Источник

Основное содержание Библии

Основной, центральной идеей всех богодухновенных библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Как предмет чаяний Ветхого Завета, как альфа и омега всего Нового Завета, Иисус Христос, по слову апостола, явился тем краеугольным камнем, на основе которого, при посредстве апостолов и пророков было заложено и совершено здание нашего спасения (Еф 2.20). Иисус Христос – предмет обоих Заветов: Ветхого – как Его ожидание, Нового – как исполнение этого ожидания, обоих же вместе – как единая, внутренняя связь.

Это может быть раскрыто и подтверждено в целом ряде внешних и внутренних доказательств.

К доказательствам первого рода, т. е. внешним, принадлежат свидетельства нашего Господа о самом Себе, свидетельства Его учеников, традиция иудейская и традиция христианская.

Обличая неверие и жестокосердие еврейских книжников и фарисеев, сам Господь наш Иисус Христос неоднократно ссылался на свидетельство о нем «закона и пророков», т. е. вообще ветхозаветных священных писаний. Исследуйте Писания, ибо вы думаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ин 5.39); ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он написал о Мне (Ин 5.46), – говорил, например, Господь ослепленным Иудейским законникам после известного чуда исцеления расслабленного при овчей купели. Еще яснее и подробнее раскрывал эту истину Господь Своим ученикам, явившись им по воскресении, как об этом свидетельствует евангелист Лука: и начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании… И сказал им: вот то, о чем Я говорил еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах (Лк 24.27, 44). Кроме такого общего заявления, Господь указывает нередко и частные случаи ветхозаветных образов и пророчеств, имевших отношение к Его жизни, учению, крестным страданиям и смерти. Так, напр., Он отмечает прообразовательное значение медного змия, повешенного Моисеем в пустыне (Ин 3.14), указывает на исполнение пророчества Исаии о «лете Господнем благоприятном» (Лк 4.17–21; ср. Ис 61.1–2), говорит об осуществлении всех древних пророчеств, касавшихся Его искупительной жертвы (Мф 26.54 и Лк 22.37) и даже на самом кресте, в момент страданий, произносит Свое глубоко трогательное и спокойно величественное: совершилось (Ин 19.30), давая этим знать, что исполнилось все то, что, будучи предназначенным от века, многочасно и многообразно было говорено через пророков (Евр 1.1).

Подобно своему Божественному Учителю, евангелисты и апостолы беспрестанно ссылаются на Библию, черпая полной рукой из богатства ее мессианских сокровищ и устанавливая тем самым полную гармонию обоих Заветов, объединенных вокруг Лица Мессии – Христа. Так, все евангелисты – эти четыре независимых друг от друга жизнеписателя Иисуса Христа – настолько часто ссылаются на исполнение ветхозаветных пророчеств, что выработали даже для этого специальные формулы: а все это произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, или просто: тогда сбылось реченное через пророка, да сбудется реченное через пророков, или же еще: и сбылось слово Писания и целый ряд других, аналогичных выражений.

Не менее часто ссылаются на ветхозаветное Писание и тем устанавливают его теснейшую внутреннюю связь с новозаветным и все остальные новозаветные писатели, начиная с кн. Деяний и кончая Апокалипсисом. Не имея возможности исчерпать здесь всего обилия таких определенных и ясных ссылок, укажем для примера лишь некоторые из них, наиболее характерные: таковы, напр., две речи Апостола Петра: одна – после сошествия Святого Духа, другая – после исцеления хромого, о которых повествуется в Деян.2–3 и которые полны ветхозаветными цитатами (Иоиль – Деян 2.16–21; Давид – Деян 2.25–28, 34–35; Моисей – Деян 3.22–23); в особенности замечательно заключение последней речи: и все пророки, от Самуила и после него, сколько их ни говорили, также предвозвестили дни сии (Деян 3.24). Не менее важна в этом отношении и речь архидиакона Стефана, дающая в сжатом очерке всю ветхозаветную историю приготовления евреев к принятию Мессии Христа (Деян 7.2–56). В той же книге Деяний заключено великое множество и других подобных же свидетельств: и мы благовествуем вам, что обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса (Деян 13.32). Мы проповедуем вам, – говорили апостолы, – свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем пророки и Моисей говорили, что это будет (Деян 26.22). Словом, все учение апостолов о новозаветном Царстве Божием сводилось главным образом к тому, что они уверяли о Иисусе из закона Моисеева и пророков (Деян 28.23).

Из множества новозаветных ссылок, устанавливающих связь с ветхозаветными событиями и пророчествами, заключающихся в посланиях святых апостолов, приведем несколько примеров лишь из посланий Апостола Павла, того самого Павла, который, в качестве Савла, был сам раньше фарисеем, ревнителем отеческих преданий и глубоким знатоком ветхозаветного завета. И вот, этот-то святой Апостол говорит, что конец закона – Христос (Рим 10.4), что закон был для нас детоводителем (παιδάγογος) ко Христу (Гал 3.24), что верующие утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем (Еф 2.20), что все ветхозаветные прообразы описаны в наставление нам (1Кор 10.11), что весь Ветхий Завет со всеми его религиозными церемониями и культом был лишь тень будущего, а тело – во Христе (Кол 2.17), тень будущих благ, а не самый образ вещей (Евр 10.1) и что, наконец, в основе всей истории домостроительства нашего спасения лежит Иисус Христос, вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр 13.8).

Если от священных книг Нового Завета мы перейдем к древнеиудейским толкованиям Писания, к Таргумам, Талмуду, Мидраш и сочинениям первых раввинов до XII в. включительно, то увидим, что постоянной и неизменной общеиудейской традицией толкования Библии было стремление всюду искать и находить указания на Мессию и Его время. Такое увлечение иногда доходило даже до крайности, как это можно видеть из следующего раввинского изречения: «пророки исключительно проповедовали о радости дней Мессии» (забывалась идея страждущего Мессии-Искупителя); но оно глубоко верно понимало ту истину, что, действительно, в основе всего Писания лежит идея Мессии Христа. «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, – говорит блаженный Августин, – но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают. Как в лире все струны звучат сообразно их природе, и дерево, на котором они натянуты, сообщает им свой особый колорит звука, так и Ветхий Завет: он звучит, как гармоничная лира об имени и о Царстве Иисуса Христа».4

Приведенное тонкое сравнение блаженного Августина прекрасно характеризует святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Завета. Свидетельства об их тесной, неразрывной связи, основанной на Лице Мессии Христа, идут непрерывным рядом с самых же первых веков христианства: об этом писал Апостол Варнава в своем «Послании», святой Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеянином», Тертуллиан в сочинении «Против иудеев», святой Ириней Лионский в сочинении «Против ересей», апологеты Аристид, Афинагор и др. В особенности обстоятельно и глубоко раскрывали эту связь писатели александрийской школы, а из среды их выделялся Ориген, который, напр., говорил, что «изречения Писания суть одежды Слова… что в Писаниях всегда Слово (Λόγος – Сын Божий) было плотью, чтобы жить среди нас».

Из последующих святых Отцов эти мысли подробно развивали в своих замечательных комментариях святые Иоанн Златоуст, Василий Великий, Ефрем Сирин, блаженный Иероним, блаженный Августин и святой Амвросий Медиоланский. Последний, напр., писал: «чаша премудрости в ваших руках. Эта чаша двойная – Ветхий и Новый Завет. Пейте их, потому что в обоих пьете Христа. Пейте Христа, потому что Он – источник жизни» 5.

Переходя теперь ко внутренним доказательствам, т. е. к самому содержанию священных книг, мы окончательно убеждаемся, что Господь наш Иисус Христос составляет главный пункт и центральную идею всей Библии. Эта великая книга, составленная столь многочисленными и разнообразными авторами, разделенными между собой весьма значительными периодами времени, стоявшими под влиянием самых различных цивилизаций, представляет в то же время замечательное единство и удивительную цельность. Благодаря, главным образом, постепенному развитию в ней одной и той же мессианской идеи. «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается», – говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаженного Августина 6

Что Иисус Христос и Его дело составляют единственную тему всех новозаветных Писаний, это ясно само по себе и не требует доказательств. Но что вся новозаветная история основывается на ветхозаветной, это, быть может, не так очевидно. И, однако, это столь же несомненно, для доказательства чего достаточно сослаться лишь на две евангельские генеалогии Христа, в которых дано сокращение всей ветхозаветной истории в ее отношении к личности обетованного Мессии Христа (Мф 1.1–16 и Лк 3.23–38).

Но мы можем последовательно проследить развитие мессианской идеи и в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, – вот первое звено той непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому-то оно и называется первоевангелием (Быт 3.15). С эпохи Ноя это обетование определяется несколько ближе и точнее: семенем жены называются лишь дети Сима, к которым и приурочивается история искупления (Быт 9.26). Этот круг еще больше сужается с эпохи Авраама, отца богоизбранного еврейского народа, в семени которого (т. е. в Иисусе Христе, по толкованию Апостола Павла – Гал 3.16) возвещается спасение и всех остальных наций (Быт 12.3; Быт 18.18). Впоследствии и из потомства Авраамова выделена была раса Иакова (Быт 27.27), позднее сам Иаков, в духе пророческого прозрения, дает особое благословение своему сыну Иуде (Быт 49.8 и след). И чем дальше шло время, тем ближе и честнее определялись различные черты мессианского служения: так, пророк Валаам говорит о Его царственной власти (Чис 24.17), Моисей – о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Втор 18.18–19), о происхождении Мессии из царского рода Давидова (2Цар 7.12–14), о рождении Его в Вифлееме (Мих 5.2) и от Девы матери (Ис 7.14), о торжественном входе Его в храм Иерусалимский (Мал 3.1), о разных, даже мелких обстоятельствах Его крестных страданий и смерти (Ис.53; Пс 21.17–19, 39:7–9, 40:9–10, 68:22; Зах 11.12 и др.), о Его славном воскресении (Ис 53.9–21; Пс 15:10, 19:6–7, 40:11, 67:2 и др.), о наступлении Его благодатного царства (Пс 21:28–32, 44:7, 14–17, 71.7–19; Иоиль 2.28; Ис.2, Ис.35:1–2, 10, 61:1–2) и Его грозного второго пришествия (Дан 7:25, 12:7; Зах 14:2–3, 9 и др.). Можно положительно сказать, что нет ни одной важной черты из эпохи и жизни Мессии, которая не была бы тем или иным путем предуказана в Ветхом Завете, или в форме ясного пророчества, или под покровом символов и прообразов; а пророк Исаия получил даже наименование «ветхозаветного евангелиста» за поразительную точность и полноту своих пророчественных прообразов жизни Господа Иисуса Христа.

Не менее ясно это единство мессианской идеи сквозит и в общем плане Библии. По своему характеру и содержанию все ветхозаветные книги могут быть разделены на три основные группы: книги законоположительно-исторические, книги пророческие и книги поэтическо-назидательные. Первый класс излагает историю теократии, т. е. прав правления Всевышнего над Израилем. Но с какой целью Господь употребляет столь различные методы воспитания Своего народа? Завет на Синае, Моисеево законодательство, бедствия пустыни, завоевание земли обетованной, победы и поражения, отчуждение от других народов, наконец, тягость вавилонского плена и радость возвращения из него – все это имело очевидной своей целью сформировать еврейскую нацию в известном духе, в духе сохранения и распространения мессианской идеи. Еще очевиднее этот мотив в пророческих книгах, где, то через угрозы, то через обещания наград, народ еврейский постоянно поддерживался на известной нравственной высоте и приготовлялся в духе чистой веры и правой жизни, ввиду грядущего Мессии. Что касается, наконец, до книг последней группы – поэтически-назидательных, то одни из них, как, например, Псалмы, были прямо мессианскими молитвами еврейской нации; другие, как Песнь Песней, под формой аллегории изображали союз Израиля со Христом; третьи, как книги Премудрости, Екклезиаст и др. раскрывали различные черты Божественной Премудрости, лучи того Божественного Слова (Λόγος), которые сияли среди мрака язычества и в дохристианском мире.

Таким образом, с полным убеждением можно сказать, что главным и основным предметом Библии, начиная с первых глав книги Бытия (Быт 3.15) и кончая последними главами Апокалипсиса (Откр 21:6–21, 22:20), служит Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.

* * *

4

Le Hir. «Les trois grands Prophèts, Isaie, Iérémie, Ezéchiel». – Paris, 1877, стр.4.

5

Ambrosius, In Psalm. 1, 33.

6

«Novum Testamentum in Vetere latet, Vetus Testamentum in Novo patet». Ср. блаж. Августин, Вопрос 73 на Исходе.


Источник: Толковая Библия, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета : С иллюстрациями, в 12 т. / под ред. А. П. Лопухина. - СПб : тип. Монтвида, 1904-1913. - (Общедоступная богословская библиотека) / Т. 1. Пятикнижие Моисеево. - 1904. - 672 с. / Понятие о Библии. III-VII с.

Комментарии для сайта Cackle