Современное состояние вопроса о значении расовых особенностей семитов, хамитов и иафетитов в деле религиозного развития этих трех групп народов

Содержание

Введение

Введение

Вопрос, составляющий предмет нашего исследования, возник очень недавно. Мы не ошибемся, сказав, что первый поднял его Ренан лет двадцать тому назад, у которого он нашел скороспелое, мало-научное разрешение. Появившиеся затем три-четыре опыта разрешения этого вопроса также не могут похвалиться научностью и серьезностью. Вопрос только поставлен, но сколько-нибудь удовлетворительное решение его еще далеко, далеко впереди. Едва только начались подготовительные работы, в которых повсюду заметно несовершенство, неполнота. Материал не собран, не сгруппирован, часто состоит из одних отрывочных фактов, которые поэтому можно толковать так и иначе. Не определен даже руководящий для разрешения вопроса принцип. Трудно сказать, в сфере какой отрасли знания он найдет наилучшее разрешение; трудно сказать, кому должен принадлежать первенствующий, решающий голос в этой проблеме – антропологу ли, или физиологу, географу, или историку, историку культуры, или историку религии, языковеду, или богослову. Даже относительно Арийской и Семитической рас¹, о которых мы имеем наиболее полные сведения и на которые преимущественно обращено внимание ученых, занимавшихся этим вопросом, сделано очень мало для разрешения его; а относительно других рас поэтому вопросу почти ничего не сделано. Между тем для разрешения его нужно владеть знанием о всех расах несравненно более полным, чем какое мы теперь имеем об одних только Арийцах и Семитах.

В пример несовершенства работ но предмету нашего сочинения можем представить ниже цитируемое сочинение Грау о Семитах и Индогерманцах. При чтении его бросается в глаза обилие повторений. Нам кажется, что этот недостаток в сочинении этого профессора зависел не от неспособности его излагать предмет стройно и систематично. В самом деле, сочинение его, если не обращать внимания на указанный недостаток, можно назвать блестящим по внешней стороне: оно написано с одушевлением, отличается необычайной простотой и живостью изложения, слог отличается краткостью и определенностью и по характеру своему совсем не похож на немецкий тяжелый слог; книгу нельзя читать без увлечения и наслаждения, что зависит не от оригинальности только и свежести мыслей, но еще более, кажется, от изящества в изложении. Указанный недостаток в сочинении Грау не мог произойти и от незнания им предмета: хотя Грау изучил свой предмет не очень глубоко и широко, но все-таки видно, что он имеет о нем довольно точные сведения. Но как же в таком случае объяснить множество повторений в его книге? По нашему мнению, оно объясняется неразработанностью и трудностью вопроса об отношении Семитов и Индогерманцев (Иафетитов) к науке и религии, которым занимается сочинение Грау. Грау очень обстоятельно излагает особенности характера Семитов и Индогерманцев, но он рисует их в разброс, он не может их сгруппировать и объединить, потому что у него нет начала для их объединения. Он совсем не говорит, от каких причин произошли те или другие особенности в характере Семитов или Иафетитов, какие из особенностей нужно почитать главными и первоначальными и какие – второстепенными и производными. Он не может сказать, отчего у Семитов сложился такой, а у Иафетитов иной характер. Правда, в другом своем сочинении он говорит, что различие в характере рас произошли из религиозно-нравственных начал, но он не мог провести этот взгляд научно и последовательно. При том этот взгляд в сущности не решает вопроса: спрашивается далее, отчего произошло различие в религии и нравственности племен и рас, и этот вопрос остается без ответа. Не выработав себе руководящего начала для объяснения расовых особенностей, Грау, естественно, не мог написать свое сочинение стройно и систематично и допустил повторения. В его сочинении есть систематичность, но она совершенно внешняя, а не внутренне-органическая, которая вытекала бы из самой сущности предмета. Неразработанностью и трудностью вопроса, который исследуется в книге Грау, объясняются и другие недостатки ее: нетвердость в положениях, неполнота в их раскрытии, замена доказательств остроумными, но мало говорящими объяснениями.

Неудовлетворительность существующих опытов решения нашего вопроса зависит частью от новости его, частью от трудности его самого по себе. Но спрашивается, отчего вопрос этот возник недавно и отчего он труден? По нашему мнению, то и другое зависит от новости и неразвитости наук, с которыми он связан. В него входят учение о расах и учение о религиях вообще. Учение о расах в свою очередь совмещает в себе многие частные науки: сравнительное языкознание, археологию, историю в связи с физической и политической географией, антропологию в обширном смысле, т. е. заключающую учение не об индивидууме человеческом, а о всем человечестве, с ее частями – этнологией, рассуждающей о физических особенностях народов и психологией народов (völkerpsychologie), имеющей своим предметом психические особенности их. Учение о религиях в свою очередь распадается на историю религий, сравнительную мифологию и философию религии. Но все эти науки совершенно новые: сравнительное языкознание, сравнительная мифология, философия и история религии существуют одно-два столетия; антропология, принимаемая в указанном смысле, еще новее. Часть ее, völkerpsychologie, в Германии возникла какие-нибудь двадцать лет тому назад², а у нас она пока еще не получила и особого названия. Кратковременное существование упомянутых наук говорит уже за несовершенство и неразвитость их. С другой стороны недавность возникновения их показывает, что они не могли явиться, пока еще не была достаточно подготовлена для них почва в других науках и пока прогресс человечества не достиг той высокой степени, на которой стало возможно появление их; это, как нам кажется, указывает на сложность и трудность их по самой их сущности. Но если эти науки трудны, неразвиты, несовершенны, если в них еще мало положений твердых, несомненно истинных, то естественно отсюда вытекает трудность и неудоборазрешимость вопроса, который основывается на данных этих наук. Если данных мало, если при том они часто не верны, или, по крайней мере, не достоверны, противоречивы, то невозможно сделать на основании их широкие обобщения, которые при том были бы научны, невозможно придти к твердым положительным выводам. Как можно построить прочное здание на фундаменте, который состоит из кирпичей хотя и сложенных, но не скрепленных цементом, а по местам скученных без всякого разбора и порядка, и который при том положен на зыбкой, во все стороны раздающейся почве? Если бы лежащие в основании нашего вопроса науки стояли на высокой степени развития, то они помогали бы одна другой при его разрешении и тем бы облегчали это последнее. Теперь же, при своей неразвитости и несовершенстве, каждая из них не столько поддерживает положения другой, сколько разрушает их. Если бы эти науки были развиты, тогда бы самая многочисленность их способствовала более широкой постановке вопроса и более правильному и скорому решению его; при неразвитости же их она только усложняет и затрудняет дело. Решение вопроса, удовлетворительное с точки зрения одной науки, опровергается другими науками, и обсуждение и примирение такого разногласия, требуя основательного знания всех их, часто не приводит ни к чему по несовершенству наук. Чтобы не показаться голословными, укажем на один пример. По языку, т. е. с точки зрения сравнительного языкознания, Финикиян нужно причислить к одной расе с Евреями – к Семитам, но по религии, по характеру культуры и другим особенностям, следовательно, с точки зрения истории, истории религий и антропологии, они должны быть признаны Хамитами. Как согласовать эти противоречивые требования, исходящие от разных наук? Как решить вопрос, принадлежат ли Финикияне к Семитам или к Хамитам? Противоречивые требования и до сих пор остаются непримиренными, а вопрос решается каждым ученым большей частью сообразно с его специальностью: лингвист в отличии рас придает большее значение языку, поэтому он причисляет Финикиян к Семитам (Ренан); богослов и историк религий придает большее значение при разделении рас характеру их религий и поэтому Финикиян считает за Хамитов (Грау).

В подтверждение наших общих рассуждений о трудности и неразработанности вопроса мы приведем несколько мнений об этом ученых. Во всех трудах по нашему предмету, которые были у нас в руках, говорится об этом с замечательным единогласием. Рöнтш приводит мнение одного ученого специалиста (имени его он не называет), что вопрос о характеристических особенностях двух великих рас – Арийской и Семитической – и об их взаимном отношении в истории принадлежит к важнейшим и труднейшим в современной науке³. Ренан говорит, что только одна история, освещаемая здравой философией, имеет право приступать к трудным проблемам о расах; а рассуждения a priori здесь не компетентны⁴. Грау вопрос об отношении Семитов и Индогерманцев называет одним из важнейших, интереснейших и труднейших вопросов новой науки⁵. Блюнчли говорит, что расовые различие в характере и духе Семитов и Арийцев еще недостаточно известны и на них еще не довольно обращают внимания⁶.

Заметим при этом, что почти во всех приведенных местах говорится только о двух расах, а не обо всех, и при том о таких, которые, как мы сказали, наиболее известны. Кроме того в этих местах имеются в виду отличия рас вообще, а не по отношению их к религиозному развитию; в последнем случае вопрос суживается, но он этим не столько облегчается, сколько затрудняется: по нашему мнению легче показать особенности рас вообще, нежели выделить из них и исследовать только те, которые имели влияние на характер и развитие религий рас, и определить степень этого влияния.

Но насколько наш вопрос труден для разрешения, настолько он важен по своей широте, обнимающей многие сферы науки и жизни, и по своей современности. Изучение его дает возможность шире и глубже понять некоторые важные движения в современной науке и жизни. Сошлемся на авторитеты. Мы уже приводили слова Грау, в которых он называет вопрос об отношении Семитов и Иафетитов важнейшим и интереснейшим в науке психологии народов, а Рöнтш считает его важнейшим вопросом в современной науке вообще. Но важность его в настоящее время еще не может быть обнята во всей силе; потому что он еще не раскрыт, не решен, еще мало привлекает к себе внимание общества и ученых деятелей, которые посвятили бы ему свои труды. Только будущее время обнаружит во всей силе его значение. Вот что говорит Грау в статье „Semiten und Indogermanen“, помещенной в издаваемом им журнале: „Der Beweis des Glaubens“, Jun. 1872 j. S. 241. „Уже при издании моего сочинения Семиты и Индогерманцы в их отношении к науке и религии я не сомневался, что с этой темой (о взаимном отношении двух рас) соприкасаются вопросы, имеющие величайшую важность и великую будущность. Я высказал тогда убеждение, что эти вопросы не только должны коснуться бури, произведенной тогда сочинениями Ренана и Штрауса „Жизнь Иисуса“, но что предмет их таков, обширное значение которого откроется только в последствии. Здесь дело идет не об археологическом только, хотя и в высшей степени интересном, исследовании вопроса о различии и родстве рас, но о давнишней и, несмотря на давность, вполне современной и новой борьбе мировоззрений, господствующих во всех областях жизни“. Вот как важен не решенный еще вопрос об отношении Семитов и Иафетитов, составляющий только часть нашего вопроса. Дальнейшие работы и попытки к разрешению нашего вопроса, нужно полагать, еще более раскроют его широту и значение.

Изучение нашего вопроса особенно важно для правильного понимания и успешного отражения нападений неверующих на религии христианскую и ветхозаветно-иудейскую, делаемых с точки зрения науки о расовых особенностях Семитов и Иафетитов. Здесь христианскому апологету нужно защищать истинность, богооткровенность и превосходство перед всеми языческими религиями религии ветхозаветной, хотя она принадлежала народу менее образованному, чем многие языческие народы, и абсолютную истинность, важность и необходимость христианства для всех рас и народов, хотя оно по происхождению своему принадлежит опять той же невысоко-развитой расе семитической⁷. Поднятый недавно вопрос о том, каким образом христианская религия, вышедшая из среды народа Израильского, следовательно от Семитов, может мириться с духом и сердцем Иафетитов, столь отличающится по характеру от Семитов, – вопрос о том, должна ли Христианская религия принадлежать Иафетитам всегда или они должны в будущем заменить ее иной религией, имеет конечно великую важность для христианского апологета. Послушаем, что об этом говорит Грау в предисловии к первому изданию упомянутой нами его книги. „Прежде чем появилась “Жизнь Иисуса“ Ренана, говорит он, я с интересом следил в более ранних сочинениях этого ученого за объяснениями различие обеих рас – Семитической и Индогерманской. Теперь, имея упомянутую книгу Ренана в руках, я понимаю ясно, что она есть плод дерева, корни которого составляют основные мысли Ренана о тех двух расах. Кто признает Семитов, а следовательно и Евреев, низшей расой по отношению к той, к которой он принадлежит сам, утверждая, что он вынужден к такому признанию наукой, тот может видеть в Иисусе ограниченного, из низкой расы происшедшего человека и на место неразумного (thöricht) евангелия о кресте поставить евангелие языческих народов. Когда потом за Ренановым сочинением „Жизнь Иисуса“ появилось с подобным же заглавием сочинение Штрауса, тогда едва ли нужно было и сравнивать их, чтобы узнать, что и последнее выросло из одинаковых воззрений с первым. Поэтому-то я решился предпринять научное исследование о сущности различия названных рас, чтобы с этой точки зрения изобразить глубину противоположности Христианства и язычества и ниспровергнуть в корне то, что доселе люди благомыслящие опровергали только в последних выводах “. В пояснении последних слов Грау далее говорит, что главная цель его сочинения есть апология христианства с точки зрения науки психологии народов. В приведенной нами журнальной статье (s. 241) Грау признает Ренана первым, который перенес на почву психологии народов великую борьбу нашего времени, – борьбу между христианством и язычеством, между верой и знанием, между религией и культурой. „После того как эта борьба, говорит он, уже давно была ведена, как в жизни практической, так и в философии и богословии, Ренан перенесением ее в новую область сделал шаг, на который указывали новые науки: сравнительное языкознание, сравнительная мифология и психология народов “. Мы со своей стороны добавим, что христианский апологет, чтобы его полемика была действительна, должен бороться с Ренаном и его единомышленниками их же оружием, т. е. должен бороться с ними средствами той науки, в которой они мнят найти оружие против христианства.

Причины, породившие наш вопрос, лежат в тех, замеченных многими, фактах, что Семиты, Хамиты и Иафетиты отличаются друг от друга и по врожденному характеру, и по своей светской культуре, и по религии. Гражданская всемирная история показывает, что склад характера, жизни и гражданственности у Семитов иной, нежели у Хамитов, и опять иной у Иафетитов; с другой стороны история религий находит не менее особенностей в религиозном характере этих трех рас. Это факты исторические и всеми признанные. Эти факты тем более замечательны, что упомянутые расы физиологически отличаются одна от другой весьма мало; так что физиологи причисляют их к одной белой или кавказской расе. Известно, что родоначальники их произошли от одной четы и первоначально жили в одной семье. В одной семье, конечно, и религия была одна. Естественно возникает вопрос, как образовались особенности в религии Семитов, Хамитов и Иафетитов, резко отличающие эти религии одну от другой? Как объяснить характерные черты в развитии религиозного сознания каждой из этих рас и во внешних проявлениях этого развития – в формах религий их?

На этот вопрос в новейшее время даны самые разнообразные ответы. Впрочем мы должны исследовать только те из этих ответов, в которых при объяснении указанного различие большее или меньшее значение придается расовым⁸ особенностям Семитов, Хамитов и Иафетитов. Мы не будем особо рассматривать мнение о нашем вопросе тех ученых, которые коснулись его мимоходом, а не делали его предметом самостоятельного исследования. Так напр., мы не будем излагать отдельно характеристику Семитов и Арийцев (Иафетитов), которую делает Лассен в своем многотомном сочинении Indiche Alterthumskunde. Хотя он один из первых высказал несколько метких замечаний по нашему вопросу и потому должен быть отмечен в истории развития его; но он характеризует две указанные расы очень краткими, беглыми чертами и все его мысли об этом предмете мы находим у других ученых, и притом в более развитом виде. Поэтому полнота нашего исследования нисколько не пострадает от того, что мы ограничимся несколькими краткими указаниями на более существенные стороны взгляда Лассена и сделаем эти указания при случае, мимоходом, а не будем отводить особого места рассмотрению мнения Лассена. Точно также мы не будем особо рассматривать решение нашего вопроса, которое мы находим в сочинениях Макса Мюллера. Хотя это решение по научной основательности и обстоятельности в раскрытии его заслуживает того, чтобы отнестись к нему с полным вниманием, но так как оно в существенных чертах своих направлено против Ренана, то его удобно можно поместить при критическом разборе этого последнего, а не уделять ему особого места в исследовании. – Что касается до прочих более или менее широко раскрытых решений нашего вопроса, то мы будем излагать их с возможной полнотой, беспристрастием, точностью, – одним словом, главнее всего будем соблюдать объективность в изложении, для чего во многих случаях позволим себе приводить буквальные выражения авторов. Воспроизвести с объективной верностью и возможной полнотой важнейшие мнения касательно нашего предмета – это первая задача нашего труда. Указать слабые и хорошие стороны в этих мнениях и через посредство всестороннего и беспристрастного рассмотрения их установить более правильную точку зрения на предмет и сделать подступы⁹, наметить пути к более научному и истинному решению нашего вопроса – это вторая задача нашего исследования. Наконец, так как в некоторых, касающится нашего предмета, мнениях высказались превратные взгляды на многие истины христианской веры, то критический разбор этих мнений доставит нам немало удобных случаев для опровержения тех ложных взглядов и защиты Христианских истин. Это третья задача нашего исследования, задача апологетическая. Но прежде чем мы начнем решать эти задачи, мы должны дать некоторые предварительные сведения, – дать понятие о значении имен родоначальников Семитической, Иафетитской и Хамитической рас, о том, какие народы принадлежали и принадлежат к этим расам и о взаимных отношениях между этими народами.

Правильное и полное понятие о характере расы можно составить только через отвлечение характеристических особенностей, общих всем народам, которые принадлежат к ней. Поэтому прежде всего нужно определить, какие народы принадлежали и теперь принадлежат к Семитической, какие к – Хамитической и какие – к Иафетитской расе. Но сначала мы коснемся тех объяснений которые даются различными учеными именам родоначальников этих трех рас; потому что в этих объяснениях указываются некоторые характеристические особенности этих рас.

В именах трех сынов Ноя различные ученые видят значение или мифологическое, или этнографическое, или географическое. Эти три системы толкования имен сыновей Ноя подробно разобраны в сочинении А. Я. Гаркави: „О первоначальном обиталище Семитов, Индоевропейцев и Хамитов, С.-Петерб. 1872 г.“ Гаркави стоит за географическое значение имен сыновей Ноя. Некоторые ученые, как Ренан, Редигер и Нёльдеке, объявляют несостоятельными все системы толкования и полагают, что имена родоначальников рода человеческого надлежащим образом не объяснены. Для нас важнее всех толкование мифологическое, не потому впрочем, чтобы мы считали его более достоверным, нежели другие, а потому, что оно ближе идет к предмету нашего труда.

В объяснении значения имени Сим¹⁰, родоначальника Семитических народов, ученые очень расходятся. Под именем Сима разумели одни (Бöттихер) арийского водяного бога, другие (Буттман) отождествляли его с греческим Ураном, производя шем от шамаим (небеса), третьи (Бохарт) производили еврейское имя Сим от шамем был разрушен и, сопоставляя шем с Ζμύ, египетским именем Тифона, видели в Симе подземного бога. Голословность и фантастичность подобных толкований очевидна. У Семитов вовсе не было предания, будто они происходили от бога небес, или водяного, или подземного бога. Да и самые производства слова шем и сопоставления его с однозвучными словами произвольны и натянуты. Гитциг, в соответствие значению Иафета „белый“ и Хама „черный“, в имени Сима видит указание на красный или смугловатый цвет кожи Семитов. Но Гаркави говорит, что даже и Кнобель, который имена Хама и Иафета объясняет с точки зрения этнологической, не решается приложить ее к толкованию имени Сима, потому что ни из одного Семитического наречия нельзя изъяснить шем в смысле „красный“. Большая часть ученых придает слову „Сим“ значение „славы“; отсюда Семиты суть „люди славы“, „люди знаменитые“, подобно тому как и Иафетиты называли себя Арийцами, т. е. благородными, достопочтенными. Против этого мнения Гаркави выставляет несколько возражений. По его мнению, шем (имя) в раннее время не могло иметь переносного значения – „слава“. Если бы имя Сим действительно имело это значение, то оно льстило бы самолюбию Евреев и часто повторялось бы в их письменности, а между тем оно вовсе не встречается в Ветхом Завете. Грау полагает, что шем означает не славу, а имя, т. е. имя Божие, которое для людей религиозных есть имя по преимуществу; поэтому Семиты означают сынов не славы, а сынов имени Божия, т. е. сынов Божьих. Конечно против этого толкования сказать нечего, но за то нечего сказать и в пользу его, кроме того, что один из Семитических народов действительно стоял в сыновнем отношении к Богу, а имя Бога есть имя паче всякого имени. Об этом мнении Грау мы будем иметь случай говорить подробнее. Эберс толкует слово „Сим“ в смысле „красной земли“, так как в Сирии, Финикии и Палестине, где между прочим жили Семиты, почва красновата, особенно если сравнить ее с черной египетской почвой. Но подобное толкование нельзя, как мы видели, оправдать филологически. Иные ученые шем производят от Шама: был высок; шем будет означать возвышенный, потому что Семиты жили первоначально на горах, в каковом названии выражалась противоположность местожительства Семитов низменным странам, в которых обитали Хамиты. Гаркави толкует имя Сим географически. Так называлась, думает он, горная страна между Тигром и озером Ван, в южной Армении, недалеко от того места, где вышел Ной из ковчега и где первоначально жили Семиты – от нее старший сын Ноя и получил свое имя. Есть и другие менее важные толкования. О всех них, и приведенных и не приведенных нами, смотр. цитированные нами сочинения: Гаркави §§ 5 и 10; Grau – Semiten und Indogermanen S. 354 – 355. in Zeitschrift: Beweis des glaubens. August 1872; еще в сочинении J. Müller, Semiten in ihrer Verhältniss zu Chamiten und Iaphetiten.

Слово Хам, имя родоначальника Хамитов, можно производить от двух созвучных корней, сохранившихся в Семитических языках, – от хамам: был горяч, или от хум: был черен. Таким образом, по-еврейски слово Хам значит или теплый (жаркий) или черный. Сходное значение созвучного слова находится и в египетском языке: Египтяне называют свою страну Хемия – черная, по причине покрывавшего ее ила. Таким образом, слово Хам означает: или жителей черной страны, т. е. собственно Египтян, от коих название перешло на всю группу народов, к которой они принадлежали, или жителей жарких стран, так как Хамиты жили преимущественно в жаркой Африке и южной Аравии, или расу более чернокожую, нежели Иафетиты и Семиты, с чем согласуется и греческое название части хамитической расы – Кушитов Эфиопами (Αιθίοπ'ες). Последние два значения в сущности предполагают друг друга, потому что жители жарких стран черны от зноя. Многие ученые (Тух, Ленгерке, Бунзен, Буттман, Ульман) считают эти объяснения имени Хам удовлетворительными; другие (Нöльдеке) думают, что еще нет научного объяснения его. Грау, вопреки Гаркави, принимая в имени Хама не одно, а соединение множества значений, кроме приведенных значений, указывает еще нравственное и мифологическое или религиозное. По его мнению, имя Хам должно было означать такие народы, в которых был силен огонь чувственных страстей. Далее, имя Хам или Хамман есть древнее имя бога огня, иначе называемого Молотом. поэтому значению сыны Хама суть племена с религией Молоха. Грау связывает последние два значения с именем Хама, кажется, единственно потому, что это согласно с его взглядом на религиозный и нравственный характер Хамитов. Гаркави сопоставляет имя Хама с названием юго-западной ветви Тавра, по гречески ’Аμανος, по ассирийским надписям Хамана, на которой будто бы и жили предки хамитических народов¹¹.

В толковании имени Иафета Эвальд, Бохарт, Гассе и Моисей Хоренский, принимая мифологическую теорию объяснения имен трех сыновей Ноя, сопоставляют Яфета с греческим ’Ιάπετος¹². Им следует Грау. По его мнению¹³ Япетос есть Ζεύς – πατρ = Jupiter, бог светлого, чистого неба. Одна отрасль Арийцев, Германцы, производила свой род от „Túisco“, а это слово есть, вероятно, то же, что Ζεύς, арийский бог света. В представлении о „Djaus“, светлом блистающем боге неба, заключается, по мысли Грау, характеристическая для Иафетитов черта обращенного от земли к небу и вначале идеального, светлого религиозного созерцания. Отсюда выражение „сыны Иафета“ означает народы, религия которых состояла в почитании светлого, высшего, и, по первоначальному представлению их, единого бога – Юпитера или Зевса – отца, т. е. бога, являющегося в светлом небе. Как Хамиты суть народы Молоха, так Иафетиты суть народы Юпитера. Древность, особенно семитическая, называла народы по их богам: Моавитяне – народ Камоса, Аммонитяне – народ Молоха (Чис.21:29; Иep.48:45.), Израильтяне – народ Иеговы (Иез.36:20). Если имя Япетоса первоначально заключало в себе понятие „светлого бога неба“, то с этим превосходно соединяется значение еврейского слова Яфе „прекрасный“ „блестящий“, что относится к белому цвету Иафетитов, который у Арабов и Евреев почитался прекрасным (Песн.1:5...Плч. Иер. или Посл. Иер. 4:78 и др.). Нельзя не назвать подобного рассуждения Грау очень остроумным, но, кажется, в нем немало игры фантазии. – Бохарт, Розенмюллер, Де-Ветте, Ленгерке, Винер, Хенгстенберг, Тух и Буттман производят имя Иафета от еврейского слова патах: открывал, расширял. Такое значение сообразно с пророчеством Ноя о расселении потомства Иафета по всей земле и с исполнением этого пророчества. – Гаркави производит имя Иафет от названной горной ветви Тавра, лежащей на север от озера Ван, которая у Греков называлась Κιψάτης, а у туземцев Непат. Так как в Семитических языках буквы н и и часто переходят одна в другую, то из Непат легко могло выйти Иепат, Иефат. Гаркави считает горную цепь с подобным названием первоначальным жилищем Иафетитов¹⁴. Есть и другие объяснения имени Иафет, но в них еще более фантазии, нежели в указанном объяснении Грау, и потому не стоит приводить их¹⁵.

Что касается до нас, то мы будем считать имена Сим, Хам и Иафет собственными именами трех сыновей Ноя. Поэтому под именем Семитов мы будем разуметь потомков Сима, именем Хамитов будем означать потомков Хама, именем Иафетитов потомков Иафета. Трудный и запутанный вопрос о том, какие народы должно причислить к Семитам, какие к Хамитам и какие к Иафетитам, мы будем решать согласно с показаниями родословной Ноя, помещенной в 10-й главе книги Бытия и с теми толкованиями ее, которые имеют наиболее основательности и правды.

Под этими тремя группами народов ученые разумеют совокупность народов, составляющих только одну расу, известную под именем кавказской или белой. Конечно, отсюда не следует, что Монголы, Негры, Малайцы, Краснокожие и проч. не произошли от Ноя, хотя некоторые ученые и считают невозможным производить от Ноя, кроме белой, и прочие расы. Отсюда следует только то, что наука, при настоящем ее состоянии, только о народах белой расы может сказать, кто их родоначальники из потомков Ноя, упоминаемых в Библии. Благодаря генеалогической таблице потомков Ноя, которая составляет единственный древнейший источник известий о ближайших потомках Ноя и о происшедших от них древних народах, важность и достоверность которой все более и более подтверждается наукой и без которой мы находились бы в непроницаемой тьме по вопросу о происхождении древнейших народов земли, мы можем по крайней мере о большей части народов, принадлежащих к белой расе, сказать, какие из них произошли от Хама, какие от Сима и какие от Иафета. Впрочем и вопрос о происхождении народов белой расы представляет еще огромные затруднения для исследователя, и еще слишком мало сделано для разрешения этого вопроса. Затруднений этих не могло не быть, и было бы удивительно, если бы их не было. Уже a priori можно предположить, что происшедшие от сыновей Ноя народы смешивались между собой через мирные сношения, или путем порабощения одного народа другим; вследствие смешения являлись народы, соединявшие в своем характере особенности различных племен и рас. При том часто могло случаться, что какой-нибудь народ, особенно слабый, мог и без смешения, через простые сношения, многое заимствовать у другого, более сильного народа, мог напр. заимствовать язык, религию, бытовую сторону жизни и проч. Кроме того мы часто не можем определить, какие собственно народы произошли от того или другого из потомков Ноя, упоминаемых в 10 главе Бытия, или наоборот, не можем сказать, кто был родоначальником известного нам по истории народа. Затруднения последнего рода особенно часто возникают там, где дело идет о народах немногочисленных и незначительных по своей исторической судьбе. Одним словом, сделать точное разграничение между Хамитами, Семитами и Иафетитами невозможно при настоящем состоянии науки. Что касается до народов других рас, то мы о происхождении их ничего не можем сказать более того, что, допуская, согласно со Священным Писанием, всемирность потопа и единство рода человеческого, должны считать их потомками Ноя. Мы не можем, напр., сказать, от какого сына Ноя произошли Монголы, от какого Негры, Краснокожие и проч. Очень может быть, что Моисей в генеалогической таблице упомянул только о тех потомках Ноя, от которых произошли народы, жившие в его время недалеко от Палестины и так или иначе соприкосновенные с историей еврейского народа, а эти народы были именно народами кавказской расы; о предках же отдаленных от Палестины народов он не имел нужды упоминать, поэтому народы не кавказской расы и не вошли в его генеалогическую таблицу. Могло случиться также, что от одного какого-нибудь потомка Ноя, от которого ученые производят только один народ, на самом деле произошли многие народы. Это тем вероятнее, что ученые в некоторых случаях сильно расходятся в определении того, какой народ произошел от того или иного потомка Ноя. Вообще можно надеяться, что с дальнейшим прогрессом сравнительного языкознания, сравнительной истории культуры и религий, сравнительной мифологии и антропологии, истина единства рода человеческого наконец будет доказана неопровержимо тем, что будет выяснено и доказано происхождение всех рас от одной четы. Эта надежда тем вероятнее, что она находит незыблемое основание в истории этих наук. Несмотря на свое недолголетнее существование и неразвитость, они дали такие блистательные доказательства единства рода человеческого, о каких семьдесят лет тому назад никто не смел и мечтать. До начала XIX столетия никто и не предполагал, чтобы было какое-нибудь сходство или сродство между языками санскритским и славянским или немецким, а теперь не только доказано, что все многочисленные и разнообразные языки, на которых говорят Иафетитские народы, произошли от одного корня, но уже сделаны попытки всю семью Семитических языков произвести от одного корня с Иафетитскими, как ни велико, по-видимому, различие тех и других. Постараемся же определить, насколько мы находим средства для этого в Библии и науке, какие народы суть Семиты, какие Хамиты и какие Иафетиты.

Прежде всего скажем о Семитах. Теперь обыкновенно с этим именем соединяют другое значение, нежели какое придаем ему мы. По примеру Эйхорна, все языки родственные с еврейским стали называть семитическими, а говорящие ими народы Семитами. Это в высшей степени неточное название произвело немало путаницы в науке. Уже с самого начала явились противники его, но так как они предлагали заменить его еще более неточным названием „восточные языки“, которое существовало прежде, то естественно, что в этом споре за названия перевес остался за названием „Семитические языки“ – оно укоренилось в науке и остается доселе. Неточность его заключается в том, что есть народы, которые говорят так называемыми Семитическими языками и которые, однако, едва ли произошли от Сима; таковы напр. Финикияне. Мы будем разуметь под Семитами те народы, которых родоначальник есть Сим. По Библии (Быт.10:22) сыновья¹⁶ Сима суть: Элам, Ассур, Арфаксад, Луд, Арам и Каинан. От Элама произошли Эламиты, небольшой народ, смешавшийся с Персами. Произошли ли от того или другого из четырех сыновей Арама, имена которых упоминаются в 23 ст. 10 гл. Бытия, какие-нибудь другие народы, или от них произошли только отдельные роды в Эламитском народе – неизвестно. – Именем Ассура обозначаются Ассирийцы – не все те, которые составляли громадное Ассирийское царство, а только жившие на восток от Тигра, на север от Эламитов, куда они пришли из Курдистана. Провинция Ассирия, или Ассирия в тесном смысле, существовала и после, когда Ассирией стало называться огромное царство. В этом царстве Семиты смешались с Хамитами, которые были основателями его. – От Арфаксада произошли Халдеи. Из Курдистана они переселились в места по ту сторону Тигра. Впоследствии они составляли часть Вавилонии вместе с Кушитами – потомками Хама. Один из внуков Арфаксада был Евер (Быт.10:24) – от него произошли Иоктаниды, разделявшиеся на много племен и населявшие Аравию, и Терахиты (потомки Фары): Эдомитяне с Амаликитянами, Измаильтяне, Аммонитяне, Моавитяне, Халдеи в тесном смысле, т. е. потомки Нахора, брата Авраамова, Мадианитяне или потомки Авраама от Хеттуры и, наконец, Евреи. Иоктаниды и часть Терахитов населяли Аравию и потому известны более под общим именем Арабов. – Луд – это Лидийцы, обитавшие в пустынях Малой Азии. Их нужно отличать от Лудим, народа хамитического. Лидийцы подчинились влиянию живших на южной их границе Хамитов – охамитизировались. – Именем Арама означаются Сирийцы. – Какой народ произошел от Каинана – неизвестно.

В заключение о Семитах нужно сказать, что они из своей первоначальной родины выселялись в те страны, где жили Хамиты, и смешивались с ними. Одни только Эламиты смешались с Персами или Мидийцами – народами Иафетитскими. Так как Хамиты ранее Иафетитов и Семитов достигли до оседлой и культурной жизни, то выселявшиеся в занятые ими страны Семиты большей частью подчинялись их влиянию и принимали их цивилизацию. Лидийцы, Сирийцы, Ассирийцы, Халдеи в тесном смысле и некоторые из Терахитских племен охамитизировались вполне, большинство Арабов и Евреи – только отчасти, именно, Арабы и Евреи приняли от Хамитов язык и некоторые другие элементы цивилизации, но сохранили неприкосновенными свою народность, свой племенной характер, свою религию и склонность к простому, патриархальному, пастушескому образу жизни.

Таким подчинением Семитов хамитической цивилизации нисколько не опровергается пророчество Ноя о Симе, Хаме и Иафете. В этом пророчестве рабами Сима и Иафета названы не все Хамиты, а только потомки младшего сына Хамова – Ханаана, которые действительно подпали под иго Семитов и Иафетитов, а именно: одна ветвь Хананеян была истреблена или порабощена Евреями, когда они пришли в Палестину из Египта, другая ветвь – Финикияне и Карфагеняне – была частью уничтожена, частью порабощена Греками и Римлянами. Да и прочие Хамиты только временно шли во главе цивилизации: впоследствии все хамитические царства пали под ударами частью Семитов (Арабов), частью Иафетитов (Персов и Мидян). Что касается до благословения Ноем Сима, то исполнение его нужно видеть не в цивилизации Семитов, которая никогда не была особенно высока, а в том, что от них произошло спасение для всех народов земли.

Обращаемся к Хамитам. Сыновья Хама суть: Куш, Мицраим, Пут и Ханаан (Быт.10:6). Под именем Куша древние понимали Эфиопские народы; но не те только, которые жили в Нубии и Абиссинии, а также и населявшие южную и частично среднюю Аравию, Ассирию и Вавилон. – Мицраим – это Египтяне; сюда же относятся и Филистимляне (Быт.10:14). – Ханаан или Канаан – это Ханаанские народы: Иевусеи, Гергесеи, Аммореи, Хеттеи и проч., занимавшие Палестину и окрестные страны. Из них самый замечательный и известный народ был Финикияне. – От Пута произошли Северо-Африканские народы Ливийцы, Берберы, Туарики и другие.

Разграничение Хамитов от Семитов есть одна из труднейших проблем науки, которую разрешить вполне в настоящее время невозможно. Хананеи и Кушиты находились в таких близких отношениях к разным Семитическим племенам, что распутать эти отношения и восстановить границы тех и других хотя бы с приблизительной точностью едва ли когда удастся. Что народы Вавилонии и Ассирии состояли из смеси Кушитов и Семитов, это не подлежит сомнению. По 10-ой главе Бытия основателем этих царств был Кушит Нимрод; признано и то, что столпотворение Вавилонское было делом Хамитов; несомненно и то, что в Месопотамии жили Семиты, именно, потомки Ассура и часть потомков Арфаксада. Затем, в Аравии кроме Семитических племен жили и Кушиты. Соприкосновение Семитов и Хамитов было также в Малой Азии и в Палестине. Здесь оно выразилось между прочим в том, что и Семиты и Хамиты стали говорить на одном языке. Согласно со свидетельством книги Бытия (Быт.10:15) Финикиян нужно признавать потомками Хама; кроме того и по характеру религии и всей культуры они – Хамиты, а между тем они говорили на одном языке с Арабами и Евреями, истыми Семитами, что послужило для Ренана побуждением признать Финикиян за Семитов. Спрашивается, Финикияне ли заимствовали язык у Евреев или Евреи у Финикиян? Профессор Грау решает этот вопрос так, что в Вавилонии, Ассирии и Южной Аравии хамитические племена семитизировались, т. е. приняли Семитический язык; Финикияне же начали говорить Семитическим языком не в Ханаане, а в Вавилонии, откуда они принесли и буквы алфавита. На чем же основывает Грау свое мнение? На том, что будто бы уже в очень раннее время заметен поразительный упадок всех хамитических языков, что в древности язык Хама удержался только в Египте, а теперь остатки его находятся у Коптов, и что вообще хамитические языки по отношению к Семитическому и Иафетитскому представляют низшую ступень и повсюду исчезают при соприкосновении с последними. Грау высказывает это мнение совершенно голословно и кроме того на той же странице он отмечает такие факты, которые, кажется, опровергают его мнение. Он говорит, что совсем иное, нежели с языком, было с другими культурными элементами, напр., с религией, с бытовой стороной жизни и проч., т. е. что не Хамиты перенимали их у Семитов, а Семиты у Хамитов. Да иначе и не могло быть, добавим мы с своей стороны: Хамиты уже вели культурную жизнь¹⁷ в то время, когда Семиты оставались еще пастушеским, кочующим племенем, совершенно не знакомым ни с какой культурой. Семиты не могли не заимствовать весьма многого у Хамитов, при столкновении с ними не могли не подчиниться их гражданственности, тогда как Хамитам и нечего было заимствовать у Семитов, кроме их чистых простых понятий о Боге. Семиты должны были подчиниться гражданственности Хамитов еще и потому, что они были малочисленнее последних: они не вдруг, а постепенно, отдельными племенами, приходили из своей первоначальной родины, – армянских возвышенных равнин, в места, где Хамиты уже давно жили оседлой, городской жизнью, и, так сказать, поглощались многочисленностью последних. Если же Семиты хамитизировались во всем, то как могло случиться, что только в одном культурном элементе, языке, отношение между этими народами было совершенно обратное? Хотя язык есть создание гения народа, однако развивается он в зависимости от общего развития народа. Так как Хамиты были развитее Семитов во всем, то и язык их должен был быть развитее языка последних. Если это заключение верно, то как хамитические языки могли исчезнуть при соприкосновении с Семитическими? Как Хамиты могли семитизироваться? „Весьма редко случается, говорит академик Бэр, чтобы народ, первенствующий в политическом отношении, принял язык низшего народа; это случается только тогда, когда представители господствующего племени окружены иноплеменниками, превосходящими их числом¹⁸. И. Мюллер говорит, что существует три закона или условия при заимствовании одним народом языка другого народа, из которых для нас важны два: 1) перенимаемый язык должен быть языком того народа, который в культуре ушел далее, нежели народ принимающий этот язык; 2) этот язык должен быть языком народа более многочисленного и плотнее населенного сравнительно с народом, принимающим его¹⁹.

Мы сказали, что Хамиты превосходили Семитов и числом и культурным развитием; поэтому не лучше ли предположить, что Семиты хамитизировались во всем, не исключая и языка. При таком предположении языки, названные со времени Эйхорна Семитическими, на самом деле суть языки хамитические, каковое название в настоящее время удержалось только за одним Египетским языком. И. Мюллер старается доказать это предположение во 2-й и 3-й книгах указанного сочинения. Он приводит в пользу его множество ученых авторитетов. Оказывается, что к семье языков так называемых Семитических принадлежат языки всех народов, которые по книге Бытия суть Хамиты, каковы: Финикийский, Эфиопский с двумя диалектами – аксумским и амгарским, Ливийский со своим производным берберским, Египетский, который есть только древняя ступень Финикийского и потому отличается от него, как и от прочих семитических языков. С ними очень сходны языки тех народов, которые по происхождению суть Семиты: Еврейский, Халдейский, Арамейский или Сирский, Арабский, Ассирийский и Ливийский. Таким образом, все Семиты и все Хамиты говорили и говорят языками, принадлежащими к одной семье. Несомненно поэтому что или Хамиты приняли язык от Семитов, или наоборот. Вся вероятность, как мы показали, на стороне второго предположения, и мы принимаем его. Но, конечно, предположение остается предположением и было бы слишком смело считать вопрос вполне разрешенным.

Что касается до того, что и в древности и в новое время очень многие (Онкелос и другие иудейские ученые, Ориген, Иероним, Скалигер, Бохарт, Эйхорн, Кейль, Геверник, Баумгартен, Шольц, Кнобель, Катремер, Гердер и др.) допускали заимствование Хананеями языка у Евреев, то, по мнению И. Мюллера²⁰, ими руководило при этом большей частью пристрастие к Еврейскому языку, как священному языку Божественного Откровения, на котором выражены религиозные чувства и мысли самым простым естественным образом. В Еврейском языке многие видели самим Богом данный первобытный язык, который существовал еще ранее смешения языков. Но, кажется, нет ничего унизительного для Божественного ветхозаветного Откровения в том, что оно было предано людям на языке хамитическом, а не Семитическом. Неужели хамитический язык потому только не мог быть достойным орудием для передачи людям воли и мыслей Божьих, что Хамиты были народы грубо-языческие, чувственные, что некоторые из них находились даже под особенным Божьим проклятием? Евангелие, Божественное Евангелие, не проповедуется ли на всех языках?

Переходим к Иафетитам²¹. От Гомера или Гамера, старшего сына Иафетова, произошли Киммерийцы, жившие сначала в южной России, и называвшиеся впоследствии Кимврами²². Именем старшего сына Гомера, Аскены или Ашкены, обозначаются, по мнению Кнобеля, Германцы, – по мнению Туха, черный народ (?), живущий около Армении²³, – по мнению И. Мюллера – Фригийцы, древнее название которых есть Ашканийцы²⁴. Это последнее мнение наиболее вероятно. К Фригийцам или Ашканийцам относятся и родственные с ними Карийцы, жившие в Малой Азии. Именем Рифат, второго сына Гомера, обозначаются, по мнению Кнобеля, Кельты²⁵. Именем Тогарм, третьего сына Гомера, по единогласному почти мнению ученых, напр., Кнобеля²⁶, и И. Мюллера²⁷, обозначаются Армяне. От Мaгога произошли Скифы. Под именем Мадай, третьeго сына Иафета, разумеются Мидийцы и родственные им Персы, как об этом говорит Иосиф Флавий. От Йявана или Иована, четвертого сына Иафета, произошли Ионийцы в частности, и все Греки вообще²⁸. От Фувала и Мешеха, следующих сыновей Иафета, по мнению Кнобеля, произошли Иберийцы и Лидийцы (?). От последнего сына Иафета, Тираса, произошли Фракийцы²⁹. Неизвестно какой народ произошел от пятого сына Иафетова, Элисы. Кроме упомянутых народов к Иафетитам несомненно принадлежат: Индийцы, Славяне с Литовцами, Германцы и Римляне с происшедшими от этих последних современными нам Романскими народами. Хотя мы не можем сказать, какие из потомков Иафета суть родоначальники этих народов, но по языку и другим особенностям они несомненно Иафетиты.

При разграничении Иафетитов от Семитов представляют затруднение Эламиты и Персы. Элам по генеалогии книги Бытия есть потомок Сима. Под Эламитами принято понимать Персов, преимущественно часть их, живущую на восток от Тигра и называвшуюся у Греков Элимейцами, Эламитами. И. Мюллер в цитированном нами сочинении³⁰ в пользу тождественности Эламиtов и Персов приводит исторические свидетельства, именно: показания Иосифа Флавия и следовавших ему Евсевия, Иеронима и Зонары, каковые свидетельства, по его мнению, находят подтверждения и в филологии. Элам будто бы тоже, что Эран, Иран – слово родственное с Зендским airya, arya, arier. Ηο Персы всеми признаются за потомков Иафета, а Эламиты по книге Бытия суть потомки Сима. И. Мюллер согласно со своей теорией, по которой Семиты суть охамитизировавшиеся Иафетиты, решает дело очень просто. По его мнению, Эламиты названы в книге Бытия потомками Сима будто бы потому, что они охамитизировались, хотя они, подобно Персам, суть Иафетиты. Затруднение решается, по-видимому, просто и легко. Но, по нашему мнению, теория И. Мюллера сама по себе не выдерживает критики. Правда, он в предисловии к упомянутому сочинению говорит, что к этой теории привели его многолетние труды и указания других ученых и что заимствуемые из истории языков факты, на которые она опирается, не стоят в противоречии с результатами трудов других ученых, а, напротив, утверждаются большей частью на исследованиях основательнейших этнологов, египтологов, ориенталистов, санскритологов, филологов, историков, богословов, именами которых действительно испещрена его книга. Между ними в особенности следует указать на знаменитого Бунзена, который в своей книге о единстве религий признает только две семьи народов – Арийцев (или Иафетитов) и Хамитов, а Семитами называет народы, происшедшие от смешения тех и других. Затем не менее знаменитый Блюнчли³¹ говорит, что не невозможно и даже вероятно, что Семитическая раса произошла от первоначального смешения арийских не арийских племен, получив потом, с преобразованием языка, отличный от всех арийских народов характер. Однако И. Мюллер не привел ни одного доказательства в пользу того, будто бы бытописание под потомками Сима, или Семитами, разумело тех Иафетитов, которые охамитизировались. В Библии на это нет ни малейшего намека, напротив в ней определенно различаются три сына Ноя, каждый со своим потомством. Поэтому потомство Иафета вовсе нельзя признавать за одно и тоже с потомством Сима. Правда, первоначально Семиты и Иафетиты жили в одном месте, но это ничего не значит: и Хам сначала жил вместе с братьями, однако нельзя же на этом основании отождествлять Хамитов с Иафетитами. Мы не отрицаем приводимых И. Мюллером в книге фактов и преклоняемся перед учеными авторитетами, трудами которых они добыты, но все-таки это не обязывает нас принять его теорию, потому что она не необходимо вытекает из тех фактов, и они благоприятствуют ей только при том освещении, которое дает им автор. В доказательствах у него много натяжек, и беспристрастный читатель его книги легко заметит, что не сами факты, так сказать, проложили путь к его теории, но что он подбирал их для ее подтверждения, противоречащие же ей факты оставлял без внимания. Теорию свою он придумал для того, чтобы хотя как-нибудь решить запутанный вопрос о взаимоотношении трех рас. Что касается до частного вопроса об отношении Эламитов к Персам, то его можно решить и без теории И. Мюллера. Сам же Мюллер на 23-й странице своего труда говорит, что хотя Эламиты и Персы суть один и тот же народ, однако нужно отличать древнего Элама от Персии Ахаменидов: Эламиты – маленький народ, а Персия – огромное царство, покорившее все другие царства Передней Азии. Нет сомнения, что уже по самой близости своего место жительства к области Иафетитов Эламиты очень рано смешались с Мидийцами, а потом с Персами, которые двигались из гор Армянских на юг или на юго-восток. Так как Эламиты были природные жители в той стране, куда выселялись Мидийцы и Персы, то естественно, что за этой страной удержалось имя Элама. По этой причине, как нам кажется, и Мидо-Персы начали называться Эламитами. Грау в самой религии Персов видит следы смешения Иафетитских элементов с Семитическими. По его мнению³², ни одна из древних арийских религий не показывает такого сродства с религией Ветхого Завета, как религия Зароастра, в которой политеизм, так сказать, сократился до дуализма и в которой вообще очень многое напоминает древнейшие религиозные предания Евреев.