Православные против папства

После проведенного краткого анализа мы можем понять, почему православные заняли столь резкую позицию при самом появлении западных ересей.

Господь пролил Свою Кровь не для того, чтобы основать религиозную антропоцентрическую систему, некий религиозный тоталитаризм. В папстве закон человеческий сильнее веры в Иисуса Христа. Так совершается переход от евангельской надежды к иному Евангелию – «человеческому».

Именно поэтому все святые и богословы нашей Церкви так остро критиковали папство, ощущая кардинальное изменение или даже переворот Евангелия Христова в Западной Церкви.

Как мы знаем, святитель Фотий мужественно боролся с Filioque, которое впервые официально заявило о своем существовании в его дни, и обличал его очень строго:

«Господь и Бог наш говорит: Дух, Иже от Отца исходящий. Отцы же сего нового нечестия говорят: Дух, Иже от Сына исходящий. Кто не закроет уши, чтобы превозмочь эту хулу? Она – против Евангелия, она противится святым Соборам, она восстает против святых и блаженных отцов – Великого Афанасия, знаменитого в богословии Григория, Василия Великого – царского облачения Церкви, Златоуста – этих поистине златых уст вселенной, этого моря премудрости. Да и что я говорю о том или об этом? Эта хула и богоборческий глас вооружается против всех вместе святых пророков, апостолов, святителей, мучеников и самих Владычних слов»²³.

Когда папа Сергий IV в своем послании при интронизации привел Символ веры с до-Павкой Filioque, современный ему патриарх Константинопольский Сергий вычеркнул его имя из диптихов²⁴. С тех пор ни одно имя папы не было в него внесено.

Святитель Григорий Палама, богослов нетварных Божественных энергий, в своих великих богословских трудах вскрыл всю опасность латинских нововведений – веры в «тварную благодать». Что касается критики Filioque, он остался на позициях святителя Фотия, полагая, что этот догмат унижает Святой Дух: «Говорящий, что в Боге два начала, что Сын – это Начало от Начала, если говорить о творчестве, чего не случается в нашем исповедании, и Дух Святой извергает из творческой силы, а это то же самое, что и из Божества, потому что кто не Творец, тот и не Бог»²⁵. О Варлааме он говорит, что, придя в Православие, он не принял «почти никакого освящения от нашей Церкви, которое бы стерло (с него) чуждые пятна»²⁶.

С антиевангельскими и противоречащими преданию папскими заблуждениями боролись и другие выдающиеся святители, священники, монахи и миряне нашей святейшей Православной Церкви. Среди них Иосиф Вриенний, святитель Марк Евгеник, митрополит Ефесский, преподобный Мелетий Галисиот и Исповедник, а также многие другие, запечатлевшие свое исповедание многими гонениями, муками, заключениями в темницу, ссылками и смертью, которые они претерпели за истину. Латиномудрствующий император Михаил VIII Палеолог преподобному Мелетию отрезал язык, а преподобному Галактиону Галисиоту раскаленным железом выколол глаза за их смелое антипапское исповедание.

Афонские монахи, последуя святителю Григорию Паламе, мужественно боролись с латиномудрствующими. Иоанн Мамалакис пишет: «Поскольку же и сам Михаил VIII Палеолог видел, что его доводы в пользу унии были слабы, то в послании святогорцам он подчеркивал, что уния между Церквами должна быть заключена «по икономии», чтобы были улажены некоторые обстоятельства.

Но афониты, которые превыше всего ставили веру в учение Православной Церкви, в решения Соборов, подтвержденные отцами, хотя и ответили императору в тоне глубокого уважения, но бесстрашно подтвердили свои взгляды, в корне отличавшиеся от взглядов императора. Главным их аргументом были следующие слова: «Ниспровергающий то малое, что относится к здравой вере, разрушает все». Этим они желали доказать, что употребление на Западе опресноков для совершения Божественной Евхаристии своим источником имеет иудаизм. А добавка в Символ веры Filioque противоречит учению Иисуса Христа, решениям Соборов и всему вообще Преданию Православной Церкви. «Ты же помыслил увидеть и быть посвященным в то, что более Отцов и Самого Единородного. Так по (своему) безрассудству, не подчиняясь постановляющему Христу, ставишь священные догматы вниз и вверх: вниз – Владычнее о нас домостроительство, вверх – высочайшее и богоначальное богословие, умалениями и добавлением оскверняя и смешивая веру. Лучше же сказать, ты вводишь какую-то новую веру и иное Евангелие». Сурово осуждая императора, они продолжают: «Но разве не очевидно, что этот догмат – сатанинский, потому что вводит безбожное двуначалие и низводит Дух? ...если же плодовитость Отца двойственна, по рождению и изведению, а плодовитость эта, как ты говоришь, не является свойством Ипостаси Отца, но природы, то как Сын будет от половины, а Дух – нисколько? Если (свойства) природы общи трем неизменным богоначальным Ипостасям, и Сыну, и Духу, то так вводится умаление общих (свойств)... Мы же по этой причине считаем тебя явным еретиком, потому что ты не оставил нетронутым даже Символ православной веры».

Далее они утверждают, что в постановлениях Трулльского Шестого Собора «говорится, что стремление к догматам благочестия и прежних отцов нам представляется ничем иным, как тем, чтобы присоединяться к ним и вместе с ними отлучать (от общения)».

Поэтому никто не может сомневаться в том, что вводящие такие новшества стали еретиками. «Если мы примем то, за что они подлежат ответу, то станем виновными вместе с ними всеми». И подчеркивают: «Неправильно это, неправильно».

«Принимающий еретика, повинен в его преступлениях». И как нам поминать папу-еретика «в храме Божием... в самом священном, на таинственной и страшной трапезе Божией?». «Если же Сам Предлежащий есть Самоистина, то как Он примет эту великую ложь – причислить его как православного патриарха к прочим православным патриархам в час этих страшных таинств? Разве мы играем вместе с лицедеями? И как выдержит это православная душа? И как тотчас не отступит от общения с теми, кто творит таковое поминовение, сочтя, что они торгуют Божественным?»

Дойдя же до довода «по икономии», они пишут: «Но как мы поступим по икономии и как икономия примет и то, что хулит Божественное, что хулит слово, изреченное Богом; как восприимет дух, отталкивающий от Бога и отталкивающий от оставления грехов; как икономия будет делать верующих непричастными (Божественного) усыновления? И что может быть вредоноснее такой икономии?»

Из этого ответа святогорцев становится очевидным, что для них спасение души и возвышение к Богу – это высшая цель. Они считают, что это может быть достигнуто только благодаря вере в учение Православной Церкви. Достойно удивления то дерзновение, с которым они пишут императору. Но кто составил это послание, мы не знаем»²⁷.

Святые и богословы туркократии были суровыми обличителями папских ересей.

Святой равноапостольный Косьма Этолийский, известный своей апостольской ревностью, святостью и мученической кончиной, без колебаний назвал папу «антихристом»:

«Он – антихрист. Один – папа, а другой (антихрист) – тот, который у нас в голове. Я не буду называть его имени, вы понимаете. Да и горько об этом говорить, потому что эти антихристы пребывают в погибели»²⁸.

Среди богословов преподобный и среди преподобных богослов Никодим Святогорец папское крещение называет «скверной»²⁹.

Евгений Булгарис называет папство Новым Вавилоном: «Папство извратило многие из догматов (Божественного) Откровения, вместе извратив и сам дух христианства, изобрела иные, новые и антиевангельские догматы, которыми попрало и совесть, и ум. Оно дышит ненавистью к инославным, внесло раздор меж народами и царями и поистине явилось новым по Откровению Вавилоном»³⁰.

Подобные слова пишут и Никифор Феотокис, и Афанасий Парийский, и другие.

Лаконично говорят о папских заблуждениях исповедания веры Митрофана Критопула и Досифея Иерусалимского.

Критопул пишет следующее: «Никогда не было слышно, чтобы смертный человек, повинный в мириадах грехов, назывался главою Церкви. Ибо он – человек, подлежащий смерти. И пока другой будет выбираться ему в преемники, Церковь будет оставаться обезглавленной. Но как тело без главы не может оставаться даже на мгновение ока, так и Церкви без подобающей Ей главы невозможно оставаться даже на короткое время. Значит, Церкви нужна бессмертная глава, чтобы всегда быть живой и дейстующей, как и Ее глава... Таковой главой Кафолической Церкви является Господь Иисус Христос, Который есть Глава всех, от Которого все Тело составляется (см. Еф.4:16)... »³¹.

Согласно Досифею, «поскольку смертный человек не может быть вечным главой Кафолической Церкви, Сам Господь наш Иисус Христос есть Глава, обладающий кормилом церковным, которым управляет посредством святых отцов»³².

Константинопольский патриарх Кирилл VI, несмотря на противодействие архиереев, подпавших под мощную пропаганду католиков и представителей чуждых сил, издал окружное послание, которым отлучает тех, кто принимает как действенные таинства, совершенные католиками³³.

Нам памятна достойная и благородная позиция, которую занял Константинопольский патриарх Григорий VI по отношению к папским легатам, прибывшим для того, чтобы вручить ему приглашения папы Пия IX для участия в работе I Ватиканского Собора. Патриарх обошелся с ними весьма дружелюбно, но отказался взять приглашение в руки, сказав между прочим следующее: «Уважаемые отцы, что касается Вселенских Соборов, то от вашей памяти не ускользает то, что Соборы эти созывались как-то иначе, нежели провозглашает Его Святейшество³⁴. Если блаженнейший Римский папа принимает апостольское равенство чести и братство, то должно было бы ему как равному по достоинству и первому по порядку кафедры, согласно каноническому праву, направить каждому Восточному патриарху и Синоду письмо, а не назначать (Собор) своей энцикликой во всеуслышание как владыке и начальнику над всеми, но спросить как брат брата, равночестный и равнодостойный, чтобы обсудить, где, как и какой Собор собрать. Коли так, то либо вы возвратитесь к истории и Вселенским Соборам, чтобы было исторически достигнуто всеми поистине желанное и Христом собранное единство, либо снова мы будем довольствоваться своими всегдашними молитвами и молениями о мире всего мира, о благостоянии святых Божиих Церквей и соединении всех. В сем же случае мы с печалью вас уверяем, что излишним и бесплодным считаем и приглашение, и принесенный вами лист сего письма»³⁵.

Всему этому святому православному преданию протеста и осуждения папских ересей подводит итог знаменитое окружное послание Священного Синода Константинопольской патриархии от 1895 года при патриархе Анфиме VII. Послание было адресовано священному клиру и благочестивой пастве патриаршего престола Константинополя и являлось ответом на энциклику папы Льва XIII. Энциклика была исправлена наставникам и народам вселенной, призывая их и Православную Церковь к единению с папским престолом, «имея ввиду, что единение это может произойти при одном лишь признании папы как первого архиерея, как высшего духовного и мирского правителя всей Церкви, как единственного представителя Христа на земле и раздаятеля всякой благодати»³⁶.

Окружное послание начинается апостольскими словами:

Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам Слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их. Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же. Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь (Евр.13:7–9).

Весь дух послания основывается на Слове Божием, переданном «наставниками» в вере – святыми отцами. Папство причисляется к издревле появляющимся «в Церкви Божией еретическим плевелам, которые многоразличными способами подвергали и подвергают опасности спасение во Христе человеческого рода, которые как лукавые семена и сгнившие члены справедливо отсекаются от здравого тела и Православной Кафолической Христовой Церкви. В последние же времена лукавый оторвал от Православной Христовой Церкви целые народы Запада, внушив епископам Римским помыслы безудержной кичливости, породившей разнообразные неуместные и антиевангельские нововведения.

И не только это, но и папы Римские на протяжении веков искали любых способов, чтобы подчинить своим заблуждениям Восточную Кафолическую Церковь Христову, непоколебимо следующую отцами преданной вере, стремясь к унии, не брезгуя и пытками»³⁷.

Любой православный, желающий остаться и предании Православия, услышит в этих мужественных словах, сказанных патриархом, находившимся под тяжелым турецким игом, голос Православия и признает актуальность этих слов в том, что касается происходящих сегодня событий.

Согласно окружному посланию, объединение желанно для православных, но должно быть основано на одном правиле веры. А без «единства в вере желанное объединение Церквей становится невозможным»³⁸.

Затем послание называет ереси папства, среди которых Filioque, примат папы и его непогрешимость в делах веры, показывая их антиевангельский дух, противоречащий Преданию Церкви.

Православные люди настойчиво пребывают верными апостольскому преданию и Деяниям семи Вселенских Соборов Церкви, «борясь за общее достояние отеческого сокровища здравой веры»³⁹.

Мы, согласно окружному посланию, обращаясь к наследию святых отцов и Вселенских Соборов, «узнаем, что никогда епископ Рима не считался высшей властью и безошибочной главой Церкви... единственный же и вечный бессмертный Вождь и Глава Церкви есть Господь наш Иисус Христос...»⁴⁰.

«Православная Восточная и Кафолическая Христова Церковь, кроме неизреченно воплотившегося Сына и Слова Божия, никого иного на земле безгрешного не знает. И сам

апостол Петр, преемником которого считает себя папа, трижды отрекся от Господа и дважды был обличен апостолом Павлом как неправо поступающий по истине евангельской (см. Гал.2:14)»⁴¹.

Это апостольское исповедание христоцентрично-теоцентричной власти в Церкви, равноценной апостоличности константинопольского престола.

Вечная память блаженному патриарху Анфиму VII и синодальным архиереям, которые апостольски и святоотечески исповедали Богочеловека Христа единственным Главою, основанием и критерием Церкви в противовес отпавшей от апостольской веры Церкви Рима. В то время как Православная Церковь хранит евангельскую веру неизменной, «нынешняя Римская Церковь вводит новшества, фальсифицируя писания отцов Церкви, неправильно толкуя Священное Писание и решения святых Соборов. Поэтому разумно и справедливо она отвержена и будет отвергаться до тех пор, пока пребудет в своем заблуждении. Ибо лучше похвальная война, говорит Божественный Григорий Назианский, чем мир, отлучающий от Бога⁴².

Папские новшества в вере и управлении жительством Церкви, «самочинные и опасные», касаются «существеннейших сторон веры и системы управления Церковью. Они явно противоречат церковному устройству первых девяти веков и делают невозможным желанное объединение Церквей. Безмерной печалью исполняется всякое благочестивое православное сердце, видя папскую Церковь надменно упорствующей в них. Она нисколько не содействует священной цели объединения, которое могло бы быть достигнуто через отвержение этих еретических новшеств, через возвращение к древнему устройству Единой Святой Соборной и Апостольской Христовой Церкви, часть которой тогда составляла и она сама»⁴³.

Это скорбное утверждение, что папство препятствует объединению тем, что упорствует в своих заблуждениях, даже более актуально сегодня, когда многие из этих заблуждений были подтверждены II Ватиканским Собором, как мы увидим ниже.

Завершается окружное послание воззванием к народам Запада, «которые по незнанию истинной и беспристрастной церковной истории доверчиво увлекаются, следуя за антиевангельскими и совершенно неуместными папскими новшествами»⁴⁴. Послание призывает их возвратиться в единую и нераздельную Церковь. «Но уклонитесь от таких искажений евангельской истины... и вернитесь наконец в лоно Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви Божией, состоящей из совокупности по местам православной вселенной насажденных Божественным судом и благопроизростающих виноградников, неизреченно в единстве единой во Христе спасительной веры и в союзе веры и духа объединенных друг с другом святых Божиих Церквей, чтобы сподобиться вам желанного спасения во Христе...».⁴⁵

Послание побуждает и православных держаться «отеческого и переданного апостолами благочестия. Остережемся все лжеапостолов, которые, приходя в личине овец, пытаются разнообразными и притворными обещаниями соблазнить самых простых из нас, признавая все законным и позволяющим объединение, лишь только будет признан Римский папа как высший и безошибочный властитель и абсолютный господин всей Церкви, как единственный на земле представитель Христа и источник всей благодати»⁴⁶.

Духом этого окружного послания прониклись почти все новейшие православные богословы⁴⁷. Известный всему православному миру архимандрит Иустин (Попович) своим поистине пророческим языком открыл православный богочеловекоцентризм и папский антропоцентризм Запада, по причине которого он говорил о трех падениях человека: падении Адама, падении Иуды и падении папы.

Эта суровость православных отцов и богословов вполне человеколюбива, потому что показывает всю серьезность папского недуга и не говорит о нем успокоительных человеческих слов. Любящие истинно не боятся сказать правду, потому что спасает только правда. Кто не любит или любит лицемерно, тот ради корыстных целей скрывает истину.

Этот суровый и человеколюбивый язык православных продиктован их желанием остаться верными Евангелию Христову и богоносным отцам.

Великое благословение, грандиозная привилегия – быть православным. В то же время это и огромная ответственность.

Это высокое осознание своей ответственности не позволяло православным исповедникам отречься от креста православного исповедания, даже когда под угрозой оказывалась их жизнь или их Родина.