II. Λόγος

Надписание слова и его состав

Большею популярностью в древней аскетической письменности пользовалось «аскетическое слово» бл. Диадоха, разделенное на сто глав, с присоединением к нему в начале десяти определений (ὅροι). Слово это, говорит проф. Попов, «уже существует в печатных изданиях» (стр. VIII). Не выяснив, однако, хорошо темный довольно вопрос о первом печатном издании аскетического слова бл. Диадоха, сделанном якобы ученым иезуитом Франциском Туррианом во Флоренции в 1578 году, проф. Попов сосредоточивает все свое внимание на издании его известным афонским ученым иноком Никодимом Святогорцем в «Филокалии», напечатанной в Венеции в 1782 году, при материальной поддержке просвещенного мецената Иоанна Маврокордато. В этом издании он обращает внимание 1) на то, что в основание текста Никодима Святогорца положены рукописи позднейшего времени XV-XVI в. (стр. ХVII, XIV), в которых и текст аскетических глав, и состав аскетического слова якобы подверглись «значительному изменению» и «позднейшим поправкам» (стр. ХІV), и 2) на то, что не сделано указаний «на рукописный материал, принимавшийся во внимание, при исправлении текста» (стр. ХVII), в силу чего проф. Попов заподозривает высокую научную ценность печатного текста и желает ему противопоставить свой текст, «исправленный по возможности и очищенный от позднейших наслоений» (стр. ХVIII). В оправдание себя, издатель высказывает такого рода соображения. «Как всякая новая редакция текста творений какого-либо древнего церковного писателя, стремящаяся к возможно точному воспроизведению первоначального текста их, никогда не признавалась бесполезною, так и новая редакция текста творений бл. Диадоха, произведенная по многим (на счет 9 или 10 рукописей) и не принимавшимся прежде во внимание древнегреческим рукописям, пишет он, не может быть объявляема излишнею и тем более, что все, что сделано было в прежних изданиях (?) по исправлению текста творений бл. Диадоха, не только не исключает новой редакции их, но, напротив, указывает на необходимость ее. В справедливости сказанного каждый может убедиться так называемыми разночтениями, отмеченными в настоящей книге под греческим текстом творений бл. Диадоха. Для русской же богословской литературы предлагаемое издание творений сего епископа в новой редакции греческого текста их ни в каком случае не будет излишнею роскошью» (стр. VIII).

Если рассматривать намерения проф. Попова с точки зрения потребностей русской богословской литературы, то справедливость требует сознаться, что его труд по изданию творений малоизвестного писателя не только будет «излишнею роскошью» для нее, но и прямо напрасною тратою труда и материальных средств. В нашей богословской литературе тщетно и давно ожидают своих издателей такие корифеи патрологической письменности, как свв. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов и многие другие, и, конечно, с громадною пользою для науки должны быть направлены и труды, и материальные затраты скорее всего на издание творений этих авторов. Но раз, издание существует в литературе, критика, оставляя в стороне вопрос о благовременности его, должна определить его научную значимость и оценить по достоинству те научные приемы, которые применены были издателем, при выполнении им задуманного научного предприятия.

Выпуская в свет «новую редакцию текста» аскетического слова бл. Диадоха, проф. Попов спешит предупредить своего читателя следующею, по нашему мнению, довольно странною оговоркой. «Аскетическое слово бл. Диадоха сохранилось в многочисленных греческих рукописях, хранящихся в библиотеках России (в Московской Синодальной библиотеке), Западной Европы и Востока. Число списков этого сочинения настолько велико, что мы, заявляет издатель новой редакции, не имели ни времени для прошения всех их (sic!), ни средств для посещения всех книгохранилищ; впрочем, в прошении всех этих списков и не было настоятельной нужды; ибо это творение, как пользовавшееся большим уважением среди древних и позднейших аскетов, нередко переписывалось ими весьма старательно; их заботливости в этом отношении обязано значительное число столь прекрасных рукописей, в сравнении с которыми другие, менее исправные и совсем худые, теряют всякое или почти всякое значение» (стр. XVIII). Бесспорно, со стороны критики было бы большою притязательностью, если бы от издателя, берущего на себя тяжелый труд обнародования того или иного памятника древней отеческой письменности, она потребовала посещения всех известных библиотек Востока и Запада и пересмотра в них всех имеющихся на лицо списков издаваемого в свет творения (К великому нашему утешению, и в такого рода тружениках недостатка ныне нет на Западе – в Германии и в Англии), но эта критика бесспорно обязана учесть все наличные научные средства издателя, чтобы дать правильную и надлежащую оценку нового труда, выпускаемого в свет.

«Аскетическое слово» бл. Диадоха, как показывает и его наименование, относится к тому роду древне-церковной письменности, широкий круг читателей и списателей которой находил главным образом в среде иноков христианских обителей. Здесь, в библиотеках их, списков этого слова, как это не безызвестно и г. Попову, хранится и доселе громадное количество. В библиотеки Афона, Патмоса, Синая и др., как нам кажется, и должна была направиться научная любознательность нашего издателя прежде всего, так как здесь скорее всего могли быть разысканы списки этого слова, отличающиеся древностью, орфографическими и каллиграфическими достоинствами, важностью и интересом надписаний вообще и в частности над каждою главою и разнообразием любопытных вариантов и т. п. Но издатель, игнорируя совершенно библиотеки восточных монастырских книгохранилищ, мог, конечно, свою наблюдательность ограничить и списками библиотек М. Синодальной и Императорской Венской, куда рукописи хотя и случайно, но в большей своей части попали все же главным образом из библиотек восточных монастырей, если бы изучаемые им списки «новой редакции текста» аскетического слова в действительности были «столь прекрасны», что, в сравнении с ними, «другие, менее исправные и совсем худые», теряли бы «всякое или почти всякое значение». К глубокому сожалению, о списках проф. Попова, положенных им «в основу напечатанного им аскетического слова» (стр. XX), мы этого сказать не можем, и на основании его же собственной характеристики этих списков.

«Рукопись игумена Афанасия, пишет проф. Попов о древнейшем списке λόγος ἀσκητικός в рукописи 899 г. Моск. Синод, библ. № 145 (¹⁸⁴/clv), по двум причинам не может быть признана достаточною для восстановления первоначального состава и текста аскетического сочинения бл. Диадоха. В ней, во-первых, это сочинение представлено не в полном составе, так как в нем нет ни ὅ ρ ι, ни следующей за ними части (Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως), связующей их (sic!) с аскетическими главами. Опущение этих частей сделано было не игуменом Афанасием, старательным копировщиком переписанных им сочинений; он неудачно выбрал рукопись, из которой заимствовал аскетическое слово бл. Диадоха, ибо современник Афанасия – патриарх Фотий читал такую рукопись, в которой это слово находилось в полном объеме. Во-вторых, игумен Афанасий допустил много грамматических ошибок, большею частью неважных и очевидных для читателей, а иногда искажающих смысл некоторых выражений; они чаще всего проявляются в безразличном употреблении гласных и двоегласных; встречаются и пропуски слов и целых выражений» (стр. XX). Так характеризуется издателем основной текст напечатанного им аскетического творения бл. Диадоха.

Не выше по своим внутренним достоинствам и второй древнейший кодекс – венский (cod. vindobonensis) XI-XII № 93 (158). Список аскетического слова в этом кодексе, по словам издателя, «страдает такого же рода погрешностями, на какие указано в первом» (стр. XXI) и, помимо того, имеет значительный дефект более чем в десять глав: отсутствуют в рукописи главы с конца LVI главы до половины LXVII.

Пятый кодекс Моск. Синод, библ. № 273 (⁴²²/cclx) XVI в. содержит в себе λόγος ἀσκητικός «в тексте очень близком к тексту Филокалии» (стр. ХХII) Никодима Святогорца, следовательно, для «новой редакции» его не пригоден.

Таким образом, в конце концов «весьма пригодными для исправления многочисленных ошибок, встречающихся в кодексах, написанных людьми малограмотными» (стр. ХХII) (Очевидно, здесь идет речь о двух старейших кодексах – синодальном 899 г. и венском XI-ХII в.), оказались под руками нашего издателя всего на всего только три кодекса: 1) венский № 104 (240) 1400 года, 2) московский синодальный № 307 (⁴¹⁹/ccxciv) XV в. и венский № 274 (237) XV в. В отделе разночтений приняты издателем во внимание еще два кодекса XVI в. Венской библиотеки № 88 (159) и № 192 (234) (стр. XXIII, прим. 2). Такое ограниченное количество списков аскетического слова уже никоим образом нельзя признать достаточным для «новой редакции» его (стр. VIII), тем более, что большинство этих списков позднейшего времени XV-XVI веков, т. е. того времени, к которому относятся списки этого слова, принятые во внимание Никодимом Святогорцем, при издании им своей Филокалии, жестоко осужденной проф. Поповым.

Но списки, положенные в основу нового текста аскетического слова бл. Диадоха, помимо отмеченных недостатков, оказываются неудовлетворительными, с точки зрения проф. Попова, и в других отношениях. «Ὅροι, говорит он о тексте этого слова в Филокалии Никодима Святогорца, вопреки ясному (sic), напечатанному в этой книге свидетельству патриарха Фотия, отделены от аскетических глав особыми надписаниями, поставленными над первыми (Ὅροι τοῦ μακαρίου Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικῆς) и вторыми (Τοῦ αὐτοῦ μακαρίου Διαδόχου) и представляющими их как бы в виде отдельных сочинений. Замечание (?) бл. Диадоха (Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως) в более древних и исправных рукописях, стоящее между ὅροι и главами и служащее связью между ними, опущено в Филокалии и заменено словами, встречающимися в более поздних рукописях (Κεφάλαια πρακτικὰ γνώσεως καὶ διακρίσεως πνευματικῆς)» (стр. ХІV в.). Присматриваясь теперь ближе к спискам аскетического слова в рукописях, известных издателю, мы видим, что в полном и желательном для него составе это слово бл. Диадоха имеется только лишь в одном венском кодексе XI-XII в. № 93 (158). В венском же кодексе 1400 г. № 104 (240) хотя и находятся все составные части слова, но в совершенно ином распорядке: 1) надписание: «Τοῦ μακαρίου Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικῆς τῆς Ἠπείρου» и непосредственно «Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως»; 2) ὅροι в количестве десяти; 3) второе надписание: «Κεφάλαια» (у Никодима Святогорца прибавлено только: πρακτικὰ) γνώσεως καὶ διακρίσεως πνευματικῆς ἑκατόν» и 4) сто глав. В четырех остальных кодексах из шести ὅροι и Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως совершенно отсутствуют. Следовательно, с точки зрения требований проф. Попова, вполне пригодным для его целей, если забыть на время о весьма важном дефекте в десять глав с лишним и об орографических и других погрешностях, к «числу прекрасных рукописей, в сравнении с которыми другие менее исправные и совсем худые теряют всякое значение», можно причислить лишь один венский кодекс XI-XII в. М 93 (158), а этого, без всякого сомнения, слишком недостаточно, чтобы взять на себя смелость издавать «новую редакцию» текста аскетического слова и развязно заявлять, что «в прочтении всех списков», известных ныне в библиотеках Запада и Востока, якобы «и не было настоятельной нужды» (стр. ХVIII). Напротив, наше личное, непосредственное знакомство с списками этого слова в рукописях библиотек Афона и Константинополя, на пространстве времени с IX в.-XIX век, убедило нас в полной несостоятельности такого самонадеянного и неосновательного взгляда проф. Попова, допустившего в своих суждениях не мало крупных промахов, именно благодаря только такому пренебрежительному взгляду на списки аскетического слова в различных библиотеках. То совершенно верно, что λόγος ἀσχητιχός «пользовалось большим уважением среди древних и позднейших аскетов, нередко переписывалось ими весьма старательно» (стр. ХVIII), но все это нисколько не исключало с их стороны самостоятельного сознательного отношения (более, чем отношение копииста к оригиналу) к этому уважаемому памятнику. Разнообразные надписания общие и частные в начале слова и над каждою главою в отдельности, несходные расположения составных его частей, множество весьма существенных разночтений, иной распорядок глав, иногда схолии к некоторым главам – все это свидетельствует об указанном отношении древних списателей этого слова и красноречиво, по нашему мнению, говорит, что игнорировать хотя бы один и даже позднейший список его не следует, в виду вполне естественной возможности натолкнуться в них на весьма любопытные подробности и варианты, которые могут принести громадную пользу всестороннему изучению этого трудного для понимания древнего аскетического произведения. Чтобы читатели могли убедиться в этом, мы предложим здесь наши личные наблюдения над списками λόγος ἀσχητιχός, по рукописям библиотек Константинополя и Афона, выражая заранее глубокое сожаление о том, что нам не удалось изучить этот памятник в библиотеках Синая, Иерусалима, Патмоса и в других местах православного Востока.

I. Самый древнейший IX в. список аскетического слова бл. Диадоха находится в библиотеке Лавры пр. Афанасия Афонского под № 42 Г′ ⁴ ). Писан он превосходным унциальным письмом. Надписание слова – весьма интересно и читается так: «Διαδόχου, ἐπισχόπου Φωτικῆς τῆς παλαιᾶς Ἠπείροῦ τοῦ Ἰλλυρικοῦ, κεφάλαια πρακτικὰ γνώσεως καὶ διακρίσεως πνευματικά». Τ. е. в этом древнейшем списке находим то самое надписание, которое принято Никодимом Святогорцем в Филокалии и которое проф. Поповым признано «встречающимся в более поздних рукописях» (стр. XIV). Ὅροι отсутствуют, нет и надписания: «Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως». Стоглав писан без соблюдения орографии, нет и знаков препинания, ударений и придыханий. Особенности текста этого списка отмечены большею частью у проф. Попова под строкою.

II. Превосходный по письму и в орографическом отношении список слова содержит в себе рукопись 6581­1073 г. ⁵ Святогробского иерусалимского подворья в Константинополе № 45 (431). В самом начал слова надписание: «Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικῆς τῆς Ἠπείρου, λόγος ἀσκητικός», а в конце: «Τοῦ ἁγίου Διαδόχου, ἐπισχόπου Φωτικής τῆς Ἠπείρου τοῦ Ἰλλυριχοῦ, λόγοι ἀσκητικοί». Состав слова такой: 1) надписание, 2) ὅροι-10, 3) Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως и 4) сто глав.

III. В пергаменной рукописи XII в. Афоно-Ватопедской библиотеки № 405 помещается только стоглав бл. Диадоха, без ὅροι и Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως, с любопытною надписью: «Τοῦ μακαρίου ἀββᾶ Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικής τῆς Ἠπείρου τοῦ Ἰλλυρικοῦ, κεφάλαια πρακτικἀ γνώσεως καὶ διακρίσεως πνευματικῆς» (Сн. ркп. IX в. Лавры пр. Афанасия Афонского № 42 Г′). Над каждой главой, за исключением 92, сделаны особые надписания в виде заглавий, о которых особая речь у нас будет впереди.

IV. Λόγος ἀσκητικός в том же составе, с таким же надписанием и с подобными оглавлениями, как и в предыдущем кодексе, имеется в пергаменной рукописи ХIII в. Лавры пр. Афанасия Афонского № 40 Г′ ⁶. Оглавления над главами написаны киноварью по полям рукописи и имеют незначительные варианты, отмеченные нами ниже.

V. В бомбицинном, весьма обширном по объему, кодексе Афоно-Ватопедской библиотеки ХIII в. № 52, содержащем в себе творения 22-х церковных писателей-аскетов, найдено нами аскетическое слово бл. Диадоха в полном объеме с таким заглавием: «Тоῦ μακαρίου Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικῆς τῆς Ἠπείρου Ἰλλυρικοῦ, λόγοι ἀσκητικοί, κεφάλαια ἑκατόν, ὅροι δέκα προλεγόμενοι» (Надписание это повторено дважды). Непосредственно за этим заглавием следуют ὅροι в количестве десяти, далее новое надписание: «Тоῦ μακαρίου ἐπισκόπου Φωτικῆς Διαδόχου κεφάλαια πρακτικὰ γνώσεως καὶ διακρίσεως πνευματικῆς ἑκατόν» и сейчас же «Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως» и вслед затем сто обычных глав. Текст слова отличается не только редкою правильностью и изяществом письма, но и представляет попытку со стороны списателя, задуманную серьезно и на широких началах, на полях и над текстом свести в одно целое все существующее разнообразие списков этого слова и не только в отношении к тексту его, но даже в отношении орфографических особенностей. Поразительный пример этого рода стремлений в этом кодексе (л. 104) можно видеть в 14 главе стоглава бл. Диадоха. Списатель, таким образом, собрал весьма ценный материал для исследователя и издателя текста аскетического слова, и нужно весьма пожалеть, что проф. Попову этот список остался неизвестен. Читатели афоно-ватопедского кодекса хорошо понимали высокую ценность списка λόγος ἀσκητικός и в свою очередь дополняли его комментариями. Против 100 главы, возбуждавшей сомнение патриарха Фотия (стр. 9), комментатор ХV в. приписал в качестве схолии: «Ἐρώτησες τοῦ ἁγιωτάτου Θαλασίου πρὸς τὸν ἐν ἁγίοις Μάξιμον τὸν ὁμολογητήν».

VI. В рукописи Афоно-Ксенофской библиотеки 6822­1314 года № 36 аскетическое слово надписывается так: «Тоῦ ἁγίου Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικῆς της Ἠπείρου τοῦ Ἰλλυρικοῦ, κεφάλαια πρακτικὰ γνώσεως καὶ διακρίσεως πνευματικῆς ἑκατόν. Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως», κ. τ. λ. За этим надписанием следуют ὅροι ί προλεγόμενοι и далее непосредственно сто глав с надписаниями над каждой главой, не исключая и 92 главы. В надписаниях, как это указано будет ниже, встречаются значительные варианты сравнительно с рукописями Афоно-Ватопедской библиотеки ХIIІ № 405 и XII в. Лавры преп. Афанасия Афонского №40 Г′. В тексте слова тоже не мало весьма важных вариантов, не известных проф. Попову.

VII. В рукописи Афоно-Ватопедской библиотеки ХV в. № 369 стоглав блаж. Диадоха без ὅροι и Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως и надписывается следующим образом: «Тоῦ μακαρίου Διαδόχου λόγοι ἀσκητικοί, κεφάλαια ἑκατόν». Текст обычный.

VIII. Слово аскетическое в рукописи ХV в. Афоно-Иверской библиотеки № 365 полного состава и надписывается так: «Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτιστικῆς (sic) τῆς Ἠπείρου, ἀπόδειξις ὅρων καὶ λόγος ἀσκητικός τοῖς ἀκριβὲς σπεύδουσιν». Текст полон весьма важных вариантов не только в стоглаве, но даже и в ὅροι.

IX. Рукопись ХV в. библиотеки Лавры пр. Афанасия Афонского №85 Ω′ заключает в себе полный текст λόγος ἀσκητικός с надписью: «Тоῦ ἁγίου Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικῆς Ἠπείρου τοῦ Ἰλλυρικοῦ, λόγοι ἀσκητικοί, φημί δη κεφάλαια ἑκατόν πάνυ ὠφέλιμα», следующей после ὅροι и Διὰ ποίας δεῖ γνωσεώς. Распорядок глав в стоглаве несколько иной: 22 глава слита с 21 главою, в силу чего и счет глав с 22 главы на единицу ниже против обычного и только лишь 45 глава, разделенная на две главы 45 и 46, восстановляет обычный порядок в счете стоглава.

X. В рукописи ХV в. Афоно-Ватопедской библиотеки № 243, как показывает и надписание: «Ἐκ τῶν κεφαλαίων ⁷ τοῦ μακαρίου ἀββᾶ Διαδόχου, ἐπισχόπου Φωτικῆς τῆς Ἠπείρου τοῦ Ἰλλυρικοῦ», имеются только извлечения из стоглава бл. Диадоха, а именно: главы 31–33, 57–59 и 85–88 (л. 235–237). В этой рукописи находим и «Τοῦ ἁγίου Διαδόχου καθιερωτήσεις καὶ ἀποκρίσεις», надписываемые в других кодексах: «Διάλογος σχολαστικοῦ τινὸς πρὸς Συμεὼν τὸν νέον θεολόγον» (ркп. Святогробского подворья в Константинополе XVI в. № 303 (55) л. 242–244 и ркп. ХVІІ в. Аaфно-Дионисиатской библ. № 278 л. 36–40).

XI. В рукописи ХV-ХVІ в. Лавры преп. Афанасия Афонского № 124 К′, слово аскетическое предваряется ὅροι без Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως и подписывается просто: «Τοῦ ἀββᾶ Διαδόχου».

ХII. Кодекс 7018­1510 г. № 1337 Афоно-Иверской библ. содержит в себе извлечения из стоглава блаж. Диадоха в таком порядке: 1–2, 16, 18, 28, 31–40, 47–53, 70, 73, 76–77, 84–85, 94, 96–100 с надписанием: «Ἐχ τῶν τοῦ ἁγίου ἀββᾶ Διαδόχου τῶν ἀσκητικῶν λόγων τῶν ρ′ κεφαλαίων».

XIII. Один стоглав без ὅροι и Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως имеется в рукописи ХVІ-ХVII в. библиотеки Лавры пр. Афанасия Афонского № 128 К′, Надписание его следующее: «Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικῆς τῆς παλαιᾶς Ἠπείρου, κεφάλαια ἀσκητικά ρ′».

XIV. В рукописи той же лавры XVIII в. № 1211′ имеются: 1) «Тοῦ μακαρίου Διαδόχου ὅροι», 2) Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτιχῆς τῆς παλαιᾶς Ἠπείρου τοῦ Ἰλλυρικοῦ, κεφάλαια πρακτικὰ γνώσεως καὶ διακρίσεως. Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως κ. τ. λ. и 3) сто глав, о которых замечается: ἐν τῆ Φιλοχάλίφ δὲ ὅν, οὐκ ἔγραψα ἐνταῦθα.

XV. В библиотеке русского Афоно-Пантелеимоновского монастыря под № 791 ⁸ мы натолкнулись на любопытные черновые работы по изданию аскетических творений св. отцов известного греческого учёного дидаскала и иерокирикса Великой константинопольской церкви Дорофея Вулизмы, скончавшегося в конце первой четверти истекшего XIX столетия. Тетрадь мелкого убористого письма и довольно значительного объема носит такое надписание: «Ἀββαδιχὰ διάφορα, ἐν οῖς καὶ τὸ περὶ νηστείας καὶ ἒτερα». Здесь на лл. с 113–144 рукою Дорофея Вулизмы помечено: 1) «Ἐκ τοῦ πρώτου κώδιχος τῆς καισαριχῆς βιβλιοθήκης· Ἀσκητικόν τοῦ ἁγίου Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικῆς τῶν Ἠπείρων и 2) Ἐκ τοῦ γ′ κώδικος ἐπιγραφὴ τῆς καισαρικῆς βιβλιοθήκης, ͵α ψ πγ′ ἀυγούστφ. Τοῦ μακαρίου Διαδόχου, ἐπισκόπου φωτιστικῆς τῆς παλαιᾶς Ἠπείρου, κεφάλαια φωτιστικὰ ρ′». На основании этих замечаний и путем сличений текстов настоящей тетради с напечатанными у проф. Попова, мы пришли к несомненному убеждению, что о. Вулизма ранее проф. Попова на целое столетие с лишним трудился над изданием в свет произведений бл. Диадоха и в августе месяце 1783 года в Императорской Венской библиотеке отмечал варианты в свою тетрадь по двум кодексам №93 (158) XI-XII в. и № 193 (234) XVI в., которые были под руками и у проф. Попова (стр. XX-XXI, ХХIIІ, прим. 2). Из вариантов о. Дорофея Вулизмы обнаружилось, что в его время древнейший венский кодекс XI в. не имел еще дефекта. Откуда взят о. Дорофеем основной текст творения бл. Диадоха, этого определить нам не удалось.

Λόγος ἀσκητικός в тетради о. Вулизмы получило наименование: «Ἐκ τῶν κεφαλαίων τοῦ μακαρίου Διαδόχου, ἐπισκόπου Φοτικῆς τῆς Ἠπείρου, οὗ καὶ оἱ δέκα οὔτοι ὅροι» я на самом деле представляет лишь извлечение из него некоторых глав, с опущением глав: 20, 26–35, 49–51, 61, 67–69,71–72, 74, 83–84. Главы 90 и 91 слиты в одну в таком виде: «ἕχειν τὴν ἁγίαν ἀγάπην, ὥς τε μετὰ τὸ ἐλθεῖν εῖς τὴν τοιαύτην ἕξιν καὶ αἴσθησιν κ. τ. λ». В 98 главе заключительные слова почему-то отсутствуют.

XVI. Во второй тетради о. Дорофея Вулизмы под № 168 той же библиотеки имеется начисто переписанный текст λόγος ἀσκητικός в количестве лишь первых 65 глав. На полях указаны варианты из других рукописей: ἐν έτ(έροις), но без обозначения их буквами (β′ и γ′, как в первой тетради.

На основании изучения этих, все же сравнительно немногочисленных, списков λόγος ἀσκητικός бл. Диадоха в библиотеках Константинополя и Афона, даже с присоединением сюда списков, бывших под руками издателя «новой редакции» этого памятника, мы затруднились бы сказать хотя бы и об одном из них, что во внимательном «прочтении» его для нас «не было настоятельной нужды». Напротив, из представленного краткого обозрения «прочитанных» нами кодексов ясно видно, что каждый из списков λόγος ἀσκητικός, помимо новых многочисленных и весьма любопытных вариантов, дает не мало ценных данных относительно надписаний, состава и распорядка.

Надписание: «Κεφάλαια πρακτικὰ γνώσεως καὶ διακοίσεως πνευματικῆς» встречается чаще в лучших и древнейших списках аскетического слова (IX в. ркп. Лавры пр. Афанасия № 42 Г′; 1073 г. ркп. Свят.-гроб. библ. в Константинополе № 45 (431); ХIII в. ркп. Афоно-Ватоп. библ. № 52; 1314 г. ркп. Афоно-Ксеноф. № 36 и др.), а не так, как думает проф. Попов, считая его принадлежностью «более поздних рукописей» (стр. XIV). Это простое и удобопонятное надписание несомненно заменило другое, более сложное, вышедшее из рук составителя аскетического слова: «Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως», которое в целом виде, по нашему переводу, читается так: «Каким, по водительству Господню, ведением надлежит нам достигать предъявленного совершенства, чтобы каждый из нас произрастил, по образу евангельской притчи, семя слова?» (у Попова стр. 21–22). Иногда аскетическое слово бл. Диадоха не имеет и никакого надписания (см. № 1 фотолитографический снимок у проф. Попова).

Состав слова не одинаков. «На первом месте, пишет проф. Попов о λόγος ἀσκητικός, поставляется блаженного Диадоха, епископа Фотики, что в Эпире Иллирийском слово аскетическое, заключающее в себе, по замечанию Фотия, введение, состоящее из десяти кратких глав или определений, краткое замечание о способе достижения духовного плодоношения по образу евангельской притчи (п. Фотий ни слова не говорить об этом замечании) и сто глав» (стр. IX). «Замечание (Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως), по наблюдениям проф. Попова, в более древних и исправных рукописях (не худо бы перечислить их), стоящее между ὅροι и главами и служащее связью между ними, опущено в Филокалии» (стр. XIV). В рукописи 899 года, М. Синод, библ. № 145 (¹⁸⁴/_clv), самой древней из известных проф. Попову, «это сочинение (λόγος ἀσκητικός) представлено не в полном составе, так как в нем нет ни ὅροι, ни следующей за ними части (Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως), связующей их с аскетическими главами» и что, по его словам, «патриарх Фотий читал такую рукопись, в которой это слово находилось в полном объеме» (стр. XX), т. е. со всеми указанными проф. Поповым частями. «Особенностью этого кодекса, говорит проф. Попов о венском кодексе 1400 года № 104 (240), по отношению к аскетическому сочинению бл. Диадоха, служит то, что в нем третья часть (Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως) сочинения поставлена на втором месте (выше ὅροι); на обычном же месте ее написано ἐπιγραφή (надписание), встречающееся часто в рукописях, выпускающих из сочинения бл. Диадоха ὅροι и Διὰ ποίας δεῖ» (стр. ХХII). «Мысль этой части сочинения (т. е. Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως), замечает проф. Попов в одном из своих примечаний, воспроизводит в своем «Πανδέκτης» монах Антиох в λόγος β′ ἀπὸ τῆς πίστεως . . . καρποφορεῖ ἓν τριάκοντα καὶ ἕν έζήκοντα καὶ ἕν ἑκατόν (Mign. LXXXIX, 1437 В). На эту же часть намекает и схолиаст аскетического творения бл. Диадоха см. ниже «Σχόλιον τὸ καὶ προοίριον» (стр. 21, прим. 4).

Из этих выдержек ясно для нас, что издатель «новой редакции» аскетического слова бл. Диадоха делит его на три части: 1) ὅροι, 2) Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως и 3) стоглав. Вторую часть иногда он называет «замечанием, служащим связью» между ὅροι и стоглавом. В этом виде аскетическое слово он считает «в полном объеме» и находит его якобы «в более древних и исправных рукописях», ссылаясь при этом на свидетельства таких авторитетов древности, как патриарх константинопольский Фотий, монах Антиох и неизвестный схолиаст XII в. Но это представление о данном творении бл. Диадоха не оправдывается наличностью фактов, обнародованных у нашего издателя, и скорее всего свидетельствует за то, что он недостаточно внимательно изучил даже ему известные списки слова, не вчитался в текст их и легко и поверхностно отнесся к свидетельствам своих авторитетов.

Наш вышеприведенный перевод «Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως» не оставляет ни на одну минуту сомнения в том, что в нем мы имеем не самостоятельную часть слова и даже не замечание из него, служащее связью между ὅροι и стоглавом, а простое надписание (ἐπιγραφή), относящееся ко всему стоглаву. Как таковое Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως совершенно отсутствует в ркп. М. Синод, библ. 899 г. № 145; в рукописи же Император. Венской библ. XI-XII в. № 93 оно написано более крупным почерком, чем стоглав, и характерно заключено в плетеный бордюр (см. № II приложенных к книге фотоцинкографических снимков). В рукописи Свято-гробской библиотеки в Константинополе 1073 г. № 45 (431) «Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως, стоящее между ὅροι и стоглавом, не только заключено в бордюрную рамку, но и написано киноварью. В ркп. Императорской Венской библ. 1400 г. № 104 (240) это надписание стоит выше ὅροι и предваряется следующими словами: «Τοῦ μακαρίου Διαδόχου, ἐπισκόπου Φωτικῆς τῆς Ἠπείρου» (см. № III фотоцинкографический снимок).

Указанные издателем «новой редакции» слова авторитеты не подтверждают, по нашему мнению, его личных воззрений на состав слова и на то, что Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως известно им. Патриарх Фотий в своей Библиотеке пишет о занимающем нас слове кратко так: «Диадоха, епископа Фотики в древнем Эпире десять определений и сто аскетических глав» (стр. 6). Перечислив содержание десяти определений, патриарх Фотий прибавляет: «сим именно десяти подчинено сто» (стр. 7), игнорируя совершенно Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως. Ссылка на монаха Антиоха, якобы воспроизводящего мысль этой части λόγος ἀσχητικός в своем 2 слове, представляется нам натяжкою и основана на сходстве одного выражения – καρποφορεῖ. Для данной же мысли монаха Антиоха в цельном своем виде ближайшую параллель лучше всего, по нашему мнению, указать в 8 ст. XIII главы Матф., на который несомненно намекает и занимающее нас надписание в аскетическом слове бл. Диадоха. О схолиасте ХII в. мы будем иметь случай говорить подробнее ниже, а теперь должны заявить, что ему и не было надобности трактовать об этом надписании.

Таким образом, если бы необходимо было вести речь о составе аскетического слова бл. Диадоха, то в нем следует различать две только составные части: 1) ὅροι и 2) стоглав, которые, однако же, далеко не всегда стоять вместе. В списках нередко можно находить отдельно ὅροι и отдельно стоглав. Что же касается надписания; «Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως», то оно при стоглаве встречается значительно реже, чем другое, более краткое и более удобное для запоминания: «Κεφάλαια πρακτικὰ γνώσεως καὶ διακρίσεως πνευματικῆς», которое мы находим даже чаще в списках более древнего времени, чем позднейших. Нередко это последнее надписание заменяется еще более кратким: «λόγος ἀσκητικός в и «λόγοι ἀσκητικοί». Списков, содержащих в себе аскетическое слово бл. Диадоха с ὅροι, Διὰ ποίας δεῖ γνώσεως и стоглавом, сравнительно мало.