189. Беседа о новом рождении свыше

Не дивися, яко pеx ти: подобает вам родитися свыше. (Иоан. III 7).

Не удивительно, если рождение некоторых людей, которых жизнь особенно угодна Богу, и благотворна для прочих человеков, и предусматривается с обещанием радости, и воспоминается праздником. Так о рождении Великого Предтечи Господня предрек Ангел: «мнози о рождестве его возрадуются» (Лук. I. 14). Но когда видим, что и день рождения каждаго человека обычай делает праздником личным или домашним: тогда раждаются помыслы недоумения, и даже удивления.

Рождение, за которым следует убегающая жизнь и неизбежная смерть, достойно ли быть предметом праздника? Человек, говорит Иов, «рожден от жены малолетен, и исполнь гнева» (Иов. XIV. 1): это ли праздновать? «В беззакониих зачат есмь», говорит Давид, «и во гресех роди мя мати моя» (Псал. L. 7): что тут праздновать? – Блажен, кто может праздновать то рождение, которым восполняются недостатки, исправляются несовершенства, прекращаются бедствия сего первого рождения, – рождение новое, рождение духовное, рождение свыше.

«Подобает вам родитися свыше»: сказал Господь Никодиму в ночной, уединенной с ним беседе. Не сказал: надобно «тебе» родиться вновь, хотя говорил с одним только человеком; но сказал: «подобает вам»: дабы видно было, что речь идет не о потребности сего или другаго человека в особенности, но что изрекается закон всем вам, которые желаете быть истинными учениками небесного Учителя Иисуса Христа. «Подобает вам родитися свыше».

Учение Господне о возрождении человека странным показалось Никодиму, хотя ему нельзя приписывать ни неблагонамеренности, пoелику он признал Божественное посланничество Иисуса по Его чудесам, – ни грубой необразованности, потому, что был Князь и Фарисей. Сперва возстал в нем чувственный разум, разсуждающий о предметах по понятиям телесного только мира, и вопросил: «како может человек родитися, стар сый? еда может второе внити во утробу матере своея и родитися?» (Ин.3:4) А когда сие грубо-стихийное мудрование опровержено понятием о высшем рождении водою и духом: тогда еще вступил в состязание разум философский, и требовал объяснения и доказательства: «како могут cия быти?» (Ин.3:9) Не бывает ли подобного сему и ныне? Что такое возрождение? Что за мысль – человека в течении его бытия, производить вновь, тогда как он, без сомнения, должен оставаться одним и тем же лицем? К чему сие изысканное мудрствование, сия непонятная таинственность? Не довольно ли быть просто добрыми Христианами? Такия слова против глубокого Христианского учения не вырываются ли у некоторых, как камни, бросаемые наудачу, без сознания, что ими поразить желают? Знайте же, что дело идет не о произвольно-возносящемся мудрствовании, пoелику с Апостолом, и я желаю «всякому сущему в вас не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати» (Рим. 12:3); не о пристрастии к темной таинственности, которую впрочем, не знаю, кто захотел бы предпочесть ясности возможной; не об уклонении от простоты, о которой со Апостолом, и я забочусь, «да не како истлеют разумы ваша от простоты, яже о Христе» (2Кор. XI. 3): но дело идет о том, чтоб или приобресть, или утратить царствие Божие. Возрождение требуется не для того, чтобы сделаться мудрецом или таинственником, но для того, чтобы приобресть Царствие Божие. Если ты удаляешь от себя мысль о возрождении: то удаляешь от себя возможность видеть царствие Божие. «Аще кто не родится свыше, не может видети Царствия Божия» (Ин.3:3), глаголет Господь. Итак повторяю: блажен, кто может праздновать свое рождение свыше.

На сие вы можете сказать: почему же нам и не поздравить себя с блаженством возрождения, когда мы рождены водою и духом во святом крещении? – Вот мысль, достойная внимательного изследования, в учении о возрождении.

Различим крещение водою и крещение духом, как различает их Сам Иисус Христос в Своем изречении к Апостолам: «Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым» (Деян. I. 5), и спросим: крещение, котораго мы сподобились, есть ли только крещение водою? – Нет без сомнения. Если бы оно было только крещение водою: то почти не разнилось бы от простых очистительных омовений, употреблявшихся во времена ветхаго Завета; оно было бы обряд, и не заслуживало бы наименования Таинства, которое отличительно дает оному Церковь; владычественное имя Отца и Сына и Святаго Духа представлялось бы в Крещении странно бездейственным; утверждать, что мы крестились во имя Святаго Духа, но не крестились духом, было бы непримиримое само в себе противоречие. «Елицы во Xpистa крестистеся, – сказует Апостол, – во Xpистa облекостеся» (Гал. III. 27): без сомнения, сего не может сделать вода, но разве дух. Если же крещение наше есть более, нежели крещение только водою: то нельзя не признать, что оно есть крещение водою и духом, или, по слову Господню, рождение водою и духом, и по выражение Апостола, «баня пакибытия» (Тит.3:5); одним словом, возрождение. Итак подлинно во святом крещении мы сподобились возрождения, «порождени, – как изъясняет Апостол, – не от семене истленна, но неистленна, словом живого Бога, и пребывающа во веки» (1Петр. I. 23), – силою имени Отца и Сына и Святаго Духа.

Что ж? Итак подлинно есть Царствие Божие внутрь нас? – Должно быть так. Итак мы блаженны? – Пусть и сие скажет о себе, кто может; а я не смею, потому что вижу слишком много такого, что сему противоречит; вижу более явлений и дел человека невозрожденного, ветхаго, нежели возрожденного, нового, более бедности Адамовой, нежели блаженства Христова.

Посмотрите, какими чертами описывает истинно возрожденных Священное Писание.

«Всяк рожденный от Бога, греха не творит, яко семя Его в нем пребывает; и не может согрешати, яко от Бога рожден есть» (1Ин. III. 9). То есть: благодать Божия, как семя, как начало новой жизни в человеке, одушевляя его верою и любовию к Богу, непрестанно производит в нем добрыя помышления, намерения и дела; и потому совсем не сродно ему делать грех и находить в нем удовольствие. Всякой ли из нас крещенных отважится сказать о себе, что он таков?

«Всякий рожденный от Бога побеждает мир» (1Иоан. V. 4). Всякой ли из нас чувствует себя таким победителем? Не многих ли из нас побеждает корысть, или слава, или суета мира, и влекут в плен его прелести?

«Вы, – пишется к возрожденным, – помазание имате от Святаго и весте вся» (1Иоан. II. 20). «И не требуете, да кто учит вы, яко то само помазание учит вы о всем» (1Иоан. II. 27). Укажите мне здесь хотя одного из сих ведущих вся, чтобы мне научиться от него разрешению трудностей излагаемаго теперь учения.

Мы стали теперь между противоположностями. С одной стороны есть причины думать, что мы причастны духовного возрождения чрез святое крещение; с другой есть признаки, по которым не льзя не признаться, что в нас большею частию не достает свойств и действий человека возрожденного. Как же изъяснить и согласить сии несообразности?

Здесь приличествует слово притчи Господней: «подобно есть царствие небесное сокровищу сокровену на селе» (Матф. XIII. 44). Село, или поле, изображает человека. Глубина, в которой скрыто сокровище, означает сердце или внутренность человека, более или менее открытую верою. Сюда в таинстве крещения Дух Божий, «дышущий идеже хощет» (Ин.3:8), дхнул невидимо, и внес в Своем дыхании сокровище, нетленное семя возрождения, новую жизнь от Бога. Итак сокровище положено, и точно есть на поле нашем: но каждый ли из нас сделал с своей стороны то, чего далее требует притча? «Обрел» ли оное глубоким самопознанием и вхождением внутрь себя? «Скрыл» ли от невидимых татей, смирением? «Продал ли вся, елика имать» (Мф. 13:44), отвергся ли мира и плоти, отдал ли без остатка страсти и пожелания, чтобы взять внутреннее сокровище и употребить к своему блаженству? Если мы ничего такого не сделали; если совсем не позаботились проникнуть, что скрыто на нашем поле; если мы только на поверхности его пасемся чувственным удовольствием, как безсловесное злаком; если скрытое сокровище глубже и глубже зарываем уметами и дрязгом помыслов и дел суетных, нечистых, беззаконных: то сокровище лежит, но мы им не пользуемся; нетленное в нас семя не прозябает, не цветет, не плодоносит; духовная жизнь наша или в зародыше, или в обмороке; надобно желать, чтобы о нашем возрождении вновь попекся кто-нибудь, как Святый Павел о возрождении, крещенных еще прежде, Галатов, когда он писал к ним: «чадца моя, имиже паки болезную, дóндеже вообразится Xpистoc в вас» (Гал. IV. 19). То есть: как раждающая мать, нахожусь я в подвиге и страдании, дабы споспешествовать вашему духовному рождению, и притом уже не в первый раз: сперва сие было нужно, когда надлежало посредством веры и крещения положить в сердцах ваших начаток духа; но когда вы, «наченше духом, ныне плотию скончаваете» (Гал. III. 3), то потребен новый болезненный подвиг, дабы погребенное под преобладающею плотию духовное сокровище открыть, дабы задержанный росток духа возрастить до приношения плодов духовных, дабы впечатленный в душу крещением образ Христов прояснить и проявить во всех ея способностях, силах, расположениях и делах Христоподобных и Богоугодных. «Паки болезную, дóндеже вообразится в вас Христос».

Кто соглашается с сими размышлениями в том, сколь важно и необходимо для истинного Христианства возрождение; а между тем в своей жизни, делах и совести не обретает успокоивающаго свидетельства, что он действительно пользуется плодами возрождения; тому надлежит не без заботы подумать, в каком же он состоянии находится, и к чему сие ведет. Суд Христов произнесен и, верно, не переменится. Как судил Он в безмолвную ночь в присутствии одного Никодима: так же будет судить и в славный последний день в присутствии всех Ангелов и всех человеков: не рожденный свыше, не может видети Царствия Божия!

Иные думают: можно ли определить все шаги к Царствию небесному? Может быть, спасемся как-нибудь и мы. – Это походит на то, как если бы кто, приметив трудность и неизвестную надежду земледелия, сказал: может быть, родится хлеб и без возделывания и без посева. «Сеяй в дух, – говорит Апостол, – от духа пожнет живот вечный» (Гал. VI. 8). Если не сеем: то верно и жать нечего будет.

Иной напротив, скажет: хорошо же; я непременно буду сеять в дух, и сделаюсь возрожденным. – Нет, возлюбленный! И это не есть надежный путь. Ни безпечное: «может быть», ни самонадеянное: «непременно», не годятся в делах духа. Кто как будто на заказ думает сделаться возрожденным: тот всего скорее сделается мечтателем. Не может младенец родиться, когда и как захочет: родить его должна мать, по порядку природы. Равным образом не может человек возродиться, когда и как захочет: возродить его должен Дух Божий, по порядку благодати.

Между крайностями безпечной недеятельности и самонадеянной предприимчивости лежит скромный, но деятельный путь духа, который указует Апостол следующими словами: «со страхом и трепетом свое спасение содевайте» (Фил. II. 12). «Содевайте спасение», а не думайте, что оно соделается само собою, но содевайте со «страхом и трепетом», не полагаясь на то, что делаете сами, и остерегаясь непрестанно, чтобы не противиться действованию в вас Божию. «Бог бо есть действуяй в вас, и еже хотети, и еже деяти о благоволении» (Фил. II. 13).

Хотите ли знать в особенности о возрождении, что наиболее зависит от нас, и что наиболее нужно с нашей стороны? Посмотрите, по указанию Апостола, на образ возрождения, представленный в рождении естественном. Не одна раждающая болезнует родами, но и раждаемое болезнует и плачет. Вот живая притча для учения о возрождении. Болезнуй о ветхой, плотской жизни, от которой ты еще не разрешился; плачь о грехах своих, не только потому, что ад угрожает тебе за них, но еще более потому, что ты Богу, тебя сотворившему, и тебя любящему, не был верен, что пред Христом, за тебя пострадавшим, явился неблагодарен, что Святаго Духа опечалил; плачь слезами сердечными, слезами печальной любви; найди себе пищу в сих слезах, по написанному: «быша слезы мне хлеб день и нощь» (Пс. XLI. 4). «Печаль бо, яже по Бозе, покаяние не раскаянно во спасение соделовает» (2Кор. VII. 10) – покаяние не словесное только, но деятельное, не кратковременное, но решительное и постоянное, то, которое в крещенных Церковь знаменательно называет вторым крещением, и следственно существенною принадлежностию возрождения, то, о котором радость бывает на небесах.

Познайте, ищущие быть чадами Божиими, духовный вкус чистой, Божественной печали, и познаете возрождение, и вкусите новую жизнь, на радость себе и Небу, на радость полную, неотъемлемую во веки. Аминь.

«Она произошла из слова на день рождения Государя Императора Николая Павловича июня 25 дня, но года произнесения его в рукописи не означено.

В беседе изменено находящееся в рукописи след. вступление:

Не удивительно, что рождение царя делается предметом праздника народного, что рождение Царя Благочестивейшаго делается предметом и церковного праздника. «Егда царь праведен на престоле сядет, не противится пред очима его ничтоже лукаво», говорит премудрый (Притч. XX. 8). Когда Бог благоволит родиться такому царю: тогда Он уготовляет России краеугольный камень колеблющемуся, может быть, зданию царства, подает новое врачевство против народных зол и бед, открывает новое сокровище народного блага, воздвигает новую стену против врагов, простирает над своею церковию новый покров тихаго и безмятежного пребывания – есть что праздновать и высоко торжествовать! Это праздник любви и благодарности к цapю, как верховному созидателю народного блага, и вместе любви, благодарности и молитвы к Богу, Единому Всевышнему Подателю всякого блага, и Единому могущему на долго сохранить дар, от Него ниспосланный. Неговорю счастлив царь, для котораго так празднуют, ибо не ему в одолжение сие делается, но настоятельно скажу: счастливым да почитает себя народ, что он может так праздновать, ибо любовию к царю и молитвою за него утверждает собственное благоденствие.

И так не удивляюсь, но радуюсь, что день рождения царева есть праздник. Но когда по сему случаю привожу себе на мысль, что и день рождения каждаго человека обычай делает праздником личным или домашним: то недоумеваю и почти удивляюсь. Рождение, за которым следует убегающая жизнь и неизбежная смерть – что тут праздновать?»