Тысячу лет назад

Великий князь Владимир сказал киевлянам:

«Завтра приходите креститься. А кто не придет, тот мне не друг».

И люди пришли. Вовсе не из страха, потому что никто не мог бы ни в какую воду загнать киевлян против их воли. Они сами, если что, выгоняли князей. И предыдущего князя выгнали, а вместо него позвали Владимира, потому что был им «люб». Они уважали его и верили, как дети верят отцу.

Конечно, ранее Киев уже видел и бабку Владимира, святую равноапостольную Ольгу, и немало других христиан. Несомненно, людям рассказывали о Христовой вере. Не знаем, кто что услышал, но судя по всему, пришли все. В конце концов, кому охота быть недругом великому князю?

Вот так и получилось, что мы живем в стране, где до 1917 года на протяжении тысячи лет все, кроме традиционных иноверцев, обязаны были крестить своих детей. Под страхом уголовного наказания запрещалось менять православие на другую веру. Собственно и регистрацию новорожденных, как и регистрацию браков, вел священник. Если человека не крестили, его как бы и не существовало, и никаких гражданских прав он не имел. А если молодые не венчались, их сожитие считалось незаконным.

Также все обязаны были хоть раз в году, Великим постом, «исполнить свой христианский долг»: исповедаться и причаститься.

Все это достаточно сильно врезалось в сознание народа, и богоборческой власти за 70 лет, как она ни старалась, не удалось все окончательно вытравить.

Но с другой стороны, когда в царской армии после февральской революции отменили обязательную исповедь и причащение Великим постом, то добровольно это совершил... лишь один из сотни. Лишь один из ста крещеных счел для себя необходимым принять участие в главном таинстве христианства!

И сейчас, думаю, никто не станет отрицать, что считающих необходимым креститься в нашей стране несравненно больше, чем сознательно и последовательно живущих христианской жизнью.

Таким образом, на несколько партий крещаемых там, где крестят всех подряд, иногда увидишь одного серьезного молодого человека, или двоих серьезных крестных, держащих младенца, которые и понимают что делается, и наизусть знают что надо бы знать и всем остальным.

И есть у нас приходы, подобные первому из двух описанных, где эти «серьезные» люди концентрируются по преимуществу.

Но что делать подавляющему большинству остальных россиян? Что делать тому, кого из первого прихода «послали» куда подальше, вернее, во второй, соседний приход? Что делать тому, кому на самом деле некогда и кому, действительно, невеста сказала «Если не крестишься, не выйду за тебя замуж?»

Повторяю, слава Богу, что есть и такие, и такие приходы.

Но строго говоря, нельзя все приходы точно разделить на две такие группы. Везде человеку, каким бы он ни был, будет предоставлена возможность сделать все по его силам и по его совести. Сам Бог об этом позаботится.

А если все уподобятся первому, то уж по крайней мере «христианской» нашу страну никак нельзя будет называть, потому что тогда крещеными будут, в лучшем случае, несколько человек из ста.