Тема отцов и детей звучит по-новому. Неполных семей больше, отеческого участия в воспитании детей – увы, меньше. Что противопоставить этой тенденции и чем папы могут заниматься с детьми? Подсказывает Фёдор Тарабукин, автор проекта «Усатый нянь».
Чтобы в каждой конкретной семье отношения отца и ребенка строились на дружественных началах, где есть место взаимоуважению и правильной иерархии, папе необходимо трудиться над этим с момента появления малыша.
Как над этим трудиться, решила разобраться автор и ведущая передачи для родителей «Учимся растить любовью» на ТК «Союз» Марина Ланская.
– Фёдор, немного расскажем о Вашем проекте, который действительно уникален. Это проект, в котором педагогами в детской группе, группе детского развития и дневного пребывания, чем-то похожей на детский сад, являются мужчины.
И, соответственно, воспитанием занимаются мужчины, ведь есть такой недостаток нашего времени как женское воспитание, об этом много говорят.
Мы недаром выбрали тему с таким названием «Отцы и дети», потому что обычно мы слышим «отцы и дети» рядом со словом «конфликт», конфликт отцов и детей.
Мне кажется, чтобы этого конфликта в дальнейшем между поколениями не было, очень важно, чтобы отцы принимали непосредственное участие в воспитании детей.
Насколько я знаю, «Усатый нянь» – не единственный ваш проект, у вас есть и «Богатырская школа» для детей постарше, для подростков, и семейные выезды, и летние лагеря, и тренинги для пап и для семей в целом.
Думаю, все они объединены одной идеей: отец точно также должен принимать участие в воспитании своих детей, как и мать?
–Да, отец должен принимать активное участие – хотя не совсем также, как мать. То есть у каждого в семье своя роль, и у отца есть определённая роль, и конфликт «отцы и дети» возникает тогда, когда отец поздно вспоминает о том, чем ему необходимо заниматься, чтобы не было конфликта.
Важно заниматься воспитанием как можно раньше. Когда ребёнок уже трёх лет, тут папа должен очень и очень активно включаться, а мама, наоборот, должна отходить. К сожалению, я знаю таких мам, которые до окончания института детей за ручку водят, а потом разводят руками.
Чтобы этого не было, папа тут должен брать в свои руки все воспитание – не конфликтуя с мамой, естественно. Исходим из того, что семья – это место, где люди договариваются, живут в любви и согласии, и если все это правильно выстроено, то мама соглашается.
Любая мама согласится доверить отцу, который адекватный, разумный и способен заниматься с детьми, она спокойно отступит в сторону и будет заниматься другими делами, которые у неё есть.
– Фёдор, кому-то кажется, что это новое веяние: отцы, которые вовлечены в игры, в занятия со своими детьми. А ведь на самом деле такая традиция была – по крайней мере, в казачьей среде мальчика с четырех лет воспитывали только мужчины.
То есть от мамок и нянек он переходил полностью в ведение и воспитание мужчин. Получается, что вы ничего нового не делаете – возрождаете традиции?
– Да. Но сейчас это существует как новый тренд, и очень заметно, как папы начинают активно занимать эту позицию. Согласен, нет ничего нового, это хорошо забытое старое. Но брать то же самое и делать это сегодня уже не актуально, это будет вне временного контекста и неприменимо.
А те принципы – воспитательные или игровые, или те взаимоотношения, ту иерархию мы, конечно, используем, берём из нашей традиционной культуры. Потому что проверенные инструменты работают и не требуют каких-то усилий.
– Скажите, идея активного отцовства была ещё до того, как у вас появился ребёнок, или она родилась вместе с чадом?
– Мой отец (а нас трое детей было, многодетная семья) занимался нами. Это было счастливое время, когда отец с нами играл, помню, как мы там возились. Даже не помню конкретные игры – помню вот это ощущение радости, такой надёжности, и то, что я могу многому научиться от него, и то, что я могу в какой-то момент быть с ним на равных.
Это ощущение я очень хорошо запомнил, поэтому для меня это не что-то такое, что приходилось изучать. Для меня это естественная, нормальная ситуация.
И когда у меня свои дети появились, я стал задумываться, как правильно их воспитывать. Конечно, всё началось с того, что на поверхности – читал психологические книжки.
Меня что-то не устраивало, и я стал копать глубже и дошёл до того, что есть простая традиционная система: простые музыкальные инструменты, игры. Дети маленькие были – этого было достаточно для того, чтобы начать. Сейчас чуть серьёзнее – мы берем ответственность не только за своих детей, а за и других детей. Поэтому теперь более системно подхожу к этому вопросу.
– В чем же секреты действительно правильного отцовского воспитания? Во многих семьях этот вопрос так и не решён.
Ни мама не знает, что просить от отца, какой помощи, и что, собственно говоря, он может дать ребёнку, ни сам отец, который иногда в растерянности, не понимает, как выстраивать взаимоотношения с трёхлетним малышом.
Одно дело с подростком – можно какие-то общие интересы разделить, а что делать с трёхлеткой?
– Ничего нет проще в этом мире, чем игры. Если мы обратимся к котятам и зверятам – что они маленькие делают: играют, они играют в то, что им попадается: травинки – и они играют в травинки; папино ухо – и они играют с папиным ухом.
Когда папе надоедает, когда он считает, что это перебор, он показывает границы: так, с папой сильно кусать ухо не надо, но в то же время может специально затеять какую-то игру. Также и здесь. Значит, что делать с ребёнком? Надо с ним играть. Потому что маленький ребёнок не понимает словесных наставлений.
Вернее, он понимает слова, но взрослый человек проживает это через свой опыт, он понимает гораздо лучше, у него всё записывается на подсознании. Но чтобы маленький ребёнок что-то понял, нужно с ним поиграть. Эта простая естественная форма, доступная каждому, потому что каждый человек в своей жизни хоть немножко, но играл.
– Фёдор, одна из основных проблем во взаимоотношениях отца и детей на самом деле почему-то состоит в препятствиях, которые иногда мамы чинят папам.
Дело в том, что мама вроде бы мечтает, чтобы папа был вовлечен в игру, но сильно контролирует этот процесс: не надо залезать на дерево, купаться в луже, это опасно!
Вот здесь, мне кажется, мужчине очень важно выставить границы и отвоевать право на воспитание ребёнка. Расскажите, как это можно сделать неконфликтно, действительно ли это важно или нет, или лучше уступить?
– Важно понимать, чего мы хотим. Слово «отвоевать» мне не очень нравится. Где война, там есть жертвы, поэтому лучше договариваться. Эти конфликты происходят тогда, когда мама, жена не до конца доверяет мужу.
В такие моменты лучше не тревожить её нежное сердце, а взять ребёнка и пойти с ним на улицу погулять и поиграть, когда мама не видит. То есть я – отец, адекватный человек, я контролирую его высоту залезания по лесенке, могу рядом стоять, страховать его. Конечно, у мамы иногда сердце трепещет: лучше бы дети никуда не залезали!
Мамы некоторые спокойны, а вот бабушки… Помню мою бабушку: когда мы уезжали с ней в деревню, она очень сильно пыталась нас ограничить, чтобы мы никуда не залезали, наверх на дерево не забирались, а при папе – тогда конечно, можно лезть, папа оценит ситуацию, папа, если надо, подстрахует.
Задача любого отца – чтобы ребёнок научился преодолевать трудности, и каждый раз становился чуть лучше, чуть успешней, чуть смелее, чуть ловчей.
Задача отца – научить ребёнка осваивать этот мир, пространство, реализовывать себя. Задача мамы – это оберегать, сохранять, чтобы ничего не случилось, и это естественно.
Почему отец должен активно заниматься воспитанием? Потому что мама оградит, будет опекать, заботиться. И если отец не занимается, то конечно, маме становится страшновато, потому что ребёнок растёт, проявляет больше инициативы, больше воли, ей уже не справиться одной.
А это – естественная потребность человека: изучать, пробовать, тестировать, и, конечно, маленький ребёнок не понимает, где реальные опасности.
Вот поэтому тут нужен отец, чтобы заняться этими вопросами.
Научить ребёнка правильно преодолевать, правильно залезать, правильно падать – это тоже немаловажно.
Есть дети, которые не падают – сейчас мир становится очень безопасным, каски, шлемы, на всех углах заглушки, чтобы ребёнок, не дай Бог, даже если ударится, ничего не почувствовал.
Но я считаю, что это перебор. Если ребёнок маленький, он ходит медленно, он чуть поцарапался, стукнулся – и будет осторожней.
А если кажется ему, что весь мир такой гладкий, безопасный, то у него притупляется чувство опасности, он не развивается в этом направлении.
– Я очень хорошо понимаю Вас и при этом понимаю матерей, которым это теоретически принять легко, а практически очень тяжело, потому что наша материнская задача – это оберегать.
В чём ещё состоит важность отцовского воспитания кроме того, что ребёнок учится преодолевать препятствия в своей жизни, испытания и даже боль правильными, нетравматичными методами? В чём её корень?
– Мужское воспитание стоит на трёх китах. Первый – мы уже поговорили, это игра. Потом это пример как наказ и собственно пример. Начнём с примера, то есть отец, кроме того, что он играет, должен ещё показывать пример для того, чтобы ребёнок мог на что-то ориентироваться.
То есть я только играю, с ребёнком поиграл, и все, и пошёл – тогда я, получается, похож больше на аниматора, а не отца. Если я показываю пример, говорю, комментирую, подсказываю ребёнку, то тогда он видит, какой папа, видит мои действия, видит результаты моих действий, видит, кем он может стать. Тогда он уже хочет кем-то стать.
Кстати, пример можно показывать не только путём конкретных практических действий, но и тем, что папа жизнерадостный и он счастлив.
Если папа приходит измождённый, падает на диван и ничего больше не хочет, в том числе поиграть, то он является анти-примером для ребёнка. То есть это поведение является некоторым тормозом в развитии.
Потому что ребёнок смотрит – он как бы так не думает, но на уровне подсознания сопоставляет: зачем мне становиться взрослым, у которого всё так плохо?
Если он поработал и пришёл, свалился на диван, весь выходной с газетой и щелкает пультом от телевизора – пожалуй, лучше остаться ребёнком, у которого радостное и счастливое детство и всё есть.
Поэтому отец должен быть примером. Он должен показать, что взрослым быть здорово, у него есть свои интересы, у него большие возможности, способности, и есть результаты труда. Но также есть и ответственность, это идёт вместе, рука об руку.
То есть много выбора: с одной стороны, могу это делать, но за этот выбор я отвечаю, несу ответственность, и в этом тоже есть пример. И третье, что мы используем – это наказ.
– Звучит страшно…
– Слово «наказание» пугающее, особенно в современном мире, у всех ассоциация, что берут ребёнка и начинают его пороть. Я другое имею в виду: когда есть какая-то установка и есть время для того, чтобы ребёнок с этим согласился или не согласился.
Я не стою над ним, я говорю: сделай, пожалуйста, так, как тебя прошу, – и могу отойти. Проходит время, и я проверяю, сделано так или нет.
И тут тоже бывает, что некоторые папы считают, что ребёнок должен делать только так, как отец говорит. Но у ребёнка тоже должна быть возможность проверить границы, ослушаться.
Конечно, за этот выбор у него будет соответствующая ответственность. И бывают такие ситуации, когда точно нельзя преступать то, что отец наказал.
А если можно – тогда, соответственно, он узнает, что такое наказание. Но наказание тоже может быть разным. В зависимости от степени провинности.
Наказ – он вместе с ребёнком растёт, и вместе с ним растёт время, на которое я отпускаю ребёнка, чтобы он принял решение: выполнять или не выполнять, ослушаться или подчиниться.
У маленького ребёнка это буквально несколько мгновений – он уже увидел другую игрушку и забыл, и ушёл. Для парня, подростка это может быть целый день. Допустим, я говорю утром: тебе задача на день – сделать уроки, вынести мусор и сходить магазин.
В какое время ты это сделаешь – мне, честно говоря, всё равно, то есть у тебя есть свобода, для этого ты можешь пойти гулять целый день, а потом быстро сделать уроки; можешь наоборот – сделать уроки, сходить в магазин, вынести ведро, а потом играть.
Если ты не можешь это контролировать, тогда я выступаю за тебя контролёром; если ослушаешься – будут какие-то санкции от меня. Это для ребёнка прозрачность, вот в этом – весь отцовский наказ.
– Фёдор, мы сейчас коснулись такой глубокой и очень важной темы, потому что об этом очень много говорят родители, занятые осознанным воспитанием своих детей. Некоторым кажется, что такая форма воспитания провоцирует ребёнка только лишь слушаться. То есть он вырастает послушным.
На самом деле, мне кажется и Вы аргументировали: в действительности наша задача – не воспитать послушного ребёнка, а такого ребёнка, который будет отвечать за свои действия.
То есть сначала, когда ребёнок выполняет то или иное действие, контроль родителя велик. А потом контроль уменьшается, а соответственно, ответственность ребёнка возрастает.
Если мы пускаем всё на самотёк или постоянно контролируем, то часто это приводит к такому неправильному детскому поведению, когда ребёнок действительно, как Вы сказали, не взрослеет.
– Да, согласен, универсального рецепта нет. Для кого-то, наоборот, нужно учиться больше контролировать, кому-то – больше доверять. Естественно, нужно найти золотую середину.
Любой человек по своей природе ленивый. То есть мне неохота контролировать, я за то, чтобы он быстрее научился, я изначально доверяю, но вижу, что он не справляется, не может себя контролировать – приходится мне этим заниматься.
Но я всегда стараюсь своим детям, детям, с которыми мы на выезды ездим, подросткам, всегда объяснять, что я хочу тебе доверять. Ведь мне не хочется контролировать, но если ты не можешь, ты можешь сам мне сказать: я не могу, контролируйте меня.
И сначала контролируем, а потом понимаем, что некоторые дети настолько ленивые, привыкли, что их контролируют, что они не готовы контролировать себя сами. Тогда мы их побуждаем контролировать себя. Здесь, как в любых занятиях, главное постепенность.
Чуть-чуть больше контроль ему делегируем, доверяем. Если сразу резко, то конечно, сложно ему, а если по чуть-чуть – он уже понимает: о, я могу себя контролировать, я могу больше! И тогда у него внутренне разгорается и желание, и воля, и огонь жить и себя контролировать.
Когда у него есть несколько успешных опытов, тогда он почувствует: я могу. А если мы слишком сильно контролируем, у него нет возможности попробовать и получить реальный опыт успеха.
– Вы не один занимаетесь с детьми, у Вас несколько воспитателей. Как Вы их подбираете? Это должен быть добрый человек, отзывчивый, или креативный, творческий, или очень энергичный?
Когда Вы понимаете, что вот это – точно «наш человек» и он понимает всё с полуслова, его не надо натаскивать?
– У меня была идея подбирать людей, когда я подумал, что надо бы этот проект развивать. Подбирать не получается – люди сами приходят, они откликаются на идею. Конечно, они должны отвечать некоторым критериям. Человек должен быть с активной жизненной позицией, должен любить детей.
Все воспитатели у нас – папы, и многие из них многодетные. Должен придерживаться семейных традиционных ценностей: что есть иерархия в семье, естественно. Мы её не выпячиваем, но когда она начинает нарушаться, ребёнок начинает залезать наверх, мы обратно предлагаем ему спуститься вниз.
«Наш человек» должен, кроме твёрдой мужской позиции, иметь доброе сердце. То есть мы, с одной стороны, стараемся делать всё правильно, а с другой стороны – очень мягко.
Ребёнок в идеале не должен ощутить ни малейшей жесткости, ни какой-то грубости. Это должно быть для него естественно, что есть папа, есть воспитатель, есть мужчина, он – авторитет, но от него не исходит угроза – я его не боюсь, я его уважаю.
И человек должен быть творческий. Должен быть способен находить неожиданные творческие решения, уметь работать не по методике – вот алгоритмы, и я их делаю. Это хорошо, когда человек знает, но, как правило, многие методики перестают работать, потому что условия начинают меняться, и область действия не совпадает с областью применимости методики.
Он должен быть способен придумывать игры на ходу. Но на самом деле это нарабатывается. То есть можно этого не уметь, просто иметь желание работать с детьми. Когда мы начинали, у нас был базовый набор игр, который мы где-то посмотрели, обратились в традиционную культуру, взяли их и стали использовать.
Но в реальных условиях мы понимаем, что нужна чистая поляна, а тут у нас льёт дождь, грязь, – соответственно, придётся придумывать новые ходы и чем-то другим заниматься. Поведение и реакции современных детей на игры немножко другие, и это тоже приходится учитывать.
То есть всё время нужно, с одной стороны, иметь стержень, но иметь гибкость и способность адаптироваться, изменяться – и под внешние условия, и под детей, и держать в голове, что цель у нас всё же не заниматься аниматорством, а привести их к росту, к развитию, к совместному творчеству.
Соб. инф.
Комментировать