Ниневитяне

Ниневитяны, душе, слышала еси кающияся Богу вретищем (рубищем) и пепелом: сих не подражала еси, но явилася еси злейшая всех, прежде закона и по законе прегрешивших.

Ионе, надеявшемуся бегством в Фарсис уклониться от исполнения повеления Божия идти в Ниневию, не удалось достигнуть своей цели. Корабль, на котором он находился, попал в шторм и готов был разбиться. Иона объявил себя виновным в этой опасности, признавшись, что бежит от лица Божия, и предложил мореходцам бросить его в море. Его бросили, и буря утихла. Но Иона, проглоченный большой рыбой, извергнут был ею живым на берег и, получив новое повеление от Бога, отправился в Ниневию.

Войдя в этот многолюдный и огромный город, Иона начал ходить по улицам и целый день внушал людям: еще три дня¹⁸, и Ниневия будет разрушена (Иона.3:4). Жители поверили проповеди и для умилостивления Господа объявили пост, облеклись в рубища. Сам царь принял участие в подвигах покаяния и сидел на пепле. По его приказанию даже скот не выгоняли на пастбище, чтобы все молились Богу и оставили злые дела. Господь, умилостивленный покаянием ниневитян, пощадил их к неудовольствию Ионы: их раскаянием падение Ниневии было отложено на два века.

Покаянием ниневитян, тронутых проповедью Ионы, Господь Иисус обличал современных Ему иудеев: Мужие ниневитстии востанут на суд с родом сим и осудят его, яко покаяшася проповедию Иониною: и се, боле Ионы зде (Мф.12:41). Но не к одним иудеям относится это обличение, а к душе каждого грешника, не внемлющего гласу Христа, призывающего к покаянию. Такой грешник поистине достоин быть осужденным ниневитянами. Ниневитяне были язычниками, не ведавшими истинного Бога, и, однако ж, послушались Ионы, который был послан к ним истинным Богом: не стыдно ли перед ними христианам, ведущим истинного Бога и пренебрегающим Его призывом к покаянию?

Иона, вестник воли Божией, был обыкновенным пророком. Иисус Христос – Бог во плоти, Господь пророков и главный предмет ветхозаветных пророчеств. Тем неизвинительнее грешник, дерзающий оскорблять Христа невниманием к Его гласу, тогда как ниневитяне поспешили покаяться по слову обыкновенного пророка.

Иона силой одной устной проповеди, без знамений и чудес, заставил ниневитян поверить, что он послан от Бога, и смириться пред Богом. Проповедь Христова о покаянии сопровождалась многочисленными знамениями и чудесами. Современные Христу иудеи слушали Его и видели своими глазами необычайные дела Его, но только немногие прилеплялись к Нему умом и сердцем, остальные слыша не слышали, видя не видели. Не похожа ли на них и ты, грешная душа?

Иона был единственным проповедником среди ниневитян. Не гораздо ли счастливее в сравнении с ними христиане, оглашаемые словом покаяния не только из уст Христа, глаголющего в Своем Евангелии, но также из уст апостолов и пастырей Церкви, в лице которых вещает Сам Христос, так что не слушающий их не слушает Христа? И потому не прискорбно ли, если грешник-христианин не внемлет столь многим спасительным голосам, тогда как для устрашения ниневитян судом Божиим достаточно было одного голоса?

Ниневитяне одними собственными подвигами покаяния умилостивили Бога, услышав слово пророка, – христианину же вместе со словом покаяния предложены благодатные силы и средства для содействия ему в трудах покаяния. Христианин, коснеющий в грехах, тем безответнее пред Судом Божиим, чем в более благоприятных условиях для спасения он живет в сравнении с ниневитянами.

Ниневитяне не только каялись на словах, но и совсем оставили свои злые дела, изменили свое поведение. Как далеки от подражания им грешные души, не приносящие плодов покаяния и довольствующиеся одним устным исповеданием своих грехов!

Осуди себя, христианин, примером покаяния ниневитян, чтобы не быть осужденным пред Престолом Судии и Бога, и по крайней мере этим примером зажги в себе ревность к покаянию. Они в знак покаяния раздирали на себе одежды и в рубищах сидели на пепле. От нас никто не требует подобных знаков: Расторгните сердца ваши, а не ризы ваши, говорит Господь через пророка (Иоил.2:13). Углубим в себе чувство греховности и безответности пред Богом в такой мере, чтобы искренне могли сказать о себе, что мы виновнее пред Богом не только ниневитян, но и всех людей, прежде закона и после закона прегрешивших, – подражая смирению апостола Павла, который назвал себя первым грешником (1Тим.1:15), когда оценивал свое нравственное состояние по сравнению не с другими людьми, а с требованиями закона Божия, столь высокими, что при этой оценке и на мысль не придет любоваться своим превосходством перед ближними в нравственном отношении.