Июль, каникулы, но студенческие истории прилетают на электронный ящик deti@azbyka.ru . Публикация ваших веселых и поучительных былей об учебе продолжается. На этот раз свою историю нам прислала не студентка, а преподавательница культуры речи, пожелавшая остаться неизвестной.
Пиши, Вася, пиши!
Несколько лет назад мне предложили преподавать в одном коммерческом колледже при вузе. Предмет назывался «культура речи», акцент нужно было сделать на деловое общение – то самое, что так значимо для будущих менеджеров, маркетологов, юристов.
Лицензия, украшенная солидными печатями и замысловатыми подписями и вывешенная в рамке под стеклом, вызывала доверие. В договоре – приятные фразы про всякие блага, в том числе, про светлые и удобные аудитории и всю необходимую учебную литературу и пособия. И студенты вполне реальные – не какие-нибудь «мертвые души». В общем, с первого взгляда всё без подвоха. И я, не раздумывая, подмахнула документы.
Розовый туман разошелся, когда прояснились детали нашего сотрудничества: читать лекции и принимать зачеты придется там… где сам договоришься. «Но здесь ведь негде посадить детей!», – резонно заметила директор колледжа. И, правда, скромный офис местного филиала знаменитого московского колледжа вмещал всего четыре стола и мусорную корзину, активно пополнявшуюся горой бумаг.
Все это больше напоминало цех по переработке бумажной массы или колл-центр: звонили телефоны, сотрудники устало и однообразно отвечали на звонки. Долетали фразы с другой стороны провода: раздраженные по какому-то неизвестному поводу родители ссорились, чего-то требовали… По моим догадкам, у них были на то веские причины. Интуиция подсказывала, что самое время дать отсюда деру. Но гири на ногах под названием «пообещала» и «нельзя обижать хороших людей», как всегда, перетянули…
«И все-таки, пора, наконец, научиться говорить «нет»,– сетовала я, пробираясь глубокими сугробами по захолустной дороге где-то в районе, в часе езды от города, ко Дворцу детского творчества. Дворец оказался покосившимся деревянным бараком с проваленным крыльцом, – здесь и до травмы недалеко!
Его обитатели встретили меня строго и неласково: мол, и заинтересованы бы помочь –открыть представительство столичного колледжа в своих скромных загородных стенах, но неплохо бы и за аренду заплатить. Ну и что, что из вашей зарплаты. На одно занятие приводите своих студентов, дальше посмотрим…
Через пару дней встречала своих «первенцев» у сломанного крыльца – чтобы ноги не переломали. В помещение ввалились вполне уверенные в себе деревенские подростки с плечами, не отягощенными никакой ношей. «У вас тетради с собой? А зачетки?», – с надеждой спросила я после слабо прозвучавших приветствий… И отправилась искать для своих детинушек ручки, бумагу и хоть какое-нибудь пристанище.
Вскоре рассадила-таки своих ломоносовых в изостудии – на маленьких расписных стульчиках под хохлому за колченогими полированными столами советской эпохи. Все в верхней одежде, коленки выше ушей, в ушах – наушники, в глазах – выражение нирваны и полного отсутствия. Как с ними заниматься? А главное, чем?
Как показал несложный опыт, моя группа и читает-то почти по слогам…Ну, что делать, для того и в колледж поступали – ЕГЭ не сдавать… Пришлось начинать с ролевой игры. Порезвились, познакомились, порозовели, и только начали писать под диктовку на раздобытых мною листках в клеточку какие-то азы культуры родной речи, как в нашей толстовской избе-читальне вырубили свет.
«Ура, по домам!» – завопили мои драгоценные студиозы. Но – не тут-то было. В колледже мне дали ЦУ – занятия отвести по полной программе, без компромиссов, родители ведь не просто так – за часы платят.
Раздобыли свечи (оказалось, здесь такие казусы с отключением света – в порядке вещей), и застрочили, как во времена Пушкина, – разве только перья не скрипели! Парочки вздыхали и приглядывались друг к другу, – не лекция, а сплошная романтика! Делала вид, что не замечаю: влюбленности – сильный стимул, может, лучше отвечать начнут, чтобы друг перед другом блеснуть?
И все бы неплохо, но вот Вася… Тот, у которого коленки были выше чем у всех, а самооценка… еще выше коленок. «Вы что, не в теме, у него же мама в главном на селе магазине заведующей работает, респект! Она у него такая крутая, еще круче него», – просветили меня, несведущую, мои студенты.
Но сами посетовали: Вася этот всем «выносит мозг». То в телефон играет в открытую, то матом вслух разговаривает. Оказалось, и лекции мои комментирует с видом научного эксперта по культуре современной речи. А речь – и, правда, как из учебника… для логопедов-дефектологов. Одним словом, совсем у нас в аудитории с ним хорошо!
«Вася, – говорю ему с вершины педагогического смирения – с труднодостижимой нежностью в голосе, – а тебе будет индивидуальное задание». Диктую громко, с выражением: «Хамство – осознанная речевая агрессия с целью оскорбить и унизить собеседника…», и так далее, где-то на страницу рукописного текста. «Пиши, – говорю, – а потом еще раз прочитай определение, выучи наизусть, в конце лекции ответишь».
Так и хотелось, отбросив нежность, в праведном гневе уйти в пространное лирическое отступление о библейском Хаме, ставшим впоследствии родоначальником и идейным вдохновителем народных масс, состоящих из таких вот Василиев. В голове зрели цитаты профессора Преображенского и незабвенного Шарикова, высказывания Зощенко и песни Высоцкого, но время поджимало, так что пришлось ограничиться одной терминологией.
Группа моя (а ничего, сообразительные ребята!) от души развеселилась. Вася, как определили его сокурсники, «вообще не въехал», за что ему такая особая честь и только удивился: «А что они ржут?» Сидел, потел, учил. В аудитории наступила-таки желанная тишина и рабочая атмосфера.
Но тут другая напасть: в дверном проеме – администрация нашего сказочного Дворца в тяжелом и, мягко говоря, недобром лице директрисы под роговыми очками: «Что нам тут с Марьиванной, в темноте, при свечах, до ночи с вами сидеть? Давайте-ка, на сегодня всё, закругляйтесь…»
С властью не поспоришь. Народ загремел стульями, застегивая куртки. «Ну что, Василий, ты готов?», – развлекаю напоследок своих подопечных. Вижу, улыбаются, – слава Богу, с чувством юмора у них намного лучше, чем с культурой речи. Погрустневший и усталый Василий тихо изрекает: «Не-а, что-то загрузочно. Я еще дома поучу».
«Посмотри, Вася, поучи, будь другом. Выучи слово в слово. Запомни на всю жизнь. Да, и маме покажи», – почти без сарказма замечаю ему, на ходу задувая свечи.
К публикации подготовила Марья Солунь
Комментировать