III. Надписания к ста главам аскетического слова

Весьма ограниченным кругозором наблюдений над списками аскетического слова бл. Диадоха следует, по нашему мнению, объяснять и довольно поверхностное отношение издателя «новой редакции» к надписаниям над каждою главою стоглава. Так как «во всех поименованных (т. е. в книге) и других известных нам (но почему-то замолчанных) греческих рукописях нет, говорит проф. Попов, над аскетическими главами надписаний, указывающих на содержание каждой главы», то, при издании λόγος ἀσκητικός бл. Диадоха, «греческие надписания он извлек из анонимных схолий, находящихся в Оксфордской рукописи XII в. (God. Laudianus № 84)» (стр. ХХIII-XXIV). Известные в науке надписания, по латинскому тексту аскетического слова бл. Диадоха, в издании XVI в. Турриана наш издатель игнорировал совершенно, так как, по его мнению, «можно сомневаться в греческом происхождении этих надписаний» (стр. XXIV).

Важность такого рода надписаний сознавали и другие издатели и переводчики ⁹ аскетического слова, так как она, по словам покойного епископа Феофана, «не мало будут способствовать к уразумению и запоминанию премудрого учения бл. Диадоха» (Добротолюбие в русском перев., изд. Пантелеимоновского монастыря на Афоне М. 1899, стр. 11, прим.). И хотя наш покойный ученый затворник и знаток аскетической письменности и заподозрил греческое происхождение надписаний в Турриановском издании аскетического слова и назвал их «придуманными латинским переводчиком» (там же), тем не менее в своем «Добротолюбии» он воспользовался именно этими надписаниями. Попытку проф. Попова позаимствовать надписания над главами из Оксфордской рукописи XII в. № 84 у анонима, сомневающегося даже в существовании Диадоха, как исторически определенного лица (стр. ІV и прим, и стр. 529), нельзя ни в каком случае признать удачною. От этих надписаний анонима «новая редакция» аскетического слова бл. Диадоха скорее проиграла в своем научном достоинстве, чем выиграла, так как соединены в одно целое предметы не одинаковой ценности ¹⁰ и научной значимости.

Более разностороннее знакомство со списками аскетического слова бл. Диадоха, несколько более широкий горизонт наблюдений, чем какой отмежевал себе проф. Попов, вместе с опасением пройти невниманием хотя бы и один предлежащий на пути список этого творения, к какому бы времени он ни относился по своему происхождению, избавили бы его от указанной неестественной операции и привели бы к результатам иным и для науки весьма небезразличным. В рукописях афонских библиотек за свой труд, сверх ожидания, мы приятно были вознаграждены нахождением даже трех списков надписаний над главами аскетического слова бл. Диадоха. В рукописи ХIII в. Лавры пр. Афанасия Афонского № 40 Г′ надписания к главам сделаны киноварью по полям рукописи, в ркп. XII в. Афоно-Ватопедской библ. № 405 те же надписания с незначительными вариантами помещены в тексте рукописи над самыми главами, а в ркп. 1314 г. Афоно-Ксенофской библиотеки № 36 мы нашли новый и полный список надписаний и уже с значительными вариантами против первых двух. Названные нами рукописи со всею очевидностью показали нам, каких богатых научных результатов может ожидать исследователь в данном направлении, если он, оставив высокомерие («в прочтении всех списков и не было настоятельной нужды») и вооружившись терпением, направит свою научную пытливость в библиотеки, напр., Патмоса, Иерусалима, Синая и др. Но, направляя в эту сторону будущих издателей и исследователей аскетических творений бл. Диадоха, мы считаем полезным для читателей книги проф. Попова, интересующихся аскетическою письменностью, и в интересах науки вообще издать теперь же полный текст открытых нами в греческих рукописях надписаний к ста главам бл. Диадоха, с указанием важнейших вариантов, по выше названным афонским рукописям, и с отметкою наиболее несоответствующих им надписаний у схолиаста XII в. в таком виде: «См. у Попова стр. такая-то». Параллельно с греческим текстом мы даем и русский перевод этих надписаний.

Представленные нами здесь надписания к ста главам аскетического слова бл. Диадоха, напечатанные главным образом по рукописи XII в. Афоно-Ватопедской библиотеки № 405, отличаются ясностью и определенностью мысли, по изложению большею частью кратки, а поэтому в научном отношении ценнее подобных надписаний анонима-схолиаста XII в. в его πίναξ᾽ѣ, страдающем многословием, излишними повторениями и даже некоторым риторизмом. Указанные недостатки с особенною силою выступают, но нашему мнению, в последних главах (с 94–100) стоглава. Здесь в надписаниях главная мысль главы передается в самых общих и иногда даже туманных чертах. Впрочем, это не мешает нам предполагать, что аноним-схолиаст был знаком со списками надписаний к стоглаву по греческим рукописям и, быть может, даже почерпнул их отсюда, хотя я и некоторой переделка. На это наводят нас сопоставления надписаний у анонима-схолиаста с надписаниями, по Афоно-Ватопедской рукописи XII в. № 405, в главах начальных 1, 3, 4, 5, и отчасти 93, а особенно в 86 главе, по рукописи 1314 года Афоно-Ксенофской библиотеки № 36.

Продолжая далее делать сопоставления вновь открытых нами, по афонским рукописям, надписаний к стоглаву бл. Диадоха с известными в латинском тексте подобными надписаниями XVI в. Франциска Турриана, мы нашли, что надписания последнего в главах 6, 7, 8, 19, 20 и др. почти дословно сходны с издаваемыми нами надписаниями по греческим рукописям, а в некоторых случаях (глав. 34, 41, 57, 81, 87) сходство замечено лишь по мыслям. Это обстоятельство, по нашему мнению, с настойчивостью выдвигает снова на очередь вопрос, от решения которого отказался проф. Попов (стр. ХII), что Турриан в 1578 году действительно издавал греческий текст аскетического слова бл. Диадоха и даже по трем рукописям (стр. X), и что Казимир Уден († 1717) не стремился вводить ученых в заблуждение, говоря неоднократно об этом editio princeps (стр. X, прим. 2). Придумывать надписания латинскому переводчику аскетического слова бл. Диадоха, как выражается еп. Феофан, не было никакой надобности; эти надписания он мог свободно перевести прямо с греческого оригинала, по которому было им сначала издано λόγος ἀσκητικός. Конструкция речи, краткость и ясность мысли в Турриановских надписаниях не противоречат настоящему предположению.

Вот сколько важных в научном отношении вопросов поднимает серьезное изучение различных списков λόγος ἀσχητιχός и существующих в рукописях разнообразных списков надписаний к его ста главам. Для проф. Попова, по причинам, достаточно нами выясненным, всех этих вопросов не может существовать.