Часть IX. 1922–1928. Богословско-пастырские учреждения

После своего освобождения отец Николай вновь развернул богословско-просветительскую деятельность. Уже 2 апреля 1924 года Правлением Богословских курсов центрального района он был избран заведующим.

В 1924 и 1925 годы эти курсы действовали уже в несколько более расширенном объеме, охватывая не только 2-е городское благочиние, но и весь центрально-городской район. При этом, все поступающие на курсы должны были обязательно сдать в особой Комиссии Народного Комиссариата Просвещения экзамен по политграмоте (такой же экзамен требовался в эти годы и от поступающих в Богословско-Пастырское училище).

В отчете за 1924/25 учебный год отмечалось, что на курсах Центрального городского района было сорок восемь человек слушателей (двенадцать мужчин и тридцать шесть женщин); на первом годе – двадцать шесть человек и на втором – двадцать два человека, в возрасте от 24 до 54 лет, в основном со среднем образованием. Учебных дней в году – 184, и за этот период было прочитано 363 лекции. Заведование курсами с 1922 года после протоиерея В. А. Акимова перешло к протоиерею К. К. Эльбу, а со 2 апреля/20 марта 1924 года – к протоиерею Н. К. Чукову. На курсах преподавали известные протоиереи: профессор А. В. Петровский читал Священное Писание Ветхого Завета; А. В. Пакляр – Священное Писание Нового Завета; М. В. Митроцкий – догматическое богословие; П. П. Аникиев – пастырское богословие с аскетикой; Н. К. Чуков – патристику; А. А. Казанский – историю русской церкви и, в частности, историю раскола, свящ. В. И. Колчев – церковное пение; Н. В. Чепурин, а также И. Д. Холопов – апологетику, профессор А. А. Дмитриевский – литургику и церковную археологию, профессор И. И. Соколов – общую церковную историю.

К этому времени в стране более или менее установился новый социальный порядок, что на практике означало пересмотр всех аспектов общественного устройства, в том числе и его духовных запросов. Жизнь предъявляла свои требования к каждому явлению. Все подвергалось переоценке в свете новых требований. Каждое явление должно было доказать свою жизнеспособность в указанной и намеченной борьбе. Не обошла стороной эта проблема и духовное образование.

В 1923 году все система богословского образования в Петрограде переживала радикальные изменения. С одной стороны шел натиск государственного атеистического направления, с другой стороны обновленцы пытались закрепиться на своих позициях, а с третьей, традиционные, так называемые «тихоновцы» предпринимали все меры к тому, чтобы сохранить то, что уже было создано и по возможности развиваться дальше.

Если посмотреть на официальные данные по справочнику «Весь Петербург», то складывается довольно туманная и нерадостная картина.

1923. Курсы

Богословские учебные заведения (с. 39)

Петроградский Богословский институт – Троицкая, 3, кв. 55.

И. о. ректора проректор Щербов И. П., секр. проф. Зарин;

Петроградское Богословско-Пастырское училище – Троицкая, 3, кв. 55.

Зав. Щербов И.П.;

Богословские курсы 2-го Благочиннического округа в Петрограде – Екатерингофский, 24.

Зав. свящ. Эльб К. К., секр. Депп Е. С.

1924.

Именной указатель

ЗАРИН Сергей Михайлович, научн. сотр. – Пушкинская, 12;

ЩЕРБОВ Иван Павлович, архив. – Пр. 25 Октября, 163 (то же – 1925).

1924. Общества, не преследующие цели извлечения прибыли

Религиозные

Богословские курсы Центр. Ленингр. района – Екатерингофский, 24 (с. 189);

Ленинградский Богословский институт – ул. Халтурина (б. Миллионная), 31.

Ректор Раевский П. В., секр. проф. Стефанович Д. (С. 190);

Ленинградское Богословско-Пастырское училище – Екатерингофский, 24.

Зав. Пакляр А. В. (С. 190);

<...>

именной указатель

СТЕФАНОВИЧ Дм. Феоф., служ. рел. культа – Красная, 6.

1925. Высшие учебные заведения

Институты

Ленинградский Высший Богословский институт – ул. Халтурина (б. Миллионная), 31, кв. 4.

Ректор Раевский П.В., проректор проф. Титлинов Б.В. (С. 52).

Курсы (в ведении Ленинградпрофобра)

10. Разные

Высшие Богословские курсы – Екатерингофский пр., 24.

Рект. проф. Чуков Н. К., секр. Успенский Н. Д.

<...>

именной указатель

РАЕВСКИЙ Пав. Вас., проф. – Тихвинская, 9.

УСПЕНСКИЙ Никл. Дм. «Богословские курсы» 7-я Советская, 29.

ЧУКОВ Никл. Кирилл., проф., рект. Богосл. Курсов – пр. 25 Окт., 11 (то же – 1926, 1928, 1929 – только проф.)

1927. VII Институты

Ленинградский Высший Богословский институт – ул. Халтурина (б. Миллионная), 31, тел. 50–72.

Ректор проф. Раевский П. В., проректор проф. Титлинов Б. В., проф-ра Боярский А. И., Платонов Н. Ф., Попов М. С., Смирнов К. А., Стефанович Д. Ф., Холопов И. Д. (С. 47).

Курсы

10. Разные

Высшие Богословские курсы – Екатерингофский пр., 24, тел. 482–31.

Ректор, проф. Чуков Н. К., секр. Успенский Н. Д. (С. 55).

1928. VII Институты

Ленинградский Высший Богословский институт – ул. Халтурина (б. Миллионная), 31, кв. 12.

И.о. рект. проф. Титлинов Б.В., проф-ра Боярский А. И., Платонов Н. Ф., Попов М. С.,

Раевский П. В., Смирнов К. А., Холопов И. Д., преп. Запольский Е.И. (С. 69).

Курсы (в ведении Ленинградпрофобра)

Высшие Богословские курсы – Екатерингофский пр., 24, теп. 482–31.

Ректор проф. Чуков Н. К., прорект. Петровский А. В., казн. Эльб К. К., секр. Невоструев С.А. (С. 76).

1929. VII Институты

Ленинградский Высший Богословский институт – ул. Халтурина (б. Миллионная), 31, кв. 12.

И. о. рект. проф. Титлинов Б. В., проф-ра Боярский А. И., Платонов Н. Ф., Попов М. С., Раевский П. В., преп. Запольский Е. И. (С. 48).

Показательна история существования в то время Богословско-Пастырского училища.

В 1923 году после закрытия Богословского института Богословско-Пастырское училище продолжало существовать и вести свою религиозно-просветительскую работу. Несмотря на то, что еще весной 1923 года власти не возражали против существования училища, занятия в нем прекратились во второй половине 1923 года. Однако вскоре для поступления на них также стал требоваться экзамен по политграмоте. Училищу пришлось переехать из Александро-Невской лавры в дом Казанского собора (Казанская, д. 4), а потом в дом Православной Эстонской Церкви (Екатерингофский, 24), где уже ранее находились Благочиннические курсы 2-го городского благочиния.

В 1924 году И. П. Щербов отказался от заведования Богословско-Пастырским училищем, и оно перешло сначала к прот. А. В. Пакляру, а потом к иеромонаху Гурию (Егорову).

С переходом руководства училищем к о. Гурию с ближайшими помощниками – о. Львом (Егоровым) и о. Ф. К. Андреевым – общее настроение и даже направление Богословско-Пастырского училища стало меняться: вместо скромной бесшумной прямой работы по религиозному просвещению, как это было при И. П. Щербове, слушатели Богословско-Пастырского училища стали втягиваться в «церковную политику», проводимую руководством училища. Еще раньше, в 1921 и 1922 годы, «ученые монахи» Лавры почему-то невзлюбили Богословский институт и начали возбуждать против него профессоров б. Духовной академии под флагом «восстановления ученой деятельности Академии». Интрига была сразу раскрыта, истинное, исполненное уважения отношение Богословского института к профессорам академии было вполне доказано, и некрасивая, неумная попытка дискредитации Богословского института и «разделения» ученых сил не удалась. Теперь поводом к «церковному политиканству» для руководителей Богословско-Пастырского училища послужило, во-первых, то обстоятельство, что под одной крышей с училищем находились Богословские курсы 2-го городского благочиния (впоследствии, в 1925 году, преобразованные в Высшие Богословские курсы), в состав работников которого вошли деятели б. Богословского института, а во-вторых, появившееся в 1922 году в Петрограде и довольно сильно развившееся так называемое «обновленческое движение», разделившее верующих на два лагеря – православных и обновленцев; причем Богословско-Пастырское училище, в лице своих руководителей, почему-то вздумало присвоить исключительно себе привилегию «православного», налагая на деятельность Богословских курсов ярлык «колеблющихся», «соглашателей», «красненьких» и т. п. Раздуваемый таким образом антагонизм среди слушателей Богословско-Пастырского училища, кое-как сдерживающийся пока во главе церковного управления Ленинграда стоял епископ Венедикт (Плотников) особенно распустился при его заместителе епископе Григории (Лебедеве), ставшем на сторону руководителей Богословско-Пастырского училища и доходившем до полного игнорирования Высших Богословских курсов и всей их работы. Дело доходило до очень некрасивой агитации в приходах и срыва церковных сборов на Богословские курсы.

Это крайнее нездоровое настроение Богословского Пастырского училища особенно проявилось в 1927 году, в связи с известной «декларацией» митрополита Сергия 29(16) июля 1927 года, при появлении в Ленинграде так называемого «иосифлянского раскола», когда часть слушателей Богословско-Пастырского училища определенно стала на сторону иосифлянства против представителей Патриаршей ориентации, возглавляемой митрополитом Сергием.

О деятельности архимандрита Гурия на Пастырско-Богословских курсах сохранилось особое мнение проф. А. А. Дмитриевского, который 24 сентября 1926 года писал:

«Ценя усердную работу на Пастырских курсах первого времени попечительнейшего отца архимандрита Гурия и его доблестное служение Православной Церкви, я охотно согласился, по желанию Владыки Иннокентия, присоединить и его к числу работников и на Пастырско-Богословских курсах. Не отказывал я в своем согласии и в назначении его помощником Заведующего курсами, хотя мысль эта почему-то из среды студенчества. Но когда о. Гурий неожиданно очутился в роли единственного начальника курсов и в Совете курсов и на самих курсах, вместо полного братского единения и дружной совместной работы, чем жили курсы дотоле под незабвенным отеческим руководством И. П. Щербова и его достойного преемника о. Александра Пакляра.

Работа приняла характер нервно-формальный. На курсах повеял дух не только тревожный, но прямо дезорганизующий, делающий спокойную работу весьма трудной. Среди учащейся молодежи царит также неспокойный дух и стремление обособиться и мыслить себя самостоятельной единицей под кровом гостеприимно приютившего здания для серьезного среднего по духу и целям учебного заведения. Печально, что это неспокойное настроение курсов проникло и далеко за пределы стен зданий в среду духовенства города, дающего средства на их содержание. Печальными последствиями этой тяжелой атмосферы я считаю прискорбный отказ о. Александра от заведования и прекращения чтения лекций на этот год, дай Бог, чтобы это было так, по Священному Писанию Ветхого Завета о. А. В. Петровского. По всем этим данным я имею указать еще нечто нежелательное, проникающее на курсы, я нахожу поручить курсы о. Гурию в данное время, по моему мнению, преждевременно и, пожалуй, рискованно»⁴¹³.

История возникновения и существования Высших Богословских курсов входит, как часть, в общую историю духовно-учебного дела в Ленинграде за послереволюционный период (с 1918 г.). С этого времени известны три духовно-учебных учреждения, с которыми Курсы стоят в непосредственной связи. Это – Богословский институт, закрывшийся в 1923 году, Богословские курсы при церквах 2-го благочиннического Округа, открытые 23 января 1921 года и сменившие их в марте 1924 года Богословские курсы при церквах Центрального района.

Приняв заведование Богословскими курсами о. Николай сразу же озаботился их активной деятельностью Он привлек сюда ученых профессоров Богословского института, пополнил список слушателей курсов фамилиями бывших студентов. Сами курсы приобрели значение учебного заведения не только благочиннического масштаба, а общесоюзного. Если по прежнему своему положению в сети богословских учебных заведений города эти курсы еще составляли низкую ступень, то по своим научным, педагогическим силам и по подготовленности слушателей, из которых многие год или два учились в Богословском институте, они составляли духовную силу в то время, видимо, не меньшую, чем вновь образованный Богословский институт.

Богословские курсы при церквах 2-го Благочиннического округа и такие же курсы при церквах Центрального района, просуществовав при своих организаторах и заведующих – прот. В. А. Акимове, К. К. Эльбе и Н. К. Чукове тяжелые годы, носили характер среднего богословского учебного заведения и оказались стоящими рядом с Пастырским училищем – заведением того же самого типа. Наличие последнего, стремящегося удовлетворить нужды среднего богословского образования, предоставляли достаточное основание как для расширения программы курсов, введением новых дисциплин, так и для углубления преподавания, т. е. для превращения их в курсы высшего типа. 31 мая 1925 года с докладом подобного рода и вошел в Совет Богословских курсов Центрального района их заведующий – прот. Николай Чуков. Совет, на котором, кроме преподавателей, присутствовали представители приходских общин от мирян и духовенства, преосвященные епископы: Венедикт (Плотников), Иннокентий (Тихонов), Григорий (Лебедев), Николай (Клементьев); протоиереи: Акимов, Кедринский, Лебедев, Рыбаков, Эльб, Федотов, священник Зинкевич; миряне: Рукин, Ярцев, Комаров, Мироносицкий, – признал желательным реорганизацию Богословских курсов в высшее богословское учебное заведение. Для достижения этого им была выделена из своей среды Комиссия в составе: преосв. Венедикта, протоиереев – Акимова, Чукова, Кедринского, Петровского, Чепурина, Лебедева, Рыбакова, Эльба, мирян Рукина и Ярцева с поручением выработать «Положение о высших Богословских курсах», обсудить его на Совете курсов Центрального района и разослать для рассмотрения в Приходские Советы. 19 июня 1925 года на заседании Комиссии обсуждался подготовленный к этому времени прот. Чуковым проект «Положения о Высших Богословских курсах», составленный применительно к «Положению о Богословском институте». Принятый Комиссией с некоторыми изменениями, он был одобрен Советом курсов, постановив «возбудить ходатайство пред гражданскою властью об утверждении „Положения“». Последняя в лице Межведомственной Комиссии при Административном Отделе Ленинградского Губисполкома, заслушав «Положение» на заседании от 2 сентября 1925 года вернула его в Правление Курсов с заключением: «по изменении 3 и 5 параграфов и опущении упоминания о вольнослушателях, зарегистрировать». Неправленое, согласно сделанным указаниям, «Положение» 10 сентября было передано в Административный Отдел Ленинградского Губисполкома. 11 сентября оно было зарегистрировано им, а 14 – Исполкомом Центрального городского района.

Получив 2 сентября принципиальное согласие гражданской власти на регистрацию «Положения о Высших Богословских курсах» Комиссия собиралась 7 сентября. Это было и последнее собрание, на котором она наметила учебный план на предстоящий 1925/26 учебный год, т.е. нашла нужным ввести на первом курсе изучение следующих предметов: Св. Писания Ветхого Завета, догматического и нравственного богословия, апологетики, общей церковной истории, истории религий, истории русской религиозной мысли, литургики, трех языков: еврейского, греческого, церковно-славянского с церковным пением, и образовать семинариумы доя практических занятий по Св. Писанию, апологетике и литургике.

Чтение лекций Комиссия предложила поручить: по Св. Писанию Ветхого Завета и еврейскому языку – проф.-прот. А. В. Петровскому, по догматическому богословию – прот. М. В. Митроцкому, нравственному богословию – прот. Лебедеву, Апологетике – прот. И. Д. Андрееву, литургике – проф. А. А. Дмитриевскому, истории русской религиозной мысли – прот. П. П. Аникиеву, греческому, церковно-славянскому языкам и пению – проф. П. П. Мироносицкому. Во-вторых, Комиссия составила приблизительную смету ежемесячных расходов по содержанию курсов – до 325 рублей, из которых 286 руб. – для оплаты 96 часовых лекций по 3 руб. за каждую, а остальные 37 руб. – на освещение и мелочные расходы. Для покрытия расходов Комиссия постановила «просить преосв. Венедикта, епископа Кронштадтского, благословить обратиться к православным церквам Ленинграда и епархии с просьбой производить три раза в год в храмах (желательно 14 сентября, 6 декабря и 25 марта) единовременный сбор на нужды Высших Богословских курсов и помогать им ежемесячным пособием в размере от 7 до 10 руб. В-третьих, для образования состава слушателей Высших Богословских курсов, Комиссия нашла возможным зачислить тех из слушателей курсов при церквах Центрального района, которые подадут соответствующие заявления, и об открытии приема студентов на первый курс сделать объявление в приходских храмах с согласия о. Настоятеля и Приходских Советов.

Считая затем возложенную на Комиссию задачу выполненной и полномочия законченными, ее члены постановили: «поручить Правлению бывших Богословских курсов Центрального района созвать с разрешения гражданской власти собрание Совета Высших Богословских курсов по новому „Положению“ из всех преподавателей и представителей от православных церквей Ленинграда по два от каждой (от причта и Приходского Совета по одному), каковому Совету и предоставить на утверждение предложение Комиссии об учебном плане на 1925–1926 годы, преподавателях, слушателях, и содержании Богословских курсов, предоставив ему дальнейшее разрешение вопросов о выборе должностных лиц и управлении Высшими Богословскими курсами».

Спланированное Комиссией и разрешенное гражданской властью, собрание состоялось 1 сентября 1925 года. На нем присутствовали семьдесят два человека. Согласно с повесткой дня был заслушан доклад о регистрации высших Богословских курсов, то есть постановление Совета курсов Центрального района от 31 мая 1925 года, и выработанное Комиссией «Положение о Высших Богословских курсах в Ленинграде» с ее предложениями. Приняв «Положение» и проект Комиссии об учебном плане на 1925/26 учебный год, собрание утвердило предложенную Комиссией смету, повысив ее до 450 руб. в месяц и для покрытия ее установило трехкратный сбор в храмах в дни Рождества Христова, Недели Православия и Ваий, а также добровольные ежемесячные пожертвования в размере от 5 рублей. Затем, согласно 10 пункту «Положения» о составе Совета курсов, собрание выделило из своей среды для постоянного участия в его заседаниях двенадцать человек, как представителей православных приходов, шесть человек – в качестве постоянных членов и шесть человек – в качестве кандидатов. Избранными от духовенства оказались: протоиереи Чельцов, Акимов, Стрельников, кандидатами: протоиереи Федотов, Заборовский и Пашкевич; от мирян – Маслов, Добродеев и Доронин, кандидатами: Дмитриков, Лукашеня, Копяткевич. Вновь оформленному Совету, с включением в него наставника курсов, собрание предоставило, согласно «Положению», выбор должностных лиц, что состоялось на заседании Совета курсов 24 сентября. На должность ректора был избран прот. Н. К. Чуков. Патриаршим местоблюстителем митрополитом Крутицким Петром он был утвержден в этой должности 20 октября 1925 года. Он состоял ректором курсов до их закрытия в 1928 году в августе 13-го; на должность проректора – прот. А. В. Петровский и казначеем – свмч. прот. К. К. Эльб. На том же заседании Совета было зачислено на курсы сорок шесть человек слушателей и слушательниц. Этим и закончились работы по организации Высших Богословских курсов.

22 октября 1925 года «Положение» о курсах, состав должностных лиц и преподавателей были утверждены Патриаршим Местоблюстителем, митрополитом Крутицким Петром.

Учебный год на курсах начался 29 сентября 1925 года. В течение этого времени на курсы было принято еще тридцать девять человек, так что к концу первого учебного года всех слушателей состояло восемьдесят пять человек: тридцать семь мужчин и сорок восемь женщин; из них четырнадцать человек – с высшим образованием и семьдесят один – со средним. Лиц духовного звания шесть человек: четыре протоиерея, один священник и один диакон. По возрасту слушатели распределялись так: тридцать пять человек – от 18 до 25 лет; двадцать семь – от 25 до 40 и двадцать три – свыше 40 лет.

Продолжавшиеся до июня 1926 года в течение 147 учебных дней занятия студентов свелись к слушанию лекций по предметам 1-го курса, к практическим работам в семинариуме по Священному Писанию Ветхого Завета, апологетике и литургике, написанию сочинений и сдаче зачетов. Практические работы по Священному Писанию состояли в докладах на темы: «Библейское и халдейское сказание о творении мира» (доклад прот. Семенова); «Всемирный потоп по изображению в Библии и вавилонском эпосе» (доклад Токаревой); «Повествование первой и второй глав кн. Бытия о творении мира» (доклад Ленчевского); «Нравственный характер Патриарха Авраама» (доклад Морской); «Грехопадение прародителей» (доклад Егоровой); «Мнимые самопротиворечия Пятикнижия» (доклад Юдина); «Книги пророков Осии и Амоса, как свидетельство знакомства с Пятикнижием пророков IX–VIII веков (доклад Пален). В семинариуме по апологетике студенты знакомились с первоисточниками, с содержанием теории о происхождении религии и, под руководством наставников, занимались их разбором. Практические работы по литургике состояли в изучении по богослужебным книгам состава Всенощного бдения, повседневных служб; служб постовых, литургии Преждеосвященных Даров. Согласно постановлению Совета от 16 октября 1925 года в первое полугодие студенты писали сочинение по Священному Писанию Ветхого Завета на следующие предложенные наставниками и утвержденные Советом темы: «Испытание Патриарха Авраама, как средство укрепления его веры»; «Иаков Богоборец», «Причины и следствия переселения семьи Иакова в Египет». Общее впечатление от сочинений показывает умение студентов излагать последовательно и правильно мысли и давать прямой, в большинстве случаев, правильный ответ на поставленный вопрос. Некоторые учащиеся проявили себя хорошими стилистами и при написании сочинений пользовались литературой предмета – Библейской историей профессора Лопухина и «Теократией праотцев» В. С. Соловьева. На второе полугодие было назначено сочинение по нравственному богословию, но оно требовало специальных пособий, которых в библиотеки курсов не оказалось, поэтому было отменено Советом, и на заседании 5 июля было решено «ограничиться в нынешнем году дня перехода на второй курс лишь одним сочинением».

По постановлению Совета курсов студенты сдавали два зачета: первый в декабре 1925 года, второй в мае-июне 1926 года.

Занятия, проводимые наставниками курсов в этот первый год, сводились к составлению и чтению лекций по утвержденной Советом программе. При этом, в виду совпадений чтений по некоторым отделам в близких дисциплинах была организована Комиссия для точного разграничения учебного материала. При отсутствии печатных пособий и руководств, лекции почти по всем предметам сдавались студентами или в полном виде, или в виде подробных конспектов. Выдерживая характер академических чтений, лекции не оставляли без внимания запросов современности с ее отрицательным отношением к религии и ее источникам. По Священному Писанию Ветхого Завета было прочитано общее введение в книги Священного Писания Ветхого Завета, частное введение в Пятикнижие и его книги с подробным обходом содержания каждой из них и истолкованием выдающихся мест, в том числе мессианских. Преимущественное внимание было обращено на единство Пятикнижия и историчность повествования.

По догматическому богословию, после выяснения учения о Церкви, как о теле Христовом, и признаков истинной Церкви, были прочитаны отделы о Священном Писании и Священном Предании; догмате, как норме вероучения и его истории; о Богопознании; преимуществе христианского вероучения о Едином Троичном в лицах Боге перед политеизмом; о нравственной идее догмата о Троичном Боге; о Боге, как Творце мира; о мире духовном – ангелах; о духовно-телесной природе человека; о происхождении души человека; о Промысле; о сущности греха Адама; последствиях грехопадения; универсальном значении грехопадения прародителей и воплощении Христа; о человеческой природе Христа; об образе соединения естества; тайне страдания Сына Божия.

По нравственному богословию, за выяснением предмета науки в отношении нравственности к религии, нравственного богословия к догматическому и философской этике, были раскрыты положения: о личности и индивидуальности, о свободе воли, о нравственной потребности, нравственном чувстве, законе, чувстве долга, совести, нравственной свободе, добродетели, грехе, нравственном характере, о высшем благе с обзором учений о нем, о вечной жизни, как высшем благе.

Лекции по истории религий дали студентам обзор религий Индии, Персии, культа Митры, религий Вавилона, Финикии и Египта.

Изложение общей истории христианской Церкви, после выяснения состояния еврейства пред пришествием Иисуса Христа, насколько последнее выявилось в фарисействе, саддукействе, ессействе, имело предметом историю христианской церкви до Константина Великого, то есть апостольского периода, эпохи ересей и гонений, – состояние церкви при Константине Великом и его преемниках, – историю 1-го и 2-го Вселенских соборов.

Лекции по литургике, после вводных сведений о науке, ее назначении, методах, трудах по истории богослужения, дали обзор истории Типикона Святогробского и Великой Церкви, завещание Феодора Студита, Церковного устава в России до XV века, историю печатного Типикона и богослужебных книг: Октоиха, Минеи, Псалтири следованной и обычной, служебника, Требника, Часослова, Постной триоди. Из церковных служб была рассмотрена служба Страстной недели и Литургии: Чин проскомидии в его историческом развитии, Литургия оглашенных, Евхаристический канон.

По апологетике после введения в науку, были прочитаны отделы: отношение веры к знанию; религия, ее всеобщность; сущность религии, ее происхождение, относящиеся сюда теории Декарта, Якоби, Канта, Ричля, Джемса, Шиллера – Гете, Толстого; теории – политическая и натуралистическая, психологическая теория Фейербаха и ее доанимистические и тотемические придатки; положительный взгляд на происхождение религии; первичность монотеизма; язычество, как образец исторического регресса; учение апостола Павла о происхождении язычества; доказательства бытия Божия; Бог в отношении к миру по дуализму, деизму и пантеизму; материализм; религиозное учение о творении мира и Промысле; научные гипотезы о происхождении мира; библейские дни творения.

История религиозной мысли была прослежена следующим образом: история религиозной философии и отличие от мысли богословской; ход развития европейской философии; античная философия; философия средних веков; философия новая и новейшая; вывод по отношению к религии; русская религиозная философия, факторы ее создания, периоды; Ломоносов и его отношение к религии; влияние французского просвещения XVIII века, борьба с ним, митрополит Платон Левшин; мистицизм в эпоху Александра I и борьба с ним; православная церковная мистика, митрополит Михаил; архимандрит Паисий Величковский; Добротолюбие, православный традиционализм; митрополит Филарет, как его классический представитель; архиепископ Иннокентий, как богослов-новатор на основе традиционализма, как борец против церковного схоластицизма; епископ Иоанн Смоленский, как теоретик христианской общественности; архимандрит Феодор Бухарев, как самоотверженный борец за идею божественной всеобъемлемости христианства; славянофильство и западничество, Киреевский, Хомяков.

Занятия по языкам состояли в изучении грамматики, чтении, письме и разборе. Специальные научные работы наставников курсов выразились в докладах в кругу сослуживцев на следующие темы: «К вопросу о физическом материале, из которого был создан первый человек», «Проект редакции ответа на вопрос, из какого физического материала Господь сотворил человека», – доклады прот. Чепурина; «Проблема исторического существования Христа»– доклад проф. Андреева; «Как можно узнать несомненный голос православной кафолической Церкви по тому или иному богословскому или жизненно-практическому вопросу» – доклад прот. Аникиева; «Богослужебные книги Православной Церкви, как источник разума Церкви» – доклад проф. Дмитриевского; «Кондаки св. Романа Сладкопевца»; опыт перевода с греческого на церковно-славянский язык мерною речью, согласованной с певческим их исполнением – доклад П. П. Мироносицкого.

Делами курсов ведал Совет в составе ректора, проректора, наставников, представителей от православных общин и от студентов, по их избранию. В течение года он имел 10 заседаний, обсуждающих текущие дала, как хозяйственные, так и учебно-научные. К числу первых относились: выбор членов Правления от преподавателей и приходских общин; распределение по статьям назначенной общим собранием суммы для покрытия расходов; обсуждение докладов казначея о движении сумм; ассигнование сумм на ремонт помещения, на устройство библиотеки. К учебным делам, обсуждаемым Советом, относились: составление инструкции, определяющей круг дел Совета, Правления, должностных лиц и обязанности студентов. Эта инструкция 22 октября 1925 года была утверждена Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Петром и в ней оговаривался прием слушателей, обсуждение программ наставников, тем для сочинений; установление продолжительности учебного года, срока зачетов и подачи сочинений; рассмотрение докладов проректора об активности студентов; суждение о переводе студентов на второй курс и приеме на первый; выработка учебного плана на 1926/27 год.

В результате годичных зачетов Совет курсов из восьмидесяти пяти человек первого курса перевел на второй тридцать девять студентов, семнадцать человек оставил на первом курсе и двадцать девять, как не посещавших лекции, вывел из списка студентов.

В числе изучаемых на втором курсе предметов Совет постановил включить Священное Писание Нового Завета, Каноническое право, историю русской Церкви, христианскую мистику и латинский язык, пригласив для чтения Нового Завета прот. М. П. Чельцова, Канонического права – преосв. Николая (Ярушевича), епископа Петергофского; русской церковной истории – прот. В. М. Верюжского; мистики – прот. П. П. Аникиева и латинского языка – лектора бывшей Петроградской Духовной академии – В. Б. Шкловского. Из них преосв. Николай и прот. Верюжский, первоначально принявшие предложение Совета, впоследствии прислали письменный отказ. Кафедры остались пока незамещенными.

13-й пункт «Инструкций» предоставлял Совету право принимать научные труды на соискание степени кандидата, магистра и доктора богословия. Согласно этому пункту «Инструкций» Советом были приняты представленные с такой целью сочинения следующих лиц: на степень кандидата богословия – секретаря курсов, окончившего Богословский институт Н.Д. Успенского: «Происхождение чина Агрипнии или всенощного бдения и его составные части»; на степень магистра богословия: прот. В. А. Рыбакова: «Св. Иосиф Песнописец и его песнотворческая деятельность»; прот. М. В. Митроцкого: «Христология Кирилла Александрийского (историко-догматическое исследование)»; прот. П. П. Аникиева: «Мистика преп. Симеона, Нового Богослова» (опыт построения теории православной мистики по творениям преп. Симеона)»; прот. Н. В. Чепурина: «Анимистическая теория о происхождении религии и ее доанимистические и тотемистические придатки (опыт философско-антропологического исследования в апологетическом освещении)» и прот. Н. К. Чукова «Мессианские представления иудеев по Таргуму Ионафана, сына Узиелова». Заслушав представленные проф. А. А. Дмитриевским и И. А. Карабиновым отзывы о сочинении Н. Д. Успенского и сдаче им назначенных Советом экзаменов по Св. Писанию Ветхого Завета, догматическому богословию и истории Церкви, Совет удостоил его звания кандидата богословия, в каковом он и был утвержден митрополитом Сергием 10 марта 1926 года. Что касается сочинений остальных, то чтение их и составление отзывов по просьбе Совета взяли на себя следующие лица: сочинения прот. Рыбакова – проф. А. А. Дмитриевский, проф. И. А. Карабинов и проф. П. П. Мироносицкий; сочинение прот. Митроцкого – проф. А. И. Бриллиантов и проф. И. Д. Андреев; сочинение прот. Аникиева – проф. А. А. Бронзов и проф.-свящ. П. Флоренский; сочинение прот. Чукова – проф. И. Г. Троицкий и проф.-прот. А. В. Петровский; и сочинение прот. Чепурина – проф. Д. П. Миртов и проф. И. Д. Андреев.

Экономическими делами курсов заведовало Правление Совета как его исполнительный орган. Движение сумм за первый год было таково: к осени оставалось 1925 года 68 руб. 84 коп.; в течение 1925/26 учебного года поступило от троекратного сбора и пожертвований приходских общин 6 797 руб. 03 коп. Израсходовано за это время (вознаграждение наставникам и администрации, на канцелярию, по дому, на библиотеку, инвентарь и пр.) 5 278 руб. 02 коп.; и к 1 сентября 1926 года оставалось 1 586 руб. 85 коп.

Перед началом нового учебного года, 5 сентября 1926 года состоялось второе по счету Общее Собрание представителей Приходских Общин Ленинграда в количестве 50 человек, не считая должностных лиц и наставников курсов. На нем были выслушаны: доклад ректора курсов прот. Чукова с отчетом по учебной и хозяйственно-финансовой части за истекший 1925/26 учебный год и представленная им смета расходов по содержанию курсов на следующий 1926/27 учебный год в сумме 6 600 руб. Собрание приняло доклад ректора к сведению, экономический отчет по принятому порядку был передан ревизионной комиссии в составе прот. П. А. Кедринского, прот. А. Никольского, П. И. Талова; собрание также утвердило смету, назначив сбор в храмах четыре раза в год (14 сентября, 25 декабря, в Неделю Православия и Ваий или в день Вознесения); избрало в члены Совета от духовенства и мирян: прот. Акимова, прот. Заборовского, прот. Федотова, Добродеева, Маслова и Доронина и шесть кандидатов к ним; выразило благодарность администрации и корпорации курсов за их труда на пользу Церкви и духовного просвещения, а приходскому Совету Русско-Эстонской Церкви – за предоставленное помещение; почтило память одного из учредителей бывшего Богословского института И. П. Щербова.

Второй учебный год начался 6 сентября 1926 года. Новый прием слушателей на второй (четыре человека) и на первый (шестьдесят два человека) курсы, вместе с переведенными и оставшимися, увеличил состав студентов до ста двадцати двух человек на двух курсах (пятьдесят восемь мужчин и пятьдесят четыре женщины). Из них на первом курсе было семьдесят девять человек (сорок четыре мужчины и сорок пять женщин).

Список студентов 1 курса Высших Богословских Курсов

31 мужчина, 45 женщин. 11 – высшее образование, 65 – среднее образование.

от 18–19 лет – 11 человек; от 20–30 лет – 29 человек; от 30–40 лет – 9 человек;

от 40–50 лет – 15 человек; от 50–60 лет – 7 человек;

от 60–70 лет – 5 человек.

На втором курсе сорок три человека (двадцать четыре мужчины и девятнадцать женщин). По образованию семнадцать человек были с высшим образованием и сто пять – со средним. В духовном сане было пятнадцать человек (четыре протоиерея, шесть священников, один иеромонах и четыре диакона, из которых один – архидиакон).

Согласно «Положению о Высших Богословских курсах» Совет постановил ввести в начале второго учебного года дополнительно еще следующие дисциплины: Священное Писание Нового Завета, историю русской Церкви, христианскую мистику и латинский язык, пригласив на эти кафедры: прот. М. П. Чельцова (Новый Завет), проф. П. Г. Васенко (Русская церковная история), прот. П. П. Аникиева (мистика) и В. Б. Шкловского (латинский язык). Таким образом, вместе с прежними наставниками в составе корпорации курсов в эти годы входило 14 человек.

В течение года студентам читались следующие предметы: Священное Писание Ветхого Завета (1 и 2 курсам), Священное Писание Нового Завета (2 курсу), догматическое богословие (1 и 2 курсам), нравственное богословие (1 и 2 курсам), апологетика (1 и 2 курсам), история религии (1 курсу), общая история христианской церкви (1 и 2 курсам), история русской Церкви (2 курсу), литургика (1 и 2 курсам), христианская мистика (2 курсу), церковно-славянский язык (2 курсу), еврейский язык (1 и 2 курсам) и церковное пение (1 и 2 курсам).

Всего учебных дней в году было 156. Занятия закончились 17 июня 1927 года.

Деятельность Совета и Правления курсов

В течение второго учебного года Совет курсов имел двенадцать заседаний, из них одно, 5 сентября 1926 года, пленарное, с участием представителей духовенства и мирян – представителей приходских общин Ленинграда и одно, 25 ноября 1926 года, посвященное слушанию публичной защиты прот. Н. К. Чуковым его магистерской диссертации с присутствием преосвященных: Алексия (Симанского), архиепископа Хутынского; Николая (Ярушевича), епископа Петергофского; Макария (Звездова), епископа Торопецкого и Димитрия (Любимова), епископа Гдовского.

Предметами занятий Совета являлись вопросы: приема и увольнения студентов и перевода их на следующие курсы; рассмотрение учебного плана и представленных наставниками учебных программ и тем для семестровых сочинении; рассмотрения активности студентов; назначение рецензентов для чтения представленных в Совет курсов на соискание ученых степеней диссертаций, заслушание отзывов рецензентов; присуждение ученых степеней; избрание наставников на освободившиеся и вновь открывавшиеся кафедры; обсуждение приходо-расходных смет по содержанию курсов и т. д.

В течение этого учебного года Совет курсов присудил ученые степени: магистра богословия протоиерею Н. К. Чукову за его диссертацию «Мессианские представления иудеев по Таргуму Ионафана, сына Узиелова» и – кандидата богословия трем лицам: окончившим бывший Петроградский Богословский институт свящ. М. И. Смирнову и А. А. Базунову, – первому за сочинение «Духоборцы, очерк секты и разбор ее вероучения» и второму за сочинение «Чин Богоявленского водоосвящения» (Великая агиасма) и студенту четвертого курса бывшей Петроградской Духовной академии свящ. Н. М. Краснопевкову за сочинение «Обзор сочинений первоучителя старообрядчества протопопа Аввакума и их изданий». Все означенные лица были утверждены в соответствующих ученых степенях Высшею Церковною властью. Правление курсов имело в течение года шесть заседаний по вопросам хозяйственно-финансового состояния курсов, приобретения библиотеки и т. п.

Знаменательным событием в жизни о. Николая явилось то, что с 8 апреля 1926 года его приняли в члены комиссии по изучению Карельско-Мурманского края при Русском Географическом обществе, а защита им магистерской диссертации свидетельствовала о его учености и преданности своему призванию.

В речи во время защиты диссертации он сказал:

«Я предстою пред Вами с порядочной сединой и достаточной нагрузкой лет, вся моя служебная деятельность прошла в такой кипучей административно-педагогической и общественной работе, что отдаться специально научным занятиям было очень трудно, хотя это было моей всегдашней мечтой».

Действительно, отец Николай никогда не был бесплодным мечтателем, ни в научной области, ни в общественной.

Еще в дореволюционный период из под его пера вышел целый ряд трудов педагогического характера. Одни только печатные отчеты о деятельности церковно-приходских школ Олонецкой епархии за 11 лет составляют 550 страниц текста.

В это же время были написаны статьи: «Начало христианства в Олонецком крае» (61 с.), «Очерк развития церковных школ в Олонецкой епархии за 25 лет» (40 с.), «Очерк деятельности православного карельского братства в Олонецкой губернии» (62 с.), «Руководство по Закону Божию для школ в местностях с карельским населением» и целый ряд других трудов. В период руководства Петроградским Богословским институтом были составлены «Лекции по христианской педагогике» и «Лекции по церковному учительству» – семьсот с лишком страниц.

В Фомино воскресенье 1927 года состоялось чествование прот. Николая Чукова в связи 30-летием его священнослужения⁴¹⁴.

Занятия наставников курсов

Наставники курсов сосредотачивали свою научную деятельность в течение 1926/27 учебного года на преподавании своих наук, согласно программам, представленным Совету и одобренным впоследствии. В течение этого года ими было пройдено:

– по Священному Писанию Ветхого Завета – учительные и пророческие книги с обзором содержания каждой из них и выяснением основных идей;

– по Священному Писанию Нового Завета – понятия о книгах Священного Писания, апокрифы и списки с них; канон; подлинность и достоверность книг; о Евангелиях вообще и в отдельности; о Евангелиях от Матфея, Марка и Луки; синоптическая проблема; Евангелия от Иоанна и отношение к синоптикам; история общественного служения по Евангелиям;

– по догматическому богословию – об источниках христианского вероучения; догмат как норма вероучения; сущность христианского учения о спасении; необходимость Боговоплощения для спасения; понятие о благодати; Церковь как Тело Христово, связь Церкви земной и небесной в почитании святых, в молитве Церкви за умерших; учение о таинствах;

– по нравственному богословию – о происхождении нравственности; о благодати; основы аскетики; учение о нравственности в католическом и протестантском богословии; независимость христианской морали от буддийской, греко-римской и иудео-языческой;

– по апологетике – апология библейской истории мироздания; апологии христианства (историчность личности Иисуса Христа, значение Его, невозможность создания Его образа путем обычного человеческого творчества; о так называемых «заимствованиях» христианства из естественных религий); апология Церкви;

– по истории религии – курс прошлого года;

– по общей истории христианской Церкви – история монашества, история догматического движения, вселенские соборы, разделение Церкви;

– по истории русской Церкви – об источниках науки, о судьбах русской Церкви в период домонгольский, монгольский и до учреждения патриаршества;

– по литургике – история чинов общественного Богослужения с Литургией Преждеосвященных Даров и таинства Крещения, миропомазания, покаяния, брака и святой агиасмы или Богоявленского водоосвящения;

– по христианской мистике – о сущности мистического восприятия и принципах православно-церковной мистической практики (при свете Библии и по разуму святых отцов, главным образом, преподобного Симеона Нового Богослова);

– по церковно-славянскому языку – греческие элементы в церковно- славянской грамоте; особенности церковно-славянских форм сравнительно с русскими; чтение текстов церковных песнопений с разбором их;

– по греческому языку – чтение, письмо и основные сведения по морфологии; чтение богословских текстов;

– по латинскому языку – чтение с переводом и комментариями западных сказаний о мученичестве; отрывки из De viris illustribus блаженного Иеронима; гимн Фамазия и св. Амвросия Медиоланского;

– по еврейскому языку на первом курсе – изучение грамматики и чтение текста Библии, на втором курсе – перевод второй и третьей книги Исход с грамматическим разбором;

– по церковному пению – научение гласового пения.

В тоже время большинство наставников исполняли научные работы или заседания Совета курсов. Проректор проф.-прот. А. В. Петровский заведовал библиотекой курсов, рецензировал и выступал официальным оппонентом на магистерском коллоквиуме прот. Н. К. Чукова, рецензировал представленное на степень кандидата богословия сочинение А. А. Базунова. Ему же Советом было поручено приготовление актовой речи по годичном собрании 26 сентября/9 октября и рецензирование магистерской диссертации прот. Н. В. Чепурина из-за кончины назначенного рецензента проф. И. Д. Андреева. Проф.-прот. М. П. Чельцов рецензировал кандидатское сочинение свящ. М. И. Смирнова. Проф.-прот. В. Ф. Лебедев рецензировал кандидатское сочинение монахини Дамианы (В. В. Соболевой) на тему «Сотериология св. Кирилла Александрийского». Проф. А. А. Дмитриевский рецензировал кандидатское сочинение А. А. Базунова. Проф. И. Д. Андреев прочитал актовую речь на торжественном заседании Совета 9 октября 1926 года на тему «Христос, как миф, по взгляду современной библейской критики», рецензировал сочинение мон. Дамианы и магистерскую диссертацию прот. Митроцкого. Преподаватель прот. В. А. Прозоров рецензировал кандидатское сочинение свящ. Н. Краснопевкова. Свмч. прот. Г. А. Сербаринов по предложению Совета читал вступительную лекцию «Единство Церкви и церковные разделения».

Прот. В. А. Рыбаков читал вступительную лекцию на тему: «Вопрос об авторстве сочинений Κατά Μάρκελλου и Περι; ἐκκλησιαστική θεολογία, приписываемых Евсевию Кесарийскому в английской литературе». Преподобный А. П. Обновленский читал вступительную лекцию на тему: «Указы императора Алексия Комнена о браке и значение их для Церковного Права византийской и русской Церквей».

Занятия студентов состояли в изучении преподаваемых предметов, в практических работах в семинариумах, в чтении рефератов и написании семестровых сочинений. Семестровые сочинения в этом году писались на первом курсе – по Священному Писанию Ветхого Завета и апологетике; на втором курсе – по Священному Писанию Нового Завета и нравственному богословию. Для семестровых сочинений, с утверждения Совета, наставниками были предложены следующие темы:

– по Священному Писанию Ветхого Завета: 1) «Взгляд пролога книги Иова на страдания праведника»; 2) «Теория мздовоздаяния в изложении друзей Иова»; 3) «Остался ли в своих речах Иов верным рабом Божиим»; 4) «Псаломское учение о правде Божией»; 5) «Давид – прообраз Мессии в своих страданиях»;

– по апологетике – 1) «Значение личности Иисуса Христа в христианской религии по учению Самого Спасителя и святых Апостолов»; 2) «Божественный характер Основателя христианства»; 3) «Историческая реальность чудес Иисуса Христа»; 4) «Пророчества об Иисусе Христе и пророчества Иисуса Христа как доказательства Его божественности»; 5) «Несводимость евангельского образа Спасителя мира к мессианским чаяниям современных Ему иудеев и язычников»; 6) «Психологическая невозможность создания евангельского образа Христа путем обыкновенного человеческого творчества»; 7) «Чем должно быть объяснено некоторое сходство естественных религий с религией христианской»; 8) «Черты сходства и различия между христианством и буддизмом»; 9) «Определяющее значение христианского учения о человеческой личности для последующей цивилизации мира»; 10) «Изложение и разбор взглядов на христианство Гюйо в его книге „Иррелигиозность будущего“»; 11) «Взгляды Дюргейма на начальные формы религиозной мыли в жизни по его книге „Les formes elementaires de la vie religieuse“»; 12) «Христианское учение о должном отношении материальной культуры в апологетическом освещении»;

– по Священному Писанию Нового Завета; 1) «Притчи Христа по Евангелию от Матфея и от Луки»;

– по нравственному богословию: 1) «Существенные черты нравственного идеала в лице Господа Иисуса Христа и подражание Христу»; 2) «Покаяние, как условие нравственно-христианской жизни»; 3) «О добродетели, как о расположении»; 4) «О возрастах добродетели»; 5) «Греховные состояния»; 6) «Страсть чревоугодия (или страсть сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия, гордости) и борьба с нею по аскетическим творениям св. Иоанна Кассиана, преп. Нила Синайского, св. Ефрема Сирина и св. Иоанна Лествичника»; 7) «Спасающая вера»; 8) «Вечная жизнь как вечное благо»; 9) «Нравственность и право».

Кроме того, студенты обоих курсов в семинариумах читали рефераты на темы по указанию наставников:На 1-м курсе по Священному Писанию Ветхого Завета: «Жизнь Моисея» (Иванов Вас.); «Иосиф и его время» (Гундяев Мих.); «Сходство и различия между законами Гаммураби и Моисеевым законодательством» (он же); «Иосиф в Египте» (Вознюк Петр); «Моисей в Египте» (Левитский Сергей); «Явление Аврааму Бога у дуба Мамврийского и Исаак» (Быт.18:26) (Афанасьев Мих.); «Казни египетские» (Саломе Тамара).

По апологетике: «Введение и заключение книги Дюргейма „Les formes elementaires de la vie religieuse“» (Короткова Зинаида); «Воскресение Христово, как величайшее и достовернейшее из чудес» (Альбицкий Дм.); «Философия эволюции по книге Фредерика Хет Тона „Чтение об эволюции“» (Туманов Вит.).

По нравственному богословию: «Истолкование призывания и первых трех прошений молитвы Господней по учению Св. отцов» (Альбицкий Дм.); «Послушание по „Лествице“ св. Иоанна Лествичника» (Туголесов Викт.); «Об истинном смысле страдания» (Туманов Вит.).

На втором курсе доклады были:

По Священному Писанию Ветхого Завета: «Книга Иисуса Навина» (Лавров Н.); «Значение имени Элогим и Ягве», «Жизнь и деятельность пророка Самуила», «Царствование Давида» (Егорова Нат.), «Характер Моисеева законодательства» (Астанин Иннок.).

По Священному Писанию Нового Завета: «О притчах. Разбор притчи о милосердном самарянине» (Егорова Нат.); «Притча о блудном сыне» (Позднякова Нат.); «Толкование 30 евангельских притч» (Пален Агрип.); «Объяснение стихов 6–16 из 1 гл. Евангелия от Иоанна» (Павинская Над.).

По нравственному богословию: «О свободе воли», «О покаянии», (Егорова Нат.); «Испытания Авраама», «Блажени нищие духом» (Позднякова Нат.); «Субъективно-нравственная сторона католического учения о спасении» (Юферов Н.); «Душевное расстройство, произведенное грехом и необходимостью воссоединения с Богом для спасения» (Павинская Над.).

По апологетике: «Библейское повествование о творении мира по Степанову» (Лавров Н.); «Античный идеал в сравнении с христианским» (Егорова Нат.); «Теория Эйнштейна с апологетической точки зрения»; «Об антирелигиозном диспуте Покровского» (Астанин Инок.); «Examen critique des systdmes classiques sur les origins de la pensée», помещенный в журнале «Revue Philosophique de la France et de l’Étranger» 1909 янв.-фев. (Чичерин Бор.); «Бессмертие души» (Павинская Над.).

По догматическому богословию: «О значении церкви в христианском мире» (Позднякова Нат.). Несколько студентов посещали антирелигиозные диспуты и давали на них обстоятельные отчеты, подробно изучая, параллельно с курсом, социальные отделы апологетической дисциплины, занимаясь штудированием или переводом солидных иностранных научных трудов (как Л. Сувака, З. Короткова, Б. Чичерина).

Для своих научных занятий наставники и студенты курсов пользовались созданной на средства курсов и путем пожертвований от частных лиц библиотекой, состоявшей из 1153 книг богословского содержания.

Финансовое состояние курсов в течение 1926/27 учебного года было вполне благоприятное. К оставшимся 1 587 руб. 85 коп. в течение года поступило от четырех церковных сборов 8 430 руб. 27 коп.

Всего израсходовано было 8 241 руб. 67 коп. и на 1 сентября 1927 года в кассе оставалось 1 776 руб. 44 коп. Главный расход был, конечно, на уплату наставникам за чтение лекций и вознаграждение администрации – 5 518 руб. 16 коп.

Третий учебный год

Третий год существования Высших Богословских курсов начался неблагополучно: 28 июня 1927 года скоропостижно скончался профессор И. Д. Андреев, бывший ранее профессором Московской Духовной академии, а затем – Московского и Петроградского университетов по кафедре истории церкви. Авторитетный ученый, до последних дней с юношеским увлечением и полным самоотвержением отдававшийся науке, он вложил прочный камень в дело основания и укрепления научного авторитета новой молодой духовной школы в новых условиях ее существования.

Выбыл из состава преподавателей и прот. М. В. Митроцкий. Таким образом, освободились кафедры истории христианской Церкви, истории религии и догматического богословия. Кроме того, согласно «Положения о Высших Богословских курсах» должны были открыться кафедры по церковному проповедничеству, церковной археологии, пастырскому богословию, сравнительному богословию, каноническому праву и патрологии. Озабочиваясь замещением этих кафедр, Совет курсов часть из них поручил преподавателям из своего же состава, на другие же пригласил новых лиц. Ведение лекций и практических занятий по церковному проповедничеству с научением истинам веры было поручено прот. Н. К. Чукову; по церковной археологии – проф. А. А. Дмитриевскому; по пастырскому богословию – прот. П. П. Аникиеву; на сравнительное богословие были приглашены два преподавателя: прот. Г. А. Сербаринов (история и разбор западных исповеданий) и прот. В. А. Прозоров (история и разбор сектантства и старообрядчества); на патрологию – прот. В. А. Рыбаков и на каноническое право – А. П. Обновленский. Кандидатов на кафедры догматического богословия, история христианской Церкви и истории религий пока не находилось.

Совет курсов продолжал свою обычную работу по приему, увольнению и переводу студентов, рассмотрению учебных программ и тем для семестровых и курсовых сочинений на третий курс, присуждению ученых степеней; обсуждал вопрос об избрании деканов на каждый курс в целях улучшения учебно-воспитательной части; на основании заявления проф. Дмитриевского постановил оставить при курсах кандидата богословия Н. Д. Успенского для научной специализации при кафедре литургики и т. д.

9 октября 1927 года прошло заседание Совета в присутствии Преосвященных Николая, епископа Петергофского, и Макария, епископа Муромского, по случаю годичного акта, где ректор прот. Чуков доложил отчет о курсах за 1926/27 учебный год а проф.-прот. Петровский произнес речь «История патриархального периода в освещении небиблейскими данными».

9 февраля 1926 года прошло собрание Совета с участием представителей двадцати пяти приходов Ленинграда, где ректором курсов был сделан доклад о ходе учебной и хозяйственной части на курсах и доложена смета на 1927/28 годы. Доклад был принят, смета утверждена и избраны представители приходов в Совет: протоиереи Акимов, Заборовский, Федотов и миряне Добродеев, Маслов и Гейданов.

24 мая 1927 года состоялось заседание Совета в присутствии Сергия, епископа Полтавского, и Николая, епископа Петергофского, по случаю защиты прот. В. А. Рыбаковым его диссертации на соискание степени магистра богословия. Ученая степень была присуждена, и он был утвержден в новом ученом звании митрополитом Сергием.

10 ноября 1927 года епископом Петергофским Николаем прот. Н. Чуков был назначен членом Временного Епархиального совета в Ленинграде⁴¹⁵.

7 декабря 1927 года также состоялось заседание Совета в присутствии Преосвященного Николая, епископа Петергофского и Сергия, епископа Детскосельского, по случаю защиты прот. Н. В. Чепуриным его диссертации на степень магистра богословия, каковая и была присуждена ему Советом курсов.

30 декабря 1927 года Высшие Богословские курсы отмечали сорокапятилетие профессорской деятельности Алексея Афанасьевича Дмитриевского. Как это происходило, видно из сохранившегося приглашения:

«Высшие Богословские курсы

в г. Ленинграде.

Екатерингофский проспект, 24.

28 декабря 1927 г. № 522.

Высокоуважаемый Алексей Афанасьевич!

Высшие Богословские курсы желают чествовать Вас по случаю исполнившегося сорокапятилетия Вашей высокополезной профессорской деятельности.

Сообщая об этом, прошу Вас пожаловать к молебну.

Пользуюсь случаем засвидетельствовать Вам свои совершенные почтение и преданность.

Ректор курсов

протоиерей Н. Чуков».

Занятия студентов

Учебный год продолжался с сентября 1927 года по 15 июня 1928 года, после чего проходили зачеты и год закончился 1 июня 1928 года. После перевода, приема, оставления на второй год и увольнения неактивных, всего студентов в течение 1927/28 учебного года было девяносто два человека (пятьдесят семь мужчин и тридцать пять женщин), из них на первом курсе тридцать восемь человек (двадцать семь мужчин и одиннадцать женщин), на втором курсе тридцать четыре студента (шестнадцать мужчин и восемнадцать женщин) и на третьем курсе – двадцать студентов (четырнадцать мужчин и шесть женщин). Духовных лиц было пятнадцать человек.

Занятия студентов по-прежнему состояли в посещении лекций, практических работах и писании сочинений. Ввиду введения Церковного проповедничества, студенты 3-го курса писали очередные проповеди и разбирали образцовые поучения святоотеческие и лучших христианских проповедников. Студенты первых двух курсов писали в семестре по два семестровых сочинения: на 1-м курсе – по литургике и общей церковной истории, на 2-м – по Священному Писанию Ветхого Завета и русской церковной истории. Студенты 3-го курса писали курсовые сочинения, каждый на тему по собственному выбору из предложенных преподавателями и утвержденных Советом, а именно: 1) Готовцев В. Д. (у прот. В.А. Рыбакова): «Дохристианская эсхатология первых 3-х веков»; 2) Лавров Н. А. (у проф. П. Г. Васенко): «Архиепископ Геннадий Новгородский и его борьба с ересью жидовствующих»; 3) прот. Семенов К. В. (у проф. А. А. Дмитриевского): «История чина погребения мирских человек»; 4) Миропольская Е. Д. (у проф.-прот. В.Ф. Лебедева): «Психологические основы монашества»; 5) Свящ. Соколов К. (у прот. П. П. Аникиева): «Учение святителя Димитрия Ростовского о пастырстве»; 6) Егорова Тат. (у проф.-прот. Н. К. Чукова) «Жизнь и проповедническая деятельность св. Кирилла Иерусалимского»; 7) Хохлов П. П. (у проф. П. Г. Васенко) «Значение собора 1551 г. (Стоглав) в русской церкви»; 8) Декенбах Е. Н. (у проф. П. Г. Васенко): «Борьба государства и церковной власти с расколом в первое его время»; 9) Астанин И. П. (у проф. А. А Дмитриевского): «Чин о панагии. Историко-археологический очерк»; 10) Чичерин С. Д. (у прот. Н. В. Чепурина): «Изложение и разбор основных положений учения Эм. Дюркгейма о начале религий»; 11) Пален А. Х. (у прот. В.Ф. Лебедева): «Св. Кирилл Александрийский, как моралист»; 12) Мудролюбов Н. В. (у прот. Н. В. Чепурина): «Бессмертие души»; 13) Романский Г. И. (у проф. П. Г. Васенко): «Митрополит Макарий и его кружок»; 14) Целиков Д. Д. (у проф. П. Г. Васенко): «Иосиф Волоцкий и его деятельность»; 15) Юферов Н. Л. (у проф. П. Г. Васенко): «Один из вождей противониконовского движения – протопоп Аввакум и его судьба».

Нормально и спокойно протекавшая жизнь Высших Богословских курсов с появлением, так называемого, иосифлянского раскола осенью 1927 года была нарушена. Суть проблемы состояла в отношении к опубликованной в 1927 году заместителем местоблюстителя митрополитом Сергием обращения к верующим об отношении к государственной власти. В беседе 18/31 августа 1927 года в Николо-Богоявленском соборе о. Николай разъяснял верующим смысл, цель и значение этого обращения:

«Духовная жизнь каждого из нас совершается в Церкви Христовой. Здесь мы освящаемся, назидаемся, духовно растем и живем. Как и всякий человек имеет не одну только душу, но и тело, так и Церковь – есть учреждение не только духовное, оно есть общество верующих, имеющих, как всякое общество свою организацию. Господь поставил в ней пастырей и учителей для совершений святых, в ней есть особое каноническое устройство, предусмотренное церковными канонами и поместных соборов и св. отец. Кроме того, поскольку Церковь существует в условиях земных, она по необходимости должна стоять в тех или иных отношениях к государству, на территории которого она находится.

До 1917 года, до момента революции в нашем государстве, Церковь русская жила в тесной связи с государством и пользовалась его особенным расположением и покровительством. Со временем революции, с изданием декрета об отделении Церкви от государства, который вышел 28 января 1918 года, Церковь стала в обособленное положение, вполне самостоятельное, без всякого особого покровительства, так как религия была объявлена частным делом каждого, и вся забота о Церкви перенесена с государства на самих верующих. Вследствие этого коренного изменения во внешней жизни нашей Церкви, церковный строй управления, в ней существовавший, должен был ликвидироваться и видоизмениться соответственно своему новому положению в государстве и новому строю самого государства. Постепенно уничтожались епархиальные управления прежнего порядка, оставался во главе один Патриарх и на месте – далеко не везде – епископы. Синод при Патриархе также распался. Кроме применения системы церковного управления здесь имели значение еще и другие причины политического характера.

Вследствие гражданской войны, так называемых, „красных“ и „белых“ многие епископы в местах боевых действий уходили с „белыми“ и, в конце концов, должны были с ними эмигрировать за границу, где они и обосновались в разных странах вместе с русскими эмигрантами, как со своей паствой. Мы все пережили это время и на самих себе знаем, как не сразу, а постепенно менялись наши взгляды вместе с новым строем и как постепенно шло осваивание с ним, у одних – скорее, у других – медленнее, а некоторые, может быть, еще и до сих пор не совсем привыкли к новому строю. Все это понятно. Мысли о случайности власти, – естественные в начале у „белых“ – привычка к прежнему строю, постепенное общение – по необходимости – с элементами, недовольными новым строем, поставленными в тяжелые условия жизни вне отечества, может быть, обездоленных революцией, все это поставило и некоторую часть заграничного духовенства в ложное положение, политические интересы и симпатии у них перевесили над духовными (в ложной идее „спасения Отечества“, по старому рецепту, на старый лад), и они, будучи связаны общей жизнью с эмигрантами, начали и сами проявлять будирующее отношение к советской власти, как устно, так и письменно. Собирались даже „соборы“, на которых вместе с церковными обсуждались и политические вопросы, вроде восстановления монархии и т. п. Все это, конечно, не могло не ухудшать положение Церкви у нас, здесь. Заграничное высшее духовенство в силу зависимости от Патриарха должно было сноситься с ним по делам Церкви, а эти сношения брались здесь гражданской властью, естественно, под подозрение.

Настал 1922 год, а с ним и голод. Произошло изъятие ценностей. Недоразумения при отдаче ценностей в разных церквах были поставлены в связь с заграничным движением против Советской власти: их объяснили как желание на этом вопросе поднять внутреннее восстание против Советской власти. В результате Патриарх был подвержен заключению и многие епископы и часть духовенства. Таким образом, более или менее организованное управление Церковью расстроилось. В это-то время, воспользовавшись отсутствием Патриарха, группа, так называемого, обновленческого духовенства начала обвинять в контрреволюции всех тех, кто не пошел за нею. Это еще более расстроило ряды староцерковного духовенства, и оно осталось совсем без высшей, легальной организации.

В то время, как обновленцы были легальной церковной группой с зарегистрированным управлением, у нас были епископы, но не было управления, или оно совершалось тайно, как нечто недозволенное, преследовавшееся. Такое положение не могло не отразиться гибельно на всем строе нашей церковной жизни. Двадцатки часто помнили только свою зависимость от гражданской власти и забывали свою необходимую связь с церковной, канонической властью епископа, допуская канонически неправильные действия, например, в отношении принтов. Обновленцы, как легализованные, забирали церкви у староцерковников, оставляя массы прихожан и духовенства без храмов. Всякое доказательство управления являлось незаконным и могло вызвать изолирование „управляющих“...

Выходом из положения могла быть только легализация староцерковной группы пред гражданской властью и создание органов управления. Но для этого государственная власть должна удостовериться, что наше объединение не грозит подрывом власти, что оно не контрреволюционно, что мы не с теми, которые злоумышляют против власти.

Митрополит Сергий и обратился к власти с просьбой о легализации староцерковной группы во всей стране и вместе заверил, что мы – староцерковники – вполне лояльны по отношению к Советской власти и отмежевываемся от тех, кто будирует против нее.

Вот в своем послании митрополит Сергий и обращается ко всему духовенству и верующим, извещает о своих заботах относительно легализации и говорит, чтобы, как духовенство, так и верующие были вполне законопослушны к гражданской власти, если хотят мира для Церкви. В этом смысл и цель послания. Таким образом, митрополит Сергий и Священный Синод за всех нас поручили пред властью в нашей лояльности

Если стоять на истинно-евангельской точке зрения, то иного отношения к государственной власти и быть не может: Христос повелел воздавать „кесарево кесареви“, а апостол Павел учил почитать власть и молиться за нее „за тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте“, потому что власть всякая поставлена не случайно, а по воле Божией и имеет целью охранять порядок: „не бо без ума меч носить... зле творящему“ И это он говорил о власти императора Нерона, который тысячами уничтожал христиан. Так, наше дело, дело христиан – молитва. Это – наше единственное орудие. Политика, а тем более борьба с властью – не наше дело. Дело Церкви – дело возрождения души, а не дело строения внешних форм жизни. Как христиане, мы должны быть честными гражданами своего государства и честными исполнением своего долга помогать строительству государства. Кто вовлекает Церковь в политику, тот делает нехристианское дело и губит Церковь.

Отнесемся же со вниманием к этому голосу Первосвятителя нашей Церкви, будем всегда и вполне законопослушны к государственной власти, и мы этим поможем Церкви утвердиться, успокоиться и в мире и тишине служить спасению верующих, служить делу созидания Царствия Божия на земле. Аминь»⁴¹⁶.

Некоторые студенты вместе с частью духовенства, не разделяли позицию своего ректора и начали вести агитацию в пользу раскола. По докладу об этом ректора курсов, прот. Н. К. Чукова Совету, последний 2 февраля 1928 года постановил: «Поставить студентов в известность о сущности движения, начатого отколовшейся от православной церкви частью духовенства;

2) предупредить о недопустимости участия студентов в агитационной деятельности вместе с отколовшимися под угрозой обязательного снятия агитаторов со студенческого списка»;

3) студентам-священнослужителям, служащим вместе с запрещенными, в священнослужении указать на каноническую недопустимость этого и 4) студентов, не считающихся с вышеизложенными указаниями, снять со студенческого списка».

Вследствие этого постановления студенты: 1) Поляков Филофей Петрович, прот., 2) Прозоров Николай Федорович, свящ., 3) Аплонов Сергей Иванович и 4) Рождественский Михаил Васильевич, свящ., были сняты со студенческого списка 2 июля 1928 года. Среди остальных были такие, которые сочувствовали иосифлянскому движению, но дали слово не участвовать в агитации. Однако некоторые из них (Июдин Иван Александрович, Астанин Иннокентий Петрович) не сдержали этого слова, увлеклись движением, занялись агитацией и подверглись репрессиям гражданских властей.

Все это, конечно, не могло не поколебать авторитет Богословских курсов в глазах представителей государственной власти, особенно в связи с деятельностью только что закрытого Богословского Пастырского училища, и в августе 1928 года, по постановлению местной гражданской власти, Высшие Богословские курсы в Ленинграде были закрыты.

Пытаясь спасти положение с подготовкой священнослужителей, о. Николай Чуков предпринял попытку применения упрощенной схемы. Он разработал развернутое предложение, в котором было сказано:

«В настоящий момент Епархия подошла к грани, за которой будет прогрессивно расти нужда в пастырях. В уездах (не в самом Ленинграде) при открывающихся вакантных местах, особенно плохо обеспеченных материально, уже приходится задумываться о кандидатурах. Ясно, что вопрос создания пастырского и священно-служительского резерва – вопрос дня.

Чтобы избежать его одностороннего решения, при котором непоправимо страдало бы дело Святой Церкви, надо теперь же создать резервуар, где под контролем Церкви и Ея руководителей происходило бы воспитание и откуда, следовательно, Церковь могла бы черпать прилив новых своих служителей в полном спокойствии за ниву Христову.

Резервуар пастырства надо создать теперь же из Пастырского Училища, существующего при Русско-Эстонской Церкви. Это училище, как показывает его название, и призывается готовить пастырей.

А потому, надо дать этому училищу более широкую постановку, вдвинуть его в гущу Церковной жизни, привлечь к нему взоры и симпатии верующих, привлечь к нему силы активных участников Церкви, влить в него больше верующей молодежи, готовой посвятить себя служению Церкви. Поставить его задачей не восстановлять тени мертвецов, а созидать церковный и пастырский дух в его стенах, где бы ярче горела вера и изощрялось знание и крепла воля, направляемые к одному: подготовить отвечающих времени делателей на ниву Божию: и пастырей, и рядовых деятелей.

В соответствии с вышеуказанным необходимо Пастырскому училищу при Русско-Эстонской Церкви дать следующие задания:

1. Подготовлять верующих и „добре жительствующих“ священников, вооруженных богословскими знаниями и практическим пастырским знанием.

2. Подготовлять верующих и „добре жительствующих“ дьяконов и псаломщиков, знающих истины веры и практически знающих священно-церковно-служение.

3. Подготовлять благовестников -ниц Слова Божия из мирян, строго церковных, знающих Слово Божие и умеющих нести Его в жизнь свою и чужую.

4. Установить теснейшую связь с церковно-приходской жизнью, чтобы быть и в курсе ее запросов, вдохновляться этой жизнью и реагировать всякими способами на ее нужды.

Для осуществления указанных заданий предложить Пастырскому Училищу принять такое переформирование:

Оставить двухгодичный курс обучения с полугодичными занятиями сверх того, обязательными для кандидатов и священно-церковнослужителей. Пастырские курсы должны быть рассчитаны так, чтобы – первый курс был совершенно самостоятельным курсом предметов для одной группы слушателей, каковые и проходят обучение в один год. Сюда относятся:

1) слушатели, готовящиеся к занятию дьяконских и псаломщических мест и

2) миряне, готовящиеся к благовестничеству. Разумеется, этот курс проходят и кандидаты на священство. Для них это первый курс,

а второй курс – расширяя знания первого, дополняет их специальными пастырскими предметами. Слушателями второго курса состоят кандидаты на пастырство. Могут быть допущены и лица, прошедшие 1 курс и не готовящиеся к пастырству, ради расширения своего богословского образования. Для таковых специально-пастырские предметы 2-го курса не обязательны. Практические занятия обязательны для всех кандидатов на священно-церковнослужительские должности.

В виду краткости учебного времени нагрузка курсов должна быть полной: до 30-ти часов в неделю на каждом курсе.

Предметы первого курса:

1) Христианство и Церковь: историко-догматическо-канонические эскизы: отделы:

1. Возвышение христианства. Сущность христианства.

2. Образование Церкви. Ее начальная история.

3. Природа Церкви.

4. Сжатая история Церкви.

5. Современное положение христианства и Церкви во вселенной.

Два часа в неделю.

2) Священное Писание Ветхого Завета: Отделы:

1. История еврейского народа непосредственно по Библии;

2. Ветхозаветная идеология по тексту учительных, пророческих книг Ветхого Завета с выборками и из других книг его.

Три часа в неделю.

3) Священное Писание Нового Завета. (Только экзегетика). Отделы:

а) Изложение Евангельской и апостольской истории непосредственно по тексту Евангелий и Деяний.

б) Сжатое изложение учения Христа в системе (без текста).

в) Штудирование Евангелий в местах изложения учения Христа с повторным толкованием текста, утверждающим и полнее раскрывающим систематическое изложение (пункт б).

г) Сжатое изложение апостольского учения в системе (без текста).

д) Штудирование посланий (чтение текста) с повторным воспроизведением учения апостолов в раскрытии текста (без системы).

Три часа в неделю.

4) Вероучение христианства. Сводка догматических истин: сводка текстов Священного Писания с церковным раскрытием их.

Один час в неделю.

5) Нравоучение христианства. Сводка нравоучительных истин: сводка текстов Священного Писания с церковным раскрытием их.

Один час в неделю.

6) Апологетика. Отделы:

а) Современное неверие, его причины, природа и т.д.

б) Общие вопросы Апологетики: вера в Бога, необходимость религии.

в) Современная антирелигиозная литература: общее ознакомление с нею и ориентировка в разборе ее.

Три часа в неделю.

7) Современная научная мысль. (Семинарий по Апологетике.)

Ознакомление с достижениями современного знания в областях: философской, естественной, экономической.

Один час в неделю.

8) Христианизация жизни. («Христианский быт»). Отделы:

Устроение личной жизни.

Устроение семейной жизни.

Воспитание и образование детей, подростков, молодежи.

Общественные отношения.

Отношение к церкви и духовенству.

Два часа в неделю.

9) Современная идеология и быт. (Семинарий по «Христианскому быту».) Отделы; Ее обоснование.

Быт горожанина (служащего и рабочего), быт деревни.

Один час в неделю.

10) Современная литература. (Семинарий по «Христианскому быту».) Отделы:

Психология современного героя.

Картина быта.

Один час в неделю.

11) Проповедничество. Отделы:

Искусство красноречия.

Практические занятия.

Два часа в неделю.

12) Методика благовестничества. (Семинарий по «Проповедничеству».) Отделы:

Построение благовестнического материала.

Форма благовестничества.

Методы влияния на ребенка, взрослого, на семью и т.п.

Один час е неделю.

13) Богослужение. Отделы:

Общая часть: Место богослужения, время, принадлежности, звон, постановка богослужения: исполнение обрядов, пение, чтение, освещение храма и т.п., поведение верующих.

Круг общественного богослужения: полунощница, утреня, часы, изобразительные, литургия, вечерня, повечерие и бдение. Все проходится непосредственно по богослужебным книгам.

Объяснение богослужения.

Два часа в неделю.

14) Пение. Отделы:

Теория в размерах умения руководить общим народным хором.

Церковное пение.

Пение духовных стихов

Два часа в неделю.

15) Музыка. Отделы:

Теория.

Фисгармония.

Два часа в неделю.

Предметы второго курса

1) Христианство и Церковь.

Углубление материала первого курса с преимущественным расширением сведений по истории Церкви.

Два часа в неделю.

2) Священное Писание Нового Завета:

Расширение и углубление материала 1-го курса. Метод тот же: Общая схема учения (без текста), потом чтение текста и толкование.

Три часа в неделю.

3) Аскетика.

Система христианского совершенствования по святым отцам.

Два часа в неделю.

4) Апологетика.

Частные вопросы Апологетики: установление возражений против Библии, Евангелий, в частности, отдельных истин нашей веры. Подробный разбор атеистической литературы.

Три часа в неделю.

5) История христианского разномыслия. (Инославие. Иноверие. Сектантство. Раскол).

Точная характеристика с сжатой историей и компактный разбор.

Два часа в неделю.

6) Христианизация жизни. (Быт).

Расширение и углубление материала 1-го курса.

Два часа в неделю.

7) Пастырство и пастырская практика. Отделы:

Теория пастырства; таинство священства, смысл, значение его, подготовка к пастырству, призвание, образ пастыря.

Служение пастыря: жизнь пастыря, внешний вид его, поведение, отношение к приходу: к церковным советам, членам причта, отдельным прихожанам, отправление своих обязанностей при крещении, причащении и пр.

Три часа в неделю.

8) Духовенство.

Семинарий по «Пастырству».

Один час в неделю.

9) Проповедничество.

Собственно духовное красноречие – проповедь.

Практические занятия.

Два часа в неделю.

10) Богослужение.

Круг общественного богослужения – годовой и праздничный – с объяснением особенностей непосредственно по богослужебным книгам.

Частное богослужение: смысл богослужения (например, крещения), значение каждого богослужебного действия и чин богослужения (непосредственно по требнику).

Два часа в неделю.

11) Положение церкви в государстве.

Систематическое изложение всех государственных узаконений, определяющих положение Церкви; структура церковных общин, их взаимоотношения во всецерковном масштабе, церковные двадцатки, распоряжения, определяющие положение духовенства, бывших церковных домов, наделение причта землею, повинности духовенства и проч.

Один час в неделю.

12) Пение.

Два часа в неделю.

13) Музыка.

Теория.

Фисгармония.

Два часа в неделю.

Вместо объяснительной записки:

Приведенный учебный план не есть что-либо строго продуманное и законченное. Это поспешный черновой набросок. Его обработка не только возможна, но и желательна. Вот какие мысли положены в основу плана и их необходимо держаться, как основного стержня, при обработке плана.

Во-первых, в учебном плане, в богословском образовании пастыря, в силу краткости времени подготовки, не должно быть ничего лишнего. Предметы, обобщающие знание, не необходимые пастырю теперешнего времени и являющиеся для момента роскошью, не должны иметь места в учебном плане. От того и сам план выиграет в целостности.

Во-вторых, все предметы плана должны быть спаяны в одно целое и каждый предмет в отдельности должен быть пронизан одной основной мыслью: „христианство – это истина жизни; она осуществляется в Святой Церкви через пастырство“. Вот почему основным предметом плана и поставлен – „Христианство и Церковь“. В нем надо вскрыть и сконцентрировать сущность христианства и Церкви не в форме расплывчатых догматических или метафизических построений, а в сжатом виде, отчетливом до осязания. Большая доля внимания должна быть уделена вскрытию мистической стороны Церкви, и потом эта идея спасения и Церкви и должна быть пропущена через все основные богословские предметы (не подсобные, как, например, проповедничество), кончая „Богослужением“, где на „Требнике“, в раскрытии отдельных самых малых церковных чинов (освящение воды, благословение плодов и прочее), будет утверждаться тезис мысли об истинной жизни только в Церкви и освящении через Нее.

В-третьих, в построении каждого отдельного предмета не должно быть ничего лишнего, что загромождало бы раскрытие от главного: в Священном Писании – никакой исагогики, никаких научных экскурсий в область филологии и точного установления оттенков текста; в проповедничество, Богослужение – никакой истории, кроме необходимейшей; в Догматическом, Нравственном богословии – никакой схоластики. На первое место выдвигается голая, очевидная суть. Аксессуары идут в развитие ее. Так во всех богословиях: Догматическом, Нравственном, Пастырском, Апологетическом.

В-четвертых, построению научных предметов должен быть предан практический жизненный характер. Старые, привычные методы расположения учебного материалы надо оставить. У Священного Писания надо выдвинуть текст. Уменье отчетливо знать его сущность и уменье ориентироваться в тексте; в Богословиях – знание и умение ориентироваться в сущности мысли; в Богослужении – уменье служить; в Пастырстве – уменье вести пастырскую практику и т.д. Понятно, что исходя отсюда преподавание имеет дело с самим текстом изучаемого: в Священном Писании с Библией, в Апологетике – с противоцерковной литературой, в Богослужении – с книгами и т. п.

В-пятых, наполнение предметов (содержание курсов) должно быть современно. Это такая очевидная мысль, что и пояснять ее не требуется, а, с другой стороны, так часто она забывается (особенно при преподавании по проторенным дорожкам и имевшимся учебникам), что не только вспоминать о ней приходится, а и подчеркивать.

При чтении набросанного плана и пояснительной записки к нему могут возникнуть недоумения. Я устраню главные из них.

A) Может появиться сомнение в осуществимости плана ввиду новизны некоторых предметов и новизны в расположении и проработки материала предметов. Бояться новизны – впадать в ошибку. Богословский научный предмет должен отразить церковное творчество своей эпохи и поэтому должен быть подвижен и эластичен. Это не застывший в отчетливой вековой выработке монолит. Пусть лектор в первый год своей разработки предмета не скажет всего и не скажет так, как надо, но и из того, что он скажет „по поводу“, „жизненно“, – будет больше пользы, чем от архаических старых стройных фолиантов.

Б) Может быть возражение против плана со стороны его многопредметности. На это я сказал бы так: надо бояться не многопредметности, а лишнепредметности. Многопредметность при жизненной нужности всех их совсем не будет балластом, раз все предметы пронижет один стержень, что и необходимо сделать.

B) И еще возможно возражение: „не создастся ли скучной повторяемости при однообразной постройке предметов под углом выявления христианской и церковной сущности“. И оно легко устраняется. Повторяемость, когда она углубляет восприятие предметов, не только не вредна, а желательна, как метод внедрения богословского знания, каковые пусть и будут усвоены за год-два с отчетливостью знания „Отче наш“ или „Символа веры“.

Теперь о практических занятиях. Осуществление их желаемо в следующих формах:

Во-первых, в форме приписки Училища к какому-либо храму (в настоящее время наилучшее – к Русско-Эстонской Церкви). В этом храме должно быть образцовое приходское богослужение, и слушатели Училища обязываются участвовать в нем и в качестве совершителей и исполнителей, и в качестве богомольцев. Следовательно, училищный храм должен стать аудиторией слушателя, где бы он рос духовно, церковно воспитывался и образовывался практически, как будущий служитель Церкви.

Во-вторых, в форме командирования в приходские храмы города на будничные и праздничные богослужения в качестве сослужащих, певцов, чтецов, регентов народного хора, проповедников и исполняющих приходские поручения настоятелей. Это необходимо для установления связи с приходской жизнью, чтобы веяние ее воспитывало кандидатов на священство, а участие в приходской работе восполняло его школьную подготовку.

В-третьих, в форме прикомандирования к храмам для временного служения в качестве псаломщиков, диаконов и священников. Причем, посвящение кандидата в ту или иную священную степень должно быть согласовано с поручением им штатного места, а общий срок его практической подготовки в смысле прикомандирования к тому или иному храму должен быть не менее 6-ти месяцев, включая и каникулярные командирования (на Рождество, на Пасху, на летние месяцы).

Успешность научной и практической подготовки кандидатов на священно-церковнослужительские места определяется испытательными комиссиями при Училище, в состав которых входят: члены педагогического персонала Училища, Епископ или представитель, представитель от духовенства Епархии, представитель от приходов Епархии. Эта испытательная комиссия заседает: а) по окончании учебного года; б) по окончании практической подготовки (точные сроки ее установляется особо) и осенью, при приеме в Училище.

Примечания:

1. Испытательным Комиссиям принадлежит также право производства испытаний тех кандидатов на священно-церковнослужителей, кои не проходили Училище и, в особо исключительных случаях, с разрешения Епископа, допускаются к занятию вакантных мест в приходах. В таких случаях испытательная комиссия собирается экстренно и в состав ее входят: члены педагогического персонала школы, представитель от Ленинградского духовенства и представитель Ленинградских приходов. Епископ сохраняет за собой право проверки таких кандидатов и по прохождении ими испытательной комиссии.

2. Лица, окончившие Богословские курсы, если они не проходили Пастырского Училища, подвергаются испытанию наравне с прочими – в предметах, кои они не слушали на курсах и в степени практической подготовки, каковая для них является обязательной.

Воспитательный план Пастырского Училища надо разработать в зависимости от той внешней обстановки, в которой пройдет жизнь Училища.

Директивы, которые необходимо преподать, таковы: Училище должно выпускать верующих убежденных пастырей. Пусть же всё в Пастырском Училище будет рассчитано на достижение этой жизненной цели.

И, в-пятых, подбор педагогического персонала должен строго отвечать задачам Училища. Корпорацию учащих надо пополнять исключительно убежденнейшими церковниками-пастырями. Я сказал бы даже так: пусть лучше в ней будут фанаты веры и преданности Церкви, чем теплохладные умствователи. А человеку скепсиса и неверия под флагом ученого изыскателя и широкого масштаба, человеку с хроманием на оба колена под флагом либерализма – уж совсем не место в училищной корпорации.

Конечно, пастыри-педагоги должны быть безукоризненной репутации. Педагоги – светские, убежденные церковники, доброй жизни, большой эрудиции, весьма желательны.

Далее, корпорация должна быть спаяна одною убежденностью и одною стремительностью. Ни о каком „разнобое“ в направлениях и даже суждениях по основным церковно-богословским вопросам не может быть и речи.

Во-вторых, самое преподавание должно иметь воспитательный уклон. Из содержания наук, как уже сказано выше, выкидываются все схоластические нагромождения, остается простая сущность истин в простом раскрытии их, остается то, что необходимо для пастыря в его жизненной работе и это нужное неизменно окрашивается призывом к самоотверженному пастырству. В результате такого уклона в Училище царит дух преданности Церкви и пастырского горения.

В-третьих, весь школьный обиход строится под углом воспитания церковности, начиная от общих молитв и кончая участием в праздничных и воскресных богослужениях. Для этой же цели широко используется ежегодное обслуживание храма, к которому приписывается Училище, а также выступление учащихся по приходским храмам.

В-четвертых, если бы Училищу удалось оформить общежитие для кандидатов на священно-церковнослужительство, то весь уклад общежития надо пронизать той же задачей – воспитать преданность Церкви и любовь к пастырству. В связи с речью о воспитательных задачах Училища ставится на очередь вопрос о составе слушателей Училища.

Полагаю, что для того, чтобы Училище осуществляло свою задачу, чтобы его учебный и воспитательный планы не оставались только одними хорошими пожеланиями, необходимо серьезно позаботиться о ее наполнении подходящими элементами. Принимая в учет печальный опыт недавнего прошлого, надо совсем отсечь из Училища карьеристический элемент – недоучек, невежественных и часто мало верующих, желающих через школу проскользнуть на приходы.

Кандидатов в Училище, полагаю, надо разбить на две группы. Одна – будущие церковно-священнослужители, другая – будущие благовестники(цы). В первую группу надо принимать со строгой фильтрацией детей священно-церковнослужителей Епархии и лиц светского звания, посланных приходами. Из них надо заполнять во-первых, стипендиатские вакансии (полагаю, их необходимо не менее 10-ти на курсе), потом из них же добирать до комплекта священно-церковнослужителей. <...> Остальные вакансии предоставляются кандидатам на благовестничество.

Установление общего комплекта лиц каждого курса предоставляется Совету Училища.

При приемном отборе лиц на священно-церковнослужительство принимаются во внимание: „добрый нрав“, любовь к Церкви, давнее участие в Богослужении, степень образовательной подготовки, степень развития.

О составе приемной комиссии речь впереди.

Хозяйственный план школы должен быть разработан компетентными лицами по поручению Совета Училища. Наше пожелание, чтобы персонал Училища, когда он возьмет на себя ответственную задачу достойного подготовления пастырей, должен быть вознагражден без скупости.

В начале своей настоящей записки я выразил пожелание, чтобы обновленное Пастырское Училище взяло на себя задачу установления тесного общежития с приходской жизнью, чтобы ему самому вдохновляться этой связью, стоять в курсе церковных запросов и по силам отвечать на таковые.

О необходимом первоначальном минимальном контакте с приходами я уже имел случай упомянуть, когда намечал практические занятия слушателей школы. Говорить о широкой работе Училища в этом направлении считаю пока преждевременным. А основное наше пожелание таково, чтобы Училище стало центральной лабораторией пастырства всей епархии с кабинетами просветительными, проповедническими, собственно пастырство, литургическим, церковной дисциплины и проч. И обросло бы и издательством, и своей аудиторией, и ценной библиотекой. Все это дело будущего.

Будем же молить Пастыреначальника нашего Господа Иисуса Христа, чтобы благословил Он наш, хотя бы, малый первый труд по воспитанию делателей на ниву Его»⁴¹⁷.

Вследствие закрытия Богословского-Пастырского училища весной 1928 года, предполагавшийся оттуда более или менее подготовленный контингент слушателей для Высших Богословских курсов прекратился. Необходимо было создать новую подготовительную для курсов школу, тем более, что лиц, изучавших систематически уроки Закона Божия, становилось все меньше и меньше. Поэтому Совет курсов в мае 1928 года переработал «Положение о Высших Богословских курсах», установив на них два отделения: основное – богословское, с трехлетним сроком обучения и подготовительное – пастырское (вместо Пастырского училища), с двухгодичным курсом. Таким образом, Высшие Богословские курсы превратились из трехлетних в пятилетние. Причиной для такого пересмотра «Положения» послужила и недостаточная подготовка окончивших только среднюю школу к слушанию лекций на Высших Богословских курсах. Целью такой переработки «Положения», помимо указанной необходимой подготовки, являлась также возможность выпуска кандидатов священства для провинции с пониженным курсом – прохождение одного только двухлетнего «Подготовительного отделения».

Соответственно этому основному отличию изменялась и конструкция внутреннего управления Высших Богословских курсов.

Однако, предположение о таком преобразовании не осуществилось, вследствие закрытия курсов в августе 1928 года.

После закрытия Высших Богословских курсов корпорация их во главе с ректором выработала новое «Положение о Православном Богословском институте в Ленинграде», которое через митрополита Сергия было представлено на рассмотрение Высшей государственной власти (ВЦИК) весной 1929 года. Согласие было получено. Однако, по местным условиям реализовать и этот план не удалось. Характеризуя деятельность о. Николая на должности ректора Духовных учебных заведений в 20-х годах XX столетия⁴¹⁸ в то время студент, а впоследствии профессор Ленинградской ДА Н. Д. Успенский вспоминал:

«Наш отец ректор был всегда доступен для студенчества, к нему всегда можно было обратиться с любой нуждой, и не только в стенах Института или Высших Богословских курсов, но и в храмах, где он служил настоятелем (разумею Казанский и Никольский соборы). Не закрыты были для нас, студентов, и двери его квартиры в доме № 9 по Невскому проспекту. Обращающегося с просьбой студента о. ректор всегда выслушивал внимательно и в его ответах и указаниях всегда чувствовалась забота о человеке. Я приведу два случая из своей студенческой жизни, в которых со стороны о. ректора я встретил такое участие, которое, можно сказать без преувеличения, определило мою судьбу и которому я обязан тем, что стал профессором Духовной Академии. В 1920 году я приехал в Петроград с тем, чтобы поступить в Богословский институт. Я обратился к проректору института покойному Ивану Павловичу Щербову. Иван Павлович, узнав, что я семинарист, почему-то отрицательно отнесся к моему поступлению. Он мне сказал, что семинаристы до революции бежали от духовной службы, а после революции, когда им свободно открыты двери всех гражданских ВУЗов, они тем более для Богословского института ненадежный элемент. Когда же я стал его упрашивать, то он назначил мне некий искус: он потребовал от меня сдачи коллоквиума по догматическому богословию, хотя тогда для поступления в институт никаких предварительных экзаменов не требовалось. Через месяц я требуемый коллоквиум сдал. Похвалив меня за знание текстов Священного Писания и выразив удивление, что я подготовился в такой короткий срок к коллоквиуму, Иван Павлович все же не зачислил меня, а назначил мне еще экзамен по греческому языку в объеме Духовной семинарии, который я тоже через небольшой срок выдержал. Иван Павлович и теперь остался доволен моим ответом, однако, в приеме отказал и посоветовал идти в Университет. Единственным выходом, который у меня оставался, это было обратиться к о. ректору, на благоприятный исход чего в душе я не надеялся, так как в Новгородской Духовной семинарии, где я учился, ректор для семинаристов был недоступной персоной и последнее слово фактически принадлежало инспектору. Но утопающий хватается за соломинку – и я отправился в Казанский собор к о. ректору, которого я в лицо не знал. Здесь, когда я вошел, посредине собора стоял священник и давал распоряжения, видимо, членам приходского совета. На него мне указали, как на ректора института. Подойдя под благословение, я кратко изложил ему создавшееся положение о моем поступлении в институт. Как сейчас вижу нахмурившиеся брови отца ректора, его пронзительный взгляд и короткую фразу: „Идите и скажите Ивану Павловичу, что я вас принял в институт“.

Этим определился мой дальнейший путь на поприще богословия. Другой факт связан с первыми шагами моей научной богословской работы. По окончании института я вернулся на церковную работу в провинции. Здесь я писал кандидатское сочинение, в связи с чем периодически приезжал в Ленинград за указаниями проф. Дмитриевского. Это время совпало с открытием Высших Богословских курсов. Я не видел для себя иной связи с новым богословским учебным заведением, как только в представлении в него своего кандидатского сочинения. Но вскоре после открытия Курсов я неожиданно для себя получил уведомление об избрании меня Советом курсов на должность секретаря. Это уведомление было для меня не только неожиданным, но казалось и странным, так как я никогда не исполнял секретарские должности, а тем более в таком органе, как Совет ВУЗа. Страх мой еще более увеличился в Ленинграде, где я по приезде узнал от проф. Дмитриевского, что кроме меня на эту должность баллотировалось два городских отца протоиерея, из коих один был преподавателем курсов. Но этот страх рассеял тот же Алексей Афанасьевич Дмитриевский, который сказал, что моя кандидатура проводилась самим отцом Николаем при поддержке из бывшего Богословского института и что поэтому я не могу отказаться от этой должности. Итак, по воле и заботе обо мне отца ректора я стал секретарем Совета Курсов. Работал я добросовестно, но секретарского опыта у меня не было никакого. Все мои черновики протоколов отец ректор перечитывал и испещрял пометками. Часто я думал, что я малополезный человек для Курсов и для отца ректора. Это мое настроение еще более усиливалось потому, что я по семейным обстоятельствам не мог оставить работу в провинции и фактически на курсах работал одну неделю, а на другую уезжал в провинцию. Отец ректор разрешал мне такое гастрольное секретарство. Ко мне он был, как и в мои студенческие годы, очень внимателен. Порой мне хотелось попросить его освободить меня от секретарства, как малополезного ему работника, но я не решался заговорить об этом, поскольку он проводил мою кандидатуру при наличии других опытных кандидатов. Мои колебания рассеял проф. А. А. Дмитриевский, пояснивший мне, что забота ректора в отношении меня и его снисходительное ко мне отношение имеют ввиду мое дальнейшее научное усовершенствование, в чем я сам убедился, когда по утверждении меня в ученой степени кандидата богословия я был оставлен при кафедре литургики в качестве профессорского стипендиата»⁴¹⁹.

Рисунок 75. Русско-Эстонская церковь св. Исидора Юрьевского (пр. Римского Корсакова, 24), при которой существовало Пастырское училище в 1922–1928 годы

Рисунок 76. Труды митрополита Григория, хранящиеся в библиотеке Санкт-Петербургской Духовной академии