Правовые образы
(Legal images)
Библия изобилует образами, связанными с правовыми отношениями. Общую канву библейского рассказа можно представить как развернутое судебное разбирательство, начиная с совершения греха и его наказания (см. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ) в Бытии до конечного рассмотрения дела в судный день. Учитывая значение Синайского закона и Моисеева кодекса, установленных правил поведения и обрядового закона, нет ничего удивительного в частом использовании метафор, связанных с законом и судопроизводством. Но существует опасность слишком упрощенного подхода к этим вопросам.
Как и в случае с любыми метафорами, речевые обороты, связанные с законом и судопроизводством, имеют смысл в той мере, в какой понимается их неметафорическое содержание. При рассмотрении библейских метафор возникает трудность, поскольку в них отражаются многие и весьма различные правовые системы, а также долгие века их развития. На культурные традиции и предпосылки современных правовых систем ориентироваться здесь нельзя. Еще одна проблема заключается в определении, выражает ли какой-то отрывок или какое-то слово в метафорическом значении конкретную реальность или эта реальность просто отражается в нашем сознании.
Привести в определенный порядок материал, относящийся ко многим векам и традициям, в короткой статье очень трудно. Одна трудность заключается в различии между Ветхим и Новым Заветами. Другая – в необходимости выделения положений гражданского и уголовного права на основании современных понятий. Еще одна – в выделении в рамках гражданского права метафор, касающихся личных отношений, и других, исходящих, например, из коммерческого права. (Любопытно отметить, что многие библейские правовые метафоры связаны с законом, регулирующим межличностные отношения. Тем самым подчеркивается личный характер отношений с Богом.) Однако в рамках поставленной нами цели основное различие заключается между метафорами, основывающимися на реально существующем праве (то есть на фактически действующих положениях, вступающих в силу при необходимости через правовые механизмы) и на процессуальном праве, в том числе законодательстве и судопроизводстве.
Реально существующее право. В Новом Завете большинство метафор, основывающихся на действующем законе и правовых положениях, встречаются в посланиях, в частности Павла, который был грамотным юристом по иудейским меркам того времени. Отметим между прочим, что, как продемонстрировал Дж. Деррет, многие притчи Иисуса основываются на существовавшем в то время иудейском законе.
Учитывая предназначение большинства посланий, для понимания содержания многих правовых метафор имеет смысл обратиться к римскому закону. Это тем более оправданно, что римский закон был в некоторых случаях единственной правовой системой, в которой существовали определенные положения (напр., усыновление) или этим положениям придавалось более полное содержание, благодаря чему их можно было использовать для донесения истины (ср. граждане: пришельцы).
Ветхозаветные метафоры основываются, в основном, на иудейском законе или на правовых преданиях того времени. В Ветхом Завете лишь немногие метафоры имеют реальное правовое содержание, но те, у которых оно есть, весьма показательны. Видное, но ограниченное Ветхим Заветом место занимает понятие родственника-искупителя-мстителя, связанное, как это явствует из самого названия, с родственными отношениями. Другие понятия, такие как рабство, встречаются в обоих заветах.
Родственник-искупитель-мститель. В других правовых системах понятия «родственник-искупитель-мститель» как лица, наделенного определенными юридическими правами и обязанностями, не существует. Родственник-искупитель был близким по крови человеком и всегда мужчиной. В обязанность этого близкого родственника (или одного из них, если их было много) входила защита своих более слабых родственников. Ему надлежало выкупать собственность своих близких, когда те были вынуждены продавать землю или имущество (Лев.25:23–25), и даже их самих, когда они продавали себя в рабство (Лев.25:47–55). Например, Иеремия выкупил землю, принадлежавшую его двоюродному брату в Анафофе, так как был его родственником-искупителем (Иер.32). Для Руфи было важно, чтобы ее ближайший родственник отказался от своих прав и обязанностей в пользу Вооза (Руф.4:6). Искупитель был также обязан приходить на помощь своему родственнику и защищать его в судебных или физических столкновениях. Это придает дополнительный смысл уверенности Иова, что Искупитель на его стороне (Иов.19:25), и вмешательству Господа, выступившего на защиту Своего народа, когда Он увидел, что никто не приходит ему на помощь (Ис.59:15–20). Такие искупительные дела Бога свидетельствуют о Его семейных отношениях со спасаемыми Им людьми. Обязанности родственника-искупителя распространялись также на соблюдение закона левирата, касающегося произведения на свет и воспитания детей совместно с женой умершего брата, чтобы сохранилось его имя (ср. Фамарь, Быт.38; см. также Втор.25:6; Руфь 2:20;4:1–6). Эта конкретная обязанность была известна и в новозаветные времена, как явствует из вопроса саддукеев Иисусу, чьей женой следует считать женщину, в соответствии с законом левирата вышедшую замуж поочередно за семерых братьев (Мф.22:23–33; Мк.12:18–27; Лк.20:27–38).
Близкий родственник мог также исполнять роль мстителя. Кровная месть убийце родственника была неподсудной, если убийца не находил убежища в одном из шести выделенных для этого городов (Чис.35:9–34; Втор.19:1–13). Наконец, в обязанности искупителя входила защита родственника в судебном разбирательстве. В таком качестве часто изображается Бог, или Спаситель (напр., Исх.4:22–23 [сыновство]; Иов.19:25–27; Ис.59:12–20; 63:1–5). Во всех этих образах помощи и спасения через их метафорическое использование отражаются взаимоотношения Бога и Христа с верующим. Однако в Новом Завете это понятие представлено не вполне четко, если не считать образа Христа как Искупителя.
Граждане и пришельцы. В библейские времена проживание человека на определенной территории не означало, что он мог обращаться в судебные инстанции для защиты своих прав. В ряде случаев он мог представать перед судом, но только в качестве ответчика. Уголовное право обычно распространялось на всех, кто нарушал его (см., однако, ниже о суде над Иисусом). Гражданское же право основывалось не на территориальном принципе, а на национальной принадлежности (см. ПРИШЕЛЕЦ, ЧУЖЕЗЕМЕЦ, СТРАННИК). Обычно человек являлся носителем законов своей страны (провинции или государства), подобно улитке, носящей раковину. Действовали ли его «собственные» законы и защищались ли его права, зависело от законов государства или провинции, где он находился. Разумеется, в Римской империи римский гражданин занимал особое положение, даже в местах, где римский закон номинально не был основным. Эти понятия служат яркими метафорами отношения христианина к путям мира сего и нехристианина к Царству Божьему.
В новозаветные времена как Павел, римский гражданин (Еф.2:19; Флп. 3:20; Гал.5:1), так и Петр, неримский иудей (1Пет.1:1), пользовались метафорами, основанными на гражданской принадлежности, положении странников или чужестранцев (неримских граждан, путешествовавших по империи). Гражданская принадлежность послужила основанием, на котором Понтий Пилат попытался передать дело Иисуса Ироду Агриппе, поскольку Иисус не был римским гражданином и пришел из страны, в которой гражданская власть принадлежала Агриппе (Лк.23:6–7). Петр, будучи чужестранцем, писал, исходя из этого опыта (1Пет.1:1). В ходе своих путешествий Павел не раз пользовался заявлениями о своем римском гражданстве (Деян.16:16–40; 22; 25–29) и, несомненно, знал преимущества «особого» гражданства. Ему удалось обратиться к кесарю (Деян.25:11), и последствия этого обращения хорошо известны. Павел показывает нехристиан отчужденными от Божьей общины (Еф.2:12, 19; 4:18; Кол.1:21), а христиан пришельцами в этом мире (Флп.3:20; ср. Еф.2:19; 1Пет.2:9–21). Но даже будучи чужестранцем, человек обязан по возможности уважать законы и обычаи страны пребывания.
В Ветхом Завете пришельцы должны были подчиняться иудейским религиозным требованиям, но могли также пользоваться определенными льготами, ибо сами евреи когда-то были пришельцами в Египте (напр., Исх.12:19, 48–49; 22:21; 23:9; Лев.19:34; 24:22; Чис.9:14; 15:13–16; Втор.24:14–15, 17).
Рабство. Рабство было известно и в ветхозаветные времена, хотя пророки особенно не пользовались этим понятием как метафорой. Долгое время у евреев не было возможности разработать полноценный закон о рабстве, но Тора, во всяком случае, ограничивала его применение. К своим рабам евреи должны были относиться хорошо. Раб-еврей считался, скорее, не рабом, а наемным работником (Лев.25:39–43) и освобождался на седьмой, юбилейный год, если он сам не желал остаться (Лев.25:47–53; Втор.15:12–17). К чужестранцам относились более сурово, и их можно было передавать по наследству (Лев.25:44–46). Еврей, ставший рабом пришельца, мог собрать денежные средства и выкупить себя (Лев.25:47–50). Или же его мог выкупить родственник- искупитель (Лев.25:48–49, ср. выше).
Широкое распространение рабство получило в новозаветные времена, найдя отражение в греческом и других законах того времени. Но наиболее полную разработку это понятие получило в римском законодательстве, в котором один из основных постулатов, касающихся человека как субъекта права, гласил, что «все люди делятся на свободных и рабов», как это записано во введении к юридическому тексту второго века по P. X. (Гай, Институции 1.9). Сопутствующее понятие – вольноотпущенный – существовало лишь как вторичное правовое положение римского закона. В сравнении с этим еврейское или греческое рабство выглядело достаточно мягким. По римскому праву рабом владели как имуществом. Хозяин мог позволить рабу заниматься каким-либо делом, но доходы и убытки поступали на счет хозяина, если он по своей милости не решал иначе. Оскорбление раба было оскорблением хозяина. Если раб наносил ущерб кому-то еще, ответственность нес его владелец; он мог передать раба потерпевшему либо для наказания, либо в собственность в качестве компенсации. Дети рабов принадлежали хозяину их матери, даже если отцом был свободный человек (или даже хозяин рабыни). Короче говоря, подчинение раба владельцу было полным, самостоятельное правовое положение он имел лишь в одном или двух мелких вопросах, которые сегодня можно было бы сравнить с законами об охране животных от жестокого обращения. Вместе с тем, хозяин мог по своей прихоти убить раба. Некоторые хозяева были с рабами добры и великодушны, но законом этого не требовалось. В выражении «раб Христа» и других подобных ему подразумевается подчинение, смысл которого затуманивается нашей неосведомленностью и сентиментальным восприятием.
Рабами становились в силу рождения от матери-рабыни, сдаваясь в плен во время войны или по собственной воле, то есть продавая себя в рабство. Последние два случая служат основанием таких текстов, как Ин.8:34, 1Кор.7:23, Гал.5:1 и особенно Рим.6:16–22. Действительно, в последней цитате точно отражается принцип римского права, согласно которому человек, ведущий себя как раб, становится таковым и не имеет права утверждать обратное.
Основное различие между рабом и любой другой собственностью заключалось в том, что раб мог быть освобожден по желанию хозяина. По римскому законодательству такие люди становились «вольноотпущенными», а не «свободными». Свободные мужчины и женщины рождались свободными, хотя и могли попасть в рабство. Освобожденный же раб становился «вольноотпущенным», а это означало иное правовое положение. Между бывшим хозяином и бывшим рабом, ныне вольноотпущенным, сохранялась связь, и такое положение существовало только в римском праве. Вольноотпущенный был обязан уважать своего покровителя и помогать ему, и каждый из них должен был заботиться о другом, если тот впадал в нужду или заболевал (примитивная форма социального обеспечения). Таким образом, смысл 1Кор.7:22 объясняется в категориях римского права, а не иудейского закона, который имеет в виду Иисус в Ин.8:35. В других правовых системах освобождение раба означало и освобождение от всяких обязательств по отношению к нему. По римскому же закону бывший хозяин и бывший раб продолжали оставаться связанными обязательствами взаимопомощи.
Отцовство, властные полномочия в семье. Во всех правовых системах, относящихся к библейским исследованиям, «глава семьи» – это нормальное юридическое понятие (pater familias в римском праве). Этот человек, обычно мужчина, обладал широкими полномочиями в семье и в отношении тех, кто был обязан ему подчиняться, например, рабов, слуг и живущих в доме (ср. «пришельцы» выше). Его власть могла проявляться по-разному, и люди подпадали под нее разными путями, дети, в частности, в силу рождения или через усыновление.
Усыновление; дети. Усыновление представляет собой правовую процедуру, в результате которой человек оставляет одну семью и входит в другую, подчиняясь тем самым власти главы новой семьи. Сейчас усыновлением называют разного рода договорные отношения, но настоящее усыновление происходит только в тех случаях, когда полностью решаются все связанные с ним правовые вопросы. В посланиях Павла об усыновлении упоминается пять раз (Рим.8:15, 23; 9:4; Гал.4:5; Еф.1:5), и, поскольку подразумевается, что все адресаты должны были знать римский закон, можно сделать вывод, что во всех случаях он ссылается на римское право. В иудейском законе такого понятия не было. В вавилонском законе оно использовалось для обозначения временного этапа обучения ремеслу, заканчивавшегося, когда человек получал от отца/мастера необходимые навыки. В греческом праве понятие усыновления относилось только к праву наследования, то есть это было соглашение, заключавшееся на смертном одре. Коль скоро о христианах говорится как об усыновленных чадах Бога, а Бог не умер, предположение о ссылке на греческое право можно исключить.
В римском праве усыновление понималось как установление родственных отношений с кем-то не принадлежащим к семье путем распространения на него власти, заботы и ответственности pater familias, отца семейства. Взаимоотношения отца с детьми были аналогичными взаимоотношениям хозяина с рабами, о которых говорилось выше. Римский ребенок, будь то усыновленный или родной, постоянно находился под опекой отца, пока отец не умирал или не отпускал официально ребенка на свободу. Пока же свободы не предоставлялось, ответственность за выполнение всех обязанностей ребенка, за все совершенные им нарушения и за реализацию всех его правовых привилегий возлагалась на отца подобно тому, как хозяин нес ответственность за раба (см. выше). Таким образом, в Новом Завете в отцовстве Бога подразумеваются оттенки, которых нет в Ветхом Завете. Хотя ветхозаветные отцы обладали значительной властью, она не была столь полной, как власть римских отцов, на которых ссылается Павел, обращаясь к жителям городов, находившихся под управлением римского закона.
Наследники, наследство и наследование, опекунство. Надлежащее соблюдение правил перехода наследства, каким бы оно ни было, играло важнейшую роль в большинстве ранних правовых систем. Семейная собственность должна была сохраняться и надлежащим образом передаваться из поколения в поколение. Усыновление в греческом и римском вариантах было искусственной формой обеспечения такого порядка, но и там кровное родство служило обычно основанием наследования (за исключением римских императоров!). Наследование регулировалось правилами перехода имущества по завещанию или без него на основании законов, касающихся людей как субъектов права.
Независимо от того, как человек получал статус наследника, он наследовал или должен был наследовать что-либо в соответствии с надлежащим порядком. В библейские времена наследник часто занимался управлением переходящей к нему собственности (наследства), особенно если ее владелец («отец») поручал наследнику действовать от его имени. Таким образом, понятие наследства было связано с собственностью, а наследника – с преемственностью, и их характеристики определялись законами о человеке как субъекте права, то есть его правовым статусом.
В Ветхом Завете многими авторами прославляется передача земли в наследие людям (напр., Быт.15:7; Втор.4:21; 20:16; 3Цар.8:36; Ис.60:21; Иер.3:16). О Господе говорится как об уделе священников и левитов (Чис.18:20; Втор.18:1–2). Иногда картина меняется на обратную, например, когда Господа просят взять народ в Свое наследие (Исх.34:9; Пс.27:9; 32:12; 3Цар.8:51, 53).
В Новом Завете внимание сосредоточивается на положении человека как наследника, а не на его связи с собственностью, и христианин изображается наследником Бога и сонаследником Христу (Рим.8:17). В Гал.3:23–4:11 Павел рисует образ несовершеннолетнего наследника с попечителем (законом), надзирающим за ним до достижения совершеннолетия. В других местах проблему, связанную с использованием метафор наследования, Павел решает показом того, что статус наследников принадлежит потомкам Авраама по вере, а не только по плоти (Рим.4:13–16; 9:6–8). Тем самым подчеркиваются положение христианина и связанные с ним чаяния. «Наследники Божии» находятся в исключительном положении.
Завещание. Человек часто становится наследником по завещанию, в котором завещатель улаживает дела после своей смерти. Однако в греческом слове diathiki подразумевается не только переданная по завещанию воля, но и более широкий смысл, и оно использовано вполне оправданно, когда Иисус говорит о «новом завете» в Его Крови (Мф.26:28; Мк.14:24; Лк.22:20). Более определенная аналогия с завещательной волей выражена в таких местах, как Евр.9:16–18 и Гал.3:15, где образы основываются на правовых формальностях.
В библейские времена завещание могло составляться в письменной форме или объявляться устно перед свидетелями. Таким образом, в заявлении Павла, что никто не может изменить условий должным образом утвержденного завещания (Гал.3:15), находят ясное выражение правовые нормы, и далее он использует образ закона о наследовании для демонстрации факта, что обетования Аврааму выше чисто механического понимания физической преемственности (Гал.3:16–25).
Покупка, продажа, искупление. Метафоры из мира торговых взаимоотношений встречаются в разных местах Библии. Во многих из них подразумевается определенный процесс. Образ продажи, например, связан с другими понятиями, такими как продажа себя в рабство, и, разумеется, представление об искуплении (выкупе) основывается на образе продажи.
Мысль об искуплении (выкупе) присутствует во многих библейских метафорах, связанных с правовыми понятиями. Как мы видели выше, долг и право родственника-искупителя заключались в помощи близким родственникам в любых ситуациях. В Новом Завете показано, что Искупитель выкупил христиан из рабства дьяволу или греху (Рим.7:14, 25). В дальнейшем христианин рассматривается либо как вольноотпущенный по отношению к своему покровителю, то есть Богу, либо как раб Христа (см. выше). Альтернативный взгляд заключается в том, что заплаченная Христом цена была не формальным выкупом имущества, а удовлетворением требования наказания, которое в противном случае было бы наложено на виновного в нарушении закона (см. ниже).
Цена. При покупке или выкупе цена играет решающую роль в заключении сделки. Тот факт, что Сын Божий заплатил за спасение христиан Своей жизнью, свидетельствует о высочайшей ценности человека.
Задаток, залог. Задаток или залог (arrabon) гарантировал дальнейшее исполнение условий договора или взятого обязательства, либо просто свидетельствовал об их существовании. В различных правовых системах это понятие толковалось по-разному. Мы не знаем точно, какую из них имел в виду Павел во 2Кор.1:22; 5:5 и Еф.1:14. В иудейском, греческом и римском праве смысл варьировался от простого засвидетельствования заключения договора до гарантии дальнейшего выполнения взятого обязательства через подлежащий возврату залог в виде какого-то ценного предмета, или же задаток входил в стоимость оплаты.
Печать. С понятием залога связан образ печати, встречающийся на всем протяжении Библии. В правовых вопросах печать может выполнять разные функции, но обычно служит свидетельством. Она может показывать, что закрытое не было открыто или что содержимое оставалось неприкосновенным вплоть до снятия печати. Дарий опечатал львиный ров (Дан.6:17), гроб Иисуса был опечатан (Мф.27:66), бездна будет опечатана (Откр.20:3). В Откровении рассказывается о раскрытии книги за семью печатями, причем у образа печати здесь несколько аспектов. Иоанн получил указание запечатать одно из пророчеств (Откр.10:4), но саму книгу Откровения запечатывать было нельзя (Откр.22:10; ср. Дан.12:4; Ис.8:16).
На юридические документы печать ставилась для удостоверения их подлинности или окончательного характера (Неем.9:38; Иер.32:10–11, 14). Символом власти Амана, а затем Мардохея был царский перстень (Есф.3:10; 8:8, 10). Иисус говорил о Себе как о несущем печать Бога (Ин.6:27). Коринфские верующие были печатью, удостоверявшей подлинность служения Павла (1Кор.9:2).
Кроме того, печать может указывать на принадлежность, как в случае с христианами (2Кор.1:22; Откр.7:2–8; 9:4) или принявшими начертание зверя (Откр.13:16–17; 14:9; 19:20). Обрезание было печатью веры Авраама (Рим.4:11), заявлявшей о своем существовании и служившей свидетельством для других.
Документы на право собственности. Важную роль в библейском обществе играли документы на право собственности, относившиеся к известным местам на земле. В Иер.32, как уже отмечалось, пророк купил поле у своего двоюродного брата и запечатал купчую запись, подтверждающую сделку. В этом рассказе использован образ формального юридического акта для возвещения, что грядущий плен не будет продолжаться вечно (Иер.32:8–15).
Законодательство. Способность устанавливать законы на определенной территории или для какого-то народа и вводить их в силу имеет основополагающее значение для самого закона. К изображению Бога в роли Законодателя можно относиться как к метафоре. Однако, как К. С. Льюис указал в «Возвращении паломника», бывают времена, когда стоит задаться вопросом о смысле той или иной риторической фигуры. Законодательство можно рассматривать как выражение непререкаемого требования, а не как метафору или иносказание.
В законе, данном на горе Синай, можно усматривать типичный случай навязывания соглашения зависимому народу с целью превращения его в вассала. Его можно также истолковывать как односторонний договор, связывающий подчиненную сторону неопределенными и произвольными условиями. Однако, как это ясно видно из предшествующих судебных решений (напр., Содом и Гоморра и Быт.26:5), закон не появился с раскрытием его Моисею. Синайский закон был подтверждением уже существовавшего порядка, а не нововведением.
Подчинение требованиям закона (в более широком понимании), разработанного священниками и законниками, к новозаветным временам стало считаться способом обеспечения человеку благоволения Бога или, иными словами, спасения.
Судопроизводство. На суде устанавливаются факты и выносится приговор. Эти судебные процедуры имеют особый смысл в богословском учении, основывающемся на понятиях правонарушения и вины, обличения, судебного разбирательства и осуждения, искупления и вынесения приговора. Это ясно показано в обоих заветах.
Обвинитель, прокурор. В библейские времена на Ближнем Востоке не было обязательного разделения функций обвинителя и судьи. Судья мог выступать в обоих качествах. В Библии история преступления и наказания показана уже в Едемском саду. Там судил Сам Законодатель. Не было процессуальных формальностей – предъявления обвинения, выяснения доказательств и слушаний (Быт.3). Если открыть Библию с другого конца, то там, в судный день, вопрос решается окончательно в нынешней пространственно-временной сфере. Хотя и раскрываются книги записей (Откр.20:12), процедура носит упрощенный характер, нет ни обвинительного акта, ни судебного иска, ни речей защиты. В промежутке между книгами Бытие и Откровение образы судебных механизмов часто используются для выражения определенного смысла. В Бытии содержится множество примеров скорого суда без разделения на этапы предъявления обвинения, представления доказательств и вынесения приговора. Один из таких примеров – потоп (Быт.6–7), другой – Содом и Гоморра (Быт.18–19:27). В последнем случае Авраам предпринял попытку добиться смягчения приговора (Быт.18:23–33), и она была принята во внимание, но оказалась безосновательной.
В Новом Завете ярким примером действий судьи как обвинителя служит ситуация, когда после допроса синедрионом Иисуса на основании недостоверных свидетельских показаний первосвященник вынудил Христа произнести слова, которые сами по себе можно было счесть богохульными (Мф.26:63–66; Мк.14:61–63; Лк.22:66–71).
Выдвинуть обвинение перед судьей имел право любой человек, и изобличение правонарушителя было общепризнанным гражданским долгом. Одним из очевидных оснований для вынесения приговора были свидетельские показания о совершении гражданских или религиозных преступлений. Злоупотребления сдерживались возможностью наказания доносчика за необоснованное обвинение. В Зах.3 великий иерей Иисус изображен стоящим пред ангелом Господним рядом с сатаной, готовым клеветать на него. Но в этом случае иск потенциального обвинителя был сразу же отклонен, и Иисуса облекли в чистые одежды, что объясняет смысл сцены, показанной пророком.
Защитник, адвокат. На судебном разбирательстве обвиняемому мог кто-то помогать. Обычно эту роль исполнял родственник-искупитель, о котором речь шла выше. В Новом Завете такая функция принадлежит Святому Духу (Ин.14:16, 26). Римский прототип адвоката обучался судебной практике и ораторскому искусству.
Свидетели. На суде требуются показания, подтверждающие факты, на которых строится дело. Такие показания обычно дают свидетели, хотя доказательством могут служить и документы (см. «Документы на право собственности» выше).
В наше время свидетельские показания даются двояким образом: при расследовании преступления и в ходе судебного процесса по гражданскому или уголовному делу. В обоих случаях свидетель играет пассивную роль – он отвечает на вопросы и дает информацию. В библейские же времена роль свидетеля была гораздо более активной, от его показаний требовались убедительность, наставительность и страстность, придававшие силу фактам, о которых он свидетельствовал. Он должен был твердо придерживаться своей версии, развивать ее и стараться преуменьшить значение фактов, которые могли бы привести к иным выводам. Верность ранних свидетелей истине христианской веры выражается в самом греческом слове martyr («свидетель»), которым мы сейчас пользуемся, не задумываясь о его основном значении. В Библии говорится о многих свидетелях, в том числе о свидетельстве Духа и верующих (Ин.15:26–27). Свидетелей истины христианства можно представить себе как участников долгого судебного процесса, в котором задействованы и мы и который завершится в судный день.
Приговор. Объявление приговора – это официальное решение по делу, где часто предусматриваются предпосылки на будущее. Как мы видели выше, в Библии речь, в основном, идет о случаях быстрого или упрощенного суда. Они предвосхищают судный день. Основополагающую роль здесь играют вопросы вины и наказания, которые могут вызывать необходимость следствия и судебного преследования. Но они, по сути, не выглядят как правовые метафоры и рассматриваются в разных местах этой книги.
Судный день тоже вряд ли можно считать полностью метафорой. Он будет конечной оценкой каждого человека и определением его судьбы. В разных местах показаны незначительно отличающиеся друг от друга процедуры, но совершенно ясно, что Бог будет действовать как Судья на основании данного Им закона. Рядом с христианами будет Искупитель, и Адвокат сделает Свое дело.
Многие относятся к вынесению приговора как чему-то ужасному (и, возможно, они правы), но не следует забывать, что благоприятное решение выносится по многим уголовным делам и что почти во всех гражданских делах одна из сторон освобождается от ответственности.
Наказание; искупление. Нарушение закона может иметь гражданские или уголовные последствия. Когда речь заходит об уголовном правонарушении, за которое предусматривается наказание, а не гражданское преследование, появляются другие метафоры. В библейские времена практиковалось замещение настоящего правонарушителя кем-то еще для осуществления наказания, хотя это и не было особенно распространенным явлением. Тем не менее это понятие вкупе с искуплением вины используется во многих местах, где говорится о смерти Христа на кресте (см. ИСКУПЛЕНИЕ КАК ВОССОЕДИНЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА С БОГОМ).
Заключение. В Библии множество правовых метафор. Но надо проявлять осторожность и не придавать им необоснованно современного смысла. При внимательном изучении этих образов их оттенки и особенности в значительной степени помогают пониманию библейского учения. У Павла во многих случаях большое значение имеет римское право.
См. также: ЗАКОН; ИСКУПЛЕНИЕ КАК ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ЗАВИСИМОСТИ; НАСЛЕДСТВО, НАСЛЕДИЕ, УДЕЛ; ПЕЧАТЬ; ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ; РАБ, РАБСТВО; СВИДЕТЕЛЬ; СУД, НАКАЗАНИЕ, ПРАВОСУДИЕ; УСЫНОВЛЕНИЕ.
Библиография:
H.Danby, The Mishnah (Oxford: Oxford University Press, 1933);
J.D. M. Derrett, Studies in the New Testament (5 vols.; Leiden: E.J. Brill, 1977–1989);
idem, Law in the New Testament (London: Darton, Longman & Todd, 1970);
G. Horowitz, The Spirit of Jewish Law (New York: Central Book, 1963);
F. Lyall, Slaves, Citizens, Sons: Legal Metaphors in the Epistles (Grand Rapids: Zondervan, 1984);
D. M. McDowell, The Law in Classical Athens (Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 1978);
A.A.Trites, The New Testament Concept of Witness (Cambridge: Cambridge University Press, 1977).