Письмо 143

Описываешь своё искушение, чрез А–но неустройство последовавшее. Тебе это искус – как примешь, и чтобы видела и свои немощи: ее можно извинить, притом неимевшую намерения посвятить себя монашеской жизни, и надобно поступить поискуснее, чтобы не подвергнуть её наказанию за то, что она делала тебе грубости, между тем служа столько лет тебе. Можно написать к отцу, что ты не хочешь никого нудить, а находишь в ней скуку и нежелание монастырской жизни, преклонность же более к светской или мирской, то потому, отпуская её, просишь не наказания, а награждения за услугу; а когда будет наказана, хоть и по вине её перед тобою, то совесть твоя не может быть мирною, и всуе будешь обольщать себя келейным миром; ничего не знаю, что до сих пор у вас делается, но нашел нужным написать тебе это. Келейная твоя жизнь, желаю, чтоб была мирная; но не одно это взыскивается от нас, чтобы только читать книгу и знать, что в ней написано, но надобно простираться и на делание, на борьбу со страстьми, видеть свою худость и немощь, смиряться от сего – разве долго воспитать внутреннего фарисея? От чего да избавить тебя Господь. Составление своего разума о рясофоре не имеет никакого претекста; прочти написанное мною рассуждение о сем предмете, оно есть у м. Макарии; как искать предосудительно, так и уклоняться – тоже своя воля и разум, и есть медная стена между ними и Богом, пишет св. Дорофей. Мудрено ли сделаться перемене? – После отречения станешь искать. Но ты, верно, уверена в себе, что этого не будет, думаю, что не ошибаюсь. Вот и есть я! Письмо П–го очень лестно и назидательно, но меня удивляет твое высокое устроение, что даже до сердца твоего мысль тщеславная не доходит. Как ты умела так скоро победить сию страсть, когда и подвижники увлекались оною? Может быть, не то же ли я заставляет ее молчать. Водимый аз грешный тщеславием, хотел было много еще кой-чего о сем написать, да я мое велело замолчать. Живи мирно, спокойно, пои старушек чайком, да помни, что страсти ещё кроются внутрь сердца, подобно вредным кореньям в земле, в зиме сокрытым; а как теплота воздуха и влага достигнут их, то они и прозябают, а нам случаи подают видеть, какая тьма страстей не истреблена нами. Многогрешный иеромонах Макарий. 23 ноябри 1846 года.

«Никто же бо, глаголет Лествичник, в чертог небесный, венец нося, внидет, аще не первое, второе и третье сотворит отречение. Первое отречение мира и яже в мире; второе отречение воли и рассуждения; третье отречение тщеславия, последующего послушанию. От сих первее есть удобнейшее, но боголюбцам; второе до смерти ищет подвига и труда кровава, третье непрестанным себя укорением побеждается, всем же сим присутствует невидимая Божия помощь, и без неё же и не едино от сих исправити мощно»; из письма старца Паисия (стр. 76). Вот лучший компас нашего устроения.