Апрель-травень

Святой Никита, славянин албанский, подвизался иночески в русском афонском монастыре и совершал здесь служение чередного священника. – По ревности к безмолвию жил он потом в скиту св. Анны. По ревности к славе Господа Иисуса, оскорбляемой магометанством, он решился принять на себя звание обличителя магометанства. Оставив Афон, приходит он в Серрес и в Серрской обители несколько времени приготовляется молитвою к своему подвигу. Потом идёт к местному начальнику магометанину и говорит, что желал бы, чтобы доказали ему, что магометанство – не заблуждение жалкое, которое каждый, кому дорога душа, должен бросить. Начальник собрал учёных и мулл. Когда учёные остались в стыде от обличений исповедника: его уговаривали ласками признать пророка – Магомета, потом обратились к насилиям. Поклонники пророка, не будучи в состоянии оправдать магометанства разумными убеждениями, принялись оправдывать ударами насилия. Они подвергли исповедника самым зверским истязаниям за мнимое оскорбление Магомета. Стягивали голову его винтами, забивали иглы за ногти, повешенного вниз головою палили огнём. Мученик твёрдо переносил всё и славил Христа Господа. Наконец судьи решили удавить его. И мученик скончался в вечер великой субботы, 4 апреля 1808 г. Спустя 3 дня христиане выкупили у нечестивых тело священномученика и погребли его с честию; а спустя несколько времени Господь прославил мученика Своего несколькими чудесами. Так писали о подвигах мученика, от 19 февраля 1809 г. в Руссике Константий иеромонах серресский и местный врач Николай¹⁷⁰.

В начале 9 в. в Солуне¹⁷¹, городе тогда населённом и особенно окружённом славянами, жил муж почтенный по душевным качествам, богатству и званию Лев, родом болгарин, но служивший при греч. императоре¹⁷². Супруга его, Мария, была также благочестивая жена. От этой доброй четы произошли просветители славян – Мефодий и самый младший Константин, родившийся в 827 г.

Семи лет Константин обнаружил в себе сильную любовь к учению и быструю память; но особенно любил он изучать творения Григория Богослова. От неудовлетворяемой жажды учения он стал скорбеть; желал он учиться грамматике у солунского инока, но тот отказался. Родственник его логофет Феоктист, опекун малолетнего имп. Михаила, узнав о его дарованиях, вызвал его ко двору – учиться вместе с царём. После изучения грамматики и начал Гомеровой поэзии у знаменитого Льва, начальника училища Вардина, и у даровитого Фотия, впоследствии патриарха, учился он словесности, философии, астрономии и музыке. Блестящие дарования привязали к нему логофета, так что тот хотел выдать за него свою крестницу, но Константин отказался. Логофет предложил царице: «вот у нас молодой философ, не любит мирской жизни; чтобы не потерять его для общества, посвятив его священству, поручим ему службу» библиотекаря софийского. Так и устроилось¹⁷³. Но Кирилл не долго пробыл на этой должности хлопотливой. Он скрылся в монастыре Золотого Рога и только спустя полгода узнали о месте пребывания его. – Тогда уговорили его принять должность учителя. По воле царя имел он публичный спор с низложенным патриархом Иоанном, известным по упорству, с каким поддерживал он иконоборную ересь, и – блаженный пристыдил гордого упрямца.

На 24 году жизни своей, в 851 г. философ вместе с Георгием асинкритом послан был к милитинскому эмиру для прений о христианской вере: преёмники Аль-Рашида любили спорить о коране. Поручение исполнено с успехом.

По возвращении в столицу Кирилл удалился на Олимп – Афон, где жил иноком брат Мефодий и в любезном уединении предался со всею ревностию иноческим подвигам.

Старший брат, получив образование в Солуни, поступил в военную службу и был 10 лет правителем струмской славянской области, подвластной тогда императору. Соскучив мирскою жизнию, Мефодий удалился в иноческую обитель и покорился всем строгостям иночества: «выполнял безответное послушание, пребывал в бдениях и молитве, посещал каждую службу Божию, хранил пост и духовное трезвение, очищал душу плачем; не давал себе покоя ни днем, ни ночью». Такая подвижническая жизнь обратила на него внимание прочих подвижников, которые с согласия патриарха желали видеть его митрополитом знаменитого места, вероятно Солуня; но он не согласился на избрание и едва могли убедить его принять игуменство в Полихрониевом монастыре¹⁷⁴, одном из самых богатых, находившемся на Мраморном море.

В 858 г. послы хозар просили императора прислать к ним учёного мужа, который бы научил их истинной вере, так как, прибавляли они, «то иудеи, то магометане домогаются обратить их к своей вере». Император, как и другие, знал в блаженном Кирилле особенную способность к изучению языков и обширную учёность. Потому назначил его в миссию к хозарам; пусть, прибавил император, помощником тебе будет брат твой игумен Мефодий¹⁷⁵. Ревностные проповедники успели по крайней мере столько сделать между хозарами, что Каган принял христианство и каждому дозволено было исповедывать св. вepy, а жившим там грекам запрещено под угрозою смертной казни принимать иудейство или магометанство¹⁷⁶.

Едва возвратились св. братья из этой миссии, как в конце 862 г. славяно-паннонские князья, не имея истинного учителя (хотя латинские священники были у них), а ещё более чувствуя нужду слышать на родном язык богослужение и учение о вере, просили импер. Михаила и патр. Фотия прислать к ним нужных для них учителей. – Другой никто не в состоянии исполнить такого дела, – говорил опять император Кириллу, – как ты с братом. Св. Кирилл, понимая важность и трудность перевода Св. книг на народный язык, с благоговейным приготовлением сделал первый опыт перевода. Царь и патриарх с радостию поспешили отправить благочестивых братьев. На этом пути Мефодий утверждал болгарского князя в решимости бороться с язычеством¹⁷⁷, а блаж. Кирилл, говорит древний синаксарь, «пошел в Брегальницу и, найдя тут некоторых из славянскаго народа некрещенными, привел их в православную веру и крестил, написав им на славянском языке книги; всего обратил в христианскую веру до 4.500 человек»¹⁷⁸. Составив славянские письмена в Константинополе, бл. Константин прежде всего обрадовал своим изобретением славян, с юности знакомых ему, живших не вдали от Солуня¹⁷⁹. Столько дорогих ему родичей доселе не бывших христианами особенно от того, что не знали они греческого языка, на котором толковали им о Христе, – родною славянскою проповедию легко обратил он ко Христу Господу.

В Моравии Кирилл и Мефодий с апостольским усердием совершали дело, для которого были призваны: обучали детей, устрояли богослужение, то и другое на славянском языке¹⁸⁰. Им надлежало бороться и с остатками язычества и с страстями невежественного латинского духовенства. Они переходили из области одного князя к другому с проповедию о чистой Евангельской истине, на понятном для всех языке. Четыре года с половиною (с 863 по 867 г.) Кирилл и Мефодий исполняли распоряжение восточного патриарха, во славу Божию. «И ради были славене, слышаще величья Божья своим языком». Но слишком не рады были тому питомцы Рима, немецкие священники. Они осыпали бранью славянских проповедников за славянское богослужение. – Надпись Пилата на кресте, – говорили, – написана была только на трех языках; так должно и ныне молиться только на трех языках (еврейском, греческом, латинском). – Стало быть, – отвечали им проповедники истины, – вы ученики Пилата? Стыдитесь. – Но у немца для денег нет стыда. Немцы сделали донос в Рим на славянских проповедников. Папе, каков был Николай, очень не нравилось, что проповедники, покоряя сердца вере Христовой, не имеют в виду папы, он потребовал греческих проповедников в Рим.

На дороге в Венеции Кирилл и Мефодий должны были выдержать жестокий спор о правоте дела своего. «Сколько народов, – говорили умные учители тупым людям, – славят Бога на своих языках! мы можем указать на армян, персов, авазгов, грузин, готфов, казаров, арабов, египтян, сирийцев!» П. Адриан (с 4 дек. 867 г.), преемник Николая, опасаясь потерять влияние на Моравию, оказался довольным просветителями славян, покорными древним правилам о патриархах. Он оправдал славянскую службу особым посланием. Св. Кирилл скончался в Риме, фев. 14, 869 г.¹⁸¹

Св. Мефодий, согласно с завещанием св. брата, решился продолжать трудиться для славян. Безуспешные в Риме немцы взволновали славян междуусобиями и погубили Ростислава. – Мефодий, уклоняясь от смут, прибыл (в 870 г.) с учениками своими в Паннонию и кн. Котел с любовию принял его в Мосбурге (болотном замке). Котел просил папу посвятить Мефодия в архиепископа паннонского и желание его исполнено. – В священники посвящались теперь только славяне и к утешению родичей совершали службу на понятном для них языке. Латинской службы никто не хотел слушать. Немецкое духовенство, оставшись без доходов, раздражилось в высшей степени. – Оно (872 г.) стало преследовать Мефодия со всем ожесточением, восстановило против него и германского императора и моравского князя Святополка: дело доведено до того, что Мефодий отправлен в заточение, где пробыл целые два года с половиною.

Немецкое духовенство, действуя так против св. Мефодия, вдвойне оскорбляло власть папы, к которой для денег обращалось оно под защиту: оскорбляло тем, что удалило из Моравии того, кто посвящён туда папою; оскорбляло тем, что самовольно распоряжалось в той области, которая по давнему распоряжению принадлежала к епархии папы и где дозволено было немцам действовать только под зависимостию папы. Потому папа Иоанн 8-й не только возвратил Мефодию (874 г.) иерархическую власть над Моравиею и не только писал к Людовику и Карломану о невинности Мефодия и виновности немецких бискупов; но запретил последним самое священнослужение. Потому и славянские князья не только выгнали всё немецкое из своей страны, но по их просьбе Мефодий объявлен был со стороны папы архиепископом моравского государства. Всего более поразительно было в это время то, что четыре бискупа, злодействовавшие против св. Мефодия, поражены были судом Божиим, как предсказывал Мефодий, – все четверо умерли в один и тот же год. «С того времени, – говорит очевидец, – Божественное учение стало быстро распространяться, язычество и суеверия исчезали» и государство Святополка цвело.

Счастливые успехи славянской проповеди в Моравии имели влияние и на соседние славянские страны. Святополк в 871 году вступил в брак с богемскою княжною. Эта связь двора моравского с богемским открыла удобства для евангельской проповеди св. Мефодия в Богемии. Насилия немцев, заставив Боривоя, богемского князя, вступить в политический союз с Святополком, ещё более сблизили Боривоя с Мефодием и св. Мефодий в 874 г. крестил кн. Боривоя и супругу его Людмилу в Велеграде; а вслед за князем владетельным крестилась и значительная часть народа в Богемии: славянская проповедь, понятная для каждого чеха, легко открыла богемцам святость христианской веры. Храм св. Климента под Прагою и храм св. Георгия в замке, построенный Боривоем, остались памятниками чистой веры в Богемии¹⁸².

«Языческий князь, сидевший на Висле, ругался над христианами и причинял им разныя обиды. Мефодий послал сказать ему, что хорошо бы ему было креститься волею на своей земле, чтобы, попавшись в плен, не принужден был креститься по неволе, на чужой и вспомянуть его. Действительно все так и случилось», – говорит свидетель жизни Мефодиевой. Ученики Мефодия согласно с желанием образумленного князя насадили в Польше православное учение о христианстве и богослужение славянское.

О Далматии говорит древний её историк: «Мефодий учредил литургию по уставу греков». – Иначе и не могло быть: Мефодий на пути в Рим и из Рима бывал в Далматии¹⁸³.

Хорваты и сербы в тоже время и по бедствиям политическим просили и получили помощь от имп. Василия, а вслед за тем приняли проповедников восточной церкви; из них даже тe, которые были язычниками, слушая проповедь и богослужение на понятном языке, охотно крестились¹⁸⁴.

Как ни боготворна была деятельность св. Мефодия для Св. Церкви и всех славян, немцам не было дела до веры и спасения людей, – им нужны были свои доходы, – а гордость их волновалась от успехов славянского проповедника. Они донесли в Рим, что Мефодий отступник от веры, не исповедует исхождения Св. Духа и от Сына, не проповедует не только вселенской власти папы, но даже зависимости своей от папы, совершает службу на славянском, а не на римском языке. Папа Иоанн покоен был относительно догмата о Св. Духе, исповедуя его согласно с п. Фотием; но он встревожился за свою власть над Mopaвиею и вопреки прежнему распоряжению своему запретил (в 879 году) славянскую службу. Немцы торжествовали: они явились в Моравию и объявили, что Мефодий лишен власти и Моравия передана им. Св. Мефодий вынужден был отправиться в Рим. На римском соборе (880 г.) св. Мефодий признан учителем евангельским по всем отношениям. Папа писал в Моравию, что он утверждает Мефодия в правах архиепископа, признаёт веру его чистою и «так как сказано: всяк язык да исповест, яко Господь наш Иисус Христос в славу Бога Отца (Фил. 2:11), не находит противоречия здравой вере в том, что поют литурию на славянском языке, или читают на нем св. Писание». Св. Мефодий возвратился в Моравию спокойный, с торжеством истины над ложью. Но немецкая изобретательность неистощима на зло; она распустила слух, будто патриарх и император в гневе на Мефодия за его согласие с папою. Св. Мефодий не имел причин тревожиться слухами злости, да и он получил от императора письмо, дышавшее любовию. Тем не менее для разсеяния вредных толков он отправился в Византию. Здесь и патриарх и император приняли его с уважением. Памятником высоких мнений православия о подвигах Мефодия служило и то, что император оставил для придворного причта священника и диакона, посвященных св. Мефодием и в славянском переводе книги.

Когда и при дворе папы и при дворе императора интриги немцев не достигли своей цели, немцы обратились к Святополку. Они пустили в ход и низкую лесть и низкую клевету. Святополк плохо понимал св. веру и давал волю страстям своим. Немцы всё прощали ему, не требуя от него подвигов покаяния. Мефодий говорил о грешнике, как говорит Евангелие. Отселе Святополк стал оказывать явное нерасположение к Мефодию и благосклонность к льстецам немцам. Викарный епископ, Шваб Вихинг, поборник заблуждения о Св. Духе, человек, мало дороживший совестию, стал любимцем Святополка и злейшим врагом св. Мефодия. Так до самого гроба св. Мефодий терпел скорби за апостольские труды свои. Он блаженно почил 6 апреля 885 г. и похоронен был в Велеграде, «в великой моравской церкви, на левой стороне за олтарем св. Богородицы»¹⁸⁵.

Славянские просветители оставили высокие плоды трудов своих не для одних современников, но и для позднего потомства.

По точным изследованиям, св. Кирилл изобрёл славянскую азбуку, или, как говорит монах Храбр, «сътвори 30 письмен и 8, ово убо по чину гречьских письмен, ово же по словенстей речи». По словам Храбра, Кириллова азбука была греко-славянская не только по подбору звуков, но и по рисунку букв, – в ней отличались от греческих, по рисунку, не более 14 букв¹⁸⁶.

Св. Кирилл, по паннонскому житию его, «весь церковный чин предложи (преложи, перевел) и научи своих учеников утрени и годинам (часам), обедни и павечерници и тайней службе». «Мефодий, по его житию, Псалтырь бе токмо и Евангелие с Апостолом и избранными службами с философом преложил первее». Соединяя эти известия с другими, убеждаемся, что Константину принадлежит перевод Евангельских чтений, апостольских чтений, Псалтыря, паремейника, служебника, требника и октоиха.

В списке XV в. сохранились «написание о правой вере изущенное Константином, блаженным философом, учителем о Бозе славенскому языку». В конце исповедания сказано: «Сице аз свою веру исповедаю и с присным моим братом Мефодием». Исповедание столько же несомненное по подлинности, сколько драгоценное по содержанию. Оно основательно обличает немецкое заблуждение о Св. Духе¹⁸⁷.

Составитель жития Константина философа, излагая сокращенно разговоры Константина с иудеями и магометанами хозарскими, прибавляет: «иже хощете с верешеных бесед сих святых, в книгах обрящете я, еже преложи учитель наш и архиепископ Мефодий, брат Константина философа, разрешив е на осмь словес». В статье о книгах полезных и вредных между первыми после Кирилла иepyсалимского поставлен «Кирилл словенский». Ныне книга бесед св. Кирилла неизвестна и остаётся довольствоваться только извлечениями из неё, но и тут много мыслей высоких о человеке и христианстве, много обличений неотразимых иудейству¹⁸⁸.

Св. Мефодий продолжал, после брата своего, переводить на славянский язык как книги Св. Писания, так и некоторые другие, более других нужные. На последнем году жизни он заставил способных писцев переписать труды свои и таким образом оставил в переводе «вся книги исплень, разве макковеи и номоканон рекше закону правило и отчиныя книгы» – (патерик), – так говорит житие его; а по словам Иоанна экзарха, «преложи вся уставныя книгы 60 от еллинска языка в словеньск». По тому и другому известно, св. Мефодием оставлены в переводе а) все канонические книги св. Писания, но не были переведены апокрифические; б) номоканон и патерик.

Так св. Кирилл и Мефодий подвизались в проповедании чистой, святой веры (восточного православия) славянским народам, страдая за то мужественно, до гроба. Если являются такие, которым хочется выдавать св. мужей за поклонников своеволия людского, то остаётся жалеть о том, что дозволяют себе лгать на св. истину¹⁸⁹.

Память славянских просветителей священна для славянских племен, как память о проповедниках чистой истины. Её торжествовали не раз в году славянские племена¹⁹⁰. Известны и древние службы св. Кириллу и Мефодию¹⁹¹.

Созомен¹⁹², описывая бедственное время арианина Валента, говорит: «где церквами управляли люди мужественные, там только народ не изменял прежних своих мыслей. В самом деле по такой именно причине и скифы остались, как передают, с тою же верою (православною). Этот народ имеет много городов, селений и крепостей». По словам Плиния¹⁹³, страна, которою владели скифы-земледельцы (arotyres), простираясь от устьев Дуная к Фракии, заключала в себе «прекраснейшие города-Истрополь (Дунавец), Томи (ныне Кюстенджи), Каллатис, Дионисиополь, прежде называвшийся Кроны». Эта равнина в средние времена называлась Добричь ¹⁹⁴ , а ныне Добруджа. «Митрополия скифов, – продолжает Созомен, – Томи, город обширный и богатый, лежащий у моря, на левой стороне для въезжающаго в Черное море. Там и доныне хранится обычай древний, чтобы всеми церквами этого народа управлял один епископ. В описываемое время правил Ветран.

Царь Валент прибыл в Томи. Придя в церковь, по обыкновению своему начал убеждать Ветрана вступить в общение с арианами. Ветран, мужественно и смело высказав государю мысли свои в пользу учения никейских отцев, оставил его и перешёл в другую церковь, а за ним последовал и народ; а народу было почти весь город, – сошлись, отчасти чтобы видеть царя, а отчасти в ожидании каких-либо новостей. Оставшись один с своею свитою, Валент сильно раздражён был тем, считая то за намеренное оскорблениe. Он велел арестовать Ветрана и сослать в ссылку. Потом однако вскоре позволил ему возвратиться. Ибо когда узнал, что скифы ропщут за изгнание своего епископа, то стал опасаться, как бы не затеяли чего. Он знал, что этот народ мужествен и по местному положению нужен для империи, потому что охранял её от пограничных варваров. Итак, Ветран в этом случае явился выше усилий государя. По свидетельству самих скифов, он был муж вообще добрый и отличался святостию жизни».

Феодорит кратко, но ещё с большим одушевлением, говорит о блаж. архипастыре скифском; он пишет: «и Вретанион, сиявший всякою добродетелию и властию архипастыря, правивший городами всей Скифии, воспламенял свой дух ревностию и обличал в порче догматов и в беззаконии по отношению к святым. Он с богодухновенным Давидом говорил: «глаголах во свидениях твоих пред цари, и не стыдяхся» (Пс.118:46)¹⁹⁵.

Св. Ветран, и в сане епископа носивший славянское имя, скончался, вероятно, на другом году после победы своей над Валентом († 377 г.), так как на 2 вселенском соборе в 381 г. находился уже преемник его – томский епископ Геронтий¹⁹⁶, за которым следовал св. Феотим, «родом скиф», по словам грека, или что тоже славянин¹⁹⁷.

В 392 г. Феотим уже известен был Иерониму и как писатель и как епископ¹⁹⁸. Когда в 399 г. св. Златоуст рассматривал на соборе дело о ефесском епископе, то на этом соборе вместе с другими епископами присутствовал и «Феотим из Скифии и Фракии»¹⁹⁹. В 402 г., когда Епифаний настоятельно требовал от св. Златоуста и других произнесть осуждение на Оригена; скифский епископ Феотим даже явно порицал Епифания: «неблагочестиво оскорблять, – говорил он, – давно скончавшагося, возставать против суда древних и отвергать одобренное ими. Он вынес одно из сочинений Оригена, прочитал его и показав, что прочитанное полезно церквам, прибавил: те, которые осуждают эти книги, поносят и то, о чем здесь говорится»²⁰⁰.

Феотим был святителем чудным и по просвещению, и по высокой жизни, и по пастырской деятельности и по чудесам.

Довольно трудов требовала от него и собственная его славянская eпархия, весьма обширная. На другом (на левом) берегу Дуная кочевали тогда гунны, подчинившие себе живших там славян²⁰¹. Феотим простёр силу веры и любви и на дикие племена; путешествовал в стране занятой ими с проповедию евангельскою и молитвою побеждал дикость их; привыкших к грабежам старался смягчать любовию благотворительною, угощал и ласкал их подарками. Сила чудес, совершенных им, о имени Господа Иисуса, до того поражала племена грубые, что они называли Феотима богом римским. Историк пишет: «в тоже время (во время Златоуста) церковию Томиса и прочей Скифии управлял Феотим, родом скиф, человек, воспитанный в любомудрии, которого придунайские варвары гунны, дивясь его добродетели, называли богом римским, потому что и в самом деле видели от него опыты дел божественных. Разсказывают, например, что однажды он путешествовал по тамошней стране варваров и встретил нескольких туземцев, шедших в Томис. Бывшие с ним стали плакать, полагая, что будут убиты. Но он, сошедши с лошади, начал молиться, и варвары миновали их, не заметив ни его самого, ни его спутников, ни лошадей, с которых они сошли. Так как жители той страны (гунны) своими частыми набегами разоряли скифов (славян), то этих зверообразных людей Феотим пpиучил к кротости, угощая их и по дружески предлагая им подарки. Один варвар, предполагая, что он богат, решился хитростию захватить его в плен. С этою целию приготовил он аркан. Опершись на щит, как обыкновенно делывал, стоял он и разговаривал с неприятелями. Потом подняв правую руку, хотел забросить на него веревку, чтобы тащить его к себе и к единоплеменникам; но во время этого действия рука его осталась протянутою в воздухе и не прежде освободилась от невидимых уз, как когда Феотим, по просьбе других, помолился за варвара Богу. Говорят, что этот епископ постоянно носил длинные волосы, с тех пор, как начал прилежно изучать любомудрие. Он держался простого образа жизни, вкушал пищу не в одно и тоже время, но когда чувствовал голод или жажду»²⁰².

Блаж. Иероним писал: «Феотим, скифский епископ Том, издал в разговорах, по образцам древняго красноречия, краткие и прекрасные трактаты и, как слышу, пишет и другия сочинения»²⁰³. Леонтий, живший недолго после Феотима, выписывал краткие места из двух сочинений его – из сочинения «об учении Спасителя» и из другого – «против идолов»²⁰⁴. Св. Дамаскин поместил в свои параллели несколько мест из последнего сочинения и из трёх других: «на бытие», на толкования слов: «аще принесеши дар твой ко олтарю» и из слова: «о посте»²⁰⁵.

Блаж. Феотим блаженно почил, вероятно, не позже 412 г.²⁰⁶ и память его по римскому мартирологу чтится 20 апреля²⁰⁷.

В месяцеслове Евангелия, писанного в 1329 г., показана под 26 апр. память «св. Иоаникия»²⁰⁸.

Биограф св. Стефана Лазаревича пишет о сербских иноках: «много избранников является в обителях и много между ними молчальников, беседующих только с шумом листьев, с птицами небесными и с журчанием вод потока. Единственное дело их воспевать прославляемаго в Троице Бога, Котораго непрерывными песнями хвалят ангелы».

Если кто в Сербии был таков, то особенно пр. Иоанникий чернорецкий.

Недавний посетитель Сербии так описывает место подвигов и самые подвиги св. Иоанникия.

«Мы спустились к Ибру, переправились в брод через реку, и стали подыматься по густому лесу. Чрез полчаса открылась такая величественная масса скал, какую редко можно увидеть даже в Герцеговине, этом отечестве скал. Место это называется «Черная река». Красноватая масса гранита возвышается почти отвесно, представляя на верху то правильно окруженныя очертания, то зубцы и острия. В этом граните находится церковь. К самой скале прилеплен ряд келлий, которых наружная, выбеленная каменная стена с шестью маленькими окошечками, выдающаяся на ровной поверхности утеса, напоминает о гнездах ласточек на доме: только нет карниза, поддерживающаго это человеческое гнездо, а оно опирается на незаметном уступе скалы. Подле утеса, составляя с ним почти прямой угол, но не прикасаясь к нему, стоит другая гора, поросшая лесом, по которой ведет тропинка. Против церкви она образует маленькую площадку; площадка соединяется с келлиями узеньким деревянным мостом, ведущим к деревянной галлерее, которою обнесен ряд келлий. Сломайте мостик и келлии с своею церковью отделены будут пропастью от целаго миpa. – Церковь, я сказал, в самом утесе, только алтарь выходит наружу, полукруглою стеною, которая стоит в ряду келлий, увенчанная небольшим крестом и украшенная двумя образами al frescö св. архангела Михаила и св. Петра коришскаго. Вас ведут низким и совершенно темным проходом, который, кажется, образован самою природою, в пещеру довольно обширную и в одном месте весьма высокую. Вам показывают в стене пещеры небольшое ущелие: здесь сиживал святой отшельник Иоанникий; под этим углублением видна выемка, где он опирал ноги, с боку другая, где он клал локоть. Сесть можно только в самом тягостном положении, согнувшись и выставив голову вперед. – В этой пещере, на этом кресле, прожил Иоанникий 70 лет. – Я попробовал сесть, и в одну минуту все платье было мокро: через скалу непрестанно сочится вода, и поверхность пещеры никогда не высыхает. В другом месте показывают углубление, где вода скопляется и течет струею; это углубление, говорят, пустынник выкопал своими ногтями, чтобы иметь воду. – Из этой пещеры вы входите в другую, но больше, где св. Иоанникий устроил церковь св. архангела Михаила. – Она также совершенно темна и также сыра, как другая пещера...»²⁰⁹

По синаксарю Сербляка отшельник Иоанникий, родившийся в Зете, на поморье, в ранней молодости поселился на р. Ибре в Чернорецкой скале. Тут он подвизался как суровый постник, отказавшийся от себя. Некоторые иноки, увидав самоотверженную жизнь его, остались жить при нём, с тем, чтобы безответно слушаться советов его. Отшельник, спустя некоторое время, предложил им устроить храм и монастырь. Благая мысль, при помощи Божией, приведена была в исполнение. – Когда распространился слух о высокой жизни Иоанникия, то многие явились на скалу для духовных подвигов. Иоанникия стали хвалить даже в лице. Это сильно беспокоило того, кто так любил смирение и тишину. Предав братию Господу и благодати Его, он удалился с любимой скалы. В недальней Девицкой пустыне поселился он в пещере, при потоке холодной воды. И здесь мирно предал дух свой Господу, в конце XIII стол.²¹⁰

Мощи св. Иоанникия покоятся в монастыре Девицком, который построен был Юрием Бранковичем (1427–1456 г.) в благодарность за исцеление дочери его.

Сербская церковь поёт преподобному: «Божественных послушав заповедей, в молчании пребыл еси чрез все житие свое и быв в поношении в отечествии своем, питался еси желанием истинныя славы».

«Желание Христовы красоты стяжав, затворил еси чувства своя от всего тленнаго и мимотекущаго и подвигами души своея восшел еси на высоту, блаженне».

«Преподобне отче, гласа Евангелия Господня послушав, мир оставил еси, ни во что же вменив богатство и славу и живый в уединении, всем взывал еси оттуду: возлюбите Бога и обрящете благодать, ничто же предпочтите любви Его, да егда приидет во славе своей, обрящете упокоение со всеми святыми: их же молитвами, Христе, сохрани и спаси души наша»²¹¹.

Недавний синаксарь сообщает следующее известе о св. Василие²¹².

По преданию, св. Василий родился в Поповой волости, что в Герцеговине; родители его были люди благочестивые, но страдавшие от турецкой власти. Ещё в юном возрасте любил он посещать храм Божий. Когда же пришёл в зрелый возраст, то, оставив дом родительский, удалился в Требинскую обитель Успения Богоматери и здесь принял монашество. Обитель эта, увы! давно разорена нечестивыми турками. Господь, узрев чистое житие Василия, возвёл его на высокую степень архиерейскую, после того как прошёл он низшие служения; Василий был пастырем для православных Захолмия и Скендерии. В этом служении умножили они труды и подвиги свои на пользу православной Церкви. Его уединенные славословия, молитвы, воздыхания и слёзы кто перескажет? Святитель усердно посещал верных своей паствы и наставлениями побуждал их нелениво идти по путями спасения. Господь подкреплял слово его различными чудесами, так что Василий был предметом общего удивления, – а для страдающей паствы своей был утешением. Пусть же хулители православия знают, что Господь посылает нам угодников своих, являет и мучеников, столько же твёрдых, как тверды были мученики времени язычества римского.... Св. Василий был терпелив в отношении к врагам, кроток и и незлоблив в отношении к обижавшим, милостив к нищим, бодр и мужествен, когда надобно было защищать стадо своё от волков. Для освежения души подвижническою мудростию путешествовал он на Афон; Господь возвратил пастыря стаду его, дабы и по смерти охранял он православие, которому мужественно служил в жизни земной. Покоясь в Остроге, новоявленный Василий подаёт исцеления приходящим к раке мощей его. Как в жизни милостив он был к немощным по телу и душе; так и по смерти помогает не только верным, но и простодушным магометанам.

Таковы известия синаксаря о св. Василие. Не показан в них год блаженной кончины его, не определено с точностию и время подвигов его. Остаётся только догадываться о том. Поскольку сказано, что св. Василий иночески подвизался в Требиньском Успенском монастыре; а известно, что этот монастырь разрушен был в 1695 г.²¹³, но значит, подвизался он иночески прежде 1690 г., поскольку же родился он тогда, как Герцеговина уже страдала под властию турецкою, то ясно, что жил он долго после времён независимости Сербии и правления Неманичей. Острог ныне входит в округ Черногории, находясь на границе её с Герцеговиною. В службе поют св. Василию: «Радуйся Захолмии и Скендерии хранителю, Черныя горы и примория столпе непреоборимый и предстателю.... Яко учитель захолмский и черногорский наставляеши стадо твое». – По этим данным следует положить, что св. Василий был тот черногорский митрополит Василий, который жил во второй половине XVI в., быв преемником по кафедре Павла и предшественником Никодима²¹⁴. Не можем не прибавить здесь нескольких слов о Требиньском Богородичном монастыре, где иночески подвизался св. Василий. Требинье – такое место, где христианство цвело, по местному преданно, с 4 века; в Требиньском Богородичном монастыре со времён Неманичей была кафедра митрополитов. Запись, очень древняя по языку, говорит: «1270 – обновляна церковь Успения Пресв. Богородице, еже есть в Требину; прежде от основания воздвижена благочестивим царем Константином с материю Еленою и темь многим днем обветшала бисть. – Обновлен би сьи храм благочастивим и трудолюбивим кралем Стефаном, си есть Милутинь, праунук Немане Стефана, мироточиваго Симеона, васеосвещеном митрополитом кир Василием игумену Василию»²¹⁵.