Часть третья. Освободительная эпоха.

Рождение и воспитание Александра II. – Вступление на престол. – Манифест 19 марта 1656 года с программой царствования. -Освободительные реформы.

ДЕВЯТНАДЦАТОГО февраля 1855 года, после кончины в предшествовавший день императора Николая II, на престол российской империи вступил Александр II. Он был старший сын императора Николая I, родился 17 апреля 1818 года в Москве, когда Николай I еще не мог знать и думать об императорском престоле. Однако, в каком то поэтическом предвидении, или предчувствии наш российский баян того времени Василий Андреевич Жуковский, приветствуя в своем стихотворении нового «милого пришельца в Божий свет», пел, что новорожденный будет представителем «обильного честью века», «славного участник славный будет и на чреде высокой не забудет святейшего из званий: человек». К концу царствования Александра I, в виду бездетности Александра I и Константина, на маленького великого князя Александра Николаевича, уже по простому соображению, все смотрели, как на будущего императора; поэт Рылеев писал в его честь: «корона тебе назначена Творцом, учись заранее быть царем», а историк Карамзин представил в 1823 году Николаю записку о необходимости для Александра Николаевича строго национального воспитания. Воспитателями Александра Николаевича были: генерал Мердер и поэт Василий Андреевич Жуковский, законоучителем – протоиерей Павский. Одиннадцати лет, Александр Николаевич ездил в Варшаву, на двадцатом году путешествовал по России, в течение восьми месяцев, и ознакомился со своим будущим царством, в 1841 году вступил в супружество с принцессою гессен-дармштадтской, нареченною, по присоединении к православию, Марией Александровной.

Было тяжелое время крымской войны, когда вся Россия изнывала от открывшегося бессилия отразить неприятельское нападение. Скоро Россия, хотя и с некоторым ущербом для себя (потеряла устье Дуная и черноморский флот), добилась более или менее сносного мира, заключенного в Париже в 1856 году, и все свои силы обратила на воскрешение общественной самодеятельности, несколько омертвевшей в предшествовавшее царствование, когда все, кажется, и великое и малое, допускалось не иначе, как по предписанию начальства. Тотчас же начались так называемые освободительные реформы, совершенно изменившие внутренний облик России и сделавшие послереформенную Россию совершенно не похожею на Россию дореформенную. Манифест 19 марта 1856 года, о заключении мира, провозглашал: «при помощи небесного Промысла, всегда благодеющего России, да утвердится и совершенствуется ее внутреннее благоустройство; правда и милость да царствуют в судах ее; да развивается повсюду и с новою силой стремление к просвещению и всякой полезной деятельности, и каждый, под сенью законов, для всех равно справедливых, равно покровительствующих, да наслаждается в мире плодами трудов невинных. Наконец, сие есть первое живейшее желание наше, свет спасительной веры, озаряя умы, укрепляя сердца, да сохраняет и улучшает более и более общественную нравственность, сей вернейший залог порядка и счастья». В конце 1856 года был учрежден и 8 января 1857 года открыл свои действия, под председательством самого государя, секретный комитет для обсуждения вопросов об освобождении крестьян, и не смотря на несочувствие большинства членов комитета, только благодаря неуклонной воле самого государя, 19 февраля 1861 года, как результат работ комитета, вышел вечно памятный, славный манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости. 17 апреля 1863 года отменены телесные наказания. 18 июня 1863 года издан новый университетский устав, предоставлявший университетам значительную долю самоуправления. 1 января 1864 года обнародовано земское положение, предоставлявшее земству широкие права по распоряжению хозяйственно-общественными местными делами: путями сообщения, развитием торговли и промышленности, народным продовольствием, общественным призрением бедных, отчасти народным образованием и др. 14 июня 1864 года издано положение о начальных народных училищах, способствовавшее размножению школ. 19 ноября 1864 года издан новый устав о гимназиях, затем значительно измененный в 1871 году, вводивший господство системы так называемого классического образования. 24 ноября 1864 года обнародованы судебные уставы, коренным образом изменявшие существовавшее дотоле судопроизводство: судебная власть теперь была совершенно отделена от административной и обвинительной, установлена гласность и публичность суда, обеспечена независимость судей, учреждена адвокатура и состязательный порядок судопроизводства, причем более или менее важные дела уголовные передавались на суд общественной совести в лице присяжных заседателей. 6 апреля 1865 года изданы правила по делам печати, значительно смягчившие прежние тяжелые цензурные условия и способствовавшие тем размножению журналов и газет и развитию общественного самосознания. В 1867 году гласный суд введен и в армии. В военном ведомстве уничтожены военные поселения, сокращен срок солдатской службы с 25 до 15 лет, отменены телесные наказания, обращено особое внимание на поднятие уровня образования среди военных, преобразованы военно-учебные заведения, преобразовано и военное управление. 24 мая 1870 года издано новое положение о женских гимназиях министерства народного просвещения. 16 июня 1870 года высочайше утверждено городовое положение, предоставлявшее городам значительную долю самоуправления. 1 января 1874 года обнародовал устав о воинской повинности, по которому воинская повинность сделана для всех обязательною. Словом, как выразился государственный совет при поздравлении государя в день двадцатипятилетнего юбилея его царствования, «совершившиеся в это царствование преобразования и усовершенствования в законах обновили весь строй государства». Призваны были к гражданской жизни и общественной самодеятельности, сверх двадцати двух миллионов освобожденных крепостных крестьян, еще многие миллионы так называемого низшего слоя, народа, остававшегося безгласным в прежние царствования. Это было в высокой степени народное царствование, царствование общественной самодеятельности и полноты жизни всего государства. К совершению самых преобразований призваны были общественные силы: для выработки разных мер и проектов постоянно учреждались всевозможные комитеты и комиссии при участии общественных сил. Все эти преобразования в значительнейшей степени зависели от веяния духа времени, когда развитие пользования паром и электричеством совершенно изменило условия общественной жизни.

Богатое освободительными реформами для всех слоев государства, царствование императора Александра II внесло такие же реформы и в духовную среду, а с другой стороны вызвало самодеятельность последней и сказалось многими заметными явлениями в ней общественного характера¹⁴⁰.

Меры к уничтожению сословной замкнутости в духовенстве. – Особое присутствие по делам православного духовенства. – Влияние освободительных реформ царствования Александра II на быт духовенства. – Уничтожение наследственности приходов. – Объем духовного звания. – Сокращение приходов и причтов. – Жалованье и пенсии. – Высшее церковное управление. – Епархии. – Соборное и выборное начала.

Прежде всего были предприняты меры к уничтожению сословной замкнутости духовенства. Еще в конце пятидесятых и в самом начале шестидесятых годов изданы были законоположения, открывавшие доступ в духовное звание лицам светским путем получения духовного образования, а с другой стороны – выход воспитанников духовно-учебных заведений и вообще детей духовенства в светское звание. 28 июня 1862 года учреждено особое присутствие из духовных и светских лиц для изыскания способов к большему обеспечению быта духовенства, под председательством петербургского митрополита Исидора, из членов синода, генерал-адъютанта князя Долгорукова, обер-прокурора, министров внутренних дел и государственных имуществ и директора духовно-учебного управления, князя Урусова; для управлении делами назначены три лица: тайный советник, граф Толстой, камергер Батюшков и действительный статский советник Домонтович¹⁴¹. Задачей присутствия было изыскать способы к расширению средств обеспечения духовенства, увеличить гражданские и личные его права и преимущества, открыть детям духовенства пути для обеспечения своего существования на всех поприщах гражданской деятельности и предоставить духовенству ближайшее участие в приходских и сельских училищах. Работы присутствия начаты были в широких рамках. Прежде всего все вопросы предложены были на обсуждение местных сил, самих заинтересованных в деле сфер, т. е. преосвященных и открывавшихся со следующего же года «губернских присутствий об улучшении быта православного духовенства», под председательством епархиальных архиереев¹⁴². Присутствие не осуществило возложенных на него задач, но все же успело выработать некоторые положения, об устройстве и правах детей лиц православного духовенства, коренным образом изменявшие быт духовенства. Эти правила, изложенные в мнении государственного совета, были высочайше утверждаемы 26 мая 1869 года и дополнены в 1871 году¹⁴³.

Тем временем, независимо от работ присутствия, изменялся в некоторых частях быт духовенства под влиянием других освободительных реформ славного царствования. В 1863 году отменено телесное наказание церковников при общей отмене телесного наказания. В том же году разрешен студентам духовных семинарий доступ в университет, хотя, впрочем, пока, как временная мера, и через 12 лет семинаристы в университетах составляли уже 46%; в 1879 году доступ семинаристам в университет прекращен. Положение о гимназиях 1864 года открывало двери этих учебных заведений для детей всех сословий, не исключая и духовного. Положением 1866 года о военных училищах духовным детям открыт был доступ и в военную службу. Новым уставом духовных училищ и семинарий 1867 года предоставлялось духовенству право воспитывать своих детей в светских учебных заведениях и открыт был доступ в духовные училища и семинарии детям всех сословий. Земское положение 1864 года предоставляло духовенству право участия в земских выборах на основании владения церковно-причтовой землею и, при наличности владельческого ценза, право быть избираемыми в гласные уездных и губернских земских собраний.

В 1867 году уничтожена формально наследственность приходов, получившая вследствие особенных исторических условий страшное развитие и поддерживаемая в свое время и митрополитом петербургским Серафимом, и митрополитом московским Филаретом. По представлению синода, высочайше утвержденным мнением государственного совета было положено при определении на вакантные места после умерших или уволенных за штат духовных лиц не ставить родство с ними в особое преимущество просящимся на эти места кандидатам, зачисления церковных мест за дочерьми или родственниками занимавших эти места лиц впредь не допускать и выдаваемые со стороны лиц, поступающих на места, обязательства касательно выдачи своим предместникам или их семействам пособий не признавать действительными¹⁴⁴. Предпринятая духовенством в следующем же году попытка добиться восстановления наследственности приходов не удалась.

Высочайше утвержденные в 1869 году положения присутствия о духовенстве, дополненные в 1871 году, вносили коренную реформу в духовное ведомство. Из духовного звания выключены были все лица, не имеющие священного сана и не состоящие на церковно-служительских должностях, т. е. певчие, сторожа, звонари, сверхштатные псаломщики и все дети духовенства, но в то же время все эти люди не лишены права поступать на церковные должности и в духовно-учебные заведения и пользоваться пособиями от епархиальных попечительств о бедных духовного звания. Детям священнослужителей даны права личных дворян или потомственных почетных граждан, а детям церковнослужителей даны права личных почетных граждан. Этим положением юридически отменялась прежняя замкнутость духовенства и прекращалась его сословность. В основу реформы положен принцип свободы и избрания пастырского служения по призванию, а не по безвыходности положения или по наследственности.

Тогда же высочайше утвержденным положением присутствия о составе приходов и церковных причтов¹⁴⁵ имелось в виду улучшить обеспечение духовенства преимущественно сокращением приходов и священно-церковно-служительских должностей. Малолюдные приходы присоединялись к соседним, обычный штат приходского сельского причта признан состоящим из двух только лиц: священника и псаломщика. За десять следовавших затем лет упразднено около 2.000 приходов, число штатных священников сократилось на 500 из общего числа 89.000, диаконов на 5.000 из 14.000 и причетников на 12.000 из 62.000. Эта система обеспечения духовенства путем сокращения приходов с причтов не была новым изобретением царствования Александра II: она действовала и в предшествовавшее царствование, а теперь только получила несколько большее развитие¹⁴⁶. К оказанию пособия священно-церковно-служителям призваны были и приходы в лице только что учрежденных церковно-приходских попечительств. В сознании общества созревало убеждение о необходимости обеспечить все духовенство жалованием, в журналистике появлялись время от времени разные проекты, но так как по умеренному подсчету на это дело сразу требовалось до тридцати миллионов рублей, то оно и осталось не осуществленным. Впрочем, продолжала, хотя и весьма медленно и сравнительно недолго, работать николаевская традиция, число причтов, получавших жалованье, с каждым годом сначала все увеличивалось, но, по недостатку денег в казне, скоро замерло на цифре около 18.000, не достигнув обеспечения и половины причтов. В 1864–1871 годах постепенно возвышены оклады жалованья причтам более, чем вдвое, причем сельские священники стали получать от 144 до 240 рублей, а дьячки от 48 до 80. В западных губерниях, где православное духовенство должно было вести борьбу с хорошо обеспеченными ксендзами, размеры жалованья в 1868 и 1870 годах установлены были значительно выше, обыкновенно священнику до 400 и псаломщику до 100 рублей. Из жалованья с 1866 года 2°/о высчитывалось в пользу пенсионного капитала. К 1860 году у духовного ведомства пенсионный капитал, собиравшийся еще с царствования Екатерины II, возрос до 5 1/2 миллионов рублей. В этом году он был передан в государственное казначейство, с тем, чтобы оттуда ежегодно отпускался соответственный кредит на пенсии и пособия. В 1866 году утверждены новые правила о пенсиях духовенству: положено священникам выдавать за 35 лет службы 90 рублей в год, их осиротевшим семьям – до 65 рублей. В 1878 году размер пенсий увеличен – до 130 рублей священникам и до 90 рублей их семьям. С 1876 года к получению пенсий приобщены протодиаконы, а с 1880 года и все вообще диаконы, и им положено до 65 рублей, а их семьям до 50 рублей.

В высшем церковном управлении царствование Александра II ознаменовано учреждением в 1865 году должности товарища обер-прокурора святейшего синода¹⁴⁷ на правах товарища министра, и затем, после некоторых частичных изменений, изданием в 1872 году новых штатов центральных учреждений святейшего синода, т. е. синодальной канцелярии, хозяйственного управления при синоде, контроля и канцелярии обер-прокурора. Эти штаты действовали до конца века¹⁴⁸. Все последовавшие изменения в штатах касались преимущественно внутреннего канцелярского распорядка и увеличения жалованья чиновникам. Но при этом в 1867 году учрежден при синоде особый контроль, выродившийся из прежнего отделения при хозяйственном управлении¹⁴⁹, и учебный комитет, преобразованный из духовно-учебного управления¹⁵⁰. Отличие комитета от управления было, главным образом, в том, что председательствовать в комитете положено было духовному лицу, а в управлении ранее был директор.

В епархиальной жизни царствование ознаменовано открытием новых епархий: таврической и уфимской в 1859 году, енисейской в 1861 году, якутской в 1869 году, алеутской в 1870 году, туркестанской в 1871 году. Образование последних трех епархий вызвано было главным образом расширением территории России чрез присоединение в 1858 году от Китая обширного приамурского края и завоевание Туркестана в 1865 году. Варшавская епархия, увеличенная воссоединявшимися холмскими униатами, переименована в холмско-варшавскую в 1875 году. В 1873 году мингрельская епархия обращена в викариатство имеретинской. В 1865 году разрешено открывать викариатства повсюду, где найдутся для того местные средства. В 1867 году отменено деление епархий на классы и изданы новые штаты архиерейских домов¹⁵¹. По прежним штатам епархии разделялась на три класса: первые два – для архиепископов, третий – для епископов. К первому классу причислены были только три епархии: новгородско-петербургская, московская и киевская и почти всегда были заняты митрополитами. В 1855 году учреждены епархиальные ревизионные комитеты. В 1857 году исправлена инструкция благочинным. В 1858 году войсковые обер-священники переименованы в главных священников. В 1858 году разрешение строить церкви предоставлено епархиальным преосвященным, – прежде разрешение надо было испрашивать у синода. В 1865 году предоставлено епархиальным архиереям право пострижения монашествующих без разрешения синода. В 1868 году некоторые изменения внесены в строй московской синодальной конторы. В 1869 году утверждены новые штаты духовных консисторий, почти втрое увеличивавшие отпускаемую на их содержание сумму¹⁵². В том же году обращены в государственную собственность бывшие уже с 1852 года в казенном управлении церковные имения в Грузии, в 1871 году – в Имеретии и Гурии, в 1880 году – в Мингрелии, причем обеспечена в пользу прежнего владельца ежегодная выдача суммы, равной годичному арендному доходу в год перехода имений в казну. В 1870 году образован был особый комитет для выработки проекта судебной реформы в духовном ведомстве, в зависимости от только что произведенной общей реформы суда. Комитет в 1873 году представил проект реформы, приближавший духовное судопроизводство к светскому, с обособлением судебной власти от административной. Но – реформа не осуществилась¹⁵³.

С 60-х годов духовенству предоставлена известная степень самоуправления введением соборного и выборного начала. Новыми уставами духовных училищ и семинарий духовенству предоставлено собирать съезды депутатов для решения вопросов преимущественно относительно обеспечения духовно-учебных заведений, для выбора из своей среды депутатов в правления семинарий и духовных училищ и смотрителей в духовные училища, а также и для обсуждения некоторых других вопросов епархиальной жизни учебно-воспитательного и церковно-хозяйственного характера, как например о церковно- приходских школах, свечных епархиальных заводах и т. д.¹⁵⁴. Сделаны выборными должности благочинных. В некоторых епархиях введены были «соборики» благочинных¹⁵⁵, в других собрания священников благочиннического округа, для обмена мыслями, сведениями и наблюдениями по вопросам пастырской практики, для разрешения общими силами разных сомнений и недоумений в этой области, для обсуждения мер к удовлетворению нужд церквей и духовенства, к благоустройству приходов, церковно-приходских школ, церковных попечительств, для миролюбивого улажения общим решением и внушением различных неудовольствий между членами причтов. В некоторых епархиях учреждены благочиннические советы, из благочинного и нескольких священников, для административного разбирательства возникающих в среде духовенства споров и раздоров с правом, кроме взысканий нравственного характера – увещания и выговора, налагать на признанных виновными денежный штраф на сумму до пятя рублей в пользу епархиального попечительства о бедных духовного звания¹⁵⁶.

Сознание потребности третьей духовно-учебной реформы. – Подготовка. – Особый комитет. – Частичные реформы. – Новый комитет. – Новые уставы я штаты

И царствование Александра II, как оба предыдущие, ознаменовано было реформой духовной школы. Новая реформа стояла в связи с общею реформою образования в государстве, и сознание необходимости «заняться пересмотром системы воспитания и образования нашего духовного юношества, сообразно с современными потребностями» высказывалось уже в самые первые годы нового царствования. Признано было, что в духовных школах учение крайне многосторонне, разбрасывает внимание, утомляет способности, истощает телесные силы, воспитание грубо, а содержание крайне скудно. Вопросы духовного воспитания живо дебатировались и в светской печати, где появились записки и воспоминания о старой «бурсе» нескольких талантливых писателей. Предметом заинтересовано было все общество, и сам государь, при путешествии по России в 1858 году, посетил несколько семинарий: ярославскую, вологодскую, нижегородскую, литовскую. Преосвященные, подогретые волною времени, стали выказывать к вопросам духовного школьного обучения исключительный интерес, составляли записки, возражения, и даже сам Филарет московский, творец первых духовно-училищных уставов, доживавший уже до третьей духовно-училищной реформы, желал скорейшего нового преобразования духовных училищ, хотя и оговаривался не раз, что «недостаток не столько в уставе училищ, сколько в исполнителях», и что «нужнее поощрять и наставлять людей, нежели переписывать уставы».

Как все тогдашние реформы, и эта начата была в широких рамках. Собирались сведения «о состоянии подобных заведений во Франции» и о том, как воспитывается и чему обучается на Востоке юношество, приготовляющееся к служению православной Церкви». По России производились усиленные ревизии семинарий. Все ректора приглашены были высказать свои мнения о нуждах духовных школ. Когда подкопилось достаточно подготовительного материала, синод в начале 1860 года образовал для обсуждения предстоявшей реформы особый комитет, из духовных и светских лиц, с правом приглашать и посторонних по своему усмотрению. Председателем назначен был архиепископ херсонский Димитрий Муретов, делопроизводителем – Тертий Иванович Филиппов, бывший тогда чиновником особых поручений при обер-прокуроре, а впоследствии достигший поста государственного контролера. Приходилось иметь дело с самыми разнообразными мнениями. Одни стояли за то, чтобы в семинарию принимать лишь тех, которые дадут обязательство оставаться в духовном звании, и чтобы одевать семинаристов в полукафтанья и камилавки. Некоторые высказывались за отмену «поощрений за благонравие и разрядных списков», приписывая им вредное влияние на учащихся. Настаивали иные на необходимости ввести прогулки, игры, гимнастические упражнения, ручные работы, пение, музыку. Иные отрицали значение в общеобразовательном курсе классических языков.

Между тем, в ожидании решения вопроса, стали вводиться частичные изменения. Из семинарской программы, в 1858 году, исключена была геодезия и ограничен курс естественных наук. В смоленской семинарии в 1857 году было устроено общежитие для воспитанников, а из семинарской программы, по ходатайству преосвященного, в 1865 году, исключены, в виде опыта, медицина, естественная история, сельское хозяйство, усилено изучение классических языков, введена педагогика в т. п. Особенно больным местом была экономическая часть. С разрушением уз духовного ведомства и открытием множества новых должностей наставники семинарий потянулись на светскую службу, лучше оплачиваемую, и семинарии оставались без учителей. Энергичный новый обер-прокурор, граф Димитрий Толстой поспешил прекратить это печальное явление совершенно экстраординарной мерой: он испросил в 1866 году высочайшее соизволение на дополнительный отпуск из казны на духовно-учебные заведения 1.500.000 рублей.

Комитет работал около трех лет и выработал свой проект. Проект этот был разослан на заключение епархиальным архиереям. Обсуждение проекта продолжалось еще около трех лет. Не видя конца обсуждению и в виду весьма значительных возражений против проекта, граф Димитрий Толстой испросил высочайшее соизволение в 1866 году на образование нового комитета, под председательством киевского митрополита Арсения Москвина, с участием одного члена совета министра внутренних дел, ректора университета и одного представителя министерства народного просвещения. Комитет быстро выработал общие положения и по одобрении их синодом занялся немедля детальною их разработкой. Окончательная работа была посылаема на заключение митрополита Филарета, затем просмотрена синодом и, наконец, 14 мая 1867 года новые штаты и уставы были высочайше утверждены¹⁵⁷. В 1869 году утверждены новые уставы и штаты духовных академий¹⁵⁸. Вместе с тем упразднены окружные и внешние академические правления, упразднено и духовно-учебное управление, «получившее характер исключительно административного бюрократического установления», взамен его учрежден учебный комитет при святейшем синоде¹⁵⁹, не с директором во главе, а с председателем из духовных лиц, вначале предполагалось даже архиереем. Вообще теперь замечалось стремление освободиться от гнета чиновничества и добиться большего или меньшего самоуправления. Новые уставы были введены в действие постепенно, начиная с осени 1867 года.

Сущность реформы заключалась в том, что в административном отношении духовные семинарии и училища были переданы под непосредственное начальство епархиальных архиереев, академические окружные правления упразднены, должности ректоров семинарий сделаны выборными, в академиях учрежден совет для распоряжения педагогической и учебной частями и правление – для хозяйственной части, в семинариях я училищах учреждены правления, которым предоставлена обширная компетенция, с правом, между прочим, избрания и преподавателей; духовенство призвано к участию в семинарски и училищных делах, как выбором ректоров и инспекторов, так и участием выборных от духовенства членов в семинарских и училищных правлениях. В хозяйственном отношении значительно улучшено содержание воспитанников и учащих, причем духовные училища поступили на полное почти содержание из местных епархиальных средств от церквей и духовенства, исключая жалованья администрации и преподавателям, которое выдавалось от казны. В учебном отношении курсы и классы всюду сделаны годичными: в академии 4 курса, в училище 4 класса, в семинарии – 6 классов; собственно богословское образование выделено из общего и отнесено на два последних года семинарского курса; система принята в то время общепринятая – классическая на каждый предмет, за ничтожными исключениями, назначался особый преподаватель; выработаны были определенные программы для каждого предмета и приняты учебники. Лица начальствующие и учащие, не состоявшие в священном сане, признаны состоящими на гражданской службе с выслугой чинов и правом получения орденов¹⁶⁰.

В академиях курс наук сокращен, физико-математические науки исключены, общеобразовательных предметов оставлено немного, остальные распределены по трем отделениям: богословскому, церковно-историческому и церковно-практическому. Четвертый курс предназначался почти исключительно на практическую подготовку к семинарскому преподаванию, и академическое образование в сущности заканчивалось уже на третьем курсе. Цензура от академий отчислена вовсе, право цензуры оставлено только для собственных, академических сочинений. Из семинарского курса исключены естественные науки, сельское хозяйство, медицина, катехизическое учение, библейская история, патрология, полемическое богословие, церковная археология, герменевтика; вновь введены основное богословие и педагогика с практическими занятиями, а освободившиеся учебные часы были отданы на усиление изучения классических языков, философии, математики и Священного Писания. Сделано обязательным изучение одного из новых языков: французского или немецкого. Из курса духовных училищ была исключена гражданская история. Доступ в семинарии, училища и академии был открыт свободный для всех. Курс семинарий был почти уравнен с гимназическим, с прибавкою двух богословских классов, и семинаристам по окончании четвертого класса предоставлялась возможность и право поступать в светские высшие учебные заведения. Впрочем, это право было скоро отнято. К концу царствования числилось 4 академии, 35 семинарий и 188 духовных училищ.

На твердую почву поставлено женское духовное образование изданием в 1863 году устава епархиальных женских училищ¹⁶¹. Училища эти, по уставу, содержатся на счет духовенства, имеют 6 одногодичных классов. Иногда присоединяются приготовительный и специальный педагогический классы. К концу царствования женских духовных училищ было 47, из них собственно специальных 35, а 12 -состоящих под покровительством Государыни Императрицы и содержимых на общие средства синода.

Влияние освободительных реформ царствования Александра II на общественное самосознание духовенства. – Московский собор 1856 года. – Церковно-народное образование. – Почин митрополита Исидора Никольского и содействие генерал-губернатора Васильчикова. – Голос синода. – Церковные школы. – Внимание государя. – Противодействие некоторых кругов. – Особый комитет. – Высочайшее повеление 18 января 1863 года. – Положения о начальных народных училищах 1864 и 1874 годов. – Воскресные школы. – Воскресные школы при семинариях. – Внебогослужебные собеседования. – Религиозно-нравственные чтения.

Под влиянием освободительных реформ царствования Александра II с особенною силой проявилась общественная самодеятельность духовенства. Сразу при Александре II повеяло другим духом: взамен исключительно покорной исполнительности в отношении к воле начальства, проявилось общее сознание необходимости и общее желание работать каждому по мере собственного разумения на пользу общую. Уже к обычному собранию архиереев на коронацию молодого государя в 1856 году московский митрополит Филарет выступил с проектом соборного обсуждения некоторых сторон церковной жизни, требовавших исправления: о мерах к охранению благоговения и благолепия при совершении таинств и к возвышению благочиния при церковном богослужении, об облегчении надзора за духовенством и паствами путем образования новых епархий и учреждения викариатств, по делам раскола и др. Сам владыка представил на собор собственные проекты исправления чина архиерейского обещания и чина присоединения иноверцев: оба проекта были приняты собором. На этом же соборе московский владыка выступил с предложением возобновить дорогое для его жизни дело перевода Священного Писания на русский язык. Предложение было принято. Но граф Александр Толстой, вступивший вскоре после этого в должность обер-прокурора, при- остановил исполнение решения, которое, впрочем, еще не было подписано, добился посылки его на заключение киевского митрополита Филарета Амфитеатрова, заведомо не сочувствовавшего переводу Священного Писания на русский язык, и когда из Киева получился отзыв с пожеланием, чтобы государь своею властью прекратил дело перевода, Толстой представил отзыв государю и испрашивал разрешения внести его снова в синод на общее рассмотрение, сообщив предварительно отзыв киевского Филарета московскому и предлагая с своей стороны, что дела не должно начинать без сношения с греческою Церковью. Государь, внимательный к голосу иерархов, написал на докладе: «Согласен, и спасибо вам, что вы в этом важном деле поступили так осторожно. Любопытно знать, что митрополит московский скажет, прочитав примечательное письмо митрополита киевского»¹⁶².

Едва ли не более всего общественная самодеятельность духовенства в царствование Александра II обнаружилась в деле народного образования и в деле оживления приходской церковной жизни.

До шестидесятых годов, как выражался циркуляр министра народного просвещения в 1884 году, «священно-церковнослужители были почти единственными учителями сельских школ; они не только учили детей, но и поддерживали школы своими средствами». Однако, дело вообще было настолько мизерно, что дало основание историку деятельности русского духовенства в отношении к народному образованию в царствование императора Александра II сказать следующее: «распространение грамотности среди крестьянского населения было настолько слабо и ничтожно, что давало еще возможность ставить на очередь и считать не решенным самый вопрос о том, нужна ли и полезна ли грамотность для крестьян, или же она излишня и даже вредна для них». Подобные вопросы дебатировались и в обществе, и в журналистике. И действительно, когда синод в конце 1855 года пожелал собрать точные сведения о числе церковных школ и учащихся в них, то оказалось, что число собственно приходских школ «очень незначительно». Но когда с начала шестидесятых годов и у правительства, и в обществе пробудился особенный интерес к распространению народного образования, духовенство не осталось глухо к запросам времени и энергично принялось за обучение народа. Почин в этом деле приписывают митрополиту киевскому, впоследствии петербургскому, Исидору Никольскому, который в 1859 году дал своей консистории следующее предложение: «принимая во внимание настоящее состояние России, стремящейся к образованию, я нахожу нужным, чтобы сельское духовенство не было чуждо сего общего движения и по возможности старалось бы содействовать в сельских обществах распространению полезных знаний; для сего предлагаю консистории распорядиться, чтобы во всех местечках и селах были открыты в самых домах священников школы, если таковых не будет устроено со стороны сельского общества, и чтобы в школах сих учили чтению, письму и преподавали закон Божий применительно к понятию сельских детей». Распоряжение митрополита вызвало всеобщее сочувствие, и при горячем сочувствии генерал-губернатора Васильчикова, которого некоторые считают инициатором самого этого дела, быстро ознаменовалось успехом. Вслед за киевской пошла волынско-варшавская епархия с архиепископом Арсением, в следующем же году ставшим преемником Исидора в Киеве. Уже к концу года церковных школ в киевской епархии было, вместо прежних пятнадцати, 151 с более 3.600 учащимися, а в волынской – 893 с 4.000 учащихся. Киевское дело вызвало полное одобрение синода, который обещал с своей стороны всяческую поддержку и высказался, что учреждение сельских школ для распространения грамотности среди крестьянского населения может повести к ожидаемым от них благотворным результатам только в том случае, когда, если не единственными, то главными наставниками и блюстителями их будут сельские священники, на которых сама Церковь возложила священную обязанность наставлять детей в вере и благочестии. После этого вопрос оказывался решенным. Вслед за киевскою и волынскою епархиями к концу года подсчитали новооткрытые церковные школы и другие епархии. Расцвет начался на юго-западе, во внутренней же Россия дело шло туго. В 1860 году волынская епархия считала 1.055 школ с 10.100 учащихся, подольская 1.263 с 20.100 учащихся, черниговская 764 с 13.300 учащихся, минская 347 с 4.300 учащихся, литовская 175 с 2.000 учащихся, и в то же время костромская 12 с 244 учащимися, саратовская 3 с 176 учащимися, тульская 1 с 52 учащимися и т. д. В 1861 году обратил на то дело особое свое внимание государь и повелел представлять ему ежемесячные сведения о церковных школах. Духовенство, окрыленное высочайшим вниманием, удвоило старания: за апрель 1862 года числилось во всех епархиях уже 21.328 школ с 370.000 учащихся. Но рядом с этими бесспорными успехами духовенства в деле народного образования, как это ни странно, развивалось противодействие всему делу в светских кругах, в которых тогда получал господство позитивизм. Высказывалось, что приемы и способы обучения народа духовенством не рациональны и предявлялось требование отнять дело народного образования из рук духовенства и передать его всецело в министерство народного просвещения. Возникшее пререкание нашло отклик в высших сферах и комитет министров в 1861 году постановил учредить особый комитет для выработки общего положения всех начальных народных училищ. Комитет был составлен из представителей всех заинтересовавших ведомств: министерств народного просвещения, государственных имуществ, уделов, внутренних дел и финансов, а также и ведомства православного исповедания. Комитет пришел к заключению, что надзор за правильностью обучения во всех начальных народных школах следует предоставить исключительно одному министерству народного просвещения, а занятие в школах поручить особым учителям, так как духовенство не может исправно вести школьное преподавание, будучи занято приходскими требами. Однако, вследствие открытого протеста синода, предположение комитета не осуществилось и государь, повелением 18 января 1862 года, оставил школы в заведывании тех ведомств, которыми они были открыты, причем министерство народного просвещения обязывалось оказывать содействие церковным школам по мере возможности¹⁶³. Наконец, высочайше утвержденным 14 июля 1864 года положением о начальных народных училищах¹⁶⁴ регулировалось дело народного образования. Признано было, что образование и воспитание народа должно обязательно совершаться в духе религиозных начал и что только при непосредственном участии духовенства в преподавании и наблюдении за всеми народными школами народное образование может получить правильное и успешное развитие. Но в то же время заботы о народном образовании возлагались на самое общество с возможно полною свободой в этом деле всех ведомств. Светское общество, частное земство, поняло новый закон так, что прежняя система народного образования при руководительстве духовенства была признана несостоятельною, и в зависимости от тогдашнего общественного настроения, вообще враждебного духовенству, постаралось понемногу вовсе оттеснить духовенство от дела народного образования. Число церковно-приходских школ с каждым годом стало сокращаться, не смотря на все усилия святейшего синода способствовать развитию дела и не смотря на то, что и новый министр народного просвещения, с 1866 года, граф Димитрий Андреевич Толстой сочувственно относился к участию духовенства в деле народного образования. В 1872 году церковных школ уже числилось 9.059, только половина прежнего числа, и все же в полтора раза более числа народных школ светских ведомств. Наконец, новым положением о народных училищах, утвержденным 25 мая 1874 года¹⁶⁵ и вверившим дело народного образования непосредственно в руки министерства народного просвещения, духовенство почти устранялось от школьного дела, с сохранением только права наблюдения за религиозно-нравственным направлением обучения и права преподавания закона Божия. После этого к 1881 году церковных школ оставалось уже не более 4.000¹⁶⁶ . Положим, школы эти были бедны и не устроены, но все же они были школы. Так, вместо общей работы, хотя бы и вполне самостоятельной, в единственной цели возможно большего успеха, ставились препятствия благому делу, и в спорах о несущественном лица, боровшиеся якобы за просвещение, послужили господству невежества.

Кроме церковно-приходских школ, духовенство приняло живое участие в учреждении так называемых воскресных школ, т. е. уроков по воскресеньям и праздникам для взрослых, для которых будни заняты работой. Мысль о воскресных школах принадлежит Петербургу, где ремесленная управа в 1858 году ходатайствовала об открытии воскресных классов для мужчин-ремесленников и где одна девица и открыла в 1859 году воскресную школу в своей квартире в измайловском полку. Но ходатайство управы не осуществилось, а школа в измайловском полку прозябала в неизвестности, так что по всей справедливости указывают, что первые воскресные школы общественного значения появились в 1859 году в Киеве и обязаны своим происхождением профессору университета Павлову и студенту Воронову, а также попечителю учебного округа Пирогову, принявшему их под свое покровительство. В 1860 году воскресные школы появились уже «почти по всем городам России». Министерство внутренних дел, идя навстречу обществу в его заботах о народном образовании, издало в 1861 году общие правила для воскресных школ. О школах много говорили, на них возлагались большие надежды. Но так как некоторые лица и кружки пытались воспользоваться ими для пропаганды в народе своих противоправительственных идей, то администрация вынуждена была ввести в отношении к воскресным школам некоторые ограничения. После этого общество как то перестало интересоваться воскресными школами и уже в начале 1862 года в журнальных обозрениях можно было читать опасение за то, что воскресные школы по прошествии года окончат свои дни: «так тихо и бедно их существование». Слова оказались пророческими. В июне 1862 года, после обсуждения в совете министров, воскресные школы все были закрыты впредь до выработки новых правил для них. И когда вышло 14 июля 1864 года общее положение о начальных народных училищах, то воскресные школы дозволялось уже открывать только под непосредственным надзором духовенства. После этого только несколько воскресных школ было открыто духовенством в самарской епархии в 1865 году, на первых порах главным образом с миссионерскими противораскольническими целями, но затем, под покровительством самарского преосвященного Герасима, дело это разрослось в епархии, а затем перешло и в другие епархии. Тотчас же на него было обращено сочувственное внимание высшего духовного управления и для пользы дела усилено было изучение в духовных семинариях педагогики и для практики семинаристов открыты при семинариях воскресные школы, с 1866–67 учебного года. При некоторых семинариях воскресные школы обратились в постоянные. В некоторых сельских приходах из воскресных школ выродились внебогослужебные собеседования священников с прихожанами по воскресным я праздничным дням. Во всеподданнейшем отчете за 1873 год обер-прокурор святейшего синода отмечал уже «большое развитие в некоторых епархиях внебогослужебных собеседований. Начало внебогослужебных собеседований приписывают также самарской епархии и относят к 1867 году. В городах внебогослужебные собеседования видоизменились в так называемые религиозно-нравственные чтения, более правильное название, потому что и на собеседованиях собственно никогда не бывает собеседования, а говорит только одно лицо. Эти чтения, когда делались для так называемой интеллигентной публики, были иногда платными и привлекали подчас исключительное внимание общества¹⁶⁷.

Оживление церковно-приходской жизни. – Священник А. В. Гумилевский. – Первое общество вспомоществования приходским бедным. – Правила для учреждения церковных братств. – Положение о приходских попечительствах. – Рост братств и церковно-просветительных обществ. – Общество восстановления православного христианства на Кавказе. – Общество для распространения Священного Писания в России. – Общество любителей духовного просвещения. – Миссионерское общество. – Братство святителя Гурия в Казани. – Благотворительные и хозяйственные общественные учреждения духовного ведомства.

Под влиянием освободительных идей многие церковные деятели старались оживить церковно-приходскую жизнь. В обществе и литературе, не только духовных, но и светских, с редким интересом трактовались вопросы о древних церковных братствах. Одним из наиболее видных деятелей на этом поприще был основатель организованной приходской благотворительности в Петербурге, магистр петербургской академии, священник христорождественской церкви на Песках Александр Васильевич Гумилевский. Отец Гумилевский был сын сельского диакона петербургской епархии, рано остался сиротой, нашел приют у дяди-дьячка в Петербурге, окончил духовное училище, семинарию и академию, пробыл около года учителем в семинарии, женился и поступил священником в Петербурге на Пески в 1856 году. Это был исключительный священник в то время, вполне захваченный начинавшимся течением шестидесятых годов, жаждавший общественной деятельности. Он нес совершенно исключительную службу приходу, не зная покоя ни днем, ни ночью, говорил смелые проповеди в церкви, любил поговорить в обществе, выступал и в духовной журналистике с полубеллетристическими творениями и с публицистическими статьями обличительного направления, основал даже свой журнал «Дух Христианина», бросался на каждое общественное дело, где мог быть участником, давно сам носился с идеей возрождения старинных церковных братств и был хорошо известен всему Петербургу: одни хвалили, другие враждовали. Ум и характер, полный порыва и огня, но совершенно не организаторский, отец Гумилевский тщился сделать из своего прихода нечто совершенно фантастическое, вроде православно-массонской общины, мечты не осуществились, но, однако, кое-что было и сделано. Отец Гумилевский успел завести воскресную школу в 1860 году, скоро, впрочем, закрытую, и основал приют в 1863 году, а затем и братство, получившие впоследствии широкое развитие и существующие доселе. Пока он носился со своими идеями, не умея их осуществить, при благовещенской церкви на васильевском острове в Петербурге, без шума и весьма практично, священник Делицын со своими сослуживцами открыл первое «общество вспомоществования приходским бедным»¹⁶⁸, в 1862 году. Общественное и литературное движение не осталось незамеченным со стороны духовного правительства, и, после довольно сложной работы по обсуждению вопросов об оживлении церковно-приходской жизни путем возрождения старинных братств или учреждения церковных советов¹⁶⁹, последовало издание высочайше утвержденных 8 мая 1864 года основных правил для учреждения православных церковных братств¹⁷⁰ и 2 августа 1864 года положение о приходских попечительствах¹⁷¹. Задачи попечительств определялись заботами об изыскании средств для улучшения содержания приходской церкви и причта и для заведения и содержания в приходе школы, больницы, богадельни. В 1868 году отмечено 5.327 попечительств во всей России, в следующем году прибавилось 2.000 новых, а потом ежегодный прирост никогда не достигал и тысячи; в 1880 году всех приходских попечительств числилось 11.816. В общем за это время приходские попечительства не оправдали тех радужных надежд, с какими было встречено их появление, но все же, нельзя отрицать этого, принесли известную долю пользы по благоустройству приходских храмов, школ и благотворительных учреждений. Братств после издания правил 1864 года было основано по 1880 год 63: число не очень значительное. Рядом с братствами, совершенно одинаковые с ними по задачам я деятельности и лишь несколько яснее стесненные в своих уставах, стали возникать различные просветительно-благотворительные общества. Некоторые из этих обществ, а равно и некоторые братства благодаря хорошему качеству почвы, на которой они возникли, а большей частью благодаря своим одушевленным устроителям, выделились из приходской и епархиальной сферы и достигли блестящего процветания и широкой, всероссийской известности. Некоторые и основаны были с задачами деятельности всероссийской. Таковы: общество для распространения Священного Писания в России, общество любителей духовного просвещения, миссионерское общество. братство святителя Гурия в Казани, общество восстановления православного христианства на Кавказе.

Первым из перечисленных появилось общество восстановления православного христианства на Кавказе. Своим возникновением оно обязано тогдашним наместнику Кавказа, князю А. И. Барятинскому, и экзарху Грузии, архиепископу Исидору Никольскому, который, впрочем, скоро уступил свое место преосвященному Евсевию. Записка князя Барятинского об учреждении общества на первых порах, в 1857 году, встречена была с недоверием, и даже сам государь выразил сомнение относительно «совместности подобного братства с нашими учреждениями». Однако, прошло менее трех лет, к не только был высочайше утвержден, 9 июня 1860 года, устав общества, но государь одарил общество большим пособием от казны и утверждение устава ознаменовал особою грамотой на имя наместника с пожеланием доброго успеха и с извещением, что общество приняла под свое особое покровительство государыня императрица. Общество посвящено было святой Нине, просветительнице Грузии.

Для привлечения большего числа членов общество установило для них знаки ордена святой Нины, в форме креста¹⁷².

Общество для распространения Священного Писания в России основано в 1863 году кружком восьми светских лиц, в числе которых было только двое русских, а во главе стоял Николай Астафьев, в квартире которого и собирался кружок. Первоначально собравшиеся постановили «общества пока не составлять», а действовать без всяких формальностей, в тесном кружке. Целью было распространение книг Священного Писания, изданных святейшим синодом. Самое возникновение общества стояло в зависимости от появления русского перевода священных книг. Смысл деятельности общества заключался в том, что оно распространяло издания синода или в кредит, или по удешевленной цене, или даром, – словом, облегчало способы приобретения священных книг, имело своих книгонош, которые заходили в трактиры, на фабрики, ездили по железным дорогам и, так сказать, убеждали приобретать книги Священного Писания. За первые 6 лет кружок распространил до 85.000 экземпляров священных книг. В 1869 году кружок преобразовался в общество, с уставом, который был высочайше утвержден 2 мая 1869 года. Общество стало получать небольшую субсидию от британского библейского общества и более значительную, с 1880 года, от американского библейского общества, снаряжало книгонош в Сибирь, на Амур, в Туркестан, и ежегодно распространяет в среднем до 50.000 экземпляров. Само общество никаких книг не издает и этим отличается от бывшего и закрытого библейского общества¹⁷³.

Общество любителей духовного просвещения открылось в Москве тоже в 1863 году. Его учреждение вызвано было «желанием московского духовенства иметь более книжных пособий для своего образования, чем сколько может иметь их каждое духовное лицо в отдельности», а затем «раскрывшеюся потребностью более тесного взаимного общения образованных лиц духовенства для совокупной деятельности в распространении духовного просвещения». Первоначально основана была только библиотека, а потом при ней народилось и общество. Устав высочайше утвержден 22 июня 1868 года. С того же года общество стало издавать научный журнал «Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения», а затем, с 1869 года, и епархиальные «Московские Церковные Ведомости» и с 1870 года листки духовно-нравственного содержания для народного чтения. С 1871 года открыть был при обществе особый отдел по распространению в народе духовно-нравственных книг, принятый впоследствии под августейшее покровительство Государынею Императрицею Мариею Феодоровной, потом открыт был особый отдел иконоведения. С 1866 года в библиотечном зале открыты воскресные религиозно-нравственные чтения для посторонней публики. С 1872 года общество открыло свой отдел в Петербурге¹⁷⁴.

Миссионерское общество открыто в конце 1865 года, устав высочайше утвержден 16 июля, учреждено оно кружком светских лиц в Петербурге с целью распространения христианского учения и культуры среди остающихся в империя язычников, и с первых же дней энергично приступило к своей деятельности. Общество не чуждалось духовных лиц, имело в своем составе наряду со светскими и духовных лиц, и в своем совете – члена синода, архиепископа Василия Лужинского, и ректора духовной академии, протоиерея Янышева, но, мало знакомое с привычными условиями деятельности духовных лиц, оно скоро вошло в крайне острые пререкания с начальником алтайской миссии, архимандритом Владимиром Петровым, который впоследствии был епископом в Нижнем Новгороде, сторону архимандрита приняло его ближайшее и высшее начальство, вопрос перешел на принципиальную почву соперничества светских я духовных, духовные колко замечали, что овцы желают руководить пастырями, а светские с ядовитостью ставили на вид, что язычники в империи существовали издавна, а духовные «ничего» для них не делали, теперь же, когда за работу взялись светские, духовные поднялись погасить и их начинания. В своем печатном отчете совет общества без стеснения писал, что общество, «встреченное на первых порах затаенным неодобрением в той именно сфере, от которой оно в праве было ожидать самого горячего сочувствия, со второго же года своего существования подверглось настойчивому преследованию всех сил этой сферы». При тогдашней степени гласности, загорелась страшная газетная и журнальная полемика. Общество состояло под покровительством государыни императрицы Марии Александровны, вспыхнувший пожар раздора, которому к тому же не видно было и конца, был крайне неудобен, дело докладывалось обер-прокурором синода и государю, и государыне, и в конце концов духовною стороною была изобретена комбинация счастливого выхода: главное управление общества перенести в Москву под бессменное председательство московского митрополита Иннокентия Вениаминова, полная компетентность которого в миссионерском деле и знакомство с Сибирью, на которую главным образом падала деятельность миссионерского общества, не подлежали ни малейшему сомнению. Комбинация эта и была принята государыней, объявившей, что, в случае несогласия общества на передачу главного управления в Москву, она не желает оставлять оное под августейшим своим покровительством. Председателем совета общества был в это время князь Николай Сергеевич Голицын, должность обер-прокурора исправлял товарищ обер-прокурора Юрий Толстой¹⁷⁵. Как общество ни печаловалось, пришлось покориться обстоятельствам, и в 1870 году общество перешло в Москву, получило новый устав я стало считать новую эру.

Братство святителя Гурия в Казани учреждено в 1867 году с специальной целью просвещения инородцев путем издания религиозных книг в переводе на инородческие языки, устройства миссионерских приютов, собеседований, командирования миссионеров, заведения инородческих школ, и в продолжение длинного ряда лет с честью выполняло взятую на себя миссию¹⁷⁶.

Кроме просветительно-благотворительных обществ и братств, при участии духовенства и в его среде появилось не мало взаимно-вспомогательных я хозяйственных общественных учреждений благотворительного или вспомогательного характера: эмеритальные епархиальные кассы духовенства, или общества взаимного вспомоществования, общества вспомоществования недостаточным воспитанникам духовно-учебных заведений, стали устраиваться епархиальные свечные заводы с целью извлечения доходов и употребления их на духовные нужды и т. п.

Подъем умственной деятельности. – Новые духовные журналы: «Православный Собеседник», «Духовная Беседа», «Православное Обозрение», «Душеполезное Чтение», Странник», «Труды Киевской Духовной Академии». Журналы: «Церковный Вестник» и «Церковно-общественный Вестник^и. «Домашняя Беседа». «Епархиальные Ведомости». – Духовная наука. – Преосвященный Макарий Булгаков.--Преосвященный Филарет Гумилевский – История русской Церкви.-Духовные ораторы. – Издание книг Священного Писания на русском языке. – Переводная литература. – Цензура.

Под влиянием освободительных реформ и крайне энергичного подъема общественной жизни, произошел высокий подъем и умственной деятельности. В духовном мире это время также сказалось высоким развитием духовной журналистики и процветанием науки. В короткое время появилось небывалое дотоле число духовных периодических изданий. Первым из новых духовных журналов в царствование Александра II появился, в мае 1855 года, «Православный Собеседник», издаваемый при казанской духовной академии. Своим возникновением этот журнал обязан, впрочем, всецело еще предшествующему царствованию. Инициатива шла из Петербурга. В ноябре 1853 года граф Пратасов сообщил архиепископу казанскому Григорию Постникову высочайшую волю, чтобы при казанской академии, «как еще не занятой никаким повременным изданием», был издаваем духовный журнал с преимущественным направлением против раскола в разных его видах – в видах усиления духовно-нравственного действования на раскольников». Год прошел в выработке программ журнала и переписке по утверждению ея синодом. Ректором академии с 1854 года был архимандрит Агафангел Соловьев, бывший впоследствии архиепископом волынским и скончавшийся в 1876 году. Программа выработана, впрочем, главным образом, архиепископом Григорием. который, пока был в Казани, принимал самое близкое участие и в редакции журнала. Журнал в первые годы выходил в виде четырех трех месячников в год. С 1858 года новым ректором, архимандритом Иоанном Соколовым, известным проповедником-публицистом, скончавшимся епископом в Смоленске, журнал был преобразован в ежемесячное издание и получил в короткое время огромный, по тому времени, успех, так что печатался в 3.000 экземпляров и мог платить сотрудникам по 100 рублей за небольшой печатный лист. Журнал, действительно, был очень хорош. Он имел в виду стать «сильным органом церковного слова по отношению к тогдашним жгучим общественным вопросам и движениям» и проложил первый путь для возникновения духовной журналистики. В 1859 уже году он подпал цензурной каре, его обязали представлять свои статьи на цензуру в Москву, что продолжалось около полутора лет. С 1860 года, с появлением в обеих столицах новых журналов с подобною программой, но более общедоступных, «Собеседник» стал быстро терять своих подписчиков и долго переживал материальный кризис, хотя все еще на первых порах держался на прежней высоте, пока уменьшение и гонорара, доведенного почти до нуля, не отбил охоту у сотрудников печатать что-нибудь в журнале, кроме разве какой-либо завали. В 1867 году, по ходатайству архиепископа казанского Антония, в целях увеличения числа подписчиков обязательною подпиской всех церквей епархии, при «Собеседнике» разрешено издавать «Известия по казанской епархии», по программе епархиальных ведомостей¹⁷⁷.

Митрополит петербургский Григорий Постников основал при семинарии еженедельный журнал для назидательного чтения «Духовную Беседу», начавшую выходить с 1858 года, затем, по смерти митрополита, прекратившуюся и возобновленную с 1868 года протоиереем I. Яхонтовым, уже как частное издание. В «Церковной Летописи» при «Беседе» святейший синод скоро стал помещать свои некоторые указы и объявления, сделав этот орган своим официальным. «Духовная Беседа» прекратилась в 1876 году, когда синод перенес печатание своих указов из «Беседы» в новооснованный «Церковный Вестник». Особенно счастливым для духовной журналистики явился 1859 год, в котором начала выходить сразу четыре новых журнала: «Православное Обозрение», «Душеполезное Чтение», «Странник» и «Труды Киевской Духовной Академии». «Православное Обозрение» и «Душеполезное Чтение» появились в Москве. «Православное Обозрение», богословско-философский журнал, обязано своим возникновением трем просвещенным московским священникам: Николаю Сергиевскому, профессору университета, редактору-издателю журнала, затем П. Преображенскому, профессору семинарии, наследовавшему после отца Сергиевского редакторство и издание, и Г. Смирнову-Платонову. Своею задачей журнал ставил быть органом богословско-философской мысли для образования светского общества в отличие от академических журналов, носивших специальный школьный отпечаток. «Душеполезное Чтение» основано священником Алексеем Ключаревым, впоследствии Амвросием, архиепископом харьковским, но скоро передано священнику Василию Нечаеву, впоследствии епископу костромскому Виссариону, и ставило задачею дать душеполезное простое чтение самому широкому кругу образованных, но не мудрствующих читателей. Успех, встретивший издание с самого начала, преследовал его и до конца столетия. «Странник», основанный в Петербурге протоиереем Василием Гречулевичем, впоследствии бывшим епископом могилевским Виталием, отличался тем, что вводил в свою программу беллетристический элемент в виде рассказов и давал портреты, на отдельных листках, знаменитейших архипастырей, которыми подписчики из сельского духовенства с любовью украшали деревянные стены своих покоев в доброе старое время. Свой характер «Стражник» в общем сохранил доселе. «Труды Киевской Духовной Академии» построены были по типу академических органов петербургского и казанского. Особенностью «Трудов» являлась с первых же дней особенно усердная разработка западно-русской церковной истории.

С 1860 же года стало издаваться в Киеве «Руководство для сельских пастырей». С 1861 года, в течении пяти лет издавался ежемесячный журнал «Дух Христианина», основанный священником A. В. Гумилевским и некоторыми другими по типу уже выходивших с 1860 года духовных ежемесячников. Журнал зачах от недостатка подписчиков. С 1863 года московское общество любителей духовного просвещения стало издавать «Чтения в Обществе Любителей Духовного Просвещения», сначала отдельными книжками, потом четыре раза в год, потом ежемесячно, почтенный научный журнал. С 1875 года профессор московской духовной академии Николай Иванович Субботин стал издавать противораскольнический журнал «Братское Слово».

Хороший успех имели еженедельные духовные органы. С 1875 года, по мысли профессора Андрея Ивановича Предтеченского, основан при «Христианском Чтении» еженедельный орган «Церковный Вестник». Первоначально и еженедельному изданию предполагалось сохранить название «Христианского Чтения», но синод обратил внимание на несоответствие именования ближайшему назначению нового журнала, после чего оно и было переменено. Святейший синод избрал «Вестник» своим официальным органом, взамен «Духовной Беседы», и журнал сразу приобрел материальный успех, заполучив официальных подписчиков, а «Духовная Беседа», потеряв последних, прекратила свое существование.

Как бы в параллель «Церковному Вестнику», Александр Иванович Поповицкий основал «Церковно-общественный Вестник», тоже приобретший широкий круг читателей и материальный успех, но по другой причине: благодаря сенсационности сообщаемых им известий из духовных сфер.

При харьковской духовной семинарии издавался с 1864 года «Духовный Дневник», более епархиальный, чем общероссийский орган.

Во множестве появились «Епархиальные Ведомости». Старейшими являются вышедшие в 1860 году «Ярославские», «Херсонские», «Тамбовские».

Был еще журнал «Домашняя Беседа», издаваемый Аскоченским с 1858 года журнал крайне охранительного направления, которым в свое время некоторые духовные деятели очень дорожили, как средством проводить свои мысли и планы.

Духовная наука в это царствование достигла, можно сказать, своего процветания. Преосвященный Макарий Булгаков, с 1857 года епископ тамбовский, с 1859 года епископ, а потом архиепископ харьковский, с 1368 года архиепископ литовский и с 1879 года митрополит московский, том за томом стал издавать свою «Историю русской Церкви», всем, конечно, хорошо известную. Немногими днями пережил владыка царствование Александра II и скончался в Москве 9 июня 1882 года¹⁷⁸. Как бы двойником преосвященного Макария, выступил преосвященный харьковский, потом черниговский Филарет Гумилевский, который так же, как и Макарий, издал и «Православное догматическое богословие» – в 1864 году, и «Историю русской Церкви», – труды очень достопочтенные, но, если можно так выразиться, классом пониже. Писатель весьма плодовитый, он издал много и других сочинений, из которых наиболее известны: «Обзор русской духовной литературы с 862 пo 1858 г.», являющийся, так сказать, ученою переработкой «Словаря о писателях духовного чина» преосвященного Евгения Болховитинова, и популярные «Жития святых», представляющие собою в большинстве переложение Четий Миней святителя Димитрия ростовского. Скончался он в 1806 году¹⁷⁹. Профессор казанской академии Петр Васильевич Знаменский в 1870 году издал руководство к русской церковной истории, ставшей учебником и много раз переизданное, подробные чтения по истории русской Церкви в царствование императора Александра I, в 1885 году, историю духовных школ в России до реформы 1803 года, исследование о приходском духовенстве в Россия, 1872 года, и, наконец, уже в следующее царствование, историю своей академии, в трех томах, имевшую наибольший успех в публике. Профессор московской академии Евгений Евстигнеевич Голубинский написал капитальную историю русской Церкви до XVIII века. Особенностью этой истории является ее критицизм. Прирожденный, так сказать, критик, автор подверг смелой переоценке все авторитеты и считавшиеся незыблемыми положения, в иное влил сомнение, где его совсем не было, иное перестроил по-своему, совершенно наоборот. Критическая эта история все объясняет п оценивает с точки зрения рассудка и не хочет знать элементов фантазии и мистики, в истории, как и в жизни, имеющих огромное значение. Как всякий самобытный серьезный труд, история Голубинского вызвала против себя целую тучу нападок, и ее первый том мог появится в печати в 1880 году только благодаря покровительству московского митрополита Макария. Первая половина второго тома вышла в свет только в 1900 году.

Время было особенно счастливо для наук исторических, и особенно для истории русской. Еще история Карамзина, сама явившаяся результатом стремлений своего времени, дала сильный толчок к изучению родной старины. При Николае I признано было потребным усилить изучение русской церковной истории в семинариях. Тогда же, в 1850 году, святейший синод сделал распоряжение, чтобы по епархиям были составлены историко-статистические описания, а чтобы появление их было возможно, рекомендовалось учредить епархиальные историко-статистические комитеты. Эти комитеты собрали массу дорогого материала, пробудили интерес к изучению местной истории, открыли множество совершенно неизвестных дотоле документов и открыли возможность появления историко-статистических описаний епархий, которых вышло в свет не мало¹⁸⁰. Теперь сделано было распоряжение об описании консисторских архивов. В 1865 году высочайше учреждена по докладу обер-прокурора графа Дмитрия Толстого, комиссия для разбора и описания синодального архива, из ученых архивистов, и стала выпускать две серии своих трудов: подробное описание архива и полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания. В 1855–1869 году издано описание московской синодальной библиотеки, протоиерея Александра Горского и профессора Невоструева. Сильно подогревали интерес к родной истории и ежегодно регулярно появлявшиеся тома истории России Соловьева, выходившей в свет с 1851 года и наряду с гражданскими и военными занимавшейся в значительной степени и духовными делами. Все это способствовало появлению исторических трудов.

Из духовных ораторов наиболее выделились преосвященный Димитрий Муретов, епископ тульский, потом архиепископ херсонский, ярославский, волынский и снова херсонский, скончавшийся в 1883 году, представитель учительной проповеди, и представители проповеди публицистической с разными у каждого оттенками, преосвященные: Иоанн Соколов, епископ смоленский, ранее ректор петербургской академии, скончавшийся в 1869 году, Амвросий Ключарев, сначала московский священник, потом московский викарий и затем архиепископ харьковский, и Никанор Бровкович, архиепископ херсонский, скончавшийся в 1890 году.

Наиболее важным в области отечественной письменности событием было появление перевода Священного Писания на русский язык. Святейший синод в поздравительном адресе императору Александру II в день двадцатипятилетия его царствования, перечисляя заслуги царствования государя пред Церковью, на первом месте поставил то, что в это царствование было предпринято и благоуспешно закончено переложение священных книг на русский язык, «чем православной русской пастве открылась возможность обширнейшего пользования сокровищем Слова Божия». Окончательное решение синода приступить к изданию русского перевода Священного Писания состоялось в конце 1857 года. Перевод определенно предназначался не для церковного употребления, которого особенно боялись противники перевода, а для пособия к уразумению смысла Священного Писания. И государь, хотя недавно перед тем похвалил осторожность обер-прокурора, задержавшего дело перевода, но беспрепятственно дал свое соизволение на перевод и его издание. Перевод Библии поручен был всем духовным академиям, редакция перевода предоставлена профессору греческого языка в петербургской академии Евграфу Ивановичу Ловягину, а окончательное рассмотрение перевода оставалось за митрополитом московским Филаретом, потрудившимся в этом деле более всех¹⁸¹, и святейшим синодом. В 1860 году издав уже был перевод четырех Евангелий, в 1862 году – перевод остальных книг Нового Завета, в 1863 году – всего Нового Завета в одной книге. В то же время начались энергичные подготовительные работы к переводу и Ветхого Завета. В разных духовных журналах время от времени появлялись переводы то той, то другой ветхозаветной книги на русский язык: в «Православном Обозрении», «Христианском Чтении», «Трудах Киевской Духовной Академии», «Духе Христианина». Выходили частые переводы и отдельными изданиями – в России и за границей. В 1867 году синод решил издать от себя и перевод ветхозаветных книг. Особому комитету из профессоров петербургской академии Голубева, Савваитова, Ловягина и Хвольсона поручено было пересмотреть существовавшие уже переводы. Окончательная редакция перевода принадлежала, как и прежде, синоду, из членов которого особенно потрудились теперь в этом деле митрополит Исидор Никольский и протопресвитер Василий Борисович Бажанов. Начато было издание перевода Ветхого Завета в 1863 году, а в 1877 году вышел уже в одной книге полный перевод Библии. По поводу окончания великого дела главнейшие его деятели – иерархи получали милостивые рескрипты от государя, изъявившего им свою монаршую благодарность за многополезную для Церкви работу¹⁸². Митрополит Филарет московский не дожил до этого дня, по он все же видел победоносное начало осуществления идеи, за которую ратовал всю свою продолжительную жизнь, удостаивался за это похвал, но и пострадал не мало¹⁸³. Достойно примечания, что не было, кажется, на земле другого народа, в котором возможно было бы такое враждебное отношение к родному языку. Противники перевода книг Священного Писания на русский язык и защитники оставления одного существовавшего славянского перевода забывали, что святые первоучители наши Кирилл и Мефодий жили и совершили свой перевод не вчера и не третьего дня, когда славянский язык является археологическим и малопонятным, а именно тогда, когда он был живым разговорным языком.

Академические органы: петербургский, московский, и новые казанский и киевский продолжали выпускать переводы «творений святых отец». «Труды Киевской Духовной Академии» специально взяли на себя перевод творений святых отцов западных.

«Православный Собеседник», кроме святоотеческих творений дал перевод «Деяний» соборов вселенских и девяти поместных. В «Православном Обозрении» печатался перевод апокрифических сказаний, творений мужей апостольских, апологетов. В «Чтениях в Обществе Любителей Духовного Просвещения» издан был перевод апостольских соборных «Правил», снабженный толкованиями. Появилось немало переводов важнейших сочинений лучших западноевропейских богословов-мыслителей.

В области духовной цензуры происшедшие перемены состояли в том, что в 1857 году петербургский духовно-цензурный комитет был отделен от академии; в 1859 году упразднен секретный цензурный комитет при синоде; а в 60-х годах предоставлены некоторые цензурные права и епархиальным властям – для местных периодических изданий и брошюр. Новый устав духовных академий 1869 года выделял цензуру из ведения академий, за академиями оставлено было право цензуры только собственных изданий. В Петербурге новые положения были применены. Но в провинции авторы, группировавшиеся фактически в полном составе при академиях, затруднялась посылать свои рукописи в Петербург или Москву и продолжали выпускать их в свет чрез свою местную академическую цензуру, при посредстве академического журнала, или совета, когда печатались диссертации.

Миссионерское дело. – Воссоединение холмских униатов. – Сектантство. – Раскол. – Открытие мощей, новые праздники, службы. – Постройка церквей.

Особенное развитие миссионерского дела обнаружилось в царствование Александра II в Поволжье, где появилось несколько преданных делу просвещения инородцев деятелей, группировавшихся преимущественно при казанской духовной академии. Основанная в Казани крещенотатарская школа подготовляла учителей для инородческих школ и членов причта для инородческих приходов. Миссионерская деятельность среди инородцев особенно оживилась со времени открытия в Казани в 1867 году братства святого Гурия. В Казани же, при спасопреображенском монастыре, учрежден в 1875 году миссионерский приют с обучением инородческим языкам и миссионерскими беседами. В миссионерском деле в Поволжье сделал свое имя бессмертным известный ученый деятель Николай Иванович Ильминский¹⁸⁴. В 1857 году увеличен отпуск из казны денег на содержание алтайской миссии до 5.500 рублей в год, вместо прежнего 571, в 1874 году миссии разрешено устроить свою типографию, в 1879 году в городе Бийске открыто катехизаторское училище при кафедре епископа бийского, викария томского епископа. Усилены средства обдорской миссии. В 1867 году учреждена сургутская миссия в тобольской епархии, в 1861 году – иркутская, в 1862 году – забайкальская. В своей камчатской епархии, расположенной на двух материках, в Азии и в Америке, с апостольской ревностью работал преосвященный Иннокентий Вениаминов, учреждал миссионерские станы, сам непосредственно руководил делом, постоянно разъезжая по епархии, делая иной год свыше 8.000 верст. По распоряжению преосвященного и при его непосредственном участии были переведены на якутский язык богослужебные, библейские и другие учительные книги. В 1859 году впервые было совершено богослужение на якутском языке в городе Якутске¹⁸⁵. Протоиерей Хитров, впоследствии преосвященный Дионисий уфимский, составил грамматику якутского языка и якутско-русский букварь, протоиерей Попов составил тунгусский букварь и словарь. С 1867 года стали совершать богослужение и на бурятском языке. С замирением Кавказа, – в 1859 году восточной его части и в 1864 году западной, – положен предел насильственной пропаганде здесь мусульманства. Здесь работали осетинская комиссия, упраздненная в 1862 году, и общество восстановления православного христианства на Кавказе – с 1860 года, которое открыло в Абхазии пицундский мужской монастырь для просвещения горцев, содержало причты, строило церкви, заводило школы и издавало религиозные книги на грузинском, осетинском, абхазском, сванетском и чеченском языках. В 60-х годах иногда обращалось горцев до 8.000 в год, в 1876 году обращенных было только 13, в 1879 году – 7. В 1870 году открыт в Петербурге приют для крещенных еврейских детей.

Для миссионерского дела за границами пределов российской империи царствование императора Александра II было благоприятно. По трактату 1858 года Китай приоткрыл свои двери для России и предоставил своим подданным полную свободу обращения в христианство. Китайская миссия получила увеличение содержания до 15.600 рублей в год; впрочем, свое преимущественное внимание она обратила на издание переводов на китайский язык книг, а обращений почти не было. Тот же граф Путятин, который заключил трактат с Китаем, мирно открыл для России и двери Японии. Здесь, в 1858 году, в Хакодате была сооружена первая в Японии православная церковь. В 1870 году учреждена в Японии православная миссия. Миссия наша в Японии достигла блестящего расцвета благодаря появившемуся в Японии в конце 60-х годов иеромонаху Николаю Касаткину, ставшему с 1880 года епископом, ныне управляющему миссией. В 1871 году миссия получила организацию. В 1872 году центр миссии перенесен в город Иеддо, стали открываться катехизаторские и переводческие школы, издавались переводы, с 1873 года началось богослужение на японском языке.

Из инославных исповеданий в пределах России ежегодно обращалось в православие римско-католиков до 2.000, протестантов 500; эта последняя цифра в конце шестидесятых годов стала расти и к 1871 году выросла до 1.500, а затем остановилась на 700. Иногда, под влиянием исключительных обстоятельств, эти цифры поднимались необычно высоко. Так, в 1866 году, после усмирения польского мятежа, под влиянием предпринятых в западном крае обрусительных мер, цифра воссоединившихся римско-католиков сразу выросла до 49 1/2 тысяч и продолжала держаться на сравнительно высоком уровне еще лет семь, пока не вошла в ординар.

Наибольшее число возвратившихся в лоно матери-Церкви заблудших овец принесло воссоединение холмских униатов в 1875 году. Главными деятелями воссоединения были, со стороны русских, главный директор внутренних и духовных дел в царстве польском, князь Черкасский и статс-секретарь по делам Польши Милютин. Меры к воссоединению были предприняты уже известные, примененные ранее с успехом. Ослаблена была сила базилиан, поднято значение белого духовенства, началось очищение церковных обрядов от римско-католических наслоений, два противодействовавших воссоединению униатских епископа последовательно были удалены с кафедр и управление униатами было поручено холмскому кафедральному протоиерею Маркеллу Онуфриевичу Попелю, который и стал во главе дела воссоединения.

Попель происходил из дворянской семьи австрийского городка Галича, родился в 1825 году, учился в начальной немецкой школе на родине, потом в классической гимназии, потом на философском факультете в городе Черновицах в Буковине, наконец на богословском курсе в университетах в Львове и Вене. Около года был учителем педагогических курсов во Львове, потом принял священство и служил приходским священником в городе Бугаче, в Галиции, затем законоучителем классической гимназии в городе Тернополе, затем преподавателем русского языка в академической гимназии во Львове и, наконец, там же законоучителем немецкой гимназии. Он рано выступил на литературное поприще, в одной из русских газет в Австрии напечатал трагедию, в другой – трактат о Баяне из слова о полку Игореве. Скоро перешел на специальные богословские работы и в 1857 году издал нравственное богословие, в 1862 году литургику, хорошо знакомящую с восточным обрядом, в 1865 году хрестоматию «Сто образков», т. е. примеров, в одной из газет поместил подробный разбор постановлений замойского собора и, наконец, сам стал издавать во Львове религиозно-нравственную газету «Неделя». В своих сочинениях и статьях он успел обнаружить свою преданность греко-восточному обряду. Правительственная комиссия царства польского поспешила воспользоваться таким образованным деятелем и вызвала его в Россию, куда в то время, впрочем, при начале классических гимназий, целою волною потекли чехи и галичане, и в 1867 году дала ему место законоучителя холмской гимназии и преподавателя холмской униатской духовной семинарии, а в следующем уже году он был возведен в старшие соборные протоиереи холмского кафедрального собора. Уже в 1867 году ему привелось стать деятелем по воссоединению, пока в подготовительной его стадии, когда он был послан для умиротворения тридцати приходов седлецкой губернии, воспротивившихся предпринятому холмской униатской консисторией очищению униатских церковных обрядов от латинских наслоений. 16 марта 1871 года он был назначен администратором холмской униатской епархии, и тотчас же начал осуществление заветной мечты о воссоединения с православием. Очищение обрядов вызвало было беспорядки в 26 приходах, но в остальных 240 все было тихо и мирно. Наконец, 18 февраля 1875 года духовенство холмской униатской консистории и кафедрального собора, во главе с администратором, постановило составить акт о воссоединении холмской грекоуниатской Церкви с православной всероссийской Церковью и ходатайствовать о высочайшем соизволении на это. 25 марта 1875 года Попель представлялся государю во главе депутации от воссоединяющихся, состоявшей из соборных протоиереев, всех благочинных и выборных от прихожан. 27 марта депутация была введена в зал заседаний синода, к концу присутствия. Члены депутации с благоговением испрашивали благословение членов святейшего синода, а первенствовавший член, митрополит Исидор благословил каждого и святою иконою. 28 апреля синод постановил присоединить холмскую греко-униатскую епархию к варшавской, наименовать новую увеличенную епархию холмско-варшавской, непосредственное заведывание нововоссоединенными поручить стоявшему во главе воссоединения протоиерею Попелю с возведением его во епископа люблинского, викария холмско-варшавской епархии. 11 мая 1875 года, в день памяти славянских первоучителей, святых Кирилла и Мефодия, торжественно было совершено в Холме фактическое воссоединение. Воссоединилось 286 приходов, расположенных в люблинской и седлецкой губерниях, с населением до 234.000 душ. 8 июля Попель без принятия монашества был рукоположен в Петербурге в исаакиевском соборе во епископа, после этого посетил святыни Москвы и Киева и прибыл на свою кафедру. В следующем году воссоединилось еще 500 душ. Униатов осталось только 23 прихода с населением до 28.000 душ. Через три года он был назначен на архиерейскую кафедру в Каменец-Подольск и, прощаясь со своею паствою, с глубоким соответствием действительности мог повторить слова Симеона-Богоприимца: «ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, яко видеста очи мои спасение Твое». В 1882 году преосвященный Маркелл был переведен на полоцкую архиерейскую кафедру, а в 1889 году вызвав в Петербург к постоянному присутствованию в синоде. В сфере епархиальной жизни преосвященный более всего оставил по себе память своими заботами о просвещении темного народа путем общенародного церковного пения, постоянной церковной проповеди и церковных школ¹⁸⁶.

Рядом со светлыми страницами успехов в распространении Церкви приходится поставить и темную страницу об ее уроне. Вследствие недостатка пастырей, от крайней религиозной темноты среди простого народа развивалось, не смотря на все правительственные стеснения, сектантство. Кроме прежних сект, частью разраставшихся, а частью и увядавших, возникли новые. Между последними особенное распространение получила штунда, унесшая немало жертв. В Петербурге особенную известность получили пашковцы¹⁸⁷, последователи отставного полковника гвардии, богатого аристократа Василия Ивановича Пашкова, увлекшегося учением приезжавшего в Петербург англичанина, лорда Редстока. Учение носило в себе черты протестантизма, распространялось путем собраний в доме Пашкова, по набережной Невы, у литейного моста, и путем издания дешевых книг и даже целого журнала «Русский Рабочий». В целях распространения учения основано было даже «общество поощрения духовно-нравственного чтения», на первых порах встреченное сочувственно обществом и только впоследствии распознанное. Раскол завоеваний в это царствование, по-видимому, не имел, по положение прежних раскольников было облегчено предоставлением им некоторых прав, из которых главными являются признание гражданской правоспособности раскольничьего брака и дозволение крестят детей помимо православной церкви. В 1859 году австрийское правительство признало законность белокриницкой раскольничьей митрополии, а в России раскольничья иерархия стала пользоваться терпимостью со стороны правительства. В среде раскола примечательны обращения к православию в разное время четырех раскольничьих лжеепископов и в особенности раскольничьего наставника Павла Прусского, сделавшегося одним из ревностнейших и полезнейших миссионеров.

13 августа 1861 года состоялось торжественное открытие мощей святителя Тихона в Задонске, которые открыто почивали еще с 1846 года, и в этот день, день кончины святителя, установлен церковный праздник. В 1863 году праздновалось тысячелетие со времени освящения нашего языка переводом Евангелия и верою Христовою, я 11 мая установлено празднование святым славянским первоучителям Кириллу и Мефодию. Через восемь лет этот праздник, впрочем, перенесен на ближайший воскресный день. В 1862 году из числа высокоторжественных дней оставлено празднование рождений и тезоименитств только государя, государыни и наследника и дня коронации, а празднование дней рождения и именин прочих членов императорской фамилии и викториальных дней перенесено на ближайшие воскресные дни.

Из новых служб церковных следует отметить появление службы святителю Тихону Задонскому.

В 1858 году предоставлено самим преосвященным разрешать в епархиях постройку новых церквей и издан атлас нормальных проектов на постройку сельских деревянных церквей. В 1858 же году окончен постройкой исаакиевский собор. В продолжение всего царствования сооружался московский храм Христа Спасителя.

Митрополиты Григорий Постников, Исидор Никольский, Филарет московский, Иннокентий Вениаминов. – Ректоры духовных академий A. В. Горский И. Л. Янышев. – Архимандрит Антонин Капустин. – Обер-прокуроры.

С 1 октября 1856 года петербургским митрополитом был преосвященный Григорий Постников. Сын диакона московской епархии, он учился в перервинской и троицкой московских семинариях, потом поступил в только что открытую и единственную тогда петербургскую академию, которую и окончил в 1814 году магистром. «От природы сосредоточенный и склонный к уединению», он сряду по окончании курса принял монашество, через три года получил сан архимандрита, еще через три – епископа и викариатство в Петербурге. До епископства он служил Профессором и ректором петербургской академии. В 1825 году он получил самостоятельную калужскую кафедру, в 1829 году переведен архиепископом в Рязань, в 1831 году в Тверь, в 1848 году – в Казань. На коронации в 1856 году, 26 августа, он получил сан митрополита, а через месяц с небольшим и митрополичью кафедру. Ученик и почитатель Филарета московского, он всегда оставался преданным ему другом. И Филарет его любил, быть может, сам не прямой, за исключительную его прямоту. «Прямой, честный и искренний в своих действиях, чуждый угодливости, неспособный приносить в жертву какому бы то ни было влиянию свои убеждения», «идя всегда прямою дорогою, он никогда не принадлежал ни к какой партии, не угождал лицам, как бы ни были высоко они поставлены, но говорил всем истину по убеждению, прямо и открыто. Несколько резкий по наружности, но чрезвычайно мягкий и доброжелательный в душе, он умел всех привлекать к себе». «Главною его сферою было просвещение – научное и народное». Он был горячим сторонником перевода Библии на русский язык, составил множество назидательных поучений и поучительных статей, в Петербурге при академии, в бытность ректором, основал «Христианское Чтение», при семинарии, в бытность митрополитом, «Духовную Беседу». Историки отмечают, что он был чересчур кабинетен, мало был знаком со сложными условиями современной ему жизни, но все согласно называют его знаменитым архипастырем и безукоризненной личностью. Скончался владыка в 1860 году.

Осиротевший митрополичий престол после него занял митрополит киевский Исидор Никольский. Имя его уже упоминалось не раз. Митрополит Исидор – сын дьякона тульской губернии, высшее образование получил в петербургской академии, сряду же по окончании курса принял монашество и остался библиотекарем в академии. Потом был ректором семинарии в Орле и Москве, где в 1834 году получил сан епископа и викариатство, через три года назначен епархиальным архиереем в Полоцк, еще через три года перемещен в Могилев, через год получил архиепископство, через три года назначен экзархом в Грузию, на коронации в 1856 году возведен в митрополита, а в 1858 году получил и митрополию – в Киеве, откуда и перенесен, после кончины митрополита Григория, в Петербург. Это был мудрый в жизни архипастырь. Его правилом было изречение: «ничего не ищи и ни от чего не отказывайся».

Первый нравственный авторитет в среде иерархов принадлежал бесспорно митрополиту московскому Филарету. Было уже сказано, что то положение, какого он достиг к концу жизни, было завоевано им не сразу. И теперь еще обращались к нему иногда любопытные упреки. Самому же Филарету известный в свое время духовный писатель Андрей Николаевич Муравьев, изобретавший и проекты о преобразовании церковного устройства, писал: «мне представляется иногда, что тридцатилетнее трудное поприще минувшего царствования сделало вас слишком осторожным»¹⁸⁸. Но все подобные упреки и нарекания бледнели пред светлою нравственного личностью и ясным умом владыки, в три разные эпохи он был равно велик, и скончался неоспоримым столпом русской Церкви, отцом отцов и учителем учителей.

В 1867 году владыка праздновал пятидесятилетний юбилей своего архиерейства. Не только русская, но и вся православная Христова Церковь приняла горячее участие в этом торжестве. Все восточные патриархи прислали московскому владыке приветственные послания, полные искреннего чувства благоговения. А в день юбилея торжественная литургия совершалась всеми епископами православной Церкви, от Сиона и Голгофы до дебрей Сибири.

После юбилея владыка оставался в уединении в Сергиевой лавре, откуда писал блестевшие умом ответы на полученные к юбилею поздравления. 17 сентября ему явился во сне отец и сказал: «береги 19-е число. Владыка принял это за знамение и, готовясь к отходу в вечный покой, приобщился святых таин 19 сентября и 19 октября. В ноябре он распоряжался так, чтобы неотложное было окончено до 19 числа. 19 ноября 1867 года, в воскресенье, будучи в Москве, на своем троицком подворье, он отслужил литургию, после короткого отдыха принял новоназначенного московского губернатора Баранова, несколько замедлил идти к обеду, и, когда келейник около двух часов дня вторично пришел звать митрополита обедать, он нашел его уже бездыханным. Тело было облачено в архиерейские ризы и перенесено в большой зал митрополичьих покоев. К вечеру необычный звон с колокольни Ивана Великого оповестил Москву. Сразу всеми почувствовалась незаполнимая пустота. Москва всколыхнулась. Надо было быть тогда в Москве, чтобы понять, что это происходило. Всюду речь была об одном. К троицкому подворью приходили отовсюду толпы народа, без счету. И те, кто приходил ночью, далеко за полночь, вынуждены были по часу и по два ждать очереди, чтобы поклониться почившему. Все хотели проститься с своим архипастырем. Почивший лежал в кипарисовом гробе, который заранее себе приготовил, с Евангелием на груди, с лицом, полным величавого покоя, без признаков разрушения, и, казалось, благословлял толпившийся народ. В день перенесения тела в чудов монастырь, в четверг 23 ноября, народ с раннего утра запрудил все улицы, по которым направлялось шествие, до самого вечера. После долгого богослужения гроб был поднят и среди благоговейной тишины несметного множества народа, под печальный перезвон всех московских сорока сороков, в длинной торжественной процессии, направился в чудов монастырь. Тихо колебались златокованные хоругви древних кремлевских соборов с сияющими на них ликами святых, которые как бы вели усопшего владыку в свои райские обители. Далее следовала длинная вереница церковных певцов, оглашавших пух печальными сетованиями погребальных церковных песнопений. Потом, в черных ризах, бесконечный ряд московского духовенства от всех сорока сороков церквей первопрестольной столицы. Затем собор архиереев с митрополитом Киева, матери городов русских, и, наконец, на руках иереев, осененный рипидами, гроб с останками усопшего владыки. Ярко светило вечернее солнце. Отпевание совершено

было киевским митрополитом Арсением с пятью другими архиереями и многочисленным сонмом духовенства. Москвичи настойчиво желали на руках нести гроб к месту погребения в троице-сергиевой лавре. Еле уладили дело тем, что решено было везти гроб в особом поезде железной дороги открыто. Когда вынесли из чудова тело владыки в последний путь, Москва огласилась раздирающим душу стоном похоронного колокольного звона. Гроб сопровождало и все духовенство: шесть архиереев, во главе с киевским митрополитом, и множество архимандритов и иереев. Священно- служившие облачились в этот дев в 8 часов утра, а разоблачались только в 6 вечера. Владыка погребен был в им же созданном приделе во имя святого Филарета Милостивого при церкви Сошествия Святого Духа – в лавре; в этом приделе собраны все подношения, поступившие в день юбилея¹⁸⁹.

Память о московском святителе остается живою и не увядающею вот уже более четверти века. В его честь основываются просветительные и благотворительные учреждения, а из книг, не перестающих появляться в свет о митрополите Филарете, если бы собрать их на его могилу, можно было бы составить достаточно тяжеловесный памятник. Но во всех этих книгах звучит еще живая память о почившем и почти не слышно суда истории. Представитель направления строго охранительного, великий московский владыка пред судом истории стоит в том счастливом положения, что его закрывает щит векового разума и опыта государственной и церковной жизни, щит твердый, основательный. Не было молодых, неокрепших порывов, тонких нитей новых идей. Все, что выходило из его головы, было проведено чрез вековой разум и опыт, и что проходило чрез критический аппарат Филарета, то было уже не уязвимо, гладкое, основательное, твердое, к чему невозможно было придраться. Но нет сомнения, что под острым критическим ножом московского владыки бесповоротно гибли все цветы, не только надоедливые цветы красноречия и пустословия, но и дорогие цветы вдохновения, всякая живая зелень, молодые ростки, – оставались только твердые части, правила, но не призывы, и нет сомнения, что поэтическая юность, мятущаяся и стремящаяся, никогда не будет в числе поклонников Филарета, неоценимо дорогого для умудренной опытом и знанием, но за то несколько очерствевшей старости. И это во всем: в действиях, в революциях, в проповедях.

Когда после кончины Филарета никто не мог назвать ему в преемники из наличных иерархов имени, способного сколько-нибудь остаться заметным на оставленном Филаретом месте, всплыло имя «апостола Сибири», преосвященного Иннокентия, который и занял московскую кафедру. Еще в Иркутске, при жизни Филарета, Иннокентий чувствовал упадок сил, мечтал о покое и, желая кончить свои дни в Москве, просил у Филарета отвести ему свободный монастырь. Бог судил иное. Те годы, в которые Иннокентий стал московским митрополитом, составляют для человека, как выразился один духовный оратор¹⁹⁰, «труд и болезнь», и сила и слава владыки не в Москве, а в далекой Сибири. Впрочем, и в Москве, и в годы немощей, владыка сделал немало для миссионерского дела¹⁹¹. Скончался он, на девятидесятом году жизни, в 1879 году.

Особенную известность в царствование Александра II приобрели два протоиерея-ректора духовных академий: петербургской Иоанн Леонтьевич Янышев и московский Александр Васильевич Горский, скончавшийся в 1875 году¹⁹². Этому же царствованию принадлежит половина замечательной деятельности по устроению русских мест в Иерусалиме архимандрита Антонина Капустина, скончавшегося в 1894 году.

По смерти Пратасова должность обер-прокурора исполнял около полутора лет Александр Иванович Карасевский. 20 сентября 1856 года обер-прокурором назначен граф Александр Петрович Толстой, бывший ранее губернатором в Твери и Одессе, а Карасевский через три месяца умер, как говорят, от огорчения вследствие неудачи своей карьеры. Александру Толстому в заслугу ставит один историк то, что он привлек на службу и выдвинул сравнительно много «замечательных государственных мужей». При нем и у него, действительно, начали службу несколько способных лиц, занимавших впоследствии самые высокие государственные должности, но собственно исторического имени между ними не встречается. В 1862 году граф Александр Толстой назначен Членом государственного совета, а обер-прокурором назначен бывший перед тем харьковским военным и гражданских губернатором генерал-майор Алексей Петрович Ахматов. Ахматов оставался обер-прокурором до половины 1865 года. Об этих обоих обер-прокурорах сказать историку в сущности нечего. После Ахматова назначен был обер-прокурором граф Дмитрий Андреевич Толстой, остававшийся на своем посту почти до самого конца царствования Александра II. Граф Толстой служил ранее в департаменте духовных дел иностранных исповеданий, потом в департаменте народного просвещения, написал книгу, на французском языке, по модному тогда вопросу о римском католичестве в России, изданную в 1862 году в Париже, имел степень заграничного доктора философии и к обер-прокурорству был подготовлен гораздо более всех своих предшественников. Через год после назначения обер-прокурором он назначен был вместе и министром народного просвещения, и в его лице, таким образом, как бы воскресло голицынское время. По общему признанию граф Дмитрий Толстой был творцом и насадителем в гражданских и духовных школах системы классицизма. Систему эту называют мертвою и говорить что она не вышла из школьных стен, хотя продержалась и после Толстого еще целую четверть века. К концу своего существования она вызвала повсюду против себя ожесточенные нападки, но, конечно, и она сослужила свою службу. В мире на равных правах действуют и жизнь, и смерть, и мировая жизнь одновременно созидается водою мертвою и водою живою. Мертвенность системы классицизма в ее осуществлении вызвала ожесточенное попирание и самого классицизма. Стали говорить, что классическая система – система языческая. Да, конечно, языческая! Но, вероятно, и в классицизме есть та искра Божия, которая всюду светится в мире и верующему взору открывается в рассматривании Божьего творения. Во всяком случае, того не следует забывать, что влияние классического мира на формы христианской жизни не подлежит сомнений – в науке, литературе, искусстве, и что лучшее, что есть в богословии, написано на классических языках. Деятельность графа Толстого внешкольная направлена была на упорядочение внешней стороны жизни на установление порядка, суда, обеспечения, усвоение прав и обязанностей, на введение в церковную жизнь хорошо обдуманных и признанных форм государственности. В 1880 году граф Толстой оставил и обер-прокурорство, и министерство. Обер-прокурором назначен был Константин Петрович Победоносцев. Деятельность этого обер-прокурора всецело принадлежит уже следующему царствованию.