XXXI. Пророк Самуил

Был человек, от колена Ефремова, именем Елкана, который имел две жены: одна рождала, другая же, Анна, оставалась неплодной; всякий год ходил он в Силом, поклоняться кивоту завета и приносить жертвы Господу; он разделял остаток жертвы между детьми многочадной; неплодной же давал с горечью одну только часть, хотя любил её более. «Зачем чуждаешься пищи и бьешь себя в сердце, говорил он, не я ли лучше для тебя десяти детей?»

Однажды в Силоме, когда Илий первосвященник сидел пред дверьми скинии, Анна предстала Господу и, с горькими слезами, излила душу в умиленной молитве: «Господи Сил, если призришь смирение рабы Твоей и дашь мне плод мужеский, Тебе посвящу его на всю жизнь; не вкусит он вина, или иного напитка, и железо не коснется волос посвященного.» Так глубока была молитва Анны, которую произносила из внутренности сердца, что голос её не был слышен, и Первосвященник, по непрестанному движению уст, почел её исполненной вином. «Нет, Владыка, отвечала смиренная, на горький укор, я только бедствующая жена в жесткой доле, и не исполнена вином, но изливаю душу мою Богу; не смешивай рабы твоей с дочерьми погибели, ибо от множества сетования истаяла ныне душа моя.» Первосвященник отпустил её с миром, помолясь Господу, чтобы исполнил её прошение, и с миром в сердце возвратилась она в дом свой, где вскоре родила сына, которого назвала Самуилом. Она уже более не сопутствовала мужу, в Силом, доколе не воздоила млеком своего младенца; тогда привела его в дом Господень, с принесением жертвы, и напомнив Первосвященнику о молитве его над ней, предала отрока в руки Илии, для служения Господу на всю жизнь.

Радостью исполнилось сердце матери, при совершении обета; она воспела песнь Богу: «утвердилось сердце мое в Господе, разрешились уста мои на врагов моих, и возвеселились о спасении. Один Господь свят, Он один праведен, и кто свят подобно Ему? Господь живит и мертвит, низводит в ад и возводит, Господь убожит и богатит, смиряет и высит, дает молитву молящемуся, благословляет лета праведного. – Да не хвалится премудрый премудростью своей, сильный силой, и богатый богатством, но пусть хвалятся тем, что знают Господа и творят суд Его и правду на земле.» Первосвященник благословил её в путь, а Господь, разрешивший её неплодие, утешил её еще тремя сыновьями и двумя дочерьми; оставленный же в скинии, отрок Самуил, возвеличился пред лицом Божьим, и всякое лето мать приносила ему льняную одежду, для служения в святилище, подобно Левитам.

Два сына Первосвященника Илия не знали Господа, ни обязанностей жреческих; жадностью и развратом оскорбляли они Бога и людей, нагло требуя себе участка жертв, прежде их приношения, и оскорбляя жен, приходивших к дверям скинии. Услышав о столь тяжком грехе, тщетно увещевал их престарелый Илий: «если кто согрешит в отношении людей, говорил он, еще можно о нем помолиться Богу; если же кто согрешит против Бога, кто помолится?» Но они не слушались голоса родительского, стремясь к погибели; тогда человек Божий пришел к Илию и, от имени Господа, предрек ему гибель его дома, за преступление детей, которых предпочел славе Божьей, допустив их осквернять святыню. Он предсказал смерть обоих, Офни и Финееса, отвержение его рода, и избрание иного верного священника, который будет по сердцу Господу и станет ходить всегда пред лицом Его.

Отрок Самуил продолжал служить Богу в присутствии Илия; редко было тогда слово Господне и не было видений. Однажды Илий, очи коего уже отягчились от старости, спал на одре своем, прежде угашения светильника, и Самуил спал в скинии. Господь воззвал его: «Самуил, Самуил!»; «я здесь», отвечал отрок, и поспешил к Илию, думая, что зовет Первосвященник, но Илий не звал его и отпустил опять отрока ко сну; трижды повторялся голос и трижды вставал Самуил, обращаясь к Первосвященнику, ибо еще не испытал откровений Божьих. Наконец Илий уразумел, что от Господа был голос, и сказал отроку: «возвратись и спи, чадо; если же кто опять призовет тебя, ответствуй: говори, Господи, слышит раб твой.»

Опять позвал Бог Самуила; отозвался отрок и услышал страшное слово: «вот, Я сделаю во Израиле такие дела, от которых зазвенит в ушах слышавших; воздвигну на Илия все сказанное о доме его, начну и окончу; отмщу за неправды сыновей его, которых богохульства не наказал он, и никогда не очистится, жертвами и фимиамом, неправда дома Илиева!» До утра спал Самуил и, встав рано, отворил двери храма Господня, но боялся сказать слышанное Первосвященнику. Сам Илий спросил его, заклиная не утаить ни единого слова, и отрок повторил ему все слова Божьи. «Господь да сотворит угодное ему,» смиренно отвечал старец. С тех пор, Самуил возвеличен был пред лицом Божьим; ни одно слово его не падало праздным на землю, и весь Израиль, от Дана до Вирсавии, от конца и до конца земли, уразумел, что в сонме его восстал Пророк, верный Господу, который является ему в видениях.

В те дни напали Филистимляне на Израиля, и ополчился против них народ Божий, но победа преклонилась на сторону иноплеменников; тогда старейшины подняли кивот завета и опустили его в стан ратный, с двумя недостойными сыновьями Илия. Шумная радость исполнила стан; смутились иноплеменники, внимая радостным воплям: «горе нам! Восклицали они, кто избавит нас от руки богов крепких, поразивших Египет?» Но возбужденные страхом, они выступили в бой и поразили до тридцати тысяч Евреев, потому что Бог не благоволил к ним, по их грехам; пали оба жреца, Офни и Финеес, и сам кивот достался в руки врагов. В разодранной одежде, с пеплом на голове, прибежал в Силом вестник горького поражения. – Столетний Илий сидел пред дверьми скинии, устремив померкшие взоры на путь воинства Израилева, ибо сердце его трепетало за святыню кивота; внезапно услышал он голос вопля целого народа и спросил о причине вопля; бежавший предстал пред лицу Первосвященника. «Сын мой, какие вести?» в ужасе спросил его старец, и вестник отвечал: «полки Израилевы бежали, от лица иноплеменников, и поражение было страшное: оба твои сына погибли и взят кивот Божий!» Едва помянул он о кивоте, как ветхий Илий навзничь опрокинулся с своего седалища и испустил дух; сорок лет судил он народ и скончался горькой смертью, за слабость к детям и за их неправды.

Не утешительно было и Филистимлянам пленение кивота. С торжеством принесли они святыню сию, доступную одним жрецам, в город свой Азот, и поставили в храме Дагона, близ медного кумира; на утро же нашли кумир повергнутый ниц пред кивотом. Смятенные воздвигли опять своего бога, и на другой день уже совсем сокрушился падший накануне; одно только туловище Дагона лежало в капище, а голова, руки и ноги, брошены были у порога. Рука Господня отягчилась над Азотом: смрадная болезнь поразила жителей и тьмя мышей появилась в полях. «Да не останется кивот Бога Израилева с нами! Воскликнули жители, ибо тяжела рука Его на нас и на Дагоне, боге нашем!» Собравшиеся старейшины решили перенести кивот в иной город, Геф, но и там открылась язва; Аскалон, Газа и Аккарон, постепенно были посещаемы святыней Израильской и теми же бедствиями, доколе наконец иноплеменники призвали на совет волхвов своих.

«Зачем отягчаете сердца ваши, как некогда Фараон и Египтяне?» сказали благоразумные волхвы, ибо и в язычниках открывал Господь проблеск истины, для руководства седящих во тьме; «впрягите двух доящих юниц, незнавших дотоле ярма, в новую колесницу, отделив от сосцов их телят; поставьте на колесницу кивот, с золотыми изваяниями постигших нас бед, и тогда смотрите, каким путем пойдет колесница? Если к земле Израилевой, то казнь сия была от Бога.» Исполнили Филистимляне совет волхвов и, к общему изумлению, юницы, как бы забывшие о своих телятах, сами собой обратились к пределам Израилевым; за ними следовали многие старейшины до рубежа земли своей. Собирали жатву на полях Вефсамиса, первого селения Иудейского, когда внезапно появилась колесница с кивотом, и радостно устремились на встречу ей жители. На поле Осиевом остановился кивот; случившиеся там Левиты поставили его на большом камне, а колесницу изрубили на дрова, и принесли обеих юниц во всесожжение Господу. Но и Вефсамитяне не утешились пришествием кивота, ибо радость их не была исполнена должным благоговением, и слишком дерзко приближались они к недоступной святыне. – Семьдесят старейшин и тысячи народа сделались жертвой жестокой язвы; оставшиеся, с ужасом, послали просить соседних жителей Кариафиарима, взять от них кивот завета, и кивот поставлен был на холме, близ дома Аминадава, где оставался двадцать лет.

В течении сего времени мир был в Израиле, и народ стал обращаться к Богу отцов своих; Самуил воспользовался таким расположением, чтобы утвердить ослабевших в вере: «если отвергнете богов чуждых, говорил он им, и прилепитесь всем сердцем к единому Богу, то избавит вас от руки иноплеменных,» и собрав народ, очистил его пред Господом, от грехов долгого идолослужения. Иноплеменники, услышавшие о необычайном собрании, вооружились; но Израильтяне молили Самуила, испросить им защиту свыше, и когда Пророк принес за них агнца во всесожжение, началось сражение, при страшных раскатах грома, и побежали смятенные иноплеменники. На месте победы воздвигнут был памятник, названный камнем помощи; Филистимляне не дерзали более восставать на Израиля, во дни Самуила, который судил народ, переходя по разным местам, но в Армафеме был дом его, и там соорудил он алтарь Богу.

Когда же состарился, Самуил поручил суд сыновьям своим, которые однако не пошли по стези отца, и судили криво, обольщаемые дарами; старейшины, раздраженные их неправдой, собрались к Самуилу и потребовали себе Царя, по примеру прочих народов. Жестоко показалось слово их старцу, он вопросил Господа. «Исполни волю людей сих, ответствовал Господь, ибо не тебя уничижили они, но Меня; которого не хотят более иметь Царем над собой; со дня, как Я извел их из Египта и доныне, не переставали они служить богам чуждым; но исполняя их волю, засвидетельствуй прежде пред ними, о правах будущего Царя.»

Дотоле единый Бог был поистине Царем Израиля, видимо действуя в нем, правом законодательства и верховного суда, правом мира и войны, так что никакое иное правительство не могло сходствовать с ним Богоправлением, и только, под непосредственными велениями Божьими, могли руководить народ Первосвященники и Судьи; посему и сказано было обличительное слово сие народу. Самуил подробно изложил права царские над детьми и имуществом просящих; они же продолжали требовать Царя, который бы мог руководить их, по примеру прочих народов, против неприятеля, и Самуил отпустил старейшин, обещая исполнить их волю.