I. Кончина царя Феодора Иоанновича

В конце 1597 года царь Феодор Иоаннович, достигнув лишь сорокалетнего возраста, смертельно занемог. Болезнь быстрыми шагами вела к роковому концу. 6-го января, в самый праздник Крещения Господня, уже потеряна была последняя надежда на выздоровление и стала несомненной близость кончины. Вечером во дворец позвали патриарха и бояр.

Ужас объял Москву при известиях столь неожиданных и столь печальных. Народ любил благочестивого царя, видел в нём ангела земного, озарённого лучами святости, и приписывал благосостояние отечества действию его горячих молитв. Народ с умилением взирал на сего последнего царя Мономаховой крови, вместе с ним переживал муки бесчадия и приходил в отчаяние, теряя своего природного царя и не видя за ним природного наследника. Царь не имел не только детей, но и никакого другого потомства из царского рода. Со смертью царя прекращалось знаменитое Рюриково поколение царей московских, собравших и объединивших Россию, создавших её бытие и величие. С пресечением царствующего дома престол московский становился сирым, а с ним сиротела и Россия.

Тяжёлые предчувствия взволновали патриарха и бояр, предстоявших у смертного одра царя Феодора. Гнетущее сиротство искало успокоения в последней воле умиравшего царя. Царь волен был разрешить неизвестность будущих судеб престолонаследия, вручив престол и державу Русского царства своему избраннику. И патриарх Иов дерзнул нарушить величавое молчание предсмертных минут царя Феодора. Среди плача и рыданий он спросил царя:

– Видим мы государев свет, меркнущий в очах наших, и тебя, праведного, отшествие к Богу: государь, кому приказываешь царство, нас сирых и свою царицу?

Праведный царь, во всю свою жизнь избегавший „мирской суеты и докуки» и искавший единственно спасения души, и при кончине остался верен своему упованию на премудрый Промысл. Ещё раньше благословив свою царицу по кончине своей не на царство, а в монастырь, он теперь на вопрос патриарха и ожидания окружавших тихо промолвил:

– В моём царстве и в вас волен создавший нас Бог: как Ему угодно, так и будет; и с царицею моею Бог волен, как ей жить.

И тотчас же светлые небесные видения посетили царя и усладили последние минуты его земного жития. Патриарх пособоровал изнемогающего святым маслом, причастил его Святых Таин, и, так закончив все приготовления к отшествию в вечность, царь Феодор Иоаннович тихо предал Богу „честную свою и праведную душу» в 1 час утра 7 января 1598 года.

Искренним всеобщим воплем огласились царские хоромы в московском Кремле. Овдовевшая царица Ирина Феодоровна была безутешна: её вынесли в беспамятстве. На рассвете ударили в большой успенский колокол, чтобы известить народ о кончине царя Феодора, и вся Москва единодушно и искренно предалась великой скорби: каждый дом, по выражению современника, был „домом плача». Народ толпами устремился в кремлёвский дворец, чтобы проститься с усопшим государем.

И скорбь, и плач были искренни и глубоки. Народ всей силой своей царелюбивой души был привязан к царю Феодору Иоанновичу. Его четырнадцатилетнее царствование было счастливым временем давно забытого на Руси спокойствия и благоденствия. Народ свободно вздохнул в эти счастливые дни, оправился и благословлял виновника своего благополучия. Народ с благоговением внимал и чудным рассказам о набожности, целомудрии и святой жизни своего смиренного царя, удивляясь его высокому подвигу и почитая его ещё при жизни святым. И жизнь царя, открыто протекшая перед лицом всей Москвы, вполне оправдывала народное о нём представление: она была сплошным богоугождением, посильным исполнением Божией воли, выраженной в уставах и обрядах православной церкви. Вот его обычный день.

Царь Феодор вставал обыкновенно в четыре часа утра и ждал духовника в спальне, наполненной иконами, освещённой днём и ночью лампадами. Духовник приходил к нему с крестом, святою водой и с иконой угодника Божия, празднуемого в тот день церковью, и благословлял государя. Государь кланялся перед иконой до земли, молился вслух минут десять и более и затем шёл к царице Ирине в её комнаты, а вместе с ней к заутрене. Возвратясь из храма, царь садился на креслах в большой горнице, и здесь приветствовали его с добрым днём некоторые ближние люди и монахи. В девять часов он ходил к литургии, в одиннадцать обедал и после обеда отдыхал. К вечерне царь ходил снова в церковь и потом всё остальное время до ужина проводил с царицей, иногда забавляясь потехами. Ночью, готовясь ко сну, царь снова молился с духовником и ложился в постель с его благословением. Сверх всего этого царь каждую неделю посещал монастыри в окрестностях столицы. Такая жизнь, вместе с безграничным смирением, добротой и милосердием, по справедливости, снискала царю любовь и благоговение народа.

Ещё более привязывало к царю сердца народные его бесчадие. Царь Феодор был последним потомком царствовавшего дома и сам не имел потомства. Пресечение царского рода возбуждало в народе сильнейшее сочувствие к его последней отрасли и вместе страх пред неизвестным будущим и опасения политических бедствий. Царица Ирина сильнее всех переживала эти тревожные чувства и, причитая над телом супруга, она восклицала:

– ...Увы мне, смиренной вдовице, без чад оставшейся! Мною бо ныне ваш царский корень конец приял...

Тело царя Феодора вложили в раку в присутствии царицы, которая ужасала всех исступлением своей неописанной скорби: терзалась, билась, не слушала ни патриарха, ни брата Бориса. Вечером гроб вынесли в собор архангела Михаила, родовую усыпальницу царей московских. На другой день, 8 января, последний государь из дома Владимира был погребён в Архангельском соборе подле Грозного отца своего.

Когда предали тело земле, патриарх и все люди молились, да спасёт Господь Россию и, лишив её пастыря, да не лишит Своей милости.

Совершив печальный обряд, роздали богатую милостыню бедным, церквам и монастырям, отворили темницы, освободили всех узников, даже смертоубийц, чтобы сим действием милосердия увенчать земную славу добродетелей царя Феодора.