Святитель Николай (Велимирович)

Святой епископ Николай (Велимирович, 1880–1956) был выдающимся духовным писателем Сербии в ХХ веке. В 2003 г. причислен к лику святых Сербской Православной Церковью.

Святой Николай испытывал большой интерес к Индии. Известно, что он принимал у себя в гостях Рабиндранада Тагора, встречался с представителями Индийской Маланкарской Церкви в их поездке по Сербии на пути из Англии, поддерживал русского миссионера в Индии архимандрита Андроника (Елпидинского), и впоследствии не раз общался с ним в США. Святитель написал две книги: «Индийские письма» и «Феодул», в которых виден плод глубокого изучения индийского мировоззрения и мироощущения. Святой Николай (Велимирович), пожалуй, более чем любой другой православный автор старался понять Индию, и осмыслить ее религиозный опыт в свете Евангелия.

Буддизму святитель Николай уделяет внимание именно как одному из выражений индийского мировоззрения, и по сравнению с индуизмом отзывается о нем реже. Тем не менее, этих высказываний достаточно, чтобы составить целостное впечатление об отношении святителя к буддизму.

Самое главное отличие от христианства, из которого произошли все остальные, святитель видел в учении индийцев о мире. «С самых древних времен индийские мыслители считали этот мир бесконечным в пространстве и времени, то есть существующим без начала и без конца. Согласно этому, они не могли допустить существования другого мира, более светлого и лучшего, чем этот… По этой причине, когда душа выходит из тела, ей некуда пойти, кроме как в какое-нибудь другое тело в этом мире как единственно существующем. В этом бесконечном и вечном мире пребывают и «боги», и люди. Ведь этот мир без окон и без дверей… Из него некуда выйти. В нем равны рабы, и боги, и люди – в сансаре без выхода, в круговороте без начала и конца, в существовании без надежды. В подобном ужасном видении мира кто не стал бы пессимистом?.. Между тем, исходные основания, из которых произрос мрачный пессимизм,– это человеческие вымыслы и демонские обманы» (И., С. 157)⁹¹. В другом месте святой Николай пишет: «Индийское учение о вечности и бесконечности мира достойно слез и сочувствия. Это основополагающее заблуждение повлекло за собой и все другие жуткие заблуждения индийцев… Это заблуждение – камень преткновения Будды и матерь буддизма. Но оно опровергается даже современной наукой, утверждающей, что мир нашей вселенной ограничен и во времени, и в пространстве, то есть он некогда возник и когда-нибудь исчезнет. Отсюда рождается надежда на то, что в лабиринте настоящего мира могут быть двери и окна в какой-то иной мир, в который души людей, отделившись от тел, могут перейти из сансары мира сего» (Ф., С. 107).

Св. Николай указывает, что буддизм возник в той среде, где не было знания об истинном Боге, а вместо этого ложные представления о богах. «Будде чужда была молитва, потому что он не знал Бога как Отца Небесного» (Ф., С.198). «Индия не может больше оставаться со своими бесчисленными богами, которые точно так же немощны, как люди, и подвержены тем же человеческим бедам, как увидел это и выразил Гаутама Будда. «Я хочу спасти и людей, и богов»,– говорил Будда. Ну, а если человек так говорит о богах, тогда тут и вовсе нет богов. И действительно их нет. Индийские боги не существуют» (И., С. 79). «Бог один – святой, вечный, бессмертный, пречистый, всесильный, премудрый, всемилостивый. Кроме Него нет другого Бога ни на небе, ни на земле, ни под землей. Индийские боги – это демонские призраки, адские привидения, не имеющие милости и любви к людям. Индийских богов не существует. Они существуют не как боги, а как демоны под именем богов» (И., С. 155).

Особенное внимание св. Николай уделяет описанию и критике буддистского способа спасения: «Единственный способ освободиться от сансары, этого процесса извечного перевоплощения и существования, сопряженного со столькими страданиями и мучениями,– это, по учению Будды, воспитать в себе отвращение к жизни и уничтожить всякое желание жить, в каком бы то ни было теле и обличье. Если кому удастся погасить в себе огонь жажды жизни и вырвать с корнем желание чего бы то ни было в мире, то душа его переходит в нирвану, то есть в бессознательное ничто. Оно называется мокша, – освобождение. Освобождение от жизни. Этого освобождения достигают путем изнурительного аскетизма, не виданного ни в каком ином конце света и не известного ни в какой иной религии или философии» (Ф., С. 105).

Цель буддистских (как и вообще индийских) аскетов – «освободиться от жизни как от зла – всякой жизни, и нынешней, и будущей, – уничтожить желание жизни, чтобы как-нибудь перейти в небытие, в нежизнь, в нирвану». Поэтому они были убеждены в том, что «небытие лучше бытия… и нет Бога, способного спасти людей от этой жизни и ввести в лучшую жизнь… ведь и боги несчастны, как люди… Вечное ничто и вечную смерть вдохнули в себя и еще сейчас вдыхают миллионы человеческих существ лучшей расы на свете, для того чтобы и им самим стать вечным ничто и вечной смертью; одним словом – достичь нирваны» (Ф., С. 360). Критикуя этот путь, святитель пишет: «Освободиться от этого живого тела – есть ли что более легкое? Один комар в состоянии убить тело. Но освободиться от живой души – самая тяжелая задача, некогда поставленная человечеством перед собой с помощью Индии. Будда верил в то, что он решил эту задачу. Мы в это не верим. Мы не считаем, что эту задачу нужно решать, поскольку постановка ее не обоснована. Не существует переселения душ из тела в тело и, соответственно, не существует и поставленной задачи» (Ф., С. 368).

Сравнивая этот аскетизм с христианским, святой Николай замечает: «В самом деле, аскетизм индийских монахов поражает. Такого самоистязания и самоотречения история не знала ни у одного нехристианского народа. Но для чего это? Чтобы достичь безразличия к боли и радости, к сладкому и горькому, к жизни и смерти и перейти в вечную нирвану, то есть небытие. А аскетизм христианский – ради Царства Небесного. Христианские монахи изнуряют тело, чтобы душа стала чистой и свободной от ветхости и чтобы, став таковой, исполнилась Святым Духом Божиим и удостоилась бессмертной жизни в Царстве Небесном. Следовательно аскеза в Индии, – ради уничтожения жизни вообще, в то время как аскеза у христиан – ради стяжания лучшей жизни, жизни вечной в Царстве Отца нашего Небесного» (И., С. 161). Опираясь на отрицательное понимание нирваны, автор говорит, что такой аскетизм, предпринят «в сущности – ради ничего… ради нирваны по Будде… – это отчаяние без просвета и без радости» (И., С. 80). «Только Крещение во имя Святой Троицы может сбросить всю карму с них, и только взгляд в открытое Царство Небесное, Царство вечной жизни, может стереть в их сознании бесовское мечтание о какой-то нирване» (Ф., С. 377).

Святой Николай указывает, что в знаменитой Иисусовой молитве «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго» выражены три реалии, отсутствующие в индийских религиях: «Первая: человек грешен и бессилен спасти себя сам; вторая: Спасителем признается Господь Иисус Христос, Сын Божий, Мессия; третья: Он призывается, чтобы помиловать и спасти нас». Здесь же он указывает, что христианская аскеза «направлена к одной цели – очистить свое сердце и создать из него обитель Живаго и Трисвятаго Бога. Эта аскеза отнюдь не легка, но она не пессимистична, а оптимистична, светла, исполнена надежды, радостна, целенаправленна: совершается ради жизни, а не против жизни, и ради светлого рая» (Ф., С. 366).

Говоря о самом Будде, автор обращает особое внимание на его отношения с злыми духами. Он приводит историю, повествующую о том, что когда Будда сидел под деревом бодхи, «явилось целое полчище бесов во главе со своим князем, называемым Мара. С сочувствием поглядел на них Будда и изложил им свое учение о нирване и о пути, ведущем в нирвану. Говорил он им, что это единственно правильное учение, которым он хочет спасти и людей, и бесов, и богов. От чего спасти? От жизни и от самого желания жить. И, когда Будда завершил свою речь, обрадовались бесы и похвалили Будду и его учение. Так написано в жизнеописании Гаутамы Будды, основателя буддизма. Что общего у этого учения с Господом Иисусом Христом? Или, говоря разительными словами мудрого Павла, «какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром?» (2Кор.6:14–15). Никакого. Ничего общего» (Ф., С. 252).

«Очень мало говорил Господь Иисус с бесами, причем говорил только ради людей, чтобы люди узнали, кто враги, терзающие их. Иначе и этого не сказал бы. Он не как Будда, с бесами водящий дружбу и благожелательно предлагающий им свою нирванскую науку спасения. Он Царь света, и у Него не будет никакой дружбы с тьмой, никакого союза со лжецами и человекоубийцами» (Ф., С. 271).

Действительно, в канонических текстах буддизма нередко описывается, что злые духи одобряли учение Будды и обещали помощь в его распространении. Так, один из них будто бы говорил: «тысяча злых духов прибегают к тебе со мною: будь нашим несравненным наставником!» (Сутта-нипата, 1.9.178), а другой злой дух обещал: «Я пойду от селенья к селенью, я пойду из города в город, прославляя Совершеннопросвещенного [Будду], прославляя совершенство Вечной истины!» (Сутта-нипата, 1.10.191).

Святитель считает, что Будду нельзя назвать спасителем, поскольку «не может человек, пусть даже самый великий мудрец и философ, спасти мир. Ведь мир не спасается, пока грехи мира не взяты кем-нибудь на себя. Но даже самый великий человек слишком мал, чтобы взять на себя грехи всего мира. Это может сделать только Сын Божий – Бог от Бога, вечный и бессмертный» (Ф., С. 132). В отличие от Христа, «Будда умер в старости, проглотив случайно какую-то кость. И он не жертвовал собой ни за кого… От Будды остался один зуб, хранящийся и сейчас на острове Цейлон. Христос жертвовал всем Собой за всех и остался весь невредим. Кто мало дает, мало получает. Кто много дает, много получает. Кто жертвует всем, приобретает все. Христос отдал все, Свое и Себя, и приобрел все» (Ф., С. 239).

В том, что касается нравственного учения буддизма, святитель Николай уделяет внимание отношению к любви: «До Христа мир не знал любви… Будда выдал свою теорию о ненужности и вредности любви и силился вырвать и самые ростки любви к чему бы то ни было и к кому бы то ни было на небе и на земле. Согласно ему, пока человек будет связан любовью будь то к людям, к богам или к твари, до тех пор душа его должна будет вновь появляться в разных телах. А когда человек иссушит сам корень любви в сердце своем, тогда он больше не будет рождаться, а перейдет в нирвану, в небытие, в ничто. Это единственное счастье, по учению Гаутамы Будды. Разве тебя не охватывает ужас, Феодул, от этого несчастья, называемого индийским учителем счастьем?» (Ф., С. 238).

Характеризуя буддизм в целом, автор говорит: «Учение Будды только углубляет и продлевает человеческую печаль… Будда назвал свое учение – Путь, ибо он проповедовал путь, а не цель, бесцельный путь в бесцельное ничто»⁹².

Рассуждения святого Николая (Велимировича) о буддизме, как и в целом об индийской религиозной мысли, стали во многом определяющими для Сербской Православной Церкви, где даже название апологетического сборника, посвященного христианской оценке различных восточных учений, – «Стаклене очи Индије», – было взято из его книги. На рубеже ХХ-ХХI веков обе книги – «Феодул» и «Индийские письма» были переведены на русский и с интересом встречены церковной аудиторией, особенно первая из них. Ссылки на эти работы в трудах современных русскоязычных авторов, их обсуждение в интернете, показывает, что не только для Сербской, но и для Русской Православной Церкви оказалось востребовано наследие святого Николая, помогающее сформировать отношение к буддизму.