Из русских святителей XIX века

Митрополит Московский Платон (Лёвшин); занимал Московскую кафедру с 1787 по 1812 г.

Митрополит Московский Филарет (Дроздов); занимал Московскую кафедру с 1826 по 1867 г.

Епископ Феофан (Говоров), затворник Вышенский; занимал Владимирскую кафедру с 1863 по 1866 г.

«Человек, как вольный законопреступник, остается подверженным всей тяжести ГНЕВА Божия.

Посему ничего ему не остается, как ожидать Божия гнева: ибо что беззакониями заслужить может человек, как токмо, чтобы правосуднейший Бог отверг его от Своего милосердия? – и за сим следуют все несчастия.

Не должно отсюда заключать, чтобы Бог не имел сожаления и милосердия к бедности человеческой; но опять не можно принять и того, чтобы человек сам через себя мог быть достоин милосердия, – разве бы только захотели думать, что в Боге правды нет или что в Нем милосердие слепое, что праведника и беззаконника Он почитает за одно, – что о Божестве и помыслить страшно!

...Проклят всяк человек, иже не пребудет во всех словесех закона (Втор.27:26)» ¹⁵¹⁹.

«Божии определения все суть предвечны; между коими знатнейшее есть о воплощении Сына Божия и об очищении грехов наших смертию Его: глаголем премудрость Божию, в тайне сокровенную, юже предустави Бог ПРЕЖДЕ ВЕК в славу нашу (1Кор.2:7). И для того же в Апокалипсисе Спаситель называется АГНЕЦ, закланный прежде сложения мира (Откр.13:8)».

«Никого не оставалось для спасения, кроме Самого Бога. Так вот же в сокровеннейшем, – и даже ангельскими мыслями не испытуемом, – СОВЕТЕ СВЯТЕЙШИЯ ТРОИЦЫ определяется, дабы Сам Сын на Себя воспринял августейшую (царскую, державную) сию должность, чтобы быть Избавителем человеческого рода. Мир никогда не может ожидать великолепнейшего, удивительнейшего и милосерднейшего Божьего действия, как есть ПОСОЛЬСТВО Сына Божия на землю».

«ЛЮБОВЬ и милосердие Божие ко всякой твари, по превосходству же (особенно) к человеку, есть большее, нежели сколько мысль наша понять может. Как же бы такая, всяк ум превосходящая, благость могла стерпеть погибнуть человеку, превосходнейшей то есть твари, которая, по намерению Божию, создана для вечного благополучия?

Да опять же (также) ПРАВДА Божия, будучи в Нем не меньше действительна, как и милосердие, нимало не могла быть нарушена».

«Христос, – Священник, ЖЕРТВОЮ СМЕРТИ Своея ЗА нас УМИЛОСТИВЛЯЮЩИЙ Бога, – спасает нас».

«Христос, на кресте вися, произнес одно последнее, таинствами исполненное, слово:

СОВЕРШИШАСЯ (Ин.19:30); а чрез сие дал знать, что окончились все ветхозаветные жертвы, тайны, обряды, пророчества; да и сам закон получил конец: кончина бо закона Христос (Рим.10:4)».

«Господь наш благоволил умереть смертию крестною, – в чем святой Павел находит великую тайну. Повешенных на крестах закон велел почитать ЗА ПРОКЛЯТЫХ (Втор.21:23). Мы за свои грехи подлежали сему проклятию.

А как Бог Аврааму обещал подать Свое благословение всем верующим народам, то Сын Божий, распятый на Кресте, принял сие НА СЕБЯ ПРОКЛЯТИЕ; а ЧРЕЗ ТО ЗАСЛУЖИЛ нам Авраамово благословение, – как то богомудрствует апостол: Христос ны искупил от клятвы законныя, быв по нас клятва, писано бо есть: проклят всяк висяй на древе, – да в языцех благословение Авраамле будет о Христе Иисусе (Гал.3:13–14)».

«Страшит нас ПРАВОСУДИЕ Божие. Но под каким щитом от ярости его скроемся? – подлинно, слабая мысль наша способу к тому не изобретает. Но премудрость Божия не оскудевает: множество грехов наших против нас вопиет; но несть грех, побеждающ благоутробие Божие. – Выводит нас Евангелие из сего затруднения: оно представляет дражайшие ЗАСЛУГИ Единородного Сына Божия, Спасителя нашего, которыми УДОВЛЕТВОРИЛ Он ПРАВДЕ Божией за наши грехи; оно проповедует пролиянную на КРЕСТЕ Искупителеву кровь, которою погашен ГНЕВ нелицеприятного Судии. Ищет правосудие Божие на нас наших грехов, но оные пренесены на Ходатая нашего; ищет оно их в Ходатае, перенесены они на Крест и пригвождены к нему. Мы слышали, каким Божественный Ходатай наш ОДОБРЯЕТ НАС УТЕШЕНИЕМ...

Сие рассуждение показывает: сколь высока и любезна есть евангельская вера. Чтобы отвесть от душевного расслабления, – она учит, что мы сами чрез себя достойны ГНЕВА Божия; чтобы не ввергнуть в отчаяние, – проповедует МИР С БОГОМ, чрез Христа исходатайственный.

Итак, ужасало нас Божие правосудие; но успокоили бесценные Христовы заслуги».

«Симеон, в толикой глубокой старости, мог прийти в церковь, принять Христа Господня на свои руки, принести Его,

яко ЖЕРТВУ Святейшую ВЫШНЕМУ» [597] ЦЕЛЬ: ВОЗРОЖДЕНИЕ ДУХОМ БОЖИИМ («РАБОТА»)

«Все Божие премудрое намерение и преблагое промышление клонится к тому, дабы ВОЗРОДИТЬ и ОСВЯТИТЬ дух. Сие и свойственнее Духу Божию, дабы, – как во всех тварях, так наипаче в человеке, – всю БЛАГОДАТНУЮ РАБОТУ Свою обратить на дух» [652].

(Так и я проповедую в Духов день: начинается «работа» Святого Духа над миром.)

Это слово на Рождество Христово «говорено в Троице-Сергиевой лавре в 1805 году», то есть когда митрополиту Платону было 68 лет.

«Ведет Он (Бог) нас к блаженству вечному, чтобы с Ним царствовать вкупе и быть обоженными, – быть как бы другими богами, обладающими небом и землею. Мог бы Он дать нам сию превосходную честь и славу – по единому Своему МИЛОСЕРДОМУ изволению. Но что ж было бы тогда? Мы всё то получили бы ТУНЕ, по единой благости Его; а сами по себе должны были бы почитаться ничего не заслужившими. Вся честь была бы и слава единому Богу, а нам – ничто: хвалились бы только милостию Божиею, а своим – ничем.

Премудрый и преснисходительный Бог соблаговолил, так сказать, Свою честь разделить с нами: определил подвиг, чтобы мы сражались с миром, плотию и диаволом; и, победив их с помощью Его, получили бы награду и увенчание, яко бы уже не по единой только милости Его, но и за свои заслуги и мужественные подвиги. А чрез сие и МИЛОСТЬ Его прославилась бы, да и сохранено было бы ПРАВОСУДИЕ».

УМИЛОСТИВЛЯЮЩАЯ нам Бога и спасающая верующих в Божественного Ходатая сего».

«Объявлено выше НЕОДНОКРАТНО, что ПРАВДА Божия, отвращающаяся грешника, не могла никаким образом нарушена быть и что со стороны нашей не было столько сил, дабы УДОВЛЕТВОРИТЬ СТРОГОСТИ сего Божия Суда.

Пoелику, притом, и то известно, что жертвы ветхозаветные, состоящие в приношении животных, нимало не были действительны к УМИЛОСТИВЛЕНИЮ Бога, – то все сие НА СЕБЯ ПРИНЯЛ и совершил Сын Божий, ХОДАТАЙ наш. Страдания Его, пролитие крови и бесчестную смерть Бог так принял, как бы то страдал сам грешник; и сие наказание неповинного Спасителя ВМЕНЕНО нам, неиспытанными судьбами Божиими, ВМЕСТО той вечной казни, которую мы заслужили.

Так о том рассуждает святой Павел: любы Божия обдержит нас суждших сие: яко аще един за всех умре, то убо вси умроша... Не ведевшего бо греха по нас грех сотвори (то есть: предал смерти, яко грешника. – М. Платон), да мы будем правда Божия о Нем (то есть: оправданы, прощены. 2Кор.5:14,21); и: Той язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша; наказание мира нашего – на Нем, язвою Его мы исцелехом (Ис.53:5).

Смерть убо Христова есть истинная ЖЕРТВА!

Жертва, понеже Христос на крестном жертвеннике принес Самого [Себя], будучи, яко агнец незлобивый, ЗАКЛАН ПРАВОСУДИЕМ БОЖИИМ и сожжен ОГНЕМ ЛЮБВИ, которым пылал к спасению человеческому; а чрез то – сколь приятное Богу Отцу было всесожжение, столь странное зрелище.

Была же сия жертва – истинная, ибо прочие жертвы суть токмо сени и проображения сей; и едина она могла ДОВОЛЬСТВОВАТЬ Божий суд,

ЗАСЛУЖИТЬ нам Его милосердие, очистить грехи и ВОЗВРАТИТЬ нам первое блаженство, – как то свидетельствует Божие слово:

Христос же пришед Архиерей грядущих благ, большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, сиречь не сея твари, ни кровию козлею ниже телчею, но СВОЕЮ КРОВИЮ, вниде единою во святая, ВЕЧНОЕ ИСКУПЛЕНИЕ обретый. Аще бо кровь козляя и телчая и пепел юнчий кропящий оскверненныя (люди) освящает к плотстей чистоте: кольни паче Кровь Христова, Иже Духом Святым Себе принесе непорочна (непорочного) Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, во еже служити нам Богу живу и истинну (Евр.9:11–14).

В сей-то тайне весьма ясно открылись сии величайшие Божии свойства: милосердие, правда и премудрость.

МИЛОСЕРДИЕ, которое столь велико, что Сын Божий Единородный, Единосущный Отцу, ЗА НАС, Божиих противников, предан на смерть; может ли быть большее милосердие?

ПРАВДА, столь святая и ненарушимая, что не оставила без УДОВЛЕТВОРЕНИЯ СОВЕРШЕННЕЙШЕГО вину нашу.

ПРЕМУДРОСТЬ, которая изобрела столь удивительный способ, чтобы, не нарушив правду, излить на нас весь источник благости...

И мы, с Павлом, ни о чем так хвалиться не должны, как о КРЕСТЕ Господа нашего Иисуса Христа (ср.: Гал.6:14)».

«Плод сей СМЕРТИ есть все то, что мы ожидать можем от Божией благости: Иже убо Сына Своего не пощаде, но за нас всех предал есть Его, како убо не и с Ним вся нам дарствует? (Рим.8:32). И так, понеже смерть Христова обязывает (человекообразное выражение. – М. В.) Небесного Отца, дабы верующих в Сына Его удостаивать всякого милосердия и любви; так как и самих верующих одолжает (побуждает) она же быть пред Богом всегда благодарными и Ему всевозможным образом угождать, – то в сем взаимном обстоятельстве состоит Новый Завет, который основан на Христовой Крови, как пишет Матфей: сия есть Кровь Моя Нового Завета.

...Но чтобы сия сила благодати Его в нас действительно была, – надобна ВЕРА; то есть должно, дабы мы Иисуса Христа сердечно признали за своего Спасителя и несомнительно самих себя уверили бы, что ЧРЕЗ НЕГО ЕДИНОГО можем мы быть достойными милосердия Божия».

«Не может быть сходно (согласовано) с ВЕЛИЧЕСТВОМ Божества, чтобы правосудие Его переменялось на милосердие – через жертвы животных (см.: Евр.10:4)».

«Силою священства сего (Христова) принесенная за нас ЖЕРТВА ЕСТЬ ТОЛИКОЙ СИЛЫ И ДЕЙСТВИЯ, что все грехи РАДИ ЗАСЛУГ ОНЫЯ (жертвы), заглаждаются от Небесного Отца, ежели токмо верою мы прилагаем ее к себе».

Такие же мысли выражены и в народных катехизических поучениях м. Платона, которые называются: «Катехизис, или первоначальное наставление в христианском законе». (805– 968 стр.) Перечислю некоторые страницы.

807 стр. («О звании Ходатаевом»). Здесь сказано: «Под именем страдания разумеется целое Христово во плоти умаление... Но из страданий Его наипервейшие были мучения душевные, в которых Он чувствовал ГНЕВ БОЖИЙ против всех грехов человеческих, а наипаче при конце Своей жизни».

810 стр. «Он шел на смерть, то есть чтобы, как Архиерею, принести Себя в ЖЕРТВУ, УМИЛОСТИВИТЕЛЬНУЮ Богу. Христос прежде оной, по должности («посольству») архиерейской творил молитву за людей, за которых Себя приносил».

810 стр. «Для чего бы на Кресте Христос возопил, яко оставлен есть от Бога?

...Он попущен от Бога проходить те лютые мучения, которые Он, повинуясь воле Его [Отца], претерпевал за спасение наше. Боже Мой, Боже Мой! Вскую Мя ecи оставил? (Мф.27, 46)».

821 стр. «Какая была движущая вина (причина), чтобы Бог предал на толикие мучения Сына Своего?

ОТВЕЧАЮ. Любовь к роду человеческому: тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть (Ин.3:16); милосердие к падшим во грех и смерть: по милости Своей спасе нас (Тит.3:3)».

822 стр. (Почему нужно было быть на Кресте?)

«Для того, что ПРАВДЕ и истине Божией никаким образом невозможно было удовлетворить, как только смертию Сына Божия: да смертию упразднит державу смерти (Евр.2:14)».

И так далее, и так далее.

Его «Катехизис» – был переведен на латинский, греческий, французский, немецкий, английский, голландский, грузинский, армянский... и другие [языки].

И возражений не было, – что это «юридическая» теория.

Митрополит Филарет был из лучших учеников митрополита Платона.

Он в своем «Катехизисе» повторяет мысли своего учителя. И митрополит Макарий повторяет в сущности «Катехизис» митрополита Платона.

Митрополит ВЕНИАМИН.

5 октября 1954 г.

г. Ростов-на-Дону

И исповедуемо велия есть благочестия тайна: Бог явися во плоти... (1Тим.3:16)

Благоговейно ¹⁵²⁰ вспоминаем и торжествуем мы ныне тот единственный во временах день, то великое мгновение, когда велия благочестия тайна: БОГ ВО ПЛОТИ, не в слове только, но в силе Вышнего, принесена архангелом Гавриилом на землю, скрыта в чистом сердце и в присно-девственной утробе Преблагословенныя Марии, запечатлена смиренным Ее молчанием. После сия ТАЙНА, СОКРОВЕННАЯ ОТ ВЕК И ОТ РОДОВ (Кол.1:26), превратилась во всемирную славу: но тем не менее и теперь еще остается тайною. Велия есть благочестия тайна: Бог явися во плоти.

Чем более непостижимою видим тайну, тем более находим ее достойною непостижимого Бога, тем более благоговеем, тем более славим Бога, тем более просвещаемся Его славою и блаженствуем. Ведение и слава не противоречат и не завидуют тайне: и тайна до бесконечности умножает славу и свет.

Как приемлет дивную тайну Бога во плоти, – земля, для которой, собственно, сия тайна и изобретена, и употреблена, и сокрыта, и открыта, и низведена, и вознесена, и предана позору, и прославлена?

Воистину благодатна и благословенна в женах единственная Пресвятая Дева, Которая представила Себя достойным хранилищем пришедшей с небес тайне... Которая, быв возводима в превыспренний сан Богоматери, не попустила Своему помыслу, ниже на один волос, подняться из глубины смирения; Которая умела обнять бесконечное Слово Божие столь малым словом человеческим: СЕ, РАБА ГОСПОДНЯ, БУДИ МНЕ ПО ГЛАГОЛУ ТВОЕМУ (Лк.1:38)...

А мир?

Он не хотел было принять спасительной для него тайны Божией: по слуху о ней, он восстал было в тревоге, чтобы подавить ее, чтобы затмить ее лжами, запутать вымыслами, покрыть презрением и клеветами, чтобы преградить ей путь мечом, залить ее кровию ее свидетелей, погребсти в их могилах, сжечь в огне, потопить в воде, истребить всеми возможными способами истребления.

Не удалось! Вопреки усилиям мира, тайна Бога во плоти превратилась... во всемирную славу. Но и теперь сколько еще людей, которые или не познали сей тайны, или, познав, не приняли! И что еще прискорбнее: даже между теми, которые получили оную по наследству от отцев и праотцев, или остаются, или вновь являются такие, которые не знают, что делать с сею непонятною тайною; спрашивают то с любопытством – почему для спасения человеческого рода употреблено столь необычайное средство – воплощение Божества; то с сомнением – неужели без сего невозможно спасение человека. А где любопытство, там еще нет чистого ведения; где сомнение, там еще нет полной веры.

Тайна гонит от себя прочь любопытство по тому самому, что есть тайна. Она призывает к себе ВЕРУ; впрочем, не возбраняет ей мимоходом пользоваться пособием скромного размышления, для снятия с ее пути претыканий, которые бросает на него сомнение.

...Человек не может прийти к Богу сам собою, без особенного, чрезвычайного низведения к нему силы Божией; без такого посредства, которым бы расстояние между Богом и человеком было наполнено, разделение уничтожено, общение, ничем не пресекаемое, восстановлено; без посредства, которое бы с совершенным единством касалось обеих разделенных сторон – Бога и человека.

И такое посредство есть Богочеловек.

ТАКО ВОЗЛЮБИ БОГ МИР, ЯКО И СЫНА СВОЕГО ЕДИНОРОДНОГО ДАЛ ЕСТЬ, ДА ВСЯК ВЕРУЯЙ В ОНЬ НЕ ПОГИБНЕТ, НО ИМАТЬ ЖИВОТ ВЕЧНЫЙ (Ин.3:16).

Бог не может делать ничего излишнего и ненадобного: ибо сие было бы несообразно с Его премудростию. Итак, если Бог дал Единородного Сына Своего миру, то, видно, сие было нужно. Для чего? Для того, как сказует Сам Сын Божий, ДА ВСЯК ВЕРУЯЙ ВОНЬ НЕ ПОГИБНЕТ, НО ИМАТЬ ЖИВОТ ВЕЧНЫЙ.

Неужели иначе погиб бы мир и не имел бы живота вечного? Видно, так. Почему? Чтобы сделать сие, по возможности, понятным, взойдем мыслию к началу тварей. В Книге Премудрости написано: Бог смерти не сотвори (Прем.1:13). Сию строчку из Книги Премудрости Божественной без затруднения может переписать в свою книгу всякая премудрость человеческая, если она не совсем лишена понятия о Боге Творце всесовершенном. Бог есть чисто жизненное начало. Тварь, как тварь, подвержена переменам: но ее перемены, в творении и под управлением всесовершенного Творца, могут быть устроены в порядке, к совершенству...

Откуда же беспорядок, безобразие, нечистота, страдание, разрушение, тление – словом, смерть. Мне кажется, что и естественное рассуждение не найдет на сие сказать ничего другого, как то, что говорит откровенное Богом учение: грех в мир вниде, и грехом смерть (Рим.3:12). Грех, как отлучение от Бога, есть, вместе, ОТЧУЖДЕНИЕ ОТ ЖИЗНИ БОЖИЯ (Еф.4:18), и, следственно, раньше или позже, – смерть: для существа телесного, разрушимого, – временная, а для духовного, неразрушимого, – вечная, потому что, кроме Бога, нет и никогда не будет другого источника жизни.

Таким образом, грех и смерть ручаются в мире друг за друга, что они тут. Видишь ли владычествующий в мире грех – ты можешь сказать: мир находится на пути смерти. Видишь ли в нем смерть – ты также можешь сказать: мир, видно, согрешил и идет к погибели.

Кто не так слеп, чтобы не видеть в мире владычества ни того, ни другого, ни греха, ни смерти, тот может понять, сколь нужно было миру избавление от погибели, дарование вновь вечной жизни. И для сей-то потребности Бог СЫНА СВОЕГО ЕДИНОРОДНОГО ДАЛ ЕСТЬ.

Смерть и погибель приходят на человека и как естественное следствие удаления от Бога, и, вместе, как действие правосудия Божия над грехом. Посему для спасения человека нужно, во-первых, удовлетворить правосудию Божию потому, что никакое свойство Божества не может лишено быть свойственного ему действия; и потому, что объявление безусловного прощения или ненаказанности стоящего уже на пути греха человека всего легче повело бы далее по сему пути и, следственно, не ко спасению, а к погибели; во-вторых, вновь ввести в человечество жизнь Божию, которая бы воцарившуюся в нем смерть победила и уничтожила.

Требования трудные и естественно [силой естества] невозможные! УДОВЛЕТВОРИТЬ ПРАВОСУДИЮ Божию значит предать грешника вечной смерти: за сим совершенно исчезает для него возможность вечной жизни.

Как же приблизить жизнь Всесвятого Бога к человеку грешнику? Столь резкая противоположность сближаемых крайностей более угрожает истреблением недостойной твари, как сена от огня, нежели обнадеживает спасением.

Что же творит Бог чудес? Он вводит Свою Ипостасную жизнь, Своего Единородного Сына, в малую, избранную долю человеческого естества, – долгим, сокровенным действием судеб Его приготовленную, от заразительной примеси греха предохраненную, – соединяет Божество и человечество в единую Ипостась Богочеловека; низводит облеченное человечеством Божество в состояния человеческие, кроме греха, – даже в немощи, в страдания, в смерть.

И что же? Правосудие Божие всесовершенно удовлетворено, потому что в лице Богочеловека человечество понесло присужденную себе смерть, и понесло вполне, так как и мгновение смерти Богочеловека, по присутствию вечного Божества, равняется вечности; НА УДОВЛЕТВОРЕНИИ ПРАВОСУДИЮ ОСНОВАНО ПРАВО ИСКУПИТЕЛЯ ПРОСТИТЬ КАЮЩЕГОСЯ ГРЕШНИКА, без пагубной надежды ненаказанности для некающегося; и в то же время жизнь Божия, нисшедшая в глубину человеческой смерти, но смертию по своему естеству не одержимая, из глубины смерти сияет во всё умершее грехом человечество и вносит вечную жизнь во все души, которые ей открывают себя верою, а не отражают ее от себя неверием и ожесточением. ТАКО ВОЗЛЮБИ БОГ МИР.

Лучший и действительно спасительный подвиг [порыв] разума человеческого к совершенству и блаженству человечества может состоять только в том, чтобы... приблизиться к ВЕЛИЕЙ БЛАГОЧЕСТИЯ ТАЙНЕ, положить к ее стопам свое оружие и свой венец; и предать себя в благородный плен, в свободное послушание вере в БОГА, ЯВЛЬШЕГОСЯ ВО ПЛОТИ.

Христиане, чада веры, наследники откровения, хранители тайны Божией! Благословим Бога тайн и откровений. Прославим Богочеловека, Начальника и Совершителя веры. Сохраним тайну Божию, толико снисходительно нам вверенную. Помыслим также при сем, что неприлично было бы хранить тайну благочестия в душе при жизни нечистой. Должно хранить святое и Божественное сокровище в ковчеге от злата чиста, – ТАИНСТВО ВЕРЫ В ЧИСТОЙ СОВЕСТИ.

Аминь.

Теперь я спишу целиком воззрения об Искуплении нашего русского богослова и подвижника епископа Феофана, Затворника Вышенского.

Мы, конечно, отлично знаем, что епископ Феофан – исключительный знаток святоотеческой литературы и именно восточной, православной. Его перевод Добротолюбия (I–V томов), его Толкования на все Послания апостола Павла, для которых он пользовался особенно святым Иоанном Златоустом и прочими, совершенно ясно говорят об этом знакомстве.

А потому обвинять его в зависимости от западного мировоззрения (в вопросе о «юридической теории» Искупления) невозможно. А тем более что он сам прожил всю жизнь свою в глубоком религиозном ОПЫТЕ, таким образом проверяя и осуществляя жизнью «теорию». И его святая жизнь служит убедительным доказательством правильности (в основе во всяком случае) его воззрений.

Примечание: Правда, епископ Феофан любил творения святого епископа Тихона Воронежского и знал святого Димитрия Ростовского; но отсюда нельзя еще делать вывода, что оттуда и заимствовал «юридическую теорию» Искупления (хотя эти два святых находились «в зависимости» от западных носителей). Наоборот, нужно утверждать, что если епископ Феофан, такой знаток святоотеческой литературы, ссылается на них, то, значит, их воззрения совпадали с восточными святыми отцами. Не говорю уже о том, что авторитет их святости придает авторитет и их воззрениям, касающимся притом существеннейшего пункта веры, а не частностей.

Мне, – как это ни странно, – удалось получить его книгу «Начертание христианского нравоучения» (М., 1895), где на первых же страницах излагается учение об Искуплении как основа всей жизни, или христианской нравственности (как догматическая предпосылка). Уже это, собственно, дивно, промыслительно, потому что за границей крайне трудно найти его книги.

А что еще важнее, что здесь, вот именно в этой лишь книге, собрано существенное изложение его воззрений об Искуплении. В других – все эти отдельные мысли рассеяны по частям, мимоходом, а здесь они изложены полно и систематично. Вывезена же эта книга кадетским корпусом из Иерусалима! Тоже знаменательно.

Перепишу все это целиком, потому что эту книгу трудно найти за границей. А кроме того, может быть, со временем придется еще и отпечатать ее отдельной брошюрой ввиду цельности изложения предмета.

Епископ Феофан задается целью дать «общий обзор», «где разные правила... были бы изложены в порядке... и в возможной полноте». [5] ¹⁵²¹

А иначе люди путают истину с самоизмышлением. Еще святой Василий Великий говорил: «всякий САМОВЛАСТНО СВОИ мысли и положения выдавал за истинное правило». [6]

«Жизнь христианина характеризуется верою, потому и нравоучение христианское должно быть охарактеризовано вероучением. Как в жизни... так и в учении вероучение и нравоучение не должны терять друг друга из виду. Вероучение вдавалось в ненужные отступления и утонченности, когда не держалось нравственных целей, а нравоучение принимало не должные направления, когда не освещалось вероучением». [6–7]

P.S. Это очень важная и, конечно, верная мысль. Но добавлю: ложные догматические предпосылки (вероучения) поведут и к очень вредным и ложным нравственным выводам практическим, – по всем линиям; или, наоборот, ложное понимание нравственных основ вызывает пожелание оправдать их таковыми же предпосылками вероучительного характера.

Эту мысль я сейчас не развиваю, но она мне известна. И я ее представляю себе очень ясно и конкретно (на фактах опыта). Потому-то святые отцы к «грехам мысли» (ересям) относились несравненно более сурово, чем к грехам личным (то есть падениям).

Когда нужно будет, я эту мысль могу раскрыть детальнее. Она, конечно, не нова в богословии. Ее знали и святые отцы, и новые наши русские богословы, как духовные, так и светские (так называемый «прагматический смысл догматов»).

В частности, неверный взгляд на Искупление необходимо ведет, – и, наоборот, вызывается тем же, – к разнообразным ложным выводам: и в психике, и в жизни религиозной. Например: надежда правильная на Искупителя – и одобряет, и умиряет, и побуждает, и смиряет, и радует...

«Чрезмерное» понимание Искупления приведет (или вызывается) к «безделью» или внешним делам... и так далее и так далее.

Епископ Феофан сам говорит: «Кроме слова Божия и согласного учения святых отцов Церкви, должно руководствоваться особенно аскетическими писаниями, житиями святых и церковными песнопениями». [7]

Таковы вводные сведения.

II. Сущность воззрений Епископа Феофана

«КОРЕНЬ

христианской жизни – В ВОПЛОЩЕННОМ ДОМОСТРОИТЕЛЬСТВЕ. Без сего домостроительства христианство, жизнь христианская и спасение – немыслимы. Оно предначертано от века, а в действие вошло в свое ему время, в лице Единого от Пресвятой Троицы, нас ради, человеков, и нашего ради спасения сшедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечшегося Христа Господа. От Него пошли христианская жизнь и спасение, и Им устроено и подается все потребное для сего. Все сие и есть воплощенное домостроительство.

В сущности, оно есть восстановление падшего: прииде бо Сын Человеческий взыскати и спасти погибшего (Мф.18:11). Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но иматъ живот вечный (Ин.3:16). И вот чего ради Слово плоть быстъ (Ин.1:14)». [9–10]

От человека требуется – ВЕРА.

«Как основа христианству, сему спасительному Божественному учреждению, положена воплощением Бога Слова, так основа жизни христианской полагается верою в сие воплощение и причастием силы Его. Веруяй в Сына имать живот вечный (Ин.3:36), и: иже веру имет... спасен будет (Мк. 16:16).

Вера в силу воплощенного домостроительства есть дар Божий (Еф.2:8)». [10]

«Но побуждение к взысканию ее (веры то есть) и к дорожению взысканною порождается разумным убеждением, что ИНОГО СПАСЕНИЯ НЕТ, как через него (то есть домостроительство). Этим-то убеждением и должно быть начато начертание христианского нравоучения, как руководства к христианской жизни, ведущей ко спасению». [10]

«При сем ведать дается, что возведение к убеждению в необходимости воплощения для спасения нашего не будет введением в постижение сей тайны. Что Бог явися во плоти, выну [всегда] пребудет велию благочестия тайною (1Тим.3:10).

К убеждению в необходимости воплощения Бога для нашего спасения возводимся не постижением сей тайны, а РАЗУМНЫМ УСМОТРЕНИЕМ того, что условия нашего спасения НЕ МОГЛИ БЫТЬ никем выполнены, как Богом воплощенным». [10–11]

P.S. Я полагаю (это нужно раскрыть), что даже и в последнем пункте, а не только в первом, наши думы будут лишь приблизительными, лишь попытками немного объяснить тайну Искупления, в которую даже и АНГЕЛЫ ЛИШЬ ЖЕЛАЮТ ПРОНИКНУТЬ (по слову апостола Петра – 1Пет.1:12). «Истинное познание Господа совершается в тайне духа и, можно сказать, не столько понимается, сколько чувствуется; на то нет ни слов, ни изображений. Только оно беспредельно сладостно, как уверяет апостол (см.: Фил.3:8)». [371]

«Мы пали чрез грехопадение прародительское и попали в неисходную пагубу. Спасение наше должно состоять в избавлении нас от сей пагубы.

Пагуба наша состоит в двух злах: во-первых, в прогневании Бога нарушением воли Его, в потере Его благоволения и в подвергнутой себя клятве законной;

во-вторых, в повреждении и расстройстве своего естества грехом, или в потере истинной жизни и вкушении смерти.

Почему для спасения нашего потребны: во-первых, умилостивление Бога, снятие с нас клятвы законной и возвращение нам Божия благоволения;

во-вторых, в оживотворении нас, умерщвленных грехом, или даровании нам новой жизни.

Если неумилостивленным к нам пребудет Бог, мы не может получить от Него никакой милости; если не получим милости, благодати не сподобимся; если благодати не сподобимся, новой жизни возыметь не возможем. – И то, и другое необходимо: и снятие клятвы, и обновление нашего естества. Ибо, если б мы и получили каким-либо образом прощение и помилование, но остались необновленными, никакой от того не получили бы пользы, потому что без обновления мы непрестанно пребывали бы в греховном настроении и непрестанно источали бы из себя грехи, а чрез грехи снова подвергались бы осуждению и немилости, или все оставались бы в том же пагубном состоянии.

То и другое необходимо; но ни тому, ни другому нельзя состояться без воплощения Бога». [11]

P.S. Как мы видим из этого конспекта, воззрения епископа Феофана совершенно совпадают и с Иоанном Дамаскиным, и с Златоустом, и с другими святыми отцами...

Для снятия вины греха и клятвы требуется полное УДОВЛЕТВОРЕНИЕ правды Божией, оскорбленной грехом, или полное оправдание.

Полное же оправдание, или полное удовлетворение правды Божией, состоит не в принесении только УМИЛОСТИВИТЕЛЬНОЙ ЖЕРТВЫ ЗА ГРЕХ, но и в ОБОГАЩЕНИИ МИЛУЕМОГО ДЕЛАМИ ПРАВДЫ (курсив епископа Феофана), чтоб ими наполнить время жизни, проведенное в грехе и по помиловании остающееся пустым. Ибо закон правды Божией требует, чтоб жизнь человека не от грехов только была свободна, но и была наполнена делами правды, как сие показал Господь в притче о талантах, где раб, зарывший талант в землю, осуждается не за употребление таланта на зло, а за ничего-нес делание на него.

Но – довлеющую [достаточную]

ЖЕРТВУ ЗА ГРЕХ

мог принести только Богочеловек, или Бог воплотившийся.

Будем ли внимать чувствам грешника, стоящего пред Богом с ясным сознанием Божией правды и своей грешности, или созерцать Бога, Который желал бы помиловать сего грешника, – в том и другом случае увидим некое средостение, преграждающее путь нисхождению помилования от Бога на грешника и восхождению надежды на помилование от лица грешника к Престолу милосердия Божия. Господь не милует неправедно или когда оскорблена Его правда и неудовлетворена. Истинность и правосудие Божие требуют, чтоб неправый нес присужденную за неправду кару: иначе МИЛУЮЩАЯ ЛЮБОВЬ будет ПОБЛАЖАЮЩЕЮ СНИСХОДИТЕЛЬНОСТЬЮ.

В душе грешника чувство правды Божией обыкновенно сильнее чувства милосердия Божия. Потому, когда приступает он к Богу, то сие чувство не только делает его безответным пред Ним, но подавляет совершенною безнадежностью. Следовательно, для сближения грешника с Богом и Бога с грешником необходимо разорить такое средостение...» [12–13]

Это совершенно все ясно... Но как сделать это? – Для этого «необходимо, чтоб между Богом и человеком восстало иное некое посредство, которое от очей правды Божией скрывало бы грех человека, а от очей грешника – правду Божию, посредство, ради Которого Бог видел бы грешника обезвиненным и достойным помилования пред лицом самой правды, а человек воззревал бы на Бога, как на умилостивленного и готового миловать грешника.

Необходима ЖЕРТВА УМИЛОСТИВЛЕНИЯ, которая, удовлетворяя правде Божией и умиротворяя душу грешника, примиряла бы Бога с человеком и человека с Богом». [13]

«Какая же это жертва? В чем она? И как может явиться о такою безмерною силою умилостивления?

ЖЕРТВА сия есть СМЕРТЬ – и СМЕРТЬ ЧЕЛОВЕКА (курсив епископа Феофана). Она в начале определена правдою Божиею в казнь за грех; ее предлагает Богу и кающийся грешник, вопия: возьми жизнь, только помилуй и спаси! – хотя тут же чувствует, что его смерть не сильна спасти его.

Чья же будет это смерть?

1) Очевидно, что такою умилостивительною жертвою не может быть смерть моя, другого, третьего и вообще кого-либо из рода человеческого: ибо и моя, и другого, и третьего, и всякого вообще из людей смерть есть кара за грех, – и ничего умилостивляющего не представляет. К тому же мы – люди – все без изъятия имеем нужду сами в сей жертве, и ею, еще живые, ищем помилования и оправдания, и, чтоб улучить спасение, еще живые должны быть ради ее оправданы и помилованы. Потому умилостивительною жертвою за грех может быть смерть только такого человека, который был бы изъят из круга людей, не переставая быть человеком. А это как возможно? – Не иначе, как если Он не будет принадлежать себе, не будет особое самостоятельное лицо, как всякий другой человек в среде людей, но принадлежать другому, высшему существу, которое восприяло бы его в свою личность, ипостасно соединилось с ним, или вочеловечилось, и умерло его смертью. Это была бы смерть человеческая, никому из круга людей не принадлежащая». [13–14]

Но как вина одного приемлется другим?

«Страданиями Господа совершено спасение, и каждый человек спастись может не иначе, как усвоением их себе. Как же их усвоить? – Своими страданиями. Наши страдания суть точка соприкосновения к страданиям Христовым, или месте привития их». [376]

Усвоение чужой заслуги праведности

«2) Если же смерть умилостивляющею и оправдывающею жертвою не может быть смерть моя, другого, третьего и вообще кого-либо из людей, а между тем условием помилования и оправдания все же пребывает смерть человеческая, то и я, и другой, и третий, и вообще всякий человек не можем быть помилованы и оправданы иначе, КАК ЧРЕЗ УСВОЕНИЕ СЕБЕ ЧЬЕЙ-ЛИБО ЧУЖОЙ СМЕРТИ. А в таком случае она сама в том другом, умирающем человечески, от коего заимствуется, не должна быть следствием вины или как-либо причастна ей: иначе за нее нельзя будет оправдать других. Потому опять она, будучи человеческою смертию, не должна принадлежать человеческому лицу, так как всякая, принадлежащая человеку смерть есть наказание, – а принадлежать другому лицу, которое было бы свято совершеннейшею святостию. То есть умилостивляющая и оправдывающая смерть человеческая возможна не иначе, как если какое святейшее существо, восприяв человека в свою личность, умрет им, чтобы таким образом, изъяв смерть человека из-под закона виновности, сообщить ей возможность быть усвояемою другим». [14–15]

P.S. Читая все это, видим:

а) что воззрения епископа Феофана совершенно повторяют обычные догматикам идеи об Искуплении; то же самое у митрополита Макария и у других. Но нам важен не столько метод доказательства, сколько самый факт признания епископом Феофаном этих идей (так называемой «юридической теории»);

б) что же касается метода раскрытия, то пока мне кажется, что все же он придает своим «доказательствам» большую степень убедительности, чем они имеют на самом деле: и то, что требуется доказать, он (будто) этим самым доказывает... Но это требует более внимательной проработки.

Мне видится, что и в этом вопросе ТАЙН больше, чем кажется богословствующему разуму. И по-видимому, епископ Феофан в раскрытии вопроса подвержен влиянию своего времени, когда богословие стояло еще на точке зрения, будто все можно «доказать».

А доказывать можно лишь по аналогии с известным, то есть – от человеческих переживаний.

Ныне мы видим яснее границы и методы религиозного философствования (или богословия), не отказываясь, впрочем, от некоторых вспомогательных услуг «разума»... Но он должен знать меру. У епископа Феофана сначала было указано на тайну, а теперь очень решительно все «доказывается»; «если» – «то», «необходимо», «должно быть» и так далее. Это – терминология «знающего», а не «тайно-воспринимающего». – Это наброски мыслей. Продолжим, однако, далее.

«3) Далее, если помилование и оправдание человека возможны только чрез усвоение ему ЧУЖОЙ НЕВИННОЙ СМЕРТИ, – лица же, имеющие нужду в помиловании и оправдании, суть вообще все люди, живущие, жившие и имеющие жить, весь род человеческий во всех временах и местах, – то для их помилования и оправдания необходимо или устроить столько невинных смертей, сколько людей или даже сколько грехопадений, или явить одну такую смерть, сила которой простиралась бы на все времена и места и покрывала бы все грехопадения всех людей. От всемилостивого и премудрого Бога, устрояющего спасение наше, возможно только последнее.

Как же это могло устроиться? Как смерть человеческая, сама по себе незначительная, может стяжать такую всеобъемлющую силу? – НЕ иначе, как когда она будет принадлежать лицу везде и всегда сущему, принадлежать Богу, то есть когда Сам Бог благоволит приять в Свою Личность человеческое естество и, умерши его смертию, сообщит ей всеобъемлющее и вечное значение: ибо тогда она будет Божескою смертию.

4) Наконец, смерть сия, по силе своей простираясь на весь род человеческий и на все времена, по цене должна соответствовать бесконечной правде Божией, оскорбленной грехом, – иметь беспредельное значение, как беспределен Бог: чего стяжать она опять иначе не может, как быв усвоена Богом, или сделавшись смертию Бога; а это будет, когда Бог, восприяв на себя человеческое естество, умрет его смертию». [15]

P.S. Вот первая половина смысла Искупления, по епископу Феофану: снятие виновности с человека Богочеловеком на себя и тем «удовлетворившего» правде Божией.

«Эти положения НЕ ИЗ УМА ВЗЯТЫ, а заимствованы чрез НАВЕДЕНИЕ («индукцию») из того, что говорится в слове Божием о воплощенном домостроительстве нашего спасения. Ибо СПАСЕНИЕ НАШЕ УЖЕ УСТРОЕНО и готово для всякого желающего приять его». Именно.

«Сын Божий и Бог воплотился, КРЕСТНОЮ СМЕРТИЮ ПРИНЕС БОГУ ЖЕРТВУ УМИЛОСТИВЛЕНИЯ за род наш, снял с нас вину греха и примирил нас с Богом.

Сводятся указания о сем слова Божия воедино, чтобы явно было, что воплощение Бога Слова НЕ ЕСТЬ ИЗБЫТОК МИЛОСЕРДИЯ Божия, но, хотя есть свободное дело благоволения Божия, такое, однако ж, без которого состояться нашему спасению не было возможно. В силу такого домостроительства БОГ праведно нас милует и спасает.

Вот что говорит о сем слово Божие.

Един Бог, и един Ходатай Бога и человеков, человек Христос Иисус, давый Себе избавление за всех (1Тим. 2:5–6). Им разорено средостение ограды (Еф. 2:14) и водворен мир между Богом и человеком (Рим. 5:1,10,11). Его предложил Бог в жертву умилостивления в Крови Его чрез веру, чтобы показать правду Свою в прощении грехов... дабы познали, что Он праведен и оправдывает (не без ничего), но верующего во Христа (Рим. 3:23–26), и таким образом праведно примиряет в Нем мир с Собою, не вменяя людям прегрешений (2Кор. 5:19). В Нем и мы, чада гнева по естеству – безнадежные (Еф. 2:3,12), избавясь от изнеможения и ослабления душами (от упадка духом по причине безнадежия) (Евр. 12:3) и возникши к надежде и упованию спасения (Гал. 5:5; 1Пет. 1:3; Евр. 7:19), имеем дерзновение и надежный доступ к Отцу во внутреннейшее за завесу (Еф. 2:18; Евр. 6:19), – имеем свободу входить во святилище посредством Крови Его, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою (Евр. 10:19–20).

Ибо Христос искупил уже нас от клятвы законныя, быв по нас клятва (Гал. 3:13), и истребил рукописание, бывшее против нас, взяв его от среды и пригвоздив ко кресту (Кол. 2:14).

А для сего Он:

1) * приемлет от Семене Авраамова (Евр. 2:16), чтоб иметь, что принести Богу (Евр. 8:3), во всем уподобляется братиям, чтоб быть за них первосвященником для умилостивления за грехи (Евр. 2:17).

2) Пострадал, как праведник за неправедников (1Пет. 3:18), претерпел крест вместо предлежавшей Ему радости (Евр. 12:2), – не ведев греха, соделался по нас грехом, дабы мы были правда Божия в Нем (2Кор. 5:21): ибо таков и должен был быть для нас первосвященник: святой, непорочный, непричастный злу, отлученный от грешников и превознесенный выше небес (Евр. 7:26).

3) Не многократно приносит Себя, – иначе многократно надлежало бы Ему и страдать, – но единожды явился жертвою Своею для уничтожения греха (ср.: Евр. 9:253–26) и сим единократным приношением тела освящает всех (Евр. 10:10); вниде единою во святая, вечное Искупление обретый (Евр. 9:12); пребывая вечно, Он и священство имеет непреступное, почему может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас (Евр. 7:24–25; 1Ин. 2:1–2).

4) Такою ценою куплены мы (1Кор. 6:20), – не сребром или златом, но драгоценною Кровию Христа, яко Агнца непорочного и пречистого Христа (1Пет. 1:18,19), лучше глаголющей, нежели Авелева (Евр. 12:24) и очищающею паче крови козлей и тельчей и пепла юнчего (Евр. 9:13–14), ибо с нею явился Христос пред самое лице Божие о нас (Евр. 9:24) и сим приношением снял с нас клятву, быв по нас клятва (Гал. 3:13), и тем явил как правду Божию беспредельную (Рим. 3:22), так и богатство благодати Своей (Еф. 1:7)». [15–18]

...Как же после всего этого говорить, что в Священном Писании нет указаний на так называемую «юридическую теорию»?

Далее епископ Феофан говорит не только об уплате за нас, но и о восполнении недостатка добрых дел.

«Для оправдания человека мало того, чтоб только снять с него виновность в грехах, надо еще восполнить недостаток в его жизни дел правды и добра. Живя в грехе (разумеется здесь непрерывное грешение до обращения и прорывающиеся грехи по обращении), он не только опускает дела правды и добра, тратит время не на должное, но и наполняет его положительными [конкретными] делами неправды и зла, подлежащими соответствующему наказанию. Когда снимается с него вина греховная чрез помилование и прощение и устраняется соответственное за нее наказание, тогда изглаждается только неправое и нечистое из его жизни, делается для его жизни то, что сих неправостей и нечистот как бы не было в ней. Но время жизни, проведенное в грехе, освобождаясь таким образом от бремени греховного, не приобретает еще чрез то дел правды и добра, которыми оно обязательно должно было быть наполнено, по первоначальному назначению. Так как правда Божия требует, чтобы вся жизнь человека была наполнена делами правды и добра, то помилованный только и оправданный еще не вполне прав пред Богом; для сего надобно еще пустоты его жизни наполнить делами правыми и добрыми.

Как же это возможно? – Очевидно, что сам человек, – обратившийся, раскаявшийся и прощенный, – сделать этого не может, возревновав приумножить свои добрые дела. Потому что, чтобы он в сем роде ни делал, будет делать лишь то, что для него обязательно делать в то время, когда делает, – и чем потому нельзя восполнять прошедших опущений. Таким образом, и это восполнение недостатка должных дел, как и прежде изложенное требование жертвы умилостивления, – возможно для него только чрез усвоение ему таких дел чужих или дел другого лица.

Кто же может быть для нас таким лицом, из богатства дел которого мы могли бы заимствовать себе дела для покрытия недостатка их в нашей жизни?

Он должен быть человеком, чтобы творить дела человеческие, дабы ими можно было восполнять недостатки таких дел в жизни человеческой. Но – в нем самом такие дела не должны быть обязательны для него, не должны быть его собственными делами или принадлежать ему: иначе их нельзя усвоять другим взамен недостатка в них таких дел.

Это же как возможно? – Не иначе, как если какое-либо существо восприимет на себя человеческое естество и, сочетав с своею личностью, его силами будет творить дела человеческие, не будучи обязано творить их по своему естеству, чтоб, имея их в себе свободным богатством, иметь власть обогащать ими других.

А таким существом, чтоб восприять другое естество и творить дела его силами, [дела] необязательные для него самого, – кто может быть? Из тварей никакая не может быть такою. Всякая тварь свое назначение имеет и свой круг дел, которыми должны наполняться все моменты ее бытия и жизни. Потому она не имеет времени делать дела за других и для других. Это ей возможно только чрез опущение своих дел, что то же было бы, что, спасая других, себя губить. Кроме же тварей есть еще только Бог, ни от чего не зависимый. Итак, обогащение нас делами правды и добра, для восполнения ими недостатка их в нашей жизни, не иначе возможно, как когда Бог благоволит принять на Себя естество человеческое и силами его творить дела правды и добра – человеческие. Ибо такие только дела, будучи свободны от обязательства, и могут быть усвояемы другим, как свободное богатство Бога воплощенного.

К тому же, – так как в таких делах имеет нужду жизнь каждого человека, жизнь всех людей, и настоящих и бывших и будущих, – богатство их (дел) должно быть так велико, чтоб могло удовлетворить всех, и сила их должна простираться по всем временам и на все человечество.

Но сила всякого тварного существа, равно как значение дел его не могут простираться далее пределов его естества и никак не могут взойти до такой силы и пространства, чтоб обнять все человечество. Потому дела правды и добра, потребные для восполнения недостаточности таких дел в жизни каждого человека, чтоб иметь такое безмерное и вечное значение, должны быть совершены человеческими силами, но от такого лица, которое по своему существу вечно и беспредельно, – то есть от Бога. А это возможно только при ипостасном соединении Божества с человечеством в одном лице, или при воплощении Бога.

Таков и есть Господь наш Иисус Христос, –

Оно представляет Его всякою полнотою, говоря, что Отец благоволил вселитися в Нем всякому исполнению (Кол. 1:19). Разумеется полнота благ во спасение наше, в числе коих и полнота правды добра в покрытие наших неправд и зол. Греха в Нем не было (1Ин. 3:3,5), и Он ничего такого не сотворил, ибо творил только волю Божию, или всякую правду. Еще принимая на

Себя дело спасения нас, сказал Он Отцу: иду сотворити волю Твою, Боже мой (Евр. 10:9) и, пришедши на землю, в самом начале вступления в дело Свое сказал Он Предтече: остави; нам надо исполнить всякую правду (Мф. 3:15); и исполнял, свидетельствуя пред всеми, что пришел не Свою творить волю и не ищет ее, но одно имеет в желании – творить волю Пославшего (Ин. 5:30; 6:38), – до того, что творение сие имел единственною для Себя пищею и питием (Ин. 4:34), послушлив быв даже до смерти (Флп. 2:8). Как не было момента, что Он не делал чего-либо, делал же всегда одну правду, то какое богатство дел правды и добра собрано было Им!

Но для кого и для чего?

Для верующих во имя Его: ибо Сам Он не имел в сем нужды, будучи по естеству беспредельною правдою. Это было богатым наследием для взыскавших правды Его (Еф. 1:18). От полноты сей и мы все прияли (Ин. 1:16) – и являемся исполненными плодов правды (Флп. 1:11). Сею-то полнотою правды святой Павел и всем благожелает исполниться и даже удостоверяет, что все уже и имеют сию полноту в Господе (Кол. 2:10) и что, прияв сей дар праведности, они в жизни воцарятся (Рим. 5:17), то есть наследят Царствие Небесное. Почему обещая сие, апостол свидетельствует о Господе, что Он для нас есть правда, освящение и избавление (1Кор. 1:30). ИЗБАВЛЕНИЕ ЗДЕСЬ ЕСТЬ прощение грехов, правда – покрытие наших неправд правдою Его; из того же и другого сложилось наше освящение. И блаженными апостол называет таких, коих не беззакония только прощены, но при сем вместе и грехи покрыты (Рим. 4:7). Чем? Богатством правды Христовой. Так совершилось, что как единого прегрешением во вся человеки вниде осуждение, так Единого правдою во вся человеки вниде оправдание жизни (Рим. 5:18).

Итак, – заключим, – загладить вину рода человеческого принесением подобающей жертвы и восполнить недостаток правды его могут только смерть и богатство правды Богочеловека. Следовательно, оправдание рода человеческого невозможно без воплощения Бога». [18–22]

Для спасения человека, как замечено в начале, недостаточно только оправдать его пред Богом; надобно еще, по оправдании, сделать его сильным противостоять греху и твердо стоять на начатом добром пути, а для сего – совершенно переродить его, дать ему новую жизнь, упразднить в нем начало жизни, достойной осуждения. Ибо, пока будет в нем держаться сие начало, он не перестанет творить дела недобрые и, следовательно, никогда не выйдет из-под клятвы и осуждения. И это без конца. Таким образом, без обновления нашего естества и самое оправдание – ни к чему. Как же быть? Надо искоренить в нем это злое начало. А это как? – Даровав ему новую жизнь, сильную вытеснить то злое начало.

В падении человек потерял свою истинную жизнь и начал жить какою-то иною жизнью, которую надо назвать ложною жизнию, смотря на нее с точки назначения человека. Она, начавшись во главе человеческого рода, разлилась потом во все члены его, так что весь род наш представлял одно огромное, ложно или не истинно человечески живущее тело. Очевидно, что для обновления этого в самом корне поврежденного тела человечества надо отвне влить в него начало истинной человеческой жизни, подобно тому, как совершенно испорченное тело человека поновляют перелитием в него крови совершенно здорового организма, – надобно, представляя человечество древом, привить его от другого, полного здравой жизни древа, чтоб оно, под действием его живительных соков, переродилось внутри и начало давать новые живые отростки: надобно восстать новой главе человечества, новому родоначальнику людей, чтобы, рождаясь от него, или перерождаясь, посредством заимствованного от него истинного начала жизни, они в союзе с ним составили новое тело человечества, полное истинной человеческой жизни.

Кто же может быть такою главою? – Такая глава истинно обновленного человечества, сей родоначальник новых истинных человеков, очевидно, должен быть человеком, чтоб иметь возможность давать людям новую жизнь, не другую какую, а человеческую же, потому что люди, имеющие от него заимствовать новую жизнь, могут жить только человеческою жизнию, а следовательно, и оживать только для нее и чрез нее. Но – сия человеческая в нем жизнь должна быть чистою, здравою, неповрежденною, потому – произойти от человеческого же существа, но не обыкновенным человеческим способом: ибо всякая такая (то есть обычная) жизнь не может быть непричастной общечеловеческой порче.

И не это только. Но и, быв в самом происхождении претворенною и обновленною, – и в составе естества нашего, и во всех его силах и отправлениях, – пребыть потом навсегда неизменно такою.

Такое же начало и такая неизменная пребываемость и твердость возможны в ней, только когда она будет совсем извлечена или отторгнута от обычной человеческой самостоятельности и самодейственности и будет не себе принадлежать, а будет носима и управляема иным лицом, обладающим творческою силою и Божескою неизменяемостью, – или БОГОМ, то есть, когда Бог, претворив и обновив творчески начала и стихии человеческого естества, образует Себе из них человека и, облекшись в него, будет жить и действовать Богочеловечески.

Но в этом и состоит воплощенное домостроительство, представляющее столь необходимым для нашего спасения – воплощение Бога Слова.

Сверх того, сия новая жизнь во главе должна совмещать в себе такую полноту, чтобы, порождая новое человечество, не истощаться, а пребывать всегда полною, дабы не отрождать только новых членов, но, отродивши, всех потом ЖИВИТЬ в их пребывании временном и вечном. Так как она, по естеству своему, не может быть такою, будучи тварною, то ей необходимо приять такое качество от другого лица, нетварного, или от самого Источника всякого бытия и жизни, от Бога присносущного, что и совершается чрез воплощение, в коем БОГ ПРИЕМЛЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЕСТЕСТВО В СВОЮ ЛИЧНОСТЬ и, облекшись в него, сообщает ему присноживую неистощимую полноту.

Наконец, сей новый родоначальник, всех порождая к новой жизни, всех должен держать в ЕДИНЕНИИ И МЕЖДУ СОБОЮ И С НИМ, чтобы все, живя единою жизнию и под единою главою, составляли единое, живое, стройно сочетанное тело.

И первоначальное назначение человечества было, чтоб оно все было едино по всему и жило единою жизнью. Но привзошел грех и разъединил всех, так что все человечество стало похожим на груду без живого сочетания и сочленения.

Новое человечество, чрез нового родоначальника и главу, ИМЕЕТ НАЗНАЧЕНИЕ ВОССТАНОВИТЬ В СЕБЕ СИЕ ПОТЕРЯННОЕ ЕДИНЕНИЕ».

Это очень прекрасные мысли! «Потому человеческое естество в сем родоначальнике, оставаясь человеческим, не должно принадлежать себе, но иному лицу, всюду сущему, все содержащему и вечному, чтоб соединять в себе людей всех времен и мест, блюсти их и направлять к последнему концу, с подчинением требованиям сего конца и всех других тварей, сущих в мире. То есть родоначальник сей, имея быть родоначальником человеков, должен быть не человеком только, но Богом в человеческом естестве, или Богочеловеком: в чем и состоит воплощение». [22–25]

«Таков Господь наш Иисус Христос, Бог от Бога, Слово, искони сущее у Бога (Ин. 1:1); Сын Божий, выну пребывающий в лоне Отчем (Ин. 1:18). Он, не оставляя недр Отчих, благоволил приять плоть нашу, или наше человеческое естество (Ин. 1:14), чрез рождение от Приснодевы в свое Ему время, для Искупления нас и всыновления (Гал. 4:5).

Обновив в Себе человеческое естество, Он стал начатком (Ин. 8:25) новых человеков, живущих истинною человеческою жизнью, начальником сей жизни и раздаятелем (Деян. 3:15). В Нем наша истинная жизнь (Ин. 1:4), полнота сей жизни, из коей, как из источника, предназначено почерпать ее и всем нам (Ин. 1:16); и Он ею, ихже хощет, живит (Ин. 5:21).

И стал Он, таким образом, Новым Адамом, новым родоначальником, а все приходящие к Нему положенным путем и от Него возрождающиеся – родом Его (1Кор. 15:45–48). Он – глава, а те – тело Его (1Кор. 12:27), из Него породившиеся (Кол. 2:19), от плоти Его и от костей Его (Еф. 5:30). Он – древо, а те – ветви (Ин.15:5).

Для сего всякий приступающий к Нему, по покаянии и отречении от всего прежнего, приемлет Святое Крещение, в коем ради веры и решимости работать Господу, совлекается ветхого человека и облекается в нового, после чего ветхий человек в нем умирает и жить начинает новый, созданный по Богу, в правде и преподобии истины (Рим. 6:3–6; Еф. 4:4, 24). Ибо здесь верующие облекаются во Христа, Который есть живот наш (Кол. 3:4) и дает нам силу так быть, чтоб к тому не жить нам себе, но умершему за нас и воскресшему Господу (2Кор. 5:15), чтобы мы не сами уже жили, но жил в нас Христос (Гал. 2:20), с Коим живот наш сокровен есть в Боге (Кол. 3:3).

Так, аще кто во Христе – нова тварь (2Кор. 5:17), вновь рождаемая водою и Духом (Ин. 3:3, 5), ради чего все такие, яко от Бога рожденные, суть и именуются чадами Божиими (Ин. 1:12, 13) и всыновление восприемлют (Гал. 4:5). – И се – новое человечество – род избран, царское священство, язык свят, люди обновления, долженствующие возвещать добродетели Того, Кто из тьмы призвал их в чудный Свой свет (1Пет. 2:9) и перевел от смерти в живот (1Ин. 3:14).

Вот – первая основа христианской жизни: ВЕРА в воплощенное домостроительство нашего спасения в Господе нашем Иисусе Христе, глубокое в силе его убеждение, не допускающее ни малейшего в сем колебания или раздвоения в мыслях и с крепким упованием неподвижно стоящее на том, что несть ни о единем же инем нам спасения и несть иного имене под небесем, данного в человецех, о немже подобает нам спастися (Деян. 4:12, 11). Остается или к Господу Спасителю прилепиться, или погибать. Ибо, кто не с Ним, тот, что бы ни делал, не собирает, а расточает (Лк. 11:23). Никто не может делать ничего, достойного спасения, если не пребудет в Господе (Ин. 15:4, 6). – Се дверь, вводящая внутрь храма спасения! Се камень, основание полагающий созиданию в духе храмины спасения для вселения в нее Господа Спасителя (Мф. 16:18)». [23–27]

Итак – 3 пункта: 1) оправдание (прощение), восполнение, 3) обновление.

IV. Церковь

«Вторая основа христианской жизни, с первой неразлучная (то есть с Искуплением), есть живой союз с телом Церкви, коей Господь – Глава, живитель и движитель.

Господь наш Иисус Христос, Бог и Спаситель, совершив на земле, еже о нас Божественное смотрение, вознесся на небеса и ниспослал от Отца Всесвятого Духа; потом с Ним, по благоволению Отца, чрез святых апостолов устроил на земле Святую Церковь, под Своим главенством, и в ней совместил все, потребное для нашего спасения и жизни, сообразной с тем. Так что теперь чрез нее уже ищущие спасения получают и ИскуплениЕ с отпущением грехов, и освящение с новою жизнию. В ней поданы нам все Божественные силы, яже к животу и благочестию, и дарованы честные и великие обетования. И если мы, в силу сего, потщимся украситься всякою добродетелию, то нам, без всякого сомнения, обильно преподастся вход в вечное Царство Господа нашего и Спаса Иисуса Христа (2Пет. 1:3–11).

Святая Церковь и есть новое человечество, от нового родоначальника Христа Господа.

Во время пребывания Своего на земле Господь только обетовал устроить Святую Церковь на камне твердого исповедания Его воплощенного домостроительства. Самое же создание ее по воле Отца совершил Он со Святым Духом чрез святых апостолов, утвердив и оградив ее догматами, заповедями, таинствами, священнодействиями, канонами и достодолжным руководством (курсив епископа Феофана), – и во всем сем показав верный путь в Царствие Небесное, которое уготовал верным, – к которому благоволил призвать и нас всех.

Во Святой Церкви – все от Господа Иисуса Христа со Святым Духом, по благоволению Отца, через святых апостолов; и все, содержимое ею, должно быть содержимо и исполняемо всеми, вступающими в нее и делающимися членами ее, по всем означенным пунктам или сторонам устроения Церкви. Все то действительно содержится и исполняется всеми, в живом с нею союзе состоящими, вследствие чего они едино суть, едино тело и един дух (Еф. 4:4), – и в исповедании веры или содержании здравого образа словес (2Тим. 1:13), и в жизни по заповедям, или в исполнении воли Божией, и в освящении таинствами, и в молитвенных к Богу приступаниях, и в подчинении канонам и установленному руководству. Действующие так ходят достойно звания своего, тщащеся блюсти единение духа в союзе мира (Еф. 4:1–6). А отступающие от сего выделяют себя из Церкви внутренно, и, если не послушают увещательного гласа ее, матерински к ним обращаемого на вразумление их, отлучаются от нее и внешно, и вступают в ряды язычников (Мф. 18:17).

Сущие в Церкви, истинные чада ее, блюдут единение духа в союзе мира и состоят потому в живом союзе с нею; вновь вступающие дают обет объединиться с нею и действительно объединяются по вступлении внутрь ее; рождающиеся внутри Церкви возрождаются к новой жизни и затем воспитываются и возрастают в духе ее и во всех порядках ее. Все такие суть живые члены Церкви и от Главы ее чрез Духа Святого сподобляются всех духовных благодатных благ, с обетованием и вечных. Те же, которые отступают от показанного устроения Церкви, хотя в Церкви числятся, но не состоят с нею в живом союзе, потому не суть живы, а умерли или замерли. Их держат в Церкви в чаянии, что они опомнятся, возникнут от об держащей их сети и поспешат восстановить нарушенный ими союз с Церковью и с Господом – Главою ее, и опять вступить в чин спасаемых.

Все содержимое Церковью не таково, чтоб могло быть оставляемо на произвол, но таково, без чего не может состояться спасение. Ибо оно есть осуществление или явление на деле воплощенного домостроительства, без коего нет спасения. Почему чуждый Церкви – чужд Христа Господа и спасения в Нем.

Итак, что предлежит решающемуся содевать свое спасение и начать жить по-христиански? – Восприять воцерковление, если не имел его, оживить, если имел и потерял; и затем блюсти его вседушно и пребывать в нем: и жизнь его будет поддерживаться, зреть и востекать к совершенству в Господе Иисусе Христе. Это стоит в числе неотложных условий христианской жизни.

Такое требование само собою вытекает из теснейшего союза Господа с Церковью и Церкви с Господом.

союз сей представляется под образом союза главы с телом. Оно говорит, что Христос есть Глава Церкви (Еф. 5:23), Глава телу Церкви (Кол. 1:18), а Церковь есть Тело Его, исполнение Исполняющего всяческая во всех (Еф. 1:23), что, по святому Златоусту, значит, что Церковь полна Христом и что Он все члены ее исполняет, так что в ней всяческая и во всех Христос (Кол. 3:11).

Как глава, Он есть и Спаситель тела Церкви (Еф. 5:23), питает и греет ее, яко сущую от плоти Его и от костей Его (Еф. 5:29, 30), любит ее и ее ради предал есть Себя, да освятит ее, очистив банею водною в глаголе, да представит ее Себе славну Церковь, не имущую скверны, или порока, или нечто от таковых, но да будет свята и непорочна (Еф. 5:23–27); Церковь же во всем повинуется Христу (Еф. 5:24).

Тело, по существу своему, несть един уд, но мнози; но все такие уды единого тела, мнози сущи, едино суть тело: тако и Христос (1Кор. 12:12,14), или – так и тело Церкви, коей Глава Христос.

Христос Господь дал Церкви Своей овы апостолы, овы же пророки, овы же благовестники, овы же пастыри и учители, к совершению святых, в дело служения, в созидание тела Христова (Еф. 4,11–12). Это главнейшие члены (заправители), но и все другие назначаются на служение всему телу Церкви, чтоб никого не было праздного, как и в животном теле нет и малейшей частички без дела. Для чего всякий получает свой дар: овому дается слово премудрости, иному слово разума, другому же вера, иному же дарование исцелений, другому действия сил, иному же пророчество, другому же рассуждение духовом, иному же роди языков, другому же сказание языков (1Кор. 12:8–10). Поэтому и положено было, чтобы каждый какое приял дарование, тем и служил всем, яко добрый строитель Божественной благодати. Аще кто глаголет, яко словеса Божия; аще кто служит, яко от крепости, тоже подает Бога: да о всем славится Бог Иисус Христом (1Пет. 4:10–11). Имеет ли кто пророчество, пророчествуй по мере веры; имеет ли кто служение, пребывай в служении; учитель ли кто, пребывай в учении; увещатель ли, увещевай; раздаватель ли, раздавай в простоте; начальник ли, начальствуй с усердием; благотворитель ли, благотвори с радушием, и прочее, и прочее (Рим. 12:6–8).

Таким взаимодействием всех членов все здание тела, будучи сгармонировываемо, растет в Церковь Святую о Господе, в коей и все созидаются в жилище Божие Духом (Еф. 2:22). Чего ради и внушается всем: истинствующе в любви возращать всяческая в Того, Кто есть Глава, то есть во Христа, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания себя самого в любви (Еф. 4:15–16).

В сие-то тело мы крестились, и все единым Духом напоились (1Кор. 12:13), то есть чрез Крещение вошли в нее и объединились в ней духовно, обязуясь к единомыслию, единоволию, единочувствию и единодействию, да не будет распри в телеси (1Кор. 12:25).

Судя по сему, Церковь есть лоно матернее, зачинающее, образующее, возращающее и совершающее каждого христианина: как в лоне природы разные твари засеменяются, прорастают, растут, вырастают и плодоносят во славу Божию.

Как нет жизни и живых существ вне природы, ТАК ВНЕ ЦЕРКВИ НЕТ ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ и духовно живущих лиц. Почему быть в Церкви, в живом с нею сочетании и союзе есть неотложное условие для желающих жить духом и в христианской преуспевать жизни». [28–32]

P.S. Так заканчивается у святителя Феофана Затворника отдел о домостроительстве.

Но я выпишу еще несколько страниц из той же книги его на ту же тему, ибо иногда у него встречаются и новые, дополнительные мысли, а также и для того, чтобы еще более утвердить воззрения святителя, что они не случайно написаны, а составляют у него основу его мировоззрения и жизни.

«Вера есть внутреннейшее благодатное в нас действие, коим на наше ничтожество и бедность переносится полнота Христова и УСВОЯЕТСЯ НАМ. Это есть акт всемогущий, творческий, ибо им совершается новая тварь в нас, наш дух сочетавается со Христом, и рождается из того в нас новый, потаенный человек». [372]

«Вера в первый раз рождается таинственным некоторым прикосновением Господа к сердцу, подготовленному к вере чрез познание себя и Господа». [373]

«Последняя цель человека – в Боге, в общении или живом союзе с Богом. Созданный по образу и подобию Божию, человек по самой природе своей есть некоторым образом БОЖЕСКОГО РОДА. Будучи же рода Божия, он не может не искать общения с Богом, не только как со своим началом и первообразом, но и как с верховным благом. Потому-то сердце наше и бывает довольно только тогда, когда обладает Богом и бывает обладаемо от Бога.

Ничто, кроме Бога, НЕ УСПОКАИВАЕТ ЕГО... Один покой для человека – в Боге» (ср.: Еккл. 1:8,17,18; 3:10, 11; 8:17 и Пс. 72:23–26). [33] Потому «далеки от истины те, кои поставляют последнею целью человека САМОГО ЖЕ ЧЕЛОВЕКА, какими бы пышными названиями они ни украшали ее: развитием (прогрессом) или стремлением к усовершенствованию. При такой цели люди разъединяются заботою только о себе и привыкают все обращать в средство, НЕ ИСКЛЮЧАЯ ДАЖЕ И САМОГО БОГА, тогда как на самом деле человек, как и все сотворенное, есть средство в деснице Божией для целей Его Божественного Промысла...

Несправедливо последнею целью человека поставлять и одно благо ближних, то есть людей, даже и в том смысле, что вся забота его должна быть обращена на благосостояние общества. Содействовать общему благу есть беспрекословный долг человека, но не первый и не исключительный. Если поставить это первым долгом, то всякий человек мысль и сердце обратит на других, а не к Богу; и следовательно, все в совокупности составят общество людей, сомкнутых в себе, но душою отторгнутых от Бога. Это будет тело без головы.

Напротив, при богообщении все люди, сходясь в сей единой цели, не мысленно только, но САМИМ ДЕЛОМ СОЕДИНЯЮТСЯ, и все, духом единым и единою силою преисполняясь, составляют единое, живое и стройное тело. Под этим только условием и может созидаться истинный и надежный союз между людьми.

Вот цель!» [37]

«Отпадший от Бога человек воссоединяется с Ним чрез Господа Иисуса Христа КАК ЕДИНОГО ПОСРЕДНИКА, примиряющего Бога с человеками и человеков с Богом (примиренных), приводящего к источнику истинной жизни; обессилевшая свободная самодеятельность человека восстановляется Божественною благодатию; НЕДОСТАТОК ИСПОЛНЕНИЯ ЗАКОНА ВОСПОЛНЯЕТСЯ ВЕРОЮ ВО ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ; чувство зависимости от Бога и решимость ходить в воле Его воскрешаются в покаянии. Вследствие покаяния, по вере в Господа Иисуса Христа, нисходит в человека в таинствах Божественная благодать, которая, возрождая его, соединяет с Господом Иисусом Христом, а чрез Него и в Нем – с Богом». [49–50]

потерпел отпадший от Бога человек: подвергся проклятию Божию, расстроился в себе самом и подпал под власть диавола... От всех их избавил нас Господь Иисус Христос.

Снял с нас клятву смертию Своею (Гал. 3:13), ибо Он жрен за нас (1Кор. 5:7) и мы освящены приношением Тела Его (Евр. 10:10). Во Христе Бог примирил Себе мир (2Кор. 5:18, 19) и даровал через Него людям дерзновение входить пред Себя (Евр. 10:19)». [50–51]

«Посему общение с Господом Иисусом Христом заповедуется и изображается как единственное и верховное благо». [52]

(Далее следуют тексты: 1Кор. 1:9; Евр. 3:14; Еф. 3:17; Гал. 4:19; 5:4; Гал. 2:20; Рим. 13:14; 1Ин. 5:20; Ин. 14:20, 23; 16:27; 17:21.)

«Таинственного общения с Господом нашим Иисусом Христом сподобляются верующие во святом таинстве КРЕЩЕНИЯ. Здесь они соделываются членами тела Христова и облекаются в Господа (Гал. 3:27)... а вместе с тем сподобляются и тех благ, которые стяжал для нас Господь: ОПРАВДАНИЯ И ВОЗРОЖДЕНИЯ». [52–53]

1. «ПОКАЯНИЕ. В прах обращается вся САМОСТЬ человеческая, и воскресает сознание повинности Богу» и желание «исправиться и начать новую жизнь по воле Божией. Но при сем свыше теснит человека чувство гнева Божия и Божией КЛЯТВЫ, а в себе обезоруживает сознание бессилия одолеть себя, по испытанной уже неоднократно силе страстей и испорченной воли». [57–58]

«Здесь-то в благовременную помощь приходят к нему, с одной стороны, –

2. ВЕРА. Стесненному строгим обличением закона грешнику нигде нельзя найти утешения, кроме ЕВАНГЕЛИЯ – проповеди о Христе Спасителе, пришедшем в мир грешников спасти. Без Иисуса Христа Господа невозможно было бы избежать отчаяния...» (Лк. 5:32; 19:10).

«...Чтоб в сердце зачалась вера Евангельская, необходимо предварительно познать немощь свою и живо восчувствовать гнев Божий, КЛЯТВУ, суд и осуждение, определенное грешникам. Тогда зачинается и вера от Духа Святаго», – приводит он слова святого Тихона Задонского. [38–59]

Отсюда радость надежды. «Истерзанная совестию душа впитывает благовестие Евангелия, и сокрушенное сердце отрадно внимает утешительным вещаниям веры». Вера «сопровождается УСЛАЖДЕНИЕМ, ЗАНИМАЕТ ВСЕГО ЕГО, обнимает все внимание...

Но не в сем еще вера. За познанием, искренно принятым, следует сердечное убеждение в истине Евангелия, или в том, что спасение рода человеческого действительно устроилось так, как проповедуется, и что основания спасению людей иного нет и не может быть, как в Господе Иисусе Христе. Это сердечное убеждение составляет отличительное свойство веры. Многие знают умом домостроительство спасения, но не у всех их есть вера. Истинно верующий так привержен сердцем к вере во Христа, что не только небоязненно исповедует Его, но и стоит за сие исповедание до крови: оно дороже ему самой жизни.

Верх же совершенства веры составляет живейшее личное убеждение, что Господь, как всех, ТАК И МЕНЯ, СПАС, как со всех снял проклятие, так и с МЕНЯ; как всех есть ЖИВОТ, так и мой (Гал. 2:20)... «В такой вере ВСЕ СУЩЕСТВО ХРИСТИАНСКОГО БЛАЖЕНСТВА заключается» (ссылается снова епископ Феофан на святого Тихона Задонского. Вообще известно, что он любил его творения и рекомендовал читать их), ибо от нее возрождается в сердце ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ ОЩУЩЕНИЕ СПАСЕНИЯ В ГОСПОДЕ, чувство свободы от проклятия и гнева Божия, сознание собственного примирения с Богом в Господе Иисусе Христе, веселие духовное, радость о Господе Спасителе, о благости и человеколюбии Его собственно к себе, мир и спокойствие совести; как говорит апостол: оправдившеся верою, мир имамы к Богу Господом нашим Иисус Христом (Рим. 5:1; ср. Гал. 4:15)». [59–60]

Главный же плод ее –

3. «ОПРАВДАНИЕ: она [вера] таинственно соединяет душу верующего со Христом, как невесту с женихом (Ос. 2:20; 2Кор. 11:2). При сем Христос отъемлет от такой души клятву, осуждение, всю скверну греха, а вместо того подает ей благословение, чистоту и святость. Должно, однако ж, знать, что, как такое дарование по вере ниспосылается собственно в таинстве Крещения, где, как говорит Златоустый, во время погружения тела в воду дается нам и правда, и усыновление, – так здесь же напечатлевается и последнее чувство веры, то есть действительное ощущение спасения и оправдания в Господе, ибо нельзя ощущать того, чего нет. Следовательно, в Крещении уже, принимаемом с верою, завершается самая вера.

Человек... оживает отрадою в сердце». [61–62]

4. Стремление к богоугождению. «Чем больше растет вера, тем более вкореняется в нем уверенность в возможности и благоплодности усилий исполнять закон с помощью Божиею; вместе с тем образуется и укрепляется благое намерение определить себя решительно на служение Богу хождением в Его законе. Пока не уверится человек в помиловании и помощи Божией, не может положить и решительного намерения жить по воле Божией». [62]

5. НО ВСЕ ЭТО – НА ЖЕРТВЕ ИИСУСА ХРИСТА. Это «чувство благонадежности в Боге и Божия благословения, изливаемое в сердце верою во всеумилостивительную смерть Господа Иисуса, уверяет его, что Бог не презрит его, не отвергнет, не оставит Своею помощью при исполнении закона ради Господа».

6. Но это еще – «условие жизни по Богу, а не самая жизнь. Жизнь есть сила действовать. Жизнь духовная есть сила действовать духовно, или по воле Божией».

Такая сила потеряна человеком; посему нужно излияние благодатной силы. Истинно христианская жизнь есть ЖИЗНЬ БЛАГОДАТНАЯ». [62–63].

7. ДАЛЬНЕЙШИЙ ПРОЦЕСС. «Вся жизнь верующего после сего течет в следующем порядке: он с смиренною покорностью и желанием принимает благодатные освящающие средства – СЛОВО Божие И ТАИНСТВА; а благодать в сие время производит в нем многообразные действия просвещения и укрепления. От сего... постепенно растет и спеет духовная жизнь христианина (2Кор. 3:18; Еф. 4:13)». [64]

8. «УСВОЕНИЕ СЕБЕ ЧУЖОЙ ПРАВЕДНОСТИ (то есть Христовой. – Рим. 8:3, 4)... совершается посредством веры во Христа. Посему должно сказать: путь к цели для человека и теперь тот же – исполнение закона, но только восполняемое верою. Все грехи человека до обращения и все падения по обращении изглаждаются верою; так что вообще жизнь наша вся пред очами Божиими ЯВЛЯЕТСЯ ПРАВЕДНОЮ НЕ ИНАЧЕ, как чрез оправдание верою в Господа нашего Иисуса Христа». [65]

P.S. Епископ Иннокентий Херсонский (Алтайский) часто говорит: «Богу только то добро и угодно, которое во Христе, чрез Христа творится; а прочее и не есть добро».

«Ею (верою) покрываются недостатки, немощи, слабости, грехи. Она сообщает и делам некоторое сверхъестественное качество Божественное: ибо верующий творит их, как живой член Иисуса Христа Господа». [122]

9. Вся эта «внутренняя сила приходит к нему от целого тела, к коему он привит, от ТЕЛА ЦЕРКВИ, чрез которую от Главы ее нисходят в его жилы духовные живительные соки. В Церкви зреет христианин... Вне Церкви нет истинно добродетельной жизни... нет воспитательной атмосферы и воспитательной мудрости.

Вот все (основные) черты христиански добродетельного» пути [122–123]:

а) «МЛАДЕНЧЕСКИЙ ВОЗРАСТ. Нетвердость, незрелость... И в самих побуждениях допускают более снисходительности, нежели отрешенности от всего (1Кор. 3:1–3). Однако ж им усвояется отпущение грехов ради имени Христова, – познание ОТЦА (1Ин. 2, 12–14) и вкушение благости Господней (1Пет. 2:3). Познание в Боге Отца – очень характеристическая черта... Начинается у него радость жизни. И человек грешит, пока не обратится к Богу, не знает Его, Отца человеколюбивого... Чувство отеческой Божией попечительности есть отличие младенца о Христе. Господь для них путь: Он невидимо проводит их чрез этот нерешительный период жизни. Из побуждений у них – более страх...

б) возраст юношеский. Это время борьбы и подвига над искоренением страстей и насаждением добрых расположений... Зло... теперь преследуется систематически, неопустительно (1Ин. 2:14)... Господь Иисус Христос есть для них ИСТИНА, то есть истина ИСКУПЛЕНИЯ и СПАСЕНИЯ, пребывающая вне всякого, теперь переходит и вселяется в их сердца. У юношей характеристическое чувство есть чувство силы

в Боге. Вся могу о укрепляющем мя Господе (Флп. 4:13). Юноша живет надеждами...

в) ВОЗРАСТ МУЖЕСКИЙ. Это время, когда внутренняя борьба утихает, и человек начинает вкушать покой и сладость духовных благ... Это – характер духовного мужа (1Ин. 2:12–14)... Им открываются сокровеннейшие Божественные свойства и тайны... Из побуждений им свойственнее любовь». [137–140]

«Ведая сие, всякому смотреть надо: где он?.. Лишь бы не погасла ревность. Пока она есть, все еще есть надежда на успех... А как она погаснет, тогда всему конец.

Господь да будет нам охрана и крепость». [141]

«Истинная вера не сокрыта... а в яве пребывает и гласно исповедуется. Поди и спроси: как исповедуется». ЧИТАЙ «ИСПОВЕДАНИЕ ПРАВОСЛАВНОЕ» И КАТЕХИЗИС (М.Ф.). [346]

Это «изумительно и в диаволе и в человеке... Это непостижимая тайна нравственная» [147–148]. Так грех – тайна.

«... Мы все грешим, бываем крайне виновны во грехах; но не можем сказать, почему грешим». [149]

Редкие мысли! Все тайна.

Греша, христианин «воюет на Бога, ИЗДЕВАЯСЬ НАД беспредельною Его милостию в слепоте и безумии»... «Бог Сына Своего Единородного дал, – говорит сатана, – а я и так умею владеть людьми». [181]

«Есть один путь к истинному познанию предметов невидимого мира – опыт духовный, от действительного внушения вещей духовных, возможного лишь для человека, восстановленного благодатию...». [266]

А умозаключения всё оставляют «по-прежнему предположительным». «Может быть и не так?» «А много и нерешенных вопросов»... А потом «правое употребление» самого ума: судит человек о Боге по себе. «Отчего Ориген дошел до мысли о несовместимости вечных мучений с Благостию Божиею? Оттого, что судил о Нем по своему мягкосердию и поблажливому нраву».

«И о способах спасения как судят?! Всякий судит по себе: по своим наличным познаниям и по своему настроению» [218]. И оттого такое знание «всегда почти неверно: ибо берется не с натуры вещей тех, а образуется по вещам другим, противоположным». Оттого «сомнения, недоумения» и так далее, особенно с той стороны, где лежат тайны Искупления и условия его усвоения. [227]

«Блаженны... те, кто... получили ОПЫТНОЕ И ОЩУТИТЕЛЬНОЕ познание небесных тайн Духа». [224]

Из предыдущего многократно было видимо, что все совершилось ЧРЕЗ СЫНА Божия.

Он единый и истинный посредник – вообще, и в особенности – как Искупительная жертва, принесенная на Кресте.

Эту мысль – самоочевидную – еще подтверждает епископ Феофан.

1. «Бог Отец, по благоволению Своему, призывает нас, грешных, к Сыну Своему Единородному благодатию Духа Святого.

2. Внявшего этому призванию Сын Божий омывает кровию Своею.

3. А Дух Святой перерождает, облекая во Христа.

4. Тогда Отец принимает его в действенное и живое благоволение Свое, в объятия Свои». [19]

Еще:

«Бог устрояет спасение каждого так: кто пригоден, того Он влечет к Сыну; Сын грядущего приемлет; принятого преобразует благодать Святого Духа. Это – первый период, приготовительный.

Он длится с призвания до того момента, когда изречется в сердце: Бог есть действуяй вся во всех, – и родится полное предание себя вседействию Божию. Отсюда начинается Божеское в человеке действование чрез человеческие, однако же, силы, или – богочеловечное. Се – второй период. ¹⁵²²

Третий период – покой в Боге, которому настоящее место – там; но начало ему полагается здесь». [21]

«Со всяким напряжением потрудись дойти до того, чтобы дело содевания твоего спасения сознательно относимо было к Богу, в Троице поклоняемому, нераздельно – в едином акте сочетавая благоволение Бога Отца, окропление кровию Бога Сына и освящение от Бога Духа Святого. По благоволению Отца благодать Духа с Господом (Иисусом Христом) единит в едино дух, душу и тело. И се – спасение». [31]

«Человечество сочетано с Триипостасным Богом Единым чрез Второе Лицо Пресвятой Троицы. Ибо Сын Божий, воплотившись, не стал вне Триипостасного единства, а пребывал в Нем. Он воплотился, как поет Церковь, – «не оставль недра Отча». Пoелику Он в Свое Лицо восприял человечество, то вместе с ним оно сочеталось и с Триипостасным единством, в коем Он пребывает всегда. Затем и всякий верующий, делаясь, по таинствам христианским, едино с Господом, тоже сочетавается и с Триипостасным единством». [31]

«Милостивый Господь да даст нам дойти до узрения глубины оснований к страданиям Господа Спасителя. От века предопределено сие.

Следовательно, входило в план миросоздания и миронаправления к последней его цели. Непостижимо, как сие есть, но, несомненно так есть». [31] «Страдания Господа представляют лествицу, по коей Он сходил все ниже и ниже, – не только до крайнего уничижения и истощения, но даже до воззвания к Богу Отцу: вскую Мя ecи оставил?

Так глубоко падение наше! О, когда бы дал нам Господь постигнуть и ощутить весь УЖАС ГРЕХА! Какая потребовалась жертва?! И милосердый Бог Триипостасный не отступил пред нею. О бездна человеколюбия!». [31]

Он умилостивляет Отца и Духа посылает Святого. Совершив домостроительство спасения, Он стал ВЛАДЫКОЮ нашим, – и мы рабы Его, купленные Кровию Его. Чувствуешь ли ты это?». [12]

«В производстве покаяния скорбное жаление, что грехами ОСКОРБЛЯЕМ БОГА, дает более прочное решение не грешить, нежели как сожаление, что грехами себя губим, – хотя и это уместно при раскаянии и обращении». [9–10] «Господь на кресте. Стань пред Ним мысленно – и подумай: каким взором сретил бы тебя Господь со креста? Побудь подолее в этом положении, и совесть твоя внятно скажет тебе о сем». [4]

«Как за младенцев крещаемых обязуются восприемники, заменяя младенцев в том, что исполнить немощны они сами собою, так относительно отшедших, кои перешли в другую жизнь с действенным началом истинной жизни, не доведенной до конца, – то, чего они сами не могут исполнить для сего, исполняет для них общество верующих, пока очистятся и дозреют. После того они воздают верующим своею о них молитвою. Се – круговращение жизненных сил о Христе Иисусе Господе нашем». [19–20]

«Христиане приносят Богу жертву Божественную – по Божескому учреждению. Никто и не домыслился бы до такой жертвы, – а если бы и домыслился каким-либо чудом, не дерзнул бы приступить к совершению ее. Но Господь Сам и учредил ее, – и заповедь дал: сие творите, – и действует в жертвоприношении Он же Сам, чрез посвященные лица. Наше же что? Дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно, с твердою решимостью не оскорблять великого Благодетеля, – и все творить прочее во славу Его». [29–30]

«Некто сказал: думается, что в большие праздники – Светлое Христово Воскресение, Рождество Христово, Сошествие Святого Духа и другие, отшедшим до времени очищения дается свобода бывать, где жили прежде, особенно у тех, кои молятся о них, и во сне являть им свое состояние в усугубление молитв или утешение». [20]

В 1861 г. Благовещение было в субботу, под вынос креста на 3-й неделе Великого поста. И Е.Ф. усмотрел в этом связи с Искуплением. «Вчера пели мы: «радуйся, Благодатная»; ныне поем: «Кресту Твоему покланяемся, Владыко». Вчера мы восхваляли Пресвятую Богородицу за то, что Ею к нам Вышний нисшел есть; ныне восхваляем Ее за то, что Она есть таинственный рай, имже крестное, живоносное на земле насадися древо. Вчера Святая Церковь хотела возвесть нас до чувства радости избавления; ныне хочет она воодушевить нас к подъятию скорбей крестоношения. Что бы значило такое сочетание?.. Сим внушается нам, что без КРЕСТОНОШЕНИЯ НЕТ ИСТИННЫХ РАДОСТЕЙ. Хочешь радоваться? Понеси прежде крест... Радость – цель, крест – средство. Хочешь первой, возжелай последнего... Путь к радости лежит через крест». Эта мысль далее и разъясняется в слове его на Крестопоклонную неделю.

Причина печали – грех... Его нужно уничтожить (или распять), совлещись ветхаго человека. Это болезненно (как всякая операция), ибо есть «самораспинание». «Но самая боль сия радостотворна, тем паче радостотворны плоды ее». Мы «освобождаемся от неволи греха; и тотчас утешаемся уже».

«Се единственный путь к свободе чад Божиих... Желает кто радоваться? – распнись».

А в 1860 г. в тот же день он говорил о том: «в чем крест?»

«В стеснении плоти» и «в самопринуждении»... «Возьмите же... возьмите и не бойтесь: ибо как Господь со Креста предал дух Свой Богу и Отцу, так и вам со креста один путь – в райские обители вслед Господа, Который каждому крестоносцу, благоразумному разбойнику, скажет: днесь со Мною будеши в раи.

...Жгучи раны крестные только в начале».

«Крест так срощен с христианином, что где христианин, там и крест сей; а где нет этого креста, там нет и христианина... Радуйся же, чувствуя на себе крест, ибо это значит, что ты идешь вслед Господа, путем спасения, в рай. Потерпи немного. Вот-вот конец и венцы».

есть радость – отрада всех грешников. Грешнику, пришедшему в чувство своей греховности и всей праведной правды Божией, НЕКУДА укрыться, кроме как под сень Креста. Здесь принимает он удостоверение, что ему нет прощения, пока он один стоит пред Богом с своими грехами и (хотя бы) даже со слезами о них. ОДНО ДЛЯ НЕГО СПАСЕНИЕ – В КРЕСТНОЙ СМЕРТИ ГОСПОДА. На Кресте рукописание всех грехов разодрано. И всякий, кто принимает это с полною верою, делается причастным сего ТАИНСТВА ПОМИЛОВАНИЯ. С созрением этой веры созревает и уверенность в помиловании и вместе – отрада от чувства вступления в состояние помилования на все века.

КРЕСТ – ИСТОЧНИК РАДОСТИ, потому что грешник верою пьет из него отраду помилования».

распявшегося нас ради, есть СИЛА Божия ВО СПАСЕНИЕ, есть живой источник живодействующих нравственных стремлений и настроений, и – приемник пространные благодати Святого Духа».