10. Путешествие мое по Волге в 1871 году

Имея намерение съездить в Сызрань, на мою родину, после праздника Успения Богородицы отправился я в Нижний. В Нижнем остановился я на ярмарке у одного близко знакомого мне почтенного московского единоверца, В.Е. Хухлина. К нему в одно время пришел какой-то незнакомый мне человек, которому он сейчас же меня представил, сказавши: «Вот это отец Павел; с ним вы давно желали видеться и поговорить о законе Божьем: вот и поговорите теперь». А мне сказал о нем, что это большой ревнитель старообрядчества.

Я спросил пришедшего, какого он упования (ибо таков обычай у ревнителей старообрядчества, чтобы при встрече с новыми людьми спрашивать их о религиозных убеждениях). Пришедший ответил, что он по древней св. церкви.

На это я сказал собеседнику: Такое ваше упование мнится мне, не совсем согласно с евангельским учением.

– Что же, спросил он, нашли вы в моем исповедании несогласно с учением евангельским?

Я ответил: Евангелие не предало, чтобы веровать в церковь, могущую обветшать; церковь не стареет, но присно юнеет (Кн. о вере, гл. 2).

Пришедший заметил мне: Это вы только к слову придираетесь.

Я ответил: Нет, я не к слову придираюсь, а против самого смысла исповедания, высказанного вами, возражаю. Ведь вы не без цели сказали, что принадлежите к древней церкви, а для того, чтобы показать, будто вы принадлежите к церкви, существовавшей до лет патриарха Никона.

Пришедший ответил: Да, это правда.

Я сказал: Вот это исповедание ваше, будто церковь православная с устроенными в ней от Христа чинами и полнотой таинств, существовала только до лет Никона, а потом лишилась благодати истинного священства и таин, я и назвал несогласным евангельскому учению; ибо Господь сказал: созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф. зач. 67), и паки: Небо и земля мимо идут, а словеса Моя не прейдут (Лк. зач. 107). Исповедовать же в церкви прекращение Христом устроенного священства и таинств, значит именно проповедовать одоление церковное.

Собеседник мой возразил: Мое упование основано на учении древней церкви; а церковь древняя не имела ничего несогласного с учением евангельским: почему и мое упование ничего несогласного с Евангелием иметь не может и ко спасению несомнительно.

Я ответил: Правду вы сказали, что церковь никогда ничему несогласному с Евангелием не учила, и на ее учение полагаться безошибочно. Но вами высказанное упование как несогласно с Евангелием, утверждающим, что основанная Христом церковь пребудет вечной и неодоленной, так же несогласно и с учением церкви: ибо и церковь никогда не учила и не учит нас веровать, что якобы она может когда-либо лишиться священства и таинств, и что якобы можно тогда веровать в прежде бывшую и уже прекратившую свое существование церковь; напротив, она учит нас веровать в непрерывно, неизменно и неодоленно существующую церковь, как мы и в Символе читаем: (верую) во едину святую соборную и апостольскую церковь. А вы, старообрядцы, проповедуете противное сему церковному учению, исповедуете церковь, только существовавшую прежде с устроенными от Христа чинами и полнотой таинств, а не существующую, утверждая, что якобы ныне церковь не имеет уже от Христа дарованной ей силы, лишилась оной, побеждена, и таковым исповеданием, которого надо стыдиться, вы еще хвалитесь!

Старообрядцу не понравилось, что я не одобрил его исповедания. С тобою много говорить надо! – сказал он, и пошел из лавки вон.

В один из вечеров пришел к единоверцу, у которого я квартировал, другой, близко ему знакомый купец единоверец и, увидавши меня, завел речь о своем любимом предмете, о поставлении особого единоверческого епископа. Он спросил меня: Почему московские единоверцы не хлопочут о единоверческом епископе, а еще и препятствуют тем, кои хотели бы хлопотать?

Я ответил: Потому наши единоверцы не ищут себе особого епископа, что у них есть епископ, или – вернее – митрополит, да еще два епископа, викарные.

Купец ответил: То православные епископы, а нужно бы похлопотать об особом единоверческом епископе, который служил бы только по старым книгам и обрядам.

Я спросил: А вам какого желательно иметь епископа, – викарного, или самостоятельного?

Купец ответил: Викарий без своего епископа, которому будет подчинен, ничего делать сам не может; посему нужно иметь епископа самостоятельного.

Я сказал: И викарий для того места, в которое посвящен, есть самостоятельный епископ; только в епархии без воли епархиального епископа ничего делать не может. Потом я спросил купца: А как вам желательно иметь епископа, – на основании правил святых соборов, или вне уставов и правил св. соборов?

Купец ответил: Вестимо на основании правил св. соборов; а с нарушением правил мы не согласны иметь епископа. Если будет нарушение правил, какое тогда может быть единоверие!

Я сказал: Теперь укажите вы мне местность, куда бы мог быть поставлен единоверческий епископ, так что мог бы именоваться града того епископом.

Купец ответил: В Москву бы желательно его поставить.

Я сказал: В Москву невозможно, потому что в Москве есть епископ; а двум епископам не достоит в едином граде быть, якоже и в толковании 8 правила первого всел. соб. глаголется. И если бы в Москве были поставлены два самостоятельные епископа, это было бы событие, какого во св. церкви не допускалось и не бывало. Нет, вы покажите такой город, в котором живут одни единоверцы или, по крайней мере, большинство жителей состоит из единоверцев. В таком городе, пожалуй, мог бы находиться единоверческий епископ, и пределы его паствы и власти заключались бы той именно заселенной единоверцами местностью.

Купец ответил: Когда несогласно с правилами, чтобы два епископа в одном городе были и именовались того града епископами, то можно, действительно, выбрать небольшой город, где изобильно единоверцев: епископом этого города и будет именоваться единоверческий епископ. Но если установить, чтобы пределы паствы и власти его заключались только областью того города с окрестностями, таковое епископство для нас никакой пользы не составит, потому что большинство единоверцев вне пределов его паствы будет находиться. Нет, ему нужно поручить, чтобы он заведовал единоверцами по всей России и поставлял им священный сан; а ежели одному везде не управить, то и более поставить бы таких епископов.

Я сказал: Коегождо епископа области непозыблемо соблюдаются (прав. 8, 3-го всел. соб.), и рукополагая чрез предел, с поставленным от него и сам извергается (св. Апост. пр. 35; Антиох. соб. прав. 13). Теперь, ежели попустить единоверческому епископу во все епархии рукополагать священные лица в противность сих св. правил, то единоверие тогда уже будет не единоверие, а раскол в церкви и разорение св. правил. Вот потому-то московские единоверцы и не хлопочут об особом епископе, – они знают, во-первых, что под управлением своего епархиального епископа удобнее находиться, нежели под управлением особого, который во всех российских епархиях должен надзирать единоверцев, чтó было бы для него крайне затруднительно; во-вторых, и это главное, они знают, что постановление особых самостоятельных единоверческих епископов в областях, управляемых православными епископами, противно св. правилам, и ведет к разорению церкви, а не к соединению; разорвание же церкви есть тягчайший грех.

В Нижнем я был у преосвященнейшего викария Поликарпа и у преосвященнейшего Иеремии – получить благословение; а у самого преоевященного Нижегородского Филарета не был, по случаю его болезни. Из Нижнего я обратно возвращался в Москву (был приглашаем на беседу со старообрядцами), и потом из Москвы, не останавливаясь в Нижнем, проехал в Казань.

В Казань я приехал 5-го сентября; остановился квартировать при единоверческой церкви св. Евангелистов. Высокопреосвященнейшего Антония тогда в Казани не было, – он отлучался для открытия Черемисского монастыря. Единоверцы, прихожане Преображенской церкви, и священник их пригласили меня служить в их храме на праздник Рождества Богородицы. Я ходил к викарному епископу, преосвященному Викторину, благословиться на служение и на беседы со старообрядцами. Преосвященный принял меня ласково и много попользовал своими беседами. Итак, в праздник Рождества Богородицы я служил в Преображенской единоверческой церкви, вместе с настоятелем оной священником о. Григорием; а за неимением в той церкви диакона, был приглашен из архиерейского дома иеродиакон о. Пафнутий, бывший австрийской иерархии священноинок.¹²⁵

В Казани между единоверцами есть охотники побеседовать о вере; по их приглашению я ходил к ним на беседы по вечерам (потому что днем они заняты торговыми делами и работами); собиралось не мало и единоверцев, и старообрядцев, и беседовали подолгу. Один из казанских единоверцев, новообратившийся из беспоповства, Трофим Матвеич Ширшов, показал в этом деле особенную ревность: в его доме мы несколько раз беседовали со старообрядцами, которых сам он извещал и приглашал в собрание. Беседы начинались с 6 часов вечера и продолжались до первого часа ночи. Хозяин не только не стеснялся этим, но и паче утешался; также и супруга его нимало не тяготилась беспокойством и хлопотами, но с усердием тщилась принять нас и прочих. Когда у Ширшова в доме предложена была еще первая беседа и я приметил, что много соберется старообрядцев, то пригласил быть соучастником собеседования профессора Казанской духовной академии Н.И. Ивановского. Из академии он привез несколько нужных для справок книг, и между ними из находящейся в академической библиотеке бывшей соловецкой две рукописи – Кормчую и Сборник, в которых Символ веры писан без прилога: истинного, также Феодоритово слово изложено так, что повелевается только три перста равны иметь вкупе по образу тройческому, а какие три перста, большой ли с малым и находящимся подле малого, этого не сказано, также и два перста повелевается иметь наклонена, а не простерта. Феодоритово слово и Символ веры старообрядцы рассматривали со вниманием.

В Казани был я у старого моего знакомого Ивана Семеновича Гребенщикова, беспоповца; он принял меня ласково, но от религиозных бесед уклонился.

Когда возвратился в Казань высокопреосвященнейший архиепископ Антоний, я сподобился его благословения и беседы.

Из Казани я заехал в Симбирск, от преосвященнейшего Евгения получить благословение на служение в Сызрани, чего и сподобился. 20-го сентября я прибыл в Самару: преосвященный Герасим, епископ Самарский, принял меня с любовью, и дал много душеполезных наставлений. В Самарской губернии, тщанием преосвященного, учреждено и успешно действует миссионерство против молокан. о. протоиерей Димитрий Орлов, который занимается беседами с молоканами, подарил мне своего сочинения против молокан книжечку, хорошо составленную. Я услыхал, что в мужском Николаевском монастыре есть один монах, о. Арсений, который умеет говорить с молоканами, ясно доказывает им от Писания несправедливость их мнений, и нарочито отправился за город в монастырь с ним повидаться. Поговоривши довольно с о. Арсением, я убедился, что он действительно хорошо знает, как и чтó следует доказывать молоканам и приобрел навык беседовать с ними. В Самаре открыты собеседования и со старообрядцами, но мне на тех беседах беседовать не случилось. Тогда прибыл из епархии в Самару миссионер по старообрядчеству, который сам был прежде старообрядец. Доказательства у него против старообрядчества изучены хорошо; но мне показалось, что при случае он не соблюдал надлежащей воздержности от жестокословных поречений на любимые старообрядцами обряды, чтó, как известно, много вредит в прениях со старообрядцами: это я и решился ему, заметить. Он признал справедливость моего замечания, принял его с любовью, и тем доказал, что заботится действительно о душевной пользе своих слушателей и тщится послужить св. церкви.

Когда я сел на пароход, чтобы ехать из Самары в Сызрань, встретился тут с одним сызранским старообрядцем поповского согласия, и он весь почти переезд занимался со мною религиозным разговором: судил беспристрастно; а что плода принесет этот разговор, Бог весть. В Сызрань, мой отечественный город, я приехал 24 сентября вечером, к брату моему Алексею Иванычу Ледневу, и первого октября, на Покров Богородицы, по приглашению единоверческого старосты Симеона Васильевича Шамбарова, в единоверческой св. Николы Чудотворца церкви, служил св. литургию и сказал проповедь¹²⁶, в которой объяснял моим соотечественникам, почему я оставил беспоповство и присоединился к св. церкви, ибо это было первое мое в Сызрани служение, и слушателей собралось довольно, даже старообрядцев. Посетил я в Сызрани и все православные церкви, чтобы в них испросить себе от Бога прощение за прежнее мое от св. церкви удаление. Из старообрядцев сызранских некоторые охотно в любовно беседовали со мною о вере; а некоторые уклонялись от беседы. Трех человек, принадлежавших к беспоповской секте, я на своей родине сподобился присоединить во св. церкви: на присоединение зрителей стеклось множество, ибо присоединялись такие люди, которые в беспоповстве имели значение по своей начитанности.

Из Сызрани я отправился 14-го октября в Саратов. Хотелось по пути заехать в Хвалынск и Вольск; но путь по Волге уже прекращался, а на короткое время заехать не находил пользы, потому и проехал прямо в Саратов. Здесь я квартировал у моего знакомого, новообратившегося ко св. церкви из поповщины, Алексея Павловича Павлова: его самого хотя и не было дома, но брат его Иаков Павлович принял меня любезно. Прежде всего явился я получить благословение от преосвященнейшего Иоанникия, епископа Саратовского.¹²⁷ Благословив меня, преосвященнейший велел мне побывать к нему вторично.

Потом, 17-го октября, в воскресный день, пошел я по приглашению к о. протоиерею Иакову Васильевичу Груздеву, одному из ревностнейших членов Братства св. Креста: он сказал мне, что его преосвященство поручил пригласить меня на беседу со старообрядцами. Я ответил, что и сам желаю послушать их собеседований.

Первая беседа со старообрядцами в Саратовской братской церкви

В 5 часов вечера мы пришли в братскую церковь, где обыкновенно происходят у них собеседования со старообрядцами. Церковь по пространству своему весьма удобна для такого рода собраний: среди церкви устроено возвышенное и огороженное решеткой место для лиц, ведущих беседу со старообрядцами. о. протоиерей подошел прежде братской хоругви, честному кресту, положил три поклона до земли и поцеловал честной крест: так принято у них делать пред начинанием каждой беседы. Потом взошел на устроенное для собеседования место и с ним его помощник, церкви Петра и Павла священник Иоанн Архангельский: они и меня пригласили с собой.

о. протоиерей Груздев прежде собеседования произнес коротенькое слово о церкви, раскрыл в нем, что церковь есть столп и утверждение истины, что кроме церкви нет спасения, что церковь греко-российская не имеет никаких ересей, что она есть церковь соборная и апостольская, и отсюда вывел заключение, что старообрядцы, отделившись от церкви, не могу иметь надежды спасения. По окончании слова, он предложил старообрядцам, не желает ли кто возразить против его слов.

Один из старообрядцев, Никита Иванов, поповец-противуокружник, отозвавшись, сказал: если бы ваша церковь была апостольская, она бы соблюдала апостольские правила.

о. протоиерей Груздев спросил его: Какие же правила апостольские у вас не соблюдаются?

Никита Иванов ответил: В вашей церкви разных еретических вер приходящим не возбраняется молиться.

Отец протоиерей спросил: А где о том писано, чтобы приходящим в православную церковь еретикам возбранять молиться?

Никита Иванов потребовал Кормчую и прочел Лаодикийского собора правило 6: еретикам святилище не входно.

Отец протоиерей, обратившись ко мне, сказал: не угодно ли вам на это замечание ответствовать? Я не отказался и начал говорить старообрядцу: Вы укоряли св. церковь в преступлении апостольских правил, а в свидетельство привели правило поместного собора; да и это указанное вами правило не о том гласит, в чем вы укоряете св. церковь, как в преступлении. Вы укоряете св. церковь за то, что в православных храмах не возбраняется еретикам молиться; а правило говорит о святилище: «святилище еретикам не входно». Скажите мне, что есть святилище?

Никита Иванов ответил: Церковь называется святилищем, – это есть название церкви.

Я сказал: Когда в общем смысле говорится о церкви, то называется она и церковью, и святилищем от лучших ее мест, или частей. Но в церкви есть различный места, как-то: паперть, трапеза, место оглашенных и послушающих, о котором в 14-м правиле первого вселенского собора упоминается: «и оглашенные, сиречь готовящиеся ко крещению, аще и согрешат, от места послушающих не изгоняются». Из толкования этого правила явствует, что послушающих место всем во всякое время службы входно. Посему-то и наши русские послы князя Владимира были допущены в храм св. Софии слушателями и зрителями службы св. литургии. Святилищем же в собственном смысле именуется известная часть храма – св. алтарь: под именем святилища 6-е правило Лаодикийского собора и разумеет именно св. алтарь, и во св. алтаре во время св. литургии у нас не позволяется еретикам присутствовать, и если который священник сие допустит, ответственность за это падает лично на него. Итак, 6-е правило поместного Лаодикийского собора вы привели некстати, и я прошу вас указать такое правило, которым бы воспрещалось допускать в церковь еретиков, желающих послушать слово Божье и присмотреться к православному богослужению, или возбранялось им в церкви молиться.

Никита Иванов ответил: Апостольские правила 10 и 11 со отлученными и еретиками молиться возбраняют.

Я сказал: Приведенные вами правила вы понимаете не справедливо. 10-е правило апостольское не повелевает с еретиками и с отлученными молиться, т.е., к еретикам и отлученным приходить на молитву, чего действительно ревность православных и не допускает. Также и 11-е апостольское правило не повелевает изверженных принимать в сослужение; а о том, чтобы еретикам, желающим в православных церквах слушать слово Божье и рассматривать православные обычаи, возбранять вхождение в храм, или молитву в храме, ни в этом правиле не говорится, и ни в каком другом правиле вы показать не можете, ибо чрез то, если бы возбранено было допускать их к слушанию слова Божьего и православного богослужения в храмах, был бы заграждаем для них путь к обращению в православие.

По окончании этой беседы к нам подошли еще двое старообрядцев. Отец протоиерей указал на них, как на более сведущих, и пригласил их беседовать. Одному из них имя Иван Петров¹²⁸, а другого имя я позабыл, так как он говорил мало.

Я спросил этих начетчиков, какого они согласия, – беспоповцы, или имущие священство?

Они ответили: Имущие священство.

Я еще спросил: Принимают они бегствующих священство, иди австрийскую иерархию?

Мои собеседники почли этот вопрос за насмешку, – сказали с обидой: Австрияки – немцы, а мы не немцы, мы русские.

Тогда я сказал: Выражусь иначе, – может вы принадлежите к белокриницкому священству?

Собеседники мои ответили: Да, это слово можно принять; мы действительно к этому священству принадлежим.

Я подумал сам себе: Вот чтó значит кривыми путями во ином государстве устроенное дело, – сами стыдятся назвать его настоящим его именем! Да и это название «белокриницкое священство» нисколько для них не выгоднее названия «австрийское». Как будто Белая-Криница не в той же Австрии! Потом я узнал от моих новых собеседников, что они даже из приемлющих Окружное Послание.

Беседу с ними я началъ вопросом: Как вы разумеете о той церкви, которая не всему содержащемуся в Евангелии верует и не имеет у себя всего евангельского исполнения? – может ли такая церковь быть соборной церковью, и спасать к ней притекающих?

Иван Петров со своей стороны спросил: А вам на чтó нужно знать об этом наше мнение?

Я ответил: Мне приходится вести с вами беседу; поэтому и должен я знать, с кем буду говорить, – с людьми ли, вполне верующими во все евангельские повеления и предсказания, или только отчасти.

Собеседник мой заметил: Я вижу, куда вы клоните речь. Так как мы не имели иерархии, то этим вы и хотите доказать, акибы мы не верим в вечность обетований евангельских о церкви и священстве, и акибы обетования сии на нас и не сбылися.

Я ответил: Вот вы как будто и сами сознаете за собой вину неверия евангельским обетованиям; но при этом все-таки прямо высказать веру в обетования евангельские не хотите, и чрез то наипаче даете повод считать вас не верующими в сии обетования.

Поповец сказал: Мы верим в обетования евангельские, исповедуем и то, что которая церковь ее всецело верует во Евангелие, та не есть церковь православная. Не имели же мы епископа не потому, что акибы не верили в вечность Христова обетования о неодоленности церкви; но такое лишение произошло с нами по случайным обстоятельствам. Никон патриарх вооружился на церковь, воздвиг гонения, которые и после него не переставали: вследствие этих гонений у нас и прекратились на время епископы.

Я ответил: Никакие случайности и лютости гонений силы обетований Христовых одолеть не могут, и церковь по силе оных обетований должна пребывать неодоленной и адовыми вратами. Св. Златоуст в Маргарите пишет о церкви: «Яко не по последованию вещем, но паче естества и последования вещи бывают, церковь бо паче небеса укоренилася есть» (Слово 3 о Озии царе, л. 193). И посему вы несправедливо представляете случайность в оправдание того, что долгое время не имели епископа. Вселенская церковь данной ей от Христа силы на преподание хиротонии лишиться не может; ни если бы ваше общество действительно составляло вселенскую, Христом основанную церковь, то Никон патриарх и никто другой, по силе Христовы обетований, одолеть оную не возмог бы. А утверждая, что Никон патриарх возмог прекратить в вашей церкви епископство, вы этим самым уже ясно показуете, что общество ваше вселенской, Христом основанной церкви не составляет. И рассуждая так, вы не много разнитесь от беспоповцев, которые тоже учат, что Никон возмог прекратить и священство, и таинство причащения, и проч.

Поповец ответил: В нашей церкви священство и таинства, Христом преданные, не прекращались; а только у нас епископа не было: потому нашу церковь и следует назвать не одоленной.

Я возразил: Священство есть таинство, установленное от Христа во Апостолах, их же возложением руки на епископах, от епископов же на священниках, иже освящены бывают чином церковным (Катехиз. Малый о четв. тайне). Сего таинства рукоположения у вас не совершалось, а имели вы только беглых попов: посему вы и не можете утверждать, что будто у вас священство не прекращалось.

Поповец ответил: Все едино, – церковь ли сама хиротонисует священство, или, за неимением епископов, отвне от еретиков хиротонисуемых приемлет, по 8 правилу первого вселенского собора.

Я возразил: Первого вселенского собора 8 правило глаголет о приходящих ко св. соборной церкви, и приходящему от ереси священному лицу повелевает зависиму быть от епископа. Посему 8 правило первого вселенского собора таковому обществу, как ваше, существовавшее без епископа, не дает ни малейшего основания. И еще несправедливо утверждаете вы, что все едино, сама ли церковь имеет силу хиротонисать в саны, или, не имея такой силы, заимствуется священством от еретиков. Писание называет св. церковь вертоградом заключенным и источником запечатленным (Песн.4:12); источник же не отвне проливаемую приемлет воду, но всегда своей водой изобилует и приходящих напояет; так и св. церковь, приемши благодать Св. Духа, излиянную на Апостолов, от того времени навсегда пребывает источником даров Духа Святого, и источник сей никогда не оскудевает. Ибо от Апостолов рукоположены епископы, епископы другопреемне рукополагают других епископов, и паки епископы рукополагают пресвитеров, а от пресвитеров каждый верный печатлеется печатью дара Св. Духа. Итак, церковь православная есть и всегда пребудет не иссякающим вечным источником благодатных даров. Ежели к ней обращается кто-либо от ереси и приемлется в сане священства, то не потому приемлется, чтобы от него церковь хотела, или имела нужду заняться водой благодати, дарами Св. Духа, в утоление жажды духовной, но да сущими в ней животворными струями его самого оживотворит и соединит с собою. Видите, какое различие вселенской соборой церкви от вашей: ваша церковь, не имея в себе хиротонии на подание даров Св. Духа, не есть источник живый и не иссякающий, какова соборная апостольская церковь. Паки Писание нарицает церковь вертоградом. Вертоград сам произращает плоды и своими, а не заимствованными, плодами изобилует, украшается и питает притекающих; а ваша церковь не плодоносила хиротонию священных лиц, но точно от иного плодоносного вертограда отвергшееся и лишенное живительных соков гроздие на украшение к ней привязывали: может ли такой сад именоваться плодоносным? Видите, какое различие между вашей церковью, существовавшей с одними бегствующими священниками, и церковью вселенской соборной, имущей от Апостолов преемственно сохраняемую власть и силу хиротонии? – такое же, как между живым не иссякающим источником и сухим безводным руслом бывшего ручья, от того источника, получавшего воду, как между плодоносным вертоградом и бесплодным, или иссохшим деревом. А вы утверждали, что одно и то же, – сама ли церковь имеет благодатную силу преподавания хиротонии, или заимствуется священством отвне, от еретиков…

Поповец, не имея чтó ответить на мои слова, почел их обидными, – упрекнул меня, что я привожу будто бы неприличные, оскорбительные для их церкви сравнения.

Я ответил: Напрасно вы сетуете на меня, ибо сравнение, которым вы обижаетесь, не мною придумано. – Писание называет церковь источником и вертоградом. Рассудите же вы сами, – если кто, не имея источника и плодоносного вертограда, но отъинуду заимствуя воду и плоды, в то же время, однако хвалится, будто имеет у себя и источник, и вертоград плодовитый, не справедливо ли такому сказать то, чтó я сказал?

Поповец заметил: Но ведь церковь и прежде вдовствовала.

Я ответил: Церковь вдовствовала по местностям, чтó и всегда бывает по смерти каждого епископа на некоторое время; а чтобы церковь повсюду могла лишиться епископов и пребывала во вдовстве, этого никогда не было и быть не может, подобно тому, как и в человечестве частные вдовства всегда бывают, а чтобы явилось всеобщее вдовство, за которым бы последовало и прекращение рода человеческого, это, как вы сами понимаете, дело невозможное.

Так как времени протекло уже довольно, то отец протоиерей предложил мне сократить беседу, и я в заключение признал нужным сказать старообрядцам, что сегодня была подвергнута рассмотрению незаконность белокриницкого священства, и поповцы могут пожалуй сказать о нас, что мы только их недостатки выставляем на вид: поэтому, если Бог благоволит в будущий праздник беседовать, мы готовы представить самих себя на истязание поповцам, – пусть они покажут мнимые ереси в церкви православной, а мы, по силе нашей, будем им ответствовать.

Вторая беседа, происходившая 22 октября

Беседа началась по обычаю в 5 часов вечера. Отец протоиерей Груздев опять началъ ее кратким словом, в котором напомнил о том, чтó говорено было в прошлую беседу, и, согласно моему обещанию, объявил поповцам о нашей готовности отвечать им на обличение мнимых ими в православной церкви ересей. Но поповские начетчики, не оправдав своей иерархии, обличать церковь в ересях не захотели, а опять устремились на оправдание своей иерархии.

Они говорили: Вы подозреваете нас, акибы мы не вполне верим в обетования евангельские, также акибы мы не верим в 9-й член Символа веры, т.е., во святую, соборную и апостольскую церковь; нет, мы всему этому верим вполне.

Я ответил: Если бы вы вполне так верили, как учить 9-й член Символа веры, т.е., во едину святую, соборную и апостольскую церковь, то вы не стали бы проповедовать и называть соборной церковью такую церковь, которая силы и свойств, принадлежащих соборной церкви, не имеет, – как-то, не может совершать хиротонию трех чинов священства, не может преподавать власти отпускать грехи, не имеет силы освящать св. миро и антиминсы. Св. соборная и апостольская церковь не может быть такой бессильной, как ваша беглопоповская: вера в такую бессильную церковь не есть вера в церковь, но безверие.

Поповец сказал: Это случаи подвергли церковь таким обстоятельствам.

Я ответил: Вам было уже доказано прошлый раз, что такое умствование о св. церкви, будто она по обстоятельствам может лишиться данной от Христа благодатной силы, есть свидетельство неверия Христовым о церкви обетованиям.

Поповец сослался на пример разорения Соломонова храма, которое-де не было однако же нарушением обетований Божьих.

Я отвечал: Соломонову храму дано обещание вечности под условием: ежели (сказано было) иудеи пребудут в соблюдении закона Господня, тогда на них пребудут и Господни обещания о храме, а ежели они не пребудут в законе Господни, то и обещания Господни о храме не пребудут (3Цар.9; 1Пар.2:7); о церкви же нового завета даны безусловные обетования. Посему вы напрасно ссылаетесь в свое оправдание на пример храма Соломонова.

Поповец сказал: О жертвах ветхого завета даны повеления вечные; но вечными они не пребыли, ибо в Иерусалиме жертвоприношение во время плена вавилонского прекращалось, якоже о том три отрока глаголют: несть во время се ни жертвы, ни всесожжения, и это прекращение жертв не было нарушением обетований Божьих.

Я ответил: Обещания вечности в ветхом законе священству и жертвам даны в сущности не, ветхозаветному священству и жертвам, а в них, как в прообразах, даны сии обещания собственно священству и жертве нового завета, о чем ясно пишет блаженный Августин в своей книге «О граде Божии» (Кн. 19:6). Да и как вообще могла быть обещана вечность закону ветхому, когда в самом его назначении предписано ему скончание? Итак, примером прекращения жертвы и священства в ветхом завете никак нельзя доказывать возможность прекращения священства и жертвы нового завета, которому, безусловно обещана неодоленная вечность. Да притом же вы неправильно понимаете приведенное вами свидетельство от песни трех отроков, акибы тогда, во время ввержения их в печь, не было в Иерусалиме жертвоприношения. Их пленение в Вавилон, равно и ввержение в печь совершилось еще прежде разорения Иерусалима вавилонянами и прежде сожжения храма: они ввергнуты были в печь в восемнадцатое лето царствования Навуходоносора (Дан.3:1), а разорение Иерусалима и сожжение храма Господня последовало в девятнадцатое лето царствования Навуходоносора (4Цар.25:8). Отсюда явствует, что отроки были ввержены в печь огненную за год до разорения Иерусалима и храма, что храм с жертвами и священством тогда еще существовал, и значит, когда они говорили: несть во время се ни всесожжения, ни жертвы, говорили не о граде Иерусалиме, а разумели свое в Вавилоне пребывание без жертвы и всесожжения.

Поповец сказал: Пусть тогда, во время ввержения трех отроков в печь, во Иерусалиме еще и совершалось жертвоприношение; но по разорении Иерусалима на 70 лет прекратилось.

Я ответил: Еще раз повторю вам, чтó обетования вечности даны в сущности не самому ветхому завету, но в образе его завету новому: потому и прекращение жертвы ветхого завета не нарушает Божьих обетований, данных в образе ветхого завету новому. Притом же вы и того не можете доказать с несомненностью, что в течение семидесяти лет пленения вавилонского, по разорении Иерусалима, на развалинах его не приносилась жертва; ибо Варух, ученик Иеремии пророка, пребывавший с ним во Иерусалиме до самого разорения города (Иер.43:3) и потом сведенный людьми иудейскими во Египет, в пятое уже лето по разорении Иерусалима писал послание в Иерусалим, и тогда люди сущие в Вавилоне собраша сребро и послаша к Иоакиму жерцу, возвратившемуся во Иудею, купить всесожжение и фимиам и сотворить жертву за грехи (Вар.1).

Поповец сказал: В пророчестве Варуха только то пишется, что собраша сребро и послаша во Иерусалим принести всесожжение и жертву; а приносили оные, или нет! – того не пишется.

Я ответил: Когда по совету пророка было сделано, значит была возможность приносить жертвы и приносили. Наконец и то я должен заметить, что вы не беспоповцы: у вас не жертвоприношение прекращалось, потому вам и прекращение ветхозаветной жертвы не зачем приводить себе в образец и оправдание. У вас прекращалось таинство рукоположения; а священство даже и в ветхом завете прекращения не тело.

Поповец сказал: Прекращалось и священство в ветхом завете.

Я ответил: Несправедливо говорите; священство в ветхом завете существовало, по силе заповеди плотской, т.е., по преемству рода от колена Ааронова, и сим путем достигло до Захарии, отца Предтечи (Лк.1). В плотском поколении между Аароном и Захарией пресечения не было.

Поповец сказал: Я не от себя говорю, но от книг вам докажу, что священство ветхозаветное прекращалось. Засим он прочел во (2Пар.15): «Азария же сын Ададов, бысть на нем Дух Божий. И изыде в сретение Асе (царю иудину) и всему Иуде и Вениамину, и рече ему: услышите мя Аса и весь Иуда и Вениамин: Господь с вами, яко бысте с ним; и аще взыщете его, обрящется вам, аще же оставите его, оставит вас. Многи дни (будут) во Израили без Бога истинного, и без священника учащего, и без закона. Егда же обратятся в печали ко Господу Богу Израилеву и взыщут его, и обрящется им». Прочитавши сие, поповец сказал: Видите, во Израиле прекращалось и священство; а вы утверждаете, что священство ветхозаветное никогда не прекращалось.

Я ответил: В родословии Захарии, отца Предтечи, вам представлено несомненное свидетельство того, что ветхозаветное священство, преемственно соблюдавшееся в поколении Аароновом, никогда не прекращалось; а вы против неоспоримых доказательств истины приводите слова из книги Паралипоменон, не выразумев надлежащим образом подлинного их смысла. О чем говорится в 15 главе книги Паралипоменон? Израильский народ при Иеровоаме, сыне Соломоновом, разделился на две части: одна часть, состоявшая из колен Иудина и Вениаминова, имела столицу в Иерусалиме и называлась царством Иудиным, а другая часть, состоявшая из остальных десяти колен, имела столицу в Самарии и называлась царством Израилевым. Вот именно царь израильский из Самарии и пришел войной на Асу, царя Иудина. Тогда пророк выходит на сретение иудину царю, и обещает ему милость Божью, а на израильского царя, царствующего в Самарии, проповедует гнев Божий, что его царство будет без познания Бога, без священника, учащего закону Его. Итак, видите, здесь говорится об Израиле, сиречь о царстве Израильском, имевшем столицу в Самарии, а не об Иуде, не о царстве, имевшем столицей Иерусалим, град, отлученный на служение Богу, где находился храм Господень.

Слушатели, знакомые с книгами о царях иудовых, подтвердили мои слова. После этого я заметил своим собеседникам:

– Вы обижаетесь, что вас подозревают в неверии неложности обетований евангельских о св. церкви; а сколько вы приводите несправедливых доводов, чтобы ими обессилить именно вечность и непреложность сих обетований! Чрез это самое не наводите ли вы на себя подозрение, что действительно не веруете в непреложность евангельских обетований о церкви?

Поповцы однако же еще сделали попытку доказать возможность временного прекращения богоучрежденной иерархии, именно обратились к известному у них доказательству из примера ветхозаветного жертвенного огня, который во время плена вавилонского сокрыт был в безводном кладезе и превратился в воду густую, потом же, егда принесен бысть к алтарю, паки воспламенися, чтó, по их мнению, образ бяше прекращению хиротонии, которая также якобы скрывалась в кладезе еретичества, т.е., в православной церкви, и была непалительна, т.е., лишилась освящающей силы.¹²⁹

Я ответил поповцам: Несообразно и несправедливо вами приведен сей пример:

1) Снесение огня сеновного с небес во образ сошествия Св. Духа святыми отцами приемлется; а сокрытие сего огня в кладезь во образ прекращения хиротонии ни которым от св. отец не приемлется; святой же Григорий Богослов не все сеновные ветхозаветные сбытия повелевает во иносказание приводить, но точию яже приемлются (Соборник Большой слово 2 на св. Пасху, ст. 20): потому и сей, вами приведенный, пример сокрытия огня сеновного, как приведенный кроме отеческого учения и свидетельства, никакой силы и доказательства в приложении к новозаветному священству не имеет.

2) Церковные учители прекращение того огня не только не приводят в пример мнимого вами прекращения благодати Св. Духа в хиротонии, но и напротив проповедуют в церкви пребывание Духа Святого и его благодатных даров.

3) Тот сеновный огнь сами ветхозаветные священники, как святыню, с честью и добровольно сокрыли в кладезь, и паки с честью взяли из того кладезя; а ваши предки от св. церкви, где, по-вашему собственному мнению, 200 лет была сокрыта на хранение священная хиротония, с тяжкими на оную укоризнами отделились, и опять взяли из нее сию хиротонию с проклятием же на оное место ее сохранения.

4) Место, где сокрыт был ветхозаветный жертвенный огнь, жрецы не только в то время почитали, когда огнь тот в нем сохранялся, но и по взятии огня то место за свято имели; а вы то место, где св. хиротония сохранялась, и по взятии оной проклинать и укорять не перестаете.

5) Жрецы тот сокрытый в кладезе огнь единожды взяли, и он, воспламенившись, уже сохранился у них навсегда; а вы и до митрополита Амвросия, около двухсот лет, сокрытое, по-вашему, в кладезе еретичества священство от церкви греко-российской брали, но воспламенившимся, т.е., восприявшим совершенную силу, оное не почитали.

6) Ветхозаветный жертвенный огнь хотя и с небес снесен был, но обаче стихия созданная бяше и волей Божьей изменялась в жидкую воду, из палящей делалась не палящею; а святая хиротония, дар Св. Духа, из святости на несвятость изменяться не может: посему приписывать благодати Св. Духа изменение на несвятость и сокрытие в кладезь еретичества есть крайнее нечестие и хула на благодать Св. Духа.

Поповец возразил: Мы не говорим, что хиротония, дар Св. Духа, изменялась на несвятость и была в кладезе еретичества, – вы это от себя говорите.

Я ответил: В сочинениях Павла белокриницкого так писано.

Поповец отрекся, – сказал, что этих сочинений никогда не читывал, и не верит, чтобы так писано было у Павла.

Я сказал: Радуюсь, что вы начали стыдиться такого нечестия. Но если вы говорите теперь, что хиротония не изменялась на несвятость и не была сокровенна в кладезе еретичества, то зачем же и указывали на пример ветхозаветного огня, сокрытого в кладезь и превратившегося в густую воду?

Поповец ответил: Я указал на пример огня не потому, что он изменялся в жидкость и что в кладезе быль сокровен, но только потому, что он был на время сокрыт и паки появился: так и наша хиротония скрывалась и паки появилась.

Я спросил поповца: Тот ветхозаветный огнь где был семьдесят лет сокровен?

Поповец ответил: В кладезе.

Я спросил еще: А хиротония где скрывалась, когда у вас ее не было?

Поповец ответил: Нам неизвестно.

Я еще спросил: А откуда вы ее приняли?

Поповец ответил: От греков.

Тогда я сказал: Видите, какая в ваших словах непостоянность. Вы сказали, чтó не знаете, где хиротония скрывалась; а откуда приняли эту скрывшуюся хиротонию, о том знаете, – говорите, что приняли ее от греков. Из этого последнего указания вашего видно, что хиротония в греческих иерархах и сокрывалась. А иерархов этих вы признаете еретиками и хиротонию их не имущею благодати: значит, и вы утверждаете то же самое, что говорил Павел белокриницкий, т.е., что благодать Духа Святого изменилась на несвятость и скрывалась в еретиках, в кладезь еретичества. Если же вы действительно стыдитесь такого нечестивого мнения, то и не следует вам приводить пример огня ветхозаветного в оправдание бывшего у вас, несвойственного церкви Христовой прекращения хиротонии.

Поповские начетчики, выслушав мои слова, сели на скамью и с укоризной говорили мне: Ты человек понимающий, а вдаешься в такую дерзость, испытуешь судьбы Божьи! Это крайнее нечестие! – судьбам Божьим должно покоряться без испытания. Чтó вы говорите, стыдно бы вам было говорить, и проч.

Я ответил: Иное дело испытывать судьбы Божьи утаенные, и иное дело разъяснять и обличать понятия, противные Божьему определению. Судеб Божьих неисповедимых я не пытаю; но я проповедую неизменность евангельских обетований и обличаю ваше сей непреложной истине сопротивление, ваше нелепое о церкви и о благодати Св. Духа понятие, акибы церковь могла лишиться силы преподавать хиротонию и акибы благодать хиротонии лишалась святости и скрывалась в кладезе еретичества.

Поповцы паче осердились на меня за сии слова и сказали: Вы укоряете нас и в том, что у нас не было св. мира; а миро мы имели, но только оно разбавлялось маслом по правилам.

Я ответил: Разбавить миро однократно, при освящении церкви, есть дозволение в Потребнике; но, чтобы миро для тайны миропомазания разбавлять и притом постоянно, на то разрешения ни в каком соборном правиле не имеется. И не в этом только ваша церковь подлежит обвинению, что не имела мира, но в том наипаче, что лишилась самой силы освящать миро, что есть церковь, погубившая дарованную от Христа силу на мироосвящение, словом за то подлежит осуждению, что есть церковь бессильная.

После сего отец протоиерей начал требовать от поповцев, чтоб они представили обличения мнимых ими ересей во св. церкви, – и, во-первых, отступлений от евангельского учения, а потом и от догматов веры, утвержденных вселенскими соборами.

Поповец отказался рассматривать мнимые погрешности церкви против евангельского учения и догматов веры, утвержденных вселенскими соборами, – говорил, что туда идти далеко, а нужно-де рассмотреть погрешности против устава русской церкви времен патриарха Иосифа.

Отец протоиерей на это им заметил: Когда вы уклоняетесь от того, чтобы указать в церкви ереси, противные евангельскому учению и догматам веры, утвержденным вселенскими соборами, этим самым даете знать, что в учении церкви не находите ничего противного учению евангельскому и догматам веры, утвержденным соборами; а потому и должны признать церковь греко-российскую церковью православной. Этим заключена была вторая беседа.

Беседа третья, в воскресный день, 24 октября

При многочисленном стечении народа, и на сей раз отец протоиерей Груздев, кратко повторив содержание предыдущей беседы, предложил старообрядцам указать мнимые ереси в греко-российской церкви. Едва он кончил свое слово, как выступил первый мой собеседник – Никита Иванов и начал громогласно говорить, укоряя моих собеседников, поповцев, что они, окружники, все церковные ереси признали за истину, потому и обличить церковь в ересях не могли, остались со стыдом; но я, прибавил он, обличу церковь в ереси, докажу то Писанием.

Такое заявление нельзя было оставить без внимания, дабы присутствующие не подумали, чтó мы уклоняемся выслушать обличения. Я попросил моих собеседников-поповцев уступить несколько времени на собеседование со мною Никите Иванову.

Никита Иванов стал говорить; но вместо того, чтобы указать мнимые ереси в церкви, повел речь о том, что он сильнее прежних моих собеседников может доказать прекращение иерархии, и затем привел 99-е правило Карфагенского собора, в котором, по его толкованию, будто бы говорится, что когда все епископы православные изомрут, тогда можно принимать епископов от ереси: вот здесь, прибавил он, ясно сказуется, что иерархия может прекратиться, когда все православные епископы изомрут.

Я прочитал правило и пояснил, о чем оно пишет: в нем говорится, что Донатистам, обратившимся в православие со своим епископом, по смерти обратившихся в православие донатианских епископов, на их место не позволительно кого-либо из обратившихся Донатистов поставлять во епископы, но должно поставлять для них епископа из числа православных; о прекращении же православных епископов в церкви вселенской в правиле ни малейшего нет и намека. После сего с Никитой Ивановым говорить было нечего, и в беседу вступили опять поповцы-окружники.

Я просил их показать, какие есть в церкви ереси, – начав с того, погрешает ли церковь против евангельского учения, а потом, постепенно, и в догматах веры, утвержденных вселенскими соборами, и в прочем. Поповцы напротив желали говорить сначала о том, в чем церковь не согласуется с русской церковью лет патриарха Иосифа; о том же, в чем она погрешает против учения евангельского и св. соборов, предлагали говорить после.

Цель, почему они желали такого порядка беседы, была очевидна. Они вполне сознавали, что против учения евангельского и догматов веры, утвержденных соборами, церковь ни в чем не погрешает, но сознаться в этом открыто пред слушателями им не хотелось, ибо это значило бы прямо признать церковь православной. Чтобы уклониться от этого нежелаемого ими признания, они и хотели непременно начать беседу с рассмотрения обрядовых различий, каковую беседу можно было протянуть на долгое время. Мы решились сделать им уступку во избежание бесполезных препирательств; но предварительно я почел нужным сказать, что по существу дела надлежало бы прежде рассмотреть, не отступила ли церковь от учения евангельского и утвержденных соборами догматов веры, так как в этом состоит все основание православной истины, и что мои собеседники, уклоняясь от этого необходимо нужного порядка беседы, поступают не искренно и дают полное основание заключать о них, что в самом главном и существенном, т.е., в отступлении от учения евангельского и догматов веры, обличить церковь они не могут, напротив сами внутренне сознают, что церковь в догматах веры нимало не погрешает, как действительно и высказались уже некоторые, и притом главные из окружников. Затем я сказал, что, уступая их желанию, прошу указать, какие отступления находят они в церкви сравнительно с церковью прежних, дониконовских времен.

Поповцы сказали: Прежде чем говорить об этом, считаем для себя нужным спросить вас: церковь российскую до лет патриарха Никона вы признаете православной, или неправославной?

Понимая, что вопрос этот был сделан с намерением поставить меня при дальнейшем течении беседы в некоторое затруднение, я сопроводил ответ мой также вопросом, который должен был совершенно разрушить планы моего собеседника.

– Церковь русскую, сказал я, как теперь, так и до лет патриарха Никона, сознаю и верую быть православной. Но ответив на этот ваш вопрос, я также имею нужду спросить предварительно и вас: как вы думаете о четырех вселенских патриархах в Греции и о церкви малороссийской в Киеве, – были они православными до лет Никона патриарха, или нет? Вы считали нужным спросить меня о православии только российской церкви; я же имею нужду спросить вас о православии всей вселенской церкви.

Поповец также понял, в какое затруднение я ставлю его этим вопросом, и начал от него уклоняться, стал говорить: они там далеко жили, трудно нам знать о их православии!

Я заметил: Если вы о православии греческих патриархов отзываетесь неведением, или, чтó то же, относительно их питаете сомнение, то поэтому и православие русской церкви для вас бессомнительным быть не может, ибо московское патриаршество от них принимало хиротонии и похвалило их православие.

Поповец принужден был наконец сказать, что и греческие патриархи до лет Никона были в православии, также и киевская церковь.

Затем он спросил меня: Почему Никон патриарх сделал изменение и отступление от того, чтó содержала до него русская православная церковь?

Я ответил: Никон патриарх от евангельского учения и от догматов веры, утвержденных вселенскими соборами, которые до него и всегда содержала русская церковь, не сделал никакого отступления и ничего в них не изменил, как и ныне русская церковь содержит оные неизменно, чего и вы сами отвергнуть не могли. А что Никон патриарх исправлял в книгах некоторые грамматические неправильности и обрядовые обычаи, то исправление это сделано согласно древним рукописным русским и греческими книгам, по совету всего российского освященного собора и греческих патриархов, которых и вы сами признали сейчас православными, а не еретиками. Да к тому же патриарх Никон не первый начал делать книжное исправление, но и все прежде его бывшие русские патриархи, один после другого, книги исправляли (при этом я указал им несколько примеров такого при прежних патриархах исправления, и между прочим на икос заупокойный, в котором конец с аллилуией сделан в разные времена на четыре различия). А Никона патриарха исправление, продолжал я, от бывших при прежних патриархах разликует тем, что Никон патриарх делал исправление книг соборно, по общему совету всех русских епископов и по благословению греческих патриархов, тогда как прежде его бывшие патриархи исправляли каждый своей волей. Теперь правосудно ли старообрядцы поступают, что соборное исправление книг отмещут, а единоличное считают непогрешимым?

Поповец сказал: Патриархи один после другого исправляли книги и обряды, но прежде бывших, один другого, не проклинали.

Я ответил: И Никон патриарх прежде его бывших святейших патриархов ни которого не проклинал, и того, чтобы Никон патриарх прежде его бывших патриархов проклинал, вы ничем доказать не можете; напротив, при Никоне не только самих патриархов не проклинали, но даже и служебных книг, изданных ими, не порицали, как то доказывается из печатанного в лето 7175 Служебника, в предисловии на листе 3-м: «аще в новом сем Служебника издании совершенного исправления ради ово по лучшим греческим переводам, ово по благохвальным своим и греческой церкви обычаем, мало нечто изменяем; не охуждаются сим и прежние исправления, но на вящший совершения степень возводятся». А если вы укажете на проклятие, положенное собором 1667 г., то проклятие сие положено только на тех противников, которые за исправление обрядов отступили от св. церкви и незаконно обвинили оную в ереси, проповедовали в народе, что святые церкви не церкви, и таинства не таинства, притом же злословили не только русскую, но всю вселенскую церковь, которую и прежние московские патриархи исповедовали православной, не зазирая содержимых ею обрядов. И таковые-то хулители св. церкви преданы проклятию, а вовсе не патриархи, прежде Никона патриарха бывшие.

Поповец сказал: А чем вы докажете, что противники церкви проклятию преданы, а не патриархи?

Я ответил: Это явствует из самого изложения собора 1667 года, где сказано сначала о противлении и хулениях, какие произносили на церковь отделившиеся от оной, а потом на сих противников и хулителей излагается анафема; о патриархах же нет там и помину.

По причине позднего времени на этом, по предложению о. протоиерея, беседа была прекращена. Так как некоторые беспоповцы выразили желание вступить в собеседование, то назначено для нового собрания место в братской зале, и мы в назначенное время собрались; но беспоповцы на беседу не явились.

Я пожалел, что, проживши некоторое время в Саратове, ничего не узнал о здешних молоканах; а после уже услышал, что в Саратовской губернии имеет приют и молоканство.

26-го октября, получив напутственное благословение от преосвященнейшего Иоанникия, я отправился из Саратова в Москву по железной дороге, с тем, чтобы заехать по пути на поклонение святителям Митрофану и Тихону.

Остановившись в Тамбове, я пошел принять благословение от преосвященнейшего Феодосия, епископа Тамбовского. При разговоре святитель между прочим сказал мне, что у него в Тамбовской епархии болезни старообрядчества мало, а есть другая болезнь – молоканство. В Тамбове действительно случилось мне встретиться и немного разговориться с одним молоканом. Он укорил православных в преступлении второй заповеди: не сотвори себе кумира. Я понял, что он говорит о св. иконах, и заметил ему: вы несправедливо применяете к св. иконам Богом данную вторую заповедь; она возбраняет сотворение кумиров языческих, а не св. иконы воображать и покланяться им.

Молокан спросил меня: А чем вы докажете, что вторая заповедь возбраняет покланяться только кумирам языческим? Иконы также рукотворенны, как и кумиры.

Я ответил: Одна и та же вторая заповедь возбраняет покланяться кумирам и творить кумиры. Теперь, если, по-вашему, под кумирами разуметь и иконы, то выходило бы, что вторая заповедь возбраняет поклонение иконам и сотворение икон. Но Моисей, чрез которого дана заповедь не творить кумиров, по повелению Божьему сотворил множество изображений херувимов (Исх.25:18, 19; 26:1), и вы сами, конечно, не станете утверждать, что будто бы Моисей, сотворив изображения херувимов, чрез это преступил заповедь о не творении кумиров. Итак, ясно, что вторая заповедь говорит собственно о языческих кумирах, а священных изображений, или икон не касается, и вы несправедливо обвиняете в преступлении сей заповеди тех, кто покланяется святым иконам. На это мой собеседник не возразил ничего.

Потом я спросил его: едите вы мясо свиное, или нет?

Он ответил: Я не ем.

Я спросил: Почему же не едите?

Он ответил: Потому, что Бог заповедал в законе не есть свиного мяса.

Я сказал: Закон о неядении свиного мяса, равно как об отпущении жен и о различных очищениях, дан только одному еврейскому роду, а не всем языкам, чтó видно из сделанного на соборе апостольском установления. Апостолы на соборе Иерусалимском о языках, уверовавших во Христа, законоположили так: «изволися Святому Духу и нам, ничтоже множае возложити вам тяготы, разве нуждных сих: огребатися от идоложертвенных, и крове, и удавленины, и блуда, и елика не хощете вам быти, другим не творите» (Деян.15:28, 29). Видите, Апостолы своим постановлением заповедали верующим из язычников удавленины удаляться, а свиных мяс удаляться не заповедали, – сию тяготу иудейского закона на уверовавших язычников они не возложили. И когда Духу Святому сице изволися, т.е., чтобы сия тягота закона на нас не была возложена, то вы, самовольно возлагая сию тяготу на верующих во Христа, поступаете весьма несправедливо.

О других предметах молоканского учения поговорить с ним не позволило время.

В Воронеж я приехал 29-го октября и немедленно пошел поклониться нетленным мощам святителя Митрофана: мне желательно было испросить у угодника Божьего прощение в прежнем моем неверии его святости и в дерзких о нем суждениях. И Господь сподобил меня поклониться святому угоднику своему. Потом зашел я к преосвященнейшему архиепископу Серафиму получить благословение: он принял меня с любовью и благословил иконой святителя Митрофана. Удостоился принять благословение и выслушать назидательную беседу также от преосвященнейшего Иосифа, бывшего архиепископа Воронежского.

Из Воронежа я проехал в Задонск поклониться святым мощам новопрославленного угодника Божьего святителя Тихона. Много умилительного и назидательного Господь сподобил меня узреть при гробе сего великого святителя и учителя церкви российской. В монастыре Задонском мне особенно понравилось, что в гостинице не служат молодые послушники, и совсем туда не ходят.

5-го ноября, по милости Божьей, благополучно возвратился я в Москву.