Толкования на Деяния апостолов 19:30

28. Выслушав сие, они исполнились ярости, и стали кричать, говоря: великая Артемида Ефесская!
29. И весь город наполнился смятением. Схватив Македонян, Гаия и Аристарха, спутников Павловых, они единодушно устремились на зрелище.
30. Когда же Павел хотел войти в народ, ученики не допустили его.
31. Также и некоторые из Асийских начальников, будучи друзьями его, послав к нему, просили не показываться на зрелище.
32. Между тем одни кричали одно, а другие другое; ибо собрание было беспорядочное, и большая часть собравшихся не знали, зачем собрались.
33. По предложению Иудеев, из народа вызван был Александр. Дав знак рукою, Александр хотел говорить к народу.
34. Когда же узнали, что он Иудей, то закричали все в один голос, и около двух часов кричали: велика Артемида Ефесская!
 

 Исполнились ярости: против Павла и христиан, по причине опасности от них почитаемой богине и ее храму. Вместе с яростью против христиан речь Димитрия возбудила фанатизм и энтузиазм на защиту богини, выражением чего и были восклицания: велика Артемида Ефесская! «Они были в таком состоянии, как будто криком своим хотели восстановить ее почитание и уничтожить все, сделанное Павлом» (Злат.). С этим восклицанием собранные Димитрием пошли к городу и по городу и
– весь город исполнился смятением, возмутившаяся толпа рабочих возмутила все народонаселение Эфеса, и возмущение было направлено, главным образом, против проповедников Христовых – Павла и его спутников.
– Схватив македонян и пр.: Павла, как видно из сего и дальнейшего, толпа не нашла и схватив попавшихся двух спутников его, Аристарха из Фессалоники (Деян.20:4; Деян.27:2) и Гая, которого нужно отличать от Гая Дервянина (Деян.20:4), повлекла их на зрелище, в театр. Городские театры в греческих городах бывали местом больших народных собраний для рассуждения о городских делах, и даже мятежнические народные собрания пользовались этими местами. Мятежники повлекли спутников Павла в театр городской, вероятно, для того, чтобы там потребовать над ними суда и осуждения, или подвергнуть их мятежническому самосуду.

 Павел хотел войти в народ: великая смелость и сила духа воина Христова – идти к разъяренной против него толпе.
– Не пустили: конечно, опасаясь за жизнь его от мятежной толпы. И не только ученики опасались за жизнь его в случае появления его в народе, но и некоторые из начальников Асийских, расположенные к Павлу и, как видно, понимавшие, что против него, главным образом, возмутилась эта толпа.
– Асийские начальники – это были выборные от городов для устроения торжественных игрищ в честь богов и императора. Каждый город Проконсульской Асии присылал в Эфес к известному времени своего выборного, которые из среды себя выбирали десять членов для устройства помянутых игрищ. Некоторые из этих начальников тогдашних были друзьями Павла, если не христианами, то лично расположенными к великому апостолу. 
 Просили не показываться на зрелище: очевидно, предостерегая от опасности для него в случае появления его там. Одни – одно и пр.: наглядное изображение мятежнического собрания толпы. Что в театре происходит что-то против Павла и его спутников, – это все знали (единодушно, ст. 29; в один голос, ст. 34), но что именно – большая часть собравшихся, особенно пришедших после, не знали.

 По предложению Иудеев и пр.: и текст не вполне ясен и личность Александра с его предполагаемой речью загадочна.
– Вызван был – кем? По предложению Иудеев – почему иудеев, с какой целью? Что он хотел говорить? Кто такой сам Александр? Объяснения не одинаковы. Можно предполагать, что этот Александр был иудей по происхождению и религии, что иудеи опасались, как бы, при этом народном возмущении против христиан, народ не смешал с христианами и иудеев, тем более, что иудеи были известны как враги идолов (в чем теперь обвиняли христиан), и как бы и им не досталось вместе с христианами от мятежной толпы, а потому по их предложению и вызван был ими же Александр, вероятно, более других отличавшийся ораторским талантом, чтобы объяснить собравшемуся народу различие между иудеями и христианами, и что они не повинны в том, в чем обвиняется Павел, и не заслуживают ни суда, ни самосуда. Но народ не захотел слушать речи иудея из презрения вообще к иудеям.
– Можно предполагать и то, что Александр был христианин из иудеев, который хотел говорить в защиту Павла и христиан от нареканий на них; вызван же был из народа по предложению коварных и злорадных его соплеменников (от которых он отстал по вере), чтобы он сделался жертвой народной ярости, защищая Павла и христиан. Первое предположение кажется вероятнее, последнее искусственно, хотя возможно. Святой Златоуст высказывает еще ту догадку, что Александр-иудей хотел говорить для того, чтобы еще более воспламенить ярость народа против христиан.
– Не захотев слушать речи Александра из ненависти греков к иудеям вообще, особенно в этом возбужденном состоянии, беспорядочная толпа продолжала часа два повторять то восклицание, которым рабочие Димитрия начали возмущение.

Народное восстание нельзя объяснить одной речью Димитрия, который, несомненно действовал и другими способами для возбуждения толпы. И многие другие замолкшие было враги Апостолов возбудились теперь. И обстоятельства времени помогали сему. Говорят, что в это время было великое собрание людей в Ефесе по случаю весеннего праздника в честь Артемиды, продолжавшегося целый месяц, когда вместе с тем была и ярмарка. День и ночь в это время Ефес отдавался широкому и шумному веселью. «И вот Димитрий, пользуясь этим праздничным и веселым временем, решил возбудить мятеж против Апостолов, сперва в среде своих подначальных ремесленников, а потом и в уличной толпе Ефеса» (см. у иеромонаха Григория, стр.415). По изъяснению же святого Иоанна Златоуста, «таково уже свойство простого народа; он увлекается и раздражается всем случившимся. Посему с ним надобно поступать во всем осмотрительно. Заметь, как они были легкомысленны и готовы склоняться на все. Так мало думали они о благородстве и чести!». «Они приняли угрожающее положение, чтобы криком восстановить какое-либо уважение к богам и заглушить то, что произошло. Кричали не переставая, как бы опасаясь, чтобы вовсе не угасло почитание богов» (Феофилакт). «Крик: велика Артемида Ефесская, которым бунтовавшая толпа оглашала безостановочно в течение двух часов своды громадного Ефесского театра, был не случайно подвернувшимися на уста толпы словами. Это, очевидно, было всем хорошо известная формула наподобие «ура». В 1887 году гг. Гогарту, Ороуну и другим удалось открыть в Диасполисе, где был храм в честь Артемиды и ее сына Аполлона, мрамор, где встречаются приветствия: «велик Аполлон», «велика Артемида». В коллекции же Вуда находится мрамор со следующею надписью: «сенат и народ воздают общественные почести тем, которые служили, как охранители храма, в год Димитрия». Дальше следует перечень имен, чествуемых охранителей храма в таком порядке: из Ефесской трибы: Димитрий, сын Мелофила, сын Трифона, тысячи Борейса Фоас, сын Дроконтавена, тысячи Инопея... Итак, во главе списка попечителей храма стоит известный Димитрий. Этот памятник датируется второй половиной первого века по Рождестве Христовом. Нет ничего такого, что бы мешало предположению, что Димитрий, попечитель храма, мог быть тем Димитрием, который восстал против Павла в 57 году» (см. у иеромонаха Григория, примечание на стр. 416–418).

Возмутившиеся против Апостола Павла, кажется, и не знали его, а потому они схватили его спутников, прибывших к нему из Македонии. Они повлекли их на просторное место, где совершались представления и были наибольшие народные собрания. Места эти обыкновенно были на склонах гор, где вершина амфитеатра, более или менее уравненная и посыпанная песком (арена), была всем видима, и потому на ней совершались все действия и разговоры, которые должны быть видимы и слышимы. Туда хотел явиться и Апостол Павел, но сочувствовавшие ему начальники упросили его воздержаться от сего, а ученики даже и не допустили его до сего. По изъяснению святого Иоанна Златоуста, «просили Павла потому, что там было собрание людей беспорядочных, готовых решиться на все по безумному увлечению. Такова толпа; она устремляется на все без рассуждения, подобно огню, устремляющемуся на вещество. Ученики не позволили Павлу вторгаться в возбужденную толпу: так любили его все верующие» (Феофилакт). «Павел же хотел идти и говорить речь, ибо самыми смятениями он пользовался как случаями к поучению» (Златоуст). Но ученики, имевшие возможность ближе видеть силу возгоревшегося мятежа, боясь за жизнь Апостола, не допустили его явиться народу. Даже и некоторые из Азиархов, которые, конечно, присутствуя в театре, могли хорошо знать желания этой безумной толпы, искусно руководимой Димитрием, и в то же время знакомые с личностью и учением великого Апостола-проповедника, были его друзьями, а может быть, даже и последователями проповедуемой им религии, нарочно послали к нему из театра с известием, чтобы он ни в каком случае не появлялся в театре, иначе ему грозила неминуемая смерть. Между тем постоянно увеличивавшаяся тысячная толпа шумно бушевала в громадном театре. Первые зачинщики мятежа, возбуждаемые Димитрием ремесленники потерялись в массе нахлынувших из города случайных праздношатающихся, которые, вбежавши в театр, бессознательно присоединились к шумящей толпе, не стараясь и не имея возможности разузнать причину мятежа и его смысл. То уже стал бунт праздничной, полупьяной Ефесской черни. «Одни кричат одно, другие другое и большая часть собравшихся не знали, зачем собрались» (см. у иеромонаха Григория стр.419).