Седмица 5-я по Пасхе
О пшенице Господней
Неделя 5-я по Пасхе
Однажды на пути в Галилею Господь Иисус Христос остановился у колодца близ города Самарии. Когда ученики ушли достать что-нибудь поесть, к колодцу за водой подошла женщина, и Господь заговорил с ней. Когда же вернулись ученики и женщина ушла, Господь сказал: «Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступила жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве». Господь сказал так, потому что немногие вопросы, заданные самарянкой, немногие слова, ею сказанные, – напоминают спелые зерна, уже готовые при первом прикосновении отделиться от колоса и войти в Господню житницу.
Разговор начался с того, что Господь просто попросил пить, и другая просто дала бы Ему воды, не рассуждая, кто Он и какой веры. Но эта удивленно спросила: «Как Ты, будучи иудей, просишь пить у меня самарянки? ибо иудеи с самарянами не сообщаются». И этот ответный вопрос был первым зерном в Господнюю житницу, потому что обнаружил, что для самарянки есть нечто высшее телесных потребностей, есть религиозные законы, и она искренне удивлена, как может этот серьезный, благочестивый человек нарушать их?
Если бы женщина просто дала Ему воды, то разговор не возник бы; а тут – Господь продолжает и говорит: «если бы ты знала дар Божий, и Кто говорит тебе: дай мне пить; то сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду». Женщина удивилась: «Господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодец глубок; откуда же у тебя вода?» – и этих словах еще нет ничего особенного, но тут же она прибавила: «Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодец, и сам из него пил, и дети его, и скот его?» А это уже – второе зерно в житницу Господню: этот вопрос обнаружил, что женщина помнит о своих корнях, о своих праотцах, помнит, что от кого унаследовала.
Но вот Господь говорит ей нечто более трудное для понимания. Он говорит, что здесь в пустыне у Него Самого есть живая вода, и кто будет пить Его воду, «тот не будет жаждать вовек», и что вода эта сделается в нем – «источником воды, текущей в жизнь вечную». Женщина не поверила и иронически попросила: «Господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды, и не приходить сюда черпать». Но Господь сразу поставил ее на место» «пойди, позови мужа своего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей; и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе». Тут женщина сразу поняла, с Кем имеет дело, и воскликнула: «Господи! вижу, что Ты пророк» … Пророку открыто больше, чем другим, и, представляется возможность говорить с пророком, то спрашивают о самом главном… О чем же спрашивает самарянка? – «Господи!.. Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме». – И это – третье зерно в житницу Господню, потому что далеко не для всех главный вопрос жизни – о том, где и как нужно служить Богу.
Господь на это открывает о приближении новых времен, когда все «истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине». И женщина сразу говорит Ему не это: «знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все». – Здесь женщина обнаружила свое сокровенное ожидание грядущего Спасителя мира. И когда Господь заговорил с ней о новых временах, женщина сразу связала эти обещанные благие времена именно с личностью ожидаемого Спасителя. Это – четвертое зерно.
Господь на ее слова прямо сказал: «Это Я, Который говорю с тобою». Женщина и тут обнаружила новое, пятое зерно своей духовной зрелости: едва услышав последние слова, она, ничего более не говоря, сразу ставила все, быстро, «пошла в город, и говорит людям: Пойдите, посмотрите Человека, Который сказал мне все, что я сделала: не Он ли Христос?»
Ученики между тем вернулись, принесли еду и «попросили Его, говоря: Равви! ешь». Но Иисус сказал: «У Меня есть пища, которой вы знаете… Моя пища есть творить волю Пославшего Меня, и совершить дело Его». А в чем это воля? – впоследствии Господь не раз говорил: «Воля же Пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день» (Ин. 18:14).
В самарянке Господь нашел такую душу, которая, хотя и была еще во мраке неправой веры и неправедной жизни, но едва ее коснулся луч Христова света, как весь мрак тут же рассеялся. И она, до сих пор чужая, в один миг стала ближе тех, кто сказался своими…
Пусть же и в нас никогда не утихает духовная жажда – напитаться словами Божественной премудрости, чтобы и нам самим быть чистой и совершенной пшеницей Господней.
О лжи и смерти
Понедельник
Однажды Господь сказал «народу и ученикам Своим: ... и отцом себе не называйте никого на земле: ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23:1–2,). Здесь Господь хотел всех мысленно провести сквозь цепочку земных отцов – к Единому Небесному Отцу, Который прежде всех и Который всем дает жизнь. А сегодня вдруг говорится о возможности другого отца: «Если бы Бог отец ваш, то вы любили бы Меня» … Конечно, жизнь едина, и в ней не может быть двух начал, двух отцов. Но кроме жизни есть еще и смерть, и она тоже едина. И есть и у смерти начальник, и Господь называет его, обращаясь к своим ненавистникам: «Ваш отец – диавол, и вы хотите исполнить похоти отца вашего».
Нам не надо выбирать отца по плоти; но от кого родиться по духу, – в нашей власти. Господь же всегда говорит, обращаясь ко всем: «Придите ко Мне… Изберите жизнь». И при этом Он всегда разоблачает путь, который ведет в смерть. Он говорит: «ваш отец диавол» и в то же время называет диавола «отцем лжи». Значит, между ложью и детьми диавола – знак равенства. Значит, когда мы лжем, тогда именно и усыновляемся диаволу, который и «сам есть ложь».
Но еще диавол назван «человекоубийцей от начала». То есть между убийством и ложью тоже знак равенства. Убийца убивает жизнь, а лжец убивает истину. А гибнет истина, то неизбежно гибнет и жизнь. И всякий грех либо – прямая ложь, если он против Бога; либо заставляет лгать, если он против ближнего. Ну, если грех является предметом гордости, значит – все общество уже безнадежно погрузилось в ложь. А царстве лжи все призрачно, невозможно никому верить, невозможно ничего принимать всерьез, невозможно ничто принимать всерьез, невозможно делать общее дело. Все, добытое ложью, не дает радости, и все, построенное на лжи, рано или поздно разваливается с великим треском.
Преподобный Дорофей учит, что даже, когда человек вынужден малой ложью избавиться от большой беды, он и тогда «не должен оставаться беспечальным, но каяться и плакать пред Богом считать такой случай временем искушения». А иначе – одна ложь повлечет за собой другую, и так – без конца. В один прекрасный день солжешь и скажешь: «А зачем я это сделал?» А не зачем. Просто ложь стала нормой твоей жизни. И говоришь только ложь, и остатки правды тогда только терпишь, когда она приукрашена ложью, то есть как бы уже тронута тлением. И наконец, можно до того развратить себя всякими баснями, всякими вымыслами человеческими, что не только перестанешь понимать речи Господа Иисуса Христа, Который есть Истина, но даже не сможешь слушать слов Его… И вдруг – скажет тебе Господь: «Кто от Бога, тот слушает слова Божии; вы по тому не слушаете, что вы не от Бога». Значит, уже родился в смерть, чтобы вечно умирать.
Доходим мы иногда и до того, что даже в слове Божием ухитряемся видеть защиту лжи. Так, семнадцатый стих тридцать второго псалма: «Ложь конь во спасение», – часто понимают в смысле, что ложь, это – конь, несущий к спасению! Но тут как раз наоборот: ложен, то есть ненадежен конь для спасения. А о лжи псалмопевец прямо говорит: «возненавидех всяк путь неправды» (Пс. 118:104).
Возненавидим же и мы ложь, какой бы она ни казалась соблазнительной; возлюбим истину, какой бы ответственности она ни требовала от нас, – и тогда мы раз и навсегда родимся от Самого Бога, выйдем из самых Его рук, чтобы вечно жить.
О невидении смерти
Вторник
Продолжая разговор с иудеями, Господь сказал:«Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдает слово Мое, тут не увидит смерти вовек». На что иудеи ответили: «теперь узнали мы, что бес в Тебе; Авраам умер и пророки, а Ты говоришь: «кто соблюдает слово Мое, тот не вкусит смерти вовек; неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? и пророки умерли: чем Ты себя делаешь?.. Не зря Господь говорил своим противникам, что их отец – диавол, потому что для них смерть – как торжество истины, они не верят в возможность победы над смертью. Они и смерть своих пророков и праведников приводят в пример, как некую добродетель: «Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер, и пророки умерли?».
Это поистине апостолы смерти, и они готовы всякого, кто скажет слово против смерти, тут же отправить в ее область.
Они верно служат своему отцу, диаволу. Но напрасно они будут ждать верности от него: ведь он – ложь и отец лжи. Он лжет уже в том, что смерть – это не видеть и не слышать, как Авраам, по их мнению, не мог увидеть день Господень и возрадоваться.
Господь же прямо говорит: «Кто соблюдает слово Мое, тот не увидит смерти вовек». И отсюда следует жуткий вывод: значит, тот, соблюдает слово Господне, тот – хочет он этого или не хочет, верит он в это или не верит – увидит собственную смерть, не умирание, а именно смерть?.. Ну, а как же может быть иначе? Если смерть просто ничто, то как можно иметь ключи от смерти и ада (Откр. 1:18), как она может быть первой и второй (Откр. 20:6), и как она может отдавать своих мертвецов (Откр. 20:13)? Слово Божие свидетельствует, что смерть – это не просто небытие.
Но при этом Господь прямо запрещает исследовать тайны смерти и мысленно спускаться в «так называемые глубины сатанинские» (Откр. 2:24). Он, напротив, зовет нас соблюсти слово Его, чтобы как раз не увидеть смерти вовек. Своей крестной жертвой Он сделал это возможным, и церковная история дает много примеров. На первом месте славное Успение Божией Матери. Когда пришло время, Сам Ее Божественный Сын с Небесными силами явился за Ней и принял к Себе.
Святитель Игнатий в своем «Слове смерти» приводит случаи безболезненного и радостного перехода душ в иной мир. К одному рабу Божиему, когда настал час его кончины, явились архангелы Михаил и Гавриил. «Один сел на правую, другой на левую сторону странника, и начали упрашивать душу его, чтобы она вышла. Она не хотела оставить тело и не выходила. Тогда Гавриил сказал Михаилу: «возьмем душу и пойдем». Михаил отвечал: «нам повелено Господом взять ее без болезни, не можем употребить насилия». И только когда Господь послал Давида с другими небесными певцами, «душа, услышав псалмопение и гласы их, вышла» … «и принята была с радостью».
«Когда настало время умирать преподобному Сисою, просветилось лицо его, и он сказал сидевшим у него отцам: «вот пришел авва Антоний». – Помолчав несколько, сказал: «вот лик пророческий пришел» – Потом просветился более и сказал» «вот пришел лик апостольский». И опять сугубо просветилось лицо его: «… Ангелы…» – И еще более сияло лицо его, засияло как солнце. Все убоялись. Он сказал им: «смотрите, – Господь пришел и изрек: принесите Мне избранный сосуд из пустыни». С этими словами он испустил дух».
Когда на пути преставилась покаявшаяся Таисия, старец, который сопровождал ее, проснулся и видит: «образовался некий путь от того места, где почивала Таисия, до неба; Ангелы же Божии возносят ее душу. Он встал и начал будить ее, но она уже скончалась».
Бог только тогда – Бог, когда Он Бог не мертвых, но живых. Он только тогда Бог, когда Его слово обладает такой силой, что соблюдающий его может побеждать все, и даже самую смерть. Пусть она ополчится на тебя, обступит со всех сторон, но ты невредимо пройдешь посреди сени смертной, как и Сам Господь невредимым прошел посреди толпы иудеев, уже поднявших на Него камни.
О соработниках Господних
Среда
Сегодня мы читали, как Господь напитал пять тысяч человек, которые пошли за Ним «на ту сторону моря Галилейского». Он взял пять хлебов, «и, воздав благодарение, раздал ученикам, а ученики» – народу, «также и рыбы, сколько кто хотел». И люди не только насытились; они, и мы вместе с ними, увидели здесь и могущество Господа, как источник нашей надежды на Него. Увидели и Его милость, и снижение к человеческой природе: хотя и Он принес бесценный хлеб вечной жизни, но Он не гнушается накормить и обычным земным хлебом. Потому что одно дело – подвижник, добровольный постник, а другое – просто голодный человек, которого, если не накормить сначала, то и Божественное учение ему не пойдет. Учит также Господь относится к пище как дару Божьему, с подобающим благоговением. Он сказал: «Соберите оставшиеся куски, чтобы ничего не пропало».
Кроме того, в этих хлебах богословы видели и прообраз пяти язв, полученные Господом во искупление наших грехов (пронзенные руки, ноги, грудь). А в умножении их – прообраз того, как вот уже две тысячи лет под видом хлеба бесконечно умножается святое Тело Христово и насыщает нас на Божественной Литургии.
Видим мы и то, что в этом чуде участвовали ученики Господни. Господь не Сам, а через них раздавал хлеб народу. Как это происходило? Евангелие упоминает о двенадцати коробах, в которые Он повелел собрать остатки. Очевидно, Он клал малую часть каждому Апостолу в его короб, а они уже из коробов вынимали и раздавали народу чудесно умножающийся хлеб. Очевидно, при этом была опасность и для народа – почесть Апостолов за чудотворцев, а также и для Апостолов – почесть себя таковыми. Поэтому в самом начале Господь испытал их, спросив: «Где нам купить хлебов, чтобы их накормить?» Он дал некоторое время, так чтобы Филипп успел прикинуть: «Им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу». А Андрей успел уже поискать, поспрашивать и кое-что сделать: «Здесь у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества?»Судя по всему, именно этих ответов Господь и ждал. Ведь что в них содержится? Первое: что поставленная задача невыполнима и неразрешима человеческими средствами. Второе: что все-таки сделано все, что могло быть сделано людьми. И третье: что, хотя сделано все, но это по существу – ничто.
Значит, именно такие соработники нужны Богу: не те, кто помогал бы Ему, но – те, через кого Он мог бы делать Сам, те, кто не мешал бы Ему, кто не затмевал бы Его своей самостью. Попробуем же в своей жизни руководствоваться этими правилами. Когда предстоит какое-то важное дело, когда надо помочь кому-то или наставить кого-то, иными словами, когда в твоем сердце звучит вопрос: «где нам купить хлебов, чтобы их накормить?» – что скажи первым делом, как Апостол Филипп: «Им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу». Непременно скажи так, хотя бы дело и казалось на первый взгляд совсем нетрудным. Потом сделай все, что можешь, помоги, как можешь, как Андрей разыскал единственные пять хлебов и две рыбы. И тут же обязательно прибавь, как он прибавил: «но что это для такого множества?» Обязательно скажи эти слова, сколь не велики были бы твои труды! Этим ты даешь место Господу, и Он примет тебя в участники Своих чудес, Своего могущества и Своей милости.
О истинном пастыре
Четверг
Господь говорит: «Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник. А входящий дверью есть пастырь овцам: Ему придверник отворяет, и овцы слушаются его, и он зовет своих овец по имени и выводит их … за чужим же) овцы «не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса». В этой притчи овцы – люди Господни, которых он особо ограждает Своим попечением. До пришествия Христова таким избранником Божиим был народ иудейский, а потом – Его Святая Церковь. Но в какой-то степени овчий двор, это – весь мир, все люди; потому что на каждом – образ и подобие Божие, и Господь хочет спасти всех Своих овец. Он добрый пастырь Своему стаду, но Он же и – дверь, ведущая в овчий двор: «Истинно, истинно говорю вам, что Я дверь овцам». Дверь, это – первое, с чем соприкасаются, входя в помещение; так и идя на служение людям, чтобы это служение было на благо, надо сначала приобщиться к Христу и служение свое совершать по Его воле, его именем и в Его Духе. А кто входит иным путем, кто перелазит инуде, тот, как говорит Писание, «вор и разбойник». И даже если он идет из самых лучших побуждений, но не по Божиему призванию, – его непременно постигнет неудача. Это очень хорошо видно на примере святого пророка Моисея.
Сорок лет он воспитывался у дочери фараона, но, наконец, решил вернуться и послужить своему народу. Однажды он увидел, как египтянин бьет еврея. Моисей вступился и убил египтянина. В другой раз он увидел, как двое из его народа ссорятся. Он решил рассудить и помирить их, а в ответ услышал:«Кто тебя поставил начальником и судьею над нами? Не думаешь ли убить меня, как убил египтянина?». Услышав это, Моисей испугался и убежал. Так и кончилось его самовольное служение. Овцы не узнали его голоса. После этого он сорок лет был в изгнании, женился и собирался спокойно дожить свой век. Но тут исполнились времена и сроки, и Господь Сам призвал его. Однажды, когда Моисей пас стадо, он увидел терновый куст, который горел и не сгорал, и из пламени был ему голос: «Моисей! Моисей!.. Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова … Я видел страдания народа Моего в Египте и услышал вопль его… Итак, пойди: Я пошлю тебя к фараону; выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых». Господь научил Моисея как поступить, дал силы совершать знамения, дал ему в терпение, и вот Моисей всех овец Божиих вывел из рабства и привел в землю обетованную. Вот здесь Моисей явился истинным пастырем, потому что дверью к овцам, получив повеление и благословение от Самого Бога. А как он совершал это свое служение! Не силой, не принуждением, но – кротостью, непрестанной молитвой; он скорбел за грехи народа, заступался за народ перед Богом; был готов и душу положить, если понадобится.
Но не только такое великое служение, которого удостоился Моисей, а и любое человеческое дело лишь тогда приносит истинную пользу, когда совершается так, как делал Христос: с молитвой, любовью и смирением.
«Я есмь дверь», говорит Господь. «Кто войдет Мною, тот спасется, и войдет и выйдет и пажить найдет». И мы знаем, что этой дверью в мир входит разумное, доброе, вечное, и только этой дверью выходят овцы Христовы на тучные пажити блаженного, Небесного Царствия.
О истинных овцах Христовых
Пятница
Книга деяний Апостолов сегодня повествует о первом церковном соборе. В то время появилось мнение, что уверовавшим язычникам необходимо обрезываться и соблюдать весь закон Моисеев. По этому поводу Апостолы и пресвитеры и собрались в Иерусалиме.
А в Евангелии сегодня мы видели противоположный пример. Господь сказал нечто, а между слушателями сразу произошла распря. «Многие из них говорили: Он одержим бесом и безумствует; что слушаете Его? Другие говорили: это слова не бесноватого; может ли бес отверзать очи слепым?»
В первом случае даже человеческое разномыслие побудило людей собраться вместе, потому что это те, о ком Господь сказал: «Овцы Мои слушают голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за Мною». А во втором случае – слова Того, Кто есть Истина, привели к распре и разделению, потому что были услышаны теми, о ком сказано: «… но вы не верите, ибо вы не из овец Моих». Распря ничем так и не разрешилась. А собравшиеся в Иерусалиме тщательно рассматривают спорный вопрос. Петр напоминает, как он крестил язычника Корнилия со всем его домом и как при этом Бог «дал свидетельство, даровав им Духа Святого». Павел и Варнава рассказали, «какие знамения и чудеса сотворил Бог чрез них среди язычников». Апостол Иаков приводит древние пророчества, что и язычников призовет Бог. И убедившись в истине, «Апостолы и пресвитеры со всею церковью» выносят постановление: не налагать на новообращенных бремени закона, кроме некоторого необходимого, чтобы они «воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, что не хотят себе». Апостолы подчеркивают, что рассудили они об этом единодушно и что Святому Духу угодно это решение.
Слово Божие предупреждает христиан: «надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1Кор.11:19). В чем искусные? – конечно же, сначала в рассуждении, способные отличить ложь от истины. Но главное – искусные в любви, то есть способные различить ложь и в себе, способные без сожаления отвергнуть ее от себя ради торжества истины и единства. Ведь единство – первый признак Церкви, которая называется Единой и Апостольской. И вход в этот благословенный союз единого Пастыря и единого стада, – один, о котором применительно к Себе и говорит Господь: «Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее; никто не отнимет ее у Меня, но Я сам отдаю ее». Не случайно и Апостолы, отправляя Павла и Варнаву с соборным определением, в знак того, что это истинные посланцы Церкви, плоть от плоти и дух от духа ее, называют их «человеками, предавшими души свои за Господа нашего Иисуса Христа».
Со стороны может показаться, что нет ничего проще, ничего примитивного единства; и только войдя внутрь, видишь, что нет ничего труднее, чем его достичь и сохранить. Потому что враг нашего спасения всюду старается всеять разномыслие в души овец Христовых, чтобы оторвать от Пастыря, разогнать и погубить. Даже между теми же Варнавой и Павлом враг вскоре попытался посеять раздор. Они собрались в очередное миссионерское путешествие, и «Варнава хотел взять с собой Иоанна, называемого Марком», но Павел не захотел брать его, потому что однажды Марк самовольно их покинул. «Отсюда произошло огорчение», и пути их разделились (Деян. 15:36–41). Но Господь же сказал о тех, кто предал Ему душу и вошел в Его благословенное стадо: «Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек, и никто не похитит их из рук Моей». И эту кратковременную размолвку Господь обратил к добру, и в результате больше церквей в разных краях были охвачены апостольским попечением.
Ну, а кто не совершил таинственного акта предания своей души Христу, тот так и обречен бродить, как овцы, не имеющие пастыря, и бесплодно препираться по всякому поводу; тот так и обречен без конца спрашивать: «долго ли Тебе держать нас в недоумении? Если Ты Христос, скажи нам прямо»; тот так и не вразумится, хотя и будет в который раз слышать все тот же ответ: «Я сказал вам, и не верите; дела, которые творю Я во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне; но вы не верить…»
Тот, предал душу Господу Иисусу Христу, всегда помнит, что при всех возможных разномыслиях истина все же – одна; что нельзя разойтись, не определив ее; что нельзя двоим пребывать в распре и в то же время в истине; и что быть отлученным от истины, это значит быть отлученным от Христа, Который есть только Истина, но и Жизнь.
О Боге и богах
Суббота
Продолжая беседу о Добром Пастыре, Господь сказал: «Овцы Мои слушают голоса Моего, и Я знаю их, и Они идут за Мною». Вообще возможность общения – великая тайна. Существа, возникшие на земле, никогда не могли бы слышать, понимать, сочувствовать друг другу, если бы не вышли из рук единого Творца. «Отец Мой, Который дал их Мне, больше всех», – говорит Господь. Да, наш Творец дал нас друг другу. Мы можем говорить и слышать, потому что каждому Он дал и голосовые связки, и ушную перепонку, настроенные на одинаковые звуковые частоты. И души Он устроил по единому образу, и как бы натянул в них одинаковые струны. И когда душа слышит слово, струны ее звучат, и она слушает, соглашается, сочувствует. Благодаря этому возможно и единение между людьми.
Но это все – о людях, о существах одной природы. А разве не справедливо возмутились иудеи, когда услышали: «Я и Отец – одно», где «Я» – видимый человек, а «Отец» – невидимый и Всемогущий Бог? Что общего у Творца с тварью, и как-они-то могут соединиться в одно? Так, «иудеи схватили каменья» и сказали Человеку Иисусу: «Не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты будучи человек, делаешь Себя Богом».
И тогда Иисус не стал сразу защищать Свое Божественное достоинство, но неожиданно заговорил о достоинстве человеческом. Он напомнил иудеям восемьдесят первый псалом, где есть такие таинственные слова: «Бог ста в сонме богов, посреде же боги рассудит… Аз рех: бозе есте (Я сказал: вы боги) и сынове Вышняго вси…». Иудеи, конечно же, никогда не отрицали, что слово Божие обращено было к их народу. Но ведь надо идти до конца: если струны человеческой души могут откликаться на Божественные звуки, – значит, в этих самых струнах – Божественный строй. То есть если Сам Бог – Бог по естеству, то человек – бог по благодати. Вспомним, что сотворил Бог человека именно «по образу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт. 1:27). Вспомним, что человек, пока не согрешил, мог буквально видеть и слышать «Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня» (Быт. 3:8). Вспомним и то, сколь безграничны возможности человека: «верующий в Меня дела, которые творю Я, и он сотворит, и больших сих сотворит» (Ин. 14:22).
«Не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы боги?» (Пс. 81:6) – и, если так велико человеческое достоинство, если Бог «назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание, – Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите «богохульствуешь», потому что Я сказал: «Я Сын Божий»?
Но только ли потому иудеи подняли на Господа камни, что Он, по их мнению, богохульствовал? А может ли вообще это определение «вы боги», даже правильно понятое, вызвать в человеке «чувство законной гордости»? легко ли слышать «вы боги» и видеть действительную глубину своего падения? Легко ли слышать, что душа твоя сотворена, чтобы вместить Самого Творца, и чувствовать, как она безнадежно наполнена всяким хламом? Ведь так хочется духовно и нравственно самоограничиться, положить себе пределы совершенства, делать все «от сих до сих» и спокойно ждать за это положенной награды!.. Но вочеловечившийся Бог беспощадно возвеличивает нашу человеческую природу, говоря: «Я и Отец – одно». Посреди нас, как посреди равных Себе, Бог в сонме богов, стоит Он и справедливо укоряет: «Доколе судите неправду, и лица грешников приемлете? … Не познаша, ниже уразумеша, во тьме ходят… Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси. Вы же яко человецы умираете…» Подумать только; Он упрекает в том, что мы умираем, как упрекают в каком-то обычном неблаговидном поступке! Насколько же чужда смерть нам по естеству и насколько своей, неотъемлемой, сделали мы ее своими грехами!..
Найдем же в себе для начала силу и решимость со всей ответственностью принять это свое первозданное человеческое достоинство, а значит – со всей ответственностью принять весь позор своего падения, позор нашей жалкой нынешней жизни и жалкого умирания. И при этом не станем бежать, прятаться от лица Божия, как наши прародители, но смиренно и мужественно скажем Ему те слова, которыми кончается восемьдесят первый псалом и непосредственно начинается праздник Пасхи, праздник победы над смертью: «Воскресни, Боже, суди земли: яко Ты наследиши во всех языцех».
____________________________________
Прокимен вечерни Великой Субботы.