Замечание о сектах в Китае и о религии Японии

Но, излагая религиозные воззрения Китая, мы имели в виду только господствующее, конфуцианское вероисповедание или вероисповедание Ю, как назызывают его китайцы. Оно и есть – религия националная, отвечающая духу китайского народа. Кроме него, есть еще религии в Китае, – чуждого происхождения. Таково вероисповедание Дао, или Тао, основатель которого был китайский мудрец, стоявший, по-видимому, под влиянием индийского мировоззрения и индийской философии, Лао-цзы – «седой младенец». – Он жил в одно время с Кун-цзы, но был значительно старше первого. Его рождение и жизнь обставлены чудесами и мифологическими сказаниями. Предание говорит, что он не родился обычным путем, а неоднократно воплощался на земле, подобно божеству. Другие сказания передают, что мать его зачала не от мужа, но от опустившейся на нее звезды и 80 лет носила во чреве таинственный плод соединения земли с небом, пока не родила своего «седого младенца». Самые рассказы о его рождении уже указывают своим содержанием на иное, не китайское воззрение. Он, действительно, не походит на истого китайского мудреца Кун-цзы, ни своим личным характером и образом жизни, ни, тем более, своим вероучением. Он первый из китайцев, отрешаясь от местных преданий, путешествует в чужие края, на запад, в Индию, для знакомства с тамошними мудрецами, и затем вторую половину своей жизни проводит в созерцании и сосредоточенных размышлениях, а, наконец, поселяется в уединенной пещере, где, по преданию, и пишет свою книгу «о вечном разуме». Предания передают очень характеристичный для него и для Кун-цзы рассказ о встрече этих двух китайских мудрецов различных направлений. Лао-цзы упрекает Кун-цзы за ту молву, которая ходит о нем в народе, за склонность его к чинам, отличиям, церемониям, к знати. Последний изумляется его заоблачной мудрости, говорит, что Лао-цзы между мудрецами то же, что дракон в сравнении с прочими зверями¹⁷².

Учение Лао-цзы, изложенное в книге Дао-Дэ или Тао-тэ-цзин, – т. е. «в книге о разуме», которая служит св. книгою для его сектантов, чисто пантеистического и созерцательного направления, а по форме темно и запутанно. Основа всякого бытия, по его учению, есть нечто единое, неразделимое, «Дао"- т. е. разум, разумное начало. Это разумное начало вечно и существовало прежде неба и земли. Но само в себе, – вне проявлений в мире, оно не определимо и не имеет никаких свойств, никакого имени, оно есть бесформенная сущность бытия. В нем нет ни воли, ни сознания, – оно есть пустота и безразличие и потому вечно и неизменно. Но это единство и безразличие в жизни мира является, как множественность, – как бытие различных и разнообразных форм и свойств. Дао «получило имя» вместе с тем, как явились земля и небо. Оно разлито по всему миру и все возвращается в него, как поток в море. Итак божество Лао-цзы есть мировая субстанция в пантеистическом смысле. Мир таким образом есть проявление бытия Дао – в его неистинной, низшей форме бытия. Истинное бытие, следовательно, состоит в отрешении от этого ничтожного, действительного бытия, в забвении интересов настоящей жизни, в приближении посредством созерцания к жизни самого «Дао». С таким понятием о божестве и происхождении из него мира у Лао-цзы связывается аскетизм, так чуждый китайскому духу, и созерцательность, так малопонятная для национальных мудрецов Китая. Он проповедует необходимость уединения и удаления от мира равнодушия к скорбям и радостям, сосредоточенности на себе. «Святой», по словам Лао-цзы, «ничего не делает для себя, а его учение состоит в молчании». Этот аскетизм и есть путь к соединению с вечным «Дао». Человек сосредоточенный освобождается из под власти мира и становится «одно» с «Дао». А с этой последней мыслью о соединении с «Дао» связано учение об откровениях, получаемых от вечного разума, о чудесах и сверхъестественных явлениях, что в свою очередь развило между сектантами религии Дао чародейство, также чуждое народной китайской религии. Человек, близкий к Дао, – есть «владыка мира и не знает неизменных законов природы, – он выше их, и может по произволу вызывать силы природы и повелевать имя, сообразно со своими целями»¹⁷³. Наконец, в связи с этим же воззрением на отношение «святого» или мудреца к природе, высказывается и своеобразное учение о бессмертии. Человек, соединяющийся с «Дао» и господствующий над природой, может победить и силу смерти; над мудрецом природа не имеет власти, – он бессмертен. Таким образом – это бессмертие не по природе, а приобретается мудростью; человек делается бессмертным от того и тогда, когда принимает в себя божественную силу, когда «пьет воду бессмертия», т. е. когда усвояет себе божественный элемент в природе. Мудрость дает человеку не только возможность жить по смерти тела, но и пребывать на земле вечно, – или в форме нестареющегося тела, или в форме других живых существ, (учение о переселении душ). Продолжение жизни, впрочем, ограничено. В конце концов должно последовать возвращение в «Дао», т. е. в безразличие, в бытие без свойств и проявлений¹⁷⁴. Культ секты «Дао» – также своеобразен. Она имеет особых жрецов, которые вместе с тем и астрологи, и чародеи. В храмах изображения богов по форме сходны с индийскими, – есть и особые учреждения или дома для подвижников секты «Дао». Ныне эта секта есть религия по преимуществу черни и вообще менее развитых классов общества.

Но, сверх этой секты индийского происхождения и характера, – влияние Индии на Китай в религиозном отношении выразилось в распространении в Китае с первого столетия по Р. Христовом буддизма. Буддийская секта в Китае носит имя Фо. Она многочисленна по количеству последователей, но на образованные классы народа и на строй жизни Китая не оказала никакого влияния.

Религия Японии также примыкает к воззрению Китая и носит на себе следы китайского вероучения, подобно тому, как и в других сторонах своей жизни эта страна представляется снимком или копией с Китая.

Весьма вероятно, что китайская культура занесена в Японию китайскими завоевателями и князьями, хотя японские мифологические сказания изводят начало своего государства от полубогов, считают время существования его сотнями тысяч лет и закрывают свое происхождение от Китая. По всем вероятиям, Цин-му, о котором говорят сказания японцев, как о пришельце с запада, был китайский принц. Завоевание это случилось за 660 л. до Р. Христова¹⁷⁵.

Собственно религию Японии составляет культ «Ками», т. е. обожание духов, особенно же духов умерших предков. Во главе этих духов стоит дух солнца. Духи предков занимают, как и в Китае, очень видное место. С этим связана фантастическая космогония, которая представляет собой повторение и своеобразное представление китайских понятий о Ян и Ин под именами Ин и Ё. Прежде, чем разделились небо и земля, Ин (мутное) и Ё (ясное) были – перво-эфир (китайское Тай-цзи); этот перво-эфир образно представляется под формой пустого круга. Ясное – свет, как легчайшее, двинулось к верху и образовало небо, – смутное, темное также отделилось при этом и образовало землю с её существами. Сначала из хаоса возникли боги, затем люди. Понятия о человеке и его достоинстве и целях бытия также смутны и шатки. Бессмертие не утверждается, и не отрицается. Культ состоит в посещении часовен, устроенных в честь духов, в жертвоприношениях духам, состоящих из пищи и питья. При храмах есть особые прислужники, и они носят особое одеяние, но не считаются жрецами и не имеют этого значения. Много праздников, но они имеют не столько религиозное, сколько общественное значение, и состоят в увеселениях и шумных оргиях.

Впрочем – лишь незначительная часть японцев держится культа Ками. Образованные классы исповедуют Конфуциево учение, распространенное по преимуществу в 1-м столетии вашей эры, а в массах народа, с 6-го столетия по Р. X., распространен буддизм, перешедший на Японские острова из Кореи. Сверх того – все три религии часто смешиваются, особенно же древний культ Ками с буддизмом. В такой форме, т. е. смеси, исповедуют религию под именем Рио-Бус-вельможи и сам Микадо.

Это религиозное разнообразие находит, однако же, свое внешнее единство в духовном царе, потомке основателя династии Цин-му, который признается сыном солнца. Это Даири, – духовный владыка, которого некогда никто не мог видеть, который никогда не выходил на солнце, так как это светило одинаково светит всем, не ступал по земле, потому что по ней ходят все смертные, который не стриг ни волос, ни ногтей, чтобы не утратить ни одной частицы своего священного тела, признавался до последнего времени верховной и безусловной властью и олицетворением божества на земле. В конце 16-го столетия даровитый сын поселянина доставил своему потомству право гражданского владычества в стране наряду с этой религиозной властью, вмещавшей в себе все роды властей. Скоро этот светский, мирской царь начал возвышаться над царем духовным. На долю этого последнего оставалось заведование религиозными делами и учеными диспутами. Ныне теократический характер управления страной во многом еще более изменился.

В образовании и общественной жизни Япония также напоминает Китай. Из наук по преимуществу развита математика, – живопись и другие высшие искусства в грубом состоянии, но искусства механические, как и в Китае, очень развиты. Семейный быт напоминает также Китай. Но нравы здесь более легки и менее устроены, чем в срединном государстве. Особенно это нужно сказать о разврате, доселе составлявшем выдающееся явление в жизни Японии.

В самое последнее время, как известно, японцы начинают сильно сближаться с европейскими нравами и европейским образованием. Повременные издания самого последнего времени сообщают известие, что японское правительство, вступившее на путь реформ, имеет намерение обнародовать и новую религию, составленную из нравственных правил, наиболее простых и согласных с здравым смыслом, заимствовав их из различных, ныне известных религий. Если это состоится, то будет явлением беспримерным в истории религий, которые никогда и ни у одного народа не составлялись правительством, но не противоречащим общему японо-китайскому воззрению на значение религии.