Автор: Л.Б. Ляуш, старший преподаватель кафедры биомедицинской этики РНИМУ им. Н.И. Пирогова
В ст. 55 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации» представлен юридический порядок применения суррогатного материнства (далее — СМ), метода, далеко отстоящего от принципов этики и морали. Использование метода СМ сопряжено с рядом этических проблем:
— угроза психическому и физическому здоровью суррогатной матери и ребёнка;
— разрушение понятий, обозначающих кровнородственные связи;
— сохранение тайны происхождения ребёнка;
— негативное влияние на психику потенциальных родителей;
— коммерциализация материнства (матка напрокат);
— купля-продажа детей.
Угроза психическому и физическому здоровью суррогатной матери и ребенка.
Риск осложнения беременности у суррогатной матери ранним токсикозом беременных выше, чем у женщин, беременных генетически своим ребенком. При обычной беременности половина генотипа плода принадлежит матери, а суррогатная мать вынашивает полностью генетически чужеродный плод. Реакции отторжения, которые выражаются слабостью, потерей аппетита, рвотой, снижением веса, апатией, тревогой, мнительностью, раздражительностью, у суррогатных матерей могут быть физиологически гораздо сильнее выражены чем у женщины, вынашивающей собственного ребенка[1].
Защитники СМ постоянно, говоря о сочувствии к женщине, потерявшей возможность (или изначально не имевшей) самой выносить своего ребенка, или о неповторимом счастье тех, кто обрел материнство с помощью суррогатного материнства, умалчивают про другую женщину – суррогатную мать. Как правило суррогатная мать во время и после передачи ребёнка родителям-заказчикам, т.е. после того как она отделена от своего ребёнка, испытывает сильнейшую психологическую травму. Суррогатная мать может глубоко привязаться к вынашиваемому ребенку в силу тесной биологической связи с ним в период его созревания. Разрыв связи с матерью, выносившей тего, приводит к глубокой психологической травме и ребёнка.
Более того, можно ожидать и принципиальное изменение со стороны психологического статуса женщины, которая носит ребёнка и знает, что он никогда не будет ей принадлежать. Невозможность реализации естественных потребностей беременной матери, вызывает стресс, депрессию, психопатические реакции вредные, и женщине, и ребенку.[2] Под действием стресса, мозг суррогатной матери выделяет меньше гормонов эндорфинов, от количества которых зависит скорость обменных процессов и работа всех органов организма беременной женщины, а, следовательно, и состояние организма ребенка. По мнению акушера-гинеколога и перинатального психолога Новосёловой Е. Г. стресс во время беременности увеличивает риск как психологической ущербности ребенка в будущем, так и может приводить к физическим патологиям развития.[3]
Э. Сгреча и В. Тамбоне отмечают, что очевидная манипуляция телесной природой ребенка, получающего генетическое наследие от двух определенных лиц и вместе с тем кровь, питание, жизненное внутриматочное обеспечение от третьего лица — суррогатной матери, в будущем может иметь последствия и на психическом уровне[4].
Сравнение суррогатной матери с кормилицей и утверждение, что такого рода «помощь» не только допустима, но и является выражением альтруизма, крайне сомнительны, т. к. интенсивность отношений между суррогатной матерью и плодом и между няней и ребёнком в корне отличны.
Разрушение понятий, обозначающих кровнородственные связи.
В 1991 году Арлет Швейцер стала первой в США суррогатной матерью для эмбриона собственной дочери. Она родила через кесарево сечение двойню собственных внуков – мальчика и девочку[5]. Подобный случай был в Южной Африке: яйцеклетка молодой женщины (с врожденным отсутствием матки), оплодотворенная сперматозоидом её мужа, была пересажена в матку её матери — будущей бабушки. В приведенных примерах одна женщина одновременно и бабушка, и мать. Подобные ситуации порождают смешение, размывание понятий (мать, бабушка, сын, внук), традиционно служащих для обозначения кровнородственных связей. В ситуации утраты смысла и однозначности понятий дети могут стать жертвой личностного кризиса на почве недостаточной ясности их происхождения и отношений с тем или иным членом семьи[6]. Как повлияет на ребенка известие, что бабушка в тоже время доводится ему мамой? Как объяснить эту ситуацию ребенку, и сможет ли сам он внятно объяснить её учителям и одноклассникам, не превращаясь в мишень для насмешек?
Сохранение тайны происхождения ребёнка.
Не менее значима и проблема сохранения тайны происхождения ребенка. Те, кто был так или иначе причастен ситуации с СМ, признают, что буквально разрываются между необходимостью блюсти тайну и желанием открыть её. Специалист в области биомедицины И. Брек, задаваясь вопросом: «Что же предпочтительней для ребенка?», отвечает: «Без сомнения, не оказаться в такой ситуации».
Негативное влияние на психику потенциальных родителей.
Негативное влияние на психику биологических родителей может быть вызвано следующими причинами:
— опасение за расторжение договора суррогатной матерью или её исчезновение;
— страхи женщины, связанные с вынашиванием её ребенка другой женщиной (а не делает ли она что-нибудь неполезное ребёнку, не полюбила ли она его больше, чем я?);
— отсутствие гарантии того, что после рождения ребёнка биологические родители не будут подсознательно искать у него черты сходства с той женщиной, которая его носила, особенно, если например, возникнут проблемы в подростковом возрасте (“А это правда мой ребёнок? А может быть, все-таки не мой, потому что не я его носила?”).[7]
Коммерциализация материнства («матка напрокат»).
Если суррогатная мать — это мать (или родственница) бесплодной женщины, абсолютность альтруистических мотивов поступка несомненна. Это случай некоммерческого суррогатного материнства. Если же суррогатная мать — посторонняя женщина, то это случай коммерческой услуги. Коммерческие предложения для потенциальных суррогатных матерей сегодня уже открыто размещаются в газетных рубриках по предложению рабочих мест или газетах. Например, в газете «Куда пойти работать?» размещено объявление Московской клиники репродукции «ВИТА НОВА» с приглашением женщин в возрасте от 20 до 35 лет в качестве суррогатных матерей и доноров яйцеклеток за «гарантированную компенсацию до 900000 рублей».[8]
Купля-продажа детей.
Объектом договора купли-продажи является не только биологическая способность к деторождению суррогатной матери, но и сам ребенок.[9] Если бы объектом купли-продажи являлся только процесс вынашивания ребенка, то назначенная в договоре сумма должна была бы выплачиваться суррогатной матери в самом начале беременности в качестве «гарантии» пребывания ребенка в матке. Но то обстоятельство, что часть денег выплачивается лишь в конце беременности, после родов, указывает на то, что такой договор имеет своей конечной целью поставку произведенного «продукта», т. е. куплю-продажу детей. Если, к примеру, ребёнок имеет дефекты развития, заказчики могут от него отказаться: зачем выплачивать всю сумму за «продукт», не удовлетворяющий всем требованиям?
Суррогатное материнство – это явление с отрицательными последствиями для всех участвующих в данной сделке: и для суррогатной матери, и для ребёнка, и для потенциальных родителей.Существует ли реальная альтернатива данному явлению? Да. Это — такая открытая для многих бездетных пар возможность, как усыновление ребёнка, оставшегося без родителей. В этом случае «выигрывают» все: родители, получая долгожданного ребёнка, а дети — любящих родителей.
[1] Сечина И. Суррогатное материнство: за деньги, но под сердцем/ Нескучный сад, №4(75), апрель 2012, С.53.
[2] Там же, с.54
[3] Там же.
[4] Элио Сгреча, Виктор Тамбоне. Биоэтика. Учебник. М.:ББИ, 2002, С.250.
[5] New York Times, 13 October, 1991.
[6] Протопресвитер Иоанн Брек. Священный дар жизни. М.: «Паломник», — 2004, С. 260.
[7] Сечина И. Суррогатное материнство: за деньги, но под сердцем/ Нескучный сад, №4(75), апрель 2012, С.54.
[8] Газета «Куда пойти работать?» № 2 от 5.03.2012 , С. 15.
[9] Элио Сгреча, Виктор Тамбоне. Биоэтика. Учебник. М.:ББИ, 2002, С.251.
Комментировать