11. Описание моего путешествия по Донской епархии в 1873 году

Путешествие по Донской епархии в 1873 году было предпринято мною вследствие отношения высокопреосвященнейшего Платона, архиепископа Донского и Новочеркасского, к высокопреосвященнейшему Иннокентию, митрополиту Московскому, чтобы послать к нему кого-либо из обращенных из раскола для собеседования со старообрядцами, причем высокопреосвященнейший Платон указывал и прямо на меня. Высокопреосвященнейший Иннокентий благословил меня ехать к высокопреосвященнейшему Платону, на Дон. Архиепископ Платон, узнав об этом, писал ко мне, чтобы я уведомил его, когда буду на Дон. 2-го января я отправился из Москвы на Дон, взяв с собой из монастырской библиотеки, нужные для собеседования со старообрядцами, старопечатные книги. В спутники я избрал иеродиакона Иоанна, бывшего при мне во время моего путешествия в Литву. Высокопреосвященнейший Платон принял нас ласково, снабдил меня грамотой к священникам своей епархии о содействии мне и открытым листом от Донского гражданского начальства для проезда, и дал мне список тех местностей, в которых я должен быть. Сподобился я благословения и беседы преосвященнейшего викария Никанора. Пока преосвященнейший Платон изготовлял чтó нужно для моего путешествия, я познакомился с некоторыми жителями Новочеркасска – православными и старообрядцами. Православным я сообщал познание о расколе и знакомил их с нужными для того книгами (особенно мой спутник иеродиакон Иоанн с ними много занимался разговорами). Со старообрядцами я познакомился для того, чтобы их вызвать на собеседование; но начетчики старообрядческие от собеседования со мной отказались, и только некоторые из старообрядцев приходили к нам побеседовать. Я разведал, где жительствует старообрядческий священник Иоанн, и испросил, чрез своего спутника иеродиакона Иоанна, позволение побывать у него. о. Иоанн в том не отказал мне и принял нас ласково, но вести с нами беседу о причинах отделения от церкви отказался, извиняясь недостатком сведений в Писании; напротив, изъявил желание кое-что спросить меня, если я не откажусь на его вопросы ответствовать. Я понял его умысел: ему хотелось своими вопросами меня поиспытать, а самому уклониться от обязанности оправдать свое положение. Однако отвечать ему я не отказался. Итак, в его вопросах и моих ответах прошло времени около трех часов. При этом присутствовали старики, два брата Елкины. После беседы мы попрощались мирно.¹³⁰

Ездил я и в станицу Аксайскую поклониться чудотворной иконе Богородичной Аксайской, и здесь же в доме купца Мухина с старообрядцами несколько поговорили. Пока жили в Новочеркасске, нас утешал своим посещением и беседами профессор духовной семинарии Николай Петрович Снесарев.

21-го января мы выехали из Новочеркасска по Царицынской железной дороге, а от станции Себрякова поехали на конях, и где есть старообрядцы, занимались с ними беседами. Мы беседовали с ними в хуторе Орешкине, в станицах: Итеревской, Малодельской, в хуторе Петрушине, в станицах Березовской и Островской. Священник Островской станицы – благочинный Павел Федоров проводил нас по хуторам своей станицы до хутора Киреева. В хуторе Попкове явился к нам и изъявил желание сопуствовать нам казак Каллиник Картушин, присоединившийся к православию в Москве в Никольском единоверческом монастыре. Каллиник проводил нас до Усть-Медведицы и в беседах много нам помогал, так как он человек словесный и начитанный. Из хутора Киреева с отцом благочинным мы ездили на хутор к казаку Скачкову, единоверцу, где праздновали праздник Сретения Господня. Тут расстались мы с о. благочинным Павлом Федоровым, а Скачков на своих конях проводил нас до хутора Черемухина, где мы довольно поговорили со старообрядцами. Отселе ездили чрез хутор Абрамов, чрез станицу Аргадинскую до Усть-Медведицы, а отсюда в станицу Чернышевскую; из станицы Чернышевской в хутор Осиновский, где живет австрийской иерархии протопоп Бордаков. В этом хуторе дворов более ста, но австрийских здесь только двора три, или четыре. Также и в Чернышевской станице австрийских один дом Скачкова, а прочие жители все беглопоповцы. Бордаков, как говорили, нарочно, под предлогом отлучки, от беседы уклонился, но сына своего на беседу послушать прислал: он входил и в собеседование. Отселе мы чрез хутора приехали в торговое поселение Калач, где есть австрийские скиты – мужской и женский, которыми управляет австрийский иеромонах Иаков. В собеседованиях о. Иаков не словесен, но хитер, – в ответах он показал изворотливость, почти неслыханную у старообрядцев. Старообрядцы нигде не отказываются вести собеседования от старопечатных книг, но с любовью ими руководствуются и сами от них доказательства приводят. И по всей Донской епархии всюду старообрядцы так же относились к старым книгам; но отец Иаков только и твердил на беседе: «зачем вы к нам привезли старопечатные книги и от них хотите нам доказать вечность иерархии? Вы нам покажите это из ваших новых книг, а эти старые книги нам не читайте». Я ответил: Это важнее, что вам доказывают вашими же книгами несправедливость ваших религиозных убеждений. Подобное тому, чтó вы говорите, говорил на словопрении с папой Сильвестром жидовин Замврий. На доказательства св. папы о Христе от пророческих книг, он возразил: «наше то писание есть, яко пророк наш та словеса написа, тебе же подобает от своих писаний глаголать, а не от наших». На сие возражение св. Сильвестр говорил: «(вы) лучше будете веровать книгам своим, нежели нашим: чего ради вашими книгами покажем вам истину, ейже вы противитеся; будет же и одоление чудеснейшее, егда вземше оружие из руки сопротивного, тем победим его». Каковые слова святого царь и весь сигклит утвердили (Четья-Минея января 2). Но отец Иаков не переставал твердить свое. Это он делал потому, что знал, сколько могут действовать на старообрядцев доказательства от старопечатных книг, и такими своими речами старался затмить беседу. Из Калача мы поехали в станицу Пятиизбянскую, где на собеседовании были австрийские и беглопоповцы, беспоповцы и самокрещенцы. Заводчик в той местности самокрещенства, казак Лев, до собрания на собеседование пришел к нам на квартиру испытать нас, сколь сильны наши доказательства против их мнения о духовном приходе антихриста и пророках Илии и Енохе: потому на собрата Лев уже и не поднимал беседы об этом, а утверждал, что соборная церковь может существовать и в одном человеке. Это он усиливался доказать словами из старопечатного Апостола: вы есте церкви Бога жива. По мнению самокрещенцев церковь соборная, в которую все обязаны Символом веры веровать, не только может существовать в обществе верных, как это утверждают прочие беспоповцы, но она может будто существовать и в одном человеке, без участия прочих в вере, чтó прочие беспоповцы отвергают. За свое мнение о церкви самокрещенцы упорно стоят, именно потому, что прочие секты беспоповцев издавна существуют своими собраниями, а самокрещенцы того лишены. Каждый из их предводителей, не доверяя учению прочих перекрещенцев, даже не признавая справедливым их крещения, составляет себе новое понятие о каком-либо предмете веры, и потом сперва крестит сам себя, акибы вновь обрел истину, а потом и других начинает крестить, или повелевает самим креститься по его примеру, и тем полагает новое начало церкви: потому и стараются самокрещенцы доказать, что и в одном человеке может существовать церковь и не потомственно. Я спросил Льва: во Апостоле старопечатном как напечатано: ты еси церковь Бога жива? или: вы есте церкви Бога жива? Лев нехотя ответил: «вы, а не ты». Я заметил ему: Когда Апостол говорит множественным числом: вы, а не единственным: ты, это означает, что Апостол не одного, но многих, пребывающих во единстве веры и любви, называет храмами Бога живого; а вы одного, без участия иных в вере и соединении, дерзаете называть церковью: следовательно не согласуете апостольскому слову. И когда вы читаете в Символе: и во едину святую соборную и апостольскую церковь, то сими словами неужели себя нарицаете св. соборной и апостольской церковью? А особенно при крещении вашем, когда вы читали Символ веры, и, по-вашему, убеждению были еще не крещены, – неужели и тогда себя же называли св. соборной церковью? Вы знаете, что, в соборной и апостольской церкви все семь таин совершаются; а одним человеком простолюдином, на чтó и сами вы согласны, то совершаться не может. Поповцы все признали справедливость моих слов. Лев ушел назад и там простоял всю беседу; но товарищи его много спрашивали об австрийской иерархии.

Из станицы Пятиизбянской мы приехали в станицу Верхнечирскую, где прожили с неделю и многократно говорили со старообрядцами. Однажды на собеседовании были два австрийских священника, но они ничего не говорили. В субботу первой недели великого поста, 24 февраля, я семь человек присоединил к св. церкви по обряду единоверия. Присоединение совершалось в храме православном. В числе присоединившихся тогда был урядник Любакин, о котором еще сказано будет ниже. Это присоединение в Верхнечирской станице было последствием бесед отца Пафнутия, бывшего там с проповедью православия в 1871 году. Посеянное им слово поддерживали вышеупомянутый урядник Александр Любакин, человек начитанный, и австрийского рукоположения бывший иеродиакон, а ныне православный иеромонах Иоаким. Отсюда проповедь православия проникла в хутор Верхнекибиревский, или Самухин, Кобылянской станицы, где ее поддерживал казак Леон Герасимов Колышкин, человек начитанный. О Самухине я скажу ниже.

Из Верхнечирской станицы мы приехали в Нижнечирскую станицу, где беседовали со старообрядцами дважды. На беседе были беглопоповцы и австрийские; из последних были два священника, один из белого духовенства Иван Киселев, другой иеромонах Иоасаф. Отсюда мы отправились на хутор Самухин. Леон Герасимов Колышкин вышел к нам навстречу и просил меня стать на квартиру не у него, но у старообрядца Ивана Михайлова Солодухина, у которого старообрядцы собираются Богу молиться. Колышкин говорил: это нужно потому, что старообрядцы к своему удобнее пойдут на собеседование. Я спросил Колышкина: а Иван Михайлов согласится ли меня принять и не будет ли стесняться? Он ответил: согласится. И предположение Колышкина вполне оправдалось.

Дети Ивана Михайлова уже были несколько склонны к беспристрастному рассмотрению о церкви и в Нижнечирскую станицу нарочно ходили на собеседование. Мы приехали в Самухин во вторник на второй неделе поста и пробыли там среду и четверток. В это время довольно беседовали со старообрядцами, и когда отлучались с квартиры, из дома Солодухина, они одни поверяли наши доказательства по старым книгам, привезенным нами, которые мы нарочно оставляли не убранными. В пятницу вечером, под субботу, для богослужения мы перешли на квартиру в дом Колышкина, ибо от высокопреосвященного Платона мне было разрешено в доме Колышкина, в особой комнате, совершать богослужение. За этим богослужением, в субботу второй недели поста, 3-го марта, в Самухине присоединилось к православию 35 человек, в числе их и Колышкин со своим семейством. После обеда еще собрались на собеседование. В воскресенье, 4-го марта, присоединилось к св. церкви еще 12 человек. Мы прожили в Самухине до понедельника четвертой недели поста, постепенно присоединяя по нескольку человек. Помогал нам много один простой человек, по имени Филипп, который ходил по дворам и всех убеждал идти на собеседование: потому и прозвали его Филиппом благовестником. Всего в Самухине присоединилось 87 человек; а в Верхнечирской станице 7 человек. А всех присоединено девяносто четыре человека, 57 мужского и 37 женского пола. В Самухине были и еще убедившиеся в правоте церкви; но, по несогласию своих семейных, присоединение отложили до другого времени.

Из Самухина, через Дон мы перешли пешие, потому что на лошадях уже невозможно было переехать, а книги перевезли на салазочках. Продолжая путь из Самухина до Новочеркасска, по станицам и хуторам, продолжали и беседы со старообрядцами. Во все время своего путешествия мы со старообрядцами беседовали в двадцати восьми местностях. Я этих собеседований не описываю, потому что беседовали об одних и тех же предметах, о которых было описано мною прежде, а повторение одного и того же в книге излишне. В собеседование со мной старообрядцы по большей части входили без отвращения, хотя и без большой охоты. В некоторых местах, как то: в станице Скуришинской и в хуторе Осиновском, Камышовской станицы, старообрядцы, подготовленные отцом Евгением Снесаревым, с большой охотой исследовали Писание; с раздражением же и явной враждебностью беседовали только в трех местностях. Для меня весьма утешительна была беседа в станице Цимлянской, потому что здесь на многие вопросы старообрядцев хорошо отвечали сами православные миряне. В станице Цимлянской поповцы вступили со мной в беседу и не могли оправдать своего бегствующего священства. Они привели беспоповца Лифанова, самокрещенца (который покушался было на небо вознестись, о чем было писано в ведомостях), не потому, чтобы с ним были согласны, но только по надежде, чтó беспоповец смелее их может обвинить церковь в мнимых ими ересях, и чрез это хотели оправдать свое положение. Не имея возможности защитить беспоповство против приведенных мною Господних словес: аще не снесте плоти Сына человеческого, ни пиете крови Его, живота не имате в себе, Лифанов более не стал оправдывать беспоповцев, а взялся крепко с помощью поповцев за Соловецкую челобитную, желая ею обвинить св. церковь в ересях. Лифанов прочитал из челобитной: «проповедуют нам ныне его Никоновы ученицы новую незнаемую веру». Я сказал: Кто проповедует новую незнаемую веру? церковь ли? не сами ли соловецкие челобитчики? Церковь, кроме веры во Св. Троицу, в воплощение единого от Троицы и во все Его смотрение, и во все догматы, словом Божьим возвещенные и св. соборами утвержденные, никакой иной веры не знает и не проповедует, а эта, церковью проповедуемая вера, не есть незнаемая вера. Потому соловецкие челобитчики, пиша о церковных учителях, будто они проповедуют незнаемую веру, писали чистую клевету. Сами же они и их последователи действительно проповедуют незнаемую веру, и за предание веры почитают обрядности, как например: чем престол пред освящением омывать? чем мертвого при погребении поливать? на какую сторону ходить в кругообращении? какими перстами креститься? Все это они называют верою, и кто не согласно с ними эти обряды совершает, тех называют содержащими иную веру. Не есть ли это неслыханная вера? Этому ни св. Апостолы, ни св. соборы не научали. Св. церковь обряда не принимает за догмат веры, значит пребывает в вере соборной и апостольской, а новой веры не принимает. Далее, когда Лифанов, продолжая читать из челобитной, обвинял церковь во мнимых ересях, слушатели из православных мирян столь победоносно разоблачали клеветы челобитной, что Лифанов прекратил от нее чтение. Но православные не переставали разоблачать клеветы, и Лифанов отошел на сторону и сел в молчании. Мне утешительно было смотреть на эту победу православных мирян. Если бы везде так могли и старались отвечать старообрядцам на все их вопросы православные миряне, тогда бы раскол не мог расширяться, но постепенно стал бы уничтожаться.

Собеседование мое в станице Есауловской со старообрядцами хутора Свинухина, именуемыми сепетками, произвело на меня тяжелое впечатление и пробудило крайнее о них сожаление. Сепетками их зовут, как я узнал, потому, что они своих покойников не полагают в гробах дощатых, или долбленых, которыми гнушаются, но в гробах, сплетенных из прутьев, – а местное название плетущих сепетки, – от чего и свинушинские старообрядцы получили название сепеток. О них сказывали и то, что они своих покойников в могилах кладут не в лежачем, а в стоячем положении, и хоронят по ночам и без свеч, чтобы могилы были безызвестны. Они по вере самокрещенцы и близки к странникам. На собеседовании со мной Государя Императора не называли ни императором, ни царем, но хозяином. В собеседовании никаких доказательств не слушали, на все повторяли один ответ: 666, разумея под сим числом антихриста, – только и твердили, как будто вместо молитвы: 666!...

По Дону и по Медведице между старообрядцами бóльшая часть беглопоповцев, а принадлежащих австрийской иерархии самая малая часть. По всей Донской епархии, где я проехал, у беглопоповцев только двое священников. Один из них вскоре потом умер. Поэтому у беглопоповцев крещение по большей части исправляют простолюдины; они же по местам совершают и браки. Литургии у них, за имением церкви, никогда не служат, и если кто имеет старые из иргизских монастырей запасные дары, тот и просит священника ими причастить его; а прочие пребывают и умирают без причащения. В наш проезд чрез хутор Петрушин, Березовской станицы, беглопоповцы собрались из разных станиц и хуторов судить своего священника, вина которого состояла в том, что православного сподобил благословения. Суд кончен милостью. Милостью суд кончить было необходимо, потому что других священников нет. Из беглопоповцев многие, целыми хуторами, дворов по сту, – по разрушении иргизских монастырей, откуда они получали, по их мнению, несомнительное священство, – к беглым попам потеряли доверие, но не приемлют и австрийского священства, хотя имеют в священниках крайнюю нужду. Управляют ими простые наставники, – они же совершают и крещение детей. В понятиях эти беглопоповцы разбиваются на разные толки. В некоторых местностях стали уклоняться к поморским перекрещенникам и самокрещенцам; появились и близкие к бегунам, например, свинушинские. В станице Богоявленской какого рода раскол, по краткости моего там пребывания, я наверно узнать не мог, тем паче, что здешние раскольники сколько возможно стараются свое учение утаивать; но наверно узнал то, что они толкуют все в Писании иносказательно, или, по их выражению, духовно. Как беспоповцы толкуют об антихристе, так они толкуют даже и о Христе, отрицают Христово воплощение, чудеса Его, бытие Пресвятой Богородицы и Апостолов. Выписки из такового толкования я видел в другой местности. Некоторые из беспоповцев, навыкши самопроизвольно все толковать духовно, дошли наконец до такой дерзости, что стали, духовно толковать и второе пришествие, и скончание мира, утверждая, что они уже жительствуют в будущем – ожидаемом веке. Таковых я видал в Петербурге и около Хвалынска, Саратовской губернии. Тем, которые так далеко зашли с духовным толкованием, дивно ли толковать возводно и о первом на землю Христовом пришествии? Вот к каким крайностям ведут толкования беспоповцев о духовном антихристе!

Рассказывал мне отец Гавриил, священник Мариинской станицы, что кроме Лифанова были не только между беспоповцами, но и некоторые из поповцев, покушавшиеся возноситься на небо. Таков некто из дворян Григорий Петрищев, который и при следствиях подписывался: «пророк Григорий Петрищев». Ему в заблуждениях следовали: отец его Артемий Петрищев, мать, родной дядя и сестра с мужем, дворянином Лытковым. Этот же Петрищев в день великого четверга сделал подходящий к его росту крест, и став к нему спиною, взял в руки две чаши, – одну с вином,– а другую с водой, – потом растянул руки по кресту, бросил чаши на землю и осмелился сказать слова, изреченные Христом Спасителем на тайной вечери о святой чаше: пийте от нея вси. Проявились на Дону и так называемые мелхиседековцы, именно в Верхнечирской станице. Таковые на Дону в старообрядчестве разности толков и нелепости многих разумнейших из старообрядцев стали смущать, потому что прежде у них было одно сплошное беглопоповство.

Всего больше старообрядцев в станицах Пятиизбянской и Верхнечирской, как в самых станицах, так и в окрестных хуторах Австрийских хотя и не много на Дону, но они стараются действовать на беглопоповцев. И потому на Дону наступило время православного миссионерства.

На Дону из православных священников многие, к похвале их, весьма ревнуют о вразумлении старообрядцев. Таков благочинный Островской станицы о. Павел Федоров, который не только сам старается об этом, но и благочиния своего священников к тому же возбуждает, также священник Камышевской станицы Евгений Снесарев. Даже есть и из молодых священников усердно принимающееся за дело обращения старообрядцев. Они сами сознавались, что прежде спали, и что пробудил их высокопреосвященнейший Платон, который, говорят они, несмотря на свою старость, сам ездит по станицам, чтобы побуждать их к проповеднической деятельности. Но так как на Дону сильно разросся раскол, то еще много требуется сил и трудов со стороны православных к его ослаблению. По-моему мнению, недостаточно на одних приходских священников возлагать это дело, потому что хутора, домов по сту, удалены от приходских священников верст на 20 и на 30, а от станицы Скуришенской, где живет приходской священник, некоторые хутора, населенные старообрядцами, отстоят более пятидесяти верст. В таком расстоянии не одного, но многим хуторов, может ли что сделать один священник, хотя бы был и старательный? На это обстоятельство, как я слышал, преосвященнейший Платон уже обратил свое внимание. Я со своей стороны старательным священникам предлагал совет, как удобнее им действовать к ослаблению раскола. Я говорил, что священнику нужно стараться подготовить прихожан – православных мирян быть защитниками православия и для сего разъяснить им истину и неодоленность Христовой церкви, указать им, в чем именно состоит заблуждение именующихся старообрядцев. Это, во-первых, оградит православных от влияния на них расколоучителей; во-вторых, даст им возможность действовать самостоятельно к вразумлению старообрядцев. А действование православных мирян, по всегдашнему их в житейских обстоятельствах общению со старообрядцами, всегда удобно; да и старообрядцы, по-всегдашнему в житейских обстоятельствах общению с православными, без стеснения высказывают им свои мысли. В руководство для бесед со старообрядцами священникам приходов, зараженных расколом, необходимо иметь полемические книги против раскола, успешно и в духе кротости составленные. Таковы: книга Григория митрополита Петербургского о древле-истинной церкви, которую за кротость духа и сами старообрядцы одобряют, «Беседы к глаголемому старообрядцу», «Увещание во утверждение истины», «Выписки» Озерского. Эти книги нужно приобретать не по одному экземпляру, испросив у епархиального начальства на покупку их средства даже из церковной суммы. Священник должен сии книги давать для чтения православным, развивая притом в них ревность к чтению оных книг; должен давать и старообрядцам или сам, если есть возможность, или чрез посредство православных мирян. Чтение сих книг сообщит православным познания о расколе и научит их беседу со старообрядцами вести в духе кротости, чтó весьма на них благотворно действует и может мало-помалу сближать их с церковью. Без предварительного же чтения упомянутых книг человек, еще не слыхавший ничего о расколе, устно сказанное ему от священника не все может сохранить в памяти, тогда как после чтения оных книг, для него всякое слово священника будет и понятно и удобно для сохранения в памяти. Да и сами старообрядцы, если, читая полемические книги, будут сверять их со старыми книгами, то постепенно будут склоняться к истине. От собеседования священника со старообрядцами можно будет, при помощи Божьей, ожидать успеха, особенно в том случае, если он сверх публичного собеседования, при всяком удобном случае, сведшем его с одним, или несколькими старообрядцами, будет в кротости духа и с отеческой любовью входить в религиозную беседу с ними. Это также сильно действует на старообрядцев и возбуждает в них уважение к священнику, чтó замечено мною на опыте. Также и о пользе действования чрез книги я убедился многими наблюдениями: во многих местностях, при чтении полемических книг, не единицы, а сотни убедились в православии и присоединились ко св. церкви.

Из путешествия по Донской епархии мы возвратились в Новочеркасск в среду на шестой неделе великого поста, 23-го марта. Я подал высопреосвященнейшему Платону донесение о своем путешествии с замечаниями, чтó нужно сделать для обращения старообрядцев в лоно православия в Донской епархии. Высокопреосвященнейший Платон принял нас любовно. 2-го апреля я отправился в Москву, а 4-го, слава Богу, приехал благополучно в свою обитель. А спутник мой иеродиакон Иоанн, по желанию новоприсоединенных самухинских жителей и по благословению преосвященнейшего Платона, отправился в Самухин для обучения клиросных, как отправлять службу св. литургии, и для того, чтобы помочь оставшимся не присоединенным в разумении о правоте церкви. Там он пробыл всю пятидесятницу.