Душепопечение

Душепопече́ние –

1) забота о человеке, осуществляемая в свете евангельского учения, направленная на избавление от греховности, раскрытие в нём черт образа Божьего, стяжание им праведности, добродетелей в соответствии с идеалом, представленном в Лице и жизни Господа Иисуса Христа;
2) духовное окормление, духовничество.

Душепопечение разделяют на общее, которое человек получает во время богослужения, участвуя в Таинствах и требах, и частное – это беседы, в которые могут входить и молитва и изучение Священного Писания.

Душепопечение обычно рассматривается в пастырской практике является синонимом духовничества.

Однако и на мирян возложена обязанность учительства, связанного с душепопечением (1Фес.5:11; Евр.3:13; 1Петр.4:10-11; Гал.6:1). По благословению священноначалия миряне оказывают психологическую и катехизаторскую помощь при храмах.

О пастырском душепопечении

иеромонах Ншан Петросян

Термин душепопечение введен в употребление святым Григорием Двоесловом. Он соответствует терминам: «строительство душ», «непрерывное попечение о спасении паствы», сораспятие, сострадательная любовь и пр. Все эти термины означают всю полноту пастырской любви и заботы о спасении паствы. Душепопечительство не выражается в каких-либо определенных специальных приемах или способах воздействия на пасомых. Оно пронизывает все виды общения пастыря с паствой, являясь их душой и движущей силой. Пастырь призван всегда жить ее скорбями и духовными неудачами, стараясь помочь превозмогать их. Таково существо душепопечения пастыря. Апостолы несли верующим не только благовестие, но и свои души (1Фес.2:8), обходясь с ними, «как кормилицы с детьми» (2, 7), как любящий отец, готовый просить, убеждать, умолять каждого из верующих «поступать достойно Бога» (2, 11-12). Апостолы были для «всех всем», плача с плачущими, изнемогая с изнемогающими и немощными, чтобы «спасти, по крайней мере, некоторых» (1Кор.9:22).

Душепопечение – это деятельная сторона заповеди «любите друг друга». Душепопечение – это забота пастыря о ближнем, вверенном ему Богом души так, как апостол Павел говорит в послании к римлянам: «Принимайте друг друга, как и Христос принял вас во славу Божию» (Рим.15:7). Это – когда человек со своими проблемами находится перед Богом вместе с другим человеком. И задача душепопечителя – идти рядом с человеком, неся его ношу какую-то часть пути, ставя ближнего в центр внимания.

Душепопечение можно разделить на частное и общее. Общее душепопечение человек получает, например, во время богослужения, исполнения таинств и треб, когда находится под целительным воздействием Божьего слова. «Богослужебный строй, содержание богослужения, даже совершение треб – всё это имеет душепопечительное значение». Частное душепопечение – это беседы, которые ведет пастырь наедине с верующим или неверующим человеком. Обычно в эти беседы входит и молитва, изучение Священного Писания.

У людей бывают множество вопросов, которые напрямую не связаны с чувством греха. Если в данный момент состояние человека не связано с сознанием виновности, пастырь не предлагает ему исповедоваться, но старается помочь, слушая внимательно и пытаясь понять, в чем именно его проблема. Когда человек чувствует, что его слушают, когда душепопечитель размышляет вместе с ним над его проблемой, тогда он сможет яснее и реальнее представить конкретную проблему и найти нужное решение. Пастырь, таким образом, не стремится быть всезнающим советчиком, который решает за человека его проблемы. Душепопечение – это не сиюминутная помощь, после прекращения которой скоро наступает покой. В процессе душепопечения душепопечитель совместно с опекаемым рассматривают различные варианты решения жизненных ситуаций, а затем человек может сам шаг за шагом проложить свой жизненный путь и найти выход из трудных ситуаций.

Душепопечение может касаться не только внутренней жизни человека, но и сферы его деятельности. Часто человек нуждается в помощи душепопечителя в трудные или переломные моменты жизни. Помощь пастыря в различных кризисных ситуациях, например, в семейных проблемах, в кризисах, при потере близкого человека, незаменима. Иногда людям приходится сталкиваться с такими трудными обстоятельствами, что им совершенно необходимы ободрение и поддержка другого человека, чтобы преодолеть трудности и жить дальше. Это могут быть и практические вопросы, касающиеся работы или воспитания детей, когда человек нуждается в ясности и совете духовника. Но помощь духовного пастыря в душепопечении ни в коем случае не понимать так, что ищущий помощи становится объектом воздействия: человек, которому нужна помощь, сам активно участвует в процессе взаимодействия, имеет свою долю ответственности. Так понимаемое душепопечение можно назвать и процессом созревания, духовного роста человека во Христе. Эта помощь душепопечителя возможности воплощения в человеке замысла Творца – искреннее и живое его служение Богу и ближнему. Для успешного душепопечения важно, чтобы пастырь имел необходимый жизненный опыт, знания души, психологии человека, а так же обладал определенными умениями оказывать такую помощь: умением слушать, сопереживать и понимать другого человека. Эти умения и гибкость в общении особенно важны, когда пастырь имеет дело с детьми, которых нужно расположить к откровенному разговору, чтобы они жаждали снова и снова приходить к понимающему человеку за советом и наставлением. Душепопечение, однако, не зависит лишь от знаний, опыта и умения человека. В душепопечении всегда присутствует божественное измерение; мы знаем, что находимся перед лицом Божьим, и возможности Бога помочь нам не ограничиваются той помощью, которую способен предложить человек. Пастырь стоит рядом с человеком перед Богом. Он может вместе с ним искать ответы на его вопросы и размышлять над тем, как он может исполнить волю Божью в своей жизни. Вместе с пастырем человек может молиться и приносить Спасителю все его заботы и радости. Пастырь благословляет своего подопечного в путь, чтобы он сделал очередной шаг, уповая на Бога. Поэтому душепопечительская беседа – это замечательная возможность для пасомого высказать свои проблемы вслух перед Христом и находить поддержку и помощь у своего духовного пастыря. Часто полученная от пастыря «подсказка», ободрение или утешение могут быть ключом для разрешения сложной жизненной ситуации.

Для душепопечительной беседы требуется не столько особый дар, сколько желание взять на себя чужой груз и проявить открытость к другому человеку. Пастырь, который искренне заинтересован нуждами своих пасомых и желает служить им, не просто должен ждать, когда к нему придут поговорить, но он сам должен проявить внимание к тем, кто выглядит удрученным и обремененным. Итак, душепопечение как деятельная сторона заповеди «любите друг друга» – это забота друг о друге, умение принимать во внимание другого человека, а так же утешить, ободрить и предостеречь.

Святая Церковь Христова пастырство никогда не считала лишь только совершением обрядов. В отличие от ветхозаветного, ограничивавшейся лишь обрядовой, «безмолвной» стороной служения, в христианстве пастырь получил еще и «пророческое» призвание. Он стал проповедником, учителем и даже удостоился имени «отца земли» и врачевателя душ. Служение священника Ветхого Завета заключалось в совершении жертвоприношений и всех обрядовых подробностей, которые описаны в «Книге Левит». А пророки в народе были людьми, исполненными божественной ревностью и гласом Божьим. Левитские священники только следили за исполнением обрядовой стороной закона, тогда как пророки учили словом, первые наблюдали за внешним человеком, последние – за внутренним. Христианское пастырство соединило в себе эти две стороны, имея цель обожение человечества, его облагораживание и спасение.

Настолько велико достоинство священства, что Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Священнослужение совершается на земле, но по чиноположению небесному… потому что ни человек, ни ангел, ни архангел и ни другая какая-либо сотворенная сила, но сам Утешитель учредил» его. Отцы Церкви, сравнивая священство с множеством других служений, ставят его выше всех, потому что все мирские власти, помогая человеку, направлены на земное, священство же направляет человека в небо, к обожению. Настолько велико пастырское призвание, что в «Чиновнике» говорится: «Священник имеет власть выше ангелов». Высоко пастырское призвание, но и ответственность велика. Пастырь поставлен над народом Божьим как дозорный и ответственен за их души (Иез.3:17-18). Понятие «пастырь» при поверхностном взгляде предполагает как бы известного рода превосходство пастыря над членами паствы, но в самой сущности своей оно подразумевает обязанности и долг пастыря перед своим стадом. Пастырь не господин, а слуга своей паствы, слуга в смысле «нежной родственной заботы и любвеобильного попечения». Ничто так не уподобляет служителя Божьего Иисусу Христу, как его многообразное и неизменное попечение о стаде: отыскивать заблудших, пасти голодных, защищать слабых, врачевать больных, перевязывать раненых. Конечно, такая деятельность требует от пастыря самоотверженной преданности стаду, преданности Христу. Это духовное отцовство подразумевает наличие духовного опыта и большого запаса знаний для попечения человека.

«Посему пастырю надобно иметь много благоразумия и много очей, чтобы со всех сторон наблюдать состояние души» – пишет Иоанн Златоуст и добавляет, что все касающееся человека пастырь не должен оставлять без исследования и применения, чтобы его старания не были напрасны. Господь наш Иисус Христос в своих наставлениях и поучениях не спроста выбирал также сравнительные образы, как посев в притче сеятеля, разная урожайность, в зависимости благодатной почвы, жалование домовладельца работникам сада и т.д. Все это не только способы выражения, но и предусмотрительность в отношении к роду занятий своих слушателей, их личностным качествам, чтобы быть понятным для всех.

Во время рукоположения епископ, исследуя умственный и нравственный стороны рукополагаемого, спрашивает его духовника: «Может ли он и обязывается дать обет следования Христу?». То есть, берется за попечение паствы так, как заботится любящий и понимающий отец. Все Отцы Церкви, имеющие богатый опыт пастырской деятельности, обращают наше внимание на то, что нужно подражать Христу. Св. Иоанн Мандакуни (Католикос-Патриарх Армянской Церкви в 478–490 гг.), перечисляя достоинства истинно пастырского попечения Великого Учителя, Его человеколюбие и безмерную любовь, призывает: «Уподобайся Ему, чтобы и твоя паства уподобилась бы тебе, как говорит апостол Павел: «"Будьте подражателями мне, как и я, Христу""».

Армянский историк Павстос Бузанд говоря о св. Нерсесе Шнорали (Благодатный), так описывает его: «Он был свят, бдителен духом, трезв умом и подготавливал всякого к слову Божьему и все как он делал, так и учил». Историк в этом описании подчеркивает очень важный аспект в деятельности духовного пастыря – «подготавливать всякого к слову Божьему». Деятельность пастыря или духовника в первую очередь заключается в умении правильного понимания, ориентирования в духовных и душевных проблемах пасомого и умелом обращении с ним. А конечная цель этого – спасение души путем, как утверждает выше сказанное, подготовления сердец к принятию слова Божьего и жизни с Богом. Пастырь призван к очень важному служению, требующему чуткости и тонкости восприятия – проникновению во внутренний мир человека. Но это очень непросто, потому что каждый человек – это своеобразный микрокосм. И в этом деле, по словам Иоанна Лествичника, «истинного пастыря укажет любовь, ибо из любви предал Себя на распятие Великий Пастырь». Замечательным примером взаимной любви, преданности и доверчивости между священником и верующим является образ Доброго Пастыря, кому «…придверник отворяет, и овцы слушают голоса его, и он завет своих овец по имени и выводит их» (Ин.10:3). Звание каждого по имени показывает, что Он знает каждого по отдельности как личность, что подразумевает и знание личностных особенностей тоже.

Христос проповедовал необразованным и просвещенным, богатым и бедным. Он всегда находился среди людей, но и не отвергал отдельно, тайком, ночью, как Никодим, приходивших к Нему. Что было причиной того, что толпы людей ходили за Ним, забывая всякие дела и заботы? Что тянуло их в пустыни без воды и без пищи? Ответ один. Это Его безграничная любовь, внимание, понимание и готовность помочь всякому, кто нуждался в исцелении, будь то чудом или словом, которое исходило от Его Божественной премудрости.

«Будьте радушны, приветливы – и словом, и взглядом, и обхождением... Любите учеников своих, так должно», – наставляет Феофан Затворник. Он хвалит тех пастырей, которые «вечером отворенною имеют дверь для имеющих нужду в слове» и приводит пример духовников Оптиной пустыни, не закрывающих «подолгу двери... и к ним прибегают иногда в полночь».

Приступая к делу учительства, священник должен в основу своих учительских расположений положить искреннюю отеческую любовь к пасомым. Сердце его должно быть исполнено любовью к своим духовным чадам, чтобы он, «чувствуя внутренне блаженство оттого, что проникнут истиною, желал перевесть ее и в других, возвести и их в то благое настроение, в коем состоит сам». Это желание, духовная ревность облаженствовать других служит как бы каналом, по которому все, что есть в душе проповедника, переливается в души слушателей. Любовь пастыря «утверждает некоторую духовно – родственную связь между проповедником и его слушателями, ощущаемую последними без объяснений, по которой и самая простая речь делается сильной и убедительной».

Пастыри «стоят на средине, на переходе от земли к небу и то людей возводят к Богу, то Бога к людям преклоняют. Что делал Иоанн Креститель? Людей приводил к Богу. То же теперь делают пастыри по воле Господа». Исполняющий дело пастырства как должно «возгревает, раздувает его (дух), не исполняющий – погашает». Тут бывает то же, что и у получивших, по евангельской притче, таланты: один пускает полученный талант в дело, а другой зарывает его в землю (см. Мф.25). И для того, чтобы пастырь смог успешно направить человеческие души к спасению, он должен уметь правильно распознавать каким грехом поражена душа и исцелить ее. По словам Святителя Игнатия Брянчанинова: «Наука из наук – монашество доставляет (выразимся языком ученых мира сего) самые подробные, основательные, глубокие и высокие познания в Экспериментальной Психологии и Богословии, то есть деятельное, живое познание человека и Бога, насколько это познание доступно человеку».

В апостольских Посланиях нашел отражение дух высокой отеческой любви и постоянной заботы Апостолов о спасении новопосвященных чад Божьих. Они для Апостолов «дети» (1Ин.2:1), «возлюбленные» (2Петр.3:17), «братья возлюбленные» (Иак.1:16). Для них у Апостолов «уста отверсты и сердце расширено» (2Кор.6:11-12), и для них они готовы на все подвиги. «Вы знаете, – пишет святой апостол Павел фессалоникийцам, – каждого из вас, как отец детей своих, мы просили, убеждали, умоляли» (1Фес.2:12). Подобно тому, как кормилица нежно обходится с детьми своими, так и мы из усердия к вам восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы сделались для нас возлюбленными» (1Фес.2:7-8).

О том, каким должен быть пастырь для своей паствы (1Кор.9:22), святые отцы отмечают многогранность или разнокачественность, как нужное качество пастырской души. «Какие нужны сведения, – говорит святитель Григорий Богослов, – чтобы исправлять образ жизни и персть покорять духу, ибо неодинаковы стремления и понятия у мужчин и женщин, старости и юности, начальников и подчиненных...». А св. Иоанн Златоуст с высоты своего богатого пастырского опыта и богоданной мудрости так рисует образ истинного пастыря: «Священник должен быть не только чист, но и весьма благоразумен и опытен во многом, знать все житейское не менее обращающихся в мире и быть свободным от всего более монахов, живущих в горах… должен быть многосторонним; говорю – многосторонним, но не лукавым, не льстецом, не лицемером, но исполненным великой свободой и смелостью». Для выполнения столь высокой, трудной и многогранной задачи пастырю недостаточно одного только благочестия, ему нужны еще и другие знания. Таким образом, святые отцы ставят вопрос о специальной подготовленности к пастырству. Вышеприведенным словам святых отцов прекрасно дополняет высказывание Любовь имеет свойство открывать в другом человеке много неведомого и незримого дотоле. Она открывает способность переносить свой жизненный центр в душу ближнего, а в душах ближних распознавать внутреннее добро, не усматриваемое взорами себялюбивых. Подобно физической теплоте, любовь беспрепятственно проникает во все области жизни наших ближних и своей силой даже без видимых обнаружений, создает на дне их души добрые расположения.

Конечно, не каждый имеет дар глубоко проникать и согревать души, но каждый может развить в себе умение понять человека, грамотно общаться с ним и использовать во благо свои знания.

В пастырском душепопечении немаловажна роль и сопереживания. Весьма большое значение для пастырской любви имеет ношение в своем сердце скорби пасомых. Человеческая природа чувствительнее к горю, нежели радости, и переживанием скорби гораздо глубже и искренне сочувствует. Сами страдающие ищут тех, которые сочувствуют им, способны понять их и разделить с ними бремя несчастия. И наоборот, живущие всегда радостью, особенно духовно неразвитые, эгоистично обособляются от других, и в их сердце не всегда найдется отзыв на горе ближнего. Отсюда необходимо пастырю сопереживать людям, по примеру Апостола: «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы и я не воспламенялся?» (2Кор.11:29).

Чем более пастырь делит трудности пасомых и как бы передает им часть своей души, тем они становятся ему дороже. При таком положении они готовы взаимно положить свои души за любимого и страдающего своего пастыря. Так в сострадании рождается взаимная любовь у пастыря к пастве и наоборот.

Митрополит Антоний дает очень точное понимание слова «сострадание». Он говорит, что сострадание это «не сочувствие такого рода, какое мы временами испытываем, которое порой ощутить легко, а порой вызывается ценой больших усилий воображения. Это не попытка испытать то, что чувствует другой, ведь это просто невозможно… Но то, что нам доступно – это чувствовать боль, собственную боль по поводу чужого страдания. …Человек (владыка Антоний здесь употребляет слово пациент), не нуждается в том, чтобы мы ощущали его боль или его страдание и его положение, нуждается в отклике достаточно творческом…».

Старец Иаков (Цаликис), родившейся на Эвбее и подвизавшейся в монастыре св. Давида, в своих словах выражает истинную отеческую любовь и сострадание к духовным чадам, которые приходили к нему на исповедь, их грехи он принимал как свои и плакал о них до боли: «Я сострадаю исповедующемуся мне человеку. Я болею вместе с ним. Я болею и плачу за исповедующегося. Я молюсь святому Давиду, чтобы забыть после исповеди ненужное и помнить о том, о чем нужно молиться. Я молюсь за исповедующихся, беспокоюсь за них и снова жду их прихода».

В словах старца проявляется безграничная открытость к чужому горю, сопереживание, вхождение в чужую жизнь и разделение чужой беды настолько, что она переживается как свое, собственная. Не остается даже ни малейшей щели, разделяющей пастыря от своего духовного чада, и в этой любви хватает сил и готовности пройти этот путь снова и снова со всеми, кто придет к нему за помощью. Пастырь как бы становится неким зеркалом для отражения души пасомого, в котором он увидит состояние своей души, переживет то, что до этого момента не было ему доступно. По словам старца Паисия Святогорца духовник «должен ставить себя на место каждого приходящего к нему на исповедь человека и переживать его боль так, чтобы тот видел свою собственную боль отображенной на лице духовника». Не так просто проникнуть в суть человеческой природы, это знание дается ценой глубоких переживаний, для которого требуется мужество соприкосновения с чужим горем, либо собственный опыт прохождения через это.

Истинные пастыри, попечители спасения человеческой души всегда были отзывчивы, открыты к грешнику, независимо ни от его личной сословности, ни от грехов. Они умели говорить прямо с «внутренним человеком» всякого собеседника и влиять на него своей сострадательной благодатной любовью. Уместно отметить, что ни грешнее, что ни преступнее человек подходил к преподобному Серафиму Саровскому, старец Божий любезнее и нежнее принимал его. Именно такое радушное и отеческое отношение к человеку мог преображать его, а не укорение или осуждение, но принятие его как больного, побуждая к сокрушенному покаянию и приобретению твердого намерения воздерживаться от грехов, воодушевляя его на ревностное служение Богу. О безоговорочном принятии человека достойны упоминания и подражания следующие слова старца Епифания: «Сердце мое имеет только входы. Выходов нет. Кто вошел внутрь, остается там. Что бы он ни сделал, я люблю его такого, каким я его полюбил, когда он впервые вошел в мое сердце. Я молюсь за него и ищу его спасения... Худшее для меня мучение – это знать, что я огорчил любимого человека». «Я хочу, чтобы те, которые рядом со мною, чувствовали простор, а не тесноту. Я никого не зову, никого не держу, и никого не прогоняю. Кто хочет, приходит, кто хочет, остается, кто хочет, уходит. Я никого не считаю своим последователем или сторонником». О том, что любовь к ближнему и сужение ради спасения его души для пастыря превыше всего, свидетельствуют слова старца: «Я всем пожертвовал, прежде чем это получить. Я пожертвовал местом преподавателя университета. Я пожертвовал местом секретаря Священного Синода. Я пожертвовал местом главы миссионерского братства. Я пожертвовал местом настоятеля большого храма. Я пожертвовал епископскими престолами. У меня есть одна епитрахилька, чтобы исповедовать десять душ. Ничего другого!».

Это отречение от самого себя настолько, что внимание не только не обращается на собственные заботы, но даже забывается о них. Человек настолько полон любви к другому человеку, поглощен вниманием к нему, что не вспоминает о себе, не спешит никуда, не следует за ходом собственных мыслей, а благоговейно и трепетно слушает. Это означает видеть, слышать человека не по отношению к себе, а по отношению к нему, признать его право на самобытность, на личное, не зависимое от нас «трагическое и славное существование». Мнения многих святых отцов говорят, что главная черта пастыря – это любовь к своей пастве, к каждой отдельной души. Истинная любовь имеет безграничный простор, в котором вмещаются и преданность, и сострадание, и забота, и внимание, потому что истинная любовь – это любовь жертвенная, всегда отдающая и излучающая. Пасомый должен быть принят именно в такой атмосфере любви, чтобы слова пастыря отозвалось в душе. Нужно принять человека таким, каким он есть, дать ему место в своем сердце, не осуждая его, и приложить усилия для помощи в затрудненных и запутанных жизненных ситуациях. В этом служении, по словам епископа Арсения, пастырь должен вооружиться и терпением, «если желает пасти словесное стадо с любовью и охотой».

Но это не только не легкий, но и удобоносимый и блаженный труд, «ибо иго (это) благо, и бремя (это) легко» (Мф.11:30). Это утверждают слова старца Епифания: «Для меня нет большего удовлетворения, чем сидеть часами в исповедальне и примирять человека с Богом».

Последние два столетия, период переломных социально-экономических изменений, формировали и образ нового человека, которого можно назвать «городским жителем». Человек увлекся производственными и экономическими завоеваниями, благоустраиванием общественной жизни и невольно приготовил почву для своего же негативного преображения. Чрезмерная занятость жизненными реформами, экологическими проблемами, привела и к психологическим затруднениям. Удивительно, что объединившись в городах, люди в физическом плане сблизились, но отдалились их души, увеличилось межличностное и психологическое пространство между ними. Такое «негативное преображение» принесло с собой психологическое отчуждение, обывательство, индивидуализм, одиночество и т. д. И, как правило, чем больше города, тем острее эти явления, хотя они существовали и до появления больших городов, но в жизни многочисленного городского населения они приобрели качественно и количественно более широкие объемы.

Время летит быстро, и наука развивается уже не широкими шагами, а полетами. Наши отцы и матери в свое время не могли и мечтать о таких достижениях современной технической коммуникации, какие мы имеем сегодня. Не далеки и те времена, когда путешествие в космос будет доступно всем, имеющим средства на такую «прогулку». Но, к сожалению, эти чудеса только технические, а взаимоотношения между людьми чище, проще и лучше не стали. Даже более того, технологически развитая цивилизация привела к проклятию времени – чувственному охлаждению человека, иными словами – духовному опустошению. Архимандрит Рафаил (Карелин) заостряет этот вопрос, но его мнение на этот счет имеет большую долю правды. Он пишет: «Человек, выросший в технологическом обществе, как гомункул в колбе, хочет повелевать, а любит только сам себя. Машина – это инструмент; инструментом пользуются, о нем заботятся, пока он нужен, а затем отправляют на мусорную свалку или откладывают в сторону. Это отношение к инструменту создает определенный тип человека-прагматика и утилитариста, который думает о том, как использовать другого человека для достижения своих целей без всякого чувства благодарности, обязанности и ответной заботы о нем. Этот инструментализм проник во все сферы жизни, сделав из друзей всего лишь сообщников, а из супругов – компаньонов, которые нередко стремятся поработить друг друга в повседневном обиходе и превращаются во врагов. В работе с машиной необходимы числовые показатели, – в общении с людьми таким показателем стал расчет. Люди стали разобщены и чужды друг другу. Доверие носит скорее эмоциональный, чем рассудочный характер, отчуждение рождает опасение, поэтому одиночество в технологическом мире особенно чувствуется в больших городах. Скопление людей, эмоционально безразличных и чуждых друг другу, дает странное ощущение, что город – это огромная пустыня, а гигантские дома – муравейники и улицы, похожие на реки – это призрак, который рассеется, как мираж в пустыне, и все закончится гибелью».

Здесь краски сгущены, но если оглянемся, увидим, что отчуждение между людьми превращается в угрожающее явление. Диагноз очевиден – недостаток Любви и дефицит Сострадания. Это та основная причина, по которой сегодня нередко можно услышать жалобы-выражения «невроз», «депрессия», «оставленность», «подавленность», «одиночество» и т. д. Р. Вейс состояние одиночества рассматривает как болезнь и по этому поводу говорит: «Оказывается, что чувство одиночества так распространено, как простуда зимой». Значит ли это, что как от любого недуга, так и от чувства одиночества можно избавится соответствующим лекарством? Очевидно, что для лечения и предотвращения таких тяжких душевных состояний потребуется «духовное лечение» – атмосфера всеобщей любви и понимания, а не химические препараты, которые не только не лечат, но подавляют внешние симптомы, способствуя углублению болезни.

Человеку нужны моменты уединения, и мы время от времени «уходим» от общества людей, чтобы быть наедине с собой, отдышаться, поразмыслить над прошлым и обдумать наши будущие шаги. Но уединенное состояние должно уравновешиваться общением. Чувство одиночества, по сути, не состояние обособленности от общества, а «та часть коммуникации, которая лишена задушевных, теплых взаимоотношений». Чувство одиночества может привести к разочарованиям и стать причиной крушения надежд. Одиночество человеком овладевает полностью, проникая своими корнями в его чувства, мысли и поступки. Эти корни образуют трещины, разрушающие человеческую сущность, доведя до «обнаженного страха». А при продолжительности этого чувства внутренний мир превращается в хаос и пустоту, образ будущего окрашивается оттенками тревоги и страха. «Человек в городе, как в пустыне, одинок среди людей, холодных, как двигающиеся, ожившие по какому-то мановению статуи из камня». Душевный мир современного человека имеет тяжелейшие отклонения. Вот насколько большими могут быть ущербы при «коммуникативном голоде», и насколько важны теплые и отзывчивые отношения. В жизни почти у каждого человека бывают такие критические моменты, когда осложняются взаимоотношения с окружающими, заостряются внутренние противоречия, переживания становятся невыносимыми и положение кажется безвыходным. И когда из такой пропасти не удается выйти усилиями собственных душевных сил, как нельзя к месту оказывается помощь человека, который умеет слушать и вслушаться в чужое горе. Именно в такие моменты возникает глубокая потребность быть понятым, облегченным, утешенным. И мы по своему опыту знаем насколько спасительны признания в подобных случаях и насколько «ценно понимающее нас благовоспитанное сердце»?

А. Ванессе, психотерапевт, доктор психологии, более пятнадцати лет занимался подготовкой лиц, которые осуществляют выслушивание в социальных, медицинских и психологических службах в Бельгии, Франции и других странах. Вспоминая о мотивах своего становления волонтером-слушателем, он рассказывает, что они «…были разнообразными и сложными, но одно кажется мне вполне ясным – те благоприятные результаты, так часто ощущавшиеся мной, когда меня выслушивали. Верно и обратное – временами я страдал, когда должен был сдерживать именно то, что очень горячо хотел выразить. Чтобы действительно имелась возможность высказаться, требуется присутствие кого-то, кто не только интересуется тем, что я говорю, но кто также пытается оценить по достоинству мой жизненный опыт и понять, что я пытаюсь выразить. Только редко кто встречает такого человека».

Все это свидетельствует о том, насколько важно современному человеку высказаться и быть услышанным. Каким же должно быть душепопечение в наши дни? Современный человек характеризуется огромным количеством духовных и душевных проблем, которые не только не уменьшаются, но можно свидетельствовать о стремительном росте душевных недугов. Протоиерей Владимир Воробьев говорил: ««В наше время очень много душевнобольных людей. И особенности их много в Церкви». В старческом окормлении действовала божественная благодать и богоданная прозорливость для понимания и лечения человеческих душ. В современном мире, особенно в суете больших городов, очень немногие пастыри обладают благодатным видением и ведением человека, поэтому вероятно, пастырю окажется полезным психологическое знание.

Профессор Киевской духовной академии Леонид Соколов в свое время писал: «Все пастырские богословия отличаются теоретическим характером, они, прежде всего, питают ум, но пастырство требует не теории и знания, а жизни и деятельности. …И вот мы видим, что люди, изучившие основательно и твердо системы пастырского богословия, …на деле оказываются, однако, плохими пастырями, сухими теоретиками и настоящего пастырского дела не делают, потому что в них нет психологического основания для этого дела». Под «психологическим основанием» профессор Леонид Соколов имеет в виду, как следует из контекста, психические и душевные качества личности самого пастыря: способность любовного и сострадательного относиться к человеку, полноценной отдачи своему служению, тонкого понимания человеческой души, грамотного отношения к индивидуальным особенностям каждого отдельного человека и т.д. И далее он добавляет: «…не тот хороший пастырь, кто отлично изучил теоретически пастырское богословие, но тот, кто в душе своей заранее нашел возможность психологического приложения* своих пастырских познаний к делу служения ближним…». Для совершенства в своем призвании пастырям св. Феофан Затворник наставляет проявлять живую и деятельную ревность о спасении душ и стремление к совершенству в пастырском душепопечении. Это означает, что «как воин в своем воинстве, художник весь в своем искусстве, ученый весь в своей науке, (так и пастырь должен быть) весь в своем пастырстве. Ибо это есть существенное условие к тому, чтобы совершенным явиться в деле, какое кто берет на себя, или к какому кто призван». Святой Феофан Затворник указывает на жертвенность служения пастыря, который побуждаемый любовью к Создателю и Его созданию, все свои силы и стремления направляет на одну единственную цель – на служение делу спасения человеческой души.

Кем должен быть пастырь для своих пасомых в служении ближнему? Прежде всего, пастырю важно понять себя самого и то, кем он себя осознает. «Кто он для своего духовного чада? Спутник на пути? Заботливый садовник? Или, может быть, великий гуру»? Игумен Евмений отмечает, что от выбора позиции пастыря зависит его отношение к человеку, и убеждения пастыря о себе самом, о том, что он делает, влияют на оказываемое им воздействие на окружающих его людей. «Если пастырь с благоговением относится к человеческой душе, которую Господь (а не человек) ведет к спасению, то он приносит в окружающий мир гармонию и покой».

Задача пастыря в душепопечении, прежде всего, как нам представляется, – увидеть подлинную глубину человеческой личности, быть бережным садовником (так называет пастыря Иоанн Лествичник), реставратором, стремящимся восстановить разрушенную прекрасную икону – творение Божье. Для этого нужно хорошо знать и понимать человека. Глубину человеческой природы можно познать двумя путями – личным опытом, наблюдением, которые дают основания для собственных обобщений или приобретением знания других людей посредством изучения наук о человеке. Такие знания о человеке, кроме святоотеческого наследия, сегодня представляет нам психология. Мы предполагаем, что знание современной психологии может обогатить арсенал возможностей пастыря для помощи пасомым.

В общении люди обмениваются не только информаций, но еще и чувствами, которое делает общение живым в широком смысле слова. Общаясь, люди рассчитывают, что смогут передать свои чувства так, что их поймут, но не всегда делают для этого все необходимое. Не все умеют выражать свои чувства и говорить о них. Порой необходимо бывает распознавать искренность и прямой обман. Все это – применение психологических знаний на «бытовом уровне». Психологические знания понадобятся в душепопечительной беседе, в обычной общении пастыря с пасомыми. Это своего рода «пастырская» психология «с позиций христианских нравственных ценностей с использованием как практического житейского опыта, так и профессиональных знаний из различных областей духовных и светских дисциплин». «Каждый человек в той или иной мере психолог. Иначе было бы невозможно общение между людьми – мы не понимали бы друг друга, не понимали бы и себя самих».

О важности психологических знаний говорил еще святитель Феофан Затворник в предисловии к своей книге «Начертание христианского нравоучения»: «Самым пригодным пособием для начертания нравоучения христианского могла бы служить христианская психология. За неимением ея приходилось довольствоваться своими о душевных явлениях понятиями, при указаниях отцев-подвижников».

Пастырская психология, интегрируя святоотеческое наследие и психологические знания, «выбирая, как золото из песка, то, что поможет нам еще качественнее и внимательнее нести пастырское служение». В своем служении от пастыря требуется знание не только в области психологии, но и психиатрии, чтобы отличить патологию от нормы в душевно-духовном мире человека. «Настольная книга священнослужителя» приводит пример из жизни основоположника русского монашества Антония Печерского, который ухаживал за одним братом, больным кататонией (психомоторным заторможением), рассматривая его состояние как болезнь, хотя и считал, что она возникла в результате прелести и воздействия злого духа. В наше время тоже, «если пастырь должен быть призванным подать руку помощи и содействовать преобразованию низменных начал в человеке во что-то высшее, то он обязан внимательно следить за развитием душевных качеств своих пасомых». Сегодня многие священники тоже у исповедного аналоя, во время душепопечительной беседы или просто в общении сталкиваются с ситуациями эмоциональных, поведенческих или мыслительных расстройств. Встречаются и случаи пастырского окормления психических больных, находящихся в состоянии ремиссии. Особенно сегодня в обществе выделяется большая группа людей, находящихся на грани здоровья и болезни (психоневрологических нарушений). Говоря о важности для пастыря знаний из области психиатрии Д. А. Авдеев отмечает, что пастырство соприкасается не только с духовной стороной жизни пасомых, но и с теми сферами душевной жизни, «которые не квалифицируются как грех, но «соседствуют» с ним или «подталкивают» болеющего к последнему». Он приводит в пример тревогу, которая (если это симптом) не является грехом, однако может привести к тяжким последствиям ее обладателя. Здесь конечно будет уместна помощь психиатра, но знания не только по психологии, но и по психиатрии помогут самому пастырю правильно ориентироваться в выборе душепопечительного подхода. «В пастырствовании могут и должны быть применяемы все средства, чтобы помочь душам в их затруднениях на пути спасения».

Наше время смело можно назвать временем стрессов и страстей. Страсть – это следствие болезни души – греха, который, отдаляя человека от своего Творца, вводит его в состояние дисгармонии внутреннего мира, и с окружающими людьми, которые тоже находятся в таком же положении. А впоследствии грех всегда оборачивается в жизни человека неудовлетворенностью всем и стрессом, потому что мир внутри его нарушен. Как помочь человеку, находящемуся в состоянии стресса, подавленности, неудовлетворенности собой и другими? Конечно же, возвращением его в те русла духовности, к которым даже не зная, стремится каждая душа, потому что она по своей природе «христианка». Но, к сожалению, не всегда прямой путь бывает самый короткий, а иногда и такие преграды становятся на пути этой прямой дороги, что самой удобной и надежной становится длинная дорога. «Часто нужно бывает употребить хитрость, чтобы достигнуть этим искусством величайшей пользы; а стремящийся по прямому пути нередко наносит великий вред тому, от кого не скрыл своего намерения». Но св. Иоанн Златоуст, уточняя эту мысль, добавляет, что это скорее не хитрость, а некоторая предусмотрительность, благоразумие и искусство. Следуя совету св. Иоанна Златоуста и в общениях с пасомыми поступая предусмотрительно, можно находить много выходов в «безвыходных» положениях и направить их в правильные русла.

Человек со своей наболевшей проблемой обратившийся к священнику за помощью, часто просит конкретного совета: «Как быть?», «Что делать?». Митрополит Антоний (Храповицкий) вспоминает из жизни о. Иоанна Кронштадтского: «Встречая (о. Иоанна) на вокзалах, в церкви, на улице, они хватали его за рясу с мольбою: «Батюшка, научи меня, чтобы не ругаться, научи, чтобы с женой не ссориться; скажи мне, идти ли мне в монастырь или жениться"». И велик соблазн, дать указание или наставление всем во всем. Это легче всего, и не так часто встречаются люди, для которых слово, совет священника оказывается именно тем недостающим звеном. Да и священнику не легко сказать именно то, что нужно конкретному человеку в конкретный момент и начертить ему его «будущее», особенно если с ним встречается первый раз и не знает ни «прошлого» этого человека, ни «прошлого» его проблемы. «Играть роль старца, не понимая, что творится на самом деле в его душе и его психическом мире, будет неправильно и нечестно, а раздавание советов и принятие за человека решений приведет его к бегству от ответственности, к тому, что он станет беспомощным «приложением» к батюшке», – говорит игумен Евмений. По совету митрополита Антония (Храповицкого), духовник должен заботиться, чтобы направить свое внимание в область душевной патологии и терапии. «Тогда он приложит к ней и собственную самодеятельность, будет пользоваться опытом Отцов сознательно и применительно к тем состояниям души, которые будут ему открываться прихожанами на исповеди и вообще на духовной беседе».

Человеку для выхода из проблемной ситуации и ее разрешения нужно преобразование, внутренний духовный рост, для которого требуется осознание причин проблемы, время и личные усилия. Преобразование мышления и появления нового взгляда на себя и на мир не простой механический процесс. Это процесс становления нового человека, в котором роль пастыря велика. Велика и ответственность за это «перерождение» человека. Итак, в конкретный момент общения находится конкретный человек, который такой же, как другие, но в то же время ни на кого не похожий. И нужно принять его таким, какой он есть, но иметь перед собой тот образ, каким он должен быть и к чему призван как существо, носящее образ и подобие Божье.

Итак, душепопечительство, как деятельная сторона любви к ближнему, требует от пастыря:

• самоотверженного служения ближнему;
• безграничной любви к духовным чадам;
• отцовской заботливость;
• безоговорочного принятия человека, каким он ни был;
• заботливости;
• сострадательности;
• отзывчивости;
• великодушии;
• приветливости;
• открытости в общении;
• знания и понимания души человека;
• опытности в обхождении с пасомыми.

В результате обзора литературных источников вырисовывается такой образ доброго пастыря, который исполнен великой любовью к людям, желает и готов помочь любому, кто нуждается в помощи, а также имеет знания и умения для оказания помощи.

Литература по теме

• Душепопечение архим. Киприан (Керн)
• Пастырское душепопечение о женщинах игум. Феоктист (Кириленко)
• Пастырская душепопечительность священнослужителей Православной Церкви архим. Георгий (Тертышников)