. Проще говоря, маме или папе просто нечем больше заняться, как только медленно удушать своего мальчика своей заботой. В этом состоит их идея фикс, их смысл жизни. Отними эту идею – и жизнь вдруг окажется пустой, как консервная банка из-под кильки.

Как с этим бороться? Единственным, зато верным способом. Найти себя. Пробовать самореализоваться в разных сферах. Занять в первую очередь себя самого, найти свое призвание. Только и всего. А как же ребенок? Что же с гиперопекой? А она исчезнет сама собой. Как только у вас найдется занятие, которому придется посвящать время. То есть это время придется делить, а значит, учиться использовать рационально.

Критическая ошибка: недостаток внимания

Наверное, одна из самых распространенных родительских ошибок. Встречается очень часто. Причины этой ошибки разные: и родительская занятость, и неумение общаться со своим же ребенком, и убеждение, что «с мальчишками нужно построже», и элементарная безалаберность и наплевательское отношение к ребенку.

С другой стороны, далеко не все родители понимают, а что вообще подразумевается под этим самым «вниманием»? Если контроль – то нередко как раз его хватает с избытком. Или что-то другое?

Как раз что-то другое. Родительское внимание – это способность сопереживать ребенку, вникать в его проблемы и трудности, умение показать, что вы интересуетесь его жизнью и его внутренним миром. Наконец, это способ видимо проявить свою любовь.

То есть внимание вовсе не означает, что нужно ходить за парнем по пятам и выпытывать все его секреты.

А что же тогда нужно? А нужно:

• обязательно интересоваться его успехами и тем, как прошел день, как только он вернется из школы или детского садика;
• обращать внимание на перемены в настроении сына и по возможности выяснять причину этих перемен, если настроение изменилось в худшую сторону;
• выслушивать, что говорит мальчик, не перебивая и не откладывая разговоры «на потом»;
• отмечать его поступки, внешний вид и успехи – все те изменения, которые вы замечаете в сыне.

В принципе, проявлять внимание несложно. Сложно другое: найти время (а иногда и желание) для этого самого проявления.

Хотелось бы лишь добавить: внимание и ласка, которые мы отдаем нашему ребенку, – самое лучшее вложение наших сил и эмоций. Это вложение в наше будущее. Гораздо более надежное, чем банковские вклады или пенсионное страхование.

Критическая ошибка: на разных языках

Такое случается нередко: вроде бы стараемся как-то воспитывать, заботиться, что-то делаем – а он не ценит. Не понимает. Или не хочет понять.

А происходит подобное частенько потому, что мы просто говорим на разных языках. Слова вроде бы общие, а вот смысл в них разный. Попробуй разберись! Нет, речь идет не о ранних языковых экспериментах двух-трехгодичного мальчика. Речь идет о среднем и старшем детском возрасте – когда, казалось бы, ребенок полностью владеет речью и способен донести до нас свои мысли. К сожалению, далеко не всегда это получается. Причем как с одной, так и с другой стороны.

Почему?

Причин может быть множество. Одна из важнейших – разница в уровнях. Что это значит?

Это значит, что мы разговариваем с разных позиций. Мы – с позиции родителя или взрослого, ребенок – со своей, детской, позиции. Уровни нашего общения не равны: мы оказываемся сверху – как приказывающая, направляющая сторона, а ребенок – внизу, как сторона подчиненная.

Правда, иногда родитель с ребенком меняются местами. Это когда чадо вдруг начинает диктовать свои условия маме или бабушке, готовым выполнить любую прихоть любимого дитяти. Тогда «наверху» будет уже ребенок, а не родитель.

Однако и в том и в другом случае полноценного понимания не будет – ибо разноуровневое общение всегда ущербно, что прекрасно выражается народной мудростью «я начальник – ты дурак».

Выход здесь один: выровнять уровни. Не «опуститься» на детский уровень, а стать в равные позиции. Как это осуществить на практике? Элементарно. Сменить тон с директивного, или приказного, на деловой. Представьте, что вы обращаетесь к взрослому человеку. Не:

– Сделай…

а:

– Нужно сделать…

Не:

– Слушай, что я сказал!

а:

– Давай подумаем…

Не:

– Сколько раз тебе повторять!

а:

– Сынок, давай разберемся…

Казалось бы, разницы вроде как и нет – а она огромная. Ибо второй вариант – вариант Взрослый – Взрослый – подразумевает диалог. А значит, и понимание собеседника.

Второе крупное препятствие в общении между нами и ребенком – несогласованность, разность ценностей. Что сие значит? Поясню на конкретном примере.

Семья собирается на дачу. До электрички топать прилично, поэтому пакуют самое необходимое. Между мамой и сыном разгорается скандал: первая не может впихнуть в сумку свитер сына, поэтому выбрасывает из нее прорезиненные ботинки, мотивируя это тем, что у него на ногах нормальные кроссовки, которых для дачи хватит с лихвой. Тот возмущается, что ботинки нужны ему для рыбалки, а дурацкий свитер не понадобится вовсе, так как на улице тепло и вообще они не на неделю уезжают.

Типичный конфликт ценностей: то, что является ценным для одного, для другого может быть абсолютно безразличным. Так, современный мальчишка, бросивший кусок хлеба в мусорку, не может понять бурное возмущение деда, пережившего блокаду. Подумаешь – корку выбросил…

Какой здесь выход? Самый что ни на есть простой.

Уважать ценности друг друга. Не пытаться переубедить, что «наше» важнее «вашего».

Понимание здесь возникнет само собой – как только мы перестанем пытаться понять и просто станем уважать выбор другого. Просто за то, что это его выбор.

Наконец, третья причина непонимания. «Ошибка перевода», а также сознательное искажение информации. Проще говоря – ложь.

Довольно часто даже вроде бы хорошо налаженный контакт дает ощущение некоей недоговоренности, непонятности. Происходит подобное чаще всего потому, что одна из сторон (или обе стороны, что более похоже на правду) неискренни. Что-то недоговаривают, где-то сознательно привирают.

К сожалению, родители нередко встают в крайние позиции по отношению к словам ребенка. Они либо считают, что дети никогда не врут, либо, наоборот – что к словам ребенка нельзя относиться серьезно. Мол, если и не наврет, то просто сочинит. Это ж ребенок…

Дети действительно зачастую очень оригинально выражают свои мысли. Приукрашают действительность. Добавляют что-то свое. Сравнивают увиденное со своим небогатым жизненным опытом и приводят аналогии, весьма далекие от объективности.

Все это дает весомые основания относиться ко многим детским высказываниям весьма скептически.

Однако это относится не ко всем детям.

И не ко всему сказанному ребенком.

Есть дети, для которых богатая фантазия становится чуть ли не проклятием – из-за нее им просто не верят окружающие.

Есть те, которые быстро учатся лгать – сознательно и со знанием дела. Просто потому, что это проще и таким образом можно получить какие-либо выгоды.

А есть мальчишки, которые всегда говорят правду. Даже если эта правда выходит им «боком».

Можно ли вывести из всего этого какой-то общий знаменатель? Сложно, но можно.

В общении с ребенком не нужно строить иллюзий. Ребенок, как и взрослый, может приукрашать, обманывать, утаивать. Как и взрослый, может говорить правду. Наша задача – отделить зерна от плевел.

Как это сделать, каждый решает сам. Ведь каким-то образом мы определяем, кому из наших взрослых собеседников верить, а кому – нет. Точно так же можно поступать и с ребенком. Не знаем, как поступить – лучше поверить. Если окажется, что наш мальчик нас обманул – что же, урок на будущее и стимул к действию.

Однако, кроме собственно лжи или преувеличений, есть такая непростая штука, как разница в смыслах одинаковых слов. Зачастую ребенок вкладывает в слова не тот смысл, который подразумеваем мы, взрослые. Так, к примеру, фраза «Не хочу есть» вовсе не означает, что мальчишка не голоден. Скорее всего, он не хочет именно тот суп, который вы предлагаете ему на обед. А вот пельменьки или чипсы он погрыз бы с удовольствием.

Точно так же фраза «Я тебя ненавижу» вовсе не означает, что вы пригрели змею на своей груди. Такое запальчивое восклицание относится исключительно к конкретной текущей ситуации и означает, что он ненавидит, когда вы делаете именно это – ругаете его, копаетесь в его личных вещах, стыдите при посторонних.

Большинство ошибок перевода возникает из-за нашего непонимания, что ребенок мыслит конкретно, мы же – абстрактно.

Причем искажение смысла сказанного идет в обе стороны: ребенок тоже переносит наши «общие» высказывания в конкретную сферу, что здорово нарушает взаимопонимание. Фраза «Все мужики сволочи» может здорово раздосадовать вашего мальчика, ибо для него «мужики» – он и его папа, а не какие-то абстрактные представители мужского пола. А значит, он, скорее всего, воспримет замечание на свой счет.

Обязательно учитываем это свойство детской психики, и ошибок непонимания станет значительно меньше.

Несогласованность действий – тяжелая ошибка родителей

Это когда мама говорит «можно», а папа – «нельзя». Или наоборот, что сути дела, в общем, не меняет.

Откуда берется такая несогласованность? Во-первых, понятно: все мы люди разные, и то, что два человека создали семью, вовсе не означает, что они автоматически стали единомышленниками во всем.

Само собой, взгляды на воспитание у жены и мужа могут существенно различаться. Что один считает нормальным и допустимым, то для другого может быть совершенно неуместным.

Однако тут можно помнить: «разнобой» в воспитании очень часто приводит к весьма печальным результатам.

Как бы мы ни различались во взглядах, в требованиях к ребенку все же полезно демонстрировать единую линию.

Конечно, иногда стоит смягчить слишком жесткие требования супруга или супруги, или же отменить явно несправедливое наказание. Но все же подобное рассогласование должно быть скорее исключением, нежели правилом.

Еще одну жестокую ошибку совершает тот родитель, который пытается поднять свой авторитет в глазах ребенка, компрометируя свою вторую половинку. К сожалению, этим недугом страдает немалое количество семей. Обычно тематика подобных высказываний примерно такова: «Опять он (она) забыли о тебе позаботиться, а вот маме (папе) приходится все делать самой (самому)». С первого взгляда кажется, что ребенок будет благодарен за подобную заботу. Однако практика показывает, что в подобных ситуациях падает авторитет обоих родителей. Более того, как правило, подобные высказывания все равно становятся известными второй половинке и тогда назревает серьезная опасность разрыва отношений.

Тут следует просто помнить: семья – это одна лодка. Не стоит ее раскачивать – утонут сразу двое.

Наконец, хотелось бы напомнить еще об одной ошибке, которую совершают очень многие молодые родители. Это ошибка состоит в недооценке своих сил и способностей.

Недооценка своих сил и способностей

Мы очень часто боимся полагаться на себя, на свое мнение даже в тех вопросах, где, казалось бы, мы должны быть наиболее компетентными. Практически та же ситуация и с воспитанием: зачастую мы уверены, что кто-то знает лучше, как воспитывать нашего же ребенка. Как ухаживать за ним, общаться, лечить, учить… Конечно-конечно, есть специальные люди, которые лечат, воспитывают, учат. У них – специальное образование, опыт, им за это деньги платят.

Да, такие люди есть. И они действительно лечат, учат, воспитывают. И в самом деле, видимо, знают толк в этих дисциплинах. Но вот беда: они-то изучали ребенка в общем, а ваш – именно ваш – единственный и уникальный. Которого вы знаете с самого рождения. Знаете наверняка лучше всех специалистов, которые вашего ребенка, возможно, и в глаза не видели.

К сведению: врачи ошибаются с диагнозом чаще, чем родная мама, которая наперечет знает болячки своего мальчика. Чуткое родительское сердце подсказывает самый правильный ответ на конкретную ситуацию даже тогда, когда воспитатели и психологи попадают в тупик. Но… Но… Мы привыкли перекладывать ответственность на других. Мы не уверены в своих силах, в своих знаниях. Наконец, зачастую мы просто ленивы. Ведь всегда проще скинуть ответственность и работу на кого-то другого, сославшись на некомпетентность и неумение. Что же – за все приходится платить.

«Передавая» своего ребенка на воспитание посторонним людям, мы фактически отдаем в их руки свое будущее.

Право же, не стоит впоследствии кусать локти, обвиняя всех и вся, что нам «сломали жизнь», «испортили ребенка», «лишили будущего». Все в наших руках. Вопрос в том, захотим ли мы брать свою судьбу в свои руки.

Послесловие, или Самое главное в воспитании

Собственно, в одной книжке невозможно рассмотреть все аспекты воспитания. Да что в одной – наверное, даже для огромных многотомников эта задача будет непосильной. Просто потому, что мы имеем дело с живым, изменяющимся и разумным существом – с ребенком. Просчитать которого просто невозможно.

Да и стоит ли просчитывать?

Может быть, стоит просто жить рядом с ним, с этим уникальным и неповторимым существом? Возможно, и не стоит его переделывать, втискивать в какие-то рамки, приводить к какому-то общему знаменателю?

Может быть. В любом случае, это решать вам, дорогой читатель. Я же просто хочу подвести итог написанному.

Так что же самое главное в воспитании мальчика?

Может быть, это дисциплина?

Действительно, очень важная штука для мальчика. Дисциплинированный ребенок – счастье для родителей. С ним существенно легче, чем с неуправляемым деспотом. Я – за дисциплину, но…

Но не она главное в воспитании.

Тогда, возможно, это понимание?

Само собой. Без понимания в семье – никуда. Иначе это не семья, а так – сборище случайных людей. Понимать своего ребенка, особенно если это понимание взаимное – большое достижение. Замечательное достижение, скажу я вам.

Однако и тут скажу – не то. Главное, но не самое.

Тогда может быть, важна строгость?

В самом деле, растим же мальчишку – будущего мужчину. Суровость, испытания, порядок – как раз то, что ему нужно. А всякие там нежности и деликатность – это разве что для девчонок. Но у нас ведь мальчишка, не так ли?

И строгость тоже нужна. Но самое главное, думаю, вовсе не строгость.

А что?

Любовь. Обычная любовь к своему сыну. Которой нельзя научиться. Которую нельзя сымитировать. Которой можно только позволить себя проявить.

Только и всего: позволить себе любить своего ребенка.

Не задумываясь о том, как это на него повлияет и ответит ли он тем же.

Ответит. Рано или поздно – ответит.

Руслик сидит у меня на коленях. Его лукавая улыбочка верно указывает, что сегодня у Руслика хорошее настроение. Собственно, как и у меня. Спросите, почему? Потому что минутой раньше у нас состоялся короткий, но очень серьезный разговор.

– Руслик, любишь папу?

Недолгое молчание. Руслик хитро улыбается и застенчиво произносит:

– Немножко…

И наглядно показывает двумя пальцами, «сколько».

– А маму любишь?

– Вот столько…

Пальчики расставляются чуть шире. Что же – чисто зрительно разница совсем небольшая. Наверное, непедагогично спрашивать ребенка о том, кого он любит, кого нет. Но все-таки чертовски приятно, когда тебя любят. Даже если совсем «немножко».

И, наверное, если вы слышите от ребенка такое признание, то не суть важно, какие ошибки вы совершали ранее, что вы воспитываете не по правилам, что у вас не хватает времени… Вы все равно все делаете правильно.

Потому что любовь – это главное.

Не только в воспитании.

В жизни.