В Нагорной Проповеди отражена суть христианского нравственного учения. Среди них есть такая: «блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф.5:7). К какой милости призывает Христос? И почему только милостивые могут быть по-настоящему счастливы?
Очередная беседа с протоиереем Владимиром Хулапом, проректором по учебной работе Санкт-Петербургской Духовной Академии, состоялась в эфире передачи «Слово» православного телеканала «Союз» .
– Отец Владимир, о чём это заповедь? Речь идет о благотворительности, которой занимаются не только христиане, или не только о ней?
– В том числе и о ней.
Если посмотреть на древнееврейское слово «милость», «милосердие» – «хесед», которое используется ещё в Священном Писании Ветхого Завета, то один из возможных переводов – это как бы примерить на себя другого человека, понять его проблемы, его скорби.
Поэтому милость или милосердие для христиан не ограничиваются какими-то внешними делами. В данном случае речь идёт именно о внутреннем состоянии души и об отношении к окружающему миру.
И вот такое вхождение в шкуру, в кожу человека осуществляет Сам Христос, когда Бог входит в Нём в мир и принимает человеческую плоть, понимая, что такое страдание, понимая, что такое голод, жажда, физические нагрузки, понимая, что такое смерть – очень тяжелая смерть на Кресте.
Христианский Бог – это Бог милосердный, Бог сострадающий. Не просто какой-то дедушка, как Его изображают, на облаке, далёкий от реальных проблем человечества; но это Бог, который сходит в человеческий мир проблем, болезни, скорби и готов понести вместе с каждым человеком всё это бремя.
Он является милосердным. И поэтому в Новом Завете мы читаем также слова о том, что мы должны быть милосердны, как милосерд Отец наш Небесный, как милосерд Бог, Который подаёт человеку всё необходимое для жизни, Который подаёт ему саму жизнь, Который подаёт ему близких людей, необходимых для этого человека.
Но с другой стороны, конечно, милосердие не является необходимым в каком-то идеальном мире, где нет нужды, где нет скорби, нет страданий.
Милосердие, вместе с тем – напоминание о том, что здешний и сегодняшний мир несовершенен, несёт на себе отпечаток греха – греха общего, общечеловеческого, первородного греха и греха каждого из нас.
Поскольку те проблемы, которые возникают в нашей жизни, чаще всего являются результатом либо наших каких-то неправедных, как называют их христиане, греховных поступков, или таких же греховных поступков других людей по отношению к нам.
Человек оказывается центром либо милосердия, либо некоей ненависти и гнева, отрицательных эмоций. И оттого, как он себя позиционирует, и будет зависеть вся его жизнь.
Он может получать удовлетворение, наслаждение от того, что он манипулирует другими людьми, что идёт по головам, что он жестокий, что унижает кого-то. Но будет ли он счастлив при этом?
А заповеди блаженств говорят именно о счастье, причём о счастье не просто как о некой сиюминутной эмоции человека. Можно испытать счастье, когда мы отомстим какому-то обидчику, то есть месть сладка, это такое чувство, что – да, я победил, я самоутвердился. Но проходит какое то время: дни, месяцы, годы, и мы понимаем, насколько глупы были наши обиды, насколько мелкими были наши эмоции, насколько мы шли по мелкой воде, боясь войти вот в это огромное прощение милосердия и любви.
По-настоящему счастливым может быть только тот человек, который, говоря светским современным языком, позитивно, милосердно, с любовью смотрит на окружающих.
Тот, который готов «войти в шкуру» другого человека, понять его проблемы, не осуждать сразу, даже если тот человек ведёт себя не так, как себя веду я.
И в этом смысле меняется взгляд на окружающий мир. А если меняется этот взгляд, то меняется душа и сердце человека, и тогда в самых тяжёлых ситуациях этот человек может стать не источником уныния, депрессии, а наоборот, излучать радость, излучать любовь и милость, когда всем окружающим и ему очень и очень тяжело.
– Неужели Богу необходимы наши милостивые дела? Получается, что христианин добрыми делами «зарабатывает» своё спасение?
– Я бы сказал, что это немножко упрощённое понимание христианства, что нужно набрать какое-то количество грехов и какое-то количество добрых, праведных дел, и соответственно, на Страшном Суде, если там на один белый камешек окажется больше, то Бог человека милует.
По сути, любые наши дела, и хорошие, и плохие – это внешнее выражение того, что происходит в нашей душе.
И есть двусторонняя связь: то, что мы делаем, выражает то, что мы думаем, чувствуем, то, чего не видит окружающий мир. «По плодам их узнаете их», – говорит Христос.
То есть плоды – некие внешние дела – показывают, что внутри в сердце другого человека. Но, с другой стороны, и дела внешние, дела милосердия – даже, может быть, если мы при этом не испытываем какого-то такого радостного чувства и делаем их иногда через силу, через какое-то время меняют наше внутреннее состояние.
Милосердие для христиан – это любовь. А любовь всегда жертвенна. Любовь – это не просто чувство, это то, что приносит себя в дар любимому человеку.
И поэтому муж может долго говорить жене о том, что её любит, но если он вечером помоет посуду, хотя ему это не нравится, он, может быть, устал – вот это будет дело любви.
Христос на Кресте, очевидно, не испытывает чувства любви по отношению к миру, Он испытывает чувство боли, чувство страдания, но это и есть конкретное дело любви, которая является выражением того, что находится внутри Него. И к этому же самому призывается каждый человек.
И призывается не для того, чтобы сделать каждый день одно, три, или пять добрых дел – хотя это было бы прекрасно, если бы у каждого из нас был некий ежедневный минимум добрых дел.
Заповедь говорит о том, что на определённом этапе творения милосердия и добра милость по отношению к другим людям должна стать неотъемлемой частью нашего внутреннего естества.
Проходя мимо человеческой нужды, проходя мимо какой-то скорби, мы должны думать уже не просто: «А, ну он сам виноват!», или: «Ну, слава Богу, что у меня в семье (или где-то) ситуация не такая плохая», или: «Пусть он обращается к государственным структурам».
Но мы должны понять, в чём проблема этого человека и помочь – причём в случае милосердия речь идет не обязательно о помощи материальной. То есть очень часто человек говорит: да я сам бедный, у меня денег нет, как я могу помогать каким-то нуждающимся?
В современном мире, где масса мобильных телефонов, социальных сетей, многие беды начинаются из-за одиночества, из-за того, что человеку не с кем пообщаться, рассказать о своих проблемах.
Поэтому самый бедный, самый неимущий может совершить дело милостыни и милости, не давая сумму денег, но просто выслушав, дав понять, что человек важен для него, не брошен всеми.
При таком отношении к миру каждая встреча потенциально может быть встречей милости, когда доброе слово, добрый взгляд, приветливое обращение к человеку будет менять ситуацию и атмосферу вокруг нас.
Если от нас будет исходить вот этот дух добра и любви, то и наша жизнь тоже станет более наполненной, более счастливой и более радостной. Поскольку вокруг угрюмого человека постоянно распространяется его негатив; а человек, излучающий счастье, излучающий радость, всё это обязательно получает обратно.
– Получается, что наши отношения с ближними тесно связаны с нашими отношениями с Богом?
– Говоря о милости, мы должны говорить, в том числе, и о прощении. В Евангелии мы неоднократно встречаем притчи, говорящие о прощении. Христос говорит о том, что если вы хотите получить прощение от Отца Небесного, от Бога, то вы должны прощать и нашим ближним.
В молитве «Отче наш» мы молимся: «остави (то есть прости) нам грехи наши, как и мы прощаем согрешившим против нас». И поэтому в нашей жизни разыгрываются те же самые отношения, которые мы вольно или невольно проецируем на наши отношения с Богом.
Если мы желаем счастья в отношениях с Богом, если мы желаем полноты, прощения наших грехов, то мы должны начать не с каких-то высот, а оглянуться вокруг и посмотреть, кому я могу дать то же самое: близким в моей семье, тем, с кем я вместе нахожусь на работе, на месте моей учёбы?
И тогда ежедневные наши контакты и малые добрые дела получат совершенно иное наполнение, они войдут в перспективу моей связи с Богом, получат некое новое небесное, принципиально высокое, доселе неизведанное ощущение и измерение, которое поможет мне идти по жизни дальше и дальше, увеличивая вот этот поток любви, поток милосердия, который распространяется вокруг меня.
В Ветхом Завете была заповедь о десятине, десяти процентах, которые нужно было жертвовать на бедных или на храм. В Евангелии такой заповеди нет. Христос говорит о том, что человек полностью свободен.
И тем самым это не какой-то нижний предел, это не какая-то нижняя граница, которая позволит ограничить мне моё милосердие и сказать, что – да, я вот сделал вот это, вот это, вот это – а дальше я живу так, как я хочу.
Христос призывает инвестировать все сто процентов моей жизни – не финансов, не денег, а той внутренней энергии чувств, эмоций, разума, которые я получил от Бога.
И человек, когда осуществляет какие-то вложения, особенно в эпоху кризиса, всегда думает: вложу вот столько – то, что в самом крайнем случае не боюсь потерять.
Христос говорит совершенно о другом – о том, что мы должны отдать людям, и вот эта отдача действует по другим законам, не по законам арифметики.
Если у меня есть яблоко, по законам арифметики я его отдаю: один минус один получается ноль, тем самым я остаюсь безо всего. Но по законам духовной жизни минус, обретая вертикальное измерение, становится плюсом, даёт новое наполнение.
Если я что-то отдал, у меня остались пустые руки, в которые я могу принять новый дар: от Бога, от окружающих, от жизни, ото всего того, что со мной происходит.
И поэтому, чем больше мы опустошаем наши руки, отдавая другим что-то, тем больше жизненного пространства у нас самих остается, чтобы принять нечто новое в жизни и наполнить её каким-то совершенно другим качеством.
Вот это постоянно новое наполнение, постоянное раздвижение, расширение своих границ и есть настоящее счастье и блаженство, то, о чем говорит заповедь.
Беседа состоялась на православном телеканале «Союз»
Илл. – картины Елены Черкасовой
Соб. инф.
Комментировать