Слово в неделю о Самарянке

Глагола к Нему жена: Господи, даждь ми cию воду, да ни жажду, ни прихожду семо почерпати. Ин. 4:15

Нашей человеческой природе свойственна жажда телесная и духовная. Жажда телесная требует для своего утоления благ видимых, временных, жажда духовная требует благ невидимых, вечных. Источник первых благ представляет, нам собою мир с необъятным разнообразием своих предметов, источник благ последних есть Бог бесконечный со своими высочайшими дарами. Немалое утешение доставляет нашему чувству обладание благами мира, но несравненно высший жребий и лучшая доля тех, которые открыли для себя наслаждение в благодатном единении с Богом небесным. Сколько возвышается небо над землею, сколько превосходит Бог все сотворенное Им, столько же преимуществует наслаждение духовное пред всеми утешениями мира. Благословенна поэтому и блаженна жажда нашего духа, ищущего себе вод вечных, изливающихся от бессмертного источника – Бога! Благословенна и блаженна жизнь тех, которые, умеряя и сдерживая жажду благ временных и тленных, воспламеняются святым желанием единого на потребу – желанием найти вечное ycпокоение сердца в союзе с Господом Спасителем! Не все однако же сознают и живым образом чувствуют в себе священную жажду духа. Есть люди, которые даже и не подозревают в себе этой жажды, потому что она совершенно подавлена и заглушена низшими и грубейшими требованиями плоти, кроме которых плотоугодники ни о чем более не думают и не заботятся в своей жизни. Не нашим немощным силам действовать на сердца людей и открывать в них жажду бессмертных вод жизни вечной; дело это принадлежит великому Богу и Его вседействующей благодати. Мы только можем содействовать чистому и спасительному стремлению духа, возжаждавшего благ вечных, и по указанию слова Бoжия открывать прямой путь, ведущий к обретению и наследию этих благ.

Бессмертная жажда нашего духа не иным чем может быть утолена, как водами благодати Господа нашего Иисуса Христа. Он есть источник жизни вечной, в Нем радость нашего духа, в нем веселье нашего сердца. Он невидимо и таинственно стоит среди истаивающего от жажды мира человеческого и своим спасительным гласом призывает к себе всех жаждущих жизни: аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет ¹⁷⁷. Не всех зовет к Себе Спаситель, а только жаждущих: аще кто жаждет, говорит Он, да приидет ко Мне. Каким путем да пpиидет? Путем самоотвержения и креста: иже хощет по Mне итти, да отвержется себе, и возьмет крест свой и по Мне грядет ¹⁷⁸. Что значит отвергнуться себя? Значит вооружиться против своих любимых наклонностей и влечений, предмет которых есть временная сладость жизни настоящей, значит возненавидеть и отвергнуть все те требования плоти, которые владеют нашим сердцем и управляют духом. Почему это необходимо? Потому, чтобы очистить себя и сделаться приятелищем высочайших даров божественных. Человек подобен сосуду, в который можно влить что-либо только тогда, когда он ни чем не занят. Если же занят и наполнен, то уже ничего не может принять и вместить в себя. А мы все заняты и проникнуты чувственными влечениями, земными пожеланиями, плотскими страстями. Надобно все это отвергнуть и истребить, чтобы дать место жизни Божией. Cиe-то истребление в себе того, что удаляет нас от Бога и что приковывает к земле и времени, называется самоотвержением.

Великое дело самоотвержения не может совершиться без креста, которого требует Господь от каждого, желающего следовать за Ним: иже хощет по Мне итти, да отвержется ceбе, и возьмет крест свой и по Мне грядет. Что значит взять и понести крест свой? Значит благодушно терпеть все те скорби и болезни, которые неизбежно предстоят душе в тяжкой борьбе с самой собой. Не легко умертвить в себе все чувственное, земное; не легко расторгнуть связь сердца с миром так, чтобы ни чем не увлекаться и не развлекаться. Потребна усиленная и продолжительная брань с собою. Тот путь, которым мы идем к вожделенной свободе духа, во всем сходен с странствием израильтян из Египта в землю обетованную. На этом долгом и утомительном пути все то предстоит нам, что испытали израильтяне по исшествии из Египта. Они должны были перенести бесплодие и дикость пустыни, испытать смертную жажду от палящего зноя, претерпеть угрызение от змей, видеть нападение врагов. И душа, возжелавшая выйти на свободу из Египта мира, первее всего встречается с дикостью и бесплодием своего лишения; сердце тоскует и возвращается своими желаниями назад, рождается палящая жажда благ отвергнутых, недовольное чувство превращается в мучительное ощущение скорбей и болезней, которые терзают душу наподобие ядовитых змей; от усилившейся болезни возникает в душе роптание и является ожесточение сердца. Тут-то нужна твердость духа, чтобы сохранить верность Богу! Здесь то потребна вся сила мужества, чтобы преодолеть тяжкое искушение, чтобы удержаться от ропота и не преогорчить Бога, спасающего нас! Здесь-то требуется вся власть над своими желаниями, чтобы, предавшись им, не воздвигнуть гнева Божия и не подпасть печальной доле людей, приготовивших себе гробы похотений!

Чем подкрепить свои немощные силы в трудном ношении креста своего? Первее всего Сам всесильный Господь приходит к верующей душе, и укрепляет ее своей благодатью. Он посылает ей благие внушения от своего святого закона, осеняет ее, подобно некоторому облаку, покровом Святого Духа, питает ее таинственной и сокровенной манной, отверзает в ней источники слезных вод, которыми изливается мучительная скорбь и умеряется палящая жажда временных наслаждений утверждает в мысли её спасительное древо креста, на котором Он подъял все наши болезни, и который, при воззрении на него живой верою, имеет силу укрощать все душевные скорби, возбуждает в ней своими таинственными прикосновениями сладкое предчувствие блаженства вечного. Душа, верующая в Господа Спасителя, опытно познает на себе силу слов апостола Павла, который сказал: якоже избыточествуют страдания Христова в нас, тако Христом избыточествует и утешение наше ¹⁷⁹.

При содействии благодатной помощи, укрепляющей нас на пути Христовом, мы и со своей стороны имеем средство поддерживать в себе мужество на спасительной стезе к жизни вечной. Средство это состоит в благочестивом размышлении о величии тех благ, к которым стремимся. Блага, ради которых подвизаемся в жизни настоящей, имеют достоинство высочайшее, они далеко превосходят все то, что может дать нам мир. Блага мира временны, конец их есть тление – смерть; блага духовные вечны, они всегдашняя собственность сердца. Блага мира не верны: они не всегда достигаются и самыми усердными искателями; блага духовные несомненны: душа, ищущая их, никогда не будет в лишении, ибо верен Тот, от руки Которого они приемлются; пред Ним не забыта ни одна капля слезная, Ему известны все наши вздохи, Им оценивается каждое наше благое дело, Он с любовью взирает и на самые наши добрые намерения; всякая, принесенная Ему нами жертва, не останется без вознаграждения. Блага мира непостоянны, они подобно катящимся волнам бегут и убегают, приходят и уходят, ласкают вкус и оставляют по себе жажду; блага духовные непреходящие: они никогда не оставляют душу, всегда утешают ее. Блага мира, в каком бы количестве ни приходили к нам, никогда не наполняют сердца так, чтобы в нем не оставалось места для новых и больших желаний; блага духовные вполне для нас достаточны, совершенно успокаивают душу так, что она уже ничего более не желает, остается в полном наслаждении и довольстве. Таковы эти блага по словам самого Иисуса Христа, Который сказал: всяк, пияй от воды сея, вжаждется паки: а иже пиет от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки: но вода, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды, текущия в живот вечный¹⁸⁰. После сего можно ли унывать и безнадежно сокрушаться душе, имеющей в виду столь великие блага? Можно ли не радоваться ей, став на прямой стезе, ведущей к этим благам?

Братья христиане! Не на словах только и не по одному слуху, а по самому опыту и внутреннему ощущению души должна быть известна нам радость о благах небесных и вечных. Как христиане и последователи евангельского учения, мы вступили на путь Христов не по чему-либо другому, как потому, что возжелали блаженства вечного и наперед отказались в душе от непостоянных вод временных наслаждений. Будем же совершать свое спасительное шествие не только с терпением и великодушием, но с весельем духа и благодарением сердца. Возблагодарим Господа, призвавшего нас к наследию лучшей и превосходнейшей части, которая не отнимется от нас. Не допустим, чтобы скорби и печали мира овладевали нашим сердцем. Если же льстивый мир своими обаятельными видами и приманками станет возбуждать и усиливать в нас крушение духа, то скажем ему: пусть он бережет свои радости для тех, которые хотят быть земными, забыв о своем небесном назначении! Пусть ласкает своими утешениями тех, которые отдались в плен ему и не получили от него в награду за это желаемого наслаждения! Не видим ли, не слышим ли, как несчастные рабы мира сокрушаются и скорбят о недостатках и неполноте своих радостей, как часто жалуются на пустоту сердца и бедность духа? Итак, если льстивый мир богат своими утешениями, то зачем он мало утешает тех, которые обрекли себя на служение ему? Зачем допускает их до скорбей и печалей?

Если скорби и печали неизбежны и в самом порабощении миру, то лучше терпеть их на пути Христовом! Прискорбен и тесен путь сей, но кто убегает его тот не достигнет земли обетованной, не увидит её красот, не насладится её радостями. Призванные благодатью Божией на спасительный путь небесного царствия, будем молить Господа, чтобы Он заключил в нас палящую жажду тленных благ этой жизни, чтобы дал нам благодать не возвращаться на оставленные нами кладенцы временных сладостей, чтобы отверз в наших сердцах потоки животворных вод Святого Духа. Господи! даждь ми cию воду, да ни жажду, ни прихожду семо почерпати! Аминь.