Трапеза

(Meal)

На древнем Ближнем Востоке люди обычно принимали пищу два раза в день – достаточно легкий обед в середине дня и основная трапеза вечером после работы. Завтрак был легкой закуской и не считался обычно трапезой как таковой. Трапеза была не просто временем приема пищи и утоления жажды – за ней люди демонстрировали родственные и дружеские отношения. Какие были блюда, как и кем они подавались – все это имело четко выраженное общественное значение. Чем более формальный характер имела трапеза, тем более она была насыщенна условностями. Условности касались почестей, положения в семье и обществе, принадлежности и чистоты, или святости. За столом общественное положение отражалось в дифференцированном подходе и отношении, и поддержание баланса и гармонии во время трапезы играло важнейшую роль в сохранении общего благополучия. Среди Божьего избранного народа трапезы становились возможностью испытать и оценить Божье присутствие и Его обеспечение.

Упоминания о трапезах и намеки на них. В Библии о трапезах порой упоминается косвенно. В местах, где высказывается приглашение зайти в дом или какое-то время находиться в нем, почти всегда подразумевается и приглашение разделить трапезу (напр., Лк.19:1–10). На трапезу обычно указывают упоминания о пище, преломлении хлеба, питье, чаше, еде «пред Господом», сидении, возлежании, столе, помазании маслом и омовении ног или рук. Кроме того, бывали особые трапезы: официальные пиры, обрядовые трапезы, праздничные пиры, например, свадебные, прощальные трапезы, а в Новом Завете еще пирушки греческого типа. Трапезы различались в зависимости от повода (повседневные или праздничные), времени, места (в храме или дома, в пустыне или кошерном месте), присутствующих на них людей (семья и связанные с ней лица, гости).

Трапезы и общественные и религиозные границы. На трапезах иудеи «проводили черту» между своими и чужими в семьях, общинах и этнической группе. Язычники и чужестранцы либо не допускались, либо должны были пройти особый обряд очищения, чтобы участвовать даже в обычной трапезе. Были строгие ограничения, касавшиеся пищи, ее подготовки и употребления и разделявшие ее на чистую и нечистую. Значение, придававшееся соблюдению святости, вызвало в позднем иудаизме появление кошерных (kashrut) законов, отражавших убеждение иудеев, что на трапезах присутствует Бог. Есть оскверненную пищу или есть с «нечистым» человеком считалось неподобающим и оскорбительным для Бога.

Трапезы и святость. Священными были особые заветные трапезы, скреплявшие и подчеркивавшие утверждение завета, и на них подразумевалось присутствие Бога. Важную роль в поклонении Израиля и в культурном годичном цикле играли праздничные пиры. В их число входили обрядовые трапезы, на которых отмечались и вспоминались события, связанные с защитой и вмешательством Бога в прошлом (как при совершении пасхи, Втор.16:1–8), и которые сопровождались приношениями и дарами, прославляющими Божье обеспечение народа в настоящем. О таких трапезах говорили, что они совершаются «пред Господом» или «в присутствии Господа», и народ призывался «веселиться пред Господом» (Втор.12:12, 17–18; 14:26; 16:11, 15; Лев. 23:40).

В благочестивых иудейских семьях присутствие Бога с радостью ожидалось и приветствовалось на повседневных трапезах, и все они считались священными, ибо их обеспечивал Бог. Строго секулярных трапез не было: «В иудаизме застольное общение означало общение пред Богом» (Jeremias, 115).

Вознося благодарение перед преломлением хлеба (напр., Лк.9:10–17), Иисус подтверждал (и преобразовывал) благословение, которое было неотъемлемой частью любой подобающей трапезы. Трапеза была радостным временем и могла служить символом веселья и радости (Притч.15:15). За столом Божья забота и Его обеспечение становились вполне осязаемыми. Подобно тому как Яхве демонстрировал Свою любовь и заботу, насыщая народ в пустыне, Иисус тоже кормил толпы людей (Лк.9:10–17 и пар.), совершая чудеса насыщения. Обильное обеспечение становится образом Божьего Царства, спасения и Божьей любви (Ис.25:6).

Царские трапезы: символы власти и достоинства. Особые пиры устраивались в честь восшествия на престол царя (1Пар.29:22) и военных побед (см. Ис.55:1–5 и Ис.61:6 {«пользоваться достоянием» = вкушать яства}). Обратная сторона пира победы состояла в демонстративном выражении победы над противником (см. гротескное изображение символического пира в честь победы в Иез.39:17–20). Употребленные здесь глаголы («заколю», «есть», «насытитесь») вполне можно использовать при описании хулы, поражения и суда, как в Апокалипсисе: «Летите, собирайтесь на великую вечерю Божию, чтобы пожрать трупы царей, трупы сильных, трупы тысяченачальников, трупы коней и сидящих на них, трупы всех свободных и рабов, и малых и великих» (Откр.19:17–18; ср. Пс.26:2; Ис.51:3, 17–23; 56:9–12; Иер.12:9; Лк.22:30).

Трапезы и эсхатологическая близость к Богу. Картина трапезы для людей всех народов, прославляющих конечную победу и суд Бога в Откровении, напоминает видение Исаии: «И сделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин, из тука костей и самых чистых вин; и уничтожит на горе сей покрывало, покрывающее все народы, покрывало, лежащее на всех племенах. Поглощена будет смерть навеки» (Ис.25:6–8). Эсхатологический пир символизирует широту Божьей милости и всеобъемлющий размах Божьего спасения (Мф.8:11; Лк.13:29; Ис.61:3), а также конечное благословение (Мф.26:29; Мк.14:25; Лк.22:18; Откр.3:20; 19:9; 22:17). Богатые пиры и всеобщее братство – прямая противоположность темного и безмолвного покрывала смерти.

Церковные трапезы: воспоминание и предвидение. В жизни ранней церкви трапезы занимали центральной место. Лука так описывает самые ранние дни церкви: «[Верующие] преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа» (Деян.2:46–47). Простое гостеприимство стало основной возможностью поддержки миссионеров и приведения новообращенных к Иисусу и к Его пути. Такие трапезы побуждали верующих переходить и забывать традиционные половые, общественные, религиозные и этнические границы. Трапезы становились способом выражения и прославления принадлежности к новой семье Иисуса. Вечеря Господня и вечери agape (любви) были основным проявлением их совместной жизни, и всего, что препятствовало такому застольному общению, следовало избегать (1Кор.10–11; Иуд.1:12). Эти трапезы были предвкушением радости общения с Иисусом и друг с другом, которого церковь с нетерпением ожидала, когда Царство войдет во всю свою полноту.

См. также: ГОЛОД КАК ЧУВСТВО; ЕДА, ПИТАНИЕ; ЖАЖДА; ПИР; ПИТЬЕ; ПИЩА, ПРОДОВОЛЬСТВИЕ; ПРАЗДНИКИ, ПРАЗДНЕСТВА; УЖИН, ВЕЧЕРЯ.

Библиография:

М.Douglas, «Deciphering a Meal» // Implicit Meanings (London: Routledge & Kegan Paul, 1966);

J. Jeremias, New Testament Theology (New York: Scribners, 1971);

J.H.Neyrey, «Ceremonies in Luke-Acts: The Case of Meals and Table-Fellowship» // The Social World of Luke-Acts: Models for Interpretation, ed. J.H.Neyrey (Peabody, MA: Hendrickson, 1991) 361–387.