Часть 2. Юным читателям

Вторая жизнь

Ольга Севостьянова, писатель, член Союза журналистов РФ

Бывали ли вы когда-нибудь на современных школьных дискотеках для подростков? Конечно, бывали, если вам 15–16 лет. Или если вы школьный учитель. А я вот помню свои школьные… хотела сказать «дискотеки», но слова тогда такого не было. А были — школьные вечера. Быстрые танцы под жутко модные тогда песни Муслима Магомаева; медленные — под музыку французского композитора Поля Мориа или под песни Джо Дассена… Время первой влюбленности… Что может быть волнительнее первого робкого прикосновения влюбленного в тебя мальчишки из параллельного класса?

Как давно это было, жизнь назад! И сегодня я думаю, как мало за это время изменился сам человек и как шагнул при этом технический прогресс.

О том, как проходят современные школьные дискотеки, мне рассказал 16-летний Андрей. В зале собирается человек сорок мальчишек и девчонок. Гремит музыка. А все сидят, уткнувшись в смартфоны, ничего не видя и не слыша вокруг. Лишь несколько ребят пытаются оторвать товарищей от экранов и вытащить их подвигаться. Но безуспешно. Посидят так — и расходятся, всё так же уткнувшись в экраны.

— Телефон — наша вторая жизнь! — категорично заявляет 16-летняя Настя. — Если вдруг я забуду дома смартфон — у меня начинается паника. Невозможно жить без телефона. Я тогда просто как без рук.

Про «вторую» жизнь Настя, конечно, загнула для красного словца. С реальной-то жизнью у нее всё в порядке. И учиться успевает, и к экзаменам готовится, и книги читает, и даже в хоре церковном поет. И с подругами в социальных сетях общается. Всему свое время. Зависимости от гаджетов у Насти нет. Она вообще считает, что про эту зависимость взрослые придумывают. Мама, например, всерьез озабочена тем, что дочь много времени в телефоне сидит. Пробовала ее ограничивать, только это очень проблематичным оказалось при таком ритме жизни.

А вот у 15-летней Даши «вторая» жизнь точно протекает в ущерб «первой».

— Я чувствую себя сильно зависимой от гаджетов, — признается она. — Мы все сидим сейчас в социальных сетях и привязываемся к незнакомым людям, которые понимают нас лучше, чем близкие. Я не могу оторваться от телефона, потому что чувствую себя обязанной ответить на каждое сообщение. Неважно, что это может случиться во время уроков или выполнения домашнего задания, ведь люди ждут моего ответа — и это важнее. В итоге у меня плохие оценки, близкие постоянно меня упрекают, дома то и дело скандалы. Друзья из реальной жизни постепенно от меня отошли, и теперь моя личная жизнь — это виртуальные события.

Реальная жизнь у Даши складывается и впрямь нелегко. Когда родители разошлись, мать перестала с ней справляться. Начались проблемы в школе. В итоге Дашу оправили в другой город к бабушке с дедушкой. Они поставили цель во что бы ни стало «исправить» Дашу. Хотя семья небогатая, ей наняли кучу репетиторов, стали требовать хорошей учебы и адекватного поведения, запретили безвылазно сидеть в телефоне. Теперь Даша ведет свою «вторую» жизнь исключительно ночью, когда все спят. А с утра начинается кошмар: уроки, упреки, нотации. Но самое невыносимое, когда взрослые отнимают телефон. За какую-нибудь провинность, за те же невыученные уроки. Очень плохой может быть реальная жизнь.

А про свою «вторую», хорошую жизнь подростки могут рассказывать часами. К примеру, о том, как трудно бывает общаться с «живыми» людьми и как легко с виртуальными. Или о том, что в обыденной жизни общение часто бывает «ни о чем», а в виртуальной — по интересам. Если, например, любишь собак, то обязательно найдется собеседник, с которым можно обсуждать эту тему хоть сутки напролет. Хоть о чем можно поговорить — и о путешествиях, и о погоде, и о том, как похудеть. Собеседники находятся, как говорится, на любой вкус и цвет.

— Когда я держу в руках телефон, я чувствую себя защищенной, у меня будто появляется внутренняя поддержка, — объясняет Даша. — Нажимаешь кнопку — у тебя появляется информация на любую тему, о любом интересующем тебя человеке. У каждого свой кумир. Что в этом плохого? По-моему, это очень круто…

Я слушаю Дашу и думаю о том, сколько опасностей подстерегает детей в этом виртуальном пространстве. Опасностей, о которых они не подозревают. И связанных с той самой «широтой интересов» пользователей социальных сетей. Особенно велики риски для самой любопытной и доверчивой части подростков — учеников пятых-шестых классов. Их можно «подсадить» на что угодно. И успешно подсаживают. И на жестокость, и на алкоголь, и на якобы безвредные наркотические вещества, и на анорексию, и на порнографию, и на проституцию, и, страшно сказать, на самоубийство… Да и просто на представление о современной «красивой жизни». За всем этим стоят взрослые преступники, которые стремятся разбогатеть любой ценой.

Красивая картинка — сегодня главный «крючок» социальных сетей. Да и телевидения тоже. С телевизором, правда, проще. Его сегодня смотрят, как мне объяснили те же подростки, «только старики». А вся молодежь гуляет в интернете.

— Все девчонки поголовно в сетях сидят, — рассказывает Даша. — Если раньше были популярны игры типа одеть куклу, поухаживать за животными или побродить по таинственному замку, то теперь все увлечены инстаграммом. Популярен тот, у кого много подписчиков: значит, у тебя самые интересные фотографии, самое лучшее видео.

Ясно, что «самое лучшее» вовсе не означает самое доброе и полезное. Большинство девчонок «рекламируют» свое лицо и тело. На всеобщее обозрение выставляется также еда, интерьер, предметы роскоши и вообще «красивой жизни». Самые порядочные показывают свои достижения — в учебе, в спорте, в творчестве. Но так или иначе тщеславятся все. И завидуют друг другу. И из кожи вон лезут, чтобы создать впечатление, что у них всё «в шоколаде». В результате человеческие пороки расцветают вездесущим чертополохом. Так грамотно формируется пошлый образ жизни молодого человека: любой ценой добиться, чтобы быть в центре картинки с атрибутами «красивой жизни». И неважно, что «красота» эта может быть уродливой (например, накачанные до безобразия губы или грудь), главное, что это символ богатой и успешной жизни.

Вот такая она — «вторая» жизнь. Все новости про всё и про всех узнаешь, на других посмотришь и себя покажешь: что сегодня ел, что пил, как время убивал. За кого-нибудь языком зацепишься — и со всех сторон его обсудишь и осудишь. В каждом коллективе — и в реальном пространстве, и в виртуальном — есть такие, над кем можно посмеяться и поиздеваться…

— Мне это не нравится, когда над кем-то смеются, — говорит Андрей. — У нас в классе тоже такой парень есть, и мне его жаль, я, наоборот, стараюсь с ним чаще разговаривать, потому что он совсем один. Но он уже привык, по-моему, что с ним никто не общается.

— А как тебе самому удалось сохранить независимость от гаджетов? — спрашиваю я его.

— Так мне некогда! — отвечает. — С утра школа. Потом уроки делаю, к поступлению в институт готовлюсь. Потом на тренировку бегу до самого вечера. Когда мне в телефоне-то сидеть? Разве что в автобусе, когда на соревнования едем…

С «первой жизнью» у Андрея всё в порядке — и не на картинках в соцсети, а на самом деле, поэтому «вторая» ему просто ни к чему. Смартфон он воспринимает не как дверцу во «вторую жизнь», а только по прямому назначению — как удобное устройство для получения информации и общения по делу. Поэтому в гаджетах он никакой опасности не видит и считает, что запрещать их использование не нужно.

— Разве ты никогда не сталкивался с ситуацией зависимости детей от гаджетов? — продолжаю я его «пытать». — Может, просто запретить детям до определенного возраста пользоваться ими?

Андрей задумывается.

— Было один раз… Мы с друзьями гуляли, к нам подошла незнакомая женщина и пожаловалась, что у нее сын, шестиклассник, днем и ночью сидит в телефоне, перестал общаться и с ней, и вообще со всеми, ничего не делает, не хочет учиться, гулять не ходит, даже есть отказывается. «Что мне делать? Что мне делать?..» — в отчаянии повторяла женщина.

— И что вы ей посоветовали?

— Мы не знали, что ей ответить. Сказали только, что нужно сына обязательно чем-нибудь заинтересовать, найти для него дело, которое ему будет интересно и ради которого он оторвется от телефона. Пусть бы спортом занялся, например… Или в танцевальную студию записался, или в театральную, или на пение, в конце концов… Или собаку ему завести, что ли, — пусть ухаживает за ней, гулять ее водит… Смотря что ему нравится и какие у него способности есть.

— Поможет это, как думаешь?

— Не знаю… Наверное, матери раньше надо было внимание на сына обратить. Что-то предложить ему взамен. Интересное что-то. А просто запрещать или телефон отбирать — бесполезно…

— Запрещать — бесполезно, — уверен еще один мой собеседник, студент 4-го курса одного из московских вузов Максим. — Мне, например, ничего не запрещали. Хотя по собственному опыту знаю, что в соцсетях можно найти всё что угодно — и полезную информацию, и «помойку», которая очень сильно может навредить детям.

— Как же ты уберегся от этого пагубного влияния, если тебе ничего не запрещали?

— Родители не запрещали, но всегда со мной разговаривали. Объясняли, что хорошо, что плохо. Дело ведь не в гаджетах, а в воспитании.

— А сам ты до какого возраста будешь запрещать своим детям пользоваться гаджетами?

Максим задумывается. Одно дело сказать, что запрещать никому ничего не надо, и совсем другое — когда речь заходит о собственных детях, пусть даже будущих.

— Буду объяснять… — неуверенно говорит он. — Хотя я заметил, что те девчонки, которые с раннего детства бесконтрольно пользуются социальными сетями, вырастают очень избалованными и пошлыми.

— Пошлыми? — заинтересованно переспрашиваю я, потому что впервые слышу это слово из уст молодого человека. А ведь все мои собеседники говорили именно о пошлости. — И как это проявляется?

Максим вспоминает недавний случай, когда в одном из московских клубов собрался на корпоративную вечеринку коллектив нефтяной компании. У клуба выстроилась очередь из девчонок, которые дрались и отталкивали друг друга, желая во что бы то ни стало проникнуть внутрь без соперниц. В охоте на потенциальных богатых мужей они оказались готовы на всё. Пошлость полностью уничтожила такие понятия, как чувство собственного достоинства, любовь, дружба. Пошлость постепенно стирает границы между мужчиной и женщиной, которая становится всё более доступной. А всё потому, что такой — пошлый — образ жизни усиленно пропагандируется в сетях.

— Самое главное, говорить об этом бесполезно, — вздыхает Максим. — Люди просто не понимают, о чем ты. Недавно я встретился со своей одноклассницей, которая тоже учится в вузе в Москве. Меня поразило, что она за эти годы абсолютно не испортилась. Единственная на моем пути совершенно неиспорченная девушка. Я думал, что таких уже не бывает.

Дети, дети… Как уберечь ваши души от грязи? Как убедить вас, что смотреть надо в небо, а не в экран телефона? Придет день, когда иллюзия рассеется — и вы увидите, что находитесь в тупике. И придется возвращаться назад и начинать новый путь — если останутся силы и время. Только времени-то будет всё меньше и меньше. И еще хорошо, если так. Ведь какие только беды не случаются с людьми, подменившими реальную, прекрасную, Богом созданную жизнь — бездушной и мертвой виртуальной!

Конечно, прав Максим, что не в гаджетах дело, а в воспитании. Гаджеты — всего лишь продукт технического прогресса. А человек в первую очередь — образ Божий, как бы этот образ ни стремились исказить. И если «первая» (и единственная!) жизнь будет наполненной, радостной и обращенной к Богу, то «вторая», суррогатная, просто не понадобится.

Обернитесь вокруг — и вы увидите, сколько в этом мире интересного, чем вы могли бы заняться, чтобы стать «богатыми, успешными и красивыми», как вы и желаете. Виртуальный путь вас точно заведет не туда. А, может быть, кому-то нужна ваша помощь, но он не может до вас достучаться, пока вы сидите у экрана, ничего не видя и не слыша. А, может быть, сидя у экрана и любуясь виртуальным героем, вы упускаете свое настоящее счастье — того единственного на всей земле человека, который вам нужен. Услышьте меня, пожалуйста, дети!

Как я избавилась от игромании

Анна Ильина

Гарантии не сработали

Думаете, речь пойдет о массовой ролевой онлайн-игре? Или об игре с денежными ставками? Или о продвинутых имитаторах полетов или о чем-то еще, способном, на взгляд нормального человека, хоть как-то зацепить?

Нет. Зная свою азартную природу, я всегда боялась в это соваться. Мне хотелось всего лишь чуть-чуть разгрузить мозги на чем-то лёгком и примитивном. Примитивность мне казалась гарантией от привыкания. Не могла же я предположить, что тяжелая игровая зависимость может сформироваться даже на каких-то несчастных «шариках», Lines? На этой «любимой игрушке секретарш», где всё, что нужно, — это выставить на экране в ряд пять шариков одного цвета, чтобы они схлопнулись и освободили место на поле…

И меня не насторожило, что когда-то давно у меня уже был приступ игромании. Теперь я была уверена, что мне ничто не угрожает, потому что я:

— не инфантильный подросток. Я взрослый ответственный человек, мать двух сыновей. С ответственными людьми такого не случается;

— не безработная и даже не домохозяйка, у меня много работы и очень мало времени, чтобы заниматься такой ерундой;

— не дворник с незаконченной школой и узким кругозором. С кругозором всё в порядке, высших образований целых два. Вы что, какие «шарики»?.. И все-таки я вляпалась.

Как это происходит

Первый всплеск был очень давно, еще не было детей и социальных сетей. Я работала и вечерами дописывала диплом. Писать не хотелось. Поскольку не было социальных сетей, приходилось искать, на что отвлечься. И вот — в компьютере обнаружились «шарики». Это был прекрасный способ передохнуть. Но однажды я поняла, что не хочу останавливаться.

Муж в этот день пришел домой поздно и обнаружил меня, абсолютно обессилевшую и голодную, с онемевшими руками, выстраивающую очередную линию шариков.

Я взмолилась — и он удалил это безобразие с жесткого диска.

Прошло 20 лет, столько всего в жизни переменилось. И вот в минуту жесткого дедлайна я вдруг вспомнила про эти шарики — и подумала, что они наверняка есть в онлайн-варианте.

Удивительно, но даже через 20 лет достаточно было одного воспоминания в момент усталости, чтобы рука неотвратимо потянулась к мышке и поиску в «Яндексе» заветной игры.

И понеслось…

Нет, сначала всё казалось невинным. Тем более, я же стала взрослее, мудрее, многозаботливее. Я себя контролировала и отвлекалась совсем немного. И только вечером, когда работа сделана, дети и муж накормлены, все долги розданы.

Всё, теперь время только моё, и я могу наконец-то сделать хоть что-то только для себя. Поиграть, например.

Но очень быстро это стало похоже на чёрную воронку, в которую меня постепенно утягивало и которая разрасталась с каждой неделей, с каждым днем. Туда проваливался весь разнообразный и многоцветный мир, он становился не нужен и не интересен.

Я была готова заменить всё: общение с детьми, книги, фильмы, прогулки с друзьями — на то, чтобы просто сидеть и играть в эти тупые шарики. Хотелось, чтобы все забыли про меня на неделю. А я бы сидела и ставила рекорды. И кстати, я их ставила! Достижения были всё выше. А если бы меня оставили в покое на месяц…

Сна было всё меньше. Зрение начало падать. Началось учащенное сердцебиение от долгого сидения в одной позе, руки сводило, конечности холодели. От недосыпа стала ухудшаться память, волосы, кожа — всё. Я страдала, ругала себя. И уже не получала никакого удовольствия. Вернее, получала первые полчаса. А потом просто не могла нажать на крестик «закрыть».

Сначала я очень стеснялась, что увидит муж, сыновья. Потом уже не так заботилась об осторожности, хотя перед сыновьями и было стыдно.

Иногда с вызовом говорила: «Я очень много сегодня работала, имею право немного расслабиться».

Когда я вставала из-за компьютера хотя бы ненадолго — чтобы попить воды, например, — то, пока доходила до кухни, успевала осознать бездну своего падения. Прибегала и если не успевала сесть опять — выключала компьютер. Но назавтра всё возвращалось.

В глазах моих всё время рябили разноцветные шарики. Когда я смотрела на людей, мне хотелось выстроить в одну линию их глаза и нос. Хотя я видела, что они не одного цвета. И мне было неловко перед людьми, что их глаза сейчас схлопнутся.

Избавление. Что не работает

Поначалу, когда мне казалось, что я контролирую ситуацию, я писала себе записки: «Не трать своё драгоценное время на всякую фигню!» Или: «Сегодня играю только два раза». Стоит ли говорить, что в течение дня цифра менялась на 3, 5, 10, а потом исчерканный листок летел в урну.

Одни друзья мне говорили: «Это потому, что у тебя есть нерешенные психологические проблемы: и эта, и вот эта. Нужен психолог». К психологу я ходила, о многих проблемах узнала больше. Но игра осталась как была. Возможно, нужно было искать узкого специалиста, работающего с такими зависимостями.

Другие советовали: «Тебе надо наиграться. До тошноты, до умопомрачения. И тогда больше уже не захочется».

Тошнота и умопомрачение наступали. Но опять тянуло играть. Это был условный рефлекс, от которого не получалось отучиться. Третьи меня жалели: «Слушай, у тебя такая напряженная работа. Твоему мозгу действительно нужна разгрузка». Половина моего мозга была этому очень рада: у меня есть объективные причины играть! Половина мозга кричала, что умирает и больше с такой «разгрузкой» жить не может.

Кто-то присылал мне статьи о том, что привыкание связано с химической зависимостью от дофамина, «гормона счастья», который вырабатывается во время игры. «А тебе его в жизни не хватает. Как и всем нам». Я читала и соглашалась. Но любые попытки понять, пожалеть, принять тебя таким, каков ты есть — то есть играющим, — только мешали освобождению.

Избавление. Что сработало

Несколько ограничить мое игровое безумие смог мой муж. Я просила его: «Пожалуйста, если ты увидишь, что я играю, — подойди и закрой игру! Даже если я буду кричать, сопротивляться или умолять тебя дать доиграть».

Муж действительно много раз меня спасал.

Проблема была в том, что он не всегда в нужный момент был рядом. К тому же, я становилась хитрой, как любой наркоман: я спиной чувствовала, что муж подходит, быстро сворачивала экран с игрой, открывала свои рабочие расчеты и делала умный вид. Иногда он отчаивался и махал рукой: «Ты взрослый человек, делай как хочешь». Это было тяжелее всего. Я чувствовала свою беззащитность.

Сколько-то я продержалась благодаря помощи знакомого программиста. Он сделал так, что когда в поисковике набираешь название игры, ссылки не открываются. Правда, они не открывались только в первых 10 страницах выдачи по нужному запросу. И я это знала. Но, видимо, к этому времени настолько осознала ужас ситуации, что даже такой картонный барьер меня сдерживал.

А потом я сорвалась и вернулась к игре. Я пролистывала первые 10 страниц и спокойно открывала хоть и менее удобный, но вполне рабочий вариант.

Спас меня мой духовник. К нему я обращаюсь только по каким-то серьезным вопросам, поскольку живет он далеко, обременен множеством дел, забот, застать его сложно. Но тут почувствовала: погибаю. Приехала к нему на исповедь. Конечно, он очень расстроился. Сначала мы вместе думали, чем можно игру заменить. Но всё было не то. Тогда он взял с меня слово, что я каждый день буду писать ему смс-отчет, играла ли я сегодня.

Я писала. А он тем временем за меня молился. И несмотря на все свои дела, ежедневные богослужения, сотни духовных чад, каждый день писал мне вдохновляющий ответ.

Сначала были срывы. А потом привычка ослабла.

Уже больше полугода как ко мне вернулась нормальная жизнь. Это огромное счастье.

К сожалению, я не могу точно сказать, что избавилась от этой напасти навсегда. Пишу и побаиваюсь, что начну вспоминать — и засвербит внутри желание сыграть раз-другой.

Кстати, теперь я все-таки нашла альтернативу: языковые тренажеры типа Duolingo. Они чем-то похожи на игру, там есть результат, уровни. И польза, и не засидишься.

Друзьям по несчастью

У вас может и не быть такой, как у меня, предрасположенности к игре. Но я не советую вам себя проверять. Ваша воля может внезапно перестать вам служить, несмотря на ваш интеллект, образование, количество обязанностей. Особенно если вы работаете за компьютером или у вас удобный смартфон, так как соблазн всегда будет рядом.

Но если вы уже попались, если перестали контролировать время на игру, а духовника у вас нет, в силу молитвы вы не верите и вообще человек неверующий — это не значит, что спасения нет.

Если вы хотите освободиться и сами не справляетесь, попросите о помощи авторитетного для вас человека. Да, будет стыдно. Но это работает. Если этот человек неуклонно, день за днем своей заинтересованностью, своей здоровой волей будет удерживать вас от игры, пока ваша собственная воля больна. Когда пауза в игре увеличивается, привыкание слабнет и ваша воля исцеляется.

А если вы пока на берегу, держитесь подальше от Гримпенской трясины черной воронки игры.

P.S. Когда я в очередной приезд отдала духовнику этот текст, он позвонил мне и сказал: «Дорогая Анечка, что ж ты не написала главного? Да, мы с тобой молились, но спас-то тебя Господь! У меня и самого были греховные пристрастия, от которых меня Бог чудесным образом исцелил».

Подумай, насколько ты свободен

Священник Валерий Духанин

Христианин — человек свободный и независимый в правильном смысле этого слова. Подлинный христианин не станет увлекаться безделушками, которые пропагандируются массовой культурой. И если ты крутишь в руках совершенно бесполезный механизм, называемый спиннером, то подумай, насколько ты на самом деле свободен. Ведь ты взял в руки то, что тебе навязали, значит, душа твоя стала зависимой.

Зависимость — это не только наркомания или алкоголизм, но и дурман от навязанных игр, вещей, статусных увлечений. Непременно иметь дорогой айфон, воспринимать стиль поведения «продвинутых» людей, и всё это непонятно ради чего — это, как говорят мирским языком, кураж, «понты», а на языке аскетики именуется тщеславием, то есть пустой, тщетной славой по правилам мира сего. И страшно здесь именно то, что человек увлекается чем-то пустым, бесполезным, а может быть, даже и вредным. Именно так кто-то увлекся курением, а кто-то — даже и наркотиками: потому, что так поступали другие. В психологии есть понятие зеркального отражения, когда человек невольно начинает имитировать в своей жизни то, что видит у других, легковерно включает в свой внутренний мир то, что воспринял от кого-то другого. Ведóмый человек быстро перенимает и начинает поступать как зеркальное отражение, быстро воспроизводя в самом себе закон чужого греха. Христианин призван к свободе, то есть призван трезво оценивать происходящее, адекватно воспринимать вторгающиеся искушения и отвергать их, как ненужный сор.

Причина любой зависимости заключается в том, что человек не имеет внутри стержня жизни, того главного, чему он готов следовать. Неустойчивая душа всегда найдет себе глупое увлечение. Внутри — пустота, а душа по самой природе своей настроена на какую-то деятельность, человеку надо себя чем-то занять, вот он и вертит в руках какую-то глупость или ловит в виртуальной игре забавных зверьков, именуемых покемонами. Всё это, по существу, то же самое, что жевать жевательную резинку и дуть пузыри. Заинтересованные лица будут объяснять это как угодно: что это снимает стресс, помогает сосредоточиться, дает легкий отдых. На самом деле даже в США серьезно подумывали о запрете спиннера, так как он стал отвлекать школьников от учебы, лишил сосредоточенности, снизил успеваемость. И это относится к любой зависимости.

Христианин пусть лучше возьмет в руки четки, для сосредоточенности пусть читает молитву Иисусову, а вместо ловли покемонов пусть внимательнее следит за своими помыслами и отсеивает каждую злую или развратную мысль. Православная аскетика с правильным самонаблюдением, внутренним трезвением, распознанием вторгающихся помыслов и молитвой на самом деле может дать намного больше интересного и творческого, чем потребительская культура мира сего.

Купить книгу в издательстве «Символик»