Толкования на Книга пророка Исаии 40:20

Ст. 20-21 А кто беден для такого приношения, выбирает негниющее дерево, приискивает себе искусного художника, чтобы сделать идола, который стоял бы твердо. Разве не знаете? разве вы не слышали? разве вам не говорено было от начала? разве вы не уразумели из оснований земли

Так как многие из таковых идолов оставались довольно продолжительное время, то пророк показывает, что они сделались такими не сами от себя, но вследствие не гниющего дерева; их изделия продолжали сохраняться вследствие опытности мастера, который постарался так, чтобы изображение не подвергалось тлению. Не думай о красоте, о продолжительности, или неизменяемости идола: все это относится к искусству человека. Но если они, идолы, в состоянии совершить что-либо, то пусть покажут. Почему пророк прибавляет: «Разве не знаете? разве вы не слышали? разве вам не говорено было от начала? разве вы не уразумели из оснований земли?». Эти слова должны быть вам известны; должно ожидать, чтобы вы поверили этим словам не по слуху, но, научившись им с самого начала, так как этому могла вас научить самая природа вещей. Хотя вы не разумеете, а приняли их от других не теперь, а изначала, тем не менее, я утверждаю, что ваше нечестие не имеет извинения. Так как пророк говорил о возвращении из плена, то, чтобы они не думали, что для освобождения от притеснений и достижения спокойствия нужно придти в древнюю порочность, Он и дал, как бы столбы, повеления, которые не позволили им впасть в прежнее нечестие.

Ст. 18-20 Итак кому вы уподобили Бога или какое изображение поставите Ему? Не художник ли вылил истукана, и золотильщик украсил его золотом и серебряных дел мастер пластинками серебряными? Крепкое и негниющее дерево выбрал искусный художник, и будет изыскивать, как поставить идола, чтобы он не шатался

Описав величие Божие и показав отчасти могущество Его, призвав также народы и острова как бы за каплю из ведра и за крупинку на весах и пыль и отвергнув жертвенные обряды, [и сказав], почему все народы — как ничто пред Ним и считаются как бы за пустоту; он далее учит: кому вы уподобили Бога или какое изображение поставите Ему, который есть Дух и во всех находится и всюду пребывает и держит землю как бы горстию? Вместе с тем он осмеивает безрассудство народов, что художник или медник, или золотильщик, или серебряных дел мастер делают себе бога и окрепляют его пластинками и гвоздями, и крепко устанавливают, чтобы он не был столкнут дуновением ветров. Что же касается прибавленного им: крепкое и негниющее дерево выбрал искусный художник, то в еврейском оно называется amsuchan, — это есть род негниющего дерева, из которого большею частию делаются идолы. Говорит же это для того, чтобы, по отвержении идолов, приготовить путь евангельскому учению и чтобы все кривое исправилось в прямое, возвысились долины и понизились холмы и открылась слава Господня, чтобы всякая плоть увидела спасение Божие. В иносказательном смысле мы можем сказать, что укоряются ересиархи делающие различных идолов в сердце своем или посредством красноречивого изложения, что означает серебро, или блеска золота, что относится к уму, или негниющего дерева, то есть пустых учений, которые считают прочными измышляющие их и утверждают их посредством диалектического искусства, чтобы они не были поколеблены и не пали, но стояли на твердом корне.

Ст. 15-21 Аще вси языцы, аки капля от кади, и яко претяжение веса вменишася, и аки плюновение вменятся? Дубрава же Ливанова не довольна на сожжение, и вся четвероногая не довольна на всесожжение, и вси языцы, яко ничтоже суть, и в ничтоже вменишася. Кому уподобисте Господа, и коему подобию уподобисте Его? Еда образ сотвори древоделатель, или златарь слияв злато позлати его, или подобием сотвори его? Древо бо негниющее избирает древоделатель, и мудре ищет, како поставит образ его, и да не поколеблется. Не разуместе ли, не слышасте ли? не возвестися ли вам исперва? не разуместе ли основания земли

После того, как пророческое слово упомянуло нам о домостроительстве Единородного во плоти и насколько возможно выразило удивление пред неизреченной мудростью, которою и спасены мы, и, познав Того, Кто есть по естеству и истинно Владыка, удостоены благодати Его, будучи собраны как агнцы мышцею Его и став под защиту Его, как пастыря предоброго: ибо Он положил душу за овец Своих; после того как далее обнаружило невозможность постигнуть или как-бы то ни было измерить Его разум и признало Его мудростью высочайшею и все превосходящею, – оно, естественно, представляет Его ведущим беседу с язычниками по происхождению или же с теми, которые покланяются твари паче Творца (Рим. 1:25), – отвращающим от древнего, первобытного и отцами преданного заблуждения, изменяющим к лучшему и возводящим к ведению, приличествующему людям. Потом оно показывает неизмеримое превосходство Вседержителя Бога и преимущественное достоинство присущего Ему великолепия, – и что все пред Ним маловажно, и может считаться совершенно ничтожным, – в сравнении, говорю, с высочайшей степенью присущего ему могущества и славы.

Посему то и говорит: аще вси языцы, аки капля от кади, и яко претяжение веса вменишася, и аки плюновение вменятся; ибо незначительно это и совсем ничтожно. В самом деле: что такое одна капля, падающая от кади? Какое значение имеет малая тяжесть на весах, приводящая в равновесие то, что кажется более легким? Или что такое плюновение, то есть, слюна человеческая? Но, говорит, нисколько не довольно Ему и дубравы Ливанской для сожжения, или всех четвероногих для всесожжения. И эти последние совершенно незначительны, хотя бы все принесены были во всесожжение Ему, и они (в этом случае) далеко не соответствуют славе Божией. И если, говорит, вси языцы яко ничтоже суть , и в ничтоже вметишася, то коему подобию уподобисте Его?

Ибо – что с Ним сходно или равносильно, по природе ли, или по значению, или по славному имени? Уж не уподобите ли Его произведениям искусства художника, или мастерства древоделателя, или произведениям златолеев, или какому-либо истукану, который устроен на подобие одной из тварей, или сделан, как говорит, в виде человека? – Да не будет; ибо ничто равным Ему быть не может. Так как Он по естеству Бог, и иного кроме Него нет, то Он, конечно, и превосходнее всего во всех отношениях. Показав таким образом ничтожество всего сотворенного и призванного к бытию, после сего осмеивает делание идолов и говорит, что древо бо негниющее избирает древоделатель и мудре ищет, како поставит образ его, и да не поколеблется,– так что, видимо, от искусства художника зависело для заблуждающихся по мере присущего им разумения изготовить бога, который был бы им по мысли, и наибольшею устойчивостью был предохраняем от того, чтобы не пошатнулся и не разбился при падении; следовательно, когда еще не существовало на земле строительного искусства, у идолопоклонников боги были на редкость, – да и не сохранились бы появившиеся прежде рукотворенные (создания), если бы художник мудро не изобрел средств, при помощи которых они могли бы стоять прямо и имели бы прочную опору. При сем, думаю, возможно и весьма уместно привести изречение Давида: идоли язык сребро и злато, дела рук человеческих (Пс. 113:12). – к чему он присовокупляет: подобни им да будут (вси) творящия я и вси надеющиися на ня (Пс. 113:16).

Далее, осмеяв приготовление идолов, склоняет речь к устыждению и исправлению заблуждшихся и обнаруживает их неизвинительную при сем погрешность, говоря: «или не уразумеете и не услышите» вместо «не уразумели, не слышали», не возвестися ли вам исперва? не разуместе ли основания земли? Основаниями земли называет ее концы и края: уразуместе, – говорит, – это те, которые живут на ней от края до края. Слышасте и возвестися вам исперва: возвестися что? – Что Бог, естеством и истинно таковый, есть единый и единственный, а боги, людьми для нас созданные, суть дерево, камень и ничто другое. В самом деле: боговдохновенное писание не умалчивало (о сем); напротив, ведение истины издревле провозглашаемо было патриархами, законом, пророками, – ибо не тогда, когда единородное Слово Божие, нам уподобившись, как человек воссияло сущим на земли,– не тогда впервые при самых сильных уликах появилось обвинение в заблуждении, но напротив, как я сказал, издревле идолослужение было обличаемо, ибо непрестанно лик святых его охуждал, выставлял гнусным и явно указывал на Содетеля и Господа всяческих.

А кто беден для такого приношения, выбирает негниющее дерево, приискивает себе искусного художника, чтобы сделать идола, который стоял бы твердо

А кто беден для такого приношения, выбирает негниющее дерево… Слов «беден» и «для приношения» нет в переводе LXX и славянском тексте. Некоторые вовсе игнорируют второе из этих слов (Dillmann), другие полагают, что тут произошла ошибка, и слово «приношение» поставлено вместо слова - «жертва» (Duhm), иные под деревянным приношением готовы разуметь особую деревянную подставку, или пьедестал для металлического идола (Condamin); но лучшим и наиболее ценным объяснением является догадка тех, которые в слове «приношение» видят указание на практику древних храмовых жрецов требовать себе изображений чтимых храмовых божеств. Такие изображения, в особенности если они были литыми из драгоценных металлов, составляли для корыстолюбивых жрецов одну из видных статей их доходов (ср. Деян. 19:24-27).

Правдоподобность такого предположения подтверждается и раскопками на местах древних храмов Ассирии, Финикии, Греции и Крита, где находят целые груды маленьких статуэток среда мусора храмовых развалин (Властов).

Негниющее дерево… по-eвp. аmsuhan, что Циммерн сближает с ассирийским musukkanu, особый вид пальмы. Все эти указания на вещество, форму обделки и украшений идолов имеют свой религиозно-исторический интерес. Для еврейского же народа, постоянно, как известно, тяготевшего к идолопоклонству и обнаруживавшего сочувствие к нему даже при жизни самого пророка Исаии (4 Цap. 21:1-9; 2Пар. 33:1-10), подобная обличительная ирония получала глубокое нравственно-практическое значение.