Глава 1

1) И бысть слово Господне ко Ионе сыну Амафиину, глаголя...

С евр.: «И было слово Иеговы к Ионе, сыну Амитаеву, и сказано».

2) Восстани и иди в Ниневию град великий, и проповеждь в нем, яко взыде вопль злобы его ко мне.

С евр.: «Встань, поди в Ниневию, в большой город оный, и возглашай против него, ибо зло его взошло пред лице Мое».

Св. пророк Иона получает повеление от самого Господа немедленно идти в Ниневию и там проповедовать. Слова пророка очень кратки, он не говорит, каким образом, где получил такое повеление и что именно должен был проповедовать жителям Ниневии. Но нет сомнения, что св. пророку сообщено было ясное понятие о состоянии Ниневии, что и как он должен был проповедовать, ибо далее, по избавлении св. пр. Ионы от чрева китова, говорится, что Бог снова повелевает Ионе проповедовать в Ниневии по проповеди преждней, юже Аз глаголах тебе, говорит Господь (Ион. 3:2). Значит, пророку сообщено было подробно прежде все, что он должен был говорить ниневитянам, так что не было нужды снова повторять ему. Нет также сомнения, что проповедь пророка долженствовала быть обличительною и грозною, потому что вопль злобы, говорит Господь, дошел до Меня. На языке свящ. писателей это значит, что нечестие ниневитян усилилось до крайности, вопиет об отмщении Божием, что пороки ниневитян превзошли меру Его долготерпения, а потому св. пр. Иона должен был сильно обличать таких нечестивцев, так сказать, греметь словом, дабы оно дошло до сердец порочных. Таковою долженствовала быть проповедь св. Ионы и потому, что он должен был проповедовать не в малом городе, а в городе большом, великом как по обширности, числу жителей, так равно и по нечестию. О великом пространстве, великолепии и крепости Ниневии говорят единогласно историки и самые развалины, открытые и открывающиеся на громадное пространство. О многочисленности населения сей столицы свидетельствует сам Господь Бог, говоря св. пр. Ионе, что одних детей в ней до 120 тысяч (Ион. 4:11); о великом нечестии ниневитян говорят вышеприведенные слова Божии, что вопль злобы ниневийской дошел до небес. Может быть, Господь и для того называет Ниневию великим городом, дабы Иона, имея заранее понятие о громадности Ниневии, не надеялся на свои силы, искал помощи у Него единого. Во всяком случае на св. Иону возлагается нелегкое бремя, ему дана задача новая, неожиданная, соединенная с величайшими трудностями; для выполнения своего она требовала необыкновенного мужества, чрезвычайной энергии, великого духа. Все это само собою должно было прийти на ум св. Ионы при одном названии Ниневии великим городом. Проповедовать же он должен был гибель этого славного города.

3) И воста Иона, еже бежати в Фарсис от лица Господня и сниде во Иоппию и обрете корабль идущ в Фарсис, и даде наем свой и вниде в онь плыти с ними в Фарсис от лица Господня.

С евр.: «И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис, от лица Иеговы, и пришел в Иопию; и нашел корабль, шедший в Фарсис, и отдал наемную за него плату, и вошел в него, чтобы бежать с ними в Фарсис от лица Иеговы».

Св. Иона, вместо того чтобы немедленно исполнить волю Божию, отправиться в Ниневию, решился бежать от лица Господня. Было бы оскорбительно для памяти пророка Божия, грешно и несправедливо думать, что Иона бежал в Фарсис потому только, что устрашился трудности поручения, данного ему Богом. Нет сомнения, что эта трудность действительно была чрезвычайно велика, выполнение сего поручения превышало силы человека; но пророк знал очень хорошо, что дело, ему порученное Богом, и может исполниться только с помощью Божиею. Еще нелепее думать, что Иона думал скрыться от Бога, Коего признавал всюду сущим и всеведущим. Выражение бежать от лица Господня здесь значит бежать от исполнения поручения, данного Богом. Итак, что же было причиною бегства Ионы? Сам пророк далее дает разуметь, что причиною бегства его было сильное смущение (Ион. 4:1, 2). Представим положение св. Ионы. Пророк Божий получает повеление проповедовать отдаленным и сильным язычникам, что великолепная столица их, Ниневия, погибнет за беззакония жителей. Как верный слуга Божий, ревнующий об истине и славе Божией, он сильно ревновал пророчеству несолгатися²¹. Ревность о славе имени Божия среди язычников и о точном исполнении слов Его, хотя бы эти слова и заключали сильные угрозы, боязнь оказаться среди ниневитян лживым пророком, страх при мысли, что слова Господа, в случае их неисполнения, язычники признают ложными и самого Господа не Богом истинным, – и вместе предвидение, что ниневитяне раскаются, будут помилованы, его пророчество не исполнится, он окажется лжецом – вот что произвело сильнейшее смущение в душе пророка Божия, смущение (экстаз), которое на время, может быть, и помрачило очи души его, заставило делать то, что он не думал и не хотел делать (подоб. Числ. 20:8, 10; Пс. 105:33).

И опечалился Иона печалию великою и смутися (Ион. 4:1). Смутился, что его пророчество не исполнилось, что он, таким образом, оказался лживым пророком. «Не леность и не страх были причиною бегства Ионы, – говорит блаженный Феодорит, – а напротив того, знал он, какие источники милосердия изливая, правит всем Повелевший ему проповедовать; известно было ему также, что если ниневитяне прибегнут к покаянию, то, несомненно, сподобятся Божия человеколюбия, а посему почел неприличным и пророчеству оказаться ложным, и ему, вместо пророка, наименоваться лжецом». Св. пророк решился бежать от лица Господня из Иоппии²² в Фарсис²³, или иначе: спешил воспользоваться первым случаем убежать морем из приморского города Яффы в какую-нибудь приморскую же страну, а за путешествие по морю внес за себя и должную плату корабельщикам – и даде наем свой.

4) И Господь воздвиже ветр велий на мори, и быст буря великая в мори, и корабль бедствоваше еже сокрушитися.

С евр.: «Тогда Иегова пустил на море ветр великий, и сделалась на том море большая буря, и корабль готов был разбиться».

Для вразумления Ионы и бывших с ним кораблеплавателей Господь Бог воздвигает страшную бурю. «Лишь только вышел корабль в море,– так живописует эту бурю Зенон, епископ Веронский²⁴, – как вдруг зашумели сильные ветры; мчась с противоположных сторон, они страшно сшибались; от яростного взаимного их натиска море вздулось и седые исполинские валы его, как гряды утесистых подвижных скал, яростно ударяясь в берега и дробя их, каждую минуту грозили кораблю гибелью; но вместе с тем с каждою минутою гигантская сила бури возрастала; свирепость ее усиливалась, ветры страшно завывали в корабельных веревках, реи стонали от надувшихся парусов; корабль не мог более идти: отовсюду встречал он непреодолимый отпор», что и значат слова Ионы: корабль бедствоваше еже сокрушитися, – приближался к конечной погибели²⁵.

5) И убояшася корабельницы, и возопиша кийждо к богу своему, и изметание сотвориша сосудов иже в корабли в море, еже облегчитися от них: Иона же сниде во дно корабля и спаше ту и храпляше.

С евр.: «Моряки испугались, и взывали каждый к своему богу, и выбрасывали в море бывшие в корабле вещи, чтобы чрез то облегчить его. А Иона сошел во внутренность корабля, и лег, и спал».

6) И прииде к нему кормчий и рече ему что ты храплеши? востани и моли Бога твоего, яко да спасет ны Бог, да не погибнем.

С евр.: «И пришел к нему кормчий и сказал ему: что ты спишь? Встань, воззови к Богу твоему; может быть, Бог вспомнит о нас, и мы не погибнем».

Среди грозной борьбы стихий, при неминуемой опасности погибнуть ужас овладел корабельщиками. По естественному чувству каждый из них возопил к своим богам, умоляя о помощи; к своим богам, потому что на корабле тогда находились язычники разных наций, из разных стран, вероятно, финикияне, филистимляне и другие приморские народы, и каждый из них имел свою религию, своих богов и идолов. Для облегчения корабля и уменьшения опасности корабельщики изметание сотвориша сосудов, т.е. выбросили в море тяжелые вещи, как это обыкновенно делают мореплаватели во время сильной бури (подоб. Деян. 27:18, 38). Что же Иона? «Уязвляемый совестью, пораженный печалью, не вынося пронзающих его помыслов, придумал искать себе утешения во сне... предавался не просто легкому сну, но погружен был в глубокой сон – храпляше" (блаж. Феодорит). Это был сон не простой, обыкновенный, а такой, какой бывает после сильных смятений души, от которых нервы ослабевают, тело утомляется и требует глубокого сна для восстановления сил. В таком сне находились ученики Христовы – спали от печали, говорит св. евангелист Лука (Лк. 22:45), когда Господь Иисус Христос скорбел и тужил близ Гефсимании. Сон Ионы возмутил кормчего, который, не без укора, разбудил пророка и заставил его принести моление Богу о спасении от потопления и гибели.

7) И рече кийждо ко искреннему своему: приидите, вержем жребия и уразумеем, кого ради есть зло сие на нас? И метнуша жребия, и паде жребий на Иону.

С евр.: «И сказали друг другу: бросим жеребьи, чтоб узнать, за кого беда сия на нас. И бросили жеребьи, и пал жребий на Иону».

Мореплаватели хотя были и язычники, но знали, что ничего не бывает в мире без причины, что бедствия посылаются Богом на людей за их беззакония. А потому, видя, что и после молитв их к своим богам буря не прекращается, решились бросить жребий, чтобы узнать виновника настоящего бедствия. Бросать жребий для выяснения истины было в обычае не у одних евреев (см. Нав. 7:17), но и у язычников²⁶. То, что делали язычники по суеверию, Господь обратил во благо – указал виновника бури. Жребий пал на Иону.

8) И реша к нему: возвести нам, кого ради зло сие на нас, и что твое делание есть, и откуду грядеши и камо идеши, и от коея страны и от киих людейеси ты?

С евр.: «И сказали ему: объяви нам, за кого сия беда постигла нас, какое у тебя дело и откуда идешь? Где твоя отечественная земля и из какого ты народа?»

Жребий только указал на виновного, но еще не узнана причина бедствия. Потому Иона изводится на суд, пловцы исполняют должность судей и требуют у Ионы отчета в его прежней жизни, желают знать подробно от Ионы, откуда он, куда плывет, из какой страны происходит, какой нации родом. Все это им нужно было знать, дабы определить, от кого и от чего постигло их бедствие. Если, как думали язычники, боги их воздвигли такую страшную бурю в наказание за что-нибудь, то, может быть, причиною были: или промысел (делание) Ионы, или страна, ненавидимая богами, народ, им противный; или, может быть, сам Иона провинился, сделал какое-нибудь зло против страны и людей, коих любят боги.

9) И рече к ним: раб Господень есмь аз и Господа Бога небесного аз чту, иже сотвори море и сушу.

С евр.: «И сказал им: я еврей, чтитель Иеговы, Бога небесного, Который сотворил море и сушу».

10) И убояшася мужие страхом великим и реши к нему: что сие сотворил еси? Зане разумеша мужие, яко от лица Господня бежаше, яко возвести им.

С евр.: «Люди сии весьма испугались и сказали ему: что ты это делаешь? (Ибо они узнали, что он бежит от лица Иеговы, потому что он сам объявил им)».

11) И реша к нему: что тебе сотворим, и утолится море от нас? Зане море восхождаше и воздвизаше паче волнение.

С евр.: «И сказали ему: что нам с тобою делать, чтобы море для нас утихло, ибо море более и более волновалось».

Пророк понял, что корабельщики бедствие, ими теперь претерпеваемое, приписывают гневу богов. Нет, говорит св. Иона, не богов ваших я чту, а Бога истинного, сотворившего небо, море и сушу, давая разуметь, что не языческие боги воздвигли эту бурю, а Бог истинный, Творец моря. Слова пророка и здесь очень кратки, но последующие слова пловцов показывают, что он говорил им пространнее, более, чем здесь сказано, исповедал, между прочим, что он бежал от лица Господня, ослушался Его повеления, говорил так сильно и убедительно, что язычники пришли в великий страх при одной мысли, что Иона бежит от лица Божия, т. е. бежит от поручения, данного ему Богом, сильно испугались, ибо и они знали, что Бог поруган не бывает, что мщение Божие найдет преступника, осмелившегося противиться Его повелению всюду, где бы он ни был, на суше или на море. Потому с упреком сказали Ионе: что сие сотворил еси? Т. е. как же ты, зная все это, решился бежать от вездесущего Творца неба и земли? При сем язычникам, конечно, пришла и та мысль, что, приняв на свой корабль такого великого преступника, чрез это они сами сделались соучастниками в его преступлении пред Богом, а потому и они виновны, должны погибнуть от бури. Все это вместе привело пловцов в великое смущение. Сделав строгий выговор пророку, мореплаватели не решаются, однако, произнести смертный приговор (ибо и у язычников наказывали смертью оскорбителя богов), но спрашивают самого Иону, как поступить с ним, дабы утолилось, т. е. успокоилось, море, которое между тем сильнее и сильнее волновалось.

12) И рече к ним Иона возмите мя и вверзите в море, и утолится море от вас понеже познах аз, яко мене ради волнение сие великое на вы есть.

С евр.: «Он сказал им: возьмите меня и бросьте в море, и море утихнет для вас, ибо я знаю, что за меня постигла вас буря сия великая».

Пророк не замедлил решением вопроса. Вполне сознавая свою вину пред Богом и что вполне достоин смерти, Иона предложил корабельщикам бросить его в море для утоления гнева Божия; при сем предсказывает, что море действительно успокоится, кораблеплаватели спасутся от бури и потопления – и утолится море от вас – т. е. для вас, для вашего спасения море утихнет. Таким образом, в сем решении Иона, с одной стороны, выразил глубочайшее раскаяние в своем преступлении и решился искупить его своею смертью, с другой – величайшую любовь к своим ближним, для спасения которых решился умереть.

13) И нуждахуся мужие, возвратитися к земли, и не можаху, яко море восхождаше и воздвизашеся паче на них.

С евр.: «Люди сии стали было усиливаться, чтобы пристать к суше, но не могли, потому что море стало волноваться еще сильнее».

14) И возопиша к Господеви и реша: никакоже, Господи, да не погибнем души ради человека сего, и не даждь на нас крове праведныя: зане Ты, Господи, якоже восхотел, сотворил еси.

С евр.: «И воззвали к Иегове и сказали: о Иегова! Да не погибнем за душу человека сего; и не возложи на нас невинной крови, ибо Ты, Иегова, творишь, что хочешь».

Искренность раскаяния Ионы, величие решения его умереть за других, всецелая преданность воле Божией, которую он видел в страшной буре, – все это подействовало на кораблеплавателей так сильно, что они, находясь в величайшей опасности, не решились сразу потопить Иону; все еще, хотя с величайшими усилиями, старались пристать к берегу, но не могли, потому что море стало волноваться сильнее, страшные волны готовы были поглотить корабль и плавателей. Тогда они, наученные Ионою богопознанию, возопили к Богу истинному о спасении: О Господи (так молились корабельщики)! Спаси нас от потопления, да не погибнем души ради сего человека (Ионы), т.е. да не погибнем за жизнь Ионы, за то, что ввергнем его в море, и не даждь на нас крове праведныя т. е. не вмени нам в преступление смерть сего человека. Здесь кровь означает смерть, а слово праведныя – невинность Ионы пред мореплавателями, коим он зла не сделал. Якоже восхотел, сотворил еси. Т. е. Ты сам, Господи, сотворил эту бурю, Ты восхотел, чтобы Иона ввержен был в море, мы исполняем Твой приговор, Твою волю, а потому не погуби нас.

15) И взяша Иону и ввергоша его в море, и преста море от волнения своего.

С евр.: «И взяли Иону, и бросили его в море, и море отложило свою ярость».

16) И убояшася мужие страхом великим Господа и пожроша жертву Господеви и помолишася молитвами.

С евр.: «Тогда люди сии весьма устрашились Иеговы, и принесли Иегове жертвы, и дали обеты».

Не схватили Иону мореплаватели (замечает блаж. Иероним), не насильно овладели им; но с некоторым уважением и честью, неся, ввергнули в море, повинуясь в сем случае воле пророка, или, лучше, воле Божией. Как скоро Иона был ввергнут в море, вдруг перестали дуть ветры, успокоились рассвирепевшие стихии, прекратилась буря, море утихло. Такой внезапный и чудный переход от ужасной бури к вожделенной тишине не мог не поразить мореплавателей, знакомых с бурями. Теперь они вполне убедились, что Бог, о котором говорил им Иона, есть Бог истинный, страшный в суде Своем и наказаниях противящимся Ему. Потому и сказано, что кораблеплаватели убояшася страхом великим Господа. Нужно полагать, что такой страх обратил их от языческих заблуждений на путь истины, к почитанию единого истинного Бога, ибо далее говорится, что корабельщики пожроша жертву Господеви²⁷ т. е. принесли жертвы не идолам, не языческим божествам, а Иегове, истинному Богу. Ему они помолишася молитвами, т. е. дали обеты, может быть, уже по возвращении, в храме Иерусалимском. Выражение дали обеты показывает, что корабельщики после спасения от бури сделались прозелитами²⁸, т. е. оставили язычество, приняли веру и обряды Иудейской церкви. Прозелиты давали обеты и приносили в известные праздники иудейские жертвы в храме Иерусалимском. Вероятно и другое мнение – что эти корабельщики по возвращении в свое отечество были проповедниками истинного богопознания среди язычников. Нет сомнения, что среди последних они сделали известным событие с Ионою и свое спасение от бури. Весть об этом, путем торговых и других сообщений, могла дойти до ниневитян и приготовить их к принятию проповеди св. Ионы.