III. Евангельское раскрытие закона Божия

Евангельский закон, проповеданный Иисусом Христом на горе в Галилее, не ниспровергает иудейского закона, провозглашенного Моисеем на горе синайской. И тот и другой закон имеют одно Божественное начало. Евангельский закон есть лишь раскрытие и совершеннейшее применение иудейского. Нагорная проповедь сокращенно излагает все христианское нравственное учение, точно также, как синайский закон излагает все Моисеево учение.

Иисус Христос выразил Свой закон девятью изречениями, которые называются блаженствами; потому что каждое их них начинается словом «блаженны». Спаситель поставил это слово в начале каждого из Своих изречений для вразумления нашего, что одно упражнение в добродетелях доставляет истинное благополучие в настоящем мире и что через это только упражнение можем мы получить блаженство и в мире будущем. Девять блаженств суть:

1) «Блаженны нищие духом; ибо их есть царство небесное».

2) «Блаженны плачущие; ибо они утешатся».

3) «Блаженны кроткие; ибо они наследуют землю».

4) «Блаженны алчущие и жаждущие правды; ибо они насытятся».

5) «Блаженны милостивые; ибо они помилованы будут».

6) «Блаженны чистые сердцем; ибо они Бога узрят».

7) «Блаженны миротворцы; ибо они будут наречены сынами Божиими».

8) «Блаженны изгнанные за правду; ибо их есть царство небесное».

9) «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня».

«Радуйтесь и веселитесь; ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас».

«Блаженны нищие духом; ибо их есть царство небесное».

Дух отрешенья от мира сего, самоотвержения, есть начальная добродетель христианина: – он не должен считать целью своего создания ни здешнего мира, ни временных его благ, также как не должен считать самого себя окончательным предметом, для которого существует здешний мир и его блага. Духу самоотвержения противоположен эгоизм или себялюбие, наихудший из противохристианских пороков. Себялюбец побуждается гордостью, ибо себя ставит выше всего и себе покланяется в мыслях своих: – он воображает, что все существует для удовлетворения его пожеланий и страстей, и вследствие того предается необузданной любви к благам здешнего мира, а эта любовь порабощает его предметам, в которых он думает найти свое благополучие. Такое порабощение повергает себялюбца в то беспорядочное состояние, в котором человеку предстоят одни огорчения, вещественные и нравственные недовольства, злополучие.

Совсем иного исхода достигает христианин духовною нищетой. Даны ли ему Богом богатства, – он пользуется ими, не для себялюбивых целей, не в видах собственного благополучия, но как залогом, вверенным ему для совершенья дел любви. Лишен ли он благ сего мира, – он возносится сердцем превыше земных пожеланий и стремится в лучший мир, которого достигнет тем вернее, что не будет опутан узами привязанности к земному миру. Бедный и богатый, – христианин должен сохранять дух самоотвержения: при этом только условии он может, еще и в здешней жизни, вступить в обладание небесным царством. На самом деле, – небесное царство не есть ли истина и благодать. Но разве можно обладать этими благами, пока поклоняемся самим себе в наших мыслях, – вместо того, чтобы верою подчинить свой разум слову Божию, – пока прилепляемся нашим сердцем к благам сего миpa, – и вместо того, чтобы употреблять их на освящение сердца?

От миpa сего, говорит Апостол Иоанн «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская». (1Ин. 11:16). Христианская вера порождает совершенно противное, а именно отрешение от беззаконных плотских наслаждений, от временных богатств, обольщающих глаза и порабощающих сердце, от гордости, проявляющейся в каждом действии, – гордости, которая, в сущности, есть не иное что, как самообожание или эгоизм.

Иисус Христос, в первом блаженстве, выразил одним словом существенное свойство истинного ученика Своего, противоположное свойству человека, преданного миру сему. Такой человек лишь в себе самом видит цель всего существующего; – желая пользоваться всем, как средством для своего благополучия, он всему подчиняется и делается злополучным. Христианин, напротив, не видит в этом мире ничего столь ценного, чему он мог бы подчинить свой разум и свое сердце. Стремления его обращены к будущему миру, где его ожидает полное благополучие: – он пользуется всеми предметами здешнего мира, каковы бы они не были, только как средствами к достижению цели, для которой он создан, то есть неба. Отсюда тот дух самоотвержения, который в блаженстве назван духом нищеты. Этот дух равно доступен и богатому, и бедному. Богатый и наделенный почестями человек может быть нищим в своих чувствах, если смотрит на свои богатства и почести, только как на средства, дарованные ему провидением для совершения дел любви и правды. Напротив, и бедный благами сего мира человек может быть корыстолюбцем и гордецом, в своих беззаконных помышлениях, и смотреть на блага, которым завидует, как на источник благополучия. – Итак, можно сохранить благословенный дух нищеты – и среди богатства, и подпасть проклятому духу любви к благам сего мира – в самой бедности. Иисус Христос не возвысил вещественной бедности над богатством. И богатый, и бедный, вещественно, равны перед Спасителем, если только и тот, и другой имеют дух нищеты и самоотвержения. Истинная христианская нищета состоит в том, чтобы не прилепляться сердцем к благам мира сего, а не в том, чтобы их не иметь.

«Не тот нищ, говорит Святой Иоанн Златоуст, кто ничего не имеет, а желает многого. Не тот богат, кто имеет достаток, а умеряет свои потребности. Воля и образ жизни делают богатыми и нищими, а не избыток или недостаток благ сего мира».

В том же смысле поучает и Блаженный Августин: «учитесь, говорит он, быть нищими и бедными, – как вы, обладающие достатком в сем мире так и вы, ничего не имеющие. Есть бедные, которые исполнены гордости в бедности своей; есть и богатые, которые смиренны при своем достатке. Но Бог противится гордым, – облечены ли они в шелк или покрыты рубищем, – а смиренным дает благодать, – обладают ли они или нет богатствами сего мира. Бог смотрит только на сердце, его взвешивает, его испытует. Вы не видите весов, на которых это совершается, но знайте и верьте, что все ваши мысли поверяются на них».

Все без исключения Отцы Церкви так объясняли первое из девяти блаженств Иисуса Христа. Все Евангелие есть постоянное разъяснение этого блаженства.

Под влиянием духа отрешения от всего земного и самоотвержения, христианин в самом себе носит Царство Божие, так как Бог царствует над всеми его мыслями и склонностями. В его разуме, и сердце возникает Божественный порядок, который есть как бы предвкушение блаженства, предстоящего ему в бессмертной жизни будущего века.

Однако же, хотя можно сохранить дух нищеты и среди богатств, но не подлежит сомнению, что нередко они служат для нас искушением, что через них мы прилепляемся к благам мира сего и утрачиваем дух нищеты. Поэтому-то Иисус Христос сказал, что богатому столь же трудно войти в царство небесное, как верблюду пройти через вход в Иерусалим, носивших название игольных ушей. (Ев. от Мф. 19:24). В самом деле, верблюд мог пройти через этот вход с большим трудом и не иначе, как облегченный от всякой ноши¹⁵. По этому же, – Спаситель сказал богатому, просившему Его наставления, как в совершенстве заслужить вечную жизнь: «если хочешь быть совершенным; поди продай имение свое, и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесех; и приходи, и следуй за Мною». (Ев. от Мф. 19:21). Это наставление относится, впрочем, только до тех, кого Бог призвал к исключительному состоянию полного самоотвержения: – оно не составляет общего, для всех обязательного правила.

Порок, противоположный закону, заключающемуся в первом блаженстве, есть эгоизм, или себялюбие, имеющие началом гордость и состояние в необузданной любви к самому себе. Этот порок побуждает нас относить все к самим себе, видеть в себе цель и завершение всего существующего, возвышать себя над всеми.

«Блаженны плачущие; ибо они утешатся».

Иисус Христос возвел в добродетель скорбь и слезы. Со времени первоначального падения, скорбь была уделом большей части человечества. Напрасно философы пробовали всевозможные умозрения для устранения этой язвы: – они никогда не будут в силах это сделать, точно также, как и изменить человеческую природу. Лучше научиться от Спасителя освящению наших слез и достижению через них блаженства.

Для этого необходимо проводить жизнь в том состоянии сердечного воздыхания, которое часто поясняется Священным Писанием и в котором все горести настоящей жизни представляются нам лишь средствами – отрешаться от мира и устремлять все наши помышления к утешениям вечным. Иисус Христос, во втором блаженстве, указывает не на внешние слезы, текущие из глаз, но на самое чувство, которое их источает, то есть на сердце, проникнутое сокрушением и духом покаяния.

Как страсть к богатствам может сохраниться и при действительной бедности, а дух нищеты – при богатстве; так удрученные горестями сего мира могут в своих пожеланиях стремиться с увлечением к мирским радостям, а живущие среди удовольствий – оставаться в сердце своем далекими от них.

Второе блаженство, как и все остальные, относится преимущественно до сердечных чувств. Иисус Христос не обвиняет, во втором блаженстве, дозволенные невинные радости, точно также, как не оправдывает скорби, сопровождаемой отчаянием. Он только научает, что удовольствия, сами по себе, могут быть, как и богатство, препятствием к христианскому совершенству, что труднее спастись среди удовольствий, нежели в скорби. В самом деле, сердце наше легче отрекается от мира, когда мы не отвлекаемся удовольствиями от небесных предметов, когда удовольствия не представляют нам землю местом наслаждения.

.

Еще в здешней жизни дух сокрушения и покаяния укрепляет нас против зол, сопровождающих ее, от которых никто не может себя устранить. Можно сказать, что люди, проникнутые этим духом, наслаждаются более действительным благополучием, нежели те, которые предаются любви к удовольствиям, сопровождаемой столькими разочарованиями и оставляющей нас, в дни невзгоды, беспомощными против отчаяния. Самая смерть менее страшна для проведших жизнь в духе покаяния, – могила представляется для них началом лучшей жизни; тогда как для полагавших все свое благополучие в радостях мира сего все ужасы, сопровождающее смерть, являются в полных своих размерах.

Итак, в здешней еще жизни блаженны плачущие, потому что они утешены и укреплены против испытаний. Так Апостол Павел, удрученный горестями, восхвалял внутренние утешения, которые Бог в Своей благодати даровал ему. (2Кор. 8:5–7) Преимущественно же слова Спасителя указывают на то бессмертное утешение, которое достается сохранившим в здешнем мире дух покаяния. Им-то Спаситель скажет: «хорошо, добрый и верный раб, ... войди в радость господина твоего». (Ев. от Мф. 25:21). Тогда-то «печаль их обратится в радость, которой никто не отнимет у них». (Ев. от Ин. 15:20,22).

Порок, противоположный второму блаженству, есть необузданная любовь к удовольствиям мира сего, или мирская суетность.

«Блаженны кроткие; ибо они наследят землю».

Кротость есть добродетель, через которую сохраняем душевное спокойствие среди счастливых и несчастных обстоятельств, сопровождающих здешнюю жизнь нашу. Эта добродетель не допускает нас – в счастии предаваться радости до забвения будущих судеб наших, – в несчастии роптать на Провидение, которому угодно нас испытывать. Так объясняет Блаженный Августин третье изречение Спасителя.

«Научитесь от Меня, сказал Иисус Христос: ибо Я кроток и смирен сердцем». (Ев. от Мф. 11:29). Этими словами выражается вся земная жизнь Спасителя: – во всех своих действиях, Он дал нам совершеннейший пример того душевного спокойствия, которое должно составлять существенное свойство христианина.

Сохраняющий такое душевное расположение проявит его и в словах, и в действиях своих. «Устне мужей праведных, говорит благочестивый ветхозаветный Писатель, каплют благодати». (Притч. 10:32). Пророк Исаия, изображая будущего Мессию, говорит: «Не возопиет, ниже ослабит, ниже услышится вне глас его. Трости сокрушены не сотрет, и льна курящагося не угасит». (Ис. 42; Ев. от Мф. 12:18). Иисус Христос, говорит Апостол Петр, «пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его... будучи злословим, Он не злословил взаимно, страдая не угрожал; но предавал то Судии праведному». (1Пет. 11:21,23).

Душевным спокойствием возвышаем себя над всеми земными предметами, подчинением их себе: – владычествуем ими, а не им подчиняемся. Поэтому-то Иисус Христос сказал, что сохраняющие душевное спокойствие наследуют землю, что они будут блаженны. Действительно, допустив мирские обстоятельства лишить нас душевного спокойствия, впадаем в бесчисленные беспокойства и озабочиваемся до того, что все наши мысли и, можно сказать, все существование наше поглощаются этими обстоятельствами.

Под словом «земля», – которую наследуют кроткие, – можно разуметь и землю живых – так называет Святой Псалмопевец (Пс. 26:13) небо, где мы будем блаженствовать, в награду за наши добрые дела.

Противоположный кротости грех есть гнев: – им побуждаемся восставать на Бога, или на нашего ближнего, когда не получаем того, на что полагаем иметь право. Нет сомнения, что нам дозволена защита наших законных прав против тех, которые пожелают нарушить их несправедливо. Но кротость обязывает нас приступать к защите только тогда, когда не имеется средств поступить иначе, и постоянно охранять наше сердце от ненависти, от злобы и от мстительности.

«Блаженны алчущие и жаждущие правды; ибо они насытятся».

Правда есть выполнение воли Божией, потому что Бог хочет только сообразного со Своею Сущностью, а все, что сообразно с Божескою Сущностью, есть правда. Иисус Христос назвал пищею ревностное выполнение воли Божией: «Моя пища, сказал Он, есть творить волю пославшего Меня и совершить дело Его». (Ев. от Ин. 4:34). Алкать и жаждать правды значит пламенно желать той пищи, о которой говорит Спаситель, то есть выполнения воли Божией в нас самих и в остальном мире. Это алкание и жажда правды выражается в молитве Господней словами: «да будет воля Твоя, яко на небеси, и на земли». Если выполняем волю Божию, то и мысли, и чувства, и действия наши будут правдивы: – в них не будет порока. Если бы воля Божия выполнялась во всем мире, то в нем возник бы тот же Божественный порядок, который царствует на небе.

Когда действительно восчувствуем алкание и жажду правды, то, конечно, приложим и старание ими напитать себя, то есть привести наши действия, внутренние и внешние, в сообразность с Божией волею выполнением наших обязанностей к Богу и ближнему. Такая пища укрепит нашу душу и насытит ее. Как чувствуем телесное довольство, утолив голод пищей, так почувствуем и душевное довольство, насытившись волею Божией, или правдою.

Довольство доброй совести делается чувствительным еще в здешней жизни; но полноты своей оно достигнет только в будущей жизни: – там только сделается для нас возможным постоянно выполнять волю Божию, не уклоняясь от такого выполнения вследствие порчи нашей павшей природы. Это-то довольство изображает Святой Псалмопевец, когда говорит: «правда Твоя, яко горы Божия, судьбы Твоя бездна многа... сынове же человечестии в кров крилу Твоего надеятися имут. Упиются от тука дому Твоего и потоком сладости Твоея напоишия. Яко у Тебе источник живота, во свете Твоем узрим Свет». (Пс. 35). Но, и по словам Псалмопевца, полнота довольства наступит тогда, когда «правдою достигнем лицезрения Господня и насытимся явившеюся нам славою Господнею». (Пс. 16:15).

Порок, противоположный любви к правде, есть упорство в неправде или грехе, любовь ко злу. К несчастию не подлежит сомнению, что человек может впасть в такое плачевное состояние, в котором зло и неправда, сами в себе, делаются для него привлекательными, – в котором он с каким-то наслаждением противопоставляет себя воле Божией. Поклонники зла, действительные пособники Сатаны, были всегда многочисленны и преимущественно встречаются между людьми, употребившими во зло Божию к ним благодать. Сердце таких людей ожесточается, разум меркнет: – они доходят до того, что «лукавое называют добрым, а доброе лукавым, полагают тьму светом, а свет тьмою». (Исх. 5:20), и душа их обращается как бы в сокровищницу зла. (Ев. от Лк. 6:45).

«Блаженны милостивые; ибо они будут помилованы».

Иисус Христос повелевает этим изречением прощать обиды. «Будьте милосерды, сказал Он, как и Отец ваш милосерд». (Ев. от Лк. 6:36). Апостол Павел, объясняя это же самое веление, говорит так: «облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость,... снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы». (Кол. 3:12–13). При разъяснении пятого прошения молитвы Господней, соответствующего настоящему велению Спасителя, было уже напоминаемо, что можем заслужить себе прощение от Бога только тогда, когда сами прощали других.

Если, согласно велению, поступаем так, чтобы заслужить прощение нашим прегрешениям, то получим блаженство, – как в настоящей жизни, ибо мы утешены искренним упованием на Божие милосердие, так, преимущественно, и в будущем мире, ибо Господь сказал «аще будут грехи ваши яко багряное, яко снег убелю: аще же будут яко червленое, яко волну убелю» (Ис. 1:18), если только мы были милосерды к нашим братьям.

Порок, противоположный милосердию, есть злосердечие, выражающееся злобою, мстительностью, ненавистью.

Этот порок, порождая бурные волнения в душе нашей, лишает нас довольства в здешней жизни; он же лишит нас и вечного блаженства, ибо будущая мзда ненавистливому и мстительному человеку будет соответствовать делам его в здешней жизни.

Как злосердечие побуждает человека к совершенью всех родов зла своему ближнему, так милосердие побуждает человека к совершению всех родов добра, как духовного, так и вещественного.

«Блаженны чистые сердцем; ибо они Бога узрят».

Сердечная чистота означает полное согласие сердечных чувств с добром, искреннее и полное воспринятие сердцем добродетелей, выражаемое внешними действиями. Обладающей сердечною чистотой есть совершенный христианин. По изречению Апостола Павла «Бог просвещает очи сердца» совершенного христианина (Еф. 1:18); следовательно такому христианину легче увидеть Бога еще и в этой жизни, во всех делах творчества Божия, прежде нежели увидит Его, лицом к лицу и без покрова, в блаженной жизни будущего века.

В Боге, – как Сущей Истине и Сущем Добре – находится источник света для нашего разума и нашего сердца, – подобно тому, как в солнце земная природа имеет для себя источник света. Как облака, преграждая путь лучам солнечным, лишают землю их благотворного действия, – так и грех, отделяя нашу душу от Бога, лишает ее света и жизни. Если греха нет в нас, то наш разум освещается Божественным светом и сердце наше подобно чистому небу. Бог, так сказать, проявляет Себя в нас, освещает и согревает нас, производит в нас обильные плоды. Добро как бы отождествляется с нашим сердцем, которое делается, таким образом, чисто от всякого лицемерия, от всякого заблуждения, от всякого зла: – сердце наше в себе самом вступает в обладание Богом; оно видит и ощущает Его. Здесь-то источник невыразимого внутреннего довольства, начинающегося еще в здешней жизни.

Сердце, воссоединившееся с Богом, делается свободным от всех склонностей, которые могли бы его осквернить, то есть от всех склонностей беспорядочных и беззаконных. «Сердце чисто созижди во мне, Боже», говорит Святой Псалмопевец, «и дух прав обнови во утробе моей». Такое душевное расположение, даруемое благодатию, открывает нам Бога, как сказал Спаситель: «если пребудете в слове Моем; то вы истинно Мои ученики. И познаете истину... Кто имеет заповеди Мои, и соблюдает их, тот любит Меня: а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его, и явлюсь ему Сам». (Ев. от Ин. 8:31–32; 14:21). «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам». (Ев. от Лк. 10:21).

«Блаженны миротворцы; ибо они нарекутся сынами Божиими».

Миротворцы суть те, которые любят мир, которые стараются сохранить его со всеми, которые усиливаются восстановить его, когда он нарушен. «Не может быть миротворцем, сказал Святой Григорий Нисский, кто не заботится о сохранении мира в самом себе и о доставлении его другим». «К чему послужит тебе умиротворение других, сказал Блаженный Иероним, если внутри тебя самого пороки тебя поборают». Такая внутренняя борьба, по изречению Апостола Иакова, служит источником внешних борений: «Откуда у вас вражды и распри? не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших»? (Иак. 4:1). Поэтому-то Святой Амвросий говорит: «начните с того, чтобы умиротворить самих себя, дабы, имея в самих себе мир, вы могли его доставлять и другим».

Но мир может быть двоякий: мир Иисуса Христа и мир светский, то есть от мира сего. «Мир оставляю вам, сказал Спаситель Своим ученикам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам». (Ев. от Ин. 14:27). Истинный мир есть – христианский; он утверждается на мире с Богом и с самим собою, приобретаемом через победу над пороками. Светский мир есть только призрак мира, ибо утверждается лишь на мирских вожделениях, притворстве и лицемерии. Быть миротворцем в христианском смысле – значит твердо противоборствовать всему, что есть зло; ибо Божественный мир достигается только таким противоборством. Кто, по причинам сего мира, не хочет видеть его пороков и заблуждений, тот стремится не к христианскому миру: его цель – лишь лицемерный мир сего мира, он миротворец лишь в отверженном словами Спасителя смысле. Насколько христианский мир, истекающий из истины, есть благо, которого следует желать, настолько должно опасаться мира от мира сего, истекающего из преступных послаблений, – ибо в последнем таится злое начало лицемерия и равнодушия. Это есть не истинный мир, а духовное омертвение.

Иисус Христос был миротворцем, когда ударами бича прогонял из храма торговцев; напротив, фарисей, одобрявший святотатственную торговлю, был только человеком, мертвенно равнодушным к подобающему благоговению к храму Божию.

Мир, в широком значении этого слова, есть необходимое следствие общей верной оценки всех прав и обязанностей. Желать мира значит содействовать всеобщему порядку. А, так как Причина всеобщего порядка есть сам Бог, источник всякого права и всякого добра, то содействующий восстановлению всеобщего порядка показывает себя сыном Божиим.

Поэтому-то Иисус Христос сказал, что миротворцы нарекутся сынами Божиими.

Миротворец, при содействии Божественному или христианскому миру, по необходимости вступает в борьбу против всех заблуждений, против всех пороков, против мирских вожделений; он обязан поддерживать эту борьбу тем с большим мужеством, чем более действительными хочет он сделать свои усилия к достижению цели. В этом-то смысле Иисус Христос сказал: «не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Ев. от Мф. 10:34). Он принес меч против ложного мира от мира сего. Действуя этим мечом, христианин показывает себя истинным миротворцем, потому что сражается за Божий мир, который один имелся в виду при изречении Спасителя.

Пороки, противоположные любви к христианскому миру, суть: потворство злу и заблуждению, притворство и лицемерие, служащие основанием миру от мира сего, и духовное равнодушие.

«Блаженны изгнанные за правду; ибо их есть царствие небесное».

Это изречение есть как бы заключение предыдущего. Вступая в борьбу со злом и заблуждением для восстановления Божьего мира, идем навстречу опасности подвергнуться преследованию за правду. Должно ли это устрашать истинного христианина? – Нет, – Сам Спаситель научает нас, что потерпевшей преследование за правду получит царство небесное и, следовательно, блаженство.

Восьмое блаженство можно понимать так, что прямой и правдивый человек счастлив еще и в здешней жизни, если в борьбе своей с неправдою воодушевляется одними духовными побуждениями; такой человек чувствует довольство даже и в том состоянии, которое кажется бедственным в глазах людей, находящихся под влиянием одних мирских вожделений, ограничивающихся пределами настоящей жизни. И в здешней жизни счастье заключается скорее во внутреннем довольстве, истекающим из выполнения своих обязанностей, нежели в обладании всем тем, что мир называет наслаждениями. Вследствие этого-то внутреннего довольства, которое ощущает терпящий за правду, он еще в здешней жизни получает небесное царство в себе самом; он счастлив еще в этом мире, и Бог тем большую награду готовит ему в будущей жизни, чем мужественнее он боролся за правду в здешней жизни.

Порок, осуждаемый восьмым изречением Спасителя, есть слабодушие, удерживающее человека от борьбы за правду и побуждающее его предпочитать лицемерное мирское спокойствие борьбе за выполнение воли Божией.

«Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать, и всячески неправедно злословить за меня».

«Радуйтесь и веселитесь; ибо велика ваша награда на небесах; так, гнали и пророков, бывших прежде вас».

Истинный христианин должен радоваться, когда борьбой за правду навлечет на себя злословие, гонения и клеветы. Чем более потерпит он, тем более будет и ожидающая его на небесах награда. Спаситель напоминает при этом о пророках, которые в здешней их жизни претерпевали гонения и смерть в награду за выполнение того, на что Самим Богом были посланы.

Предающее себя за правду, за истину и добро, наследуют пророкам Ветхого Завета и получат одинаковый с ними жребий в настоящем мире, одинаковую же с ними и награду в будущем мире: – награда эта будет исключительною, венцом, тем более блестящим, чем горше было претерпенное.

Иисус Христос, Своею смертью на Кресте, научил Своих учеников, что лучше претерпеть мученичество, нежели уступить неправде. Мужество истинного христианина должно быть настолько сильно, чтобы он не страшился самой смерти за дело Божие и за веру.

Чем выше поставлено Спасителем христианское мужество, тем строже осуждено мирское слабодушие.

Мы не можем здесь привести каких-либо разногласий между христианскими Церквями, относительно Евангельского раскрытия Божественного закона, откровенного Иисусом Христом. Изложенные в девяти блаженствах истины признаются всеми христианами. Если некоторые экзегеты-рационалисты не умели понять Христова учения и усиливались извратить его своими ложными толкованиями, – то разоблачение их лже-толкований не относится до настоящего «Изложения». Наша обязанность состояла лишь в точном изложении истинного смысла изречений Спасителя, как они всегда принимались людьми, полагавшими всю свою славу в том, что они христиане.