Слово на Рождество Пренепорочной Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии. (Из ветхозаветной истории и разных свидетельств доказательства того, что Дева Мария происходит от семени Давидова). Св. Андрея, архиепископа Критского

Снова – празднество, и снова я, как добрый учредитель, призываю всех к духовной трапезе, Подательница которой, Матерь Божия, питает своих гостей потоком сладости. И вы, пчелы Христовы, полетав в сем потоке сладости, идите отсюда домой, собрав хотя несколько медовых сот. И кто захотел бы лишиться сего наслаждения, особенно из вкусивших его доброты? Если от трапезы, богато убранной яствами, иные отходят не прежде, как когда до пресыщения насладятся угощением, то не покажется ли странным, если кто удалится от сей царской трапезы прежде вкушения находящихся на ней таинств? А трапеза эта, действительно, царская, и Царица происходит из царского семени. Посему придите снова, возлюбленные, приимите наше слово, возводящее вас к той цели, с которой в прежних словах я весьма пространно и ясно говорил, что Христос происходит от корня Давидова. Если же доказано это, то становится совершенно ясным и то, что и Родившая Его по плоти есть отрасль того же корня, и излишне приводить новое доказательство сего. Чтобы однако же показать лживость иудеев, поносящих истину, мы посильно покажем, что и Сама Дева – от того же корня Давидова. Для сего воспользуемся родословиями по Луке и Матфею, из которых одно идет обратным, а другое прямым порядком; укажем соединение, происшедшее в родстве предков Иосифа, и ясно покажем образ того, что Сама Дева произошла от Давида. Ибо выше всяких похвал – вооружиться против богоборных языков и замкнуть уста всем, рыкающим на Нее. Итак, уповая на Духа Святого, поучающего всякого человека ведению, приступаю к предмету.

В древности имел силу тот закон, что никто не мог брать себе жену иначе, как из своего колена; а что это – правда, выслушай слова самого закона, гласящие так: И заповеда Моисей сыном израилевым по повелению Господню, глаголя: да не превратится наследие сынов Израилевых от племене в племя ино: яко кийждо в наследии племене отечества своего женитися имут сынове Израилевы. И всяка дщи, ужичествующая наследие от племен сынов израилевых, единому сущих от сонма отца ея да будет жена. Якоже повели Господь Моисею (Чис. 36:5, 7– 8, 10). Разумеется, это соблюдалось до времени: ибо, пока процветало иудейство, и имел силу Моисеев закон, у них не было ни одного обычая, который не получил бы значения от закона. Но с тех пор, как оно начало клониться к падению и постепенно уменьшаться, они стали жить, некоторым образом, по–язычески и ставить ни во что великое дело, хотя и закон предписывал, и пророки провозглашали, и почти все Писание свидетельствовало, чтобы они не нарушали узаконенного. Итак, когда иудеи разными способами были наказываемы и мучимы Богом за то, что они отступили от отеческой веры и дошли до крайнего нечестия (ибо и город был окружен осаждающими, и святыни попраны нечистыми и преступными ногами, и сам народ страдал от грабежа, отеческая земля была опустошена, они отведены в чужую страну, представляли жалкое зрелище для видящих и слышание для слушающих и со всех сторон подверглись страшным бедствиям), тогда уже не могло быть попечения о том, чтобы разбираться в родах: пoелику весь народ был подавлен тяжестью ежедневных бедствий и несчастий, и колена слившись потеряли каждое свое преимущество. Однако, не совсем исчезло достоинство сего славного рода: ибо его значение для колен, как некие реликвии, переходя по наследству, оставалось до Самой Всехвальной Девы, Сей единой в женах обрученной мужу Матери и Девы. Хотел бы я, блаженный Матфей, знать, почему ты в родословиях своих разногласишь с Лукою? Нисколько, – ответствует одаренный высочайшим умом для описания Божественных дел Матфей, прежде мытарь, а ныне истолкователь таин. – Между нами нет никакого разногласия: ибо тот, составляя повествование в обратном порядке, пропустил естественных отцов, помянув лишь отцов по закону; я же сделал ясное упоминание об отцах естественных; каждый из нас, как вдохновенный одним и тем же Духом, признает слова другого, ни в чем не изменяя их. Но, возлюбленные, тщательно рассмотрим ряд родов, изложенный каждым, и здесь найдем разрешение вопроса.

Итак, по голосу Евангелиста, точность родословия обнаруживается двумя видами родов – естественными и законными. Матфей, начиная свой труд, говорит: книга родства Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамля, – и его слово идет далее, простираясь до обручника Девы (Мф. 1:1–16). Лука же, после явления Христа в крещении, пишет так: И Той бе Иисус яко лет тридесят, начиная, сый, яко мним, сын Иосифов, Илиев, Матфатов, Левеин, Мелхиин, и далее, восходя вверх, до: Сифов, Адамов, Божий (Лк. 3:23–38). Конечно, всякому известно, что Писание обычно называет законными отцами тех, которые хотя умерли без детей, однако по смерти имели сыновей чрез потомство, рожденное от семени брата; наоборот, естественными – тех, которые, во–первых, родили себе сынов из своего семени для продолжения рода, – иногда же, если их братья умерли бездетными, дали им наследие от заместительного семени. Таким образом, один из Евангелистов, упоминая лишь об отцах естественных, прошел молчанием законных; а другой, умолчав об естественных, нарочито упомянул о законных, – и в сем ни один не уклонился от правды. Не будет неприличным припомнить здесь древнее свидетельство многоученого мужа (Африкана). Оно таково. У считающих роды от Давида чрез Соломона третьим от конца оказывается Матфан, родивший Иакова, отца Иосифа; от Нафана же, сына Давидова, по еванг. Луке, третьим от конца оказывается Мелхий. Так как у нас главный предмет – Иосиф, то надобно показать, как тот и другой, по сказанию Писания, был его отцом, т. е., и Иаков, который вел род от Соломона, и Илий, который – от Нафана. Матфей и Мелхий, взявши по очереди одну жену, произвели единоутробных братьев: ибо закон не воспрещал, чтобы жена, потерявшая умершего мужа или отверженная, выходила за – другого. Есть предание, что Матфан, ведший род от Соломона, прежде родил Иакова, а когда Матфан умер, то Мелхий, ведший свое происхождение от Нафана, взял вдову, бывшую из того же колена (хотя из другой фамилии) и получил от нее сына Илия. Посему Иаков и Илий были единоутробными братьями, из двух разных фамилий; из них один, т. е. Иаков, когда брат его Илий умер бездетным, взяв в замужество его жену, принял от него третьим Иосифа, по естеству своего сына, по закону же сына Илиева. По сей-то причине Матфей, передавая родословие, говорит: Иаков роди Иосифа (Мф. 1:16); а Лука в обратном порядке: сый, яко мним, сын Иосифов, Илиев, Мелхиин и при таком деторождении он замалчивает слово – «роди», восходя до: Адамов, Божий (Лк. 3:38). Таким образом, Иосиф был сын обоих –Иакова и Илия. Если же так передается радословие Иосифа, то явно, что и Сама Дева Богородица Мария – из одного с ним колена: пoелику, по закону Моисееву, одному колену не дозволялось смешиваться с другими: ибо закон постановлял, чтобы каждая девица из колена соединялась браком с одним из того же колена, дабы наследственный удел как-либо не перешел из одного колена в другое. Поэтому, если кто потребует, чтобы родословная Самой Девы была передана особенно, тот будет несправедлив, так как закон никогда не позволял и не повелевал этого: где у древних найдется родословная жены, когда они выставляли в родословиях преимуществующий пол? И не наше дело – исправлять древние установления и вводить новые обычаи, ибо незаконно переставлять пределы вечные, которые положили отцы наши.

Однако, не будем уклоняться от того, что изложили ранее. Если истину говорит Моисей, освящая то, что означено в памятниках Писаний (а он, несомненно, говорил истину, как усты ко устам беседовавший с Богом, Который есть истина), то будет доказано и то, что Богопризванная Матерь Божия происходит из того же колена, из которого – и оный муж, обручивший Ее, по неизреченному домостроительству, т. е., Иосиф, как известно, бывший из колена Давидова. Если с нами согласятся, что он происходит из семени Давидова, то необходимо будет признать, что и обрученная ему была из того же колена: ибо ангел, явившийся в видении ему, удрученному печалию души по причине не праздности, сказал: Иосифе сыне, Давидов, не убойся прияти Мариам жены твоея (Мф. 1:20). Итак, не погрешили Моисей и Давид – тот, запрещая коленам смешиваться между собою, а этот с клятвою пророчествуя, что Христос произойдет от чресел его. Таким образом, мы ясно утвердили словом, что Христос родился от Иуды и Давида. Но и другим способом из древних писаний попытаемся представить доказательство этого. Из того, что совершено Христом, для большинства осталось нечто неизвестным, как благоразумно умолчанное современниками; а именно, то, что было сделано Им до крещения, также образ жизни, веденный Им до тридцатого года. Одним из тех чудес, которые сокрывались молчанием, было Его происхождение, которое в то время, как Он принимал человеческое естество, за исключением немногих, было неведомо никому, как в одном месте говорит святый муж Игнатий: «и от князя века сего было сокрыто девство Марии, также Ея рождение, – равно как и смерть Христова»: три таинства, достойных громкого возглашения, совершились в молчании. Посему, не без причины о рождении Христа от Духа Святого было умолчано пред народом, и Иосиф взят вместо отца, и потому, как было прилично истине, он считался за отца младенца: ибо если бы этого не произошло, то отрок был бы признан не имеющим отца, как не имеющий родословной с отцовской стороны.

Итак, дивные евангелисты по необходимости тогда составили родословную Иосифа: ибо если бы, пропустив его, они составили родословие Его (Спасителя) по материнской стороне, то это не только было бы неприлично, но было бы и чуждо обыкновению Писаний: потому что никогда ранее не было родословия по женской линии. И, ведя род Иосифа от Давида, евангелисты удобно подтвердили вместе с этим, что и Дева Мария произошла от Давида, т. е., чрез жениха показывая и род невесты по закону Моисееву, который был приведен нами ранее и который гласит: «не переходите из колена в колено, ибо каждый должен быть привязан к уделу колена отцов своих» (Чис. 36, 7). При этом всякому известно, что Иосиф был праведен и вел жизнь согласную с законом, живя по предписаниям закона, он, конечно, взял жену не из чужого, а из своего колена. Она же была от Иуды, из того же народа и рода, т. е. от Давида: потому что таковы были постановления закона. Посему если Иосиф происходит из колена Иудина, из удела Давидова, то не естественно ли, чтобы Мария происходила из того же колена, из того же племени, от которых вел род Иосиф? Приведенный закон ясно заповедывал не вступать в брак с членами другого колена, – напротив, ясно предписывал сожитие с членами удела и племени своего колена. По этой же причине и славная сия Дева была от семени Давидова, почему и передается родословная жениха. И подлинно, если, по Апостолу, глава жене муж (1Кор. 11:3) и, по предписанию закона, двое будут одною плотию (Еф. 5: 31), и обрученная, нарушив верность мужу, подлежит суду за прелюбодеяние, как ставшая уже телом мужа и приписавшая его себе, как главу: то как, когда составляется родословная главы, не сопричислится к ней и тело? Таким образом, и отсюда надо справедливо заключить, что Дева присоединена к родословию Иосифа, – и что Она происходит из того же колена, даже является родившейся из племени и фамилии Давида.

И Гавриил в благовестии Ей пророчески говорит, между прочим: и даст Ему Господь Бог престол Давида отца Его (Лк. 1:32), научая нас этим тому, что праотцем имеющего родиться от Нее был Давид. Иначе, прилично ли было бы ангелу употребить эти слова к Святой Деве, если бы он не признавал и Ее произшедшей от Давида? Если бы Она не происходила от Давида, ангел не сказал бы Ей: и даст Ему Бог престол Давида отца Его: ибо Дева, исповедавшая, что Она не знает мужа, и знавшая, что зачнет от Духа Святого, с основанием могла бы спросить, если бы ангел не говорил с дочерью Давида, – спросить: «какого отца»? Отсюда справедливо было сказано Лукою: Взыде же и Иосиф от Галилеи, из града Назарета во Иудею, во град Давидов, иже нарицается Вифлеем, зане быти ему от дому и отечества Давидова, написатися с Мариею обрученою ему женою, сущею непраздною (Лк. 2:4–5). Ибо мы должны читать это место не в том смысле, будто Мария сопутствовала Иосифу, чтобы только вписать свое имя, но в том, что и Она, вместе с Иосифом, происходила из дома и рода Давидова; основание для такого толкования мы имеем в сказанном выше. Итак. с очевидностью показано, что не напрасно евангелистами предречено родословие Иосифа, чрез что становится известным необходимость происхождения от Давида Девы и предивным чудом рожденного от Нее Христа, предвечного Сына Божия. И кто пытается противоречить сему, тот скорее изострит жало языка против самого себя; нам же, коим дарованы благодать и истина, нельзя по Писанию исследовать ничего более того, что сказано нами: яже ти повеленна, сия разумевай, и крепльших себе не испытуй (Сир. 3:21–22).

Пойми же, иудей, силу сказанного и не сражайся с истиной. Отвергни сумнящуюся мысль и ходи во благодати без всякого сомнения: ею ты будешь освобожден от ярма буквы. Сними покрывало, прими чистый свет написанного, выйди из тени, прими нагую благодать. Приступи к истине без всякого сомнения; хвали и проповедуй постановившего так. Скажи, как Моисей: Сей мой Бог, и прославлю Его: Бог Отца моего, и вознесу его (Исх. 15:2). Так можно мыслить и учить, и тебе и всякому желающему; нам же, на коих твердо назнаменался свет истины, некогда изыскивать большего, когда истина доказана весьма ясно. Неприлично, непристойно, чтобы желающие праздновать и торжествовать обращали свои речи в исследования. Но пусть слово идет к цели и возвестит таинства дня, стоящего внутри дверей и произносящего к нам радостное изречение: «радуйтеся и взыграйте», ибо пришло ожидаемое. Пред дверьми – воззвание к прежнему состоянию, пред дверьми – искупление, в руках – спасение. Как и каким образом? Воспоем песнию Давида, говорящего: Бог яве приидет (Пс. 49:3). Откуда же приходит и как? – С неба, бесплотно; как мы по естеству и по виду. А как может быть это, если только не воплотится Бог? Подлинно, Бог не может быть зрим в нагом Божестве, если, соединившись с нашим смешением, Он не станет подобным нам, кроме греха, приняв человеческое естество. Не ясно ли, что Господь твари, ради всей твари, соединяется с тварию, дабы спасти тварь? Где и как? – В девственном вместилище, при конце времен, когда пришествие Его (Спасителя) было предсказано Давидом. И это есть празднуемое ныне Рождество Девы, преддверие праздников, и начало таинств яже о Христе: пoелику прежде должна была уготоваться палата, а потом прийти Царь; прежде должны были явиться царские пелены, а потом произойти Царственное Дитя, – и, наконец, прежде должна была распуститься глина, а потом – явиться горшечник. Потому Божественный муж Иоаким и супруга его Анна, призванные Богом, справедливо приняли плод молитв – сию Царицу естества и начаток нашего смешения, Рождество Которой мы празднуем, пелены Которой почитаем, поклоняясь восстановлению нашего рода: ибо ныне сродное нам принимает начало обожения. Ныне разрешаются узы прежнего неплодства, неимевшая детей становится материю, бесчадная оказывается родительницею прекрасного чада, и радуется Анна, питая грудью девственное Дитя. Ныне преграждаются пути бесплодия, и зачатие неплодной предупреждает чудо с Девой: ибо если – великое дело то, что рождает неплодная, то не тем ли более удивительно, что рождает Дева? И родившая ныне не осталась неплодною, и Рождшая безмужно снова пребыла Девою, не быв растлена утробою и избежав свойственного матерям. Но одно случилось прежде, другое после; и первое было прообразом второго. Нужно было, чтобы Тот, чрез Кого – все и в Ком – все, как Господь природы, показал на праматери Своей чудо, соделав ее из бесплодной матерью, а потом в Матери изменил законы природы, соделав Деву Материю и сохранив знамения девства. Таково Рождество Девы, таково откровение и конец сокровенной тайны, избавление всего рода человеческого, которым посещены мы, сидевшие во тьме и сени смертной, и просвещены неприступным светом с высоты воссиявшего нам Христа Иисуса, Владыки всех нас и Спасителя Бога. Ему слава, честь и держава со безначальным Отцем и Животворящим Его Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь¹⁹⁸.