Интервью с протоиереем Сергием Бельковым, руководителем отдела по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской епархии
В последнее время приход церкви Коневской иконы Божией Матери в пос. Саперном Приозерского района Ленинградской области нередко появлялся в информационных сводках. В марте нынешнего года здесь случился пожар, деревянный храм чудом уцелел (приехавшие пожарные говорили, что не встречались в своей практике с таким случаем); в июле, на престольный праздник тут торжественно отмечали десятилетие прихода и реабилитационного центра помощи наркозависимым при нем; а недавно этому центру был вручен грант всероссийского «Социального форума». С последней новости мы и начали разговор с настоятелем церкви, руководителем Отдела по противодействию наркомании и алкоголизму СПб епархии протоиереем Сергием Бельковым.
— Отец Сергий, поздравляя вас с победой в конкурсе, хочется спросить, та ли эта помощь, на которую вы рассчитывали? Дает ли полученный грант возможность продолжить и завершить строительство центра в пос. Красноармейское Приозерского района, приостановленное за отсутствием средств?
— Мы благодарны любой помощи, безусловно. Но, к сожалению, сумму, указанную нами в проектной заявке, наполовину сократили. (После вручения кубка и диплома нам должны были сообщить, когда деньги поступят на наш счет, но произошла некоторая заминка и было объявлено, что победителям частично урежут суммы. В результате нам сократили грант вполовину). Несмотря на то, что конкурсная комиссия признала нашу проектную заявку на 500 тысяч рублей обоснованной, и мы выиграли конкурс. Складывается впечатление, что кто-то зарабатывает таким образом себе некий политический авторитет. Дело в том, конкурс этот проводился в ноябре прошлого года назад, он широко освящался в средствах массой информации. Но только теперь мы сумели получить эту урезанную сумму, о чем опять объявляется всему свету. И создается впечатление, будто гранты выдавались дважды, хотя это не так. Меня все поздравляют, а я не могу понять, с чем.
Полученные средства в основном пойдут на развитие уже существующего центра, они дадут нам возможность на несколько человек увеличить число реабилитируемых ребят. А в Красноармейском мы сможем выполнить лишь небольшую часть работ, застелем там полы. Для завершения строительства этого центра, необходимого всему Северо-Западу, нужны деньги, во много раз превышающие эту сумму, это — лишь капля в море.
— Церковь во имя Коневской иконы Божией Матери восстановлена после пожара?
— Да, основные работы по восстановлению завершены. А с некоторым изменением архитектурных форм храм стал даже краше. Мы благоукрашаем территорию, устроили фонтанчик для детишек. Заканчиваем большую трапезную.
— Отец Сергий, расскажите, почему вы стали заниматься реабилитацией наркозависимых. Готовились к этому служению тем или иным образом или жизненные обстоятельства подвели вас к нему?
— Я бы сказал, что это вышло случайно, если бы не знал, что на все есть воля Божия. В начале 1990-х годов я был направлен в Коневский Рождество-Богородичный мужской монастырь Санкт-Петербургской епархии на должность эконома. В Коневском монастыре наркозависимыми серьезно занимался наместник архимандрит Назарий (Лавриненко), сейчас — наместник Свято-Троицкой Александро-Невской лавры. Конечно, это были самые первые опыты. В обитель направлялись люди с очень тяжелыми, изломанными судьбами. И надо отдать должное, отец Назарий умел работать с ними как духовник и как наместник монастыря. Тогда кроме хлопот, которые доставляли наркоманы, я увидел и другое. Многие из них с Божьей помощью оставляли грех наркомании, становясь православными людьми. Видел также, что людям с таким повреждением нужна именно нравственная и духовная реабилитация, и что это необходимо делать в условиях, по укладу и сути совпадающих с образом монастырской духовной школы.
Второй же извлеченный мной урок был таков: проблема наркомании сегодня уже касается всех. И окормлением этих страдальцев сегодня обязан заниматься каждый православный священник. Но не всякий священник может быть призван Богом заниматься реабилитацией наркоманов.
Спустя некоторое время мне пришлось столкнуться с этой проблемой уже в сане священника. Когда я был назначен настоятелем во вновь построенную нами церковь во имя Коневской иконы Божией Матери пос. Саперное, ко мне обратились руководители петербургского фонда «Возвращение», занимающегося помощью наркозависимым. Не скрою: я долго сомневался, прежде чем согласиться. Окончательное решение было принято только через несколько месяцев после того, как в общине поселилась первая группа реабилитантов. Об этом необходимо рассказать. В нашем храме есть прекрасный образ Коневской иконы Божией Матери, написанный человеком, долгие годы страдавшим наркоманией. Так вот однажды, в непростой момент жизни нашей складывающейся общины, этот образ стал источать благовонное миро. В этом мне увиделось веление Божие. Наверное, тогда я и начал работать с наркозависимыми сознательно и уже самостоятельно.
Можно упомянуть также, что еще до рукоположения около десяти лет я окормлялся у протоиерея Василия Борина (+ 1994), занимавшегося отчиткой бесноватых в эстонском поселке Васк-Нарва неподалеку от Пюхтицкого монастыря. Там я впервые видел и наркоманов, и одержимых другими бесами людей.
Ведь почему так малоэффективно медицинское лечение наркомании? На церковном языке психологическая зависимость от наркотика называется одержимостью. Бес как в узде держит человека через его пристрастие к наркотику, управляя его мыслями. В этом состоит секрет непобедимости этой психологической зависимости. (С физиологической-то зависимостью медицина справляется довольно успешно). А поскольку Церковь имеет двухтысячелетний опыт борьбы со страстями, в том числе страстью пьянства, близкой к наркотической, то и программы, основанные на православном вероучении, столь успешны в этом направлении.
— В чем заключается и как проходит реабилитация на приходе в Саперном?
— Жизнь на приходе приближена к жизни монастырской общины, у нас есть свой устав. Для поступающих реабилитантов обязательно посещение богослужений и молитвенных правил, труд по послушаниям. Церковный приход арендует несколько гектаров земли, свою кухню мы обеспечиваем овощами круглый год. Построена небольшая ферма для разведения домашнего скота и птицы. На церковной территории есть жилые помещения, духовно-просветительская библиотека, столярная мастерская, баня. Несмотря на обширное хозяйство, цель общины не в производстве, а в реабилитации наркозависимых, и трудовая занятость — один из ее инструментов. Сейчас у нас на приходе одновременно может проживать до двадцати человек, но по многолетним наблюдениям оптимальное количество реабилитируемых не должно превышать 10−12 человек. Время пребывания на приходе колеблется от 6 до 9 месяцев. Основа реабилитации — воцерковление и труд.
Сходство с монастырской общиной проявляется и в самоуправлении, которое у нас благословляется. Тот, кто живет и трудится давно, по старшинству принимает ответственность за каждого нового подопечного. Это очень серьезная школа: ведь любовь к ближним бывает только свободной и искренней.
Теперь, когда несколько месяцев назад на нашем приходе появился второй священник, о. Владимир Переходнов, стало возможным больше времени уделять занятиям с ребятами на духовно-нравственные темы.
Близость к прекрасной северной природе и труд на свежем воздухе сами по себе оказывают благотворное влияние на душевное и физическое состояние наших подопечных. Это важно, поскольку здоровье у них всех подорвано.
После реабилитации мы не оставляем человека своим вниманием, следим за его дальнейшей судьбой. Многие ребята приезжают к нам на церковные праздники. У тех, кто желает, я остаюсь духовником. Они венчаются у нас, крестят своих детей. Мы не расстаемся.
— Ваш почти двадцатилетний опыт работы в МВД до рукоположения как-то помогает в избранном служении?
— Как и любой труд, и любой жизненный опыт приносит пользу, так, безусловно, и опыт работы в МВД мне помогает. Но в первое время он мне мешал, потому что работал я в уголовном розыске и каждый день сталкивался с тем, что кто-нибудь старался меня обмануть. Священник, попадая в эту ситуацию, должен вести себя иначе, чем работник МВД. Ведь как раз одним из признаков любви является доверие: «Любовь всему верит» (1Кор.13:4−7). Этому приходилось учиться. Тебя обманывают, а ты вновь и вновь заставляешь себя верить и этому человеку, и другому.
— Поделитесь своим мнением профессионала-оперативника о борьбе с наркоманией. Ею занимаются не менее десятка государственных структур, однако мы можем хоть ежедневно, глядя телерепортажи, убеждаться, что приобрести дозу наркотика не составляет труда даже в центре Москвы, и столица не исключение. Причины в трудностях борьбы с наркоманией, в непобедимости этого зла или в непрофессиональной, а может, недобросовестной работе правоохранительных органов, их склонности к подкупу?
— Здесь все причины имеют место, есть и объективные трудности, можно отметить и некоторый непрофессионализм.
Наркоманию, как и другие преступления, до конца изжить не удастся. Другой вопрос, что борьбу эту на полном основании можно назвать войной (по числу потерь уж точно), в которой участвуют и мощнейшие наркосиндикаты, подкупающие недобросовестных чиновников, и всевозможные разведки. Находятся люди, в том числе и в медицине, которые не прочь поживиться на чужом горе. (Как говорится, возможности медицины в лечении наркомании не ограничены, ограничены лишь финансовые возможности пациентов).
Если отвлечься от государственных дел и перейти к нашим собственным проблемам, то могу поделиться и ими. Силами нашего прихода мы завершаем строительство единственного в России специализированного женского реабилитационного центра в пос. Торфяное Приозерского района. Летом в нем уже можно будет жить. Но у нас не хватает людей для работы там. Пользуясь случаем, приглашаю потрудиться сестер во Христе, можно устроить там сестричество. Место это чудесное, есть храм свт. Николая Чудотворца, и землю нам выделяют. Но одному мне не поднять всего.
— Как на примере вашего реабилитационного центра можно судить об отношении государственных органов к участию Церкви в решении социальных проблем (наркомании)?
— Государство положительно относится к участию Церкви в решении социальных проблем. Оно готово использовать внутренний потенциал Церкви, однако не очень хочет помогать. Со стыдом приходиться признать, что все религиозные программы в Санкт-Петербурге и Ленобласти по противодействию наркомании за последние лет пятнадцать финансировались только зарубежными агентствами, и лишь три года назад государство стало оказывать частичную финансовую поддержку в решении этой нашей внутренней общегосударственной проблемы.
В основном своими силами мы продолжаем строительство реабилитационного центра на тридцать пять человек в пос. Красноармейское Приозерского района Ленобласти, несмотря на то, что Администрацией города на целевую программу противодействия наркомании выделяются очень большие деньги.
Работу в данном направлении затрудняет и то, что в Администрации Санкт-Петербурга до сих пор нет структуры, целенаправленно отвечающей за обеспечение деятельности в области противодействия наркомании, а уже существующие структуры либо дублируют деятельность друг друга, либо даже мешают друг другу. Поэтому приходится прибегать к помощи то Полпредства, то Госнаркоконтроля. Слава Богу, что хоть здесь можно найти понимание и сочувствие, а также попытки помочь.
Увы, и на уровне государства отсутствует общая концепция работы в данном направлении, у каждого ведомства свои проекты, нет комплексного подхода.
Необходим также контроль за выполнением принятых решений, какие-то рычаги управления. Пока их нет, пока только разговоры ведутся, и уже пропадает желание участвовать в этих бесконечных комиссиях, совещаниях, конференциях. Да и времени не хватает на все мероприятия, ведь каждый день просят выступить на каком-нибудь форуме. Приходится отвечать: если я буду ездить на все семинары и конференции, как вы меня по должности просите, то, во-первых, мне жить для этого придется в Петербурге, а приход у меня находится за городом; а во-вторых, мне останется лишь писать мемуары о том, как проходил реабилитационный процесс, потому что за такое длительное отсутствие у меня на приходе все развалится, я практик, а не теоретик. Приходится выбирать, на какие мероприятия стоит пойти, а на какие, может, кого-то другого направить.
Но Окружную антинаркотическую комиссию при полпредстве Северо-Западного федерального округа возглавил недавно новый человек — Т.А.Николаева. Только вступив в должность, она побывала на нашем приходе, познакомилась с его работой. Теперь появилась надежда на более плодотворную работу этой комиссии.
— Два года назад вы были назначены руководителем Отдела по противодействию наркомании и алкоголизму СПб епархии. В чем заключается его работа и что сделано за это время?
— Нами организована амбулаторная работа с наркозависимыми, алкоголезависимыми и членами их семей на базе Александро-Невской Лавры — центр помощи «Воскресение». Кроме работы в городе центр готовит и направляет желающих для прохождения реабилитации в монастыри, на приходы и специализированные центры, с которыми установлены устойчивые связи. Этот же центр, в штате которого имеются три священнослужителя, врач-психолог, социальные работники, осуществляет работу по оказанию после реабилитационной помощи лицам, прошедшим реабилитацию в различных реабилитационных системах, в том числе медицинских. Аналогичная работа проводится и при православном братстве св. Анастасии Узорешительницы, храме Спаса Нерукотворного на Конюшенной площади, св. пророка Илии на Пороховых. В СПб епархии организована «горячая линия» по проблемам наркомании и алкоголизма.
Кроме нашего центра в пос. Саперном продолжают действовать православные реабилитационные центры в пос. Мельничный Ручей Всеволожского района, при братстве прп. Серафима Вырицкого в пос. Пошехня Псковской области, «Камень» в г. Изборске Псковской области (реабилитируемые и сотрудники, находящиеся в этих центрах, приехали из Петербурга). Начал действовать центр реабилитации алкоголезависимых в пос. Сологубовка Волховского района Ленинградской области. Идут работы по организации православного реабилитационного центра в Тихвинском районе Ленобласти. Продолжают работу в этом направлении Коневский, Зеленецкий, Череменецкий и Введено-Оятский монастыри. Мы сотрудничаем с Варлаамо-Хутынским монастырем Новгородской епархии, Псково-Печерским и Святогорским монастырями Псковской епархии, монастырями и приходами Архангельской, Мурманской, Петрозаводской и Калининградской епархий.
На днях вернулся из Покрово-Тервенического монастыря, в скиту которого реабилитацией зависимых ребят занимается матушка Силуана. Остался очень доволен, даже восхищен. Действительно, убеждаешься: сила Божия в немощи совершается. Там проживают три монахини: схимонахине Марии 92 года, еще одной матушке около семидесяти лет и сама м. Силуана — среднего возраста. Они заботятся о семнадцати ребятах, сами ведут строительство. Даже нанять на работу им некого: почти все деревенские жители сами пенсионеры.
Условия в разных центрах разные. Не везде, как в пос. Саперном, центры расположены при церковных приходах. Например, в пос. Пошехня во главе братства стоят миряне, а священник приезжает к ним с прихода. Своя программа в центре «Камень». Но программы всех наших центров построены на основе православного вероучения, и это их объединяет. Мы обращаемся к генетическим корням народа, и люди нас понимают. Поэтому достигаем поставленной цели.
Можно отметить, что после открытия нашего отдела в СПб епархии в Иваново-Вознесенской, Екатеринбургской, Новосибирской, других епархиях были созданы аналогичные отделы или были назначены священнослужители, отвечающие за этот участок социального служения Церкви.
Кроме вышеперечисленного, наш отдел осуществляет подготовку и издание специальной методологической литературы о реабилитации наркозависимых. Вышло в свет два выпуска альманаха «Теория и практика противодействия наркомании и алкоголизму».
— Какие общие рекомендации могли бы вы дать церковным приходам, начинающим реабилитировать наркозависимых?
— Во-первых, необходимо иметь для этого определенные условия и возможности, лучше всего загородный дом. Посоветую также не собирать большое количество наркозависимых, даже если имеется достаточный объем работ, выполнение которых теоретически может дать пропитание многим людям. Иначе это начинание может постигнуть неудача. Сначала священник должен проверить себя: сможет ли он любить этих людей, прощать их, с любовью наказывать. Если сможет сам, то как его семья отнесется к этому начинанию? Все надо взвесить. Потому что одного желания и даже горения мало. И не надо пытаться применять при реабилитации какие-то новые психологические технологии, которые нередко носят оккультный характер. В православии всего достаточно, жизнь строится по законам церковной общины, а это семья, все просто. Конечно, очень полезно изучение святоотеческой литературы, где можно почерпнуть много практических советов. Бывает, затоскует вдруг человек, а поменяешь ему послушание, и все налаживается. А мог бы и уехать.
— Есть мнение, что для привлечения молодежи в Церковь необходимо проникнуться ее интересами, овладеть ее языком (такой вариант прочтения апостольского призыва «стать для всех всем»). Известно, что наркоманы общаются между собой на своем сленге. Некоторые священники считают, что надо беседовать с ними с помощью этой нестандартной лексики. Вы поступаете так или нет?
— Считаю эту практику очень вредной. Да, жаргонное слово может быть точным по смыслу, но каждое слово несет определенный энергетический заряд, а так как употребление наркотиков связано с воздействием на человека демонических сил, поэтому любое использование в речи наркоманского сленга и связанных с ним идиоматических выражений мы рассматриваем как использование бесологизмов, что с православных позиций само по себе кощунство и грех.
Конечно, наркозависимые ждут совсем иного рода помощи, тем более от православного священника. Может быть, самым большим несчастьем этих людей является отсутствие в их жизни высокого духовного примера. Поэтому все, что делает и говорит священник, работая с наркоманами, требует от него высокой ответственности и нравственной правды. Когда наши подопечные начинают это все понимать, то сами становятся в этом помощниками. Жаргон и пустопорожние разговоры о наркоманском прошлом внутри общины пресекаются самими реабилитантами. «Возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение» (1Пет.2:2), — говорит нам апостол Петр.
— Отец Сергий, ваша помощь ограничивается несколькими сотнями людей. Как можно было бы использовать этот положительный опыт в масштабах России?
— Можно было бы подсчитать, сколько каждому региону нужно реабилитационных центров, и взяться за их организацию. Известно, что из тех, кто желает проходить реабилитацию в загородных центрах, шестьдесят процентов хотели бы попасть в православные центры. Думаю, что на первом этапе для нашей епархии хватило бы четырех мужских и двух женских реабилитационных центра (пока мы в основном отправляем реабилитантов в другие епархии). Будет больше центров, тогда люди, прошедшие эту программу и получившие исцеление, станут заметнее, результат будет очевиднее. Мы бы уже точнее определили, какова необходимость в центрах и имели бы возможность более реального влияния на тяжелую нынешнюю ситуацию. А со временем, Бог даст, может, будет спад наркомании, так центры эти легко перепрофилировать на другие социальные нужды. Например, для детей.
— Признаете ли вы другие виды реабилитации, встречался ли вам достойный опыт в этом направлении?
— Я не утверждаю монополию Церкви в реабилитационных программах. Пусть будут разные программы — медицинские, психологические. Кроме тех, конечно, которые совершают насилие над личностью и используют оккультные методы воздействия. Деструктивные секты, например. Пусть каждый ищет свой путь, тот, который считает правильным для себя. Любая программа дает какой-то процент результата стойкой ремиссии. Но практический опыт показывает, что наибольшего успеха достигают религиозные программы. В западных странах — католические, у нас — православные. И это объяснимо, потому что наркомания — это духовная болезнь.
В очередной раз убедиться в этом довелось совсем недавно. Пригласили меня в Германию, в реабилитационный центр наркозависимых. (Там есть и религиозные центры, но этот оказался светским). Он располагается в бывшем католическом монастыре. Так там по стенам порнографические плакаты развешены вместо икон, работы никакой с реабилитантами не ведется, да еще практикуется беззаконное сожительство. Это кощунство меня возмутило. Говорю: «В этих стенах люди заканчивали жизнь в посте и молитвах (в данном контексте не имеет значения, что они были католиками), а вы что тут устроили, даже часовни у вас нет. Считаете себя демократами, так если хотя бы у одного человека возникнет желание помолиться, прибегнуть к духовной поддержке, вы должны предоставить ему эту возможность». — «У нас, — говорят, — нет желающих». — «Как же, — говорю, — нет, по крайней мере, пятеро наберется». (Я же общался с людьми перед этим). С пеной у рта они отстаивали свою позицию, а я свою высказал: «Зачем же тогда вы пригласили православного священника? Неужели думали, что буду восхищаться, если вижу кощунство над святыней?»
Потом они подходили ко мне, извинялись, объясняли, что у них другой менталитет, не такой, как у нас, русских. «Как же, — говорю, — другой менталитет, сколько у вас костелов, кирх. Не так давно было довольно острое религиозное противостояние, вопросы веры не чужды немецкому народу».
А причина такова. На самом деле устроители подобных центров не заинтересованы в том, чтобы, наркоманы излечивались. Правительство Германии выделяет 50 тысяч евро на цикл реабилитации одного наркозависимого. Государство заключает договор с этими центрами, перечисляет им средства. Грубо выражаясь, чем больше наркоманов, тем больше денег. Кроме того, практикуются повторные курсы. (Три раза в жизни человек может получить означенную сумму на лечение от наркомании). Поэтому в подобных центрах совсем не до религии, не до серьезной работы с человеком.
Я сказал им, что приехал не только познакомиться с их опытом, но и поделиться своим. «Какой у вас процент излечившихся от наркомании?», — спросил я в этом центре. — Они ответили: «5 процентов». Это при таких-то вложениях! «А у нас, — говорю, — в России и без лечения, и бесплатно — тоже 5 процентов». (По официальной статистике оставляют наркотики 3−5 процентов наркоманов). Возникает вопрос: какой смысл в такой реабилитации? «Теперь, — говорю, — вы к нам приезжайте, покажем свои результаты, у нас 78 процентов излечиваются». Но вряд ли они приедут.
Отдел по противодействию наркомании и алкоголизму СПб епархии:
(812) 274−50−75, (812) 274−33−04
Беседовала Марина Михайлова
Комментировать